Игра слов в произведениях Л. Кэрролла "Приключения Алисы в стране чудес" и "Алиса в зазеркалье" и их переводах на русский и немецкий языки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Игра слов в произведениях Л. Кэрролла "Приключения Алисы в стране чудес" и "Алиса в зазеркалье" и их переводах на русский и немецкий языки

Оглавление

Введение

1. Общая теория игры слов

1.1 Основные направления в изучении игры слов и проблема ее научного определения

1.2 Структура и классификации игры слов

2. Перевод английской игры слов

1.1 Сложности при переводе игры слов в произведениях художественной литературы

1.2 Способы передачи английского каламбура

3. Анализ перевода каламбуров с английского языка на русский и немецкий в произведениях Л. Кэрролла «Приключения Алисы в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье»

Выводы

Заключение

Библиография

Приложение

каламбур игра слово кэролл

Введение

Настоящая работа посвящена изучению лингвостилистических особенностей английской игры слов и способов ее воссоздания в переводе.

Актуальность данного исследования определяется необходимостью всестороннего изучения теоретических и практических аспектов такого стилистического приема, как игра слов, и дальнейшей разработки одной из важнейших проблем теории перевода - проблемы переводимости. Несмотря на обилие работ, посвященных частным аспектам игры слов, исследований, в которых были бы представлены способы научного определения этого явления, практически не проводилось. В отечественной и зарубежной лингвистике до сих пор нет единого понимания сущности рассматриваемого стилистического приема.

Перевод игры слов представляет собой серьезную проблему, требующую детального изучения с литературной, психологической и особенно лингвистической точек зрения. Широкое использование игры слов в ряде литературных жанров, агностическое отношение многих исследователей к данному явлению, зачисленному ими в список «непереводимых», диктует необходимость разработки принципов перевода этого приема с одного языка на другой. Тема актуальна и в плане изучения проблемы создания образности перевода.

Объектом исследования является игра слов в художественных текстах сказок Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в стране чудес» и «Алиса в зазеркалье» на английском языке и их переводах на русский и немецкий языки.

Предмет исследования - способы передачи игры слов как стилистического приема, различные виды и варианты подходов к проблеме перевода игры слов.

Целью исследования является изучение информативной структуры английской игры слов в тесной связи с ее контекстуальными характеристиками и установление наиболее адекватных соответствий и возможных вариантов передачи этого приема на русский и немецкий языки.

Цель исследования определила выбор задач:

1. Рассмотреть основные направления в изучении игры слов и проблему научного определения данного стилистического приема.

2. Описать информативную структуру игры слов и установить набор ее постоянных и переменных компонентов.

3. Изучить контекстуальные характеристики игры слов и выявить сферу ее семантико-стилистического распространения.

4. На основе установленных особенностей содержательных и контекстуальных характеристик игры слов определить пути поиска оптимальных соответствий и вариантов передачи этого приема в переводе.

5. Проанализировать переводы произведений Л. Кэрролла «Приключения Алисы в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье» с английского на немецкий и русский языки, степень передачи функциональной нагрузки игры слов в данных переводах.

В исследовании использованы такие методы, как обобщение материала, его систематизация и анализ, в том числе сопоставительный анализ.

Материалом исследования послужили примеры игры слов, представленные в сказке Л. Кэрролла «Приключения Алисы в стране чудес», ее переводе на немецкий язык автором и ее переводах на русский язык Б. Заходером, Н. М. Демуровой, Н. Стариловым, а также в сказке Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье», ее переводе на немецкий язык К. Энценсбергером и ее переводе на русский язык Н. М. Демуровой.

Теоретическая ценность работы заключается в том, что проведенное исследование представляет собой конкретную разработку одного из аспектов принципа переводимости. В исследовании углубляется теория игры слов и системно рассматриваются различные средства передачи этого приема с одного языка на другой.

Практическая ценность работы состоит в возможности применения ее положений в курсах стилистики, интерпретации художественного текста, теории перевода, типологической стилистики и в переводческой практике.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, приложения. В первой главе рассматривается явление игры слов в общем, во второй выявляются сложности, связанные с переводом игры слов, и способы наиболее адекватной ее передачи при переводе. В третьей главе анализируются примеры игры слов в переводах. В заключении содержатся выводы по исследуемой теме, исходя из целей и задач, которые были поставлены во введении.

1. Общая теория игры слов

1.1 Основные направления в изучении игры слов и проблема ее научного определения

Рассмотрению лингвостилистических проблем каламбура (данный лингвистический термин в дальнейшем мы будем считать синонимом игры слов) и способов его передачи на другие языки, очевидно, должно предшествовать определение некоторых исходных позиций, так как, несмотря на многочисленность исследований в этой области, до сих пор нет единого понимания сущности данного приема. В современном языкознании каламбур является объектом исследования в трудах представителей разных направлений и на материале различных языков.

Различное понимание этого явления отражается и в терминологическом разнобое. Английские и американские ученые используют термины «pun», «quibble», «wordplay», «paronomasia» и др. В немецкой языковой практике им соответствуют термины «Kalauer», «Wortspiel», «Wortwitz», в русской - «каламбур», «игра слов», «языковая игра», «словесная острота» и т.д.

Стилистические приемы «каламбур» и «игра слов» традиционно считают полностью синонимичными понятиями, данная точка зрения широко распространена. Подтверждение этому мы находим в различных источниках:

«Pun - the use of words or phrases to exploit ambiguities and innuendoes in their meaning, usually for humorous effect; a play on words» [ABBYY Lingvo 12 Multilingual Edition].

Данное определение не раскрывает сущность каламбура как стилистического приема и указывает лишь на многозначность слов и словосочетаний как на орудие для достижения комического эффекта, ограничивая, таким образом, сферу функционирования игры слов лексическим уровнем языка.

«Pun is either ambiguity (polysemy) actualized in one utterance which has at least two meanings, so that the recipient chooses one, or two contiguous utterances similar in form, their constituents having essentially different meanings. This term is synonymous with the current expression «play upon words»« [Скребнев, 2003 : 157].

Ю. М. Скребнев рассматривает явление каламбура с точки зрения его образования и реализации в речи, что, на наш взгляд, является важным аспектом в изучении игры слов. Однако непонятно отождествление каламбура и полисемии, которая служит одним из средств создания игры слов, но очевидно не может быть приравнена к данному стилистическому приему.

«Wordplay - verbal wit based on the meanings and ambiguities of words; puns, clever repartee, etc» [ABBYY Lingvo 12 Multilingual Edition].

Синонимичное употребление понятий «wordplay» и «clever repartee» (остроумный ответ) снова указывает на речевую сторону (наряду с языковой) явления игры слов. Что же касается определения языковых средств, с помощью которых создается данная словесная острота, слово «meanings» теоретически может подразумевать и синонимичные, и антонимичные значения. Определение, как видим, неоднозначно.

«Игра слов - шутка, основанная на одинаковом звучании разных слов; каламбур» [ABBYY Lingvo 12 Multilingual Edition].

В настоящем определении раскрывается лишь одна сторона процесса создания игры слов - одинаковое звучание разных слов, но не упоминается возможность образования каламбуров с помощью полисемии.

«Каламбур - игра слов, оборот речи, шутка, основанная на комическом обыгрывании звукового сходства разнозначащих слов или словосочетаний» [Универсальный энциклопедический словарь, 2000 : 524].

Недостаток предыдущей дефиниции каламбура присутствует и в настоящем его определении. Лингвистический термин «оборот речи» составителями словаря ставится в один ряд с понятиями «игра слов» и «шутка», хотя, конечно, не может быть их синонимом.

«Каламбур - остроумное выражение, шутка, основанные на использовании сходно звучащих, но различных по значению слов или разных значений одного слова; игра слов» [Ефремова, 2006 : 302].

«Каламбур - игра слов, использование разных значений одного и того же слова (или двух сходно звучащих слов) с целью произвести комическое впечатление» [ Толковый словарь Ушакова, 2004 : 149].

Как было уже нами замечено, в «строительстве» каламбура участвуют не только слова, но и их части, а также словосочетания и предложения.

«Каламбур - игра слов, это острота, возникающая на основе использования собственно языковых средств» [Борев, 1970 : 237].

Ю. Б. Борев не указывает, какие именно языковые средства служат основой для возникновения игры слов.

«Каламбур -- сознательная игра слов, построенная на возможности их двоякого понимания» [Маслов, 2005 : 39].

Наряду с намеренным употреблением игры слов, иногда встречаются случаи случайного образования каламбура.

Как мы видим, определение одного понятия часто оформляется через другое:

«Quibble (archaic) - a pun» [ABBYY Lingvo 12 Multilingual Edition].

Заметим, что другое значение «quibble» - «an utterly trivial distinction or objection» [5000 Collegiate Words with Brief Definitions] почти вытеснило архаичное значение этого слова.

«Play on words - another term for pun» [ABBYY Lingvo 12 Multilingual Edition].

«Als Kalauer bezeichnet man ein einfaches Wortspiel entweder mit Wortern gleichen Klanges aber ungleicher Schreibweise und Bedeutung, oder mit Wortern von gleicher Schreibweise und verschiedener Bedeutung. Manchmal werden auch die Bezeichnungen Flachwitz oder Plattwitz verwendet» [Wikipedia].

А. И. Молотков относит словосочетание «игра слов» к фразеологическим единицам и дает следующее ее толкование: «остроумное каламбурное выражение» [Фразеологический словарь русского языка, 2001 : 176].

«Каламбур - игра слов, по двусмыслию их, двоякому значенью» [Даль, 1989 : 352].

Явление парономасии зачастую также приравнивается к игре слов:

«Paronomasia (rhetoric) - a play on words, esp a pun» [ABBYY Lingvo 12 Multilingual Edition].

«A pun (also known as paronomasia) is a figure of speech, or word play which consists of a deliberate confusion of similar words within a phrase or phrases for rhetorical effect, whether humorous or serious» [Wikipedia].

«Play on words (pun, paronomasia) - simultaneous realization of two meanings through a) misinterpretation of one speaker's utterance by the other, which results in his remark dealing with a different meaning of the misinterpreted word or its homonym; b)speaker's intended violation of the listener's expectation» [Кухаренко, 2009 : 14].

«Игра слов, парономасия - близость звучания контекстуально связанных слов» [Кухаренко, 2009 : 14].

Чтобы показать невозможность отождествления понятий «игра слов» («каламбур») и «парономасия», приводим ее определение из некоторых источников:

««Paronyms» are words similar (though not identical) in sound, but different in meaning. Co-occurrence of paronyms is called «paronomasia»« [Скребнев, 2003 : 124].

«Парономазия, парономасия - стилистическая фигура, состоящая в комическом или образном сближении слов, которые вследствие сходства в звучании и частичного совпадения морфемного состава могут иногда ошибочно, но чаще каламбурно использоваться в речи» [БСЭ].

Итак, парономасия основывается на смешении слов, схожих (но не идентичных) по их звучанию и различных по значению. Таким образом, она является скорее одним из средств создания игры слов, но никак не равнозначна ей.

Все примеры толкования игры слов, приведенные выше, имеют своим главным недостатком то, что они не рассматривают каламбур как стилистический прием, оборот речи; вместо этого одно понятие часто определяет другое, синонимичное первому, и они образуют некий замкнутый круг («игра слов» - это «каламбур», а «каламбур», в свою очередь, - «игра слов»).

Но и те дефиниции, в которых игра слов не определяется своими же синонимами, не всегда являются достаточно полными и точными:

«Pun - a humorous use of a word to suggest another that sounds the same» [Oxford English Minidictionary, 2003 : 414].

«A pun is made when someone notices that two different words (or phrases) sound the same, and constructs a sentence containing this sound» [Hammond, 1978 : 19].

«The pun is a stylistic device based on the interaction of two well-known meanings of a word or phrase» [Гальперин, 1971 : 172].

Некоторые исследователи считают, что «каламбур» и «игра слов» тождественными не являются. Однако единства мнений по поводу того, в чем состоит различие рассматриваемых стилистических приемов, нет.

Некоторые авторы видят различие только в сфере употребления данных терминов, полагая, что они обозначают одно языковое явление:

«Одна из словесных форм выражения комического - каламбур. В общепринятом кратчайшем определении - игра слов» [Федоров, 1983 : 244].

Другими словами, у рассматриваемого стилистического явления существует два названия, одно из которых общеупотребительно - это «игра слов», другое используется только специалистами в области лингвистики - это «каламбур».

Другие исследователи определяют каламбур и игру слов как стилистические приемы, находящиеся в родовидовых отношениях. Здесь также нет согласия во мнениях.

С одной стороны, каламбур рассматривают как разновидность игры слов:

«The pun is a joke based upon the play upon words of similar form but different meaning (i. e. on homonyms)» [Антрушина, 2006 : 167].

«Die zweite Gruppe der Wortwitze, zu der eine gro?e Zahl von Erscheinungsformen gehort, bezeichnen wir als Wortspiele» [Ризель, 1975 : 256].

«Ein Wortspiel ist eine rhetorische Figur, die hauptsachlich auf der Mehrdeutigkeit, Verdrehung, Umdrehung (dem Sinne nach), oder sonstiger Wortveranderungen beruht und dem Verfasser humorvoll und/oder geistreich erscheint» [Wikipedia].

«Каламбур -- словосочетание, содержащее игру слов, основанную на использовании сходно звучащих, но различных по значению слов или разных значений одного слова. В каламбуре либо два рядом стоящих слова при произношении дают третье, либо одно из слов имеет омоним или многозначно. Является частным случаем игры слов. Близким по смыслу понятием является понятие парономасии» [Литературная энциклопедия, 1931 : стб. 52-53].

Данное толкование каламбура как разновидности игры слов противоречит само себе, т.к., согласно авторам словарной статьи, каламбур содержит игру слов и, следовательно, именно игра слов является частным случаем каламбура, а не наоборот.

«Каламбур - вид языковой игры, основанный на объединении в одном тексте либо разных значений одного слова, либо разных слов (словосочетаний), тождественных или сходных по звучанию» [Онлайн Энциклопедия Кругосвет].

«В отличие от большинства авторов, считающих термины «каламбур» и «игра слов» полными синонимами, мы склонны вкладывать в последний более широкое содержание; на наш взгляд, каламбур -- это вид игры слов, которая может в свою очередь включать и другие построенные на языковом материале «игры»« [Влахов, Флорин, 1986 : 288].

С другой стороны, наоборот, лингвистический феномен «игры слов» считают вариантом стилистического приема «каламбур». Каламбур является более широким понятием, чем игра слов, так как последняя, по мнению А. С. Джанумова [Джанумов, 1997 : 14] «предполагает наличие пары слов, например омонимов, взаимодействие которых и является основой для обыгрывания. Что же касается собственно каламбура, то он может строиться не только на словах, но, например, на переосмыслении фразеологизма». Автор, опираясь исключительно на словесное оформление термина, полагает, что уже в самом названии «игра слов» содержится установка на то, что словосочетания в этой игре использованы быть не могут. На основе данного предположения делается вывод о том, что игра слов является одной из разновидностей каламбура.

Однако, если следовать логике самого автора, то в названии данного стилистического приема говорится об игре слов, а не об обыгрывании значения одного слова. Название данной языковой формы не определяет и не ограничивает количество слов, используемых при игре и способ их связи между собой. Следовательно, при построении игры слов могут быть использованы и словосочетания и целые предложения.

Д. И. Розенталь и М. А. Теленкова исключают омонимию из средств создания каламбура, ограничивая последние многозначностью и звуковым сходством. И. Б. Голуб исключает из указанных средств неполное звуковое сходство и относит к ним лишь многозначность и омонимию [Розенталь, 2003 : 31].

В истории и современной лингвистике наряду с традиционно изучаемыми рассматриваются и новые аспекты каламбура. В работе С. А. Колесниченко «Условия реализации стилистического приема игры слов в английском языке» [Колесниченко, 1984] каламбур как разновидность игры слов впервые рассматривается в схеме речевого общения «автор - читатель», подробно анализируются приемы построения игры слов, описываются условия ее реализации, а также изучается взаимодействие процессов кодирования и декодирования.

Мы в нашей работе придерживаемся традиционной точки зрения, согласно которой понятия «игра слов» и «каламбур» рассматриваются нами как синонимичные и взаимозаменяемые, но не определяющие друг друга и не тождественные такому явлению, как парономасия.

Из многочисленных определений каламбура, приведенных в литературе, наиболее полное и точное находим в БСЭ: «Каламбур - стилистический оборот речи или миниатюра определенного автора, основанные на комическом использовании одинакового звучания слов, имеющих разное значение, или сходно звучащих слов или групп слов, либо разных значений одного и того же слова или словосочетания. Некоторые виды каламбуров:

1. сопоставление омонимов;

2. созвучие слов в узком контексте;

3. столкновение омофонов;

4. сопоставление омографов;

5. разрушение и переосмысливание устойчивых словосочетаний и фразеологизмов;

6. разные значения слова или словосочетания;

7. шуточная этимологизация и т.д.» [БСЭ].

В этом определении использована совокупность признаков (многие из них, как было замечено, игнорируются некоторыми исследователями), которые позволяют более четко очертить границы исследуемого приема. Но, несмотря на это, оно все же не полностью охватывает все особенности каламбура. Анализ собранного нами материала позволяет нам внести в данное определение два существенных изменения:

1. При создании каламбура (игры слов) могут использоваться не только слова, группы слов или словосочетания, но и части слова (корни, аффиксы, «обломки» слов), а также предложения. Наиболее простым доказательством справедливости последней части данного утверждения является обыгрывание пословиц -- одного из видов этого приема, описанного еще в античных риториках.

2. Каламбур как игра слов может строиться не только на одинаковом или сходном звучании, но и на одинаковом или сходном написании, т.е. с помощью графических средств. Это дополнение имеет немаловажное значение, если учесть тот факт, что в отличие от периода XVI - XVIII вв., когда каламбуры встречались преимущественно в пьесах и предназначались для восприятия на слух, в настоящее время большинство каламбуров встречается в печатных материалах, которые предназначены для зрительного восприятия.

Таким образом, на основе определений игры слов из различных источников (в т.ч. из БСЭ), с учетом приведенных выше дополнений, в качестве рабочего определения каламбура в данном исследовании может быть принято следующее:

Игра слов, т.е. каламбур - стилистический оборот речи, основанный на комическом использовании разных значений одинаково или сходно звучащих (графически оформленных) слов, частей слова, групп слов, словосочетаний или предложений, а также на разных значениях одной и той же из названных единиц.

Каламбур (игра слов) может быть как самостоятельным произведением, так и его частью.

Сущность каламбура заключается в столкновении, или, напротив, в неожиданном объединении двух несовместимых значений в одной фонетической (графической) форме. То есть основными элементами каламбура являются, с одной стороны, одинаковое или близкое до омонимии звучание (в том числе и звуковая форма многозначного слова в его разных значениях), а с другой - несоответствие между двумя значениями компонентов фразеологических единиц и «свободных слов», слова и его компонентов, слова и произвольных кусков его, типа шарад, слова и его ложной, произвольной, «народной» этимологии, а также устойчивого и омонимичного ему словосочетания.

Обычно каламбур бывает намеренным, целенаправленным. «Случайными» можно считать каламбуры, например, в речевой характеристике, но автор намеренно сделал их случайными, воспроизводя глупую, самоцельную игру слов, раскрывающую образ мышления, привычную речь, ту или иную черту персонажа [Влахов, Флорин, 1986 : 289].

Элементом, обеспечивающим каламбуру успех, является непредсказуемость того или иного звена в цепи речи, так называемый эффект неожиданности. «Появление каждого элемента речевой цепи как бы предопределяется всеми предшествующими элементами и предопределяет все последующие элементы» - пишет С. А. Колесниченко, объясняя этот эффект: одновременно или последовательно, читатель воспринимает два значения, одного из которых не ожидал. Кстати, сказанное объясняет особенно ясно, почему авторы так охотно кладут в основу каламбуров фразеологизмы, т.е. такие сочетания слов, которые не создаются в момент говорения или писания, а воспроизводятся в готовом виде: фразеологизмы складывались веками, читатель знает точно, какой компонент за каким надо ожидать, а это делает особенно острым эффект обмана его ожиданий [Колесниченко, 1984 : 107].

2. Структура и классификации игры слов

Существует множество классификаций каламбура. В их основу могут быть положены следующие критерии:

1) структура каламбура;

2) функционирование в тексте;

3) информативность.

Т. И. Дамм выделяет следующие признаки каламбура: наличие двух резко контрастирующих смысловых компонентов (один из них подразумевается) и комический эффект [Функционирование каламбура в разных видах текста].

В. С. Виноградов также предпринял попытку создать общую схему построения каламбура. По его мнению, каламбуры состоят из двух компонентов, каждый из которых может быть словом или словосочетанием [Виноградов, 2004 : 202].

Первый компонент такого двучленного образования является своеобразным лексическим основанием каламбура, опорным элементом, стимулятором начинающей игры слов, ведущей иногда к индивидуальному словотворчеству.

Второй член конструкции - слово (или словосочетание)-»перевертыш», результирующий компонент, или результанта, представляющая собой как бы вершину каламбура. Лишь после реализации в речи второго компонента и мысленного соотнесения его со словом-эталоном возникает комический эффект, игра слов.

Опорный компонент (стимулятор) каламбура необязательно находится в непосредственной близости от результирующего компонента. Он может появляться в более широком контексте, занимать постпозицию по отношению к результанте или подразумеваться. Также отмечается и еще один момент, очень важный: роль второго компонента нередко играет не одна точно определенная языковая единица, а контекст, и даже больше того - его подразумеваемые элементы [Виноградов, 2004 : 202].

Однако в этой схеме, по мнению С. Н. Флорина и С. К. Влахова, неточно определена роль обыгрываемых элементов каламбура и полностью игнорируется роль контекста. Они приводят классификацию каламбура по функционированию в тексте [Влахов, Флорин, 1986 : 294]. По мнению этих авторов, каламбур может быть:

а) оборотом речи, т.е. элементом данного текста. Здесь он является частью целого, тесно связан с контекстом и зависит от него, что, с одной стороны, затрудняет перевод, а с другой, является основой для нахождения наиболее удачного решения;

б) самостоятельным произведением, миниатюрой, родственной эпиграмме. Каламбур-миниатюра переводится как законченное целое, без учета иных соображений, что, возможно, предоставляет переводчику больше свободы в подборе средств;

в) Игра слов используется ещё в качестве заголовков (в особенности газетных заметок, фельетонов, юмористических рассказов). В каламбуре-заголовке, как в фокусе, собрано все идейное содержание данного произведения, выражен максимально точный замысел автора, а это, за отсутствием узкого контекста, чрезвычайно трудно передать при переводе.

В теоретических работах встречаются разные классификации каламбуров, а их перевод рассматривается на трех уровнях: фонетическом, лексическом и фразеологическом.

Для фонетического уровня характерно преобладания звуковой стороны над смысловой и иногда настолько, что становится сомнительным отнесение оборота к категории каламбура. В связи с этим С. Влахов и С. Флорин предпочитают говорить о переводе каламбуров только двух типов: лексических и фразеологических [Влахов, Флорин, 1986 : 298].

В составе группы лексических каламбуров рассматриваются единицы, построенные на основных лексических категориях: обыгрывание многозначных слов, омонимов, антонимов, каламбуры, построенные на частях слов. Лексический каламбур может быть осложнен введением авторского неологизма - действительно нового слова, окказионализма, подходящего и употребленного только в данном случае, или же приданием нового значения существующему слову на основе лишь близости созвучий.

Об омонимичном каламбуре (в отличие от игры на многозначности) говорят в тех случаях, когда не существует (или оборвана) семантическая связь между значениями, связь, которую автор теми или иными средствами намеренно создает (или восстанавливает) для данного текста.

Нередко каламбуры строят на «частях слов», точнее - на осмыслении немотивированно расчлененных, «состыкованных» или измененных слов. Лексическая единица расщепляется (без учета ее морфологической структуры), и «щепки» осмысляются наподобие шарад; или в слово вклиниваются слоги или буквы (также морфологически не мотивированно) с тем, чтобы придать ему новое значение, не лишив первоначального; или лексема видоизменяется при помощи неприсущих ей суффиксов или иными средствами, чтобы придать ей значение, присущее другим словам и т.п. Таким образом строго в каламбурных целях создаются своеобразные «неологизмы», нередко обремененные ассоциациями и намеками [Там же : 295]. На основе антонимии, обычно в сочетании с омонимическими элементами и семантическими сдвигами, многие авторы строят весьма удачные каламбуры. Для переводчика этот вид игры слов представляет особый интерес: она воспроизводится относительно легко и удобна в качестве замены других, труднее поддающихся переводу единиц - где не придумывается ничего другого, можно ввести (если контекст позволяет) антонимический каламбур, по мере возможности с добавлением фонетических средств (рифмы и т.п.).

К лексическим относятся и каламбуры, построенные на особых лексических единицах, таких как термины, имена собственные и аббревиатуры.

Перевод каламбуров, основанных на терминологии, в целом ничем существенным не отличается от перевода обычного каламбура на основе многозначного слова.

Имена собственные, в первую очередь антропонимы и топонимы, которые причисляются к говорящим (значащим, смысловым) именам, представляют группу чрезвычайно активных и своеобразных компонентов игры слов. В принципе, каждое говорящее имя можно считать если не выраженным, оформленным каламбуром, то потенциальным каламбуром или заготовкой для него.

Результирующий компонент таких каламбуров часто (но не всегда) бывает созвучным ему именем собственным, которое найдено или придумано автором с таким расчетом, чтобы внутренняя форма этого слова содержала комический намек на сущность, облик, положение или поступок названного опорным компонентом персонажа. Часто подыскивается не целое слово, а какой-либо русский корень (или основа, тема). Он может быть созвучен стимулятору или же нет, но обязательно семантическое значение этого корня должно ясно осознаваться, т.к. оно составит содержание (смысл) внутренней формы создаваемого переводчиком слова. Затем придумывается конечный формант (суффикс и окончание), рифмующийся с опорным компонентом. Функции частей нового слова разграничены: основа - прежде всего, для смысловой игры, а конечный элемент - для каламбурного созвучия [Виноградов, 1983 : 203].

Любой фразеологический каламбур строится на основе трансформаций, заключающихся в разрушении формы и/или содержания исходной фразеологических единиц, причем достигается параллельное восприятие как фразеологического значения фразеологических единиц, так и прямого значения компонентов или двойная актуализация. Показателями фразеологического каламбура можно считать двуплановое его восприятие и возникновение юмористического эффекта, обычно связанного с эффектом неожиданности. Что касается переводов фразеологических каламбуров, то прием копирования подлинника возможен только в тех случаях, когда в языке, на который происходит перевод, имеются полные эквиваленты-фразеологизмы, позволяющие калькировать словосочетание, передавая максимально близко к оригиналу и отдельные компоненты [Арнольд, 1981 : 154].

Словарь Wikipedia выделяет еще два вида игры слов, которые, на наш взгляд, можно объединить в группу синтаксических каламбуров, функционирующих на уровне текста:

«The compound pun is one in which multiple puns are collocated for additional and amplified effect. Extended puns occur when multiple puns referring to one general idea are used throughout a longer utterance» [Wikipedia].

Исходя из деления остроумных высказываний на фигуры речи и фигуры мысли, П. Гиро предлагает следующую классификацию каламбуров:

1) На первом, высшем уровне сравниваются и приравниваются друг к другу по своей смысловой ценности действительно остроумные высказывания и каламбуры, цель которых - наиболее красочное и оригинальное выражение мысли.

2) На втором, среднем уровне располагаются анекдоты, основанные на игре самой мысли, остроумие которых спорно, и шутки на основе игры слов, не отличающиеся оригинальностью. Сюда можно отнести те комические высказывания, в которых связь между обыгрываемым и обыгрывающим значениями носит искусственный характер.

Следовательно, к данной категории чаще всего относятся многочисленные загадки, основанные на омонимии разных частей речи.

3) На низшем уровне находятся высказывания, характеризующиеся отсутствием смысла и логики, а иногда и просто абсурдностью, каламбуры, в которых отсутствие смысла - результат манипуляции с формой.

Однако и в случае, когда каламбур является истинно остроумным высказыванием и тогда, когда каламбур - результат словесного трюкачества, он производит комический эффект, в основе которого - обманутое ожидание. Контекст должен зафиксировать читателя на одном значении слова, и тогда переход к другому значению окажется неожиданным [Функционирование каламбура в разных видах текста].

Каламбур, как и любой стилистический прием, является носителем определенной информации. Его информативная структура представляет собой сложное образование. В состав каламбура входят, по крайней мере, две языковые единицы, имеющие в свою очередь сложную семантическую структуру, элементы которой в определенной степени влияют на формирование содержания всего приема [Федоров, 1983 : 257].

В семантической структуре каламбура выделяется четыре постоянных и два переменных компонента:

а) предметно-логический;

б) экспрессивно-стилистический;

в) ассоциативно-образный;

г) функциональный;

д) фоновый;

е) социально-локальный.

В основе создания любого каламбура лежит предметно-логическая информация, в качестве которой могут служить:

а) экстралингвистическая действительность;

б) языковой материал.

Предметно-логическая информация - это фактическая тема каламбура, события, факты, которые легли в основу создания этого приема и явились толчком к его появлению.

В любом языке имеется определенный набор языковых средств для создания каламбуров. В том случае, когда этот прием создается не для описания экстралингвистической ситуации, его предметно-логической основой является сам языковой материал.

Использование каламбура, как и любого стилистического приема, имеет конкретное назначение и подчинено определенной цели. Сведения о назначении этого приема и составляют основу его функциональной информации.

Социолокальная информация, содержащаяся в каламбуре, может указывать на социальную, территориальную, профессиональную, возрастную и прочие коммуникации [Арнольд, 1981 : 158]. Носителем этого вида информации являются элементы ядра каламбура. Они могут включать единицы разных словарных пластов английского языка: американизмы, диалектизмы, термины, просторечия, профессионализмы и т.д.

Каламбур может нести также социолокальную информацию об отправителе и получателе речи (то есть об авторе и потенциальных читателях) [Там же : 160]. Следовательно, можно утверждать, что и при создании каламбура в него заранее закладывается информация, обусловленная многими историческими и социальными факторами.

В последнее десятилетие внимание лингвистов привлекает так называемый фоновый компонент семантической структуры языковых единиц [Ахманова, 2004 : 118]. С точки зрения принадлежности фонового компонента к той или иной категории культурных сведений каламбуры подразделяются на два вида:

а) каламбуры, опирающиеся на факты, составляющие основной фонд сведения социальной культуры общества;

б) каламбуры, содержание которых связано с текущими событиями и явлениями массовой культуры.

Вторая категория фоновых каламбуров отличается недолговечностью фоновых знаний, входящих в их информативную структуру. Каламбуры подобного рода строятся на именах государственных и общественных деятелей разного ранга и содержат фоновые знания, долговечность которых зависит от той роли, которую эти лица играли в общественной политической жизни страны, и важности событий, отраженных в каламбуре. С течением времени фоновые знания, необходимые для их адекватного декодирования, могут сохраниться лишь в памяти узкого круга читателей.

Учитывая характер взаимосвязи каламбура и текста произведения, а также роль этого прима в развитии структурно-семантической организации произведения, контекстуальные каламбуры можно подразделить на два основных вида:

а) доминантные;

б) ограниченного действия.

Доминантные каламбуры играют ведущую роль в формировании главенствующей темы произведения. Они служат ключом к пониманию авторского замысла и в предельно сжатой форме отражают ведущий мотив произведения.

В зависимости от того, вводят ли каламбуры последующий за ними контекст или резюмируют содержание предшествующего, они подразделяются на интродуктивные и резюмирующие.

В работах В. З. Санникова [Санников, 1999 : 236] выделяются три основных смысловых типа каламбура:

Каламбур «соседи». Этот тип каламбура редко дает приращение смысла, чаще он основан на простом суммировании созвучных или сходных по смыслу слов.

Каламбур «маска» предполагает «резкое столкновение смысла» обыгрываемых слов или фраз, при котором первоначальное понимание резко сменяется другим. Он может строиться на эффекте обманутого ожидания, когда обычное явление «демаскируется» как ошибка или абсурд, или на эффекте комического шока, когда необычное или абсурдное становится обычным, понятным.

Каламбур «семья» характеризуется тем, что обыгрываемые смыслы (как и в типе «маска») резко сталкиваются, но нет победителя, ни один из смыслов не отменяет другой. К этому же типу относятся переделки, трансформации клишированных выражений, известных цитат, крылатых фраз, пословиц и поговорок, поскольку понимание таких фраз предполагает знание их прототипов.

Следует иметь в виду, что воздействующий потенциал каламбуров типа «маска» и «семья» существенно больше, чем у каламбура «соседи», поскольку они основаны на столкновении смыслов, а значит, в большей степени драматизированы. Восприятие таких каламбуров включает мгновение непонимания и последующее внезапное уяснение их смысла.

В современном языкознании каламбур является объектом исследования в трудах представителей разных направлений и на материале различных языков. В английском, немецком и русском языках существует множество толкований такого явления, как игра слов. Но можно выделить два основных направления в изучении каламбура.

Согласно первому из них, стилистические приемы «каламбур» и «игра слов» традиционно считают полностью синонимичными понятиями. Понятие парономасии также часто зачисляется в данный синонимический ряд.

Приверженцы второго направления считают, что «каламбур» и «игра слов» тождественными не являются. Некоторые авторы видят различие только в сфере употребления данных терминов, полагая, что они обозначают одно языковое явление. Другие исследователи определяют каламбур и игру слов как стилистические приемы, находящиеся в родовидовых отношениях, при которых каламбур является либо разновидностью игры слов, либо, наоборот, более широким понятием по отношению к ней.

Мы в нашей работе придерживаемся традиционной точки зрения, согласно которой понятия «игра слов» и «каламбур» рассматриваются нами как синонимичные и взаимозаменяемые, но не определяющие друг друга и не тождественные такому явлению, как парономасия.

На основе толкований игры слов, приведенных в различных источниках, в качестве рабочего определения каламбура в данном исследовании принято следующее:

Игра слов, т.е. каламбур - стилистический оборот речи, основанный на комическом использовании разных значений одинаково или сходно звучащих (графически оформленных) слов, частей слова, групп слов, словосочетаний или предложений, а также на разных значениях одной и той же из названных единиц.

В теоретических работах встречаются разные классификации каламбуров, а их перевод обычно рассматривается на трех уровнях: фонетическом, лексическом и фразеологическом.

Структура любого каламбура состоит из двух обязательных элементов: а) ядра; б) базисного контекста.

Информативная структура каламбура включает постоянные (предметно-логическая, эксперессивно-стилистическая, ассоциативно-образная, функциональная) и переменные (социолокальная, фоновая) виды информации.

В. З. Санников выделяет три основных смысловых типа каламбура: каламбур «соседи» (основанный на простом суммировании созвучных или сходных по смыслу слов), каламбур «маска» (предполагающий резкое столкновение смысла обыгрываемых слов или фраз, при котором первоначальное понимание резко сменяется другим) и каламбур «семья» (в котором при резком столкновении обыгрываемых смыслов ни один из них не отменяет другой).

2. Перевод английской игры слов

2.1 Сложности при переводе игры слов в произведениях художественной литературы

Перевод есть творческий процесс перекодирования информации с одного языка на другой [Белякова, 2004 : 6].

При типологизации перевода мы исходим из того положения, что информация, содержащаяся в текстах, бывает двух видов:

а) информация первого рода - предметно-логическая, объективная информация, т.е. мысли автора об окружающем мире;

б) информация второго рода - субъективная информация: оценочная, эмоциональная информация, т.е. чувства, эмоции, настроения автора [Там же : 7].

Художественные произведения, на каком бы языке они ни были созданы, передают чувства автора, которые затем воспринимаются читателем, а следовательно, они являются носителями информации второго рода. Передача чувств в них возможна путем создания образа.

Образность - отличительная черта художественной литературы. Действительность образа основывается на том, что он воспроизводит в сознании читателя прошлые ощущения, оживляя воспоминания о зрительных, слуховых и других чувственных переживаниях.

Образы, создаваемые текстом художественного произведения, мы называем вторичными образами. Такой образ можно определить как отрезок текста, который воспроизводит в сознании читателя ощущения, эмоции и чувства, которые закодировал в тексте писатель. Образам принадлежит ключевая позиция в разработке идей и тем произведений. Следовательно, правильно воссозданный в переводе образ не искажает смысл целого художественного произведения [Там же : 8].

Одной из главных трудностей при передаче образной стороны художественного текста является проблема переводимости. Переводимость - относительное, а не абсолютное понятие перевода на уровне частичной эквивалентности при соблюдении адекватности переводческого решения [Курс лекций по теории перевода].

В. Коллер различает следующие пять видов эквивалентности: 1) денотативную, предусматривающую сохранение предметного содержания текста (в переводческой литературе оно именуется «содержательной инвариантностью» или «инвариантностью плана содержания»; 2) коннотативную, предусматривающую передачу коннотаций текста путем целенаправленного выбора синонимичных языковых средств (в переводоведческой литературе обычно относится к стилистической эквивалентности); 3) текстуально-нормативную, ориентированную на жанровые признаки текста, на речевые и языковые нормы (в переводческой литературе также часто фигурирует под рубрикой «стилистической эквивалентности»); 4) прагматическую, предусматривающую определенную установку на получателя (в переводоведческой литературе также именуется «коммуникативной эквивалентностью»); 5) формальную, ориентированную на передачу художественно-эстетических, каламбурных, индивидуализирующих и других формальных признаков оригинала [Koller, 1992 : 186].

Говоря об отношениях эквивалентности, следует не забывать важнейшего для теории перевода положения о примате эквивалентности текста над эквивалентностью его сегментов. Эта закономерность выступает наиболее рельефно в тех случаях, когда коммуникативная установка отправителя выдвигает на первый план не референтную функцию текста, а другую - скажем, металингвистическую или «поэтическую». Именно поэтому на уровне эквивалентности словесных знаков невозможен перевод каламбура [Там же : 191].

Передача каламбура в переводе - труднейшая лексико-стилистическая проблема, так как игра слов основывается на омонимии или близком созвучии, а совпадения такого рода в двух языках очень редки. В таких случаях переводчику приходится прибегать к заменам, и тут от него требуется много находчивости и изобретательности. Однако иногда игру слов можно сохранить [Левицкая, 1963 : 120].

Когда игра слов, основанная на значении входящих в слово морфем, составляет главное содержание высказывания, для достижения эквивалентности при переводе она воспроизводится путем обыгрывания морфемного состава иных единиц в ПЯ. Это связано с потерями в воспроизведении других элементов смысла, так что эквивалентность обеспечивается лишь в отношении наиболее важной части содержания оригинала.

Так, игра слов в оригинале может основываться на одновременной реализации в контексте двух значений многозначного слова или значений двух слов-омонимов. В этом случае доминантным смысловым элементом становится наличие формальной связи (общего или сходного плана выражения) между реализуемыми значениями). Эта связь необходимо воспроизводится в переводе для сохранения игры слов [Комиссаров, 1990 : 90].

Каламбур, будучи органически связанным с природой и национальной спецификой данного языка, представляет особенно много трудностей при переводе на другой язык. Человеку, не знающему языка оригинала, чтобы почувствовать всю «комедийную прелесть» и остроумие каламбура, часто необходим не только дословный перевод, но и специальные комментарии [Борев, 1970 : 237].

Вопрос о возможности перевода каламбуров в произведениях художественной литературы всегда стоял перед теоретиками и практиками перевода. Теоретики пишут о недопустимости перевода каламбуров описательными приемами. С точки зрения теории перевода стилистический прием языковой игры должен быть передан адекватным стилистическим приемом в тексте перевода. Практики при выборе способа передачи не только переводят при помощи описательных средств языка, но и нередко опускают стилистический прием каламбура.

Переводчик, воссоздающий каламбур, подчиняется сверхзадаче, которую хорошо определил Н. М. Любимов: «Если каламбур имеет совершенно определенный социально-политический адрес, если он имеет идейное значение, переводчику надлежит напрячь все усилия и передать его с художественной точностью. Там, где присутствует чисто звуковая игра, переводчик вправе отступить от буквы оригинала, если иначе ему не создать того самого комического эффекта, которого добивался автор». Это сложно, но, по словам того же Н. М. Любимова, «непереводимой игры слов» почти не существует [Любимов, 1964 : 249]. В подтверждение этих слов можно привести мнение по этому же вопросу Н. И. Галь, которая считает, что подстрочное примечание «непереводимая игра слов» - это «расписка переводчика в собственном бессилии». «Конечно, - пишет она дальше, - порой ты и впрямь бессилен перед какой-то уж очень головоломной задачей. Тогда вернее совсем пожертвовать игрою слов здесь и, может быть, взамен сыграть в другом месте, где у автора ничего и нет, а переводчику что-то придумалось. Но чем меньше потерь, тем, понятно, лучше, и отступать без боя стыдно» [Галь, 1981 : 136].

Одной из ошибок переводчиков при переводе каламбура является нечаянное столкновение или совмещение в одном тексте слов. Н. Галь приводит пример: влюбленный говорит что-то женщине, «целуя ее в шею и теряя при этом голову» [Там же : 93].

В отличие от перевода обычного текста, при котором его содержание (в том числе образы, коннотации, фон, авторский стиль) нужно влить в новую языковую форму, здесь, при переводе каламбура, перевыражению подлежит и сама форма подлинника - фонетическая и/или графическая. Более того, нередко приходится менять содержание в угоду форме - на новое, если невозможно сохранить старое. Это необходимо потому, что для полноценного перевода художественного или публицистического произведения план выражения может оказаться важнее плана содержания. Нетрудно понять, что добиться при этом стопроцентно верного перевода, т.е. передать неизменным содержание, не меняя при этом и форму, удается сравнительно редко, так как между обыгрываемыми языком оригинала словами/фразеологизмами и соотносительными единицами языка перевода должны существовать не просто эквивалентные отношения, но полная эквивалентность с охватом двух (или более) значений.

Однако даже при таком положении не всегда можно рассчитывать на стопроцентно удачный перевод: между эквивалентами часто совсем неожиданно обнаруживаются незаметные при других обстоятельствах расхождения - в сочетаемости, частотности или употребительности, в стилистической окрашенности или эмоциональном заряде, в наборе синонимов или антонимов, в этимологии или словообразовательных возможностях, в вызываемых ассоциациях или коварных намеках и т.п. А иногда даже незначительного с виду отличия достаточно, чтобы помешать правильному воспроизведению игры слов на язык перевода и заставить переводчика искать для этого новых путей.

Жертвовать содержанием при переводе каламбура приходится не так уж редко. Это происходит, например, при целенаправленном обыгрывании звуковой формы, когда внимание читателя сосредотачивается на неожиданной или ожидаемой рифме, аллитерации или новых «звуковых эффектах» [Галь, 1981 : 290].

Когда переводчик не имеет возможность путем «пословного» каламбура достаточно четко передать «каламбурность» сочетания, тогда он не переводит тот оборот, который дается ему автором подлинника, а создает свою игру слов, близко напоминающую по тем или иным показателям авторский каламбур, но созданную иногда на совсем иной основе и проводимую совсем другими средствами. Даже термин «перевод» здесь часто неуместен, поскольку от данности оригинала не осталось ничего; тем не менее, в рамках переводимого произведения такую «интерпретацию» следует считать правильной.

Практически непереводимыми в узком контексте следует считать каламбуры, опирающиеся на осмысление кусков немотивированно расчлененных и иногда измененных в некоторой степени слов. Получается игра, напоминающая шараду и основанная на созвучиях [Влахов, Флорин, 1986 : 300].

Так называемые «значимые» фамилии, также представляющие трудность при переводе, содержат в себе как бы характеристику определенных свойств и качеств данного лица; поэтому отказ от передачи, хотя бы приблизительной, значения этих фамилий (особенно часто встречающихся в юмористических и сатирических произведениях) приводит, без сомнения, к известной потере информации, содержащейся в тексте на ИЯ. С другой стороны, замена фамилий, характерных для ИЯ, на фамилии иноязычные также недопустима (нельзя русскую фамилию Червяков передать на английский язык как Worm) [Бархударов, 1975 : 139]. Такой перевод порой ведет к привнесению чуждого национального колорита [Швейцер, 1988 : 107].

Порой при передаче каламбура переводчик сознательно идет по линии наименьшего сопротивления, не пытаясь воссоздать в переводе одновременную реализацию разных значений слова. Наиболее удачные примеры передачи словесной игры свидетельствуют о том, что переводчик в этих случаях отказывается от невыполнимой задачи - найти семантический эквивалент данной языковой единицы, который к тому же обнаруживал бы ту же неоднозначность смысловой структуры, что и исходная единица. Вместо этого используется семантический сдвиг, который, естественно, сопряжен с известными смысловыми потерями. При этом переводчик как бы взвешивает эти потери для того, чтобы определить, окупают ли они передачу функциональной доминанты текста - коммуникативного эффекта словесной игры. Стратегия поиска варианта сводится к нахождению ситуативного аналога, допускающего двойную интерпретацию.

Иными словами, передача металингвистической функции влечет за собой неизбежные потери. Принимая решение, переводчик должен определить те черты подлинника, которые соответствуют его функциональным доминантам и поэтому должны быть сохранены, и те, которыми можно пожертвовать.