1.1 Взаимосвязь эмоций и языка

Наверное, естественным является то, что исследование эмотивных компонентов единиц языка В.И. Шаховским и его учениками началось с изучения эмотивной семантики слова. Это связано с тем, что слово - основная и в то же время наиболее подвижная единица, которая в обыденном сознании представляет, по словам Н.Д. Арутюновой, всё поле языка. Основной тезис, имевший место в лингвистике тех лет, о том, что имена эмоций не относятся к эмотивным средствам, так как «у языка… нет вторичной знаковой системы, которая бы раскрывала его смыслы» [9, с. 7], в работах В.И. Шаховского и его последователей рассматривается с иных позиций. Имена эмоций, наряду с лексикой, описывающей и выражающей эмоциональные состояния, составляют систему лексических эмотивных средств, поэтому в понятие эмотивности включается как эмотивная лексика, так и лексика эмоций.

В традиционной лингвистике принято считать, что эмоциональное и рациональное - явления, противопоставлены в языке, речи, тексте. Язык привязан к мысли, он действует синхронно с ней, а эмоции дают лишь смутные коннотации, факультативные для понимания семантики слова. Однако этот тезис становится несостоятельным, когда мы переходим к рассмотрению языка как важнейшей характеристики человека - языковой личности. При этом эмоции, как ядро личности, рассматриваются в качестве мотивационной и когнитивной базы языка [86, с. 39]. В качестве основной единицы когнитивной сферы человека рассматривается концепт. Рациональное и эмоциональное в концепте нераздельны, по мнению Ю.С. Степанова: понятия, представления, оценки, переживания, мифологемы и др. составляют единое концептуальное пространство, сохраненное в единицах языка. Эмоциональная составляющая имеет важное значение при раскрытии содержания и формы универсальных культурных концептов [74, с. 75].

Как было показано в работах 90-х годов, «язык одинаков для всех и различен для каждого прежде всего в сфере его эмотивности, где диапазон варьирования и импровизации семантики языковых единиц в сфере их личностных эмотивных смыслов наиболее широк и многообразен» [74, с. 29].

К этому времени споры о том, существует ли эмотивный код языка, были решены положительно: наличие эмотивных средств разных языковых уровней в национальном языковом коде уже ни у кого не вызывало сомнения. В то же время оставалось много спорных вопросов, связанных с динамическим аспектом языка, особенностями его функционирования. Таким образом, актуальность и новизна более поздних исследований была связана с вопросами развития языкового кода, языковыми приращениями, появляющимися за счёт реализации эмотивного потенциала языковых единиц в разных условиях общения.

Другим аспектом изучения эмотивного потенциала языка является межъязыковая коммуникация. В процессе перевода с одного языка на другой особенно актуальными становятся знания о национально-культурной специфике картины мира, проявляющейся в коде используемых языков. Эмоции - общечеловеческая универсалия, но их отражение в языке национально специфично, поэтому эмотивный компонент семантики языка естественно рассматривать в составе его культуроведческого аспекта.

Изучение эмотивности языка в динамике (языковой эмотивный код - развитие языкового кода - эмотивные приращения - эмотивный потенциал языка) позволяет акцентировать внимание на новых возможностях реализации его скрытых ресурсов, выявить перспективы развития языковых моделей, порождаемых новыми условиями коммуникации. Наиболее яркое выражение эти процессы получают в игровой функции языка.

Положение эмотиологов об эмоциональном содержании концепта и эмоциональной природе внутренней формы знака, являющиеся сегодня базовыми в теоретической лингвистике, дали толчок для использования эмотивности в качестве важного средства интерпретации смысла текста.

Теоретические работы В.И. Шаховского (Шаховский, 1991, Шаховский, 1994; Шаховский, 1998) и выводы диссертационных исследований его учеников позволили сделать первоначальные обобщения, касающиеся феномена текстовой эмотивности, выявить унифицированные характеристики текстовой эмотивности применительно к текстам разных функциональных стилей, разграничить понятия эмоциональности (как качества языковой личности автора текста) и эмотивности текста (как его имманентной характеристики), а также понятия эмотивности текста и эмотивного текста, имеющие количественные и качественные различия. Такой подход в 90-х годах прошлого века являлся актуальным для определения статуса текстовой эмотивности (в лингвистической литературе эмотивные явления описывались при помощи понятий эмоциональной нагрузки, плана, «ореола», «дымки», чувственного фона текстов). В работе Волгоградской школы лингвистики эмоций определены виды эмотивного содержания, характерные для любых речевых произведений (эмотивный фон, эмотивная тональность, эмотивная окраска), продемонстрированы бесконечные возможности смыслообразования текстов на основе вариативности выделенных компонентов его эмоционального содержания.

Важным этапом на пути перехода эмотиологии от изучения типичных социологизированных эмоций, характерных для разных типов речевых ситуаций, к исследованию личностных смыслов, маркирующих своеобразие и дифференцирующих речевое поведение коммуникантов, стало выдвижение, обоснование и использование В.И. Шаховским понятия эмоционального дейксиса в качестве объяснительного принципа особенностей вербального поведения коммуникантов.

Базовые характеристики, обусловленные общими лингвистическими и психолингвистическими закономерностями самой языковой способности носителей языка, особенно наглядно проявляются при исследовании эмотивной стороны языка в аспекте онтогенеза, обладающем большой объяснительной силой.

Поскольку тексты предоставляют данные, наиболее близко подходящие к изучению личности, «стоящей за текстом», то логичным представляется переход, характерный для представителей Волгоградской школы эмотиологии, от исследования унифицированных, типизированных эмоций и семантического пространства языка к изучению эмоционального смыслового пространства языковой личности [44, с. 35]. В центре внимания слушателей аспирантского семинара В.И. Шаховского и членов научно-исследовательской лаборатории «Язык и личность» сегодня находятся проблемы динамики языкового кода, развития и реализации его скрытых возможностей, вопросы эмоциональной специфики речи в разных условиях общения, механизмов распознавания чужих эмоций и управления собственными эмоциями в процессе коммуникации, согласования эмоций разного качества, стимуляции положительных и нейтрализации отрицательных эмоций в актах межличностного, институционального и межкультурного общения. Критерием эмотивной компетенции языковой личности может служить её умение порождать (в практике обучающей и естественной коммуникации) эмотивно корректные тексты; критерием её эмоциональной и гражданской зрелости, возможно, может служить способность адекватно воспринимать личностные, эмоциональные доминанты чужих текстов как отражения иных концептосфер и других культур.

Сам В.И. Шаховский говорит о том, что определяющим мотивом деятельности человека и его основной характеристикой является эмоциональная доминанта. Представляя сферу научных пристрастий самого ученого, можно без преувеличения сказать, что эмотивная (эмоциональная) сфера жизни языка и человека в целом составляет существенную часть его исследовательских интересов [86, с. 81].

Тезис о том, что эмоции - одна из форм отражения, познания, оценки объективной действительности, признается представителями разных наук, прежде всего психологами и философами. Это исходное положение у всех исследователей имеет общее уточнение: эмоции - особая, своеобразная форма познания и отражения действительности, так как в них человек выступает одновременно и объектом, и субъектом познания, т.е. эмоции связаны с потребностями человека, лежащими в основе мотивов его деятельности.

Механизмы языкового выражения эмоций говорящего и языкового обозначения, интерпретации эмоций как объективной сущности говорящего и слушающего принципиально различны. Можно говорить о языке описания эмоций и языке выражения эмоций.

На определенном этапе стало необходимым как-то разграничить лексику, в разной степени эмоционально заряженную, с целью исследования различной природы выражения эмоциональных смыслов. Появилось терминологическое разграничение: лексика эмоций и эмоциональная лексика. Выделение двух типов эмотивной лексики учитывает различную функциональную природу этих слов: лексика эмоций сориентирована на объективацию эмоций в языке, их инвентаризацию (номинативная функция), эмоциональная лексика приспособлена для выражения эмоций говорящего и эмоциональной оценки объекта речи (экспрессивная и прагматическая функции). Таким образом, лексика эмоций включает слова, предметно-логическое значение которых составляют понятия об эмоциях. К эмоциональной лексике относят эмоционально окрашенные слова, содержащие чувственный фон. Она соотносится с миром эмоций и отображает этот мир, следовательно, правильнее будет слить эти два направления в одно. Л.Г. Бабенко предлагает, сохраняя за терминами "лексика эмоций" и "эмоциональная лексика" их традиционное осмысление, назвать совокупность обозначаемых ими средств эмотивной лексикой [10, с. 312].

Можно обнаружить узкое и широкое понимание эмотивности. Во втором случае эта категория охватывает все языковые средства отображения эмоций. Подобное осмысление категории эмотивности предполагает, что она объединяет семантически близкие языковые единицы разных уровней. Мы придерживаемся подобного осмысления категории эмотивности.

Шаховский В.И. ввёл в научный оборот понятие эмосемы, сущность которой так раскрывается в его концепции: "Это специфический вид сем, соотносимых с эмоциями говорящего и представленных в семантике слова как совокупность семантического признака "эмоция" и семных конкретизаторов: "любовь", "презрение", "унижение" и др., список которых открыт и которые варьируют упомянутый семантический признак (спецификатор) в разных словах по-разному [84, с. 29]. Соглашаясь с таким определением, мы считаем, что сема эмотивности может отображать эмоциональный процесс относительно любого лица: говорящего, слушающего или какого-либо третьего лица.

Эмотивная лексика традиционно изучается с учетом таких категорий, как оценочность, экспрессивность, образность, причем связи ее с оценкой оказываются особенно тесными. Сопряжение эмоций и оценки не утрачивают актуальности.

Итак, эмоциональность и оценочность - категории, безусловно, взаимосвязанные, а вот на счёт характера их связи имеются различные точки зрения.

Согласно первой точке зрения, оценочность и эмоциональность образуют нерасторжимое единство. Так, например, считает Н. А. Лукьянова: «Оценочность, представленная как соотнесенность слова с оценкой, и эмоциональность, связанная с эмоциями, чувствами, не составляют двух разных компонентов значения, они едины» [55, c. 77]. Этого же мнения придерживается и В.И. Шаховский. Е.М. Вольф, наоборот, разводит компоненты «эмоциональность» и «оценочность», рассматривая их как часть и целое [23, c.16].

Ещё одна позиция: «оценочность» и «эмотивность» - компоненты хоть и предполагающие друг друга, но различные. Различие этих компонентов подтверждает тот факт, что отдельным подклассам эмоциональных явлений функция оценки свойственна не в одинаковой степени. По мнению сторонников этой позиции, оценочность не в равной степени свойственна эмоциональной лексике. Так, долгое время в параметре оценки не рассматривалась лексика эмоций типа «любовь», «грусть», но в последние годы исследуется характер оценочности и подобных слов. В результате выделены типы оценочных слов: общеоценочная лексика типа «нравится / не нравиться, одобрение / не одобрение»; частнооценочные слова или интерпретирующие «эмотивный аспект» оценки слова, типа «любовь», «презрение». Вторые содержат наряду с оценочной модальностью обозначение эмоции.

Основанием единой модели описания всего множества эмотивной лексики может служить сема эмотивности. Она участвует в манифестации эмоций в семантике слова. Занимая разные позиции в семной структуре слова, сема эмотивности может являться главной категориально-лексической или зависимой дифференциальной семой.

Эмоциональность выражается на всех уровнях языка словообразовательными, синтаксическими, лексическими средствами, включая фразеологию.

На словообразовательном уровне в отношении обсуждаемого вопроса важное значение приобретает понятие производности. Огромным потенциалом обладает лексика и фразеология разговорного стиля.

Чувства и эмоции практически невозможно выразить с помощью только одного языкового средства. Обычно эмоциональность в речи выражается совокупностью языковых средств разных уровней.

1.2 Роль эмоций в процессе текстообразования

Возросший в последнее время интерес к изучению эмоциональной сферы психики человека во многом обусловлен поворотом науки к исследованию человека как целостности. В связи с этим признается, что именно выяснение закономерностей эмоциональной жизни может значительно углубить знания о самом человеке.

На протяжении многовековой истории изучения человека акцентировались различные стороны и качества его субъективности. Наиболее значимым для философского осмысления сущности человека всегда являлось соотношение рационального и эмоционального, «ума» и «сердца» в его природе. Долгое время эти понятия существовали как оппозиция противоположных, взаимоисключающих сущностей, в которой доминировал то один, то другой ее член.

Традиция противопоставлять чувственное рациональному в природе человека отразилась на формировании философских и частнонаучных взглядов на данную проблему и до сих пор является источником существования множества противоречивых суждений.

Несмотря на это проблема эмоций всегда привлекала внимание исследователей и особенно актуализировалась в связи с возвращением науки в русло антропоцентрической парадигмы.

Эмотивность текста имеет две стороны: план содержания и план выражения. Эмотивное содержание распределяется по основным уровням текста: с одной стороны, она в виде эмотем входит в когнитивное содержание текста, с другой, - составляет эмотивную часть прагматических стратегий автора. В плане выражения эмотивность линейна и представлена в тексте всем набором языковых и текстовых маркеров эмоций, мотивированных многоуровневым эмотивным содержанием.

Функционально-семантическая категория эмотивности в тексте может быть представлена через комплекс дифференцируемых нами понятий, отражающих её содержание и форму: эмотивный фон, эмотивная тональность, эмотивная окраска. Особенности эмотивного фона и эмотивной тональности определяют специфику эмотивного содержания различных типов текста и находят отражение в характере эмотивной окраски.

Эмотивность, как лингвистический коррелят психологической категории эмоциональности, является интегральным свойством текстов различных типов: она присуща текстам всех основных функциональных стилей - научного, официально-делового, публицистического и художественного. Эмотивная специфика текстов может быть определена через соотношение эмотивного фона, эмотивной тональности и эмотивной окраски и регламентируется функционально-стилевыми нормами [44, c.43].

Учёт особенностей эмотивного фона, эмотивной тональности и эмотивной окраски текстов может рассматриваться в качестве критерия разграничения таких феноменов, как «эмотивность текста» и «эмотивный текст», в пределах каждого функционального стиля.

Выявление различных элементов эмотивного содержания текстов, а также учёт их функциональных особенностей обусловливает существование различных групп функций, свойственных текстовой эмотивности: функции по соотношению эмоциональной и рациональной информации в тексте (дублирующая, компенсирующая, замещающая), функции по прагматическим задачам (эмоциональное самовыражение автора, эмоциональная оценка, эмоциональное воздействие на адресата) [44, c.76].

Проблема текстообразования остается центральным вопросом теоретической лингвистики. Одной из причин этого является несомненная актуальность текста как объекта изучения: речевые произведения, отражая коммуникативные и когнитивные возможности человека, наиболее «близко», по сравнению с единицами языка, подходят к раскрытию тайн человеческой природы. Второй причиной можно считать неразработанность теории русского текстопостроения. Несмотря на большое количество научных работ, посвященных проблемам текста, вопрос о создании единой теории текста пока составляет перспективу лингвистических исследований. Один из наиболее продуктивных подходов к изучению текста в современных условиях состоит в исследовании речевых произведений конкретного вида в связи с их таксономической принадлежностью. Эмотивный аспект текста, возможно, наиболее сложный и важный в ряду подобных исследований.

Последние двадцать лет эмотивной (эмоциональной) стороне языка и речи уделяется всё большее внимание: отечественные и зарубежные исследователи относят проблему эмотивности к числу первостепенных задач антропоцентрической лингвистики. Вопрос о природе и специфике текстовой эмотивности обсуждается в ряде специальных работ, в которых эмоциональный характер текста объясняется не посредством анализа эмотивных единиц языка, а путем выявления более крупных (собственно текстовых) элементов: эмоционально-смысловой доминанты, эмотивных тем, субъективных смыслов и др.

Вопрос об эмотивных компонентах и эмотивной структуре текста сегодня, конечно, не является решенным, однако определенные результаты проведенных исследований уже могут быть использованы при проведении анализа текста, при установлении его семантической структуры.

Заслуживает внимания модель толкования названий эмоций А. Вежбицкой. Ученая разработала модель толкования названий эмоций в различных языках через универсальные семантические примитивы, то есть понятия, интуитивно ясные и самообъясняющиеся, которые невозможно определить. По мнению А. Вежбицкой, «врожденные и универсальные понятия должны выявляться в описании многих языков мира (генетически и культурно различных)» [19, c.233].

Предложенные в её работе толкования представляют собой своего рода прототипические модели поведения или сценарии, которые задают последовательность мыслей, желаний и чувств. Однако эти модели поведения можно рассматривать как формулы, предусматривающие строгое разграничение необходимых и достаточных условий (не для эмоций как таковых, но для эмоциональных понятий), и эти формулы не допускают размытости границ между понятиями.

В своей работе А. Вежбицкая классифицирует названия эмоций следующим образом:

1. Эмоции, связанные с «плохими вещами» (sadness, unhappiness, distress, upset, sorrow, grief, despair).

2. Эмоции, связанные с «хорошими вещами» (joy, happiness, content, pleasure, delight, excitement).

3. Эмоции, связанные с людьми, совершившими плохие поступки, и вызывающими негативную реакцию (fury, anger, rage, wrath, madness).

4. Эмоции, связанные с размышлениями о самом себе, самооценкой (remorse, guilt, shame, humiliation, embarrassment, pride, triumph).

5. Эмоции, связанные с отношением к другим людям (love, hate, respect, pity, envy) [19, c.241].

Проблемами эмотивности языка, речи и текста также занимается профессор В.И. Шаховский. К числу основных научных результатов, полученных В.И. Шаховским, относятся следующие: разработана оригинальная концепция коннотации как семантического компонента языкового знака; проведена категоризация эмоций по типам языковых и речевых знаков, эмотивной семантики и её компонентов; описано функционирование лексико-семантической системы языка при выражении эмоций, в отличие от их обозначения и описания; предложены понятия эмотивного текста и эмотивности текста; установлены коррелятивные признаки эмотивности между вербальными и невербальными текстами; разработаны термино-понятия эмотивной лакуны и эмотивной переводемы, эмоциональной языковой личности, эмоционального дейксиса (как Я-позиция в речевом акте), эмотивного смысла текста; предложена гипотеза об эмоции как первопричине внутренней формы слова, о существовании эмоциональных концептов, их параллелях и контрастах на уровне межкультурного общения.

По мнению В.И. Шаховского эмоции тесно связаны с квалификативно-оценивающей деятельностью человека и являются компонентами структуры его мыслительной деятельности. Эмоции формируют в некоторых понятиях индуктивно-прагматический сектор, находящий отражение в эмотивной семантике слова, соотносимого с данным понятием [83, c.96].

Автор утверждает тезис о факте эмотивного значения и эмотивной коннотации и их референции:

1) с определенными объективными и субъективными признаками денотата - своего или чужого для данного слова (денотативная референция);

2) с «эмоционально окрашенным понятием» о денотате (сигнификативная референция);

3) с социальными эмоциями отражающих субъектов (эмоционально-оценивающая референция);

4) с типизированными ситуациями употребления эмотивов (функционально-стилистическая референция) [83, c.104].

В ходе исследования автор установил три типа эмотивности слова: собственно эмотивность, эмотивность как одна из реализаций семантики слова и контекстуальная эмотивность. Соответственно, установлены и три уровня выражения эмотивности: 1) эмотивное значение; 2) коннотация как компонент, сопряженный с логико-предметным компонентом значения; 3) уровень эмотивного потенциала [83, c.131].

Эмотивные единицы языка могут быть объединены в лексико-семантическое поле эмотивов со всеми признаками поля. Выделение этого нечеткого поля подтверждает их языковой, т.е. системный статус и, соответственно, правомерность вычленения так называемой эмотивной функции, которую они обслуживают. В свою очередь, признание системного характера эмотивной лексики раскрывает актуальность задачи её лексикографической фиксации.

Рассматриваемая в работе семантика довольно прочно привязана к эмотивному тексту, варьирующему её в коммуникативных целях. Текстовая эмотивная семантика характеризуется большой способностью реагировать на сиюминутную ситуацию общения и психологические особенности коммуникантов.

Отсюда оправдан теоретический вывод о коммуникативной важности эмотивной семантики слова, об эмотивной информации как смысловой, о необходимости знания всех изменений в норме реализации эмотивов для адекватной коммуникации.

Эмотивная семантика характеризуется большей, чем дескриптивная семантика, идеоэтнической спецификой, так как межъязыковые параллели, совпадающие по дескриптивному компоненту, нередко расходятся по эмотивному. Именно с этим фактом связывается целый ряд переводоведческих проблем.

Под эмотивностью за профессором В.И. Шаховским в данной работе понимается «имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики, отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции» [82, c.24].

Эмотивность текста рассматривается как двусторонняя сущность, имеющая план выражения и план содержания, через которые манифестируются эмоциональные отношения / состояния говорящих.

Основу плана содержания эмотивности составляет субъективная оценочность, являющаяся источником появления эмоционального состояния / отношения говорящего; план выражения представлен категорией экспрессивности, главная функция которой состоит в способности повышать воздействующую, прагматическую силу языковой единицы, обеспечивая её эмоциогенность. В круг рассматриваемых вопросов включаются все проявления эмоционального в тексте: эмоциональный объект отражения, само эмоциональное отражение, способ выражения эмоционального.

Понятия «эмотивность текста» и «эмотивный текст» не тождественны. Эмотивным считается такой текст, который отвечает следующим базовым параметрам: передает информацию об эмоциях, а не о фактах; характеризуется эмоциональными коммуникативными целями; содержит в поверхностной структуре языковые и речевые эмотивные знаки, кодирующие эмоции [82, c.44]. Эмотивность текста отражает не только глобальное эмотивное содержание и форму, но и эмоциональную информацию любого статуса (которая проявляется в виде отдельных эмотивных вкраплений на уровне содержания и формы).

Исследуя эмотивный текст на предмет функционирования в нем его собственных закономерностей и правил, необходимо исходить из следующих тезисов:

1) Законы и закономерности - суть абстракции отношений языковых фактов.

2) Чтобы проникнуть в закономерности, необходимо увидеть упорядоченность в кажущейся неупорядоченности, а для этого надо подняться над фактическим материалом.

3) Законы и закономерности проявляются в конкретных языковых фактах в виде правил, закон регулируется правилами.

4) Нет правил без исключений, а значит и в законах / закономерностях также возможны отклонения.

5) Рассматриваемые категории могут переходить друг в друга, так как они находятся в диалектической взаимосвязи [82, c.145].

Источники порождения эмотивности текста разнообразны и не всеми исследователями понимаются одинаково. С одной стороны, основным источником эмотивности текста являются собственно эмотивные языковые средства. Способы манифестации эмотивных ситуаций в художественном тексте разнообразны: «от свернутых (семный конкретизатор, слово) и минимально развернутых (словосочетание, предложение) до максимально развернутых (фрагмент текста, текст)» [44, c.16].

Основываясь на коммуникативном подходе, В.А. Маслова считает, что важнейшим источником эмотивности текста является его содержание. По мнению исследователя, «содержание текста является потенциально эмоциогенным, потому что всегда найдется реципиент, для которого оно окажется личностно значимым. Эмоциогенность содержания текста - это, в конечном счете, эмоциогенность фрагментов мира, отраженных в тексте» [56, c. 21].

Однако изначально эмотивность есть лингвистическая категория, актуализирующаяся посредством художественного слова в любом отрезке текста. Эмотивное пространство текста, по мысли Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильева, Ю.В. Казарина, представлено двумя уровнями - уровнем персонажа и уровнем его создателя-автора: «целостное эмотивное содержание предполагает обязательную интерпретацию мира человеческих эмоций (уровень персонажа) и оценку этого мира с позиции автора с целью воздействия на этот мир, его преобразования» [10, c. 167.]

В структуре образов персонажей обнаруживается многообразие эмотивных смыслов. «Совокупность эмоций в тексте (в образе персонажа) - своеобразное динамическое множество, изменяющееся по мере развития сюжета, отражающее внутренний мир персонажа в различных обстоятельствах, в отношениях с другими персонажами» [10, c. 169]. При этом в эмоциональной сфере каждого персонажа выделяется «эмоциональная доминанта» - преобладание какого-то эмоционального состояния, свойства, направления над остальными. «Конфликтность эмоциональной сферы персонажа, с одной стороны, и наличие эмоциональной доминанты, с другой, не противоречат законам художественного текста и положению дел в мире вообще; напротив, первое отражает общие законы организации художественного текста, а последнее соответствует особенностям психологии человека: психологи давно отмечали в качестве основополагающих черт личности ее эмоциональную направленность, т.е. тяготение каждого человека к той или иной системе переживаний» [10, c. 269]. В целом, автор литературного произведения подбирает лексику таким образом, что это подсказывает читателю, в каком эмоциональном ключе ему следует воспринимать героя. В разных художественных текстах, в зависимости от замысла автора, возможно преобладание то одного, то другого эмоционального свойства персонажа. В этом смысле показательными являются, например, произведения Л.Н. Толстого, в которых эмоциональная характеристика персонажа, представленная эмоционально-оценочной лексикой, является маркировкой положительных («любимых») и отрицательных героев. Такую особенность изображения персонажей у Л.Н. Толстого исследователи заметили уже давно, но в лингвистическом аспекте это явление изучено мало. В целом, эмотивная лексика в художественном тексте выполняет несколько функций, основными из которых являются создание эмотивного содержания и эмотивной тональности текста [10, c.283].

К частным текстовым функциям эмотивной лексики относятся:

-создание психологического портрета образа персонажей («описательно-характерологическая функция»);

-эмоциональная интерпретация мира, изображенного в тексте, и его оценка («интерпретационная и эмоционально-оценочная функции»); обнаружение внутреннего эмоционального мира образа автора («интенциональная функция») [10, c.174].

Значимость эмоционально-оценочных лексем, реализующихся в произведении, в организации художественного текста определяется совокупностью обозначенных функций. Последовательное их выявление позволяет определить роль эмоционально-оценочной лексики в идиостиле писателя в целом. При подобном описании невозможно избежать вопросов, связанных с особенностями мировосприятия писателя, его индивидуальной картины мира: художественный текст формируется образом автора и его точкой зрения на объект изображения.

1.3 Эмотивные смыслы лексики в тексте