Панэллинизм и монархическая идея в публицистике Исократа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Вступление

Выбор темы для данного учебного реферата "Панэллинизм и монархическая идея в публицистике Исократа" был обусловлен двумя основными, хотя и довольно субъективными причинами.

1. Профессиональным интересом исследователя к генезису публицистики как вида литературы и рода деятельности.

2. Моим общественно-политическим интересом к происхождению идеологии и теории монархизма на европейской почве.

Не последнее значение в этом выборе имело и желание восполнить пробелы в собственном образовании относительно личности Исократа и его литературного наследия. Еще во время обучения на факультете журналистики МГУ (в 1975--1980 годах) на вводных занятиях доводилось слышать весьма красноречивую характеристику Исократа как "отца политической публицистики".

Но поскольку эта характеристика принадлежала "буржуазным" теоретикам западных средств массовой информации, в школе советской журналистики ей не придавалось значения. Тогда в учебной программе факультета журналистики не уделялось внимания раскрытию её содержания, поскольку, согласно советским доктринам, сама публицистика как явление была порождением эпохи Модерна и потому не могла относиться к столь ранним историческим временам. Обвинение именно в понятийном анахронизме объясняло "ущербность" данной дефиниции. Поэтому личности Исократа и его творчеству внимания в той учебной программе не уделялось.

Современная же школа российской журналистики вполне восприняла западноевропейскую традицию характеристики Исократа. Так например, в курсе "Введение в мировую журналистику" Тюменского государственного университета (Г.В.Прутцков) находим следующий пассаж:

"Публицистика -- своеобразная ступень между журналистикой и литературой, высший вид журналистики -- зародилась в Древней Греции, вместе с публикой, которая умела самостоятельно мыслить и нуждалась в обсуждении насущных проблем общества и власти… В Древней Греции она нашла отражение прежде всего в ораторском искусстве, которое зародилось в V веке до Р.Х. и стало таким же почитаемым, как героический эпос и классическая драма… Одним из самых известных представителей жанра торжественного красноречия был Исократ (436--338 годы до Р.Х.). Из всех античных ораторов именно его можно назвать первым публицистом. Исократ никогда не выступал устно, став зачинателем письменного красноречия. Своим творчеством он предвосхитил такие жанры, как трактат, статья, эссе, памфлет, воззвание, письмо. В дошедших до нас двадцати одной речи и девяти письмах Исократ разрабатывал и пропагандировал политическую программу спасения Эллады: объединение сил греков для борьбы против персов. Особенно ярко выражена эта программа в речи "Панегирик"".

К сожалению, довольно долго российские исследователи, историки и филологи уделяли весьма мало внимания этому выдающемуся древнегреческому мыслителю и оратору. Вот список изданий переводов Исократа на русский язык:

Исократа политические речи... На российский язык переведенные Иваном Дмитревским. СПб., Императорской Академии Наук, 1789; Панегирик Исократа. Перевел А.Замятин. Смоленск, 1883; Торжественное похвальное слово Исократа. Перевел с греческого H.Кореньков. Калуга, 1891 (это издание содержит довольно пространную -- на 14 страниц статью переводчика об Исократе и древнегреческом красноречии); Исократ. Наставления Демонику и Речь о значении Ареопага. Составил М.Н.Гурьев, преподаватель Санкт-Петербургской Духовной семинарии. СПб., 1883 (это издание также предваряется заметкой переводчика и предисловием, где коротко рассказывается об Исократе. Между прочим, М.Н.Гурьев называет Исократа учителем Демосфена, что не подтверждают другие биографические источники, прочитанные мной, но он справедливо отмечает: "Самое имя Исократа в нашей литературе очень мало известно, и произведения его не пользуются тою славою, какой по справедливости заслуживают").

Кроме этого переводы содержатся и в других изданиях: Исократ. Панегирик. Трапедзитская речь (отрывки). Греч. текст и рус. пер. В.В.Латышева // Scythica et Caucasica; Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб., 1896.Т. I. Вып. 2; Исократ. Панегирик // Пер. и объяснения, сост. по лекциям проф. Н.И.Новосадского. Варшава, 1904--1905; Исократ. Банкирская речь (отрывки) // Древний мир. Изборник источников по культурной истории Востока, Греции и Рима. Ч. II. Древний мир на юге России. М., 1918. С. 76--77; Исократ. Банкирская речь // Античный способ производства в источниках. Л., 1933. С. 313--322; русский перевод смотрите также: Вестник Древней Истории. 1947. № 2. С. 301--303. Речь "Филипп" в переводе В.Г.Боруховича была полностью опубликована в "Хрестоматии по истории Древней Греции" / Под редакцией Д.П.Каллистова. М., 1964. С. 393--418.

Наиболее полно на русском языке под редакцией К.М.Колобовой произведения Исократа выходили в 1965--1969 годах в виде приложения к журналу "Вестник Древней Истории" (1965. № 3, 4; 1966. № 1--4; 1967. № 1, 3, 4; 1968. № 1--3; 1969. № 2). Было опубликовано 15 речей (из 21 приписываемых Исократу) и 9 его писем. В ВДИ не приводятся 6 ранних -- так называемых судебных речей Исократа. Ниже привожу список этих публикаций с указанием переводчиков:

I. К Демонику. Перевод Э.Д.Фролова. ВДИ. 1965. № 3. С. 211--220; II. К Никоклу "О Царской власти". Перевод Э.Д.Фролова. ВДИ. 1965. № 3. С. 221--227; III. Никокл, или К жителям Кипра. Перевод Э.Д.Фролова. ВДИ. 1965. № 3. С. 227--236; IV. Панегирик. Перевод К.М.Колобовой. ВДИ. 1965. № 4. С. 215; V. Филипп. Перевод В.Г.Боруховича. ВДИ. 1966. № 1. С. 153; VI. Архидам. Перевод Е.А.Миллиор. ВДИ. 1966. № 2. С. 241--256; VII. Ареопагитик. Перевод К.М.Колобовой. ВДИ. 1966. № 2. С. 256; VIII. О мире. Перевод Л.М.Глускиной. ВДИ. 1966. № 3. С. 247--268; IX. Эвагор. Перевод Э.Д.Фролова. ВДИ. 1966. № 4. С. 235--247; Х. Похвала Елене. Перевод М.Н.Ботвинника и А.И.Зайцева. ВДИ. 1967. № 1. С. 217--226; XI. Бусирис. Перевод М.Н.Ботвинника и А.И.Зайцева. ВДИ. 1967. № 1. С. 227--234; XII. Панафинейская речь. Перевод И.А.Шишовой. ВДИ. 1967. № 3. С. 177--195, № 4. С. 211--231; XIII. Против софистов. Перевод Э.Д.Фролова. ВДИ. 1968. № 1. С. 229--234; XIV. Платейская речь. Перевод Н.Н.Залесского. ВДИ. 1968. № 1. С. 235--242; XV. Об обмене имуществом. Перевод В.Г.Боруховича. ВДИ. 1968. № 2. С. 229--251, 1968. № 3. С. 223--250; Письма: I. К Дионисию. II. К Филиппу. III. К Филиппу. IV. К Антипатру. V. К Александру. VI. К сыновьям Ясона. VII. К Тимофею. VIII. К правителям Митиленян. IX. К Архидаму. Перевод В.Г.Борухович и Т.В.Прушакевич. ВДИ. 1969. № 2. 179--199.

Относительно недавно "Панегирик" Исократа был переиздан в книге "Ораторы Греции" (М., 1985), а речи "Ареопаг", "О мире" и "Филипп" в виде приложения к книге В.И.Исаевой "Античная Греция в зеркале риторики: Исократ" (М., 1994). И хотя интерес отдельных российских (советских) исследователей к творчеству Исократа во второй половине ХХ века неизмеримо возрос по сравнению с веком XIX-м и первой половиной ХХ века, к сожалению, до сих пор творения Исократа полностью отдельным изданием в России не выходили. Исследований, посвященных Исократу тоже немного. В основном это научные статьи В.Г.Боруховича, Э.Д.Фролова, М.С.Лапиной. Из монографий же можно указать только на книгу В.И.Исаевой, которую мы назвали выше. Итак, список работ, так или иначе затрагивающих исократовскую тематику:

Борухович В.Г. Исократ и Демосфен // Ученые записки Горьковского университета. Вып. 43. Горький, 1957.

Борухович В.Г. Исократ и Феопомп как представители промакедонской группировки в Греции IV в. до н.э. Автореферат кандидатской диссертации. Л., 1950.

Борухович В.Г. Ораторское искусство Древней Греции // Ораторы Греции. М.: Художественная литература, 1985. С. 5--24.

Борухович В.Г., Фролов Э.Д. Публицистическая деятельность Исократа // ВДИ. 1969. № 2.

Исаева В.И. Античная Греция в зеркале риторики: Исократ. М., 1994.

Исаева В.И. Особенности политической публицистики Исократа // ВДИ. 1978. № 2.

Лапина М.С. Периодическая речь как способ построения контекста и ораторский прием в творчестве Исократа. Автореферат кандидатской диссертации. Киев, 1963.

Миллиор Е.А. Исократ и Второй Афинский морской союз. Ученые записки Ленинградского государственного университета. № 39. Серия исторических наук. Вып. 4. 1939. С. 89--134.

Немировский А.И., Ильинская Л.С., Уколова В.И. Духовная и материальная культура полисов в V в. до н.э. М., 1994.

Немировский А.И., Ильинская Л.С., Уколова В.И. Античность: история и культура. М., 1994.

Россиус А.А. Полемика Исократа и Академии // Вестник древней истории. 1987, № 2.

Фролов Э.Д. Монархическая идея у Исократа // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1969.

Фролов Э.Д. Огни Диоскуров. Л., 1984.

1. Исократ и публицистика

Раскрытие темы доклада "Панэллинизм и монархическая идея в публицистике Исократа" даже в рамках учебной работы необходимо требует определиться в исторических реалиях, терминах и понятиях, использованных в формулировке заглавия. Как рекомендовал знаменитый русский историк и правовед "государственной школы" XIX века Б.Н.Чичерин, "прежде всего, надобно установить самое понятие…, ибо иначе мы будем спорить о словах". Необходимость "договориться о словах" именно во взаимосвязи личности Исократа и такого явления человеческой культуры, как публицистика, совершенно очевидна в данной ситуации. Итак, приступим к их кратким характеристикам, почерпнутым из источников, на которых априорно лежит печать достаточной выверенности и широкого признания. Это относится к разного рода энциклопедиям, словарям и справочникам. Совершенно логично начать эту подборку с личности самого главного персонажа данного доклада.

Об Исократе

Русскоязычные Энциклопедические словари и российская (советская) научно-исследовательская литература, за исключением минимальных расхождений, довольно единообразны в изложении подробностей биографии Исократа, которые черпались из собственных произведений ритора, упоминаний о нем у современников и так называемого Псевдо-Плутарха. В качестве базового источника возьмем фрагменты из наиболее пространной словарной статьи Ф.Мищенко из Энциклопедического словаря Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона.

"ИСОКРАТ (`IsokrЈthj) -- афинянин, сын Феодора, ученик Горгия и других софистов, знаменитый учитель красноречия и ритор (436--338 г. до Р. Х.). Из 28 его речей дошло до нас 21, а также 9 писем к нескольким историческим личностям: царю македонян Филиппу, тирану Дионисию и т.п. Судебные речи, числом 6 (XVI--XXI), относятся к первой поре деятельности Исократа (402--390 гг.) и составлены для произнесения на суде одною из сторон, если только это не школьные образцы, сочиненные учителем в руководство ученикам по поводу действительных или даже вымышленных процессов: по крайней мере, Исократ в более поздние годы настойчиво отвергал всякую прикосновенность свою к судебному красноречию и о составителях подобных речей говорил с явным пренебрежением (XV, §§ 24--41). Изобилуя общими местами и софистическими измышлениями, не выдаваясь в стилистическом отношении, судебные речи Исократа содержат в себе некоторые бытовые черты и намеки на исторические события, особенно на тиранию тридцати и следовавшие за падением её перемены. Славу и богатство доставила Исократу преподавательская деятельность, сначала на Хиосе, потом в Афинах, а также составление сочинений наставительно-политических. В "Панафинейской" речи (XII), в речи "Против софистов" (XIII) и в "Обмене состояниями" (XV) имеются некоторые автобиографические известия; здесь же преподаны правила декламации его речей (XV, 10--12). Из так называемых "речей" только немногие (IV, VI, VII, VIII, XII, XV) заслуживают это название; все прочие или обращения к царям и правителям с наставлениями и похвалою, или упражнения в модном тогда стиле софистов. Самая ранняя и вместе замечательнейшая из речей Исократа "Панегирик", стоила автору 10 лет труда (390--380); наиболее поздняя, "Панафинейская" речь, начата им на 94 и кончена на 97 году; обе речи названы так от праздников, к которым приурочивал автор их произнесение. На самом деле сочинения Исократа назначались для чтения дома или в кружке друзей, и ни одно из них не произносилось ни в суде, ни в народном собрании… В роли мастера и учителя литературной прозы Исократ не имел соперников; слава его привлекала в его школу многочисленных учеников из разных мест Эллады европейской и азиатской. Цицерон сравнивал дом Исократа с гимназией и с открытой для всей Эллады мастерской; школу его он называл троянским конём, из которого толпою вышли герои, ученики; число слушателей Исократа доходило, по словам его биографа, до ста. Из его школы вышли историки Ефор, Феопомп, Андротион, ораторы Ликург, Леодамант и другие. Подобно софистам, Исократ учил за деньги, получая до 250 рублей серебром с ученика за курс; получал он иногда деньги и за свои сочинения -- например за панегирик Евагору, садаминскому царю на Кипре, около 30 000 рублей серебром. Ученикам частью преподавались правила построения речи, начиная с подбора отдельных слов и кончая образованием длинных периодов, частью читались, с комментариями, собственные сочинения учителя. Об одном и том же предмете говорить на разные лады, подновлять старое, новому придавать печать старины, великое уничтожать, ничтожное превозносить -- таково, по словам Исократа, назначение речи (IV, 8)… Период увлечения чудесною силою слова ознаменовался быстрыми успехами в разработке грамматики, в выяснении различных стилей и т.п. Усилиями Исократа завершено было развитие аттической прозы и приспособление её для разнообразнейших видов литературы не одних афинян, но и всех эллинов. Влияние Исократа перешло в Рим, отразившись на цицероновской прозе, а через последнюю проникло в книжную речь новых народов. Не обращаясь за украшениями к поэтической речи, избегая всего вычурного и напыщенного, Исократ довольствовался в своих уроках риторики и в составлении образцовых произведений теми средствами языка, какие были для всех доступны в живой речи современных ему афинян. Образцы предложений Аристотель в своей "Риторике" заимствует из Исократа. Периодическая речь, гармоническая, тщательно отделанная в своих составных частях, была впервые создана Исократом и преподана многочисленным его ученикам. На афинян, в высшей степени чувствительных к красотам слова, да и на прочих эллинов подобные сочинения производили чарующее впечатление (XII, 2; XV, 38--40). Но слава ритора не удовлетворяла Исократа; он желал учить современные поколения "не только красноречию, но и добродетели", т.е. морали и политике. Ему казалось, что только незвучный голос и робость перед толпою мешали ему играть роль вдохновителя народов и царей (XII, 9. 10)… В совершеннейшем из своих сочинений, "Панегирике", изданном после Анталкидова мира (387), Исократ советует эллинам прекратить разбирающие их распри и войны и соединенные силы Эллады направить на общего врага, царя персов, с предоставлением морской гегемонии афинянам, а сухопутной -- спартанцам… С этого времени Исократ не переставал проповедовать мир в среде эллинов, борьбу эллинов против персов и завоевание Востока, где могли бы поселиться многие нуждающиеся эллины (XII, 11 сл., 74--76, 119--121 и др.). В умиротворителя Эллады и национального вождя эллинов Исократ пытался обратить то царя спартанского Архидама, то сиракузского тирана Дионисия Старшего, то царя македонян Филиппа. В 346 г., когда Филипп владел уже многими городами Фракии, разрушил олинфский союз, держал в своих руках Фермопилы и разорил Фокиду, Исократ приветствовал в беспощадном завоевателе благородного рыцаря, которому оставалось только опровергнуть клеветы афинских демагогов и стяжать себе вечную славу покорением Востока для свободных эллинов… Сохранился рассказ, будто Исократ не перенес роковой вести о поражении союзных эллинских сил при Xepoнее и уморил себя голодом… Историческая роль его сводится, помимо выработки общеэллинского литературного языка, к распространению раньше приобретенных понятий, гуманных и цивилизующих, далеко за пределы Афин; многочисленные ученики и читатели Исократа тем легче усваивали эти понятия, чем меньше изложение их носило на себе печать сильной, оригинальной личности".

Мы намеренно здесь пока опустили некоторые оценочные довольно субъективные характеристики Ф.Мищенко. Обратимся к характеристикам некоторых других энциклопедий.

Ещё дореволюционное издание "Энциклопедического словаря Гранат" в 22_м томе в отличие от статьи Ф.Мищенко дает такую характеристику: "Исократ является первым политическим эссеистом и публицистом (ср. XVIII, 244)… написанные им… политические речи обращены скорее к читателям, чем к слушателям".

С той поры такая характеристика утверждается и переходит в советские энциклопедии: "Исократ, древнегреческий оратор-публицист… По своим взглядам Исократ -- яркий выразитель интересов богатой торговой буржуазии, стремление к экспансии на Восток за счет загнивающей колониальной Персии"; "Исократ… -- выдающийся древнегреческий публицист…"; "Исократ… -- древнегреческий публицист, автор многочисленных речей и трактатов… Он стал идейным вождем сторонников македонской ориентации, чьи идеи отразил в речи "Филипп" и в письмах к Филиппу".

"Краткая литературная энциклопедия" называет Исократа "древнегреческим писателем, теоретиком ораторского искусства, публицистом… идеологом верхушки рабовладельческого общества, сторонником объединения Греции в форме монархии".

"Исократ… -- древнегреческий публицист…". Знаменательно, что последняя из цитируемых энциклопедическая статья была составлена одним из ведущих советских историков Древней Греции Э.Д.Фроловым, являющимся большим знатоком творчества и жизни Исократа, поэтому данную характеристику его пера нельзя считать просто случайным следованием устоявшейся в энциклопедической практике традиции.

Это подтверждает и название научной статьи Э.Д.Фролова, написанной в соавторстве с другим знатоком вопроса В.Г.Боруховичем, -- "Публицистическая деятельность Исократа" и формулировки внутри самой статьи: "политическая публицистика Исократа"; "мы остановились подробно лишь на одной, правда важнейшей, стороне литературной деятельности Исократа -- его политической публицистике"; "в новое время творчество Исократа стало объектом внимательного изучения как филологов, литературоведов, так и историков, обративших особое внимание на идеи его политической публицистики, на их связь с действительной жизнью и возможное влияние на развитие событий".

Сам В.Г.Борухович в другой своей статье отмечает: "Его <Исократа> литературное наследие ближе всего стоит к тому, что мы сейчас называем публицистикой".

Привычна эта характеристика творчества Исократа и для научных выводов большого знатока проблемы -- историка В.Д.Исаевой. Одна из её научных статей называется "Особенности политической публицистики Исократа".

На основании только этих данных можно уверенно утверждать, что характеристики Исократа как "публициста", а его творческого наследия как "публицистики", в отличие от теории советской журналистики, были давно признаны советской исторической наукой как вполне устойчивые и "очевидные", хотя до недавнего времени в российском информационном пространстве никаких работ историков, которые бы однозначно доказывали этот тезис, не было. И вот недавно на русский была переведена книга немецкого исследователя Куле К. "СМИ в Древней Греции" (М., 2004).

При этом, конечно, надо помнить, что и сам Исократ, и его творчество существовали задолго до того, когда термины "публицист" и "публицистика" стали употреблять в Европе, не говоря уже об их употреблении в России и в русском языке. Поэтому для некоторой полноты рассмотрения данного вопроса и для большего понимания характера воздействия произведений Исократа на современников, силы этого воздействия, далее мы обращаемся к краткой истории происхождения и содержанию понятий "публицист" и "публицистика".

О публицистике

Поскольку этимологически слова "публицистика" и "публицист" латинского происхождения, для начала обратимся к достаточно современному "Словарю иностранных слов":

"ПУБЛИЦИСТ -- писатель, создающий публицистические произведения (см. публицистика).

ПУБЛИЦИСТИКА [< лат. publicus общественный] -- вид литературы, посвященной обсуждению насущных социальных вопросов, с целью прямого воздействия на общественное мнение; публицистика тесно связана с текущей прессой; произведения этого вида (статьи, очерки, памфлеты, фельетоны и др.).

ПУБЛИЧНЫЙ [< лат. publicus общественный] -- открытый, гласный; общественный, не частный; публичное и частное право -- воспринятое из римской юриспруденции основное деление буржуазного права; к публичному праву относятся: государственное, административное, финансовое, процессуальное право, к частному праву -- гражданское в широком смысле слова…".

Латинско-русский словарь О.Петрученко дает такие значения: "publicus, -a, -um -- публичный, общественный (противоположный privatus), I) к народу, к государству относящийся, народу, государству, казне принадлежащий, от народа исходящий, от имени, на счет государства совершающийся, устроенный; государственный, общественный… II) общий, а) общий, всеобщий, общеупотребительный, обычный… b) поэт. пер., обыкновенный, простой".

В нашем распоряжении пока не оказалось авторитетных сведений о начале времени употребления слов "публицистика" и "публицист" в языках Западной Европы. Поэтому прослеживаем это на отечественном материале. Историк античности Л.С.Ильинская в своем словаре-справочнике "Латинское наследие в русском языке" предлагает свои краткие версии истории проникновения к нам однокорневых слов:

"Публика G Publicus, -a, -um общественный государственный, официальный; народный, публичный. G Со времен Петра I через польский или немецкий. ПубличныйG …общественный… G Со времен Петра I через польское publcizny. Публиковать… Publico, publicavi, publicatum, publicare сделать общим достоянием; объявить всенародно, обнародовать, опубликовать; обратить в доход государства, конфисковать. G Со времен Петра I первоначально в значении объявлять. Через польск. Публикация… G Со времен Петра I первоначально в значении конфискация. Через польск. Публицист. Публицистика. Публицистический… С середины XIX века".

Академический "Словарь современного русского литературного языка" определяет публицистику как "вид литературы, посвященной злободневным общественно-политическим вопросам современности; совокупность произведений этого вида". Отсылает к Словарю Толля (1864) и возводит к немецкому "Publizistik" от латинского "Publicus". Однако словарная статья на слово публицист отсылает нас к словарю Яновского 1806 года, а во втором значении публицист -- специалист по римскому публичному праву через пушкинского "Арапа Петра Великого" возводит употребление слова публицист к началу XVIII века.

Пока ограничившись данными сугубо филологическими иллюстрациями, которые дают самые общие представления о микрокосме понятий "публицистика" и "публицист", обратимся к более расширенным толкованиям понятия "публицистика" в энциклопедический словарях. У Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона предлагается довольно выразительная статья "Публицистика", подписанная инициалами Ар. Г. Понятие характеризуется так:

"…Обсуждение в печати насущных вопросов общественно-политической жизни. Вопросы эти могут быть также предметом научного исследования, но общность предмета не должна вести к смешению области науки и публицистики. Разница определяется прежде всего мотивами -- практическими в публицистике и теоретическими в науке; для публицистики изучение, теория есть всегда лишь средство, ведущее к определенной цели -- практическому выводу. Можно сказать, что публицистика относится к науке об обществе и государстве, как технология к естествознанию: она черпает из науки обобщения и обращает их в направления. Популяризирует ли публицист выводы науки или сообщает результаты своего исследования, он делает это не для обучения, а для поучения, не для сообщения знаний, а для воздействия на ту политическую силу, которая называется общественным мнением. Поэтому в область публицистики входят только насущные вопросы, имеющие решающее значение в направлении текущей жизни; таким может явиться в данный момент и чисто теоретический вопрос, имеющий при другой комбинации исключительно научное значение. Ускоренный пульс общественной жизни, требующий от своих руководителей всегда определенного и готового мнения, не дает в публицистике места сомнению и колебанию. В борьбе за то или иное направление общественно-политического развития, которая есть лишь усложненная форма борьбы за существование, нет возможности справляться с тем, закончено ли точное исследование известного предмета в науке. С вынужденною часто самоуверенностью публицистика опережает выводы осторожной науки и решает вопросы, которые так или иначе должны быть решены тотчас же; всегда субъективная, она исходит не столько из исследования прошлого, сколько из идеала будущего".

Пока прервемся в цитировании этой весьма красноречивой характеристики, чтобы обратить внимание на последнюю фразу, утверждающую, что публицистика "исходит не столько из исследования прошлого, сколько из идеала будущего", поскольку она очень верно выражает не только общественно-политическую публицистику как таковую, но и главное свойство основных политических произведений Исократа как самой общей программы для развития Эллады. Исократ, как родоначальник политической публицистики, не только заложил характерные алгоритмы, закономерности жанра и самого рода деятельности и практически определил их место в жизни общества, которые так живописно представлены в только что приведенной характеристике, но и своей деятельностью указал на всегдашнюю устремленность публицистики в будущее, в качестве инструмента формирования и формулирования целеуказующих идей и "лозунгов", связанных с развитием общества на ближайшую и весьма отдаленную перспективу.

Собственно говоря, начиная с Исократа политическая публицистика становится инструментом формирования высказанной, сформулированной словесно идеологии общественного развития, того или иного общества на определенном историческом этапе. Именно как ученый и ответственный гражданин своего отечества, Исократ стал первым европейским идеологом-практиком и родоначальником общественно-политической идеологии как самостоятельной политической дисциплины среди так называемых общественных наук. Но вернемся к энциклопедической статье о публицистике:

"Полемизируя с противником, она, по необходимости, видит в нем не столько заблуждающегося теоретика, сколько носителя и защитника вредных воззрений, распространение и утверждение которых пагубно для общества; на этой почве легок переход от воззрений противника к его личности; поэтому на всем протяжении существования публицистики самые яркие образцы мы находим в форме памфлетов".

Это очень важный и верно сформулированный тезис: политическая публицистика неотрывна от современной ей политической борьбы и подчиняется законам этой борьбы, в которой нередко "цель оправдывает средства".

Далее автор обращается к истории этого литературного жанра и вида общественно-политической деятельности: "Есть попытки видеть начало публицистики в далеком прошлом литературы; Ренан даже называл Библейских Пророков публицистами древности".

Безусловно, это утверждение французского философа и религиоведа Жозефа Эрнста Ренана (1823--1892) может показаться преувеличением, но обличительные речи Ветхозаветных Пророков и собственно их пророчества, то есть мистические свидетельства о будущем, о том, что ждет еврейское общество без покаяния в пороках и богоотступничестве, на рациональном уровне вполне согласуется с футурологическими прогнозами как Исократа, так и политических публицистов нового и новейшего времени. Именно такая вызывающая интерполяция Ж.Э.Ренана начала публицистики почти за полторы тысячи лет до Р.Х. психологически облегчила для более поздних исследователей вопроса возможность утверждения о существовании публицистики как литературного жанра в Греции IV века до Р.Х.

Хотя автор энциклопедической статьи конца XIX века, видимо, открыто не разделяет точку зрения Ж.Э.Ренана, как, вероятно, и сами редакторы-составители "Энциклопедического словаря", поскольку мы помним, что в словарной статье "Исократ" ещё отсутствует характеристика древнегреческого ритора как публициста. В "Новом энциклопедическом словаре" той же фирмы, изданном уже в начале ХХ века в статье С.Меликовой "Исократ" также отсутствует такая профессиональная характеристика "публицист", и это, возможно, не случайно.

"Несомненно, однако, -- продолжает "Ар. Г.", -- что публицистика в современной её форме есть создание новой истории, все течение которой -- начиная с предвестников реформации -- ознаменовано мощным развитием публицистики, которой принадлежало участие в возбуждении и организации самых важных общественных движений. Это значение публицистики усилилось с появлением периодической прессы. Роль публицистики в современной жизни громадна. Даже в тех случаях, когда она идет за общественным мнением, она влияет на него, давая ему определенное выражение и модифицируя его в ту или иную сторону. Большинство выдающихся политических деятелей Западной Европы начинало и начинает свою деятельность с публицистики, прибегая к её помощи и впоследствии. Особенное значение имеет публицистика в России, где она является почти единственным и во всяком случае главным проявлением частной общественно-политической инициативы и где так важна руководящая роль литературы".

Тут, несколько забегая вперед, можно сказать, что, несмотря на столь верную характеристику значимости публицистической деятельности в России, в этом свете специальный научно-исторический или пристальный общественно-политический интерес к Исократу как к родоначальнику и к его творчеству как началу публицистики отсутствовал. Правда в библиографиях, как отмечалось выше, есть сведения об издании его речей ещё в XVIII веке (Исократа политические речи... На российский язык переведенные Иваном Дмитревским. СПб., Имп. Акад. Наук, 1789), а также есть относительно старинная публикация Исократа на русском языке в сборнике "Политические речи" (М., 1836).

Но в научной и общественно-политической сфере внимания Исократу как политическому писателю и теоретику уделялось значительно меньше, чем его современникам Платону, Аристотелю, политическому противнику -- оратору Демосфену и более позднему последователю Исократа уже на римской почве -- Цицерону. На Исократа в России скорее смотрели как на учителя риторики, на его творчество как на отвлеченные образцы для гимназических или семинарских упражнений, как на источник исторических сведений уточняющего характера, но не как на источник исторических осмыслений современных Исократу общественно-политических процессов.

Надо сказать, что публицистическая практика в России значительно опережала историческое и теоретическое осмысление публицистики как жанра и вида литературы. Гораздо больше внимания этой проблематике, хотя и при весьма специфическом "марксистском" подходе, уделялось в советское время, но отказ генезису публицистики в античную эпоху был присущ и тут:

"Публицистика… -- особый вид литературных произведений, трактующих актуальные общественно-политические вопросы в периодической печати и в отдельных изданиях… Большую общественную роль публицистика стала играть ещё в средние века, в эпоху феодализма, когда она служила орудием борьбы против неограниченного авторитета Церкви, против религиозного мировоззрения, пробивала дорогу естествоиспытанию, содействовала формированию сил нового общественного строя…"

Весьма обстоятельно и вполне авторитетно публицистика описана известным литературным критиком И.А.Дедковым в статье для "Краткой литературной энциклопедии": "Публицистика… -- род литературы и журналистики; рассматривает актуальные политические, экономические, литературные, правовые, философские и другие проблемы современной жизни с целью повлиять на общественное мнение и существующие политические институты, укрепить или изменить их в соответствии с определенным классовым интересом (в классовом обществе) или социальным и нравственным идеалом".

Игорь Дедков, однако, написал: "Европейскую публицистику возводят к Библейским Пророкам, жанру менипповой сатиры или к писателям и творцам эпохи Возрождения и Реформации, -- когда появился массовый читатель и книгопечатание".

Тут надо пояснить, что "мениппову сатиру" или иначе "мениппею" возводят к древнегреческому философу-кинику и писателю-сатирику III века до Р.Х. Мениппу, все произведения которого были утрачены во времени, и сохранилась только память о нем самом как родоначальнике названного сатирического жанра, характеризующегося "свободным соединением стихов и прозы, серьёзности и комизма, философских рассуждений и сатирического осмеяния, общей пародийной установкой, а также пристрастием к фантастическим ситуациям (полет на небо, нисхождение в преисподнюю, беседа мертвецов и тому подобное), создающим для персонажей возможность свободного от всяких условностей поведения". К характерным представителям жанра специалисты относят Варрона, Сенеку Младшего, Петрония и Лукиана.

И.А.Дедков впрямую не отказывает Исократу в лаврах родоначальника политической публицистики, но совершенно игнорирует этот тезис. Хотя та же "Краткая литературная энциклопедия" называет Исократа "древнегреческим писателем, теоретиком ораторского искусства, публицистом…"

Но вернемся к его характеристикам самой публицистики, довольно близким к тому, что писал он об этой литературе автор из Энциклопедического словаря Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона, и весьма уточняющим особенности этого явления: "Некоторые исследователи сближают публицистику с наукой ("идеологической наукой"). Действительно, научность, поиски истины отличают политическую и философскую публицистику… Однако возведение публицистики непосредственно в сан науки и связанное с этим требование всесторонности, аргументированности, полноты используемых фактов и тому подобного не учитывает извечных общественных функций публицистики, определяющих особенностей её жанра и стиля, рассчитанных преимущественно на сознание всего общества, нации, народа, класса, на широкого читателя, его здравый смысл и непосредственные эмоции. Основной пафос публицистики -- в убеждении, пропаганде, призыве. Неправомерно также ставить знак равенства между публицистикой и журналистикой в целом, массовой общественно-политической литературой, включающей материалы информационного и популяризаторского характера. Подлинная публицистика -- высший род журналистики. Используя почти все газетные и журнальные жанры (статья, фельетон, очерк, обозрение, рецензия, памфлет), она выделяется тем, что исполнена полемики, спора, борьбы за новые идеи. Публицист -- общественный деятель и гражданин своего Отечества. С его творчеством несовместимы робость и трафаретность мысли, иллюстративность и несамостоятельность взгляда".

И ещё один важный пассаж из этой статьи нужно привести, хотя он и имеет отношение к литературной критике, а не к политической публицистике, но выражает взгляд великого русского писателя и мыслителя Ф.М.Достоевского на специфические черты личности настоящего публициста:

"С давних пор много споров вызывает проблема соотношения публицистики и литературной критики. "Я критик, а не публицист", -- не раз говорил А.А.Григорьев. Ф.М.Достоевский возражал ему: "Но всякий критик должен быть публицистом, в том смысле, что обязанность всякого критика -- не только иметь твердые убеждения, но уметь проводить свои убеждения. А эта-та умелость проводить свои убеждения и есть главная суть всякого публициста!"".

Приведенные выше дефиниции и описательные характеристики публицистики у автора Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона и у И.А.Дедкова чрезвычайно важны для осмысления личности и деятельности Исократа.

Для решения общественно-политических задач -- объединения людей в сплоченные общественные группы, поддерживающие ту или иную идею или, как стали говорить в новое время, одну политическую линию в своих симпатиях и действиях, политический публицист, конечно, взывает к логике и здравому смыслу, но больший упор он делает на силу убеждения, на психологическую мотивировку, а не на строгую систему доказательств правильности позиции или идеи, которую он отстаивает и поддерживать которую призывает избранные им общественные группы.

В этом смысле публицистика и публицистическая деятельность всегда партийна. Её главная задача именно убеждать, а не доказывать, хотя нередко в деталях публицистика как литературный прием использует и логические цепочки доказательств, но это прием, апеллирующий к психологии слушателя-читателя, что его разум уважают, а не взывают только к его эмоциям. Публицистика обращается в первую очередь к его социальным привязанностям, корпоративным интересам и к его чувствам.

Это не означает, что публицистика обманывает свою аудиторию. Есть своя жизненная правда и у социальных эмоций. Научная же доказательность требует полнейшей эмоциональной беспристрастности, что в социально-политической жизни просто невозможно. Именно это культурологическое открытие или социальное изобретение сделал Исократ. Он соединил традиции устного ораторского мастерства -- судебного и политического -- со средствами высокой литературы -- поэзии, драматургии, прозы, со средствами изысканной научной прозаической речи, в первую очередь с методами этической философии и опытами исторических описаний, с образностью религиозных преданий. Весь этот богатый инструментарий античной речевой культуры он подчинил задаче продвижения своих политических идей.

Никто до него так последовательно не поступал, хотя политические ораторы -- современники Исократа стремились к тому же, но политические ораторы, выступающие устно, следовали античному юридическому принципу "здесь и сейчас". И хотя их политические проповеди потом распространялись в письменном виде, задача каждой ораторской речи имела целью данного выступления здесь и сейчас убедить Народное собрание или заседание другого общественно-политического института принять то решение, правильность или справедливость которого отстаивается в речи. В результате трудно было разделять стратегические и тактические политические идеи, оставаясь верными одним и пренебрегая другими на протяжении длительного времени.

Исократ, видимо, понял: настоящая политическая идея стратегического характера может воодушевить народ Греции, если она будет внедряться в общественное сознание годы и даже десятилетия. Он выбрал три стратегические идеи, органически взаимосвязанные: 1) объединение греческой цивилизации в единое политическое целое, 2) возрождение-укрепление, а на самом деле создание заново греческой архэ -- державы с Афинским полисом в её ядре и 3) освободительный поход на Персидскую сверхдержаву.

Именно поэтому хотелось бы уделить немного внимания ещё одному понятию, содержащемуся в формулировке темы доклада.

Об идее

Обратимся к характеристике слова "идея", данной известным русским философом Владимиром Соловьевым для "Энциклопедического словаря Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона":

"Идея -- в древней философии так обозначается умопостигаемая и вечная сущность предмета в противоположность его чувственному, преходящему явлению (см. Платон, Неоплатонизм). У Канта идея есть априорное понятие чистого разума, не отвечающее никакому внешнему предмету, но выражающее функцию самого разума -- завершать высшим единством всякое рассудочное познание. У Гегеля своеобразно соединяются оба эти главные смысла слова "идея" упразднением их ограниченности: его идея есть Платоновская сущность, но не вне процесса, а в нем самом и вместе с тем это Кантовское понятие чистого разума, но не лишенное бытия, а созидающее всякое бытие в себе и из себя. -- У английских и французских философов, не подчинившихся влиянию кантианства и гегельянства, идея сохранила чисто психологическое значение: идеями называются здесь не только все общие отвлеченные понятия, но и простые представления".

Можно совершенно определенно полагать, что термин "идея" в его Платоновском значении в публицистике Исократа не встречается по той простой причине, что наш персонаж нб дух не переносил Платона и его Академию, и тот отвечал ему взаимностью. Подлинным кумиром Исократа было слово-логос и словесность. Сохраняя уважительное отношение к обоим "идейным" соперникам, мы, применительно к данному докладу, понятие "идея" относительно содержания творчества Исократа употребляем в том "англо-французском" значении, о котором писал В.С.Соловьев, идеями называя "не только все общие отвлеченные понятия, но и простые представления".

К слову "идея" в политическом контексте тесно примыкает понятие "идеология". Поскольку такие исследователи, как Э.Д.Фролов и В.Г.Борухович неоднократно употребляют по отношению к Исократу политический термин "идеолог", мы посчитали нужным дать энциклопедическую дефиницию "идеологии" того же Владимира Соловьева:

"Идеология -- метафизическая философия, понимаемое как учение об идеях. См. Destutt de Tracy "Elements d'ideologie" (1801--1815). К этому направлению примыкает школа Кузена. Слово "идеология" в этом значении не сохранилось в философской терминологии. Более употребительно (особенно во Франции) другое значение, введенное Наполеоном I, который называл идеологами всех тех, которые на каких-нибудь принципиальных основаниях противились практическим требованиям текущей политики".

Как видим, современное значение слова "идеология" в русском языке совершенно иное, чем оно было в конце XIX столетия. Сейчас идеология понимается как некая политическая программа, непротиворечивый свод политический идей, подчиненных тому или иному мировоззрению.

В этом контексте политическую идею можно было бы определить как предельно минимизированную логическую формулу или цель, с которыми в конечном итоге могут согласиться максимальное число сограждан. Именно поэтому конечная формулировка политической идеи -- перспективной цели развития общества -- должна отличаться предельной простотой и ясностью, и вместе с тем быть вербальной емкостью для максимального большинства и разнообразия политических эмоций и пристрастий.

В трудах историков, культурологов и филологов нашей эпохи довелось прочитать неоправданно снисходительные оценки к именно политическим достоинствам трактатов Исократа. Но приведу только два примера, характерных для целого ряда оценок. Первый -- отрывки из энциклопедической статьи Ф.Мищенко, которые я опустил при первом цитировании этого материала. В конце XIX века подобные оценки выглядели так:

"До конца дней своих… Исократ стремился направлять события к определенной цели, посредством воззваний к народам и царям, и никак не мог понять, почему никто не пользуется его уроками в политике… Ему казалось, что только незвучный голос и робость перед толпою мешали ему играть роль вдохновителя народов и царей (XII, 9. 10). На самом деле больше, нежели голоса, недоставало Исократу верности понимания людей и событий, силы воли и решимости, страстного увлечения идеей и неутомимого изыскания живой действительности в её сокровенных мотивах и причинах -- тех именно качеств, которые обеспечивали великим ораторам греческим и римским успех в многолюднейших собраниях. Вместо фактов, приуроченных к данному месту и времени, вместо нeoтразимых заключений из фактов Исократ обыкновенно предлагает своим читателям несколько общих положений о желательном порядке вещей и облекает эти мысли в изящную форму многоречивых советов, в том убеждении, что народы или цари только дожидались благонамеренных указаний ритора и готовы согласовать с ними свои поступки… Исократ оставался до конца верным своему самоослеплению. Ко времени после херонейской битвы относится письмо Исократа к Филиппу, в котором ритор с радостью оповещает, что теперь, когда умиротвоpeние эллинов наступило само собою, царю легко исполнить заветную мечту своего советника. Исократ был ритор бедный оригинальными идеями, мечтатель без точных сведений о положении вещей. Несравненный мастер формы, он был лишен энергии, энтузиазма и творчества мысли. Историческая роль его сводится, помимо выработки общеэллинскаго литературного языка, к распространению раньше приобретенных понятий, гуманных и цивилизующих, далеко за пределы Афин; многочисленные ученики и читатели Исократа тем легче усваивали эти понятия, чем меньше изложение их носило на себе печать сильной, оригинальной личности".

Э.Д.Фролов в книге "Огни Диоскуров" (Л., 1984) пишет об "иллюзорности последней надежды Исократа -- его попытки совместить несовместимые принципы -- полисной автономии и свободы с идеей объединения эллинов под руководством сильного монарха".

Тексты Исократа, которые составляют ядро его творческого наследия, нужно читать не с позиций школьного литературоведения, а с точки зрения современной политической журналистики и сопоставлять их литературные приемы и доводы с известными нам историческими реалиями древнегреческой жизни. Тогда становится совершенно ясно, что в свое время эти трактаты имели громадную силу политического воздействия и на афинян, и на греков колоний, порабощенных персами, и на македонскую верхушку. Исократ изначально не ставил задачи покорять собрания, эмоциональные страсти которых в конце концов привели к битве при Херонее. Он обращался к сознанию своих соотечественников, к их внутренней восприимчивости к его идеям и чувствам.

Греки объединились летом 338 года до Р.Х. -- уже после смерти Исократа при гегемонии Царя Филиппа Македонского. Археологами на Афинском Акрополе были найдены два фрагмента надписи на стеле гиметтского мрамора, там содержится формула клятвы, принесенной участниками Коринфского конгресса, на котором были представлены делегаты всех греческих городов. Был создан союз греческих городов во главе с союзным советом. Македонский Царь Филипп, заключивший договор с каждым из городов-государств, был объявлен вождем-гегемоном -- руководителем внешней политики единой Греции:

"Клятва. Я клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Посейдоном, Афиной, Аресом, всеми богами и богинями. Я останусь верен миру и не нарушу того договора, который был заключен с Филиппом Македонским. Я не выступлю походом ни на суше, ни на море и не причиню вреда тем, кто останется верен клятвам. Я не захвачу какой-либо хитростью или уловками для военных целей ни города, ни укрепления, ни гавани, принадлежащие участникам мирного договора. Я не посягну на царскую власть Филиппа и его потомков, а также на государственное устройство, существовавшее у каждого государства в тот момент, когда приносились клятвы о мире. Я сам не сделаю ничего, противоречащего этому договору, и не позволю никому другому по мере сил. Если кто-либо сделает что-нибудь нарушающее этот договор о мире, я окажу тем, кому будет причинен вред, такую помощь, какую они попросят. Я буду воевать с нарушителем общего мира в соответствии с решением союзного совета и приказом вождя..."

А уже при сыне Царя Филиппа -- Александре Великом после ряда восстаний силой объединенные греки вместе с македонцами весной 334 года до Р.Х. отправились в завоевательный поход на Восток. Царь Александр переправился через Геллеспонт (Дарданеллы) и первым ступил на Азиатский континент. Кончилась эпоха полисной демократии и наступила эпоха эллинизма. Если это не пропаганда идей, сформулированных Исократом -- идей панэллинизма, общегреческой архэ и покорения Востока, стала причиной разгрома Персии, то тогда его по справедливости нужно назвать не политическим публицистом, а мистическим пророком, гениальным предсказателем. Ведь не надо забывать, что с "Панегириком" он выступил в 380 году, а с "Филиппом" около 346 года до Р.Х., то есть за 46 и за 12 лет до начала крушения Персии.

2. Панэллинские мотивы в публицистике Исократа

О панэллинизме

Но обратимся более подробно к составным политической стратегии Исократа -- к панэллинизму и монархической идее.

Весьма существенный термин, употребленный в формуле темы доклада -- "панэллинизм". Его нельзя путать с близким по звучанию, но совершенно иным понятием "эллинизм". Последним принято называть время, наступившее уже после падения полисной Греции, этот термин выражает распространение черт и достижений эллинской цивилизации за пределами собственно эллинского, греческого мира, распространение, которое началось уже после смерти в 338 году Исократа и в 336 году Царя Филиппа Македонского -- в результате завоеваний Царя Александра Македонского. Эпоха эллинизма имеет своим ближайшим пределом начало римского владычества и на Балканах, и по всем землям средиземноморского бассейна, но в широком смысле эллинизм продолжался и на всем протяжении Римской Империи вплоть до её падения.

Термином же "панэллинизм" историки называют комплекс "панэллинских", то есть общегреческих, всегреческих идей и связанных с ними различных мероприятий объединительного характера VI-IV веков до Р.Х. К таким мероприятиям можно отнести и регулярные Олимпийские игры, и организацию двух Афинских морских союзов, и, наконец, общегреческий Коринфский конгресс в 336 года до Р.Х., признавший гегемонию Царя Филиппа II Македонского над греческими полисами.

Конечно, термин "панэллинизм" не современен Исократу, но в исторической науке он выражает объединительные усилия греков с целью преодоления постоянной межполисной вражды и соперничества. Сам Исократ в своем самом знаменитом произведении "Панегирик" пишет:

"15. Теперь -- о том, что касается всех. Ораторы, которые говорят, что пора нам прекратить взаимные распри и обратить оружие против варваров, перечисляя тяготы междоусобной войны и выгоды от будущего покорения Персии, совершенно правы, но забывают о главном. 16. Эллинские города большей частью подвластны либо Афинам, либо Спарте, и разобщенность эту усиливает разница в их государственном и общественном строе. Безрассудно поэтому думать, что удастся побудить эллинов к совместным действиям, не примирив два главенствующих над ними города". Исократ тем самым косвенно указывает, что идея общеэллинского объединения, то есть идея панэллинизма принадлежит не ему, но он предлагает политическую схему решения этой проблемы.

Не вдаваясь в историю происхождение термина "панэллинизм", сделаю только одно предположение, что на его формирование в исследовательской среде нового или новейшего времени могли повлиять сами словоформы в названии речей Исократа "Панегирик" и "Панафинейская". Важно отметить, что жанрового литературного определения "панегирик" в синонимическом значении "похвальное слово", "похвала" (жанр, получивший особое хождение в средневековой литературе) до произведения Исократа не существовало. Исследовательница И.Ковалева пишет: "Слово "панегирик" в современном Исократу языке ещё не имело развившегося впоследствии значения "хвалебная речь", но обозначало речь, произносимую на общегреческом празднестве, например, на Олимпийских, Истмийских или Пифийских играх".