Кадровая политика власти в СССР: 1939-1953 гг.

Особое внимание в отношении руководящего корпуса всегда уделялось Украине, самой крупной и экономически развитой союзной республике. Любые, даже на первый взгляд безобидные, но несанкционированные проявления национально-государственных особенностей рассматривались центром как опасные и недопустимые. Борьба с «буржуазным национализмом» и «сепаратизмом» на Украине всегда оставалась актуальной для партийно-государственной власти. Первыми лицами в партийном руководстве республики долгое время были 1-ый секретарь ЦК КП(б) У С.В. Косиор и и 2-ой секретарь ЦК П.П. Постышев, Они не были уроженцами Украины, но работали здесь давно, соответственно с 1918 г. и 1923 г. Председатель Совнаркома Украинской ССР В.Я. Чубарь, хотя и родился в Екатеринославской губернии, с молодых лет работал в Петрограде и был отправлен в республику в 1920 г. В 1934 г. Чубаря перевели в Москву, а сменивший его на этом посту П.П. Любченко оказался один из немногих в республиканском руководстве, кого можно было и по рождению, и по биографии, и по культуре считать украинцем. Последнее, а также членство в 1919-1920 гг. в Украинской партии социалистов-революционеров (борьбистов) послужили основанием для обвинений его в связях с «организацией буржуазных националистов». В 1937 г., вернувшись домой с пленума ЦК, на котором Панаса Петровича исключили из партии, он застрелил жену и застрелился сам.

В разгар «большого террора» в 1937-1938 гг. Косиора и Постышева отозвали с Украины, а затем они были арестованы и расстреляны. Первыми лицами в республике стали 1-ый секретарь ЦК КП(б) У Н.С. Хрущев и 2-ой секретарь ЦК М.А. Бурмистренко. Хрущев, который в 1944 г. назначается одновременно председателем Совнаркома республики, также не был уроженцем Украины, хотя и начинал здесь свою партийную карьеру. Возвышение его произошло в Москве, где Хрущев работал с 1931 г., занимая с 1934 г. высокий пост 1-го секретаря Московского горкома и обкома ВКП(б). Что касается Бурмистренко, то откомандированный на Украину с должности заместителя заведующего Отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), он до 1938 г. не был связан с республикой совершенно. В 1941 г. Бурмистренко стал членом Военного совета Юго-Западного фронта и погиб в бою. С 1946 г. на посту 2-го секретаря работал Д.С. Коротченко, который занимал ранее различные посты в партийном аппарате в Москве и впервые появился на Украине только в 1937 г., когда был утвержден 1-ым секретарем Днепропетровского обкома КП(б) У.

В связи с невыполнением плана хлебозаготовок из-за неурожая и голода, разразившегося в послевоенном 1946 г., в Киев в качестве 1-го секретаря ЦК КП(б) У прибыл член Политбюро ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович, призванный исправить положение дел. Хрущев остался лишь председателем Совета министров республики. Назначая Кагановича, своего энергичного и верного ставленника, Сталин стремился ко всему прочему усилить влияние центра. Вероятно, долгое пребывание Хрущева в качестве украинского лидера, занимавшего при этом обе высшие должности в руководстве республикой, вызвало настороженность в Москве, подозрения в симпатиях с его стороны к местным настроениям и интересам. По логике центра подобное приводило к национальному сепаратизму и к разрушению единства страны. В частности, именно защитой местных интересов в ущерб общегосударственным объясняли тогда в Москве срыв плана хлебозаготовок, «мягкотелость» при изъятии хлебных «излишков» в разоренных войной и неурожаем колхозах.

Однако, необходимость учета интересов местных руководящих кадров и поиски в этом отношении компромисса заставили через девять месяцев отозвать Кагановича, который не зная положения дел и не вдаваясь в экономическое состояние республики, вызвал недовольство свойственными ему жесткими методами руководства. Хрущев вновь возглавил ЦК партии, пробыв на этом посту до своего окончательного возвращения в Москву в декабре 1949 г. Во главе республиканской компартии был поставлен тогда Л.Г. Мельников, который родился и работал на Украине, пройдя здесь все ступени во властных структурах и занимая с 1947 г. пост 2-го секретаря ЦК КП(б) У. При этом, пользуясь репутацией приверженца «русификаторской» политики и пользуясь полным доверием центра, он вполне справедливо считался «человеком Москвы».

Только после смерти вождя наступил перелом в отношении к украинским руководителям. В июне 1953 г. 1-ым секретарем ЦК КПУ был утвержден А.И. Кириченко, тесно связанный с республикой и по рождению, и по работе на руководящих должностях. Не был выходцем из других регионов страны ни Н.В. Подгорный, заменивший его в 1957 г. на посту 1-го секретаря, ни Л.И. Найдек, ставший тогда же вместо Подгорного 2-ым секретарем ЦК. Украинцами по своему происхождению и жизненному пути были председатели Совета министров Украинской ССР Н.Т. Кальченко и В.В. Щербицкий.

Нелишне, отметить, что в коридорах власти, а также на рабочих и торжественных мероприятиях в Киеве по-прежнему звучала, как правило, русская речь. «Коренизация», коснувшись состава руководящих кадров, не обернулась «украинезацией» государственной, деловой и культурной жизни республики. Некоторое изменение кадровой политики не означало, однако, отказа от принципов централизации властных полномочий. Известно, что позднее, когда 1-ый секретарь ЦК КПУ П.Е. Шелест издал написанную им на украинском языке книгу «Украина наша советская», добивался перевода преподавания в вузах на украинский язык, а также выступил за предоставление республике возможностей осуществления непосредственных внешнеэкономических связей и других прав, которые всегда являлись монополией центра, он был подвергут резкой критике. В 1972 г. Шелеста перевели на работу в Москву, а еще чарез год он был выведен из состава Политбюро ЦК КПСС и отправлен на пенсию. Газета «Правда», не вдаваясь в подробности, сообщала по этому поводу, что украинские руководители позволяли себе «проявление национального чванства и ограниченности». Книга Шелеста, объявленная националистической и содержащей «односторонние оценки важных исторических явлений», была изъята из продажи и из всех библиотек.

На примере персонального состава высших руководящих органов партии - Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК, избранных в 1939 году, можно проследить насколько последовательно проводились в жизнь нормативные основы кадровой политики в части социального происхождения руководителя. Большинство высших партийных деятелей являлись бывшими рабочими. Помимо упомянутых ранее Хрущева и Кагановича, назовем известные имена А.А. Андреева, К.Е. Ворошилова, М.И. Калинина, Н.М. Шверника, А.С. Щербакова и Н.А. Михайлова. Щербаков и Михайлов, пришедшие в руководящие структуры сравнительно поздно, в 1920-1930-ые годы, успели получить определенное образование - первый окончил ИКП, второй - три курса МГУ. Все остальные ограничились начальным образованием и больше нигде не учились. Среднее образование еще с дореволюционных времен имели И.В. Сталин и А.И. Микоян, происходившие из семей ремесленников и окончившие духовную семинарию. В.М. Молотов, А.А. Жданов и Л.З. Мехлис, из семей служащих, окончили реальное училище, а Л.П. Берия, из бедных крестьян, - техническое училище. Самый молодой из высших партийных руководителей Г.М. Маленков происходил из семьи служащих и учился в 1921-25 годах в МВТУ, однако, вуза не окончил. Характерно, что рабоче-крестьянским происхождением могли похвастаться больше половины, но отнюдь не все руководители. При этом, в начале 1920-ых годов, когда у руля партийного руководства стояла так называемая «ленинская гвардия», сильно поредевшая после полосы гонений и репрессий, представительство бывших рабочих и крестьян было более скромным (М.П. Томский, М.И. Калинин и Л.П. Серебряков), а образовательный уровень соответственно значительно выше.

Предпочтение, которое отдавалось бывшим рабочим, а также крестьянам, может быть продемонстрировано и на примере более широкого круга руководителей, входивших в состав членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на XVIII съезде партии в 1939 году (наркомы И.А. Бенедиктов, В.В. Вахрушев, А.И. Ефремов, А.Г. Зверев, В.П. Зотов, И.А. Лихачев, Ф.А. Меркулов, И.К. Седин, 1-ые секретари крайкомов и обкомов партии В.М. Андрианов, В.Г. Жаворонков, С.Б. Задионченко, Н.Г. Игнатов, В.Д. Никитин, Н.С. Патоличев, Н.М. Пегов, И.К. Седин, А.И. Шахурин, А.С. Щербаков, заместитель председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) М.Ф. Шкирятов, председатель Президиума Верховного Совета РСФСР А.Е. Бадаев, 1-ый секретарь ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлов и др.). Однако, и здесь мы встретим немало деятелей, происходивших отнюдь не из рабоче-крестьянской среды (заместители председателя Совнаркома СССР А.Я. Вышинский и И.А. Вознесенский, наркомы Н.М. Анцелович, Б.Л. Ванников, В.А. Малышев, М.Г. Первухин, И.Ф. Тевосян и др.). Обращает на себя внимание, что большинство этих руководителей занимали не партийные, а государственные посты, связанные с руководством различными отраслями народного хозяйства. Всего в составе членов и кандидатов в члены ЦК количество деятелей не рабочего и не крестьянского происхождения достигало 25 проц. По результатом выборов руководящих органов партии на XIX съезде в 1952 году подобное количественное соотношение сохранилось.

Безусловно подтверждая социальную направленность нормативов кадровой политики, мы, вместе с тем, не можем согласиться с мнением некоторых авторов, что в СССР проводилась политика «социального апартеида». Такое определение звучит слишком сильно и не соответствует сложившейся ситуации, когда по идеологическим и чисто прагматическим обстоятельствам был дан «зеленый свет» выдвижению и получению образования представителям рабочих и крестьян, но, наряду с этим, от активной государственной и хозяйственной деятельности не отстранялись выходцы из иных групп населения.

4. Организационные основы кадровой политики

Непосредственным инструментом кадровой политики всегда оставался аппарат ЦК партии, а также в пределах их полномочий партийные органы на местах. Создание номенклатурной системы связывается обычно с постановлением Оргбюро ЦК РКП(б), принятым в июне 1923 года. В соответствии с этим постановлением устанавливалась первая номенклатура должностей в количестве 3,5 тыс., назначения на которые производились ЦК, а также вторая номенклатура должностей в количестве около 1,5 тыс. с назначениями соответствующими ведомствами, но с обязательным предварительным уведомлением ЦК. Кроме того устанавливалась ведомственная номенклатура, где производство назначений и смещений проводилось самими ведомствами, но учитывалось в ЦК.

Кадровую работу в аппарате ЦК вел Организационно-распределительный отдел, в штатах которого уже в 1924 году насчитывалось 143 человека. Проводилась перепись ответственных работников и внедрялся их персональный учет. На основании учетных данных началась работа по формированию резерва работников и выявлению подлежащих замене по тем или иным критериям, подбору кандидатов на занятие постов в партийном, государственном и хозяйственном аппарате. В личных делах находили отражение не только уровень образования, практический стаж и масштабы деятельности работника, но и потенциальные возможности, способности и склонности к определенному характеру деятельности. На уровне союзных республик, краев, областей и районов такую же работу проводили соответствующие партийные комитеты. Этими мероприятиями были заложены организационные основы номенклатурного принципа подбора и расстановки кадров, когда занятие определенной номенклатуры руководящих должностей осуществлялось под руководством и контролем партийных органов. Жесткая бюрократическая система, совершенствуясь и, обрастая с годами соответствующими инструкциями и положениями, нарабатывая приемы и процедуры кадровой работы, позволила отладить механизм для построения аппарата, приспособленного для осуществления и удержания власти.

В 1934 году организуется Отдел руководящих партийных органов (ОРПО) ЦК ВКП(б), заведующим которым в 1935 году стал секретарь ЦК и председатель Комиссии партийного контроля Н.И. Ежов. После назначения Ежова наркомом внутренних дел, с 1936 года во главе отдела стал выдвиженец Л.М. Кагановича Г.М. Маленков. С 1925 года Маленков занимал ответственные посты в аппаратах ЦК и МГК ВКП(б), и уже в 1934 году, был выдвинут на должность заместителя заведующего ОРПО. Другим заместителем заведующего работал вместе с ним А.С. Щербаков. Руководящие работники ОРПО вскоре оказались на первых ролях в партийной иерархии, что еще раз подчеркнуло значимость кадровой политики в деятельности правящей партии. В 1939 году на основе ОРПО образовалось Управления кадров (УК) ЦК ВКП(б). При этом начальник УК Маленков был избран секретарем ЦК, что сразу придало дополнительный вес вновь созданному управлению, в котором сосредоточился контроль за назначениями практически всех руководящих партийных, государственных и хозяйственных работников. Широко применяемый принцип централизованного назначенчества, повлекший за собой столь масштабный объем кадровой работы, потребовал организации в составе УК 47 отделов по кадровым вопросам в различных областях при значительном численном росте аппарата.

Прослеживается тенденция увеличения количества должностей и охват все более широкого круга руководящих работников централизованным подбором и расстановкой кадров. В первые послевоенный год их число превысило 25 тыс. В эту категорию, то есть в категорию так называемой основной номенклатуры, входили руководящие работники ЦК ВКП(б), Верховных Советов и Советов Министров СССР и РСФСР, министры и другие руководители ведомств СССР и РСФСР, их заместители, начальники главных и центральных управлений и основных отделов министерств и ведомств и их заместители, командующие объединениями вооруженных сил и другие высшие военные чины, руководство ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ, члены Верховных судов СССР и РСФСР и их военных коллегий, руководящие кадры центральной печати, радиовещания и цензоры Главлита, руководство Союза писателей, руководящий состав и следователи по особо важным делам Прокуратуры СССР и МГБ СССР, руководящие кадры союзных объединений, трестов и контор, крупных предприятий, строек, НИИ, КБ, проектных организаций и вузов, секретари обкомов и крайкомов ВКП(б) и ЦК КП(б) союзных республик, руководители областных, краевых и республиканских советских и хозяйственных организаций, а также другие высокопоставленные лица соответствующего уровня. Включение должности в номенклатуру не зависело от того, была ли эта должность выборной, либо замещалась по назначению. Обращает на себя внимание, что в составе основной номенклатуры, наряду с руководителями центральных ведомств, первыми лицами республиканского и областного руководства, руководящими работниками карательных органов и военным руководством, велик удельный вес директорского корпуса крупных промышленных, научно-исследовательских и строительных организаций. Непосредственное влияние на руководителей производства через процедуру назначения призвано было ужесточить контроль и влияние высших властных структур на основные звенья экономики страны.

Выдвижение в 1946 году на ведущие позиции секретаря ЦК А.А. Кузнецова и временная опала, наложенная на Маленкова, который на два года был отодвинут Сталиным на второстепенные роли и работал заместителем председателя Совета Министров СССР, привели к изменению и в руководстве УК. Начальником УК в 1946 году становится Кузнецов. В 1948 году незадолго до отстранения от руководства и ареста Кузнецова работа по подбору и выдвижению кадров, порядок которой не изменился по существу, была рассредоточена по самостоятельным отраслевым отделам аппарата ЦК, образованным на базе УК. Однако, такой порядок не во всем отвечал требованиям централизованного руководства кадровой работы. Поэтому в 1952 году, после XIX съезда, при очередной реорганизации партийного аппарата было принято решение возложить руководство по подбору и распределению кадров во всех партийных, общественных и государственных органах на Отдел подбора и распределения кадров. Кроме того в составе аппарата ЦК КПСС функционировал Отдел кадров дипломатических и внешнеторговых органов.

Сложился определенный бюрократический порядок выдвижения работников на должности высших руководителей, корпус которых количественно может быть оценен в некоторые периоды в 3 - 4 тыс. должностей, входивших в номенклатурный список №1. Как известно, в 1937 году, выступая на февральско-мартовском пленуме ЦК, Сталин именно таким количеством ограничил круг руководителей высшего ранга, названный им «генералитетом партии». В УК подбирались две-три кандидатуры на каждую вакантную должность с краткой характеристикой, и лично Маленковым, а позднее Кузнецовым, указывалось, кто именно из кандидатов может быть выбран предпочтительно. После этого Сталиным или одним из его ближайших сподвижников единолично принималось соответствующее решение, оформляемое затем официально как решение Политбюро, Оргбюро либо Секретариата, в зависимости от того, в чью номенклатуру входила данная должность. При этом решениями Политбюро ЦК назначались руководители на уровне первых, в ряде случаев вторых секретарей ЦК компартий союзных республик, начальников управлений и заведующих отделами ЦК, первых секретарей крайкомов и обкомов партии и горкомов партии крупнейших городов РСФСР, союзных наркомов (позднее министров), высших военных чинов, послов в странах народной демократии (социалистических странах) и в ряде ведущих капстран. Оргбюро и Секретариат ЦК назначал руководителей уровня вторых секретарей обкомов партии, основных руководящих работников аппарата ЦК, председателей край- и облисполкомов, заместителей наркомов (позднее министров) важнейших наркоматов (министерств), руководителей центральных союзных ведомств, послов и других ответственных работников соответствующего ранга.

Что касается кандидатов на остальные должности, входящие в основной номенклатурный список, то они по представлению отделов ЦК, местных партийных органов, министерств и ведомств рассматривались УК для получения обязательного предварительного согласия на их формальное назначение. Указанные должности составляли номенклатурный список №2.

Кроме основной, существовала так называемая учетно-контрольная номенклатура, для которой предусматривалась процедура учета (номенклатурный список №3). Списки должностей составлялись и подбор кандидатов на их замещение осуществлялись кадровой службой соответствующей партийной, государственной или общественной инстанции с обязательным последующим представлением для согласования в УК, а после 1948 года в определенный отраслевой отдел ЦК ВКП(б).

Всего основная и контрольно-учетная номенклатура ЦК ВКП(б) охватывала к 1946 г. до 42 тыс. руководящих постов, причем учет и контроль доходил до уровня первых секретарей горкомов и райкомов партии и председателей исполкомов городских и районных Советов депутатов трудящихся, главных специалистов крупных предприятий. При этом кадровая работа на уровне республиканских, областных и районных организаций проводилась в первую очередь по РСФСР. По другим союзным республикам контролировалась ограниченная часть этой категории руководителей, так как кадровая работа велась партийными организациями республик. Количественно контроль над кадрами со стороны ЦК ориентировался в первую очередь на номенклатурные должности регионов, составлявшие до 70% всей номенклатуры.

В июле 1953 г. постановлением ЦК КПСС было в три - пять раз сокращено количество должностей, входивших в списки как в основной, так и в контрольно-учетной номенклатур, в основном, за счет должностей на областном и районном уровне, а также хозяйственных руководителей. В результате к 1956 г. численность номенклатуры ЦК КПСС снизилась до 23,5 тыс. Сокращение числености объясняется трудностями централизованного подбора, утверждения и учета кадров в ранее сложившихся столь больших объемах, а также наметившимися после смерти Сталина изменениями в методах управления и поддержания власти в стране.

Таким образом, круг должностей, включенный в центральную партийную номенклатуру, периодически претерпевал изменения, подвергаясь уточнениям, изменениям и сокращениям, но общие правила кадровой работы оставались неизменными. Неизменным оставался и принцип назначенчества и полной зависимости всех советских руководителей от кадровых решений центрального партийного органа, формировавшего правящую партийную элиту и оценивавшего эффективность деятельности того или иного «номенклатурщика». Этим по-прежнему обеспечивалась высокая степень централизованной управляемости всей партийно-государственной системы страны.

Помимо номенклатуры ЦК ВКП(б) и ЦК компартий союзных республик, существовали еще два нижестоящих номенклатурных уровня - областной и районный, где кадровая работа проводилась соответствующими партийными комитетами. При этом, ответственный работник из номенклатуры ЦК одновременно входил и в местную номенклатуру. Это обеспечивало ему как назначенцу центра определенный уровень независимости. Невозможность сменить работника, находящегося на данной должности, без решения ЦК повышало его фактические управленческие возможности и властные полномочия. В номенклатуру ЦК компартий союзных республик и местных партийных органов не мог входить, помимо ответственных работников центральных партийно-государственных органов и советских учреждений за границей, что вполне естественно, командный и политический состав вооруженных сил. Должности эти контролировались только ЦК ВКП(б).

Личные дела подлежащих номенклатурному учету руководящих работников, кроме анкетных данных и автобиографии, включали различные характеристики и справки, содержащие оценку работы, политической подготовки и личных качеств. Сюда же вкладывались письма-доносы, результаты проверок по ним различных комиссий, решения партийных органов, принятых по делам данного лица и т.п. материалы. Данные, содержащиеся в личном деле, анализировались, особенно на предмет наличия каких-либо расхождений или неясностей, в результате чего составлялась партийная характеристика, в которой, в частности, формальные критерии, которым должен был удовлетворять руководитель, сопоставлялись с информацией, вытекающей из документов. На основании партийной характеристики делался вывод о соответствии руководителя занимаемой должности или возможности выдвижения его на более высокий пост. Подобные обычные для бюрократической системы формальные походы составляли основу содержательной части работы партийных органов, подготовлявших необходимые решения по кадровым вопросам.

Как правило, должностная карьера руководящего работника проходила через несколько этапов вхождения во власть. На первом этапе необходимо было показать себя во время работы в аппарате партийной и советской власти, на выборных постах в крупных парторганизациях предприятий и учреждений, на хозяйственной работе либо на работе в комсомольских и профсоюзных органах. Затем могло последовать назначение на самостоятельную руководящую работу, связанную с ответственностью за положение в городе, районе, на крупном предприятии либо в учреждении. И только те руководящие работники, которые зарекомендовали себя с положительной стороны, продемонстрировали владение принятой технологией управления и отвечали принятому стереотипу поведения ответственного работника в различных ситуациях, могли рассчитывать на выдвижение в высшие эшелоны власти. Вначале они получали посты в качестве заместителей и помощников первых лиц, затем выдвигались как ответственные руководители структур центрального аппарата управления и отдельных отраслей народного хозяйства, а также региональных руководителей.

Таким образом формальные критерии, действующие на начальном этапе подбора и расстановки кадров, дополнялись многоэтапной проверкой в ходе практической деятельности. На практике проверялась как политическая лояльность и преданность партии, которая понималась как безусловная преданность вождю, а также умение беспрекословно выполнять директивные указания сверху, так и деловые, профессиональные качества, необходимые для организации работы. При этом система избавлялась от случайно попавших в ее состав, не обладавших необходимыми качествами, в первую очередь, организаторскими способностями, необходимыми для занятия руководящих постов. Параллельно живая практическая деятельность обеспечивала обучение руководящих работников навыкам и знаниям, необходимым для успешной управленческой работы, которые могут быть успешно освоены только в процессе такой работы.

Особое значение в положении руководящих работников имели предоставляемые им привилегии, обеспечивающие высокий жизненный уровень «номенклатурных» семей. Скудное материальное существование подавляющего большинства населения страны, в сознании которого за многие десятилетия закрепились особые, словами невыразимые ценностные отношения к потребительским товарам, делает понятным, а частности, мотивационное значение привилегий номенклатуры. Речь идет не столько о высоких денежных заработках, сколько о фактически предоставляемых в их распоряжение жизненных благах. В обстановке всеобщей бедности и дефицита качественных товаров, особенно продуктов питания, нет ничего удивительного в том, что значение распределяемых благ становилось не только мотивационным фактором, но в определенной степени неким символическим знаком приобщения к высшей власти. Именно поэтому руководитель - «номенклатурщик» действовал с полной отдачей всех сил и возможностей под угрозой как наказания и репрессий, так и лишения достигнутого особого положения, добиваясь одновременно укрепления своего руководящего статуса и дальнейшего продвижения по номенклатурной лестнице.

Следует отметить, что не все чиновники, включенные в номенклатурные списки, пользовались привилегиями в полном объеме. Если персональной автомашиной, благоустроенной квартирой и дачей, медицинским обслуживанием того или ного уровня пользовались все высокопоставленные чиновники, то объем привилегий различался, даже для включенных в номенклатурный список №1. Вместе с тем полным объемом привилегий пользовались некоторые «номенклатурщики» из списка №2, а также из списка №3. Перечни должностей и лиц, на которых распространялся весь объем привилегий, составлялись Управлением делами ЦК, причем включение в указанные перечни являлось дополнительным и весомым показателем фактического положения данного руководителя в советской элите.

При Сталине все номенклатурные списки и перечни привилегий периодически просматривал и контролировал сам вождь, а также его ближайшие соратники, которые могли даже при изменении статуса работника сохранить за ним ранее установленные блага, либо лишить их только частично. Привилегии, предоставляемые либо не предоставляемые данному руководителю, служили к мощным дополнительным средством для усиления влияния высшего начальства, распределителя благ, способом воспитать среди подчиненных чувство личной преданности и причастности к соответствующему клану. С другой стороны, борьба с клановостью внутри руководства и затруднения при использовании подобных приемов для формирования группировок внутри аппарата оставляло и здесь последнее слово за вождем, делало именно его фигуру подлинным центром власти.

Директивой Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) от 23 декабря 1947 г. отменялся бесплатный отпуск продовольствия и промтоваров руководящим партийным, советским и хозяйственным работникам, который сопутствовал существовавшей и отмененной тогда же карточной системе. Вместо этого дополнительно к зарплате руководителям выдавалось денежное довольствие. В указанное время должностной оклад первых секретарей обкомов ВКП(б) и председателей облисполкомов, к примеру, составлял от 2000 до 1600 руб. в месяц. Несколько выше были оклады союзных министров. Специальным постановлением Политбюро гораздо более высокими, в размере 8000 тыс. руб., устанавливались должностные оклады членам Политбюро, секретарям ЦК ВКП(б) и заместителям председателя Совета министров СССР.

Заметим, что заработок большинства квалифицированных рабочих, труд которых определяли объем и качество выпускаемой продукции, или обычная зарплата специалиста находилась на уровне 800 - 1200 руб. в месяц, а среднемесячная зарплата рабочих и служащих составляла по стране 602 руб. Среднемесячный денежный доход на душу населения в сельской местности, обеспеченный работой в колхозах, оказался в 1950 г. на уровне 95 руб. Высокими заработками отличались только работники научных учреждений и высших учебных заведений, особенно видные ученые, которые совмещали работу в академических и отраслевых научно-исследовательских институтах с преподаванием в вузах. Известно, что ежемесячное денежное вознаграждение таких ученых, особенно действительных членов и членов-корреспондентов Академии наук СССР, превышала обычные заработки специалистов народного хозяйства в десять раз и более. Особое положение занимали также творческие работники. Некоторые писатели, к примеру, пользовавшиеся покровительством властей и издававшиеся благодаря этому часто и большими тиражами, становились по советским масштабам людьми просто богатыми.

Отметим также, что для «номенклатурщиков» высшего ранга, несмотря на отмену бесплатного отпуска товаров, до последнего периода существования советской власти сохранялась практика бесплатных заказов продуктов питания. Члены Политбюро, к примеру, имели право на бесплатный заказ продуктов на сумму 400 руб. в месяц, кандидаты в члены Политбюро - 300 руб. (в ценах, действовавших после денежной реформы 1961 г. и уменьшения зарплат и цен в масштабе 10:1). Ответственные работники аппарата, как правило, получали бесплатные пакеты с продуктовыми дарами к воскресенью и к праздникам.

Положение руководящей номенклатуры и качество жизни «номенклатурных семей» определяло то обстоятельство, что кроме должностного оклада, «номенклатурщики» имели куда более существенное упомянутое выше дополнительное денежное довольствие. Денежное довольствие равнялось 2 - 3 месячным окладам, и оно к тому же не облагалось налогами и не учитывалось при исчислении размера партийных и профсоюзных взносов, не принималось во внимание при определении суммы принудительных подписок на государственные займы. Со временем должностные оклады возросли, к середине 1950-ых гг. весьма значительно, в два и более раза, а сумма денежного довольствия («конверта»), которая колебалась в зависимости от количества членов семьи, уменьшилась до размера от 100% до 80% месячного оклада. В результате к 1952 г. министр или руководитель союзного ведомства имел суммарный денежный доход в 10 - 14 тыс. руб. в месяц, что несколько превышало общий месячный заработок 1947 г. Ответственные сотрудники получали также особые премиальные «конверты», отмечавшие и поощрявшие их работу.

В числе других, не менее существенных привилегий руководящие работники получали т. н. «лечебное питание» из столовых Лечебно-санитарных управлений (отделов) Минздрава СССР, союзных республик и областных управлений (отделов) здравоохранения. Оплата стоимости обедов, а также продуктов питания, получаемых через столовые вместо «лечебного питания» в виде «сухого пайка», проводилась из расчета 50% их стоимости. При этом цены на продукты устанавливались по себестоимости и были поэтому значительно ниже, чем в общедоступной торговой сети, которая к тому же в условиях хронического и острого товарного дефицита не обеспечивала потребностей населения. Нередко встречаются мнения, что цены, учитывая качество продуктов, были «чисто символические». Продуктами, отпускаемыми в магазине при спецстоловой, можно было накормить практически всю семью. Что касается их качества и ассортимента, то известно, что прейскурант цен спецмагазинов составлял брошюру в 50 страниц, а только лишь перечень кондитерских изделий содержал 94 наименования.

Если прибавить к этому обеспечение жильем по нормам, которые были недоступны рядовым трудящимся, жившим чаще всего в уплотненных коммунальных квартирах, высокое качество специального медицинского обслуживания, возможность отдыха на курортах и загородных дачах и другие преимущества, как правило, предоставляемые бесплатно либо также по цене «чисто символической», становится понятно, чем отличался уклад жизни «номенклатурных семей» от общераспространенного «советского стандарта».

Уровень материального обеспечения высших руководителей и членов их семей, объем выделяемых на эти цели средств характеризует документ, подписанный в августе 1948 г. заместителем министра внутренних дел СССР И. Серовым о сдаче в эксплуатацию одной из государственных дач в районе озера Рица в долине реки Лашепсе. На этом объекте, возведенном примерно за год, был построен основной дом объемом 15 000 куб. м с внутренней отделкой помещений «ценными породами дерева», плавучая веранда объемом 800 куб. м, «соединенная с берегом переходным мостиком», а также электробойлерная, холодильник, система горячего и холодного водоснабжения и другие вспомогательные объекты. При даче на территории парка площадью 9,3 га высажено около 6 тыс. деревьев и кустарников, построены фонтаны и разбиты клумбы.

Наряду с военно-строительными организациями МВД СССР, переданными позднее в ведение МГБ СССР, к строительству госдач привлекались военно-строительные отряды из состава вооруженных сил общей численностью более 1800 чел., выделенных в 1945 г. для этой цели в распоряжение МГБ СССР, ведомства, которое наряду с охраной и обслуживанием высшего руководства, направляло работы по возведению спецобъектов. При этом, не желая брать на себя хлопоты по комплектованию отрядов и содержанию военных строителей, МГБ не соглашалось на передачу указанных воинских частей, которые являлись основным контингентом рабочей силы на строительных работах, в свое непосредственное подчинение с исключением их численности из состава вооруженных сил.

При всем выше упомянутом, жизнь номенклатурной элиты в сталинскую эпоху характеризовалась аскетизмом и дисциплиной. Роскоши не было, комфорт проявлялся в наличии всего необходимого и в уровне обслуживания. Мебель в квартирах, предметы быта, одежда не только мужчин, но и женщин, причем в этой среде драгоценности запрещались, - все это должно было при наличии достаточных материальных возможностей полностью соответствовать господствующей идеологии и подчинялось поэтому писаным и неписаным правилам. Отклонения, связанные с приобщением к жизни Запада, когда вступление Красной Армии в восточноевропейские страны нарушило замкнутость и режимную повседневность советской действительности, властью решительно пресекались. Однако, в послевоенные годы, несмотря на негативное отношение высшей власти, «буржуазные излишества» начали проявляться в повседневном быту некоторых руководителей, в первую очередь, первых лиц на местах. Жизненный уклад советской элиты претерпевал в этом отношении некоторые изменения. Существенными они становятся только гораздо позднее, в послесталинскую эпоху, когда новое поколение партийных вождей просто не смогло в обстановке наступившей относительной открытости внешним влияниям придерживаться прежних строгих стандартов.

Только в августе 1953 г., после смерти Сталина, был решен вопрос о режиме рабочего времени для руководящих работников партийных и государственных учреждений. Вопрос о том, что режим этот, предусматривающий удлиненный рабочий день с работой в ночное время, является ненормальным, подрывающим силы и здоровье руководящего состава, ставился еще в декабре 1948 г. Именно в это время были составлены и направлены Маленковым, Берия и Микояном в адрес вождя проекты постановлений Политбюро, в соответствие с которыми «в целях охраны здоровья кадров» для руководящих работников устанавливался рабочий день с 10 ч. 30 мин утра до 7 ч. 30 мин. вечера с перерывом на обед с 3 час. 30 мин. дня до 5 час. вечера. В субботние и предпраздничные дни работа должна была заканчиваться в 5 час. вечера без перерыва на обед. Надо сказать, что с учетом дополнительных обязанностей, возложенных на руководителей, их нормированный таким образом рабочий день был даже несколько короче восьмичасового рабочего дня при шестидневной рабочей неделе, существовавшей тогда в стране для всех трудящихся. Однако, постановление в те годы принято не было. Отметим также, что постановление Совета министров СССР, принятое в 1953 г., установило официальный рабочий день руководителей продолжительностью в 8 часов, т.е. в строгом соответствии с общим законодательством. Постановление это, конечно, полностью не выполнялось, но конец ночным бдениям на рабочих местах был тогда положен.

Нервное и физическое напряжение, сопутствующее руководящей работе и обостренное продолжительным рабочим днем, как об этом говорилось в преамбуле принятого и опубликованного документа, не только влияло на качество жизни, не оставляя, как было указано, «необходимого времени для культурного и политического роста и повышения деловой квалификации» и не позволяло уделять «внимания семье и воспитанию детей». Многолетняя практика показала, что «работа на износ» реально отражалось на здоровье руководителей. Известно, что в в послевоенные годы тяжело болели и пользовались для лечения многомесячными отпусками А.А. Жданов, А.А. Андреев, К.Е. Ворошилов, скоропостижно скончался прямо в своем кабинете А.Я. Вышинский, который, кстати, отличался нечеловеческой работоспособностью, проводя за работой ежедневно по 14 - 15 часов. «Номенклатура» не хотела далее мириться с таким положением и изменила его сразу после смерти вождя. Может быть на фоне прекращения массовых чисток в руководстве обстоятельство это и не покажется столь уж существенным, однако, наряду с другими «послаблениями», оно также делало жизнь в «коридорах власти» менее напряженной.

5. Интерперсональная составляющая кадровой политики

Как отмечалось выше, подбор и расстановка кадров производились по анкетным данным, которые с той или иной степенью объективности отражали основные критерии, характеризующие кандидата. Наряду с данными, записанными в анкете, какими бы подробными они ни были, большое, а иногда решающее значение имело мнение руководства о его возможностях и перспективности для выдвижения. Нельзя утверждать при этом, что отбор людей для управления страной зависел от прихоти вождя и его окружения, не основанной на политических и деловых соображениях. Однако, субъективные интерперсональные факторы и неформальные связи, а не реальные успехи либо неудачи работника, как правило, оказывали существенное влияние при принятии решений по кадровым вопросам. При этом в условиях закрытого тоталитарного механизма управления субъективная воля отдельного руководителя, особенно из окружения вождя, при необходимости легко преодолевала негативные моменты, препятствующие по формальным признакам занятию той или иной должности, и наоборот, многократно усиливала моменты в этом плане позитивные.

Неформальные межличностные отношения, в том числе отношения личной преданности и покровительства, фаворитизм, родственные и дружеские связи, обмен услугами, неизбежно возникают в любой организации и структуре и не только в советской системе. Поэтому трудно переоценить значение личных связей в номенклатурном отборе кадров, ведь назначение на должность напрямую зависело от мнения и позиции вышестоящих руководителей. Они же в дальнейшем распределяли финансовые и материальные ресурсы, получаемые «номенклатурщиком» в виде привилегий, что самым решительным образом влияло на его положение.

Таким образом, попадание в «обойму» перспективных работников, переход в аппарат и последующая аппаратная карьера зависели от протекции вышестоящих номенклатурных чинов. Более того, сила этих личных связей определяла фактический вес данного руководителя, его положение во властных структурах. При этом личное и неформальное влияние руководителей различного уровня и образование на этой основе многоуровневых неформальных иерархий захватывала не только отдельных лиц, но и целые группы и организации. Последнее переводит интерперсональные факторы в плоскость привилегированных отношений между властными группами или группами и индивидом, лишая их зачастую межличностного контакта и эмоционального наполнения. Как следствие, практическая реализация кадровой политики неизбежно выводит ее на интерперсональный уровень по целому ряду направлений.

Описанный выше порядок работы по подбору и расстановке кадров характеризует ту роль, которую играли руководящие работники аппарата ЦК ВКП(б), и особенно Г.М. Маленков, а затем А.А. Кузнецов, в деле выдвижения кандидатов на командные посты по всей стране. Недаром работники, получившие опыт руководящей деятельности под патронажем Маленкова, а также те, кто был ему хорошо известен по совместной работе в Москве и смог продемонстрировать на деле свою личную преданность, выдвинулись в число крупных руководителей, как в центре, так и на местах. Точно также действовал и Кузнецов, выдвигая деятелей, работавших с ним в Ленинграде. «Групповщина» всегда вызывала негативное отношение в верхах, поскольку она угрожала авторитету и дееспособности диктаторской власти. Однако, на практике это широкомасштабное явление продолжало существовать и развиваться.

Известно, например, как тесно связана партийная карьера Н.Н. Шаталина с именем того же Маленкова. Окончив а 1933 году Московский педагогический институт им. Ленина, двадцатидевятилетний Шаталин, происходивший из крестьянской семьи и имевший еще до поступления в институт опыт комсомольской и педагогической работы, некоторое время был директором средней школы в Красноярском крае и начальником политотдела совхоза. В 1935 году он поступил в аспирантуру пединститута, затем преподавал и стал даже его директором. Полностью отвечая всем критериям, необходимым для выдвижения на руководящую работу, Шаталин в 1938 году назначается инструктором в аппарат ЦК ВКП(б). Попав в поле зрения Маленкова и быстро завоевав его доверие, он уже в начале 1939 года выдвигается 1-ым заместителем начальника вновь организованного Управления кадров, возглавляемого Маленковым, тогда же ставшем секретарем ЦК ВКП(б). В 1944-1947 годах Шаталин являлся председателем Бюро ЦК ВКП(б) по Эстонии и Латвии. Временная опала, наложенная на патрона, отразилась и на карьере Шаталина - в 1947 году он переводится редактором журнала «Партийная жизнь», а в 1948 году отсылается из Москвы одним из секретарей Хабаровского крайкома партии. Во время работы в Хабаровске с Шаталиным случилась неприятность. В октябре 1948 года он участвовал в рыбной ловле запрещенным способом «путем глушения взрывчатыми веществами». Из-за неосторожного обращения с пироксилиновыми патронами другой участник рыбалки командующий Амурской флотилией контр-адмирал Антонов получил тяжелое ранение и скончался. На Шаталина был наложен выговор по партийной линии, однако, к тому времени Маленков вернулся на пост секретаря ЦК и более тяжелых последствий удалось избежать. Более того, Шаталин вскоре вновь пошел на повышение, заняв в 1950 году пост заведующего Планово-торгово-финансового отдела ЦК ВКП(б), который после ликвидации Управления кадров руководил кадровой и партийно-организаторской работа в данной области. После смерти Сталина и выдвижения Маленкова на пост председателя Совета Министров СССР карьера Шаталина круто пошла вверх. Он становится секретарем ЦК и после ареста Берии одновременно назначается 1-ым заместителем министра внутренних дел СССР с задачей осуществления партийного контроля и чистки карательных органов от «бериевцев». В 1955 году в связи со смещением Маленкова начался и закат карьера Шаталина. Удаленный из столицы на должность 1-го секретаря Приморского обкома, он через год вернулся в Москву, заняв вначале сравнительно малозначительный пост заместителя министра госконтроля СССР, а еще через два года - члена Комиссии советского контроля Совета Министров СССР. С 1960 года Шаталин, еще недавно вершивший судьбами людей, обладавший властью как возвысить, так и прогнать, и посадить, работал на скромной должности заместителя директора НИИ планирования и нормативов при Госплане СССР.

В последние годы опубликовано большое количество документов, анализ которых приводит к пониманию некоторых конкретных обстоятельств практической реализации кадровой политики и влияния на нее субъективных факторов, связанных с реальными личными взаимоотношениями в среде высших руководителей и исполнителей их воли. Становится более понятным, каким образом интриги в кремлевском руководстве влияли на расстановку руководящих деятелей. Реальность постепенно замещает мифы и предположения, получившие распространение из-за недоступности подлинных фактов. К сожалению, в советском государстве далеко не все изначально документализировалось, а ряд архивных материалов целенаправленно уничтожалось, дабы таким образом задним числом способствовать искажению истины. При этом воспоминания участников событий, когда такие воспоминания существуют, не всегда вызывают доверие, так как велик соблазн показать в выгодном свете собственную роль в происшедших событиях. Поэтому многие подробности, особенно в части субъективных моментов реализации кадровой политики, могут быть восстановлены лишь условно-предположительно.

Следует указать весьма определенно, что в послевоенные годы именно столкновение различных властных группировок, стремившихся занять руководящие позиции, оказало решающее влияние на персональный состав руководства страны. Жесткое противостояние в кремлевском руководстве, связанное, как правило, с репрессивными акциями, в меньшей степени, чем в довоенные годы, сопровождалось чисто политической внутрипартийной борьбой. При этом Сталин в стремлении укрепить свое положение единоличного диктатора неизменно обращался к репрессивным методам как с целью недопущения усиления той или иной группировки в своем окружении, так и для ослабления и ликвидации местных номенклатурных кланов, сложившихся на основе доверительных личных отношений и опиравшихся в своей деятельности на покровителей в центральном руководстве. В свою очередь, успешная реализация репрессий становилась возможной ввиду наличия указанных группировок, в интересах каждой из которых было устранение конкурентов. Опираясь на ту или иную из них Сталин успешно решал задачи укрепления собственной власти и был в состоянии проводить «чистку» в своем ближайшем окружении, среди «верхушки» властного слоя. Традиционная концентрация власти в руководстве карательных органов, безусловное подчинение их и личная преданность вождю делало проведение подобных операций вполне осуществимой. При этом патернализм, являвшийся необходимым элементом выживания во властных структурах, оказывался явлением неискоренимым, несмотря на резкие высказывания вождя по поводу «групповщины» и «кумовства», несмотря на самые жесткие меры противодействия. Взамен разрушенных связей и поверженных кланов неизменно появлялись новые.

Среди руководителей, выдвинувшихся в результате кадровых перемещений, которые последовали за репрессиями в годы «большого террора», выделяется фигура А.А. Жданова, ставшего в 1934 году, сразу после убийства С.М. Кирова, первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) и одновременно секретарем ЦК ВКП(б). Вскоре Жданов уже рассматривался в качестве ключевой фигуры в партийном руководстве. В 1938 году состоялось утверждение Жданова заведующим Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), органа способствующего формированию политических установок, обязательных для выполнения всеми властными структурами. В 1939 году Жданов избирается членом Политбюро и вторым секретарем ЦК ВКП(б). «Сталин Жданова больше всех ценил. Просто великолепно к Жданову относился», - вспоминал позднее В.М. Молотов. Жданов много занимался ленинградскими делами, а также внешнеполитическими проблемами, связанными с советско-финляндской войной и советизацией прибалтийских республик, во время войны он находился в блокадном Ленинграде. Необходимость в повседневном руководстве политико-идеологической сферой способствовала выдвижению А.С. Щербакова, который, занимая с 1938 года пост первого секретаря МГК и МК ВКП(б), одновременно с 1941 года стал секретарем ЦК ВКП(б) по идеологии и с 1942 года - начальником Главного политического управления РККА. При этом руководителем Управления пропаганды и агитации ЦК еще в 1940 году был назначен Г.Ф. Александров, ставленник Маленкова, постепенно удаливший ждановских выдвиженцев из этого ведомства. Вскоре после скоропостижной смерти Щербакова, последовавшей в мае 1945 года, руководство идеологической сферой перенял секретарь ЦК Маленков. Наряду с должностью начальника ключевого в аппарате ЦК Управления кадров, он выполнял перешедшие к нему в годы войны от Жданова обязанности второго секретаря ЦК. Таким образом, позиции Жданова в центральном руководстве были в значительной мере ослаблены.

Влиятельное положение, занятое Маленковым, подкреплялось его тесным взаимодействием с наркомом внутренних дел Л.П. Берией. Появившись в Москве в 1938 году и став наркомом в 1939, он укреплял свое положение переводом в центральный аппарат НКВД и продвижением по служебной лестнице лично преданных людей, хорошо известных по работе в Грузии. Должность 1-го заместителя наркома внутренних дел занял В.Н. Меркулов, чекист и партийный работник из Тбилиси, начальником Иностранного отдела НКВД стал В.Г. Деканозов, работавший ранее заместителем председателя Совнаркома Грузинской ССР, начальником Следственной части НКВД - бывший заместитель наркома внутренних дел Грузинской ССР Б.З. Кобулов, начальником Главного транспортного управления НКВД - бывший партийный работник из Грузии С.Р. Мильштейн, начальником Управления НКВД по Ленинградской области - бывший нарком внутренних дел Грузинской ССР С.А. Гоглидзе и т.д. Однако, Берия нуждался в союзниках в высшем руководстве страны, и фигура Маленкова как нельзя лучше подходила для этой роли. В условиях единоличной сталинской диктатуры именно такой союз партийных и карательных органов обеспечивал необходимые условия для собственного выживания и оттеснения конкурентов. Однако, монопольное положение этой группировки, к которой тесно примыкали также заместители председателя Совмина СССР М.Г. Первухин и М.З. Сабуров, не могло не беспокоить болезненно подозрительного вождя.