Руководство по клиническому трансактному анализу

Контракт структурных изменений

Стадия перерешения

Сплит 4 уровня: Могу ли я принять благодарность клиента в виде дополнительной оплаты, инициируемой им самим? Могу ли я рассчитывать и принимать спонсорскую помощь и финансовую поддержку моего клиента после лечения (т.е. вне рамок терапевтического контракта)? Могу ли я отказаться от благодарности, не фрустрируя (обесценивая) клиента?

Вопрос для супервизии: «Способен ли я отпустить клиента?» Не следует путать дополнительную оплату и благодарность клиента. Думается, что потребность терапевта в получении искренней благодарности, выраженной нематериально, будет отражением его способности функционировать на духовном уровне (за рамками Эго). Вопросы получения финансовой поддержки вне рамок какого-либо контракта относятся к компетенции этики. Спонсорская помощь также может регулироваться контрактом.

Примечание:

В обсуждении участвовали психотерапевты Н.Л. Бондарева, С.Н. Шишонков, И.В. Медведева.

Литература

Берн Э. Трансактный анализ и психотерапия (Transactional Analysis in Psychotherapy) / Пер. с англ. СПб.: Братство, 1992.

Берн Э. Групповая психотерапия (Principles of Group Treatment) / Пер. с англ. М.: Академический Проект, 2001.

Гринсон P.P. Техника и практика психоанализа / Пер. с англ. М: Когито-Центр, 2003.

Конечный Р., Боухал М. Психология в медицине / Пер. с чеш. Прага: Авиценум, 1983.

Роджерс К. Становление личности // Искусство консультирования и терапии / Пер. с англ. М.: Апрель Пресс, Эксмо, 2002. С. 759-964.

Роджерс К. Консультирование и психотерапия // Там же, с. 6-321.

Слободяник А.Л. Психотерапия, внушение, гипноз. Киев: «Здоров'я», 1977.

Стюарт Я., Джойнс В. Современный Трансактный Анализ / Пер. с англ. СПб.: Социально-Психологический Центр, 1996.

Харди И. Врач, сестра, больной. Психология работы с больными / Пер. с венг. Будапешт: Издательство Академии Наук Венгрии, 1988.

Штайнер К. Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна / Пер. с англ. СПб.: Питер, 2003а.

Crossman P. Permission and Protection // TAB. 1966. 5 (19). P. 152-154.

DusayJ.M. Egograms: How I See You and You See Me. N.Y: Harper&Row, 1977.

Erskin R.G. Six Stages of Treatment // Theories and Methods of an Integrative Transactional Analysis. A Volume of Selected Articles. San Francisco: ТА Press, 1997. P. 229-230.

Erskin R.G. Script Cure: Behavioral, Intrapsychic and Physiological // Ibid. P. 151-155.

Giusti M.A. Therapeutic Stages and Intervention Plans // TAJ. 2002. Vol. 32, №2. P. 92-106.

Holloway W.H. Beyond Permission // TAJ. 1974. Vol. 4, № 2. P. 15-17.

Kahler T. with Capers H. The Miniscript // TAJ. 1974. Vol. 4, № 1 P. 26-42.

LoomisM. Contracting for Change// TAJ. 1982. Vol. 12, № 1. P. 51-55.

Moiso С Ego States and Transference // TAJ. 1985. Vol. 15. P. 194-201.

Novellino M., Moiso С The Psychodynamic Approach to Transactional Analysis // TAJ. 1990. Vol. 20, № 3. P. 187-192.

Tilney T. Dictionary of Transactional Analysis. London: Whurr Publ. Ltd., 1998.

Ware P. Personality Adaptations (doors to therapy) // TAJ. 1983. Vol 13 P. 11-19.

Глава 6. Терапевтический материал. Регрессивный анализ. Работа с Эго-состоянием Родителя

«Меня зовет какой-то тайный голос -- Я не могу противиться ему».

К. Аксаков

Терапевтический материал как негативный опыт прошлого. Концепция памяти в ТА

Под терапевтическим материалом мы понимаем содержание сознательного и бессознательного клиента, относительно которого (содержания) производится терапевтическая работа. Терапевтический материал оформляется клиентом в виде конкретных жалоб на свое психическое или физическое состояние (головная боль, преждевременная эякуляция), а также в виде существующей проблемы, снижающей качество жизни (я постоянно чувствую неудовлетворенность собой). Другими словами, жалобы (симптомы, синдромы, состояния) -- это формальная сторона терапевтического материала.

В ряде случаев формальная сторона терапевтического материала становится мишенью психотерапии, если причины расстройства очевидны и осознаны. Такое случается при реактивных состояниях (неврозы и реактивные психозы) -- состояниях, отвечающих трем критериям Карла Ясперса: реактивное состояние возникает в ответ на стресс или психогенное воздействие (психогению), психогения «звучит» в клинической картине, заболевание проходит при устранении психогении или изменении к ней отношения.

В большинстве случаев терапевтический материал активно не осознается. Другими словами, клиент «не знает» истинное содержание материала, предоставляемого им терапевту. Терапевту и клиенту требуется проделать определенную работу, чтобы восстановить истинную причину симптома или состояния. Уже сама работа по восстановлению в памяти истинных истоков заболевания представляет собой процесс терапии и процесс излечения, т.к. осознавание травмирующей ситуации приведет, как считал Фрейд, к отказу от симптома и интеграции. Если осознавания (инсайта) окажется недостаточно для излечения, то негативный опыт может быть терапевтически переработан и интегрирован в приемлемом для личности виде так, что ни симптом, ни состояние уже не будут беспокоить ее дальше. В большинстве случаев неосознанный или малоосознаваемый терапевтический материал представлен пережитым ранее, чаще всего в детстве, негативным или патогенным (приводящим к психическим и поведенческим расстройствам) опытом.

В таблице 7 мы приводим соотношения типа патогенного опыта и методов исследования, которые могут быть применимы для его прояснения.

Остановимся на первых трех строках таблицы подробнее.

1. О причинах, вызвавших реактивное состояние (актуальные психические травмы), пациент в силах сообщить самостоятельно, если только он не страдает реактивным мутизмом (потеря возможности произносить слова). Материал о реактивных психозах см.: Фелинская Н.И. Реактивные состояния в судебно-психиатрической клинике. М: Медицина, 1968. 292 с.

2. Недавние «забытые» психические травмы (вытеснение или игнорирование), находясь на пути в бессознательное, могут быть воспроизведены в специальных поддерживающих условиях. Опытный терапевт, ориентируясь на жалобы клиента, может структурировать интервью, опираясь на «академическое» знание наиболее значимых травматических событий, приводящих к возникновению подобного рода жалоб. Например, вы можете познакомиться с методикой психотерапевтического интервью для выявления аутоагрессивных тенденций в психике (Шустов, Меринов, 2000). Забытые травматические события могут быть воспроизведены при использовании гештальт-техник, когда клиента просят представить и подробно описать место, где могли разворачиваться предполагаемые травматические события (контекст-зависимая память) (McNamara, Lister-Ford, 1995),-- как если бы, детализируя фон, в памяти вдруг проявилась забытая фигура. Иногда значимость травматического события игнорируется и событие отправляется «на обочину» памяти, оставаясь, впрочем, доступным для воспоминания. Такого рода травмы часто носят ятрогенный (когда повреждение исходит из медицинской среды) характер. Известен классический случай, когда молодой врач, пытаясь поддержать больного, сказал, что тот умрет на третий день после его, врача, смерти. Через несколько месяцев после этого разговора врач погиб в автомобильной катастрофе, а его пациент умер от сердечной недостаточности ровно через три намеченных дня.

Таблица 7

Терапевтический материал и работа с ним в зависимости от его локализации в психике

п/п	Области нахождения патогенного прошлого опыта	Тип патогенного опыта	Методы исследования патогенного опыта
1	Сознательное психическое	Актуальные психические травмы	Интервью
2	Предсознательное	Недавние, «забытые» психические травмы	Простое произвольное воспоминание в поддерживающих или специальных условиях. Особым образом структурированное интервью для проверки идей, возникающих в голове терапевта
3	Индивидуальное бессознательное (3. Фрейд)	Негативный опыт раннего детства, довербальный опыт	Регрессивный анализ (возрастная регрессия), анализ непроизвольных воспоминаний, анализ описок, оговорок и очиток. Анализ сновидений и невербальных телесных знаков. Метод свободных ассоциаций. Гипноанализ. Анализ переноса и контрпереноса
4	Семейное бессознательное (Сонди), сценарий жизни (Э. Берн)	Негативный опыт семьи, семейный секрет, патологический семейный стереотип	Анализ жизненного сценария, построение геносоциограмм (см Шутценбергер А.А. Синдром предков).
5	Коллективное бессознательное (К. Юнг)	Негативный культуральный (расовый, национальный) опыт	Анализ сказок и мифов, анализ исторического контекста развития нации, анализ культурального сценария
6	Трансперсональное бессознательное (С. Гроф)	Негативный экзистенциальный опыт	Метод холотропного дыхания, анализ «коматозных» переживаний и их вербализация

Иногда чувство вины лежит в основе вытеснения неприятных травматических событий. Фрейд (1990) описывает случай собственной амнезии:

«Я просматриваю 1 января свою врачебную книгу, чтобы выписать гонорарные счета, встречаюсь при этом в рубрике июня месяца с именем М-ль и не могу вспомнить соответствующего лица. Мое удивление возрастает, когда я, перелистывая дальше, замечаю, что я лечил этого больного в санатории и что в течение ряда недель я посещал его ежедневно. Больного, с которым занимаешься при таких условиях, врач не забывает через какие-нибудь полгода. Я спрашиваю себя: кто бы это мог быть -- мужчина, паралитик, неинтересный случай? Наконец, при отметке о полученном гонораре, мне опять приходит на мысль все то, что стремилось исчезнуть из памяти. М-ль была 14-летняя девочка, самый примечательный случай в моей практике за последние годы; он послужил мне уроком, который я вряд ли забуду, и исход его заставил меня пережить не один мучительный час. Девочка заболела несомненной истерией, которая под влиянием моего лечения обнаружила быстрое и основательное улучшение. После этого улучшения родители взяли от меня девочку; она жаловалась на боли в животе, которым принадлежала главная роль в общей картине истерических симптомов. Два месяца спустя она умерла от саркомы брюшных желез. Истерия, к которой девочка была, кроме того, предрасположена, воспользовалась образованием опухоли как провоцирующей причиной, и я, будучи ослеплен шумными, но безобидными явлениями истерии, быть может, не заметил первых признаков подкрадывавшейся неизлечимой болезни» (Фрейд 3. Психопатология обыденной жизни, 1990).

3. Негативный опыт детства, находящийся в бессознательном и пережитый иногда на доречевом этапе развития, тесно связан с понятием «детской амнезии».

Джон Боулби (1988) идентифицировал три категории переживаний, которые имеют тенденцию к изоляции и предшествуют когнитивным расстройствам:

1) переживания, о которых родители не хотели говорить своим детям;

2) способы, которыми родители лечили ребенка и которые он считает непереносимыми для обдумывания;

3) периоды, когда ребенок чувствовал переполняющую вину или стыд по поводу чего-то, что он сделал или думал сделать, включая вину и стыд в отношении действий родителей. Боулби выделил две ситуации, которые часто ведут к когнитивным, поведенческим и эмоциональным нарушениям в последующей жизни и особенно склонны способствовать формированию амнезии:

во-первых, когда ребенок оказывается свидетелем смерти, суицида иди угрозы суицида родителя; и,

во-вторых, когда ребенок знает о сексуальной активности родителей, или участвует в ней, или является жертвой сексуального злоупотребления (цит. по: McNamara, Lister-Ford, 1995).

Дженни МакНамара и Кристин Листер-Форд (1995), авторы замечательной статьи о психологии памяти, обращаются к анализу так называемых экранирующих воспоминаний. Экранирующие воспоминания впервые описал Фрейд (1990) как ранние воспоминания подчас незначительных событий, которые призваны скрывать действительно важные, с психопатологической точки зрения, заряженные аффектом сцены.

«Например, когда женщина, которую мы назовем Кэти, начала психотерапию, ее наиболее раннее и сильное воспоминание было о падении с велосипеда в возрасте «около четырех». С явным удовольствием она вспоминала сильное растяжение связок на ноге и своего улыбающегося и перевязывающего ее лодыжку отца. Для нее существенным аспектом было то, что отец дал ей физическую близость. Для нее также важно было то, что хотя она и сломала пряжку на своих сандалиях, ее повели в магазин для покупки новой пары «без наказания».

Кэти пришла на психотерапию «за комфортом». В действительности, главным элементом ее текущих взаимоотношений было то, что о Кэти заботились родители, ее друзья и даже ее дети. Всю свою жизнь она обнаруживала себя в ситуации, когда она была ранена и нуждалась в присмотре. Эти инциденты всегда включали мужчину, и обычной кульминацией их было физическое или сексуальное нападение. Очень эффективным подходом к Кэти было исследование ее экранирующего воспоминания. Хотя сначала она мало помнила о своей ранней жизни, глубокое исследование экранирующего воспоминания и его взаимоотношения с ее текущей ситуацией оживило темную сторону ее детства. По ходу терапии Кэти стала медленно устанавливать связь между физическим повреждением и прикосновением, и она вспомнила, что ее часто оскорбляли. Долгое время она не могла себе позволить понимать степень того, что она пережила. Однако, по мере деконтаминации ее Взрослого, она начала вспоминать больше. Часть экранирующего воспоминания о покупке новых сандалий была значимой, поскольку в реальности Кэти ходила босой большую часть своего детства. Она была вынуждена воровать одежду, которую вывешивали сушить другие люди, и после начала терапии иногда все еще делала это, хотя «не знала, почему» она вела себя подобным образом. Постоянное возвращение к первому воспоминанию стимулировало память Кэти. После каждой сессии она могла думать о том, что обсуждалось в экранирующем воспоминании, и затем вспоминать новые аспекты ее ранней жизни, которые способствовали ее пониманию, когда она соединяла кусочки своей истории. В других случаях за сессией следовали яркие сновидения, и через исследование снов в терапии она могла понять, что это были действительно части ее воспоминаний. В случае Кэти мы обнаружили, что в целом ценность идентификации экранирующего воспоминания лежит в его исследовании, через которое открываются скрытые воспоминания клиента и взаимосвязи с текущей ситуацией клиента» (McNamara, Lister-Ford, 1995).

Также для осознавания травматического события важно использовать не только контекст-зависимую память, но и эмоционально-зависимую память. В случае эмоционально-зависимой памяти роль фона выполняет детализация часто повторяющихся приступов физического, психического или эмоционального напряжения («Вспомните, когда ранее вы испытывали подобное физическое состояние?»).

Процессу воспоминаний и осознаванию способствует классическая психоаналитическая техника Зигмунда Фрейда -- анализ описок, оговорок,-- с блеском представленная в его «Психопатологии обыденной жизни», а также методы свободных ассоциаций и анализа сновидений.

При развитии отношений «переноса-контртрпереноса» между пациентом и терапевтом скорость процесса воспоминания и осознавания травматических сцен увеличивается. Воспринимая терапевта как значимую фигуру прошлого, клиент позволяет себе регрессировать, двигаясь слой за слоем ко все более раннему психическому опыту, постепенно осваивая (интегрируя опыт во Взрослое Эго-состояние) его. В свою очередь, терапевт, отзываясь на перенос и прикасаясь к собственным «забытым» областям, может проверить собственные терапевтические идеи, предлагая клиенту исследовать его (клиента) похожий опыт.

Материал 4 и 5 строк таблицы подробно представлен в соответствующей доступной литературе.

Возрастная регрессия и Регрессивный Анализ

В своей книге «Трансактный анализ и психотерапия» Берн (1992) говорил, что «окончательной целью трансактного анализа является структурное изменение и восстановление целостности (реинтеграции)». Он считал, что эта цель требует две фазы лечения -- реструктурирование и реорганизацию.

На протяжении реструктурирования пациент развивает социальный контроль и усиливает Взрослого, причем последний дает разрешение на развитие рабочего альянса с терапевтом. Берн указывал, что эти качества должны быть приобретены прежде, чем будет предпринята попытка деконфузии Ребенка или разрешения внутренних конфликтов. В конце курса человек находится в особенно удачной позиции, чтобы попытаться разрешить архаические конфликты и расстройства, так как тестирование на реальность становится для него доминантой (Berne, 1961).

Даже несмотря на то, что для достижения окончательных целей ТА необходима еще одна фаза лечения -- реорганизация, Берн предусмотрел возможность заканчивать лечение после завершения фазы реструктурирования. Однако, хотя реструктурирование эффективно в целях установления социального контроля, сегодня наше понимание психологии развития, а также изменения среди контингента пациентов, привели к тому, что его одного для выздоровления недостаточно, поскольку большинство клиентов, обращающихся к психотерапевту за психологической помощью, не являются ни невротиками (социальный контроль), ни психотиками (прояснение границ Взрослого). Они страдают от болезненных эндопсихических или бихевиоральных нарушений, которые являются проявлением более глубоких расстройств целостности, постоянства, силы и гармонии их личности (Clark, 1991). Поэтому психотерапевты и прибегают к следующей фазе -- фазе реорганизации, даже несмотря на явное «симптоматическое улучшение» (см. выше). Фаза реорганизации характеризуется восстановлением Ребенка, при исцелении или замещении Родителя. Вслед за этой динамической фазой реорганизации следует вторичная аналитическая фаза, которая представляет собой попытку деконфузии (состояние смущения) Ребенка.

Таким образом, оптимальный вариант перестройки и реинтеграции личности предусматривает, чтобы Ребенок выражал себя в присутствии Взрослого и Родителя (Берн, 1992), поскольку изменения в Ре и будут обуславливать длительный терапевтический результат.

Археопсихика Ребенка является своего рода вместилищем для терапевтического материала -- библиотекой, где на полках «по годам или месяцам» расставлены архивные папки, содержащие вместе с нормальным опытом развития и травматический опыт Ребенка. Задача и психотерапевта, и клиента -- достать нужную папку и, возможно, прочитать ее заново. Однако доступ в кладовую травматического опыта часто закрыт, попытки прорваться через закрытые двери могут закончиться встречей с ужасным «Библиотечным Полицейским» (персонаж из одноименного романа Стивена Кинга) -- Родителем, стоящим на страже «интересов» Ребенка. Поэтому многие терапевтические школы стремятся избежать прямого обращения к Ребенку с просьбой посетить хранилище, используя непрямые доступы -- анализируя сновидения и свободные ассоциации (психоанализ) или врываясь через двери, «насильно» усыпляя и Родителя (что иногда и неплохо), и Взрослого (что плохо по большей части) (гипнотерапия).

Требование, чтобы Взрослый и Родитель находились «при исполнении» своих функций при «оглашении» (вербализации) травматического опыта, выполняется при использовании различных методик возрастной регрессии, когда Взрослый терапевта напрямую обращается к Ребенку пациента соответствующего возраста, причем в состоянии бодрствования. Взрослый терапевта при этом может выполнять работу умного и ответственного Библиотекаря, знающего направление к нужной полке.

«Когда прошлое впечатление как бы оживлено во всей свежести, оно находится полностью в распоряжении врача и пациента, которые могут изучить его самым подробным образом. Ребенка можно окружить заботливым вниманием, чтобы он расцвел как цветок, выставил напоказ все сложности своей внутренней структуры. Можно поворачивать его во все стороны и рассматривать качества, которые раньше были в тени, а теперь высветились» (Берн, 1992).

Слово «регрессия» часто имеет негативную коннотацию как возврат к менее совершенному или менее развитому «Я» или переход к более примитивному или мене взрослому паттерну поведения. Джеймс Гулдинг (James Goulding, 1998) предпочитают термин «реэкспириенс» (повторение опыта), так как он подразумевает возвращение в памяти и воображении как к негативным, так и позитивным сценам из детства. Клиенты могут вновь пережить радость от выдувания мыльных пузырей или знакомства с чем-то новым, также как и возвращаться к печальному или трагическому опыту.

Возрастные регрессии, или просто «регрессии», в настоящее время стали важным инструментом гуманистически-ориентированных психотерапевтов. Приглашая пациента к регрессии, терапевт говорит что-то типа:

«А теперь представь, что тебе пять (восемь, десять) лет. Что с тобой было тогда?

Где ты был? Кто был с тобой рядом?»

-- или: «В каком возрасте ты впервые почувствовал (испытал) это? Мог бы ты представить ту, первую ситуацию? Где это было?... и т.д.».

Многие терапевты помогают клиенту регрессировать и вспомнить травматическую сцену, предлагая клиенту описать внешность окружающих его людей, обстановку, одежду, погоду и запах во время «первичной сцены», следуя рекомендациям гештальт-психологов уделить внимание фону, на котором высветится нужная фигура. Иногда регрессия проводится в форме игры, например, в день рождения, либо в форме медитации под соответствующую музыку (без потери раппорта со своим Взрослым).

«Когда человек возвращается в прошлое (регрессирует), он не принимает участия в ролевой игре. Он не является взрослым человеком, который ведет себя как ребенок или просто вспоминает детский опыт. В данном случае Эго-состояние Ре катектируется, бодрствует, осознает, чувствует и считает, что он или она действуют на более ранней стадии развития. Другими словами, в сознании возвращающегося в прошлое человека с новой яркостью оживает архаическое Детское Эго-состояние. В процессе регрессии Родитель и Взрослый не декатектируются, как при гипнозе, а находятся в состоянии расщепленного катексиса (по Берну), будучи в определенной степени активны, наблюдая и осознавая работу, которую осуществляет Ребенок и, таким образом, изучая свою роль в будущем» (Osnes, Clarke, 1998).

В регрессивной работе терапевт осуществляет защиту процесса, регламентируемую контрактом на регрессивную работу. Обычно контракт предусматривает сохранение конфиденциальности, физическую защиту в течение регрессии (непричинение себе физических повреждений), а также устанавливает рамки взаимоотношений между терапевтом и клиентом или «выполняющим роль терапевта» товарищем по терапевтической группе.

Эрик Берн (1992) писал: «Размышление и опыт заставляют верить, что Ребенок выражает себя наиболее свободно тогда, когда имеет дело с другим Ребенком».

Терапевтический метод, когда врач ведет диалог с Ребенком пациента из Эго-состояния своего Ребенка, Берн назвал Регрессивным анализом

«В данных обстоятельствах врач играет роль ребенка, который не знает ни трудных слов, ни понятий. Эта роль особого типа, она привычна врачу, ему надо только вспомнить, каким он был в пять лет.

Не так просто составить отчет о результатах сеанса регрессивного анализа. Положение врача не совсем свободно: он должен быть наполовину Ребенком, наполовину Взрослым, чтобы наблюдать за поведением пациента и своим собственным, то есть поддерживать оба состояния активными одновременно...

Отец господина Веата, собеседника врача, умер, когда мальчику было два года. Помимо Родительских проблем, у него на момент сеанса были и сексуальные.

Терапевт: Мне пять лет, я еще не хожу в школу. Вам не более восьми. Теперь начинайте.

В: Мой папа умер. А где твой?

Терапевт: Он пошел лечить больных людей. Он доктор.

В: Я тоже буду доктором, когда вырасту.

Терапевт: А что значит "умер"?

В: Умер -- это когда ты такой, как мертвая кошка, или птица, или рыба.

Терапевт: Это не так, потому что, когда умирает человек, его хоронят, и все.

В: Откуда ты знаешь?

Терапевт: Знаю, потому что это так. У них есть могилки, и их хоронят на кладбище. Твой папа на кладбище?

В: Да. И еще в раю.

Терапевт: Как это: и на кладбище, и в раю?

В: А вот так.

Терапевт: Где же рай?

В: Это высоко на небе.

Терапевт: Если твой папа на небе, он не может быть на кладбище.

В: Нет, может. Есть что-то такое, что вылетает из него на небо, в рай, а остальное они хоронят на кладбище.

Терапевт: Откуда это вылетает?

В: Это вылетает через рот.

Терапевт: Ты смешной. Я тебе не верю. Почему через рот, ты это видел?

В: Нет, но это не так важно, что я не видел. Терапевт: Если ты не видел, откуда же тогда знаешь?

В: Потому что мама мне говорила: "Твой папа улетел на небо, только его тело везут на кладбище".

Терапевт: Как же это он может быть в двух местах? Что он делает на небе?

В: Сидит рядом с Иисусом и смотрит на нас. А ты сам смешной, у тебя маленькая голова.

Терапевт: А ты глупый, раз считаешь, что твой папа может быть в двух местах.

В: Я очень хотел, чтобы у меня был настоящий папа. (Он заплакал.) Ну все, я больше не могу»

(Трансактный анализ и психотерапия, 1992).

На рисунке 19 представлено место Возрастной регрессии в ряду основных методов Трансактного анализа.

Терапевтические подходы к различным Эго-состояниям

В статье Кларксон и Фиш (Clarkson, Fish, 1988) подробным образом представлены и обсуждаются все существовавшие на тот период методы вмешательства в Эго-состояния.

Заметим, что в большинстве методов предполагается использование возрастной регрессии.

Во избежание путаницы мы остановимся только на основных методах, имеющих четкую и понятную философию и убедительные отличия друг от друга. Эти методы приведены в таблице 8.

Таблица 8

Терапевтические методы вмешательства в Эго-состояния

Эго-состояние	Название вмешательства и автор идеи	Краткое определение
Родитель	Репарентинг как полная долговременная регрессия в условиях отделения от биологической семьи (Schiff et al.,1975)	Проведение замены Р Эго-состояния путем полной возрастной регрессии и воспитания «вновь» в условиях «новой» семьи терапевта. Проводится пациентам со значительными повреждениями в ходе развития: психотикам и имеющим тяжелые личностные расстройства. Известен под названием «Институт катексиса семьи Шиффов».
	Спот-репарентинг (точечный репарентинг) (Osnes, 1974)	Проводится как обычная еженедельная психотерапия либо в виде Развивающих Минитонов (Osnes, Clarke, 1998). Техника включает проведение возрастной регрессии к травматическому опыту и проведение позитивного парентинга терапевтом. Вмешательство фокусируется на специфических точках в опыте клиента там, где было недостаточно родительской поддержки или она была неэффективной*.
	Саморепарентинг Games, 1974)	Метод включает образование нового Родительского содержания для того, чтобы дополнить или заменить существующего неэффективного Р. Взрослый клиента активно вовлекается в эту работу, используя внутренние ресурсы (идеи, решения, воспоминания) позитивных Р фигур. Эта работа может вестись как самостоятельно, так и под руководством терапевта, но при этом терапевт не должен брать на себя роль родителя, как в других формах репарентинга*.
	Репарентинг Родителя (Reparenting the Parent) (Mellor, Andrewartha, 1980)	Метод предлагает проекцию во вне Р Эго-состояния клиента и работу с ним через предоставление эффективных и хороших опытов парентинга для устранения недостатков развития. Работу с проекцией Р Эго-состояния называют «Родительским интервью» (McNeel, 1976). Клиента приглашают спроецировать Р фигуру (интроект) на пустое кресло. Затем клиент садится на это кресло и становится «интроектом», которого и интервьюирует терапевт. Терапевт, таким образом, дает терапию интроекту*.
Взрослый	Деконтаминирование и воссоздание целостности Взрослого (Интегрирование Взрослого)	Для этой цели Берном (1966) предложены «терапевтические операции»: опрос, спецификация, конфронтация, объяснение, иллюстрация, подтверждение, интерпретация, кристаллизация (цит. 2001).
Ребенок	Деконфузия (Берн, 1961 - цит. 1992; 1966 - цит. 2001), или «распутывание»	«Берн часто использовал метафору «деконфузия детских Эго-состояний», но не указал на источник происхождения конфузии (confusion -- смятение, замешательство, неразбериха, крушение планов, надежд). Я думаю, что ребенок часто находится в замешательстве по поводу «законности» и безопасности его нужд и эмоциональных состояний» (Clark, 1991).
	Редесижн (Goulding, Goulding, 1979) или «перерешение»	Техника работы с Детским Эго-состоянием предусматривает регрессию для соприкосновения и осознавания первичной травматической сцены (когда было принято негативное решение в сценарной матрице Штайнера -- предписание). При поддержке терапевта и в гештальт-технике «двух стульев» Ребенок клиента отказывается от старого и принимает новое решение жить не по сценарию.
	Речайлдинг (Clarkson, Fish, 1988)	Терапевтическая техника по образованию нового Детского Эго-состояния с целью предоставления основы для функционирования интегрированного В. Клиента приглашают регрессировать до возраста, в котором он имеет дефицит в опыте или развитии. Клиент позволяет себе создать новые Детские Эго-состояния, содержащие позитивные реакции на большое количество ситуаций. Это обеспечивает существование корригирующего опыта, который располагается в заново созданном Детском Эго-состоянии, но который становится исторической реальностью для интегрированного Взрослого*.

* Определения из «Словаря ТА» (Tilney, 2001)

Регрессивный Репарентинг Джеки Шифф

Метод предложен социальным работником из Калифорнии Джеки Шифф для лечения психотиков и лиц с тяжелыми личностными расстройствами.

Джеки полагала, что шизофрения заучивается в ранних взаимодействиях ребенка с родительскими фигурами и окружением и что регрессия, так часто наблюдаемая при этом психозе, является здоровой попыткой Эго-состояния Ребенка вернуться к претравматической точке развития. Джеки полагала также, что в специально созданной поддерживающей среде терапевтического сообщества, функционирующего как семья, все, что когда-то было «выучено», может быть «переучено» вновь.

Джеки и ее «коллеги» (в основном муж Моррис, биологические дети и многочисленные «родственники» Джеки -- «переродительствованные» - вылеченные клиенты, которые затем сами включались в работу по Репарентингу и составляют понятие семьи Шиффов) пришли к выводу, что искусственная, длительно поддерживаемая новыми родителями и окружением возрастная регрессия позволяет Эго-состоянию Ре вновь двигаться по стадиям развития, полностью копируя детские травматические опыты и приобретая новую, здоровую реакцию на них в терапевтической семье. Новый позитивный опыт замещает в личности негативный, приведший к дисфункциональному развитию опыт, в результате чего личность излечивается. Ре последовательно проходит все стадии развития до тех пор, пока возраст терапевтического развития не сравняется с хронологическим возрастом. На этом этапе завершается инкорпорация нового Родителя в личность клиента.

Эрик Зигмунд (1998), сам прошедший регрессивный Репарентинг, вспоминает:

«До конца 1968 года проводились эксперименты с полностью поддерживаемыми регрессиями. Прежде регрессивный репарентинг регулировался контрактом на сессию или на марафон -- т.е. в течение строго ограниченного промежутка времени. Полностью поддерживаемая регрессия позволяет индивидууму вернуться к очень раннему детству и часто -- к пренатальному периоду. Проигрывание родов было скорее правилом, чем исключением в поддерживающих регрессиях.

Окружение было структурировано так, чтобы оказывать полную поддержку нуждам развития регрессировавшего человека на столь долгом промежутке времени, которое требовалось, чтобы пройти через все стадии развития и достигнуть своего хронологического возраста. Из четырех пеленок нормального размера шили одну большую. Строились ясли больше б футов в длину. Покупались бутылочки для кормления и витамины. Для "переросших" детишек собирались пропорционально большие игрушки, строили гигантскую песочницу. Все аспекты нормального процесса развития регрессировавшего человека -- от оральных потребностей до тренировки навыков ходить в туалет и разрешения первичного симбиоза; от потребностей в образовании до «взросления и ухода из дома» -- встречали ответную реакцию семьи Шиффов. Мы все вышли из дисфункциональных семей (включая Моэ и Джекки), и опыт бытия внутри принимающей и заботливой группы был и новым, и сильно мотивирующим. Мы хотели разделить наш восторг от этого опыта с другими».

Основные идеи и качественные дополнения к теории развития и модели ТА, выявленные в ходе регрессивного репарентинга, были следующие:

1. Шизофрения является результатом выученного в детстве поведения, когда ребенок систематически подвергается предписаниям из четвертой жизненной позиции «Я -- не ОК (ха-ха), другие -- не ОК (ха-ха), и вообще мир -- страшное место».

2. Шизофрения излечима.

3. Регрессия при психозе -- здоровая попытка Эго-состояния Ре вернуться к претравматической точке развития.

4. При полностью поддерживаемых регрессиях люди проигрывают детские травматические опыты и способны принимать интервенции новых опекунов и поддерживающего окружения.

5. При полностью поддерживаемых регрессиях возраст людей соответствует стадиям развития, по которым они спонтанно движутся.

6. Полностью поддерживаемые регрессии соотносят 2-3 недели регрессии с 1 (одним) хронологическим годом жизни человека. Годы, содержащие больше травматического опыта, требуют больше времени, в отличие от годов, где такого опыта было меньше.

7. Регрессивное лечение вне стационара возможно до тех пор, пока существует контракт на решение проблемы, определены временные рамки регрессивного опыта и метод, которым терапевт окончит регрессивный опыт, и план того, как человек безопасно вернется к своей обычной жизни в конце сессии.

Таким образом, согласно Джеки Шифф (1975), регрессивный репарентинг вовлекает полный декатексис (лишение энергии.-- Д.Ш.) ранее инкорпорированного Эго-состояния Родителя и полную замену этой структуры новым Родительским Эго-состоянием. Одним из недостатков (а может быть, преимуществ) этой методики является то, что клиент на долгие месяцы (и годы) приглашается в новое родительское, терапевтическое окружение -- «усыновляется», прекращая контакт, на время лечения, с биологическими родителями.

СПОТ-РЕПАРЕНТИНГ

Другой вариант репарентинга -- спот-репарентинг, или «точечный» репарентинг, предложил Рассел Оснес (Osnes, 1974). Этот метод применяется к клиентам, которым не требуется длительный и всесторонний репарентинг. Метод особенно эффективен в рамках групповой психотерапии, сфокусированной на том, в чем клиенты нуждались в детстве, а не на том, чего они не получили (Osnes, Clarke, 1998).

Сущность метода: в процессе возрастной регрессии переродительствуется негативный материал Родителя клиента так, что терапевт представляет необходимый клиенту и недополученный им в соответствующем возрасте материал. Терапевт как бы инвестирует часть своего положительного Родителя клиенту для интроекции, при этом обесценивая (рекатектируя) «неправильный» (негативный, психогенный) поведенческий набор Р биологического родителя клиента.

Оснес (Osnes, 1974) описывает следующие шаги в процессе спот-репарентинга.

1. Заключение контракта на Репарентинг.

2. Приглашение к возрастной регрессии. Автор замечает, что если клиент чувствует страх или тревожится перед регрессией, то терапевт приглашает его мысленно посетить какое-либо безопасное место, а затем возвратиться и начать регрессировать.

3. Терапевт с разрешения клиента берет того за руку и, чувствуя готовность клиента, спрашивает, сколько тому лет, где он находится, что случилось. При этом терапевт просит описывать события в настоящем времени.

4. Когда клиент начинает описывать свой травматический опыт, терапевт прерывает клиента на самом ключевом месте и спрашивает: «Что тебе нужно сейчас вместо того, что с тобой сейчас происходит?» Ответ обычно касается какой-либо потребности: чтобы обняли, взяли за руку, сказали, что любят и ценят его. Иногда упоминается конкретный человек, как то: «Мне необходимо, чтобы мама сказала мне, что выражать свой гнев -- это нормально». Терапевт позволяет желающему члену группы позаботиться о клиенте, если такая потребность прямо выражена.

Несколько иной аспект принимает парентинг, если травматическое событие случилось в раннем детском или довербальном возрасте и оно выражено, например, в виде страха перед неведомой опасностью. Терапевт дополнительно просит клиента рассказать информацию о своих ранних годах, которую тот, возможно, слышал от родственников. Терапевт просит клиента выбрать «мать» или «отца» из группы до того, как они станут маленькими:

«А теперь молча, без разговоров, ползи или иди к тому человеку и возвращайся к тому раннему переживанию». Они пойдут, их будут держать за руку и дарить им тепло, любовь и физические поглаживания от «Нового Родителя» и других членов группы. Даются также Разрешения от терапевта и других членов группы:

«Жить -- это ОК для тебя»,

«Я люблю тебя»,

«Ты больше не в больнице»,

«Ты снова можешь дышать, ты больше не в кислородной палатке»,

«Тебе больше не нужно бояться»,

«Ты сейчас здоров»,

«Никто сейчас не пытается причинить тебе боль» (Osnes, 1974).

Ниже мы приводим случай спот-репарентинга, взятый из статьи Оснеса (Osnes, 1974):

Нэнси хотела работать над проблемой боязни авторитарных людей, и особенно ее отца. Я спросил ее, хочет ли она снова стать маленькой и посмотреть, какие ответы могут быть даны на ее страх. Она согласилась. Наша работа происходила так:

«Закрой глаза, Нэнси... что ты чувствуешь?» «Я боюсь».

«ОК. Давай перенесемся в твоей фантазии в тихое, уединенное место, где совершенно безопасно, и тебе нечего бояться? Здесь тебя ничто не напугает».

Через короткий промежуток времени я попросил ее вернуться в «сейчас». Я все еще мог видеть напряжение и страх, быстрые движения глазных яблок за закрытыми веками. Я попросил ее пойти в другое место, как уже делал раньше. Это переживание тоже не помогло ей успокоиться.

Затем я спросил ее, хочет ли она, чтобы я пошел с ней.

Она ответила «да». [Ретроспективная цитата: «Я чувствовала себя в безопасности, потому что шла не одна -- Я не замешкаюсь, возвращаясь обратно, у меня есть твоя Защита, и меня не побьют».]

Я взял ее за руку, и она быстро переместилась в маленького.

«Сколько тебе лет?»

«Пять».

«Где ты находишься?»

«Наверху в своей комнате с сестрами».

«Что происходит?»

«Они пытаются торопить меня, чтобы я быстрее одевалась, потому что отец дал нам всего пять минут на сборы. Я бездельничаю, воображаю, что я принцесса на балу, прохаживаюсь перед сестрами». [Побыть несколько минут принцессой стоило мне хорошей взбучки от сестер.]

«Что происходит потом?»

«Они оставляют меня и идут вниз».

«А что происходит сейчас?»

«Отец стоит внизу и требует, чтобы я немедленно спустилась».

«Ты идешь?»

«Да, я спускаюсь. Я очень напугана и стараюсь натянуть пижаму, пока иду вниз».

«Итак, ты -- внизу. Что происходит?»

«Отец ударил меня. Я напугана и плачу...»

«Нэнси, что нужно тебе сейчас вместо того, что отец сейчас делает с тобой?»

Ответа нет. [«Я не смею отвечать. Если я заговорю, меня снова ударят».]

«Нэнси, что нужно тебе сейчас вместо того, что отец сейчас делает с тобой?»

«Мне нужно, чтобы меня любили, а не били».

«Есть ли в группе кто-нибудь, чтобы поддержать тебя?»

«Да, это -- Джордж». [Ее муж.] «Ты возьмешь меня за руку?»

Она села к Джорджу на колени, прижалась к нему; ее коснулись и поддержали другие члены группы. «Джордж убаюкивал меня. Я не помню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь убаюкивал меня -- это было здорово!»

Держа ее на коленях, Джордж сказал: «Я люблю тебя. Ты -- прекрасный человек!»

Я дал ей несколько Разрешений. «Тебе больше не надо бояться, Нэнси, твой отец больше не причинит тебе вреда». «Это -- ОК, когда твои потребности удовлетворены и тебя любят».

[«У меня есть потребности -- это ОК -- иметь потребности! Другое знание включает в себя осознание того, что гнев на лице отца больше не был моей виной. Я больше не боюсь этого гнева. Я чувствую себя живой и достаточно сильной немедленно последовать своему опыту. Другие Разрешения, которые я получила и которые остались со мной,-- это «я заслуживаю право жить» и «я могу просить то, чего мне хочется». Оба были прежде не-ОК для меня».]

Селф-репарентинг

Процедура селф- или саморепарентинга была предложена Мюриэл Джэймс (1974) и названа так потому, что «каждый клиент независимо решает, каким именно будет его новое родительское Эго-состояние».

Необходимость саморепарентинга определяется наличием реальных исторических (имеющих номера телефонов) отрицательных родительских фигур в Эго-состоянии Р клиента.

К негативным родительским типам, препятствующим росту Детской автономии, Джеймс относит: сверх критичного родителя; конфликтующего родителя; непоследовательного родителя; сверх защищающего родителя; безучастного родителя; сверх организованного родителя, очень нуждающегося родителя. При этом автор предлагает клиенту определить у себя в голове доминирующий Родительский тип и найти у него какие-либо положительные черты, поскольку «ОК-ность в Родителе дает Ребенку чувство комфорта и одобрения. Она может быть небольшой, даже если она выглядит так: «Мама была ОК, когда готовила, хотя она и была несколько ненормальной»,-- или: «Папа рассказывал мне замечательные сказки, когда я был маленьким, хотя и становился просто омерзительным, когда напивался». Старые родители в Эго-состоянии Р, будучи историческими фигурами, не могут быть модернизированы, но при помощи процесса саморепарентинга это Эго-состояние может быть реструктурировано, так что в Р Эго-состоянии клиента появляется Новый Родитель, созданный им самим.

Характеризуя процесс создания Нового Родителя, Джеймс (1974) пишет:

«Естественные родители в Родительском Эго-состоянии являются тем, чем они были и состоят из исторических фигур с именами, адресами и телефонами. Новому Родителю, тщательно разработанному Взрослым с помощью Творческого Ребенка, не нужно становиться исторической фигурой. Воображаемый родитель, созданный так же, как создаются герои романов и пьес, может быть умным и любящим.

Воображаемые герои романов и пьес часто оказывают большое влияние на жизнь человека. Когда авторы придумывают таких героев, они объединяют идеи и переживания из многих источников, чтобы создать необходимый характер. Процесс, в который вовлечен человек, создающий Нового Родителя, похож на творческий процесс писателя. Идеи для создания Нового Родителя могут быть взяты из разных источников».

Процедура саморепарентинга слагается из нескольких этапов, где терапевт, если он есть, действует как помощник.

На первом этапе необходимо осознавание потребности в Новом Родителе, который будет возмещать, добавлять и обезвреживать негативные части старого Р. Проводится исторический диагноз Р Эго-состояния клиента, в процессе которого определяются негативные родительские типы. Поскольку создание Нового Родителя прежде всего необходимо Ребенку, то в процессе внутреннего диалога между Взрослым клиента и его Ребенком (Ре2) определяются нужды каждой части Ребенка (Естественного Ребенка, Маленького Профессора, Родителя в Ребенке). Внутренний диалог предполагает возрастную регрессию с помощью самых разнообразных техник, например, 2-х стульев.

Следующий этап предполагает Взрослый анализ данных, полученных от Р, Ре и окружающего мира. Старый Р расценивается как неадекватный и нуждающийся быть дополненным и сбалансированным Новым Родителем.

Затем на стадии контракта и практики «Взрослый заключает контракт стать замещающим Родителем для внутреннего Ребенка и практиковать специфическое Родительское поведение. Это доставляет удовольствие Ребенку, чьи потребности, наконец-то, были удовлетворены».

«Узнавание Нового Родителя. Первое время Родительское поведение может показаться некомфортным, поверхностным и даже фальшивым (как изучение иностранного языка или нового ремесла), с практикой оно становится автоматическим» (James, 1974).

На рисунке 20 графически показаны различные виды ре-парентинга.

Репарентинг и психотерапия табакокурения

Все родители когда-то запрещали своим сыновьям/дочерям курить. И поскольку они делали это в раннем подростковом возрасте их чад, искренне полагая, что пришло, наконец, время для этого вида запрета, то запрет воспринимался в форме контрпредписания (см. матрицу Штайнера), защищающего от чего-то неизвестного и грозного.

Запрет инкорпорируется в Р2 сына/дочери (рисунок 21) и существует там в форме голоса отца. Вместе с вербально выраженным запретом в Р2 сына/дочери будут содержаться и противоречащие запрету сообщения в Ре3 (как отец перехитрил своего отца и стал курильщиком или как отец относится к своему закадычному другу-курильщику), в В3 (отец может сам курить или «понимающе» относиться к другим курильщикам, обесценивая информацию или не имея достаточной информации о вреде курения) и в Р3 (где содержится запрет такого же качества от курильщика-деда).

Таким образом, «контрпредписанный» запрет крайне непоследовательный и слабый, так что Ре сына/дочери способен в скором времени его нарушить (или даже просоответствовать невербальному Родительскому посланию «кури, ха-ха», данному на уровне предписания).

Нарушая запрет, Ре сына/дочери вскоре формирует то, что называется психической и физической зависимостью от никотина, получая массу психологических и физиологических «преимуществ» над некурящими. К таким преимуществам относится принадлежность к особой субкультуре, понимание друг друга с первого щелчка зажигалки, а также стимуляция нейрохимической системы поощрения с выработкой релаксационных медиаторов и переживанием удовольствия.

Традиционные методы терапии

Существующие системы психотерапии табакокурения могут адресоваться к Родительским структурам в психике, например, реанимируя Родительский запрет (Р3В3Ре3), как делает это терапевт-гипнотизер, внушая: «Не курить!» -- или разрешая: «Не курить» (переносное излечение). В любом случае решение «Не курить» принимает Ре. Смысл репарентинга -- формирование нового Родительского содержания, позволяющего Ре принять новое решение. «Для того, чтобы новое решение было всегда эффективным, оно должно поддерживаться поощряющим новым Родителем» (James, Goulding, 1998)

Подобные виды терапии бывают эффективными, если проводятся талантливо. Мне представляется, что любая работа, проделанная талантливо (творчески, красиво), затрагивает структуры Естественного Ребенка, лишенного способности препятствовать красивому. Красиво -- значит верно.

Вспомним хотя бы телевизионное обращение к курильщикам смертельно больного раком Юла Бриннера -- героя «Великолепной Семерки».

Профилактическая работа и информирование Взрослого недостаточно эффективны, поскольку в том и другом случае точки приложения терапевтической активности расположены далеко от «зоны боевых действий».

Методы, адресующиеся к Ре, должны были бы произвести эффект, если бы не были столь биологически односторонни и лишены философии. Эти методы позволяют облегчить синдром отмены, отвлечь внимание Ре от переживания удовольствия в акте курения или же испортить это удовольствие. Во всех случаях предлагается Естественному Ре отказаться от привычки, доставляющей больше радости и преимуществ, нежели хлопот. Естественному Ребенку трудно понять, ради чего он должен это делать.

Содержание Естественного Ребенка

С другой стороны, оснований бросить курить предостаточно. Но являются ли они конкурентоспособными релаксирующему или транквилизирующему (снимающему тревогу) действию никотина?

Случай 1.

Пожилой человек, фронтовик, сознательно бросает курить и не испытывает тяги к табаку только после повторной (более высокой) ампутации культей обеих ног. Пациент страдал облитерирующим атеросклерозом.

Случай 2.

Известный врач-психиатр, тяжело больной онкологическим заболеванием, таясь от окружающих, просит молодого врача составить ему компанию покурить и испытывает облегчение, затягиваясь папиросой, обретая, казалось бы, навсегда утерянные детские черты.

В свете этих двух примеров мы могли бы задаться вопросом: чем должен пожертвовать человек, чтобы его Естественный Ребенок перестал получать удовольствие от курения? В первом случае, у Естественного Ребенка ветерана был предел -- повторная, выше колен, ампутация культей ног. Заметим, что после первой ампутации, несмотря на категорический запрет хирургов, ветеран не отказался от калечащей привычки. Во втором случае такового предела не было: Естественный Ребенок психиатра был готов получать удовольствие даже ценою собственной смерти.

И здесь мы сталкиваемся с парадоксом Естественного Ребенка -- личностной структурой, позволяющей нам чувствовать себя счастливыми (Джеймс, Джонгвард, 1993).

Характеризуя Естественного Ребенка, многие авторы вместе с «милыми чертами» описывают его агрессивность, порой деструктивность и общественную опасность.

«Например, у одного человека его Приспособившийся Ребенок может чувствовать робость или свое отличие от других и не хотеть идти в гости. Затем Маленький Профессор обнаруживает, что алкоголь одолевает сдерживающего Родителя и личность становится менее робкой. В конце концов, алкоголь одолевает и Взрослого, оставляя человека во власти неосмотрительного Ребенка, который берет на себя управление всей личностью. Потеряв внутренний контроль, человек может проявлять непредсказуемое поведение из любой части состояния Я Ребенка -- спорить, ругаться, петь, плясать, оскорбить хозяйку или влюбиться. В результате ребенок может окончательно «уступить» алкоголю и личность «исчезнет» (Джеймс М., Джонгвард Д. «Рожденные выигрывать», с. 165).

Тридцатилетний «подросток» получает наслаждение, мчась во весь дух на мотоцикле по тротуару, угрожая здоровью и жизни пешеходов. Один из моих клиентов, врач по образованию, бывший алкоголик, рассказывал, что в определенные моменты опьянения у него включалась личностная структура, названная им Внутренним Негодяем, которая переживала полное удовольствие и самодостаточность, не беря в расчет какие-либо Взрослые доводы (интересы семьи, детей и собственного здоровья), слушаясь и удовлетворяя малейший инстинктивный позыв -- будь то позыв к сексу (промискуитет) или позыв к разрушению и выражению неудовольствия (конфликт, физическое насилие, разрушение).

Естественный Ребенок словно черпает энергию сразу из двух источников: либидо (энергия любви и жизни) и мортидо (энергия деструкции и смерти). В этом смысле, черпая энергию из реки смерти, Естественный Ребенок переживает наслаждение, поведенчески осуществляя саморазрушительные или аутоагрессивные акты. Реестр подобных форм поведения известен благодаря работам Фрейда и Меннингера (2000). Курение относится к их числу.

Саморепарентинг

Возвращаясь к терапии Ре-курильщика и принимая во внимание вышеизложенное, не трудно представить себе ситуацию доктора Фауста, пытающегося запугать Мефистофеля адом. В одном случае, терапевт пытается «убить» наслаждение, накладывая антиникотиновый пластырь или предлагая рвотное средство (авер-сивная терапия), в другом -- применяя эмоционально-стрессовые методики (кодирование), пугая Ребенка-висельника (Естественный Ребенок Марка Твена: «Бросить курить легко: я сам это делал около трехсот раз») смертью при нарушении терапевтического запрета курения. Многие курильщики отмечают особенно острое наслаждение от первой сигареты, выкуренной в нарушение запрета. Чем сильнее наслаждение, тем более оправданным кажется нарушение запрета. Феномен отрицания оставляет за пределами осознавания, какого рода энергия питает никотиновое (алкогольное, наркотическое и проч.) наслаждение.