Когда говорят «социология молодежи», под понятием «молодость» понимают:

· определенный возраст;

· некое состояние, определяемое социально-культурными критериями;

· некую группу или поколение с присущими им ценностями.

В результате процесса политической социализации индивидуум приобщается к политической культуре, формирует свою политическую ориентацию и позицию.

В целом, превращению индивида в сознательный и активный субъект политики способствует такая система политической социализации, которая не только предоставляет ему мотивации к активности и создает возможности участия в политической жизни, но и одновременно с этим обеспечивает индивида необходимыми знаниями и навыками практической деятельности, формируя у него способности к пониманию политической действительности и самоопределению в ней на основе адекватного отношения к политическим реалиям.

Необходимо отметить, что особенно активно исследования политической социализации проводились в 60-70-х годах. Изучались разнообразные факторы агенты социализации молодежи, опосредующие первичные контакты детей с окружающей их сферой политики. На больших массивах первичных данных анализу подвергались политические установки детей и в то же время характеристики политического сознания их родителей, сверстников, доминирующих представлений в школе и т. п. факторы.

Среди основных выводов этого направления можно выделить нестабильность политических установок молодежи. Кроме того, получило эмпирическое подтверждение то обстоятельство, что лишь в меньшей части наблюдений проявляется значимость факторов непосредственного социокультурного окружения как детерминант политического сознания.

В формировании политических установок в процессе политической социализации молодежи целесообразно выделять:

1. Политические факторы социализации: характер и тип государственного устройства, политические институты, партии и движения;

2. Неполитические факторы социализации: семья, группы сверстников, учебные заведения, работа, культура, наука, искусство, национальные традиции, средства массовой информации.

В реальной жизни политические и неполитические факторы переплетены, оказывают сложное, многостороннее и многофакторное воздействие на человека.

Рассматривая формирование политических установок в процессе политической социализации молодежи необходимо обращать внимание на возраст и индивидуальные особенности каждого, на окружающую его социальную среду, на политику, проводимую государственными учреждениями, на деятельность общественно-политических партий и организаций, а также на уровень и особенности политической культуры.

Таблица 1 - Процесс и учреждения политической социализации

УЧРЕЖДЕНИЯ	ГРУППЫ ОБЩЕНИЯ	ЭТАПЫ	СМИ
Семья	Родственники	Детский	Речь
Школа	Знакомые	Юношеский	Печать
Институт	Группы по интересам	Молодежный	Телевидение
Предприятие	Сотрудники	Зрелый	Интернет

Гражданское созревание молодого человека или приобщение его к политике происходит поэтапно. Оно начинается уже в раннем возрасте, когда через семью, ближайшее окружение, СМИ, ребенок приобретает первые сведения о политике. На этапе первичной социализации дети получают начальные представления о правильном или неправильном поведении, поступках.

Считается, что ребенок проходит четыре подэтапа первичной социализации:

1. Политизация - осознание детьми существования внешней (по отношению к семье) власти;

2. Персонализация - понимание детьми политической власти через персонализирующие их фигуры;

3. Идеализация - приписывание политическим деятелям исключительно положительных качеств;

4. Институциализация - поворот в сознании детей к более безличному, деперсонифицированному представлению о власти.

Задача социологов заключается, прежде всего, в том, чтобы показать, как в разных обществах организуются процессы перехода. Тогда понятие «молодежь» - это не просто некая социальная категория и ее значимые параметры, а социальная организация этой группы как со стороны ее внутренних имманентных характеристик (прежде всего возрастной самоидентификации), так и со стороны ее окружения.

Общественно-политическая жизнь во многих своих параметрах развертывается на уровнях, далеких от непосредственно осознаваемых интересов и понимания большинства молодых членов общества. В этих условиях установки-потребности, имеющие отношение к политике и общественному устройству, служат необходимым средством психологического включения молодежи в общественно-политическую жизнь.

Так, большинство взрослых, тем более молодых избирателей в любой стране настолько плохо представляют себе возможную политику различных партий или кандидатов, своеобразие их платформы по сравнению с соперниками, что они просто не могли бы участвовать в выборах, если бы не имели позитивных или негативных установок в отношении определенных партий и лидеров [1].

Фрмирование потребностей из установок (а не, наоборот) по мнению Дилигенского Г.Г. возможен лишь при определенных условиях.

Во-первых, установка не вырабатывается и не отбирается индивидом в процессе самостоятельной психической активности, но усваивается в готовом виде из общественного сознания - через процессы социализации и коммуникации.

Во-вторых, установка укрепляется вначале в сознании субъекта, приобретает вербальное выражение и лишь, потом укореняется в аффективной и бессознательной сферах психики.

В этом сказывается хорошо известный психологам факт: хотя сознание не контролирует целиком все психические явления и процессы, оно способно в значительной мере регулировать лежащие ниже сферы психики.

Роль политических установок в социализации молодежи можно определить через их функции. Установки несут следующие функции:

1. Установки дают человеку способность реагировать на ситуацию и внешние объекты на основе прошлого опыта; обеспечивают устойчивость личности.

2. Установки помогают человеку смоделировать реакцию не только на знакомые, но и на неизвестные, неясные, непонятные социально-политические ситуации, сводят к минимуму риск, опасность, содержащиеся в подобных ситуациях; играют специфическую роль компенсатора когнитивного дефицита, т.е. восполняют недостаток политических знаний и сведений.

3. Установки - потребности, имеющие отношение к политике и общественному устройству, служат необходимым средством психологического включения молодежи в политическую жизнь.

Поэтому политические установки (независимо от того, каким образом они возникли) играют, в отличие от общепсихологических и социально-психологических, специфическую роль компенсатора когнитивного дефицита, т.е. они моделируют реакцию молодых людей, не только на знакомые, но и на неясные, непонятные социально-политические ситуации. Одна из функций этих установок - минимизировать риск, опасность, содержащуюся в таких ситуациях. Закрепленное в таких установках отношение к определенным классам макросоциальных объектов и ситуаций, явлений и событий, их «оценка» с точки зрения потребностей субъекта позволяет ему поддерживать минимальные мотивационно-психологические связи с макросоциальной средой, психически, интеллектуально или практически реагировать на исходящие от нее импульсы.

Характерный пример этой роли установок - реакция экономического поведения людей на политические события, воспринимаемые как угроза стабильности положения в стране или мире. В моменты обострения международной напряженности многие стараются запастись продуктами - выстраиваются длинные очереди в продовольственные магазины. Люди не могут знать, перерастет ли очередной конфликт в войну и сопряженный с ней дефицит необходимого, но аккумулирующая прошлый опыт установка подсказывает им поведение, ориентирующееся на такую возможность.

Политические установки молодежи способны чаще меняться, в связи с динамичностью (подвижностью) изменений в потребностях, в мотивах, в знаниях и опыте молодых людей.

Включение политических установок в психологию молодежи происходит в зависимости от уровня социально-политических отношений. Схема включения представлена на Рисунке 4.

Рисунок 4 - Уровни социально-политических отношений

1 и 2 уровень - с точки зрения концепции психологии мотивации, такая интеграция есть проявление одной из базовых мотивационных тенденций человека - потребности в связях с другими людьми, в общности с ними.

Установки на идентичность с макросоциальной общностью тех или иных масштабов - от родоплеменной до национально-государственной, социально-классовой и общечеловеческой - образуют, таким образом, специфический класс социально-политических аттитюдов, обусловленных социальными отношениями личности и социэтальными межгрупповыми отношениями.

Комплементарными (дополняющими) по отношению к этим аттитюдам являются установки на другие «чужие» общности, которые могут быть однозначно позитивными, дружественными, однозначно негативными, враждебными, индифферентными или носящими более сложный амбивалентный характер.

Очевидно, что установки, прежде всего, ориентируют психологические и поведенческие реакции на ситуации, которые возникают в сфере межгрупповых отношений. Столь же очевидна роль групповых аттитюдов в социально-классовых отношениях.

По мнению Дилигенского Г.Г. можно выделить два диспозиционной концепции.

Первый из них, широко признанный и детально разработанный в социально-психологической науке, состоит в выделении из всей массы установок личности тех, которые носят ценностный характер, представляют собой ценности, или ценностные ориентации, которые выражают наиболее важное для человека, обладает для него личностным смыслом, и определяют, его жизненные цели.

Обычно считается, что ценности носят более или менее осознанный характер, могут быть выражены индивидом в обобщенных понятиях и что по своему происхождению они социальны, усваиваются им из макросоциальной среды, из того идейного и культурного арсенала, которым располагает общество. Иными словами, ценности принадлежат к тому классу установок, которые относительно автономны от индивидуальных мотивационных процессов, но в то же время они выполняют в индивидуальной психике весьма ответственные мотивационные функции, выражая те потребности, которые определяют ведущие цели, «генеральную жизненную линию» индивида.

Второй тезис диспозиционной концепции В.А. Ядова предполагает, что способ удовлетворения идентификационной потребности предопределяет и идеологическую по своему содержанию систему ценностных ориентации личности, и ее жизненные цели. Если понимать этот тезис буквально, получается, что от того, с какой социальной общностью себя человек идентифицирует, прямо зависят и его собственные ценности и цели.

Применительно к сфере социально-политической - это означает, что она играет «командную» роль по отношению к индивидуальной.

Однако из исследования В.А. Ядова [60] выясняется, что доминирующие личные ценности - такие, как творческая интересная работа, материальная обеспеченность, семья, «жизнь, полная удовольствий» и т.д. коррелируются скорее именно с факторами, характеризующими индивидуальную ситуацию человека, чем с идеологическими ценностями макросоциальной среды или с «обще-социальными условиями деятельности», такими как: профессиональная принадлежность, уровень образования людей, должностной статус, условия и характер труда, возраст и пол.

Да это вряд ли может быть иначе, ибо отношение человека к такой среде - к своему классу, нации, обществу и к ее идеологическим ценностям - в большинстве случаев гораздо менее психологически значимо для него, чем отношение к событиям и явлениям собственной жизни, к людям, с которыми он связан совместной деятельностью и непосредственным общением.

Тем не менее, психологическая интеграция индивида в те или иные большие социальные общности, интериоризация им выработанных ею ценностей - факт вполне реальный.

Очевидно, что поведение людей в политике, их отношение к политическим институтам и лидерам, политический выбор во многом определены не объективными характеристиками реальной ситуации, а психологическими явлениями. В эпоху информационного общества важно не то, как ведут себя субъекты политического процесса, важно, как они воспринимаются гражданами [65].

Восприятие политического поля и образ социальной реальности с одной стороны и политические предпочтения с другой оказывают друг на друга взаимное влияние. Очевидно, что молодые люди с различными политическими взглядам, сторонники разных партий, молодежь с различными установками в сфере политики будут по-разному оценивать одни и те же социальные явления. И, наоборот, от того, как молодой человек оценивает социальную реальность зависит его политический выбор [66].

Подводя итог вышесказанному, можно утверждать, что вскрытые Узнадзе Д.Н. феномены самым недвусмысленным образом указывают на наличие в нашей психике не только сознательных, но и досознательных процессов, которые, как выясняется, мы можем характеризовать как область наших установок.

«Если признать, что живое существо обладает способностью реагировать в соответствующих условиях активацией установки, если считать, что именно в ней - в этой установке - мы находим новую сферу своеобразного отражения действительности, о чем мы будем говорить подробнее ниже, то тогда станет понятным, что именно в этом направлении и следует искать ключ к пониманию действительного отношения живого существа к условиям среды, в которой ему приходится строить свою жизнь».

Политическая установка - внутренняя, не всегда осознанная готовность субъекта совершать именно те действия, которые адекватны данной социально-политической ситуации. Установка предвосхищает любые акты субъекта, в том числе и психический, она оказывается и первым шагом к действию, задающим направление реакциям индивида относительно тех или иных объектов, с которыми он взаимодействует.

В сфере политической деятельности именно политическая установка становится фактором, регулирующим поведение индивида или сообщества и моделирующим позитивное или негативное их восприятие власти, правительства, государства и политики в целом.

Можно выделить следующие виды политических установок: на ситуацию, на объект; на политическую систему, на режим, на политические силы, на конкретные политические институты, на лидеров и пр. Следует отметить, что по отношению к одним и тем же политическим явлениям у одних людей могут преобладать установки на ситуацию, у других - на объект, и это различие оказывает существенное влияние на их сознание и поведение. Реакцию субъекта на то или иное явление определяет не только само явление, но и внутренняя, неосознанная предрасположенность субъекта реагировать на нее определённым образом, т.е. установка субъекта.

В структуре политической установки выделяют 3 уровня: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. Когнитивный элемент политической установки отражает предварительные знания индивида, интерес к политике. Эмоциональное отношение к политическому объекту, как правило, появляется раньше критического оценивания объекта. Именно эмоциональный компонент политических установок играет существенную роль в формировании политических предрассудков, расовых стереотипов, религиозной, национальной и других видов нетерпимости. Поведенческий элемент установки представляет непосредственную готовность к политическому действию.

Политические установки несут следующие функции:

1. дают человеку способность реагировать на ситуацию и внешние объекты на основе прошлого опыта; обеспечивают устойчивость личности,

2. помогают человеку смоделировать реакцию не только на знакомые, но и на неизвестные, неясные, непонятные социально-политические ситуации, сводят к минимуму риск, опасность, содержащиеся в подобных ситуациях; играют специфическую роль компенсатора когнитивного дефицита, т.е. восполняют недостаток политических знаний и сведений;

3. это потребности, имеющие отношение к политике и общественному устройству, служат необходимым средством психологического включения массы в политическую жизнь.

Друг от друга установки отличаются, прежде всего, по степени их глубины и укорененности в личности, например:

1.Мнения - поверхностный вербальный слой сознания, отличается неустойчивостью;

2.Диспозиция или общее отношение к чему-либо - более устойчивый тип политической установки, имеющий более глубокие корни;

3. Убеждения - наиболее устойчивые установки, составляющие своего рода «стержень» личности. В процессе политической социализации формируется весь набор установок, который становится для личности источником последующего поведения.

Установки, которые индивид приобретает в готовом виде из социального опыта и культуры, являются одним из важнейших элементов политической психологии. Свое собственное, оригинальное отношение к политической действительности индивид вырабатывает редко [39].

Поскольку политика охватывает множество людей, в том числе и молодежную категорию, а свои установки в отношении политики индивид заимствует, как правило, от других, а политические установки способны меняться, особенно под воздействием изменений в потребностях, мотивах, знаниях и опыте людей, поэтому так важна роль политических установок в процессе политической социализации молодежи.

Политические установки молодежи способны еще чаще меняться, в связи с динамичностью (подвижностью) изменений в потребностях, в мотивах, в знаниях и опыте молодых людей. К сожалению, в современном российском обществе часть агентов политической социализации либо значительно утратила свое влияние (например, семья, школа) на процесс усвоения политических норм и моделей поведения, либо остается пока вообще несформированной (например, группы интересов, политические партии).

Результатом политической социализации является определенная структура личности, политические ценности которой являются устойчивыми элементами, трансформируясь в убеждения и установки. В человеке изначально не заложены ни консервативные, ни демократические, ни либеральные, ни анархистские взгляды. Они формируются на протяжении длительного процесса под воздействием рассмотренных выше факторов.

При этом определяющую роль играет непосредственный жизненный и политический опыт молодого человека, который позволяет ему сопоставить предлагаемые различными посредниками и агентами политические теории и концепции с соответствующими жизненными реалиями. Роль политических установок в этом процессе неоспорима.

Политические установки вызывают интерес у исследователей и политиков в связи с тем, что они могут выступать в качестве средства обратной связи между теми, кто принимает решения и теми, кто их исполняет, и, в известной степени, помогают отразить отношение граждан к тем или иным политическим лидерам, явлениям и пр.

Глава 2. Особенности эмпирических исследований политических установок молодежи

2.1 Социологические методы исследования политических установок молодежи: границы применения

Процесс демократизации общественной жизни в России требует от современных студентов, старших школьников, рабочей молодежи, как очень подвижной социальной группы, способности реализовывать новые возможности демократического общества, при котором играет огромную роль их политические установки как элемент политической культуры.

Особую актуальность в настоящее время приобретает исследование политической культуры с точки зрения ее влияния на политическое развитие молодежи, которым на протяжении десятилетий отводилась пассивная роль объекта воспитания, что, естественно, отчуждало их от решения проблем общества, ставило на обочину общественного развития.

Стремление более глубоко понять природу механизма взаимосвязи интересов молодежи и ее политические установки, как элемента политической культуры, отвечает внутренним потребностям российского общества, заинтересованного в расширении теоретических представлений об этих явлениях, имеющих фундаментальное, в том числе и практическое значение в деле реформирования политического устройства общественной жизни.

В качестве довода о необходимости исследования политической культуры и политических установок, как элемента политической культуры молодежи можно отметить особенность данной социальной группы, которая характеризуется повышенной социальной активностью.

Тенденции, характерные для политической культуры общества в целом, проявляются здесь четче, выражены более ярко и, следовательно, их легче заметить и изучить.

Многие проблемы и противоречия политической культуры молодежи являются отражением определенного состояния самого общества, а также, адекватными особенностями переживаемого страной периода.

В целом, пока можно говорить лишь о начальных формах политического сознания молодежи, начальным этапом перехода от политической культуры тоталитарного общества к культуре демократического общества.

Необходимо отметить, что у современной молодежи форма интереса к политике информационная. С помощью средств массовой информации они имеют представления о происходящем в мире политики.

Немалую роль в оценке проводимых преобразований в обществе играет фактор невостребованности социально-политического потенциала молодежи. Вполне вероятно, что проводимые преобразования во многом не отвечают интересам молодого поколения страны, их представлениям о благополучном обществе [67]. Очевидно, что поведение молодых людей в политике, их отношение к политическим институтам и лидерам, политический выбор во многом определены не объективными характеристиками реальной ситуации, а психологическими явлениями [62-64]. В эпоху информационного общества важно не то, как ведут себя субъекты политического процесса, важно, как они воспринимаются гражданами [66].

Ни одна политическая сила не имеет пока серьезного влияния на молодежь. Но так долго продолжаться не может. Эта ниша обязательно будет кем-то занята, ибо молодежное сознание остается пессимистичным, легко манипулируемым, подчиненным мнениям, призывам, действиям извне, о чем свидетельствуют события в Санкт-Петербурге и на Украине.

И в такой ситуации, как никогда прежде, необходимо иметь информацию о политических установках, политической культуре молодежи.

Технология эмпирических исследований включает в себя последовательность операций, необходимых для получения информации об изучаемом явлении. Во всех отраслевых социологических науках она одинакова. В социологической литературе существуют различные представления об этапах социологического исследования.

Обобщая различные подходы по этому вопросу, можно утверждать, что всякое социологическое исследование проходит три этапа:

· подготовительный;

· полевой;

· аналитический.

Упрощенная схема социологического исследования, опирающегося на эмпирические данные представлена в работе Татаровой Г.Г. Она состоит из трех элементов:

1. Концептуальная схема исследования. В нее входят определения предмета, объекта, цели, задач, гипотез исследования, а также понятийный аппарат исследования.

2. Методика сбора эмпирических данных, т. е. эмпирическая интерпретация понятий и инструментарий исследования.

3. Методика обработки данных, т. е. формы представления информации, методы первичного анализа данных, логика применения математических методов.

1. Методологическая часть программы, содержащая характеристику проблемы, цели, задачи, объект, предмет, выборка, гипотезы представлена в Приложении А.

Для концептуализации проблемы определим основные понятия, выражающие наиболее существенные аспекты исследуемой проблемы.

В качестве цели нашего исследования мы определили особенности эмпирических исследований политических установок молодежи.

В самом общем плане под политической культурой понимают комплекс сознания и поведения в сфере политики. Этим понятием охватывается широкий круг установок, ценностей, моделей поведения, свойственных ориентациям граждан на различные элементы политической системы.

В целом, молодежная политическая культура характеризуется тем, что в ней идет интенсивный процесс становления, то есть это становящаяся, но еще не ставшая стабильной, политическая культура.

Политическая установка - внутренняя, не всегда осознанная готовность субъекта совершать именно те действия, которые адекватны данной социально-политической ситуации. Установка предвосхищает любые акты субъекта, в том числе и психический, она оказывается и первым шагом к действию, задающим направление реакциям индивида относительно тех или иных объектов, с которыми он взаимодействует [35].

Проблема формирования политических предпочтений и функционирование политической системы в целом традиционно рассматривается в политологии и др. Но видение различных политических явлений политиками и политологами может отличаться от того, что видят и думают обычные люди, в том числе современная российская молодежь.

В рамках социологии и политологии разработано три основных подхода, объясняющих электоральное поведение.

Сторонники «социологического подхода» утверждают, что выбор при голосовании обусловлен не сознательными политическими предпочтениями (каковых у большинства просто нет), а принадлежностью к большим социальным группам. Каждая из этих групп обеспечивает той или иной партии стабильную базу электоральной поддержки. Сам же акт голосования оказывается проявлением солидарности индивида с группой, а вовсе не свободным волеизъявлением. Такое поведением избирателей было названо экспрессивным [70].

Традиционный механизм электорального поведения отражен в классической «генетической» модели Липсета - Роккана (США), согласно которой на выбор граждан влияет сочетание пяти обстоятельств: общественного положения, уровня доходов, места жительства, уровня образования и религиозной принадлежности.

Позднее к этой политологической модели Р.Инглхарт добавил еще и идеологический фактор. Это развитие схемы было связано с постепенным вытеснением в общественном сознании индустриально развитых стран традиционных ценностей (следовательно, традиционного размежевания по линии «консерватизм - либерализм», «правые - левые») постматериальной системой ценностей, носителями которых являются преимущественно новые, высокообразованные и приспособленные к жизни в условиях развития информационного общества социальные группы.

По традиционной модели Липсета - Роккана считалось, что люди со скромным достатком, невысоким уровнем образования, со статусом рабочего или мелкого служащего тяготеют к партиям либерального (левого) окраса, они выбирают, например, социал-демократию, за ее приверженность либеральным, социально-экономическим ценностям. Напротив, люди высокообразованные, со значительным социальным статусом и хорошими доходами образуют возможную массовую базу консервативных сил. Сравнительно более религиозная часть населения в свою очередь, симпатизирует партиям, связанным с религией. Подобный алгоритм выбора был, в основном, справедлив для западных демократий вплоть до 80-х годов, но, к примеру, во Франции, Англии или Дании религиозный фактор не был решающим [66].

Если в первой половине прошлого века основой процесса формирования политических предпочтений жителей Западной Европы и США был раскол между двумя классами - буржуазией и рабочими, то в настоящее время на выбор при голосовании все больше определяется ценностями и различными личностными факторами.

Второй подход к объяснению электорального поведения назван социально-психологическим. В данном случае объектом, с которым идентифицируются и солидаризируются избиратели, выступает не большая социальная группа, а партия. Склонность голосовать за определенную партию вырабатывается у индивида в ходе ранней социализации. Человек голосует так, как голосовали его отец, дед и более отдаленные предки.

Представители рационально-инструментального подхода считают, что каждый гражданин голосует за ту партию, которая, как он полагает, предоставит ему больше выгод, чем любая другая. Основатель этого подхода А. Даунс считал, что ведущую роль в соответствующих оценках играют идеологические соображения. Избиратель делает выбор исходя из того, сможет ли он лично улучшить свое материальное положение в новых экономических условиях. Соответственно, реальные результаты экономической политики правительства не принимаются во внимание.

Как показали исследования, все три модели «работают» в посткоммунистических странах, но с некоторыми оговорками [71].

Согласно социологическим опросам, проведенным непосредственно после выборов 1999 года существует устойчивая связь между определенными демографическими характеристиками человека и его политическими предпочтениями.

К примеру, за ЛДПР чаще голосуют мужчины, чем женщины, среди избирателей КПРФ больше пожилых людей с невысоким уровнем образования чаще, чем среди сторонников других партий, москвичи на прошлых парламентских выборах чаще отдавали предпочтение блоку ОВР, чем жители других регионов России, а избиратели «Единства» - в большинстве своем -- жители восточных областей страны, сторонники СПС и «Яблока» как правило, проживают в крупных городах .

Политсоциологи и психологи, в свою очередь, выдвинули множество теорий, объясняющих политическое поведение с психологической точки зрения. Взаимосвязь личностных характеристик и политических предпочтений отмечалась психологами уже давно. Примером могут служить классические работы Т. Адорно [80], Г. Лассвелла, Г. Айзенка и других.

В ряде психолого-политических концепций подчеркивалась ключевая роль семейного воспитания в развитии взглядов на общественные отношения. Предполагалось, что политические установки человек усваивает в ходе ранней социализации, и детский опыт оказывает огромное влияние на последующее формирование политических убеждений.

Психологи-когнитивисты считают, что поскольку выбор модели политического поведения опосредуется взглядами и ценностями человека, необходимо прежде всего изучать политическое мышление.

Хильда Химмельвейт в рамках когнитивного подхода предложила модель голосования как принятия решения или «потребительскую модель». Политический выбор совершается по аналогии с покупкой в магазине. Избиратель, отдающий свой голос, ищет максимального соответствия между набором установок и партийными программами [75]. Эта теория в общих чертах сходна с точкой зрения представителей социологического рационально-инструментального подхода на объяснение политического поведения.

2. Инструментарий исследования. Не все методы позволяют выявить скрытые процессы, влияющие на поведение человека и определяющие его оценку тех или иных социальных явлений.

При изучении политических процессов для сбора информации используется весь методический арсенал социологической науки: анализ документов, наблюдение, опрос, эксперимент, социометрические методы.

Анкетные опросы и интервью - наиболее распространенный инструмент сбора информации при изучении электорального поведения, общественного мнения или ценностных ориентаций. Исследования подобного рода часто называют зондажом общественного мнения. Основным принципом использования опросных методов является применение выборочной модели, на основе анализе которой можно сделать выводы о господствующих настроениях всего населения.

Опрос - это метод сбора данных, при котором исследователь получает информацию непосредственно от представителей населения, отобранных таким образом, чтобы на основании их ответов можно было с достаточной надежностью делать выводы обо всем населении или о какой-то его части. Такая информация может быть получена либо с помощью очного или телефонного интервью, либо с помощью заполнения опрашиваемыми анкет-вопросников, доставленных им по почте или кем-то из проводящих опрос. Эти способы являются составной частью опроса как более общего метода.

Опрос предоставляет исследователю информацию пяти типов: факты, знания (perceptions), мнения (opinions), отношения (attitudes) и поведенческие отчеты (behavioral reports) респондентов. В разряд фактов входят те биографические сведения о респонденте (возраст, род занятий, место рождения, первое политическое увлечение), которые могут оказаться существенными при интерпретации других данных. К разряду знаний относятся суждения респондента об окружающем мире, т.е. то, что он знает или ему кажется, что он знает. В разряд мнений входят суждения респондента о его предпочтениях или взглядах на определенные предметы и события. К отношениям можно причислить сравнительно устойчивые настроения респондентов и их оценки определенных событий, явлений и идей. Поведенческие отчеты - это утверждения респондентов о том, как они поступают в том или ином случае (как голосуют, читают газетные передовицы, участвуют в деятельности какой-либо политической организации и т. п.).

В исследованиях политических установок зачастую полезнее, чем вопросы, могут оказаться утверждения о предмете. При этом исследователь обыкновенно просит респондента сказать, в какой степени он согласен или не согласен с серией утверждений, подобранных так, чтобы отразить различные точки зрения по интересующему исследователя предмету. Такая форма имеет ряд преимуществ по сравнению с просто вопросами. С одной стороны, она предоставляет исследователю простое средство измерения интенсивности оценок в тех случаях, когда это важно. С другой стороны, она помогает добиться того, чтобы все респонденты в своих ответах исходили из одной «системы координат», что увеличивает надежность и достоверность измерений.

Измерение переменной с помощью одного-единственного пункта опроса может вызвать смещение в результатах, особенно в исследовании политических установок, которые у молодежи отличаются динамикой.

В качестве одной из базовых для исследования политических установок рассмотрим подход Г. Айзенка.

В его подходе к исследованию политических установок аттитюд определяется как «благоприятная или неблагоприятная оценочная реакция на что-либо или на кого-либо, которая выражается во мнениях, чувствах и целенаправленном поведении». Установка проявляет себя в активном поиске социальной информации и в процессе отбора «аттитюдо-релевантной» информации [66].

Основная функция аттитюда - организовать и интегрировать (на психологическом уровне) сознание людей, принадлежащих к одной социальной общности. Социальные установки выступают в качестве когнитивных критериев социальной категоризации (Шихирев, 1976 [38]).

Г. Айзенк в середине прошлого века предложил модель организации социальных аттитюдов. Установка, согласно Г. Айзенку, имеет сложную иерархическую структуру: на нижней ступени иерархии располагаются специфичные мнения - например, мнение о каком-то человеке, далее это мнение распространяется на всю группу, к которой этот человек принадлежит, и становится привычным мнением, затем идет собственно установка, а на самой вершине находится идеология [87].

По мнению Айзенка, обычные опросы общественного мнения измеряют привычные мнения (habital opinions), линейные шкалы способны уловить аттитюды, а факторный анализ и другие, более сложные статистические процедуры, позволяют подняться на уровень идеологии.

Айзенк ввел двухфакторную теорию социальных аттитюдов:

· первая шкала - «жесткость - мягкость» (tough-mindness - tender-mindness) или «авторитаризм - демократизм»

· второе измерение: радикализм -- консерватизм.

Им была сконструирована и валидизирована специальная шкала из 40 утверждений, позволяющая измерять эти два основных фактора, обозначенные как R (радикализм -- консерватизм) и T (tough -- tender-mindness, или «жесткость -- мягкость»).

Политические силы в рамках этих двух измерений теоретически должны распределяться, как показано на Рисунке 5:

Рисунок 5 - Распределение политических сил

Установки же в общем виде распределялись так, как показано на рисунке 6:



Рисунок 6 - Распределение установок

Эти два измерения оказались устойчивы во времени. Когда в 1972 году исследование Г.Айзенка было повторено, факторная структура осталась прежней [88].

Факторы, предложенные Г. Айзенком, обнаружили устойчивость не только во времени, его методика с успехом применялась также и в других странах, в частности, в Германии, Дании, США, Швеции и Японии [66].

Исследования Г. Айзенка показали, что структура политических установок связана не только с предпочтением той или иной политической партии, но и с принадлежностью к определенному классу. Обнаружилось, что представители рабочего класса более консервативны, чем представители среднего класса, голосующие за ту же партию. Кроме того, выяснилось, что существует два вида консерватизма: консерватизм в экономике (рыночная экономика, неприкосновенность частной собственности) и консерватизм в социальной сфере, в сфере идей (неприятие нововведений, традиционные взгляды религию, на семейные отношения, гендерные роли и т.д.).

Средний класс оказался экономически более консервативен, а идейно - радикален. У представителей рабочего класса ситуация противоположная: они консерваторы в том, что касается идейной сферы и радикалы - в отношении частной собственности.

Коммунисты, как и националисты, отдают большее предпочтение жестким мерам, чем сторонники других партий. Также в результате этого исследования Г. Айзенк пришел к выводу, что коммунизм и социализм надо рассматривать как два разных измерения [66].

Несмотря на очевидные достоинства модели социальных аттитюдов Г. Айзенка, у нее нашлось множество критиков. Один из таких критиков Леонард Фергюсон [89], предложил повернуть оси факторов R и T на 45 градусов, в результате такого поворота факторы несколько изменяются: вместо факторов радикализма-консерватизма и «жесткости-мягкости» появляются три измерения «гуманитарианизма», «религионизма» и «национализма».

Первый из этих факторов Л.Фергюсон противопоставил фашистской идеологии и выявлял при измерении установок к таким социальным явлениям как война, сметная казнь и обращение с преступниками. Положительные установки по отношению к религии противопоставлялись положительному отношению к эволюции и контролю над рождаемостью. Национализм, тесно связанный в представлении испытуемых Л. Фергюсона с патриотизмом, цензурой и законностью, оказывался противоположным коммунизму.

Как и Г. Айзенк, свои исследования Фергюсон начал проводить в середине прошлого века, а через несколько десятилетий, он также имел возможность проверить, в какой степени, выявленные им факторы сохранились во времени. Оказалось, что факторная структура, полученная в конце 30-х - начале 40-годов, повторяется и в исследованиях конца 60-х -- начала 70-х годов.

Уилсон и Паттерсон [90] разработали новый опросник, направленный на измерение консерватизма. По их мнению, традиционные шкалы консерватизма и авторитаризма, состоящие из развернутых утверждений, задают слишком узкий контекст и тем самым исключают проявления личной позиции респондента и проекций. Шкала Уилсона-Паттерсона была разработана по аналогии с осгудовскими и содержала краткие утверждения, с которыми испытуемым предлагалось согласиться или не согласиться. Айзенк сопоставил шкалы, предложенные Уилсоном и Паттерсоном со своими R и T шкалами.

Шкала Уилсона - Паттерсона стала широко использоваться с исследованиях политического сознания. В одном из таких исследований выяснилось, что различия между людьми с различным уровнем консерватизма проявляются в их художественных вкусах. Так, люди, получившие высокие оценки по шкале C Уилсона - Паттерсона предпочитают реалистическую живопись и простые формы в то время как либералам больше нравятся сложные и абстрактные картины [91].

В нашей стране с начала 90-х годов психологи начали активно применять психосемантические методы в исследованиях политического менталитета. Появились работы, в которых делались попытки создать целостные, комплексные, универсальные модели политического менталитета, а также исследования, где описывалось семантическое пространство отдельных политических сфер (партий, политиков).

Примером первого подхода могут служить исследования А.Г.Шмелева, В.Ф.Петренко, О.В.Митиной [93]. Целью работы А.Г.Шмелева было создание универсального теста социального мировоззрения «как инструмента измерения социально-психологических установок, который был бы по возможности независим от конъюнктуры и давал психологам и политологам более устойчивый измерительный эталон». Это, как считает автор, «позволило бы осуществлять оперативный мониторинг за изменением социально-психологических установок, как определенных групп населения, так и отдельных политических группировок и политических деятелей».

На протяжении нескольких лет В.Ф. Петренко и О.В. Митиной был проведен ряд психосемантических исследований политического менталитета жителей России и ближнего зарубежья. Их исследование образа политической и экономической реформ в сознании россиян, проведенное в 1994 - 1995 годах - это также пример попытки построить универсальное семантическое пространство, которые охватывало бы многие политические явления и субъекты [93].

Опросник, разработанный авторами специально для этих целей, в качестве объектов содержал различные экономические и политически реалии российской действительности, в числе которых были социальные институты и политические деятели. 53 дескриптора описывали возможные последствия этих политических и экономических событий или деятельности институтов и лидеров. В ходе данного исследования Петренко и Митиной удалось выявить шесть факторов, определяющих восприятие политических и экономических реалий российского общества образца 1995 года. Эти факторы следующие:

1. «Демократизация общества - Тоталитаризм»,

2. фактор моральной оценки,

3. фактор «Экономической целесообразности -- нецелесообразности»,

4. фактор «зависимости от развитых стран»,

5. фактор «криминальной экономики»,

6. фактор «Обороноспособности».

Попытки реконструкции целостного представления людей о политических реалиях, несомненно, дают много информации и позволяют рассмотреть различные аспекты политического менталитета. Тем не менее, данный подход выглядит очень трудоемким и громоздким. Заполнение анкет занимает много времени, и это может исказить результаты исследования. К тому же сложная формулировка вопросов может вызывать трудности у респондентов с невысоким уровнем образования: например, когда им предстоит оценить, как «Тархов или Титов» влияет на «Интеграцию в мировую экономику».

Другая серия исследований посвящена отдельным политическим реалиям: партиям и политическим лидерам.

Примером анализа отношения к политическим лидерам с применением психосемантических методов могут служить исследования, проведенные Е.Б. Шестопал [94], И.Г. Дубовым и С.Р. Пантилеевым [95].

В.Ф. Петренко и О.В. Митина в своих исследованиях также анализировали частные политические явления, в т.ч. политические партии.

При психосемантическом анализе политических партий испытуемыми выступали как сами члены этих партий (исследование 1991 и 1992 годов), так и рядовые избиратели (1992, 1995 год).

Исследование 1995 года проводилось непосредственно накануне выборов в парламент. Большинство испытуемых были студенты и военные. В результате факторного анализа было выделено пять факторов:

· «Тоталитарный изоляционизм, с акцентом на усиление военного потенциала - Ориентация на Запад, экономическая и политическая открытость»,

· «Социально-ориетированная экономика - Криминализированная экономика»,

· «Предсказываемый рейтинг партий»,

· фактор «Субъективных предпочтений»

· фактор «Традиционной коммунистической идеологии».

Часть этих факторов повторилась в вышеописанном исследовании политического менталитета, проведенном в 1997 году.

В исследованиях 2000-2001 года студентами социологического факультета МГУ [66] были использованы также психосемантические методы для анализа политического мировоззрения. Основной целью работы было построение семантического пространства партий в контексте основных идеологических направлений. Несмотря на очевидные недостатки: громоздкость методики, небольшую численность и качественную разнородность выборки, были получены интересные данные.

Результаты оказались следующими: на восприятие респондентами политических организаций влияет пять факторов:

1. первый фактор - фактор популярности,

2. второй фактор - «либерализм -- агрессивность»,

3. третий фактор - «Коррумпированная экономика»,

4. четвертый фактор - «левой -- правой идеологии»

5. пятый - фактор консерватизма.

Эти факторы качественно сходны с теми, которые были получены в исследовании Петренко и Митиной в 1995 году и отчасти повторяют результаты исследования 1997 года. Это позволяет предположить, что в сознании россиян есть определенные инварианты, которые определяют восприятие политической реальности.

Кроме выявленных факторов, в данном исследовании было обнаружено, что заявленная партиями политическая идеология совпадет с той, которую им приписывают избиратели. Но это относится только к тем партиям, которые открыто обозначили свою позицию в названии и программных документах.

Помимо этого, выяснилось, что партии, входящие в предвыборные блоки с четко обозначенной идеологией, обнаруживают значительную корреляцию между собой, воспринимаются как похожие, а те, что образуют блок с неопределенной идеологической ориентацией, таковыми не воспринимаются.

В результате факторного и корреляционного анализа студентами МГУ был обнаружен интересный факт:

· социал-демократическая идеология в сознании отечественного избирателя расположена в правом секторе политического поля,

· консервативная - напротив, «сдвинута» влево.

Если использовать данную работу в нашем исследовании, можно проверить, насколько данные тенденции устойчивы во времени, и будут ли они проявляться у разных категорий молодых избирателей. Однако данный метод отличается громоздкостью и сложностью в обработке результатов.

Большая проблема при анализе результатов анкетирования - это пропущенные ответы. Большинство исследований в таких случаях либо интерпретируют их как ответ типа «не знаю», либо вообще не рассматривают эти ответы. Ответы типа «не знаю» часто характеризуются как значимые. А нейтральные ответы, например по в шкале Лайкерта «затрудняюсь ответить» или «нейтрален» характеризуются исследователями как «не значимые».

Возникает проблема. С одной стороны, достаточно большое число респондентов выбирают ответ «не знаю» или «не имею мнения на этот счет», поскольку этот ответ самый простой и всегда доступный (хотя на самом деле они могут иметь иное мнение о предмете опроса).

Таким образом, значимая информация теряется, и размер анализируемых данных также уменьшается.

С другой стороны, многочисленные исследования показали, что респонденты чувствуют, что от них ожидают какого-то определенного мнения, и фактически не имея его, фабрикуют мнение. Это может существенно смещать оценку отношения респондентов. Шкала Лайкерта (Ликерта) метод шкалирования социально-психологических характеристик индивидов, представляющий собой адаптацию тестового подхода к задачам измерения установки позволяет избежать недостатков анкетирования.

Метод был предложен Р. Лайкертом (Ликертом) в 1932 году и положил начало разработке суммирующих шкал установки.

Процедура измерения установок очень проста. Респондент выражает свое согласие или несогласие с каждым суждением из предложенного набора по пяти- или семибалльной шкале от «полностью согласен» до «полностью не согласен». Место респондента на итоговой шкале установки определяется суммой его откликов на каждое суждение, что и дало другое наименование шкалы Лайкерта - метод суммарных оценок.

Отбор суждений для итоговой шкалы осуществляется в процессе измерения установки для респондентов из группы, аналогичной той совокупности, для которой строится шкала. Исходным пунктом расчетов служит гипотеза о том, что респонденты с высоким общим баллом должны в среднем относительно отдельного суждения набрать больше очков, чем респонденты с низким общим баллом.

Отбираются из первичного набора только те суждения, которые обладают сильной дискриминирующей способностью относительно измеряемой установки.

Обычно оценивается либо степень, с которой суждение различает индивидов с высокой и низкой установкой, либо величина корреляции отдельного суждения с интегральной шкалой, либо и то и другое. Эта процедура представляет собой один из вариантов известного анализа суждений (item analysis). Видно, что анализ данных, отбор суждений, способ интерпретации балльных оценок полностью аналогичны тестовому подходу, основанному на классической психометрической модели.

Шкалу Лайкерта довольно легко построить, она относительно надежна даже при небольшом количестве суждений. С ее помощью достигается порядковый уровень измерения (интервальной только «по определению»). Шкала не гарантирует одномерности и не является репродуктивной, однако очень широко применяется в социологических и социально-психологических исследованиях.

Недостаток шкал этого типа состоит в том, что мы ничего не знаем о взаимодействии между отдельными компонентами шкалы. Каждый из них действительно может измерять разные аспекты одного и того же основного признака, и на первый взгляд так оно и есть, однако мы не можем быть в этом абсолютно уверены.

При использовании шкал Лайкерта в политологии исследователи часто пытаются обойти это затруднение, удостоверившись в том, что между пунктами шкалы существует высокая степень корреляции, но при этом зачастую нарушаются некоторые статистические допущения, касающиеся измерения степени корреляции.

Здесь следует оговорить один связанный с нею момент, а именно то, каким способом определяется суммарная (средняя) оценка. Мы просто складываем оценки отдельных пунктов и делим сумму на число пунктов. Но если поближе присмотреться к типам ответов (т. е. «полностью согласен», «согласен» и т. д.), то обнаруживается, что они представляют измерение на порядковом уровне. То есть они различают взаимоисключающие категории и упорядочивают их относительно друг друга (сообщают, в какой степени респондент согласен или нет с некоторым утверждением). Однако они не устанавливают известных и равных интервалов между собой (разница между «полностью согласен» и «согласен» не всегда одинакова, касается ли это разных пунктов шкалы или разных респондентов). И, следовательно, бессмысленно и некорректно складывать эти числа друг с другом, не говоря уже о том, чтобы их усреднять. Более правильная (однако, редко применяемая) процедура состоит в вычислении на основании ответов каждого респондента средней величины другого вида - медианы, - которая затем приписывается респонденту в качестве оценки шкалы.

Медиана - это просто значение среднего признака в упорядоченном ряду, признака, до и после которого находится равное количество признаков.

Вычисление медианы, таким образом, требует лишь того, чтобы отсчитать с обоих концов частотного распределения равное количество признаков, до тех пор, пока не доберемся до срединного, и определить затем его значение.