Государственное управление в Дагестане в период Кавказской войны

Мухаммад Ярагский завершил разработку своей программы борьбы за освобождение горцев от двойного гнета и обнародовал ее в 1825 г. на съезде представителей дагестанской интеллигенции, тогда же наделил почетным титулом «гази» и полномочиями имама Гази-Мухаммада, и, наконец, в Южном Дагестане в 1825-1827 гг. произошли вспышки антиколониальной и антифеодальной борьбы, для подавления которых генерал Ермолов использовал армейские подразделения.

Тщательный и скрупулезный анализ фактического материала позволяет установить два периода борьбы горцев: первый -1825-1839, второй - 1840-1859 гг.

Мюршид Мухаммад Ярагский, имам Гази-Мухаммад и их соратники проделали большую работу для развертывания освободительной войны - газавата. Первый имам собирал силы в Аварии, энергично распространял шариат. Вокруг него собралось значительное количество горцев. Верными помощниками и соратниками Гази-Мухаммада стали будущие имамы Гамзат-бек и Шамиль. Его действия натолкнулись на сопротивление феодалов во главе с аварскими ханами, которые находились в тесном союзе с русским царизмом.

Быстрые и неожиданные успехи Гази-Мухаммада обеспокоили военные власти, они срочно перебросили в Чечню 10-тысячный отряд барона Розена. Восстание в Чечне было подавлено, Гази-Мухаммад, ведя кровопролитные бои с регулярными и хорошо вооруженными русскими войсками, отступил на Кумыкскую равнину. Одно из самых крупных сражений первого периода - Гимринское сражение 1832 года - закончилось поражением горцев и имам был убит в бою.

Первый имам, несомненно, был крупным военно-политическим деятелем, но допустил ряд ошибок. Он не обратил серьезного внимания на вооружение воинов, которым приходилось сражаться с регулярной армией противника. Явным его просчетом следует считать вторжение на равнину, т. к. в тылу, в горах, осталось Аварское ханство, являвшееся оплотом русского царизма. Гази-Мухаммад не сумел принять должных мер, чтобы заиметь постоянную подвластную территорию. Наконец, имели место распыление наличных сил, неоправданно широкая масштабность военных акций, отдельные из которых тактически были нецелесообразны.

В 1832 году волею мюршида Мухаммада Ярагского вторым имамом был провозглашен Гамзатбек, при котором Шамиль «являлся первым распорядителем всех действий». Затем он был избран имамом на собрании влиятельных деятелей Дагестана. Гамзатбек энергично распространял шариат среди горцев, организовал ряд походов против отдельных аулов, которые не хотели отказаться от своих адатов. Второй имам решил исправить ошибку первого имама и тщательно подготовил поход в Хунзах. В 1834 году 12-тысячный отряд во главе с Гамзатбеком захватил ханскую резиденцию, уничтожил аварский ханский род и обосновался в Хунзахе.

Войска имама начали бои против российских войск. Он решил силой привлечь на свою сторону даргинские общества. Это было его непродуманным шагом. Столкновения с Цудахарским и Акушинским обществами, в ходе которых были разрушены отдельные даргинские аулы, завершились поражением Гамзат-бека.

В 1834 году в местности Арек-Тау близ Ашильты Шамиль был избран третьим имамом. Он, как и предыдущие имамы, большое внимание уделял распространению шариата и обратился к мусульманам Дагестана с рядом воззваний, в которых убеждал их в необходимости совместной борьбы против колонизаторов и их лакеев.

Став во главе движения горцев, в отличие от предшественников, Шамиль понял, что, во-первых, необходимо иметь постоянную подвластную территорию, во-вторых, нужно эту территорию укрепить, создав постоянные и временные укрепления, в-третьих, частые и дальние вторжения на равнину не обеспечивают сколько-нибудь заметного успеха в борьбе с колонизаторами и их пособниками, в-четвертых, следует консолидировать усилия восставших, создав более мобильные отряды воинов, обеспечив их оружием Магомедов Р.М. Шамиль в Отечественной истории.- Махачкала, 1999.-С.86.

Шамиль хотел объединить усилия борющихся масс всех этих регионов. Однако сделать это полностью он не сумел. Одна из причин в том, что военное командование противника приняло решительные меры для подавления всех очагов сопротивления, не дав им объединиться, и это ему удалось.

Первые попытки в государственном объединении разрозненных народов и этнических групп Дагестана, предпринятые в 30-х годах XIX в., оказались безуспешными. В связи с этим мнение о том, что создание имамата относится к концу 20 -- началу 30-х гг. XIX в., а его завершение ко второй половине 30-х гг., следует считать необоснованным. Имамат создавался поэтапно. Первый этап можно назвать дошамилевским, когда имаматство в лице Гази-Магомеда (или Гази-мулла) и Гамзат-бека существовало без строгой организации. Тогда стихия восстания горцев против угнетения только была возглавлена.

Вторым этапом можно считать 1834--1839 гг., когда Шамиль возвел государственный каркас. Но все это рухнуло в 1839 г. в связи со страшным поражением Шамиля.

Третий этап -- это 1840-- 1856 гг., когда государство по-настоящему заработало и развивалось.

И четвертый этап -- примерно четыре года, в течение которых Шамиль отчаянно пытался сохранить созданное, но ему это не удалось, царизм ликвидировал имамат Рамазанов А.Х. Реформаторская деятельность великого имама Шамиля.-Махачкала, 1996.-С.13.

Имамат -- государство нового типа, в котором утвердилась дерзновенная для своего времени идея о равенстве людей. Создание подобного государства в окружении феодально-крепостнических образований, да еще в ходе войны с сильнейшим противником -- пример исключительный. В этом историческая заслуга Шамиля.

Эта задача была трудной, если учесть, что народы Северного Кавказа стояли на разных уровнях социально-экономического и политического развития, существовала крайняя этническая пестрота, отсутствовал единый общий, понятный для всех язык, судопроизводство осуществлялось по разнотипным адатам, имело место большое разнообразие ландшафтов.

Таким образом, барьеров было много -- от географических до языковых. Тем не менее Шамиль поставил архитрудную задачу создать северокавказское централизованное многонациональное государство от Черного до Каспийского морей с унифицированным законодательством, общими принципами гражданского управления для создания и защиты Родины от врагов. Но полностью решить эту широкомасштабную задачу ему не удалось.

Шамиль хорошо был знаком с несовершенными институтами дагестанских феодальных владений, системой управления союзов сельских общин Дагестана и Чечни, изучил труды мусульманских теоретиков государственности и конкретно формы устройства ряда восточных стран. Опираясь на местные и восточные традиции, он создал принципиально новую, совершенно оригинальную и уникальную государственную систему. Как отмечал М.Н. Покровский, имамат представлял собой высшую точку, до которой поднималось когда-либо политическое творчество кавказских горцев.

В имамат вошли земли Аварского ханства, множество союзов сельских общин горного Дагестана и почти вся Чечня, ряд обществ Ингушетии, некоторые аулы уоринцев и галгаев. Подвластными Шамилю признавали себя отдельные аулы тушин и хевсур в Грузии. Хотя Западный Кавказ не входил в имамат, но там влияние Шамиля было сильно. Здесь свыше 17 лет освободительной борьбой руководили назначенные им наибы.

Численность населения в имамате превышала 400 тысяч человек, а территория -- 900 км по периметру. Эти показатели менялись в зависимости от успехов и неудач в ходе войны.

Население имамата было разноязычным и разноэтничным. В нем насчитывалось примерно 50 многочисленных и малочисленных народов и этнических групп. На ключевых должностях были представители разных народов. В имамате вообще не было принято делить людей по этническим принципам. Главным критерием определения места каждого человека в государстве являлось его честное служение идее освобождения и созидательной деятельности.

Этническое и национальное разнообразие и многообразие отнюдь не приводило к конфронтации народов, создан был своего рода образец совместного проживания и мира. Если иногда намечались какие-то конфликты, то общими усилиями мудрых людей аулов и руководителей имамата они разрешались в весьма доброжелательной и корректной форме, а не силовыми методами. История имамата была историей жизни населяющих его народов в их взаимоуважительных отношениях.

В имамате проводилась справедливая национальная политика. Суть своей национальной политики Шамиль лаконично выразил в письме обществу Аргуна: «Да будет известно и ведомо вам, что жители всего Дагестана у меня наравне с детьми моими. Мы не полагаем никакого различия между ними, не считаем одних близкими своими и любящими, а других далекими и врагами» Кавказская война: народно-освободительная борьба горцев Северного кавказа в 20-60-х гг. XIX в.-Махачкала, 2006.-С.386.

Важнейшим средством духовной консолидации разрозненных горцев в имамате стал ислам, который задолго до XIX в. выполнял в Дагестане функции мировоззренческой и социально-культурной системы для всех народов. В связи с началом борьбы горцев объединяюще-консолидирующая роль ислама неизмеримо возросла. Ислам стал реальной объединяющей силой в имамате, которая определяла практически все стороны жизни населения.

Ислам был вплетен в содержание движения. Можно сказать, что все движение было пронизано исламско-шариатскими нормами, принципами.

Руководители горцев, понимая значение ислама для настоящего и будущего Кавказа, заботливо повели верующих по пути дальнейшего утверждения и возвышения ислама.

Шамиль и руководители борьбы горцев были в высокой степени компетентными в вопросах ислама и строили свою религиозную политику в рамках ортодоксальной исламской доктрины и ее канонических источников. В имамате силой не принуждали иноверцев принимать ислам и жить по законам шариата, и они могли вести себя в соответствии со своими взглядами, но только не бросать вызова государственным порядкам.

Шамиль, следуя исламским нормам, не ставил целью насильственное обращение немусульман в мусульман. В имамате жили последователи почти всех традиционных конфессий: ислама, христианства, иудаизма, где господствовал дух толерантности и сотрудничества.

Сражающееся государство требовало огромных средств, которые невозможно было обеспечить без создания централизованной финансовой системы. В этой системе ключевую роль сыграла казна имамата (байтулмал). Приходно-расходные операции производили назначенные Шамилем казначеи под его личным контролем. Шамиль создал институт финансовых ревизоров, которые контролировали приход и расход казенных средств в имамате в целом и его структурах. Шамиль периодически докладывал на заседаниях диван-ханы о приходно-расходных операциях Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля.-М., 2000.-С.369.

Основными статьями доходов байтулмала являлись:

1) закят -- 10-я часть всех доходов верующих;

2) харадж -- арендная плата с горных пастбищ и всех остальных земель, отобранных у ханов, беков, в размере 1 руб. серебром со двора;

3) хамус -- пятая часть военной добычи;

4) штрафы за правонарушения;

5) пожертвования мечетям (вакфы);

6) выморочное имущество и имения;

7) конфискованное движимое и недвижимое имущество казненных шпионов, изгнанников из имамата за серьезные правонарушения;

8) выкупные деньги с похищенных богатых людей за пределами имамата и за плененных офицеров противника. Воины Шамиля при удачном захвате казенной почты забирали серебро, золото, а бумажные деньги выбрасывали, ибо они не имели хождения в имамате;

9) налоги, в том числе чрезвычайные. Стада овец обложили из расчета один баран со ста. Андийцы и гумбетовцы платили по рублю с дома в год⁸. Были налоги постоянные и временные.

Принцип обложения был таким: с зажиточных больше, с бедных меньше, т.е. по состоянию хозяйства. Налоги собирали натурой или деньгами. Было установлено не взимать налогов принудительно с домохозяев, которые в силу своей бедности не могли их платить.

Ответственность за взимание налогов с населения несли сборщики налогов и наибы, которые нередко допускали произвол и злоупотребления. К таким наибам Шамиль принимал жесткие меры, вплоть до снятия с работы. В имамате крайне редкими были жалобы на тяжесть налогов.

Шамиль как политик был убежден, что единое государство немыслимо без единого языка. Арабский язык был признан официальным языком в имамате. Предоставление государственного статуса арабскому языку не вызывало у Шамиля больших затруднений. Во-первых, арабский язык был языком ислама и мусульманского права -- шариата. Во-вторых, арабский язык являлся языком деловой переписки. Арабский язык, пришедший с исламом, был языком не только религии, но и общения, письменности, литературы и арабской учености. В устной традиции тюркский язык играл значительную роль в межнациональном общении.

В имамате насаждался шариат, но шариатские нормы не являлись совершенно неизвестными и новыми для горцев. В прошлом горцы руководствовались ими. Имело место параллельное действие адатных и шариатских норм при господстве первых. Руководители же борьбы горцев решили добиться полного вытеснения адатов шариатом с тем, чтобы изменить интеллект горца, его правосознание, устранить раздоры, замкнутость, противостояние, изолированность сельских обществ. Однако они натолкнулись на упорное сопротивление ряда аулов, против которых применялись жестокие репрессии. Но руководителям имамата полностью решить поставленную чрезвычайно трудную задачу не удалось. Во многих аулах обычные нормы продолжали играть значительную роль в жизни горского населения.

Шамиль в силу сложившейся конкретной ситуации ставил перед алимами и знатоками мусульманского права вопрос о более глубоком толковании отдельных норм шариата.

Важным является вопрос о внутренних функциях имамата. И ему большое внимание уделено впервые в историко-правовой литературе в монографии профессора A.M. Халилова. Имамат осуществлял следующие функции: подавление сопротивления феодалов, укрепление собственности казны, развитие хозяйства, помощь нуждающимся, решение семейно-имущественных отношений на основе шариата, регулирование прав и свобод подданных, контроль за правопорядком, пропагандирование ислама и идей газавата Халилов А.М. Национально-освободительное движение горцев Северо-Восточного кавказа под руководством Шамиля.-Махачкала, 1991.-С.89-90.

Имамат возник в огне войны. В нем до самой его гибели на первом месте стояла военно-оборонительная функция, а не хозяйственно-созидательная. Тем не менее за 20 лет своего существования, непрерывно борясь с могущественной империей, имамат уделял большое внимание созидательной работе.

Вызывает серьезное возражение мнение о том, что Шамиль обладал неограниченной властью, а его правление было деспотическим, что он стал монархом и «мусульманским императором». Фактический материал со всей очевидностью показывает, что Шамиль не мог обладать и не обладал неограниченной властью, поскольку были факторы, которые ограничивали свободу действий и сдерживали власть имама. К ним относились шариат, неукоснительное следование указаниям мюршидов, решениям диван-ханы и общеимаматских съездов. В то же время имамат существовал перманентно в условиях напряженных военных действий, что требовало максимальной централизации власти.

В той части Дагестана, которая была подвластна России, синхронно с имаматом существовали шамхальство Тарковское, Кюринское, Мехтулинское, Казикумухское ханства, майсумство и кадийство Табасарана, Кайтагское уцмийство, Аксаевское, Костековское и Эндиреевское княжества Кумыкии с деспотическими режимами. Цитаделью крепостничества была центральная Россия, где крепостных крестьян могли и продавать.

Шамиль боролся не только против дагестанских феодалов, но и против всего монархического кавказского окружения. Российская крепостническая метрополия и кавказские феодалы были тесно связаны антикрестьянским союзом. Тот, кто замахивался на местный феодальный класс, тот неизбежно должен был замахнуться на русский царизм и его кавказскую феодальную опору.

Говоря о жестокости, к которой прибегали в имамате, нужно иметь в виду, что шла ожесточенная война. Режим, установленный в имамате, был режимом осажденной крепости. Имамы, когда это касалось интересов Дагестана, не останавливались перед суровыми мерами к нарушителям. Мотивы, которыми руководствовались имамы, принимая крутые меры, не имели ничего общего с личными амбициями и были продиктованы интересами защиты государства, расширения социальной базы борьбы. Разумеется, были и неправильные и ошибочные решения, вызывавшие их неприятие. Остро негативным было отношение руководителей борьбы к отступникам от веры, где бы они ни находились. Их называли мунафиками, муртадами, лицемерами, лжеверными, двудушными, ненастоящими мусульманами. Суровые меры принимались против тех аулов за пределами имамата, из которых против горцев выступали вооруженные всадники феодальных правителей. Иногда дело доходило до разрушения отдельных аулов.

Действия Шамиля выглядят совсем по-иному, если их рассматривать не изолированно, а в общем контексте с тем, что происходило одновременно и в имамате, и в существовавших в Дагестане феодальных владениях. В подконтрольных царской России дагестанских ханствах на глазах у российской администрации ханы применяли бесчеловечные и чудовищные меры воздействия на подвластных. И это несмотря на то, что правительство запретило ханам прибегать к жестокостям, казням, членовредительству. Официальные власти констатировали тот факт, что ханы прибегали к жестокостям «не столько по ослушании, сколько по убеждению, что власть не может быть сильна и уважаема, если она не может посягать на жизнь управляемых».

Участник Кавказской войны полковник Руновский считал, что в усилении произвола ханов, беков повинны установленные царской военной администрацией порядки. Эти порядки не только не прекратили феодальный произвол, но и «предоставив им право управлять народами на прежних основаниях, подкрепили это право, до того боязливое и шаткое, русскими пушками и штыками» Руновский А. Записки о Шамиле.-Махачкала, 1989.-С.54. Жестокости самой военной администрации также не шли ни в какое сравнение с тем, что делалось в имамате. Карательные экспедиции, разрушение аулов, массовое убийство людей, поджоги полей, по мнению генералов, должны были «проучить горцев». В приказах военных часто встречалась фраза: в случае «малейшего непослушания уничтожить в ауле хлеба».

Руководители имамата, конечно, принимали необходимые меры, в том числе и жесткие, с единственной целью упрочить свое государство, возникшее в ожесточенной борьбе против поработителей. Одним из важнейших положительных итогов этих мер следует считать возможную в тех условиях внутреннюю стабильность в имамате.

Народ соблюдал нормы шариата, в имамате была дисциплина, не было моральной распущенности, казнокрадства, были престижны науки, просвещение. В соблюдении нравственных норм большое значение имел личный пример высших должностных лиц, алимов, кадиев, мулл.

Большой и разнохарактерный архивный и опубликованный материал убедительно показывает, что, во-первых, имамат как первое централизованное государство Северо-Восточного Кавказа достиг конкретных созидательных результатов во многих областях социально-политической жизни; во-вторых, в имамате установились более справедливый, чем до этого порядок и ответственность людей перед законом; в-третьих, в имамате были проведены реформы, сыгравшие большую роль в создании единой административно-судебной системы.

Русский историк А. Романовский писал: "Шамиль соединил в себе редкие дарования воина и администратора». Шамиль создал новую, доселе в истории Северного Кавказа невиданную стройную систему административного деления и управления, централизованного государственного аппарата, руководившего хозяйственными и военными делами. Эта система была трехступенчатой. Вся территория имамата была разделена на наибства. В общей сложности было создано 50 наибств и в разное время назначено Шамилем более 200 наибов из представителей разных народов: аварцев, чеченцев, ингушей, лакцев, даргинцев, рутульцев, кабардинцев, кумыков и др Кавказская война: народно-освободительная борьба горцев Северного кавказа в 20-60-х гг. XIX в.-Махачкала, 2006.-С.386.

Многие из наибов умело руководили наибствами, пользовались уважением народных масс, стали крупными государственными деятелями, замечательными организаторами, подлинными патриотами, духовными наставниками. Необязательность и нерешительность Шамиль считал качествами, не допустимыми для наибов, кадиев, вообще любого имамат-ского деятеля. Он довольно четко определил права и обязанности наибов. Среди военных, гражданских, религиозных обязанностей важнейшее место занимала оборона наибств, борьба против нарушителей шариата, пресечение раздоров на национальной почве и примирение конфликтующих. Всех наибов назначал Шамиль, и они отчитывались перед ним.

В середине 40-х гг. XIX в. Шамиль создал мудирства. Решение об этом было принято на общеимаматском съезде. Мудиры назначались им и были подотчетны Шамилю. В каждое мудирство входило по четыре -- пять наибств. Мудирами назначались лица, пользовавшиеся особым доверием имама, в руках которых находилась полнота военно-духовно-гражданской власти. Среди мудиров наиболее известными были Даниял-бек, Кебед-Мухаммад Телетлинскнй, Ахвердил Магома, Шугаиб-мулла, Голбац-Дибир, Мухаммадмирза Анзоров и др.

Создание мудиратов было связано с желанием Шамиля усовершенствовать систему управления и усилить контроль за деятельностью наибов. Вскоре Шамиль убедился в их недостаточной эффективности, так как мудираты не отвечали специфике имамата, к тому же усилились трения между наибами в мудиратах. В русских источниках годом их ликвидации назван 1852 г.

Коренной ломке подверглась система сельского управления. В аулах бывшего Аварского ханства и союзов сельских общин горного Дагестана и Чечни было создано однотипное сельское управление. Вместо выборных старшин Шамиль установил назначаемое управление, состоявшее из сотника, кадия и дибира. Довольно четко были определены функциональные обязанности должностных лиц сельского управления и порядок их взаимоотношений с вышестоящими руководителями имамата.

Наставляя должностных лиц всех ступеней управления снизу доверху, Шамиль говорил: «Ты не склоняйся ни в сторону насилия, ни в сторону насильников. Гляди на своих людей глазами милосердия и заботы. Смотри за ними как жалостливый к своим детям отец, управляй ими на основе справедливости и совести, не приближай к себе никого из-за дружбы и приятельства и не отдаляй никого из-за вражды. Будь для старшего сыном, для равного -- братом, а для младшего -- отцом. Тогда ты не найдешь в своем округе врага. Если ты будешь вести себя противно тому, что я говорю, если будешь вести себя несправедливо к народу, то вызовешь на себя прежде всего гнев всевышнего, а затем гнев мой и народа. Твое дело тогда обернется плохо» Магомедов Р.М. К вопросу о характере движения горцев Кавказа в 1-ой половине XIX в.-Махачкала, 1947.-С.22.

Шамиль не получал от кого-либо уроков государственного управления. Искусству администратора он учился в ходе борьбы и формировался как дальновидный, при всех случаях твердый, волевой, решительный политик. Для контроля за наибами и другими должностными лицами Шамиль создал институт мухтасибов -- осведомителей. Они же контролировали соблюдение мусульманами норм исламской морали в личной и общественной жизни. В имамате была создана и специальная служба безопасности.

В управлении государством роль шамилевского окружения была весьма значительной. Шамиль -- та историческая личность, в окружении которой не возникали различные группировки, ведшие борьбу за верховенство, хотя были отдельные лица, с ним не согласные, враждовавшие и даже претендовавшие на место имама.

В имамате сложилась практика назначения на должности в зависимости от личных качеств, а не из соображений, из какого тухума, какой национальности, кто предки, какова родословная. Ни одна должность не являлась пожизненной в пределах одной фамилии.

В имамате курьерно-вестовая служба (летучая почта) была поставлена четко, гонцы пользовались почетом, им создавались все условия для выполнения их функций. В аулах были специальные наездники и кони для них, готовые в любую минуту, переняв эстафету, следовать дальше. Были основные курьеры и запасные на случай их болезни. Оперативной передаче приказов, распоряжений, постановлений способствовало хорошее знание наездниками горной местности, дорог и троп.

В имамате отсутствовала система привилегий, не существовало каких-либо скрытых преимуществ для их руководящих деятелей. Единственная привилегия -- это идти в бой первым, вести за собой людей, проявлять мужество, храбрость и отступать последним, если этого потребовала обстановка. Сам Шамиль был мало заинтересован в особых материальных благах. Стиль его жизни был начисто лишен роскоши и отличался скромностью и воздержанием, что не могло не оказать влияние на окружающих.

Шамиль допускал льготы только для остро нуждающихся специалистов, а также крупных ученых. Но все же награждал разными подарками: лошадьми, скотом, оружием, земельными участками, деньгами, материями тех, кто хорошо управлял, честно выполнял свои военно-гражданские обязанности, ревностно исполнял шариат, проявлял храбрость в боях с врагом.

Шамиль находил время заниматься вопросами управления, старался сам вникать в суть дел. Двери его резиденции были открыты для всех. К нему шли горцы с различными вопросами. В отдельные дни у Шамиля в резиденции бывало так много из аулов людей, что, выражаясь образно, он буквально купался в аульных делегациях. Конечно, прием посетителей, выслушивание их жалоб отнимали у чрезвычайно занятого имама много времени. Обращаясь к наибам, Шамиль говорил: «Имейте в виду, из-за множества приезжающих посетителей, скопившихся днем и ночью, у меня не остается времени для самых необходимых дел». Такое положение вынудило его установить приемные дни.

Детальное знание истинного положения дел было для Шамиля едва ли не главным условием принятия тех или иных решений. Окончательное решение по жалобам он выносил лишь после тщательного ознакомления с ними. Шамиль говорил, что, к сожалению, мир изобилует лживыми, коварными, бесчестными людьми и изменниками, пресечь деяния которых можно проверкой достоверности их сообщений. По его мнению, разумный правитель никогда не должен ограничиваться слухами, идущими от одной стороны, он должен выслушать и другую сторону и тогда принять какое-то решение. Шамиль на практике неотступно следовал этому принципу.

Часто сам Шамиль отправлялся в разные наибства, чтобы ознакомиться с положением дел на местах. Очевидцы отмечали: когда Шамиль ездил в Чечню, то его обыкновенно сопровождали дагестанцы, когда же он ездил в Дагестан, его сопровождали чеченцы. Это, говорил Шамиль, делается для большей объективности проверки.

Важнейшим коллегиальным органом в административной системе имамата стала диван-хана -- своего рода совещательный орган по типу государственного совета, созданная в 1842 г. В нее входили заслуженные люди (в количестве 32-х), пользовавшиеся полным доверием Шамиля и назначенные им. Председательствовал на совете в диван-хане Шамиль. Постоянными членами ее были Джамалутдин казикумухский, Кибит-Магома телетлинский, Ахверди-Хаджи, Магомеда Эфенди казикумухский, Раджаб-Магома черкеевский, Десир каранайский и др. В его составе были созданы отделы: налоговый, военный, общественного порядка, надзора за соблюдением шариата, науки и ученых, по делам христиан и веротерпимости.

Диван-хана проводила свои заседания по строгому регламенту. В понедельник, вторник, среду и четверг обсуждались общие вопросы управления в имамате. В первые два дня недели разбирались дела обществ, которые находились сравнительно близко к столице имамата. В среду и четверг обсуждались дела из отдаленных аулов, а также заслушивались устные доклады наибов, если их вызывали, и письменные донесения. В субботу и воскресенье выслушивались жалобы и претензии отдельных граждан.

На заседаниях диван-ханы мнение Шамиля, конечно, имело доминирующее влияние, что свидетельствует о высоком авторитете имама. Однако случаи навязывания имамом своего мнения были чрезвычайно редкими, и то по военным вопросам. После коллегиального обсуждения принималось решение с указанием, кто и в какие сроки должен его выполнять.

Нередко диван-хана, проанализировав внутреннее положение имамата и выявив недостатки в деятельности должностных лиц, ставила в известность все население. Так, в 1850 г. в диван-хана подробно известила население о злоупотреблениях и произвольных действиях наибов, нарушениях ими норм шариата и предписаний Шамиля.

Для обсуждения крупных вопросов чрезвычайной важности созывались съезды. Такие съезды проходили в Дарго (1841), Алмаке (1845), Анди (1847), Ругудже (1851), Шали (1858), Хунзахе (1859). На съезде в Анди были обсуждены следующие вопросы: о производстве пороха, о средствах содержания перебежчиков и пленных русских солдат, о мерах по ограничению произвола наибов, о принятии отдельных низамов и др. Такого характера вопросы обсуждались и на других съездах.

Диван-хана и съезды являлись своеобразным правительством и парламентом. Ни одно крупное решение Шамиль лично не принимал без обсуждения и согласия членов диван-ханы и делегатов съезда, хотя в условиях военного времени он как глава государства мог принять любое решение.

Шамиль подверг коренной ломке судопроизводство по адатам и по так называемому «ханскому праву» и создал новую и единую для всего имамата судебную систему. В каждом наибстве наиб назначал муфтия, кандидатура которого подлежала обязательному утверждению Шамилем. Муфтий в свою очередь назначал кадиев в крупных аулах, их кандидатуры также утверждал Шамиль. Муфтий и кадий могли быть смещены в двух случаях: если не справлялись со своими обязанностями или допускали злоупотребления. К разбирательству судебных дел допускались дибиры и муллы. Все споры, тяжбы в аулах решались исходя из норм шариата.

В низамах Шамиля довольно четко говорилось о системе наказаний за преступления. В качестве наказания применялись денежный штраф, тюремное заключение на разные сроки, палочные удары, смертная казнь, высылка, публичные позорящие наказания и др. Но в имамате не применялись телесные увечья, хотя они и предусматриваются шариатом. В судебной практике была одна форма процесса -- состязательная. Судебный процесс был основан на трех главных принципах: на личном участии сторон, гласности и неразрывности. Процесс велся устно, на него приглашались свидетели (шахиды). Для установления истины было достаточно свидетельства двух шахидов. Шахид, уличенный в лжесвидетельстве, наказывался как за уголовное преступление. Слушание дела начиналось с изложения истцом своей претензии, затем ответчик должен был сказать об обоснованности или необоснованности иска. Истец должен был представить доказательства своего права.

Между гражданско-процессуальным и уголовно-процессуальным правом не было четкого разграничения. Предварительное следствие не проводилось. Решающее значение придавалось признанию обвиняемого и ответчика. В процессе допускалось примирение сторон как по гражданским, так и уголовным делам. При отсутствии достаточного количества свидетелей в качестве доказательства использовали присягу. Ни до, ни в ходе разбирательства дела пытки с целью заставить провинившегося дать правдивые показания не применялись. Но обыски в домах подозреваемых в совершении преступления, особенно кражи имущества и скота, проводились кадием. За исполнением решений суда следили наибы, кадии, муллы.

В отличие от дагестанских ханств и центральной России в имамате не было практики, когда за одни и те же преступления субъекты несли разную ответственность в зависимости от социального положения. Таким образом, реализовывался принцип равенства всех перед законом.

Не довольные решениями судов могли жаловаться выше в диван-хану, которая выполняла функции апелляционной судебной инстанции. Там жалобы также рассматривали гласно с приглашением заинтересованных лиц. Принятое решение секретарь записывал в специальную книгу. Недовольные могли обращаться к Шамилю, который выносил по жалобе окончательное решение, подлежащее обязательному исполнению. Как сильный, суровый, справедливый правитель Шамиль делал многое, чтобы правосудие восторжествовало. Шамилю горцы могли подавать жалобы на всех высших имаматских должностных лиц -- мудиров, наибов, кадиев и т.д. При разборе жалобы, если иск признавался обоснованным, то жалобщику возмещался ущерб, а должностное лицо наказывалось. Все это способствовало росту авторитета имама в глазах населения.

В имамате запретили барамту как форму насильственного возмещения ущерба самим пострадавшим, потерявшим надежду на мирное удовлетворение со стороны ответчика. Теперь такие вопросы решали административно-судебные инстанции имамата.

Судебная реформа Шамиля была прогрессивной для своего времени. Во вновь созданных судебных инстанциях дела разбирались на значительно более справедливой основе, чем в ханствах и России, где действовал принцип «В суд ногой, в карман рукой».

2.2 Законотворческая деятельность Шамиля

государственное управление имамат дагестан кавказский

Источниками права в имамате служили Коран, Сунна, составленная из дополнительных хадисов, т.е. изречений пророка Мухаммеда, низамы, решения диван-ханы, съездов и письма Шамиля, имеющие уникальное значение при анализе кардинальных вопросов внутренней и внешней политики имамата.

Наибольшей по объему и значимости, бесспорно, является официальная делопроизводственная документация, главным образом письма от Шамиля и к нему как к лицу, облеченному высшей властью. Для многих его писем, имевших силу закона, характерны: деловая простота, сжатость, энергичность.

Законодательная деятельность Шамиля больше всего отражена в 13 низамах, являвшихся небольшими кодексами законов. Они содержат материал по различным отраслям права, начиная от гражданского до уголовного. Изучив низамы, профессор Халилов пришел к выводу, что многие нормы имели прогрессивное значение, представляли собой значительный шаг вперед с некоторыми элементами правовых систем современных имамату государств Халилов А.М. Шамиль и Кавказская война.-Махачкала, 1998.-С.136.

Значительное место в низамах отводилось функциональным обязанностям должностных лиц в имамате. Вот как выглядели уточненные обязанности кадия (1845 г.). Он не должен принимать подарки от граждан, не может нанимать работников без их полного согласия и брать ничего из закята. Кадий отдает вакуфные земли в аренду, назначает опекуна для ведения хозяйств сирот, обучает людей правилам поведения, выносит приговор, основываясь на статьях шариата, запрещает хождение по аулам после пятого намаза, с оружием в руках участвует в сражениях.

В низамах особое место занимали нормы, направленные против кровной мести, истоки которой коренились в ложных представлениях о природе семейных уз. Считалось, что мужчина, не отомстивший врагу за жизнь или честь своего родственника, не заслуживает уважения и достойного положения в обществе. Нередко в аулах происходила «война семей». Цепь преступлений, одно изощреннее другого, приводила к тому, что жизнь в ауле считалась поистине трагической.

Шамиль, хорошо зная быт, нравы и психологию людей, не рассчитывал полностью прекратить кровную месть. Однако предпринятые им строгие меры привели к ее резкому сокращению в аулах. Шамиль стремился заменить кровную месть денежной платой и примирением кровников. Он категорически запретил кровомстителям обращать свою месть на родственников убитых, теперь кровью за кровь отвечал именно тот, кто ее пролил. Неисполнители этого указа Шамиля объявлялись ослушниками Корана и подвергались смертной казни. Шамиль лишил убийцу возможности укрываться в аулах, входящих в имамат. Он завел порядок, по которому горец, когда отправлялся в другой аул или наибство, получал билет от своего наиба. Убийца, естественно, не мог получить этот билет. «Эта последняя мера и была тем невиданным до сих пор врагом, которого убийца встречал везде, где ни появлялся».

Эти и другие меры привели, как об этом свидетельствуют источники, к резкому сокращению кровной мести, что явилось в той обстановке огромным прогрессивным делом.

Очень сурово карал Шамиль фальшивомонетчиков. В письме наибу Омару имам ставил его в известность о том, что в его наибстве отчеканены фальшивые монеты. Он приказал уничтожить инструменты и прекратить деятельность фальшивомонетчиков, «хотя бы отрубив им руки и выколов глаза». С этим злом в имамате было полностью покончено.

Решительная борьба велась против мздоимства и взяточничества. Шамиль говорил, что наиб «должен удерживать себя от взяточничества, потому что взяточничество есть причина разрушения государства, порядка. Взятка отбирается, поступок оглашается и виновный арестовывается на 10 дней и 10 ночей».

Имамы, духовенство, желая сохранить генофонд, чтобы народ не погубил себя вредными привычками, объявляли настоящую войну против употребления горцами опьяняющих напитков. Было запрещено производство, хранение, продажа и употребление вина. Начали с тех аулов, где было распространено изготовление вина, категорически запретив заниматься этим делом. Затем стали преследовать тех, кто продавал вино, резко ужесточили меры наказания к тем, кто употреблял вино. Вместо положенных 40 палочных ударов по шариату Шамиль установил 80. Если обнаруживалось, что, несмотря на предупреждения, иные продолжали пьянствовать, то таких казнили.

Если в имамате проводилась жесткая антиалкогольная политика, причем пример показали все без исключения руководители горцев, то этого нельзя было сказать о тех дагестанских феодальных владениях, которые непосредственно находились под административным управлением военного командования, где спиртным и полуспиртным напиткам не было противопоставлено ничего, а ханы, беки, князья показывали дурной пример подвластным жителям, употребляя водку и вино.

В имамате говорили, что пьющие пьют от их порочности, и делалось все, чтобы пьянство не стало чертой характера и устойчивой привычкой людей. Положительный результат разъяснительных и репрессивных мер был налицо. Имамат стал государством, где трезвость была органически присущим человеку качеством Кавказская война: народно-освободительная борьба горцев Северного кавказа в 20-60-х гг. XIX в.-Махачкала, 2006.-С.401.

Курение и нюхание табака каралось продергиванием сквозь ноздри бечевки. Таких лиц показывали всем жителям аула, чтобы неповадно было другим. Должностные лица в имамате могли арестовывать курильщиков на определенный срок и брить им усы.

В низамах Шамиля совершенно особое место занимают нормы относительно нарушителей установленного порядка и ответственности потворствующих этому. В имамате исполнительская дисциплина и эффективность управления были подняты на должный уровень.

Фактический материал показывает, что в имамате был накоплен положительный опыт борьбы с преступностью. Одни преступления были искоренены полностью, а другие резко сократились. На практике реализовался принцип неотвратимости наказания и юридической ответственности за нарушение низамов и шариата. Против преступности и преступников использовался бойкот, а также общественное мнение.

Большое внимание уделялось укреплению осознанной дисциплины, духовности. Как результат такой политики надо рассматривать поддержку Шамиля абсолютным большинством населения имамата и эффективность права в нем. Об эффективности права в имамате говорили современники и очевидцы как из лагеря противостоящей стороны, так и деятели имамата.

Вместе с тем надо отметить, что в имамате было и немало несовершенного, негативного, как в любом государстве, ведь известно, идеальных обществ и государств в мире не было и нет.

В имамате сложилась неблагоприятная демографическая ситуация в результате гибели людей, сокращения рождаемости, нарушения пропорции полов и возрастов. В законотворческой деятельности Шамиля вопрос о положении горянки занимает заметное место, при его решении он исходил из шариата и конкретной ситуации в имамате.

Шамиль прекрасно понимал, что в условиях усиления роли женщин в имамате нельзя держать ее в цепких объятиях адатных норм, надо облегчить ее экономическое и правовое положение. Он, основываясь на Коране, наделил женщину определенными правами, заметно смягчил обычно-правовые нормы, которые лишали горянку права наследовать общесемейное имущество, особенно недвижимость.

Среди нововведений был категорический запрет жестокого обращения с горянками. Шамиль был против так называемой «оглобливой науки». Суровые меры применялись к тем, кто словом и делом оскорблял честь и достоинство горянок, что укрепило их положение в семье и обществе. Шамиль запретил похищение девушек, а муллам предложил не совершать брачный обряд похитителя, и похищенной. К похитителям применялось двоякого рода наказание: 100 палочных ударов и изгнание из аула на один год.

В имамате правовое положение горянок было лучше, чем в феодальных владениях. Распределение хозяйственных обязанностей мужчин и женщин имело давнюю историю и получило этическое и психологическое закрепление. Считалось, что мужчине стыдно работать с прялкой, как и женщине за плугом. В годы войны в половозрастном разделении трудовых обязанностей произошли отдельные изменения, хозяйственная самостоятельность горянок усилилась.

В решении имущественных вопросов при разводе появились новшества -- жене возвращали калым и все, что она принесла из родительского дома. С целью защиты разведенных горянок Шамиль принимал и другие меры: в случае, если дети оставались с матерью (хотя и редко, такие факты были), отец обязан был их обеспечивать до совершеннолетия. Если жена уходила от мужа, будучи беременной, то он обязан был материально содержать ее до рождения ребенка.

2.3 Социальные реформы в Имамате

В историографии часто упрощенно освещаются взаимоотношения руководителей восставших горцев и дагестанских феодальных правителей. Выражается это в утверждении, будто борьба началась с поголовного истребления дагестанского феодального класса. Между тем этот вопрос имеет свою предысторию.

В 10 --20-х гг. XIX в. те феодальные правители, которые оказывали русским войскам сопротивление, были уничтожены или отстранены от власти. Другие, а их было большинство, полностью изменив национальным интересам, прочно приняли сторону русского царизма. Сложился союз царизма и феодальных правителей.

Руководители восставших горцев, зная, что сильного противника можно одолеть, лишь объединив усилия всех, попытались разорвать союз царизма и местных феодалов и перетянуть последних на свою сторону.

Мухаммад Ярагский старался убедить Аслан-хана кюринского, что нельзя управлять людьми, жестоко угнетая их, применяя деспотические методы, всемерно поддерживая произвол российской администрации. Первый имам Гази-Магомед написал письма шамхалу Тарковскому и аварской ханше Баху-Бике с просьбой разрешить распространить шариат в их владениях и принять участие в войне против русского царизма, обещая в противном случае принять к ним жесткие меры. Ханы отвергли предложение имама.

Таким образом, руководителям восставших горцев не удалось вбить клин между русским царизмом и дагестанскими владетелями. Тем не менее была предпринята еще одна последняя попытка перетянуть на свою сторону феодальных правителей. Второй имам Гамзат-бек, бывший в свое время в хороших отношениях с Аслан-ханом кюринским, написал ему письмо с просьбой начать газават. Хан ответил: «В войну с русскими меня не вмешивай. Я присягнул русским, я генерал русский, получаю большое жалование, которого могу лишиться с моим ханством и почестями» Кавказская война: народно-освободительная борьба горцев Северного кавказа в 20-60-х гг. XIX в.-Махачкала, 2006.-С.407. Феодалы шамхальства Тарковского, Аварского, Мехтулинского, Кюринского, Казикумух-ского ханств, Кайтага, Табасарана, засулакских княжеств открыто проявляли свою ненависть к восставшим горцам.

Руководители борьбы, убедившись окончательно в том, что дагестанские феодалы, изменив национальным интересам и забыв свои распри, пошли на еще более тесный союз с русским царизмом, круто изменили свое отношение к ханам, бекам, князьям. Мухаммад Ярагский назвал дагестанских ханов и некоторых кадиев преданными кунаками русского царизма. Шамиль считал ханов «предателями, дурными отщепенцами, зацепившимися за подолы презренных, неверных в надежде на плотские блага... ради удовлетворения своих грязных дьявольских прихотей». Еще резче отозвался о ханах Джамалудин Казикумухский. Он писал, что дагестанские феодалы «остыли к вере, потеряли воинственность, заботятся только об устройстве личного благополучия ради получения копеек из рук неверных... Они кинули им деньги и использовали их до конца» Хашаев Х.О. Общественный строй Дагестана в XIX в.-М., 1961.-С.136.

Первый имам Гази-Магомед после своего неудачного похода против аварских ханов вторгся на территорию шамхальства Тарковского. Как выясняется из источника, он «действовал против власти князей и дворянства и более 30 влиятельных беков лишил жизни». Победоносный поход привел к убийству почти всех членов ханского дома.

Истребление феодалов в Аварии приняло повсеместный характер. В таких аулах и обществах, как Гагатли, Кидиб, Телетль, Гидатль, Орота, Ругуджа, Ахвах, Киди, Андалал, Соситль, Урада, Гинта, Гидиб, Гонода, Сиух, Цолкита, Мехельта, Максох, Мушури, Шотода, Тукита, и других беки были уничтожены. К середине 40-х гг. XIX в. в Аварии уже не было феодалов в социально-экономическом смысле слова.

В Аварии, как и в других частях Дагестана, были чанки, делившиеся на две группы. К первой относились чанки-беки от браков ханов, беков с женщинами других сословий. Они, хотя и не признавались «чистокровными» беками, но получали от отцов земли в меньшем количестве и выступали как угнетатели крестьян. Чанков этой группы в имамате постигла участь «чистокровных» беков. Ко второй группе относились потомки чанков-беков и женщин «низкого» происхождения, которые не имели бекских прав и фактически ничем не отличались от крестьян. Этим чанкам жизнь была сохранена.

Хорошо знакомый с историей борьбы горцев историк Р.А. Фадеев отмечал, что «владетели и дворяне, где они были, наследственные старшины, люди уважаемых родов... были вырезаны один за другим и в горах устроилось совершенное равенство». А полковник Руновский писал: «Шамиль, отняв у беков все права, оттеснил их в общую массу и тем стер с лица земли это звание на целых двадцать пять лет».

В ходе борьбы часто страдали сильно разбогатевшие уздени. В результате ликвидации феодального класса в имамате, в отличие от других владений Дагестана, было преодолено самое худшее в феодальной морали -- сословная спесь, презрение к стоящим ниже на социальной лестнице. Теперь легче стало различать в человеке человека. Были уничтожены атрибуты, связанные с нарочитым подчеркиванием превосходства ханов, беков, оказанием им знаков почтительности, часто оскорбляющих и унижающих человека.

Немало фактов расправы восставших горцев с феодалами на территории, подконтрольной военному командованию, когда они вторглись туда. Еще в 1829-- 1832 гг., когда восставшие горцы вторглись на Кумыкскую равнину, то уцелели те князья и беки, которые нашли убежище в царских крепостях.

Резюмируя, отметим, что в имамате из социальной лестницы исчезли ханы, беки, чанка-беки. Значительный урон понес феодальный класс всего Дагестана, несмотря на всемерную поддержку его царским правительством.

Аварское ханство до его ликвидации являлось одним из могущественных феодальных владений Дагестана. Ханы и беки нещадно угнетали подвластное население. Более того, они настойчиво добивались подчинения своей власти аварских союзов сельских общин, временами принуждали к выплате дани грузинских царей, ахалцихского пашу Дербентского, Бакинского, Ширванского, Кубинского и Шекинского ханств.

О зависимых отношениях крестьян Аварского ханства на рубеже XVIII --XIX вв. дает представление весьма ценный источник того времени. Из него видно, что крестьяне платили хану подати продуктами земледелия, скотоводства, изделиями ремесленного производства и отбывали трудовые повинности. Положение крестьян не изменилось к лучшему после включения Дагестана в состав России. Ханством управляли утверждаемые царским правительством владетельные особы, которым устанавливались жалования, давались подарки, присваивались воинские звания.

Ликвидация Аварского ханства привела к освобождению от феодального гнета всех зависимых крестьян внутри самого ханства и соседних с ним аварских союзов сельских общин, которые находились в зависимости ханов. Ощутимый удар был нанесен по зависимым отношениям крестьян от землевладельцев в Чечне после того, как она вошла в состав имамата. Крестьяне освобождались от феодального гнета, когда восставшие горцы вторгались на территорию феодальных владетелей Дагестана и Кавказа. Так, в 1842 г. крестьяне 16 лакских аулов Казикумухского ханства перешли к Шамилю и тем освободились от феодального гнета. Крестьяне 22 аулов Салатавии, восстав против «греховодной знати» в лице кумыкских князей, присоединившись к Шамилю, освободились от зависимых отношений и стали полными собственниками занимаемых земель. Аналогичным образом освободились крестьяне тех чеченских аулов, которые находились в зависимости от кабардинских, кумыкских и аварских феодалов.

Общая численность освобождаемых от феодальной зависимости крестьян в имамате и за его пределами в 30 -- 40-х гг. XIX в. составила 130 тысяч человек (220 аулов). При вторжении армии Шамиля в пределы шамхальства Тарковского, Казикумухского, Мехтулинского, Кюринского ханств, кумыкских княжеств, Кабарды и феодального Табасарана и Кайтага, Кахетии крестьяне, пользуясь создавшейся обстановкой, прекращали платить подати и исполнять трудовые повинности феодалам. После отступления воинов Шамиля военное командование, беки и князья тратили много сил для «восстановления порядка» в прежнем виде, что им не везде и не всегда удавалось в прежнем виде.

Из отдаленных владений Кавказа крепостные крестьяне бежали в имамат, где они сразу становились свободными. Факты свидетельствуют, что значительная часть Дагестана и Чечни стала зоной, свободной от феодально-зависимых отношений. В имамате перестал существовать не только феодальный класс, но и класс феодально-зависимых крестьян. Шамиль сделал много для уничтожения сословного неравенства, низвел беков до узденей, а крепостных и феодально-зависимых крестьян поднял до уровня узденей. В имамате все крестьяне теперь имели одинаковый социально-политический статус. А в феодальных владениях Дагестана по-прежнему продолжали существовать резко отличные друг от друга категории крестьян -- раяты, чагары, феодально-зависимые уздени и рабы.