Русский культурный архетип обусловил понимание этого порядка как порядка божественного, нерукотворного. Ярким доказательным примером может служить мнение В.Я. Дерягина. Он утверждает, что «...закон - не православное слово. В Правде русской термина «закон» нет вообще - только «правда» и «суд», Время мало изменило суть вещей. Одной из наиболее популярных и читаемых газет в атеистическом социалистическом обществе была газета Правда.

Антитеза Закон - Правда прослеживается и в русском народном фольклоре. Закон несовершенен. Его можно использовать для собственной выгоды: «Закон что дышло - куда повернул туда и вышло», «нужда закон ломит», « от больших порядков большие беспорядки». Благодать -- Правда дана людям Богом. Она выше Закона, потому что является носительницей духовного потенциала, нравственных основ существования человечества: Ибо иудеи при свече Закона себя утверждали, Христиане же при благодатном солнце свое спасение зиждут. Спирин А.С. Русские пословицы: Сборник Русских пословиц и поговорок, присловиц, молвушек - Изд-во Ростовского университета, 2016, с.14 «Слово о Законе и благодати» митрополита Иллариона четко дает понятие разницы между законом и божественной силы правды:

...Закон предтечей стал и слугой Благодати и истине

Истина же и благодать - слуга

Веку будущему, жизни нетленной Илларион. Слово о Законе и Благодати. /Сост. Вступ. Статья В.Я. Дерягина.- М.:Столица, Скрипторий, 2014, C.32

Итак, царства господня можно достичь только посредством веры и правды. А.В. Лубский отмечает: «...у русского человека формировалась такая установка, как неверие в закон в качестве воплощения справедливости и эффективного средства борьбы со злом». Но именно в силу этой причины формировался мощнейший внутренний ценз, регулятив общественной жизни, называемый духовностью. Понятие правды как высшей справедливости, высшего закона бытия очень важно для русского культурного архетипа. Оно занимает центральное место в философии русского общества. Стремление к некой идеальной, совершенной правде - стремление всей жизни русского человека. В.Я. Дерягин отмечает: «Правда - суд справедливый, суд правый, истинный, прямой. Исконное значение слов правит и править - «прямой» и «прямить», делать прямым. Иван IV Грозный. Сочинения. С- Петербург Изд-во «Азбука», 2015, с.81

Следовательно, деятельность царя заключается в «правлении» несовершенства земного мира и ответственность за это он несет перед Богом, наместником которого является: «Верю, что мне, как рабу, предстоит суд не только за свои грехи, вольные и невольные, но и за грехи моих подданных, совершенные из -за моей неосмотрительности». Там же.

Как видим, царь - отец воплощает в себе и царя - искупителя, призванного принять муки страшного суда за те х, кого не удалось «выпрямить».

Мистическая сила правды, как всеобщей справедливости, как силы Бога нашла выражение при социализме в словах «отца народа»: «Наше дело правое - победа за нами!». «Правда не на миру стоит, а по миру ходит» -- гласит народная мудрость, подразумевая, что правда вне законов тленного мира. Она - от Бога и является его инструментом возмездия. Среди установок русского культурного архетипа имеет место образ «тишайшего» царя. Этот аспект можно объяснить, ссылаясь на работу А. Панченко «Бунташный век». Образ идеального государства, приближенного к небесному царству, у русского человека ассоциировался, прежде всего, со спокойствием, миром, тишиной: «тишина и покой» символизируют благоустроенное и благоденствующее государство». Следовательно, правильным царем будет тот, который обеспечит стране мир и процветание, опираясь на божественные откровения. «Тишайший царь» - обладатель тишины, царь, который умеет поддержать порядок. Так, например, эпитет «тишайший» применялся к Петру I. Панченко A.M. О русской истории и культуре. СПб.: Азбука, 2015, с.17

Самодержавная власть всегда опиралась на авторитарно- патриархальный уклад общественной жизни, поэтому самодержавие понимается русским человеком в нескольких аспектах:

1. Самодержец - властитель самостоятельный, представитель власти, которая сама себя держит. Подразумевает отсутствие зависимости от политических противников. Единственный, подобный

Богу на небе, самодержец на земле воплощает в себе всю полноту власти и мирской и духовной. Церковь лишь дополняла мощь государственной власти. В этом смысле секуляризация, которая на Западе сформировала правовое государство, в России не состоялась. Власть вождя на протяжении веков и по сей день сакрализируется. И как отмечает И.В. Кондаков, «...в таком государстве власть находится вне и над правом»,

2. Самодержец - человек, способный сам себя держать, обуздать страсти и греховные поползновения. Как говорил в своих поучениях В. Мономах: « паче же всего гордости не имей те в сердце своем и уме...».'

3. В русском культурном архетипе образ вождя тесно связан и с образом учителя:

Похвалим же и мы по силе нашей Малыми похвалам и великое

И дивное сотворившего Нашего учителя и наставника

Великого государя нашей земли Владимира Илларион. Слово о Законе и Благодати. /Сост. Вступ. Статья В.Я. Дерягина.- М.:Столица, Скрипторий, 2016, С.73

Соотнесение жизни государства с жизнью общины, большой семьи, глубокий традиционализм русского человека требуют от царя- отца поучений, приобщения своих «детей» к «правильной» мудрости. Поэтому неслучайно в русской литературной традиции имеют место поучения царей, воплощающие в себе свод требований к основам общественной жизни. Б силу сакрализации государственной власти требования носят этический, нравственный характер. Как отмечает Д.С. Лихачев: «Для русской мысли в большей мере характерна нравственная выверенность. Вряд ли это можно отнести к простому морализованию, т.к. речь идет не о подмене объективных наблюдений благими намерениями видеть всех людей добрыми, порядочными и т. д, а о поиске оптимального соотношения действительного и желаемого, о стремлении реализовать нравственный идеал, применять нравственные законы не только в межличностных отношениях, но и в политике, межнациональных и международных связях». Из истории русской гуманистической мысли./Сост. А.Ф. Малышевский и др. - М.: ПросБещение, 2016, С.44

Таким образом, характеристика, данная Н.Г. Щербининой архетипическому образу русского вождя, в полной мере соответствует психологическим проекциям народа: «... составляющие элементы архетипа русской власти: «воин», «с вятой», «справедливый царь». Экология, экономика, техника, образование - 2016: Труды первой городской научно-практической конференции. Таганрог: Изд - во ТРТУ, 2015, с.6 Тем не менее, здесь следует оговориться. «Воин» в контексте архетипического образа вождя в русской культуре -- это, прежде всего, воин слова, воин воли и диктатор самовластия. Кстати, подтверждение этому утверждению можно найти в работе Н.Г. Щербининой «Герой и антигерой»: «Одним из «хороших» поведенческих стереотипов власти стал «произвол», т.е. волевое действие как таковое».'

Итак, образ вождя в русском культурном архетипе обусловлен психологической проекцией на него функций отца семейства-народа. Русский вождь - это лицо, целиком и полностью ответственное за благополучие народа, поскольку «волей божьей» дается власть, перед богом. Русский вождь - это не только радетель, но и страдалец за землю Русскую (очень показательно, что первые русские святые Борис и Глеб были именно страдальцами). Русский вождь - это «правитель», перст высшей силы, который через институт власти приближает землю об етованную к царствию небесному.

Для полноты описания образа вождя следует определить тот спектр негативных факторов, против которых выступает коллективистическая культура. Прежде всего - это «несовершенство старого человека». Поэтому одной из важнейших своих задач русский вождь видит в воспитании «правильного» человечества с целью установления «рая на земле».

С другой стороны, историческим противником коллективистического государства всегда будет идеология государства индивидуалистического. Поэтому архетипика вождя русского государства должна, прежде всего, опираться на образ бескорыстной, самоотверженной службы отечеству: «иметь душу чистую и непорочную, тело худое, беседу кротк ую и соблюдать слово Господне».

Подведем итоги:

1. Архетип вождя в русской культуре, безусловно, имеет много общего с аналогичными персонажами других «коллективистских» культур. Он так же, как и китайская национальная традиция, подразумевает проекцию на себя функции отца семейства. Но если в Китае этот отец является, по большей части хранителем ритуальных норм общества, а в остальном является вполне самостоятельным правителем, то русская культура оставляет за народом право критиковать действия вождя и даже не подчиняться им в том случае, если они не соответствуют представлению о действиях «идеального» отца народа.

2. Так же, как в культуре Древнего Египта и в китайской культуре, образ русского вождя сакрализируется и наделяется правом гов орить от имени Бога.

3. Основной задачей вождя в русском культурном архетипе является отнюдь не следование законодательной базе государства (как в европейских государствах) и не соблюдение ритуальных норм (как в китайской культуре), но реализация высшей истины, правды, которая носит сугубо нравственный характер. Реализуя главенство Правды в государстве, руководитель тем самым, «правит» мир, приближая его к царствию небесному.

4. Поскольку основание «правильного правления» - это нравственные установки, то единственная возможность их реализации -- это самопожертвование ради блага государства. Самопожертвование есть непременное условие правления. Оно может выражаться и в жестоких репрессиях «ради всеобщего блага», и при этом всю нравственную.- ответственность за содеян ное руководитель берет на себя.

5. Архетип вождя русской культуры практически не пересекается в своем становлении с архетипом героя. Вождь - фигура самостоятельная и самодостаточная. В силу разделенности в сознании русской культуры таких феноменов, как государство и власть, образ вождя ближе к образу рока, безусловной необходимости, чем к героическим усилиям по созданию и охране культурного универсума народа.

6. Христианское мировоззрение существенно не изменило архетипики этого образа. Мотив принятия ответственности и мученичества за родную землю расширился и слился с мотивом страдания за истинную веру и воплощением в жизнь божественных установлений. Образ отца семейства слился с образом помазанника Божия, не изменив при этом той степени сакрализации, которая изначально была присуща этому типажу.

Заключение

Подводя итоги исследования проведенного в рамках данной магистерской диссертации, прежде всего необходим отметить особенную важность тематики определения р ль культурных архетипов в процессе социализации современного человека тип работы. Осознание глубинных коллективных переживаний человека имеет большое теоретическое значение для осмысления феномена русской культуры в контексте нынешних социоцультурных обстоятельств.

Также, необходимо отметить, что в ходе написания работы нами были выполнены цель исследования и каждая задач, из потавленных в начале исследования. Так, определили понятие и роль коллективного бессознательного в культур ном творчестве, а также смогли сделать вывод о том, что важнейшей составляющей культурного творчества является процесс переосмысления объективной реальности, который происходит в сознании человека под воздействием бессознательных процессов психики.

Далее, мы выяснить соотношение понятий: культурный архетип, архетипический образ, менталитет, национальный характер. В результате мы пришли к выводу, что архетипические образы, как символическое выражение тех или иных архаических установок, определяющих мировоззрение, мироощущение и миропонимание народа, в таком случае являются универсальными и для одной и для другой структуры, поскольку в равной мере являются базисными для формирования как национального характера, так и национальной культуры в целом.

В ходе написания магистерской диссертации были - описаны методологию исследования культурного архетипа и определен героический мотив в мифологии человечества. В результате мы выяснили, что в современной культурологии тема исследования архетипических установок на основе изучения мифологических систем является одной из наиболее интересных, актуальных и разрабатываемых. Мифотворчество является первой формой фиксации человеком своих подсознательных реакций. Образ героя стал одним из первых проявления данного явления.

Далее, мы определили влияние христианского сознания на трансформацию архетипического образа героя и установли, что русская традиция обладает образом героя - первопредка. Культурный архетип русского героя включает в себя наличие образа духовного богатыря. «От былинных богатырей они отличаются лишь своим «книжным» происхождением.

Затем мы выяснили значимость архетипического образа женщины в культурах мира и выявить особенности архетипического образа женщины в русской культуре. Образ женщины в сознании любой культуры тесно связан с ее детородной функцией и, тем самым, делает невозможным отказ от нее в любом пантеоне божеств.

Разобрав особенности функций вождя в контексте социальных отношений, а также духовно-нравственные и социально-психологические аспекты архетипического образа вождя в русской культуре, нам удалось прийти к выводу о необходимости четкой социальной нормы поведения. Организация общественной жизни уже на самых ранних этапах становления человеческого общества требовала наличия определенной социальной структуры и четко оформленных норм поведения. Поэтому ритуализм, тотемизм, традиционализм, табуизм, как основные регулятивы жизнедеятельности общины, нуждались в поддержке мощной властной структуры. христианский архетипический культура психологический

Также мы пришли к выводу о том, что изучение культурных архетипов на сегодняшний день является одним из актуальных направлений культурологического анализа и имеет перспективы развития при исследовании и прогнозировании культурных парадигм.

Все рассмотренные архетипические образы объединены в жесткую структуру, отражающую систему социальных отношений и предопределяющую нравственную основу функционирования общества. Все рассмотренные архетипические образы сознания проявили себя как устойчивые психические реакции, не изменяющиеся с течением времени.

Познание глубинных процессов культурной деятельности народа дает возможность более глубокого понимания его социокультурной организации и причинно-следственных связей происходящих перемен. Формирование четких представлений о механизмах культурной деятельности российского народа сделает процесс диалога культур продуктивным и благоприятным для сохранения самобытной сущности русской культуры.

Дальнейшая перспектива научного изучения вопросов роли культурных архетипов в процессе социализации современного российского человека кажется нам весьма перспективным, как в среднесрочной, так и в долгосрочной перспективе.

Список источников

Отечественные источники:

1. Аквинский, Ф. Сумма теологии. Часть I. Вопросы 1-43 / Пер. с лат. С. Еремеева и А. Юдина. - Киев: Ника-Центр, Эльга; М.: Элькор-МК, 20 15. - 560 с.

1. Блохина М.В. Гендерные представления студенчества / М.В. Блохина, Е.В. Панченко // Женщины. История. Общество / ТвГУ. - Тверь, 2016. - С. 191-193.

2. Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа // Поэтика и политика: альм. Рос.-фр. центра социологи и философии Ин-та социологии РАН. - М.; СПб., 2016. - С. 193-226.

3. Дунаевский В.В. По ту и по эту сторону безумия. - СПб.: Гиппократ, 20 1 6. - 286 c.

4. Здравомыслова Е.А. Исследования женщин и гендерные исследования на Западе и в России / Е.А. Здравомыслова, А. А. Темкина // Общественные науки и современность. 2015. - № 6. - С. 177-185.

5. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация: 2-х кн. Т.2: От Великой Победы до наших дней - М.: Алгоритм, 2017. - 687 с.

6. Кармин А.С. Основы культурологии. Морфология культуры. - СПб.: Лань, 201 7. - 512 с.

7. Кирилина А.В. Гендерные аспекты массовой коммуникации // Гендер как интрига познания. - М.: Рудомино, 2017. - С. 47- 81.

8. Культурология. Учебник для вузов под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Э. Суровой - СПб.: Питер, 2014. - 448 с.

9. Культурология. XX век. Энциклопедия: в 2-х т. Т.1 - СПб.: Алетейя, 2015. - 447 с.

10. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе / Пер. с франц. А.К. Черноглазова. - М.: Гнозис, 201 5. - 192 с.

11. Левин К. Теория поля в социальных науках / Пер. с англ. - СПб.: Сенсор, 2016. - 368 с.

12. Либоракина М.И. Российские женщины: немного о традициях, самопожертвовании и гражданственности // Гендерные исследования в России проблемы взаимодействия и перспективы развития. Материалы конференции. 24-25 января 201 6 г. / МЦГИ. - М., 1996. - С. 202.

13. Марка белья Aerie отказалась от фотошопа.

14. Новый быт в современной России: гендерные исследования повседневности: коллективная монография / под ред. Елены Здравомысловой, Анны Роткирх, Анны Т?мкиной. - СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2016. - 524 с.

15. Орлова Н.Х. Пол и гендерная картина мира // Слово и мысль в междисциплинарном пространстве образования и культуры. - СПб.: Изд-во С.Петерб. ун-та, 20 1 5. - С. 106-119.

16. Погонцева Д.В. Социально-психологические особенности представлений женщин о красивой женщине: диссертация … кандидата психологических наук: 19.00.05. - Ростов-на-Дону, 2015. - 298 с.

17. Психология красоты. Под ред. А. Херговича. / Пер. с нем. - Х.: Гуманитарный Центр / А.В. Коченгин, 2014. - 380 с.

18. Репина Л.П. Гендерная история сегодня: проблемы и перспективы / Адам и Ева. Альманах гендерной истории. - М.: Институт всеобщей истории РАН. - 2017. - №1. - С. 7-19.

19. Ридли М. Секс и эволюция человеческой природы. - М.: Эксмо, 201 5. - 448 с.

20. Соколов Е.Г. Аналитика масскульта. - СПб.: Санкт- Петербургское философское общество, 2015. - 280 с.

21. Сохань И.В. Производство женской телесности в современном массовом обществе -- культ худобы и тирания стройности // Женщина в российском обществе. - 2014. - № 2. - С. 68-77.

22. Станковская Е.Б. Области проблематизации женской телесности // Вопросы гуманитарных наук. -201 5. - № 6. - С. 106- 109.

23. Фуко М. История сексуальности-III: Забота о себе/ Пер. с фр. Т.Н. Титовой и О.И. Хомы под общ. ред. А.Б. Мокроусова. - Киев: Дух и литера; Грунт; М.: Рефл-бук, 2016. - 288 с.

24. Хафизова Н.А. Архетипы Великой Матери и Вечной Женственности как способы производства женской идентичности / Вестник ПНИПУ. Культура. История. Философия. Право. - 2014. - №1. - С. 100- 110.

25. Шматко Н.А. Различение. Социальная критика суждения // «Социологическое пространство Пьера Бурдье».

26. Юнг К. Психологические типы / Под ред. В. Зеленского. - СПб.: Ювента, М.: Прогресс-Универс, 201 5. - 716 с.

Зарубежные источники:

27. Alexander J.C. Social performance: symbolic action, cultural pragmatics, and ritual / J.C. Alexander, B. Giesen, J.L. Mast. - Cambridge: Cambridge University Press, 20 1 6. - 374 p.

28. Baker-Sperry L. The pervasiveness and persistence of the feminine beauty ideal in children's fairy tales / L. Baker-Sperry, L. Grauerholz // Gender & Society. - 20 15. - Vol. 17, N 5. - P. 711-726.

29. Barnes J.A. Class and committees in a Norwegian island parish // Human Relations. - 2015 4. - Vol. 7. - P. 39-58.

30. Baudrillard J. Selected Writings. Ed. by Mark Poster. - Cambridge, 201 6. -P. 166-184.

31. Brook B. Feminist Perspectives on the Body. - London, New York: Longman, 2016. - 183 p.

32. Gatens M.A critique of the sex/gender distinction. // A Reader in Feminist Knowledge. - London: Routledge. 2016. - P. 139-157.

33. Howie G. Between Feminism and Materialism: A Question of Method. - New York: Palgrave Macmillan, 201 6. - P. 200.

34. O'Barr W. Culture and the Ad. Exploring Otherness in the World of Advertising. - Boulder, Colo: Westview Press, 2016. - 224 p.

35. Scott J.W. Gender: A Useful Category of Historical Analysis // The American Historical Review. - 2016. - Vol. 91, N 5. - P. 1053- 1075.

36. Thomas M.J. Consumer market research: does it have validity? Some postm о dern thoughts // Marketing Intelligence & Planning. - 201 7. - Vol. 15, N 2. - P. 54-59.

37. Turner B.S. The Body and Society: Explorations in Social Theory. Third Edition. - London: SAGE Publications Ltd, 20 15. - 296 p.

38. Turner B.S. Regulating bodies. Essays in medical sociology. - Ne w York and London: Routledge, 2016. - 288 p.

39. Urla J. The Anthropometry of Barbie. Unsettling Ideals of the Feminine Body in Popular Culture / J. Urla, A.C. Swedlund // Shiebinger L. (ed.) Feminism and the Body. - New Yo rk: Oxford University Press, 20 16. - P. 397-428.

40. Witz A. Whose Body Matters? Feminist Sociology and the Corporeal Turn in Sociology and Feminism. Body & Society. - 20 15. - 6 (2) (June). - P. 1-24.

41. Young I.M. Lived Body vs Gender: Reflections on Social Structure and Subjectivity // Ratio. - 20 16. - Vol.15, N 4. - P. 410-428.

Размещено на Allbest.ru