Наркомания как объект социологического анализа

Итак, для респондентов первой категории характерно полное отсутствие установок против употребления наркотиков. При определённых условиях они обязательно станут принимать наркотики. Эти условия таковы:

1. Проживание в районе традиционного потребления.

2. Доступность наркотического сырья.

3. Знакомство с лицами, уже употреблявшими наркотики и знающими технологию изготовления и приёма.

4. Вхождение в неформальную группировку молодёжи с отклоняющимся поведением, занятую поиском «нетрадиционных развлечений».

5. Отсутствие контроля со стороны родителей.

6. Однообразное, скучное времяпрепровождение, отсутствие возможностей для молодёжи интересно и полезно проводить свободное время.

7. Обилие свободного времени, связанное с тем, что респонденты прогуливали занятия, не работали или были заняты на «сезонной работе».

8. Возможность хорошо зарабатывать на распространении наркотиков.

Не углубляясь в психические и когнитивные особенности наших респондентов, мы также можем выделить факторы, оказавшие влияние на отсутствие у подростка установок против употребления наркотиков:

1. Формирование представления о наркотиках у подростка только компанией равных или немного старших по возрасту товарищей, имевших опыт употребления наркотиков.

2. Недоверие к иным источникам подобной информации, таким, например, как учителя, чему зачастую способствуют конфликтные отношения с ними.

3. Неэффективная разъяснительная работа с молодёжью.

4. Несформированность жизненных интересов и целей, лежащая в основе неумения интересно и полезно проводить время.

5. Склонность к девиантному поведению вообще, чему способствует а) «проблемная» семья, б) негативный пример нарушения запретов родителями, в) высокий уровень доходов семьи в сочетании с обстановкой вседозволенности для ребёнка, развивающей «паралич воли», неумение отказывать себе в желаемом.

Респонденты, имевшие защитные установки против наркотиков.

Вторая категория опрошенных более интересна для исследователя. Нельзя сказать, что все они имели устойчивые установки не употреблять наркотики. Скорее был страх перед неизведанной властью наркотика, страх не остановиться, осознание того, что «в наркотики так и влазят, сначала один раз, а потом…» Такие люди пробуют наркотики в более позднем возрасте. Часто бывает, что они сразу начинают с тяжёлых наркотиков. Часть наших респондентов имела защитные установки против тяжёлых наркотиков, но в то же время они считали, что курить план вполне допустимо. Некоторые из них имели опыт общения с наркоманами «в системе» и видели, как это ужасно. Судьбы этих людей разнообразны, но в каждой из них наступает период или краткий момент времени, когда под влиянием внешних факторов ослабляется или разрушается вообще внутренняя защита личности от наркотиков. Задача исследователя состоит в том, чтобы определить эти внешние факторы и показать механизм, посредством которого разрушается внутренняя защита личности.

Одним из таких внешних социально-культурных факторов является длительное общение с близкими людьми, употребляющими наркотики. В этой ситуации не спасает даже предыдущий опыт наблюдения за трагедией наркомана «в системе». (Приложение 3)

Примеры неоднократно показывали, что некоторые респонденты до момента первой пробы имели стойкое убеждение против наркотиков, осознавали опасность, с брезгливостью относились к наркоманам. Но вдруг оказывалось, что кто-либо из ближайшего окружения (брат, любовница, лучший друг, муж) принимает наркотики. И, несмотря на наглядный негативный пример, осознание проблем близкого человека, его передозировку наркотиками и смерть, для этих опрошенных наркотики стали чем-то повседневным, обычным, и через некоторое время они сами стали их употреблять. Такой механизм заражения наиболее свойственен женщинам, чьи мужья употребляют наркотики.

Ещё одним внешним фактором, постепенно разрушающим внутреннюю защиту личности от наркотиков, является долгое общение в компании, употребляющей наркотики. Этот фактор постепенно притупляет защитные механизмы личности, наркотик перестаёт казаться страшным, и после некоторого периода человек соглашается попробовать. Характерная особенность, свойственная также респондентам без защитных установок, состоит в том, что момент первой пробы тяжёлого наркотика приходился на тот жизненный период, когда респондент имел изобилие свободного времени: нигде не учился и не работал, отдыхал после «сезонной» работы (охрана садов, морские плавания, периодические выезды для реализации товаров), или постоянно прогуливал занятия. (Приложение 4)

Ещё одна характерная особенность биографий опрошенных состоит в том, что некоторые из них после первых проб «травки» понимали, что на распространении наркотиков можно хорошо заработать. После нескольких лет такого бизнеса они полностью погружались в наркосреду и наркокультуру, употребление тяжёлых наркотиков становилось обычным зрелищем повседневной жизни, а специфический вид деятельности постепенно разрушал внутреннее табу на пробу тяжёлого наркотика. С какого-то момента они сами начинали их употреблять. Возможность заниматься таким доходным бизнесом ускоряло погружение в наркоманию и для респондентов, не имевших внутренних защитных механизмов. Традиционно принято считать, что человек, попав в наркозависимость, начинает также продавать наркотики. Интервью показали и обратную последовательность: сначала распространение, а уже потом проба тяжёлых наркотиков.

Ещё один фактор, способствующий приобщению к наркотикам -- тяжёлая работа в окружении, привыкшем снимать усталость с помощью наркотиков. В первую очередь речь идёт о поездках за товаром в Польшу, Голландию и другие страны, а также реализация товаров на рынках в Украине и странах СНГ. Усталость, холод, плохие рабочие условия резко снижали защитные установки личности, и употребление наркотика в какой-то момент выполнило функции самолечения. (Приложение 5)

Кроме того, был отмечен такой факт: длительное и безальтернативное общение и деятельность в специфической социальной среде, традиционно потребляющей наркотики, постепенно приводит к их пробе. Речь идёт о среде музыкантов, художников, торговцев на рынках, крупных предпринимателей, «челноков» и т. п. Такое общение, по-видимому, со временем создаёт иллюзию, что все вокруг принимают наркотики, что и приводит к конформистскому действию, в данных случаях к пробе.

Итак, мы можем выделить внешние факторы, разрушающие непрочную внутреннюю защиту личности от наркотиков или приводящие к снижению самоконтроля. К ним относятся:

1. Длительное общение с близким человеком, употребляющим наркотики.

2. Длительное общение только с одной компанией приятелей, употребляющих наркотики (в особенности тогда, когда есть изобилие свободного времени, т. е. человек нигде не учится и не работает, отдыхает после «сезонной» работы и т. п.).

3. Распространение наркотиков как способ хорошо зарабатывать.

4. Тяжёлые условия труда в социальном окружении, привыкшем снимать напряжение и усталость наркотиками.

5. Служба в армии.

6. Отбывание наказания за уголовное преступление.

7. Выдающиеся жизненные события, снижающие самоконтроль.

8. Общение и деятельность в специфической социальной среде, традиционно потребляющей наркотики (музыканты, торговцы на рынках, предприниматели, «челноки» и т. п.)

Помимо наличия или отсутствия защитных установок против наркотиков в момент первой пробы, есть и другие различия, обусловленные возрастом наркомана. По всей видимости, аномия, свойственная быстро растущей социальной совокупности, охватила и среду наркоманов. Старшие по возрасту респонденты различали культуру «старых» и «молодых» наркоманов. Каждая такая культура «со своими понятиями и традициями». Старый наркоман имеет свою жизненную философию, он никогда не заберёт деньги у матери, не вынесет вещи из дома. «У молодых нет рамок, нет святости. Взаимопомощь и взаимопонимание среди наркоманов есть и сейчас, хотя никто не «раскумарит» без денег, как бывало раньше».

Социологические опросы возрастной когорты 20-летних мужчин позволили проверить некоторые гипотезы, выведенные в ходе качественного анализа результатов интервью наркоманов.

Как было показано раньше, эффективный контроль со стороны родителей является важным фактором, препятствующим пробе наркотиков. Данные массового опроса также подтвердили этот факт. Среди респондентов, которые имели обоих родителей, заметно меньше тех, кто пробовал наркотики. Среди тех, кто имеет только отца, больше пробовавших наркотики по сравнению с респондентами, которые имеют только мать. И наибольший процент пробовавших наркотики среди тех респондентов, кто не имеет родителей. Проба наркотиков также зависит от рода занятий респондента. Среди учащейся молодёжи значительно меньше тех, кот знаком со вкусом наркотиков, по сравнению с работающей молодёжью. По-видимому, сказывается фактор образования, важный для формирования адекватного представления о наркотиках, и наличие собственных материальных средств. Наибольших процент пробовавших наркотики среди тех респондентов, кто не учится и не работает.

Таким образом, метод ретроспективных опросных технологий обладает серьёзным потенциалом, как источник эмпирического материала, «недополученного» социологами в прежние эпохи. Он способен частично закрыть «белые пятна», возникшие в силу подчинённого и подцензурного положения социальной науки в бывшем СССР. Использование этого метода требует особой тщательности в подготовке инструментария, который должен умело активизировать память респондентов и не выходить за рамки их компетенции. Важным моментом является верификации полученных данных путём их сопоставления с официальной статистикой и другими доступными источниками.

2.4. Методика количественного измерения

Остановимся на методике социологического измерения, которая используется учеными, начиная с 1995 года для информационного контроля над процессом распространения наркотиков в молодёжной среде. В основу методики положены следующие принципы и идеи:

Измерение осуществляется на основе опросных технологий, позволяющих получить репрезентативные количественные данные о масштабах и темпах распространения наркотиков в среде обычной молодёжи, т. е. объектом исследования выступают нижние латентные страты информационно-социальной пирамиды.

Методикой также предусмотрено получение информации и по другим аспектам проблемы, проверка гипотез относительно факторов и закономерностей эпидемического процесса распространения наркотиков, в частности, измерялись некоторые показатели социокультурного механизма «заражения» среды наркотиками.

Идеология опроса учитывает, что объектом исследования могут быть разные группы молодёжи с точки зрения их принадлежности к наркокультуре (методика не ориентирована на наркоманов как таковых, хотя и они могут быть представлены в выборке); вот почему содержание вопросов должно быть понятным всем респондентам, техника опроса -- «лояльной» к группам с разной степенью погружённости в наркокультуру, а одним из итогов -- типизация молодёжной среды по критерию «погружённость в наркокультуру».

Особое внимание уделяется принципам доверительности и анонимности, методическим, организационным приёмам, позволяющим преодолеть «сопротивление поля» и собрать достоверный первичный материал.

Первоначально предполагалось, что исследования будут проходить в учебных заведениях в форме группового анкетирования. Этот путь даёт наилучший эффект с точки зрения установления доверительных отношений с респондентами, ибо анкеты могут обезличиваться на глазах молодых людей, например, они складываются стопкой на столе (анкетер не касается анкет, пока не завершиться вся процедура опроса). В последствии мы нашли методические приёмы для индивидуальных опросов с сохранением указанных принципов, но от анкеты, пригодной для самозаполнения, не отказались. Как выяснилось, некоторые респонденты уклоняются от разговора с интервьюером, но согласны заполнить анкету самостоятельно. Полезно также использовать в анкете исключительно вопросы закрытого типа -- это дополнительная гарантия для респондентов, суть которой может быть объяснена молодым людям до начала опроса. Конечно, закрытые вопросы несколько ограничивают возможности опроса и требуют более тщательной подготовки инструментария, но чистота и правдивость первичной информации -- более важное обстоятельство.

Инструментарий позволяет измерять показатели трёх типов: 1) факты поведения (прежде всего, факты аддиктивного поведения); 2) факты сознания (знания, оценки, мнения, суждения респондентов по интересующей нас проблеме); 3) факты социального окружения (социальные связи, контакты с людьми, которые являются носителями и передатчиками наркокультуры). Сценарий предполагает, что респондент вначале отвечает на вопросы экспертного типа, вопросы, относящиеся к окружению, а затем постепенно переходит к основным (с нашей точки зрения) вопросам, требующим от молодого человека прямых ответов. Главное понятие, которое используется в процессе измерения -- «наркотики». Это далеко не однозначное понятие, оно требует специальных пояснений.

Термин «наркотик» содержит в себе три критерия: медицинский, юридический и социальный [17]. Социальный критерий означает, что немедицинское потребление приняло масштабы, имеющие социальную значимость. Имеются массовые негативные для общества (семья, трудовой коллектив, община, нация) последствия распространения наркотических веществ. Мы вкладываем в социальный критерий и такое явление, как формирование специфической теневой субкультуры, которая играет самостоятельную роль в массовом распространении наркотиков, т. е. выполняет функцию механизма «заражения» молодёжной среды наркотиками.

Соответственно, следует различать и термины «наркомания» и «токсикомания» (во втором случае отсутствует юридический критерий). Опыт наших исследований показывает, что в сознании респондентов алкоголь и табак с наркотиками не идентифицируется. Наркотик (для большинства подростков и молодых людей) -- это то, что запрещено, чего, конечно, нет в свободной продаже (либо даже есть в продаже, но используется не по назначению), и что может менять сознание.

Таким образом, при опросе мы не пользуемся понятиями «легальные» и «нелегальные» наркотики. Но не следует обольщаться тем, что слово «наркотик» в одинаковой мере понятно всем респондентам, даже той части молодёжи, которая злоупотребляет психоактивными, наркотическими, токсическими веществами. Проиллюстрируем это конкретным примеров из опыта массового опроса (N = 1000), осуществлённого в Донецке в 2007 г. На прямой вопрос «Доводилось ли Вам пробовать «вкус» наркотиков?» получено следующее распределение ответов:

«Да» -- 31,4%

«Нет» -- 66,8%

«Затрудняюсь ответить» -- 1,8%

Сортировка анкет по признакам 58-76 (выбирались анкеты, где есть хотя бы один факт употребления наркотических веществ) дала существенно иной результат: 48,8% респондентов имеют пробы! Если исключить анкеты, где респонденты признаются в употреблении только димедрола (возможно медицинское употребление) и чифира (большинство молодых людей это вещество к разряду наркотиков не относят), то всё равно остаётся 42,9% опрошенных, имеющих в своей биографии факты аддиктивного поведения, связанные с употреблением наркотиков и токсических психоактивных веществ. Более того, общее количество тех, кто употреблял каннабис (курил «травку») также выше -- 37,9%! Большинство подростков и молодых людей употребляют чифир, димедрол, циклодол, вдыхают токсические вещества (ингалянты) как элементы поискового «полинаркотизма», т. е. они не образуют отдельные субкультуры аддиктивного поведения.

Определённая часть молодёжи имеет собственные теории и объяснения, помогающие преодолевать барьер страха перед наркотиками. Так, например, может не считаться наркотиком марихуана, мы уже упоминали, что, как правило, сюда не относят чифир.

Структурная операционализация связана с определёнными методическими трудностями. Существуют различные научные фармакологические, медицинские и юридические классификации аддиктивных веществ. Например: 1) препараты опия; 2) снотворные и седативные вещества; 3) кокаин; 4) препараты индийской конопли; 5) психостимуляторы; 6) галлюциногены [19, с. 33]. Также с этой целью можно воспользоваться клиническими классификациями (МКБ-10, DSM-IV), что будет более корректно. Однако, медицинской терминологией владеют как правило наркоманы со стажем. Параллельно с этим существует большое количество сленговых названий; нередко одно и то же «популярное» вещество имеет несколько названий, например, «травка», «марихуана», «план», «анаша» «драп», «шмаль», «мацанка», «дурь» -- фактически являются синонимами. Следует также учитывать деление на традиционные для Украины наркотики и привозные, которые являются объектом криминального импорта или транзита. Героин, морфин, отвар и вытяжка маковой соломки относятся к одному классу наркотических веществ -- опиатам, которые причисляют к «тяжёлым» наркотикам. (Приложение 6)

Методика позволяет гибко реагировать на изменения в незаконном обороте наркотиков, например, добавить ту или иную позицию (или убрать) в зависимости от ситуации в регионе или времени проведения опроса (мониторинг).

Итак, социологическое измерение позволяет стратифицировать молодёжную среду по критерию употребления наркотиков. Использование порядковых шкал даёт возможность не только отделить группу молодых людей, имевших пробу наркотических веществ, но и определить страты «продвинутых» -- количество тех, кто неоднократно или регулярно употреблял наркотики. Факты среды и факты сознания также могут играть важную роль в информационном контроле над процессом распространения наркотиков. Имеются определённые страты молодых людей, которые хотя и не пробовали наркотические вещества, но вероятно относятся к группам риска.

Наркотическая субкультура сегодня перестала быть чем-то изолированным, своего рода «андеграундом», связанным с местами лишения свободы, богемой или другими локальными сообществами. Большинство молодых людей уже с ней сталкивается в самых различных формах, и, прежде всего, имеют контакты с носителями этой субкультуры. Подобные опросы могут фиксировать систему как прямых, так и косвенных признаков, свидетельствующих о силе соприкосновения с наркокультурой. В зависимости от содержания ответов респондентам по каждому показателю присваивались баллы (от 0 до 4), которые затем суммировались. Теоретически респондент мог набрать до 198 баллов.

Рис. 6. Гистограмма распределения молодёжи г. Донецка по группам в зависимости от уровня «заражения» наркотической субкультурой (в баллах)

Исследование зафиксировало весьма пёструю картину: диапазон «заражения» в баллах растянулся от нуля до девяноста единиц. Распределение респондентов по признаку набранных баллов наглядно демонстрируется графиком (рис. 6). Средний балл по всему массиву составил 18,4. Этот показатель весьма удобен для сравнения между собой выборочных массивов. Например, чётко видно различие в уровне «заражённости» среды юношей и девушек, средние баллы которых соответственно 20,9 и 16,4. Далее можно установить степень наркотической «заражённости» других групп молодёжи. С точки зрения «топографии» города наименее благополучными выглядят многоэтажные спальные микрорайоны (средний балл равняется 20,1; центр города -- 17,0; частный сектор, удалённый от центра -- 15,5 балла). Заметно выше средний показатель «заражения» в той группе молодых людей, которые не имеют полной родительской семьи. Так, у тех респондентов, кто проживает только с матерью, средняя сумма баллов равна 22,7.

Таблица 3

Интересными закономерностями является следующее: показатель среднего балла связан с материальным положением семьи и успеваемостью молодых людей в учебных заведениях. Уровни «заражённости» возрастают у плохо успевающих и в группах материально обеспеченных молодых людей. Это иллюстрируют данные, приведённые в табл. 3.

Процедура вычисления суммарного индекса позволила осуществить главную и наиболее ценную для анализа ситуации операцию -- группировку всего массива молодёжи в зависимости от степени приобщённости респондентов к наркокультуре. Анализ полученных результатов позволил выделить четыре основные группы. Первая получила условное название «нулевой». Она охватывает респондентов, имеющих 0-3 балла, и составляет 5,8% молодёжи. Это молодые люди, фактически находящиеся вне наркокультуры, они не имеют связей с лицами, употребляющими наркотики, их мало интересует тема наркотиков, они не бывают в компаниях, где можно увидеть наркотики «своими глазами» и наблюдать их употребление. Вторая группа является наиболее многочисленной. Её можно охарактеризовать как группу «риска». Сюда попадают все, кто набрал от 4 до 21 балла. В 2005 г. она составила 61,53% от общей численности учащейся молодёжи. Группа внутренне не однородная: одним краем она примыкает к тем, кто вне поля «заражения», а другим -- к группе лиц, экспериментирующих с наркотиками. Вот почему её уместно разбить на три подгруппы:

· Группа слабого риска (от 4 до 9 баллов) -- 26,5%;

· Группа среднего риска (от 10 до 15 баллов) -- 20,7%;

· Группа повышенного риска (от 16 до 21 балла) -- 14,4%.

Группа риска является наиболее многочисленной не случайно, а как следствие общей ситуации в городе и молодёжной среде. Сегодня молодому человеку достаточно трудно «быть вне игры», т. е. научиться избегать рискованных встреч и находиться вне зоны наркокультуры. Вот почему большая часть юношей и девушек, даже тех, кто ещё избежал пробы «вкуса» наркотиков, вполне оцениваются на шкале «заражения». И первая проба, как правило, происходит не случайно, ей предшествует определённая психологическая подготовка.

Следующую группу мы окрестили «неофитами», т. е. теми, кто начал приобщаться к новой «вере». Она включает молодых людей, которые имеют по нашим подсчётам от 22 до 39 баллов, и составляет 25,8% от общей численности опрошенных. Сюда входят те, кто имел пробы наркотиков, неоднократно бывал в соответствующих компаниях, хорошо ориентируется в названиях наркотиков, многие из них видел своими глазами и т. д. И, наконец, последняя группа -- «прозелиты» - молодые люди, которые делают заметные успехи в «карьере наркомана». Она состоит из респондентов, набравших 40 и более баллов. Их доля составляет 6,9%. В неё входят главным образом юноши, имеющие неоднократные пробы наркотиков, как правило, разных по названию и характеру действия (поисковый «полинаркотизм»). У «прозелитов» присутствуют практически все факторы и признаки «заражения», но основное количество баллов они «зарабатывают» на неоднократном употреблении наркотических веществ. Так, средний бал тех, кто неоднократно курил «план» (73 человека) -- 45; употреблял транквилизаторы (5 человек) -- 65; экстази (10 человек) -- 60,5; героин (2 человека) -- 80,5; эфедрон (2 человека) -- 94. Определённая часть молодых людей из этой группы, по всей видимости, уже испытывают наркотическую зависимость.

2.5 Метод ретроспективного измерения

Опросные технологии в большинстве случаев ориентированы на получение, обобщение, анализ актуальной информации, носителями которой выступает население или отдельные социальные группы. Реконструкция динамики распространения наркотиков в Украине и Донецком регионе натолкнулась, казалось бы, на непреодолимую преграду -- отсутствие (до 90-х годов) данных социологических исследований. Специфика исследовательской ситуации побудила прибегнуть к не совсем обычному методу, который можно назвать методом ретроспективного измерения. Обращаясь к респонденту, мы фактически всегда обращаемся к его сознанию, которое наделено памятью. А последняя может удерживать индивидуальные факты достаточно удалённые во времени. Границы прошлого, которое можно обозревать, не бесконечны; они определяются временными пределами активной памяти поколения, выбранного в качестве объекта исследования. Ретроспективное исследование нацелено на «извлечение» из памяти респондента тех фактов, которые представляют научный интерес и могут составлять предмет исследования.

Итак, под ретроспективным конкретно-социологическим исследованием мы будем понимать научное обозрение прошлого при помощи современных опросных технологий. Исходная гносеологическая ситуация, предшествующая использованию метода заключается в том, что отсутствует социологическая, научно-достоверная информация по той или иной проблеме. Другими словами, 10, 20 или 30 лет назад тот или иной вопрос не изучался, не проводились соответствующие конкретно-социологические исследования, а в настоящее время соответствующая информация необходима для построения научных моделей, доказательств, проверки гипотез и т. д. Подобные «белые пятна» могут возникать в силу разных исторических обстоятельств. Нашей национальной спецификой, например, являются «закрытые» в недалёком прошлом темы, которых социологи фактически не касались в силу политических, цензурных обстоятельств. Это характерно для всех тоталитарных государств, правительства которых жёстко контролируют идеологическую сферу, неустанно опекая имидж державы. Отдельные темы и проблемы могут быть «упущены» и в демократических странах, т. к. в своё время они не были достаточно актуальными для исследователей или слабо просматривались, а в настоящее время их значимость резко возросла. Жизнь постоянно рождает новые проблемы и вполне объяснимым является стремление проследить их генезис во времени. Существенным мотивом для исследователя может быть желание построить динамический ряд количественных значений определённого индикатора, например, для целей прогнозирования или выявления закономерностей процесса.

Общий замысел эксперимента заключался в том, чтобы параллельно опросить представителей различных возрастных групп, которые могут дать информацию о событиях, обстоятельствах различных исторических периодов, совпадающих с их юностью. Тождественность методики, инструментария и техники опроса позволяет в итоге оперировать сравнимыми показателями, построить соответствующие динамические ряды.

Для реализации замысла было выбрано пять исторических эпох и соответственно пять возрастных групп населения Донецка. Объектом исследования стали те жители города, которым в 1967, 1977, 1987, 1997 гг. было от 20 до 24 лет, и они проживали в Донецке. Это позволило получить ретроспективные данные с условным шагом в 10 лет. Выборка ограничена мужчинами, что продиктовано нашим желанием получить значимые данные с минимальными затратами. Мы хорошо осведомлены о том, что особенно в былые годы показатели наркотизации женщин на порядок уступали соответствующим показателям сильного пола. По свидетельству наркологов, на десять наркоманов-мужчин приходилась одна женщина. Сегодня ситуация изменилась и продолжает меняться в сторону большего вовлечения женщин в употребление наркотиков. Однако для целей ретроспективного исследования избрание мужчин в качестве контрольной группы вполне оправдано, тем более что каналом распространения и «заражения» общества наркотиками, несомненно, выступают именно они. Для получения репрезентативных данных было сформировано пять выборочных совокупностей по 500 единиц наблюдения каждая, в которые отбирались мужчины соответственно 1943-1947, 1953-1957, 1963-1967, 1973-1977, 1983-1987 годов рождения. Дополнительным элементом стратификации выборочной совокупности был избран уровень образования.

При подготовке инструментария и разработке техники опроса пришлось решить ряд методических проблем, вытекающих из сути ретроспективного опроса. Мы более требовательно отнеслись к разграничению оценочных и фактологических показателей. По всей видимости, принципиально невозможно корректно актуализировать некоторые оценочные суждения прошлых эпох в отличие от фактов биографии, обстоятельств жизни, действий и поступков респондентов. Так, если социолог задаёт вопрос «встречались ли Вы в молодости с наркоманом?», то у него больше шансов получить точный ответ, чем в случае ответа на вопрос «как Вы относились к наркоманам сорок лет назад?».

Тем не менее, почувствовать разницу в оценках различных поколений весьма важно. Это побудило нас разделить интервью на две части. В первой части респондент отвечал на вопросы, касающиеся исключительно эпохи его юности, во второй -- давал свои оценки, сообщал сведения, исходя из реальностей настоящего времени. Хотя некоторые оценочные показатели экспертного характера мы сочли возможным оставить и в первой части интервью. Таким образом, для четырёх возрастных групп, которым мы присвоили метки «1967», «1977», «1987», «2007», был подготовлен одинаковый инструментарий. Для современной молодёжи («2007») такого разделения инструментария на две части не предусматривалось.

Вторая проблема, которую необходимо было решать на подготовительной стадии, связана с требованиями анонимности и достоверности опроса. Для мужчин старших возрастных групп «сознаться в грехах» молодости не так уж и сложно. Обычных мер анонимности явно недостаточно при опросе современных юношей, тем более что он проводился в форме индивидуальных интервью. Был найден нестандартный способ опроса: к работе интервьюерами привлекались молодые люди, которые опрашивали своих бывших одноклассников. Это заодно решало и проблему стратификации выборки, ибо никакая статистика не может сегодня точно указать виды занятости современной молодёжи. А указанный путь опроса фактически реализует принцип случайного (гнездового) отбора респондентов.

Полученные результаты подтвердили принципиальную возможность использования ретроспективных опросных технологий. Анализ результатов подтверждает их валидность, точность, надёжность. Это особенно бросается в глаза, когда данные выстраиваются в динамические ряды, которые подтверждаются другими источниками информации. Показательными в этом отношении явились распределения ответов на первые два вопроса интервью, в которых у респондентов спрашивалось, были ли наркотики (злоупотребление спиртными напитками) серьёзной проблемой для молодёжи конца 60-х (70, 80, 90, 2000) годов. Ситуацию с наркотиками и спиртными напитками в годы своей юности респонденты оценивали по симметричной 7-бальной шкале (числовые дополнения -3, -2, -1, 0, +1, +2, +3), которая изменяется от «абсолютно не серьёзная» до «очень серьёзная». В табл. 4 и на графике (рис. 7) ответы респондентов представлены в виде итоговых индексов (возможный диапазон изменения от -3 до +3).

Таблица 4

Индексы оценок проблем, связанных с наркотиками и алкоголем в молодёжной среде

Динамические ряды весьма показательны, ибо они отражают общую эпидемиологическую ситуацию с наркоманией и алкоголизмом. Это и зафиксировали в своих ответах мужчины самой старшей возрастной группы. Любопытно, что современные юноши рассматривают наркотики как более серьёзную проблему в сравнении со спиртным.

Рис. 7. Оценка остроты проблемы

Объективно это не совсем адекватное отражение действительности, ведь реальный социальный вред от легальных наркотиков (и риск индивидуальный), несомненно, намного выше в сравнении с тем, что «демонстрируют» нелегальные наркотики. Скорее всего, мы зафиксировали психологический феномен алармистского сознания, которое более ярко реагирует на новые опасности, чем давно известные (и привычные) факторы. Социологическая статистика вполне сопоставима с историческими событиями. Так, возрастающая динамика полученных индексов имеет одно отступление от правила: мужчины, чья юность пришлась на конец 80-х годов, оценивают суммарно проблему алкоголя несколько ниже, чем более старшая возрастная группа (1987 год). Это, очевидно, поддаётся объяснению обстоятельствами нашей недавней истории. Сегодня ещё памятна знаменитая антиалкогольная кампания, начатая советским руководством в 1985 году. На некоторое время она действительно частично протрезвила страну. В конце 80-х годов, например, даже возросли расчётные показатели средней продолжительности жизни населения страны. Затем, в 90-е годы они стремительно упали (особенно у мужчин), причём демографы склонны связывать этот феномен с алкоголизацией населения. Таким образом, отступление от общей направленности динамики, зафиксированное опросом, адекватно отражает ситуацию в стране и является прекрасным свидетельством в пользу надёжности избранной методики.

Динамику распространения нелегальных наркотиков наглядно отображают ответы на ещё один вопрос экспертного характера: «Насколько трудно (или легко) молодому человеку было «достать» наркотики в Донецке в конце 60-х (соответственно 70-х, 80-х, 90-х, 2000-х) годов?». В табл. 5 содержатся суммарные индексы, диапазон изменения которых от -1 (Трудно) до +1 (Легко). Для фиксации ответов применялась стандартная симметричная пятибалльная шкала. Ценность полученных данных в том, что наши «эксперты» являются абсолютно независимыми от влияния других экспертов или давления каких-либо гипотез, они не выстраивали указанный ряд. Он получен путём механического суммирования индивидуальных оценок, но конечный числовой результат чётко отражает общую тенденцию к увеличению массы наркотических веществ, находящихся в незаконном обороте. Нелегальные наркотики становятся всё более доступными широким слоям населения, прежде всего, молодым людям. И в этом отношении за последние 10 лет произошёл своего рода скачок. Полученные данные целиком подтверждаются милицейской статистикой и служат ещё одним доказательством корректности использованного метода.

Таблица 5

Доступность нелегальных наркотиков

Уже анализ первых распределений чётко показывает основные тенденции процесса: слабое «присутствие» проблемы в 60-е годы, медленный латентный рост до 80-х годов, затем ощутимый подъём к концу 90-х годов и, наконец, бурный рост в 2000-е годы. Это вполне демонстрирует динамика центрального показателя -- изменение группы респондентов, имевших пробы наркотических веществ. На прямой вопрос «Доводилось ли Вам пробовать «вкус» наркотиков?» были получены распределения ответов, которые приведены в табл. 6.

Таблица 6

Проба «вкуса» наркотиков (в %)

Как видно из табл. 6, доля представителей сильного пола в возрасте до 24 лет, пробовавших наркотики, с конца 60-х годов возросла в 12 раз. Сегодня каждый второй молодой человек, по крайней мере, 1 раз за свою жизнь пробовал наркотики. Указанный показатель является субъективной оценкой собственного поведения, он несколько ниже реальных обстоятельств и фактов аддиктивного поведения. Выборка анкет, где есть положительные ответы на вопросы о пробах конкретных веществ, рисует иную картину, более «объективную». Она выглядит следующим образом: «1967» -- 11,4%; «1977» -- 11,8%; «1987» -- 20,6%; «1997» -- 28,7%; «2007» -- 55,8 процентов молодых людей пробовали хотя бы одно вещество из предложенного списка наркотиков и психотропных препаратов. Большое расхождение между «субъективной» оценкой и «объективным» показателем в старших возрастных группах объясняется тем, что 7-10 процентов респондентов имели опыт употребления чифира, димедрола, которые субъективно с наркотиками, как мы уже отмечали, не идентифицируются. Современная молодёжь более чётко представляет то, с чем она имеет дело. Сегодня в незаконном обороте наркотиков господствует каннабис, и подавляющее большинство опрошенных отдают себе отчёт в том, что препараты конопли относятся к нелегальным наркотикам. Идентификация каннабиса с наркотиком растёт с возрастом -- у школьников этот показатель ниже. В данном случае опрашивались юноши в возрасте 20-24 лет и, похоже, они не имеют иллюзий по этому поводу. Данные по употреблению каннабиса приведены в табл. 7. Для расчёта суммарного индекса использовались следующие числовые дополнения: 0, 1, 2, 3, 4, 5.

Таблица 7

Частота проб каннабиса (в %)

На рис. 8 представлены все три распределения в графической форме: группы респондентов, пробовавших хотя бы одно вещество из списка («объективный показатель»); «субъективный» показатель (самооценка респондентов); показатель пробы «вкуса» каннабиса.

График ещё раз свидетельствует, что молодёжь переживает «эру каннабиса». Сегодня, как уже отмечалось выше, мы наблюдаем тенденцию к увеличению частоты проб каннабиса, «вхождение» его в молодёжную субкультуру, появление группы молодых людей, которые систематически курят «травку». Проблема каннабиса не должна заслонять и другие тенденции. В целом усиливается тенденция к аддиктивному поведению, список наркотических веществ расширяется. Каннабис в этом смысле весьма показателен, т. к. через курение «травки» проходят практически все молодые люди, склонные к аддиктивному поведению.

Рис. 8. Юноши, пробовавшие наркотики

В табл. 8 приведены индексы частоты употребления наркотических веществ по всей таблице, которая предъявлялась респондентам. Индексы рассчитывались также как и в отношении каннабиса. Эта таблица наглядно демонстрирует несколько особенностей процесса распространения наркотиков. Во-первых, общая частота проб возросла в среднем в 10 раз. Во-вторых, резко расширилось поле нелегальных наркотиков, т. е. наркотических веществ, находящихся в незаконном обороте. В-третьих, наметилась чёткая тенденция массового знакомства молодёжи со слабыми наркотиками каннабиноидной группы и постепенное втягивание части юношей в систематическое курение «травки». Последнее обстоятельство можно рассматривать как элемент цепочки: курение, алкоголь -- «слабые» наркотики -- «сильные» наркотики -- заболевание наркоманией. Итак, каннабис практически отсутствовал в незаконном обороте, хотя Украина традиционно высевала и культивировала как коноплю, так и мак. Все последующие годы отмечены неуклонным распространением препаратов конопли и росла частота их проб: если в 1967 г. индекс частоты проб, как видно из табл. 4, составлял всего 0,06, то в 1977 г. -- 0,11, в 1987 г. -- 0,25, в 1997 г. -- 0,50, наконец, сегодня он повысился до 1,49. Этим рост не исчерпается, ибо есть тенденция к многократному и регулярному «курению» травки. Вполне определённо можно предположить, что существенная часть нынешних «неофитов» познакомится с «тяжёлыми» наркотиками и быстро перейдёт в разряд наркоманов. Хотя подобная точка зрения может подвергаться критике.

Таблица 8

Индексы частоты употребления различных наркотических средств

Методика предполагала, что наряду с основными и прямыми показателями употребления наркотиков, исследованием будет зафиксирована система косвенных индикаторов, связанная с наркотиками и наркокультурой, характеризующая окружение, поведение, обстоятельства жизни респондентов. Все показатели, имеющие отношение к наркотикам и наркокультуры «выстроились» в чёткие динамические ряды, подтверждающие основные гипотезы исследования. В табл. 9 и 10 приведены распределения ответов на вопрос о присутствии в окружении молодых людей лиц, употребляющих наркотики. В табл. 9 содержатся данные о знакомых, не входящих в непосредственное окружение («дальний круг»), в табл. 10 -- данные о «близком круге», т. е. родственниках, близких друзьях, членах семьи.

Таблица 9

Знакомство с теми, кто употребляет наркотики (в %)

Таблица 10

Присутствие среди близких людей тех, кто употребляет наркотики

Приведём ещё одно распределение -- ответы на вопрос «Встречались ли Вы с продавцами наркотиков?». Они представлены в табл. 11. Кстати, в роли продавцов наркотиков сегодня в большинстве случаев, как показал опрос, выступают «местные жители» и «свои», на третьем месте -- цыгане, и незначительная частота встреч приходится на выходцев из Кавказа, Средней Азии и африканцев. Наркобизнес становится одним из наиболее популярных и доходных промыслов теневой экономики, в который широко вовлекается неработающая молодёжь.

Таблица 11

Встреча с продавцами наркотиков

Используя ретроспективный метод для реконструкции динамики распространения наркотиков в Донецком регионе, мы пришли к нескольким существенным выводам относительно характера и темпов процесса. Глубоко ограничено в масштабах проблема наркотиков существовала всё послевоенное время. Вектор динамики всегда был направлен в сторону увеличения присутствия наркотиков в молодёжной среде. В 80-е годы впервые возникла угроза эпидемии, одновременно поменялся характер «заражения» молодёжной среды: на первое место вышло широкое распространение каннабиса.

Таким образом, сегодня мы имеем эпидемическую ситуацию каннабиноидного типа с массовым вовлечением молодых людей в «субкультуру марихуаны». «Заражение» каннабисом не достигло своего верхнего предела как с точки зрения вовлечения в наркокультуру новых слоёв молодёжи, так и роста частоты употребления препаратов конопли. В дальнейшем мы ожидаем стабилизации ситуации, возможно, падение моды на курение «травки». Но вместе с тем, распространение каннабиса -- это симптом более широкой картины, связанной с усилением тенденции к аддиктивному поведению. Другими словами -- это путь к наркомании, масштабы которой могут быть оценены уже сегодня, исходя из полученных нами данных и динамических рядов.

Анализ данных опроса позволяет предположить, что происходит структурирование как в социуме, так и в общественном сознании. Наркоманы и потребители наркотиков перестают быть пугалом для населения, отношение к ним выравнивается, они становятся неотъемлемой частью социальной картины окружающего мира. Одновременно возникают группы молодёжи, для которых релевантной является наркотическая субкультура. Второе по значимости ранговое место в списке причин занимает позиция «чтобы стать своим». Таким образом, в среде студентов более чётко выделились круги молодёжи, где употребление наркотиков рассматривается как условие внутригруппового поведения, «нормального» для данной группы. В среде украинских наркологов и в общественном сознании чёткого разделения нет, большинство специалистов негативно относятся к самой практике деления наркотиков на «лёгкие» и «тяжёлые», усматривая в этом опасную тенденцию к ослаблению алармистских настроений. В украинской разговорной лексике до сих пор нет разграничения понятий наркоман и потребитель наркотиков.

Различия в фазах эпидемического процесса требует более внимательного отношения к методикам профилактики. Кстати, практически все опрошенные студенты считают, что молодёжи нужны беседы, разъяснения о вреде наркотиков. Но, несомненно, содержание первичной профилактики должно учитывать национальную специфику. Сегодня некоторые международные, прежде всего, американские организации пытаются распространять свои технологии, связанные с профилактикой. Более продуктивной тактикой является разработка методик профилактики, основанных на чётком понимании ситуации, данных социологических опросов, учёте местных традиций и ментальности.

2.6 Мониторинг - информационный контроль над динамикой процесса наркотизации

Мониторинг означает переход от разового измерения к систематическому изучению проблемы. Главная цель мониторинга -- информационный контроль над динамикой процесса, в частности, выяснение закономерностей стратификации молодёжи во времени, слежение за изменениями латентных страт. Мониторинг выполняет несколько функций -- информационную, прогнозную, научно-методологическую. Суть первой в том, чтобы информировать общественность, политические круги, государственную администрацию о развитии процесса и перспективах эпидемии наркомании. Разнообразной информации эпидемиологического характера сегодня немало, но репрезентативные социологические измерения имеют особый вес с точки зрения убедительности данных, достоверности. Мониторинг позволяет делать корректный краткосрочный прогноз процесса, по крайней мере, в рамках избранного периода опросов молодёжи. Наконец, исследования являются научной базой для разработки программ профилактики, которые должны сопровождаться социологическим мониторингом. Переход к разработке технологий предупреждения не снимает с повестки дня актуальность периодических замеров, ибо последние дают необходимую информацию о тенденциях процесса, причинах эпидемии, социокультурном механизме распространения наркотиков и другом, что необходимо учитывать при планировании профилактических мероприятий, создании соответствующих методик и пр.

Эффективность мониторинга увеличивается, если серия опросов осуществляется по стабильным методикам, с одинаковым временным интервалом, использованием одних и тех же показателей и шкал измерений. Немаловажно сохранять выбранную методику и технику самой процедуры опроса. В совокупности это позволяет корректно измерять динамические переменные. Но подобное требование является достаточно жёстким ограничением, которое накладывается на творческую по своей природе исследовательскую деятельность. Противоречивость указанного требования усугубляется следующими обстоятельствами. Во-первых, первоначальные методики, как правило, далеки от совершенства. Тем более, когда речь идёт о новых явлениях, ранее неизученных процессах. Со временем возникает обоснованный соблазн что-то улучшить, изменить, внести, например, коррективы в инструментарий, детализировать шкалы, добавить новые показатели и т. п. Во-вторых, существует собственная логика латентных процессов, отнюдь не ясная априори для социолога. Развёртывание процесса требует от исследования применения адекватных методических средств. Таким образом, основная проблема мониторинга заключается в противоречии между необходимостью получать сравнимые данные на базе стабильных методик, с одной стороны, и естественным стремлением исследователя усовершенствовать, расширить, углубить методики, -- с другой.

Наиболее простая задача -- сохранение стабильных процедур построения выборочной совокупности и организации самого опроса, ибо это -- стандартные для социологов операции. Удовлетворительные решения здесь могут быть найдены с самого начала. Так, мы ориентируемся на случайный выборочный метод, но используем элементы и других технологий. Первоначально вся выборочная совокупность (1000 единиц наблюдения) расслаивается на четыре совокупности по типам учебных заведений: средние школы, ПТУ, техникумы (колледжи), вузы. Соответствующая статистика имеется в органах народного образования. Составляются полные списки школ и других учебных заведений. Затем шаговым методом отбираются учебные заведения по каждой из четырёх категорий и также случайным методом -- классы или академические группы. Внутри классов (учебных групп) осуществляется сплошной опрос методом раздаточного группового анкетирования всех юношей и девушек, присутствовавших на занятиях в день опроса. В школах, ПТУ, колледжах (небольших учебных заведениях) опрашивается по одной учебной группе. Полевые работы завершаются, когда количество опрошенных достигает по каждой категории учебных заведений расчётной квоты. Всего опрос проходит примерно в сорока учебных заведениях Донецка. Анализ результатов мониторинга 2003, 2005, 2007 гг. показывает достаточную надёжность выбранного метода.

С инструментарием, показателями, шкалами дело обстоит не так гладко. Приходится делать некоторые коррективы в операционализации понятия «наркотики». В 2003г., например, в списке наркотиков не было «экстази», затем этот новый «молодёжный» наркотик был добавлен в соответствующую таблицу. Возможны подобные коррективы и в будущем, ибо рынок нелегальных наркотиков быстро расширяется, рождаются новые сленговые названия и т. д. Но такая процедура не вызывает заметных осложнений; хуже, если приходится модернизировать шкалы измерения. Например, в 2003 г. мы использовали шкалу, которая по замыслу должна была измерять степень «погружённости» респондента в наркокультуру. Она сопровождала список наркотических веществ и выглядела так:

Таблица 12

Кроме того, список наркотических веществ был составлен из названий наркотиков Почему был выбран этот путь? До 2003 г. в Донецке массовых опросов на эту тему не было, мы не владели даже предварительной информацией об уровне наркотизма среди подростков и юношей. Да, мы знали, что на официальном учёте по городу состоят примерно 1200 человек, из них несовершеннолетних -- всего несколько десятков. Но эта информация, по существу, ничего не давала, ибо речь шла о разных латентных стратах. Наша задача заключалась в том, чтобы измерить уровень распространения потребления наркотиков в нормальной молодёжной среде, в массе юношей и девушек. К тому же, были опасения, что «сопротивление поля» может быть слишком велико. Отсюда мы избегали, как нам казалось, лишней детализации, а основную свою задачу видели в том, чтобы показать масштаб процесса распространения наркотиков. Позднее такой подход уже удовлетворить не мог.

Исследования показали, что при правильной их организации и гарантировании анонимности молодые люди достаточно откровенно отвечают на поставленные вопросы. Кстати, существует мнение, что «если при обычных опросах информация, сообщаемая респондентами, совпадает с действительностью в 80-90% случаев, то при изучении девиантного поведения лишь в 40-50% случаев» [22, с. 57]. Мы не склонны настолько драматизировать ситуацию, хотя анализ анкет показывает, что определённая «лакировка» первичной информации существует. Так, школьник, например, ответив отрицательно на прямой вопрос о потреблении наркотиков, отвечает уже положительно на косвенные вопросы, свидетельствующие о том же самом. У студентов система ответов более последовательная, хотя само по себе это не является подтверждением искренности. Но в целом мы пришли к правильному выводу, что необходимо детализировать измерение, и это не будет отрицательным фактором для получения достоверной информации. В результате указанная шкалу была разделена на две, предполагающие большую детализацию признаков. Первая -- измеряет уровень знаний, когнитивный аспект соприкосновения с наркокультурой, вторая -- частоту проб наркотиков, фиксирует факты аддиктивного поведения. Но теперь информация является сопоставимой лишь отчасти. Сохранена возможность оперировать общими цифрами, без их детализации в массивах 2003 и 2005 гг.