Коммуникационные знаки и их классификация

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБОУ ВО Российский государственный социальный университет

Факультет социальной работы

Кафедра теории и методологии социальной работы

Реферат по дисциплине: Теория и практика социального взаимодействия

На тему: Коммуникационные знаки и их классификация

Выполнила: Монкурова Д.И. СРБ-Б-4-Д-2014-1

Москва 2017

Оглавление

• Введение
• 1. Коммуникационные знаки: ретроспективное описание теоретических источников
• 2. Основания для классификации коммуникационных знаков: перформативный аспект
• Заключение
• Список литературы


Введение

Понятие перформативности ввёл один из классиков языкознания лингвист, философ языка Дж. Остин, понимая под перформативностью слова и выражения, равноценные действию по характеру результата J. L. Austin. How to do things with words. Впервые опубликовано в 1962 г. в издательстве «Oxford University Press». Перевод сделан по изданию: Austin J. L. How to do things with words. Oxford UP, New York, 1973.. К таким выражениям можно отнести, к примеру, высказывания типа: «Я завещаю свою часы брату» или «Я беру эту женщину в жёны». Далее в трудах философов Vendler Z., Say what you think, вкн.: Studies in thought and language, Tucson, 1970, социологов Гофман И. Г57 Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ, и вступ. статья А. Д. Ковалева -- М.: «КА НОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. -- 304 с Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. -- СПб.: Питер, 2007. -- 335с и языковедов понятие перформативности стало пониматься расширительно как символически выражение действия (или само действие?!), меняющее ситуацию взаимодействия (коммуникацию). Например, фраза «Я объявляю вас мужем и женой» по своей сути уже равнозначно действию. Данное выражение может быть в форме слова, фразы, знака (например, предписывающие дорожные знаки) или символа. Так или иначе, перформативность безусловно связана с областью символического.

В свою очередь понимание символического невозможно без описания некоторого социокультурного контекста, семантических и прочих структур непроблематичных для некоторой социальной регулярности. Более того, даже объяснение социокультурного контекста не всегда сможет приблизить нас к пониманию области символического, т.к. в любой социальной гетерогенной общности мы можем встретиться с людьми различного возраста, пола, людей, прошедших разную социализацию, в общем и целом тех, кто обладает примерно равной «структурой активов» объем и структура капитала в их синхронном и диахронном срезах (определение по П. Бурдье: Бурдьё П. Различение: социальная критика суждения / Пер. с фр.О.И. Кирчик // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / Сост. и науч. ред. В.В. Радаев; Пер. М.С. Добряковой и др. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. - 680 с. и т.п. В этой связи актуализируется проблема компетенций в области символического. Например, очевидно, что человек, не владеющий правилами дорожного движения, вряд ли распознает в дорожном знаке нечто важное, и он для него не будет перформативным.

Актуальность исследования обусловлена актуальностью самой темы исследования. В последнее время всё большее количество научных публикаций, касающихся геронтологии, концентрируют внимание на компетентностном аспекте символических взаимодействий не только в области информационных технологий Григорьева И.А. Приоритеты социальной политики: пожилые люди // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. № 3. С. 131-145., но и на повседневном обыденном уровне Фролов Д. Все там будем. Кому нужны пожилые покупатели // Индустрия рекла- мы. 2008. № 5. С. 74-77.. В этой связи актуализируется проблема включения людей пенсионного возраста в большую часть символических интеракций. Специфика перформативных коммуникационных знаков заключается в том, что они призваны изменять поведение, направлять человека поступать определённым образом, и, стало быть, пожилые люди не всегда смогут интерпретировать значения этих знаков, что может негативно сказать не только на их социальных взаимодействиях, но и порой на здоровье в целом.

Таким образом, цель работы - проанализировать теоретические источники, касающиеся коммуникационных знаков, в связи с их перформативной ролью, а также описать классификацию коммуникационных знаков по степени их перформативности, предложенную Ю. Хабермасом и И. Гофманом. коммуникационный знак перформативность хабермас

Для достижения цели исследования следует решить ряд научно - исследовательских задач:

1) Анализ теоретико-эмпирических исследований в области коммуникационных знаков и их связи с перформативностью;

2) Проанализировать классификации коммуникационных знаков, предложенную Ю. Хабермасом Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2006 и И. Гофманом Гофман И. Г57 Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ, и вступ. статья А. Д. Ковалева -- М.: «КА НОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. -- 304 с.

Структура работы состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Объем работы - 12 стр.

1. Коммуникационные знаки: ретроспективное описание теоретических источников

Под коммуникационными знаками мы вслед за рационалистической традицией в философии языка будем понимать конкретные сигналы, способные передавать конкретную информацию о событиях, объектах или состоянии человека Карнап, Р. Значение и необходимость: Исследование по семантике и модальной логике / Пер. с англ. Н. В. Воробьева. -- Биробиджан: Тривиум, 2000, однако данное определение не является конвенциональным в научном сообществе. Причина этого кроется в понимании слов «коммуникационный» и «знак». Если слово «коммуникационный» отсылает нас к понятию коммуникации, то есть к обмену, к информации и т.п., то понятие знака очень расплывчато в современном языкознании.

Традиционная двойственность понимания понятия знака восходит к трудам таких теоретиков как Ч. Пирса Пирс, Ч.С. Что такое знак? // Вестн. Томского гос. ун-та. Сер. Философия. Социология. Политология. 2009. № 3 (7). С. 88-95 / пер. с англ. А. А. Аргамаковой; с предисл. к публ. С. 86-87 и Ф. Де Соссюра Соссюр Фердинанд де. Курс общей лингвистики / Пер. с французского А. М. Сухотина, под редакцией и с примечаниями Р. И. Шор. -- М.: Едиториал УРСС, 2004. -- 256 с. С точки зрения Ф. Де Соссюра знак обладает двумя атрибутивными свойствами. Во-первых, свойство произвольности связи означающего и означаемого, во-вторых, свойство протяженности означающего в одном измерении. Другими словами, первое свойство гласит, что между означаемым и означающим нет никакой «естественной» связи и означаемое, в принципе, могло бы быть совершенно другим при других условиях. Например, слово спутник (означающее) может выражать не только спутника человека, а, например, некоторый сложный технический объект, и отсылка к спутнику как «сопроводителю», с этой точки зрения нерелевантна, так как отсутствует обязательная необходимость такого отнесения.

С точки зрения Ч. Пирса, знак есть «нечто, стоящее вместо чего-то в каком-либо отношении или качестве». Ниже следует: "Он <знак или репрезентамен> адресован кому-нибудь, то есть порождает в уме этого человека эквивалентный знак или, возможно, более продвинутый (more developed) знак. Этот знак, который им порожден, я называю интерпретантом первого знака. Знак стоит вместо чего-либо, своего объекта (object). Он стоит вместо этого объекта не во всех отношениях, но относительно своего рода идеи, которую я иногда называю основанием репрезентамена (the ground of the representamen»» Пирс, Ч.С. Что такое знак? // Вестн. Томского гос. ун-та. Сер. Философия. Социология. Политология. 2009. № 3 (7). С. 88-95 / пер. с англ. А. А. Аргамаковой; с предисл. к публ. С. 86-87.

Таким образом, уже в самом начале конструктивной дискуссии о знаках мы можем наблюдать традиционную двойственность воззрений: с одной стороны, означаемое и означающее не связаны необходимостью (Ф. Де Соссюр Соссюр Фердинанд де. Курс общей лингвистики / Пер. с французского А. М. Сухотина, под редакцией и с примечаниями Р. И. Шор. -- М.: Едиториал УРСС, 2004. -- 256 с) и между означаемым и означающим существует связь, которая находится либо в области символического, либо в области ментального (Ч. Пирс) Существует некоторая проблема прочтения Ч. Пирса. См.,например, Булыгина Т. В. О границах и содержании прагматики. -- Известия АН СССР, 1981, № 4.. Данная двойственность будет пронесена, вероятно, через всё время существования данной дискуссии, хотя, конечно, будет некоторые попытки интегрировать оба взгляда или от обоих отказаться.

Развивая идеи Пирса, немецкий математик и логик Готлоб Фреге (1848-1925) предложил собственную треугольную логическую модель функционирования знака. Фреге писал: «Употребляя знак, мы хотим сказать что-то не о знаке, но главным, как правило, является его значение» Цитата по Д. Гавра. Основы теории коммуникации: Учебное пособие. Стандарт третьего поколения. -- СПб.: Питер. -- 288 с.. 2011.
В этой модели представлена зависимость между тремя феноменами: знаком, объективно существующим элементом реальности (означаемым), который он отражает (означающим), и представлением об этом элементе (всем классе элементов), функционирующем в сознании субъекта знаковой деятельности. В данной связи нас будет интересовать именно связь между означаемым и означающим. Если пирсовскую модель можно представить сквозь призму знака, основанного на конвенции, то модель Фреге можно описать как знак, основанный на семантическом единстве трёх указанных учёных элементов. В свою очередь, данное семантическое единство, конечно, обусловлено социокультурными основаниями, личным опытом и т.п.

В этой связи необходимо вспомнить Э. Гуссерля. В работе «Логические исследования» Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 1. СПб., 1909 учёный проблематизирует характер смысла или значения, который присутствует в знаке. Учёный пишет: «Термины “выражение” и “знак” нередко рассматриваются как равнозначные. Однако небесполезно обратить внимание на то, что в обыденной речи они вообще никоим образом не совпадают. Каждый знак есть знак для чего-либо, однако не каждый имеет некоторое “значение”, некоторый “смысл”, который “выражен” посредством знака. Во многих случаях даже нельзя сказать, что знак “обозначает” то, относительно чего он назван знаком» Там же. С1.. Вводя различение знака-признака и знака-выражения, учёный отказывает знаку признаку в содержании. Вероятно, следует привести некоторые разъяснения. Знак признак есть знак, функцией которого является «оповещение» субъекта, обладающего определённым феноменальным опытом, о том, что носитель знака-признака каузально связан с некоторой регулярностью действий, области опыта и т.п. Например, азиатский разрез глаз есть знак признак, который связан с огромным количеством фактов (феноменов) о носители данного знака-признака (например, азиатское происхождение, особенности поведения и т.п.). В этом смысле, знак-признак не обладает значением, т.к. его функция лишь в указании на определённые каузальные связи носителя данного знака и рядом феноменов.

В свою очередь, знак-выражение отсылает нас не к некоторому объективному факту, а к значению (например, флаг страны, то есть ткань, разукрашенная разными (или одним) цветами не является страной в любом смысле слова, но её знаком). В этом смысле знак-выражение отсылает к значению, которым в действительности не является.

Под значением учёный понимает идеальную сущность или идеацию. Учёный пишет: «Чту есть „значение“, это может быть дано нам так же непосредственно, как дано нам то, чту есть цвет и звук. Оно не поддается дальнейшим определениям, оно есть дескриптивно предельное». Остаётся, однако, неясным статус реципиента, на которого ориентирован этот знак, но данную проблему учёный решает с помощью понятия жизненного мира, как некоторой интенции сознания, порождённой феноменальным опытом.

Однако в семиотике также существуют подходы, которые восходят к пониманию знака Ф. Де Соссюра. Например, Р. Барт, вслед за соссюровским понимаем знака, видит знак как диалектическую связь трёх элементов: означающее, означаемое и, собственно сам знак, и распространяет данную логику на анализ мифов Барт Р. Мифологии / пер., вступ. ст. и коммент. С. Н. Зенкина. -- М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. -- 312 с.. Однако следует отметить, что как и Ф. Де Соссюр, Р. Барт всё же находит в знаке некоторую связь между означаемым и означающим.

Схожую логику исследования использует Ж. Бодрийяр, однако приходит к несколько другим выводам. В работе «Симулякры и симуляция» Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляция [Текст]/ - Перевод О.А. Печенкина. Тула, 2013. 204с учёный полагает, что если раньше связь между означаемым и означающим была и её можно было увидеть, то для современного ему состояния общества (1981 год - год выхода книги) такая связь отсутствует. Логика исследователя чрезвучайно проста, но в тоже время глубока. Философ предлагает «спуститься» с уровня обобщений и прочих тотальностей на социальный уровень рассмотрения. И действительно, если связка означаемого и означающего в социальной регулярности ещё даже у Т. Веблена Т. Веблен «Теория праздного класса»: Прогресс; Москва; 1984 прослеживалась более-менее чётко (например, представители определённых классов носили определённую одежду, занимались определёнными занятиями и т.п.), то в информационную эпоху, в эпоху общества потребления такая очевидная связка отсутствует. Другими словами, если раньше, скажем, джинсы были одеждой механиков и могли выступать в роли означающего для целой социальной группы, то в современном Бодрийяру обществе сила этой связи ослабевает, а порой и вовсе отсутствует.

Подводя некоторый промежуточный итог, следует отметить, что под знаком мы, вслед за Ж. Бодрийяром, будем понимать симулякры, то есть знаки, у которых отсутствует референт во внешнем мире, то есть связь между означаемым и означающим отсутствует. Учёный вводит классификацию знаков-симулякров:

1 -- отражение базовой реальности. Класс копий -- например, портретная фотография;

2 -- последующее искажение и маскировка данной реальности. Класс функциональных аналогий -- например, резюме или грабли как функциональная аналогия руки;

3 -- подлог реальности и сокрытие непосредственного отсутствия реальности (где больше нет модели). Знак, скрывающий, что оригинала нет. Собственно, симулякр;

4 -- полная утрата всякой связи с реальностью, переход знака из строя обозначения (видимости) в строй симуляции, то есть обращение знака в собственный симулякр. Знак, не скрывающий, что оригинала нет;

Таким образом, знаком в нашей работе будет считаться нечто, подходящее под данную классификацию.

2. Основания для классификации коммуникационных знаков: перформативный аспект

В предложенной Ж. Бодрийяром классификация знаков, рассматриваемая в первой главе является осевой для нашей работы. Действительно, согласно теореме У. Томаса, «если ситуация определяется как реальная, она реальна по своим последствиям» Мертон Р. Самоисполняющееся пророчество (Теорема Томаса). URL: http://socioline.ru/pages/r-mertonsamoispolnyayuscheesya-prorochestvo-teorema-tomasa (дата обращения: 8.06.2011 г.).. Это означает, что знаки могут быть перформативными, в том смысле, что могут влиять на поведение человека. Если же знак более не обладает референтом во внешнем мире, это означает, что перформативность данного знака становится спорной. В предложенной Ж. Бодрийяром классификации, на одном полюсе знаки с наибольшей перформативностью, на другом - с наименьшей (или нулевой):

1) отражение базовой реальности. Класс копий -- например, портретная фотография

2) последующее искажение и маскировка данной реальности. Класс функциональных аналогий -- например, резюме или грабли как функциональная аналогия руки.

3) подлог реальности и сокрытие непосредственного отсутствия реальности (где больше нет модели). Знак, скрывающий, что оригинала нет. Собственно, симулякр.

4) полная утрата всякой связи с реальностью, переход знака из строя обозначения (видимости) в строй симуляции, то есть обращение знака в собственный симулякр. Знак, не скрывающий, что оригинала нет.

Следует, однако оговориться, что перформативность понятая как любое действие безусловно существует во всех четырёх типах знаков, однако понятие перформативность означает прямое действие, как следствие восприятия информации знака См.например: Дежбыцкд Л. Дескрипция или цитация?//Новое в зарубежной лингвистике. М., 1982. Вып.3. Если же знак не содержит в себе смысл, то говорить об его перформативность бессмысленно. Таким образом, коммуникационными знаками, в данной связь, мы будем понимать потенциально перформативные знаки, т.к. определение коммуникационных знаков отсылает нас к области конкретных значений. Таким образом, четвёртый тип знака в типологии Ж. Бодрийяра не будет являться знаком в нашей работе.

Кроме того, коммуникационные знаки делятся по способу воплощения на две группы: поведенческие и нестабильные, представляющие собой акты действия в реальном масштабе времени, и стабильные, документальные предметы, способные сохраняться с течением времени. Устная коммуникация и исполнительское искусство пользуются поведенческими знаками, а письменная речь и изобразительное искусство - знаками документальными.

Также знаки следует разделить на одиночные или единичные и языки:

а) одиночные, единичные знаки-символы, например, обособленные жесты (не пантомима или жестикуляция, а отдельный жест), вещественные символы типа амулета, обручального кольца, фирменного знака, государственной символики;

б) языки - знаковые системы, в которых из кодов (букв, цифр, условных обозначений) при помощи грамматических правил строятся осмысленные лексические единицы и предложения. Язык задается в виде кодов - членораздельных звуков (фонем) или алфавита букв (графем) и правил оперирования с кодами - грамматики (синтаксиса).

Языки делятся на естественные (русский, английский и т.д.) и искусственные - химические символы, дорожные знаки, ноты, языки программирования, эсперанто и т.п. Отличие одиночного знака от языка состоит в том, что первый находится вне грамматики, а второй включает в свой состав некоторую простую или сложную грамматику.

Из данной классификации видно, что обе группы знаков могут как обладать перформативностью, так и не обладать ею в зависимости от субъекта, с точки зрения которого мы их рассматриваем. Однако одиночные знаки, по всей вероятности, обладают большей перформативностью, потому что жесты так или иначе схожи во многих культурах и странах Зубанова Л. Б. Событийная повседневность // Социологические исследования. 2014. № 3. С. 113-119.

Кроме того, коммуникационные знаки могут выражаться не только в визуальных образах, но в том числе и в невербальных актах. Здесь следует привести классификацию также по основанию потенциальной перформативности (от наименьшей к наибольшей):

1. Поведенческие знаки (например, волнение, выраженное на лицо, тактильные ощущение и т.п.);

2. Ненамеренные знаки (например, дёргающийся глаз у собеседника может символизировать нам о его невротическом расстройстве);

3. И собственно коммуникационные знаки (например, жесты «да» или «нет».

Заключение

Таким образом, мы привели большое количество для классификации коммуникационных знаков. Следует отметить, что таких классификаций могло бы быть много больше, но это выходит за рамки нашей работы. Как нам удалось выяснить, перформативность коммуникационных сообщений, таким образом, тем больше, чем больше у субъекта, воспринимающего данные сообщения, феноменального опыта для самой возможности подобного восприятия. В случаях, когда коммуникационные знаки полностью теряют связь между означаемым и означающим, интерпретация данных знаков затруднена или вовсе невозможно, а стало быть теряется перформативный аспект.

Понятие знака в корпусе гуманитарного знания не однозначно и размыто, но в целом, конвенционально принято считать, что структура знака содержит означаемое и означающее. Существуют различные трактовки их связи, однако само существование данных структурных элементов редко проблематизируется.

В современном мире, где компетентность в области «считывания» знаков может быть условием выживания, данная тема действительно представляет значительный интерес. Поэтому особое внимание в нашей работе было уделено перформативности знака, то есть его способности изменять поведение субъекта.

Список литературы

1. J. L. Austin. How to do things with words. Впервые опубликовано в 1962 г. в издательстве «Oxford University Press». Перевод сделан по изданию: Austin J. L. How to do things with words. Oxford UP, New York, 1973.

2. Vendler Z., Say what you think, вкн.: Studies in thought and language, Tucson, 1970

3. Барт Р. Мифологии / пер., вступ. ст. и коммент. С. Н. Зенкина. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. 312 с.

4. Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляция [Текст]/ - Перевод О.А. Печенкина. Тула, 2013. 204 с.

5. Булыгина Т. В. О границах и содержании прагматики. Известия АН СССР, 1981, № 4.

6. Гарфинкель Г. Исследования по этнометодологии. СПб.: Питер, 2007. 335 с.

7. Гофман И. Г57 Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ, и вступ. статья А. Д. Ковалева -- М.: «КА НОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2000. 304 с.

8. Григорьева И.А. Приоритеты социальной политики: пожилые люди // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. № 3. С. 131-145.

9. Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 1. СПб., 1909.

10. Д. Гавра. Основы теории коммуникации: Учебное пособие. Стандарт третьего поколения. СПб.: Питер. 288 с. 2011.

11. Дежбыцкд Л. Дескрипция или цитация?//Новое в зарубежной лингвистике. М., 1982. Вып. 13.

12. Зубанова Л. Б. Событийная повседневность // Социологические исследования. 2014. № 3. С. 113-119.

13. Карнап, Р. Значение и необходимость: Исследование по семантике и модальной логике / Пер. с англ. Н. В. Воробьева. Биробиджан: Тривиум, 2000.

14. Мертон Р. Самоисполняющееся пророчество (Теорема Томаса). URL: http://socioline.ru/pages/r-mertonsamoispolnyayuscheesya-prorochestvo-teorema-tomasa (дата обращения: 8.06.2011 г.).

15. П. Бурдье: Бурдьё П. Различение: социальная критика суждения / Пер. с фр.О.И. Кирчик // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / Сост. и науч. ред. В.В. Радаев; Пер. М.С. Добряковой и др. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. 680 с.

16. Пирс, Ч.С. Что такое знак? // Вестн. Томского гос. ун-та. Сер. Философия. Социология. Политология. 2009. № 3 (7). С. 88-95 / пер. с англ. А. А. Аргамаковой; с предисл. к публ. С. 86-87.

17. Т. Веблен «Теория праздного класса»: Прогресс; Москва; 1984.

18. Фролов Д. Все там будем. Кому нужны пожилые покупатели // Индустрия рекла- мы. 2008. № 5. С. 74-77.

19. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2006.

Размещено на Allbest.ru