Руководство по клиническому трансактному анализу

Обещание не совершать суицид

> Антисуицидальный контракт*

Контракт взаимо-отношений

Получение согласия на продолжение лечения

> Продолжение деконтаминации

Движение к пониманию источников аутоагрессивного поведения

> Переносная работа с Ребенком клиента (осознавание детского травматического опыта, предписаний и контрпредписаний). Анализ игр

Формирование постоянного хорошего самочувствия

> Терап евтическое разрешение: «Живи!»

Контракт структурных изменений

Приглашение продолжать терапию Осознавание собственной ответственности за свою жизнь и судьбу Изменение кредо, жизненных установок и стратегий. Расширение чувственного спектра

Анализ сценариев Репарентинг Редисижн

Лаура Бойд (Boyd, 1986) предлагает пациенту после закрытия всех трех аварийных люков принять «четвертое» решение относительно любых аутодеструктивных форм поведения, которое она называет «суицидальными элементами повседневной жизни». Четвертое решение звучит так: «Я не буду сотрудничать с моим умиранием».

1. Потребность в безопасности

(Человек должен знать, что взаимодействие и все, с ним связанное -- безопасно).

Этот принцип подразумевает обязательное заключение контракта на конфиденциальность, особенно с учетом параноидной (послание «не доверяй») части личности клиента, а также предъявляет ряд требований и к офису (закрытая дверь) психотерапевта. Для шизоидных клиентов будет полезной оценка дистанции, как физической, так и эмоциональной, с которой ведется процесс контрактирования.

2. Потребность быть оцененным в результате общения с заботой и уважением.

Особенно эффективно понимание этого принципа при контрактировании с клиентами, получившими послание «не будь важным». Терапевт в этих случаях на начальных процессах взаимодействия не подчеркивает ценность временного контракта, а также не обесценивает важность любых высказываний клиента. Приведем пример.

Клиент: «Сколько у меня времени?» Терапевт: «Мы не ограничены во времени».

3. Потребность в принятии другим.

Клиенты с Родительскими посланиями «не принадлежи», «не будь близок» и, отчасти, «не думай» могут выглядеть растерянными и не способными четко и понятно сформулировать проблему. Такие клиенты нуждаются в поощрении и ненавязчивом приглашении рассказывать и думать. Может быть, главная ошибка терапевта при контрактировании с ними -- это дать им понять, что они в очередной раз могут быть отвергнуты.

4. Потребность во взаимности

(Потребность быть рядом с понимающим человеком, который заинтересован в поддержании общения и разделяет ваш образ мыслей)

Для тревожных и обсессивно-компульсивных клиентов важно быть присоединенным к терапевту еще и как к человеку, который не вызывает опасений, возникающих на религиозной, расовой или другой культуральной почве. Тонкая подстройка под систему ценностей клиента требует от терапевта понимания и толерантности. Например, при обсуждении этого принципа в тренинговой группе один терапевт заметил, что бывают случаи, когда он не может искренне полностью разделить систему ценностей клиента, тогда он говорит: «О'кей, у меня есть друг, который думает так же».

Вместе с тем несовпадение ценностей или их диаметральная противоположность может в этом случае сделать терапевтический процесс невозможным.

5. Потребность в самоопределении

(Потребность быть уникальным, где уникальность должна быть оценена и принята другими)

Следование этому принципу при контрактировании будет полезно при взаимодействии с неуверенными и застенчивыми клиентами («не будь уникальным», «не высовывайся»), а также с личностями, имеющими в своем арсенале истерический радикал («не следуй своим потребностям», «угождай другим»).

Терапевт говорит клиенту:

-- Вы очень необычный, интересный человек, или

-- Почту за честь быть вашим терапевтом.

6. Потребность влиять на другого, изменяя его мысли, чувства и поведение

Иногда напористый и требовательный клиент может восприниматься как потенциальный Преследователь, если не брать во внимание тот дефицит обратной связи (отзеркаливания), в котором он воспитывался. Поэтому не будет ошибкой при контрактировании учитывать «влияние» клиента, например, назначая сессию в удобное для него время или, подчеркивая его правоту («О, вы действительно оказались правы!») в каких-либо обсуждаемых бытовых вопросах. Уважение к грандиозности клиента особенно необходимо, если учесть, сколь масштабных изменений может ожидать от него терапевт в будущем.

7. Потребность испытывать влияние другого, что подчеркивает его желание находиться рядом с вами

Часть зависимых клиентов, воспитывавшихся в ситуации брошенности или отвержения (в том числе пола или каких-либо внешних фенотипических признаков), получали послание «ты никому не нужен», «не существуй». Иногда само обращение таких лиц «без серьезных намерений» и с недостаточно востребованной Взрослой частью служит единственной цели восполнения дефицита взаимоотношений. Терапевты должны осознавать эту потребность клиентов и, работая с ними в рамках контракта заботы, не пугаться быть симбиотически доступными. Своим существованием терапевт как бы обеспечивает место, куда такого рода клиенты могли бы постоянно возвращаться. Библейская притча о Блудном Сыне является прекрасной иллюстрацией таких взаимоотношений.

Также подобный контракт поддержки необходим клиентам, отказавшимся от патологических форм структурирования времени -- игр и сценариев -- для экспериментирования и нормализации новых вариантов активности вне сценария.

8. Потребность выражать заботу и любовь

Терапевт, который может не отвергать подарка, знака хорошего расположения или предложения дружбы, тем самым не будет фрустрировать эту потребность клиента. Со своей стороны, терапевт может быть свободен для бескорыстных отношений с клиентом, не фетишизируя финансовых обязательств.

Литература

Берн Э. Групповая психотерапия (Principles of Group Treatment) / Пер. с англ. М.: Академический Проект, 2001.

Гулдинг М., Гулдинг Р. Психотерапия нового решения. Теория и практика. (Changing Lives Through Redecision Therapy) / Пер. с англ. М.: Независимая фирма «Класс», 1997.

Джеймс М., Джонгвард Д. Рожденные выигрывать. Трансактный анализ с гештальт-упражнениями / Пер. с англ. М: Прогресс, Прогресс-Универс, 1993.

Стюарт Я., Джоше В. Контракты на изменение // Современный Трансактный анализ / Пер. с англ. СПб: Социально-Психологический Центр, 1996. С. 275-282.

Фрейд 3. Конечный и бесконечный анализ // Психоанализ в развитии: Сб. переводов. Екатеринбург: Деловая книга, 1998. С. 5-42.

Штайнер К. Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна / Пер. с англ. СПб.: Питер, 2003а.

BoydL. Closing Escape Hatches: Decisions for Healthy Living// TAJ. 1986. Vol. 16, № 4. P. 247-249.

Boyd L., Boyd H. Blocking Tragic Scripts // TAJ. 1980. Vol. 10. P. 227-230.

Drye R.C., Goulding R.L., Goulding M.E. Nonsuicide decisions // Am. J. Psych. 1973. Vol. 130. P. 171-174.

English F. Three-cornered contract // TAJ. 1975. Vol. 5, № 4. P. 383-384.

Erskin R.G., Trautmann R.L. Methods of an Integrativc Psychotherapy // Theories and Methods of an Integrative Transactional Analysis. A Volume of Selected Articles. San Francisco: ТА Press, 1997. P. 20-36.

Hargaden H. Escape Hatch Closure and No-suicide Contract // The Script. 2001. №4. P. 1,3,7.

LeenarsA., Wenckstern S. Suicide prevention in schools: the art, the issues, and the pitfalls // Crisis. 1999. Vol. 20. P. 132-142.

LoomisM. Contracting for Change // TAJ. 1982. Vol. 12, № 1. P. 51-55.

Mothersole G. Existential realities and no-suicide contracts // TAJ. 1996. Vol. 26, №2. P. 151-159.

Stewart I. Closing Escape Hatches: Always Therapeutic, Never Routine // The Script. 2001. № 5. P. 5.

Глава 5. Цели терапии в Трансактном анализе

«... Дорога на восток его не интересовала -- она могла привести только назад, к прошлому».

Габриэль Гарсиа Маркес. «Сто лет одиночества»

Цели терапии. Изменение

Главной целью терапии ТА является ее ориентация на изменение личности. Понимание проблем личности не рассматривается как конечная цель. Напротив, осознание проблем представляет собой инструмент для изменения личности, которое состоит из принятия решения на изменение, а затем активного процесса по его реализации (Стюарт, Джойнс, 1996).

С точки зрения ТА, наиболее простое и вместе с тем емкое определение изменения, как движения из одного состояния в другое, мы находим у Дюсэй (Dusay, 1977), где изменением называется процесс переключения энергетического баланса в Эго-состояниях.

Трансактный анализ развивался из психоанализа (история Берна -- см. Стюарт, Джойнс, 1996; Штайнер, 2003а), параллельно интегрируя идеи гуманистического направления в психотерапии -- идеи Фредерика Перлза и Карла Роджерса. Во многом находки Берна и представителей этих школ совпадали. Например, идея Физис (Physis) Берна (1957, 1972) о непрерывности природной человеческой тенденции к личностному росту перекликается с принципом самоактуализации гуманистической теории. Так, говоря о мотивации к изменению, Роджерс (2002) замечает:

«Постепенно мой опыт заставил меня сделать вывод о том, что человек внутри себя обладает потенциалом и тенденцией (латентной или очевидной) к движению к зрелости. В подходящем психологическом климате эта тенденция реализуется и становится актуальной в противоположность потенциальной... Такая тенденция может глубоко скрываться под многими слоями уже затвердевшей психологической защиты, под тщательно продуманным фасадом, который отрицает ее существование; но я верю в то, что она существует у каждого и ждет только подходящих условий для того, чтобы освободиться и реализовать себя» («Становление личности», 2002, с. 765-766).

Роджерс (2002) считает, что «подходящий психологический» климат создает помогающие специфические отношения. «Если я смогу создать определенный тип отношений с другим человеком, он сможет раскрыть их потенциал и использовать для собственного роста, что приведет к изменению и развитию его личности» («Становление личности», 2002, с. 763)

На языке ТА подобного рода отношения, стимулирующие личностный рост и позитивный потенциал, заложенный в Ребенке, создаются положительным воспитывающим Родителем.

Вместе с тем другой ценностью подхода ТА и его целью является стимулирование осознавания, стимулирование Взрослого отношения к своему прошлому, настоящему и будущему, особенно развиваемой и почитаемой цели классического психоанализа.

«Психоаналитическая терапия -- каузальная терапия, она пытается уничтожить причины, вызывающие невроз,-- пишет Ральф Ромео Гринсон (2003). -- Ее цель -- разрешение невротических конфликтов пациента, включая инфантильный невроз, который служит центром взрослого невроза. Разрешение невротических конфликтов означает воссоединение с сознательной частью Эго той части Ид, Супер-Эго и бессознательной части Эго, которые были исключены из процессов созревания здоровой части личности».

Фактически Гринсон говорит об интеграции Взрослого Эго-состояния. Таким образом, идеи об излечивающих отношениях, потенциальной возможности изменения для каждого и осознавания послужили основой для выдвижения и развития Берном одной из ключевых концепция практического ТА -- концепции излечения.

Концепция излечения в ТА

Эрик Берн (1961, 1972) считал, что активный процесс реализации лечебной цели важен не столько сам по себе, сколько он приводит к достижению желаемого и терапевтом и клиентом результата -- излечения от заболевания. Термин «излечение» Берн противопоставлял принятому в психоанализе термину «прогресс», когда психоаналитик искренне считает непринципиальное улучшение в состоянии клиента достаточным и окончательным результатом, при котором не имеет смысла ставить вопрос о полном избавлении от психического заболевания.

Берн подчеркивал, что работа практика ТА заключается в том, чтобы вылечить пациента, а не просто добиться прогресса в лечении (Стюарт, Джойнс, 1996). В своей книге «Принципы групповой психотерапии» (1966) он писал:

«...Каждый человек рождается на свет принцем или принцессой; ранний опыт убеждает некоторых, что они -- лягушки, и отсюда вытекает все последующее патологическое развитие...

С этой точки зрения существует два типа терапевтических целей. Первый тип -- стремление добиться так называемого улучшения, или «прогресса», что на самом деле позволяет лягушке чувствовать себя более комфортно; второй тип -- нацеленность на выздоровление, или «излечение», что означает, что пациент должен сбросить лягушачью кожу и возобновить прерванный когда-то процесс развития принца или принцессы. ТА ориентирован на цели второго типа. Он не пытается сделать шизофреника более отважным, способным социализироваться, найти работу и «улучшиться» настолько, чтобы жить с лягушачьей точки зрения прекрасно; ТА направлен на то, чтобы превратить шизофреника в не-шизофреника, сделать принцев из лягушек. Из своего горького опыта пациенты узнают, что одного «прогресса» недостаточно, что единственное средство, дающее постоянные и удовлетворительные результаты,-- это выздоровление, которое вновь сделает их полноправными членами человеческой расы. Для терапевта же дело заключается главным образом в том, чтобы дать пациентам убедительное разрешение на такое выздоровление (курсив мой. -- Д.Ш.). Они начинают жизнь как принцы, но их родители мешают или запрещают им продолжать жизнь принцев и настаивают на том, чтобы они стали какими-нибудь не столь важными персонами. Терапевт с помощью группы должен отменить это вредоносное воздействие и дать пациенту разрешение быть тем принцем, которым он начинал когда-то свою жизнь. Вот в чем заключается ценность работы Максуэлла Джонса, который позволяет пациенту присутствовать на той конференции персонала, на которой речь идет о его случае; такое разрешение (курсив мой. -- Д.Ш.) представляет собой внятное указание пациенту на то, что нет двух человеческих рас -- «людей» и «пациентов» -- и что он может и должен занять свое полноправное место среди людей» («Групповая психотерапия», 2001, с. 310-312).

Клод Штайнер (2003), друг и человек, длительное время лично общавшийся с Берном, замечает:

«Берн верил, что человека с психическим нарушением можно вылечить. Имеется в виду не только пациент с умеренной формой невроза, но и наркоман, и человек в глубокой депрессии, и «больной шизофренией» -- любой человек с функциональным психическим расстройством (т.е. с нарушением, в основе которого не лежит физическое нарушение или значительный биохимический дисбаланс) излечим...

Тот факт, что психиатрам, работающим в традиционной манере, не удается помочь свои клиентам избавиться от алкоголизма, шизофрении и депрессии, не значил для Берна, что эти расстройства не излечимы сами по себе. Для него это значило, что психиатрия пока не разработала достаточно эффективного подхода к лечению этих расстройств. Отношение психиатров к людям, которых они не могут вылечить (и которых они считают либо неизлечимыми, либо недостаточно мотивированными), для Берна было неприемлемо».

Подобный взгляд на принципиальную «излечимость» психического расстройства обуславливает здоровые взаимоотношения между терапевтом и пограничным, а также психотическим (излечимость именно этих категорий пациентов и, в меньшей степени, алкоголиков и наркоманов вызывает если не грубую критику, то значительную долю скепсиса со стороны биологически ориентированных психиатров) клиентами, где терапевт не делает вид, что лечит, играя в «Я только пытаюсь помочь вам», предвосхищая неизбежность фиаско, но и клиент всячески обращается к своему разумному, контролирующему ситуацию «Я», избегая двойных трансакций априорно неизлечимого «Калеки». Терапевт может настроиться на то, чтобы помочь пациенту самым кардинальным образом: не лечить, но вылечивать.

Некоторая экстремальность высказываний Берна по поводу излечения уже не кажется таковой, когда Берн говорит о стадиях терапии на пути к излечению, или «фазах излечения».

Берн (1961, 1992) выделяет следующие фазы излечения:

1) симптоматический контроль;

2) облегчение симптомов;

3) переносное излечение;

4) психоаналитическое излечение, позже названное сценарным.

Эти фазы определяют динамику единого процесса -- процесса излечения.

В настоящее время (Tilney, 1998) под стадией социального контроля понимают способность клиента взять Взрослый контроль над своим состоянием, даже если содержание его Родителя и Ребенка остается неизмененным, что наблюдается на ранних стадиях терапии.

Под стадией симптоматического облегчения понимают ту стадию, когда начинающиеся изменения в Ребенке и/или Родителе снижают потребность следовать сценарию. Это также означает, что пациент обеспечивает саму возможность протекания процесса излечения на этих стадиях, заключая с терапевтом контракт на социальный контроль (Loomis, 1982).

Под переносным излечением понимают стадию терапии, когда терапевт бывает интроецирован клиентом в качестве хорошего Родителя. Хорошее состояние клиента будет наблюдаться стабильно, если клиент постоянно поддерживает интроект, сохраняя терапевта в своей голове.

«В неаналитических формах психотерапии реакции переноса не анализируются, но удовлетворяются, или ими манипулируют. Терапевт присваивает себе роль какой-то фигуры из прошлого, реальной или фантазируемой, и удовлетворяет какие-то инфантильные желания пациента. Терапевт может действовать как любящий, ободряющий родитель или как карающий моралист, и пациент может чувствовать временное улучшение, или даже "излечение". Но эффект от этого "лечения переносом" мимолетен и длится лишь столько, сколько идеализированный перенос на терапевта остается нетронутым» (Гринсон, 2003).

С другой стороны, нет большего страха у психоаналитика, чем страх быстрого излечения.

Клиент следует контрактам взаимоотношений и понимает цикличную природу своего поведения (Loomis, 1982).

Сценарное излечение соответствует фундаментальным изменениям, сделанным в Ребенке клиента при поддержке его Взрослого Эго-состояния так, что человек становится полностью свободным от сценарного поведения. Заключая контракт на структурные изменения, клиент осознает, что в основе его текущего поведения лежат решения, принятые им самим в детстве (Loomis, 1982).

Переносное излечение и Разрешение

Переносное излечение (рисунок 18) -- наиболее частый результат психотерапевтического лечения. Максимальное количество клиентов прекращают терапию, достигая стабильных результатов, проявляющихся в нормализации психической жизни. Поддержание достигнутых результатов клиенты обеспечивают, посещая дополнительные или поддерживающие положительный перенос сессии, где терапевту предлагается просто быть, избегая каких-либо активных интеракций. Ричард Эрскин называет подобное поведение клиентов, приходящих к терапевту лишний раз убедиться в достигнутых долговременных результатах, «рециклингом». Он предлагает терапевтам чаще сообщать клиентам о такой возможности, а также намеренно обращать внимание клиентов (или «якорить» -- термин Нейро-Лингвистического Программирования) на периоды хорошего самочувствия даже тогда, когда стабильно хорошее состояние еще не достигнуто.

Клод Штайнер (2003) называл переносное излечение наиболее впечатляющим результатом терапии, приводя пример алкоголика, готовящегося броситься с моста вниз и вдруг слышащего внутри себя голос психотерапевта: «Не прыгай!»

Помещение Хорошего и Сильного Психотерапевта в собственного Родителя, производимое клиентами, помимо долговременного и стабильного результата, приводило к чувству физической защищенности и психической наполненности, обеспеченной терапевтом,-- некоему подарку.



Берн в книге «Трансактный анализ и психотерапия» (1992) писал об этом:

«Одна пациентка метафорически резюмировала переносный курс, рассказав свой сон: «Я принимала ванну, а вы унесли всю мою одежду, оставив только пеньюар. Не знаю почему, но мне стало от этого даже лучше. Я думаю, что своим лечением вы убрали все мои экстравагантные игры, но то, что вы дали мне вместо них, стоит намного дороже». Этим она хотела сказать, что врач был к ней добрее и внимательнее, чем родители».

Для многих Трансактных аналитиков переносное излечение и процесс его достижения ассоциировался с классическим использованием Трансактного анализа. Наиболее концентрированно этот подход ТА терапии был выражен в знаменитой статье Патрисии Кроссман «Разрешение и Защита» (1966), где автор развивала идеи Берна относительно использования разрешения как терапевтического инструмента и обосновывала место разрешения в сценарии.

Согласно Берну (2001), разрешение -- это:

1) родительская лицензия на независимое поведение;

2) вмешательство, которое дает индивидууму лицензию на неповиновение родительскому предписанию, если он готов, желает и способен ее принять, или освобождающее его от родительской провокации.

Кроссман считает, что терапевт может дать такое разрешение в противовес роковому родительскому предписанию только в том случае, если он поймет полностью сценарий своего пациента, «познакомится» с его Профессором (B1), «предоставив ему больше информации, например, указав, что на самом деле пациенту предоставлены другие альтернативы для выбора». Это важно сделать потому, что, согласно логике Маленького Профессора, «если пациент прекратит жить по сценарию (т.е. следовать предписаниям. -- Д.Ш.), он будет наказан, покинут и, вероятно, оставлен умирать». Далее Кроссман (1966) пишет:

«Во-вторых, терапевт должен быть сильнее, чем настоящий родитель пациента. В процессе разрешения типа ... "Вы не обязаны убивать себя" терапевт может вроде бы исходить из Взрослого, но Ребенок пациента будет воспринимать его как Родителя. Терапевт разрешает Ребенку пациента ослушаться инструкций его Родителя, а это возможно только в том случае, если Ребенок пациента считает, что терапевт лучше, сильнее и эффективнее. Когда терапевт дает разрешение, он предоставляет защиту; т.е. ослушание матери или отца не приведет к тому, что Ребенок будет покинут, умрет или будет наказан за ослушание. Я заметила, что даже в случаях, где сценарий вроде бы изменился или был закрыт, за временным восторгом может последовать депрессия или какая-либо форма демонстрации, когда пациент, в минуту страха, что терапевт, которого нет рядом, его бросил, пытается реанимировать собственного Родителя. Пациент, который ввязался и был избит в уличной драке вскоре после того, как начал разбираться в своем сценарии "Не будь мужчиной", описал это состояние как "возвращение папочки".

Когда сценарий наконец сломан, у пациента возникает большой выбор путей, которым он может следовать. Если пациент хорошо поработал над собой, контрсценарий может предоставить новое направление для жизни. Например, мужчина, чей сценарий содержал послание: "Будь глупым и не преуспевай в научной деятельности",-- вполне вероятно, прилежно и отчаянно трудился, годами приобретая знания и степени. Теперь, притормозив, он мог бы получать плоды от их эффективного использования. Но в других случаях пациент может стать самостоятельным только после того, как заменит Родителя терапевта собственным Родителем, обретя защиту со стороны своего собственного сильного, информированного и умелого Взрослого. В течение этого времени зависимости пациент может интересоваться, чем терапевт занимается, а чем -- нет. Алкоголик может спросить терапевта: «Вы пьете?» -- и хотя ответ будет звучать примерно так: «Это на самом деле вас не касается»,-- такие вопросы нужно воспринимать серьезно (так как они могут оказаться исключительно важны для определения защитной ценности терапевта)».

Мы должны здесь отметить, что основное изменение, которое делает клиент, опираясь на терапевта, относится к инкорпорации нового Родителя, а также к пассивному отказу Ребенка следовать сценарным предписаниям и негативным контрпредписаниям. Однако мы не отмечаем здесь работы, которую активно провел бы Ребенок пациента, отказавшись следовать старым инструкциям и приняв новые, позитивные инструкции (разрешения), которых он ранее не замечал. В последующем изложении данный тип работы, сделанной в Ре пациента, будет называться перерешением.

Сценарное излечение или Перерешение

Перерешение предусматривает принятие нового решения Ребенком жить не по сценарию, что не наблюдается, по мнению ряда аналитиков, при переносном излечении.

Один из них, Холлоуэй (Holloway, 1980) убежден, что традиционная психотерапия в ТА приводит к излечению при помощи «3P» (или РРР) -- Protection (Защита), Potency (Сила), Permission

(Разрешение),-- оставляя клиента зависимым от терапевта, но не автономным. Результатом разрешающей трансакции, по мнению Холлоуэй, явится то, что пациент прекратит следовать предписанию, а это «может означать только то, что пациент переживает контрсценарий, который, возможно, был предложен терапевтом». Изменение в результате Разрешения будет наблюдаться до тех пор, пока пациент или клиент носят «терапевта в кармане». «Излечившийся» пациент, который «носит терапевта в своем кармане», мало чем отличается от человека, который прекращает принимать лекарства, но навсегда сохраняет несколько таблеток «на всякий случай».

Напротив, изменение, сделанное в Ребенке, о котором пишут супруги Гулдинг, является решением начать новую жизнь, жизнь, которая не является сценарием или «новым» терапевт-индуцированным сценарием, а выбирается самим человеком и включает в себя свободу выбора, непосредственность, креативность и близость.

Автор знал две семьи, где воспитывались дети с синдромом Дауна. И для первой, и для второй семьи рождение слабоумного ребенка явилось трагедией, поводом для поиска виновных, самообвинения и депрессии. Обе семьи также вскоре поняли, что жизнь для них не закончилась, и стали предпринимать попытки повысить качество жизни. И обе семьи поменяли свои взгляды на себя и окружающий мир.

Первая семья, у которой всегда был хороший семейный Взрослый и возможности обратиться за помощью к знакомым значимым Родительским фигурам, а также зарубежному опыту, изменили свои Родительские ценности и представления о воспитании «нормального ребенка», принялись вкладывать энергию и финансы в обучение сына и добились значительных успехов. Однако они никогда не забывали о том, что их ребенок -- инвалид, они сами -- родители «ненормального» талантливого малыша, и чуть только они теряли Взрослый контроль, а поддержка окружающих их людей и психотерапевта ослабевала, им становилось больно на уровне их внутреннего Ребенка.

Вторая семья сделала иное изменение. Выплакав последние слезы, они перестали считать себя обделенными, принимая сына не как испытание, но как счастье. Они научились наслаждаться его голосом и чрезвычайно развитым музыкальным слухом, а также его наивностью и добротой. И самое главное -- они сумели не выделять его из череды других детей как качественно отличного, но научились считать его уникальным, как считают все родители всех своих детей.

В случае первой семьи изменение было сделано на уровне переноса путем инкорпорирования в голову новых Родительских ценностей. Во второй семье Ребенок сумел не только отказаться жить жизнью родителей психического инвалида, но и принять новое решение -- получать удовольствие от общения с собственным сыном.

Таблица 5

Принципиальная схема работы «РРР» с предписаниями и контрпредписаниями

Ранние решения -- предписания (Injunctions)	Разрешение (Permission)	Защита (Protection)	Потенция -- сила (Potency)	Возможные новые решения пациента
Впишите предписание, диагностированное Вами у Вашего пациента	Впишите разрешение, которое Вы могли бы дать Вашему пациенту, чтобы нейтрали-зовать действие предписания	Впишите, как Вы обеспечите защиту Вашему пациенту в контексте этого предписания	Впишите, каким образом Вы продемонстрируете свою силу и способности, которые бы были эффективнее действий биологических родителей Вашего пациента	Что решил Ваш пациент?
Впишите следующее предписание, диагностированное Вами у Вашего пациента				Что решил Ваш пациент?
Впишите следующее предписание, диагностированное Вами у Вашего пациента				Что решил Ваш пациент?
Впишите следующее предписание, диагностированное Вами у Вашего пациента				Что решил Ваш пациент?
Впишите контрпредписания *, диагностированные Вами у Вашего пациента	Впишите один из позволителей*, нейтрализующих соответствующий драйвер		Я подтверждаю твою способность не следовать драйверам и не быть наказанной за это	Что решил Ваш пациент?

*Согласно Калер и Кейперс (Kahler, Capers, 1974), каждому из пяти драйверов-контрпредписаний

соответствует свой «позволитель», а именно, драйверу:

«Будь лучшим» -- позволитель «Ты и так достаточно хорош»;

«Радуй других» -- «Радуйся сам»;

«Будь сильным» -- «Открыто говори о своих желаниях и потребностях»;

«Пытайся» -- «Просто сделай это как сумеешь»;

«Спеши» -- «Не спеши».

С одинаковой частотой 2 раза в год автор принимает двух клиенток -- женщин примерно одного возраста. Одна из них приняла новое решение относительно своей судьбы и возвращается в терапию, чтобы еще раз удостовериться, где она находится (рециклинг по Эрскину, Erskine, 1997). Другая -- в прошлом завсегдатай психиатрической больницы, автор трех парасуицидов -- растет профессионально, воспитывает дочь-студентку университета и поддерживает трезвое решение мужа-алкоголика «Жить без водки», возвращается в терапию, чтобы еще раз удовлетворить желание психотерапевта видеть ее здоровой («переносное излечение»). Будучи ОК во взаимоотношениях с ними, я уважаю, прежде всего, темп их продвижения. Я верю, что и разрешение, и перерешение -- звенья одного и того же процесса, процесса освобождения от лягушачьей кожи.

В таблице 5 приведен терапевтический алгоритм работы со сценарными сообщениями и решениями с точки зрения «РРР», что, собственно, и является основным подходом к терапии сценария в ТА.

Терапевтическое планирование

Эрик Берн считал (2001), что психотерапевт должен представлять цели психотерапии для каждого пациента и быть в состоянии планировать оказываемые воздействия для последовательного достижения этих целей.

Берн (2001) писал:

«В самом общем виде можно констатировать, что психически больные находятся в замешательстве и цель психотерапии -- освободить их от этого замешательства при помощи хорошо спланированной серии аналитических и синтетических воздействий (операций). Опять же, в самом общем виде, эти воздействия состоят из деконтаминации, рекатектирования, прояснения и переориентации.

Деконтаминация означает, что когда реакции, чувства или мнения фальсифицированы или искажены, ситуация исправляется посредством процесса, аналогичного анатомическому препарированию. Рекатектирование означает, что изменяется действенное акцентирование, осуществляемое пациентом на различных аспектах своего опыта.

Прояснение означает, что пациент начинает сам понимать, что происходит, вследствие чего получает стабильную возможность управлять новым состоянием, и есть надежда, что он сможет без помощи терапевта перенести эти процессы на новые ситуации, с которыми будет сталкиваться после окончания лечения.

Переориентация означает, что, как результат всего предыдущего поведения, реакции и стремления пациента изменяются таким образом, что приобретают достаточную согласованность, чтобы стать конструктивными» («Групповая психотерапия», с. 229).

В этом контексте планирование лечения означает заранее предусмотренную последовательность терапевтических интервенций, разрешенную условиями контракта терапевта и клиента, позволяющую осознавать, где в каждый временной отрезок находятся терапевт и клиент и как далеко еще им идти до финальной сессии.

Концепции планирования лечения популярны в ТА, поскольку контрактный метод требует понимания совместного пути к изменению. Осознавание себя в терапевтической ситуации, самой терапевтической ситуации и обязательства разъяснить клиенту то, «где тот находится», требует как принцип открытых коммуникаций, так и сам Взрослый подход к лечению. Осознавание этана терапии способствует большей свободе терапевта от контрпереносных влияний (сомнений, ощущения безысходности или беспомощности) и, следовательно, большей доли активности Взрослого для осмысливания материала, предоставляемого пациентом.

Предложенные в ТА методы планирования учитывают специфический личностный контекст или личностную адаптацию, устанавливающие очередность адресации терапевтических усилий либо к мышлению, либо к поведению, либо к эмоциям (Ware, 1983). Другие концепции рассматривают аспект планирования, обращаясь к уже известным ТА-моделям (Joines, Stewart, 2004; Giusti, 2002), а некоторые осознанно эклектичны и обозначают "сигнальные пункты" для терапевтического суждения об уровне (стадии), на котором пациент принимает ответственность за свое поведение (Erskine, 1997):

Стадия 1 -- Защитная

На первой стадии отмечается защитное поведение, что становится ясным при проведении структурного анализа, когда пациент определяет свои рэкеты и их источники. Либо Критический Родитель, либо Адаптированный Ребенок катектированы; защищается статус и рэкетов пациента, и рэкетов его родителей как подлинных чувств.

Стадия 2 -- Гнев

Стадия гнева наступает, когда пациент осознает, что повторяет в своей жизни рэкеты, которым он научился от родителей, и что большинство его детских желаний не были реализованы. Позиция, которую занимает пациент на этой стадии: "Я -- ОК; родители -- не ОК". Предложив защиту и разрешив осознавать чувства, терапевт снимает смущение у разгневанного Адаптированного Ребенка.

Стадия 3 -- Боль

Прекратив гневаться, пациент начинает чувствовать боль, что в детстве его нужды не были удовлетворены. Он или она принимают позицию "Я -- не ОК; родители -- ОК". Используя "резинки" (rubberbands) (Kupfer, Haimowitz, 1971), Естественный Ребенок сможет теперь осознать ранние решения чувствовать себя плохо (не ОК), испытывая боль. Достигнув этой точки терапии, пациент может приравнять инсайт к проблеме излечения и попытаться прекратить курс лечения.

Стадия 4 -- Я как проблема

Четвертая стадия лечения включает осознание пациентом того, что родители давали ему много посланий, но феноменологически он или она принимали только отдельные послания. Когда пациент говорит: "Я сам написал свой сценарий",-- это значит, что он или она начали осознавать свой симбиоз с родителями. При помощи анализа сценария терапевт может деконтаминировать Взрослого.

На этой стадии пациент осознает, что он или она ответственны за свое поведение и могут попытаться прекратить лечение для того, чтобы не переписывать сценарий и сохранить симбиоз.

Стадия 5 -- Принятие ответственности

Пятая ступень вовлекает обязательство измениться. Теперь, после получения разрешения и защиты для изменения, лечебным контрактом овладевают три Эго-состояния пациента: Заботливый Родитель, Взрослый и Естественный Ребенок. Так что Свободный Ребенок может воскликнуть: "Теперь мне не придется вести себя в соответствии со сценарием".

Стадия 6 -- Родители прощены

Последняя стадия наступает тогда, когда пациент получает цельный прилив энергии из трех Эго-состояний и говорит от лица каждого: "Мои родители делали все, что было в их силах".

Пациент может начать терапию, находясь на любой из этих стадий. Хотя все стадии выстроены по направлению к автономности линейно, пациенту может понадобиться перескочить на несколько стадий назад, чтобы добиться прогресса» (Erskine, 1997).

Психоаналитический ТА

ПОДХОДЫ К ПЛАНИРОВАНИЮ

Удачен, на наш взгляд, психоаналитический подход к ТА и планированию лечения, развиваемый итальянскими авторами (Moiso, 1985; Novellino, Moiso, 1990). Они предлагают разделять процесс терапии на 4 стадии:

1) терапевтического альянса,

2) деконтаминации,

3) деконфузии (или распутывания Эго-состояния Ре),

4) переучивания.

Безусловно, каждая стадия подразумевает свой уровень контрактирования и временной континуум, свой набор технических приемов и свой уровень излечения.

Терапевтический альянс.

О начальном этапе формирования терапевтического альянса мы писали во 2 главе, считая наиболее важным достижением этой стадии упрочение базового доверия и формирование на его основе (и на основе идентификации) доверительных эмпатических отношений, позволяющих клиенту (или дающих ему разрешение) участвовать в терапевтическом процессе.

Терапевтический альянс -- психоаналитический термин, употребленный Фрейдом в значении слова раппорт*, как если бы между клиентом и аналитиком устанавливалась связь на уровне рациональных частей того и другого, в то время как иные личностные части находились бы в условиях переноса (или гипнотического транса -- откуда, кстати, и был взят термин раппорт).

*(Под «раппортом» понимают связь гипнотизера с гипнотиком, благодаря чему врач может воздействовать на пациента, а пациент воспринимать слова и команды гипнотизера. Различают два вида раппорта: изолированный и генерализованный. При изолированном раппорте гипнотик тонко дифференцирует слова гипнотизера, интонацию его речи, тембр его голоса, и потому реагирует только на слова усыпившего, а при генерализованном раппорте любой присутствующий на сеансе гипноза может вступить в контакт с гипнотиком («передача раппорта» другому лицу). Явления раппорта сходно с феноменом «сторожевого пункта» при физиологическом сне. При естественном сне раппорт может быть создан искусственно. Так, мать, спящая у постели больного ребенка, воспринимающая во сне малейшие его движения, реагирующая на них, несомненно, находится с ним в отношениях раппорта (Слободяник, 1977)).

Основная цель построения терапевтического альянса -- это создание надежных рабочих взаимоотношений с терапевтом, что помогает клиенту целеустремленно работать в терапевтической ситуации. Считается, что базисом формирования надежных рабочих отношений является мотивация клиента. Поскольку ТА имеет психоаналитические корни, то подход психоанализа к выбору мотивированного клиента, безусловно, интересен. Согласно Гринсону (2003), мотивированным клиентом считается тот, чьи болезненные симптомы или дисгармоничные черты характера вызывают достаточно сильные страдания, значимость преодоления которых перевешивала бы все трудности долговременного лечения. Страдания должны мешать основным аспектам жизни пациента, где тривиальные проблемы или желания родственников или работодателей не являются достаточным основанием для проведения длительной и дорогостоящей терапии. Пациенты, которые требуют быстрых результатов или имеют вторичные выгоды от своей болезни, эмоционально невовлекающиеся люди не подходят для психоаналитической терапии. Научный интерес или интересы профессионального роста также не рассматриваются психоаналитиками в качестве мотивирующих факторов, способствующих формированию альянса.

Изучая мотивационный компонент болезни, терапевт может уяснить, какие глубинные внутриличностные мотивы лежат в основе болезни. Он также может оценить стратегические (осознанные и неосознанные) цели пациента относительно своего страдания: искренне ли желание больного выздороветь или хронизация болезни отвечает его внутренним, невысказанным, а то и тщательно скрываемым запросам.

Известны 4 вида мотивационного компонента болезни:

· болезнь как выигрыш,

· болезнь как наказание и самонаказание,

· болезнь как угроза и вызов,

· болезнь как утрата.

Болезнь как выигрыш.

Самая частая мотивация. Идет из детства, когда родители обращают внимание на малыша, только когда он болен. Выигрышами могут стать не только любовь и внимание со стороны близких, но избегание ответственности, уход от принятия решений, когда молодой человек ломает ногу, «спеша» на свидания к уже нелюбимой им девушке. Рентные выигрыши наиболее быстро диагностируемы и связаны с получением больным человеком каких-либо преимуществ: денежного (получение страховки, пособия или премии, выигранной в суде и проч.) или социального (получение группы инвалидности, отсрочки от армии, квартиры или инвалидной коляски). Выигрышные стратегии, которые избирают люди, хорошо известны. Это, во-первых, реальное заболевание, приключившееся «кстати» или «к месту», во-вторых, симуляция (имитация заболевания или «сознательная продукция симптомов»), в-третьих, аггравация (преувеличение тяжести течения и длительности заболевания), в-четвертых, диссимуляция (преуменьшение тяжести заболевания, например, при попытке получить водительские права).

Болезнь как наказание и самонаказание.

Болезнь расценивается как расплата за действительный или мнимый грех, как «наказание Божье». Большое количество этих заболеваний носит реальный психогенный характер.

Болезнь как угроза и вызов.

Мотив угрозы и вызова со стороны болезни ведут к тактике открытой борьбы с болезнью. Возможные последствия болезни гипертрофируются, сравниваются с прежним негативным опытом подобного страдания у кого-либо из близких родственников (наследственные болезни). В некоторых случаях такая тактика приветствуется (пример летчика Маресьева или силача Дикуля). Бывает, что эта тактика усугубляет болезнь и не дает личности дистанцироваться от болезни, заставляя всю жизнь проводить в профилактической ажитации.

Болезнь как утрата.

Иштвап Харди (1988) пишет, что переживания утраты «не всегда ясны, могут носить косвенный символический характер. Снижение умственных, сексуальных способностей, ограниченность физических возможностей...может сопровождаться утратой прежнего самоощущения. В результате возникает подавленность настроения, депрессия». Цель переживания утраты -- переживание беспомощности и регрессии к детскому возрасту, когда не нужно было думать, как менять ситуацию, ибо эти решения принимал кто-либо из взрослых людей. Явления деперсонализации («утраты прежнего самоощущения») сходны с фантомными явлениями (существование психического образа утраченного органа) своей инфантильной надеждой, что в один миг все изменится само собой (Конечный, Боухал, 1983; Харди, 1988).

Рабочий альянс формируется между разумным Эго пациента и анализирующим Эго аналитика (Sterba, 1934. Цит. по: Гринсон, 2003) или в ситуации Взрослый-Взрослый. Понятно, когда пациент не может поддерживать отделение разумного Эго от иррационального Эго (например, при психозах), рабочий альянс не формируется, что является противопоказанием для психотерапии вообще или требует значительной модификации психотерапевтической техники (при психозах, у пограничных пациентов, пациентов с импульсивным характером, маленьких детей).

Вклад со стороны терапевта в создание рабочего альянса заключается в демонстрировании им терапевтического намерения всерьез работать с предоставляемым ему пациентом материалом и быть готовым «посвятить годы труда благополучию пациента» (Гринсон, 2003). Последнее вовсе не означает, что терапевт намеренно будет так рассчитывать свои интервенции, чтобы их хватило на «годы труда» для «достижения прогресса». Отнюдь, подобное намерение пациент будет способен оценить, как если бы терапевт действовал вразрез с Родительским утверждением «Не будь важным». Терапевт поощряет клиента быть важным во всех своих здоровых и патологических проявлениях, предлагая ему понять, что он (терапевт) будет со всей серьезностью и вниманием относиться ко всему, что ему скажет или продемонстрирует иным способом (различные формы сопротивления терапии) клиент.

Поскольку терапевтический альянс -- стадия терапии, которая проводится (или проистекает параллельно) порой вне полноценно завершенного диагностического процесса, то терапевту следует быть осторожным и не откликаться на провокации Адаптированного Ре клиента, например, не поддерживать смех висельника или не соглашаться с его депрессивными выводами относительно самого себя. В психоанализе данное правило называется правилом абстиненции, которое говорит о том, что «...важно не удовлетворять инфантильные и невротические желания пациента. Иногда может быть необходимо временно удовлетворить какое-нибудь невротическое желание пациента. Причем фрустрацию невротических желаний следует осуществлять таким образом, чтобы не унизить и не травмировать пациента» (Гринсон, 2003).

Мне не думается, что у стадии рабочего альянса есть четкая граница перехода к следующей стадии -- деконтаминационной. Наоборот, мне не раз приходилось убеждаться, что договор и желание совместной работы постоянно тестируются клиентом, причем иногда очень односторонне: так клиент радует нас той степенью откровенности и открытости относительно своих проблем и порой огорчает, будучи излишне критичным к человеческим слабостям терапевта.

Стадия деконтаминации

Согласно Новеллино и Мойзо (Novellino, Moiso, 1990), на этой стадии происходит усиление неопсихических границ Взрослого Эго-состояния. Через анализирование трансакций и Эго-состояний пациент начинает понимать и осознавать проективные маневры, в которые он вовлечен с терапевтом и членами группы, и, таким образом, достигает социального контроля. На этой фазе терапевт использует терапевтические операции Взрослого -- интервенции и интерпозиции (Берн, 2001), заботясь о понимании клиентом того факта, что люди, вовлеченные пациентом в его игры, являются не более чем «тенями», которые более-менее верно воспроизводят значимые фигуры его детства.

Подробнее о деконтаминационных техниках и «философии» деконтаминации мы остановимся в главе, посвященной терапевтической работе с Эго-состояниями.

Следует все же подчеркнуть, что на этой стадии клиент задает любые значимые вопросы, на которые он не получил ответов в детстве или получил в том виде, в котором они, как он все больше и больше убеждается, не соответствуют истинному положению дел, а порой и заводят в тупик.

Терапевта в этом случае подстерегает опасность быть излишне прозрачным (не выполнять функцию зеркала), поскольку готовность пациента установить социальный контроль над симптомами сценария убеждает терапевта в значимости и правильности не только его терапевтических стратегий, но и чисто жизненных убеждений и кредо. Терапевту на этой стадии важнее воздержаться от инвестирования своего Родителя клиенту в пользу поощрения диалога между собственным Родителем клиента и его Ребенком, называя источник предрассудка или источник иллюзии, обозначая их, маркируя, помогая высвобождению энергии Взрослого клиента, пониманию им неэффективности стратегий, предложенных ему когда-то биологическими родителями.

Стадия деконфузии

На данной стадии основное внимание уделяется переносным и контртрпереносным реакциям, позволяющим открыть скрытый травматический материал Ребенка.

Пациент приглашается к регрессивной работе и техникам, основанным на извлечении травматического опыта и его замене в Ребенке, при конфронтации с записями (а иногда и перезаписи), сделанными в Родителе, которые долгое время были адаптивными для клиента. Это очень ответственная и этически непростая работа (Многим вопросам, в том числе и этическим, при использовании регрессивных техник был посвящен специальный выпуск TAJ (1998, Vol. 28,1).).

Особенностям деконфузии, работе с переносом и контртрпереносом будут посвящены специальные главы.

Стадия переобучения

На этой стадии пациент стабилизирует свои перерешения, узнавая и принимая «здесь и сейчас» различия между его собственным «Я» и «Я» терапевта. Уровень автономии пациента анализируется через исследование осознанности, спонтанности и интимности, выраженных пациентом в отношении терапевта (Novellino, Moiso, 1990).

«Уверенностью в собственной зрелости» называет эту заключительную стадию терапии Карл Роджерс (2002). «В целом оно (переобучение. -- Д. Ш.) подразумевает накопление достаточного опыта по применению достигнутых инсайтов, для выработки у клиента чувства уверенности и способности к здоровому, нормальному существованию без поддержки терапевта... Пациент приобретает способность мужественно встречать свои проблемы и решать их конструктивным образом... Из этого следует, что переобучение не является, как это иногда представляют, переподготовкой индивида по всем аспектам его жизни».

Финансовые взаимоотношения терапевта и клиента в зависимости от стадии терапевтического процесса

Этот интересный вопрос был затронут на одном из тренингов с практикующими и обучающимися психотерапевтами. Должен ли финансовый контракт быть неизменным у одного и того же клиента? Не является ли темп продвижения клиента к выздоровлению своеобразным показателем того, что он должен платить терапевту больше (или меньше)? Насколько оплата может быть стимулятором процесса излечения или его тормозом?

В ходе обсуждения этих вопросов наиболее яркие пункты дискуссии нашли свое выражение в нижеприведенной таблице 6, где колонка 3 предполагает описание психологических затруднений терапевтов, а колонка 4 -- описание путей их возможного разрешения.

Таблица 6

Психологические затруднения и пути их разрешения по вопросам финансовых отношений на протяжении терапевтического процесса

Тип контракта	Стадия излечения	Затруднения и вопросы	Пути разрешения
Контракт заботы	Начало построения терапевтического альянса	Можно ли требовать деньги за безусловное признание? Сплит 1 уровня: Я даю безусловные поглаживания и в то же время говорю клиенту о необходимости оплачивать сессии, то есть тем самым обесцениванию свое «безусловно» хорошее отношение к нему	Терапевт мог бы сказать клиенту: «Ты платишь мне не за чувства -- их невозможно оплатить, а за то время моей жизни, что я провожу с тобой здесь и сейчас».
Контракт социального контроля	Облегчение симптомов	Терапевт «легко берет» деньги за свою работу на этой стадии, так как убежден в полезности такой работы для клиента (например, закрытие аварийных люков), а также видит впечатляющие результаты терапии. Сплит 2 уровня: Или я заканчиваю работу с пациентом с хорошими результатами в виде редукции симптома или я должен пригласить его на более глубокий уровень терапии, где наши отношения плохо предсказуемы? Может быть, я должен снизить при этом плату?	Снижение цены предполагает негативный контрперенос и даже бунт со стороны Ре терапевта. Все это может сказаться на терапевтических отношениях. Рекомендуется оставить цену на прежнем уровне или даже повысить ее, объяснив необходимость повышения клиенту. Уважать выбор клиента. Переход к следующей стадии требует от терапевта соответствующей компетентности и силы, что может им учитываться при пересмотре финансового договора
Контракт взаимоотношений	Стадия переносного излечения	Эта стадия подразумевает глубокий и интенсивный уровень взаимоотношений «терапевт-клиент». Терапевт находится под двойным давлением: давлением переноса клиента и давлением материала собственного опыта (контрпереноса). Сплит 3 уровня: Я должен стимулировать переносный процесс и учитывать свой контрперенос. При этом возникают тупики и личностные трудности, относительно которых я должен просить своего спонсора и своего терапевта о супервизии и терапии (то есть платить им за эту работу). Должен ли я требовать повышения платы, если мой клиент относится к категории «трудных»?	Относительно «трудного клиента»: клиент не должен платить за некомпетентность терапевта. Ответственность терапевта -- проходить постоянное обучение, терапию и супервизию. Трудный клиент -- это подарок, новый опыт и стимул к личностному росту терапевта. Грамотный терапевт может учитывать заранее «трудности» с переносно-контртрпереносным давлением и не огорчать Ре клиента требованием повысить плату за «трудность случая»

Подобные документы

• Сказкотерапия

  Характеристика метода сказкотерапии. Основные типы сказок. Организация процесса сказкотерапии, формы и методы работы. Использование в трансактном анализе ролевого взаимодействия в сказках. Этапы в развитии сказкотерапии, ее диагностический аспект.
  
  контрольная работа [75,0 K], добавлен 28.01.2017
  

• Исследование коммуникационных моделей в психотерапии

  Понятие терапевтической коммуникации. Психотерапия как одна из разновидностей терапевтической коммуникации, ее специфика, виды и структура. Коммуникативные модели психотерапии: Милтона Х. Эриксона, Э. Росси, нейролигнвистическое программирование.
  
  курсовая работа [100,8 K], добавлен 22.03.2009
  

• Модели системной семейной терапии

  Основные цели системной семейной психотерапии. Оказание терапевтической помощи через семью, создание условий для формирования функциональной семейной организации. Боуэновская теория семейной терапии, ее основные понятия. Понятие нарративной терапии.
  
  презентация [1,7 M], добавлен 23.09.2011
  

• Групповая психотерапия

  Метод групповой психотерапии как один из самых действенных в системе воздействия на психику, организм и поведение человека. Понятие психокоррекционной группы, ее формирование (состав). Роль пациента в лечебной группе. Руководство группой, нормы и этика.
  
  курсовая работа [66,2 K], добавлен 08.11.2012
  

• Методы социальной терапии с различными группами населения

  Методы поведенческой терапии в группе. Игровая семейная, музыкальная, танцевальная и арт-психотерапия. Метод самовоспитания. Имаго-метод, его характерные признаки, оценка главных преимуществ и недостатков. Правила проведения ароматерапии и логотерапии.
  
  курсовая работа [53,9 K], добавлен 11.01.2011
  

• Терапевтический эффект деловой игры

  Общее понятие терапевтического эффекта, краткая характеристика его различных форм. Концепция Морено о конструктивном подходе к терапии нервнопсихических заболеваний и расстройств. Отличительные черты деловых игр, их задачи и роль в психотерапии.
  
  реферат [28,7 K], добавлен 06.10.2013
  

• Основы психотерапии

  Общая психотерапия, ее виды и основные цели в общемедицинской практике. Особенности и принципы гуманистического, когнитивного направлений психотерапии. Сущность поведенческих, суггестивных и психодинамических методов терапии. Метод аутогенной тренировки.
  
  реферат [16,0 K], добавлен 29.06.2009
  

• Профессиографический анализ и психограмма профессии

  Профессиографический анализ: подготовка и проведение. Ошибки, возникающие при профессиографическом анализе. База данных. Интерпретация информации о профессии. Среда в профессиографическом анализе. Устранение ошибок при анализе. Составление психограммы.
  
  курсовая работа [34,3 K], добавлен 19.12.2007
  

• Семейная психотерапия

  Понятие семейной терапии и её актуальность в условиях современного мира. Цели, задачи психологической консультации. Принцип целостности, гипотетичности, открытости, нейтральности. Специфика семейной терапии. Особенности работы семейного психолога.
  
  реферат [30,5 K], добавлен 13.11.2015
  

• Основы психотерапии и психологической коррекции в работе клинического психолога

  Основные этапы психотерапии и психокоррекции. Перенос и контрперенос. Поведенческая и когнитивная психотерапия. Принципы поведенческой терапии. Принципы когнитивной терапии. Техника поведенческой терапии. Гипноз. Аутогенная тренировка.
  
  реферат [39,5 K], добавлен 02.04.2007
  

• главная
• рубрики
• по алфавиту
• вернуться в начало страницы
• вернуться к началу текста
• вернуться к подобным работам