Консультирование личностей, находящихся в состоянии созависимости

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

созависимость личность межличностный взаимоотношение

Проблема созависимости, поднимаемая разными специалистами (психиатрами, наркологами, психологами, неврологами), все более актуализируется в связи с расширением и углублением с каждым годом масштабов химической (алкогольной, лекарственной, токсикоманической) зависимости и других видов аддиктивного поведения (гэмблинг, сексуальная аддикция, аддикция переедания, шопинг и др.). Однако созависимость еще недостаточно изучена в мире. Попутно следует отметить, что сам феномен созависимости редко упоминается как непосредственный (целевой) объект психотерапевтических практик в руководствах по клинической и психологической психотерапии, хотя специалистами выделяются среди прочих и обосновываются подходы к психотерапии переживаний стыда и вины у больных алкогольной зависимостью и лиц, их окружающих. В то же время ни в медицинской, ни в социальной психологии созависимость не классифицируется как самостоятельная нозология, а трактуется лишь как сложное по генезису характерологическое, личностное, аддиктивное расстройство.

При упоминании слова «зависимость» чаще всего в сознании возникает образ химически зависимого человека - алкоголика или наркомана. Тем не менее, зависимость гораздо более широкое явление и включает в себя не только зависимость от химического вещества, но и от азартных и компьютерных игр, секса, отношений, одним словом, от всего, что связано с потерей свободы выбора человека. В данной работе мы будем рассматривать зависимость от отношений, и созависимость при данном рассмотрении - это встреча двух зависимых от отношений людей. Следует отметить, что первопричины всех зависимостей без исключения идентичны и относятся к периоду раннего детства, поэтому раскрытие причин созависимых отношений поможет понять феномен зависимости в целом.

Тема данной работы - консультирование личностей, находящихся в состоянии созависимости.

Объект исследования - личность созависимого человека.

Предмет: особенности консультирования созависимых людей.

Цель данного исследования - выявление черт личности при созависимости, определение степени.

Задачи данного исследования следующие:

· выявить представления субъекта о себе;

· определить степень созависимости субъекта;

· выяснить, как созависимость влияет на представление субъекта о себе и на межличностные взаимоотношения;

· предложить рекомендации по консультированию созависимых.

В данном исследовании выдвинута гипотеза, что степень созависимости личности влияет на ее восприятие реальности и отношения с Богом.

Использованные методы: тестирование с помощью методики межличностных отношений Лири и методики на определение степени созависимости Уайнхольда, а также статистической метод обработки исследования.

Выборка - мужчины и женщины в возрасте 20-45 лет количестве 35-ти человек.

1. Теоретические аспекты феномена созависимости

1.1 Сущность явления созависимости

Термин созависимость появился в 1979. Первоначально к созависимым относились люди, чьи жизни стали неуправляемыми в результате совместного проживания с алкоголиком и относился только к женам алкоголиков.

Однако понятие созависимости с тех пор расширилось. Были идентифицированы и другие проблемы, такие как пищевые зависимости, игровые, трудоголизм, интернет - зависимость и некоторые виды зависимого сексуального поведения. Все эти перечисленные нарушения шли рука об руку с такой болезнью, как алкоголизм. Так же было замечено, что у многих людей, находящихся в тесных взаимоотношениях с больными, страдающими перечисленными расстройствами, развиваются такие формы реагирования и преодоления трудностей, которые напоминают формы преодоления трудностей у людей, имеющих тесные взаимоотношения с алкоголиками. Можно утверждать, что любая зависимая семья содержит в себе структуру созависимости Короленко Ц. П., Донских Т. А. Семь путей к катастрофе. Новосибирск: Наука, 1990.

Исследование феномена созависимости имеет большое значение, т.к. все члены семьи зависимого нуждаются в квалифицированной психологической помощи в преодолении созависимых моделей поведения.

Что собой представляет явление зависимости? Обобщенно это - состояние необходимости или потребности в чем-то или в ком-то для поддержки, функционирования или выживания. Согласно толковому словарю русского языка, Ожегов, С. Н., Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка;4-е изд., дополненное. М.:ООО «ИТИ ТЕХНОЛОГИИ», 2003 зависимость трактуется как подчиненность другим (другому) при отсутствии самостоятельности. Зависимость, несамостоятельность как черта личности всегда находит отражение в поведении человека.

Итак, созависимый человек - это тот, кто позволил поведению другого человека сильно воздействовать на него и кто одержим попытками контролировать поведение этого человека. Битти М. Алкоголизм в семье и преодоление созависимости. Пер. с англ. -- М.: Физкультура и спорт. - 1997

Чаще всего в работах В.Д. Москаленко и других авторов феномен созависимости связывается именно с зависимостью от других людей. В своей монографии Ц.П. Короленко и Н.В. Дмитриева относят созависимость к аддикции отношений, которая «...предполагает взаимную зависимость друг от друга» Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Личностные и диссоциативные расстройства: расширение границ диагностики и терапии: Монография. -- Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2006, с. 278 -290 и, кроме того, учитывая комплекс личностных трансформаций, часто противоречивых, отражающих «внутреннюю дисгармоничность, хаос» (отсутствие собственного «Я» и эгоцентричность, высокая опасность «прилипания», остановки в развитии, замыкание, аутичность, тревожность, эмоциональная неуравновешенность, гневливость, аутоагрессивность, когнитивные трансформации, утрата религиозного чувства, морали и др.). Там же, с. 278 Авторы подчеркивают важность понимания того, что «созависимость является более тяжелой формой аддикции, чем аддикция к конкретной активности или агенту». Там же, с. 283 Кроме того, по мнению этих и некоторых других авторов созависимость -- это предуготованная ранее аддикция, реализуемая при сочетании определенных факторов и в определенных условиях. Как и при всякой аддикции возникновению созависимости могут способствовать и биологические и психологические, и социальные факторы. Важными являются взаимоотношения в системе аддикт -- созависимый аддикт. Созависимость также понимается как параллельно идущая зависимость у членов одной семьи. При этом подчеркивается, что созависимость всегда возникает у тех, кто уже страдает аддикцией, но аддикция возникает не у всех, кто страдает созависимостью. И это не игра слов, а вполне оправданно, так как, скорее всего, «...созависимость как психологический климат, сама является аддиктивным фактором». Там же, с. 284 - 285 Социум (особенно микросоциум -- семья), в частности, может предуготавливать, провоцировать и стимулировать развитие созависимости. Уместно предположить, что при нарастании процессов дезинтеграции общества (макросоциума) по мере увеличения массы зависимых в нем растет уровень так называемых пограничных состояний, патологических рефлексий и психопатологии, в том числе и созависимостей.

Ввиду отсутствия исчерпывающей дефиниции феномена созависимости В.Д. Москаленко предлагает пользоваться рабочим определением, которое звучит так: «Созависимый человек -- это тот, кто полностью поглощен тем, чтобы управлять жизнью другого человека, и совершенно не заботится об удовлетворении собственных жизненно важных потребностей». Москаленко В.Д. Зависимость: семейная болезнь. -- М.: ПЕРСЭ, 2002 При этом к характеристикам субъектов созависимости, по мнению автора, относятся, в первую очередь: низкий уровень самооценки; преимущественное определение собственной значимости только через внешнюю оценку другими людьми; преобладание негативных эмоций; потребность в контролирующем поведении; нарушение границ личности. Из этого определения следует, что на современном этапе исследования феномен созависимости однозначно связывается с развитием психопатологии, с деградацией, с разрушением личности созависимого. Однако такое заключение представляется несколько поспешным и слишком категоричным.

Ни одно из существующих на сегодня определений созависимости не является исчерпывающим. Если внимательно присмотреться к вышеперечисленным вариантам трактования феномена созависимости, нетрудно заметить их противоречивость, (встречающуюся даже у одного автора), искусственную ограниченность проявления феномена узким кругом потенциальных жертв (в основном -- из числа жен и детей алкоголиков). И, более того, в самих определениях личностных характеристик созависимого в современных руководствах нередко усматриваются парадоксы и противоречия. Вот некоторые из них.

1. С одной стороны, отмечается безответственность как типичная черта созависимого, а с другой -- постоянное стремление руководить поведением других и контролировать его. Но ведь контроль над другими -- это как раз проявление ответственности и беспокойства за другого, поэтому согласовать эти взаимоисключающие определения (безответственность и стремление контролировать, т.е. взятие на себя ответственности), наверное, можно, только введя количественную и качественную меру признака (стремления к контролю) и критерия его эффективности? Действительно, одно дело отсутствие ответственности, другое -- когда повышенное чувство ответственности реализуется порой неадекватными действиями со стороны созависимого (немало примеров гиперопеки, оказывающей обратный эффект на опекаемого). У С.Н. Зайцева созависимость отождествляется с любовью «с отрицательным знаком». Зайцев С.Н. Созависимость -- умение любить: Пособие для родных и близких наркомана, алкоголика. -- Н. Новгород, 2004. -- (Сер. «Зеркало»)

2. Созависимость, согласно определениям в ставших классическими работах В.Д. Москаленко и Ц.П. Короленко с Н.В. Дмитриевой, это беда навсегда и до фатального конца. Но, несомненно, состояние созависимости это процесс с вероятной возможностью и нефатального исхода, что означает преждевременность (поспешность) такого заключения. Сами авторы говорят об обратимости некоторых элементов этого состояния.

3. Если принять, что созависимость непременно приводит к дезорганизации, деградации и распаду личности, то, во-первых, в таком случае почти не остается поля деятельности для психотерапевта, а, во-вторых, как можно видеть, это заключение не всегда соответствует действительности. Между началом психотравмирующей ситуации (например, пьянством кого-либо в семье) и окончательным результатом ее влияния на личности из числа окружающих близких лежит объемное поле «работы личности», по выражению А.Н. Леонтьева. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции // Психология эмоций, Тексты. 2-е изд-е / Под ред. В.К. Вилюнаса, Ю.Б. Гиппенрейтер. -- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993. -- с. 171--181 И если допустить разнообразие вариантов формирования и протекания созависимости, в том числе ограниченное во времени (транзиторное) их существование, то можно предусмотреть и описать более одного выходов из этого состояния, реализуемых как с помощью терапевтов и психологов, так и путем самостоятельных личностных трансформаций в процессе работы личности в посттравматическом периоде. Так, можно допустить, что личность из окружения аддиктивного больного не пассивна в оказавшемся посттравматическом периоде -- она живет, преодолевает, адаптируется и не строго обязательно становится созависимой или, по крайней мере, может пребывать в состоянии созависимости не всю оставшуюся жизнь, а и способна преодолевать, выходить из этого состояния.

Последующие работы, посвященные проблеме созависимости, фактически содержат те же самые определения. Так, И.И. Хажилина, описывая роли в семье, где есть больной алкоголизмом или наркоманией, дает следующие компиляционные определения созависимости и созависимого поведения, требующие, однако, уточнений. «Созависимый -- это человек, который позволил поведению другого человека сильно воздействовать на него и пытается контролировать поведение зависимого от ПАВ. Созависимые -- это люди, чьи жизни стали неуправляемыми в результате проживания с зависимым от алкоголя или наркотиков». Хажилина И.И. Профилактика наркомании: модели, тренинги, сценарии. -- М.: Изд-во Института психотерапии, 2002 «Созависимое поведение -- закрепленная патологическая реакция на длительно проявляющийся стресс. Оно помогает уменьшить или минимизировать последствия употребления алкоголя или наркотиков для человека, зависимого от них». Там же В характеристике созависимого отмечаются «преувеличенная значимость силы воли, сфокусированное на зависимом человеке поведение, замороженные чувства, неосознавание своих чувств и их неконтролируемые проявления, социальная и эмоциональная изоляция, слишком свободные или слишком жесткие границы». Там же Кроме того, нельзя не видеть, что в приведенных определениях явно проступает целый ряд противоречий, а именно: патологическая реакция, которая помогает другому зависимому... Неуправляемая жизнь созависимого и в то же время -- осуществляемые им внешний контроль, манипулятивное поведение и характерная преувеличенная значимость силы воли... Весьма условной может быть и социальная изоляция, не согласующаяся с известной в то же время и описанной другими авторами гиперопекой, высокой активностью с настойчивыми действиями по спасению погибающего близкого человека, включая не только ложные попытки его спасения, но часто -- и адресно адекватные обращения за помощью к специалистам. Таким образом, в определениях созависимости невольно просматривается некий хаос противоречивости в унисон отмеченному Ц.П. Короленко и Н.В. Дмитриевой личностному хаосу и внутренней дезорганизации созависимых.

Из анализа, проведенного О.А. Шороховой, уже знакомые нам определения дополнительно поясняются: «По определению Мелоди Битти, одного из самых известных специалистов по созависимости, «созависимый это человек, который позволил, чтобы поведение другого человека повлияло на него, и полностью поглощен тем, что контролирует действия этого человека (другой человек может быть ребенком, взрослым, любовником, супругом, папой, мамой, сестрой, лучшим другом, бабушкой или дедушкой, клиентом, он может быть алкоголиком, наркоманом, больным умственно или физически; нормальным человеком, который периодически испытывает чувство печали)». Здесь важно понять, -- продолжает О.А. Шорохова, -- что проблема не в другом человеке, а в нас самих, в том, что мы позволили, чтобы поведение другого человека влияло на нас, и тоже пытаемся повлиять на другого человека. Поэтому все созависимые люди обладают похожими внутрипсихическими симптомами, такими, как контроль, давление, навязчивые состояния и мысли, низкая самооценка, ненависть к себе, чувство вины, подавляемый гнев, неконтролируемая агрессия, навязчивая помощь, сосредоточенность на других, игнорирование своих потребностей, проблемы общения, замкнутость, плаксивость, апатия, проблемы в интимной жизни, депрессивное поведение, суицидальные мысли, психосоматические нарушения». Шорохова О.А. Жизненные ловушки зависимости и созависимости. -- СПб.: Речь, 2002

В своей монографии В.Д. Менделевич определяет созависимость как «зависимость от зависимого и полный отказ от самого себя». Менделевич В.Д. Наркозависимость и коморбидные расстройства поведения (психологические и психопатологические аспекты). -- М.: Медпрессинформ. -- 2003 Такую психологическую характеристику («свойство») автор рассматривает одновременно и как следствие какого-либо патологического состояния значимого человека (чаще всего -- близкого родственника), и как причину формирования семейного стереотипа зависимого поведения в дисфункциональной семье. Так или иначе, подчеркивает автор, созависимость -- это проблема, возникающая на почве межличностной коммуникации в алкогольных семьях. При этом в возникновении созависимости играют роль как особенности личности зависимого, например, родителя (отца или матери) или ребенка (сына или дочери), так и личностные особенности созависимого. Автор, так же, как и В.Д. Москаленко, отмечает много общего (параллелизм) в психологической характеристике зависимого и созависимого в одной семье. Главными отличительными и патогномоничными признаками оказываются и в том, и другом случае -- низкий интеллектуальный уровень, неразвитость волевой сферы и, соответственно, высокие внушаемость и подчиняемость, неспособность решать самостоятельно жизненные задачи. Кроме того, обедненность эмоциональной сферы облегчает возникновение архаических форм аффекта (злобы, гнева) с двигательной агрессией и аутоагрессией, тревогой, страхами и защитными истерическими реакциями. Автор даже рассматривает возможность классификации особого (не столько психического, сколько биологического) типа предрасположенных к созависимости, опираясь (солидаризируясь) с замечаниями Б.Ф. Райского, В.Т. Кондрашенко и А.Н. Леонтьева о предпосылках девиантного поведения. Менделевич расширяет понятие наркоманическая личность (предложенное М.Л. Рохлиной и др., 2001) и обосновывает общую концепцию зависимой личности, включая ее структурным элементом и созависимую личность. Важным условием формирования созависимости автор считает деструкцию адаптивного поведения у членов семьи больного алкоголизмом (наркоманией) и рассматривает стадии так называемой деструктивной адаптации, учитывая «многопоколенный семейный уклад, образ жизни, традиции супружеских и детско-родительских взаимоотношений, служащих «благодатной почвой для формирования и закрепления широкого спектра психологических расстройств». Там же, с. 163 В итоговом определении В.Д. Менделевича созависимость это «постоянная концентрация мысли на ком-то или на чем-то и зависимость (эмоциональная, социальная, иногда -- физическая) от человека или объекта». Там же

Мы видим, что практически все определения касаются феномена созависимости в отношении членов семей пациентов, страдающих «химическими» зависимостями, в то время как этот феномен имеет гораздо более широкое поле распространения в коммуникативном сообществе.

Более того, парадоксальным по отношению к существующим концепциям социальной психологии кажется само бесперспективное (по крайней мере, без помощи извне) положение «жертвы» созависимости. У В.Д. Менделевича, как и в большинстве работ психологов, проигнорирована реальная и диалектически оправданная (предусмотренная природой борьбой за существование) ситуация спонтанного выхода из созависимого состояния как из временного коэволюционирования с зависимыми или другим объектом взаимодействия, возможность самостоятельного «разрыва» с ними патологических отношений.

О.А. Шорохова также пишет: «боясь посмотреть правде в глаза, созависимые изо всех сил пытаются сохранить иллюзию построенного и удерживаемого ими мира, еще больше усиливая контроль внутри и вне себя. Они постоянно контролируют свои чувства, опасаясь, как бы они не прорвались наружу». Шорохова О.А. Жизненные ловушки зависимости и созависимости. -- СПб.: Речь, 2002 Остается продолжить, что при известном многомиллионном числе алкозависимых армия созависимых, боящихся «поднять глаза», давно бы уже достигла колоссальных масштабов и характеризовала бы собой массовое вырождение личностей! Однако в реальной действительности это не так благодаря и неслучайным, и случайным обстоятельствам, а также системе профилактики и психотерапии состояний созависимости и их последствий в клинической и социальной психологии и этологии.

Назрела необходимость дать не только предметно более строгое, но и конструктивное определение, открывающее перспективы для профилактики и коррекции (лечения) весьма распространенных состояний созависимости в нашем социуме сегодня. А пока мы имеем лишь приблизительную, слишком обобщенную характеристику состояний созависимости, слабо обнадеживающую в плане успешной работы с созависимыми и в их полноценной реабилитации, рисующую весьма неутешительный прогноз, учитывая постоянно растущую массу созависимых в обществе, соответственно темпам роста числа зависимых на фоне снижения числа рождающихся здоровых детей при демографических ножницах: пропорциональном уменьшении рождаемости по сравнению с растущей смертностью населения.

Остается важный вопрос о сущности этой созависимости -- она суть только психологическая? физическая? экологическая? Следует заметить, что последнее -- не экзотическое смыслообразование и не плод экзальтированного воображения, так как экология -- наука, по определению, охватывающая все факторы в их взаимосвязях и функционировании живого организма, и поэтому она не ограничивается только естествознанием, а включает в критерии качества жизни и психологические, духовные факторы, как раз являющиеся наиболее уязвимыми при конфликтных и даже неконфликтных отношениях с зависимыми больными. «Экологическая ступень» познания социума и социальных отношений включает в себя и понятия природных биоценозов, и психологического климата и энергетики (среды) местообитания, как надстройку (верхний ярус) в функциональном цикле жизнеобитания -- т.е. все действующие факторы в их взаимосвязях и сам результат.

Экологическая постановка вопроса вполне правомерна и чрезвычайно актуальна в условиях разразившегося кризиса зависимостей и аддиктивных расстройств и заболеваний. И неслучайно М.Е. Бурно Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. -- М.: Академический проект, 2000 в своей монографии пишет об экологии психотерапии как о части экологии культуры. С другой стороны, тут же встает вопрос об экологичности и этическом смысле самого предмета (объекта) неклинической психотерапии и когорты неклинических психотерапевтов, что также обсуждается автором.

Таким образом, помимо отсутствия какой-либо связи сложной структуры феномена созависимости с классификационными построениями типов адаптации личности в социуме остаются совершенно нераскрытыми механизмы трансформации психо-физиолого-экологической сущности созависимости в психосоматические расстройства и заболевания. Вероятно, этот вопрос о проявлениях и последствиях созависимости выливается в другую, очень серьезную и интересную проблему о страданиях души у созависимой личности и о взаимосвязи их со страданиями телесными и моральными, с познанием и развитием личности. Эти вопросы поднимались и ранее в социальной психологии, но безотносительно феномена созависимости. Как теперь представляется, без такого скрупулезного подхода к проблеме с одновременной (и обязательно объективной) оценкой всех личностных и физических ресурсов (возможностей) потенциальной или уже состоявшейся «жертвы» аддикта (например, алкозависимого) из числа окружающих его значимых других, нельзя строить как индивидуальные, так и семейные лечебно-профилактические программы.

И если мы читаем у некоторых авторов о возможности компенсации феномена созависимости, то для практики интересно, при каких именно условиях и что именно может компенсироваться у созависимой личности, а что поражается (и утрачивается) безвозвратно?

По нашему мнению, вырисовывающаяся парадоксальность определений феномена созависимости устранима (или решаема) через отказ от господствовавшей фрейдовской концепции стремления к наслаждению для восстановления гомеостаза в пользу синергетичного представления В. Франкла Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник / Пер. с англ. и нем. / Общ. ред. Л.Я. Гозмана и Д.А. Леонтьева. -- М.: Прогресс, 1990. -- 368 с. о человеке в поисках смысла жизни.

1.2 Причины формирования созависимых отношений

Одной из концепций созависимости является положение о том, что созависимость определяется как психологическое расстройство, причиной которого является незавершенность одной из наиболее важных стадий развития в раннем детстве - стадии установления психологической автономии. Уайнхолд Б., Уайнхолд Дж. Освобождение от созависимости / Перевод с англ. А. Г. Чеславской - М.: Независимая фирма «Класс», 2003

Согласно психодинамическим исследованиям Маргарет Маллер ребенок в своем развитии проходит несколько стадий развития от 0 до 12 лет. Когда ребенок рождается, он находится на первой стадии - созависимости.

Её характеристика - симбиотические отношения между матерью и ребенком - необходимое условие выживания. Данная стадия длится примерно 6-9 месяцев, до тех пор, пока ребенок не начинает ползать и становится на ноги. Задача лица, обеспечивающего уход за ребенком (как правило, матери, но нельзя исключать и фигуру отца) - установление эмоциональной связи, путем вербальных и невербальных контактов.

Эмоциональная связь служит основой доверия к окружающему миру и необходимым условием развития. Вторая стадия - противозависимость. В течение этого периода (примерно 18-36 месяцев), первой задачей развития является отделение. В это время у ребенка ярко выражен стимул к исследованию мира. Фигура отца на этом этапе становится все более значимой для ребенка, а именно - его эмоциональная поддержка в исследовании окружения. Успешное прохождение этой стадии «психологического рождения» возможно лишь при установлении доверия к окружающему миру, то есть при успешном прохождении предыдущей стадии. Третья стадия - независимости, длится примерно до 6 лет. В течение этого времени ребенок способен действовать автономно, но все еще чувствует и осуществляет действия в состоянии связи с родителем и семьей. Четвёртая стадия взаимозавимости, характеризует «зрелые» отношения и обычно соответствует 6-12 годам. Степень близости между ребенком и другими людьми колеблется. Задача данной стадии - приобретение способности двигаться вперед и назад между соединением и отделением, не испытывая при этом какого-либо дискомфорта.

Перечисленные выше стадии развития взаимосвязаны, нарушение на одной из стадий развития влечет за собой нарушение на другой. Пример со стадией созависимости и противозависимости. Результат незаконченного соединения или отделения - это созависимость. Созависимый человек будет «прилипать», пытаясь завершить свое соединение и становясь очень зависимым или привязанным, или пытаясь завершить отделение или автономию, становясь очень обособленным, то есть противозависимым, или будет ходить по кругу между одним и другим. Собственно говоря, здесь кроется и главная разгадка созависимых отношений, а именно, почему они так долго длятся - каждый с помощью партнера пытается «отыграть» свои незавершенные стадии развития. Если не завершена стадия соединения, то обычно подбирают партнера, который будет заботиться. Если не завершена стадия отделения, то будут подбирать партнера, такого, кто будет полностью брать на себя функцию взаимодействия с окружающим миром. Созависимые отношения не приносят удовлетворения ни одной из сторон, так как партнеры пытаются «разрешить» невозможную задачу - заново пройти стадии развития.

Ещё одна точка зрения: как отмечал Л.С. Выготский, Выготский Л.С. Педагогическая психология. М.: Педагогика, 1991 - с. 120 история поведения человека начинается с момента его рождения. В своем индивидуальном развитии человек проходит путь от слияния с целым (симбиоз мать-ребенок) и зависимости от него к обретению независимости. Таким образом, зависимость на первой стадии жизни является естественным состоянием, начальной координатой развития личности. В ходе развития ребенок постепенно освобождается от этой зависимости, проходя ряд этапов, критических точек, решая задачи каждого возрастного периода. В случае невротического развития симбиотическая зависимость от матери может сохраняться достаточно долго или сменяться другими видами зависимости.
В младенчестве (от рождения до года) у ребенка должно развиваться доверие к близким, окружающему миру и чувство защищенности. Желанный, любимый ребенок, по отношении к которому родители проявляют постоянное внимание, заботу, ласку находится в более выгодной позиции для решения будущих задач своего развития по сравнению с тем ребенком, который не получает необходимую ему любовь и эмоциональное общение, является нежеланным и это ощущает. Даже при самых благоприятных обстоятельствах данная стадия вносит в психическую жизнь малыша ощущение внутреннего раскола. Ему должно противостоять базисное доверие. Итак, жизненная задача в младенческий период развития - обретение базисного доверия (к жизни и людям).
Важнейшую роль в формировании доверия-недоверия к жизни играет позиция матери. Для полноценного психического развития ребенку важно утвердиться в том, что место, занимаемое им в этом мире, - самое хорошее, мама - самая лучшая, дом - самый родной. На этом глубинном чувстве базового доверия к жизни будет основан потом жизненный оптимизм взрослого, его желание жить вопреки всем невзгодам.
В раннем детстве (от 1 года и до 3 лет) основной задачей становится развитие автономии. Если в этот возрастной период дети не обучаются некоторым приемам самоконтроля и у них не развивается способность ладить с окружающими, то они испытывают чувство стыда и сомнения в своих способностях. Ладить с окружающим миром гораздо проще, если ребенок ему доверяет, то есть если задача предыдущей стадии является решенной.
На этой возрастной стадии важно, чтобы ребенок начал приобретать определенные полномочия, приобретая опыт, в том числе опыт совершения ошибок. В раннем детстве ребенок нуждается в том, чтобы взрослый сотрудничал с ним в самых простых делах, организуя их, помогая в трудную минуту, подбадривая при неуспехе, хваля за достижения.
К концу раннего детства должно происходить становление самосознания. Ребенок должен узнавать себя в зеркале, откликаться на свое имя, активно пользоваться местоимением "я". Также необходимо появление самостоятельности, о чем как нельзя лучше говорят фразы трехлетнего ребенка: "Я сам".

Родителям важно осознать, поддерживают они автономию ребенка или нет; если не поддерживают автономию в какой-то сфере, то от чего формируют зависимость; понимать, как можно управлять опытом автономии, в которой ребенок проявляет доступный ему выбор, контролируя себя при этом, чтобы не нанести вред себе и окружающим людям.
Ребенку предстоит жить в достаточно сложном и опасном мире, поэтому автономия ребенка, основы которой составляют свободный выбор и ответственность за свой выбор, могут помочь ему выжить в дальнейшем. Без автономии возможен уход от реальности в иллюзорный мир, зависимое и созависимое поведение.

В дошкольном возрасте (от 3 до 7 лет) основной задачей становится приобретение инициативы. Инициатива добавляет к автономии предприимчивость, планирование, активное стремление решить ту или иную задачу. Если родители не позволяют детям принимать решения, если выбор детей подвергается насмешкам или наказанию, то у детей возникает чувство вины за то, что они в своей инициативе переусердствовали. В этом случае ребенок может приобрести неконструктивный тип поведения - уход от инициативной деятельности, и в последствии перекладывать ответственность за принятие решений на плечи других людей.

В младшем школьном возрасте (от 7 до 11 лет) ребенку необходимо развивать трудолюбие. Если это не удается, у ребенка в других стадиях развития складываются определенные проблемы:

· неадекватность, неполноценность в отношении учения;

· ощущение своего более низкого положения при установлении социальных взаимоотношений;

· трудности с половой идентификацией;

· нежелание сталкиваться с новыми стимулами что-то сделать;

· потеря инициативы;

· зависимости;

· отрицательное, негативное представление о себе.

Подростковый возраст (с 11 до 14-15 лет) - это возраст идентификации. Подростки пытаются понять - кто они, чего хотят и как этого можно достичь. Если они терпят поражение в достижении идентичности, то это приводит к непониманию своей роли в жизни. В поиске своей индивидуальности ребенок должен опираться на независимость, которая особенно ярко обычно проявляется в подростковом периоде.

Притом некоторые родители воспринимают попытки подростков отстоять свою независимость как личную трагедию, не понимая, что автономия необходима их ребенку для достижения зрелости. В подростковый период, в отличие от предыдущих стадий развития, где родители оказывали более или менее прямое воздействие на решение ребенком важнейших задач, родительское влияние ослабевает.

Подростку приходится брать на себя все больше и больше ответственности - за поступки, слова, решения. Если у подростка сформировано доверие к окружающему миру, самостоятельность, ответственность, коммуникативность, система нравственных убеждений, то его шансы на успешную идентичность достаточно велики. Если подросток отягощен наследственными психическими заболеваниями, если в истории его семьи и ближайших родственников наличествуют патологические зависимости, если подросток является созависимым или имеет эмоциональную зависимость от матери, то его шансы на достижение идентичности уменьшаются. Недоверчивому, неуверенному в себе, комплексующему, недостаточно самостоятельному подростку осознание собственной индивидуальности может оказаться непосильной задачей без квалифицированной помощи.

У такого подростка будут проявляться симптомы путаницы ролей, неуверенности в понимании кто он такой, к чему стремится, к какой среде принадлежит. Трудности идентификации могут привести к тому, что подросток начнет стремиться к негативной идентичности, к отрицательному образу своего "я", являющегося противоположным тому, который хотели бы видеть родители, учителя, общество.

В юности (с 14-15 до 20-23 лет) перед молодым человеком стоит задача личностного самоопределения, для чего требуется сделать выбор, дающий ответы на вопросы: о смысле собственного существования ("Зачем я живу?"), о спутнике жизни ("Что есть настоящая любовь и кого любить?"), о профессиональном становлении ("Что в этом мире является моим делом?"). Важным для юности является также осознание и принятие обязанностей перед самим собой, то есть ответственности за свою жизнь.
Появление ответственности за свою жизнь - необходимая предпосылка и одновременно возможность принятия ответственности за другого человека.

Э. Фромм отмечал, что умение принять ответственность за другого - необходимая составляющая любви. Он подчеркивал, что любящий всегда чувствует себя ответственным. Быть ответственным - это добровольная потребность отвечать и заботиться о другом на основе достижения собственной независимости и возможности "стоять на ногах" без посторонней помощи. Фромм Э. Искусство любить. М., 1993

Таким образом, успешному решению задачи личностного самоопределения должна предшествовать серьезная работа по личностному развитию, принятию самого себя и мира, в котором мы живем. А это, прямо скажем, многие люди просто не желают. На этом-то нежелании личностно развиваться и подлавливают людей различные патологические зависимости и созависимости.

Живя по своему дефектному мышлению и восприятию, человек создает и усваивает определенные схемы поведения, опасные и разрушительные. При том у многих возникают депрессивные реакции, отмечается повышение тревожности, появляется сильные страхи перед окружающим миром, усугубляется чувство нелюбви к себе. Так рождаются и созревают комплексы Спасателя и Жертвы.

Комплекс Жертвы. Как отмечает Е.В. Емельянова, Емельянова Е.В. Кризис в созависимых отношениях. Принципы и алгоритмы консультирования. -- СПб.: Речь, 2004 данный комплекс (в ее терминологии - комплекс самоуничижения) возникает, прежде всего, как следствие завышенных требований родителей, оправдать которые ребенок явно не способен. Следующая причина - постоянные сравнения с другими детьми, которые делают родители и которые оказываются не в пользу ребенка. Вероятно, мама и папа желали таким образом стимулировать у своего чадушки стремление совершенствоваться и достигать успехов. Но получили они как раз обратное: ребенок понял, что он просто не может соответствовать столь высоким требованиям. В дальнейшем он сам к себе начинает предъявлять подобные требования, сам себя критикует, сравнивает с другими людьми не в свою пользу и твердо усваивает, что если он ничего не делает, то получает гораздо меньше критических замечаний, чем когда начинает делать и при этом ошибается.

С другой стороны, слишком требовательные родители редко бывают полностью удовлетворены действиями ребенка. Постепенно у него развивается страх провала. Это еще больше сковывает его и приводит к новым неудачам. Предвидение одних только неудач окончательно рождает в нем убеждение, что безынициативность и апатия - самый безопасный способ поведения. По крайней мере, это не приводит к разочарованию. Но ему жизненно важно ощущать родительскую любовь. Поэтому свою неловкость и неумелость ребенок старается компенсировать ласковостью и (или) незаметностью. А если ему все-таки приходится что-то делать, он заранее извиняется за собственную неполноценность, как бы предупреждая разочарование.

Однако заниженная, неадекватная самооценка ребенка вовсе не означает, что он никуда не годится. Часто ложное самоуничижение разъедает душу весьма талантливых людей. Поэтому успехи все-таки периодически достигаются, несмотря на все блокирующие обстоятельства. Но любое достижение ребенка вызывает только одну реакцию родителей: "Ну вот, можешь, когда хочешь!" Теперь от него ожидают еще большего. По существу от него хотят безупречности и совершенства. Планка требований поднимается. Угроза провала увеличивается. Так в ребенке развивается страх успеха. Он предпочитает подавить свои способности, чтобы даже нечаянно не вызвать пугающие его ожидания. Постоянное подавление собственной энергии, стремление быть незаметным постепенно сказывается на всем поведении человека.

Кто-то из родителей может передать ребенку собственный комплекс ложного самоуничижения, говоря: "Не высовывайся! Чем меньше тебя замечают, тем безопаснее находиться среди людей".

Собственно поэтому и разбирается данная проблема в психологии, как правило, если нет нужды, то нет и заботы удовлетворять её.

Далее актуально перечислить признаки созависимых отношений.

1. При наличии объективных доказательств того, что существующие отношения не идут на пользу, человек все равно не пытается разорвать созависимые модели.

2. Мысли о возможном прекращении отношений вызывают приступы тревоги, и единственный способ справится с этой тревогой - возврат в отношения и усиление зависимости от партнера.

3. Если человек осуществляет какие-либо изменения отношений, то испытывает тревогу по старым моделям поведения, чувствует испуг, полное одиночество и опустошенность.

4. Созависимый человек видит смысл своей жизни в отношении с партнером, живет его чувствами, мыслями, при этом полностью игнорирует свои потребности.

5. Созависимые люди не способны определять свои психологические границы. Они склонны воспринимать чужие потребности как свои собственные. Стремятся во всем угождать другим, контролируя восприятие себя окружающими.

6. Как правило, играют роль мученика, находясь в невыносимых ситуациях. Это позволяет повысить свою значимость для окружающих.

Есть ещё одна точка зрения на феномен созависимости, это так называемый гештальт-подход. В чём основное отличие гештальт - подхода от прочих традиционных взглядов на проблему созависимости? В отличие от диагностической, психодинамической модели, определяющей созависимость как отдельно существующее психологическое расстройство. Как и любое психическое нарушение или расстройство, с точки зрения гештальт - подхода, созависимость - нарушение фигуро-фоновых отношений или системы контактов в поле организм/среда. Следует отметить, что здесь мы не пытаемся упростить или редуцировать проблему созависимости, мы лишь пытаемся рассмотреть данную проблему из другой плоскости. Итак созависимость - отсутствие свободы контактов для удовлетворения потребности. Если рассматривать созависимость через призму цикла контакта опыта, то первая стадия, а именно - преконтакт, как правило, у созависимых людей присутствует, однако имеет свои особенности. Напомним, что прохождение этой стадии характеризуется осознаванием своих чувств, потребностей, и объекта удовлетворения потребности. У созависимых людей как бы происходит сразу скачок на вторую стадию - стадию контактирования, так как созависимый человек смутно ощущает свою потребность -- близости, любви, заботы, о чувствах вообще сложно что-либо сказать, зато объект хорошо дифференцирован. Разумеется, что это лишь «иллюзорная» стадия контактирования, так как свобода контактов отсутствует, ввиду форм прерывания цикла контакта опыта, а именно - конфлюенции, невозможностью определить свои чувства, желания, отграничить их от чувств и желаний партнера. Созависимый человек игнорирует фазу привязанности и безопасности в отношениях и сразу переходит к фазе манипулирования или действия. Часто от таких клиентов на приеме можно слышать такое выражение: «Хочу от него (неё) избавиться, хочу с ним (с ней) встречаться». Причем чувства, которые созависимый испытывает к своему партнеру, слабо дифференцированы и часто представляют собой амбивалентность: «любовь и ненависть». Более того, чувства чаще всего вообще подавляются.

1.3 Типология людей, создающих созависимые отношения

Несомненно, любая типология приблизительна и условна. Довольно редко можно встретить людей, точно отражающих описанные типы. И все-таки психологические портреты позволяют лучше сориентироваться во внутреннем мире человека, быстрее увидеть скрытые «звенья», построить предположения и проверить их. Каждый тип созависимого человека является обладателем соответствующего комплекса, выросшего на месте «надлома» его Я в связи с дефицитом любви. В свою очередь, каждый комплекс предполагает и определенный способ заполнения Я. Эти комплексы таковы: самоуничижение, мученичество, садистские наклонности, нарциссизм и ненасытная жажда любви.

Портрет человека с комплексом самоуничижения

Человек с комплексом самоуничижения всегда старается держаться в тени -- так ему спокойнее. Он уже давно убежден: что бы он ни делал, это обязательно получится плохо, он просто не способен оправдать ожидания других людей, ему не дано достигать успеха, самый лучший способ не вызывать раздражения окружающих -- это поменьше путаться у них под ногами.

Поскольку такой человек не уверен в себе, своих силах и способностях, он не решается самостоятельно принимать решения и предпринимать что-либо важное без подсказки со стороны какого-либо авторитетного лица. Он предпочитает передавать ответственность за себя и свою жизнь кому-нибудь, по его мнению, более компетентному. Избегая ответственности, он избегает и свободы выбора, тем самым часто вынуждая себя жить не в соответствии с собственными потребностями, а выполняя волю и предпочтения других людей.

Будучи не в состоянии принимать самого себя таким, каков он есть, человек с комплексом самоуничижения не способен поверить, что другие, узнавшие все его недостатки, могут отнестись к нему с дружбой и принятием. Он перестает воспринимать любые положительные чувства других людей. Комплимент он воспринимает как саркастическое замечание, выражение симпатии -- как снисходительную жалость. Если кто-то хочет его видеть -- это потому, что он от него что-нибудь хочет. Если другие люди выражают ему свое расположение, то только потому, что они плохо его знают, или потому, что он может быть им чем-то полезен, или потому, что они сами ничего не стоят. Если кто-то не поздоровался с ним на улице -- это пренебрежение, если задержался -- это неуважение, если добродушно подшутил -- это явное стремление его унизить. При этом сам человек не осознает происходящие в нем искажения: он уверен, что полностью прав.

Портрет человека с комплексом мученичества

Основная черта мучеников -- это несгибаемая уверенность в том, что они жертвы, и кто-то (но только не они) виноват в их страданиях.

Свои истоки мученичество берет в раннем детстве. Маленькому ребенку больше всего на свете нужна любовь и забота. Для него она -- объективно существующий способ выживания. А стремление выжить -- основная, врожденная потребность.

Контролируя каждый шаг близких людей, мученик чувствует себя спокойней и уверенней оттого, что так они никуда не денутся. Для него быть долго одному, тем более жить в одиночестве -- подобно смерти. Человек, чувствующий себя ничтожеством (даже если он не осознает этого) наполняет свои мысли, чувства, всю жизнь другими людьми. Если он остается в одиночестве, он немедленно стремится наполнить себя кем-либо. Он даже не в состоянии пережить период выбора партнера и останавливается на первом, кто «попался под руку», чтобы вновь наполнить себя заботами о нем (а значит, и властью над ним). Разумеется, на такую роль соглашаются лишь люди, которые готовы переложить ответственность на чужие плечи. Поэтому совершенно не случайно, что мученики выбирают безответственных партнеров, которые идеально позволяют осуществить их потребность в превосходстве.

Чувство превосходства, внимание и благодарность окружающих необходимы мученику, как воздух, потому что его самооценка зависит от их мнения о нем. Так он убеждается, что выглядит в глазах других достойным любви. Вот почему любая забота мученика -- это забота, по существу, корыстная, хотя корысть эта связана с неудовлетворенной жаждой любви. А она и не может быть удовлетворена, потому что мученик не верит, что его действительно можно любить. Он часто подозревает, что окружающие лишь притворяются, говоря об этом. Притворяются, только чтобы использовать его для получения заботы.

Несмотря на явную невротизацию характера при развитии мученичества, этот комплекс позволяет осуществить почти все базовые потребности, описанные Маслоу, МаслоуА. Самоактуализация // Психология личности. Тексты. М., 1982. с. 9 что делает его чрезвычайно устойчивым психическим образованием.

· Самоактуализация

· Уважение, признание, статус

· Любовь, дружба, забота, принадлежность

· Безопасность, стабильность, защищенность

· Физиологические потребности

Основные физиологические потребности. Это базисные потребности в пище, воде, тепле, жилище, отдыхе, сексуальной разрядке, продолжении рода и т. п., обеспечивающие выживание человека.

У мученика стремление удовлетворить данные потребности ничем не отличается от других людей.

Потребность в безопасности и стабильности (в защищенности). Эта потребность отражает стремление человека обеспечить удовлетворение физиологических потребностей на постоянной основе, сохранение определенного уровня жизни, контроля событий своей жизни. Безопасность своего существования человек рассматривает через предсказуемость событий, стабильность, постоянство своего социального окружения и стабильность отношений между членами семьи и за ее пределами. Сюда относятся все те аспекты в жизни человека, которые дают ему уверенность в завтрашнем дне.

У мученика стремление к контролю чрезвычайно развито, причем он стремится контролировать не только свою жизнь, но и жизни окружающих его людей.

Потребность в принадлежности (потребность в любви и заботе). Люди нуждаются в эмоциональной привязанности, любви, поддержке. Создание обстановки, при которой у человека формируются положительный образ семьи и себя в ней, ощущение себя принятым семьей и микроклимат заботы друг о друге, способствует удовлетворению данных потребностей.

Чрезмерно окружая близких своей заботой и тем самым делая их беспомощными, мученик «зарабатывает» их привязанность и любовь, которая удовлетворяет его только в том случае, если эти люди проявляют явную зависимость от него.

Потребность в общественном признании (статусе), уважении. Это -- потребность человека в позитивной оценке обществом его индивидуальности, обретении определенного социального положения. Какого бы единства ни достигала группа коллег, семья, группа друзей, каждый тем не менее стремится быть индивидуальностью, быть исключительным, особенным и ценимым другими людьми.

Страдая, жертвуя, спасая и контролируя, мученик чувствует, что достоин уважения. Это подтверждается тем, что часто его действия социально одобряются. «Он такой добрый, заботливый человек! Все для других! О себе совсем не думает!» -- такая похвала (высказанная или подразумеваемая) позволяет мученику чувствовать себя значимым.

Потребность в самореализации. «Человек всегда хочет быть первоклассным или настолько хорошим, насколько он может быть». Егоров А. Ю. Нехимические зависимости. - СПб.: Речь, 2007 Более широко эта потребность понимается как потребность в творчестве. Каждый человек стремится реализовать свой потенциал, постоянно самосовершенствоваться, найти свое место в жизни.

Неусыпная забота о других становится смыслом жизни мученика. Сам он не осознает истинную причину своих поступков. Но подобный стиль жизни действительно требует от него актуализации творческих возможностей, смелости, решительности, достижения определенных результатов своей деятельности. Так что ему присуще и удовлетворение потребности в самоактуализации.

Базовые потребности и их удовлетворение сами по себе не имеют никакого отношения к невротизации личности. Комплекс мученичества (впрочем, как и любой другой) развивается в условиях, когда человек по каким-то причинам не видит для себя возможности прямого и открытого их удовлетворения и прибегает к защитным формам поведения.

Однако было бы ошибкой считать, что такой опосредованный путь получения жизненно необходимых ценностей является осознанным выбором мученика. Как правило, он видит причины своих осложнений в ближайшем окружении и в «несчастной судьбе», искренне полагая, что выполняет лучшее из возможных предназначений, полностью отдавая себя «служению людям». В этом он видит смысл своей жизни. А так как подобная позиция социально одобряется и находит сочувствие окружения, то критический взгляд на свою деструктивную роль в создании ограничивающих развитие личности отношений становится для мученика практически невозможным. Стремление к контролю выглядит в его глазах как потребность любить. И он не замечает, что его забота является оккупацией психологической территории ближайших людей.

Любовь мученика, по существу, является настоятельной потребностью в растворении себя в другом и одновременно в поглощении другого. Ему чуждо понятие суверенности близкого человека, особенно если это его супруг или ребенок. Зависимые отношения -- единственно возможное условие, в которых мученик ощущает наибольший комфорт, поскольку только тогда он чувствует себя максимально защищенным от переживания собственной ничтожности и страха одиночества.

Мученик не видит возможности для самореализации рядом с психологически зрелым партнером и поэтому его всегда влечет к людям, личностное развитие которых по каким-то причинам остановилось на уровне детского или подросткового возраста.