Исследование направлений адаптации административно-территориального деления страны в условиях рыночной экономики

По таким видам деятельности субъектов малого предпринимательства, как добыча полезных ископаемых, обрабатывающие производства и прочие услуги, наблюдается снижение численности занятых. В 2007 г. в связи с увеличением числа малых предприятий в сфере гостиничного и ресторанного бизнеса, возросла потребность в специалистах данной области.

В настоящее время на Юге России в некоторых отраслях появился избыток числа малых предприятий. Тем не менее, потенциал малых организационных форм имеет высокий уровень, реализация которого взаимосвязана с уровнем жизни на Юге России [133, с. 13]. Уровень предпринимательского потенциала ограничивается 5 %, т.е. для России это более 7 млн чел., для ЮФО - порядка миллиона. Причём предпринимательский потенциал Юга в настоящее время использован не более чем наполовину.

В соответствии со стратегией развития Южного федерального округа до 2025 г. численность занятых в малом бизнесе на Юге должна вырасти в 5 раз - до 39 % занятых в экономике округа.

Однако, по данным проведённой сельскохозяйственной переписи 2006 г., большая часть сельскохозяйственных малых предприятий страны находится на территории Южного федерального округа. В сельской местности на Юге проживают 43 % всего населения, тогда как в среднем по стране - 27 %. Несмотря на попытки развивать сеть кредитных кооперативов и деятельность нескольких банков, эта отрасль экономики в регионе полностью не охвачена.

Если рассматривать достижения малого предпринимательства ЮФО изолированно, то динамика в целом будет впечатляющей. Но при сравнении с другими федеральными округами картина выглядит не столь оптимистично. По объёму инвестиций в основной капитал за рассматриваемый период в абсолютном выражении ЮФО занимает четвёртое место, а в пересчёте на душу населения находится примерно на одном уровне с гораздо более развитым Северо-Западным округом. В то же время темпы инвестирования предприятий малого предпринимательства в основной капитал с 2001 по 2006 гг. на Юге увеличились в 8 раз, на общероссийском уровне - в 2,9 раза [115, с. 20].

Доля валовой добавленной стоимости, произведённой малыми предприятиями, в общем объёме валового регионального продукта Юга варьируется от 2,6 % в Чеченской Республике до 13,2 % в Ростовской области и вполне объясняется особенностями социально-экономического положения и политической стабильности.

По занятости на малых предприятиях в общей среднесписочной численности занятых Юг занимает четвёртое место (16,2 %), уступая Центральному (23,5 %), Северо-Западному (22,9 %) и Приволжскому округам (16,7 %). В некоторых субъектах, традиционно характеризуемых как депрессивные, на фоне общего по региону роста количества малых предприятий наблюдается сокращение их числа. В Дагестане этот показатель упал с 4,9 в 2005 г. до 3,7 тыс. по итогам первого полугодия 2007 г., некоторое падение отмечено и в Ставропольском крае.

Во всех без исключения обзорах и оценках российских аналитиков, посвящённых качеству инвестиционного климата на юге России, производительность труда традиционно отмечается как наиболее слабая сторона всех регионов округа. Отставание производительности труда от среднероссийской по предприятиям в разных регионах округа варьируется от 25 до 60 % [131, с. 40-41].

Наименьшее отставание в производительности малого бизнеса наблюдается в трёх из четырёх экономических центров округа: Краснодарском крае, Ростовской и Волгоградской областях, а также в Северной Осетии. Наибольшее - в Кабардино-Балкарии, Астраханской области, Калмыкии и Ставропольском крае.

Объяснением низкой производительности в регионах выступает невысокий уровень конкуренции. Однако на соотношение производительности и плотности малого предпринимательства влияют и два дополнительных фактора, такие как [131, с. 40-41]:

- различная отраслевая структура регионов. Например, в пределах Ростовской, Волгоградской областей и Ставропольского края, по оценкам статистики, около 80 % малого бизнеса приходится на сферу торговли. В других же регионах торговые малые предприятия могут быть не так широко представлены по причине меньшей ёмкости рынка. В таком случае более существенную долю в обороте малых предприятий может занимать пищевое производство или сфера услуг. Заметим, что для регионов с большей долей обрабатывающих производств либо более трудоёмких услуг производительность будет меньше по сравнению с регионами, где доминирует только торговля;

- разная степень участия теневой деятельности, составляющей 30 %. Причём малый бизнес занимает весомую долю в этом показателе. В результате относительно большее или меньшее соотношение производительности и плотности малого бизнеса территорий ЮФО может быть вызвано разным уровнем теневой занятости.

Неизбежное расширение потребительских рынков регионов за пределами четырёх наиболее экономически развитых территорий (Краснодар, Ростов-на-Дону, Ставрополь, Волгоград) на фоне существенного роста ВРП способствует всё большему проникновению малых предприятий в экономику регионов округа. В результате высокий уровень конкуренции вынудит предпринимателей увеличивать производительность. В этом случае может произойти выравнивание производительности труда между малыми предприятиями разных территорий.

Прирост производительности малых предприятий округов вне обозначенных территорий существенно превосходит прирост их оборота, что при прочих равных условиях могло бы означать существенное повышение эффективности. В связи с тем, что в остальных территориальных образованиях наблюдается высокий уровень капиталоёмкости малого предпринимательства, можно сделать вывод, что данные территории вынуждены нести существенные затраты для увеличения своей эффективности. Поэтому существует большая потребность в инвестициях в основной капитал. В свою очередь, её абсолютно низкий уровень указывает на ещё недостаточную степень эффективности.

Кроме того, в вышеупомянутой группе областей инвестиции растут медленнее оборота - на 1 % прироста оборота приходится 0,9 % прироста инвестиций. Тогда как в среднем по остальным регионам этот показатель составляет 5,8 %. Таким образом, данные свидетельствуют о действительно капиталоинтенсивном росте малого бизнеса пока только в выделенных территориях. Однако капитальные вложения не являются привлекательными для кредитования со стороны банков.

В последнее время создание бизнес-инкубаторов для начинающих предпринимателей считается одной из перспективных форм господдержки малого бизнеса. Предполагается, что в искусственно созданных условиях начинающий бизнес способен окрепнуть и стать вполне самостоятельным в среднем за три года, т.к. именно столько времени предприятие имеет право находиться в бизнес-инкубаторе. Определяющим условием для размещения выступает срок, не превышающий года с момента регистрации малого предприятия. Для Юга России подобная форма поддержки бизнеса - дело относительно новое, с момента создания первых бизнес-инкубаторов в регионах ЮФО прошло не более полутора лет.

На создание и развитие бизнес-инкубаторов как одного из средств поддержки и стимулирования предпринимательства в России сегодня выделяются значительные средства. Предполагается, что 41 созданный в нашей стране бизнес-инкубатор и 150 запланированных к запуску поспособствуют росту малого и среднего бизнеса, в первую очередь, в сфере инновационного производства [115, с. 14-20].

В настоящее время на Северном Кавказе существует пока единственный функционирующий инкубатор, находящийся в Кабардино-Балкарии. Именно он может стать образцово-показательным для всего Юга России.

Бизнес-инкубатором в Кабардино-Балкарской Республике управляет частная компания, получившая это право по итогам конкурса. Организация начала свою деятельность в полуразрушенном помещении, а теперь в нём находится около 33 субъектов малого предпринимательства, причём каждый из них занимает в соответствии с законом 15 % от общей площади бизнес-инкубатора. Кроме основных услуг данное предприятие предлагает и дополнительные, такие как рекламную кампанию по льготным условиям.

В настоящее время осуществляется строительство производственного бизнес-инкубатора, где разместится более двадцати цехов.

В связи с тем, что каждому субъекту малого предпринимательства через три года приходится покидать стены бизнес-инкубатора, в нём не создавались абсолютно благоприятные условия. Например, происходило постепенное увеличение арендной платы, начиная с 40 % в первый год, 60 % - второй и 80 % - третий год [115, с. 14-20].

Можно сделать выводы, что бизнес-инкубаторы как форма поддержки бизнеса являются делом важным и нужным. Однако основным условием выступает правильный подход к нему, не прибегающий к излишней благотворительности.

Сегодня процесс создания бизнес-инкубаторов идёт в 11 регионах ЮФО, исключение составляют Адыгея и Калмыкия. Предварительные итоги их деятельности можно будет подводить примерно через два года, когда закончится первый полный цикл «инкубирования». Но строить новые «теплицы» надо уже сейчас - иначе результат этой формы поддержки бизнеса так и останется на уровне «ничтожно малых величин» [115, с. 14-20].

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провёл исследование, посвящённое вопросам: как отечественные предприниматели оценивают современную государственную экономическую политику в России, как, с их точки зрения, власть относится к бизнесу, и в какой деятельности со стороны государства нуждается наша экономика. Опрос проводился среди 1200 российских предпринимателей в сентябре - октябре 2007 г., в 40 субъектах РФ [141].

Согласно полученным данным, предприниматели достаточно критично оценивают реалии современной российской государственной экономической политики. В большинстве случаев преобладают «средние» оценки и негативные мнения, хотя и незначительно перевешивают позитивные отзывы, сообщает компания.

Единственная позиция, которая была оценена скорее со знаком «плюс», - соответствие государственной экономической политики интересам бизнеса (средний балл составил 3,98 балла, что ниже срединного значения в 4 балла). В то же время, по данным ВЦИОМ, представители предпринимательского сообщества считают, что экономическая политика осуществляется не в интересах бизнеса в целом, а в интересах отдельных бизнес-групп (4,40 балла) [142].

Ниже среднего уровня оценивается также гибкость экономической политики (4,24 балла), соответствие практических мер заявленным установкам (4,24 балла), действенность (4,15 балла), последовательность (4,12 балла) и то, насколько государство предоставляет бизнесу необходимую свободу действий и не мешает его развитию (4,06 балла) [142]. 55 % предпринимателей-респондентов считают, что власть видит в бизнесе, прежде всего, «тугой кошелёк». 26 % оценивают отношения государства и бизнеса как старшего и младшего партнёров.

По мнению предпринимателей, власть не видит в бизнесе силу, обладающую серьёзным экономическим и политическим потенциалом. В частности, только по 8-15 % опрошенных предпринимателей полагают, что власть относится к бизнесу как к «локомотиву» развития экономики и общества или конкуренту в борьбе за влияние в обществе, или равноправному партнёру. Около 9 % представителей бизнеса считают, что власть воспринимает бизнес как питательную среду для криминала и коррупции [142].

Потребителем по отношению к бизнесу власть больше всего считают представители малого предпринимательства (61 % при 51 % среди представителей крупного бизнес-сектора). Они же чаще других полагают, что бизнес для власти - это, прежде всего, источник проблем, связанных с криминалом и коррупцией (13 % при 7-8 % в других сегментах сообщества) [142].

Крупный же бизнес демонстрирует сравнительно больший уровень лояльности власти. 28 % представителей крупного бизнеса (при 22 % в секторе малого бизнеса) чаще других усматривают в действиях власти признаки заботливого отношения к бизнесу как к младшему партнёру или как к партнёру равноправному (10 и 6 % соответственно), или как к локомотиву развития общества и экономики (17 и 11 %) [142].

В исследовании малого бизнеса Южного федерального округа, выполненном по заказу аппарата полпредства президента на Юге, приводится перечень примеров и ситуаций, в которых представители правоохранительных органов, проводя проверки, действовали с явным превышением полномочий. Описаны случаи несанкционированных проверок, необоснованного изъятия товара, оборудования, которые в ряде случаев, несмотря на многочисленные обращения предпринимателей, так и не возвращались владельцам. Опросы, проведённые ОПОРОЙ России, показывают, что страх предпринимателей перед противоправными действиями со стороны правоохранительных органов гораздо выше, чем боязнь столкновений с криминальными структурами [157].

Проблемы коррупции и рейдерства в сфере малого бизнеса напрямую связаны с темпами развития этой сферы. И то, и другое способствует повышенной «смертности» малых предприятий: на Юге, по данным Росстата, до 80 % малых предприятий прекращают свою деятельность на начальном этапе. При этом речь необязательно идёт о действительном прекращении бизнеса под напором контролёров. У малых предпринимателей есть единственное средство защиты от насилия - бегство [157].

Предприниматели перерождаются, регистрируют новые фирмы на свои имена, имена родственников - лишь бы иметь возможность какое-то время поработать без прессинга. Государственник скажет: вот потому-то мы и не можем решить проблему собираемости налогов. А предприниматель ответит: так ведь государству не только налоги нужны - в этом проблема и объяснение всеобщего бегства. Однако бегающий малый бизнес не способен кредитоваться, а значит, фактически не способен и развиваться. В то же время сегодня даже для целого ряда банков, которые ранее специализировались на кредитовании среднего и крупного бизнеса, поддержка малого предпринимательства - стратегическое направление. Банкиры впечатлены динамикой роста, которая часто измеряется разами, и хорошо видят потенциал увеличения кредитных портфелей. Коррупция и рейдерство в сфере малого бизнеса, безусловно, снижают этот потенциал. Уже сегодня банки бьются за малое предприятие, работающее «по-белому», хотя подавляющая часть малого бизнеса не кредитуется вовсе. Всё это значит, что банковское сообщество, по идее, рублём заинтересовано в разработке механизмов, позволяющих защитить малых предпринимателей от контролирующих структур. А раз заинтересовано, то вполне могло бы оказывать, например, юридическую помощь. На деле это часто и происходит (табл. 15) [157].

Таблица 15

Индекс привлекательности территорий с точки зрения взаимодействия малого предпринимательства с государством Источник: ОПОРА России.