Свои больница и аптека были у Свято-Троицкого Серафимо- Дивеевского женского монастыря. Отдельные корпуса больницы были устроены в XIX в. при Свято-Успенском Святогорском мужском монастыре.

Больница при Киево-Печерской лавре была построена еще в начале XVIII века на деньги, выделенные петровской властью для восстановления монастыря после пожара.

Троице-Одигитриева зосимова пустошь, представляющая собой женский монастырь, была создана из женской общины в 1856 г. В ней дествовали странноприимный дом, больница и богадельня.

Под больницу был отведен один из корпусов Троицкого Пензенского женского монастыря и один из корпусов Троицкого Сканов Наровчатского женского монастыря.

Медицинская благотворительная практика, характерная другим христианским конфессиями, в православном монашестве до петровских реформ встречалась редко. Это связано с особенностью православного монашества, которое требует крайнего аскетизма и ухода от мира. По мере того, как медицинская благотворительная работа стала рассматриваться духовенством как особый вид обязанностей церкви, возник новый компонент религиозного дискурса: медикализация (т.е. использование медицинских терминов и образов) в общественном обсуждении религиозного инакомыслия.

Встревоженные ростом сектантства и ростом влияния других конфессий, накануне принятия закона о веротерпимости, лидеры православного движения в проповедях и публицистической полемике начали использовать медицинские термины. С целью формирования соответствующего образа в сознании общественности, сектантство характеризовалось как «болезнь» и «загрязнение», подчеркивая тем самым характер угрозы, которую оно несло для церкви, которая теперь выступала, благодаря широкой медицинской практике, в роли хранителя здоровья нации. Аналогичные метафоры использовался и другими христианскими конфессиями в рамках обсуждения религиозного инакомыслия, однако использовались они в более общей форме. Для русской православной церкви конца XIX - начала XX вв. характерно употребление светского языка эпидемиологии, психологии и психиатрии. Церковные авторитеты опирались на эти дисциплины, чтобы подчеркнуть «загрязняющие» свойства «религиозных отклонений». При этом они все больше отдалялись от образа священника как пастора и врачевателя душ, который опирался на традиционные добродетели врача-терапевта, разработанные богословами еще в средние века, и переходили к призывам о профилактическом карантине «инфицированных» ради интересов коллективного здоровья. Эта стратегия уже требовала вмешательства государства, поскольку соответствующие действия лежали вне компетенции Церкви. Для того чтобы расширить вовлеченность государства в преследование сектантов, церковные лидеры подчеркивали прямую связь между религиозным и политическим инакомыслием, а также их фундаментальное единство, используя помимо медицинского также светский язык уголовного кодекса.

Таким образом, медикализация дискурса о религиозных отклонения в конце XIX века была частью последовательной кампании Церкви по привлечению светской власти к подавлению сектантского движения. Накануне принятия закона о веротерпимости 1905 г. секуляризация религиозной риторики парадоксально иллюстрирует оживление традиционных беспокойство о духовной и моральной чистоте, как основе безопасного социально-политического порядка.

2.3 Монастыри как пенитенциарный орган

Заключение в монастырь как пенитенциарная мера практиковалось со времен Ивана IV Грозного. При этом можно разделить два вида заключения: использование монастыря как особо строгой тюрьмы и насильственное пострижение в монашество.

Насильственное пострижение практиковалось еще в Византии, ему подвергались лица, которые могли служить помехой чьим-либо целям. При пострижении человек лишался всех светских прав (в том числе - имущественных прав и права наследования), и не мог быть в них восстановлен. Насильственному пострижению подвергались опасные родственники царствующих особ, дети, жены, от которых хотели избавиться мужья. Постриженный насильно формально приобретал те же права и обязанности, что любой другой монах, и мог вести относительно свободный образ жизни - по сравнению с заключаемыми в монастырь.

Заключались в монастырь по обвинениям в государственной измене, ереси, раскольничестве, подозрениях в ереси или раскольничестве; а также психически больные. Существовали различные типы содержания заключенных: в монашеской келье с возможностью выхода на церковные службы или без таковой; в запечатанной келье, вход в которую разрешался лишь духовнику если заключенный находился при смерти, или же не заключался; в колодках или в цепях в келье; с предварительным членовредительством; заключение в земляной яме. В последнем случае заключенный страдал не только от холода и влаги, но и от крыс. По каждому заключенному предоставлялись отдельные подробные инструкции, как правило, в них фигурировали запреты не давать заключенному бумаги и карандаша, и не разговаривать с заключенным. Так что заключенный в монастыре оказывался в полной изоляции - социальной и физической. Заключение в монастырской тюрьме было бессрочным, хотя в некоторых случаях - для обвиняемых в ереси или раскольничестве, оговаривалась возможность выхода при перемене своих религиозных взглядов («впредь до исправления», «для смирения»). Умерших хоронили в монастырском саду: политических заключенных - с обозначением места захоронения, но, часто, без указания имени, обвиняемых в ереси - без надгробной плиты или иного знака, чтобы избежать возможного паломничества к захоронению.

Многие из ссыльных в сибирские монастыри отправлялись не только без указания вины, но без обозначения имени и фамилии. Заключенных охраняли не только монахи, но также вооруженная светская стража.

Третья, самая малочисленная категория заключенных монастырей - монахи, совершившие преступление, и лишенные пострига духовным судом. В этом случае монах мог принуждаться оставаться при своем монастыре, лишенный сана, но с теми же обязанностями, что и обычные монахи.

Место для размещения ссыльных должно было удовлетворять следующим условиям: способствовать «нравственному одиночеству» ссыльного, отделив от родных краев и изолировав от мира; место должно было давать возможность «понять свое заблуждение» и принести покаяние; лишить возможности побеги. Монастыри отвечали всем данным условиям. Чаще всего заключенных отправляли в Соловецкий и Суздальский монастыри. Также местами заключения служили следующие мужские монастыри: Николаевский Корельский в Архангельской губернии, Сийский на Северной Двине, Спасо-Прилуцский возле Вологды, Новгород- Северский, Кирилло-Белозерский, Валаамский, Спасо-Преображенский, Юрьевский возле Новгорода, Псковский, Свияжский в Казанской губернии, Далматовский Успенский в Пермской губернии, Троицкий Селенгинский, расположенный возле Байкала (один из наиболее переполненных заключенными), Вознесенский Иркутский, Успенский Нерчинский.

Женщины ссылались в следующие женские монастыри: Покровский и Ризоположеский в г. Суздаль, Владимирской губернии, Далматовский

Введенский Пермской губернии, Кашинский Тверской губернии, Енисейский Рождественский, Иркутский Знаменский.

В 20-ые годы XIX в., по сравнению с концом XVIII в. практика ссылок в монастыри участилась, а инструкции по содержанию арестантов ужесточились. Условиях содержания определялись двумя инструкциями, одно из которых была составлена Министерством Внутренних Дел, а вторая - Священным Синодом. Инструкции особо подчеркивали четыре запрета: запрет на общение заключенного с кем-либо кроме монахов, специально назначенных для «спасительной для него беседы»; запрет на письмо и возможность связи с посторонними лицами; указание на особую важность сокрытия того, что данное лицо находится в монастыре; указание о строгой тайне переписки касательно факта и условий заточения.

Заточение в монастырской тюрьме лиц, обвиненных или подозреваемых в ереси, преследовалось три цели: наказание за проступок, лишение возможности распространять свои убеждения, заставить изменить убеждения в пользу православного христианства.

Заточение в монастыри по обвинению в ереси и расколе во второй половине XIX века оставалось распространенной практикой. Так, в 1854 г. в Суздальскую монастырскую тюрьму были заключены «пойманные в турецких владениях» старообрядческие епископы Аркадий (пробыл в заключении 27 лет) и Алимпий, а также священник Семенов. В 1859 г. там же был заключен старообрядческий епископ Конон (пробыл в заключении 22 года). В 1859 г. по обвинению в создании секты «Деснаго Братства» на Урале были задержаны и помещены в тюрьмы, а впоследствии распределены по разным монастырям, шесть человек. В 1860 г. в Соловецкий монастырь был заключен казак Максим Рудометкин за основание секты прыгунов, через 9 лет он был переведен в Суздальский монастырь, провел в монастырских тюрьмах 17 лет. В 1863 г. в Суздальскую монастырскую тюрьму был заключен старообрядческие епископ Геннадий (провел в заключении 18 лет), в 1865 г. - священник П.Ф. Золотницкий, перешедший в раскольничество (провел в заключении 32 года, освобожден лишь в 1897 г.). В основном в монастыри заключались лидеры сектантского или старообрядческого движения, а также заподозренные в распространении данных учений. Зачастую определить по документам к какой именно секте относился заключенный невозможно, так как эта информация не указывалась. Известно, о нахождении в Соловецкой монастырской тюрьме представителей сект скопцов и бегунов, иудеев и одного католического священника.

Помимо обвинения в раскольничестве и сектантстве, большое количество заключенных помещались в Соловецкую монастырскую тюрьму по обвинениям политическим. Студенты Московского университета Николай Попов и Михаил Критский были сосланы в монастырскую тюрьму по обвинению в причастности к восстанию декабристов. В 30-ых гг. XIX в. был сослан священник Владимирской губернии Лавровский по подозрению в распространении листков с порицанием крепостного права. В 50-ых гг. студент Георгий Андрузский был отправлен в монастырскую тюрьму «за вредный образ мысли», в качестве доказательств фигурировали найденные у Андрузского сочинения и стихи «мятежного содержания, имевшие целью восстановление малорусской народности». В 1861 г. был сослан священник Пензенской губернии Теодор Померанцев по обвинению в неправильном толковании манифеста 1861 г., что привело к крестьянскому бунту. В 1864 г. студент Казанской духовной академии, священник Яхонтов за совершение панихиды по Антону Петрову, убитому во время усмирения крестьянского возмущения. В 1879 г. в Соловецкий монастырь были заключены крестьяне Яков Потапов за участие в демонстрации 1876-го года и Матвей Григорьев, осужденный особый распоряжением Сената «за государственное преступление». К группе политических заключенных монастыря относятся также те, кто был сослан за «дерзкие рассуждения», «мнения», а также «за произнесение дерзких, неприличных и оскорбительных слов на счет Высочайших особ и государственной власти», в том числе - тех, кто произносил оскорбляющие речи в пьяном виде.

Помимо этого, в Соловецкий тюремный монастырь заключались лица по ходатайству родственников за развратное поведение, пьянство или буйное поведение (например, корнет Спечинский был сослан в Соловецкий монастырь по жалобе отца), и лица, совершившие убийство родственников, в том числе - в припадке сумасшествия. Аналогично заключением каралось непреднамеренное убийство, в том числе - если виновным был ребенок. Так, десятилетний Иван Панасенко был заключен в Соловецкий монастырь на 6 лет за непреднамеренной убийство младенца. Кровесмесительная связь также каралась заключением в Соловецкую монастырскую тюрьму - в виде епитимии с указанным сроком пребывания в семь лет. Заключением карался отказ нести воинскую службу по религиозным соображениям.

В монастырях, служивших местами тюремного заключения, располагались «воинские команды», обязанностью которых было несение караульной службы при тюрьме. В Соловецкой монастырской тюрьме находилась воинская команда численностью из 50 солдат и одного офицера, впоследствии число солдат было сокращено до 23 и солдаты, как и офицер, сменялись ежегодно. В 1886 г. воинская команда Соловецкого монастыря была упразднена, обязанности охраны были возложены на монахов. Соловецкая монастырская тюрьма монастыря была закрыта лишь в 1903 г.

При закрытии Соловецкого монастыря, обвиняемые в старообрядничестве были отпущены. Десять ссыльных в чине иеромонахов были распределены по другим монастырям «под строгий присмотр».

В 1895 г. в тюрьму Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря, по требованию епархального начальства и без указания обвинений, был заключен Василий Рахов, известный широкой благотворительной деятельностью в Архангельской области. Он был освобожден 1902 г., после восьмилетнего одиночного заключения. В том же году в Суздальский монастырь был заключен Ермолай Федосеев за то, что «жил в пещере и своей лицемерной праведностью привлекал к себе массы простого народа». Приблизительно в то же время в монастырь был заключен крестьянин Иван Чуриков по обвинению в том, что «выдавал себя за целителя и чудотворца». В 1901 г. был заключен священник Цветков, за откол от православия.

Тюрьма Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря продолжала действовать и после 1903 г., к этому времени в ней находилось 14 человек.

В конце XIX - начале XX века, незадолго до принятия закона о веротерпимости, монастыри продолжали активно использоваться церковными властями в качестве пенитенциарной веры. Большинство заключенных конца XIX века обвинялись в сектантстве или расколе. Другие заключенные помещались в монастырскую тюрьму или без обвинения, или же по обвинению, в котором найти что либо предосудительное затруднялись даже современники. Часть заключенных помещалась в монастырскую тюрьму не по решению Священного Синода, а по решению епархиального начальства - что открывало последнему возможности для злоупотребления властью. Удаленность, закрытость, обет послушания принятый монашествующими, позволяли использовать монастыри как пенитенциарный орган вплоть до начала ХХ века.

2.4 Роль монастырей в пилигримаже

Паломничество, или пилигримаж - путешествие верующего к сакральным местам. В христианстве различают большое паломничество - путешествие в места, находящиеся за пределами России, и малое паломничество - к сакральным местам на родине.

В качестве целей большого паломничества выступали Палестина, Афон и город Бари в Италии, где располагались мощи Николая Чудотворца. В качестве целей малых паломничеств - монастыри, хранящие те или иные реликвии, или же те, в которых обитали особо прославленные иноки. Храмовые и монастырские комплексы Палестины и Афона представляли собой «город в городе» и получили названия Русской Палестины и Русского Афона соответственно.

В конце XIX века при содействии Священного Синода количество паломников значительно возросло. Популярность больших паломничеств подогревалась издаваемой религиозной прессой: были изданы отчеты паломников прошлых веков, такие как записки О. Плещеева, посетившего Назарет, путешествия инока Мотронинского монастыря Серапиона, путешествия инока Саровской пустыни Игнатия, и другие, а также издания

«Православного Палестинского общества» и Свято-Пантелеймонова Афонского Монастыря, описывающие географические и религиозные достоинства данных священных мест.

В результате просветительской работы, а также не в последнюю очередь - улучшившихся транспортных возможностей, количество паломников увеличилось за 80 лет в 25 раз. В 1820 г. пилигримаж в Палестину совершило всего 200 человек, тогда как в 1896 г. - 4 852 человека. Согласно пояснительной записке к смете 1914 г.128, количество русский паломников начало достигать 8 тыс. человек в год. Суммарное количество паломников, посетивших Русскую Палестину в период с 1865 г. по 1899 гг. оценивается приблизительно в 75 тыс. человек129.

В 1843 г., после доклада вице-канцлера графа К.В. Нессельрода о бедственном положении православных в Палестине, туда был направлен «негласно» в качестве паломника архимандрит Порфирий Успенский, который в своих донесениях министерству иностранных день настаивал на необходимости помощи православным паломникам в Иерусалиме. В результате, на основании донесений Успенского и по указу Николая I в 1847была основана русская духовная миссия в Иерусалиме. Она представляла собой постоянное представительство Русской Православной церкви в восточной Палести. Работу она начала в 1848 г. Во второй половине XIX в. были основаны: Палестинский Комитет (1859 - 1864 гг. работы), Палестинская Комиссия (1864 - 1889 гг. работы), Православное Палестинское Общество (1882 - 1917 г.), которое заменило полностью Комитет в 1889 г., в этом же году его название было изменено на Императорское Православное Палестинское Общество. В 1856 г. было открыто «Русское общество пароходства и торговли», которое установило прямое сообщение России и Палестины, благодаря чему поток паломников значительно увеличился.

Главным вдохновителем работы Палестинского общества был Василий Николаевич Читрово, он же начал издание журнала, впоследствии ставшего официальным вестником Палестинского общества - Православный Палестинский сборник, который выходил дважды в год в Санкт-Петербурге и содержал перепись пилигримов и исторические статьи.

Русская миссия в Палестине получала государственное финансирование, но не всегда регулярное. В 1895 г. состав духовной миссии был увеличен до 37 человек, с содержанием 32 500 рублей золотом, в том числе 14 650 рублей золотом из казны Священного Синода. В миссии состояло 12 монахов и 11 послушников, и еще из 11 представителей «белого» духовенства. Миссия приобретала земельные участки в Иерусалиме, к 1914 году за ней числилось уже 8 храмов и несколько молитвенных домов, а также

11 странноприимных домов, где паломники могли получить бесплатное жилье и еду. При миссии состоял приют для православных детей на 20 сирот и богадельня для русских престарелых женщин, также миссия принимала участие в работе городского приюта для прокаженных. Действовали две женских общины (Елеонская женская община из 150 сестер и Русская Горневая женская община из 180 сестер), подчеркивалась важность того, что «Русские обители являются рассадниками монастырей».

Работа Палестинского Общества была тесно связана с домом Романовых. Члены семьи Романовых посещали Русскую Палестину в 1859 г. и 1872 г.

В отличие пути к Русской Палестины, другие направления пилигримажа не имели государственной поддержки. Особое отношение к Русской Палестина правительства Российской Империи и правящей семьи не было случайным. Оно позволяло выстроить символическую связь между Палестиной исторической, монастырем Новый Иерусалимом в предместьях Москвы, и Москвой - священным городом «между землей и небом», а также святостью царской семьи как правящей в священном городе.

Идея о святости Москвы, вместе с основанным в 1656 г. Новым Иерусалимом, а также представлении о Москве как о «Третьем Риме» присутствовала в культуре на протяжении всего XIX века, и возвращавшиеся со Священной Земли пилигримы только усиливали ее.

Монастырь Новый Иерусалим (сейчас - Воскресенский Новоиерусалимский Истринский монастырь) был построен в конце XVII в. по проекту патриарха Никона на реке Иста, недалеко от Москвы, он представлял собой большой храмовый комплекс и задумывался как модель Священного Города с Гробом Господним.

Сооружение Нового Иерусалима позволило заменить большой пилигримаж в Палестину поездкой в храм, расположенный всего в 45 км. от Москвы. Комплекс Новый Иерусалим представлял собой множество соборов, расположенных на огромной территории, каждый из которых символизировал один из эпизодов жизни Иисуса Христа, а также некоторые другие святые места Палестины. Для того чтобы отреставрировать монастырь с высокой точностью воспроизведения географических деталей Палестины, в 1820 г. Иеруслим специально посетил топограф Максим Воробьев.

Помимо монастыря Новый Иерусалим окрестности Москвы связаны со священными местами рядом других топонимов.

Второй важной целью великого пилигримажа был Русский Афон. В начале ХХ в. численность русских монахов превышала здесь количество исконных монахов-греков, и в 1913 г. составляло 5 тыс. человек. Действовали три обители, объединенные в единый комплекс: Свято-Пантелеймонов монастырь, Андреевский скит и Ильинский скит.

Силами Свято-Пантелеймонова монастыря были организованы потоки паломников на гору Афон. У монастыря имелись свои подворья - общины, состоящие в подчинении монастыря, но находящиеся за его пределами, имеющими свои храмы. Подворья монастыря располагались в Москве, Санкт-Петербурге, Одессе и Константинополе и обеспечивали поддержку паломникам. В качестве подворья в Одессе выступал Свято-Ильинский мужской монастырь.

Монастырь учредил собственные гостиницы для паломников, а также приобрел пароходы, которые совершали поездки из России на Афон и обратно раз в месяц. Пантелеймонов монастырь занимался активной просветительской деятельностью, одной из целей которой было привлечение паломников.

Мотивом для пилигримажа внутри страны, помимо помещения монастырей как священных мест, является паломничество для прикосновения к хранимым здесь святыням: иконам, мощам, или же священным источникам.

Среди монастырей, которые привлекали паломников внутри страны в XIX в., можно назвать мужской монастырь Белогорскую Николаевскую Пустынь, Богородицкий Оранский мужской монастырь, Богоявленский Староголутвинский Коломенский монастырь, Горненский женский монастырь, Рождество-Богородицкий мужской монастырь, мужской монастырь Рождества Богородицы Глинская Пустынь, женский монастырь Рождества Богородицы, мужской монастырь Свято-Введенская Козельская Оптина Макариева Пустынь, Свято-Вознесенский Гыржаукский мужской монастырь, Свято-Петровский мужской монастырь, Свято-Стефано- Сурожский Кизилташский мужской монастырь, Свято-Троицкий (Китаевская Пустынь) мужской монастырь, Свято-Троицкий Герасимо-Боадинский мужской монастырь, Спасо-Преображенский Варааамо-Хутынский женский монастырь, Свято-Успенский Святогорский мужской монастырь.

В Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь паломничество началось после смерти старца Тихона, который переселился сюда в 1769 г.

В Казанскую Ключевскую Тургеневскую Пустынь (мужской монастырь) паломников привлекали целительные воды расположенного здесь источника, а также чудотворная Казанская икона Божией Матери, которую переместили во время холеры 1848 г. Икона Божьей Матери «Живоносный источник», расположенная над источником который считался целительным, привлекал паломников в Казанско-Богородицкий Жадовский мужской монастырь. Источниками славился Покровский женский монастырь, здесь же хранились Почаевская икона Божией Матери и икона Покрова Пресвятой Богородицы.

Главной святыней Крестовоздвиженского женского монастыря была икона Божьей Матери «Упование всех концов земли», а также мощи одного из преподобных отцов Печерских.

В Пюхтицком Успенском женском монастыре паломники посещают, помимо храмов, четыре часовни, сооруженные над местами явлений чудотворных икон, и над источником, воды которого считаются целительными.

В женском монастыре Рождества Богородицы, Святого Архистратига Михаила хранятся мощи многих святых, и несколько особо чтимых икон - Тихвинская, Владимирская и Семистрельная иконы Божьей Матери.

В Свято-Иоанно-Богословском Крещатикском мужском монастыре хранились мощи преподобного Кукши, Лаврентия Черниговского и других святых, а также икона святой великомученицы Варвары. Ценностью.

Свято-Климентьевского Инкерманского мужского монастыря, которая привлекала паломников, были мощи святого Климента Римского, а Свято-Параскиевского женского монастыря - частице мощей преподобных отцов Печерских. Также частица этих мощей хранится в Свято-Преображенском мужском монастыре, вместе с Тригорской иконой Божьей Матери. Помимо частицы мощей отцов Печерских, в Свято-Троицком Корецком женском монастыре хранятся частицы мощей святителя Николая и архиепископа Мирлийского, а также икона Божией Матери «Споручница грешных».

В Свято-Троицком женском монастыре хранится чудотворный образ Казанской Божией Матери; иконы святых Пантелеймона, Феодора Острожского и Иова Почаевского с заключенными в них частицами мощей; иконе преподобного Серафима Саровского, в которой заключена частица его мантии.

Главными святыми Свято-Успенской Почаевской Лавры являются камень со следом стопы Божьей Матери, из-под которого бьет источник, барельефы с изображением Божьей Матери XIII века.

В мужском Свято-Успенском Далматовском Исетском монастыре паломники могли приблизиться к мощам святого Далмата и святого Симеона Верхотурского.

Достоянием Свято-Успенского Елецкого женского монастыря являются иконы-копии знаменитых икон XVII века, и икона Пантелеймона-целителя. В Свято-Успенском мужском монастыре хранятся частицы ризы Господней и хитона Божьей Матери, части мощей апостола Андрея Первозванного, мощи преподобного Кукши, икона Божьей матери «Млекопитательница» XVII в.

В Соловецком мужском монастыре хранятся мощи разных известных святых: святого Иоанна Предтечи, апостолов и евангелистов Матфея, Марка, Луки, святителей Николая Чудотворца, Иоанна Златоуста, великомучеников Пантелеймона, и многих других.

Пилигримаж к монастырям является характерным для православного христианства явлением. Количество паломников в указанные выше монастыри было столь велико, что каждый из них в XIX - начале ХХ века содержал одну или несколько гостиниц специально для верующих посетителей из дальних городов.

Таким образом, благодаря пилигримажу в монастыри, усиливалась государственная православная вера, а сами монастыри получали дополнительные пожертвования от паломников. Пилигирмажи за пределы России имели не только религиозное, но также политическое значение.

В начале XX века для укрепления авторитета царской власти, помимо проведения традиционных «царских праздников», в которых во время богослужения читались проповеди о божественной природе императорской власти, была развернута еще одна линия укрепления царской власти с помощью церкви: канонизации популярных священнослужителей и, соответственно, народные праздники в честь канонизации. С 1903 г. по 1916 гг. православной церковью было канонизировано 6 человек, тогда как за два прошлых века, с конца XVII до конца XIX вв. - всего двое.

В 1903 г. был канонизирован Серафим Саровский, иеромонах Саровской пустыни. Первая из шести канонизаций стала большим политическим и гражданским событием, вызвав волну паломничества в Саровскую пустынь - как к ритуалу прославления святого, в котором принял участие Николай II лично. Канонизация Серафима Саровского ранее неоднократно инициировалась, однако, каждый раз Синод отвергал прошение о канонизации старца из-за несоответствии имеющихся доказательств «чудес», связанных с его могилой, строгим правилам канонизации. В 1903 г. канонизация состоялась по инициативе императора, который издал соответствующий указ в декабре 1902 г.

Однако организация канонизации, не смотря на финансовые затраты и просветительскую компанию, оказалась крайне неудачной. С одной стороны из-за того, что стало известно, что останки Серафимо Саровского плохого сохранились - т.е. не являются нетленными мощами. С другой - из-за неудачной организации самого праздника канонизации. Практически полностью отсутствующая инфраструктура Саровской пустоши не смогла обеспечить всех прибывших паломников ни едой, ни транспортом, ни гостиницами. Участие полицейских и военных сил предотвратило массовые беспорядки и давку, однако, придало «казенную окраску» празднику. Большое количество паломников вовсе не смогло добраться до пустоши вовремя. В результате задуманная кампания по превращению Саровской пустоши в один из центров паломничества потерпела поражение.

Торжествами сопровождались и последующие канонизации: восстановление канонической святости Анны Кашинской (в 1909 г.), канонизация Иосафа Горленко (в 1911 г.), канонизация Гермогена (в 1913 г.), канонизация Питирима (в 1914 г.), канонизация Иоанна Максимовича (в 1916 г.), а также перенесение мощей Евфросинии из Киево-Печерской лавры в Полоцку женскую обитель. Среди них были как вызвавшие отрицательную народную реакцию - такие как канонизация Гермогена, мощи которого также оказались повреждены, а сам праздник канонизации ограничен по количеству присутствующих решением Московских властей, так и более успешные - например, канонизация Иоанна в 1916 г. в Тобольске, которая привлекла 30 тыс. паломников.

Заключение

Конец XIX - начало ХХ вв. - последний этап Синоидального периода в истории Православной церкви. Общий политический курс государства был направлен на усиление власти Императора за счет ее «божественной легитимности», и, соответственно, включения православной церкви в полной мере в государственный аппарат Российской Империи. Также, Российская Империя, провозглашенная православным государством, нуждалась в сильной религии для консолидации населения, проживающего на всей ее обширной территории.

В связи с этим права церковной власти и ее высшего органа - Священного Синода, уменьшались и все более разграничивались с властью светской. Но одновременно само православие упрочнялась «на местах», получив поддержку государства: в виде финансовых дотаций священнослужителям и церковным организациям, налоговых льгот, льгот жителям-православным, помощи православному миссионерству

Монастыри, которые идеологически являются полностью закрытыми учреждениями, были вовлечены в политические и религиозные преобразования времени. Характер духовного служения в XIX-ХХ вв. был в значительной степени переосмыслен. Монашествующие стали рассматривать как свою обязанность не только интенсивную религиозную жизнь, но также образовательное и благотворительное служение страждущим. Монастырские школы стали одной из баз церковной образовательной политики, а медицинская деятельность, всё более специализирующаяся с ростом знаний в этой сфере, привела к переосмыслению самой роли церкви в борьбе с иными верованиями. Православная церковь взяла на себя роль врача, который заботиться о здоровье государства, тогда как секты и другие религии рассматривались как «аномалия», «загрязнение» и болезнь. Тремя аспектами этой борьбы православной церкви стали миссионерская деятельность, в качестве базы которой выступали монастыри, публицистика и религиозно- просветительская работа, с использованием как монастырских, так и мирских типографий, а также заключение обвиненных в распространении сектантства в монастырские тюрьмы.

Основные законы, регулирующие деятельность монастырей, как и всей Православной церкви, а также и статус и имущественные права «черного» духовенства, были изданы в виде сборников государственных законов: «Законы о состояниях», составленный Канторовичем Я. А. в 1911г.; «Русское законодательство в своих постановлениях относительно монашествующих лиц и монастырей», составленный Ивановским В. в 1905 г.; «Законы о православном духовенстве и учреждениях духовных», составленные Серебренниковым Н.Е. в 1914 г. Государством контролировалось количество представителей «белого» и «черного» духовенства, как путем введения строгих правил для принятия сана, так и упразднением и созданием новых монастырей.

Вплоть до начала ХХ века наблюдался рост количества монастырей на всей территории Росси. Он происходил за счет создания новых монастырей; восстановления монастырей, упраздненных прежде, по закону «Духовных штатов» или же переведенных во внештатные; организации православных монастырей на месте монастырей иных конфессий; преобразование мужских монастырей в женские, количество монашествующих в которых всегда превышало количество монашествующих в мужских монастырях; учреждение женских общин, которые представляли собой полу- монастырские организации, и создание монастырей на их базе.

К началу ХХ века, благодаря системе государственных льгот, возвращению прежде секуляризированных земель, имущественным и денежным пожертвованиям, и собственному ведения хозяйства многие монастыри представляли собой организации со значительным капиталом.

Главными источниками доходов таких монастырей были сдаваемые внаем обширные земельные угодья и доходные дома в городских кварталах, лесозаготовительные и свечные производства, а также прибыль от сданных в рост вкладов в Государственный банк. В некоторых случаях значительными были суммы, переходящие в имущества монастыря, оставленные после смерти монахами-археереями. Вся финансовая деятельность монашествующих регулировалась так, чтобы финансовые средства в итоге переходили в монастырскую собственность.

При этом большое количество монастырей существовало лишь за счет собственной хозяйственной деятельности, незначительных государственных дотаций и «треб» - пожертвований жителей в благодарность за религиозные услуги. Имущество монастыря, имеющее не только финансовую, но и религиозную ценность, не могло быть продано. Именно такое имущество, или же средства на его изготовление или приобретение, составляли основу крупных пожертвований монастырям. Поэтому часто случались ситуации, когда монастырь, имеющий в своем распоряжении ризницу с объектами религиозного культа, украшенными золотом и драгоценными камнями, закрывался из-за недостатка финансовых средств.

Монастырские школы, больницы, приюты, странноприимные дома, печатные мастерские и другие благотворительные и просветительские организации существовали за счет средств монастырей и пожертвований граждан. Поэтому не всегда могли в полной мере выполнять функции, возлагаемые на них государством. Так, например, праздник в честь канонизации Серафима Саровского в 1903 г., которая должна была стать значительным политическим событием, упрочняющим императорскую власть, не выполнил своих функций, поскольку Саровская пустошь оказалась не готова к приему большого числа паломников.

Процесс становления Православной церкви как государственного института, включающего монастыри как центры православия, оборвала революция 1917 г.

Источники

1. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству Православного исповедания за 1902 год. С.-П.: Синодальная типографiя, 1905. 428 с.

2. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству Православного исповедания за 1914 год. С.-П.: Синодальная типографiя, 1916. 490 с.

3. Законы о состояниях / Сост. Я.А. Канторовичъ. Т 9. С.-П., 1911. 1032 с.

4. Звъринский В.В. Преобразованія старыхъ и учрежденіе новыхъ монастырей съ 1764-95 по 1 іюля 1890 год. // Звъеринский В.В. Материалъ для историко-топографическаго изслъдования о православныхъ монастыряхъ в Россійской Имперіи. В 3- х. т. С.-П.: 1890. 299 с.

5. Ивановский В. Русское законодательство XVIII и XIX в.в. въ своихъ постановленіяхъ относительно монашествующихъ лицъ и монастырей. Харьков: 1905. 174 с. [Электронный ресурс]. URL: https://books.google.com.ua/books?id=Q- T0BQAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_ge_summary_r& cad=0#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 12.04.2016)

6. Колчинъ М. Ссыльные и заключенные въ острогъ Соловецкаго монастыря в XVI - XIX вв. М., 1908. 176 с.

7. Коркунов Н.М. Русское государственное право. В 6-т./ Под ред. М.Б. Горенберга. С-П., 1909. - 623 с.

8. Обзор нъкоторыхъ сторонъ дъятельности духовнаго въдомства за 1910 годъ. С.-П.: Синодальная типографiя, 1911. 176 с.

9. Объяснительная записка къ смъете доходовъ и расходовъ въдомства Святъйшаго Синода на 1914 годъ. С.-П.: Синодальная типографiя, 1913. 263 с.

10. Прибавления к «Церковным ведомостям», 1909. №39

11. Проектъ государственной росписи доходовъ и расходовъ на 1910 годъ с объяснительною запискою Министра Финансовъ. С.-П., 1909, 282 с.

12. Пругвин А.С. Монастырскія тюрьмы. Въ борьбъ съ сектантствомъ. М., 1905. 130 с.

13. Серебренниковъ Н.Е. Законы о православномъ духовенствъ и учрежденіях духовныхъ. М., 1914. 454 с.

14. Статистика землевладения 1905 г. Свод данных по 50 губерниям Европейской России. С-П.: Изд. ЦСК МВЫ, 1907, 272 с.

Размещено на Allbest.ru