Психологические особенности социальной сети иммигрантов

Объектом нашего исследования и сравнительного анализа выступают две группы иммигрантов:

1 группа - грузины, иммигрировавшие в Россию не более пяти лет назад (30 человек: 20 мужчин, 10 женщин);

2 группа - грузины-неиммегранты, которые не покидали свою страну (10 человек: 6 мужчин, 4 женщины).

Исследование проводилось в Московской области, а также посредством контактов с грузинами 2-ой группы в Тбилиси. Выборка являлась разнородной по полу (26 мужчин и 14 женщин), возрасту (от 16 до 75 лет), срокам проживания на территории России (от полугода до 5 лет). Выборка отражает генеральную совокупность людей, являвшихся объектом исследования.

Для выявления этого отношения нами была специально разработана анкета, которая содержит порядка 15 вопросов, позволяющих выяснить причины миграции, оценку взаимоотношений с коренными местными жителями, отношение мигрантов к произошедшим после переезда в Россию изменениям, оценку ностальгических переживаний, оценку мигрантами себя и своих возможностей в новых условиях жизни, оценку взаимосвязи со старой и новой социальными сетями.

Авторская анкета, применяемая к данному исследованию:

Какое количество человек входит в Вашу социальную сеть?

Каков их возраст (близок к Вашему, намного младше, намного старше)? Особенности возрастного соотношения?

Каковы факторы и критерии отбора людей для предполагаемого, с Вашей стороны, входа в члены Вашей социальной сети?

Наблюдаете ли Вы разноплановость либо однородность членов Вашей социальной сети с видом Вашей профессиональной деятельности?

Как часто Вы контактируете с членами своей социальной сети?

Какова по Вашему мнению публичность Вашей социальной сети - более наблюдаемы открытость или закрытость членов социальной сети?

Как Вы оцениваете степень оказания помощи Вами другим членам социальной сети? В каком виде и размере Вы получаете помощь от сочленов по социальной сети?

Назовите причины, по каким Вы вынуждены либо же имеете желание поддерживать контакты с членами своей социальной сети?

Опишите характер внутренних взаимосвязей между Вами и социальной сетью. Что Вас объединяет?

Как Вы оцениваете изменение социальной сети после миграции (1группа)? Как Ваша данная социальная сеть отличается от предыдущей - в чем и почему?

Наряду с авторской анкетой в исследовании используются следующие методики: Методика многофакторного исследования личности Р. Кеттелла, методика изучения одиночества (индекс одиночества Дин), копинг - стратегия поиска социальной поддержки, а также разработанная анкета для выявления психологических особенностей социальной сети.

Описанный выше диагностический инструментарий позволил нам осуществить оценку психологических особенностей социальной сети иммигрантов и неиммегрантов и их взаимосвязь.

Результаты анкетирования свидетельствуют о том, что существуют статистически значимые различия между ответами испытуемых компактно и диффузно проживающих мигрантов. Идентичные различия характерны и для испытуемых грузин, которые не покидали свою страну.

Лишь 8,3% проживающих мигрантов отмечают наличие угрозы собственной безопасности со стороны коренного местного населения и то, что их социальная сеть значительно ухудшилась в результате миграционных процессов, в то время 36% испытуемых отмечают позитивное развитие своей социальной сети, в частности лучший экономический и профессиональный показатель общения в социальной сети.

При ответе на вопрос анкеты: «Наблюдаете ли Вы разноплановость либо однородность членов Вашей социальной сети с видом Вашей профессиональной деятельности?» только 21,9% мигрантов ответили, что их социальная сеть очень разнопланова, 55% респондентов пояснили, что наблюдают однородность членов социальной сети по роду занятий.

Мигранты чаще испытывают трудности в общении с коренными местными жителями. 92% респондентов 2 группы таких трудностей не испытывает.

При ответе на вопрос анкеты: «Довольны ли вы своим нынешним положением в обществе (внутри своей социальной сети)?» мигранты демонстрируют недовольство по поводу своего нынешнего положения в обществе. Такого мнения придерживается 69% испытуемых мигрантов. В группе неиммигрантов процент недовольных своим нынешним положением в обществе составил - 37,9%.

На наш взгляд, важными для оценки успешности (неуспешности) являются ответы мигрантов на вопрос анкеты: «Будете ли Вы считать себя «своими» среди коренного местного населения в ближайшем будущем (в рамках индивидов из числа коренного населения, с которыми приходится вступать в частое общение)?», лишь 24% мигрантов признают, что будут считать себя «своими» среди коренного местного населения в ближайшем будущем.

В ходе проведенного анкетирования нами были выявлены основные социально-психологические проблемы вынужденных мигрантов связанные с адаптацией в новой социальной сети: трудности в общении с коренным местным населением, наличие чувства изоляции, потеря социального статуса, наличие эмоционального дискомфорта в связи с болезненными переживаниями переезда на новое место жительства, отсутствие уверенности в собственной безопасности, невозможность удовлетворения потребности в общении со старыми друзьями, социально-пассивная жизненная позиция, неверие в собственные возможности и успех. Вышеперечисленные социально-психологические проблемы отсутствуют у анкетеров 2-ой группы.

В процессе исследования нами был поставлен акцент на изучение особенностей социальной сети респондентов (грузин), а именно:

Восприятия членами социальной сети отдельных индивидов и сети в целом;

Социально-сетевые цели;

Непосредственность взаимоотношений;

Частота и продолжительность взаимодействия между членами социальной сети;

Мотивация представителей социальной сети;

Структурные характеристики социальной сети;

Длительность существования социальной сети;

Особенности общения без посредников;

Совместная деятельность.

Мотивам объединения людей в социальные сети есть потребность в общении, других формах взаимодействия с конкретными индивидами; важность задач, которые решает определенная социальная сеть; действие внешних факторов, вознаграждают за участие в социальной сети.

Сущностных признакам малой социальной группы являются длительные непосредственные контакты индивидов (общение, взаимодействие). Такие контакты свойственны, например, семьям, друзьям и т.д.

В процессе исследования по методике многофакторного исследования личности Р. Кеттелла оказалось, что в процессе адаптации и расширения социальной сети мигранты, которые в принимающей стране становятся меньшинством, попадают в особую ситуацию. Они одновременно оказываются в “ущемленном” положении меньшинства и в то же время имеют в своём распоряжении дополнительные ресурсы, которые принято называть “этническими”. Использование “этнических” ресурсов позволяет мигрантам не только найти жилье, обустроиться и т.д., но также определяет их экономические стратегии. Предполагается, что, будучи этническим меньшинством, люди имеют возможность объединиться на основе общей (разделённой) этничности и организовать совместный бизнес, общение, взаимопомощь. Также предполагается, что они доверяют друг другу лишь потому, что принадлежат к общей этнической группе. Доверие, основанное на разделенной этнической идентичности, позволяет сформировать “этнические” социальные сети, сокращает возможные транзакционные издержки, связанные с недоверием.

В ситуации социального вакуума мигранты начинают активно выстраивать социальные сети, наращивая таким образом социальный капитал. Новые социальные связи позволяют мигрантам обустраиваться: находить жилье, работу, устраивать детей в школы, пользоваться услугами медицинских институтов и т.п. В экономической жизни социальные сети открывают мигрантам доступ к финансам, рабочим местам и, что особенно важно, к информации.

Мы выделили пять основных факторов, определяющих, на наш взгляд, организацию социальных сетей мигрантов:

лёгкость (простота, беспроблемность),

рациональность (выгода),

доверие,

давление извне (вытеснение),

пространство.

Эти факторы были выделены при анализе социальных действий и взаимодействий мигрантов. Принципом их выделения была формулировка “взаимодействуют с тем, с кем…” (легко, выгодно, кому доверяешь, с кем пересекаешься в пространстве). По нашему мнению, именно эти факторы структурируют деятельность мигрантов, ложатся в основу формирования и использования мигрантами социальных сетей. Опишем их более подробно.

Лёгкость/сложность. Мигранты взаимодействуют с теми, с кем проще, чьи действия и поведение понятны и предсказуемы. Здесь основное значение имеет язык: плохое знание мигрантами русского языка препятствует взаимодействию мигрантов с местным населением. Грузин будет сотрудничать и/или общаться с другим грузином не на том основании, что они оба грузины, но потому, что им легко понимать друг друга, в том числе потому, что они говорят на одном языке. Вместе с тем, если возникает необходимость мигранты, говорящие на разных языках, вступают во взаимодействие: мы сами наблюдали, как грузины и таджики, таджики и молдаване работали вместе как напарники или просто дружно общались. Они общаются между собой на русском языке, потому что русский является для них единственным общим языком, позволяющим осуществлять коммуникацию. Таким образом, хотя язык является одной из важнейших составляющих понятия “этническая группа”, не следует преувеличивать значение этнической компоненты. Мы склонны акцентировать практическую роль языка для мигрантов: не в качестве маркера социальных (этнических) границ, но в качестве инструмента коммуникации, необходимого для взаимодействия.

“Лёгкость” взаимодействия также может рассматриваться с точки зрения предсказуемости поведения. В представлении людей существуют культурные паттерны поведения. С одной стороны, знание этих паттернов обеими сторонами на практике облегчает взаимодействие со “своими”. С другой стороны, представляется, что мнение о непредсказуемости и, следовательно, опасности исходящей от представителей “чужой” культуры в силу “непостижимости” их культурных паттернов поведения зачастую слишком преувеличено. При внимательном наблюдении выясняется, что гораздо большую роль, нежели воображаемая принадлежность к той или иной культуре, играет образование человека, “стаж” мигранта, городская или сельская социализация и др. Образованному грузину - профессору, знатоку и преподавателю грузинской культуры, много лет живущему в Петербурге, значительно проще найти “общий язык” с другим петербуржским профессором, нежели с недавним мигрантом из грузинского села. Фактически такое положение вещей превращается в жёсткую границу между сообществом недавних мигрантов и этаблированными, великолепно интегрированными “грузинами”-интеллектуалами (в то время как теория культурных паттернов поведения - часто не столько социализационная, сколько примордиалистская - предполагает существование жёсткой границы между “русским” и “грузином”). Таким образом, и в случае с культурными паттернами поведения не следует преувеличивать роль этничности: хотя культура, наряду с языком, несомненно считается одним из основных составляющих феномена “этнической группы”, мы видим, что совершенно иное, отнюдь не “этническое” измерение культурных паттернов поведения оказывается значимым для мигрантов.

Рациональность (выгода). Этот критерий часто оказывается решающим при выборе партнеров, поставщиков, наемных рабочих именно в «экономической» миграции. Например, на работу возьмут не co-ethnics, а дешевую рабочую силу, товар купят у того, кто продает дешевле, а продадут тому, кто купит дороже, и т.д. Цель миграции экономических мигрантов - максимально быстрое обогащение, относительная стабильность дохода. Поэтому именно экономическая деятельность становится основой формирующихся здесь социальных сетей. Отношения экономических мигрантов между собой строятся на основе принципов экономической рациональности. Поскольку экономические стратегии мигрантов индивидуальны, то по отношению друг к другу торговцы выступают в роли конкурентов, и поэтому каждый из них пытается перепродать товар другому “co-ethnics” с “накруткой”.

С другой стороны, в ходе исследования мы наблюдали примеры сотрудничества мигрантов-грузин и местных предпринимателей. Такое сотрудничество в научной литературе по этническому бизнесу часто принято описывать как сотрудничество с другими этническими группами. Однако наш опыт наблюдений показывает, что это не сотрудничество представителей одной этнической группы с представителями другой этнической группы, это взаимовыгодное сотрудничество профессионалов. Этничность как таковая не играет роли при выборе того, с кем экономические мигранты сотрудничают, значимыми оказываются совершенно иные факторы. Примером такого сотрудничества, построенного исключительно на экономических принципах взаимовыгодности, являются отношения, связанные с продажей товара мелкооптовыми продавцами - жителями Московской области розничным продавцам - грузинам. Эта ситуация может быть представлена: а) как взаимодействие русских с грузинами, б) как взаимодействие мигрантов и местных, в) как взаимодействие мелкооптовых и розничных продавцов. Нам представляется, что именно последняя интерпретация наиболее адекватно описывает то, что в действительности происходит на рынках.

Доверие/контроль. Исследователи социальных сетей придают особенно большое значение доверию, называя его “валютой”, поскольку “доверие порождает взаимодействие”. Однако, по нашим наблюдениям, границы доверия зачастую совпадают с границами контроля: доверяют тем, кого можно проконтролировать. Мигранты предпочитают давать деньги в долг, помогать тем, кто “достижим”, например, работает на том же рынке. Этничность здесь не важна, важно, чтобы на должника в случае нарушения обязательств можно было оказать давление.

Другой пример сочетания доверия/контроля возможно наблюдать в механизмах передачи мигрантами заработанных денег семьям на родину. Переправка денег осуществляется, в силу многих причин, не официальным способом почтовых или банковских переводов, а через социальные сети. Для передачи денег используются оказии с теми знакомыми, которые едут домой. Однако и в этом случае мигранты предпочитают передавать деньги с теми, кто достижим, кого можно проконтролировать на случай попытки присвоить чужие деньги. Контроль означает возможность применения санкций в отношении нарушителя договоренности. Например, нарушитель рискует своей репутацией, “дурная слава” о нем лишит его поддержки сети, т.е. фактически ограничит доступ к сетевым ресурсам.

Физическое пространство. Мигранты взаимодействуют с теми, с кем пересекаются и/или соседствуют в пространстве. Совместное пространство, в котором сосуществуют различные группы мигрантов и представителей местного населения, представляет собой определённую рамку, в которой разворачивается межличностное взаимодействие по поводу чего-либо. Через элементарное соприсутствие в пространстве находят друзей, партнёров по бизнесу, соседей, знакомых и т.д. Наши информанты неоднократно находили необходимых членов своей социальной сети не “среди своих соотечественников”, но среди людей, с которыми пересекались в пространстве. Разумеется, здесь не имеет смысла отрывать физическое пространство от пространства социального: физическое пространство есть метафора пространства социального, оно объективирует социальные различия. Если исходить из этой установки, то анализ физического пространства позволяет делать выводы о характере социальных феноменов, объективированных в этом пространстве. Однако следует внимательно присмотреться к тому, каковы же особенности этих социальных феноменов: какое измерение социального пространства наиболее значимо. Нам представляется, что в случае с экономическими мигрантами профессионально-экономическое измерение не уступает этническому измерению, а иногда оказывается более значимым.

Давление извне. Давление извне формирует определённые рамки, в которых вынуждены жить мигранты. Для более полного анализа организации жизни мигрантов-грузин к измерению социального и физического пространств следует присовокупить измерение правового пространства. Предвзятое отношение к мигрантам, особенно к мигрантам из “южных” регионов, а также бесполезность и сложность бюрократических процедур по легализации мигрантами своего статуса ведут к тому, что подавляющая часть мигрантов группируются в нелегальном правовом пространстве. Дискриминация при приеме на работу (в сочетании с ограниченностью социального и финансового капитала), выборе жилья, регистрации заставляет их группироваться в определённых сферах самозанятости, таких как мелкая розничная и оптово-розничная торговля. Существование во всех пространствах взаимосвязано: каждое из них оказывает влияние на другие и само испытывает их влияние.

Безусловно, каждый из перечисленных компонентов, структурирующих существование наших информантов в ситуации миграции, сам по себе недостаточен для исчерпывающего объяснения жизни мигрантов - они поддерживают друг друга и должны пониматься во взаимосвязи.

Заключение

Социальная сеть (англ. social network) - социальная структура (математически - граф [22]), состоящая из группы узлов, которыми являются социальные объекты (люди или организации), и связей между ними (социальных взаимоотношений) [23].

Социальная сеть - это множество акторов (социальных объектов) и определенное на нем множество отношений. С. Надель выступил за то, чтобы единицами социальной структуры считать не индивидов, а социальные позиции, статусы, роли, группы и институты. Это требование обосновывалось тем, что введение или удаление одного или нескольких человек не меняет устойчивых связей между группами.

Целью исследования стало выявление психологических особенностей социальной сети иммигрантов.

Объектом нашего исследования и сравнительного анализа выступили две группы иммигрантов из Грузии:

1 группа - грузины, иммигрировавшие в Россию не более пяти лет назад (30 человек: 20 мужчин, 10 женщин);

2 группа - грузины-неиммегранты, которые не покидали свою страну (10 человек: 6 мужчин, 4 женщины).

В ходе проведенного анкетирования нами были выявлены основные социально-психологические проблемы вынужденных мигрантов связанные с адаптацией в новой социальной сети: трудности в общении с коренным местным населением, наличие чувства изоляции, потеря социального статуса, наличие эмоционального дискомфорта в связи с болезненными переживаниями переезда на новое место жительства, отсутствие уверенности в собственной безопасности, невозможность удовлетворения потребности в общении со старыми друзьями, социально-пассивная жизненная позиция, неверие в собственные возможности и успех. Вышеперечисленные социально-психологические проблемы отсутствуют у анкетеров 2-ой группы.

Процесс адаптации мигрантов значительно облегчают мигрантские сети, то есть образование по типу разных социальных ячеек, общин. Развитие сетей в свою очередь также стимулирует миграционную активность населения. Хотя такие сети обычно строятся медленно и болезненно, грузины в Российской Федерации построили их сравнительно быстро по двум причинам. Во-первых, для Грузии традиционно характерны крепкие родственные отношения, которые проявляются во всесторонней поддержке не только своих родственников, но и своих земляков, что, на наш взгляд, является главной предпосылкой образования сетей. Во-вторых, немаловажное значение имело также знание русского языка и исторически сложившиеся между нашими государствами связи. Социальные сети, которые образуют мигранты, имеют определенную иерархию и тенденцию развития, вершиной которой является организация диаспоры и землячества мигрантами в стране своего пребывания. Соответственно, чем выше позиция сформированных мигрантами сетей на «пирамиде иерархии сетей», тем легче будет их членам приобщиться и адаптироваться к новым условиям работы и жизни за пределами своего постоянного места жительства.

Тем не менее, главная роль в формирования сетей миграции принадлежит первопроходцам, или «пионерам», которые заложат фундамент развития и роста миграционного потока. «Пионеры» находят место вселения, заботясь о документах и визах, способах приезда и стимулируют в дальнейшем весь процесс миграции, оказывая помощь и поддержку своим родственникам и односельчанам.

Мигрантские сети выходцев из Грузии в России организованы пока что только на уровне родственных связей; соответственно на экономику страны исхода они влияют только на уровне домохозяйств (семей), если не учитывать косвенные экономические факторы. Тем не менее, мировой опыт показывает, что мигранты могут влиять на экономику страны исхода более существенным образом. Они способствуют сближению экономик двух стран, организуя торговые партнерские отношения.

Список использованной литературы