Здесь же особо следует отметить влияющие на Россию «процессы идентификации, начавшиеся в Европейском Союзе. С одной стороны, мульти культурные процессы и иммиграция разрушают идентичности стран Европы и способствуют созданию единой идентичности, об этом хорошо сказано у Бьюкенена («Смерть Запада»), но, с другой стороны, есть мнение, что адаптационные механизмы сработают и, следовательно, предсказание о гибели западноевропейской цивилизации сильно преувеличено».

Некоторые исследователи считают феноменом «национальную идентичность в США, где из приехавших людей различных национальностей сформировалась единая нация -- американский народ, однако идентичность местного населения оказалась под вопросом, вероятно, не в последнюю очередь из-за опасности претензий единственно равноправного народа на владение этими землями. Сегодня аборигены в США маргинальны, но не они влияют на деструкцию идентичности, приметы которой увидел С. Хантингтон». Таким образом, на переломе находятся Европа, США, многие другие страны, и Россия -- не исключение.

От разрешения этой ситуации, от сформированности национально- государственной идентичности россиян, зависит геополитическое и экономическое место России в мире, сохранение «лица» и территорий, то есть -- сохранение государства.

Современные исследования показывают, что проблемы государственной идентичности, самоосознания и самоопределения -- после растерянности в 90-х гг.

-- начинают решаться. При всех разногласиях важно представлять, что национальная идентичность, как и любая другая, видоизменяется, постоянно дополняется под воздействием очень многих условий и факторов, единственное -- она должна быть.

Можно предположить, что «так активно описываемую десятью годами ранее в научной литературе «стадию слома» идентичности, мы начинаем проходить, но до завершения этого процесса не так близко».

Мы часто используем политический опыт западных стран, однако надо отметить, что государственная власть явным образом стала в последнее время учитывать российские традиции, политико-психологические механизмы влияния исторической политики на национально-государственную идентичность россиян; мифостроительный фундамент, присущий нашей идентичности. Историческая политика, культурно-социальная память, сохраняющая мифы, традиции и устои, действительно, помогает в создании жизнеспособных гражданских структур.

В условиях глобализации и новых поисков Россией своей идентичности многие явно смотрят на запад, считая, что мы к нему ближе. При этом всем понятно, что ведущие западные страны смотрят на нас с цивилизационной точки зрения как на младшего брата. Это несправедливо, но не случайно. Мы подчас стремимся к парадоксальному: хотим остаться суверенной великой страной с самобытной культурой, но ищем, с кем нам идентифицироваться.

«В качестве исторического вопрос в целом понятен, надо согласиться с той группой исследователей, которая утверждает «нашу принадлежность к восточно- христианской цивилизации. В качестве политического вопрос сегодняшней властью поставлен остро. Если судить по экономическим основаниям, то контакт с западом нарастает, например, вступление России в ВТО. «Думается, что пора оставить споры о том, надо или нет утверждать в сознании граждан многонациональной и многоконфессиональной страны, что мы -- единый российский народ, а продумывать пути политического развития этой уже не раз высказанной властью позиции».

Одной из важнейших концепций является «историческая политика». «Под государственной исторической политикой мы понимаем систематизированную, целенаправленную деятельность национальных политических элит, управляемых ими политико-административных структур и сотрудничающих с государством общественных организаций по формированию (конструированию) и поддержания определенных исторических представлений в обществе и на внешнеполитической арене».

Рассуждения о концепциях идентичности («культурной национальной идентичности», «гражданской политической идентичности» -- по П. Алтеру, Э. Смиту, М. Игнатьефу, Р. Брубакеру, Д. Скопфлину и др.) представляют в своей работе М.Ю. Бунаков и В.Н. Лукин, и мы не видим необходимости подробно останавливаться здесь на этом. Однако, важно учитывать не только эти концепции, но и исследования русских философов Н.А.Бердяева, П.Я.Данилевского, В.В. Зеньковского, И.А. Ильина, К.Н. Леонтьева, Л.П.Лосского, B.C. Соловьева, С.Л. Франка, связанные с представлениями о формировании духовности, национального характера, народной души и т. п. По нашему мнению формирование идентичности лежит также и в этой плоскости.

Следует выделить несколько ключевых задач, связанных с формированием национально-государственной идентичности россиян, на современном этапе развития российского общества:

- формирование общегражданского российского проекта национальной идентичности на основе правового и политического равенства, общности идеологии, гражданских институтов и территории;

- актуализация достойного, общего для всех граждан исторического прошлого, поддержка традиций, формирующих гражданскую патриотическую позицию через искусство, образование, СМИ, институты гражданского общества;

- цивилизационная идентификация всех крупных этносов, населяющих страну.

Например, цивилизационная, национально-культурная идентичность русских связана с социально-культурными, историческими корнями с восточно- христианской цивилизацией, в этом мы согласны с позицией А.Н. Окары, татар - с исламской цивилизацией и т. п. Это особенно важно, так как здесь пройдет обязательный водораздел «свой - чужой», который присутствует при процессах идентификации. Из этого следует:

- сохранение культурной национальной идентичности через поддержку родных национальных языков, религии, национальных культурных традиций, искусства в рамках, не нарушающих прав других граждан (мы в отличие от США, где все - американцы за редким исключением, еще века не уйдем от осознания внутри страны «Я - Другой» по признаку национальности);

- создание государственного гражданского имиджа и планомерное формирование своей позиции в море наднациональных и межгосударственных проблем;

- влияние на российскую элиту, стремящуюся подчас к наднациональной космополитической идентификации в ущерб интересам безопасности государства.

На рубеже нового 2017 года, после проведенных выборов в Государственную Думу РФ, можно говорить о том, что так называемый «путинский миф» и связанная с ним российская идентичность за последние годы обрели некоторую устойчивость. На наш взгляд, такая устойчивость наиболее ярко проявляет себя в том, что возник определенный образ российского пространства».

Когда мы говорим о России, мы понимаем страну в ее нынешних географических границах. Российские граждане перестали стесняться самого слова «россияне», смирились, например, с тем фактом, что Казахстан не входит в состав России.

Немаловажно, что в ходе последней предвыборной кампании В.В. Путина было использовано противопоставление «порядок -- хаос» в отношении России и окружающего её мира. С одной стороны, потенциальным избирателям транслировался образ хаоса -- системного кризиса, в который погружаются США и государства ЕС. С другой стороны -- его антипод -- образ стабильной и развивающейся России как иллюстрация «порядка». Подобная дихотомия типична для всех политико-мифологических конструкций.

В ходе конструирования «исторического времени» акцент был сделан на нескольких ключевых темпоральных точках. «Первая -- это распад СССР как мифологическая «гибель Атлантиды», событие, с которого начинается отсчет политического времени новой России. 90-е годы в этой конструкции выступали как эпоха кризиса и социального хаоса, а 2000-е годы -- как время преодоления его последствий».

Следует понимать, что политический миф воспринимается на уровне обыденного сознания как реальность. Поэтому его конструирование приобретает особое значение в период электоральных кампаний, в «переломных точках» развития российской политической системы.

Дискуссии вокруг российской истории и российской идентичности оживляются именно в «переходные периоды» политического развития. «Но если в конце 1980-х гг. исторические дискуссии были связаны с декомпозицией советской исторической «картины мира», кризисом политической системы СССР, то сегодня предметом таких споров становится попытка государства взять на себя роль ведущего субъекта «исторической политики», задающего параметры формирующейся общероссийской идентичности. И споры вокруг российской истории, её преподавания (например, вокруг учебника А.Ф. Филиппова) свидетельствуют о том, что процесс кристаллизации национально-государственной идентичности в современной России, несмотря на все сложности и противоречия, продолжается.

Переходя к оценке процесса формирования национально-государственной идентичности, следует отметить, что понятие «национальная идентичность» получило широкое распространение в научном дискурсе и является достаточно многоаспектным феноменом. Однако, в ряде случаев необходима его определенная конкретизация, которая связана, прежде всего, с трактовкой нации в качестве не этнокультурной, а социально-политической общности, в связи с чем, более точным становится использование понятия «национально-государственная» идентичность.

Необходимо подчеркнуть, что крайне «сложно сформировать гражданскую нацию в государстве, если ее народ разделен еще на какие-либо другие нации. В отличие от этносов, особенность наций состоит в том, что они обладают своим единым сформированным национальным сознанием и национально- государственной идентичностью. Вряд ли можно говорить о гражданской нации, включающей много дополнительных идентичностей, имеющих черты национальных, как о каком-то целостном организме».37

Еще одна проблема, являющаяся серьезным препятствием для успешного формирования российской идентичности гражданского типа, обусловлена влиянием фактора административно-территориального устройства государства. Истоки многих происходящих сегодня в Российской Федерации процессов, обусловленных влиянием данного фактора формирования национально-государственной идентичности, ведут свое начало к советскому периоду истории нашей страны.

При создании и первоначальном устройстве Советского Союза был запущен в действие механизм производства этнонационализма, который заключался в изменении существовавшей в Российской Империи унитарной системы административно-территориального деления, а также создании субъектов, в основе которого лежал этнический принцип.

Этот механизм привел к формированию в рамках подобных субъектов социальных групп, интересы которых могли реализоваться именно через национализм этнического типа, и породил многообразные противоречия между «нациями и народностями», усиливавшиеся по мере развития этнонационализма, что привело впоследствии ко многим острым межэтническим конфликтам.

В период политической дестабилизации, двухуровневая структура советской модели национально-государственной идентичности, по сути, стала одной из причин ее разрушения.

«Таким образом, можно говорить о существовании проблемы «поляризации идентичностей:

- у этнических групп, обладающих политической субъектностью, национально-государственная идентичность включает надэтнический и регионально-этнический уровни (часто входящие в противоречия друг с другом, которые особенно четко проявлялись в начале 90-х годов);

- у русского населения структура национально-государственной идентичности состоит из надэтнического и регионального уровней, которые, наоборот, в противоречия друг с другом не входят и нередко просто сливаются».

При наличии подобной «поляризации» эффективно осуществлять формирование национально-государственной идентичности практически невозможно, поскольку структура любой национально-государственной идентичности должна представлять собой единое целое, а ее уровни не должны противоречить друг другу. Кроме того, выстраиваемая гражданская общность «россиян» на протяжении более 20 лет используется идеологами национальной политики, России как синонимичная понятию «народ».

В связи с этим, можно обнаружить следующее противоречие, существующее в политическом дискурсе нашей страны: уже несколько десятилетий понятия «нация» и «народ» употребляются как синонимы, несмотря на то, что согласно пункту 1 статьи 3 Конституции РФ в качестве «носителя суверенитета и единственного источника власти в Российской Федерации выступает ее многонациональный народ. Если не разделять понятия «народ» и «нация», то получается смысловое наслоение - «многонародный народ» России.

Выводы по третьему параграфу

Формирование национально-государственной идентичности - ключевая задача консолидации народа, в особенности многонационального народа. Для России - это важнейшая политическая задача, направленная на единение этнического, конфессионального общества. Российская национальная идентичность является болеем масштабным типом идентичности, чем этническая и имеет преимущественно выраженную политическую и культурную нагрузку.

В исследовании были выявлены ряд концепций, в том числе культурно- цивилизационная концепция, культурно-языковая, концепция гражданской нации, космополитическая (наднациональная). Также были выявлены проблемы существующие в современной России в процессе формирования национально- государственной идентичности, в частности поляризация этнических и религиозных идентичностей.

Несмотря на ряд сложностей, которые существуют в настоящее время в формировании национально-государственной идентичности, связанные с нашей множественностью, религиозным, этническим и лингвистическим многообразием, в котором каждый этнос имеет свою историю и свое настоящее, а также с административно-территориальным устройством государства, существую общие ценности объединяющие нас.

Вывод по первой главе

В результате рассмотрения таких значений как идентичность и эксклюзия в определении феномена нации, можно сделать вывод, что национальная идентичность является непременным фактором стабильного и устойчивого существования нации, а в критических ситуациях главным фактором, определяющим выживания той или иной нации, и влияние социальной эксклюзии играет в этом не последнюю роль, так как в определенных случаях может стать как объединяющим элементом для нации в период обострения международной обстановки, так и разрушающим нацию изнутри посредством разделения общности

В результате анализа теоретических исследований национально- государственной идентичности можно сделать вывод, что национально- государственная идентичность - это психологическая самоассоциация личности с геополитическим образом (образами) определенного национально-государственного конструкта, имеющая в своем основании персональные фреймы (мотивы и ценности), закрепляющаяся и проявляющаяся через символические репрезентации.

Базовыми характеристиками национально-государственной идентичности являются пространственные, сформированы внутренний и внешний образы страны и государства, систематизированы представления об истории и культуре нации, а также наличие государственной информационной политики, направленной на формирование национального-государственной идентичности.

Формирование национально-государственной идентичности - ключевая задача консолидации народа, в особенности многонационального народа. Для России - это важнейшая политическая задача, направленная на единение этнического, конфессионального общества. Российская национальная идентичность является болеем масштабным типом идентичности, чем этническая и имеет преимущественно выраженную политическую и культурную нагрузку.

В исследовании были выявлены ряд концепций, в том числе культурно- цивилизационная концепция, культурно-языковая, концепция гражданской нации, космополитическая (наднациональная). Также были выявлены проблемы существующие в современной России в процессе формирования национально- государственной идентичности, в частности поляризация этнических и религиозных идентичностей.

Несмотря на ряд сложностей, которые существуют в настоящее время в формировании национально-государственной идентичности, связанные с нашей множественностью, религиозным, этническим и лингвистическим многообразием, в котором каждый этнос имеет свою историю и свое настоящее, а также с административно-территориальным устройством государства, существую ценности объединяющие нас.

2. СПЕЦИФИКА ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНО- ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РОССИЯН В XXI ВЕКЕ

2.1 Вопросы социальной идентичности и эксклюзии, как факторов реализации исторической политики национально-государственной идентичности россиян

При выборе политико-психологических механизмов влияния исторической политики на национально-государственную идентичность россиян, нужно не упускать контекст социальной идентичности и социальной эксклюзии.

По мнению М.В. Богуславского, примером такой постановки проблемы может «служить фактор «элит» и «обычных граждан». Есть элиты, элиты космополитичны, и они себя идентифицируют, в том числе и в проекции на образование, совершенно не национально, не регионально, не профессионально и т. д..

Есть на другом полюсе бедные люди, которые тоже космополитичны. Они себя ассоциируют по социальному признаку: «мы бедные». Следует вспомнить исторические факты, когда во время погромов, во времена Царской России, бедные русские спасали бедных соседей евреев. Вот такая космополитичность, а поиски идентичности и национальной и всякой другой проходят между этими двумя полюсами. Здесь находится и социальная идентичность, формируется понятие «своего круга», и это сейчас имеет большее значение, наверное, чем религиозная, национальная или локальная идентичность. А есть и социальная эксклюзия, особенности, непохожесть, социальная исключительность. И это тот зуммер, который в модификации будет звучать наиболее сильно».

Говоря об историческом значении России в культурно-образовательном процессе ее населения и народов окружающих ее, М.В. Богусловский сформулировал следующие тезисы: Россия - это часть славянского мира, Россия - это Россия и Россия -- это другая Европа. Эти идентификации образуют культурно- образовательное вариативное пространство школ как образовательных учреждений.

Например, в Туве и Бурятии они прямо ориентируются на восток, а Калининград -- на Европу.

Автор, отмечает ещё один важный момент, о том, что был представлен итоговый доклад Стратегии 2020. Глава 11-ая называется «Новая школа». В этом докладе на самом деле представлены четыре идентификации: консервативная, стабилизационная, модернизационная и инновационная. На основании этой стратегии можно М.В. Богусловский выделяет четыре кластера:

- первый - государственно-социальный, консервативный, который называется

«вперед в СССР»;

- второй -- стабилизационный, т. е. социально-демократическая идентификация;

- третий - умеренно-либеральный или либерально-демократический. Этот кластер предполагает эволюционный путь развития России, к либеральным (западным) ценностям. Умеренно либеральный путь трансформации общества учитывает особенности России и трудности «чистого» либерализма в России, тем не менее, определяет дальнейшее развитие только через соблюдение именно западных либеральных ценностей.

- четвертый кластер - это так называемый «украинский» вариант развития, который предполагает слом существующей модели управления в России, отказ от всех накопленных ранее практик и опыта организации государственной и общественной жизни. Этот путь предполагает не просто отказ от прошлого, но и осуждение прошлого, что, для России может иметь катастрофические последствия, и уж точно не будет способствовать развитию национально-государственной идентичности россиян.

Думается, что эти идентификации для формирования политико- психологических механизмов влияния исторической политики на национально-государственную идентичность россиян - более важны, чем круг локальных, рациональных, региональных, личностных идентификаций.

Наша особенность, по мнению С.С. Оганесяна, заключается в том, что на просторах нашей громадной страны проживают люди с совершенно разным типом ментальности. Например, народы севера -- это один тип ментальности, жители Москвы и Санкт-Петербурга -- это другой тип ментальности. А значит, мы входим в эпоху, когда все более проявляется разномыслие.

Следует привести пример зарубежного развития. Так, например, когда произошла так называемая «арабская весна», где образованная молодежь начала действовать первой. Далее мы видели, что инициативу взяли те, кто находится на другом цивилизационном уровне. Другой пример - Китай, который заявляет о том, что необходимо переходить на многопартийную систему. В связи с этими особенностями мирового развития, мы должны понимать, что концепции образования, разработанные в прошлом, не всегда вписываются в менталитет новой эпохи, в которой человек ощущает себя самодостаточным и периодически подвергает сомнению общепринятые суждения

По мнению С.С. Оганесяна «в российском дискурсе, в отличие от западноевропейского, нет четкого разграничения межу понятиями этноса, нации, народа. Поэтому проблема формирования идентичности нуждается в серьезном междисциплинарном изучении, а значение политико-психологических механизмов влияния исторической политики на национально-государственную идентичность россиян требует дальнейшего уточнения.

Если говорить о том, кто наиболее заинтересован в формировании общероссийской национально-государственной идентичности, то можно предположить, что это -- государство. Представляется, что проблема сводится к выявлению факторов, которые должны влиять на формирование российской идентичности».

К таким факторам можно отнести Конституцию РФ, Законы РФ и законодательство российских регионов, условия, в которых живут люди. Кроме того, следует учитывать разные уровни идентичности: от национально- государственного до личностного. И здесь очень важно, чтобы на личностном уровне идентичность воспринималась как выбор самого человека, а не что-то навязываемое извне.

Идентичность в первую очередь -- это концентрация эмоциональных чувств человека, а не формально-логических рассуждений. Представляется необходимым сформулировать ответ на вопрос, какая нам нужна идентичность.

Социологи признают, что в современном мире мы встречаем широкий спектр идентичностей разного уровня. Но для понимания места каждой из них необходимо выстроить иерархию, на которую могло бы опираться российское общество. Представляется, что невозможна ситуация формирования национальной идентичности там, где государственный язык не является родным языком. Из этого следует необходимость уделять больше внимания обучению русскому языку. В этой связи, далее следует определить конкретные задачи, которые нужно решить на федеральном и региональном уровнях, в решение данной задачи.

Наблюдается тенденция к тому, что национальная идентичность россиян в последние десятилетия характеризуется постоянной неустойчивостью. Этому способствуют и процессы глобализации, которые приводят к размыванию национально-государственной идентичности не только в России, но и во многих других странах мира, не переживших столь масштабных изменений за последние десятилетия.

Кроме того, в России складывание национальной идентичности совпало по времени с кризисом национального государства как такового, что усложняет процессы самоидентификации россиян.

Многие ученые утверждают, что в ближайшие два десятилетия в национальных моделях идентичности сохранит свое значение «классическая» типология, основанная на различении двух полярных по своим цивилизационным основаниям типов: «западного» и «незападного». При этом «западный» тип модели идентичности может стать своего рода универсальной моделью идентификации в глобализирующемся мире.

В процессе данного магистерского исследования, мы проанализировали данные интернет-форумов, что посмотреть как активной частью гражданского общества интерпретируются понятия Запад, Европа, Россия и т. п., и как образ Запада и Европы влияет на процессы самоидентификации россиян. Было обнаружено, что образ Европы, образ Запада играет очень важную, если не ключевую роль в национальной идентичности Россиян. Темы: «кто мы: европейцы или нет?»; «Россия как другая Европа», и даже -- «Россия как хранительница подлинной европейской культуры», по-прежнему крайне актуальны.

В целом, проведенный нами анализ подтверждает, что базовые понятия для формирования национальной идентичности россиян не рационализированы, а, следовательно, неизбежно мифологизированы. И здесь мы опять четко видим противостояние двух групп или моделей -- условных «западников» и «славянофилов» или традиционалистов, как их можно назвать. Черты, которые они приписывают Западу, Европе и России, все те же, что и два столетия назад. Но сейчас эти два течения объединяет понимание того, что Европейский союз -- новая форма легитимированной современной Европы, и что в обозримом будущем для России в ней места нет.

Присоединение России к Европе в данном контексте становится таким же маловероятным, как присоединение Китая или Индии. По всей видимости, ответом на подобный отказ в «евроидентичности» является, отмечаемое социологами, укоренение в массовом сознании россиян представлений о российской «евразийской», «евроазиатской» идентичности, хотя содержательное наполнение этих понятий остается неопределенным. Чрезмерная умозрительность понятия евроазиатской идентичности объясняет, почему большая часть современных интеллектуалов не в силах отказаться от своей европейской идентификации.

Рассмотрим проведенное социологами исследование, которое касается изучения проблемы формирования общероссийской идентичности молодых россиян. Оно включало в себя два этапа. Было опрошено около четырехсот респондентов, в возрасте 18--30 лет. Исследование позволило выявить ряд тенденций формирования национально-государственной идентичности молодых россиян. Обозначим наиболее «проблемные» из них.

Первая проблема -- слабый когнитивный потенциал самоидентификации. Нередко даже те представители молодого поколения, которые называют себя «россиянами» и «патриотами», обладают весьма поверхностными представлениями о российской истории. По существу, «исторический вакуум» стал серьезным препятствием для выстраивания полномасштабной модели самоидентификации молодежи с Россией, её историей, культурой. Это еще раз подчеркивает необходимость выработки и реализации политико-психологических механизмов влияния исторической политики на национально-государственную идентичность россиян. Разработки соответствующей исторической политики не просто как некого набора несогласованных между собой «пожарных» мер реактивного характера («борьба с фальсификацией истории» и т. п.), а как широкого комплекса долгосрочных управленческих решений и действий .

Вторая -- высокий уровень этнической конфликтности в молодежной среде.

Третья -- отсутствие государственной «политики идентичности» в постсоветской России.

Четвертая -- отсутствие внятного, целостного образа будущего, вокруг которого молодое поколение могло бы «выстраивать перспективу» -- видеть возможности собственной личностной реализации в контексте развития российского общества в целом.

Можно сделать вывод, что указанные тенденции являются крайне значимыми для понимания особенностей и проблем формирования общероссийской идентичности современной молодежи.

Молодежь, в обществе является одной из основных социальных групп оказывающих влияние на его формирование, развитие и общественную жизнь.

Кроме данной социальной группы, в обществе существуют и другие группы, классифицируемые по разным признакам. В связи с этим важное влияние на формирование исторической политики воздействия на национально- государственную идентичность россиян, по нашему мнению, оказывает и социальная эксклюзия в современном обществе.

Вывод по первому параграфу

В данном параграфе рассматривается роль социальной самоидентификация граждан и наличие социальной эксклюзии, как фактора препятствующего формированию национально-государственной идентичности.

Наиболее серьезное влияние эта проблема оказывает на самоидентификацию молодежи.

Можно выделить несколько основных тенденций в формировании национально-государственной политики идентичности молодых россиян, такие как:

- слабый когнитивный потенциал самоидентификации;

- высокий уровень этнической конфликтности в молодежной среде;

- отсутствие государственной «политики идентичности» в постсоветской России;

- отсутствие внятного, целостного образа будущего.

Указанные проблемы являются крайне значимыми для понимания особенностей формирования общероссийской идентичности современной молодежи.

2.2 Основные тенденции формирования национально-государственной идентичности россиян

Общество развивается молодым поколением, в связи с этим, проблема национально-государственной самоидентификации напрямую касается и российской молодежи.

По мнению В.В. Титова, «проблема национально-государственной самоидентификации российской молодежи является, безусловно, актуальной.

Во-первых, молодежь, не только долгосрочный ресурс национального развития, социально-экономической и политической модернизации российского общества, но и важный субъект современного политического процесса.

Во-вторых, с проблемой формирования общероссийской идентичности молодых россиян напрямую связан потенциал консолидации российского общества и устойчивость политической системы России».

С целью оценки влияния исторической политики на национально- государственную идентичность российской молодежи мы должны обратить внимание на то, каким образом формировались жизненные представления и ценности российской молодежи в последние два десятилетия. Н.Л. Смакотина выделяет два важных момента:

«Первый -- открытым остается вопрос, какие ценности современная российская молодежь будет транслировать следующим поколениям, и как она это будет делать.

Второй -- требует особого внимания такая социальная ценность, как доверие.

Для российской молодежи характерен дефицит социального доверия в целом и, в особенности, доверия к институтам власти".

«Процесс разрушения доверия начался в 90-е годы, а его последствия мы ощущаем и сегодня. Мы периодически наблюдаем повышение доверия молодежи к отдельным социально-политическим институтам по сравнению с 90-ми годами. Кроме того, уровень доверия к российской власти различается по регионам. Например, в республиках Северного Кавказа он несколько выше, чем в некоторых других регионах. Но это не меняет общей тенденции".

Интересно, что, несмотря на определенный кризис семейных ценностей, молодежь в большей степени доверяет семье. Однако, рассматривая проблему идентичности, необходимо учитывать и то, чего в большей степени боится российская молодежь.

Исследования, проведенные Н.Л. Смакотиной, показывают, что на протяжении многих лет неизменно присутствует страх нищеты, нестабильности и произвола власти. Это формирует некую доминанту доверия/недоверия и оказывает влияние на формирование моделей поведения большинства граждан.

Автор выделяет два фундаментальных и одновременно противоречивых по своему внутреннему содержанию ценностях молодежи -- защищенности и свободы. При этом, говоря о свободе, рассматривается данная категория во всем ее многообразии, в самых различных формах ее проявления в современном обществе.

Молодежь 90-х (которая сегодня является родителями), по мнению Н.Л. Смакотиной, ожидает от своих детей приверженности таким ценностям, как ответственность, нравственность, уважение. Из этого следует, что невозможно говорить о молодежи как усредненной группе. Должны приниматься множество идентичностей, множество ценностей, множество моделей поведения. Пока сложно ответить на вопрос, к чему приведет эта множественность, но очевидно, что сложившаяся ситуация будет оказывать серьезное влияние на дальнейшее развитие российского общества.

Думается, что «необходимо рассматривать факт неоднородности молодежи в качестве отправной точки дальнейших научных дискуссий. В связи с поставленными вопросами нельзя не упомянуть прошедшие выборы, в Государственную Думу, и их результаты в Москве и реакцию молодежи на эти результаты. Они наглядно продемонстрировали, что российская столица -- яркий пример неоднородности молодежи как социально-политического сегмента общества49».

Московская молодежь продемонстрировала множественность не только социальных, но и политических идентификаций, отсутствие какой-либо доминирующей идентификационной установки. И в связи с этим новую актуальность приобретает необходимость детального изучения всего спектра социальных и политических молодежных идентичностей.

В этой связи большой научный и практический интерес имеет проблематика развития национально-государственной идентичности молодежи республик и других национальных регионов России. В связи с этим, как пример, рассмотрим исследование, проведенное З.Р. Усмановой, в республиках Северного Кавказа.

Автор отмечает, что двадцать лет -- это достаточный срок формирования нового молодого поколения, впитавшего элементы особенной культуры, мировоззрения, ценностей, отличных от тех, носителями которых является их старшее окружение. Естественно, что характер изменений в обществе в целом, и у молодежи как особом слое, не затронутом предыдущим советским этапом формирования идейно-ценностной картины мира, не однороден в масштабах страны.

По мнению З.Р. Усмановой, особенностью новой России «выступает локализация смыслов, этнизация, замыкание сознания масс на свою территорию, сужение социального пространства до «своего» региона. Такой характер трансформации смыслов послужил оформлению значительных различий в социально-психологических, морально-нравственных, идейно-политических взглядах региональных обществ».

В данном исследовании молодежь наиболее ярко демонстрирует эти различия, как результат взросления и социализации в изменившихся условиях реальной действительности. Наиболее заметны эти процессы в среде молодежи Кавказа ввиду ее ментальных особенностей, что нередко приводит к абстрактно-идейным противоречиям и реальным конфликтам на их почве.

Подобная ситуация заключает в себе комплекс исследовательских проблем, выявление ряда особенностей политического сознания молодежи в национальных республиках. Это необходимо для того, чтобы:

- объяснить явление локализации социокультурного и гражданско- политического пространства в сознании современной молодежи СКФО;

- выявить объективный и деструктивный потенциал подобной трансформации смыслов, их роль и значение для современной молодежи;

- предложить варианты формирования общероссийской поликультурной надидентичности, способствующей функционированию России как интегрированного и целостного государства.

Для анализа идентификационной картины мира молодежи Кавказа предлагаются следующие ее компоненты:

- представления о государстве Российская Федерация, стране Россия;

- представления о государственных, социальных и гражданских институтах;

- представления о государственной власти и лидерах федерального и регионального уровня;

- пространственно-территориальные представления молодежи о стране;

- представления молодых граждан об особенностях культуры, традициях, этнической и конфессиональной принадлежности, а также стереотипы в массовом сознании, «событийный фон» и другие составляющие.

Далее, рассматривая содержание представлений о стране России и республике проживания в молодежном сознании, автор сравнивает особенности этих представлений у респондентов из различных республик, а также выясняет, насколько эти представления вплетены в единый образ страны или, напротив, являются несвязанными элементами многосоставной конструкции.

Определяются линии локализации смыслов и интеграции молодежи на основе конструктов, имеющих важное значение для целостности их картины мира включающие следующие уровни:

Первый (низкий уровень -- основание идентификационной пирамиды) - социокультурное, идейно-смысловое и традиционное пространство этноса.

Второй уровень (идейный скреп) -- это гражданско-государственная идентификация, социоэкономическое, формально-идеологическое и культурно- смысловое пространство России.

Третий уровень (широкий скреп, к которому обращаются в случае противоречий или конфликтов предыдущих ориентиров) -- конфессиональная принадлежность, а именно исламская идентификация, потому что иные религии на Кавказе не выполняют функцию надкультурного, надтрадиционного и надгосударственного скрепа. Надкультурой, выполняющей функцию скорее антикризисного решения, нежели глубинного ценностно-мотивационного основания самоидентификации молодого кавказца, выступила исламская культура. Появление множества «местных» интерпретаций ислама еще раз подтверждает, что полем борьбы за поиск смыслов стала религия, а не государственная идея, и именно этот факт настораживает общественность и требует целенаправленного решения, единой политики в этой сфере.

На основании проделанной работы З.Р. Усманова, приходит к выводу, что в молодежной среде четко просматривается «потребность в обретении новых политических принципов, интегрирующих разнородное российское общество в рамках единой концепции нации и государства, которая на сегодняшний день пока не решается в положительном ракурсе».

Интересным исследованием является, проведенное А.В. Селезневой.

Исследовалось формирование национально-государственной идентичности среди младшей категории российской молодежи - российских старшеклассников - юношах и девушках 16--17 лет, которые находятся на пороге совершеннолетия и переживают трансформацию жизненного уклада, связанную с окончанием школы и необходимостью получения профессионального образования, процессов взросления, происходит как посредством исторической политики, так и современного общественного уклада.

Источником для изучения автору послужили продукты творческой деятельности школьников -- написанные в свободной форме 1000 эссе по политической проблематике.

В результате, проделанной автором работы, выявлено, что «подавляющее большинство считает прошлое России «богатым» (71,4%), «сложным» (92,8%) и «значительным» (78,4%). «Золотым веком» в истории нашей страны назван XVIII век. Чувство гордости вызывают события, которые оказали положительное влияние на развитие страны (Куликовская битва, реформы Петра I, полет в космос). Наибольшее количество сожалеет о событиях далекого прошлого, которые, по их мнению, негативно сказались на развитии нашей страны, принесли разрушения и человеческие потери (татаро-монгольское иго, крепостное право.

«Представления о «врагах» России не менее важны для понимания особенностей политического сознания, поскольку образ «врага» играет важную идентифицирующую роль. Более половины старшеклассников (51,5%) считают, что у России всегда были «враги»: «У России всегда было много врагов, а друзей было либо мало, либо совсем не было». Основными «врагами» школьники называют тех, с кем у России были вооруженные конфликты: «С древнейших времен у Руси были враги. Это и монголо-татары, которые сжигали целые города и морили людей. Это и немецкие и шведские рыцари, и французы, и турки, и фашисты». Современная Россия тоже имеет «врагов»: «С тех самых пор ничего не изменилось». Треть опрошенных нами старшеклассников типологизирует «врагов» России на внешних и внутренних. Главный внешний враг для большинства школьников (66,7%) -- это Соединенные Штаты Америки»53.

Кроме того, автор отмечает, что «в список «врагов» школьники включают Украину (21,2%), Грузию (18,1%), Китай (15,1%), Евросоюз (12,1%), НАТО (12,1%), страны Прибалтики (12,1%). Однако, «по сравнению с США эти враги -- просто мелкие сошки, от них исходит неприятное жужжание».

Наиболее привлекательным политическим лидером для старшеклассников, в данном исследовании, является Петр I. Наиболее противоречивой, но не менее интересной и привлекательной для молодых людей является личность И. Сталина.

Автор, акцентирует внимание на том, что респонденты являются жителями более однородных в национальном и конфессиональном отношении регионов центральной России, и констатирует наличие некоторых, пусть пока и фрагментарных, элементов идентичности именно национально-государственного типа. Данное обстоятельство, по мнению автора, может служить основанием для оптимизма в отношении возможностей формирования единой социальной идентичности российской молодежи.

Изучив исследования, рассмотренные в этом параграфе, очевидно, что проблема идентичности неразрывно связана с исторической политикой. Именно в этой плоскости лежат острые проблемы российского общества. Историческая память может стать важным фактором политического развития.

Память о прошлом своего народа укрепляет связь между поколениями, индивидуумами в общности. Здесь немаловажную роль играют воспоминания о важных событиях, героях, о героизме предков, празднование памятных дат. Объединяющим фактором, сосредоточенным в рассматриваемой нами форме памяти, служит информация о преодолении тяжелых времен, трудностей народом.

Вывод по второму параграфу

Изучив исследования, рассмотренные в этом параграфе, можно сделать вывод, что проблема идентичности неразрывно связана с исторической политикой. Именно в этой плоскости лежат острые проблемы российского общества. Историческая память может стать важным фактором политического развития.

Память о прошлом своего народа укрепляет связь между поколениями, индивидуумами в общности. Здесь немаловажную роль играют воспоминания о важных событиях, героях, о героизме предков, празднование памятных дат. Объединяющим фактором, сосредоточенным в рассматриваемой нами форме памяти, служит информация о преодолении тяжелых времен, трудностей народом.

Выводы во второй главе

В данной главе рассматривается роль социальной самоидентификации граждан и наличие социальной эксклюзии, как фактора препятствующего формированию национально-государственной идентичности.

Наиболее серьезное влияние эта проблема оказывает на самоидентификацию молодежи.

Можно выделить несколько основных тенденций в формировании национально-государственной политики идентичности молодых россиян, такие как:

- слабый когнитивный потенциал самоидентификации;

- высокий уровень этнической конфликтности в молодежной среде;

- отсутствие государственной «политики идентичности» в постсоветской России;

- отсутствие внятного, целостного образа будущего.

Указанные проблемы являются крайне значимыми для понимания особенностей формирования общероссийской идентичности современной молодежи.

Изучив исследования, рассмотренные в главе, можно сделать вывод, что проблема идентичности неразрывно связана с исторической политикой. Именно в этой плоскости лежат острые проблемы российского общества. Историческая память может стать важным фактором политического развития.

Память о прошлом своего народа укрепляет связь между поколениями, индивидуумами в общности. Здесь немаловажную роль играют воспоминания о важных событиях, героях, о героизме предков, празднование памятных дат. Объединяющим фактором, сосредоточенным в рассматриваемой нами форме памяти, служит информация о преодолении тяжелых времен, трудностей народом.

3. ОСНОВНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ ВЛИЯНИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ НА НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННУЮ ИДЕНТИЧНОСТЬ РОССИЯН

3.1 Политико-психологическая идентификация как механизм влияния исторической политики на национально-государственную идентичность

Релевантным фактором, оказывающим влияние на политико-психологическую идентификацию, является политическая культура, политическая субкультура и психологическая состояние объектов идентификации.

Различным странам и сообществам присущи разные типы политической культуры и политической идентичности. Мыслительные паттерны, ценности и установки, которые неизменно составляют структуру данных факторов, во многом определяют то, как актор идентифицирует себя с политическими лидерами, партиями, государственной машиной в целом.

Воздействие символов на политическую идентификацию индивида порой может быть определяющим. При этом в качестве символов выступают не только визуальные артефакты, с которыми ассоциируется государство, политические институты, партии и лидеры, но и вербальные практики. И те, и другие могут выступать как повседневные символы, так и быть продуктами политической рекламы с целью привлечения электората. Кроме того, роль символов могут выполнять одежда или униформа, характерный внешний вид, (например, причёска у субкультур националистов или анархистов), прозвища политиков, архитектурные сооружения (Капитолий, Кремль) и другое.

«Непосредственно на структуру политической идентичности населения влияет также характер политической системы и государственного устройства. Институциональный дизайн во многом определяет формат политической системы, которая в свою очередь формирует модели политической идентификации посредством конструирования адекватного варианта политической идентичности у населения, отвечающего вызовам времени.

Значительную роль в системе идентичности играют культурные, расовые и этнические факторы, оказывающие серьёзное влияние на процесс формирования политического сознания и политической идентификации индивида. При этом важную роль играет и психологическая его идентификация. Кроме того, значение имеет и место жительства индивида, регион его проживания с присущими ему социальными, экономическими, этническими, историко-культурными, политическими особенностями, которые также «встраиваются» в ментальную карту».

Существенное воздействие на политическую идентичность индивида оказывает социальная стратификация ввиду того, что социальные, статусные, классовые, профессиональные, образовательные характеристики актора значительной степени определяют его политические предпочтения. Релевантным фактором здесь выступает социальная мобильность, в рамках которой статусные характеристики могут меняться, приводя к идентификационным метаморфозам. В рамках социальной группы индивид участвует в обсуждении организационных моментов в конфликтных ситуациях по различным вопросам, что способствует трансформации его идентификационной системы, так как данные факторы выступают как формы социализации.

Таким образом, необходимо признать наличие значительного количества психологических факторов, оказывающих сильное влияние на политическую идентичность индивида, структуру его сознания, а также прямо или косвенно воздействующих на «групповой», «коллективный» разум социальных групп и населения государства в целом. Эти факторы играют существенную роль в формировании адекватного, актуального, целостного варианта политической идентичности.

Важно отметить, что внутри матрицы идентичности индивида взаимодействует ряд форматов идентичности, оказывающих негативное влияние на национально-государственную идентичность. К ним относятся этническая и расовая идентичность, религиозная и конфессиональная, а также региональная идентичность.

Этническая и расовая идентичность являет собой осознание принадлежности и тождества определенной этнической или расовой общности, а также обособления от иных общностей. Не вызывает сомнения и то, что этническая и расовая идентичность определяется по ряду объективных показателей: этнической и расовой принадлежности родителей, месту рождения, языку, культуре, внешним признакам, присущим конкретным расам или этносам (цвет кожи, наличие или отсутствие эпикантуса и другое).

Региональная идентичность представляет собой состояние индивида, основывающееся на рефлексивном ощущении личного тождества и принадлежности к той или иной территории, оказывающее влияние на то, как индивид трансформирует пространство вокруг себя. Региональная идентичность также может пониматься и как социальная, так как предполагает идентификацию с социальной общностью, проживающей в том, или ином регионе. Она выступает как форма своеобразного самовыражения и самоощущения тех рамок, в которых индивид или группа оценивают своё территориальное местоположение по отношению к другим таким же индивидам или группам, а также к окружающему миру в целом.

Одним из центральных понятий, напрямую связанных с региональной идентичностью, является концепт региона. Региональной идентичности присуще чёткое структурное оформление, формирование «региональной самости» проходит в русле соотнесения индивида с территориальными образами, которые являются маркерами для идентификации с пространством.

Региональная, этническая и расовая идентичность задают рамки социально- политического действия различных акторов: идентификация с территорией (регионом), этнической или расовой общностью является инструментом социально- политической мобилизации, и ей может быть в той или иной мере присуща политизация. Региональная, этническая, расовая идентичность используется политическими акторами с целью оказания влияния на индивида и содействия в понимании им своих проблем и интересов с помощью идентификации с соответствующей общностью с тем, чтобы организовать и легитимизировать коллективное действие.

М. Хрох концептуализировал процесс формирования движений такой направленности и выделил три основных фазы их генезиса. В первом случае происходит осознание наличия ряда отличительных особенностей той или иной общности, который фиксируется в рамках научных исследований филологов, антропологов, культурологов и иных учёных, максимально далёких от политической практики и идеологии. Исследования такого рода могут носить паранаучный характер и содержать в себе значительное количество разнообразных мифов. Накопленная информация носит исключительно ознакомительный, а не пропагандистский характер. Эту фазу можно характеризовать, как формирование «мифа».

Вторая фаза - это политические осмысление имеющегося «мифа», придание ему определенной направленности и его общая политизация. В этом случае действуют политизированные акторы, целью которых выступает преумножение политического капитала. Однако этот процесс является тупиковым в рамках существующих «правил игры», регламентированных наличествующими политическими институтами, поэтому они начинают использовать накопленные ранее знания в пропагандистских целях, формируя новые мифы и требуя политических привилегий для себя конкретно и для общности в целом. В итоге всё приводит к массовой мобилизации общности с целью получения автономии или формирования собственного государственного образования. Карта политизации региональной, этнической и расовой идентичности зачастую разыгрывается во время избирательных кампаний, кризисных или переходных ситуаций в институциональных системах государства и общества. Успех всего «предприятия» зависит от чёткой реализации поставленных сообществом целей и задач и прохождения всех трёх фаз.

Третья фаза может наступить, когда практическая реализация второй фазы становится затруднительной, из-за неспособности политических акторов до конца перевести ситуацию в политическую сферу. Это может стать причиной приостановления процесса политизации. Кроме того, идеи автономизации и независимости часто не находят должной поддержки, что может быть вызвано слабой электоральной базой или маргинальным положением политических партий и движений автономистов. Такой исход событий может привести к отторжению созданного «мифа» и поиску нового.