Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

федеральное государственное образовательное бюджетное учреждение

высшего профессионального образования

"Сибирский государственный аэрокосмический университет

имени академика М.Ф. Решетнева"

(СибГАУ)

Реферат

по дисциплине "Философия"

на тему:

"Соотношения классовой и стратификационной теорий"

Выполнил: студент гр. БТМ 15-01

Дементьев Сергей Юрьевич

Проверил: старший преподаватель кафедры

философии и социальных наук

Валишина Ирина Ивановна

Красноярск 2016 г.

Содержание

• Введение
• 1. Методологические подходы к изучению многомерного стратификационного пространства неравенства
• 2. Перспективы развития и прогнозные модели классового подхода
• 3. Основные факторы стратификации в настоящее время
• Заключение
• Библиографический список

Введение

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что вопрос о неравенстве является фундаментальным для современных обществ. Социальное расслоение - одна из центральных проблем социологии, вокруг неё велось и ведётся множество научных и идеологических споров. Главными при этом выступают различия в собственности, власти и статусе. Социальные исследователи ставили вопросы: почему некоторые группы в обществе богаче или обладают большей властью, чем другие; в чём проявляется неравенство в современных обществах; почему продолжает существовать в современном богатом обществе бедность. Значимость данной проблемы постоянно осмысливалась в истории социологии. Для описания и интерпретации неравенства, социологи используют теорию социальной стратификации. Термин "стратификация" означает вертикальный срез социальной структуры, выявляющий место определённых социальных групп в системе социальной иерархии. "Страта социальный слой людей, имеющих сходные объективные показатели по четырем шкалам стратификации. Каждая страта включает только тех людей, которые имеют приблизительно одинаковые доходы, власть, образование, престиж". Общества рассматриваются как состоящие из "страт", упорядоченных в определённую иерархию: группы с наиболее высокими статусами на вершине и наиболее низкими статусами у основания.

История становления проблем стратификации восходит к теориям классической социальной мысли (социально политической философии), в их числе работы таких авторов, как Ж. - Ж. Руссо, А. Смит, Д. Рикардо, Сен-Симон, а также к работам социологов классического периода О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса, М. Вебера, П. Сорокина, и современным разработкам У. Уорнер, Ч. Миллз, Г. Брейверман, О. Райт, А. Турен, Р. Дарендорф, П. Бурдье, И. Валлерстайн, У. Бэк, а также к новейшим исследованиям социологических теорий стратификации.

1. Методологические подходы к изучению многомерного стратификационного пространства неравенства

Многие модели стратификации раскрывают отношения групп людей по поводу распределения власти, собственности, знаний в сфере трудовой деятельности. Данную сферу проявления неравенства можно признать доминирующей в индустриальных и постиндустриальных обществах. Однако определенная часть членов общества не может быть отнесена к социальным группам по признаку занятости (пенсионеры, учащиеся, неработающие женщины и многие другие категории). Проблема определения их социальной принадлежности - одна из сложных задач стратификационной теории.

В некоторых моделях стратификации используют другие основополагающие критерии ранжирования социальных позиций. Во первых, в современном мире до сих пор ощущается присутствие нескольких основных типов стратификации, существующих много веков и строящихся на различиях в культурах и экономических укладах: кастовая, сословная, классовая. Причем во многих современных обществах эти стратификационные системы сосуществуют и взаимодействуют. Во вторых, в моделях отражаются разные подходы к выбору признаков социальной дифференциации, выявляющих деление общества на группы по потребностям, интересам, престижу, образу жизни, ментальности и т.п. То есть модели могут соответствовать разным аспектам иерархических социальных позиций в обществе как целостности либо касаться специфических структур в субсистемах одного конкретного общества. Для позднеиндустриальных и информационных обществ самостоятельное значение приобретает культурно статусная стратификация. Если властной и основанной на собственности стратификациям, связанным со стремлением властных групп к безраздельному обладанию властью и престижем, соответствует вертикальное строение социальных позиций, то культурно статусному порядку, смысл которого заключается в сохранении статусными группами своих разнородных ценностных представлений, соответствует неиерархическая модель.

Размежевание теорий стратификации и классовой структуры интересно интерпретируется И. Краусом. "Стратификация и классовое деление - разные структуры отношений. Стратификация - понятие описательное, предполагающее некую упорядоченность членов общества на основе какого либо соответствующего критерия - дохода, образования, образа жизни, этнического происхождения. Классы. являются конфликтными группами, которые, объединяясь, оспаривают существующие разделение власти, преимущества и другие возможности. Классы формируются, когда совокупность индивидов определяет свои интересы как схожие с интересами других из той же совокупности и как отличающиеся и противостоящие интересам другой совокупности лиц. ”

В книге Э. Гидденса "Социология” соответствующий раздел называется "Стратификация и классовая структура”. Родовым понятием выступает "стратификация”, а "классы” - видовым понятием, означающим одну из четырех систем стратификации. Рассматривая проблемы стратификации и неравенства в современных западных обществах, Гидденс называет основные социальные группы классами, однако описывает их не во взаимном противостоянии, а как ранжированные сообщества ("высший класс”, "средний класс”, "низший класс”). Философия: Курс лекций [Текст]: Учеб. пос. / Под ред.В.Л. Калашникова. - 2-е изд. - М.: Владос, 2004-С. 135

Таким образом, на наш взгляд, обобщающим понятием для научного изучения пространства неравенства и понимания отношений между людьми по поводу распределения власти, собственности, престижа, присвоения всех видов ресурсов является социальная стратификация, которую, согласно дефиниции Гидденса, "можно определить как структурированные неравенства между разными группировками людей”.

стратификация классовая теория стратификационная

Современные сторонники стратификационных и классовых теорий, базирующихся на множественных критериях, опираются преимущественно на традицию, берущую начало со времен М. Вебера. Однако стимулом для распространения многокритериальной стратификации послужили работы П. Сорокина. Согласно его идеям, существует то, что можно обозначить термином "социальное пространство”. Определить социальное положение человека означает выявить совокупность его связей со всеми группами населения и внутри каждой из этих групп, то есть с ее членами; эти связи и совокупность позиций внутри каждой группы и образуют ту систему координат для определения социального положения любого индивида. Следовательно, люди, принадлежащие к аналогичным социальным группам и выполняющие идентичные функции в рамках каждой из них, занимают одинаковое социальное положение. И наоборот, чем существеннее различия между людьми, тем большей оказывается социальная дистанция между ними. Кроме того, поскольку внутри одной группы существуют разные позиции, необходимо определить также положение человека в пределах этих групп. Поэтому в отличие от трехмерного геометрического пространства социальное пространство является многомерным, что обусловлено множественностью группировок людей по социальным признакам. Отсюда вытекает и подход П. Сорокина к определению стратификации.

Социальная стратификация - это дифференциация данной совокупности людей (населения) на классы согласно иерархическим рангам, что находит воплощение в существовании высших и низших слоев. Основа и суть стратификации заключаются в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанностей, в наличии либо отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества. Известно немало конкретных форм стратификации, однако все многообразие их можно свести к трем основным - экономической, политической и профессиональной. Как правило, все они тесно переплетены. Люди, принадлежащие к высшей страте по одному из параметров, обычно относятся к высшим стратам и по другим характеристикам. Теория стратификации, предложенная Сорокиным, оказала влияние на все дальнейшие разработки, связанные с этой проблематикой.

Однако современное развитие научной мысли и социальная практика указывают на то, что только синтезирование разных классических и современных концепций сделает возможным более объективное и содержательное исследование такой сложной социальной системы, как общество. В сфере исследований социальной структуры едва ли не первым такую попытку осуществил Э. Гидденс, сформулировав теорию структурации, которая акцентирует "дуальность” социальной структуры. Автор фокусирует внимание на принципах, по которым происходит внутренняя дифференциация и артикуляция пространственно временных образований. При формулировании принципов он отталкивается от феноменов, проявляющихся в общественной жизни, и вводит концепт "социальные практики” как единицу анализа, что позволяет отразить дуальность структуры/действия и рефлексивный характер последнего. Социальные практики как постоянный поток производства социального действия сами продуцируют структуры, правила и ресурсы и одновременно продуцируются/воссоздаются социальными акторами в их действиях. Широкие дискуссии относительно гносеологических перспектив такого типа социологической стратегии нашли отражение в рефлексивной социологической концепции французского социолога П. Бурдье, описывающего логику социальных практик через их феномены. По мнению отечественного социолога О. Куценко, именно эта концепция сегодня является наиболее строго "феноменологическим” и, в этом смысле, наиболее целостным, альтернативным позитивизму социологическим подходом к пониманию социального мира и процессов социальных разделений

2. Перспективы развития и прогнозные модели классового подхода

В постсоветской России практически все работы по социально-экономической дифференциации были выполнены в рамках "стратификационного" подхода. Причины понятны: основные положения традиционных классовых теорий идут вразрез с существующей российской действительностью, где реальное материальное положение индивида и определяемая в рамках классических подходов классовая принадлежность не согласуются между собой. То есть "имущественные характеристики классов и их экономический статус не связаны с их производственными позициями".

Кроме того, такие факторы, как этакратическая модель развития России, межотраслевое неравенство доходов, делают весьма затруднительным применение классических подходов. Срабатывает и психологический фактор: продолжительное господство марксистско-ленинской теории привело к отторжению понятия "класс", которое если и использовалось в научном обиходе социологов, то, как правило, в качестве синонима понятия "страта". Сегодня, когда ресурсный подход обнаруживает перспективу с точки зрения его эмпирической применимости, российские социологи пытаются интегрировать классовый и стратификационный подходы, что позволяет находить объяснение многомерной структуры общества, новой социальной реальности, обусловленной переходом страны к информационной экономике. Изменение тенденций развития социально-экономических отношений приводит к "размыванию" и распаду привычных социальных групп.

Социальная дифференциация общества на высшие, средние и низшие слои весьма ограничена и уже не в состоянии адекватно отражать реальные отношения. Стратификационный профиль трансформируется: появляются новые виды деятельности и расширяются сферы профессиональной подготовки, выделяются в отдельную социальную группу работники "информационного труда", происходит формирование различного рода интернет-сообществ, виртуализируются не только социальные связи, но и деловая среда, возрастает географическая и социальная мобильность. Социальная структура становится все более мозаичной, возникает проблема социальной идентификации человека.

Так, наибольшую сложность в российском обществе вызывает определение статуса среднего класса - и с позиции принадлежности к нему индивида, и с позиции науки. Многие вообще утверждают, что это условная категория. Между тем именно средний класс выступает гарантом стабильного развития общества, это он создает оптимальную среду общества, формирует ее костяк. Поэтому вопрос о его статусе, возможностях формирования и развития - не научная абстракция, а политика позитивного действия. Обобщая, отметим, что рассмотрение существующего положения дел и тем более прогнозирование перспектив вызывают большие трудности, если исследователь ограничивает себя той или иной, но единственной теоретической конструкцией. Поэтому наступило время интегрирования методологий классового и стратификационного подходов в целях построения адекватных социальных прогнозных моделей. Философия [Текст]: Учеб. пос. В 2-х ч. / Под общ. ред.Я.С. Яскевич. - Мн.: РИВШ, 2005. Ч. 2.: Философия бытия, человека, общества - С. 56

Последователям традиционных классовых теорий пришлось внести в них существенные коррективы, обусловленные значительными изменениями в социально-экономической жизни обществ. Трансформировалась структура собственности: так называемая "менеджерская революция" повлекла отделение собственности от управления. Изменилась социальная структура: появление и расширение среднего класса никак не вписывалось в традиционные концепции классов. Не подтвердились и предположения о возрастающей поляризации общества и революционности рабочего класса. На доработке этих "слабых" мест классовых теорий и были сосредоточены основные усилия. Обращает на себя внимание все больший отход классовых теорий от позиций экономического детерминизма. В частности, в работах Э.О. Райта, Р. Дарендорфа, Т.Х. Маршалла и других в критерии классообразования включаются власть и авторитет, наличие гражданских прав и пр. Собственность, отделенная от управления, больше не ставится во главу угла, акцент смещается с субъекта владения на субъект контроля. И хотя экономический фактор продолжает играть свою роль в системе стратификации, все чаще в работах последователей классических теорий звучит понятие человеческого фактора, то есть квалификационного и образовательного ресурсов, определяющих классовую позицию индивида. Общей тенденцией для большинства неомарксистских и неовеберианских теорий становится отказ от дихотомичной концепции поляризации классового общества и признание внутриклассовой дифференциации на социальные слои в зависимости от различных (не только экономических) факторов. То есть понятие "класс" постепенно приобретает дискретный характер.

Такая дискретность потребовала операционализации концепта человеческого капитала, включающего в себя ресурсы различных видов: квалификационный, образовательный, культурно-информационный, символический, определяющие положение индивида в социальной структуре общества. То есть появились основания говорить о формировании нового, "ресурсного", направления в исследовании социальной стратификации, сторонники которого не только не принимают классических теорий, но и всячески стараются отойти от большинства их принципов.

Так, в работах французских постструктуралистов, в частности, А. Турена и П. Бурдье, классовые отношения рассматриваются в качестве "аналитического принципа для раскрытия социальных конфликтов". Заметим: несмотря на то что вслед за традиционными классовыми теориями постструктуралисты признают конфликтный характер классового общества, сама природа социального конфликта рассматривается ими как качественно иная. По словам российского исследователя В.Л. Иноземцева, современный классовый конфликт уже не связан с распределением собственности, а становится результатом "неравного распределения человеческих возможностей". И опасность этого конфликта в том, что доминирование одной социальной группы по отношению к другим кажется вполне оправданным, так как высокое положение в обществе обусловлено не эксплуатацией других групп, а личностными качествами. То есть классы теперь лишь указывают на существующие в обществе классовые проблемы, но никак не определяют какие-либо социальные группы.

По мнению П. Бурдье, класс можно рассматривать только как теоретическую конструкцию, которая не дана в социальной реальности. Однако у этой конструкции есть потенциальный шанс выхода в реальность, если определять ее как совокупность "агентов", занимающих сходную позицию, находящихся в одинаковых условиях и обладающих сходными интересами. Лишь эти основания способны объединить индивидов в группу. Об этом же говорит и А. Турен, утверждая, что классы могут возникнуть лишь там, где индивиды рассматриваются именно в качестве социальных акторов. В данной трактовке очевидно смещение акцента с анализа социальной структуры общества на анализ социального действия и социальных отношений. Более того, намечается поворот от теоретического изучения классов к их активному формированию.

Классовая структура в концепции П. Бурдье заменяется социальным пространством с множеством полей, где агент может занимать различные позиции в зависимости от величины культурного, символического, социального и экономического ресурсов (капитала). И основной конфликт разворачивается уже не между классами, а на индивидуальном уровне в борьбе за обладание различными видами капитала. Как отмечает У. Бек, в социальном поле современного общества индивиды постоянно перемещаются и группируются, исходя из обладания различными типами ресурсов.

3. Основные факторы стратификации в настоящее время

Анализ на ряде массивов второй половины 1990-х гг. показал: если говорить о статистической значимости связей, то среди переменных, имевших наиболее тесные корреляционные связи с самооценкой социального статуса, в порядке убывания значимости при обработке полученных данных в программе CHAID во второй половине 1990-х гг. были душевой доход, заработная плата, соотношение материального положения самого респондента и уровня благосостояния окружающих его людей, динамика изменения его материального положения, структура потребления, социальное самочувствие, особенности социальных контактов, характер проблем, которые их тревожат, и т.д. Таким образом, это были те особенности их жизни, которые, с одной стороны, прямо или косвенно отражали уровень благосостояния респондентов, а с другой - демонстрировали, что речь действительно идёт о принадлежности к стратам, заметно различающимся по их месту в обществе.

Однако, кроме этих характеристик, в числе статистически значимых переменных были и другие, которые могли рассматриваться уже не как характеристики потребления человека и его жизни в целом, а как реальные причины занятия определённого места в обществе, в том числе - особенности его социально-психологического статуса и установок. В порядке гипотезы, учитывая исследования зарубежных учёных и прежде всего М. Кона, я предположила, что эти особенности являются частью личностного ресурса факторов и в этом качестве могут рассматриваться скорее как причина занятия определённой статусной позиции, чем как её следствие (хотя обратная закрепляющая связь здесь, несомненно, также присутствует). И эта гипотеза действительно подтвердилась.

Если сгруппировать переменные, устойчиво демонстрировавшие свою значимость для идентификации респондентами своего социального статуса, в определённые группы факторов, то в их числе в конце 1990-х гг. были: - факторы, связанные с местом работы и особенностями рыночной позиции человека, включая тип собственности предприятия, где он работал, отрасль, к которой оно относилось, наличие опыта руководящей работы и занятий предпринимательством, его профессиональный статус и т.п.; - факторы, связанные с регионом и местом проживания, отражающие состояние локального рынка труда; - факторы, связанные с аскриптивными характеристиками человека (возраст, здоровье, пол); - факторы, связанные с его габитусом, прежде всего наличие индивидуалистически-достижительных (или конформистскопатерналистских) установок, мобильность психики и т.п., а также место проживания в начальный период социализации, связанное с возможностями усвоения норм городской или сельской культуры и влиявшее на траектории последующей мобильности человека; - факторы, связанные с поведенческими стратегиями человека (наличие у него вторичной занятости, приобретение новой специальности, смена типа деятельности и т.п.). Философия [Текст]: Учеб. пос. / Под. общ. ред.В.К. Лукашевича. - Мн.: БГЭУ, 2001. - С178

Кроме того, немаловажное значение имел дореформенный статус людей, с которым они сопоставляли своё нынешнее положение, и который обуславливал их разный социальный и культурный ресурс, обеспечивая, соответственно, как разные возможности адаптации к новой реальности, так и разные возможности социальной мобильности в условиях реформ. В то же время часть переменных (например, наличие семьи и детей) проявляла определённую неустойчивость, то попадая в список статистически значимых переменных, то исчезая из него (общая база сравнения состояла из массивов 15 исследований второй половины 1990-х гг.).

Анализ соподчинённости этих факторов показал, что главным фактором стратификации в России конца 1990-х гг. являлась работа в государственном или частном секторах экономики. Действие же остальных факторов было связано с тем, как они влияли на возможность занятости в частном секторе. Исключение составляли только должность (для тех, кто относился к руководителям первого уровня в госсекторе), наличие постоянной вторичной занятости, свидетельствовавшей о востребованности человека в новых условиях, а также отсутствие полной стабильной занятости (для тех, кто был её лишён).

Спустя 15 лет, весной 2013 г., набор этих факторов, сохранив свою общую конфигурацию, заметно изменился. На первом месте после признаков благосостояния (самооценки материального положения, оценок своих возможностей в разных сферах потребления - питании, одежде, отдыхе во время отпуска и т.п.) оказался статус родительской семьи. Это свидетельствовало о все большей межгенерационной консервации статусов в современной России, закрытии в ней "лифтов" социальной мобильности. Тесно связаны с социальным статусом оказались также такие, тоже во многом обусловленные положением родительской семьи переменные, как доступность образования и уровень образования родителей.

Причём чем выше было статусное положение респондентов, тем большее значение имели показатели, относившиеся к родительской семье. Следующее по значимости место занимала группа факторов, характеризующих стабильность занятости респондентов и ситуацию у них на работе в целом (опыт безработицы и самооценки вероятности ее в будущем, общая оценка ситуации на работе, страх из-за ситуации на ней, самооценки возможностей самореализации в профессии, необходимость использования компьютера на работе, профессиональный статус, своевременность выплаты зарплаты и соблюдение на работе норм российского законодательства - официальное оформление, оплата больничного, отпуска, "белая зарплата" и т.д.). При этом если в 1990-е гг. занятость в государственном или частном секторе играла решающую роль и для материального благополучия человека, и для оценки им своего статуса, а приватизированные предприятия примыкали в этом отношении скорее к государственному, чем частному сектору, то сейчас картина принципиально изменилась.

Хотя занятость в государственном или частном секторе и сейчас демонстрирует статистически значимую связь с определением человеком своего статуса, но связь эта стала уже достаточно слабой. Более того, направленность её по отношению к ситуации 1990-х гг. изменилась на прямо противоположную, и работа в госсекторе стала влиять на самооценки своего статуса скорее со знаком плюс, чем со знаком минус.

При этом приватизированные предприятия стали примыкать уже не к госсектору, а к предприятиям частного сектора. В итоге, если медианный показатель социального статуса у работающих на предприятиях госсектора составлял в 2013 г.7 баллов, то для предприятий частного сектора и приватизированных предприятий он составлял 8 баллов из 10 возможных, где 10 баллов означали низшую статусную позицию. Почти на 0,5 балла выше у них был и средний балл социального статуса. Тот факт, что в конце 1990-х гг. водораздел в формирующейся социальной структуре нового российского общества проходил не столько по признакам социально-профессионального или квалификационного характера, сколько по степени включенности в новые экономические отношения и структуры, а в 2010-х гг. на первый план вышли характеристики рабочих мест, доступ к наиболее эффективным и стабильным из которых определяется прежде всего происхождением человека, влечёт за собой очень важные выводы.

Главный из них заключается в отчётливо немеритократическом характере российского общества и существовании рисков "зависания" формирования в России классовой структуры несмотря на все большую включенность россиян в рынок труда. Это не значит, конечно, что социальная структура России является неклассовой - доходы большинства населения опосредуются сейчас рынком труда, а в основе классовой структуры, характерной для индустриальных обществ западного типа, лежит именно разница активов индивида, с которыми он выходит на те или иные рынки (труда, человеческого капитала, финансовый рынок и т.д.) и на которые получает доход.

Однако если в 1990-е гг. для вновь возникшего частного сектора при занятии определённой статусной позиции решающими оказывались личные, а зачастую и личностные характеристики человека (включая не только наличие у него собственности, но и особенности его рабочей силы - от квалификации до трудовых мотиваций), то сейчас ситуация принципиально изменилась.

На попадание человека на те или иные статусные позиции его происхождение влияет уже в большей степени, чем его собственные усилия, и в этом плане можно говорить не только о закрытии в России лифтов социальной мобильности по сравнению с ситуацией 1990-х гг., но и о том, что современное российское общество гораздо дальше от меритократического идеала, чем это было на излёте "эпохи Ельцина". Разумеется, это не значит, что образование человека и другие характеристики его человеческого и культурного капитала сейчас вообще не важны, однако они стали в гораздо большей степени опосредоваться фактором его происхождения, чем это было 15 лет назад. И если в конце 1990-х гг. любой, кто по своим личным качествам мог пойти на работу в частном секторе, выигрывал уже в силу этого (т.е. рынок как бы сертифицировал качество его рабочей силы и человек получал за счёт этого дополнительные ренты), то сейчас независимо от сектора занятости доступ к качественным рабочим местам получают прежде всего выходцы из наиболее статусных и высокообразованных семей. Это, естественно, повлияло и на снижение роли социально-психологических характеристик человека для занятия определённой статусной позиции, которые имели такое большое значение в конце 1990-х годов.

Даже наличие достижительных мотиваций или тип локус-контроля стали находиться по своей роли как факторов стратификации буквально на грани статистической значимости. В то же время нельзя не отметить, что тип локус-контроля у наиболее благополучной части россиян (верхние 12%, занимающие 1-4 статусные позиции на "лестнице социальных статусов") и наиболее неблагополучной части населения (нижние 22%, занимающие на ней 10-8 статусные позиции) сейчас диаметрально противоположен: если у первых безусловно доминирует внутренний локусконтроль (68%), то у вторых - внешний (61%). Это значит, что если для первых жизнь в современной России предоставляет определённые "развилки выбора", позволяющие им ощущать себя творцами собственной судьбы, то вторые лишены этих возможностей и чувствуют себя "щепками, несущимися по воле волн" и неспособными управлять собой и собственным будущим. Философия [Текст]: Учебник / Под ред. Э.Ф. Караваева, Ю.М. Шилкова. - М.: Юрайт-Издат, 2004-С190

Заключение

Подводя итоги рассмотрения вопроса социальной стратификации, можно отметить, что под влиянием различных экономических, политических, социальных, научно-технических процессов в обществе происходят постоянные изменения, вносящие определенные коррективы в структуру общества, выдвигая в качестве ключевых те или иные классообразующие критерии. Полученные в ходе исследований социальной стратификации результаты позволят объяснить становление новых форм воспроизводства социальных неравенств, определить их важность

При использовании классового подхода в рамках анализа меняющегося общества следует учитывать ассиметричный характер современной классовой системы. Классы имеют разную степень организации, разную степень активности и уже, поэтому, по-разному влияют на нормативную базу социальных институтов. Российское общество разделено на сильные и слабые классы, на тех, кто определяют социальную политику и тех, кто пожинают ее последствия, не имея возможности артикулировать свой протест в организованной форме. Особенность сильных классов состоит в том, что они подчиняют себе представительные учреждения, а также делают все возможное, чтобы поставить под контроль действия исполнительной власти.

В современном обществе превращение "класса в себе" в "класс для себя" - это процесс, который может быть блокирован гегемонией правящего класса в средствах массовой информации. Об этом писал А. Грамши, эту же идею развивал в своих работах Р. Дарендорф. Иными словами, асимметрия классовой структуры - это не столько продукт исторического пространства, сколько совокупный результат медийных стратегий, навязывающих понимание интересов правящего класса как общенациональных, выдаваемых за интересы всего общества.

Библиографический список

1. Философия: Курс лекций [Текст]: Учеб. пос. / Под ред.В.Л. Калашникова. - 2-е изд. - М.: Владос, 2004. - 458с.

2. Философия [Текст]: Учеб. пос. В 2-х ч. / Под общ. ред.Я.С. Яскевич. - Мн.: РИВШ, 2005. Ч.2.: Философия бытия, человека, общества. - 548с.

3. Философия [Текст]: Учеб. пос. / Под. общ. ред.В.К. Лукашевича. - Мн.: БГЭУ, 2001. - 670с.

4. Философия [Текст]: Учебник / Под ред. Э.Ф. Караваева, Ю.М. Шилкова. - М.: Юрайт-Издат, 2004. - 520 с.

5. Философия [Текст]: Учебник / В.Г. Кузнецов, И.Д. Кузнецова, В.В. Миронов, К.Х. Момджян. - М.: ИНФРА-М, 2000. - 780 с.

Размещено на Allbest.ru