Изменение отношений к ордену тамплиеров со стороны современников

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

орден тамплиер рыцарский пилигрим

Актуальность. В современном сознании и литературе, понятие тамплиер весьма неоднозначно. Он воспринимается то, как безжалостный убийца, то, как благородный герой, жертвующий собой ради веры, то, как вместилище всех пороков, то, как святой монах, ведущий аскетический образ жизни. Чтобы понять, почему столь разные образы возникают у современников, нужно проследить, как менялось отношение к ордену на протяжении его истории.

Цель. Показать изменение отношений к ордену тамплиеров со стороны современников, на протяжении его истории.

Задачи:

А) Выявить причины создания ордена тамплиеров.

Б) Показать соотношение статей устава ордена с его фактической деятельностью.

В) Определить характер отношений к ордену в первые годы его существования со стороны общества.

Г) Показать значимость присутствия тамплиеров в святой земле для паломников.

Д) Рассмотреть причины критики ордена, несоответствие ожиданий общества и реальной его деятельности.

Е) Обозначить причины процесса тамплиеров.

История исследования. Наиболее подробная работа по истории тамплиеров - обзорная книга французской исследовательницы Марион Мельвиль «История Ордена Тамплиеров», изданная в 1999 году Автор прослеживает историю Ордена от собора в Труа до казни на Камышовом острове. Одна из наиболее ценных особенностей книги М.Мельвиль - обильное цитирование папских булл, орденских статутов, записок хронистов и других средневековых документов, которые позволяют почувствовать живой дух прошедшей эпохи, понять образ мыслей людей того времени.

Более узким исследованием ордена является монография кембриджского профессора Малколма Барбера «Процесс тамплиеров», изданная в 1998 году. Строго основанном на фактах и документах. Автор подробно рассматривает все основные этапы процесса уничтожения Ордена Храма - от ареста тамплиеров во Франции до полного разгрома Ордена и казни Великого Магистра.

Источниковая база. Огромное количество информации об ордене дают сохранившиеся источники, в частности Латинский, Предоставленный ордену, как считается, св. Бернаром в 1128гг., и более поздний Французский уставы.

Первые сведения об ордене Храма дает историк Гийом Тирский между 1169г. и 1184г в своей книге «История заморских событий».

Хронологические рамки работы охватывают время существования ордена тамплиеров.

Для решения поставленной задачи и проблем использовались:

- Теоретический анализ Уставов.

- Сравнительно - исторический анализ.

- Метод индукции.

Цель создания ордена. Устав

Военно-монашеские сообщества впервые появляются на территории Иерусалимского королевства, поэтому для понимания причин и предпосылок их возникновения, необходимо рассмотреть роль этого государства для Европы и первые этапы его развития.

Датой возникновения королевства принято считать 14 июля 1099, когда крестоносные войска захватили Иерусалим. Мишо. Г. История крестовых походов. - М.: Алетейа, 2001. Обет, данный участниками похода, Андреев А. Р. Монашеские ордена. Бенедектинцы, цистерцианцы, кармелиты, иоанниты, тамплиеры, тевтонцы, францисканцы, доминиканцы, августинцы, капуцины,урсулинки, театинцы, иезуиты и другие. - М.: Альтернатива - Евролинц, 2003.был выполнен, поэтому большая часть войска вернулась в Европу.

Крестовые походы мыслились современниками паломничеством. В жизни католических христиан XI - XII вв. паломничество имело ключевое значение. Многие считали, что благотворная духовная энергия действует концентрированно в местах упокоения святых. Из всех святынь наиболее почитаемым был Гроб Господень; прикосновение к которому было самым действенным средством искупить свои грехи. Людям свойственно было приписывать паломничествам не только исцеление души, но и физических болезней. Рассказы вернувшихся паломников о чудесах дальних стран также привлекали и просто любителей путешествий. Всеобщее значение паломничества приобрели в связи с эсхатологическими ожиданиями в первой половине XI в.. Начиная с середины XI в. священники используют паломничество в качестве епитимии. «Путь в Иерусалим», как самый долгий для европейских жителей, накладывается в случае наиболее тяжких прегрешений. Лависс Э., Рамбо А. Эпоха крестовых походов - М.: АСТ, 2007. Наконец, в проповеди на Клермонском соборе в 1095 г Урбан II благословил войну против неверных, которая по сути своей явилась вооружённым паломничеством.

Получив феоды на завоёванных территориях, крестоносцы пытались использовать социальные нормы, привычные им по европейской жизни, однако сразу натолкнулись на ряд сложностей. Район отличался малым количеством франкского населения, большой удалённостью от католических стран, географическим неудобством защиты и малым войском. Широкомасштабная экспансия начальных лет после Первого Крестового похода возможна была лишь ввиду конфликтов между мусульманскими странами. Король Балдуин I до крестового похода 1104-1105 гг. тщетно ожидал прихода регулярных воинских формирований. Использование местного населения для защиты городов не могло быть решением проблемы, поскольку среди коренных жителей доля исповедующих католический обряд была крайне мала, не говоря уже о том, что среди них было немало мусульман. Для защиты от набегов рекрутировались паломники. Напряжённая внешнеполитическая обстановка на границах государств усложнялась недовольством местного населения, которое составляло абсолютное большинство. Крестьяне, пользуясь подходящим случаем отсутствия регулярных войск, совершали набеги и восстания.

Первые годы крестоносцам сравнительно несложно было осуществлять защиту королевства, поскольку среди мусульман были распространены эсхатологические ожидания конца света и неминуемого, в связи с этим, прихода орд Гога и Магога, Даркевич В. П. Аргонавты Средневековья. - М.: КДУ, 2005.которых многие ассоциировали с крестоносным ополчением. Однако, с 1106 г всё активнее становятся разорительные набеги, и ситуация для защитников ухудшается. Подводя итог, нужно отметить, что Иерусалим и прилегающие к нему территории были главным религиозным центром для католиков в XI - XII вв. Почитание святых мест происходило в форме паломничества, чему препятствовали частые вооружённые конфликты с мусульманским населением страны и мусульманскими странами. Это выявляет исторические условия становления в Иерусалимском королевстве служения воинов-монахов, возможность которого полагается нахождением на территории Иерусалимского королевства рыцарей, стремящихся к освобождению от вассальной зависимости прежним сюзеренам, мотивируется идеалом нахождения в Святой Земле и защиты Гроба Господня, а необходимость задается потребностью защиты Аутремера от внешних врагов и собственного в своем большинстве мусульманского крестьянского населения, которая не могла быть обеспечена дружинами феодалов, получивших здесь феоды, нуждой в регулярных и мобильных воинских формированиях.

В годы, последовавшие за взятием Иерусалима в 1099 г., франки постоянно укрепляли свои заморские территории, но им вечно не хватало людских ресурсов, ибо многие из участников Первого крестового похода вернулись на Запад, а созданные на Востоке новые государства крестоносцев так и не привлекли достаточного количества поселенцев, способных должным образом защищать границы этих государств. В результате паломники, каждый год являвшиеся на поклон к палестинским святыням, часто подвергались нападениям разбойников и мусульманской конницы, ибо крестоносцы были просто не в состоянии обеспечить им должную охрану. Изначально именно эти обстоятельства и послужили причиной создания ордена храмовников.

Девять французских рыцарей под начальством Гуго де Пейена объединились в общество и, кроме монашеских обетов, приняли на себя еще обет защищать пилигримов и вести борьбу с неверными. Иерусалимский король Балдуин II, находя такое общество полезным для своего государства, подарил рыцарям для жительства часть своего дворца, построенного на месте храма Соломона или вблизи его. Отсюда они получили название тамплиеров (храмовников). Папа Гонорий II утвердил общество тамплиеров как духовно-рыцарский орден в 1128 году.

Официальная цель тамплиеров - это защита пилигримов на Святой Земле.

Тем не менее, дошедшие до нас факты свидетельствуют, что эта цель была лишь фасадом и что рыцари Храма вынашивали более амбициозные и грандиозные планы, в которые были вовлечены цистерцианский орден, св. Бернар и граф Гуго Шампанский, один из первых покровителей и патронов, как цистерцианцев, так и тамплиеров. В 1124 году граф сам стал тамплиером, а первым Великим Магистром ордена был один из его вассалов, Гуго де Пейен. Среди других отцов-основателей ордена был дядя св. Бернара Андре де Монбар.

Отцы Собора в Труа даровали рыцарям первоначальный устав, который впоследствии был вынесен на одобрение папы Луция II, патриарха Иерусалимского и магистра ордена Храма. В то же время Собор предоставил им право носить белые плащи, владеть и управлять землями и вассалами (невзирая на обет бедности) и получать, в качестве милостыни, десятину.

Первоначальный Латинский, а затем и Французский уставы создали в ордене чёткую иерархию, а также подробно описывал жизнь братьев: их повседневные и военные обязанности и права. Однако, было бы ошибочным говорить, что устав ордена Храма написан св. Бернаром. Не является он и исключительным творением Собора, ибо этой ассамблее оставалось только дополнить и, вероятно, записать обычаи, уже существовавшие в Доме.

Латинская редакция устава содержит 72 статьи с прологом и включает протокол Собора. Восемь первых статей трактуют исключительно религиозные обязанности братьев: они должны с великим благочестием слушать божественную службу. Если дела их Дома мешают присутствовать на богослужении, они повторят молитву "Отче наш" по тринадцать раз -- вместо заутрени, по девять раз -- вместо вечерни и по семь раз -- в другие часы. В случае смерти одного из братьев будет отслужена месса за упокой его души, и каждый из собратьев прочтет для него сто раз "Отче наш"; в течение сорока дней на месте усопшего будут кормить одного бедняка. За душу мирского рыцаря, погибшего на службе ордена Храма, произносится тридцать раз "Отче наш", а бедняк получает пищу в течение семи дней. Священники и клирики, обслуживающие Дом временно (монастырских служителей-капелланов еще не было), имеют право на одежду и пищу, но ничего не получают из пожертвований, сделанных ордену. Братьям позволено сидеть во время мессы.

Следующие одиннадцать статей касаются повседневных правил: братья вкушают трапезу молча, слушая чтение Священного Писания (скоро обнаружится сделанный с этой целью перевод Книги Судей). Мясо подается только два раза в неделю, с двойной порцией по воскресеньям -- для рыцарей, в то время как оруженосцы и сержанты должны довольствоваться обычным рационом. В прочие дни меню содержит два-три блюда из овощей или теста, в пятницу -- из рыбы. Братья почитают необходимым соблюдение поста от дня Всех Святых до Пасхи, за исключением великих праздников. Десятую часть своего хлеба они должны отдавать бедным. Вечером они получают легкое угощение, сообразное степени воздержания магистра. После вечерни братья хранят молчание, за исключением случаев военной необходимости; те же, кто устал, могут ограничиться произнесением тринадцать раз "Отче наш" в своей постели вместо того, чтобы вставать к заутрене. Такова будет их монастырская жизнь.

Далее оговаривался внешний облик братьев: их платье должно быть либо совершенно белым, либо черным, из грубой шерстяной ткани, не отделываться мехом, разве что овчиной. Им будут выдавать одежды, подобные носившимся в миру конюшими. Братья не стригут бород и усов. Их башмаки не должны иметь острых носов и шнурков, У каждого брата -- своя кровать с соломенным тюфяком, простыней, подушкой в виде валика и покрывалом из овечьей шерсти, куда ложатся одетыми в рубаху и штаны. Всю ночь в дортуаре (общей спальне) должен гореть огонь.

Затем следует перечень требований к снаряжению и вооружению братьев: каждый может иметь трех лошадей и одного конюшего (оруженосца). Стремена и удила без позолоты или серебрения, а если кто-либо принесет в дар ордену свои старые золоченые доспехи, их следует покрасить. Когда мирской рыцарь присоединяется к Дому на определенное время, то фиксируется цена его коня, и с уходом ему возвращают половину этой суммы. Оруженосцы и сержанты, служащие в ордене временно, должны вносить задаток, дабы соблюдать свои обязанности.

Очередные статьи предписывают повиновение магистру, которому братья исповедуются, с тем чтобы он налагал на них покаяние в соответствии с серьезностью их проступка.

Последние указания устава более разнообразны. Братья не могут иметь какую-либо сумку или сундук с замком. Письма, адресованные им, будут читаться в присутствии магистра (мало кто из рыцарей знал грамоту). Их призывают не похваляться ни своими прегрешениями, ни своими безрассудными поступками, совершенными в миру. Если они получают подарок, даже от своих родителей, то обязаны передать его магистру или сенешалю. Охотиться -- кроме охоты на львов -- им запрещено. Больные препоручаются заботам сиделки; старики также имеют право на уход.

Женатые могут стать членами Дома, но не будут пожалованы белыми одеждами. Если муж умирает раньше жены, половина состояния обоих отходит к ордену, вторая половина -- вдове. Сестры (монахини) в орден не принимались.

Наиболее важны три статьи: братьям запрещено общение с отлученными от причастия; но принимать милостыню от тех, кто находится под отлучением, разрешалось; кто пожелает стать братом ордена Храма, должен просить об этом (в присутствии магистра и капитула) после того, как прослушает статьи устава. Продолжительность испытательного срока определяется магистром; "путешествуя, братья должны стремиться подавать добрый пример, особенно посещая собрания и жилища неотлученных рыцарей: если среди них окажется желающий стать тамплиером, он обратится с просьбой об этом в присутствии местного епископа, который и направит его к магистру ордена".

В этом -- первом -- уставе нет ничего поражающего воображение. Кроме военных деталей, устав мог бы принадлежать любой религиозной общине. Некоторым критикам было угодно отнести ряд статей или даже весь устав к эпохе, последующей за Собором. "Некоторые статуты <...> не могли определиться при основании ордена Храма: они свидетельствуют о приобретенном опыте, обширном влиянии".

В течение XII-XIII вв. Устав Ордена дополнялся и расширялся и, в конце концов, превратился в объемистый документ, полный текст которого - с него сделали всего несколько копий - знали только высшие иерархи. Уделом же простых рыцарей была лишь отрывочная информация об истории и задачах братства, в составе которого они служили. Предписания по сохранению орденской тайны и процедуры приема в тамплиеры призваны были, поддерживать строжайшую дисциплину и формировать элитарное самосознание. Первоначально члены Ордена состояли из рыцарей и служащих братьев. Первые должны были происходить из рыцарского рода, быть холостыми, давать обет целомудрия, бедности и послушания и строго исполнять монашеский Устав Ордена. В свободное от воинских дел время рыцари обязаны были проживать в Домах Ордена (Командориях), предаваясь молитвам в своих уединенных кельях и попечениям о бедных и больных паломниках, постоянно оттачивая воинское мастерство.

Первоначально, рыцарь желающий вступить в орден Храма должен был пройти длительное послушничество, исполняя различные работы, и только после этого признавался годным или не годным для вступления в братство. Со временем срок послушничества сильно сократился и даже пропал совсем, но ритуал вступления в орден всё равно оставался очень сложным. Неофита несколько раз спрашивали, действительно ли он желает оставить мирскую жизнь, нет ли у него должников, не наложено ли на него церковное отлучение; несколько раз капитул совещался, обсуждая кандидатуру новичка, и только затем принимали его в орден. Новый брат должен был принести в дар ордену всё своё имущество и отныне никогда не иметь частной собственности и денег.

Во главе ордена стоял Великий Магистр. Процедура его избрания была чрезвычайно сложна. Тамплиеры стремились учитывать мнение большинства братьев и избрать лучшего и достойнейшего из них. Обычай требовал, чтобы этот человек славился благочестием, знал несколько языков, пользовался всеобщим уважением, стремился к миру и согласию среди братии и не принадлежал ни к какой " группировке". Магистр подчинялся только папе либо " Генеральному Капитулу", т.е. общему собранию, состоявшему из членов Конвента (законодательного совета), Командоров орденских провинций и наиболее влиятельных братьев. Генеральный Капитул созывался очень редко, исключительно по желанию магистра и Конвента. Магистр был наделён довольно большой властью: он имел право контролировать замки и владения ордена, распределять по командорствам личный состав, предоставлять ограниченные займы.

Сенешаль был заместителем магистра. В отсутствие магистра он брал на себя обязанности по контролю за командорствами. В походе перед ним несли знамя тамплиеров, и этой чести удостаивался кроме него только магистр.

Маршал ордена Храма был главнокомандующим. Он отвечал за вооружение, доспехи, осадные машины, боеприпасы и конную сбрую. Его обязанностью была мобилизация сил Ордена, распределение их на отряды, отдача тактических распоряжений. Туркополье командовал братьями-служителями и туркополами (отрядами из местных жителей) в военное время. В присутствие маршала он имел право лишь строить свои отряды и передавать им приказы.

Подмаршал был начальником братьев-мастеровых и отвечал за кузнечное дело и исправность конной сбруи. Он контролировал работу мастерских, а также распределял оруженосцев.

Гонфальонер командовал оруженосцами, которые не принадлежали к Ордену тамплиеров, но служили либо из милости, либо за плату". Он выстраивал их перед боем, выдавал плату и поддерживал дисциплину. Командор Иерусалимского королевства был очень важной персоной. Он был верховным казначеем ордена, имел право контролировать все владения тамплиеров на Востоке и на Западе, к нему стекались все доходы многочисленных командорств, именно он осуществлял все платежи. Во время войны ему доставляли практически всю добычу.

Кастелян заведовал портными ордена и отвечал за внешний вид тамплиеров. Он следил за тем, чтобы братья носили коротко стриженые волосы и не надевали одежд не предусмотренных уставом.

Командор Иерусалима обязан был обеспечивать защиту паломников, охранять Святой Крест во время военных походов. Под его началом находились рыцари-миряне Иерусалима.

Устав и правила нового ордена, достаточно простые и строгие, весьма походили на правила цистерианских монахов, лидером которых являлся святой Бернар. Согласно уставу тамплиеры должны быть привержены бедности, целомудрию и послушанию. Они должны стричь волосы, но не брить бороду, а также не имели права носить из одежды что-либо сверх выданного Кастеляном. Брат ордена получал комплект одежды, который не имел права перешивать, или украшать. Военное снаряжение включало в себя кольчужный хауберк (кольчуга с капюшоном и рукавами), кольчужные чулки, железную шапку, шлем, башмаки камзол. В зависимости от рассматриваемого периода защитное снаряжение могло варьироваться. Стандартное вооружение состояло из меча, копья и щита. Рыцарь-новичок получал также три ножа и попону для боевого коня. Рыцарь обязан был заботиться о безупречном состоянии своей экипировки.

Все вещи в действительности не давались рыцарям-тамплиерам, а лишь ссужались на время. Он нёс ответственность перед орденом за эти вещи. Он не мог ни распоряжаться ими по собственному усмотрению, ни присвоить себе часть этих предметов. Устав перечисляет то, что тамплиер мог отдать своему оруженосцу: одежду, которую носил год, старую кольчугу, фонарь и т.д. Тамплиеры обязаны были быть вежливы, всякая брань и грубость в разговоре не только осуждалась, но и влекла за собой наказание. Следовало также воздерживаться от того, чтобы давать слишком суровые распоряжения. Тамплиерам были запрещены игры, веселье, даже громкий смех

Первоначально, в знак бедности и братства, тамплиеры были обязаны есть по двое из одной миски, но спустя некоторое время этот обычай был выведен из употребления. Рыцари и служители трапезничали отдельно, предполагалось две или три перемены блюд. По пятницам тамплиеры соблюдали пост. Есть следовало в молчании, во время трапезы один из братьев читал священное писание. Тамплиеры были обязаны несколько раз в день посещать церковные службы, если же какой либо брат не мог это сделать, он был обязан многократно прочитать " Отче наш" и некоторые другие молитвы.

В командорствах Запада и Востока еженедельно собирались капитулы, которые были призваны поддерживать дисциплину в рядах братьев. На этих капитулах, помимо решения насущных проблем того или иного командорства, проходили и обсуждения проступков братьев, нарушений дисциплины и назначались наказания. Устав тамплиеров был строгим и за незначительные нарушения наказание могло быть очень суровым.

Тамплиеры, состоящие в командорствах Запада обязаны были оказывать всяческую поддержку своим восточным братьям. Для этого они работали, не покладая рук, увеличивая богатства ордена, которые были так необходимы для ведения Священной войны. Братья сельских командорий производили товары и заготавливали съестные припасы, часть из которых отправлялась в Палестину, а часть продавалась. Братья городских командорий занимались банковским ремеслом, а также взимали налоги и десятину с подвластных тамплиерам территорий.

На братьях Восточных командорий лежал более тяжкий груз - именно они рисковали жизнями в постоянных битвах с мусульманами. Жизнь их отличалась от жизни западных братьев, только их воинская дисциплина позволила Иерусалимскому королевству просуществовать столько лет.

Устав столь же детально регламентировал походную жизнь тамплиеров, как и их мирную жизнь в командорствах. Всюду господствовала абсолютная дисциплина, позволявшая максимально при сложившейся в Святой земле обстановке использовать эту небольшую армию храмовников. Устав запрещал им седлать или взнуздывать коня, а также садиться в седло, пока маршал не отдаст команду.

Однако тамплиеры не должны были оставаться в праздности, им следовало готовить обоз: колья для палаток, фляги, топоры и верёвки, словом всё, что могло пригодиться в походе. По команде рыцари садились на коней, соблюдая полный порядок занимали свои места в колонне, каждый в сопровождении своего оруженосца. Было запрещено без разрешения удалятся от колонны, даже чтобы напоить лошадей, потому что у водоёмов часто устраивались засады. В случае объявления тревоги рыцари собирались вокруг маршала в ожиданий его приказов. Они не имели права обнажить меч или вложить его в ножны, сесть в седло или надеть на коня уздечку, не получив приказа, особенно если находились в карауле.

На биваке рыцарь должен был занимать только ту палатку, которая ему была указана. Палатки располагались вокруг шатра, в котором помещалась походная часовня. Было запрещено удаляться от бивака за предел слышимости крика. Во время боя ни один тамплиер не имел права покинуть отведённое ему в строю место." Каждый командор подразделения имел флаг, находившийся под охраной десяти рыцарей. В случае гибели маршала командор рыцарей принимал на себя командование. Если и он оказывался раненым и убитым, то один из командоров распускал своё знамя и занимал его место". Знамя имело огромное значение для тамплиеров - пока развевалось знамя они должны были продолжать бой; лишь когда знамя пало, когда все соратники рассеяны, рыцарь имел право, "уповая на Господа", искать спасения.

Во время сражения тамплиер не имел права отступать, даже сражаясь против троих противников. Тот, кто попадал в плен к сарацинам, не имел права ни предлагать за себя выкуп, ни отрекаться от своей веры ради спасения жизни. Только такая суровая и аскетичная жизнь позволила ордену тамплиеров не только выжить в суровых битвах, но и покрыть себя огромной славой, которая заставляет много веков спустя, поражаться храбрости и самоотверженности людей, отдавших жизни во славу своей веры.

История крестовых походов неразрывно связана с орденом храмовников - его черно-белое знамя развевалось на всех полях сражений на Святой земле и, как указывают источники, тамплиеры были самыми стойкими и бесстрашными бойцами того времени.

Первые годы существования ордена. Расцвет могущества

Основав, таким образом, орден Храма, Гуго де Пейен и его рыцари отправились, каждый по отдельности, на поиск соратников и пожертвований. Гуго возвратился в Нормандию к королю Генриху I Английскому. Генрих "принял его с великим почетом и пожаловал ему много сокровищ золотом и серебром. Затем король послал его в Англию, и был он там принят всеми достойными мужами, которые одарили его из своих сокровищ, равно как и в Шотландии". Гийом Клитон предоставил тамплиерам Фландрский Рельеф -- выплату, взимаемую с каждого наследника, вступившего в обладание своим феодом, и этот дар государя получил одобрение фламандских и нормандских баронов. Первым среди свидетелей, удостоверивших его, был Осто де Сент-Омер, которому впоследствии было суждено стать тамплиером и отличиться в ордене. Гийом де Фоконбер, владелец Сент-Омера, вместе с прочими выплатил ордену Храма рельефы своей сеньории с приходами Шлипп и Лессенг Мельвиль М. История ордена тамплиеров. СПб.: Евразия, 2000..

Литературные и эпические сочинения также демонстрируют значительную поддержку дела тамплиеров. Так, например, орден послужил исторической основой, на которой развился образ рыцарства святого Грааля из цистерцианского цикла. В своем письме к магистру ордена Храма Петр из Клюни заявляет свою бесконечную любовь к ордену и прославляет его за усердную борьбу с сарацинами. Кроме использования идеального образа тамплиеров в литературных и нравоучительных целях, мы встречаем положительные отзывы о них довольно часто в мусульманских источниках. Хронист Ибн-Алатир оставил свидетельство, что Саладин и все мусульмане относились к слову тамплиеров с большим почтением, хотя и не доверяли другим христианам. Другой арабский хронист рассказывает с неким оттенком благоговения о том, что из шести сотен тамплиеров, захваченных Бейбарсом и получивших предложение сохранить жизнь в обмен на принятие ислама, лишь один согласился.

Остальные сознательно выбрали смерть. То же самое говорят о смелости тамплиеров и христианские проповедники. Стефан де Бурбон немало сообщил о тяжелой жизни братьев-рыцарей в Святой Земле, которым порой не разрешалось пользоваться лошадьми из-за всех тех же строгих предписаний, которыми они окружали свою телесную жизнь. Конечно, заявлениями Бернара Клервосского и Папы Иннокентия II можно было бы пренебречь исходя из их пропагандистского характера, поскольку оба они являлись хорошо известными покровителями ордена, однако же знак равенства между тамплиерами и идеалами рыцарства XII века ставят далеко не только они. Такая идеализация приносила ордену как материальную поддержку со стороны аристократии, так и идеологическое одобрение со стороны менестрелей и эпических сказителей Христианского мира. Она также заработала им восхищенный образ в глазах лидеров мусульман, христианских проповедников и хронистов Святой Земли.

Во время основания ордена он пользовался значительной поддержкой со стороны средневековой знати. Это кажется очевидным исходя из пожертвований, как земельных, так и денежных, а также желания многих аристократов пополнить ряды тамплиеров в Святой Земле.

Однако пожертвования ордену Храма совершались не без трудностей. В течение двух предшествующих столетий, как следствие глубокого благочестия, основывались новые религиозные общины, одаренные милосердием верующих, щедро осыпанные фьефами, десятинами и привилегиями. Общины нередко приходилось ограничивать изнутри, чтобы освободить место для тамплиеров.

В течение десяти лет, минувших со времени Собора в Труа, вовсе не в Палестине, а в Лангедоке вырос орден Храма. Рыцари, сражавшиеся под черно-белым знаменем, одержали свои первые победы над испанскими маврами. И Граньена, и Барбара -- замки сарацинской марки -- свидетели того, как проявило себя новое рыцарство.

О Жанне д'Арк Шарль Пеги сказал, что нельзя быть одновременно святым и рыцарем, ибо существует глубокое противоречие между законами чести и законами святости. Хотя для XV в., когда рыцарские обычаи превратились в правила игры, делавшие войну приятной для знати, эта идея и справедлива, она гораздо менее приложима к эпохе тамплиеров, когда господствовала весьма возвышенная концепция рыцарского долга. В тамплиерах много достаточно дерзкого желания соединить оба состояния (духовное и рыцарское); таинственное и немного тревожное обаяние устава отчасти и вызвано напряженными усилиями разрешить это противоречие.

Именно в Тулузе, между 1128 и 1132 гг., состоялась одна из первых публичных церемоний сбора средств в пользу тамплиеров, и приношения не заставляют себя ждать. Раймонд Рате с семейством по собственной воле даруют ордену Храма "все владения, которыми они обладают между церковью Пречистой Девы Марии, проезжей дорогой и другой дорогой, проходящей пред церковью святого Ремигия". Их примеру следуют многочисленные донаторы: Беренгарий Раймонд обещает, что после смерти оставит тамплиерам коня и вооружение, -- и многие рыцари поступают так же; Донна, жена Арно Жильбера, уверяет, что ежегодно будет шить им одну рубаху и штаны, а после смерти им перейдет ее плащ. Донне подражают жены Раймунда Арно и Бернарда Раймунда, а также Маргарита, мужа которой называют Кудрявый, -- они тоже обещают шить рубахи и штаны и завещать ордену "свои лучшие плащи". Это знатные особы, у них много одежды. У их мужей также немало лошадей в конюшнях, и они обязуются завещать ордену Храма лучшую лошадь вместе со своими доспехами. Снаряженный конь стоил примерно сто тулузских су, а просто лошадь -- от 20 до 50 су. Среди последних дарителей -- Кюрвю де Ла Тур, обещающий рыцарям "своего лучшего коня и вооружение", или сто тулузских су, и обязующийся стать братом ордена Храма, если когда-либо он оставит мирскую жизнь. Под конец наступает очередь простого люда, таких как Пон по прозванию Пен Пердю (Потерянный хлеб), который жертвует всего один денарий.

Дары, получаемые, -- от самого графа Барселоны и Прованса Раймонда Беренгария III, братом Гуго Риго в Барселоне который дает обет тамплиера, принося клятву отныне жить в повиновении и без имущества, составлявшего бы его собственность: "И я предаю себя этим братьям, в руки сеньора Гуго Риго". Одновременно он уступает им свой замок Граньена в сарацинской марке с согласия своего сына и баронов. Грамота заканчивается смиренным: "А если я меж тем умру, братья мои пред Богом и людьми сделают для меня то, что они делают для каждого из них". Месса, "Отче наш", произнесенный сто раз каждым из братии, и убогая пища для бедняка в течение сорока дней.

Раймонд III умер на следующий год, оставив ордену Храма по завещанию своего коня Данка и все оружие. Годом позже, в сентябре 1132 г., другой испанский сеньор, граф Урхельский, поклялся, вложив свои руки в руки Робера Сенешаля и Гуго Риго, передать свой замок Барбара тамплиерам, "когда они прибудут и укрепятся силой оружия в Граньене и в марке для защиты христиан". Первая награда в благодарственном списке Дома.

Следует ли отождествлять Робера Сенешаля с Робером де Красном, сменившим Гуго де Пейена на посту магистра ордена в 1136 г.? Хотя это ничем не подтверждается, но вполне вероятно, что Роберт де Краон сделал какую-то карьеру в ордене Храма, прежде чем быть избранным его магистром.

В апреле 1134 г. Гуго Риго вновь в Барселоне. На сей раз молодой граф Раймонд Беренгарий IV и восемьдесят каталонских рыцарей поклялись служить год на коне и при оружии как члены ордена, при защите Граньены. Новый граф был сыном умершего Раймунда Беренгария III и Дульсинеи Прованской. Столь же куртуазен и дипломатичен, как и храбр, он навсегда сохранит добрые отношения с тамплиерами, невзирая на весьма деликатные обстоятельства, обнаружившиеся впоследствии.

Приблизительно в то же время рыцари получают под свою ответственность и первую крепость в Кастилии.

Король дон Альфонс Кастильский осадил Калатраву, крепость Толедского королевства, откуда отправлялись мавры грабить владения окрестных христиан. Когда крепость была захвачена, король передал ее архиепископу Толедскому с правом пользования там всей полнотой власти, при условии, однако, принять на себя ответственность по ее защите. Прелат, считая себя неспособным защитить город, доверил охрану его тамплиерам, которые стали пользоваться там правами архиепископа.

Несколько ранее, -- между 1126 и 1130 гг., -- Альфонс I Арагонский и граф Гастон Беарнский, вдохновленные примером Бедных рыцарей, основали орден подобного толка, которому король пожаловал город Монреаль и половину королевских доходов шести городов, между Дарокой и Валенсией. Но престиж тамплиеров был намного выше, и Монреальский орден вскоре слился с орденом Храма.

Восхищение Альфонса Арагонского рыцарскими орденами было донельзя пылким. Когда, при осаде Байонны в 1131 г. он составлял завещание, то, за неимением сына-наследника, разделил свое королевство между тамплиерами, госпитальерами и хранителями Гроба Господня. Однако после смерти короля в 1134 г. подданные опротестовали завещание и передали королевство его брату дону Рамиро, бенедиктинскому монаху, незадолго до того избранному епископом Барбастро и Роды. Последовала беспорядочная борьба, в которую тамплиерам хватило скромности не вмешиваться, и в результате королевство досталось Раймонду Беренгарию IV Барселонскому, супругу дочери дона Рамиро.

Раймонд поддерживал дружеские отношения с орденом Храма. Его отец стал "рыцарем и братом Святого Воинства" и закончил жизнь "под его уставом и в его прославленном одеянии". Сам Раймонд был собратом Дома и прослужил год в Граньене, возможно, при Робере де Краоне, к которому обратился с посланием около 1140 г. В письме он настоятельно призывал магистра отрядить десять рыцарей для вступления во владение имуществом ордена в Арагоне и обязался содержать их на свои средства. Одновременно он обещал ордену Храма город Дароку, замки Бельхит и Оса с десятой долей будущих завоеваний в Испании и прочие земельные пожалования. Письмо заканчивалось увещеванием: "Посему умоляем ваше братство поторопиться к славе подобного триумфа. Не уклоняйтесь от этой службы Богу и ответьте нам как можно скорее. Если вы запоздаете, то нанесете великий ущерб Церкви Господней". Робер де Краон выказал готовность к переговорам, и соглашение было подписано в Жероне 27 ноября 1143 г. в присутствии легата, брата Эврара де Бара, магистра во Франции, и брата Пьера де Ла Ровера, магистра в Провансе и Испании. По соглашению тамплиерам предоставлялось более выгодное положение, чем имели прочие наследники. В их собственность перешли замки Монзон, Монжуа, Каламера и Барбара с владениями Луп Санчес де Бельхит. Раймонд уступил тамплиерам и десятую часть доходов королевства, и пятую часть всей добычи и территорий, захваченных у сарацин. Он обещал помочь возвести "замки и крепости" против мавров и советоваться с тамплиерами, прежде чем заключать мир с неверными.

Однако, в далекой Португалии Дома ордена опередили в возрастании всех прочих. 19 марта 1128 г., два месяца спустя после Собора в Труа, королева Тереза отдала тамплиерам замок и владение Сур на реке Мондего, южной границе королевства. Несколькими годами позднее ее сын Альфонс пожаловал им обширный лес Сера, еще находившийся в руках сарацин. После жестоких сражений рыцари, освободив участок земли, основали города Коимбру, Родин и Эгу. Церкви этих городов были подчинены непосредственно Папе, без права вмешательства какого бы то ни было епископа. Тамплиеры не платили десятины. Пользуясь игрой слов -- Сера и сега (воск), -- они отсылали в Рим в качестве всей подати лишь фунт пчелиного воска в год.

Отношение между идеологией тамплиеров и их практикой с одной стороны и ожиданиями их современников с другой может быть прояснено на примере цитаты из хорошо известного труда аббата из Клерво: «Так представляются они кротче агнцев, но в то же время яростней львов. Не знаю, было ли бы уместнее называть их монахами или солдатами, но только, пожалуй, лучше было бы признать их и тем, и другим. Воистину, нет у них недостатка ни в монашеской мягкости, ни в воинской мощи… Живем мы или умираем, мы - Господни. Что за слава - возвращаться с победою из подобной битвы! Сколь блаженно погибнуть в ней, ставши мучеником! Радуйся, отважный воитель, если ты живешь и побеждаешь во Господе, но паче того гордись и ликуй, если умираешь и ко Господу идешь… Если благословенны те, кто умирает во Господе, то сколь больше - те, кто умирает за Господа!»

Закат ордена

Однако освобождение тамплиеров из-под церковного попечительства и от уплаты церковной десятины очень быстро стало источником возмущения светских властей и различных споров. Богатство ордена или, точнее, колоссальная экономическая власть, связанная с ним, только усиливали положение дел. Иоанн Вюрцбургский, немецкий священник, совершивший путешествие в Святую Землю около 1200 года, рассказывает о обширном имуществе и бесчисленных доходах тамплиеров как в этой стране, так и повсюду. Значительная часть этого богатства идет на милостыню бедным во Христе, но она не составляет даже десятой части того, что делают госпитальеры.

В своей статье «Орден тамплиеров в социальном аспекте», Малкольм Барбер обращает внимание на тот факт, что «симпатия, прослеживающаяся между интересами тамплиеров и мирского аристократического общества, наблюдаемая в XII веке, таила скрытую опасность, поскольку, когда общество начало осознавать, что тамплиеры не соответствуют созданному идеалу, его реакция могла быть столь же враждебна, сколь радушным был первоначальный прием ордена». Эта точка зрения признает поддержку знати ключевой для поддержания статуса ордена. Таким образом, падение тамплиеров могло бы рассматриваться как результат изменения отношения к ним, особенно как результат появления враждебности (или, может быть, разочарования?) части аристократии по отношению к братьям-рыцарям.

Критика со стороны некоторых церковных авторов, как, например, Гийом Тирский, намекает на существование противоречивых точек зрения на тамплиеров. Хотя считается, что по отношению к ордену Гийом несколько предвзят, его мнение представляет собой подходящую точку отсчета. Сообщая об основании ордена, он восхваляет его идеи и благочестие первых рыцарей. Однако уже вскоре Гийом обвиняет тамплиеров в желании превзойти по богатству самих королей: «Поговаривают, что им принадлежат обширные владения по обеим сторонам моря. Во всем христианском мире нет ни одной области, которая бы не одаривала этих братьев чем-либо из своего достояния, и их богатство уже признается равным королевскому… Долгое время они сохраняли свои благородные помыслы незапятнанными и подходили к своему делу с достаточной мудростью. Но постепенно они стали забывать об умеренности, этой спутницы всех добродетелей. Они покинули патриарха иерусалимского, с соизволения которого и был основан их орден и дарованы первые привилегии, и отказали ему в повиновении, которое их предшественники оказывали ему. Также и церквям господним стали они причинять много беспокойства, поскольку забрали у них причитавшиеся им десятины и лучшие плоды и неправедно вторглись в их владения».

Гийом, однако, пошел дальше и изобразил весь орден как угрозу самому существованию королевства крестоносцев. В 1165-1166 годы он подверг критике сдачу тамплиерами крепости Ширкуху и признал справедливой гневную реакцию короля Амори, предавшего двенадцать тамплиеров смерти. Более того, уже в 1173 году он обвинил тамплиеров в том, что они убили Абдуллу, посланника ассасинов. Это злодеяние угрожало обрушить на все королевство «непоправимые беды»

Даже если мы примем во внимание оговорки Фридриха Лундгрена касательно надежности сведений Гийома о тамплиерах, свидетельства хрониста, по крайней мере, доказывают, что критика ордена существовала еще в XII веке, т.е. еще до того, как братья-рыцари занялись ростовщичеством и финансами в больших масштабах. Более того, эта критика ставит под вопрос преданность и верность тамплиеров по отношению к Святой Земле и делу крестоносцев - собственно идеологическому фундаменту ордена. Постоянно увеличивающееся вовлечение тамплиеров в финансовые операции приводило к обвинениям их в алчности, что наносило немалый ущерб имиджу ордена с самого раннего времени его существования. Обвинения в жадности можно найти у Иоанна Солсберийского, а также у Вальтера Мапа. Схожие жалобы повторяет и Жак де Витри: «Вы утверждаете, что не имеете личного имущества, но сообща желаете завладеть всем на свете». Он порицает тамплиеров за то, как они используют богатство, собранное с целью отстаивать интересы церкви. Матвей Парижский, последовательный критик ордена, обвинял его в намеренном продлении войн против сарацин ради сохранения предлога получения денег. Он также повторяет слова императора Фридриха, что тамплиеры развлекают в своих домах султанов и позволяют им совершать свои молитвы. В 1229 году он приписал им измену Фридриху II, а двадцать один год спустя, в 1250 году - Людовику Святому.

Все эти свидетельства подтверждают факт существования широкого недовольства тамплиерами среди церковных кругов, недовольства, которое подогревалось привилегиями, данными ордену и в действительности посягавшими на власть и ресурсы духовенства. Доля критики обнаруживается также и в папских письмах, хотя папство стояло у истоков и спонсировало все военно-монашеские ордена.

Все это наглядно демонстрирует растущее несоответствие между изначальными ожиданиями, связанными с орденом, и его образом в повседневной жизни XIII в.

Все увеличивающиеся неудачи в Святой Земле породили со временем подозрение, что тамплиеры не показывали должного рвения в деле защиты христианских крепостей в Палестине.

На основании всего сказанного можно сделать вывод, что до 1307 года орден тамплиеров не пользовался универсальной или решающей поддержкой. Вдобавок к предвзятому антагонизму церковных авторов можно заметить растущее недовольство в папской курии, а также враждебность в среде простого народа, отраженную как на теоретическом (сатирические пословицы), так и на практическом (непосредственно физические нападения) уровнях. Далее, уже до 1307 года тамплиеры воспринимались как воплощения таких пороков, как жадность, алчность и вероломство, которые считались их типичными признаками. Эти черты, порицаемые в каждом христианине, были еще более достойны осуждения среди тех, кто принял монашескую клятву. Вместо наиболее возвышенных христианских идеалов, с которыми изначально идентифицировались тамплиеры, к началу XIV века появился их образ, являвшийся полнейшим контрастом идеологии крестоносцев и тем самым угрожавший стабильности Христианского мира.

Теперь будет логичным задать вопрос, как орден существовал на протяжении XIII века перед лицом обширной критики и враждебности, с которыми ему приходилось сталкиваться как в Европе, так и на Востоке. Парадоксальным образом можно утверждать, что в конфликте между порочностью и финансовой властью именно финансовая роль тамплиеров в Христианском мире укрепляла их политический статус и давала уверенность в итоговой долговечности. Все увеличивающееся влияние ордена на денежный рынок и, главным образом, значительная поддержка тамплиерами королевской администрации приносили им поддержку со стороны тех монархов, которые получали выгоду от их услуг. Таким образом, несмотря на критику со стороны пап и церкви, а также, возможно, разочарование среди знати, братья-рыцари могли рассчитывать на поддержку западноевропейских королей на протяжении всего XIII века. Однако значительная опора на эту самую поддержку таила в себе одновременно опасности, поскольку орден становился заложником изменчивых национальных интересов, что работало уже против него. Более того, такое положение дел расчистило путь Филиппу Красивому для подавления ордена.

Именно королевские дворы и маркируют ту пограничную черту между ранней критикой по отношению к тамплиерам и обвинениями в ереси, которые в итоге и поставили крест на ордене в 1312 году. Если мы вспомним о том, что основной целью тамплиеров, как и других военно-монашеских орденов, была борьба с иноверцами, то обвинение в пренебрежении нуждами Святой Земли могло стать оправданием действий Филиппа Красивого. Падение христианской Акры в 1291 году могло бы стать дополнительным подтверждением подобных упреков, представляющих тамплиеров главными виновниками неудачи христиан в Святой Земле. Однако исследование процесса тамплиеров показывает, что обвинение отводило мало внимания крестовым походам и предполагаемому предательству тамплиерами дела христиан. В большинстве случаев, включая современные тем событиям хроники, арест тамплиеров оправдывался на основе убежденности в их ереси, что было чистым повторением официальной придворной версии Капетингов.

Обвинения в ереси, поднятые против тамплиеров в 1307-1308 годах, показывают, что их негативный образ и вызываемая им критика играли лишь второстепенную роль в упразднении ордена. Какой бы ни была их справедливость, упреки тамплиерам повторяют обвинения, направленные против Папы Бонифация VIII лишь пятью годами ранее. Это сходство еще более усиливается, если обратиться к хронике Омери де Пейрака, аббата Муассака, обвинявшего тамплиеров в оскорблении королевского величества и якобы ведущемся заговоре против короля. Все это подчеркивает новый подход и идеологию капетингского двора, строившего свою политику на основе новых посылок, отличавшихся от представлений феодального мира, преобладавших в то время. И все же в начале XIV века концепция «оскорбления королевского величества» еще не пользовалась достаточной поддержкой и не могла быть использована для оправдания действий короля в отношении рыцарей, пользовавшихся церковным иммунитетом. Более того, необдуманное использование этого аргумента могло запятнать королевскую персону, поскольку борьба против Бонифация все еще продолжала бросать на нее тень. Именно эти размышления стояли за использованием обвинения в ереси, которое уже доказало свою эффективность немногим ранее.

Королевские адвокаты не поскупились на афиширование своей версии тамплиерской ереси и тем самым преуспели в завоевании благосклонности общественного мнения. Этот успех хорошо отражен в источниках того времени. Комментируя действия короля, хронисты четырнадцатого столетия связывали арест рыцарей не с совершенным ими предполагаемым предательством в Святой Земле, а оскорблением, которое они наносили наиболее ценным христианским ценностям. Кажется, что современникам ордена было гораздо легче поверить обвинениям в идолопоклонстве, святотатстве, содомии и секретности, чем прежним упрекам в независимом поведении, скупости и алчности. Большие французские хроники, однако, повторяя все главные обвинения против ордена на простонародном языке в форме, пропагандирующейся королевским двором, намекают также и на предательские соглашения тамплиеров с мусульманами.

Хотя королевская пропаганда никогда не игнорировала вопрос о тамплиерах и крестовых походах, а Гийом Плезиан не забыл напомнить Клементу об измене орденом делу защиты Святой Земли и его секретных договорах с мусульманами, все это было лишь незначительным аспектом обвинительной кампании, которой, тем не менее, удалось оправдать арест. Нежелание обвинения обращать серьезное внимание на крестоносные дела заставляет предположить, что королевское окружение могло не верить в эффективность такого рода критики для достижения поставленной цели, тогда как упреки в ереси, содомии и богохульстве были бы способны с большим успехом оказать воздействие на мнение широких масс. В самом деле, среди всего многообразия хроник того времени практически нельзя найти сочувственных судьбе тамплиеров пассажей. В то время как насчет мотивов ареста и в отношении «разделения труда» между королем и священниками мнения расходились, высказывания в защиту ордена были исключением и появились слишком поздно, уже после ликвидации ордена на Вьенском соборе. Таким образом, источники XIV века заставляют предположить, что орден тамплиеров мог считаться «падшим идеалом».

Итальянцы, евреи и, в меньшей степени, тамплиеры были заманчивыми целями во время финансового кризиса. Для короля было безопаснее атаковать иностранцев или членов интернационального ордена, чем облагать налогами французов Барбер М. Процесс тамплиеров. - СПб.: Энигма, 1998

. Возможно, это также выглядело предпочтительнее с моральной точки зрения. Филипп хотел быть «конституционально-правильным» королем, а введение новых налогов кроме как во время крайней необходимости все еще рассматривалось как неподобающее для правителя поведение. Кроме того, евреи и ломбардцы не имели ни поддержки внутри Франции, ни могущественного зарубежного покровителя. Их можно было с легкостью обвинить в ростовщичестве или мошенничестве по отношению к короне. Однако этих обвинений было недостаточно для санкционирования атаки на военно-монашеский орден, пользовавшийся церковным иммунитетом и специальной защитой Папы Римского. Тамплиеры были не евреями, они были крестоносцами, которые вот уже почти два столетия жертвовали своими ресурсами и жизнями ради войны с иноверцами. Многие рыцари, особенно первые лица ордена, также являлись не иностранцами, а французами и жили во Франции. Именно эта необычная ситуация стояла за использованием обвинений в ереси против тамплиеров. Только с их помощью можно было справиться с привилегированным положением ордена и развязать руки королю для действия. В свою очередь обвинения в скупости, алчности и мошенничестве, обычно использовавшиеся против евреев и ломбардцев, вряд ли смогли бы оправдать легитимность нападок на тамплиеров.

Таким образом, арест тамплиеров во французском королевстве являлся частью политического процесса. Хотя существовавшая в то время критика ордена облегчила проведение обвинительной кампании, она не являлась определяющей в выборе времени ареста. Более того, дело тамплиеров было основано на новых обвинениях, уже доказавших свою эффективность в борьбе с Папой Бонифацием VIII.