В своей работе "Сущность христианства" Фейербах даёт анализ религии как социально-культурного феномена и делает предложение заменить антинаучную теорию религии "теономией" т. е. учением о том, как человек создал Бога. Разгадку веры Фейербах ищет в глубинах человеческой психики, в стремлении человека преодолеть собственную конечность и свое бессилие. "Бесконечная или божественная сущность, - пишет он, - есть духовная сущность человека, которая, однако, обособляется от человека и представляется как самостоятельное существо". Антропологизм Фейербаха вел, в конечном итоге, к построению Новой теологии, в которой человек и есть Бог. "Атеизм отрицает существо, отвлеченное от человека, которое называется Богом, чтобы на его место выставить в качестве истинного действительное существо человека…".

В конце 19 века гуманизм формируется в свою крайнюю форму - нигилизм, в лице М. Штирнера (1806-1856) и Ф. Ницше (1844-1900). Из сочинений Ницше видно, что отношение его к христианству было крайне отрицательным, несмотря на то, что отец его был пастырем протестантской общины. Вероятно, этому способствовало как влияние философии Шопенгауэра, так и общий упадок христианского благочестия в новоевропейском обществе. Констатируя факт оскудения веры в Европе и наступление эпохи нигилизма, он пишет: "Величайшее из новых событий - что "Бог умер" и что вера христианского Бога стала чем-то не заслуживающим доверия". Ницше, так же как и Фейербах, отрицал Бога в Себе, ошибочно полагая, что Бог создаётся людьми и существует только в вере, этим и объясняются его слова, что "Бог умер". Его вера - это вера в преодоление эпохи нигилизма путем "переоценки ценностей" и формирование нового типа человека, который превосходил бы предыдущие поколенья по своим моральным и интеллектуальным качествам. В роли такого идеала Ницше выдвигает образ "сверхчеловека". И этим "сверхчеловеком", считает он, необходимо заполнить пустоту бытия, образовавшуюся со "смертью Бога". То есть фактически Ницше проповедовал человекобожие, обожествление человека с единственным критерием добра и зла - это могучая воля отдельного "сверхжизненного" человека. Таковы основные вехи развития гуманизма в Европе от середины 14 до рубежа 20 веков.

Рассматривая эволюцию европейского гуманистического движения этого отрезка истории, можно прийти к следующему заключению. Зародившийся из переосмысления традиционной церковной жизни и веры в Бога, из "переоценки ценностей" жизни и культуры, предложив новое понимание мира и развившийся во всём своем многообразии и противоречивости, гуманизм постепенно отдалял европейского человека от христианства, от стремления к истинным, вечным ценностям. Подменяя веру в Богочеловека безграничной верой в тленного человека, гуманизм в своих философских доктринах фактически доходит до обожествления человека. Что неминуемо привело к упадку в самой философии, который выразился в распространении идей нигилизма. Эта основополагающая закономерность, в конечном итоге определила ход истории европейского континента. "Революционный" дух Ренессанса, произведя переворот в умах и чувствах людей, изменил мир решительным образом. Отсюда, как закономерность, Реформация и Контрреформация, массовое отступление от христианской веры, кровавые революционные катаклизмы и мировые войны.

Осмысление трагической истории Европы, и её дальнейшая судьба не могло не волновать и не тревожить такого глубокого мыслителя, богослова, пастыря и подвижника благочестия как преп. Иустин Попович. Видя причину и корень зла в гуманизме, он не мог не высказываться и не относиться к этому явлению без радикальной критики, впрочем, руководствуясь при этом истинной любовью к человеку и Православию.

ПЕРВАЯ ГЛАВА: КРИТИКА ГУМАНИЗМА ПРЕП. ИУСТИНОМ ПОПОВИЧЕМ

1.1 Характерные особенности критики гуманизма преп. Иустином Поповичем

В критике гуманизма преп. Иустином можно выделить свои особенности. Прежде всего, это то, что преп. Иустин Попович не стремится к проведению историко-хронологического исследования гуманизма, хотя показывает хорошую осведомленность в знании новоевропейской философии и говорит о гуманизме как о достаточно известном явлении в своем времени. Критика его носит преимущественно полемический характер. Сравнивая и противопоставляя между собой мировосприятие гуманистической философии, науки, просвещения, общества с Богодухновенной христианской религией, он старается заострить внимание и указать на те плоды, которые приносит тот и другой путь развития человеческой жизни. С одной стороны благодатный, созидающий опыт жизни и богообщения в Церкви Христовой, с другой - разрушительный, доводящий до безысходности опыт следования гуманистическим принципам и учениям. Причём противопоставление этих двух путей у преп. Иустина решительное: "Дилемма предельно ясна: человек или Богочеловек, смерть или бессмертие". В этом противопоставлении можно видеть некоторое сходство с учением о двух путях в "Дидахи" и в "Послании ап. Варнавы". Конечно же, преп. Иустин Попович был хорошо знаком с доникейской письменностью и вполне мог заимствовать некоторые подходы в изложении своей критики от мужей апостольских, апологетов, святых отцов и церковных учителей того времени. Печальная разница лишь в том, что доникейские отцы в основном направляли свои сочинения против "природных" язычников, а преп. Иустин обращается к "язычникам", вышедшим из христианской среды. Так как новоевропейский гуманизм во всей своей разновидности, уводя человека от почитания Бога, как следствие, приводит его к языческому многобожию. Ибо с отвержением Истинного Бога, теряя истинный смысл жизни, человек вольно, или невольно, сознательно, или бессознательно создаёт себе ложных богов. "Европейский человек, - пишет преп. Иустин, - в своей культуромании превратил Европу в фабрику идолов. Божком стал почти каждый предмет культуры. Нигде так не пресмыкаются пред материальным и не живут для вещей и ради вещей как в Европе". То есть цель жизни человека всецело замыкается лишь в рамках земных интересов и стремлений в науке, философии, технике, политике, культуре, материальных благах, что, по мнению преп. Иустина Поповича, есть ни что иное, как идолопоклонство для европейского человека. Поэтому в своих полемических произведениях преп. Иустин старается особое внимание обратить на те истины, которые были наиболее важны в то время. Стараясь пробудить в европейском обществе то, что во многих давно уже пришло в забвение, преп. Иустин часто говорит о Боге Творце Промыслителе, о Богочеловеке Христе, обозначает проблему смерти и вечности, проблему смысла и цели человеческой жизни, проблему истинных критериев добра и зла, стремясь при этом показать несостоятельность гуманистического мировоззрения.

1.1.1 Общая характеристика гуманизма по преп. Иустину

В целом преп. Иустин, подчёркивая антропоцентричность гуманизма, характеризует его как противопоставление человека Богочеловеку, как жизнь без Бога, без Христа. Человек в гуманизме противопоставляет себя Христу, Который "всесторонне показал, что для человеческого существа Он - всё и вся на небе и на земле: и сущность, и бытие, и жизнь, и ум, и разум, и сердце, и совесть, и благо, и добродетель, и любовь, и свет, и путь, и истина, и правда, и радость, и спасение, и воскресение, и вознесение, и вечность, и рай". В этом гуманистическом противопоставлении себя Богу человек восстает против "богоподобного устроения собственного существа" и, оставаясь при своей "чистой человечности", старается преодолеть сам собой все те проблемы, которые ставит перед ним жизнь. В своей полемике с гуманизмом преп. Иустин Попович старается показать, что все эти старания напрасны и какие бы человек не прилагал усилия, он не может решить сам ни одного из основных вопросов бытия, встающих перед ним - ни вопроса греха, ни вопроса смерти, ни вопроса смысла человеческой жизни.

Кроме противления Богу преп. Иустин выделяет и другие характерные черты гуманизма, такие как отрицание бессмертия, отрицание сверхъестественного, оправдание греха, подмена христианства морализмом. Эти стороны гуманизма раскрываются им в нескольких основных аспектах его критики.

1.1.2 Основные аспекты критики гуманизма: философский аспект, научный аспект, нравственный аспект, религиозный аспект. Краткая их характеристика

1.2.1 Отношение преп. Иустина Поповича к античной философии

Без сомнения, преп. Иустину было очень хорошо известно, что многие св. отцы Церкви и Востока и Запада, в особенности первых пяти веков, имели прекрасное светское образование, которое включало в себя знание философии. Знаком он был так же и с мнением некоторых отцов Церкви и церковных писателей о философии как служанке богословия, и о том вкладе, который она внесла в развитие богословской науки в её методологию, космологию, антропологию и терминологию. Но сам преп. Иустин Попович нигде в своих произведениях не конкретизирует свое личное отношение к античной философии, обходя этот вопрос молчанием и ограничиваясь лишь общими замечаниями о том, что никакая философия как наука, не имеет неискаженного взгляда на мир, а значит, не может дать совершенного знания о мире и человеке. Видимо такое замалчивание не случайно, потому что чрезмерное увлечение античной философией и литературой в эпоху Возрождения привело к тому, что философия из "служанки" стала постепенно становиться "госпожой" над богословием и как следствие Европа начала всё дальше и дальше отходить от Христа, выдвигая на первый план человека. Всё это побуждало преп. Иустина более критично смотреть на философию и застрять внимание европейского человека на негативных сторонах философии как науки, и в особенности гуманистической метафизики.

1.2.2 Отношение преп. Иустина Поповича к новоевропейской философии

Поэтому в отношении к новоевропейской философии преп. Иустин более конкретен, он называет её "людской философией", или "философией по человеку", "по огреховлённому и омертвлённому человеку", "философией человеческого плюрализма" желая подчеркнуть тем самым её относительность, абстрактность, ирреальность, приземлённость и повреждённость грехом.

Для преп. Иустина Поповича важно показать европейскому человеку, что гуманистическая философия не решает и не способна решить до конца основных проблем мира и человека. Потому, что основываясь на принципе античного софиста Протагора - "человек есть мера всего" она все проблемы жизни и сознания стремится решить человеком и по человеку. Причём таким человеком, каков он есть в "своей психофизической данности", то есть со всеми его недостатками, пороками, страстями и грехами. "Вся человеческая философия, - пишет он, - движется по заколдованному кругу смерти и смертности, в которой и ощущения и сознание разрушено грехом". Этим преп. Иустин хочет сказать, что философия гуманизма, оторванная от Откровения Божия, омертвляет в человеке ощущение вечности его существа. Замыкаясь лишь в рамки материального естества, имея своим критерием повреждённого грехом человека, она не может быть руководителем для того, кто искреннее стремится к познанию истины и обретению смысла человеческой жизни, так как сама она находится в заблуждении и плену у ложных мнений и умствований, являясь, в сущности, порождением греховного разума.

1.2.3 Проблема смерти в гуманистической философии

Главную проблему, с которой сталкивает преп. Иустин новоевропейскую философию, чтобы показать её несостоятельность - это проблема смерти. Решение этой проблемы, по его мнению, является центральным вопросом человеческого бытия. От его решения зависит определение смысла жизни человека. Ибо если всё в этой жизни заканчивается смертью, то жизнь человеческая в конечном итоге превращается в совершенную бессмыслицу. Но метафизика гуманизма оказывается не в состоянии дать положительный ответ на основной запрос человеческого духа. "Задайте любой философии, старой или новой, вопрос о смерти, - пишет преп. Иустин, - и вы обнаружите, что вся логика всякого философствования сводится к одному принципу: категории человеческое мышления доказывают невозможность победы над смертью; смерть есть логическое следствие тленности человеческого существа -- поэтому смерть неотвратима, неизбежна". Следствие такого пессимистического решения проблемы смерти - это отрицание бессмертия и вечности. Однако, как замечает, преп. Иустин Попович, чувство бессмертия является одним из фундаментальных запросов человеческого духа и омертвление в человеке ощущения вечной жизни гуманистической философией неминуемо приводит к страшному кризису в душе человека, ибо обессмысливает все его естественные высокие порывы в стремлении к любви, чести, доброте, к познанию этого мира, к прогрессу, к культуре - всё в принципе становится тщетным и ненужным. В конечном итоге это приводит к кризису и внутри самой гуманистической философии.

1.2.4 Кризис гуманистической философии, проявляющийся в релятивизме и нигилизме

Говоря о последствиях отрицания гуманистической философией бессмертия и вечности преп. Иустин Попович указывает на то, что это порождает безверие и отрицание Бога как Личности, так как "ощущение бессмертия происходить от ощущения Бога, потому что Бог есть источник бессмертия и вечной жизни". И если систематически притуплять в человеке "ощущение бессмертия", в чём и упрекает преп. Иустин гуманистическую философию, то это приводит к тому, что сознание человека становится приземлённым, замкнутым в рамках материального мира, и в конечном итоге, совершенно утратив "ощущение вечности", человек соглашается с отвержением и самого бытия Бога.

Прослеживая дальнейшее развитие гуманистической мысли, преп. Иустин говорит о том, что отрицание Бога и бессмертия души приводит к формированию релятивизма в философии, так как непризнание Абсолютного Бога означает непризнание и всех абсолютных истин в нашем мире. Релятивизм преп. Иустин Попович называет иногда и анархизмом, подразумевая под этим в данном случае, отсутствие устойчивой иерархии ценностей как следствие принципа относительности в философии. Завершается кризис новоевропейской философии нигилизмом. "Гуманизм, - выстраивает логическую цепь преп. Иустин, - неминуемо эволюционирует в атеизм, проходя через анархизм, и завершается нигилизмом". Это естественно, потому что относительность в философских воззрениях через некоторое время, неминуемо, должна породить хаос - анархию как в метафизике, так и в обществе, что непременно эволюционирует в такое явление как нигилизм, который преп. Иустин характеризует как "гордость ума, выросшую до сатанинских размеров" и духовное самоубийство. Здесь можно провести параллель. Грех сознательного самоубийства человек совершает по двум причинам - это упорное неверие в Бога и отчаяние. В нигилизме эти две причины являются доминирующими составляющими его внутренней сущности. Нигилизм отрицает Бога, и не только, но и все общепринятые моральные нормы, идеалы и ценности, что является откровенным признаком разочарования в жизни, то есть отчаянием, поэтому человек следующий доктрине нигилизма неминуемо подвергает свою душу полному духовному растлению.

Таким образом, на примере критики преп. Иустином Поповичем новоевропейской философии, её основополагающих начал, мы видим, что ставя главным критерием истины своих философских построений человека, отвергая при этом Бога, проявляется одна из характерных особенностей гуманистического мировоззрения - отрицание бессмертия то есть вечной жизни, что приводит к страшным разрушительным последствиям и в сознании человека, и в его духовном состоянии, что может привести к обессмысливанию его земной жизни и духовной смерти, подвергнуть опасности его вечную участь.

1.3 Научный аспект

В этом аспекте своей критики преп. Иустин Попович раскрывает следующую характеристику гуманизма - отвержение всего сверхъестественного в мире.

1.3.1 Связь гуманистической философии с новоевропейской наукой

Преп. Иустин видит прямую следственную связь между гуманистическими воззрениями европейской философии и новоевропейской наукой, потому что, каково метафизическое мировоззрение человека, так оно проецируется в дальнейшем и на отношение к познанию окружающей его природы. Посеяв сомнения в существовании абсолютной истины, поколебав веру, и сосредоточив всё внимание лишь рамках материального мира, гуманистическая философия привела к тому, что европейский "человек запутался в сетях естественного знания, и выпутаться ему из них бывает тяжелее, нежели освободиться от железных оков". Такую зависимость от естествознания преп. Иустин Попович объясняет тем, что "естественное знание - противно вере", оно замыкает себя лишь в границах материального естества, и этим "противится простоте сердца и простоте мысли", то есть знанию, рождающемуся от веры, и делает человека неспособным к духовному познанию, тем самым отгораживая его от всего сверхъестественного.

1.3.2 Критика гносеологического сенсуализма

Главная отличительная особенность новоевропейского естествознания заключается в том, что оно, основываясь на методах своих исследований, опирается, прежде всего, на позитивный опыт. "Это знание, - замечает преп. Иустин Попович, - именуется в философии гносеологическим сенсуализмом... направление признающее силу, реальность, действительность, критерий и объём познания лишь в границах видимой природы, насколько последние согласовываются с чувственными границами человеческих органов познания". Очевидно, что преступление через границы естества и вступление в область сверхъестественного для последователей этого направления в познании считается неестественным и невозможным. "Человек - прямо или косвенно - сведён к чувствам и абсолютно не может выйти за их пределы". В результате это приводит к тому, что научное знание начинает прилагать усилия и вращаться лишь в той области исследования вопросов, которые касаются только проблем устроения земного, видимого, материального бытия, пренебрегая, в то же время, всем "надмирным" и сверхчувственным. Здесь-то и проявляется нелогичность, непоследовательность, недальновидность и ограниченность новоевропейской науки. Ибо даже в тварном, физическом мире значительное место принадлежит невидимому, и более того - это невидимое оказывается главнее видимого, воспринимаемого органами чувств. Отсюда преп. Иустин хочет привести читателя к мысли о несостоятельности новоевропейской науки, делающей ставку на чувственное и отрицающей духовное, как совершающей ошибку даже в собственной области.

1.3.3 Соотношение "видимого" и "невидимого" в мире

Чтобы опровергнуть ложные доктрины позитивистской науки преп. Иустин Попович обращает наше внимание на определённую закономерность устройства окружающего нас мира и самого человека. Закономерность эта проявляется в соотношении во всём "видимого" к "невидимому".

Устремляя свой взгляд на окружающее нас мироздание, и приводя различные примеры, он отмечает, что всё самое главное в этом видимом мире - невидимо. Невидим воздух, но без него невозможна жизнь на земле. Невидимы элементарные частицы, но из них состоит весь материальный мир. Невидимы силы и законы гравитации, но они управляют движением небесных тел. И в животной, и в растительной природе прослеживается та же тайна бытия. Видимы многочисленные живые существа на земле и растения, но невидима та сила, которая даёт им жизнь и поддерживает её. "Невидимое - это сердце видимого, ядро видимого, - пишет преп. Иустин, - видимое стоит на невидимом и состоит из невидимого. В видимом мы непрестанно усматриваем и наблюдаем объективизацию и манифестацию невидимого. Таков закон, который царит в мире видимом, но в, то, же время бесконечно загадочном и безмерно таинственном".

Но не только окружающая нас живая и неживая природа находится под этим законом, преп. Иустин указывает на то, что и сам человек подчинён ему. Тело человеческое видимо, но невидима та сила, которой оно живёт, двигается, существует, как бы мы не называли эту силу субстанцией или душой, так или иначе, это что-то невидимое. Поступки человеческие видимы, но руководствуются люди совершая их, чем-то невидимым. Честь, любовь, совесть, убеждения, мысли, ощущения, желания, по сути, представляют собой нечто невидимое, но люди часто жертвуют своим телом, благополучием и самой жизнью ради этого.

Углубляясь ещё дальше в сокровенные глубины человеческой природы, исследуя такие тончайшие явления в человеке как человеческий дух и человеческую мысль, преп. Иустин Попович говорит о том, что люди, являясь особым видом существ на земле, отличаются тем, что познают реальности вещественного мира с помощью духа, который не имеет свойств вещества. "Ведь дух есть нечто такое, - пишет он, - что нельзя ни вещественно объективировать, ни показать в качестве транссубъективной реальности, дух, тем не менее, своей невидимой сущностью есть мерило всех видимых реальностей в мире материи". Своею мыслью человек всё измеряет, всё взвешивает, ею он ориентируется в окружающем его видимом мире, хотя сама она (мысль) остаётся для него самого невидимой. Следовательно, преп. Иустин хочет сказать, что главная среда деятельности человека - его дух, невидима и совершается вне контроля со стороны других, а объективируется лишь через внешние проявления - слова и дела. "Человек - это самый яркий пример того, как невидимое претворяется в видимое: его невидимые мысли, его невидимые ощущения, его невидимые желания претворяются в видимые дела, в видимые поступки, в видимые подвиги. С какой стороны ни посмотреть, человек, всякий человек - чудотворец уже самим тем, что он человек. Ибо он непрестанно творит чудеса, претворяет невидимое в видимое".

Рассуждая так, преп. Иустин подводит нас к тому, что всё мироздание живой и неживой природы и сам человек имеют двойственное состояние - естественное и сверхъестественное и, что в этом мире непрерывно совершается таинственное претворение, переход естественного в сверхъестественное и наоборот сверхъестественного в естественное. Разница лишь в том, что невидимое (сверхъестественное) всегда шире, бескрайнее, глубиннее, чем видимое (естественное). И это то, что изначально заложено в окружающей нас природе и самом человеке есть наша самая непосредственная действительность и непосредственный опыт, с которым мы сталкиваемся ежедневно.

1.3.4 "Закономерность" воплощения Бога

Но и этим тайна мира не исчерпывается. Всё по тому же закону "невидимого в видимом" осуществилось и воплощение Бога на земле. "В появлении воплощенного Бога нет ничего неестественного и "незаконного", - пишет преп. Иустин Попович, - ничего нелогичного и ненормального и даже ничего удивительного. Ибо в этом мире всё видимое есть сокровищница невидимого. Воплотившись, Господь Христос невидимого Бога сделал в определённой мере видимым. Неописанного в некоторой степени описал плотью". В данном случае можно сказать о том, что здесь преп. Иустин приводит совершеннейший пример невидимого в видимом ибо земное, видимое, ограниченное человеческое тело вместило в себя Совершенного и Беспредельного Бога. Говоря же о "законном" воплощении Бога, преп. Иустин Попович имеет в виду и даже в некоторой степени настаивает на том, что воплощение Спасителя не могло нарушить и не нарушило естественных законов природы, хотя и произошло сверхъестественно. Ведь те происходящие явления, которые выходит за рамки нашего понимания и нашего знания о веществе отнюдь нельзя воспринимать, как противоречащие известным нам законам природы, они лишь в очередной раз указывают нам на ограниченность человеческого разума и на безграничность тайн природы.

1.3.5 Обозначение ущербности, ограниченности и опасности позитивистской науки

Критикуя новоевропейскую науку за её нелогичность, непоследовательность, недальновидность и ограниченность, преп. Иустин Попович указывает и на те опасности для человека и его вечной участи, которые она в себе скрывает.

Опасность гуманистического естествознания преп. Иустин видит в том, что с отвержением всего сверхчувственного и сверхъестественного отвергается "боголикость" человеческой природы, при этом отвергается необходимость и сама возможность воплощения Богочеловека.

Чтобы наглядно показать это преп. Иустин Попович ставит перед позитивистской наукой, которая заключает мир лишь в материальные видимые рамки, а человека в тело, ограничивая, тем самым, его смертностью, один из основополагающих вопросов человеческого бытия - откуда в человеке жажда бесконечности и стремление к ней во всех направлениях своей деятельности? Причем, стремление это проявляется и во внешней деятельности человека, и во внутренней, то есть в самой природе человека, как духовной, так и телесной. Во внешней деятельности стремление к бесконечности выражает себя в постоянном усилии человека посредством религии, философии, науки, культуры преодолеть смерть и достигнуть бессмертия в какой бы форме оно не осуществлялось. Во внутренней деятельности - это выражается в том, что человек непрестанно стремится к бесконечным познаниям, к бесконечным ощущениям, к бесконечным переживаниям, то есть психологически телесная смерть для него совершенно неестественна. Смерти противится и само тело человека как чему-то несвойственному себе.

"Очевидно, - говорит преп. Иустин, - что это стремление к бесконечности не могла навязать человеку вещественная природа, так как сама она ограничена и не имеет в себе этого стремления. Не менее ясно, что человеческому духу не могло этого стремления навязать и человеческое тело, потому что оно и само ограничено. В качестве единственного логического выхода остается предположение: человеческое стремление к бесконечности, к бессмертию находится в самой сущности человеческого духа". Здесь преп. Иустин Попович подводит свою мысль к тому, что для человека, созданного по образу Божию, естественно стремление к бесконечному познанию, к бесконечному совершенству, к бесконечной жизни, потому что создан он как потенциальное богочеловеческое, "боголикое" существо, имевшее в себе задачу во всём уподобить себя Богу. "Для боголикой души естественно тянуться к Богу как к своему оригиналу. Созданный по образу Божиему человек весь в этом стремлении".

Такое таинственное стремление человеческого духа к бесконечному преп. Иустин Попович называет еще и "праэлементом" человеческой природы, то есть как первоначальный, основополагающий элемент, без которого не может онтологически состояться весь человек как нечто целое. Примечательно, что сам по себе термин, относящийся в принципе к материальной природе преп. Иустин, очевидно в противовес позитивизму, употребляет по отношению к нематериальной природе человеческого духа, подчеркивая этим первостепенную важность духовной составляющей человеческой природы.

Итак, по словам преп. Иустина, новоевропейская позитивистская наука, отодвигая за рамки своих исследований всё сверхчувственное и сверхъестественное, тем самым сама себя ограничивая и ущемляя, не может адекватно и полноценно отобразить всё разнообразие картины мироздания. По той же причине, остаётся она безответной и перед очевидной онтологической действительностью и исторической реальностью в вопросе о стремлении человека к бесконечному. Более того, своим сугубо материалистическим учением гуманистическая наука восстаёт против богоподобного устроения человеческого существа, отделяя дух человека (сознание и волю) от всего Божьего, оставляя его при "чистой человечности" и приковывая тем самым его к земле и только земным интересам. Это, в конечном итоге, не могло не отразиться и на нравственном состоянии европейского человека, так как метафизическое мировоззрение и зависящее от него отношение к опытному познанию мира в эмпирической жизни непосредственно влияют и на нравственное состояние человека. Закономерность такого следствия выявляется в следующем аспекте критики гуманизма преп. Иустин Поповичем.

1.4 Нравственный аспект критики

Прежде чем говорить о нравственной деградации, которая развилась в европейском обществе под влиянием гуманистического мировоззрения, думается было бы уместно для большей контрастности, сказать несколько слов о том, в чём видит преп. Иустин Попович цель человеческого бытия и в чём заключается исключительность его существа. Так как от определения цели жизни человеческой и от свободного выбора человека между добром и злом зависит и его нравственное становление.

1.4.1 Цель человеческого бытия

Цель человеческого бытия преп. Иустин Попович определяет из той предпосылки, что человек сотворён по образу и подобию Божию. "Бог сотворил человека по Своему образу и, наделив его возможностью уподобиться Себе, определил тем самым и цель человеческого бытия". Исходя из этого цель жизни человека на земле - это постепенное уподобление Богу в Его совершенствах, насколько это возможно для человеческого существа. Преп. Иустин указывает и на те средства, посредством которых достигается "богоподобие" - это евангельские добродетели: вера, любовь, надежда, кротость, смирение, молитва, пост, покаяние и прочие святые добродетели, заповеданные Спасителем. Причём воплощение в жизнь христианских добродетелей даёт ощущение радости единения со своим Творцом и человек, реально переживая божественное блаженство, опытно постигает, что есть истинное и единственно правильное содержание его бытия.

1.4.2 Исключительность человеческого существа заключающегося в свободном выборе добра и зла

При этом исключительно важной в человеческом существе является его свободная воля, которая дана ему для различения добра и зла и выбора между ними. От этого выбора, замечает преп. Иустин Попович зависит и нравственное направление в земной жизни человека, и вечная его участь, как полная реализация его самоопределения здесь. "Самим своим бытием человек предназначен к бессмертию и вечности. Только это бессмертие, эта вечность могут быть двоякими: добрыми или злыми, Божиими или дьявольскими. Человеку дана свобода и право выбора между этими двумя бессмертиями, между этими двумя вечностями. И рай, и ад начинаются здесь, на земле, чтобы после смерти продлиться в той жизни на том свете. Рай есть чувство Бога. Если человек чувствует Бога в себе, он уже в раю. Где Бог, там и Царство Божие, там и рай". Говоря о "чувстве Бога в себе" преп. Иустин Попович имеет в виду именно определение человеком цели своего существования, так как не возможно чувствовать Бога, если не живёшь по христиански, не стремишься к исполнению евангельских добродетелей.

То есть этим преп. Иустин хочет подчеркнуть насколько важно для человека правильное определение основной цели своего бытия, и насколько ответственен он за тот нравственный выбор, который он делает между добром и злом.

1.4.3 Влияние на нравственность человека гуманистической философии

Но именно изменение цели жизни человека новоевропейской философией, отрыв человека от "ощущения вечности" и явилось, по мнению преп. Иустина Поповича главной причиной нравственного разложения в Европе. Потому, что гуманистическая философия, отрицая бессмертие и вечность, а значит, отрицая и Бога, порождает релятивизм в философии. А релятивизм в философии неминуемо порождает релятивизм и в воззрениях на нравственность, так как отвержение Бога есть отвержение и Его заповедей. Это в результате приводит человека к тому, что он утрачивает благодатную способность в различении добра и зла в своих мыслях, чувствах, желаниях и как выражается преп. Иустин - постепенно "огреховляется". Такое "огреховление" способствует еще большей деградации души и человек "всё меньше ищет Божьего, всё меньше желает истинного, праведного, непреходящего, вечного, до тех пор, пока, наконец, не возненавидит всё принадлежащее Богу". То есть преп. Иустин Попович подводит свою мысль к тому, что метафизическое отвержение Бога непременно влечёт за собой и отвращение от тех нравственных норм, которые Им предписываются.

Подобный подход к жизни приводит к обессмысливанию самой жизни. И уже не "богоцентричное совершенствование" как цель жизни человека, а "грехоцентричное самолюбие", по выражению преп. Иустин Поповича становится главным мотивом деятельности человека, а вся этика и мораль, в конечном итоге, сводится к как можно большему и полному удовлетворению животных инстинктов и вожделений человека, о чём сказано у апостола Павла: станем есть и пить, ибо завтра умрём! (1 Кор. 15, 32).

Еще одно негативное нравственное последствие, которое порождает собой гуманистическая метафизика и на которую обращает внимание преп. Иустин Попович - это идолопоклонство, но не грубое и откровенное как в древности, а более утончённое и прикровенное.

Хочет того человек или нет, но отрицая единого истинного Бога он творит себе множество других ложных богов-идолов, ибо так уж устроена природа человека, что он не может существовать без хоть какого-нибудь бога. Для европейского человека, замечает преп. Иустин, идолами стали, прежде всего, страсти, бесчисленные пороки и греховные наслаждения. "У каждой страсти бесчисленное количество идолов, у каждого наслаждения - кругом одни идолы, и нет им нигде конца. Идолы, словно живой огонь, в нем у человека сгорает и совесть, и душа, и сердце, и воля". Из этих слов преп. Иустина Поповича можно увидеть, что европейское идолопоклонство оказывается еще более разрушительным для человека, чем древнее идолопоклонство. Ибо если в древности идолам приносили жертвы, совершая внешние обряды, и человек не веря им, мог оставаться безучастным к происходящему, то новоевропейское человечество, отступив от Бога, приносит в жертву страстям все силы своей души.

Идолопоклонством называет преп. Иустин и преклонение перед наукой, культурой, безудержное желание европейского человека к любостяжанию и страстное стремление к материальным благам, что также является следствием приземлённости и "огреховлённости" человеческого духа.

Таким образом, преп. Иустин Попович нам показывает, насколько пагубное влияние оказала гуманистическая философия на нравственное состояние европейского человека. Отвергая Бога, человек отверг и свое "богоподобие", возвышенность и благородство своей души и стал пресмыкаться по земле, руководствуясь в жизни инстинктами, и униженно служа своим страстям. Так идейный релятивизм и нигилизм как мировоззренческое и идейное разложение человека реализовался в практическом релятивизме и нигилизме как нравственное разложение человека.

1.4.4 Влияние на нравственность человека гуманистической науки

Немалое негативное влияние на сознание и нравственность европейского человека оказала и гуманистическая наука, принципы которой были описаны в параграфе "научный аспект критики".

Из научных теорий, разлагающе действующих на нравственное состояние всех тех, кто им следует, преп. Иустин Попович приводит в пример эволюционную теорию Дарвина, теорию Эйнштейна и теоретические разработки так называемой экспериментальной психологии. В данном случае преп. Иустин не пытается полемизировать с этими концепциями в научном аспекте, а обращает внимание на те последствия, которые неминуемо являются в эмпирической жизни вслед за их теоретическими построениями. Здесь высказывания преп. Иустина порой принимают весьма колкий и прямолинейный характер. Например, имея в виду "естественный отбор" как главную движущую силу в эволюционной теории, он говорит: "Разве европейская культура устами своей науки не провозгласила главным принципом жизни борьбу за самосохранение? Что это, если не призыв к пожиранию друг друга? Не означает ли это следующее: человек, борись за само-выживание всеми средствами, а если нужно - то и поглощай себе подобных! Жизнь - это бойня, на которой сильнейший имеет право заколоть слабейшего. Более того, слабейшие индивиды суть материалы для сильнейших". Этим преп. Иустин хочет показать, как абстрактная научная теория может проецироваться на реальную жизнь человека и воплощаться в ней как руководство к действию. Подобным же образом он рассматривает и теорию относительности Эйнштейна, которая, по мнению преп. Иустина, способствует "изгнанию абсолютных ценностей и воцарению относительных", и экспериментальную психологию Вунда, приводящую к механизации сознания человека.

Но самое опасное нравственное следствие, проистекающее из гуманистической науки, и на которое особо обращает внимание преп. Иустин - это оправдание греха. Преп. Иустин Попович указывает на то, что исходя из постулата позитивизма, что всё в природе происходит по главенствующему закону необходимости, а он, в таком случае, неизбежно должен затрагивать и мысли, и чувства, и стремления, и поступки человека напрашивается последовательный вывод - когда люди грешат, они это делают в силу - естественной необходимости. В таком случае совершая даже тяжкий грех, человек позволяет себе допустить самую крайнюю безответственность и бессовестность в любом содеянном преступлении. Ибо он утрачивает и само понятие греха, зла и преступления, которые не могут существовать в том, для кого не существует Бога. "Нет греха" - это одно из основных нравственных величайших достижений гуманизма". Однако если здраво и трезво смотреть на жизнь, то становится ясно, что реальная действительность полна недостатков и красноречиво свидетельствует о наличии в человеке негативных и губительных сил, которые являются ничем иным, как силами греха.

Таким образом, очевидно, что позитивистская наука порождает страшное заблуждение в отношении понимания греха и доводит человека до граничащей с безумием высокомерной самонадеянности и безнаказанности, которую в европейском обществе принято называть "свободой".

1.4.5 Рабство греху как итог падения нравственности

"Нет Бога. Нет греха, всё дозволено!". Эти принципы, которые, перефразируя известные слова Ф. М. Достоевского, высказывает преп. Иустин, формирующиеся под влиянием позитивистской науки и гуманистической философии, не только обессмысливают жизнь человека, но и приводят к ослеплению его ума, к усыплению и омертвению его совести. Такая болезненная душевная легкомысленность к проблеме греха не может остаться без последствий и преп. Иустин указывает на то, к чему приводит так называемая европейская "свобода". Отрицая существование греха, а значит и его изобретателя диавола, человек неминуемо становиться рабом и того и другого. Ибо "грехи имеют своего бога, это диавол. Он - главный их творец, а люди, совершающие грех, - соработники диавола, его слуги и рабы. Исходя от существа, которое несравненно мощнее и сильнее человека, грех представляет собою силу, гораздо более мощную и сильную, чем человек". Этим преп. Иустин Попович хочет подчеркнуть, что люди, добровольно поработившие себя греху, становятся уже не способными собственными силами освободиться от него, более того, подчиняя свою волю греху, они тем самым служат диаволу, исполняя его волю как волю бога.

Итак, мы видим какие плоды приносят вроде бы отвлечённые "чисто философские" построения и "чисто научные" теории гуманизма, которые, однако, оказывают самое непосредственное влияние на реальную жизнь человека, формируя его нравственный облик. Оторванные от Божественного Откровения, гуманистическая философия и гуманистическая наука своими постулатами отрывают человека от Бога, принижают его "богообразное" достоинство, уравнивая с животным миром и заставляя служить твари вместо Творца. Провозглашая грех нормой жизни, новоевропейская философия и наука убивают в человеке всё святое, возвышенное, бессмертное и вечное, делая его духовным мертвецом, рабом страстей и диавола.

1.5 Религиозный аспект

Особенность этого аспекта в том, что если три предыдущих аспекта критики гуманизма преп. Иустином можно было выявить и рассмотреть в некоторой связи друг с другом и контексте, то религиозный аспект, хотя совершенно и не отделён от остальных, но всё же имеет некоторую обособленность и рассматривать его надо индивидуально. Здесь преп. Иустин говорит о влиянии гуманистических идей на христианство, но в то же время высказывает мысль о том, что именно христианство, а точнее католицизм, стало источником появления гуманизма в Европе.

1.5.1 Важность религии в жизни человека

В противовес распространившемуся в эпоху просвещения рационализму и безрелигиозности преп. Иустин уделяет немало внимания вопросу важности религии и религиозного познания в жизни человека. Углубляясь в фундаментальные вопросы бытия преп. Иустин Попович обращает внимание своих читателей на загадочность и таинственность человеческого существа, которое выражается в беспокойстве человеческого духа в поисках познания истины, в стремлении разрешить внутри себя "бушующие и непримиримые противоречия жизни и смерти, добра и зла, Бога и диавола".

Но всякий раз, - замечает преп. Иустин, - когда человек, начиная прилагать усилия в поисках истины, обращается с этой проблемой к различным философиям, наукам и культурам, он не находит полного удовлетворения запросам своего бессмертного духа по той причине, что все они оперируют лишь в категориях только ограниченного человеческого разума, в рамках исключительно человеческой природы и потому остаются бессильными. То есть философия и наука замыкают человека в рамки трехмерного измерения мира, в категории пространства и времени, в самом себе, и им не под силу разрешение вопросов бессмертия и вечности, которые являются категориями надмирными. Об этом подробно говорилось в разборе философского и научного аспектов критики преп. Иустином гуманизма в нашей работе.

Единственное, что может дать надежду человеку на разрешение вопроса о смысле жизни и истине, приходит к заключению преп. Иустин Попович, - это религия. "Через религию человек всеми силами пробует выстроить мост над пропастью между видимым и невидимым, между чувственным и сверхчувственным. Через религию человек побеждает геоцентризм и пробует аппироцентризмом преодолеть эгоцентризм. Человек через религию всем своим существом тянется за пределы себя и над собой в писках желанного смысла". Этим преп. Иустин хочет сказать, что только религия может вырвать человека за рамки его материального бытия и замкнутости на себе, побеждает в нём эгоизм и солипсизм, а религиозное познание расширяет круг реальности и пробуждает в нём чувство бесконечности. В этом смысле преп. Иустин Попович оправдывает всякую религию, существующую на земле, но не всякая религия несёт в себе полноту истины, а значит, не всякая религия может указать человеку его истинный смысл и назначение в жизни.

1.5.2 Значение и ценность Богочеловека как Абсолютной Истины и Критерия ценностей

Вследствие этого преп. Иустин делает следующий шаг в своих размышлениях и говорит, что "проблема истины смогла обрести свое разрешение лишь явлением абсолютной Божественной Истины в Лице Богочеловека Иисуса Христа", сказавшего: Я есть Истина (Ин. 14, 6). В подтверждение своих слов преп. Иустин Попович обращает внимание на то, что именно Христос первый и единственный, кто полностью, реально, опытно, деятельно и непреложно решил проблему жизни и смерти Своим воплощением, страданиями, смертью и воскресением из мертвых. То есть Христос сделал то, что не могла и не может сделать ни одна другая религия, ни одна человеческая философия, ни одна гуманистическая наука. Тем самым Господь даровал человеку бессмертие и вечную жизнь, а это значит, вернул утраченный истинный смысл земной человеческой жизни. "В Богочеловеке Христе, - пишет преп. Иустин, - началось оздоровление твари, реинтеграция творения, впавшего в недуг и допустившего в себя хаос вследствие и под действием греха и зла (Рим. 8, 19 - 23)".

Поэтому преп. Иустин Попович в своих произведениях так часто и напоминает европейскому человечеству о том, что Господь Иисус Христос как Богочеловек является самой высочайшей Значимостью и Ценностью в этом мире и одновременно самым высочайшим критерием всех земных - человеческих и небесных - Божественных ценностей.

С явлением в мир Христа преп. Иустин Попович тесно связывает свое учение о Церкви. Церковь он понимает как "Богочеловеческую общность" или другими словами как "Богочеловеческий организм", в котором всё поддерживается, оживляется, существует Богочеловеком Христом. Говоря о Церкви как о "Богочеловеческой общности" преп. Иустин указывает и на тот внутренний закон, по которому должна существовать эта "общность". "Потому как Церковь - от Богочеловека, то она, прежде всего, - Богочеловеческая общность: общность Бога и людей. Бог в ней всегда на первом месте, а человек на втором: Бог освящает, человек освящается; Бог просвещает, человек просвещается; Бог действует, человек со-действует". Искажение этого духовного закона, нарушение богоустановленной синергийной гармонии в отношениях между Главой и членами Церкви приводит к искажению духовной жизни христиан к искажению понимания самой сути христианства, обращение его в гуманистический морализм и, как следствие, отпадение от Вселенской Церковной полноты. Это главное на чём основывает свою критику западного христианства преп. Иустин Попович.

1.5.3 Критика католицизма

С особенно острой и решительной критикой преп. Иустин Попович обращается к римокатоличеству. Именно в нём он видит главную причину проникновения в европейское общество гуманистических идей. "Главные идеи и направления в Западной Европе опосредованно или напрямую находятся в явной зависимости от римокатолической идеи. Эта идея невидимо в них присутствует, как душа в теле, и так же как душа сильна". Здесь преп. Иустин имеет в виду идею папизма и сравнивает её с главной доктриной гуманизма, где человек есть критерий и мерило всего в мире. Причем тайна упрямого и последовательного стремления к возвышению над всей Церковью римского папы, по мнению преп. Иустина, кроится в "идее об объединении людей во всемирную империю (любыми способами) - это идея старого, языческого Рима", которую, как считает преп. Иустин Попович, римокатолицизм воспринял с незначительными поправками. "Римским папством было провозглашено, что христианство и идея его, без всемирного владения землями и народами, - не духовно, а государственно, - другими словами, без осуществления на земле новой всемирной римской монархии, во главе которой будет уже не римский император, а папа, - осуществимо быть не может". Вследствие чего, уже не духовное единение всех во Христе и отсюда правильное государственное и социальное единение, а государственно-адмиристративное единение под главенством папы и духовное ему подчинение как владыке мира, становится главной идеей западного христианства. Это неминуемо ведёт к утрачиванию христианством своей сути, - замечает преп. Иустин Попович, - к умалению Богочеловека Христа и к чрезмерному возвышению значимости тленного человека. "Произведена болезненная, удручающая "корректировка" Богочеловека, Его дела и Его учения. Папизм упрямо и настойчиво стремился заменить Богочеловека человеком, пока в догмате о непогрешимости папы-человека не произвёл на все века подмену Богочеловека тленным "непогрешимым" человеком. Ибо этим догматом папа решительно и недвусмысленно провозглашен чем-то не только превосходящим человека, но и поставлен превыше святых апостолов, святых отцов и Святых Вселенских Соборов".

Уделяя особое место в своей критике провозглашенному в 1870 году на первом Ватиканском соборе догмату о папской вероучительной непогрешимости, преп. Иустин Попович хочет показать, что это учение, искажая христианскую экклесиологию, в сущности, догматизирует языческий гуманизм, тем самым узаконивая автаркию (самодостаточность, самодовольство) европейского человека. Действительно между папизмом и гуманизмом можно провести явную параллель. Как для эллинской цивилизации, культуры, поэзии, философии, искусства, политики, науки: рб?нфпн чсз?мбфщн ме?фспн ?нисщ?рпт ("мера всех вещей - человек"), так и для римокатолицизма папа-человек претендует на "главенствующую ценность и высочайшее мерило" во всей Церковной Полноте. Как в папизме логически прослеживается цель заменить Богочеловека человеком, так и для гуманизма во всех его европейских разновидностях стоит та же цель и та же задача. В результате мы видим, что гуманизм и папизм, в сущности, едины в главном - в обоюдном стремлении умалить значение Богочеловека Христа и возвеличить достоинство тленного человека.