Искусство СССР. Соц-арт

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Искусство СССР является одним из интереснейших объектов современной не только искусствоведческой, но и культурологической рефлексии. Причина внимания к нему культурологов обусловливается тем, что произведения художников советского периода, как правило, не были «искусством ради искусства», а несли в себе отчетливые приметы времени, ментальности как обывателей, так и представителей андеграунда. Будучи специфической частью культуры, менталитет (одним из аспектов которого являются интересующие нас стереотипы сознания) историчен, пронизан исторически определенными ценностными смыслами, определяющими поведение и деятельность людей.

Актуальность ментальных исследований объясняется еще и тем, что Россия переживает сегодня период критического развития, период интенсивной перестройки российского менталитета. Советская идентичность сегодня с трудом реконструируется и дифференцируется, что обусловлено временной близостью объекта исследования и недоступностью многих материалов, поэтому мы считаем, что анализ объектов искусства того времени является одним из актуальных способов репрезентации стереотипов сознания, функционировавших в советском обществе.

Изобразительное искусство 1980-х дает нам представление о процессах, происходивших в других сферах культурной жизни советского и постсоветского общества, ведь ментальное содержание «может оформляться не только в идейно-образных, явно данных формах культуры (в литературе и искусстве, в философии, политических идеях, правосознании, богословии, в языке и др.), но и в формах (насколько они явны), запечатленных в стереотипах поведения, психологических актах» и т.п.

Художник - человек зрения, его внимание приковано к предметному миру. А этот мир непрерывно обновляется. Появляются новые предметы, меняется и значение тех предметных характеристик, которые маркируют определенный культурный слой - изобразительный контекст эпохи (подобные «мутации» происходят и в языке, но их проявление не так наглядно). Наступление новых форм «выталкивает» в область раритетов довольно неожиданные вещи. В нашем случае имеет значение не опись таких раритетов, а та непредсказуемость, с которой происходит «выталкивание». Эта неожиданная смена значений дает предметному миру некоторую неопределенность, эстетическую неустойчивость.

Эстетика андеграунда, самая интересная, на наш взгляд, часть которой выросла из 1960-х годов и достигла своего расцвета в 1980-е - начале 1990-х, уже успела на рынке превратиться в бренд, она активно демонстрируется и обсуждается в медиапространстве, в первую очередь в Интернете.

Это был период «перестройки» - ярких трансформаций в тогда еще советском обществе. Происходили изменения в государственном строе, в общественном сознании. Искусство, в наиболее не подверженной идеологической пропаганде и жесткой цензуре своей части, как нельзя ярко отражало это.

В данной работе мы исследовали проявление данных тенденций в искусстве нонконформизма. На примере творчества тандема художников, основателей соц-арта В. Комара и А. Меламида, мы рассмотрели функционирование идеологических клише, стереотипов, символов и их изменение в период «перестройки».

Соц-арт - результат перехода к постсоветской культуре, художественное направление в рамках отечественного постмодернизма, в основе поэтики которого лежит пародия на официальный стиль в искусстве СССР соцреализм, связанная с иронической игрой смыслами на бесконечном поле интертекстуальности.

Соц-артисты стояли вне советского официального культурного производства и стремились в своем искусстве рефлектировать его структуры. Это движение, использующее приемы цитирования, сознательной эклектики и сталкивающее между собой различные семиотические и художественные системы, возникло и развилось в специфических условиях.

Мы рассмотрим живопись так называемого «классического» соц-арта (1980-е годы), не касаясь его многочисленных ответвлений.

В целом, соц-арт - это явление перестроечной эпохи, рефлексия на разрушение основ социалистического общества, отстранение, «эстетическое отношение к тоталитаризму еще изнутри тоталитаризма». «Рефлексия» - это этап перехода от советской к постсоветской культуре.

Некоторые искусствоведы считают, что соц-арт - это «первый после супрематизма оригинальный художественный стиль». Соц-арт - это искусство постмодернизма, так как он не продолжает утопический импульс сталинской культуры, но создает симулякры утопии, пропаганды, пророчества, творчества и т.д.

Таким образом, актуальность данного исследования связана, прежде всего, с интерпретацией проблем культуры смены эпох и зарождения отечественного постмодернизма как мировоззренческой основы. Несмотря на то, что на современном этапе развития российского общества активно функционируют и другие идеологические клише, наряду с ними «советские стереотипы», неотрефлексированные и неизжитые, они также продолжают определять поведение людей в российском социуме. На наш взгляд, в творчестве соц-арта можно увидеть доминирующие аспекты в сознании современного человека, родившегося и воспитанного еще при социалистическом строе, а живущего теперь при столь стремительно развивающемся капитализме.

Несмотря на то, что соц-арту посвящено достаточно большое количество отечественной литературы, в основном в критических и искусствоведческих работах речь идет о соц-арте в литературе. О данном стиле в визуальном искусстве, в частности в живописи, имеются в основном небольшие статьи в периодике или главы в монографиях о постмодернизме и о современном русском искусстве.

Данный дипломный проект опирается на работы по истории, теории и семиотике культуры и искусства таких исследователей, как М. Липовецкий, М. Эпштейн, М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев, О.В. Холмогорова, А.Д. Глезер, А.Д. Синявский, Н.Б. Маньковская, В. Курицын, Е.А. Бобринская и др.

Нашу работу можно считать новаторской, т.к. в данном дипломном проекте мы попытаемся провести связи между характерными мифологемами, стереотипами мышления в сознании советского человека (отразившиеся в художественных образах В. Комара и А. Меламида) и их влиянием на тенденции в современном российском обществе. Кроме того, при разработке данной темы нами был проанализирован достаточно большой объем информации из Интернета. Этот источник является принципиально важным, т.к. вопросы советской ментальности активно обсуждаются в современном постсоциалистическом обществе, что наиболее ярко репрезентируется в сети.

Цель работы - изучить восприятие, функционирование и трансформацию советских стереотипов в живописи соц-арта на примере творчества В. Комара и А. Меламида.

Для достижения поставленной цели в работе реализуются следующие задачи:

· рассмотреть основные проблемы изучения соц-арта как постмодернистского течения, в том числе художественной деятельности В. Комара и А. Мелмида, в современных культурологических и искусствоведческих работах;

· описать основные подходы к исследованию советских стереотипов в современных культурологических работах;

· выявить и проанализировать образы советской действительности в творчестве В. Комара и А. Меламида;

· проследить процесс осмысления и преломления советских стереотипов в работах указанных художников.

Соответственно, объектом изучения в данной дипломной работе являются образы советской действительности в живописи Комара и Меламида, которые ярко отражают основные культурные «веяния» и стереотипы общественного сознания того времени.

Предметом нашего исследования являются проблемы отражения и осмысления основных советских стереотипов в живописи соц-арта, а именно в работах Комара и Меламида.

Основными источниками для нашего исследования явились репродукции картин Комара и Меламида (К&М) из наиболее известной серии работ 1981-1983 годов «Ностальгический соцреализм», которые были найдены в альбомах, Интернет-ресурсах и журнальных статьях. Дополнительными источниками стали интервью с данными художниками, рецензии на их работы и выставки.

Нужно упомянуть, что, несмотря на широкую известность Комара и Меламида на Западе, найти даже репродукции некоторых их работ в русскоязычных источниках в наше время не представляется возможным. Многие из них находятся в частных коллекциях знаменитых людей, таких как Петер Людвиг (Германия) и Сильвестр Сталлоне (США), Арнольд Шварцнеггер (США), в фондах музеев Модерн Арт, Соломон Гугенхейм, Метрополитен (Нью-Йорк), музей Виктории и Альберта (Лондон), Штедлих (Амстердам), Музеон Израэль (Иерусалим), Национальная галерея (Канбера), Модерн-Арт (Сан-Франсиско) и других. Персональные выставки художников проходили в Бруклинском музее, Аттениум в Хартфорде, Модерн Арт в Оксфорде, Музее Декоративных искусств в Лувре и т.д. С 1992 года художники сотрудничают с Галереей М. Гельмана (Париж). В 1995 году художники Комар и Меламид участвовали в главной выставке Венецианской биеннале - «Художники ХХ века». В 1999 году художники представляли Россию на Венецианской биеннале, Италия. Всего у них было около 60 персональных и 70 групповых выставок.

В России творчество Комара и Меламида не столь популярно, хотя с конца 1990-х это «хулиганское искусство» перестало быть антисоветским и превратилось в российский бренд на Западе. Некоторые из их работ до сих пор воспринимаются как актуальная пародия на социалистический сценарий развития государства и публикуются в определенном идеологическом контексте. Одна из последних выставок, посвященных соц-арту, «Соц-арт. Политическое искусство в России и Китае», входящая в программу II Московской биеннале современного искусства, прошла в Третьяковской галерее в марте 2007 года.

Методологической основой нашего исследования является дискурсивный и семиотический методы, благодаря которым мы рассматриваем творчество Комара и Меламида как эстетическую систему, в той или иной мере отражающую и одновременно пародирующую ментальные особенности (стереотипы мышления) советского человека. Таким образом, любой элемент этой системы изначально имеет вторичный смысл, зачастую противоположный смыслу первичному, заимствованному из арсенала советских клише. Следовательно, мы имеем дело с вторичной моделирующей системой, метафорически преобразующей тоталитарную идеологию. Описание обновленных смыслов вместе с обновленной композицией (формой) совмещается с характеристикой и сопоставлением идеологических подтекстов изображения, т.е. дискурсивных практик сталинского времени и соц-арта.

Структура дипломной работы отвечает поэтапному решению заявленных целей и задач: состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников, литературы и приложения. Логика построения отвечает следующему принципу: от исторических условий и идеологических установок к отражению их в сознании современного человека, к осмыслению и преломлению в творчестве Комара и Меламида. Необходимо также отметить, что классификация работ анализируемой серии неоднозначна в связи с особенностями художественных образов и метафор (их полисемантичности) и может быть изменена в другом контексте.

Во «Введении» обосновывается актуальность работы, ее место среди других исследований, определяется новизна, формулируются цель и задачи дипломного проекта, кратко описывается структура работы.

В первой, теоретико-историографической, главе «Проблемы изучения соц-арта и советской ментальности» расположено краткое описание и анализ историографической литературы о соц-арте как течении постмодернизма, о творчестве Комара и Меламида, о советской ментальности. В первом параграфе перечисляются причины появления стиля, темы и приемы. Соц-арт рассматривается в условиях постмодернизма, а также обосновывается преемственность стиля русским культурным традициям. Во втором параграфе рассматриваются основные события творческой биографии К&М, направления художественной деятельности. В третьем параграфе речь идет об особенностях советской ментальности и ее функционировании в отечественном социуме. В данной главе собрана и обработана информация из статей, монографий по теории и истории искусства, Интернет-сайтов.

Во второй главе «Образы советской действительности в живописи В. Комара и А. Меламида» производится последовательный культурологический анализ тематики творчества данного тандема художников. Акцент сделан на образах Сталина, Советского союза, социалистического детства и советской повседневности, которые являются наиболее типичными и часто используемыми для указанных живописцев.

Таким образом, главы дипломного проекта выстроены в логической последовательности: вначале дается историко-теоретический обзор, а затем следует практическая часть, в которой мотивы и образы в творчестве В. Комара и А. Меламида (как отражение основных аспектов советской ментальности) выявляются и анализируются.

В «Заключении» формулируются основные выводы, даются результаты работы, намечается дальнейшая перспектива исследований в данной области.

К работе прилагается список источников, литературы и приложение. В приложении мы поместили материал о творчестве В. Комара и А. Меламида и репродукции их картин, которые стали определяющими для нашего исследования (а также работы других авторов, помогающие репрезентировать заявленную тему). Они позволяют непосредственно проследить и проанализировать основные актуальные культурные явления данного периода и соответственно тематику творчества интересующих нас художников.

Работа была апробирована на вузовской студенческой конференции 2008 года, где были изложены некоторые положения из данного дипломного проекта, в частности, рассматривалась семантика и поэтика образа Сталина на примере работ В. Комара и А. Меламида из серии «Ностальгический соцреализм».

1. Проблемы изучения соц-арта и советской ментальности

1.1 Проблемы изучения соц-арта как постмодернистского течения

арт постмодернистский советский художественный

Соц-арт сформировался как художественная рефлексия на официальное искусство своего времени, как одно из первых течений в рамках отечественного постмодернизма, как результат перехода к постсоветской культуре.

В этом разделе мы рассмотрим исследования, посвященные данной проблеме, подчеркнем исторические и теоретические основы стиля.

Одним из основных источников при написании дипломного проекта стал альбом О.В. Холмогоровой «Соц-арт» (1994), который является работой, наиболее тесно связанной с заявленной темой, а также богато иллюстрированный репродукциями художников, работающих в стиле соц-арт.

В статьях данного альбома кратко описаны эстетические принципы и «исторические этапы» развития стиля соц-арт. Здесь стиль рассматривается как реакция на «тотальное засилье <…> идеологической пропаганды» и «как своеобразный путь иронического противостояния ей в гротескных иронических формах». Соц-арт - «провокатор» в среде неофициального искусства - «разоблачал идеологический гипноз» (поведенческие стереотипы, словесные клише и т.п.) официальной культуры, заняв «позицию стороннего наблюдателя» и переводя «сакральные символы» в предмет иронизирования и разоблачающих импровизаций.

Затем стиль рассматривается как советский вариант постмодернизма, «как попытка осмысления истории в горизонте мирового искусства, как пересечение уникального советского опыта и традиций мирового авангарда».

В заключение, автор делает попытку обозначить перспективы развития соц-арта. Несмотря на распространенный пессимистический взгляд на функционирование стиля (например, Б. Гройса, который пишет, что «в настоящее время <…> соц-арт как направление можно считать завершенным») Холмогорова обращает внимание то, что в 1990-е «нарастает почти тотальное внедрение соцартистской атрибутики во все слои нашей культуры и выход ее за пределы чисто изобразительных экспериментов в сферу дизайна, фотографии, кино, шоу-бизнеса и т.п.», что объясняется всегда «балансировавшим на грани китча» положением стиля в искусстве.

Таким образом, в данной статье наиболее подробно и четко прописаны теоретические и исторические основы соц-арта, дана информация о творчестве представителей этого направления, представлены цветные репродукции соц-артистов, отражены современные тенденции развития стиля.

Долгий период времени соц-арт противопоставлялся официальному советскому искусству (соцреализму). Однако, М. Эпштейн в своем литературно-теоретическом исследовании российского постмодерна «Постмодерн в России. Литература и теория» (2000) рассматривает соц-арт как «дитя соцреализма», как его «карнавальную смерть», «смеховое увенчание» и «разложение на знаковые составляющие». Автор анализирует истоки и основные этапы развития, основные особенности отечественного постмодернизма, основные литературные и теоретические программы постмодерна в творчестве отдельных представителей и отдельных направлений (в том числе соц-арта).

В главе «Соцреализм и соц-арт…» Эпштейн анализирует коммунистическую эстетику «в ее переходе от модерна к постмодерну»: соцреализм и соц-арт. Полемизируя с О.В. Холмогоровой, М. Эпштейн говорит о том, что «соц-арт - это не западный постмодерн, запоздало привитый к советскому дичку, а плод органического роста и созревания российского постмодерна в его коммунистической формации».

Таким образом, М. Эпштейн рассматривает соцреализм и соц-арт как единое «постмодерное развитие российской культуры в двух своих аспектах и периодах»: соцреализм как создание «гиперреальности», советского дискурса, соц-арт как рефлексия «по правилам отстраняющей иронии, пародии, игры».

Чрезвычайно полезной для нашего исследования стала статья Е. Виноградовой «Соц-арт в контексте художественных стилей эпохи постмодернизма», т.к. она по своей тематике достаточно близка к заявленной теме. Здесь автор описывает художественные и философские особенности стиля, подчеркивая «вписанность» соц-арта в культурные явления того периода, а именно в «ситуацию постмодерна» и преемственность русских традиций, доказывая тем самым сложный характер данного явления. Виноградова описывает истоки и особенности эстетики соц-арта, его заимствования и новаторство.

Соц-арт, по Виноградовой - это сочетание «романтической эстетики…с основной постмодернистской идеей иронического осмысления традиции».

Подчеркнув степень различия поп- и соц-арта, далее автор указывает «на меру близости соц-арта и концептуализма». Виноградова подчеркивает, что «для обоих направлений искусства характерна высокая степень интеллектуализма, здесь прагматика произведения рождается не из эмоционального переживания, а из мышления. Однако в соц-арте к «концепту» прибавляется «попсовая» фигуративность плаката». Таким образом, ирония возникает из осмысления зрителем «концепта», когда «важен не сам объект, а смысловая рама к нему, которая помогает направлять воображение зрителя на его интерпретацию».

В заключение своей статьи автор акцентирует внимание на доминирующий ностальгический «дискурс любования» соц-арта в современной России. Отсюда и интерес художников к теме «счастливого детства» (которую мы рассмотрим в следующей главе), и другие «милые образы первоначальной чистоты».

Таким образом, в данной статье проанализированы основные источники и характерные черты стиля, что является для нас важным при последующем рассмотрении работ основателей соц-арта Комара и Меламида.

Важным материал для разработки данной темы содержит работа В. Тупицына «Другое» искусства. Беседы с художниками, критиками, философами: 1980-1995 гг.» (1997), которая представляет собой собрание бесед с деятелями советского неофициального искусства (философом М. Рыклиным, критиками М. Тупицыной и И. Бакштейном, художниками И. Кабаковым, В. Комаром и А. Меламидом, Э. Булатовым и др.). «Цель публикации - перекинуть мост между художественным мышлением и критическим дискурсом, предоставив возможность каждому из них заговорить на языке другого».

В книге представлены две беседы с тандемом «Комар & Меламид». В одной из них разговор идет «о влиянии языковых практик <…> на визуальную культуру в России» и о преломлении этого явления в соц-арте. Здесь автор говорит об «уничтожении», деконструкции «эстетических нормативов» официального искусства путем «разоблачения» и о дальнейшем «восстановлении» этих мифологических конструкций. Далее речь идет о соц-арте в контексте постмодернизма (о приеме стилизации, об «осознанной эклектике», о феномене «двойного авторства» и образе художника).

В следующей беседе К&М с В. Тупицыным речь идет о тенденциях в современном искусстве (о принципе деконструкции, о роли и функциях текста в русской культуре), продолжается разговор о «проблеме взаимодействия с языком официальной культуры». Автор поднимает вопросы о различиях, например, «коммунального соц-арта» И. Кабакова и творчества К&М, о прагматике соцреализма и соц-арта, о проекте с «бегущей строкой» на Мавзолее, о кризисе в современного искусства и судьбе соцреализма и в целом о постмодернистской тенденции «переписывания истории, уничтожения или переделывания» ее.

В итоге, из данных «бесед» с интересующими нас художниками мы узнаем о сущностных чертах соц-арта, о его преемственности с соцреализмом и вписанности в постмодернистскую ситуацию.

В работе М. Унксовой «Нонконформизм в русском искусстве. Экзистенциальные аспекты нонконформизма и основные течения» неофициальное советское искусство рассматривается как «своеобразное, во многом парадоксальное отражение в изобразительном искусстве духовной, психологической и общественной ситуации в Советском Союзе 1960-х-1980-х годов 20-го века», здесь рассмотрены только основные течения в нонконформизме, которые получили дальнейшее развитие в современном постмодернистском русском искусстве 21-го века.

В главе, посвященной концептуализму, автор описывает истоки концептуализма (сочетание текста и рисунка древнерусского лубка, «лозунговая стихия» революции) и его базовые принципы (сочетании словесной и визуальной информации, отказ от традиционных форм изобразительности и представление идей художника коммуникативными средствами). Основным элементом концептуализма является «концепт» - «затёртый до отвращения советский текст или лозунг, звуковое или визуальное клише».

Принципы и основные способы художественной реализации идеи концептуализма повлияли на возникновение соц-арта. «В эстетике соцарта (слитное написание термина в статье. - Е.М.) переплетались политические намёки, информационные и лингвистические теории. Характерен эклектический стиль, иронически-помпезный с примесью псевдоклассичности сталинского ампира, элементов фотографичности». Основные его признаки: «упрощённая цветовая раскладка, жирный усиленный контур, советская символика (и тексты), теряющая идеологическую направленность и обретающая чисто декоративный характер. Соц-арт присвоил себе красный цвет советской пропаганды. Идея соц-арта - дегероизация советских идеалов, доведение живописной манеры соцреализма до абсурдного натурализма, ироническое цитирование его (соцреализма) образов и текстов».

Подводя итог, исследователь говорит о том, что роль концептуализма значительно уменьшилась и «в посттоталитарной России содержательная основа иронических образов соцарта перестала быть актуальной, и соцарт, как направление в искусстве, исчез».

Таким образом, в данной монографии соц-арт рассмотрен в русле концептуального искусства, отражена преемственность соц-арта, стиль в культурном контексте эпохи.

В статье «Охота на соц-арт» В. Ерофеев рассказывает о скандале, произошедшем с обширной выставкой соц-арта в Париже «Соц-арт. Политическое искусство в России» в конце 2007-го года.

В первую очередь, автор подчеркивает теоретические идеи стиля. Ерофеев определяет соц-арт как «искусство непочтительного отношения к риторике власти. Это сознательная деконструкция властного дискурса <…> Это искусство-перевертыш, которое трактует темы политически ангажированного советского искусства в вольном духе».

Далее автор ставит вопрос о том, почему же это искусство вызывает открытое раздражение в культурных слоях современного российского правительства. Автор объясняет такую острую реакцию на выставку и на стиль в целом тем, что «государственное устройство России переживает возврат к контролируемым ценностям» и проводит параллель с цензурой сталинского времени.

Таким образом, в данной статье объясняется актуальность и востребованность соц-арта в современном обществе как универсального способа «деконструкции властного дискурса», художественной рефлексии. По мнению критика, соц-арт скоро опять станет востребованным, ведь «автор в соц-арте - неизменный насмешник (Ерофеев предлагает называть его плутом), издевается над всем, что забронзовело…».

В монографии М. Липовецкого «Русский постмодернизм» (1997) излагается целостная концепция постмодернизма, исследуется его генезис и развитие в русской литературе 20-го века.

В теоретической части Липовецкий анализирует такие характерные категории искусства постмодернизма как интертекстуальность и цитатность, игру. Здесь автор проводит параллель с карнавальной игрой и смехом, описанным у Бахтина, когда последний «необходим для обновления серьезных, сакральных категорий».

В главе третьей, в параграфе «Контекст: мифологии абсурда (поэтика соц-арта») автор излагает различные интерпретации семантики соц-арта (точки зрения М. Эпштейна, Б. Гройса, Е. Добренко и В. Курицына) и исторические причины появления данного культурного феномена. В итоге «переживания безысходного тупика советской цивилизации» формируется отечественный постмодернизм.

Таким образом, соц-арт как явление постмодернизма также ничего не открывает, а лишь использует уже готовые формы и принципы, заимствуя их из истории искусства. Работы этого постмодернистского стиля основаны на имитации, стилизации, повторении и перефразировании советских мифов, вынесении их из привычного контекста.

Исходя из сказанного выше, для разработки нашей темы весьма полезными оказались труды по традиционной народной культуре России и Европы. В соц-арте мы можем наблюдать преемственность с традициями народно-праздничного смеха, описанного у М.М. Бахтина и Д.С. Лихачева. Примеры деконструкции идеологического дискурса путем иронизации, пародирования и травестии, осмеяния, разрушения традиционной знаковой системы и т.п. применялись еще в народной праздничной культуре. Бахтин так пишет об этом явлении: «В противоположность празднику карнавал торжествовал как бы временное освобождение от господствующей правды и существующего строя, временную отмену всех иерархических отношений, привилегий, норм и запретов».

Лихачев указывает на особую роль «раздвоения» в существе смеха, которое открывает второй план явления, в одном - другое, несоответствующее. «Смеховой мир является результатом смехового раздвоения мира и в свою очередь может двоиться во всех проявлениях. Чтобы быть смешным, надо двоиться, повторяться».

Таким же образом происходит очищение сознания от идеологизированности в соц-арте. Это есть одна из целей пародии - разрушение знаковой системы упорядоченного мира и построение нового «изнаночного мира», «перевертыша».

В итоге, на основе вышеуказанных работ по теории культуры мы можем проследить преемственность соц-арта в истории мирового и конкретно русского искусства.

В статье «Соц-арт» Б. Гройс рассказывает о появлении стиля и термина «соц-арт», как реакции, «обратившейся к той области советской культурной практики, которая менее всего подвергалась либерализации в послесталинское время».

Далее речь идет об общих чертах поп-арта и соц-арта, а также о его специфике. Автор говорит о том, что данный стиль является «одним из вариантов отечественного постмодернизма».

Специфика работ К&М из серии «Ностальгический соцреализм» состоит в том, что «если искусство соцреализма сталинского времени, опираясь на академические образцы, избегало явной стилизации, чтобы не погрешить против «реализма», Комар и Меламид прямо ставят своей целью создать памятник сталинской культуре в традиции европейского «большого стиля».

Автор пишет о завершенности соц-арта как направления на данный момент (1990-й год), ведь начавшийся процесс «перестройки» уже может пониматься, по Гройсу, «как процесс деконструирования идеологией самой себя, вследствие чего идеологический формулировки плавают по сознанию советского человека, как квадраты и треугольники на картинах Малевича».

Итак, в данной работе довольно подробно рассмотрены идеи и приемы стиля на примере творчества деятелей данного направления.

В статье М. Тупицыной «Соц-арт: русский вариант принципа деконструкции» о новаторстве Комара и Меламида в сфере эстетического. «Художники первыми стали рассматривать социалистический реализм не просто как китч, средство бюрократической манипуляции и государственной, а как насыщенный стереотипами и мифами текст…».

Далее речь идет о соц-арте Комара и Меламида после эмиграции их на Запад, о методах «имитации и дублирования аллегорий социалистической имперскости», о ностальгических мотивах (в частности, о «культе Отца» - о культе Сталина, а также об образах детства).

В заключение, Тупицына рассуждает о позиции соц-арта в современной России, в атмосфере «политики гласности». В такой ситуации «сакральные герои» (Сталин, Ленин и др.) подвергаются «десакрализации» и «деконструкции», их образы задействуются в поп-культуре «по большей части не семантически, а декоративно», т.е. в дизайне одежды, в картинах, перфомансах и т.д.

Таким образом, в данной статье четко описаны эстетические принципы и новаторство соц-арта, его генезис и развитие, некоторые актуальные для нашей работы образы (образ Сталина и детства), функционирование стиля в современном обществе.

В. Мизиано ведет беседу с Б. Орловым, Р. Лебедевым, Л. Соковым и Д. Приговым под названием «Зона жизни» об истории термина «соц-арт», «о границах этого явления» и о других новых терминах эпохи 70-х годов.

В итоге дискуссии Пригов говорит о том, что «соц-артистское, концептуальное, постмодернистское мышление в советском авангарде было подготовлено всей русской культурой». В. Мизиано говорит о роли соц-арта в советской авангардной традиции, ведь «это первое художественное явление, которое родилось изнутри, без прямого воздействия западных влияний, и которое первым провозгласило себя программно советским искусством».

Таким образом, в статье отражены различные точки зрения непосредственно деятелей соц-арта, их отношение к этому феномену в отечественном искусстве.

Еще одним критическим материалом для данного дипломного проекта является альбом Е.А. Бобринской «Концептуализм», в котором как одно из течений в рамках этого направления рассмотрен соц-арт. В данной работе подробно рассматриваются проблемы, идеи, нетрадиционные формы, разрабатываемые художниками-концептуалистами.

Автор, описывая и анализируя стиль соц-арт, говорит о размытости границ последнего с концептуализмом. Данное явление обусловлено «параллельным существованием в кругу московских художников» и близкими методами работы.

Далее Бобринская кратко обозначает принципиальные различия этих двух направлений (в используемых приемах, стилистике и т.д.). В заключение, автор подчеркивает позицию концептуализма и соц-арта как постмодернистских направлений в отечественном искусстве.

Таким образом, в данном альбоме соц-арт представлен в рамках концептуализма и в контексте постмодернизма.

Литературой, содержащей важный для разработки заявленной темы материал, является монография В. Курицына «Русский литературный постмодернизм». Несмотря на то, что в книге речь, в основном, ведется о постмодернистской литературе, в частности, литературе соц-арта, здесь рассматриваются теоретические и исторические основы стиля.

В главе третьей «Концептуализм и соц-арт: тела и ностальгии» автор кратко анализирует соц-арт как вариант концептуализма и его связь с поп-артом и соцреализмом. Для нас важно, что соц-арт рассматривается как культурологический (а именно ностальгический) дискурс, который «трактует знаки советской культуры как знаки детства, знаки навсегда и лирично канувшего мира беззаботности и света, где идеологические реалии были совершенно домашни и природны». В рамках этого дискурса Курицын выделяет «мифологему детства», «которая одаривала бесконечной радостью от осознания того, что тебе повезло родиться в советской стране».

Таким образом, в данной работе рассмотрены теоретические аспекты соц-арта в контексте концептуализма.

В докладе «Интернациональный контекст в творчестве художников андеграунда. Михаил Федоров-Рошаль» О.А. Горнунг кратко описывает историю стиля соц-арт, который «возник как результат диалогического восприятия эстетики поп-арта и сопряжения ее с эстетикой советского тоталитаризма». Автор рассматривает объекты иронии, средства и содержание работ соц-арта. Горнунг объясняет популярность стиля в современном обществе, акцентируя свое внимание на том, что «изменились идеологические клише, но эстетика, язык остались прежними». Теперь «идеология потребления, консюмеризм становятся предметом рефлексии и критики», «возникает ностальгия по 60-м с их идеологией производства, личной ответственности, идеалов, веры в возможность личного переустройства мира».

В итоге, из данного доклада мы узнаем о теоретических основах и причинах актуальности стиля соц-арт в современной России и зарубежом.

В монографии «Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма)» Н.Б. Маньковская анализирует теоретические основы эстетики постмодернизма («вторичность, эклектизм, внутренняя противоречивость и непоследовательность, спорность…») рассматриваются ключевые методологические проблемы, вопросы соотношения постмодернизма с другими эстетическими системами.

Для разработки нашей темы полезен материал главы «Постмодернизм в искусстве», где рассмотрен генезис этого культурного явления (с 1950-х по 1990-х) и его особенностях в различных видах искусства (в том числе в живописи). Ключевой идеей становится «концепция иронического прочтения прошлого» в постмодернизме, приставка «пост» в данном случае трактуется «как освобождения от догм и стереотипов модернизма».

Кроме того, автор выявляет особенности отечественного постмодернизма (политизированность и «размытость» границ между постмодерном и авангардом).

Таким образом, в данной работе обоснованы эстетические принципы постмодернизма (в рамках которого находится соц-арт) и выявлены особенности отечественного варианта этого культурного явления.

Итак, в этом разделе нами были рассмотрены в контексте заявленной темы материалы, в той или иной мере репрезентирующие проблему изучения соц-арта как течения в постмодернизме. В ходе анализа данной литературы мы выявили истоки стиля, его теоретическую основу (базовые идеи, принципы, методы, приемы и т.д.) и причины развития.

В следующем разделе мы рассмотрим материалы, посвященные творчеству В. Комара и А. Меламида, что позволит нам выделить характерные черты и особенности соц-арта интересующих нас художников.

1.2 Соц-арт в творчестве В. Комара и А. Меламида

арт постмодернистский советский художественный

В данном разделе мы рассмотрим материалы, посвященные непосредственно творческой деятельности тандема В. Комара и А. Меламида. Здесь мы попытаемся выделить основные идеи, темы, мотивы, принципы и приемы, используемые художниками прежде всего в интересующей нас серии «Ностальгический соцреализм».

В статье «Комар и Меламид конфиденциально» Г. Индиана, основываясь на впечатлении о выставке художников, прошедшей в 1985 г. в галерее Р. Фельдмана, анализирует основные идеи, принципы и мотивы творчества данного тандема, ведь К&М «говорят сразу очень о многом - здесь и личные воспоминания, и гетеросексуальность, и политическая мифология, и история направлений в искусстве, и кастрационный комплекс, и смерть». Автор рассматривает искусство Комара и Меламида в контексте советской культуры и идеологии. Мизиано анализирует мифологические и политические сюжеты, которые «смешиваются» в творчестве тандема художников. Ведь «чем дальше в прошлое уходит история, тем больше она становится мифом».

Далее автор указывает на постмодернистские тенденции в деятельности К&М (работа в тандеме - «смерть» художника - одиночки», стилизация и эклектизм). Особенно важно, что в данной работе Мизиано выделяет те основные образы и мотивы, которые мы будем анализировать в практической части нашего проекта (образ Сталина, образ детства и ностальгия).

Таким образом, в данной статье выделены основные темы и образы «классического» соц-арта, т.е. периода «Ностальгического соцреализма».

В статье И. Бакштейна «Я тоже в детстве видел Сталина» автор пишет о приезде в Москву в 1988 г. его «друзей детства», Комара и Меламида. Здесь автор рассуждает о «времени застоя», когда Комар и Меламид одними из первых выработали «осознанное, дистанцированное отношение ко всей системе ценностей официальной советской культуры», решили «задачу создания художественного представления об официальной культуре».

Несмотря на эмиграцию, творческую свободу вне давления идеологии, ностальгические мотивы присутствуют и в их творчестве (опубликована репродукция «Ностальгического вида на Кремль из Нью-Йорка», анализируемая нами в последующей главе).

А. Глезер в статье «Виталий Комар и Александр Меламид» описывает некоторые анализируемые нами картины, рассказывает о творческой биографии тандема художников, об истории появления термина «соц-арт» (по версии Глезера, московский искусствовед В. Паперный, впервые увидев их работы, назвал их «советским поп-артом»), об инсталляции 1973 г. «Рай», о серии миниатюр «Жизнь нашего современника».

Таким образом, в данной статье даны основные события творческой биографии художников и отражено личное отношение критика к «этакому помпезному псевдоклассическому стилю» современного отечественного искусства.

В статье «Хулиганы, мистификаторы, иконоборцы. Комар и Меламид в галерее Марата Гельмана» Ю. Лебедева рассказывает о творчестве «Известных художников 70-х годов XX века» (этот псевдоним К&М придумали сами), в том числе о прошедшей выставке, организованной Комаром и Меламидом, посвященной истории жизни «первого художника-концептуалиста» 18-го века Д. Тверитинова (который «изобразил на своей иконе вторую заповедь «Не сотвори себе кумира» и был арестован как иконоборец по доносу»), о придуманной соц-артистами личности «художника-пейзажиста, одноглазого Николая Бучумова, жившего в XIX веке». Также автор статьи рассказывает о роли соавторства в творчестве К&М.

Таким образом, из данной статьи мы узнаем об идейных основах, художественных приемах и тематике творчества Комара и Меламида.

В интервью С. Попова с Виталием Комаром «Русские художники всегда «между» речь идет о бренде «Комар и Меламид», о явлении соавторства, о соц-арте, связанном с «образами социалистического реализма» и с американской символикой (западный вариант стиля), о серии работ «Американские сны» (по своей идее близко связанной с «Ностальгическим соцреализмом»), о феномене художника 18 века Тверитинова, об интересе Запада к русскому современному искусству.

В результате, из данной статьи мы узнаем о современных событиях в творческой биографии художников, о других проектах, связанных с особенностями «советской менталитета» русских в эмиграции.

В беседе И. Бакштейна и В. Мизиано «Исповедь попа-расстриги» с А. Меламидом речь идет о консервативных тенденциях в современном русском искусстве. По мнению соц-артиста, «никакой подлинной духовности в современном искусстве нет, хотя оно нам и пытается доказать…». Музей как культурный институт переживает «конец системы», ведь в эпоху, когда «все есть искусство-то искусства нет», «я перестал ходить в музеи». Относительно искусства художник говорит о том, что «конечно, все поколения говорят о кризисе в искусстве - но сейчас многие буквально чувствуют, что что-то не то происходит», «в искусстве сейчас доминирует принцип, появившийся в 19-м веке: смотри не на то, что нарисовано, а на то, как нарисовано». Рассуждая о своем месте в искусстве, Меламид отвечает так: «Если почитание искусства - это род веры, то я эту веру потерял, стал попом-расстригой… Живя в СССР, я свято верил в то, что хотя все и поражено ржавчиной соцреализма, идиотизмом окружающей жизни, но если ее снять, счистить, то откроется это священное пламя. Лет восемь назад я понял, что все снято и там абсолютно ничего нет».

Таким образом, для художника характерно постмодернистское ощущение «пустоты». Сейчас художник занимается благотворительностью, читает лекции по истории искусства и, в целом, «менее духовными практиками».

Итак, в данном разделе нами были рассмотрены основные критические материалы, посвященные непосредственно творчеству В. Комара и А. Меламида и интересующей нас серии «Ностальгический соцреализм».

В следующем разделе мы рассмотрим проблемы изучения советской ментальности, выявим основные тенденции и аспекты, стереотипы сознания советского человека.

1.3 Проблемы изучения советской ментальности

Тема изучения советской ментальности весьма популярна в современной отечественной и зарубежной науке, что связано с исторической близостью феномена и влиянием «советского» на функционирование современного общества. На Западе даже существует специальная научная дисциплина «советология», с помощью которой европейцы пытаются объяснять «загадочность и непредсказуемость событий современной российской истории, как бы не желающей подчиняться общим закономерностям мирового исторического процесса».

В данном разделе мы рассмотрим и проанализируем материалы, посвященные проблеме изучения некоторых аспектов советского сознания, которые явились определяющими для данного феномена, что в дальнейшем позволит нам проследить осмысление и преломление этих концептов в творчестве Комара и Меламида.

В статье Ж.Ф. Коноваловой «О теории Р. Барта и практике советской мифологии» рассматриваются принципы мифологизации сознания, опираясь на работу «Мифологии» Р. Барта, где автор «семиотически объясняет механизм появления политических мифов как превращение истории в идеологию при условии знакового оформления этого процесса». Коновалова «на фоне имеющихся материалов, в том числе феноменов советского тоталитаризма» подвергает сомнению тезис Барта о бедности советского мифа.

Автор указывает на то, что «новые», то есть вторичные мифологии, и советская в их числе, в определенной мере действительно являются искусственно сконструированными. Однако эта внешняя искусственность имеет давнюю и весьма продуктивную традицию. Так, нередко архаическим мифологемам придавалась иная форма, так как они должны были использоваться новым социумом». Активно использовались «мифологизмы» новых религий и особенно христианства при внешнем их отрицании в теории и практике советской идеологической работы.

Советская мифология собой не представляла идеально сформированную систему, но включала многочисленные традиционные элементы, органично связанные между собой и имевшие системный характер: «мифологические способы организации пространства, мифоритуальные идеи карнавала, представления о наличии демиургов-культурных героев, ново-классические ритуалы перехода, феномен близнечества, магию начала первого дня, традиционную знаковую мифообразующую роль мифа, числа, звука и т.д.».

Подытоживая, автор подчеркивает актуальность мифотворчества (особенно социально-политического) в обществах XX - начала XXI вв., которое независимо от нравственной и моральной оценки оказываются очень действенными.

Таким образом, в данной статье отражены теоретические основы советской мифологии и проведены параллели с традициями русской культуры.

Еще один источник критического материала для данного дипломного проекта - книга А.Д. Синявского «Основы советской цивилизации» (2002). В основу работы положен курс лекций, прочитанный автором в Сорбонне в 1978-1984 гг. В центре внимания Синявского находится «не столько история советской цивилизации, сколько ее теория» и даже «метафизика».

В книге рассмотрены некоторые основные постулаты советского общества, такие, как - революция, государство и новый человек. Для разработки нашей темы особенно полезной была глава, посвященная фигуре Сталина (состоящая из пяти очерков), где его личность рассматривается в сравнении с личностью Ленина («Сравнение: Ленин и Сталин»), соответственно его политическим действиям («Иррационализм Сталина»), в контексте формируемой им же самим культуры («Сталин - главный герой и художник сталинской эпохи»), как сакральный или магический образ («Тайна и магия сталинской власти»), в контексте русской традиции («Традиции самодержавия в культе Сталина»). Также глава «Новый человек» дает представление и конкретные примеры об идеологических и психологических основах феномена советского человека.

Таким образом, в данной работе автор проанализировал истоки и функционирование базовых идей, концептов, советского общества.

Другой важной работой, дающей представление о советской повседневности и функционировании идеологии в обществе 60-х годов (которые, в свою очередь, являются полем рефлексии «ностальгического соц-арта» Комара и Меламида) является книга П. Вайля и А. Гениса «60-е. Мир советского человека» (1996).

Данная работа состоит из двадцати четырех очерков, разбитых на четыре главы, посвященных генезису советского общества эпохи 60-х (с 1961 года, времени 22-го съезда КПСС, по 1968 год, оккупации Чехословакии). Описывая образ шестидесятника, авторы акцентируют внимание на психологических аспектах советского коммунистического дискурса («наивность, иллюзии, самогипноз, жизнь под псевдонимами, опьянение игрой, вживание в роли…»), ведь «адекватно советский человек может быть описан только в рамках его системы». Интерес в данному периоду истории социума СССР автор объясняет тем, что «в 60-е годы советский человек и его образ жизни проявились наиболее полно и внятно, показав все, на что способны».

При разработке нашей темы, в первую очередь, оказались полезными очерки «20 г. до н.э. Коммунизм» о теоретических основах системы, «Накануне праздника. Школа» о специфике советского образования, «Смех без причины. Юмор» об истоках «разрушительной иронии» времен «застоя», «Кто виноват? Диссидентство» о формировании критически мыслящей части советского социума, «Борец и клоун. Вожди» о фигуре Сталина и Хрущева, а также критическая статья Л. Аннинского «Пальмы на айсберге. Миражи шестидесятников и реалии шестидесятых», расположенная к конце книги.

В книге А. Гениса «Вавилонская башня. Искусство настоящего времени» (1997) автор рассматривает советское искусство соцреализма как явление, отражающее «набор ценностей, типы сознания, мировоззренческие стратегии и метафизические установки» людей той эпохи. На примере явлений советской культуры Генис пытается разобраться в особенностях ментальности советского человека. Особую роль для функционирования идеологии и режима играл язык: «В системе советской метафизики любое слово наделялось переносным значением, любой жест делался двусмысленным, любая деталь превращалась в улику. Жизнь протекала сразу в двух взаимопроникающих измерениях: сакральном и профанном», комплекс «табу ограничивали пространство мифа, создавая необходимое напряжение между верхом и низом - между имманентной и трансцендентной реальностью».

В результате «перестройки» коммунистический язык умер, оставил советского человека наедине с «десимволизированным миром». Далее автор рассматривает сущность и значение поп-арта (подразумеваем и соц-арт), т.к. именно этот стиль «угрожал советской метафизике, которую он в конце концов и лишил смысла», именно поп-артист «старается понять, что говорит ему реальность, составленная из бесчисленных образов космонавтов и ковбоев, Лениных и Мэрилин Монро, Мао Цзэдунов и Микки-Маусов».

Сравнивая две парадигмы мышления (советскую и постмодернистскую), автор описывает отношение к пространству и времени. Эти категории определяют сознание, в которой формируются образы и мифологемы. Это важно, т.к. «войну выигрывают не пушки, а образы, во всяком случае, с тех пор, как они научились не отражать, а создавать реальность».