Предпосылки возникновения терроризма в северокавказских республиках

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ФГБОУ ВПО «КубГУ»)

Кафедра политологии и политического управления

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА БАКАЛАВРА

ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ТЕРРОРИЗМА В СЕВЕРОКАВКАЗСКИХ РЕСПУБЛИКАХ

Работу выполнила И.В. Зоркина

Краснодар 2014

Содержание

Введение

1. Исламский терроризм в северокавказских республиках

1.1 Религиозно-политический этнонационализм и терроризм в обществе на Северном Кавказе

1.2 Северный Кавказ как полигон этнических конфликтов

2 Формы и методы политической практики северокавказских джихадистов

2.1 Террористические угрозы на Северном Кавказе

2.2 Пути преодоления религиозно-политического экстремизма и терроризма в условиях Северного Кавказа

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Проблемы терроризма обусловлены тем, что терроризм превратился в одну из наиболее значимых глобальных проблем. Он является фактором масштаба и в борьбе с ним заинтересованы все страны мира, в том числе и Россия.

Современный терроризм является серьезной угрозой, дестабилизирующей общественно-политическое развитие на Северном Кавказе, препятствующей поступательному развитию республик, а также краев и областей Юга России.

Терроризм в истории России стал предметом анализа в работах О.В. Будницкого, А.И. Суворова и других. Исследовали терроризм в российском освободительном движении второй половины XIX-начала XX века.

Т.М. Баликоев исследует национальную политику советской власти в 30-40-е годы, террористические проявления на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны и основные методы борьбы с ними. Ю.В. Хоруев на основе обширного документального материала исследует как социальный феномен в истории Северного Кавказа второй половины XIX- начала XX века.

Степень изученности. В 90-е годы XX века народы Северного Кавказа, как и всей Российской Федерации, на себе испытали всплеск терроризма, ставшего причиной многих бед и масштабных негативных явлений. После развала СССР в новой Российской Федерации обострилась борьба за сферы влияния между различными социальными силами, политическими и национальными идеологиями, «концепциями», «программами», в том числе этнического и конфессионального характера.

Кризис всех сфер жизни, охвативший большинство регионов РФ в конце XX столетия, на Северном Кавказе принял наиболее острый и конфликтный характер. Разрушительные процессы порожденные непродуманными и радикальными реформами, вызвали к жизни северокавказский «этнический» и «религиозный» ренессанс, включающий целый комплекс архаичных явлений, представлений, стереотипов и норм поведения, а также действие глубинных причин и факторов, способствующих принимать сепаратизм, религиозного фундаментализма, что привело к всплеску насилия. Именно с 1991 года частое применение субъектами политики террористических методов борьбы, особенно на Северном Кавказе, стало одно из основных проблем, мешающих стабильному развитию российского общества.

Широкое использование терроризма в качестве средства достижения цели, чаше всего антигосударственной, в интересах отдельных националистических или религиозных организаций имеет место до сих пор на Северном Кавказе. Так, только за август-октябрь 2010 года произошли теракты: в Пятигорске, в Буйнакске, во Владикавказе, в Ставрополе, нападение на парламент в Грозном, что свидетельствует о том, что проблема терроризма в регионе все более обостряется и носит характер перманентной угрозы.

Объектом исследования. Объектом является терроризма на Северном Кавказе, его исторический аспект.

Предмет исследования. Предметом является зарождение и развитие терроризма в Российской Федерации, формы, признаки, специфика и особенности его проявлений на Северном Кавказе.

Основной целью исследования является максимально объективный исторический анализ причин и природы современного терроризма на Северном Кавказе.

Научная новизна состоит в том, что впервые принята попытка изучения в масштабах всего Северного Кавказа проблемы терроризма и экстремизма в современном историческом процессе, ее опасного характера для национальной безопасности Российской Федерации. Весь исследуемый период (1991-2010 гг.) рассмотрен во взаимосвязи, благодаря чему прослеживается особенности, тенденции обозначенной проблемы.

Территориальные и хронологические рамки охватывают республики Северного Кавказа с 1991 по 2010 годы. Именно в этих рамках этого территориального пространства сложился общий тип социального уклада жизни, хозяйственной деятельности. Это объясняет схожесть причинных оснований развития терроризма в регионе и, в то же время, позволяет исследовать специфические черты проявлений терроризма применительно к отдельным республикам Северного Кавказа. Наибольшее внимание уделено анализу терроризма и экстремизма в Чеченской Республике- Ичкерия, Республике Дагестан, Республике Ингушетия, Республике Северна Осетия- Алания, Карачаево-Черкесской Республике и Кабардино- Балкарской Республике.

Цель дипломной работы изучение предпосылок возникновения терроризма в северокавказских республиках.

Методологическая основа исследования. Исследование предполагает использование следующих методов: сравнительного, анализ литературы, теоретический анализ и синтез, исторический метод.

Структура дипломной работы. Введение раскрывает актуальность работы, выделяет степень научной разработки темы, объект, предмет, цель, задачи, и методы исследования, раскрывает практическую и теоретическую значимость работы. В первой главе рассматривается понятие, сущность терроризма в северокавказских республиках. Вторая глава посвящена политической практике на Северном Кавказе. В третьей главе говорится о террористических угрозах на Северном Кавказе. В четвертой части исследуется пути преодоления терроризма и экстремизма в северокавказских республиках. В заключении поводятся итоги исследований, формируются выводы по рассматриваемой теме.

1. Исламский терроризм в северокавказских республиках

1.1 Религиозно-политический этнонационализм и терроризм в обществе на Северном Кавказе

В России особая активность исламских радикалов стала отмечаться в конца 80-начала 90-х годов ХХ в. в республиках Северного Кавказа, где ими проповедовались идеи всеобщей исламизации населения. В эти годы наблюдался рост числа приверженцев исламского радикализма в форме ваххабизма, особенно в Чечне и Дагестане, их стремление подчинить своему влиянию официальные культовые учреждения, а также противопоставить верующих органам власти, создание ими религиозно-политических структур и вооруженных формирований, укрепление контактов с руководителями некоторых экстремистских движений как внутри страны, так и за ее пределами. Последователи «чистого ислама» в Дагестане, а затем и в Чечне, заявляли, что на земле должен действовать только закон Аллаха, а все другие законы, написанные людьми, не подлежат исполнению. И для установления всеобъемлющего божественного закона необходимо объявить джихад.

Таким образом, на Северном Кавказе наряду с возрождением и заметной политической активизацией традиционного ислама появляется и постепенно утверждается ранее мало известное здесь течение ислама - ваххабизм, представляющий собой ярко выраженное религиозно-политическое движение в суннитском исламе. Как показывает анализ деятельности сторонников религиозно-политического экстремизма на постсоветском пространстве, они стремятся путем демагогии, организации беспорядков, актов гражданского неповиновения дестабилизировать и разрушить существующие общественные структуры для достижения своих целей. При этом, как правильно замечают специалисты, «широко используют силовые методы - террористические акты, партизанскую войну и т. д.; в принципе отрицают переговоры, соглашения, компромиссы, основанные на взаимных уступках».

Для обоснования возможности насилия над всеми, кто не подчиняется воле Аллаха, ваххабитами используется известная концепция, согласно которой мусульманин обязан побуждать всех следовать предписанному шариатом и предотвращать совершение запрещенного им. Этот принцип закреплен в ряде стихов Корана, который, например, гласит: «И образуется из вас община, которая будет призывать к добру, побуждать к предписанному и отвращать от запретного» Коран . Порядок выполнения этой обязанности усматривают в следующих словах Пророка: «Если кто-нибудь из вас увидит нечто запрещенное шариатом, то пусть изменит его своей рукой, а если не сможет сделать этого рукой, то пусть остановит грех своим языком, а если и так не сможет, то - хотя бы своим сердцем, и это будет самым слабым проявлением веры!». Для обоснования своих действий ваххабиты же делают акцент на первой части данного высказывания - предотвращении отклонений от шариата «рукой», то есть насильственным путем. Главная угроза общественной безопасности РФ со стороны религиозно-политического экстремизма заключается в его стремлении навязать обществу модель «исламского государства» на основе жесткого, вплоть до вооруженного подавления инакомыслия.

Как пишет известный российский исламовед А.А. Игнатенко, «внедрение ваххабизма обязательно приводит (об этом свидетельствует 30-летний опыт его распространения в мире) к следующим сугубо негативным для общественной стабильности и государственной безопасности последствиям: раскол национального мусульманского сообщества в той или иной стране; создание из части расколотого национального мусульманского сообщества (она может быть небольшой) активной антисистемной (антиобщественной и антигосударственной) группы или групп; включение этой группы (групп) во всемирную сеть ваххабитских организаций с единой идеологией, централизованным руководством, внешним финансированием и, естественно, идущим извне, из ваххабитского центра (центров) политическим целеполаганием; распространение идеологии религиозной и национальной нетерпимости и вражды, реальное осуществление религиозной дискриминации и сегрегации в тех зонах, где ваххабизм сумел закрепиться; теоретическое оправдание насилия, экстремизма и терроризма в отношении всех тех, кто провозглашается «неверными»; активное ведение вооруженной борьбы или осуществление террористических актов против «неверных».

Исламские радикальные структуры в Южном федеральном округе, в том числе и Дагестана, тесно связаны с радикальными исламистскими организациями за рубежом, за которыми просматриваются геополитические интересы, как государств исламского мира, так и ряда западных держав. Специальные службы и неправительственные организации этих стран стремятся обеспечить благоприятные условия для оказания выгодного им воздействия на развитие политической, экономической и религиозной ситуации в Дагестане и регионе в целом. Они рассматривают Дагестан в качестве плацдарма для утверждения своего духовного и политического влияния на Северном Кавказе и других мусульманских регионах России. Об участии зарубежных исламистов в экстремистской и террористической деятельности на территории Северного Кавказа, Дагестана свидетельствуют некоторые факты. 16 декабря 2005 года ФСБ РФ официально подтвердила факт уничтожения в ноябре в Дагестане международного террориста Абу Омара Ас-Сейфа. Директор ФСБ России Николай Патрушев сообщил, что спецслужбы в Дагестане уничтожили представителя международной террористической сети «Аль-Каида» на Северном Кавказе Абу Омара. Абу Омар «получал и распределял поступавшие из-за рубежа финансовые средства на ведение диверсионно-террористической деятельности в России», сказал представитель ЦОС ФСБ. Абу Омар периодически встречался с Масхадовым, Басаевым, Хаттабом, Садулаевым, другими главарями бандформирований и финансировал их террористическую деятельность. «Уничтоженный представитель «Аль-Каиды» принимал непосредственное участие в планировании и подготовке террористических актов, занимался религиозно-политической пропагандой экстремистской направленности», - сказал представитель ФСБ. До 2005 года Абу Омар, по данным российских спецслужб, находился на территории Ингушетии, а в 2005 году перебрался в Дагестан «для решения стратегической задачи - переноса диверсионно-террористической деятельности в эту республику», заявляет ФСБ России.

Для создания и функционирования исламских радикальных организаций необходимы в первую очередь деньги, оружие и надежное убежище (ДОУ). Финансовые средства используются на следующие цели: создание материально-технической базы (компьютерное обеспечение, современные средства связи, транспорт, современное оружие); вербовка новых членов; боевая подготовка ударных отрядов и наемников; подготовка и проведение акций; обеспечение поддержки членов организации на местах и за границей (подготовлены «спящие», т.е. скрытые агенты, они ждут команду, но не знают, какое им дадут задание, и находятся в постоянной готовности); проведение социальных кампаний с целью переманить на свою сторону сочувствующих (строительство больниц, школ, приютов; материальная помощь остро нуждающимся людям); PR акции в СМИ для придания своим организациям имиджа борцов за свободу, справедливость и защиту интересов широких слоев населения.

Современные религиозно-политические экстремистские и террористические организации на Северном Кавказе, в Дагестане финансируются за счет внешних и собственных (внутренних) средств путем создания сетевой инфраструктуры источников. Самофинансирование достигается именно за счет внутренних источников - доходов от легальной деятельности, а также денег, поступающих от полулегальных и криминальных структур. Немалую долю составляют и внешние источники: денежные инъекции религиозных, гуманитарных, благотворительных и иных организаций, состоятельных частных лиц; целевой сбор пожертвований, которые в основном осуществляются через определенные религиозные и социальные группы стран Запада и Ближнего Востока.

На основе анализа научных публикаций и материалов периодической печати и собственных наблюдений относительно движения ваххабизма на Северном Кавказе можно сделать некоторые обобщающие выводы.

Во-первых, движение ваххабизма можно квалифицировать как имеющую двойственную природу религиозно-политическую организацию. С одной стороны, налицо признаки секты, с другой стороны - политической организации.

Во-вторых, движение имеет неадекватное своей численности политическое влияние в силу своей идеологической специфики, финансовых возможностей, режиму благоприятствования некоторых чиновников в центре и на местах.

В-третьих, ваххабизм в ближайшей перспективе будет оставаться одним из самых активных движений в силу названного нами ряда объективных причин.

В-четвертых, на Северном Кавказе имеются объективные и субъективные условия для дальнейшего распространения идеологии ваххабизма.

В-пятых, ваххабизм, в частности, его северокавказский вариант, имеет много общего с суданским его вариантом в силу того, что наложение ваххабизма на местные религиозные традиции привело к его относительной трансформации и, следовательно, изучать северокавказский ваххабизм необходимо с учетом этих факторов.

Северокавказский вариант ваххабизма проявил себя как деструктивная религиозно-политическая сила, связанная с международным терроризмом и сепаратистскими группировками в регионе. Деятельность религиозно-политических экстремистов и террористов привела также к росту этноконфессиональной нетерпимости и обострению социально-политической и религиозной ситуации в регионе.

Терроризм - многомерное социально-политическое явление, в основе которого находятся социально-экономические, политические, конфессиональные и этнические факторы. Особенно серьезную угрозу вызывают террористические и экстремистские проявления на Северном Кавказе при активном влиянии из-за рубежа. Зарубежные исламистские экстремистские центры ставят целью побуждение элит и населения Северного Кавказа к выходу из состава Российской Федерации, и ориентировать их на страны исламского мира Цымбурский В.Л. Геополитика как мировидение и род занятий. //ПОЛИС 2007. - №4.

В своем обращении к населению республики террористы предупреждают о том, чтобы они не находились «вблизи сотрудников МВД, ФСБ, Прокуратуры, судов, чиновников марионеточного правительства, их зданий и транспорта. Все они являются легитимными военными целями моджахедов и в любое время могут быть атакованы». В обращении от 10 сентября 2006 года дагестанского джамаата «Шариат» говорится: «по шариату тот, кто носит милицейскую или иную форму армии шайтана, даже если он называет себя «мусульманином»…, является врагом, с которым предписано воевать».

Роль ислама в общественно-политической жизни республик Северного Кавказа с каждым годом усиливается, соответственно увеличивается политическое влияние традиционных исламских институтов. Вместе с тем ислам не стал консолидирующим фактором для северокавказцев, среди которых по-прежнему преобладающим является фактор этнической и общинной принадлежности, что также сыграло свою роль в развитии и эскалации религиозно-политического конфликта. Взаимосвязь этнического и религиозного факторов способствовала тому, что в ходе многочисленных конфликтов ислам на Северном Кавказе используется для упрочения своих позиций и усиления политического влияния различными политическими, в том числе сепаратистскими и другими деструктивными силами.

В первую очередь мы должны создать благоприятные условия для обеспечения занятости, для того, чтобы каждый дагестанец мог заработать честным трудом, имел возможность приобрести или построить жилье, получить качественное образование и медицинское обслуживание, другие социальные услуги, гарантированные государством. Если не сосредоточить внимание на этих и других жизненно важных вопросах, которые больше всего волнуют людей, все наши усилия, направленные на борьбу с экстремизмом, оздоровление общественно-политической обстановки, не дадут ожидаемого результата. В полную силу необходимо задействовать потенциал средств массовой информации, наших высших и средних учебных заведений, научной и творческой интеллигенции, институтов гражданского общества, религиозных организаций, опыт старшего поколения дагестанцев, участников Великой Отечественной войны, ветеранов труда.

Требуется комплексный подход к осуществлению противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму, который включал бы в себя меры регулирующего, запретительного и профилактического характера. Как показывает анализ международного и национального опыта по противодействию религиозно-политическому экстремизму и терроризму, наиболее эффективными в этой области мерами являются совершенствование правовой базы, укрепление и совершенствование деятельности спецслужб, усиление борьбы с финансированием религиозно-политического экстремизма и терроризма, а также активизация разъяснительной и пропагандистско-идеологической работы.

Понятия Кавказ и конфликты оказались зарифмованными позднесоветской и постсоветской историей. Из семи вооруженных межэтнических конфликтов на постсоветском пространстве, пять произошли в Кавказском регионе. Это -- армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха, грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты, осетино-ингушский и российско-чеченский конфликты.

Постконфликтное урегулирование в Карабахе, Южной Осетии, Абхазии, Пригородном районе Республики Северная Осетия не стало необратимым процессом. Помимо актуализированных («открытых») конфликтов в Кавказском регионе развиваются латентные («скрытые») конфликты, временами переходящие в «открытую фазу». Именно Кавказ стал своеобразным «поставщиком» непризнанных государственных образований на постсоветском пространстве (Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия, Чеченская республика Ичкерия в 1991-1994 и в 1996-1999 гг.) Бидова Б. Б. Экспансия исламского радикализма на Северном Кавказе //Молодой ученый. 2013. № 6. -- С. 535-537..

Из четырех ныне существующих непризнанных государств постсоветского пространства три расположены в Кавказском регионе. Помимо непризнанных государств на территории Кавказа существовали и существуют ныне неконтролируемые территории, не имеющие даже непризнанных государственных институтов. К таковым можно отнести так называемую Кадарскую зону в Республике Дагестан, существовавшую в 1998-1999 гг., западные области Грузии в начале 1990-х годов, Кодорское ущелье («Абхазская Сванетия»). Кстати сказать, в Абхазской Сванетии грузинские беженцы из Абхазии в 1993 г. подвергались нападениям и грабежам со стороны «дружественных» и «кровнородственных» сванов в гораздо большей степени, чем со стороны абхазов.

В современной этнологии существует большое количество определений межэтнического конфликта. По справедливому замечанию российского этнополитолога М. В. Саввы, «именно для этноконфликтологии характерен наибольший разброс мнений по поводу основных понятий -- этнического конфликта, его производных, к которым относится конфликтный потенциал и напряженность межэтнических отношений. Данный вопрос нельзя считать чисто академическим, поскольку от понимания этнического конфликта зависит его интерпретация практиками, в том числе сотрудниками правоохранительных органов, журналистами» Бидова Б. Б. Историко-правовые аспекты феномена экстремизма в России //Молодой ученый. 2013. № 5. -- С. 498-501..

На сегодняшний день можно зафиксировать два подхода к определению феномена межэтнического (межконфессионального) конфликта.

В узком смысле межэтническим (межконфессиональным) конфликтом может считаться социальное противоборство, изначально мотивированное этническими (религиозными) причинами. В широком смысле, межэтнический (межконфессиональный) конфликт -- это противостояние, в котором противоборствующие группы принадлежат к различным этническим (религиозным группам). При этом этническая (религиозная) принадлежность может конструироваться, пониматься и трактоваться по-разному, а этническая мотивация изначально может либо не присутствовать, либо быть слабо выраженной. Узкое понимание межэтнического конфликта, с одной стороны, позволяет избежать «инфляции» самого понятия, но с другой, оно выводит из аналитического поля большую часть латентных конфликтов.

В то же время массовые «воспоминания» о прошлых открытых, в том числе военных, конфликтах стали фактором формирования новых конфликтов. Правоту своих сегодняшних действий лидеры этнонациональных движений оправдывают ссылками на исторический опыт межэтнических столкновений прошлых веков. Современные межэтнические конфликты вписываются их идеологами в широкий исторический контекст. Армянские и азербайджанские этнонационалисты апеллируют к истории военного противостояния между Первой Республикой Армения и АДР (Азербайджанской Демократической Республикой), Турцией в 1918-1920 гг. Лидеры этнонациональных движений Абхазии и Южной Осетии говорят о многолетней борьбе с происками «малой империи». Идеологи чеченского сепаратизма выдвинули тезис о «четырехсотлетней борьбе» России с Чечней.

Похожая статья: Категория договора и категория принуждения в разрешении правовых конфликтов: постановка проблемы.

Целый ряд кавказских конфликтов остался на уровне латентных. Между кабардинцами и балкарцами в Кабардино-Балкарии, карачаевцами и черкесами в Карачаево-Черкесии, грузинами и азербайджанцами в Квемо-Картли, грузинами и армянами в Самцхе-Джавахети, русским населением Дона, Кубани, Ставрополья и мигрантами боевые действия не велись и не ведутся. Однако в последние 15 лет отношения между перечисленными этническими группами не единожды обострялись. Формы межэтнического противоборства в данных случаях носили менее радикальный характер (массовые акции, драки, кадровые преференции для «своих» и стеснения для «чужаков»). Целый ряд межэтнических и межконфессиональных конфликтов начала 1990-х годов в Дагестане (аварско-чеченский, кумыкско-аварский, лакско-кумыкский, противоборство русских и горских переселенцев в Кизлярском районе, конфликт между салафитами и тарикатистами) сопровождался насилием. Однако эти столкновения не переросли в военное противоборство и к концу 1990-х годов перешли в разряд латентных.

Применительно к Кавказскому региону можно констатировать, что грань между актуализированными и латентными конфликтами легко преодолима. В 1992 г. при посредничестве РФ был прекращен вооруженный грузино-осетинский конфликт, и начался этап постконфликтного урегулирования. Однако стремление к изменению сложившегося status quo привело в 2004 г. не только к деградации переговорного процесса, но и к возобновлению вооруженного противоборства. Конфликт, имевший тенденцию к превращению в «скрытый», снова стал актуализированным. Однако представители противоборствующих сторон не раз декларировали готовность к возобновлению военных действий. Более того, подобные декларации получают определенную общественную поддержку. По данным социологического исследования в рамках проекта «Южнокавказская сеть за гражданское согласие» при содействии Европейской комиссии (2002 г.) 32 % опрошенных азербайджанцев и 16,6 % респондентов-армян не выступают против военного решения карабахской проблемы.

Другой тип классификации межэтнических конфликтов -- по особенностям статуса противоборствующих сторон Коломыц Д.М. Терроризм и структура этнической преступности // Терроризм в России и проблемы системного реагирования /Под ред. А.И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2010. -- 318с.. По этому критерию различают внутригосударственные, межгосударственные конфликты, конфликты между различными этническими группами, между центральной властью и окраинами, стремящимися к сецессии. Все вооруженные столкновения на Кавказе изначально складывались и развивались как внутригосударственные. Все будущие независимые государства Юга Кавказа, северокавказские национально-территориальные образования в составе РФ, непризнанные государства и неконтролируемые территории до 1991 г. входили в состав СССР. Армяно-азербайджанский, грузино-абхазский, грузино-осетинский, российско-чеченский конфликты в позднесоветский период происходили между руководством союзных и автономных республик, развиваясь как противоборство принципов территориальной целостности и права на этнонациональное самоопределение.

Интересный подход к классификации конфликтов предложил американский политолог Д. Горовитц. Он основан на соотношении модернизированного и традиционного начал в конфликте центральной власти и окраины, стремящейся к сецессии. Согласно Горовитцу, существуют:

- сепаратизм отсталой этнической группы в отсталом регионе страны;

- сепаратизм отсталой группы в развитом регионе;

- сепаратизм развитой этнической группы в отсталом регионе страны;

- сепаратизм развитой группы в развитом регионе страны.

Очевидно, что понятия «отсталый» и «передовой» являются оценочными и субъективными, требуют уточняющих критериев. Вместе с тем столь же очевидно, что мотив «отсталости» и «развитости» является одним из ключевых в идеологии, как сепаратистов, так и их противников. Призыв превратить «отсталую» Чечню во «второй Кувейт» путем сецессии стал одним из главных в риторике Д. Дудаева и его команды. Мотив освобождения «передовой христианской армянской культуры» от «отсталого» Азербайджана не раз звучал из уст лидеров карабахского армянского движения.

Говоря о современном чеченском сепаратизме, нельзя не отметить в качестве одной из его причин отсутствие у чеченцев традиций собственной государственности, а, значит, и неукорененности в их обществе всего комплекса представлений о государственном праве. Однако значительная роль неформального неписаного права, его приоритет над формальным законом должна рассматриваться как важная предпосылка масштабного кавказского межэтнического конфликта.

Подход Горовитца позволяет также проанализировать такую проблему межэтнического противостояния и постконфликтного урегулирования, как полиюридизм (или правовой плюрализм), то есть сочетания в повседневной жизни народов Кавказа государственного, религиозного (шариат), обычного (адаты) права. Учет различных правовых традиций и практик может стать как фактором «разогрева» конфликтов, так и фактором их «замораживания» Куликов А.С. Борьба с терроризмом: достигнуты ли цели, верен ли выбор средств? // Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма (документы и материалы III Международного форума) /Под общ. ред. А.С. Куликова. М.: Издание Государственной Думы, 2012. -- 349с..

Межэтнические конфликты различаются также по целям, декларируемым противоборствующими сторонами. Выделяются статусные (этнополитические) и этнотерриториальные Бидова Б.Б., Бязров М.И. Уголовное законодательство зарубежных государств и международные стандарты в сфере противодействия молодежному экстремизму //Вестник Ессентукского института управления, бизнеса и права. 2012. № 5. С. 70-71.. Первая группа конфликтов возникает из-за стремления этнической группы (автономии, республики) повысить свой статус или добиться сецессии, реализовав право на самоопределение. Этнотерриториальные конфликты предполагают борьбу за ту или иную территорию, защиту «своей земли». Для Кавказского региона характерно то, что статусные и этнотерриториальные конфликты практически всегда совпадают. Важной особенностью Кавказского региона является также преобладание межэтнических конфликтов над межконфессиональными. Подобный феномен объясняется несколькими причинами:

- государственные образования Юга Кавказа и северокавказские республики в составе РФ в течение 70 лет входили в состав советского государства, с одной стороны, проводившего политику государственного атеизма, а, с другой, способствовавшего правовой институционализации этничности. Религиозность запрещалась, в то время как этничность культивировалась;

-ислам и православие в регионе имеют существенные особенности. Кавказское православие и кавказский ислам являются феноменами, весьма отличающимися от принятых стандартов;

-этническая консолидация на Кавказе развита сильнее, чем конфессиональная. Более того, между различными направлениями ислама на Кавказе (суфизм и «салафийа») существуют серьезные и подчас непримиримые противоречия.

Армяно-азербайджанский, российско-чеченский, осетино-ингушский конфликты нередко трактовались как конфликт христиан и мусульман. Наличие религиозной мотивации в этих конфликтах очевидно. Но очевидно также преобладание этнических лозунгов над целями борьбы за веру. Союзником христианской Армении, а не мусульманского Азербайджана, является Исламская Республика Иран, в то время как светская Турция, ориентированная на США и Западную Европу, поддерживает Баку. В ходе вторжения боевиков Ш.Басаева в мусульманский Дагестан на стороне российских войск (среди которых были и призывники-мусульмане) выступили мусульмане -- жители Дагестана Бидова Б.Б. Преступления экстремистской направленности: уголовно-правовой и криминологический анализ (на примере Северо-Кавказского Федерального округа). -- Кисловодск: Учебный центр «Магистр", 2013. -- 194с..

Даже наиболее известные теракты чеченских сепаратистов (Буденновск, Кизляр, Норд-Ост) проходили не столько под зеленым знаменем пророка, сколько под лозунгом независимости Ичкерии. В ходе периодического обострения латентных межэтнических конфликтов друг против друга выступали представители различных этносов, исповедующих ислам.

Мусульманами являются такие оппоненты, как кабардинцы и балкарцы, карачаевцы и черкесы, аварцы и чеченцы-аккинцы, лакцы и кумыки. Грузино-осетинский или грузино-абхазский конфликты проблематично рассматривать в рамках религиозного дискурса. Напротив наиболее жестокими конфликтами, сопровождавшимися насилием, были противостояния между представителями различных направлений ислама (тарикатисты и салафиты («ваххабиты»)). Наиболее острые формы такая борьба приняла в Дагестане и в Чечне.

1.2 Северный Кавказ как полигон этнических конфликтов

В конце 1980 - начале 1990-х годов в республиках Северного Кавказа стало отмечаться усиление активности исламских радикалов, проповедовавших идеи всеобщей исламизации населения. В Дагестане и Чечне в этот период наблюдался рост числа приверженцев ваххабизма. Они стремились подчинить своему влиянию официальные культовые учреждения, а также противопоставить верующих органам власти. Ими создавались религиозно-политические структуры и вооруженные формирования, налаживались контакты с руководителями экстремистских движений как внутри России, так и за ее пределами.

Последователи «чистого ислама» в Дагестане, а затем и в Чечне, заявляли, что на земле должен действовать только закон Аллаха, а все другие законы, написанные людьми, не подлежат исполнению. Провозглашалось, что для установления всеобъемлющего божественного закона необходимо объявить джихад, трактуемый ими исключительно как вооруженная война против «неверных», в разряд которых зачислялись и мусульмане, не придерживающиеся ваххабитских взглядов.

Со временем ваххабиты перестали скрывать свои политические цели, которые сводились к силовому захвату власти в Дагестане и Чечне и, в перспективе, созданию на территории Северного Кавказа исламского государства. Такая идейная и политическая позиция ваххабитов вызвала внутриконфессиональный конфликт в северокавказских мусульманских общинах. Следует отметить, что подобное развитие событий характерно не только для России, но и для стран Центральной Азии, а также других регионов, где получили распространение идеология и практика исламского радикализма.

Исторически ваххабизм представляет собой фундаменталистское религиозное движение в суннитском исламе, ставшее идейным столпом саудовского государства. Термин «Ал-ваххабийа» («ваххабизм») прочно утвердился и во всем мусульманском мире. Исследование идеологии и практики ваххабитского радикализма, форм и методов его пропаганды и деятельности, а также степени идеологического воздействия оппозиционных общин ваххабитов на определенные слои религиозного и светского населения позволяет сделать вывод о религиозно-политическом характере данного явления в рамках суннитского ислама.

У ваххабизма как формы религиозно-политического экстремизма имеются как сильные, так и слабые стороны. Среди сильных сторон - мощный идеологический потенциал, способный мобилизовать отдельные социальные группы (маргинальные слои молодежи, городских жителей, безработную молодежь, часть интеллигенции, студенческой молодежи); привлекательная идея альтернативной модели социальной организации в виде мини-общин, воплощающих идеи братства, равенства и справедливости, имеющих социально-политический, конфессиональный иммунитет от внешних воздействий.

Для обоснования возможности насилия над всеми, кто не подчиняется воле Аллаха, ваххабитами используется известная концепция, согласно которой мусульманин обязан побуждать всех, следовать тому, что предписано шариатом, и предотвращать совершение запрещаемого им. Этот принцип закреплен в сурах Корана, одна из которых гласит: «И образуется из вас община, которая будет призывать к добру, побуждать к предписанному и отвращать от запретного» .

Одно из центральных мест в идейной платформе сторонников ваххабизма занимает концепция непризнания любой власти, отходящей от предписаний шариата. В качестве основного аргумента в пользу такой позиции они рассматривают положение Корана: «О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь Посланнику и вершителям дел из вас» . Ваххабиты понимают это требование как категорический запрет подчиняться «неверной» власти. С этой целью они ссылаются и на другие стихи Корана: «И ни за что Аллах не дарует неверным победу над верующими» , «Не повинуйся неверным и упорно борись с ними при помощи Корана» .

К слабым сторонам ваххабизма следует отнести отсутствие какой-нибудь разработанной программы, идеологии реформирования общества и государства; идейную, кадровую, организационную слабость самого исламского проекта, реорганизации северокавказского, российского общества и государства; а также сильнейший дефицит компетентных специалистов, даже по собственно исламскому праву, не говоря уже о квалифицированных управленческих кадрах республиканского, регионального или общенационального масштаба; разобщенность религиозно-экстремистского движения, которое расколото на многочисленные противоборствующие группировки, не способные договориться ни между собой, ни с другими общественно-политическими силами о каких-либо совместных действиях. В результате этого между группировками ваххабитов и суфиев возникают конфликты.

Главная угроза общественной безопасности РФ со стороны религиозно-политического экстремизма заключается в его стремлении навязать обществу модель «исламского государства» на основе жесткого - вплоть до вооруженных форм - подавления инакомыслия. Представители ваххабизма отвергают региональную модель ислама, проявляют нетерпимое отношение к неисламским традициям. Главный вызов ваххабизма брошен не столько в религиозной, сколько социально-политической сфере. На Северном Кавказе он обладает определенной мобилизационной идеологией, опирается на поддержку международных исламистских организаций и других внешних сил, которые предоставляют им немалую финансовую, материальную, кадровую и пропагандистскую помощь Зелимханов З.М., Ханбабаев К.М. Политизация ислама на Северном Кавказе(на примере Дагестана и Чечни). Махачкала, 2000; Арухов З.С. Россия и Дагестан в новом геополитическом пространстве. Махачкала, 2006; Алиев А.К., Арухов З.С., Ханбабаев К.М. Религиозно-политический экстремизм и этноконфессиональная толерантность на Северном Кавказе. М., 2007..

Так, с конца 1980-х и вплоть до 1999 года в Дагестане, как и на Северном Кавказе в целом, действовали филиалы международных благотворительных, просветительских, культурных организаций. В те же годы активизировали свою деятельность здесь Международная исламская организация «Спасение» (МИОС), «Беневоленс интернешнл фаундейшн»« (БИФ, штаб-квартира в Чикаго, США), «Джамаат Ихья Ат-Турас Аль-Ислами» (штаб-квартира в Кувейте), «Лашкар Тайба» (штаб-квартира в Пакистане), «Аль-Хайрия», «Аль-Харамейн» (штаб-квартира в Саудовской Аравии, образовательный центр в Ашлэнде, штат Огайо, США); «Катар» (штаб-квартира в Катаре); «Икраа» и «Ибрагим бен Ибрагим» (штаб-квартиры той и другой в Джидде, Саудовская Аравия) и проч. Совершенно очевидно, что все перечисленные организации финансируются и направляются из Саудовской Аравии, Пакистана, Кувейта. Для них характерны практически открытая пропаганда панисламистских идей, нацеленных на объединение всех мусульман региона с целью вытеснения России с Северного Кавказа, создание на его территории исламского государства, установление им тесных связей с такими мусульманскими странами, как Саудовская Аравия, Турция, Иран, Иордания, Пакистан. За активную поддержку, в том числе и финансирование исламских радикальных группировок в регионе, филиалы этих организаций по решению дагестанских судов в 1999-2000 годах были закрыты. Следует отметить, что за зарубежными исламистскими организациями, с которыми тесно связаны исламские радикальные структуры в Южном федеральном округе, просматриваются геополитические интересы не только государств исламского мира, но и ряда западных держав. Их специальные службы и неправительственные организации стремятся обеспечить благоприятные условия, чтобы воздействовать на развитие политической, экономической и религиозной ситуации на Северном Кавказе.

Об участии зарубежных исламистов в экстремистской и террористической деятельности на территории Северного Кавказа свидетельствуют многочисленные факты, ставшие в последнее время достоянием общественности. Как сообщил, например, директор ФСБ России Н. Патрушев, в ноябре 2005 года спецслужбы уничтожили в Дагестане представителя международной террористической сети «Аль-Каиды» на Северном Кавказе Абу Омара Ас-Сейфа Уничтоженный в Дагестане идеолог «Аль-Каиды» на Северном Кавказе действовал под прикрытием исламского фонда // Интерфакс-Религия. 16.12.2005.. Абу Омар получал и распределял поступавшие из-за рубежа финансовые средства на ведение диверсионно-террористической деятельности в России. Он периодически встречался с Масхадовым, Басаевым, Хаттабом, Садуллаевым, другими главарями бандформирований и распределял средства, предназначенные для оплаты терактов. До 2005 года Абу Омар, по данным российских спецслужб, находился на территории Ингушетии, а затем перебрался в Дагестан «для решения, - как говорилось в заявлении ФСБ России, - стратегической задачи - переноса диверсионно-террористической деятельности в эту республику».

29 декабря 2005 года в результате совместной операции ФСБ и МВД РФ в Дагестане был задержан активный участник международной террористической группы, гражданин Турции Али Сойтекин Оллу В Дагестане задержан участник международной террористической группы, гражданин Турции //РИА «Новости». 10.01.2006.. Задержанный признался, что начиная с 2001 года принимал активное участие в террористической деятельности банды Абу Хавса - еще одного представителя «Аль-Каиды».

Как рассказал Н. Патрушев, по статье 205 («террористический акт») УК РФ на 20 лет лишения свободы был осужден иностранный наемник, гражданин Франции и Великобритании Бурахля. К 17 годам лишения свободы была приговорена и активная пособница боевиков Истамулова, которая участвовала в финансировании бандформирований и содействовала получению боевиками документов для последующей легализации на территории Северного Кавказа. В 2006 году в ходе проведенных на Северном Кавказе 119 операций российские спецслужбы уничтожили более 100 главарей бандформирований. «В текущем году была нейтрализована деятельность таких главарей террористов, как Басаев, Садуллаев, и представителя “Аль-Каиды”, гражданина Иордании Фарида Юсефа Умейры, более известного как Абу Хавс», - заявил Н. Патрушев. Было предотвращено более 300 терактов, обезврежено свыше 60 подготовленных к подрыву взрывных устройств. Обезврежены два тайника, заложенных по указанию Басаева в Москве, в которых находилось около 60 килограммов взрывчатки и большое количество оружия.

ФСБ удалось расшифровать архивы иорданского наемника Абу Хавса, убитого в ноябре 2006 года в дагестанском городе Хасавюрт Обнаружены доказательства финансирования «Аль- Каидой» чеченских боевиков» // Газета. Ру. 07.12.2006.. Обнаруженные в них документы представляют собой большую ценность, поскольку Абу Хавс являлся своего рода бухгалтером чеченских боевиков. Записи в его дневнике велись с 1999 года. Тогда, по информации российских спецслужб, Абу Хавс в составе группы из 70 арабов нелегально прибыл в Россию через Панкисское ущелье. Пробравшиеся на территорию Кавказских гор наемники налаживали каналы поставок денег от исламских общин из Турции, Иордании, Саудовской Аравии и ряда стран Европы. У каждого араба, по информации спецслужб, имелся свой независимый канал поступления финансов. Деньги иностранные спонсоры предоставляли под имя, авторитет и, как правило, своим же соплеменникам.

Более недели ушло на перевод записей Абу Хавса. Список поступлений денежных средств за 2005 год занял три листа. В отчете спонсорам Абу Хавс свел дебет с кредитом за 2005 год на общую сумму в 340 тысяч долларов. Деньги он распределил среди трех доверенных лиц на территории Чечни. Основанием для оплаты служили видеокассеты, на которых были запечатлены теракты. Финансовые поступления из-за рубежа в 2005 году, судя по записям, составили на январь 2006-го 200 тысяч долларов и 195 тысяч евро. В подготовленных, но не отправленных, посланиях неизвестным шейхам Абу Хавс жаловался, что поток пожертвований от мусульманских общин Турции, Ближнего Востока и Европы на войну в Чечне сократился - спонсоры переориентировались на помощь моджахедам в Ираке.

Среди получателей денег фигурируют Масхадов и Садуллаев. Неожиданно крупное поступление долларовой наличности бандитам зарегистрировано в мае 2006-го. 5 миллионов долларов получил тогда Доку Умаров - в качестве выкупа за богатого заложника; 1,5 миллиона долларов Умаров отправил Садуллаеву. Тот в свою очередь переслал 500 тысяч долларов Абу Хавсу с указаниями: 150 тысяч отдать Халилову, еще 100 тысяч - бывшему командующему так называемым восточным фронтом Хадисову и 90 тысяч долларов - Хайрулле, который занял место Хадисова, убитого 29 сентября.

Для радикальных группировок на Северном Кавказе характерно широкое использование не только традиционных исламских механизмов сбора денежных средств, но и чисто криминальных методов. Так, первый в СНГ заложник ради выкупа был захвачен в Дагестане летом 1994 года (им оказался сын кизлярского казачьего атамана Эльзона), за его освобождение пришлось заплатить 50 тысяч долларов. А в 1999 году на Северном Кавказе произошло уже 1,5 тысячи случаев похищения людей. Общая сумма выплат за похищенных, по мнению экспертов, составляет 200 миллионов долларов. Известно, что Б. Березовский способствовал выкупу журналистов, заплатив за них миллионы долларов. Брат Р. Хасбулатова был выкуплен за 100 тысяч долларов Хасбулатов Р.Я. выкупил в Чечне брата за 100 тыс.доллоров //Комсомольская правда. 25.02.1998.; съемочная группа НТВ - за 2 миллиона; съемочная группа ОРТ - за 1 миллион; итальянский фотокорреспондент М. Галлигани - за 800 тысяч; два офицера ФСБ Ингушетии - за 1,5 миллиона долларов. Полномочный представитель президента РФ В. Власов был освобожден только после выплаты 7 миллионов долларов Материалы международной научно- практической конференции 18-19 апреля 2001 года «Международный терроризм: истоки и противодействие» // Под ред. Е.С. Строева, Н.П. Патрушева.Секретариат МПА государств-участников СНГ. М., 2001. С.54..

Современные религиозно-политические, экстремистские и террористические организации на Северном Кавказе финансируются за счет внешних и собственных (внутренних) средств путем создания сетевой инфраструктуры источников. По подсчетам экспертов, этим организациям оказывают материальную помощь около 60 международных исламистских организаций, более 100 зарубежных компаний и десятки банковских групп. Так, один из лидеров ваххабитского движения в Дагестане Ахмад-Кади Ахтаев получил 17 миллионов долларов от своих покровителей из стран Ближнего Востока для ведения пропаганды и агитации Мурклинская Г. Следствие выяснило источник финансирования ваххабитов // Известия.26.02.1998..

Совершенно очевидно, что ликвидация финансовой базы, пополняемой из-за рубежа и за счет использования криминальных внутренних источников, могла бы коренным образом сузить социальную базу экстремизма и терроризма.

На основе анализа научных публикаций и материалов периодической печати, а также личных наблюдений автора этих строк можно сделать некоторые обобщающие выводы относительно ваххабитского движения на Северном Кавказе.

Во-первых, это движение следует квалифицировать как имеющую двойственную природу религиозно-политическую организацию. С одной стороны, в ее деятельности налицо признаки секты, с другой - политической организации.

Во-вторых, движение имеет неадекватное своей численности политическое влияние; это стало возможным в силу идеологической специфики приверженцев ваххабизма, их значительных финансовых возможностей и режима благоприятствования, который создан некоторыми чиновниками в центре и на местах.

В-третьих, ваххабизм в силу приведенных выше причин в обозримой перспективе будет оставаться одним из самых активных движений в регионе.

В-четвертых, на Северном Кавказе имеются объективные и субъективные условия для дальнейшего распространения идеологии ваххабизма.

В-пятых, ваххабизм, в частности его северокавказский вариант, имеет много общего с суданским его вариантом; причина в том, что наложение ваххабизма на местные религиозные традиции привело к его относительной трансформации.

Изучать северокавказский ваххабизм и противодействовать ему необходимо с учетом всех этих факторов.

Религиозно-политический конфликт на Северном Кавказе, в первую очередь в Чечне, Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Адыгее, Карачаево-Черкесии, стал следствием сложного комплекса противоречий в религиозной и политической сферах. Крайне негативную роль сыграли такие факторы, как ухудшение социально-экономического положения в регионе, сложная этнополитическая ситуация, заинтересованность внешних сил в дестабилизации региона, отсутствие четко выработанной концепции национальной политики, сепаратистское движение в Чечне и массовое распространение оружия, бурный рост среди северокавказцев исламского самосознания при сохраняющейся религиозной безграмотности населения.

Северокавказский вариант ваххабизма проявил себя как деструктивная религиозно-политическая сила, связанная с международным терроризмом и сепаратистскими группировками в регионе. Деятельность религиозно-политических экстремистов и террористов привела также к росту этноконфессиональной нетерпимости и обострению социально-политической и религиозной ситуации в регионе.

Зарубежные исламистские экстремистские центры открыто ставят своей целью побудить элиты и население Северного Кавказа к выходу из состава Российской Федерации и переориентации на страны исламского мира. В этих целях зарубежные эмиссары направляют усилия на формирование в России своего кадрового резерва, организуют отправку молодых российских граждан, прежде всего из республик Северного Кавказа, на обучение в исламские учебные заведения мусульманских стран. По данным экспертов, число прошедших такое обучение северокавказцев превысило 2,5 тысячи человек. Часть из них после возвращения на родину служит проводниками радикализма и экстремизма, пытаясь любыми средствами вытеснить лояльное и законопослушное мусульманское духовенство. Тот факт, что большинство террористических актов с участием международных террористов совершено в республиках Северного Кавказа, свидетельствует, что этот регион является объектом особого внимания международных финансово-экономических и военно-политических центров, преследующих собственные интересы в регионе.

С начала 1990-х годов на Северном Кавказе стала в массовом порядке распространяться литература радикально-исламского толка. Стотысячными экземплярами в Москве, Баку, Киеве, Махачкале выходили в свет переведенные на русский язык ваххабитские произведения таких авторов, как Бен Баз, Мухаммад Д. Зину, Салих Ф. Аль-Фаузан, Сайд Кутб, Ахмад Г. Макдиси, Мухаммад С. Аль-Ашкари, Фатхи Якан, Мухаммад А. Бащамил. Кроме того, широко распространялись изданные на арабском языке работы таких приверженцев исламского радикализма, как Ибн Таймийя, Джамалсултан, Ахмад Салухутдин, Махмуд Истанбули Магди, Маниа бен Хаммад ал-Джихни и др. Наряду с трудами зарубежных авторов издавались и сочинения северокавказских религиозно-политических экстремистов - Мовлади Удугова, Шамиля Басаева, Багаутдина Магомедова, Магомеда Тагаева, Ахмад-Кади Ахтаева, Надыршаха Хачилаева, Мухаммада Сурхая и др. В религиозно-экстремистской литературе вышеназванных авторов содержатся неприкрытые призывы к свержению конституционного строя и насильственного установления на Кавказе «шариатского правления»,