Устаревшая лексика в исторической прозе Д. Балашова

Размещено на http://www.allbest.ru

Устаревшая лексика в исторической прозе Д. Балашова



Содержание

Введение

Глава 1. Теоретические основы изучения устаревшей лексики

1.1 Старое и новое в лексике.

1.2 Стилистическая функция устаревших слов

1.3 Историзмы и архаизмы

1.4 Типы архаизмов и историзмов

Глава 2. Устаревшие слова в произведениях Д.М.Балашова

2.1 Архетипичность народной культуры творчества Д.М.Балашова

2.2 Историзмы и архаизмы в романах, их типы

2.3 Морфологическая характеристика устаревших слов

2.4 Стилистическая характеристика архаизмов и историзмов в романах Д.М.Балашова

Заключение

Библиографический список



Введение

Вопросы семантической системы языка, смысловой структуры языковых единиц, взаимосвязь различных типов значения, разработка методики их исследования и ряд других сложнейших вопросов семасиологии привлекают внимание лингвистов самых разных школ и направлений. Значение слова - одна из самых сложных и одновременно самых важных не только лингвистических, но и логических, психологических и философских категорий, поскольку оно непосредственно связано с основным вопросом о взаимоотношении языка и мышления, понятия и слова, и в нём отражено многообразие внутреннего мира человека и окружающей действительности. В современной лингвистике, развивающейся во многих направлениях, накоплен уже значительный опыт изучения лексического значения. Лексические единицы несут разные виды как экстралингвистической, так и собственно лингвистической информации, что лежит в основе выделения разных типов значения. В настоящее время в языкознании большое внимание уделяется проблемам языковой номинации, к которым по своим языковым функциям относится объект нашего исследования - устаревшие слова.

Актуальность дипломной работы обусловлена необходимостью изучения устаревшей лексики как средства стилизации в языке художественной литературы и проведения комплексного анализа устаревшей лексики, поскольку историческая проза вызывает непреходящий интерес у читателей.

Интерпретация художественного текста требует особого внимания ко всем его элементам. Именно в тексте художественного произведения реализуется эстетическая функция слова, а лексические единицы - это тот материал, из которого создаётся каждое произведение словесного творчества. Однако замечено, что некоторым словам в художественном тексте отводится особая роль (например, роль доминанты, ключевого слова и т.п.), а для решения различных задач авторы используют элементы пассивного запаса языка, каковыми и являются устаревшие слова - архаизмы и историзмы.

Каковы же особенности употребления устаревшей лексики русского языка в художественных текстах?

Устаревшая лексика (архаизмы и историзмы) традиционно относится к периферии словарного состава языка. Лексические единицы, называемые историзмами, в разное время вышли из активного употребления, но не выпали из языка совсем в силу своей культурно-языковой значимости, важности, известности обозначаемых ими понятий.

Несмотря на отнесение к «периферии» и «пассивному пласту лексики», историзмы и архаизмы достаточно активно используются в современной речевой практике, в художественных и публицистических текстах, поскольку в этих словах отразилась и сохранилась историческая и культурная память народа. И сами эти слова, будучи тесно связанными с конкретной исторической эпохой, стали символами важных событий и известны среди носителей языка. Обычно историческая лексика уходит в пассивный запас языка, но немалая часть её остаётся в языке и служит необходимым источником при изучении исторического прошлого. «Слово хранит в своей семантике знания, накопленные обществом на данный момент его развития» [Стернин 1985: 27].

Кроме того, многие историзмы сохранились в языковом сознании благодаря тому, что они встречаются в текстах художественных произведений (в первую очередь, в произведениях русской классической литературы, в художественных текстах на исторические темы). Употребление историзмов и архаизмов в текстах такого рода не связано не экспрессивно. Учитывая, что иногда слово обозначает исторически далёкую реалию, в самом тексте может содержаться пояснение, комментарий в виде особого контекста, комментирующего лексему. Иногда объяснение не требуется, понять значение слова помогает контекст. В других случаях помогают словари. Так как переход слов в разряд устаревших связан с конкретной исторической эпохой, причинами выхода из активного речевого употребления слова становятся некоторые события общественно-политического характера, и, как их следствие, - различные изменения в языке, нововведения.

Тема дипломной работы - «Устаревшая лексика в исторической прозе Д.Балашова».

Предметом исследования является язык исторической прозы Д.М.Балашова.

Объект исследования - устаревшие слова в романе Д.М.Балашова.

Цель работы - анализ текста произведений на предмет выявления в нём устаревших слов.

В связи с этим в дипломной работе предполагается выполнить следующие задачи:

1) дать теоретические основы изучения устаревших слов;

2) методом сплошной выборки выбрать устаревшие слова из романов Д.М.Балашова «Господин Великий Новгород» и «Младший сын»;

3) провести классификацию устаревших слов.. распределить устаревшие слова на архаизмы и историзмы.

Материалом послужил текст романа Д.Балашова «Господин Великий Новгород»; привлекался также материал, содержащийся в романе «Младший сын», использовались толковые и исторические словари.

Дипломная работа состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка и приложения. Во введении определяется актуальность разрабатываемой темы, обозначается цель и определяются её задачи. В первой главе изучаются теоретические основы исследуемой темы. Во второй главе представлен материал об использовании устаревшей лексики в произведениях Д.М.Балашова, дано распределение архаизмов и историзмов по типам, приведены примеры. В третьей главе дана морфологическая характеристика устаревших слов. В заключении подводятся итоги исследования. Библиографический список содержит 65 единиц.

1. Теоретические основы изучения устаревшей лексики

устаревшая лексика балашов архаизм

1.1 Старое и новое в лексике

Говоря о языке как о материале словесности, следует иметь в виду одну из его важных сторон, сущностей - заключать в себе возможность художественного, эстетически осмысленного и направленного употребления. И с этой стороны всю совокупность языковых средств и устоявшихся приёмов можно рассматривать как материал словесного творчества, произведения словесности, рассматривать их как созданные из словесного материала. Вне языка литература немыслима. Слово входит в литературу при определённых условиях. Слово не имеет одного определённого значения. Оно - «хамелеон», в котором каждый раз возникают не только разные оттенки, но иногда и разные краски. Слово имеет смысловые значения каждый раз по-новому, в зависимости от того лексического строя, в который оно попадает, и от функций, которые несёт выразительность речи, от его принадлежности к той или иной речевой среде.

Каждое слово окрашивается (приобретает лексическую окрашенность) той речевой средой, в которой оно преимущественно употребляется. Различие одной речевой среды от другой зависит от различия условий и функций языковой деятельности. Каждая деятельность и состояние имеет свои особые условия и цели, в зависимости от этого то или иное слово получает большую или меньшую значимость. Каждое слово имеет свою лексическую характеристику, создаваемую эпохой, национальной средой, но только вне этой эпохи и национальности в нём осознаётся его лексическая характеристика.

Каждая речевая среда обладает при этом ассимилятивной силой, которая заставляет нести те, а не иные функции. Своеобразие и специфичность функций языка в литературе определяет лексический отбор. Традиционный характер литературы окрашивает словесный материал. Литературный язык развивается, и развитие это не может быть понято как планомерное развитие традиции, а скорее как колоссальные сдвиги традиции (причём немаловажную роль здесь играет частичное восстановление старых пластов.

Говорить о писателе, о его произведениях и не сказать , как он владеет словом, как он использует возможности языка, - всё равно, что не сказать о творчестве писателя ничего. Если мы не отнесёмся с вниманием и пониманием к языку произведения, то и не поймём глубоко и всесторонне содержание литературного произведения. Подход к отбору и употреблению разговорных, книжных, иноязычных, устаревших средств изображения определяется эстетической позицией писателя, установками литературной школы или литературного направления.

Связь языка с национальным характером, с национальным самосознанием и его выражением в литературе - очевидная истина для всех русских писателей. В процессе развития литературы важную роль играет образование языка. Изменение литературного языка на протяжении веков происходило постепенно, путём перехода количественных изменений в качественные. В связи с этим в процессе развития русского литературного языка выделяют различные периоды на основании изменений, происходящих внутри языка, связанные с изменением отношения русского литературного языка к церковнославянскому языку, живой речи, с контактами русского языка с другими языками, приёмами литературного словоупотребления.

От «Слова о полку Игореве» до современной литературы продолжается активный процесс взаимодействия народно-речевой и литературной традиции, образующий новый синтез в словарном фонде народа-языкотворца. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что с точки зрения исторического развития русского языка, можно отметить, что в литературном языке на протяжении всего времени его развития до сегодняшнего дня используются слова, вышедшие из массового употребления, но историческая приуроченность их в литературных текстах более или менее актуальна.

Анализируя стилистические функции устаревших слов в художественной речи, нельзя не учитывать того, что их употребление в отдельных случаях может быть не связано с конкретной стилистической задачей, а обусловлено особенностями авторского слога, индивидуальными пристрастиями писателя. Так, для М.Горького многие устаревшие слова были стилистически нейтральны, и он использовал их без особой стилистической установки.

Кроме того, важно подчеркнуть, что при анализе стилистических функций устаревших слов в том или ином художественном произведении следует учитывать время его написания, знать общеязыковые нормы, которые действовали в ту эпоху. Ведь для писателя, жившего сто или двести лет назад, многие слова могли быть вполне современными, общеупотребительными единицами, ещё не перешедшими в пассивный состав лексики.

Необходимость обращения к устаревшему словарю возникает, например, у авторов научно-исторических произведений. Для описания прошлого России, её реалий, ушедших в небытие, привлекаются историзмы и архаизмы, которые в таких случаях выступают в собственно номинативной функции.

Вытесняемые из употребления слова не исчезают бесследно, они сохраняются в литературе прошлого, они необходимы в исторических романах и очерках - для воссоздания быта и языкового колорита эпохи.

Термин «лексика» произошёл от греческого lexikos - «относящийся к слову». Эти термином обозначается совокупность слов, или словарный состав, того или иного языка [Рахманова, Суздальцева 2003; 21]. Он используется также тогда, когда говорят о совокупности слова, употребляемых каким-либо автором (лексика Пушкина, лексика Анны Ахматовой), о совокупности слов какого-либо отдельного произведения, издания (лексика романа «Евгений Онегин», лексика газеты «Московский комсомолец»), о специфических словах той или иной функциональной разновидности речи: «официально-деловая лексика», «лексика научного стиля», «лексика газеты» и т.п.

С течением времени любой национальный язык непрерывно развивается и довольно значительно изменяется. Не случайно различают старославянский, древнерусский и современный русский языки, а тексты древних литератур приходится буквально переводить на современные языки. Изменения происходят на всех ярусах языкового строя.

Каждое слово имеет свою историю, конкурирует с другими словами, борется за своё место под солнцем, попадает в активный фонд национального языка, отступает в «заповедники», вновь обогащается несвойственными ему раньше смысловыми и стилистическими оттенками, иной раз полностью изменяя своё значение и до неузнаваемости форму. Естественно, изменяется и словарный состав языка. По разным причинам некоторые слова уходят из языка. Язык постоянно «работает», функционирует. Функционирование языка является движущей силой языковых изменений .

Словарный состав языка изучает лексикология. В задачи лексикологии входит исследование проблем, связанных с разными сторонами слова. Один из важнейших разделов лексикологии - семасиология (или семантика), которая изучает значение слова. Ведь слова выделяет среди других единиц языка (например, звуков или предложений) то, что они представляют собой непосредственные наименования отдельных явлений действительности: предметов, признаков, процессов и т.д. В значении слова отражаются и те связи, которые устанавливают человеческое мышление между предметами, явлениями, когда, например, сходные в чём-то предметы получают общее наименование (лист дерева - лист бумаги).

Семасиология изучает и те отношения, которыми связаны между собой значения разных слов: она выделяет группы слов, сходных по своему значению (волшебник - маг - чародей - колдун); восстание - мятеж - бунт - путч), и слов, противоположных по значению (прекрасный - безобразный), эгоист - альтруист)). Большое внимание уделяет лексикология стилистическому расслоению лексики данного языка: устанавливает эмоционально-экспрессивные оттенки слов и определяет, какому стилю речи - официальному, научному, разговорному и т.д. - принадлежит данное слово.

Ещё одна задача лексикологии - определение происхождения слов. Выделяя такие группы слов, как исконно русские и заимствованные, устанавливая, когда, по каким причинам заимствованные слова пришли в русский язык, учёные-лексикологи делают выводы об особенностях процесса формирования лексики нашего языка.

Проблемами формирования лексики языка занимается лексикология историческая: она описывает лексику, с помощью которой язык обновляется, пополняется новыми единицами, а также группы слов, которые по каким-либо причинам устаревают, выходят из активного речевого обихода, передвигаясь на его периферию, а иногда и вообще исчезают из языка.

Лексическая система языка отличается от других его уровней своей открытостью, незамкнутостью, словарный состав языка отражает те изменения, которые постоянно происходят в общественной, материальной и других сторонах жизни общества.

Устаревшая лексика - это слова, которые употребляются носителями языка, но воспринимаются ими как устаревшие: кавалергард, ланиты, оный, опричник, персты, сей и т.п.

Причины, по которым слово устаревает, уходит из активного употребления, бывают различными.

Слово может устареть потому, что устарели, вышли из употребления лицо, предмет, явление, обозначенные этим словом: кавалергард, кольчуга, кринолин, пищаль, царь и т.п.

Слово может по каким -либо причинам вытеснено другим обозначением того же самого предмета, явления: выя - шея, зерцало - зеркало, ланиты - щёки, паки - опять, сей - этот, чело - лоб, младой -молодой, шелом - шлем и т.п.

1.2 Стилистическая функция устаревших слов

И.И.Срезневский писал: «Каждое слово есть представитель понятия, бывшего в народе: что было выражено словом, то было в жизни; чего не было в жизни, для того и не было слова. Каждое слово для историка есть свидетель, памятник, факто жизни народа, тем более важный, чем важнее понятие, им выражаемое. Дополняя одно другим, они вместе представляют систему понятий народа, тем более важный, чем важнее понятие, им выражаемое. Дополняя одно другим, они вместе представляют систему понятий народа, передают быль о жизни народа» [Срезневский 1887: 35].

Стилевые и стилистические функции архаизмов и историзмов в современном языке определяются как:

А) отражение языкового стиля эпохи;

Б) создание торжественности и поэтичности речи;

В) стилизация - воссоздание языка эпохи;

Г) понижение стилистической оценки (ирон., шутл., насмешл., презр., неодобр. и др. ).

Из перечисленных функций наиболее важной является первая (воссоздание колорита исторической эпохи), поскольку историческое описание невозможно без использования устаревшей лексики. в отличие от некоторых других групп лексики ограниченного употребления (например, от специальной лексики), значения устаревших слов редко подвергаются образному переосмыслению в тексте исторической прозы. Историзмы и архаизмы обычно используются в своём прямом значении. Поэтому особую важность приобретает такой стилистический приём как введение устаревшей лексики в художественный контекст. Писатель, использующий этот приём, сталкивается с тем, что многие историзмы или архаизмы непонятны читателям. Для этого в тексте требуются дополнительные пояснения. Если автор использует малопонятные слова без пояснения, то они звучат «впустую» [Ларин 1974: 237], не выполняют эстетической и информационной функции.

Историзмы и архаизмы распадаются на две группы с точки зрения понимания их значений носителями современного русского языка: устаревшие слова, употребляющиеся достаточно часто, сохранившиеся в известных произведениях русской классики, употребляющиеся в современной литературе и потому понятные широкому кругу читателей (очи, ратный, князь, тать, вервие, длань и др.), и малопонятные историзмы и архаизмы, нуждающиеся в обязательном пояснении при их использовании в целях стилизации.

Довольно распространено толкование в сносках и словариках, хотя этот способ введения малопонятных слов в контекст является далеко не самым удачным, поскольку при этом происходит нарушение восприятия целостности художественного текста. Как писал Б.А.Ларин по поводу диалектизмов (к которым он относил разные группы слов ограниченного употребления): «… это - невыгодный, неловкий способ обогащения литературного языка, он заимствован из научной практики, но редко бывает уместен в беллетристике» [Ларин 1974: 234].

Более удачным представляется другой способ введения устаревшей лексики в контекст: соотнесение значений со значениями общеупотребительных слов современного лексикона непосредственно в тексте повествования, использование семантических параллелей, синонимов - всего «окружения», которое помогает прояснить значение устаревшего слова:

А кто не покупает - переветник, пособник врагам.

Пожалел отрока знакомец.

Любава в кожаных выступках на босу ногу…

В текстах художественной литературы встречаются слова / значения слов, архаичные с современной точки зрения. Но здесь необходимо различать:

архаизацию нашего лингвистического времени - конца 20-начала 21 века;

архаизацию лингвистического времени создания текста.

Поэтому существуют два аспекта анализа лексической архаизации: архаизация времени написания произведения и архаизация современного прочтения произведения.

При стилизации язык ушедшей эпохи вовсе не воспроизводится абсолютно точно. Иногда, чтобы достичь желаемого эффекта, автору достаточно нескольких слов, которые ложатся на канву повествования, отражающую старый порядок слов. Интересно, что очень часто такими словами являются местоимения и служебные слова: сей, оный, дабы, поелику и т.п.

Говоря о роли устаревших слов в произведениях, повествующих о событиях прошлого, следует подчеркнуть, что, в отличие от архаизмов, несущих чисто стилистическую нагрузку, историзмы, помимо того, выполняют номинативную функцию, являясь единственно возможными обозначениями тех вещей, о которых пишет автор.

Об использовании устаревшей лексики в исторических романах писал Г.О.Винокур [Винокур 1991]. Эстетически оправданным, в виду невозможности сплошной стилизации языка изображаемого времени, Г.О.Винокур признал принцип большего или меньшего приближения к языку эпохи, которое должно быть основано на понимании того, что «строгий параллелизм между историей языка и историей жизни отсутствует» [Винокур 1991: 411]. В этой связи он выдвинул очень важный тезис о творческой целесообразности опираться в языковой стилизации не на «текучее», изменчивое, а на «вечное» и общее - т.е. на то, что способно сделать язык исторического произведения понятным и эстетически удовлетворительным для читателя, одновременно отвечая его желанию почувствовать колорит эпохи. Следует обратить внимание на следующее утверждение на следующее утверждение Винокура: «… я имею право сказать, что, без всякого сомнения, можно написать роман на любую историческую тему без единого языкового архаизма, исключительно средствами нейтрального языкового запаса…» [Винокур 1991: 414-415].

Здесь важно и то, что понятие нейтральности осмысляется как абсолютное. Препятствий к раздвижению границ этого понятия автор не видел, считая, что всё диктуется нуждами эстетической сообразности. И в этом смысле принципиальным является различение Г.О.Винокуром анахронизмов языка и анахронизмов вещественных. Если писатели ищут стиль, который не довольствуется нейтральным слоем языка, а требует вещественных доказательств, взятых из языка изображаемой эпохи, то сам язык включается в круг тех предметов, которые изображаются в этих произведениях. И тогда возникает собственно поэтическая задача: соответствие языка изображаемому перестаёт быть проблемой внешней, технической. Она, согласно взгляду автора, «становится насущной художественной проблемой изображения» [Винокур 1991: 415], когда эстетический критерий оказывается равным критерию правдоподобия и убедительности.

Г.О.Винокур отмечает: «Уже целое столетие у нас конкурируют в реалистической беллетристике два основных стиля: 1. Имитирующий и 2. Неимитирующий. Это то новое противоречие, которое принёс с собой реализм» [Винокур 1991: 417.]. Дифференциальным признаком «неимитирующего» стиля является резкое разграничение речи автора и персонажа, которое может быть замещено тем, что персонаж говорит по-авторски, а не наоборот. Дифференциальным же признаком «имитирующего» стиля является неизбежное слияние автора и персонажа в персонажной речи, «непременно связанное с «лепным», «орнаментальным» чувством языка, а не со строгим его геометрическим рисунком».

Исторический роман непременно должен быть написан на языке автора и его среды и в то же время он должен быть языком не автора и его среды, а той эпохи, которую он изображает. Следовательно, речь может идти лишь о большем или меньшем приближении к языку изображаемой среды и эпохи, т.е. об известном отборе имитируемых или цитируемых фактов языка. Это может достигаться только путём известного отбора тех средств, какими обладает автор, изучающий эпоху, которая служит ему темой.

1.3 Историзмы и архаизмы

Историзмы - это устаревшие слова, которые вышли из активного словаря, так как из жизни общества ушли те предметы и явления, которые они обозначали [Касаткин 2001: 206]. Например, слово «гридница» (из «Руслана и Людмилы» А.Пушкина) имело значение «помещение, где князь и дружина устраивали приёмы и торжественные церемонии». Он вышло из употребления вместе с исчезновением на Руси таких построек. Историзмами стали и устаревшие слова «бурса, кафтан, околоточный, стряпчий, урядник, соха» и многие другие, т.к. из русской действительности ушли соответствующие учебные заведения, одежда, орудия труда и т.п. Историзмами являются и некоторые слова, появившиеся в первые годы советской власти, например: «комбеды, нэпман, ревком, ликбез» и др.

У многих многозначных слов историзмом может стать одно из значений, например, слово «люди» имеет следующие значения: 1) множественное число слова «человек»; 2) другие, посторонние лица; 3) лица, используемые в каком-то деле, кадры; 4) в дворянском, богатом доме: слуги [Ожегов 2002; 336].

Слово «люди» в первых трёх значениях входит в активный словарь, четвёртое значение у данного слова устарело.

Историзмы не имеют синонимов в современном русском языке. Объяснить их значение можно, только прибегнув к энциклопедическому описанию.

Иногда слова, ставшие историзмами, возвращаются в активное употребление. Условием этого служит возрождение самих реалий, которые обозначаются данными словами. Так произошло, например, со словами «гимназия, лицей», которыми сейчас называют разновидности современных учебных заведений.

Архаизмы - это устаревшие слова, которые вышли из активного словаря, не выдержав конкуренции с более употребительными словами, обозначающими те же предметы, действия, признаки [Касаткин 2001; 207]. Например: «Пущай то ведает, - всё так же строго сказал он, - что государи не токмо весело, но и трудно живут. - Но почувствовав в наступившем молчании печаль и недовольство, прибавил мягко: - Идём, Иване. Вборзе отпущу тебя и будешь в игры играти» (В.Язвицкий. Иван III - государь всея Руси) [Касаткин 2001; 208].

Архаизмы имеют в современном русском языке синонимы, с помощью которых толковые словари разъясняют их значение, сопровождая их пометой «устар.».

Слова «ведает, токмо, вборзе» (как и формы «Иване, играти») воспринимаются современным читателем как устаревшие, а понятия, которые они обозначали, существуют и называются современными словами «знает, только, вскоре».

Таким образом, у архаизмов в современном языке есть непременно синонимы: «закыхание - чихание, вельми - очень» и многие другие.

Нередко слова, будучи устаревшими в прямом значении, продолжают жить в языке на правах общеязыковых метафор. Так, «барином» мы называем человека, который не любит трудиться сам, «лакеем» - подхалима, «холопом» - прислужника, приспешника. Существительное «приживальщик» (приживалка), которое в прямом значении является историзмом («обедневший дворянин, купец, интеллигент, живущий из милости в богатом доме, развлекая хозяев»» [МАС т.3: 408], в современной речи употребляется как неодобрительная характеристика человека, живущего за чужой счёт и угодничающего перед покровителями. Существительное «кабак» (в царской России - «питейное заведение низшего разряда») [МАС Т.2: 10] широко используется в молодёжном жаргоне для обозначения ресторана, кафе, где можно выпить

В подобных метафорических значениях слова не воспринимаются говорящими как устаревшие, нет пометы «устар.» к указанным значениям этих слов и в словарях. Однако интуитивно ощущаемая нами противопоставленность этой группы слов словам современным делает метафоры такого рода очень яркими характеристиками лиц, предметов, выражающими всевозможные эмоционально-оценочные нюансы.

Нередко устаревшие слова под воздействием самых разных лингвистических (чаще всего - социальных) факторов могут обретать «вторую жизнь», возвращаясь вновь в активное словоупотребление. Чаще всего этот процесс переживают историзмы. Так, слово «бард», долгое время бывшее в прямом значении устаревшим (бард - «поэт, певец у древних кельтов») [МАС Т.1: 61], а в переносном значении использовавшееся только в поэзии как традиционно-поэтический высокий синоним к слову «поэт», в 60-е годы 20 века вновь стало широко употребляться для обозначения певцов, исполняющих собственные песни под гитару, таких как Ю.Визбор, Ю.Ким, В.Высоцкий, А.Галич и др.

Существительное «прапорщик» («самый младший офицерский чин в дореволюционной армии, а также лицо в этом чине») [МАС Т.3: 358-359], пробыв почти шестьдесят лет историзмом, в 70-е годы 20 века возвратилось в речевой обиход после возобновления этого воинского звания уже в современной армии.

Причуды моды вернули несколько лет назад в наш лексикон существительное «лосины» - бывший историзм, прежде обозначавший «плотно облегающие штаны из грубой замши - часть военной формы некоторых полков в царской России» [МАС Т.2: 201], а сейчас - предмет наряда современных модниц. Возродились и такие слова, как «губернатор», «Дума», «гимназия», «лицей», «кадетский корпус», «казачий круг», «предприниматель», «акция», «биржа»; в Москве опять есть «Дворянское собрание» и «Гостиный двор» и т.п.

В современной лексикологии существует традиционная классификация основных видов устаревших слов. Н.М.Шанский первым из лексикологов разработал и опубликовал типологию устаревшей лексики, в соответствии с которой впервые устаревшие слова классифицируются по степени и характеру устаревания (историзмы - слова, служившие названиями исчезнувших предметов, понятий, явлений; архаизмы - это устаревшие слова, названия не устаревших, современных вещей, признаков, явлений, для которых существуют более поздние наименования). Вот какие типы архаизмов выделяет Н.М.Шанский: лексико-фонетические - слова, в которых устаревшим является звуковой облик слова (зерцало - зеркало); лексико-словообразовательные - слова, в которых устарела только какая-то морфологическая часть (резинный - резиновый); собственно-лексические - слова, устаревшие целиком (зеницы - веки); семантические архаизмы - слова, употребляющиеся в устаревшем значении (присутствие - учреждение); фразеологические - устаревшие устойчивые сочетания слов, идиомы, поговорки (барашек в бумажке - взятка); лексико-синтаксические - устарелые связи данного слова с другими (славные беды, безопасные разбойники) [Шанский 1987].

Не следует упускать из внимания ценный вклад других лексикологов в данный вопрос, поскольку их дополнения делают типологию устаревших слов гораздо более внушительной и полной и потому заслуживают нашего внимания. Данный вопрос исследовали, тем самым дополняя типологию устаревшей лексики новыми понятиями О.Е. Вороничев, Д.Н.Шмелёв, Л.П.Крысин и Т.Г.Терехова, Л.Л.Касаткин, М.Н.Нестеров и др.

Так, О.Е.Вороничев дополняет типологию историзмов собственно лексическими и лексико-семантическими историзмами [Вороничев 2000]. Д.М.Шмелёв выделяет частичные историзмы и экзотизмы [Шмелёв 1960]. Л.П.Крысин и Т.Г.Терехова дополняют типологию архаизмов акцентными архаизмами [Крысин 2001]. Л.Л.Касаткин выделяет лексико-грамматические архаизмы, орфографические архаизмы [Касаткин 2004]. М.Н.Нестеров даёт такую типологию устаревшей лексики: семантико-экспрессивные архаизмы, семантико-словообразовательные архаизмы, семантико-морфологические архаизмы, семантико-синтаксические архаизмы [Нестеров 1994]. Е.И.Диброва различает разнокорневые и однокорневые архаизмы. В разнокорневым относятся собственно лексические архаизмы, имеющие устаревший корень (длань - ладонь). В состав однокоренных архаизмов входят: 1) лексико-семантические архаизмы - ушедшие их употребления значения многозначного слова, имеющие иное, современное название; 2) лексико-фонетические архаизмы - различающиеся с современным вариантом слова звуками (фонемами) или местом ударения (акцентные архаизмы); 3) лексико-словообразовательные архаизмы - разнящиеся с современным однокорневым словом суффиксами и / или приставками; 4) лексико-морфологические архаизмы - грамматические варианты, отличающиеся от современных слов устаревшими морфологическим категориями и формами слов [Диброва 2001].

О.С.Ахманова даёт такое определение архаизма: «1. Слово или выражение, вышедшее из повседневного употребления и потому воспринимающееся как устарелое: русский ваятель, вдовствовать, вдовица, врачевание, втуне, даяние, издревле, лихоимство, навет, наущать. 2. Троп, состоящий в употреблении старого (старинного) слова или выражения в целях исторической стилизации, придания речи возвышенной стилистической окраски, достижения комического эффекта и т.п.» [Ахманова 1966: 6]

Мы в нашем исследовании возьмём за основу типологию архаизмов Л.И.Рахмановой и В.Н.Суздальцевой:

1) лексико-фонетические, акцентологические;

2) лексико-словообразовательные;

3) собственно лексические;

4) грамматические;

5) семантические [Рахманова, Суздальцева 2003].

В романе Д.М.Балашова «Господин Великий Новгород» читаем: «Свои ладьи до Стокгольма пущу! … Ступил тать, Олекса не стронулся с мест… …дак много баять без надобности…о том теперича… сухим перстом он, как копьём, тыкал издали…» [Балашов 2007; 62].

Выделенные слова являются архаизмами, имеющими в современном русском языке соответствующие неустарелые эквиваленты. Сейчас мы говорим: лодки, вор, говорить, теперь, палец. При этом очевидно, что архаизм может отличаться от современного слова-синонима разными чертами: иным грамматическим оформлением, иным значением, иным морфемным составом и т.д. В зависимости от того, какая именно черта различает устаревшее слово с его современным синонимом, выделяются следующие группы архаизмов:

Лексико-фонетические архаизмы - слова, имеющие в своём фонетическом облике несвойственный современному произношению звук или сочетание звуков: галстух (галстук), гишпанский (испанский), зерцало (зеркало), прожект (проект), власы (волосы) и т.д. Разновидностью лексико-фонетических архаизмов являются акцентологические архаизмы, т.е. слова, отличающиеся от современных местом ударении: симво/л, эпигра/ф и т.п. [Рахманова, Суздальцева 2003: 145].

Лексико-словообразовательные архаизмы, отличающиеся от современного эквивалента каким-либо словообразовательным аффиксом (чаще всего суффиксом): азиатцы (азиаты), дружество (дружба), рыбарь (рыбак) и т.п. [Рахманова, Суздальцева 2003: 145-146].

Собственно лексические архаизмы - слова, устаревшие целиком: дабы - чтобы, кров - крыша, пагуба - гибель, парадиз - рай, уповать - надеяться и твёрдо верить, оный - тот самый, сей - этот. [Рахманова, Суздальцева 2003: 146].

Грамматические архаизмы - это устарелые формы слов, не существующие в современном языке, например, формы звательного (седьмого в системе падежей древнерусского языка) падежа имён существительных: отче, царю, человече, дево; а также такие грамматические формы, которые в современном языке образуются по-другому: на бале - на балу, исполнити - исполнить, русскаго - русского. [Рахманова, Суздальцева 2003: 146].

Семантические архаизмы - это устаревшие значения таких слов, которые существуют в современном русском языке, но называют другое явление или предмет. Например, прежде словом «вор» называли любого государственного преступника, изменника, злодея; слова «позор, позорище» имели значение «зрелище, обычно постыдное»; «живот» в значении «жизнь»; «язык» в значении «народ». [Рахманова, Суздальцева 2003: 146-147.]

В составе устарелых слов различают собственно историзмы и семантические историзмы.

Собственно историзмы - слова, обозначающие вышедшие из современной жизни предметы, явления, профессии: барщина, соха, сюртук, зипун, боярин и др.

Семантические историзмы - вышедшие из употребления значения многозначных слов, называющие исчезнувшие предметы, явления: «картель» - письменный вызов на дуэль; «крепость» - крепостное право; «подписчик» - художник, расписывающий здания, стены, потолки [Диброва 2001; 328].

В историзмах отражаются общественный строй, производственная деятельность, быт, нравы, мода и т.п. того или иного времени. Для каждого времени характерны свои тематические парадигмы, фиксирующие устои определённой эпохи. Возникает система понятий, сосуществующих и взаимосвязанных предметно, интеллектуально, профессионально. Из живой речи могут выходить отдельные члены парадигмы, вся парадигма (например, именования первобытнообщинного, рабовладельческого, феодального строя), но в парадигмах, связанных с жизнедеятельностью нации (управление, производственная деятельность, семья) происходит лишь замена и пополнение в системе понятий, соответствующих содержанию и стилю мышления эпохи.

Теперь мы не мерим аршины, не кланяемся волостным старшинам и приказчикам и рады забыть все «ненужные» слова. Но как быть писателям, историкам, если они захотят описать минувшую эпоху? В исторической литературе, в художественных произведениях, повествующих о прошлом нашего народа, нельзя не использовать историзмы и архаизмы. Они помогают воссоздать колорит эпохи, придают описанию прошлого черты исторической достоверности.



2. Устаревшие слова в произведениях Д.М.Балашова

2.1 Архетипичность народной культуры творчества Д.М.Балашова

Интерес к жанру исторического романа вообще и к творчеству Дмитрия Балашова в частности в последнее время возрастает. Такой интерес к прошлому является реакцией на традиционную историографию. Писатели, в том числе и Д.Балашов, стремятся сами расследовать прошлое выдвигают свои версии исторических событий. Наблюдается интерес не просто к истории, а к новым интерпретациям её.

Творчество Д.М.Балашова находится в потоке русской народной культуры, и, как некая форма выражения русской народной культуры, оно, в своём ценностном, метафорическом строе обладает всеми признаками архетипичности. «Архетип в современном литературоведении: превообраз, модель мира и человеческих отношений, как бы бессознательно «дремлющая» в коллективной памяти человечества, восходящая к его единым первобытным представлениям. … Архетип проявляет себя в отдельных мотивах или в сюжете произведения в целом… сознательная или бессознательная трансформированная архетипичность присуща творчеству некоторых писателей… её вскрытие при анализе усиливает восприятие художественного образа…, остро ощутимом как бы на фоне его вечной (архетипической) сути» [Соколов 2002: 8].

Архетипичность народной культуры творчества Д.М.Балашова начинается с императива, постоянно стоящего перед народом и его культурой, - сохранить историческое достоинство, с чего и начинается самоидентификация народа, с чего и творится в истории его «организм», о котором хорошо сказал в своей философии И.А.Ильин: «…в религии, как и во всей культуре, русский организм творил как дарил, не отсекал и не насиловал»; «духовный организм России … создал особый язык, свою литературу и своё искусство» [Ильин 1999: 244].

Собственно говоря, всё творчество Д.М.Балашова, особенно два главных цикла его писательского подвига: цикл исторических повестей и романов, посвящённых истории Великого Новгорода и цикл романов о «Московских государях» (13-15вв.) - было посвящено этому великому делу - делу сохранения исторической памяти русского народа, «который в очередной раз, войдя в эпоху смутного времени под натиском «волны вестернизации», терпит бедствие, держит оборону от «бесов», от всяких «смердяковых», стремящихся разрушить историческую память народа, чтобы затем … убрать его с исторической сцены навсегда» [Субетто 1999: 245].

Потому творчество Д.М.Балашова архетипично по своей функции, которую оно прекрасно выполняет: сохранить память русского народа, а значит обеспечить его будущее, дать ему в руки потенциал преодоления.

Треугольник «понятий - смыслов» «память - сердце - любовь» и есть важнейший компонент архетипа народной культуры русского народа (своеобразное «ядро символов»), которым пронизано всё творчество Д.М.Балашова.

Со страниц книг Балашова с нами разговаривают московские князья, новгородцы - вольные люди - ушкуйники, митрополит Алексий и игумен - будущий святой Сергий Радонежский, простые люди - смерды, оратаи, и полководцы, вои. И в их жизни, непростой, тяжёлой, через которую проходит главный смысловой стержень - стержень стояния, продолжения рода, продолжения народного творчества, созидания, любви, - главный, мучительный вопрос, который постоянно возникает в диалогах героев романов Д.Балашова, - вопрос отстаивания Руси, православной веры, своих обычаев и своей культуры, то есть всего того, что и определяет самость народа, его отличие от других.

Д.М.Балашов через ткань своих произведений восстанавливает структуру «ценностного генома» Руси - Росси - её архетип. Любовь связана с добротолюбием (Субетто), а добротолюбие - с соборностью, с единением русского народа.

Память начинается с уважения родителей. Почитание родителей, почитание семьи, дома - глубокий архетипический конструкт, из которого произрастает всё остальное: и память культуры, и память истории, и любовь к отечеству, и любовь к народу, и стойкость как основа жизни.

Народная архетипичность творчества Д.Балашова и в языке его произведений. В них писатель бережно, глубоко, как учёный-филолог-фольклорист, восстанавливает прекрасный язык, «строй слов» в говорении русских людей прошлых веков. Наверное, полностью осуществить реконструкцию разговорного языка русского человека - русича времён 12-15 веков невозможно. Но основания для такой реконструкции есть: они в летописях, они в фольклоре, диалектах русского населения Архангельской, Вологодской, Ленинградской, Новгородской, Ярославской областей, литературных памятниках. И Д.М.Балашов, будучи великолепным учёным, умеющим слышать народный говор, любить его, любить русский язык, несомненно, сделал эту реконструкцию мастерски, обогатив нас, современников, богатством звучания великого русского языка, богатством «речения» наших предков.

Русский язык - это «системоген» русской культуры, носитель не только преемственности культур поколений людей, но, что самое главное, «ценностного генома» [Субетто 2003].

Слово для Д.Балашова, как и вообще для русского человека «из народа», как, тем более, для древнего нашего пращура, было несущим смысл жизни, знание, весть от предыдущих поколений людей, памятью, объединяющим началом, символом.

Такое отношение к слову пронизывает народную культуру, является архетипическим признаком, и такое отношение к слову пронизывает всё творчество Д.М.Балашова.

К художественному творчеству Д.М.Балашов обратился уже в зрелом возрасте. «Первая повесть «Господин Великий Новгород», опубликованная в журнале «Молодая гвардия» в 1967 году, изображала жизнь новгородского общества 13 века пластично, зримо и достоверно, знакомила с духовным и бытовым укладом, языком новгородцев той поры» [Коняев 2008; 62]. С этого момента, не оставляя научную работу, Балашов посвящает себя литературному труду.

Явления материальной и духовной культуры представлены в произведениях Д.Балашова широко и многогранно. В повествование романов Балашовым вкрапливаются фрагменты произведений древней русской и переводной литературы.

Книги Д.Балашова погружают читателя в огромный массив средневековой историко-философской мысли. Будучи талантливым писателем и филологом-профессионалом, Д.М.Балашов «превращает язык своих романов в гибкий инструмент для передачи духа и понятий эпохи» [Русские писатели 1998: 126] . Используя древнерусские грамматические формы и лексику, а также диалектизмы, автор передаёт характерную речь различных сословий средневековой Руси.

Закрепляя в тексте создаваемую модель прошлого, автор обычно скрывается за объективированным образным слоем повествования, не пытаясь обнаружить своё присутствие - в авторской речи тоже много устаревших слов. Такая форма рассказывания, по наблюдениям исследователей [Жанузаков 1988: 16-22], была доминирующей вплоть до середины 60-х годов 20 века.

Произведения новгородского цикла выдержаны в традиционном стиле, без какой-либо заметной модификации структуры повествования. Интерес к новому стилевому принципу возник у художника в связи с обращением к теме возвышения Московского княжества. В «Младшем сыне» уже имеются фрагменты, в которых собственно художественное изображение прерывается авторской декларацией. В повествовании о русском средневековье появляется голос учёного-мыслителя в виде комментариев и историко-философских сентенций.

В «Младшем сыне» практически нет авторских отступлений. Немногочисленные примеры, которые можно было бы отнести к таковым, представляют собой очень короткие историографические заметки (о городах Кострома, Новгород Великий и др.), о князьях (Андрей, Даниил и т.д.).

Городские пейзажи в произведениях цикла также имеют большое значение. Например, Москва в романе «Младший сын» не просто город, это действующее лицо. Воссоздаётся широкая и точная в историческом смысле панорама города, а вместе с тем и панорама Руси. Пейзажные зарисовки, сопровождаемые характерной ритмикой устной речи, риторическими восклицаниями, прямыми обращениями к читателю, служат не только фоном, но и сами играют активную роль в развитии сюжета.

Как известно, ««специфицирующий» предмет романного жанра, создающий его стилистическое своеобразие, - говорящий человек и его слово» [Бахтин 1975: 145-146]. По мысли М.Бахтина, «особый язык в романе - всегда особая точка зрения на мир, претендующая на социальную значимость» [Бахтин 1975: 149]. Эта «социальная значимость» для повествования Д.Балашова определяется процессом создания единого русского языка, а вместе с тем - объединения русских земель и русских людей.

В.Личутин пишет о Д.М.Балашове: «Будучи учёным, фольклористом, … он хотел войти в Русь тринадцатого века и жить там, как мы живём в нынешнее время. Он представил, как жил смерд, боярин и князь семь веков тому, и поселился в той атмосфере, какую создало воображение. Отсюда столь ярки, красочны картины труда оратая и ремесленника, с таким тщанием на высокой ноте выпет гимн родовой избе» [Личутин 2007; 6]. Сам Д.М.Балашов писал о своём творчестве так: «Перед написанием романа непременно провожу научные исследования. … Разумеется, восстановление языка - задача особенная. Впрочем, секретов тут у меня нет. Ну, например, сопоставление языка поморов и языка, на котором были написаны берестяные грамоты, позволяют филологу с достаточной степенью достоверности возродить язык новгородцев 13-15 веков. Гораздо труднее с говорами центральной России, особенно с полным воспроизведением деревенской речи, и поэтому читатель упрекает меня порой в излишне условном языке. Язык, которым я пишу, конечно, условен. Я употребляю какие-то устаревшие, редко встречающиеся ныне слова, обороты, вводя их в авторскую речь. Должен сказать при этом, что само построение фразы порою больше даёт ощущение древности, чем отдельные речения» [Балашов 1997; 291].

2.2 Историзмы и архаизмы в романах, их типы

Роман (повесть) «Господин Великий Новгород» повествует о событиях , происходивших в жизни новгородского общества 13 века - о битве под Раковором между новгородцами и крестоносцами, стремившимися взять реванш за недавний разгром на Чудском озере.

Роман «Младший сын» первый из серии «Государи московские». Он охватывает сорокалетний период русской истории второй половины 13 века (1263-1304). Именно тогда решался вопрос: быть или не быть России, по какому пути пойдёт дальнейшее её развитие. В романе изображена борьба за власть сыновей Александра Невского - Дмитрия с Андреем, отношения с Ордой и первый этап становления Москвы - создание младшим сыном Невского Данилой Московского княжества как центр последующего объединения страны.

Произведения, отражающее жизнь России 13 века, содержит значительное количество устаревшей лексики, передающей реалии и понятия той эпохи. Собранные примеры устаревших слов из романов Д.М.Балашова «Господин Великий Новгород» и «Младший сын» являются архаизмами и историзмами. В их составе существует множество тематических групп:

названия чинов, титулов, профессий (бояре, купцы, посадник, весец, чёрные люди, холоп обельный, тысяцкий, бронники, секирники, ножевники, стрельники, лемешники, удники, сотский);

названия социальных групп населения (чадь, сябры), названия по родственным признакам ( чадо, мужи, жонки, тятя);

названия одежды и деталей одежды, украшений (порты, повойник, опояска, зипун, выступки, колты, лопотинка);

топонимы (Плесков, Волок, Юрьев, Колывань, Нарова, Котлин, Ругодив, Раковор, Нарова);

административные единицы (сто, конец );

названия денежных единиц (гривна, куны, ногата, берковец, векша, тамга, веверица);

названия строений (терем, хоромы, клеть);

названия торговых пошлин (ладейное, повозное, мытное, княжая вира, провес) и др.

Учёные разделяют лексику романов Д.Балашова на группы по тем или иным типологическим признакам [Тарланов 1986: 100-110].

Колорит времени передаётся терминологическим словами: «киличеи», «пря». Эти слова даются без пояснения, но, тем не менее, они вполне понятны по общему контексту повествования.

Следующая группа - цитируемая лексика (например, цитирование фрагмента грамоты новгородского владыки.

Окказионализмы (слова и формы, по виду и смыслу являющиеся современными, но структурно недостаточные).

Диалектные слова составляют третью группу («невступные» и т.п.)

Старославянскую лексику, встречающуюся на страницах романов Д.Балашова З.Тарланов предлагает разделить на подгруппы в соответствии с видами слов:

Фонетические (содержащие в своём составе, например, неполногласные сочетания -ра, -ло (град, лодка), буквосочетания -жд- (возжаждать, единожды).

Словообразовательные (содержащие в структуре особые суффиксы и приставки - бредущий, возроптать).

Стилистические (обладающие некоторым оттенком книжности - поприще, лик).

Старославянизмы употребляются Балашовым с целью колоритного изображения эпохи, а также для создания эффекта торжественности в определённых эпизодах романа. Но вообще, подобная лексика не может не использоваться в исторических книгах, повествующих о времени, когда старославянский язык был общим письменным языком для всего славянства. Писатель в этом цикле рассказывает как раз об этом периоде русской истории.

Диалектные слова также составляют три подгруппы:

Лексические (местные наименования общеизвестных предметов).

Фонетические (совпадающие по значению с соответствующим словами литературного языка, но незначительно отличающиеся от них звуковым составом).

Словообразовательные (отличающиеся от литературных словообразовательными морфемами).

Такая лексика (оттай, пейтя, цего, нать) используется Балашовым для передачи особенностей речи жителей Рязани, Пскова или Новгорода. С ними постоянно контактируют главные герои романов, а также второстепенные персонажи.

Следует отметить способы объяснения устаревших слов в тексте романа. Некоторые пояснения даны в сносках, расположенных внизу страницы:

Уже тому близко лет семидесяти, как дед Лука, разбогатев на соли, переехал из Русы в Новы Город, записался в городское сто в Славенском конце, вступил в братство заморских купцов, откупил усадьбу, поставил терем. - сто - помимо деления на концы и улицы, Новгород делился на сотни, во главе которых стояли сотские старосты. Из числа сотских выбирался тысяцкий, в обязанности которого входил надзор над торговыми делами.

Поставили скудельницу на Прусской улице, у церкви Святых Апостолов и в ней сложили три тысячи душ… - скудельница - общее место погребения, общая могила. Ставилась во время массовых бедствий.

В Русе, у старинного сябра дедова, удалось достать коня, уехали в Плесков. - сябры - соседи, часто связанные общим хозяйством. Плесков - древнее название Пскова.

Прикидывал: к кому теперь? К брату Тимофею, серебряному весцу, первое дело. - весец - меняла. Серебро ходило в слитках, без клейма. При расплатах его всегда взвешивали.

Олфоромею Роготину заплатила полчетверти на десять кун, да Чупровым две гривны серебра дала с ногатой. - Слово «куны» обозначало и определённую денежную единицу и вообще деньги. Счёт в Древней Руси вёлся на серебро. Основной денежной единицей была гривна - серебряный слиток. Одна гривна, 49,25 грамма серебра = 25 ногатам = 50 кунам = 100 векшам, или веверицам (белкам). В Новгороде была принята и новая гривна (197 граммов серебра), равная четырём старым («ветхим») гривнам. Мелкие деньги были кожаные.