Русский акварельный портрет первой половины ХIХ века

Одним из лучших портретов неаполитанского периода можно назвать и «Портрет Н. С. Голицыной». В нем также проявляются особенности ранней манеры художника-архитектора. В первую очередь нужно отметить изображение цельной человеческой фигуры в архитектурной среде среди бытовых аксессуаров. Положив руку на декоративный выступ балконного ограждения, Наталья Степановна сидит на низком стуле, положив ноги на бархатную подушку. Она изображена на фоне уходящего вдаль пейзажа, окутанного дымкой тумана. Художник не пытается довести портрет до идеальной завершенности. В абрисе фигуры модели видны следы подготовительного рисунка, имеются разрывы выполненного графитным карандашом контура и незакрашенные акварелью поверхности, в то время как панорама дальнего плана портрета с видом на порт Неаполя и арагонский Новый замок характеризуется геометрически верным построением и точной графической проработкой всех доступных взору архитектурных строений. Четко выстроенная чертежно-плановая перспектива, в которую вписана фигура модели, выдает руку опытного архитектора. Семенова, М.А. Акварель. Эстетико-педагогический аспект: монография / М.А. Семенова. - М.: Ювента, 2013. - 176 с.

Если ранние портреты Брюллова дают представление о модели в пейзаже и городской среде, то концепция брюлловского портрета 1830-1840-х годов тесно связана с окружающей человека предметной средой. Главным действующим героем его акварелей зрелого периода творчества стала интеллектуальная личность, которая была представлена в конкретный момент своей жизни в типичной для нее атмосфере бытия. Портрет 1830-1840-х годов лишен прежней романтической окраски, что может свидетельствовать о проникновении в его работы тенденций реалистического искусства. Можно предположить, что в этом тяготении к упрощению фона и точному воспроизведению антуража сказалось на творчестве Брюллова влияние свояка художника, его учителя и создателя портретного стиля пушкинской эпохи П. Ф. Соколова, который находился под воздействием бидермейеровского направления, утверждавшего эстетику вещи через эстетизацию жилья.

За счет элементов антуража пространство в акварелях Брюллова 1830-1840-х годов словно раздвигается. Реалистично написанная художником мебель позволяет увидеть людей в привычной обстановке, в неофициальной атмосфере дома. Жизнь вещей и людей в поздних акварелях Брюллова находятся в сложном переплетении. И эта связь выглядит органично за счет высоких профессиональных качеств художника как архитектора, всегда комплексно подходившего к проектировке и предметному оформлению жилого пространства с точки зрения его максимального комфорта для заказчика.

Жанр «в комнатах», который подразумевал присутствие человека в интерьере, так или иначе, был характерен для всех периодов портретного творчества А. П. Брюллова. В этом увлечении архитектурными мотивами сказалась профессиональная ориентация мастера. Однако интерес к богато разработанным фонам сам по себе не указывает на профессию автора. В данном случае показателем являются те художественные средства, при помощи которых он воспроизводит характерные фоновые элементы.

Ярким примером метода работы А. П. Брюллова может служить акварель «Интерьер. Семья Гагариных». Этот групповой портрет отличается бессюжетностью, созерцательностью и тщательной фиксацией всех представленных на нем частностей, в особенности элементов антуража. Они прописаны настолько четко, что основное внимание зрителя приковывает именно архитектурное решение и декоративное убранство комнаты, а не изображенные в ней статичные фигуры членов семейства русского посланника в Риме и Мюнхене князя Г. И. Гагарина, которые воспринимаются как условный стаффаж. В некоторых местах изображения хорошо сохранился геометрически выверенный карандашный чертеж интерьера, поверх которого писались фигуры людей. Это наблюдение наглядно демонстрирует приоритетное значение именно архитектурных элементов изображения, а также раскрывает последовательность работы художника над акварельной картиной, в которой даже по названию жанр портрета занимает подчиненное положение.

Разнообразные архитектурные фоны брюлловских портретов позволяли представить позирующих моделей в другом историческом пространстве и времени, что отражало романтическое мироощущение эпохи, активируя фантазию зрителя и порождая у него прямые ассоциации с прошлым. В этом отношении интересен «Портрет императрицы Александры Федоровны» которая изображена в стилизованном под Средневековье вье интерьере «Коттеджа». Она сидит возле стола, стоящего напротив готического окна с видом на Петергофский парк, названный в ее честь. Образный строй акварели полностью подчинен архитектурной тематике. Необычный интерьер комнаты художник намеренно подчеркивает яркой акварельной краской. При этом хрупкая фигура императрицы в светлом однотонном платье, основой которого стал незакрашенный участок бумаги, теряется в цветовом разнообразии декорирующих комнату материалов. Стародуб, К.И. Рисунок и живопись. От реалистического изображения к условно-стилизованному: Учебное пособие / К.И. Стародуб, Н.А. Евдокимова. - 2-е изд. - Ростов н /Д: Феникс, 2011. - 190 с.

Среди портретов «в комнатах» можно упомянуть парный «Портрет военного со слугой». На акварели запечатлено типичное для восточного интерьера убранство: низкая кушетка со спинкой из подушек и небольшой столик с оригинальным по форме курительным прибором. Как опытный оформитель, Брюллов посредством рисунка передает богатство фактурных тканей мебельной обивки, украшающий их витиеватый восточный орнамент, стилизованный костюм слуги. Однако, рисуя такой пышный перенасыщенный декоративными элементами фон, художник был вынужден упростить портретные образы, которые стали для зрителя наименее интересными по сравнению с нарочито ярким и красочным антуражем.

Таким образом, можно утверждать, что Александр Павлович Брюллов избирательно применял свои способности, умело совмещая усердие и старание проектировщика с фантазией и страстностью художника. А его навыки как архитектора не только обогатили художественный уровень созданных мастером акварельных портретов, но и привнесли в них неповторимую стилистику, которая выделяет художественную графику архитектора Брюллова на фоне произведений изобразительного искусства современных ему художников.

2.2 Акварельные портреты П.Ф.Соколова

Петр Федорович Соколов -- мастер акварельного портрета пушкинской эпохи.

Его акварельные портреты для нас -- своеобразные окна в минувшее, через которые в XXI век смотрят давно покинувшие мир люди -- светские красавицы и блестящие офицеры, писатели и художники, музыканты и государственные деятели, представители Высочайшего двора, генералы, участники Отечественной войны 1812 года, декабристы, чиновники, кавалерственные дамы, фрейлины, щеголи. Он портретировал столь многих, что в лицах, им представленных, оживают целые страницы этого периода истории России.

Портрет сестер Анны и Екатерины Васильчиковых в маскарадных костюмах. 1830-е годы. Бристольский картон, карандаш, акварель. Музей В.А.Тропинина и московских художников его времени .

Акварель экспонировалась на знаменитой дягилевской выставке русских портретов в 1905 году в Таврическом дворце именно как портрет сестер Анны и Екатерины Васильчиковых. Позднейшие исследования подтвердили верность настоящей атрибуции.

По мнению авторитетного искусствоведа Е.В.Павловой, на портрете изображена Элеонора Федоровна Тютчева, урожденная графиня Ботмер (1800-1838), с 1829 года жена Ф.И.Тютчева. Но это предположение опровергается дополнительными исследованиями, основанными на дате создания портрета и хронологии приезда Э.Ф.Тютчевой в Россию.

Имя Петра Федоровича Соколова (1791-1848) буквально олицетворяет то, что мы называем пушкинской эпохой. Кисти художника принадлежат три прижизненных портрета А.С.Пушкина, без его рисунков и акварелей просто невозможно представить себе воочию современников, знакомых, друзей и врагов поэта -- обитателей Москвы и Санкт-Петербурга, где преимущественно жил и работал художник. Семенова, М.А. Акварель. Эстетико-педагогический аспект: монография / М.А. Семенова. - М.: Ювента, 2013. - 176 с.

Профессиональная судьба П.Ф.Соколова начиналась довольно типично для мастеров его круга и времени -- он закончил Академию художеств в 1809 году по классу исторической живописи у замечательных педагогов и непревзойденных рисовальщиков А.Е.Егорова и В.К.Шебуева.

Поначалу он бедствовал, но довольно скоро, начал давать уроки живописи и стал заниматься графическим портретом, исполненным в технике итальянского карандаша, а затем и акварелью, имевшие большой успех. Благодаря этим портретам, круг знакомств его очень скоро расширился. Васильев А.А. Живопись натюрморта: акварель: Учеб. Пособие. Изд. 3-е, перераб. и доп. Краснодар: Изд-во Кубанского гос. ун-та, 2014. -- 98 с.

Необыкновенным успехом пользовались его «свадебные» портреты. Забавным свидетельством тому служат слова одного из заказчиков: «…Мы теперь без вас, Петр Федорович, не можем обойтись как без попа, если же не благословите вашей талантливой рукой, то и брак считается недействительным».

Под конец жизни Соколов окончательно решил перебраться в Москву, что было связано не только с потребностью новых заказов, но и с намерением жить тихо. В 1842 году, желая поправить расстроенное здоровье жены, художник предпринял поездку за границу. Там он пробыл в течение полутора лет. Осенью 1843 года Соколов вернулся в Россию.

Некоторое время жил в Петербурге, занимаясь устройством своих дел и судьбой сыновей. Заказов по-прежнему было множество, но начинало слабеть зрение. Вскоре семья переехала в Москву и поселилась на Мясницкой улице.

В 1848 году по приглашению графини О. И. Орловой-Давыдовой художник гостил в её имение Мерчик, близ Харькова, где заразился свирепствовавшей тогда холерой и после тяжелых страданий умер 3 августа. Был похоронен на местном кладбище.

Первая большая статья о Петре Федоровиче Соколове (1787(?)-1848) появилась в "Русской старине" в 1882 году, спустя 34 года после смерти художника. Она написана его младшим сыном Александром. Автор справедливо назвал Соколова родоначальником портрета, исполненного водяными красками. Он упрекает общество, предавшее забвению имя замечательного художника, каким был его отец: "Русское общество проглядывает в своей жизни такие явления, из которых французы или немцы создали бы весьма видное место в своем формулярном списке заслуг, оказанных человечеству..."

Следует отметить, что первое " белое пятно" в его биографии - год рождения, 1787, как значится в статье А. П. Соколова и в "Воспоминаниях" другого сына художника - Павла Петровича. Думается, что сыновья знали эту дату точно, но так как она противоречила данным справочников Академии художеств, то на какое-то время был принят 1791 год. Однако в последнее время снова стали придерживаться даты 1787, ставя ее под вопросом.

В 1799 году вице -президент Академии художеств, знаменитый русский архитектор В.И. Баженов писал Павлу I с беспокойством: "...плохо, если не узнавши склонности молодого человека, отец назначает его к художеству ради единого куска хлеба..." Петра Соколова отдали учиться именно из-за "куска хлеба", но, к счастью, у него обнаружились природные дарования. И он с успехом проучился 19 лет, получая серебряные и золотые медали по рисунку, который почитался в академии главной дисциплиной. Его преподавателями по самому почетному классу - исторической живописи были замечательные мастера: А. И. Иванов, А. И. Егоров и В. К. Шебуев.

Школа карандашного портрета, возникшая в России в первой половине XIX века одно из самобытных явлений отечественной графики. К 1810 году, времени выпуска Соколова из стен академии, карандашный портрет только становился самостоятельным видом искусства. Он еще не отделился от камерного портрета XVIII века гравюры, силуэта и миниатюры. Нужно было найти новые формы для этого искусства, в котором бы передача внешнего сходства гармонично соединилась с выражением духовной сущности человека. Решающую роль в этом поиске сыграл О. Кипренский, но и П. Соколов уже в первой четверти XIX века создает необычайно одухотворенные портреты.

Ранние карандашные работы Соколова предвещают его будущие живописные искания. В рисунок итальянским карандашом он вводил пастель, сангину и позднее акварель. Создавал образы, полные человеческого обаяния, умел подчеркнуть в изображенных ум и благородство. Это наиболее заметно в портретах будущих декабристов-братьев Никиты и Александра Муравьевых, Михаила Лунина, исполненных незадолго до восстания 1825 года.

В течение десяти лет неуклонно растет мастерство художника. Он применял легкие подкраски сангиной и акварелью, сочетал лаконизм контурной линии с мелкими штрихами и растушевкой, чем добивался живости, убедительности и остроты образной характеристики.

В начале 1820-х годов художник следует двумя путями -"подкрашивает" рисунок акварелью очень деликатно и нежно одной или двумя красками светлого тона либо, напротив, берет ее плотно (с добавлением гуаши) и пишет мелкими, короткими мазками, тщательно выявляя фактуру и усиливая декоративные качества произведения. Технические приемы различны, но формат портретов остается одинаков. Небольшие размеры и компоновка фигур в овале роднят их с миниатюрами. Художник то приближается к манере миниатюристского письма, то отходит от нее, употребляя акварель в виде свободной заливки, чаще всего в фонах. Соколов -прекрасный колорист. Пробуя писать в нежных, приглушенных тонах в одних портретах и очень ярко, контрастно в других, он стремился точнее передать характер, настроение модели.

В ранних акварельных портретах, как и карандашных, Соколов стремится воплотить положительный, романтический идеал эпохи. Характерная черта дворянской молодежи начала XIX века проявилась в обостренном чувстве личного достоинства. Это нашло выражение в свободе исполнения, импровизации, иногда даже нарочитой незавершенности произведения. Видимо, это послужило одной из причин перехода Соколова от скрупулезного миниатюристского письма к живописно-раскованной акварели. Семенова, М.А. Акварель. Эстетико-педагогический аспект: монография / М.А. Семенова. - М.: Ювента, 2013. - 176 с.

Художественные средства миниатюры уводили в век минувший. А Соколов был восприимчив к новым веяниям. К середине 1820-х годов он в совершенстве овладел особенностями работы акварелью. Подготовительный рисунок иногда наносился им с обратной стороны листа, так как прозрачная акварель не терпит исправлений. Порой художник делал быстрый и точный набросок кистью, но чаще пользовался графитным карандашом. Контур в его портретах напоминает легкую, едва заметную серебристую паутинку.

Соколов пробует различные манеры письма. Чаще всего, работая без примеси белил, он достигает максимальной чистоты тона, интенсивности красок. Написание портрета, как правило, быстрое, имело определенные этапы. Первый-рисунок карандашом, второй-прокладка акварелью. Определив основные цветовые отношения, художник переходил к третьему этапу-скрупулезной моделировке формы, добиваясь разнообразия в переходах от прозрачной к плотной акварели. Иногда примешивает белила, лак, золото, но только для легких декоративных акцентов, не перегружая ими поверхность акварельных заливок.

Соколов создает немало портретов друзей, людей мира искусства, писателей: П. Вяземского, В. Жуковского, О. Сенковского. Приходилось работать и на заказ, писать модели, которые был и ему неинтересны. Однако каждый портрет - произведение искусства.

Вскоре Соколову пришлось писать Марию Волконскую с маленьким сыном. Белое покрывало придает ей сходство с мадонной Рафаэля. Соколов сумел показать страдание матери перед разлукой с сыном. Руки Волконской касаются дорогого существа, но взгляд отрешен и говорит о глубокой печали. Она поедет в Сибирь к мужу и повезет этот портрет. Сколько раз ей придется с отчаянием смотреть на него, узнав о скорой смерти своего ребенка!

Шло время ... В 1830-х годах Соколов получает не только признание, но и становится модным художником.

Работа на заказ отнимала много времени. Кроме того, приходилось заниматься рисунком с тремя сыновьями, ставшими впоследствии известными художниками. В 1836 году Соколов выехал в Москву для встречи со знаменитым родственником, братом своей жены Юлии Павловны - знаменитым Карлом Брюлловым, только что вернувшимся из Италии. По мнению специалистов, тогда же был создан портрет А.С. Пушкина, гостившего в Москве у П.В. Нащокина.

Поэт изображен сидящим в кресле с высокой резной спинкой. Поза спокойна, взгляд светлых глаз выражает сосредоточенность. Но от художника не ускользнули и усталое выражение лица, и скорбная складка у плотно сжатых губ. Живописное решение портрета изысканно. Внешний покой, монументальность позы и тонкость живописного решения контрастируют с внутренней напряженностью. Соколов с любовью писал тех, кто ему был близок или симпатичен, но оставался безразличен к тем, кто составлял ближайшее окружение Николая I. Семенова, М.А. Акварель. Эстетико-педагогический аспект: монография / М.А. Семенова. - М.: Ювента, 2013. - 176 с.

В Русском музее в одной папке хранятся два портрета начала 1840-х годов. Невозможно не отметить их резкое отличие. М.Ф. Орлов и А.Х.Бенкендорф. Один опальный, чудом уцелевший декабрист, другой - шеф жандармов и царский любимец. Мнения о некой беспристрастности Соколова нужно признать ошибочными, настолько явно проявляется разное отношение художника к этим людям.

В последние годы жизни Соколов сумел порвать с официальным Петербургом и переехал в Москву. В своем творчестве он сосредоточился на круге моделей из близких ему людей, в основном деятелях литературы и искусства. Из мужских портретов можно выделить изображения знаменитого скульптора П. Клодта и литератора-славянофила И. Аксакова.

В 1839 году художник удостоен звания академика портретной живописи. Высокая оценка его творчества была единодушной, популярность как акварелиста не имела себе равных в России. Через несколько лет он получил признание в Париже, который посетил в 1842 году. Его усиленно приглашали на родину акварельной живописи - в Англию. Но Соколов предпочел Петербург туманному Лондону и в 1843-м возвратился на родину.

Творчество Соколова, необычайно восприимчивое к веяниям времени, меняется к середине 1840-х годов. Все чаще пишет он портреты в интерьере, подробно воспроизводя детали обстановки. Мечтательное состояние, интимные чувства он передает, изображая модели на фоне пейзажей, старинных парков. Один из таких парков близ Харькова, в местечке Мерчик, и теперь сохранился. Здесь летом 1848 года закончил свой земной путь этот мастер.

Петра Федоровича Соколова как художника не спутаешь ни с кем. Ему подражали, у него учились многие. Среди них Т. Шевченко, Н. Бестужев. Блестящий расцвет акварельного портрета начался и кончился П. Соколовым. У его последователей - А. Брюллова, В. Гау, А. Стрелковского и других-чаще выступает желание показать блеск мастерства и как можно эффектнее "подать" модель. Соколов же никогда не делал технику самоцелью, а стремился подчинить ее передаче внутреннего мира человека. Камерные портреты мастера ценны тем, что в них нашло отражение мироощущение его современников-людей любимой нами пушкинской эпохи.

2.3 Акварельные портреты В.И.Гау

Владимир Гау -- один из ведущих мастеров камерного акварельного портрета в России первой половины -- середины XIX века.

Именно В.И.Гау, как заметил классик советского искусствоведения А.А.Сидоров, «широко развил акварельную практику, став после смерти П.Ф.Соколова особенно популярным». Однако он менее известен, чем его старший современник, родоначальник этого жанра в русском искусстве Петр Соколов, творчество которого неразрывно связано с Пушкинской эпохой, с ее эстетикой. Владимир Гау -- «портретный летописец» иной эпохи -- 1840-1850-х годов; его произведения с не меньшей полнотой и органичностью отразили атмосферу тех лет. В его работах «проявилась портретная концепция позднего академизма, которую характеризует обязательное портретное сходство, некоторая прозаичность и одновременно подчиненность образа возвышенному идеалу, единому для этой эпохи»2. Более трех десятилетий художник неустанно и плодотворно работал в жанре акварельного портрета, создав более шестисот законченных произведений: «Особы Императорской фамилии, начиная с императора Николая I-го до императора Александра III, весь Двор, все, кто принадлежал к высшим слоям петербургского общества, все знаменитости были написаны Гау»3. Его работы находятся в собраниях многих музеев, являются предметом гордости коллекционеров в России и за рубежом.

Русская живопись золотого века русского искусства XIX столетия представлена шедеврами гениальных творцов, среди которых детища В.Е. Маковского, И.К. Айвазовского, К.П. Брюллова, А.Г. Венецианова, А.П. Боголюбова, А.А. Иванова, И.И. Левитана, В.А. Тропинина,И.Е. Репина. Отдельное место среди данных имен занимает имя Владимира Ивановича Гау. Художник предпочитал акварель, и картины, исполненные им в технике масляной живописи, встречаются весьма редко.

Владимир Гау создал целую галерею образов представителей великосветского Петербурга середины - второй половины XIX столетия. В то время, до появления фотографии, карандашные и акварельные портреты были неотъемлемой принадлежностью дворянской бытовой культуры, обязательными предметами интерьера: «портретные рисунки превращались в предметы художественной утвари, используемые в домашнем убранстве»; а также домашними и семейными реликвиями: акварельные портреты «дарили нареченным, оставляли на память близким или брали с собой, отправляясь в дальний путь». Гау, ведущий мастер русского акварельного портрета, был в большой моде, имел огромное количество заказов в самых высоких кругах русского общества. Будучи, прежде всего, придворным художником, Гау «снимал портреты» многих представителей Российского Императорского. Именно поэтому советское искусствоведение именовало Гау «певцом русской аристократии», вследствие чего творчество художника не попало в сферу его научных интересов. Хотя портреты кисти Гау хранятся во всех крупных музеях Российской Федерации, в частных коллекциях, время от времени появляются на антикварном рынке, художник мало известен широкой публике. Большинство знает Гау лишь как автора портрета Н.Н. Пушкиной, а творчество его изучено недостаточно.

До сих пор нет ни монографии, ни даже фундаментальных научных статей, посвященных портретному искусству Гау, а список литературы, в которой упоминается его имя, умещается на трех страницах. Васильев А.А. Живопись натюрморта: акварель: Учеб. Пособие. Изд. 3-е, перераб. и доп. Краснодар: Изд-во Кубанского гос. ун-та, 2014. -- 98 с.

Владимир (Вольдемар) Иванович Гау родился 4 февраля 1816 года в Ревеле в семье художника Иоганна Гау (1771 - 1838), у которого получил первые уроки рисования, как и старший брат, Эдуард (1807 - 1877) - известный художник - акварелист, оставивший многочисленные изображения интерьеров императорских дворцовых резиденций Петербурга и окрестностей. Уже в то время мальчика проявился интерес к изобразительному творчеству, его склонность изображать людей стремительно возрастала. В юности уроки рисования ему преподавал придворный художник Карл фон Кюгельхен (1772 - 1832), живший в последние годы своей жизни в Ревеле. Учитель с интересом наблюдал за своим учеником, проявлял требовательность и дружественную благосклонность. По содействию Кюгельхена уже совсем скоро, Гау стал получать заказы на портреты.

Первый творческий успех выпал на его долю в 1832 году, когда 16 - летнему художнику выпал случай нарисовать портреты великих княжон Марии, Ольги и Александры, а также мореплавателя графа Ф.П. Литке, на корабле которого девочки отправлялись на морские купания. Именно акварельный портрет графа Ф.П. Литке, положило начало карьеры юного художника. Гау был представлен ко двору. Портреты дочерей, которые поручила написать императрица Александра Федоровна шестнадцатилетнему юнцу, понравились, и она взяла рисовальщика под свое покровительство.

По ее личной рекомендации Вольдемар Гау поступил в Императорскую Академию художеств в класс батальной живописи, где так же ему была назначена императрицей стипендия. Баталический живописец Зауервейд, несмотря на иностранную фамилию, был истый патриот. Ему не было равных в изображении военных сцен, а особенно лошадей. В свою бытность в Париже, в 1812 году, он рисовал для Наполеона I - го его лошадей. Преподавателю удалось своему ученику еще больше усилить живой интерес к искусству, развил у него наблюдательность и вкус, познакомил с академическими канонами.

Но через год Гау отказался от императорской стипендии, так как был уже состоятельным благодаря собственным трудами и желал предоставить деньги другому бедняку из числа студентов Академии. Он высказал это государыне, и она, тронутая великодушным поступком, попросила молодого человека написать ее портрет. Он удался превосходно. В награду императрица подарила Гау золотые часы на цепочке.

В 1836 году Гау получает звание неклассного художника и Большую серебряную медаль, после чего покидает стены Академии художеств, а спустя еще незначительное время уезжает работать за границу, а так же снискать новые знания и навыки мастерства, обычаем чего было заведено в академической практике обучения. Он останавливается в Берлине и Риме, и это путешествие принесло художнику огромную возможность сформировать в себе гениального мастера.

В Государственном музее А.С.Пушкина на Пречистенке состоялась выставка, посвященная творчеству В.И.Гау. В залах музея было представлено более 150 произведений художника, многие из которых экспонировались впервые. Выставку сопровождал альбом-каталог «Владимир Иванович Гау. Русский камерный портрет» -- первая научная, прекрасно иллюстрированная монография о художнике.

Парадоксально, но творчество Владимира Гау, одного из столь значительных мастеров эпохи не только императора Николая I, но и Александра II, почти не вызывало интереса искусствоведов как в XIX, так и в XX веке. В 1895 году были опубликованы два кратких некролога в журналах «Нива» и «Всемирная иллюстрация. В 1924 году А.Греч в статье «Эдуард Гау» упомянул имя В.И.Гау, указав на некоторые особенности его манеры. В 1966 году искусствовед М.М.Ракова в обзоре «Русский камерный портрет второй четверти XIX века» дала резко отрицательную оценку творчества акварелиста: «У него есть масса совершенно невыразительных внешне салонных портретов, часто эффектных по своей художественной форме (а иногда и довольно слабых), но совершенно пустых и холодных по созданным в них образам. Следует признать, что большая часть его произведений именно такова». В 1989 году вышла статья Ю.В.Волгиной «Акварельные портреты В.И.Гау из собрания Музея В.А.Тропинина и московских художников его времени» -- единственная на сегодняшний день, дающая некоторое представление о его творчестве, которое «определило развитие акварельного портрета в 1840-1860-е годы».

«Лучшие портреты Гау, -- пишет исследователь, -- отличает безукоризненность исполнения -- выверенность композиции, рисунка, формы».

Сведения о придворном живописце В.И.Гау немногочисленны и отрывочны, и в его биографии остается еще много белых пятен. Судьба его личного архива неизвестна. В мемуарах и письмах современников имя портретиста почти не упоминается. Этот пробел удалось частично восполнить благодаря документальным материалам, хранящимся в Российском государственном историческом архиве и Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга. Семенова, М.А. Акварель. Эстетико-педагогический аспект: монография / М.А. Семенова. - М.: Ювента, 2013. - 176 с.

Владимир Иванович Гау родился 4 февраля 1816 года в Ревеле. Его отец Иоганн (Иоганнес) Гау (1771, Фленсбург -- 1838, Ревель), не получив специального художественного образования, снискал известность как «ландшафтный художник» и декоратор. Немногочисленные сохранившиеся работы И.Гау из музейных и частных собраний свидетельствуют о несомненном таланте их автора. Старший брат Владимира Гау, Эдуард Петрович (Иванович) Гау (1807-1877)7 известен как талантливый художник-перспективист. Его кисти принадлежат многочисленные акварели с изображениями интерьеров дворцов Петербурга и пригородов, Большого Кремлевского дворца в Москве. С 1840 года, выполняя заказы Двора, он «многократно удостаивался за исполнения их изъяснения высочайшего одобрения»8; многие из его акварелей находились в альбомах императорской семьи. В 1854 году Эдуард Гау стал академиком «за искусство и познания в живописном перспективном акварельном художестве».

Несомненно, что сама атмосфера семьи, где отец и старший брат были художниками, оказала влияние в выборе Владимиром будущей профессии. Еще в детстве он «обнаруживал склонность к рисованию лиц и человеческих фигур». Однако отец, его первый учитель, был против стремления сына посвятить себя портретному искусству, поскольку «считал весьма печальной участь портретиста, которому поневоле часто приходится снисходительно выслушивать суждения людей, ничего не понимающих в живописи»10. Желая сделать из сына ландшафтного художника, он отдал его учиться известному пейзажисту, академику Карлу фон Кюгельхену (1772-1831), на склоне лет поселившемуся в своей усадьбе Фридхейм под Ревелем. Преподаванием Кюгельхен занялся еще в 1818 году, организовав в финском имении Куркюлле школу рисования, которую, в частности, посещал и будущий известный портретист Тимолеон Нефф. Сохранились любопытные свидетельства о методе его обучения: «Старый художник, постигший свое искусство автодидактически, ограничивался только необходимыми указаниями своим питомцам в отношении техники и требовал от них самостоятельного почина, придавая особое значение упражнениям в копировании с оригиналов». Кюгельхен, отличавшийся «живостью нрава, мягкостью, жизнерадостностью и благородством», видимо, дал возможность молодому таланту развиваться в избранном им направлении. Он первым оценил в юноше дар портретиста, и благодаря его содействию «Гау стал уже тогда (в конце 1820-х годов -- Л.К.) получать заказы на портреты в таком количестве, что едва успевал исполнять их». К сожалению, эти ранние работы Гау конца 1820-х - начала 1830-х годов пока неизвестны.

Судьба была благосклонна к начинающему художнику. В 1832 году ему представился счастливый случай написать «чрезвычайно удачный портрет» известного мореплавателя графа Ф.П.Литке, в то время воспитателя великого князя Константина Николаевича, и портреты дочерей императора Николая I -- Марии, Ольги и Александры (местонахождение портретов неизвестно), прибывших на военном корабле «Ижора» в Ревель на морские купания. Портреты великих княжон так понравились императрице Александре Федоровне, что она взяла юношу под свое покровительство. В 1832 году Гау был вызван в Петербург и зачислен вольноприходящим учеником в Императорскую Академию художеств «на счет своей высокой покровительницы» Васильев А.А. Живопись натюрморта: акварель: Учеб. Пособие. Изд. 3-е, перераб. и доп. Краснодар: Изд-во Кубанского гос. ун-та, 2014. -- 98 с. . Он учился в «классе живописи животных для баталий и других родов» у знаменитого баталиста А.И.Зауервейда, придворного художника, любимца императора Николая I. Необыкновенное трудолюбие, упорство в достижении намеченной цели позволяли Гау совмещать обучение в Академии с работой над заказами частных лиц.

Заказные портреты позволили Владимиру Гау «через год отказаться от стипендии, назначенной ему императрицей, так как он был уже в состоянии содержать себя своими трудами». Он обратился к ней с просьбой назначить этот пенсион «другому бедняку из числа учащихся». Александра Федоровна, «тронутая его благородным поступком, попросила молодого живописца написать портрет. В награду она подарила художнику золотые часы с цепочкой». Самый ранний из известных портретов Александры Федоровны кисти Гау -- акварель 1836 года, изображающая ее в интерьере гостиной любимого ею дворца «Коттедж» в Александрии, летней резиденции императорской семьи. Возможно, именно за него художник и получил награду. Место для портретирования было выбрано не случайно. Императрица любила «Коттедж», отдыхая там, по ее выражению, «от тяжеловесной позолоты» петергофского дворца.

В 1836 году Гау окончил Академию художеств с большой серебряной медалью и званием неклассного художника акварельной живописи17. В 1837-1839 годах круг его заказчиков заметно расширился. Среди его моделей -- члены Императорского дома: великие княжны Мария и Ольга, великая княгиня Елена Павловна и ее дочери Мария, Екатерина и Елизавета. В 1836 году он создал парные портреты великих княжон Марии Михайловны и Екатерины Михайловны (ГТГ), год спустя написал их двойной портрет (собрание Ю.Лида, Норвегия), а в 1838-м -- большую эффектную акварель, на которой три сестры изображены на фоне готического окна (ГРМ), редко воспроизводимую, но хорошо известную по литографии Ляфосса. Видимо, Елена Павловна, одаренная тонким художественным вкусом, оценила талант начинающего портретиста. Она покровительствовала художникам, охотно посещала выставки и мастерские, часто приобретала живописные полотна для своих коллекций. В портрете великой княгини Гау сумел передать не только значительность и благородство модели, но и особое обаяние, женственность, ей свойственные: «У нее царственная осанка, ослепительный тон кожи и удивительная смесь мягкости и чрезмерной гордости»18. Заказчиками портретиста были и представители русской знати, близкие к Императорскому двору: герой Отечественной войны 1812 года Д.В.Васильчиков, член Государственного совета граф Ю.А.Головкин, московский старожил, известный благотворитель князь С.М.Голицын, шеф корпуса жандармов и главный начальник III-го отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии граф А.Ф.Орлов, воспитательница дочерей императора Николая I графиня Ю.Ф.Баранова, невестка императрицы Екатерины II графиня А.В.Бобринская, «одна из почтеннейших, умнейших и наиболее любимых дам высшего круга», и многие другие.

В конце 1830-х годов Гау создал замечательную серию портретов актрис Императорских театров: «милой певицы и истой красавицы» А.М.Степановой (1837), звезды русской сцены В.Н.Асенковой (1838), танцовщицы В.П.Волковой (1838), актрисы М.И.Ширяевой (1837-1838).В настоящее время известен лишь акварельный портрет А.М.Степановой из собрания ГЦТМ им. А.А.Бахрушина; представление о трех других дают литографии, выполненные по оригиналам художника. Актрисы изображены в театральных костюмах: Варвара Асенкова -- грациозной цыганки Эсмеральды в пьесе, поставленной по роману В.Гюго «Собор Парижской Богоматери». В этой роли она имела большой успех в зимний сезон 1837-1838 годов. Анна Степанова -- китаянки Пеки. Недавняя выпускница Императорского театрального училища, она дебютировала в этой роли в опере Д.Обера «Бронзовый конь» зимой 1837 года. «Очаровательная китаянка свела с ума весь Петербург, -- писала газета “Северная пчела”. -- Скорее, скорее бегите в Большой театр».

Традиционно считается, что акварели были исполнены Гау для «Театрального альбома» (1842-1843). В это уникальное издание вошли литографированные портреты актрис и актеров Императорских театров, сопровождавшиеся биографиями, сценами из спектаклей, нотными страницами с фрагментами из опер, водевилей и балетов. Предполагалось выпустить шесть отдельных несброшюрованных тетрадей. По мнению известного библиофила Н.П.Смирнова-Сокольского, литографированные портреты М.И.Ширяевой, А.М.Степановой и В.П.Волковой, выполненные по оригиналам Гау для этого издания, в него не вошли. Их предполагалось поместить в пятой и шестой тетрадях, однако после выхода четвертой «Театральный альбом», не вызвавший интереса у подписчиков, прекратил свое существование. Портрет В.Н.Асенковой, литографированный П.-Л.Греведоном в парижской мастерской Лемерсье, Бернада и К°, был выпущен отдельным листом и не предназначался для «Театрального альбома». Тем не менее в экземпляре из собрания Государственного музея А.С.Пушкина представлены все четыре портрета. Объяснение этому дает история бытования издания. «Театральный альбом», холодно принятый современниками, уже во второй половине XIX века стал библиографической редкостью. Его приобретение коллекционеры считали огромной удачей, но обращались с ним весьма вольно: сброшюровывали листы, заказывали владельческие переплеты, пополняли свои экземпляры портретами артистов, сценами из балетов и спектаклей, не имеющих отношения к этому изданию. Те же метаморфозы произошли и с экземпляром альбома пушкинского музея, поступившим в составе коллекции ленинградского собирателя П.В.Губара, а ранее принадлежавшего известному библиофилу П.Е.Ефремову. Портреты В.Н.Асенковой, В.П.Волковой, А.М.Степановой и М.И.Ширяевой, свободно продававшиеся в лавках книгопродавцев, были позднее вклеены в альбом его владельцами, как и некоторые другие листы.

В 1838 году В.И.Гау получил возможность посетить Италию. В письме, направленном президенту Академии художеств А.Н.Оленину, сообщалось: «Этого числа выдан из иностранного отделения канцелярии военного генерал-губернатора заграничный паспорт свободному неклассному художнику Стародуб, К.И. Рисунок и живопись. От реалистического изображения к условно-стилизованному: Учебное пособие / К.И. Стародуб, Н.А. Евдокимова. - 2-е изд. - Ростов н /Д: Феникс, 2011. - 190 с. Императорской Академии Художеств Вольдемару Гау, отправляющемуся в Италию для усовершенствования в живописи». На оборотной стороне документа сделана пометка: «г. Гау отправился за границу 26 июня 1838 г. в субботу на пароходе». Около двух лет он пробыл за границей, где не только совершенствовал мастерство, но и продолжал работать на заказ, очевидно, таким образом, зарабатывая себе на жизнь и обучение. Интересно, что из так называемых итальянских портретов, где модели обычно изображались на фоне наиболее примечательных видов Италии, в настоящее время известен только один -- портрет светлейшего князя Б.Д.Голицына (1839, ГТГ), сына московского генерал-губернатора Д.В.Голицына. Акварель написана в сдержанной красочной гамме. Темным контурным пятном на плоскости листа дана фигура модели, вдали синеет абрис собора Святого Петра, чуть намечены темным тоном пинии.

После возвращения в Россию карьера Гау развивалась стремительно. В 1840 году он стал придворным художником, в 1842 получил звание «назначенного», а в 1849-м -- академика акварельной портретной живописи. Эти годы -- период его активной творческой деятельности. Он писал многочисленные заказные портреты царской семьи и русской знати, исполненные в основном поколенно или в полный рост в интерьере или на фоне пейзажа. В его произведениях «как бы выведена формула аристократизма во внешнем проявлении и определены составляющие ее элементы. Они постоянны и переходят из портрета в портрет -- ясное и спокойное выражение лица, осанка, поворот головы, модная одежда»21. Его камерные портреты на нейтральном фоне более поэтичны и проникновенны. Тихой радостью и ожиданием счастья светится нежное, юное лицо семнадцатилетней Елизаветы Полетики (1849, ГМП), изображенной художником накануне свадьбы с Н.А.Мордвиновым. Во всем ее облике разлита чистота, свежесть и легкость. Счастливая семейная жизнь супругов продолжалась недолго и была разрушена из-за «несносного характера» ее матери -- И.Г.Полетики, женщины самолюбивой и мстительной, сыгравшей роковую роль и в судьбе А.С.Пушкина. К так называемым свадебным портретам можно отнести и изображение княгини В.А.Голицыной (1846, ГМП). В образе молодой женщины, созданном художником, угадывается сильный, волевой характер. Рано оставшись сиротой, она воспитывалась в семье деда адмирала графа Н.С.Мордвинова. После окончания Смольного института, в 1839 году находилась при Императорском дворе, став фрейлиной великой княжны Александры Николаевны. «Серьезность и веселость переплелись в ней очень удачно, -- вспоминала в мемуарах великая княгиня Ольга Николаевна. -- После балов или других светских развлечений, которые доставляли ей особенное удовольствие, она любила на следующий день “как противоядие”, как она сама говорила, заниматься особенно серьезным чтением или решением трудных задач, чтобы “умертвить плоть”»

Образы, созданные Гау в портретах княгини А.А.Голицыной (1842, ГМП), Н.Н.Пушкиной (1843, ВМП), княгини В.А.Голицыной (1846, ГМП), Е.А.Полетики (1849, ГМП), графа В.А.Мусина-Пушкина и графини Э.К.Мусиной-Пушкиной (1849, ГРМ), неизвестной (1849, ГТГ), неизвестного в черном галстуке (1849, Музей В.А.Тропинина) и некоторых других, отличает характерность, выразительность. В этих произведениях он продолжал и развивал лучшие традиции акварельного портрета, сложившегося в 1820-е годы. Владимир Иванович Гау. Русский камерный портрет / Авт. сост. Л.А.Карнаухова, Т.Г.Дмитриева, С.И.Архангельский. М., 2010. С. 203.

Между немецким и русским искусством 1830 - 1850 годов существовала тесная связь, поэтому Гау с легкостью примкнул к немецко - австрийской традиции. Непосредственными его учителями, выходцами из немецкой культуры, были прибалтийские художники - немецкий художник - пейзажист Карл фон Кюгельхен и художник батальной живописи Александр Зауервейд. Сам же он был родом из прибалтийских немцев. Уже к началу 1840 - х годов Гау абсолютно сложился как мастер европейского уровня, работы которого характеризовались яркой индивидуальной творческой манерой.

В 1840 году Гау становится придворным живописцем - должность, узаконившая признание его высокого дара при Императорском Дворе. Наступает наиболее плодотворный и наиболее счастливый период его деятельности. Более тридцати лет он был ведущим мастером русского акварельного портрета. Его творчество прекрасно передает не только внешне видимые приметы времени, но и духовную атмосферу николаевской эпохи.

Виртуозное владение акварельной техникой, выверенность композиции, рисунка, формы, способность улавливать характерные особенности лица, передавая почти фотографическое сходство, в сочетании с умением тонко польстить своей модели, блестящая детализация аксессуаров костюма обеспечили художнику успех в столичном свете. Не случайно акварели В.И.Гау послужили оригиналами для большинства гравированных портретов известных петербургских красавиц, украсивших страницы альманаха «Утренняя заря» (1838_1842). Среди них великая княгиня Мария Александровна, будущая императрица, великие княжны Мария и Александра, М.А.Бек, графиня С.А.Бенкендорф, баронесса Е.Н.Менгден. «Альманах “Утренняя заря” с каждым годом издается роскошней, -- отмечал в рецензии на издание Н.В.Гоголь. -- Он украшен теперь портретами красавиц Петербурга. Не без тайной внутренней гордости рассматриваешь их, видя, что едва ли красавицы севера не возьмут верх над красавицами, украшающими европейские кипсеки. Их будет рассматривать с жадностью житель отдаленного угла России, куда едва доходят слухи о столице, и не один одаренный высоким художественным вкусом полюбуется ими, “благоговея богомольно перед святыней красоты”, как сказал Пушкин».

В 1842 году Владимир Гау женился на Луизе-Матильде-Теодоре Занфтлебен (1825-1898), дочери модного петербургского портного Фридриха Захариаса Готлиба Занфтлебена (1776-1837) и Марии Елизаветы, урожденной Винтер (1792-1849). Можно предположить, что знакомство художника с этой семьей произошло вскоре после его приезда в Петербург: Гау, как и Зантфлебены, был прихожанином лютеранской церкви Святого Петра (архитектор А.П.Брюллов), находящейся и поныне на Невском проспекте. «Для санкт-петербургских немцев, живших в рассеянии и чуждом окружении, жизнь их церковных общин была особенно дорога. Это был неповторимый сплоченный мир, где они были только между собой, говорили только на родном языке и с пристрастием культивировали собственные религиозные, культурные традиции и обычаи». Сближение молодых людей могло произойти и благодаря старшему брату Луизы -- соученику Гау по Академии художеств, архитектору Александру Федоровичу Занфтлебену (1815-1881). В 1851 году он совместно с архитектором Н.П.Гребенкой занимался перестройкой дома по Большой Итальянской, 29, приобретенного художником в 1850 году. Этот дом сохранился, но немногие знают, что более сорока лет в нем жил и работал замечательный портретист В.И.Гау. О некоторых событиях его семейной жизни рассказывают небольшие карандашные наброски и акварели в основном жанрового характера, поступившие в собрание Русского музея от его внука Магнуса Викторовича Гинце (1879 - после 1917). Васильев А.А. Живопись натюрморта: акварель: Учеб. Пособие. Изд. 3-е, перераб. и доп. Краснодар: Изд-во Кубанского гос. ун-та, 2014. -- 98 с.

В семье Гау родились три сына: Гаральд (1851-1893), впоследствии ставший архитектором, Александр (родился и умер в 1855 году), Гастон (1857-1874) и шесть дочерей: Ольга (1844-1850), Матильда (родилась и умерла в 1845), Евгения (1846-1852), Мария Луиза (1848-1915), Елена Цецилия (1852-1853), Ева Юлиана (1854-1914/1915?).

Семейные портреты кисти Гау находятся в музеях России и ближнего зарубежья. Облик старшего сына Гаральда (1852) и трех дочерей -- Марии, Ольги и Евгении (1850) сохранили акварели из собрания Ярославского художественного музея. В Полтавском художественном музее удалось обнаружить портрет другого внука художника Рейнгольда Герарда Фридриха Гинце (1877-1913). Ученый-помолог, занимавшийся разведением различных видов и сортов фруктовых деревьев, он в начале XIX века был агрономом в имении князя Кочубея под Полтавой. Эта акварель, датированная 1893 годом, самая поздняя из известных в настоящее время работ художника. В этом же собрании хранится и портрет тещи В.И.Гау, М.Е.Занфтлебен, выполненный в конце 1840-х годов, незадолго до ее смерти. В московской частной коллекции удалось отыскать парные портреты Александра Гау, младшего брата Владимира Ивановича, и его жены Луизы Йозефины, урожденной Шилль. К сожалению, неизвестна судьба портрета супруги художника Луизы Гау, экспонировавшегося в 1849 году в залах Императорской Академии художеств. Известен ее портрет второй половины 1860-х годов из фондов Русского музея. Его композиционное решение -- модель изображена поколенно, сидя в кресле, погруженная в чтение, -- носит скорее жанровый, чем портретный характер. Работа осталась незавершенной: по первоначальному карандашному наброску кистью пройдены только основные планы лица, данного почти в профиль, и прическа.

В 1840 - 1850 - е годы художник пишет многочисленные портреты государыни, супруги государя Николая II, императрицы Александры Федоровны и императора Николая I, великих княжон и князей. Его уроки рисования посещают особы Императорской династии. В 1844 году Гау получает лестный заказ: написать по случаю столетнего юбилея портреты всех офицеров Кавалергардского полка. Гау занимался этой работой два года. Сохранилось несколько сот его акварелей, среди которых портреты первых красавиц николаевского царствования, военных, крупных чиновников: Э.К. Мусиной - Пушкиной, баронессы Е.Н. Менгден, графини А.В. Бобринской, А.С. Шереметевой, А.А. Олениной, княгини А.А. Голицыной, князя В.А. Голицына, Н.Н. Пушкиной - Ланской, Е.М. Хитрово, А.А. Столыпина (Монго), Е.А. Полетики, баронессы А.К. Шернваль, митрополита Филарета, графа В.А. Мусина - Пушкина, К.К. Бенкендорфа, княгини Юрьевской и других представителей великосветского Петербурга. Семенова, М.А. Акварель. Эстетико-педагогический аспект: монография / М.А. Семенова. - М.: Ювента, 2013. - 176 с.

Среди наиболее известных работ Гау второй половины 1850 - х годов - посмертный портрет императора Николая I «Император Николай I на смертном одре».

С него была сделана литография, которая в большом количестве продавались на различных ярмарках по всей России. Впрочем, с оригиналов Гау была сделана ни одна серия литографированных портретов, чьи изображения лиц чаще всего тиражировались, - прежде всего, представителей правящей династии. Творчество Гау определяло развитие русского акварельного портрета в 1840 - 1860 - е годы. Затем неумолимо наступил упадок, вызванный победным господством фотографии. Нет, камерный портрет не исчез, он пытался приспособиться к новым веяниям времени, найти новые формы существования. Многие акварельные портреты начинают имитировать произведения масляной живописи или даже воспроизводить фотографические изображения. Они становятся значительно крупнее по размерам, более насыщенными в цветовом отношении.

К тому же, «в условиях начавшейся демократизации культуры, портреты Гау, бывшие как бы символом аристократической безупречности, стали казаться холодными и слишком красивыми». В результате Гау очень рано отказался от художественной деятельности. Ослабленное зрение в поздние годы жизни дало преимущество для рисования маслом, но писал он не на заказ, а только для собственной радости.

В 1860 - х годах Гау пишет «Портрет неизвестной в красной феске». Гау - непревзойденный мастер акварельной техники, его кисть уверенно и достоверно передает тяжесть черного шелкового кринолина, воздушную легкость рукавов, тонкий узор кружева и золотого шитья на черном бархатном жакете и красной феске.

Прекрасно написана матовая бледность лица молодой женщины, которую эффектно оттеняют вьющиеся темные волосы и крупные серьги, украшенные камнями с бирюзово - изумрудным отливом. Этот дополнительный цветовой акцент в наряде героини удачно перекликается с пейзажным фоном, где в обрамлении роз, ипомей, листьев олеандра и виноградных лоз открывается вид на гладь воды и горную вершину. Прелестная,почти идиллическая картина.

При всем живописном великолепии этого довольно редкого зрелого произведения В.И. Гау приходится заметить, что оно написано уже в эпоху, когда жанр камерного и миниатюрного портрета достиг высшей точки своего развития.

На портрет достаточно только посмотреть, чтобы увидеть близость его композиционной схемы ко многим литографированным листам Анри Греведона, а использование элементов восточного костюма только усиливает это сходство.

Имя Греведона, пожалуй, мало что скажет современным любителям старины, но в период правления императора Николая I это был один из самых модных художников - граверов. И дело не только в том, что Греведон несколько лет проработал в Петербурге. Главным свидетельством популярности парижанина был своеобразный эффект его присутствия во многих петербургских домах. Обладая неоспоримым мастерством рисовальщика, Анри Греведон в разных графических техниках создавал портретные изображения, в том числе серии рисунков для литографских мастерских.

Лучшие работы В. Гау отличает безукоризненность исполнения, четкость композиции, правильный рисунок. Творческая манера Гауузнаваема, она ярко вырисовывается и в живописных портретах «Дети герцога Лейхтенбергского» и «Дети принца Ольденбургского».