Осмысление истории создания двух доминионов - Индии и Пакистана, невозможно без анализа деятельности крупнейшей организации страны - Индийского Национального Конгресса (ИНК), действия которого во многом определяли и определяют общественно-политический климат и расклад основных сил на субконтиненте. А бурные политические события первой половины XX века, в том числе и проводимая Конгрессом политика в области межконфессиональных отношений, дают богатейший материал для исследования причин и условий, приведших к разделу Британской Индии.

Но для начала все же следует совершить краткий экскурс в историю, поскольку социально-политическая ситуация, сложившаяся в стране на рубеже ХІХ-ХХ веков, во многом позволяет понять причины позднейшего противостояния ИНК и Мусульманской лиги.

Всякий раз, когда речь заходит о колониальной (и независимой) Индии, неизменно подчеркивается весьма существеннее - поликонфессиональный состав населения субконтинента.

И действительно, наряду с доминирующим индусским большинством в стране проживают представители многих религий, в том числе и мировых. Из всех религиозных меньшинств мусульманская община являлась наиболее крупной и представительной. Но в отличие от буддизма, а также местных локальных религий, таких как, например, джайнизм, зороастризм, несхожесть ислама и индуизма носила ярко выраженный характер, а сближения между этими двумя религиозными системами на протяжении многих столетий так и не произошло Ерекешева Л. Раздел Британской Индии: новый взгляд на драматические события полувековой давности. // Азия и Африка сегодня. - 1998. - №2. - С. 21. .

Колонизация страны Великобританией не могла не вызывать чувство неприязни ко всему английскому со стороны представителей мусульманской конфессии, в чьих глазах печальная участь великой Монгольской империи, рухнувшей в одночасье, как карточный домик, стала прямым следствием активной деятельности британцев.

В XIX веке на мусульман Индии, подчинившихся англичанам, но не смирившихся с потерей былого господства, стали оказывать влияние процессы развития буржуазных отношений на субконтиненте. Примерно с середины прошлого столетия становление капиталистического уклада в масштабах всей страны, распространение образования западного типа привели к тому, что вызванные этими явлениями социальные изменения затронули, в первую очередь, ту часть общества, которая сумела быстрее и лучше адаптироваться к новым реалиям жизни.

И в этом смысле индусы по сравнению с мусульманами страны оказались в более выгодном положении в силу самых различных причин. Прежде всего это происходило из-за особенностей социального состава мусульманской общины, в которой значительную часть составляли землевладельцы. Взаимное недоверие мусульман и англичан, особенно после восстания 1857-1859 годов, приводило, в частности, и к неприятию мусульманами английской системы образования, замедляло их восприятие буржуазных ценностей. Не последнюю роль в отставании мусульман сыграла и специфика самой религиозной системы - ислама, запрещавшего своим последователям взимание ссудного процента (риба), что снижало объем ростовщических операций, замедляло накопление капитала и развитие капиталистических отношений среди мусульман Индии по сравнению со сходными процессами, наблюдавшимися среди индусов, парсов и джайновСинха Н.К., Банерджи А.Ч. История Индии. - М., 1954. - С. 64. .

Более позднее, в целом, начало формирования мусульманской буржуазии и интеллигенции, сказалось на том, что численное соотношение индусов и мусульман в ИНК в конце XIX века было несопоставимо в пользу первых, а крупнейшая политическая партия мусульман - Мусульманская лига - была создана лишь в 1906 году.

Разрыв во времени между экономическим, политическим развитием индусской и мусульманской общин сохранился и в начале XX века, и это во многом объясняет тот факт, что индусское большинство несколько раньше вступило в ту полосу развития, когда обращение к религии в политических целях стало принимать широкомасштабные и повсеместные формы (примером чему может служить деятельность эстремистского направления в освободитель - ном движении, выразителями которого были Б.Г. Тилак, А. Гхош и другие члены общества "Арья Самадж").

Усиление роли религии происходило в силу самых различных факторов, на которых мы здесь специально останавливаться не будем, а ограничимся лишь их перечислением, попутно заметив, что, все они являлись закономерным следствием развития капиталистических отношений в колониальной стране - это социальное расслоение в обществе, усиление чувства национального самосознания отдельных этносов, усугубленное осознанием факта колониальной зависимости страны, особенности буржуазной реформации религий (индуизма и ислама).

В результате этого, в поликонфессиональной Индии к началу XX века отдельные вспышки недовольства на религиозной почве, наблюдавшиеся и в более ранние периоды истории, перенесясь в политическую сферу, постепенно перерастают в массовые очаговые волнения, серьезно влияющие на общественную жизнь. Иными словами, существовавшие ранее противоречия между двумя общинами в новых условиях трансформируются в коммуналистскую проблему, разъедающую индийское общество и являющуюся своеобразной разменной картой в политической игре основных сил страны, включая и Конгресс Юрлова Е. Индия: между двух миров. // Азия и Африка сегодня. - 2003. - №4. - С. 32. .

К 20-40-м годам XX столетия общинный вопрос достигает уже такой остроты, что обсуждение и поиск методов его разрешения становятся непременными пунктами в повестках дня практически всех представительных конференций - Делийской конференции единства 1924 года. Межпартийной конференции 1928 года, конференций Круглого стола 1930-1932 годов и др.

К 30-40-м годам по мере усиления влияния крупной индусской, а также роста и укрепления позиций крупной мусульманской буржуазии, между ними уже возникают и более отчетливо проявляются острые противоречия в борьбе за рынок, принимающие форму открытого противостояния ИНК с Мусульманской лигой, а в их лице - и индусов с мусульманами.

Важно отметить, что хотя Конгресс никогда не соотносил себя исключительно с индусской частью населения, а его лидеры всячески заявляли о равенстве всех общин, все же в представлении многих индийцев и, прежде всего, мусульман, он оставался партией индусского большинства. Тем более, что с середины 20-х годов количество мусульман в ИНК резко пошло на убыль, а в руководстве партии все более ощутимое влияние на выработку решений стали оказывать деятели, придерживавшиеся откровенно антимусульманских позиций - Л.Л. Рай, М.М. Малавия, В. Патель, Р. Прасад. Из видных конгрессистов-мусульман в лоне ИНК оставались считанные единицы - доктор М.А. Ансари (личный друг Дж. Неру и врач его жены Кама-лы), А.К. Азад, С. Махмуд. В 1921 году Конгресс покинул М.А. Джинна (впоследствии - лидер Мусульманской лиги и "отец-основатель" Пакистана), а в 30-е годы видные конгрессисты Ифти-харуддин, Кхаликуззамани и др.

Следует также добавить, что до 1932 года в ИНК существовала так называемая практика "двухпартийной принадлежности", в соответствии с которой конгрессисты одновременно могли являться и членами других политических организаций. Так, например, Л.Л. Рай и М.М. Малавия сыграли заметную роль в деятельности крупнейшей индусской коммуналистской организации - Хинду Махасабхи, являясь ее духовными идеологами, Л.Л. Раю, в частности, была доверена почетная роль президента на открытии I съезда этой партии в 1925 году, где, излагая цели и принципы организации, он и выступил со страстной речью в защиту индуизма Овсянников В.И., Родригес А.М. Политическая история государств Азии и Северной Африки. М.,1996. - С. 218. .

К началу 30-х годов Конгресс однозначно превосходил Мусульманскую лигу, как численно, так и организационно - в его активе был опыт бессменного организатора массовых антиколониальных действий, что, безусловно, увеличивало его популярность среди самых различных слоев населения. Кроме того, ИНК являл собой своеобразный символ освободительного движения, а его лидеры - М. Ганди, Дж. Неру, которых с полным правом можно отнести к ярко выраженным деятелям харизматического типа, пользовались в стране огромнейшей популярностью. Что же касается М. Ганди, то простое население почитало его святым.

Неудивительно поэтому, что в таких условиях Конгресс мог позволить себе роскошь не замечать Мусульманскую лигу и совершенно недооценивал эту организацию, причисляя ее к разряду второстепенных и притом коммуналистских партий, не способных противостоять его силе и мощи.

Многочисленные утверждения лидеров ИНК о том, что в стране существуют лишь две основные силы - Конгресс и британская колониальная администрация, служат тому ярким подтверждением. Помимо этого, ИНК сумел навлечь на себя гнев мусульманских организаций страны еще и тем, что пытался представить себя единственным полномочным представителем мусульман Индии. Нетрудно понять, что такие утверждения, рефреном звучавшие на различных конференциях и переговорах, стали камнем преткновения в отношениях между двумя сторонами.

Так, например, именно на этих положениях как основе будущих соглашений настаивал М. Ганди на Лондонской конференции Круглого стола в 1931 году, тем самым фактически саботируя ход ее заседаний. Именно эти условия в качестве основополагающих выдвигали в своей переписке (закончившейся безрезультатно) с М.А. Джинной в 1937-1938 годах С.Ч. Бос, а затем и Дж. Неру.

Помимо данных разногласий еще один спорный вопрос разделял позиции двух сторон - принцип отдельного представительства, в соответствии с которым выборы в центральные и провинциальные законодательные учреждения проводились на основе религиозной принадлежности, что весьма импонировало индийским мусульманам, выделенным в результате этого в отдельную курию и получившим, таким образом, право отстаивать свои интересы.

После введения англичанами данного принципа в 1909 году (по закону Морли-Минто) лидеры ИНК, естественно, выступили против его распространения, считая, что он не вписывается в рамки демократии, а потому неприемлем для страны. Однако после резкого осуждения этого положения на съезде Конгресса в Алла-хабаде в 1910 году шестью годами позже ИНК не только пошел на признание данного принципа, но и сделал дальнейшие уступки мусульманам, согласившись на его введение еще в двух провинциях. Подобная непоследовательность Конгресса, ожидавшего от метрополии накануне окончания первой мировой войны долгожданных политических реформ и уступок в определении статуса страны и желавшего поэтому объединения усилий с Мусульманской лигой, явилась приятной неожиданностью для мусульман Индии Глазунов Е.П., Исаев М.П. Страны Индокитая. Путь борьбы и свершений. М.: 1984. - С. 129. .

Дальнейший подъем антиколониального и Халифатского движений в 1919-1921 годах способствовал редкостному единению усилий двух сторон, каждая из которых заявляла об общности интересов представителей двух конфессий. Однако последовавший вскоре спад освободительной борьбы, в результате которого на повестку дня вновь всплыл застарелый общинный вопрос, подвел окончательный итог периоду романтизма ИНК с Мусульманской лигой. К началу 30-х годов Конгресс вновь занимает жесткую позицию по принципу общинного представительства, на этот раз сформулированную сухим языком доклада комиссии М. Неру (отца Дж. Неру) на межпартийной конференции 1928 года, где черным по белому заявлялось о приверженности ИНК единым смешанным выборам в парламент и провинциальные законодательные собрания Индии. Решения конференции подействовали отрезвляюще на лидеров мусульман, в частности, М.А. Джинну, который впоследствии выдвинул свои знаменитые 14 пунктов, суть которых сводилась к обеспечению надлежащей защиты интересов представителей мусульманской общины. Лига начала обвинять Конгресс в непоследовательности и проиндусской направленности его политики. Последний, по-прежнему относясь к ней свысока, в свою очередь, стал заявлять о демагогии и ретроградстве деятелей этой партии. Политическая борьба вступала в свою заключительную фазу.

Вторая половина 30-х годов выявила существенную корректировку в раскладе основных сил страны, так как именно к этому времени относится изменение политического статуса Мусульманской лиги, которая все более превращается в организацию, оказывающую немалое влияние на общественную жизнь колонии и заставляющую считаться с собой даже таких грозных соперников, как Конгресс. В этот период Лигу усиливают своим присутствием такие видные мусульманские деятели, ранее несколько дистанцировавшиеся от ее политики, как Фазл Хак, Сикандар Хайят Хан, а руководство в ней вновь возглавляет вернувшийся из Англии М.А. Джинна.

Такой, казалось бы, неожиданный поворот событий имел вполне объяснимые и веские обоснования. Необходимо отметить, что на изменении существующего расклада сил сказались самые различные факторы. Прежде всего, конечно же, стало меняться само индийское общество. Две крупнейшие общенациональные кампании протеста, несомненно, способствовали росту боевого духа их участников. Симпатии, которые выражали противники колониального режима на Западе (в частности, английский философ Бертран Рассел, создавший в Лондоне общественную организацию "Индийская лига" в защиту независимой Индии), оказали значительную моральную поддержку жителям колонии. Кроме того, в стране жили ожиданиями новых и долгожданных политических реформ, обещанных британским правительством, которые смогли бы наконец решить судьбу колонии. В наэлектризованной атмосфере 30-х годов обе стороны (ИНК и Мусульманская лига) прекрасно понимали неизбежность будущего изменения статуса страны и пытались с максимальной выгодой для себя воспользоваться данным обстоятельством.

Усиление влияния Мусульманской лиги во многом было связано и с укреплением в 30-е годы позиций спонсировавших ее мусульманских торгово-предпринимательских слоев, уже достаточно прочно вставших к этому времени на ноги, чтобы отстаивать свои финансовые интересы на общеиндийском рынке. На фоне возраставшей в стране межконфессиональной напряженности, ожидания новых реформ неудивительно, что борьба за национальный рынок сочеталась с борьбой за обладание политической властью.

Своей консолидацией Мусульманская лига во многом "была обязана" политике, проводимой Конгрессом в отношении этой партии. Так, например, своеобразным катализатором активных действий лидеров мусульман, выразившихся, в том числе и в их настойчивом обращении к идее Пакистана, послужили действия конгрессистских правительств, которые были созданы в результате внушительной победы ИНК на общенациональных выборах 1936-1937 годов на основе нового Закона 1935 года. Ее суть сводилась к тому, что, не получив в некоторых провинциях абсолютного большинства, Конгресс по всем правилам игры должен был сформировать коалиционные правительства с другими партиями, что он частично и осуществил (в Ассаме, например). Там же, где обстоятельства требовали создания коалиций с Лигой, ИНК проигнорировал данный принцип Глазунов Е.П., Исаев М.П. Страны Индокитая. Путь борьбы и свершений. М.: 1984. - С. 132. .

Весьма показательно, что Конгресс сначала все же проявил заинтересованность в таком объединении и даже провел сугубо конфиденциальные переговоры отдельных представителей Рабочего комитета с мусульманскими лидерами Соединенных провинций (Кхаликуззаманом и Наваб Исмаил Ханом), выступившими инициаторами создания совместного правительства и рассчитывавшими получить в нем два министерских портфеля. Из письма Дж. Неру Р. Прасаду (члену Рабочего комитета и президенту ИНК в 1934 году) явствует, что ИНК, давая согласие на объединение, сопроводило его такими условиями, что лидеры Лиги в Соединенных провинциях почли за благо вообще не иметь дел с этой организацией.

Условия сводились к тому, чтобы мусульманская сторона полностью приняла программу Конгресса, касающуюся его деятельности в законодательных органах: чтобы члены Мусульманской лиги в законодательных органах фактически сошли в состав ИНК, беспрекословно подчиняясь его дисциплине, а на повторных выборах, не выставляя своего кандидата, голосовали бы за Конгресс. Надо ли говорить о том, что данные положения были в корне неприемлемы для мусульман, сразу отказавшихся от такого альянса. Впрочем, лидеры Конгресса, задействованные в переговорах (Дж. Неру, А.К. Азад, В. Пант, А. Крипалани, Нарендра Деви) и сами понимали специфичность ситуации, предполагавшую, по словам Дж. Неру, "двойную лояльность" по отношению к противоборствующим сторонам. Однако они считали, что такое состояние не сможет продлиться достаточно долго и что в конечном итоге отделение Лиги в Соединенных провинциях будет все-таки поглощено Конгрессом.

Испытывая вполне обоснованные сомнения в удачном исходе переговоров, представители ИНК все же надеялись подобным, как им казалось, неотразимым ходом сразу решить множество проблем, По мнению Дж. Неру, игра стоила свеч, поскольку, "помимо ликвидации отделения Лиги в Соединенных провинциях, фактического поглощения ее Конгрессом, расчищения нашего поля действий от коммуналистских беспорядков, этот шаг явился бы ощутимым ударом для Британского правительства, использующего наши разногласия".

Столь радужным ожиданием, однако, не суждено было сбыться, поскольку просочившиеся в прессу слухи о самом факте переговоров с организацией, с которой ИНК не желал иметь ничего общего, вызвали резкое недовольство конгрессистов, в том числе и тех из них, кто исповедовал ислам.

Во всей этой истории весьма примечателен один момент, касающийся политической стратегии Конгресса, который, заявляя о важности и необходимости разрешения общинной проблемы, фактически не смог использовать даже минимальных возможностей, предложенных противоборствующей стороной. То обстоятельство, что переговоры были подвергнуты критике в самой партии, свидетельствует и о существенных разногласиях в выработке единой межконфессиональной политики ИНК.

Итоги выборов 1936-1937 годов, в результате которых Мусульманская лига поняла, что проиграла Конгрессу, кроме того отчетливо показали ее лидерам невозможность такого будущего государственного устройства, которое бы гарантировало равные права представителям всех конфессий. Логика рассуждений мусульманских деятелей была проста - если Конгресс не смог соблюсти правил даже в присутствии гаранта стабильности (англичан), то уж тем более не сделает этого в независимой Индии. Позиция Конгресса, позволившего себе высокомерный тон и небрежное отношение к интересам меньшинства, была подвергнута со стороны Лиги самой жесткой критике.

Неудивительно поэтому, что данные события послужили своеобразным катализатором сплочения и усиления Мусульманской лиги, обращения ее лидеров к идее Пакистана.

британская индия доминион пакистан

В конце 30-х годов противостояние за обладание политической властью вступило в свою заключительную стадию. Обе стороны пытались привлечь на свою сторону как можно большее число сторонников.

В Конгрессе это проявилось в виде обязательств учитывать и всецело защищать интересы самых различных меньшинств, в том числе и мусульман, в случае его прихода к власти в независимой Индии. На съезде в 1938 году в Харипуре ИНК торжественно принял решение о создании специального комитета по делам меньшинств, провозгласил широко обсуждавшуюся новую программу - "muslim masses contact programme", ставившую своей целью привлечение мусульман на сторону Конгресса. Лидеры ИНК заявляли о том, что общинная проблема была создана англичанами, что она носит временный характер и полностью исчезнет вместе с уходом колонизаторов. Конгресс, так же как и Мусульманская лига, ратовал в пользу федеративного принципа будущего государственного устройства. Но если ИНК настаивал на сильной, всеобъемлющей власти центра с усеченными правами провинций, то Лига выступала при этом сначала за более свободную федерацию, где провинциям предоставлялись бы довольно широкие полномочия, вплоть до выхода из ее состава, а впоследствии и вовсе провозгласила борьбу за создание отдельного независимого государства.

Характерно, что обращение к идее Пакистана политической элиты мусульманской общины имело место лишь в конце 30-х - начале 40-х годов, а сам план объединения провинций в отдельное государство, начертанный в Англии в 1933 году рукой мусульманского студента Рахмата Али, поначалу не привлекал сколько-нибудь пристального внимания лидеров Лиги и других исламских организаций страны. Даже позиция известного поэта и общественного деятеля М. Икбала не произвела в 1930 году особого впечатления на М.А. Джинну.

Обратившись в конце 30-х годов к идее создания Пакистана, не только отвечавшей с экономической точки зрения требованиям социальных слоев, исповедовавших ислам, но и, кроме того, апеллировавшей к их чувствам, в 1940 году Лига на своей сессии в Лахоре приняла знаменитую Пакистанскую резолюцию, в которой объявляла создание отдельного государства конечной целью и неотъемлемым правом мусульман Индии Ерекешева Л. Раздел Британской Индии: новый взгляд на драматические события полувековой давности. - М., 1954. - С. 22. .

Отныне Мусульманская лига и слышать не хотела ни о каких компромиссах с Конгрессом и на переговорах в 1945-1946 годах с официальными представителями Британского кабинета и других политических партий в высокогорной Симле - официальной летней резиденции английских вице-королей - твердо стояла на своем, отвергая любые предложения, если они не соответствовали ее представлениям о будущем государственном устройстве.

Переговоры в Симле в 1946 году добавили еще один яркий штрих к методам политического действия их основных участников.16 мая 1946 года Британское правительство официально заявило о своем плане передачи власти в Индии. На основе соглашения между всеми ведущими партиями предполагалось сформировать переходное правительство, созвать Учредительное собрание, которое выработало бы принципы государственного устройства и будущую конституцию независимой страны, а затем, после его роспуска и посредством всеобщих выборов, избрать новое правительство свободной Индии.

Но прежде все основные стороны должны были, естественно, прийти к согласию относительно принципов построения будущего государства. Что же касается участников переговорного процесса, по каким-либо причинам не согласившихся с положениями, предложенными метрополией, то они должны были выйти из переходного правительства.

Предложения Британского кабинета министров в конечном итоге сводились к установлению в Индии Федерации провинций и предусматривали право их выхода из состава страны.

Мусульманская лига сразу же согласилась с этим планом, поскольку получала реальную основу для проведения референдума в отдельных провинциях с компактным мусульманским большинством с целью выхода из состава Индии. Конгресс, после некоторых раздумий, также решил принять условия, оставив за собой право собственной их интерпретации, но затем, спустя несколько недель, отказался от данных предложений, что, согласно ранее взятым обязательствам, вынуждало британскую администрацию пойти на формирование переходного правительства без участия этой партии Горев А.В., Зименин В.М. Неру. - М.: 1980. - С. 84. .

Метрополия, однако, сделала все с точностью до наоборот - несмотря на отказ Конгрессу было дано право сформировать переходное правительство и участвовать в его деятельности. Эта политическая рокировка вызвала настолько сильное недовольство Лиги, что она наотрез отказалась принимать участие в мероприятиях будущего правительства, а вскоре и вовсе объявила о начале массовых активных действий, нацеленных на создание Пакистана. В условиях межконфессиональной напряженности в стране это было чревато самыми тяжелыми последствиями. В итоге, переходное правительство с участием ИНК и других партий и под председательством Дж. Неру было создано в сентябре 1946 года, но уже без Мусульманской лиги.

Если раньше Лига открыто заявляла о британском присутствии как гарантии стабильности на субконтиненте, пытаясь тем самым найти выход из патовой ситуации в отношениях между общинами до ухода англичан из страны (в отличие от Конгресса, ратовавшего сначала за уход колонизаторов, а потом - за возможность разрешения конфликта), то после поддержки метрополией Конгресса разуверилась в отношении англичан. Позиция британцев, против которых Лига (также в отличие от Конгресса) открыто не выступала во время второй мировой войны, и явилась той самой последней каплей, вызвавшей у мусульман отчаянную решимость бороться до победного конца. Еще одним субъективным фактором, затруднившим нормальный диалог между сторонами, стала взаимная неприязнь друг к другу лидеров двух крупнейших партий. Несмотря на умеренный тон во время переговоров и личных контактов, ведущие деятели щедро выплескивали взаимные обвинения на страницах печати и порой даже переходили на личности. Так, например, многие конгрессисты характеризовали М.А. Джинну как тщеславного и высокомерного человека, а Дж. Неру во время своего самого длительного тюремного заключения в 1942-1945 годах даже в сердцах написал в своем дневнике, что "лучше иметь Пакистан., лишь бы только держать Джинну подальше и не позволять его высокомерной голове продолжать вмешиваться в дела Индии". Лига также не оставалась в долгу - во время своей переписки с М. Ганди, просившего М.А. Джинну ответить на интересующие его вопросы относительно возможностей межконфессионального диалога, этот мусульманский лидер порой даже не считал нужным отвечать на некоторые из заданных ему вопросов. Перечень взаимных обид можно продолжить. Конечно, в такой атмосфере затрудненных личных контактов было сложно найти путь к взаимопониманию Антонова К.А., Бонгард-Левин Г.М., Котовский Г.Г. История Индии. М.: 1979. - С. 61. .

В запутанном клубке острейших экономических социально-политических, этноконфессиональных вопросов все проблемы были взаимосвязаны друг с другом. В силу этого не какая-либо одна, а все стороны оказались вовлеченными как в саму дискуссию о разделе, так и в принятие решений, с ним связанных.

В новых экономических условиях развития колониальной страны, отличающейся к тому же еще и редкой поликонфессиональностью населения, проблема коммунализма обрела особо острый характер. Конгресс, как и любая другая политическая сила, не смог разрешить ее.

Естественно, что когда общинный вопрос, ставший одновременно притчей во языцех и головной болью политиков, уже нельзя было игнорировать, каждая из сторон сделала на него ставку, пытаясь с учетом своих возможностей, вполне конкретных целей, общественного статуса, идеологической направленности и особенностей тактической борьбы разыграть эту политическую карту.

Англичане, "мастера положений", говорили о том, что нормальные добрососедские отношения между двумя крупнейшими общинами невозможны, обосновывая подобным образом свое присутствие на субконтиненте. Мусульманская лига пыталась убедить общественность в правоте своего лозунга о Пакистане. А Конгресс всю вину за разжигание межобщинных беспорядков возлагал на метрополию и Лигу, обвиняя последнюю в подыгрывании британским интересам.

В 30-40-е годы XX века в Индии усиливают свое влияние как индусские, так и мусульманские крупные торгово-предпринимательские слои, а противоречия между ними в условиях межконфессиональной напряженности достигают критической отметки. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в условиях жесткой и напряженной конкуренции за рынок и, соответственно, за власть данное противостояние приняло формы борьбы за создание сначала федерации отдельных провинций с мусульманским большинством, а затем - и отдельного государства приверженцев ислама, где мусульманская крупная буржуазия смогла бы самостоятельно и в полной мере контролировать национальный рынок, а низшие слои общества - использовать открывшиеся возможности получения новых рабочих мест и повышения своего уровня жизни. Именно поэтому идея создания нового государства была с радостью и полным одобрением встречена представителями всех социальных слоев, исповедовавших ислам. Раздел страны по конфессиональному признаку являлся своеобразным разрешением многих экономических проблем колониальной Индии.

Глава 2. Формирование индийского союза и пакистана