Организация экскурсии по местам Кавказской войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Организация рассказа в экскурсии

2. Разработка программы экскурсии по местам Кавказской войны

3. Проблемы исторической подготовки экскурсоводов

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы работы определена тем, что Кавказская война является крупнейшим событием в истории Дагестана XIX в., а исторические достопримечательности, связанные со значительными событиями, представляют собой неоценимые экскурсионно-туристские ресурсы.

Термином "Кавказская война", появившимся в русской и западной литературе первой половины XIX в., принято обозначать вооруженную борьбу между горцами Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа, с одной стороны, и Россией, с другой. Причины, содержание и последствия этой борьбы понимаются по-разному. Не отрицая, что Кавказская война была вызвана продвижением России на юг, русские дореволюционные авторы, оправдывали решительную политику Петербурга на этом направлении исторической необходимостью, державными интересами и даже нравственными соображениями (цивилизаторская миссия, избавление христианских единоверцев от мусульманского ига и т.д.). О Кавказской войне писали в основном публицисты и мемуаристы и сравнительно мало профессиональных историков. Для последних она была еще слишком злободневной темой. К тому же официальные идеологические установки, требования цензуры, а также чувства и эмоции мешали спокойному, глубокому и системному изучению этой проблемы. Вместе с тем, усилиями русских дореволюционных авторов был накоплен огромный массив фактов, составивший прочную источниковую базу для последующей разработки проблемы.

Советские исследователи Кавказской войны с самого начала были поставлены в двусмысленное положение необходимостью придерживаться идеологических принципов классового подхода и партийности и в то же время осваивать научный метод, то есть решать задачи во многом противоречившие друг другу. Бурный протест горских "низов" против пришлых и "своих" угнетателей вылился в "антиколониально-антифеодальное" движение, имевшее ярко выраженное национально-освободительное и классовое содержание. Особо подчеркивалось, что оно было направлено не против России, а против самодержавия и интернационального союза эксплуататорских сил, а посему носило справедливый, героический характер. Под таким углом зрения рассматривались и персонажи Кавказской войны, в первую очередь Шамиль, которого поднимали порой до культовых высот, хотя элементы критики в его адрес все же допускались. Что касается мюридима, то здесь по "идейно-атеистическим" и другим соображениям требовалось соблюдать осторожность. В итоге родилась обтекаемая формула о "прогрессивной" сути и "реакционной" религиозной оболочке этого учения, затемнявшей классовое сознание трудящихся масс.

В историографии 1940-х - первой половины 1950-х годов резко усиливается влияние идеолого-пропагандистских факторов. В число тех, кто оказался "не ко двору", попал Шамиль. Сначала его замалчивали, а затем начали открыто дискредитировать. Официальным сигналом к массированной "антишамилевской" кампании на всех уровнях стала опубликованная в журнале "Большевик" статья первого секретаря ЦК компартии Азербайджана М. Д. Багирова (впоследствии осуждённого вместе с Берией). Повсеместное насаждение версии об агентурном характере движения Шамиля, было весьма актуальным в условиях "холодной войны" и борьбы с панисламизмом и пантюркизмом. В 1956--1957гг. в условиях "оттепели", развернулись научные и "околонаучные" дискуссии по Кавказской войне. В ходе их ученые, отвергнув с разной степенью категоричности положения статьи Багирова, разошлись во мнениях относительно правильной концепции Кавказской войны. В целом, все же приходится констатировать, что эта отрасль кавказоведения до начала 1980-х годов пребывала в состоянии глубокого застоя, по сравнению с периодом 1930-х -- начала 1940-х годов. В первой половине 1980-х годов были предприняты попытки сдвинуть эту проблему с мертвой точки. М. М. Блиев предложил весьма плодотворный (хотя отнюдь не бесспорный, и, конечно, не единственный из возможных) вариант дальнейшего изучения темы. Он связал истоки и сущность Кавказской войны с примитивным социально-экономическим "базисом", породившим, с одной стороны, промысловые грабительские набеги ("экспансию") горцев и ответные силовые действия России, с другой - "надстройку" в виде идеологии мюридизма и государственного аппарата Шамиля. В этой конструкции обобщены некоторые конкретные результаты исследований дореволюционных и советских историков. Однако и здесь сказалась ограниченность и уязвимость подхода, претендующего на универсализм.

В связи с этим важным моментом выступает историческая подготовка экскурсоводов, которой в работе посвящена целая глава.

Цель работы состоит в разработке экскурсии по местам Кавказской войны (в пределах Республики Дагестан). В соответствии с этой целью задачи работы предусматривают

1. определение организационных моментов предполагаемой экскурсии;

2. определения маршрута предполагаемой экскурсии;

3. определение содержания предполагаемой экскурсии

Организационными моментами, кроме предварительной подготовки экскурсоводов, является сама их деятельность в ходе экскурсии: основу экскурсии должна составлять речь экскурсовода. Организация экскурсии должна производиться для туристских групп средней численности (ориентировочно не более 30 человек).

Работа состоит из трёх глав. Первая глава рассматривает речь экскурсовода как основу экскурсии. Вторая глава посвящена разработке программы экскурсии. В третьей глав, как уже указано выше, говорится о проблемах исторической подготовки экскурсоводов.

Для написания работы использована прежде всего литература по истории Дагестана (собственно "История Дагестана" и "Исторический путь развития народов Дагестана до вхождения его в состав России", автор Г. Д. Даниялов). Сведения по Республике Дагестан приводятся по путеводителю, составленному Д. М. Атаевым и К. К. Гаджиевым.

1. Организация рассказа в экскурсии

Экскурсия представляет собой органическое сочетание средств предметной и изобразительной наглядности и важного дополнения к этому уникальному в своем роде сочетанию -- слова. Важно в процессе проведения экскурсии обеспечить органическое единство между тем, что получает человек при наблюдении объектов и пояснениями экскурсовода. Что такое экскурсионный рассказ? Рассказ -- условно принятое в экскурсионном деле название устной части экскурсии, т. е. сообщения и пояснения, которые экскурсовод дает группе. Это образная информация о памятниках, исторических событиях и деятельности конкретных исторических лиц.

Рассказ экскурсовода выполняет две задачи: а) комментирует, поясняет, дополняет увиденное; б) реконструирует, восстанавливает то, что не может в данный момент увидеть экскурсант.

Помимо рассказа экскурсовода словесное начало в экскурсии находит свое выражение в ответах на вопросы экскурсантов, репликах экскурсовода и ответах на реплики экскурсантов, во вступительном слове и заключительной части, при демонстрации экспонатов "портфеля экскурсовода".

Рассказ -- это звучащий индивидуальный текст экскурсовода, исполненный им с соблюдением требований устной публичной речи и представляющий образец монологической речи.

В ходе экскурсии происходит нарастание рассказа от устной информации к зрительной, от зрительных впечатлений -- к словесным оценкам и выводам.

Роль объектов состоит в том, чтобы помочь экскурсоводу зримо восстановить для экскурсантов прошлое, убедительно нарисовать жизненные картины. Глубина рассказа диктуется объектом, его особенностями, количеством информации, которой объект располагает. Время рассказа на экскурсии должно быть значительно меньше общей продолжительности экскурсии.

Рассказ на экскурсии в полном объеме готовится заранее. Неправильно рассматривать рассказ экскурсовода как импровизацию, т. е. произведение, содержание и языковые особенности которого формируются исключительно в момент его исполнения. В то же время это не означает, что в рассказе экскурсовода не может быть экспромта. Речь идет о примере, изложении факта, небольшом стихотворении или отрывке из художественного произведения, включение которых в рассказ вызывается составом группы или же значительным событием, которое только что произошло в жизни данного города, страны. Например, если экскурсовод при знакомстве с группой узнает, что она состоит из педагогов, -- в рассказ может быть включен пример работы одной из школ города. После сообщения в печати о значительном событии в жизни страны -- выборах в государственные органы, новом указе Президента, экскурсовод в обзорной или другой экскурсии дает краткую характеристику происшедшему. Такие короткие экспромты рождаются в ходе экскурсии.

Основные требования к рассказу: тематичность, конкретность, связанность, логичность, краткость, убедительность, доступность изложения, законченность суждений, связь с показом, научность.

Особенность рассказа состоит в том, что он носит характер монолога. В то же время нужно отметить, что отдельные экскурсоводы делают попытки превратить часть экскурсии в открытый и скрытый диалог. При диалоге между экскурсоводом и экскурсантами возрастает активность восприятия материала.

В период перехода словесной части экскурсии от монолога к диалогу важное место занимают ответы на вопросы экскурсантов и "работа" экскурсовода с их репликами.

Реплика экскурсанта -- это его мнение о чем-то, причем не всегда правильное. Уходить от реплик экскурсантов не следует. Существует определенная методика "работы" экскурсовода с репликами. Ответ на реплику (как реакция на мнение одного экскурсанта) должен быть умело вплетен в рассказ экскурсовода. При всей абсурдности какой-то реплики не следует проявлять запальчивость, необходимо тактично разъяснить несостоятельность высказанного мнения.

Ответ на любую реплику не должен уводить от экскурсионной темы, нарушать логику рассказа. Иногда реплики показывают одобрение экскурсантами отдельных положений, выдвинутых экскурсоводом, выражают отношение аудитории к услышанному. В этом случае экскурсовод, опираясь на высказанное мнение, продолжает рассказ, и это делает его более убедительным. В этом случае экскурсовод выступает с позиций собеседника.

В таких формах, как экскурсия-консультация и экскурсия-демонстрация, рассказ экскурсовода построен в виде беседы. Некоторые беседы построены на вопросно-ответном приеме, при этом вопросы задаются как экскурсоводом, так и экскурсантами. Методика придает значение связи таких понятий, как содержание экскурсии, формы ее проведения и методические приемы рассказа.

Эти понятия связаны с вопросами: о чем сказать, как сказать и с какой целью. Если говорить о рассказе экскурсовода в целом, то перед ним ставятся задачи: помочь экскурсантам правильно увидеть, понять и оценить объект; на основе увиденного прийти к нужным выводам. В своем рассказе экскурсовод сообщает аудитории и о таких свойствах объекта, которые зрительно не воспринимаются. Он обобщает наблюдения экскурсантов, помогая им более правильно воспринимать полученную информацию. Одна часть рассказа определяет объекты, другая - поясняет, третья - характеризует объекты (выявляет их качества), четвертая - дает представление о зрительном облике, пятая - "рисует" картину события. В зависимости от этих задач используются определенные методические приемы рассказа.

Одна из задач рассказа -- определение, истолкование предмета, о котором пойдет речь.

Всякое определение предмета в экскурсионном рассказе должно быть ясным, соразмерным (объем определяемого понятия должен быть равен определению, которое дается).

В практике можно обнаружить шесть особенностей рассказа:

1. Зависимость рассказа от скорости передвижения группы. Рассказ подчинен ритму движения экскурсантов, маршруту экскурсии. Например, рассказ, подготовленный для экскурсии с детьми, нельзя без изменения использовать на экскурсиях для взрослых из-за различной скорости передвижения этих групп. Также неодинаков рассказ на пешеходной и автобусной экскурсиях на одну и ту же тему.

2. Подчиненность рассказа показу. Рассказ экскурсовода не может быть абстрагирован от объектов показа, которые расположены на маршруте. Содержание рассказа подчинено задаче наблюдения объектов. Рассказ сопровождает показ объектов, дополняет и поясняет то, что видят экскурсанты, направлен на зрительное воссоздание картины, которая по замыслу авторов экскурсии должна возникнуть перед мысленным взором экскурсантов. Содержание рассказа определяется объектом изучения (природа, экспозиция музея, исторический памятник, места знаменательных событий).

3. Использование в рассказе зрительных доказательств. Особенность рассказа состоит в том, что в нем отсутствуют устные доказательства. Их роль выполняет зрительный ряд. Экскурсовод так строит показ, чтобы "заговорил" сам объект, чтобы экскурсанты увидели то, о чем он рассказывает. Это достигается путем образного рассказа, умелого показа памятника, демонстрации наглядных материалов из "портфеля экскурсовода". Рассказ, не связанный со зрительным рядом, излишние подробности в рассказе ведут к такому недостатку, как лекционность.

4. Адресность рассказа, т. е. привязка к наблюдаемым экскурсантами объектам. Адресный характер рассказа экскурсовода состоит в том, что, рассказывая, экскурсовод имеет в виду конкретный объект -- здание, архитектурный ансамбль, инженерное сооружение, памятник природы и т. д.

Особенность методики состоит в том, чтобы сформулировать указания экскурсантам: на что обратить внимание: чему адресует рассказ экскурсовод; какую часть здания, сооружения (этаж, окно, балкон, пролет моста) он имеет в виду; какие растения показываются. Такое понимание достигается при помощи конкретных указаний, где именно происходило это событие, где проживал тот человек, о котором рассказывает экскурсовод, чью деятельность он характеризует. Если показ происходит на улице, застроенной несколькими домами, рядом расположенными и порой схожими между собой, экскурсовод называет цвет (белый, бежевый, красный), в который окрашено нужное здание, его внешние признаки -- этажность, особенности конструкции. Убедившись, что экскурсанты поняли, о каком здании пойдет речь (узнали адрес рассказа), экскурсовод продолжает ведение экскурсии.

5. Конкретность экскурсионного рассказа. Конкретность- это не только формулировка темы, но и сами по себе приводимые факты, их толкование. Конкретность требует, чтобы на экскурсии преподносился не материал вообще, а материал, раскрывающий конкретную тему.

Неправильно рассматривать конкретность в рассказе экскурсовода как обилие фактического материала (фактов, примеров, дат, цифр, фамилий действующих лиц).

Конкретизация материала в экскурсии -- выражение мысли, изложения определенного положения в более точной, конкретной форме.

6. Утверждающий характер рассказа. Рассказывая об историческом событии, экскурсовод с максимальной убедительностью утверждает, что оно происходило именно так, именно на этом месте, что его участниками были называемые им лица, а не кто-нибудь иной. Экскурсовод, характеризуя конкретное событие, относит его к настоящему (прошлому или будущему) времени, преподносит его как объективный факт и указывает на конкретное лицо, которое совершает (совершало или будет совершать) это действие.

Степень активности экскурсанта (наблюдение, изучение и исследование) нельзя сводить к простой связи между ним, экскурсоводом и зрительно воспринимаемыми объектами. Человек воспринимает информацию в ходе экскурсии также с помощью слуха, обоняния и осязания.

Основные формы взаимодействия могут быть прослежены на пяти ступенях. В приводимых схемах наблюдается сначала появление, затем возрастание экскурсионной ситуации, которая рассматривается как совокупность обстоятельств, когда многообразие и организованность получаемых экскурсантами впечатлений делают восприятие более глубоким и действенным.

2. Разработка программы экскурсии по местам Кавказской войны

Кавказская война - событие, выходящее за рамки Дагестана. Кроме того, в широком смысле под этим термином понимаются все события, относящиеся к борьбе Российской Империи за Кавказ с 1797 по 1864 гг. Самые значительные события даже во время правления Шамиля разворачивались не столько в Дагестане, сколько в соседней Чечне (например, "даргинский сухарный поход" графа Воронцова, вторжение Шамиля в Малую Чечню и Кабарду и др.). В связи с этим при разработке программы экскурсии следует принимать во внимание только дагестанские места Кавказской войны и только в период имамата. Это позволит организовать экскурсию как компактный маршрут.

рассказ экскурсовод кавказский война

Рис.1.Територия имамата и направления основных походов Шамиля (схема для планирования маршрута по местам Кавказской войны)

Объектами посещения должны быть селения, так или иначе связанные с деятельностью Шамиля, например, Гимры, где он был избран имамом, Хунзах, являвшийся важным моментом в борьбе Гамзат-бека и Шамиля с ханами, Гуниб - место последнего боя и пленения Шамиля, а также Гоцатль, Гергебиль, Балаханы и др.

В связи с этим организация экскурсии по местам Кавказской войны представляется как организация экскурсии по Горному Дагестану: Гуниб, Гергебиль, Цудахар - Кумух, Хунзах.

Экскурсия должна быть преимущественно исторической, хотя возможна и комбинированная экскурсия.

В частности, рассказывая о Салтинской теснине, нельзя не упомянуть имя выдающегося представителя отечественной науки, крупнейшего русского врача и ученого, отца русской хирургии Николая Ивановича Пирогова, жизнь и деятельность которого в свое время были тесно связаны с Дагестаном. Память о нем, как справедливо отмечает член-корреспондент Академии медицинских наук СССР профессор Р. П. Аскерханов, до наших дней живет в дагестанском народе. Н. И. Пирогов почти 150 лет тому назад в труднейших горных условиях Дагестана впервые в истории медицины внедрил в мировую хирургическую практику массовое эфирование раненых и больных, определившее в последующем главное направление его врачебной деятельности и сделавшее его создателем современной военно-полевой хирургии. Позже Н. И. Пирогов писал, что Россия опередила Европу действиями при осаде Салты, что она показала всему просвещенному миру не только возможность применения, но и неоспоримо благодетельное действие эфирования на раненых на поле самой битвы. Многочисленные клинические наблюдения" над действием эфирного наркоза на поле битвы под Салтами и в других местах Дагестана позволили ему подойти к разрешению ряда других важных стадий медицины.

При посещении Хунзаха возможна сперва характеристика Хунзахского плато. Хунзахское плато, расположенное в центральной части Нагорного Дагестана на высоте 1700--2000 метров над уровнем моря, является самым обширным из всех горных плато Дагестана.- Длина его 26, ширина 8--10 км.

По строению рельефа Хунзахское плато представляет собой широкую равнину, усеченную небольшими холмами. С юга оно ограничено постепенно поднимающимися хребтами Толоколомеэр. На северо-востоке окаймлено хребтом Тунусдирилбал, а на юго-востоке -- хребтом Акаромеэр. У селения Xyнзax плато пересекает каньон реки Тобот (Цолотль). Его глубина местами достигает 525 метров.

Климатические условия Хунзахского плато более суровые по сравнению с другими платообразными поднятиями Дагестана. Средняя годовая температура в Хунзахе - 6,3°, тогда как в Гунибе, расположенном почти на такой же высоте, средняя годовая температура - 8,1°. Количество годовых осадков на плато составляет 555 мм, а в Гунибе 507 мм.

Крупных рек на плато нет. Протекают здесь Тобот и Хундерил Тляр, низвергающиеся в каньон красивыми водопадами в виде узких струй. Высота падения каждого из этих водопадов -- 70--100 метров. Во время дождей, когда реки, Протекающие по плато, превращаются в бурные потоки, водопады представляют собой очень красивое зрелище.

Оригинальным творением природы является каньон Цолотль; на юго-востоке Хунзахского плато его иногда называют Казимировкой. Хунзахцы так объясняют название. В конце XIX века в крепости базировался шестой Кубанский пластунский полк. В полку у одного из офицеров денщиком служил солдат по имени Казимир. Жестокий по своей натуре офицер как-то публично избил своего денщика. Тому удалось вырваться из рук мучителя и он с криком "Прощайте" побежал в сторону водопада и бросился в Цолотлинский каньон. С тех пор место трагической смерти денщика солдаты стали называть Казимировской.

Начинается каньон у стен Хунзахской крепости, у водопада Тобот и заканчивается почти у берегов реки Аварское Койсу вблизи аула Голотль. Глубина каньона колеблется от 200 до 900 метров. Склоны имеют ассиметричную форму.

Наиболее интересными памятниками природы на Хунзахском плато являются водопады, низвергающиеся в Цолотлинский каньон. В том месте, где речка Тобот пересекает хунзахскую дорогу, ведущую в аул Арани, грохочет и шумит целый каскад водопадов. Самый величественный из них -Тоботский; высота его более 70 метров.

Эти сведение важны, чтобы экскурсанты имели представление, насколько труднодоступными для имперских войск были аулы Дагестана. Подобные сведения можно сообщить и при посещении Гуниба.

Затем можно приступить к рассказу об исторических событиях вокруг Хунзаха. Вот примерный рассказ экскурсовода:

"Одним из первых организаторов борьбы горцев против самодержавно -феодального гнета был . Гази-Магомед. В начале 1830 г., собравшись в сел. Гимры, его сторонники провозгласили Гази-Магомеда имамом. Ближайшим помощником имама стал его старый друг Шамиль. Военные действия начались выступлением против аварских ханов. В 1830 г. имам дважды осаждал Хунзах, а затем изгнал шамхала из Тарков и Параула. К лету 1831 г. силы Гази-Магомеда настолько увеличились, что он осадил крепости Внезапную, Бурную, Дербент и дошел до Кизляра.

Царское командование направило в Дагестан и Чечню крупные военные силы. В октябре 1832 г. 10-тысячный отряд барона Розена подступил к сел. Гимры - резиденции имама. Горцы сопротивлялись целую неделю, но были разбиты. Гази-Магомед погиб в бою, а Шамиль был ранен. Все это временно ослабило движение. Но в сел. Карада снова собрался съезд представителей мюридов различных аулов Дагестана, и имамом был избран Гамзат-бек. Начался второй этап борьбы горцев. Гамзат-бек родился в 1789 г. в сел. Гоцатль. Отец его был беком, враждовавшим с хунзахскими ханами, а мать - простой горянкой. Ближайшим помощником имама вновь стал Шамиль.

К началу 1834 г. Гамзат-бек с 12-тысячным отрядом подступил к Хунзаху и в категорической форме предложил ханскому дому принять шариат и прекратить связи с царскими властями. Получив отказ, Гамзат ворвался в Хунзах. Были убиты регентша Паху-Бике-ханум, ее сыновья - ханы и более двухсот беков и ханских сторонников. Ханские сторонники организовали заговор против имама, и молочные братья ханов - Хаджи-Мурат, о котором писал Л. Толстой, и Осман убили Гамзат-бека во время его молитвы в хунзахской мечети. После этих событий ханством управляли лица, назначавшиеся царскими властями".

Далее можно рассказать о захвате Хунзаха при Шамиле (1843 год; но этот успех был лишь одним из цепи побед горцев в названном году).

При посещении Гергебиля и Ташкапурской теснины можно также сообщить некоторые сведения об этих местностях.

У Ташкапурской теснины дорога ответвляется в сторону Кумуха,-Гуниба и Гергебиля. Сначала она проходит между хаджалмахинскими садами, затем километров десять тянется по берегу реки Казикумухское Койсу и по Гергебильской долине. На востоке возвышаются крутые, почти лишенные растительности склоны и скалы хребта Кулимеэр. Западная сторона Куппинского хребта менее отвесна.

У слияния рек Казикумухское Койсу с Каракойсу переброшен каменный арочный мост, за которым начинается старинный аварский аул Гергебиль, Гергебиль является не только центром района, но и одним из крупнейших населенных пунктов Горного Дагестана. Аул расположен у входа в Аймакинское ущелье на высоте 665 метров.

Красива и своеобразна природа окрестностей Гергебиля. Много здесь прекрасных уголков, таких как Аймакинское ущелье, о котором знают немногие. Это ущелье рассекает гребень высокого, круто обрывающегося в сторону реки Кара-койсу хребта Кулимеэр. Хребет сложен в основном из плотных известняков и песчаников. Наивысшая точка его, гора Зиберхо, имеет высоту 2336 метров. Начинается ущелье у окраины селения Аймаки Гергебиль-ского района. Здесь оно узкое. Дальше постепенно расширяется и на уровне гребня хребта достигает 1800-метровой ширины. Затем склоны ущелья вновь сближаются и у аула Гергебиль образуют узкую теснину. Общая протяженность ущелья 8 км. Склоны его крутые, местами достигают высоты 200--250 метров. Оки изрезаны многочисленными узкими и глубокими теснинами, по которым протекают притоки Аймакинки. Некоторые из теснин почти непроходимы.

Не более чем в 1,5 км от селения Хаджалмахи, у моста через Казикумухское Койсу, дорога уходит вверх по реке в сторону Цудахара, далее на юг в Лакский и Кулинский районы. Здесь, прямо у моста, начинается один из уникальных памятников природы Дагестана - Ташкапурская теснина. Расположена она в долине реки Казикумухское Койсу, которая от селения Цудахар до селения Хаджалмахи протекает по узкой каньонообразной долине глубиной в несколько сотен метров и шириной в 10--20 метров, а у аула Ташкапур переходит в узкую теснину.

Ташкапурская теснина образовалась в результате длительной размывающей деятельности реки. Общая длина узкой части теснины не более 200 метров. Ширина 1--2, высота 30--40 метров. Из-за рева реки здесь трудно расслышать голос собеседника. Скалы в этом месте сближаются так, что с одной на другую можно просто перешагнуть. Внизу, в расщелине мечется зажатая узкими крутыми склонами-бортами река. За мостом она вдруг исчезает и врезается в скалу, оставив лишь узкую щель, так что свободно можно стоять одновременно на обоих берегах Койсу.

На оригинальность этого замечательного памятника природы Дагестана еще в 1837 году обратил внимание русский офицер Я. Костенецкий. Он оставил довольно обстоятельное описание Ташкапурской теснины: "Наконец я увидел одно из так называемых чудес природы - Хаджалмахинский водопад. Большая страшная река Койсу, как Терек и Дарьял, несется среди грозного ущелья, а на четверть версты падение ее делается таким крутым, что взбитые рекою волны не льются, а прыгают одна через другою, отделяясь от поверхности воды, и несутся в воздухе, как бы испуганное стадо баранов, стремглав бегущее с горы, и вдруг эти клубящиеся и яростные волны останавливаются, вздымаются, кружатся и несколькими потоками со всех сторон падают в каменный, сажени четыре в диаметре и глубокий бассейн, -- и можете вообразить, что делает такая страшная сила в таком тесном пространстве. Вода кипит и клокочет, как в котле, крупные брызги лучами мечутся в разные стороны, разбиваются о кары, шум оглушает уши и скалы дрожат под ногами. Но вот вода вырывается из зтого минутного заключения, многими узкими водопадами низвергается еще сажень на четыре ниже и исчезает. Только слышны под ногами страшные вопли этого доселе необузданного исполина, встретившего теперь крепкую непреодолимую преграду своему бурному стремлению, да сквозь трещину не шире аршина можно видеть в глубине саженей на восемь его страшные усилия ворваться из этого непривычного плена. Таким образом, саженей на сорок вся река проходит глубоко под землею или скалою и потом опять вырывается на свободу и несется по ущелью".

Это описание можно процитировать, чтобы экскурсанты получили представление о том, что участники войны находили время, чтобы обратить внимание на достопримечательности края, где они воевали. Это как бы показывает о том, что они тоже мечтали о мирной жизни. Можно также сообщить следующие сведения:

"Русский народ никогда не одобрял политики колониальных захватов царизма на Кавказе. Передовые представители русского народа выражали свое глубокое сочувствие горцам. Это ощущается в "Кавказском пленнике" А. С. Пушкина, в "Путешествии в Арзрум", в стихах о Кавказе А.С.Грибоедова, служившего на Кавказе. Писателя возмущала жестокость царских генералов. Ермоловские походы он назвал "борьбой горной и лесной свободы с барабанным просвещением". С интересом и уважением к горцам относился посланный в Дагестан писатель-декабрист Бестужев-Марлинский. Он изучил местные языки, побывал в Табасаране, Аварии, Кумухе, Кюре, посвятил Дагестану лучшие свои повести "Аммалат-бек" и "Мулла-Hyp". Многие его страницы переполнены чувством восхищения мужественной борьбой горцев за свободу. Другой ссыльный, поэт Полежаев, служивший на Кавказе в качестве рядового, в своих поэмах "Эрпели" и "Чир-Юрт" резко осудил жестокость царских карателей. Очевидцем борьбы горцев был М. Ю. Лермонтов. С сочувствием писал он о горцах в своих произведениях и осуждал злодеяния царских "покорителей". С гневом говорил о бесчинствах царских сатрапов на Кавказе Т. Г. Шевченко.

Служба на Кавказе повлияла на мировоззрение и творчество Л. Н. Толстого. В кавказских повестях и рассказах, особенно в "Хаджи - Мурате", отражено отрицательное отношение Толстого к войне, отвращение ко всем видам деспотизма, писатель признает справедливость дела горцев".

Желательно, чтобы Гуниб был финальной точкой экскурсии.

Из рассказа экскурсовода: "В 1856 г. окончилась Крымская воина, и у царизма появилось значительное количество свободных военных сил. Царь Александр II решил с их помощью покончить с Шамилем. На Кавказ был назначен новый главнокомандующий -- князь А. И. Барятинский. Против горцев была брошена большая армия. Летом 1859 г. царские войска из разных частей Дагестана начали движение к центру сосредоточения сил Шамиля. По мере их углубления в горы к русскому командованию стали являться представители вольных обществ с предложением своих услуг. Один за другим сдавались наибы. Шамиль с четырьмя сотнями преданных мюридов и четырьмя орудиями решил укрыться в Гунибе, но эту естественную крепость окружило крупное войско князя Барятинского. Начался штурм Гуниба. В ночь с 24 на 25 августа самым храбрым из солдат удалось взобраться по отвесным скалам на плато Верхнего Гуниба. После ожесточенной схватки окруженный со всех сторон Шамиль вынужден был сдаться. Кавказская война была окончена. Князь Барятинский получил звание фельдмаршала.

На месте встречи главнокомандующего Барятинского с Шамилем поставлена часовня под названием "Беседка Шамиля". Рядом с нею руины шамилевского аула, подземная тюрьма и т. д.".

3. Проблемы исторической подготовки экскурсоводов

В экскурсионной практике существуют различные взаимодействия экскурсовода, объектов и экскурсантов. Степень активности каждого из названных компонентов, их возрастающая роль оказывают воздействие на качество экскурсионного мероприятия в целом. Взаимодействие трех компонентов экскурсии является основой показа. Эффективность самого показа следует рассматривать как результат взаимодействия между экскурсоводом, экскурсантами и объектами.

Степень активности экскурсанта (наблюдение, изучение и исследование) нельзя сводить к простой связи между ним, экскурсоводом и зрительно воспринимаемыми объектами.

Задача экскурсовода -- с помощью рассказа и показа заставить "заговорить" объект. Приступая к выполнению этой задачи, экскурсовод должен четко представлять и характер самих объектов, и предмет показа.

Наблюдение объекта, основанное на методическом приеме заданий экскурсантам, активизирует объект. Выявленные экскурсантами детали и подробности используются как зрительные доказательства в рассказе.

Экскурсовод организует наблюдение объекта, используя различные методические приемы активизации экскурсантов: локализации, заданий, зрительной аналогии; методы анализа, синтеза, абстрагирования и др.

Экскурсовод, стремясь активизировать восприятие объектов и экскурсионного материала, исходит из того, что экскурсант не оторван от жизни. Он слушает лекции, беседы, доклады, радио, смотрит кинофильмы, телевизионные передачи, посещает театр, планетарий, т. е. получает информацию из различных источников, имеет определенную подготовку. Таким образом, знания, получаемые на экскурсии, лишь дополняют знания, полученные ранее. Значительно реже информация, получаемая на экскурсии, носит первичный характер.

В связи с этим при организации экскурсий по местам Кавказской войны необходимо уделить особое внимание исторической подготовке экскурсоводов, особенно в связи с появлением ряда "альтернативных" взглядов на это крупное историческое событие XIX в.

При всех, порой вроде бы существенных, расхождениях внутри советской и постсоветской историографии Кавказской войны методологически общим для нее остается одно -- приверженность марксистской теории, хотя налицо явные различия в умении применять ее к данной проблеме - от вульгарного иллюстративизма до весьма тонкого приспособления к региональным реалиям. Приоритет - особенно в вопросе о причинах войны -- неизменно отдается сугубо материальным факторам (экономическим, социальным, военно-стратегическим). Спорят преимущественно о том, с чем связаны эти факторы в большей степени -- с внешней силой (активизация России на Северном Кавказе) или же с внутренними, общественно-хозяйственными условиями существования горцев (военно-набеговый образ жизни, порожденный скудной продовольственной базой и неблагоприятной природной средой обитания). Отсюда две точки зрения. Согласно первой, Кавказская война - это национально (народно-)-- освободительное и антифеодальное движение против царизма и его местных классовых союзников, в интересах которого Шамиль объединил дагестанские и чеченские общины и создал мощную государственно-теократическую структуру-- имамат. Согласно другому мнению, Кавказская война-- это в конечном итоге процесс образования собственности, классов, государства (со всеми атрибутами, включая идеологию), вызванный переходом от патриархально-родового строя к раннефеодальному и отягощенный расширяющимся присутствием России.

Оставляя в стороне тот факт, что первая концепция содержит очевидный идеологический компонент, а вторая спровоцировала бурную идеологическую реакцию и поэтому сама объективно стала частью идеологии, позволим себе заметить: оба взгляда в принципе имеют равные права именоваться научными, ибо они обеспечены соответствующей концептуальной, источниковой и аргументационной основами. По большому счету, проблема заключается не в их "правильности" или "ошибочности" (понятиях в значительной мере условных применительно к гуманитарным знаниям), а в их органичной принадлежности к одной, безраздельно господствующей методологической системе. На конференциях, симпозиумах, "круглых столах", в дискуссиях, где оппоненты не слышат друг друга, в изданиях и переизданиях книг, статей, документов лишь имитируется движение вперед. На самом же деле все вращается в замкнутом пространстве одних и тех же идей, оценок, фактов.

Кавказская война, будучи сложным и многоликим феноменом, требует соответствующего разнообразия подходов. Замыкаться на "формационном" и "классовом" методе, как это делалось до сих пор, значит лишать себя средств дальнейшего изучения проблемы "вглубь" и "вширь".

Традиционное внимание советских и российских историков к социально-экономическому, антиколониальному и военному содержанию Кавказской войны совершенно исключило "идеалистическое" истолкование ее причин и, в какой-то мере, сущности. Мюридизм рассматривается в основном как религиозная "надстройка" движения, выполняющая обслуживающие функции -- идеологические и классовые. Между тем еще русские и западные авторы XIX в. во многом связывали происхождение Кавказской войны с распространением в Дагестане и Чечне суфизма -- элитарного, эзотерического течения в исламе, которое первоначально было лишено политического подтекста и приобрело его лишь со временем, под влиянием объективных и субъективных обстоятельств. Причем, по их мнению, едва ли не решающую роль в этом процессе сыграли выдающиеся личности проповедников нового учения, глубоко чувствовавшие психологию масс и умевшие воздействовать на нее. Познав философскую и этическую систему суфизма с его отчетливой ориентацией на нравственное усовершенствование человека, они пришли к выводу, что открывшиеся им истины превосходят традиционные нормы горской жизни. Язычество, адаты, многообразные проявления народной культуры представлялись не иначе как "пороки" и "греховодничество". Не говоря уже о междоусобицах и различных уголовных преступлениях. Усматривая во всем этом признаки деградации, неофиты суфизма задались целью "спасения" общества путем радикального преобразования его на основе шариата и объединения горцев перед лицом наступавших гяуров -- "своих" (дагестанских) и "чужих" (русских).

Отсюда можно предположить, что источником реформаторских побуждений была "чистая" идея, обладающая значительным разрушительно-созидательным потенциалом. Она изначально доминировала над материальными (экономическими, социальными, политическими) факторами и лишь позже, в ходе сложной эволюции движения горцев была потеснена и "искажена" ими. Это позволяет поставить вопрос о целесообразности перенесения поисков причин Кавказской войны из "базисной" сферы в "идеальную", чтобы понять, что данный феномен заслуживает основательного изучения еще и в качестве духовно-цивилизационной реформации.

В этой связи приобретает огромное значение личностный фактор, без которого невозможно конкретное воплощение в жизнь идеи, тем более - предназначенной для посвященных и совершенно аполитичной по своей внутренней сути. Превращение ее в материальную силу, в практический инструмент преобразования многовекового социально-культурного быта горцев-- задача под силу лишь обладателю гениального ума, одержимому верой, железной волей. Именно таким был Шамиль. Его личность, уже сама по себе,-- предмет исследования для историков, психологов, антропологов. Однако изучение "персонального" контекста Кавказской войны находится в зачаточном состоянии. Современные биографические очерки о Шамиле не идут дальше прилежного изложения фактов без "провокационных" обобщений и без малейшего намека на междисциплинарный анализ, который представляет собой, быть может, самое эффективное средство постижения Человека в Истории и Истории в Человеке.

Нуждается в фундаментальной разработке проблема личности и власти в Кавказской войне, в том числе с привлечением глобальных аналогий, причем не ради аналогий, как таковых (хотя и они интересны), а ради выяснения соотношения между типичным и уникальным. Разумеется, тут следует соблюдать меру и осторожность, но не до такой степени, чтобы боязнь ошибиться подавила волю к знанию.

Практически выпало из поля зрения ученых то обстоятельство, что история Кавказской войны содержит благодатный материал для теоретического, равно как и "прикладного", исследования вопроса о путях перехода (эволюционном или революционном) потестарной организации патриархально-родового общества на уровень государственности. И поскольку это движение осуществлялось в одном направлении-- автократизации власти,-- то особый смысл приобретает персона вождя, когда многое, если не все, зависит от его личных качеств и дарований, от его собственного видения перспектив развития общества, от умения искусно оперировать властью-средством и властью-целью.

Можно ожидать интересных результатов от попыток идентифицировать деятельность Шамиля как раннюю, прототипную модель тоталитаризма с уже различимыми, хотя еще и не вполне оформившимися генетическими признаками. Конечно, "патриархальный тоталитаризм", за неимением совершенного технологического инструментария для контроля за сознанием и поведением людей, не достиг тогда классических форм, присущих XX веку. Однако в нем был имманентно заложен сам принцип политической и идеологической диктатуры-- в известном смысле универсальный для всех стран, времен и народов.

Несмотря на обилие панегирических характеристик Шамиля в отечественной историографии его уникальная личность и реформы остаются недооцененными. Одно из свидетельств тому-- традиция помещать имама в один преемственный ряд с его предшественниками (Шейх-Мансуром, Кази-муллой и Гамзат-беком)-- пусть даже в качестве кульминационного звена. Придерживаясь как бы не подлежащей сомнению идеи о "строго поступательном ходе истории", большинство ученых не допускает мысли о возможности развития Кавказской войны не по восходящей линии, а по законам "нелинейных систем", при заметном участии стохастичесих (случайных, вероятных) факторов. К последним в какой-то мере относится и гениальность Шамиля, по сравнению с которой даже неординарные способности первых имамов кажутся скромными дарованиями. Как позволяет предположить ряд документов (включая мнение самого Шамиля), не было никаких фатальных исторических причин для возрождения Кавказской войны в конце 1830-х годов, тем более в таких беспрецедентных масштабах. После трехлетнего имамства Кази-муллы, имевшего весьма ограниченный круг приверженцев, и совсем недолгого правления Гамзат-бека, успевшего продемонстрировать скорее свою недальновидность, чем прозорливость, в горских общинах Дагестана и Чечни почти ничего не изменилось: ни в социально-экономическом, ни в политическом, ни в духовно-культурном плане. И лишь благодаря уму, воле и одержимости Шамиля на Северо-Восточном Кавказе пришли в движение те могучие сипы, которые прежде, при иных субъективных обстоятельствах, пребывали в устойчивом равновесии и относительном покое. Именно он, и никто другой, сделал идею суфизма-мюридизма воспламеняющимся и воспламеняющим веществом, средством радикальной реформации общества, вылившейся в настоящую Кавказскую войну-- небывалую по размаху, длительности, последствиям. Она принципиально отличалась от своей короткой и маловыразительной прелюдии не только по форме, но и по внутреннему содержанию, обусловленному во многом наличием уникальной движущей силы в лице Шамиля. Здесь не стоит преувеличивать влияние военно-политических просчетов русских властей, на которые часто указывают исследователи. Грубые ошибки Россия совершала и до Шамиля, но это не оборачивалось для нее столь серьезными проблемами.

С помощью личной диктатуры Шамиль добился временного и весьма относительного политического единства имамата. В значительной мере этому способствовали война с Россией, а также искусно созданный и умело пропагандируемый "образ врага", стремящегося к полному уничтожению горцев ("на головах ваших будут вертеть жернова мук и наказаний"). Жестокими военными репрессиями и грубыми политическими просветами Россия в течение долгого времени как будто умышленно подтверждала идею об исходящей от нее "смертельной опасности". Стоило М. С. Воронцову, а затем и А. И. Барятинскому, изменить не только военную, но и социально-политическую стратегию, как имам тотчас лишился важного рычага управления обществом. Когда горцы узнали, что у русских, кроме "кнута", есть еще и "пряник", они стали покидать Шамиля, ускорив развал его государства.

Что касается этнической цельности имамата, то ее никогда не было и не могло быть, ибо она, как известно, формируется не "сверху", а "снизу", в результате длительных, естественных и органических процессов. Единоличная власть Шамиля создавала лишь предпосылки для "этностремительных" тенденций, но никак не само этническое единство. Именно его отсутствие стало одним из факторов распада имамата и быстрой реставрации прежних патриархально-адатных порядков.

В современной отечественной историографии остается слабо изученным вопрос о непосредственных и более отдаленных последствиях Кавказской войны, в том числе тех, что ощутимы до сих пор. Итоги движения горцев стоит рассматривать в контексте их влияния не только на дальнейшее развитие русско-кавказских отношений, но и на внутренние процессы в горских обществах. При этом желательно было бы оперировать не готовыми оценками, а фактами, крайне осторожно обращаться с историческими аналогиями и, конечно, не позволять политическим страстям и спекуляциям вторгаться в область научного познания.

Когда феномен Кавказской войны начинают насильственно втискивать в "закономерности" мирового исторического развития, в его "строго поступательном" варианте, и в прокрустово ложе "экономического монизма", то получается мертвая схема. Сейчас в каком-то смысле только открываются перспективы плодотворного изучения Кавказской войны. Разумеется, при условии отказа от ее догматического толкования в духе единых "законов истории". В частности, есть поле для дальнейшего, более глубокого исследования типа горской экономики и масштабов ее влияния на "формационное" состояние общества, на генезис и ход Кавказской войны. Вместе с тем, эта проблема настолько спорна и неоднозначна, что рассчитывать на ее "математическое", единственно верное решение не приходится: могут быть лишь более или менее корректные версии условного решения. Весьма пестрые и противоречивые реалии хозяйственного быта горцев уже сами по себе исключают возможность доказать что-то одно, раз и навсегда. К примеру, существуют источники, как будто дающие основания связывать происхождение Кавказской войны с сугубо материальными, "базисными" причинами (примитивный характер производства, обусловленный природными факторами и не обеспечивающий удовлетворительный уровень общественного потребления; отсюда-- вынужденный поиск внешних источников добычи с помощью грабительских набегов). Однако имеется не меньшее количество данных, ясно указывающих на хозяйственную самодостаточность горских общин Дагестана и Чечни. В свете этого приобретает иные (в том числе "идеальные") измерения вопрос об истоках Кавказской войны.

Заключение

Основные выводы по работе следующие:

1. В настоящее время экскурсия - это методически продуманный показ достопримечательных объектов (памятники культуры, музеи, предприятия, местность и др.), форма и метод приобретения знаний. Проводится, как правило, коллективно под руководством специалиста-экскурсоводаПри организации экскурсионного обслуживания отдыхающих в методисты и экскурсоводы должны исходить из того, что большинство туристов приезжает в незнакомый для них город, желая узнать о нем много нового, увидеть памятные места, познакомится с достопримечательностями. Наиболее познавательной и популярной частью программы пребывания отдыхающих в гостинице являются экскурсии всех видов - городские, загородные, музейные. Особенность этих экскурсий состоит в том, что отдыхающие плохо знают край, в котором находятся, его историю, природу, достопримечательности. В рассказ вводится более подробный рассказ о крае, предусматривается показ тех объектов, которые хорошо известны местному населению, но являются "открытием" для приезжих.

2.Возрастание экскурсионности можно увидеть при последовательном рассмотрении вариантов сочетания показа и рассказа. Перед нами возникает амплитуда от главенствующего положения рассказа в экскурсии к главенствующему положению показа. В финальном варианте сочетания показ окончательно подчиняет себе рассказ. Логика развития экскурсии приводит к оптимальному решению, при котором в сочетании элементов, составляющих экскурсию, показ занимает принадлежащее ему место. Показ первичен и экскурсовод следует от показа к рассказу.

3.Экскурсия по местам Кавказской войны является исторической, но она может быть расширена, превращена в комбинированную (как это предлагается в работе).

Список использованной литературы

1. Атаев Д. М., Гаджиев К. К. Путеводитель по Дагестану, Махачкала, 1999 - 144 с.

2. Балабанов И. Т., Балабанов А. И. Экономика туризма М.: Финансы и статистика, 2003 -176 с.

3. Даниялов Г. Д. Исторический путь развития народов Дагестана до вхождения его в состав России. Махачкала: Дагучпедгиз, 1996 - 253 с.

4. Даниялов Г. Д. История Дагестана В 4 томах. Т. 2. Махачкала: Дагучпедгиз, 1986 - 328 с.

5. Дубровин Н. История войн и владычества России на Кавказе. - СПб., 1871. - Т.I. - Кн. I. (репринт. Изд. 2000)

6. Емельянов Б.В. Экскурсоведение - М., Инфра-М, 2002 - 328 с.

7. Кириллова А.Т., Волкова Л.А. Маркетинг в туризме. СПб.: Питер, 2004 - 200 с.

8. Магомедов К. К., Магомедов Д. К. Путеводитель географических экскурсий по Дагестану. Махачкала: Дагучпедгиз, 1990 - 112 с.

9. Менеджмент туризма: Туризм и отраслевые системы /под ред. Р. А. Фахрутдинова . М.: Финансы и статистика, 2007.-272 с.

10. Менеджмент туризма: Экономика туризма /под ред. Р. А. Фахрутдинова М.: Финансы и статистика, 2007.-320 с.

11. Папирян Г.А.Менеджмент в индустрии гостеприимства. М.: Экономика 2000.-207 с.

12. Тиякова Р.А. История экскурсионного дела в СССР. М: 1986 - 280 с.

13. Тиякова Р.А., Емельянов П.В., Пасечный П.Ф. Основы экскурсоведения М: 1999 - 278 с.

Размещено на Allbest.ru