Размещено на http://www.allbest.ru/

Специфика копинг-стратегий женщин, прибегающих к услугам косметолога

Оглавление

Введение

Глава 1. Явление депрессии и психологические подходы к его изучению

1.1 Виды депрессии: история вопроса

1.2 Депрессия в рамках когнитивной психологии

Глава 2. Телесно-ориентированная психология: аспекты восприятия себя

2.1 Виды и природа недовольства собственной внешностью

2.2 Теории и техники телесно-ориентированной терапии

Глава 3. Результаты исследования специфики копинг-стратегий женщин, прибегающих к услугам косметологов

3.1 Результаты наблюдений взаимосвязи между отношением женщин к внешности и развитию депрессивных состояний

3.2 Описание использованных методик

Заключение

Библиографический список

Приложения

Введение

Развитие личности имеет много аспектов. Одним из существенных аспектов личностного развития является достижение целостности. Рассмотрим значение понятия "телесность", разведения понятий "тело" и "телесность". Человеческая телесность есть одухотворенное тело, проявляющееся в динамике и статике (движении и форме), имеющее внутреннюю и внешнюю составляющие. Человеческая телесность является результатом процесса онтогенетического, личностного развития и выражает культурную, индивидуально-психологическую и смысловую составляющие уникального человеческого существа. Т.о. внутриличностный конфликт "душа-тело" выражается в диаметрально противоположных вариантах: либо в непринятии телесности, ее игнорировании, либо в преувеличенном к ней внимании. Но в том и другом случае тело воспринимается как объект оценивания, как средство, мешающее или помогающее достичь цели, что нередко может привести к появлению депрессивных состояний. Осознавание внешних компонентов образа тела происходит в процессе взаимоприкосновения собственного тела и тела другого, соотнесения видимого собственного образа с эталонным. При формировании внешних компонентов образа тела человек как бы смотрит на себя глазами Другого и тело выступает как обьект оценивания: хорошее-плохое, красивое-некрасивое, устраивает-не устраивает, привлекательно-непривлекательно и т. п. В процессе развития кроме возможности смотреть на себя со стороны, появляется возможность чувствовать себя изнутри, углубляется контакт с самим собой, увеличивается осознаваемое внутреннее пространство. Отношение к себе и к своей собственной телесности становится менее объектным. Отношение становится субъектным, когда человек позволяет себе быть самим собой, принимая себя во всем многообразии с достоинствами и недостатками. Такое отношение свидетельствует о расширении сознания и увеличении его реалистичности. Телесность становится чувствующей, неотъемлемой частью "Я", безусловной ценностью, в чем усматривается актуальность данной работы.

Объектом исследования являются копинг-стратегии.

Предмет исследования - взаимосвязь копинг-стратегий с уровнем тревожности и депрессивности.

Целью дипломной работы является исследование специфики копинг-стратегий женщин, прибегающих к услугам косметологов.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. изучить литературные источники по проблеме;

2. представить точки зрения, которые сложились в психологии на природу телесности и депрессии;

3. подобрать методы исследования;

4. сформировать выборку;

5. обработать результаты с помощью методов математической статистики;

6. осуществить психологическую интерпретацию полученных результатов.

Объект исследования - копинг- тратегии женщин, обращающихся к услугам косметолога.

Предмет исследования - взаимосвязь копинг-стратегий с уровнем тревожности и депрессивности.

В качестве гипотезы нами использовалось положение о том, что у женщин, прибегающим к услугам косметолога, отмечается более высокий уровень тревожности и депрессии, чем у тех, кто к данным услугам не обращается

Для достижения цели работы и проверки гипотезы в дипломной работе были использованы следующие методики:

1. Опросник Дж. Тейлора;

2. Личностная шкала проявления тревоги (Дж. Тейлор, адаптация Т. А. Немчинова);

3. Опросник Ч. Спилбергера;

4. Опросник Р. Лазаруса;

5. Опросник Е. Хайма;

6. Шкала депрессии А. Бека;

7. Проактивный копинг.

Методологическую базу исследования составили работы таких исследователей, как А. Бек, М. Кнастер, А. Лоуэн, В.Н. Никитин [2, 13, 18, 24] и др.

Глава 1. Явление депрессии и психологические подходы к его изучению

1.1 Виды депрессии: история вопроса

Широкий диапазон депрессивных проявлений осложняет диагностику и порождает множество классификаций, критериев и оснований. Среди клиницистов нет единого взгляда на понимание и деление депрессивных состояний. В рамках определения сути депрессий некоторыми авторами ставится вопрос о понимании депрессии как симптома, болезни или реакции [48, с. 130]. Эта дискуссия требует выделения необходимых психопатологических критериев для диагностики депрессии. Несмотря на разницу в подходах, исследователи выделяют в качестве основного признака депрессивный (гипотимный) аффект. Однако никакое психопатологическое расстройство не может быть определено нарушением только одной сферы психической деятельности, в частности, аффективной. Так и в структуре депрессивного синдрома всегда присутствуют расстройства познавательных и мотивационных процессов. Истоки классического разделения депрессий по принципу внешних и внутренних факторов идут от Е. Краепелина, который в 1904 году ввел понятие "психогенного невроза", а затем отделил "психогенную депрессию", вызываемую сильным эмоциональным переживанием от маниакально-депрессивного психоза и органической депрессии. Его ученик Д. Ланг в 1928 году более определенно противопоставил психогенную депрессию эндогенной, но выделил при этом промежуточные формы. При подразделении депрессий на 12 эндогенные и неэндогенные П. Киельхольц в 1980 г. исходил из этиологического принципа и выделил 3 главных группы, внутри которых дальнейшее деление депрессий шло по клиническим симптомам и течению: соматогенные депрессии, эндогенные депрессии и психогенные. Таким образом, независимо от школ и направлений исследователи выделяют эндогенные депрессии. Разногласия касаются, в первую очередь, нозологической оценки депрессивных состояний, начиная от дихотомической нозологической классификации Е. Краепелина. Невозможность отнести все многообразие клинических проявлений эндогенных депрессий, их коморбидность с другими психопатологическими синдромами, клиническая разнородность динамики болезни, зависимость от внешних воздействий, привели к расширению нозологического принципа (школа Клейста - Лернгарда), a также к появлению понятий об атипичных эндогенных заболеваниях, по мнению авторов, заполняющих промежуток между маниакально-депрессивным психозом и шизофренией (П. Киельхольц, Х. Вейтбрехт), и разнообразных вариантов "околоэндогенных" расстройств, что сопровождалось множеством терминов: "смешанные", "шизоаффективные", "периодические" психозы, "псевдошизофрения", "непроцессуальная шизофрения". В последние годы существует тенденция подразделения эндогенных депрессий по типу течения - монополярного или биполярного, а также отнесение к понятию "эндогенная депрессия" всех форм МДП, включая инволюционную депрессию, или деление на 3 относительно самостоятельные группы: собственно эндогенные депрессии, маниакально-депрессивный психоз и шизоаффективный психоз. Ю.Л. Нуллер (1981) указал на два типа выделения депрессивных синдромов в клинической психиатрии [12, c. 31]:

1) обозначение в качестве синдромов наиболее устойчивые и часто встречающиеся сочетания синдромов;

2) выделение наиболее важных с точки зрения исследователей симптомов в качестве ведущего основного критерия аффективного синдрома и группировка вокруг него остальной симптоматики. Популярной в нашей стране является классификация Е. Авербуха (1962). Она включает шесть синдромов: меланхолический, тревожно-депрессивный, депрессивно-ипохондрический, астено-депрессивный, деперсонализационно-депрессивный и навязчиво-депрессивный. В основу положен принцип наличия или отсутствия следующих симптомов: тревоги, ипохондрии, астении, деперсонализации, обессий.

В 1970 году А.Р. Фейнштейн предложил понятие "принцип коморбидности" для обозначения сочетания самостоятельных заболеваний и расстройств. В рамках этой концепции предполагается, что психопатологические, биологические и психологические проявления не сводимы к единой причине и находятся в отношении дополнительности. Этот подход предполагает реализацию психопатологических расстройств в частично пересекающихся плоскостях. Существует также мнение, что подобное сочетание симптомов у одного человека является проявлением депрессивного расстройства, при которой на первый план выступают телесные симптомы, в то время как психологические остаются вне поля зрения больного. Такой вариант депрессии впервые был обозначен в конце девятнадцатого века как "маскированная" депрессия. Маскированная депрессия - это эндогенная или психогенная депрессия, при которой пациенты в реальности депрессивны, но вместо жалобы на гипотимию сообщают о множестве соматических симптомов. При этом они не только умалчивают о переживании депрессивного аффекта во время спонтанного самоотчета, но могут страстно отрицать эмоциональный дистресс при целенаправленном опросе. Преобладание соматических симптомов при депрессии отражает не только межличностные различия, но и уровень осознания депрессии, и отношение к депрессивному расстройству.

Термин "лавированная депрессия" употребил впервые в немецкой литературе Д. Ланг (1928). Понятие "скрытая депрессия" - masked depression - использовал К. Шайдер в 1966 г. для описания предрасположенности к депрессии, проявляющейся при различных заболеваниях. Используются также названия "депрессия без депрессии", "стертая депрессия" [24, с.32]. Термин "соматизированная депрессия" может быть использован в более широком смысле для обозначения всех функциональных и вегетативных расстройств. Также известно, что все депрессивные состояния сопровождают телесные расстройства, проявляясь по-разному. В этой связи встает вопрос о необходимости использования понятия СД как особенного феноменологического и ненозологического диагноза. Тем не менее, выделение СД имеет большую дидактическую ценность, так как указывает на сам факт существования однозначно не проявляемой патологии, возможности маскировки депрессивных состояний. Феномен соматизированной депрессии поднимает ряд важных клинических вопросов, таких как близость депрессии и физической слабости, адекватность терапии, нетрудоспособность. Известно, что врачами-интернистами не распознается от 50 до 80% случаев аффективных расстройств с преобладанием в клинической картине вегето-сосудистой симптоматики, что приводит к ложным диагнозам, многочисленным бесполезным дорогим консультациям, неоправданным хирургическим вмешательствам, что отнюдь не способствует улучшению психического состояния больных. Статистические данные свидетельствуют, что СД наиболее характерна для людей, принадлежащих к среднему классу и более высокой в социально-экономическом плане группе (42,2 и 38,6% соответственно), 9,9% из общего числа обследованных имеют достаток ниже среднего и 9,3% - очень обеспеченные люди. Наиболее часто встречающийся возраст - 40-49 лет (40,1%), наименее - до 30 лет и старше 70 (2 и 3,6% соответственно) [24, c.115]. Половые различия представляются неоднозначными, так как известно, что мужчины реже обращаются к психиатрам, предпочитая самолечение, алкоголь или общение с друзьями. Среди обращающихся за специализированной помощью основную часть (72%) составляют женщины.

Е.Е. Рахманкина указывает на то, что "в последние годы исследователи указывают на тенденцию патоморфоза депрессивных состояний, рост числа маскированных депрессий (МД). Феноменологически соматизированные депрессии значительно отличаются от традиционно протекающих депрессий с выраженным аффективным радикалом. Тем не менее, они имеют общие психологические характеристики, что позволяет объединять их в одну нозологическую группу" [31, с.112].

Ценность эффективной психотерапии для лечения депрессий самоочевидна. Поскольку психотерапия в той или иной степени и в разных формах используется при лечении почти всех депрессивных пациентов, крайне важно дать определение конкретных форм психотерапии и оценить их эффективность. При том, что медикаментозным лечением можно заменить психотерапию, нужно помнить, что не все депрессивные пациенты реагируют на антидепрессанты. Только 60-65% пациентов показывают выраженное улучшение в результате применения обычных трициклических препаратов [с. 31, с. 115]. Таким образом, в отношении 35-40% депрессивных пациентов, которым не помогло медикаментозное лечение, должны быть использованы иные методы. К тому же - многие из пациентов, которым могло бы помочь медикаментозное лечение, либо отказываются принимать лекарства в силу личных причин, либо прекращают начатый курс из-за развития побочных эффектов. В долгосрочной перспективе зависимость от лекарственных препаратов может косвенным образом повлиять на способность пациента использовать собственные психологические методы преодоления депрессии. Обширная литература по проблеме "атрибуции" позволяет предположить, что принимающие лекарства пациенты обычно ищут причину своих проблем в химическом дисбалансе и объясняют улучшение своего состояния только действием лекарств. В результате, как показывают социально-психологические исследования, пациент уже не особенно склонен задействовать или развивать собственные механизмы совладания с депрессией. Сравнительно высокий процент пациентов, ранее проходивших медикаментозное лечение (примерно 50% на следующий год по окончании терапии), может служить подтверждением вышеприведенного предположения.

1.2 Депрессия в рамках когнитивной психологии

Эффективный курс психотерапии в долгосрочной перспективе может быть более благотворным, чем фармакотерапия, поскольку психотерапевтический опыт имеет обучающее значение для пациента. Пациент вырабатывает эффективные способы преодоления депрессии, научается распознавать ее приближение и принимать необходимые меры, а возможно, даже предотвращать депрессию.

Когнитивная терапия - это "активный, директивный, ограниченный по времени, структурированный подход, используемый при лечении различных психиатрических расстройств (например, депрессии, тревоги, фобий, болевых ощущений и др.)" [25, с.38]. В основе данного подхода лежит теоретическая посылка, согласно которой эмоции и поведение человека в значительной степени детерминированы тем, как он структурирует мир. Представления человека (вербальные или образные "события", присутствующие в его сознании) определяются его установками и умопостроениями (схемами), сформированными в результате прошлого опыта. Например, в мышлении человека, интерпретирующего любое событие в терминах собственной компетентности или адекватности, может доминировать такая схема: "Пока я не достигну во всем совершенства, я - неудачник". Эта схема определяет его реакцию на самые разные ситуации, даже те, что никак не связаны с его компетентностью.

Терапевтические техники, используемые в рамках данного подхода, основаны на когнитивной модели психопатологии; мы убеждены, что терапия не может быть эффективной без прочной теоретической базы. Эти техники позволяют выявить, проанализировать и скорректировать ошибочные концептуализации и дисфункциональные убеждения (схемы) пациента. Пациент научается решать проблемы и находить выходы из ситуаций, которые прежде казались ему непреодолимыми, переосмысляя их и корректируя свое мышление. Когнитивный терапевт помогает пациенту мыслить и действовать более реалистично и адаптивно и тем самым устраняет беспокоящие его симптомы.

Когнитивная терапия использует разнообразные когнитивные и поведенческие стратегии. Когнитивные техники направлены на выявление и проверку ошибочных представлений и дезадаптивных умопостроений. В ходе терапии пациент научается производить высоко специфичные операции, а именно: 1) отслеживать свои негативные автоматические мысли (представления); 2) распознавать взаимосвязи между собственными мыслями, эмоциями и поведением; 3) анализировать факты, подтверждающие или опровергающие его представления; 4) вырабатывать более реалистичные оценки и представления; 5) идентифицировать и модифицировать дисфункциональные убеждения, предрасполагающие его к искажению опыта [2, с. 117].

Различные вербальные техники используются для того, чтобы понять, какая логика скрывается за теми или иными представлениями и умопостроениями пациента. Сначала пациенту объясняют механизмы действия когнитивной терапии, после чего учат распознавать, отслеживать и записывать свои негативные мысли в специальном "Протоколе дисфункциональных мыслей" (Daily Record of Dysfunctional Thoughts). Затем пациент совместно с терапевтом анализирует записанные мысли и переживания, чтобы установить степень их логичности, обоснованности и адаптивности и наметить позитивные паттерны поведения взамен патологичных. Таким образом, происходит анализ, например, склонности пациента брать на себя ответственность за любые негативные результаты и неспособность признавать собственные достижения. Терапия сфокусирована на конкретных "симптомах-мишенях" (например, на суицидальных импульсах). Сначала станавливается и затем подвергается логической и эмпирической проверке мысли и убеждения, питающие эти симптомы (например: "Моя жизнь бессмысленна, и я не в силах что-либо изменить").

Один из мощных компонентов обучающей модели психотерапии состоит в том, что пациент постепенно перенимает от терапевта многие терапевтические техники. В какой-то момент он вдруг обнаруживает, что начинает играть роль терапевта по отношению к самому себе, подвергая сомнению собственные умозаключения или прогнозы. Вот лишь некоторые примеры самоопроса, которые нам довелось наблюдать: "На каких фактах основан мой вывод? Возможны ли другие объяснения? Насколько серьезна эта потеря? Забирает ли она что-либо действительно важное из моей жизни? Что плохого для меня в том, если посторонний человек подумает плохо обо мне? Что я потеряю, если попробую более настойчиво отстаивать свои права?". Подобный самоопрос имеет важнейшее значение для переноса когнитивных техник из ситуации интервью в ситуации повседневной жизни. Он помогает пациенту освободиться от стереотипных автоматических паттернов мышления - феномена, который можно назвать "бездумным мышлением".

Поведенческие техники используются в случаях глубокой депрессии не только для изменения поведения, но и для выявления ассоциированных с ним концепций. Поскольку пациенты обычно требуют применения этих более активных техник уже в начале лечения, материал о поведенческих стратегиях будет предшествовать описанию когнитивных техник. Примеры используемых поведенческих стратегий включают: "Недельное расписание действий", где пациент по часам расписывает, что он должен сделать за неделю; "Шкалу мастерства и удовольствия", по которой он оценивает выполнение представленных в расписании заданий; "Градуированные задания", когда пациенту поручается выполнить ряд заданий, приближающих его к цели, которая кажется ему недостижимой. Кроме того, разрабатываются специальные поведенческие задания, помогающие пациенту проверить и пересмотреть свои дезадаптивные представления и идеи [2, с. 216].

Важный вопрос, встающий перед терапевтом, - это вопрос о том, какой тип вмешательства и когда следует применить при работе с конкретным пациентом. И поведенческие, и когнитивные техники имеют свои достоинства и сферы применения в когнитивной терапии. Заторможенному, целиком поглощенному одной идеей пациенту крайне трудно заниматься интроспекцией, поскольку он не в состоянии переключить свое внимание с одного на другое. На самом деле эта процедура может даже усилить его озабоченность и персеверации, тогда как поведенческие методы, мобилизующие пациента к конструктивной активности, являются довольно мощным оружием в борьбе с инерцией. Кроме того, успешный опыт достижения конкретной поведенческой цели может служить более убедительным опровержением заблуждений типа "Я ни к чему не способен".

Однако при том, что поведенческие задания способны более наглядно опровергнуть ошибочные убеждения пациента, когнитивные техники могут быть оптимальным типом вмешательства, когда нужно скорректировать неверные умозаключения пациента в отношении конкретных событий. Без соблюдения этих принципов невозможна последовательная терапия. Терапевт по мере приобретения опыта может использовать "дерево решений" при проведении терапевтических интервью. Вместо того чтобы выбирать стратегии наугад, так сказать, тыча пальцем в небо, он выбирает технику, наиболее адекватную конкретному симптому или конкретной проблеме.

Когнитивная терапия отличается от общепринятых форм психотерапии в двух важных аспектах: структурой интервью и типами проблем, которые находятся в фокусе ее внимания. Особенность когнитивной терапии, отличающая ее от более традиционных видов психотерапии, таких как психоанализ и клиент-центрированная терапия, заключается в активной позиции терапевта и его постоянном стремлении к сотрудничеству с пациентом. Терапевт строит лечение так, чтобы побудить пациента к участию и сотрудничеству. Депрессивный пациент приходит к терапевту растерянным, рассеянным и погруженным в свои мысли, и потому терапевт должен сначала помочь ему организовать мышление и поведение - без этого невозможно научить пациента справляться с требованиями повседневной жизни. В силу наличествующих на данной стадии симптомов пациент нередко уклоняется от сотрудничества, и терапевту приходится проявлять находчивость и изобретательность, чтобы побудить пациента к активному участию в различных терапевтических операциях. Классические психоаналитические техники и приемы, например техника свободных ассоциаций, предполагающая минимум активности со стороны терапевта, неприменимы при работе с депрессивными пациентами, так как пациент еще больше погружается в трясину своих негативных мыслей и идей.

В отличие от психоаналитической терапии содержание когнитивной терапии определяется проблемами "здесь и сейчас". Главное - исследовать, что думает и что чувствует пациент во время сессии и в перерывах между сессиями. Когнитивный терапевт, активно взаимодействуя и сотрудничая с пациентом, исследует его психологические переживания, намечает план действий для пациента и дает ему домашние задания.

От поведенческой когнитивную терапию отличает большее внимание к внутреннему (психическому) опыту, мыслям, чувствам, желаниям, фантазиям и установкам пациента. В целом стратегия когнитивной терапии, отличающая ее от всех иных терапевтических школ и направлений, заключается в эмпирическом исследовании "машинальных" мыслей, выводов и предположений пациента. Формулируя дисфункциональные убеждения и представления пациента о самом себе, собственном опыте и собственном будущем в виде гипотез, пациенту предлагается с помощью определенных процедур проверить достоверность этих гипотез. Практически любой внутренний опыт может стать отправной точкой эксперимента по проверке негативных представлений или убеждений пациента. К примеру, если пациент считает, что окружающие отворачиваются от него с отвращением, мы помогаем ему выработать систему критериев для оценки человеческих реакций и затем побуждаем объективно оценить жесты и мимику людей. Если пациент убежден в своей неспособности выполнить простейшие гигиенические процедуры, терапевт может привлечь его к составлению специальной формы, в которой пациент в последующем будет отмечать, насколько хорошо или плохо он выполняет эти процедуры.

Итак, когнитивная терапия исходит из следующих общетеоретических положений [28, с.200]:

1. восприятие и переживание в целом представляют собой активные процессы, задействующие как объективные, так и интроспективные данные.

2. представления и идеи являются результатом синтеза внутренних и внешних стимулов.

3. продукты когнитивной активности человека (мысли и образы) позволяют предсказать, как он оценит ту или иную ситуацию.

4. мысли и образы образуют "поток сознания", или феноменальное поле, отражающее представления человека о самом себе, мире, своем прошлом и будущем.

5. деформация содержания базовых когнитивных структур вызывает негативные изменения в эмоциональном состоянии и поведении человека.

6. психологическая терапия может помочь пациенту осознать когнитивные искажения.

7. путем корректировки этих искаженных дисфункциональных конструктов можно добиться улучшения состояния пациента.

Истоки когнитивной терапии прослеживаются в философии стоиков, в частности в сочинениях Зенона из Китиона (IV в. до н. э.), Хрисиппа, Цицерона, Сенеки, Эпиктета и Марка Аврелия. Эпиктет писал в своем "Руководстве": "Людей расстраивают не вещи, а представления о вещах". Как и в стоицизме, в восточных философиях, например в даосизме и буддизме, подчеркивается, что в основе человеческих эмоций лежат идеи. Человек может управлять даже самыми сильными чувствами, если изменит свои представления.

Когнитивная модель содержит три специфичных понятия, объясняющих психологическую структуру депрессии: 1) когнитивная триада, 2) схемы и 3) когнитивные ошибки (неправильная обработка информации).

Говоря о когнитивной триаде, мы, прежде всего, должны помнить, что она складывается из трех основных когнитивных паттернов, детерминирующих идиосинкразическое отношение пациента к самому себе, собственному будущему и своему текущему опыту. Первый компонент триады связан с негативным отношением пациента к собственной персоне. Пациент считает себя ущербным, неадекватным, неизлечимо больным или обделенным. Свои неудачи он склонен объяснять якобы имеющимися у него психологическими, нравственными или физическими дефектами. Пациент убежден, что эти, мнимые, дефекты сделали его никчемным, никому не нужным существом, он постоянно винит и ругает себя за них. И, наконец, он считает, что лишен всего того, что приносит человеку счастье и чувство удовлетворенности.