Формы благотворительной деятельности в Российской империи середины XIX в.

Долгое тридцатилетнее правление младшего брата Александра, Николая I традиционно считается временем подавления гражданского общества, реакции, консерватизма, формализма и бюрократизма. Часто такое поведение Николая Павловича приписывают обстоятельствам, сопровождающим императора при восшествии на престол. Но еще В. О. Ключесвский убедительно доказывал, что царствование Николая было бы таким же и без восстания декабристов и вполне соответствовало последнему десятилетию правления Александра. Ключевский В. О. Курс русской истории // Ключевский В. О. Соч. М., 1989. T. V. С. 235. Скорее, реакционные силы, укрепившиеся во второй половине царствования Александра I, желали еще больше отвести Россию от революций.

По мнению А. И. Герцена правление Николая не было однозначным, а состояло из сменяемых этапов реакции и относительной либерализации. Ужесточения в основном следовали следом за европейскими волнениями в 1830, 1842 1848 годах. В предреволюционный 1847 в отчетах III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии говорится о заметном возбуждении в обществе, критике в адрес правительства. Реакция 1848 года стала последней и самой тяжелой для гражданского общества, и была отменена уже только после смерти Николая, во времена Великих реформ Александра II. Под подозрение попали даже благотворительные общества, открытие новых подобных ассоциаций было запрещено, а старые были присоединены к полугосударственным Ведомству Императрицы Марии Федоровны и Человеколюбивому обществу. Чуть позже был добавлен запрет для армейских чинов состоять в каком-либо обществе, в том числе и благотворительном.

Говоря об отношении Николая I и общественности, нельзя не упомянуть о прессе и стеснительном положении свободы слова и мысли. 10 июня 1826 года был принят устав, в народе прозванный чугунным. Устав исправлял прежнюю «недостаточность руководящих правил» и контролировал три сферы жизни: правовую, общественное мнение, науку и воспитание. Исторические сведения о цензуре в России. СПб., 1862. С. 55. И хотя вскоре устав был заменен на более умеренный, само цензурирование осталось, а подконтрольность печати выдвинула новый тип государственного чиновника Российской империи: цензора, человека, который лично был ответственен за все, что пропустил, а потому стремился больше запретить, чем пропустить. Деятельность журналов и газет могла быть в любой момент приостановлена, что означало финансовый крах для коммерческого издания. Были запрещены многие авторитетные журналы, например, выпустивший одно из знаменитых «Философских писем» Чаадаева, «Телескоп». Лемке М.К. Николаевские жандармы и литература: 1826-1855 г. СПб., 1909. С. 114-115. Цензора, пропустившего его в печать, сняли с должности, а редактора отправили в Усть-Сысольск. После этого случая к каждому журналу было представлено по два дополнительных государственных чиновника. Опасения закрытия приводили к внутренней самоцензуре, что не могло не сказаться на качестве материала.

С 1836 г. было также запрещено открытие новых изданий, и лицам, желавшим заняться литературным бизнесом, не оставалось ничего, как выкупать уже имеющийся. Кроме непосредственно Цензурного комитета выявлением вредных мыслей в книгах и журналах занималось III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, а ряд других ведомств так же проводил предварительный просмотр публикаций их профиля. Картину дополнял образ императора как верховного цензора, который тщательно следил за всем, что выходит в общество (чего стоит только редактирование Николаем I произведений Пушкина).

Но и при Николае Павловиче политика правительства не была однозначной, даже реакционер Шишков основал свою ассоциацию -

Общество любителей русской словесности, для распространения идеи национальной гордости и патриотизма.

Итак, в России не существовало законов об ассоциациях. Правила, регламентирующие добровольческие общества, были регламентированы в Уставе полицейском (Уставе благочестия) 1782, в котором проводилось различие между обществами легальными и тайными, которые были запрещены. Ни одно общество не могло быть основано без предварительного разрешения администрации. При этом каждому обществу, цели и деятельность которого были одобрены правительством, предоставлялись гарантии помощи и покровительства. Историк Николай Ануфриев в исследовании правительственной регламентации деятельности добровольческих обществ использует понятие концессионной системы - прием, при помощи которого абсолютные монархи, особенно русские, поощряли частных лиц для занятия торговлей, обеспечивая им различные привилегии. Наличие устава обеспечивало ассоциация легальный статус. В каждом отдельном случае устав одобрялся властями, а часто лично царем. В отличие от ассоциаций для коммерции, деятельность которых регулировалась гражданским или коммерческим правом, русские ассоциации частных лиц регулировались административным или полицейским правом. Ануфриев Н. Правительственная регламентация образовательных обществ в России // Вопросы административного права. М. 1916. С. 17.

Развитие гражданского общества возможно только при условии существования системы права. Государство является правовым, если сформулированы юридические законы, в которых закреплены основные гражданские и политические права человека. Именно гражданские права делают людей независимыми от государственной власти, политические - источником власти. Екатерина II начинает процесс по развитию прав граждан. Жалованные грамоты городам и дворянству сделали этот процесс необратимым, и приемникам Екатерины не оставалось ничего другого, как и дальше развивать правовую регламентацию отношений государства и общества.

Российское гражданское общество и добровольческие благотворительные организации как его часть, во многом были детищем государства, хотя государство по отношению к обществу проводило неопределенную и непоследовательную политику. Правительство с самого начала балансировало между патернализмом с одной стороны, и подавлением - с другой, не видя возможности ни запретить частную инициативу, ни «развязать ей руки». Государство хотело от общества помощи в модернизации страны, а с другой стороны стремилось не допустить, побочных политических последствий.

Сложные взаимоотношения общественности и государства не были противостоянием, они были сотрудничеством, но сотрудничеством, которое не может избежать конфликта, так как общество все время подталкивало медлительное государство. Тем не менее, запрещая, ставя палки в колеса общественности, государство все же шло не противоположным курсом, а по пунктиру, намеченному общественностью. Само общество не переставало сотрудничать с государством, постоянно подстраиваясь под новые правила игры. В своей внутренней жизни добровольные общества были частными. Однако, преследуя избранные цели, они неизбежно вступали в сферу общественной жизни, которую государство считало целиком своей. Члены обществ прекрасно осознавали, что публичные дискуссии на тему важных общественных и особенно патриотических задач вполне можно осуществить в условиях самодержавной власти. Добровольческие общества стали, таким образом, решающем фактором в долгом и постепенном процессе освобождении народа из-под патерналистской опеки государства.

2.2 Исторические аспекты формирования феномена российской благотворительности

Человеческая история всегда была и остается историей соперничества и взаимопомощи. Взаимопомощь существовала во времена речных цивилизаций и в догосударственный период. Помощь нуждающимся - один из механизмов, помогающий выжить группе биологических особей там, где поодиночке шансы на выживание меньше, который достался человеку «по наследству» от более примитивных форм. Кажется, сама природа толкнула людей на путь поддержки друг друга. «Избегайте состязания! Оно всегда вредно для вида, и у вас имеется множество средств избежать его!... А потому объединяйтесь - практикуйте взаимную помощь! Она представляет самое верное средство для обеспечения наибольшей безопасности, как для каждого в отдельности, так и для всех вместе; она является лучшей гарантией для существования и прогресса физического, умственного и нравственного. Вот чему учит нас Природа; и этому голосу Природы вняли все те животные, которые достигли наивысшего положения в своих соответствующих классах. Этому же велению Природы подчинился человек - самый первобытный человек, - и лишь вследствие этого он достиг того положения, которое мы занимаем теперь». Кропоткин П.А. Взаимная помощь, как фактор эволюции. Нью-Йорк, 1919. С.86-87.

Впоследствии, вместе с усложнением жизни, усложнялись и ее частные аспекты: взаимопомощь приобрела более абстрактный характер, приобрела такие культурные формы, как филантропия, благотворительность, меценатство, оказание волонтерских услуг. Тем не менее с усложнением она не потеряла своей первоначальной природы, у благотворительности, как у любого дарения всегда две стороны: дарить и возвращать назад.

Феномену дара посвящена отдельная дисциплина - экономическая антропология, которая изучает стереотипы безвозмездного дарения, разного рода помощи в индустриально развитых странах. Предметом анализа здесь является не столько деятельность организаций и волонтеров, сколько желания и мотивации большого количества людей осуществлять бескорыстную помощь.

На рубеже 1980-х - начала 1990-х годов были опубликованы многочисленные работы антропологов, посвященные дару, его месту в функционировании общества. Большое влияние оказала работа А. Вайнер о жителях Тробрианских островов. Человек, участвуя в процессе разного рода обрядов, отдает, не задумываясь, вернется ему это и в каком виде. Подарки - это в первую очередь способ общения, проявление внимания и выказывание солидарности друг с другом. Эта сторона дара хорошо видна в так называемых бессмысленных дарах. В монографии «Неотчуждаемая собственность: парадокс одновременного владения и дарения» А. Вайнер утверждает, что дары не обязательно предполагают отношение ты мне - я тебе. Она полагает, что обосновывает реципрокосность (взаимность, взаимный обмен) не ее отчужденность, а наоборот «желание сохранить что- то, выведенное из процессов обмена. Это что-то есть собственность, которая свидетельствует об идентичности индивида или группы, и этим утверждается различие между людьми и группами. Так собственник неотчуждаемого устанавливает различия, он привлекает другие виды богатства». Werner A. Inalienable Possessions: The Paradox of Keeping-While-Giving. Berkley, 1992. P. 43.

Weiner A. Inalienable Possessions: The Paradox of Keeping-While-Giving. Berkley, 1992. P. 191.

Мосс. М. Общества, обмен, личность. М., 1996. С. 201.

«Неотчуждаемая собственность достигает абсолютной ценности, так как составлена субъективно и отделена от обмениваемых ценностей или абстрактной ценности денег». Эти мысли схожи с идеями М. Мосса, который считается основателем экономики дара. «К счастью не все еще вещи оцениваются исключительно в понятиях купли-продажи. Вещи обладают еще чувственной ценностью помимо продажной, если только вообще в них может существовать продажная стоимость сама по себе». Другими словами ценность данный подарок имеет только для данной группы или индивида, поскольку исходит из его традиций, обычаев истории. Происходит не передача дара как такового, а передача, сохранение, утверждение ценностей данной группы. Всеобщее безвозмездное дарение приводит к универсализации ценностей в социуме. Таким образом, бескорыстное дарение представляет интересную научную проблему, актуальную как для традиционных, так и индустриальных современных обществ.

Как было показано выше, благотворительность в той или иной форме существовала в любом обществе на любой стадии его развития. На Руси помощь нуждающимся присутствовала и до принятия христианства в качестве государственной религии. Еще в дохристианскую эпоху, жертва, приносимая божествам, не являлась видом обмена вещей. Человек ожидал не материального вознаграждения, а божественного покровительства - одобрения со стороны высших сил. Эта жертва легко трансформировалась благотворительность - безвозмездное дарение другому человеку, за что даритель получал одобрение от бога и чувство морального удовлетворения. С распространением христианства благотворительность становится одной из основных нравственных обязанностей русского человека. Русь вместе с религией импортировала и устоявшиеся в Византии готовые формы деятельности. Глагол «благотворить» в древнерусской форме «благотворити» и производные от него пришли в русский язык как калька с древнегреческого в процессе восприятия христианской религии и византийской литературы. Эти и производные от них слова можно найти в ряде литературных памятников XI века, которые являются переводами с греческого.Ульянова Г. Благотворительность в Российской империи. XIX - начало XX века. М. 2005. С. 12-13./ С. 12-13

Европе и на Руси в эпоху раннего Средневековья монастыри были типичными благотворительными учреждениями. Они владели обширными землями, разного рода имуществом и средствами, полученными за аренду. Кроме того, частные лица жертвовали или завещали церкви большие суммы денег. Часть средств уходила для помощи нуждающимся: «нищих кормление и чад мног, странным прилежание, сиротам и убогим промышление, вдовам пособие, девицам потребы, обидным заступаение, внапастея вспоможенье, в пожаре и потопе, пленным искупленье, в гладе прекормление, в худобе умирая покровы и гробы». Щапов Я. Н. Государство и церковь в Древней Руси X-XIII вв. М., 1989. С. 105. Причиной столь тяжкого положения множества людей чаще всего были княжеские усобицы, природные форс-мажоры: смерчи, морозы, нашествия саранчи и др., а также просто малоурожайные годы.

Кроме того, монахи должны были подчиняться церковному уставу, что до некоторой степени служило гарантией, позволяющей воплощать в жизнь благочестивые замыслы благотворителей. Согласно уставу 996 г., забота о нуждающихся возлагалось на духовенство: «бабы, вдовицы, задушние человецы, прикладницы, странницы, нищие, монастыри и бани их, и врачи их, больницы и врачи их, пустынницы, станноприимницы, и кто святая одеяния иноческая свержет, те все древнему Уставу Святых Апостол и Святых отец и Благочестивых, Православных Царей Святым церквам даны Патриарху, или Митрополиту или епископу, в коемждо аще пределе будут, да ведает их той и управу дает и разсуждает» Цит. по: О общественном призрении в России. Спб., 1818. С.3-4.. Таким образом, церковь стала первым оформленным институтом, а не частным лицом, способным исполнить волю завещателя.

Дореволюционный исследователь права И. Андреевский считал, что благотворительность основывалась на традициях, глубоко укоренившихся в обществе: В первую очередь, в появившемся вместе с принятием христианства обычае князей выделять церкви десятую часть доходов. Вместе с ним развивался, особенно в период монгольского ига, обычай других частных лиц завещать церкви свое имущество на помин души; Не последнюю роль играли традиции содержания нищих при монастырях, обычае гостеприимства и подаяния беднякам, свойственным для русского человека. Андреевский И.Е. Полицейское право. СПб., 1871-1873. Т. 1. С. 363

Летописи свидетельствуют, что самый большой пример для нищелюбия подавали сами князья. Лавреньтевская летопись повествует, что празднуя победу над печенегами Владимир Святой, "створи праздник велик, варя триста проваръ меду, и съзываше боляры своя и посадникы старейшины по всем градом и люди многы, и роздая убогым триста гривен, и праздновав осмь дней". Для тех, кто в следствии немощи или болезни не был в состоянии самостоятельно добраться до княжеского двора, Владимир повелел на телеги погрузить «хлебы, мяса, рыбы, овощь розноличный мед в бчелках, в других квас, возити по городу въпрощающим: кде болинии, и нищь, не могли ходити? Тем раздаяху на потребу». Полное собрание русских летописей. М., 1962. Т. 1: Лаврентьевская летопись. Л. 43.

Иван Грозный первым попытался систематизировать казуальный характер помощи, дать приют всем нуждающимся. Стоглав 1551 года стал площадкой для дискуссии, возбужденной царем. Проблеме призрения над нищими посвящены 9, 10, 12, 13 вопросы царя. На церковном соборе он вопрошает: «Милостыня и корм годовой, и хлеб, и соль, и деньги, и одежа по богадельным избам по всем городом дают из нашие казны. А христолюбцы милостыню дают же, а вкупаются у прикащиков мужики с женами мало больных, а нищие и клосные, и гнилые, и престаревшиися в убожестве глад и мраз, и зной, и наготу и всякую скорбь терпят, и не имеют, где главы подклонити, - по миру скитаются. Везде их гнушаются. От глада и от мраза в недозоре умирают и без покания и без причастия, никим небрегомы. На ком тот грех взыщется? И о тех, что промыслити православным царем и князем и святителем, достоит о них промыслити. »Цит. по: Емченко Е. Б. Стоглав: Исследование и текст. М. 2006. С. 257-258. Будучи русским царем, Иван не может не чувствовать своей ответственности перед народом. За нищих с него будет спрошено, когда настанет время предстать перед тем, кто вручил ему власть земную. Но не только боязнью перед богом можно объяснить желание Ивана IV решить проблему с бедными. Россия становится крупной державой на международной арене, и участившиеся связи с другими странами наличие иностранцев заставляют царя устыдиться собственной страны. «Иноземцы ся тому дивят».

Стоглавый собор признавал заботу о бедных не только делом церкви, но и общественным, так как общество должно доставлять средства на него и в лице выборных целовальников, вместе со священником, заведовать ими. Забота о тех, кто мог самостоятельно передвигаться, была возложена на боголюбцев «своего ради спасения». Стоглав делает благотворительность прямой духовных обязанностью для каждого человека, если только он не язычник.

Были также сделаны первые попытки отделить по-настоящему нуждающихся от тех, кто может существовать за свой собственный счет. В Судебнике 1550 говорится, что торговым людям городским нельзя жить при монастырях, " а на монастырях жити нищим, которые питаются от Церкви Божьей милостынею".

Процесс систематизации призрения со стороны государства продолжилась при Алексее Михайловиче. Согласно Уложению 1649 года введен специальный налог на выкуп пленных, хотя как справедливо замечает правовед А.Н. Афанасьева, выкуп пленных скорее относится не к благотворительности, а к области военного права.⁴ Кормчая книга включала как церковные правила, так и некоторые гражданские законы, находящиеся в церковном управлении. К ним относится общее призрение, в котором особое место отводится заботе о вдовах и сиротах, для чего был основан особый Приказ строения богаделен.

Параллельно с формированием государственного призрения происходил процесс кристаллизации частной помощи нуждающимся. Духовные основы благотворительности как важнейшей формы православного благочестия сформировались еще в Древней Руси, но только на рубеже Нового времени (в конце XVI -- XVII вв.) они были окончательно ««кодифицированы» в виде некоего перечня праведных поступков со ссылками на предания и сочинения греческих богословов. Этот процесс, по всей видимости, связан с представлением стремлением позднего Средневековья к универсальности и энциклопедичности знания, к количественному выражению, как показателю убедительности. Черная Л. А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. М., 1999. С. 155-172.

Сукина. Л. Б. Представления о благотворительности в русской культуре переходного времени (на материале лицевых синодиков XVII -- первой половины XVIII вв.) // Благотворительность в России: Исторические и социально-экономические исследования. 2002. СПб., 2003. C. 49.

Главным источником знаний о нормах благочестивого поведения в период начала Нового времени являются синодики - особая книга, куда записывались имена умерших поминания усопших за упокой в церкви. Они стали завершением мысли о важности христианской благотворительности для попадания души в рай. XVII в. был временем наибольшего распространения синодиков.² Большинство синодиков, кроме имен, содержали краткие записи вкладов или завещание на «благое деяние», за которое следовало поминать человека. Сумма не была указана, а имена благотворителей шли в одном списке, хотя и сортировались согласно социальной иерархии, что уравнивало всех в глазах церкви земной и небесной.

Синидики также содержали предисловие в виде притч и иллюстраций к ним. Одной из самых распространенных была притча о новгородце Щиле и Шиле. По преданию Шил был посадником и занимался ростовщичеством. Мысль о том, что богатство скоплено неправедным путем, вызывает у него угрызения совести, и Шил решает построить монастырь во имя Покрова

Богородицы. Но местный архиепископ отказывается освещать монастырский храм и накладывает на посадника епитимью: Шил должен отпеть себя заживо в новом храме. Во время отпевания гроб с телом проваливается в преисподнюю и возвращается только после сорокоуста - заказного поминания за упокой, в сорока церквях Новгорода. Сын же посадника должен раздать отцовское имущество в виде милостыни нуждающимся. Памятники старинной русской литературы / Под ред. Н. И. Костомарова. - СПб., 1860. - Вып. 1.

Таким образом, подача милостыни или благотворительность становится практически гарантированным способом отпущения грехов и дальнейшего вечного пребывания в раю, ибо «дающий нищему - Христу подает» (синодик-притча «О пользе милостыни»). Поэтому нравственные правила указывали для лиц имущих не только давать нищим, но так же тем, кто в силу своего положения, например монахи, не мог иметь собственного состояния. Из собранных таким образом денег, монах сам давал милостыню нуждающимся. Так же поступала и церковь, выделяя на эти цели из частных и государственных пожертвований.

Схожую функцию выполняла и вкладная книга. Примечательно, что из церковного обихода эти источники исчезают одновременно (к концу XVIII века) - что может послужить косвенным доказательством изменения взгляда на задачи массовой благотворительности. Милостыня из подаяния Христу становится подаянием конкретному лицу или заведению, а «Милостники Божии» становятся добрыми, сострадательными людьми. Сукина. Л. Б. Представления о благотворительности в русской культуре переходного времени (на материале лицевых синодиков XVII -- первой половины XVIII вв.) // Благотворительность в России: Исторические и социально-экономические исследования. 2002. СПб., 2003. C. 59.

Немалую роль в десакрализации милостыни сыграл Петр I, вводя строгие полицейские меры, хотя процесс был начат еще в конце XVII века, при его брате Федоре. Федор Алексеевич издал указ, в котором предлагалось отделять истинных нищих от «притворных и последних наказывать, чтоб впредь по улицам бродящих и лежащих нищих не было». Цит. по: О общественном призрении в России. С. 31. Истинные нищие получали в богадельнях при монастырях через общественные работы. Государство вводило новый принцип, по которому роль его в деле заботы о бедных определялась в первую очередь требованиями порядка, безопасности и общественного благоустройства. Так же был указан источник финансирования. Там же.. С. 31-32. Нищенская среда стала восприниматься как рассадник преступлений и болезней. При этом указы принимались с оглядкой на иностранцев, которые крайне удивлялись тому, что в России нищим и больным разрешено лежать на улице.

Позже синодальная церковь продолжила дело десакрализации благотворительности. Обер-прокурор синода И. И. Милиссино в своем проекте реформ церковной жизни предлагал «совершенно отменить поминовения усопших». Таким образом, конец XVII в., а частично уже и XVI в., государством меняет взгляд на задачи благотворительной работы. Указы 1551 и 1682 гг. содержали идею перехода от частной благотворительности частным лицам к идее общественного призрения, как отрасли государственного управления, основывавшейся на разборчивом отношении к нищим и содержании их в заведениях закрытого типа. Термины «благотворительность» и «общественное призрение» различались в первую очередь субъектами, оказывающими помощь. Когда она оказывалась частными лицами или общественными организациями, то можно говорить о благотворительности; общественное презрение оказывалось государством для помощи нуждающимся подданным.

При Петре борьба с нищенством переросла в борьбу с нищими. Их надлежало «отсортировать»: дряхлые и увечные воинские чины, престарелые и «здравия весьма лишенные», «кормикормитися собой немогущие», незаконорожденные младенцы и сироты, их надлежало поместить в закрытые приюты при монастырях, а « кроме богаделен, ни где бы нищие не шатались» трудоспособные же отправлялись на принудительные работы. ПСЗ I. T. V. № 2194.

Смирнов М.И.Переславль Залесский.Исторический очерк 1934 года.Переславль Залесский. 1996. С.185. Запрещено было просить милостыню по церквям. Пойманных на нищенстве вторично били «нещадно батожьем» на площади и ссылали на каторгу, женщин и детей отправляли на принудительную работу на мануфактуру.

Была сделана попытка унификации частной благотворительности и государственного призрения. Благотворительность частных лиц становится под запретом, а жертвователи объявлялись пособниками распространения нищенства, то есть преступниками, и наказывалась штрафом сначала в 5, затем в 10 рублей. Известны случаи конфискации из монастырей, так наследство по завещанию князя И. П. Баратинского было отобрано у переславского Троицкого Данилова монастыря для уплаты жалования низовому запорожскому войску и на другие надобности.²

Благотворительность допускалась, только как часть государственного призрения. 16 января 1721 в Регламенте главного магистрата предписывалось призревать полиции «сирых, убогих, больных, и увеченых и.. самых престарелых обоего пола», защищать вдовиц и сирых: надзирать за смирительными домами и госпиталями. Средства же для устройства госпиталей и детских приютов изыскивать не из казны, следуя западному опыту, а от людей зажиточных: «И такие домы (госпитали) построить Магистрам земским иждевением впредь со временем, сысква к тому, також и на пропитание оных людей средства... понеже и в других Госудаствах такие домы не токмо больших, но везде и малых городах обретаются, и имеют первое свое начало от подаяния таких людей, которые во имении суть свободны, к чему уставы и регулы (всякой город и землю) обязуют, а именно должны собственных убогих снабдить». ПСЗ I. T. VI. № 3708.

Указ 12 декабря 1721 предписывалось "выдаче из жалования у всяких чинов людей, кроме солдат, по одной копейке с рубля на содержание госпиталей и довольствия больных" ПСЗ I. T. V. №3172, №3676, Т. VI. №3867.; Этот указ стал первым общероссийским налогом на содержание благотворительных заведений.

Менялась не только государственная политика в отношении благотворительности, менялась сама этика. Заметную роль в изменении взгляда на слепую помощь и на самих нищих, как людей живущих вне труда, а значит вне своего божественного предназначения, сыграли протестанты и успехи новых капиталистических стран. Именно в этих странах черпали свое вдохновении такие реформаторы, как Петр Великий. Как и протестанты люди новых взглядов по-новому смотрели на старый источник, черпая вдохновение в Библии. Ссылки на Евангелие делало их взгляды легитимными в глазах общества: «повелевает нам Бог от пота лица нашего сиесть от промыслов праведных и различных трудов ясти хлеб» ; «И запрещает Бог, да праздный человек ниже яст». из 2-го послания к Молунянам, 2 Фес. 3, 10 В тексте Регламента Духовной коллегии 1721 впервые подвергнут критике древнейший обычай подачи милостыни нуждающемуся, без выяснения причины побирается ли он от праздности или по несчастью. Таким образом, благотворитель, подавшей нищему, больше не спасал свою душу, а наоборот множил грех.

В послепетровский период значительных изменений в сфере призрения бедных не наблюдалось. При Анне Иоановне лишь увеличилось количество устроенных богаделен, а при Елизавете Петровне, которая находила их обременительными для казны, количество их опять сократилось. При ней продолжают издаваться указы, запрещающие нищенство. Характерной является история, послужившая поводом для выхода подобного указа от 13 апреля 1758. Императрица во время прогулки прямо территории дворца увидела нищенку «у коей все лицо в ранах изрыто и смотреть весьма противно». Елизавета Петровна повелела «таким увечным и гнусным отнюдь не допускать здесь в резиденции таскаться», построить закрытую богадельню на Васильевском острове «только не на больших улицах и в таком месте, где бы знатного проезда не было». ПСЗ I. T. XV. № 10824.

Итак, Первая четверть XVIII века стала переходным периодом от неорганизованной частной благотворительности, к созданию заведений общественного призрения по единому плану и регламенту. При этом сам Петр не рабочую систему государственных заведений, не найдя для этого достаточных средств, своими указами он лишь наметил политический курс в деле призрения. Более значительным достижением Петра является сдвиг в понимании задач благотворительности, наметился переход к прагматичности: важен становится результат помощи, а не сам акт, который больше не спасал душу.

2.3 Развитие системы общественного призрения в Российской империи

В последней четверти XVIII в. - времени «просвещенного абсолютизма» воззрения на благотворительность делают очередной поворот: отношения к нищенству становятся более гуманными. Как и в предыдущий раз изменения происходят под сильным влиянием идей запада. Просвещение проповедует гуманизм, который учит видеть в человека во всех людях. Нищих стали считать скорее жертвами обстоятельств, чем закоренелыми преступниками.

Ко времени правления Екатерины II относится создание системы приказов общественного призрения. На основании «Учреждения о губерниях» 1775 г. образованные на территории каждой губернии приказы был возложен обширный перечень задач. ПСЗ I. Т. XX. № 14392. Им было поручено устройство, а в дальнейшем попечение и надзор, народных школ, сиротских домов (для призрения и воспитания сирот обоего пола, оставшихся в результате потери родителей без пропитания), госпиталей, богаделен (в них содержались убогие, увечные и престарелые мужчины и женщины), домов для неизлечимо больных, работных домов (призваны были дать работу, пропитание и кров трудоспособным неимущим), смирительных домов (для сумасшедших). На их содержание каждая губерния должна была выделить 15 тыс. рублей из своих доходов. Приказы общественного призрения почти на сто лет, до введения «Положения о земских учреждениях» 1864 г., стали главным органом государственного попечительства в Российской империи, а в губерниях где не была проведена земская реформа, просуществовали до советского времени.

Приказы общественного призрения были бюрократическими организациями. Они состояли из двух заседателей от верховного земского суда, двух от губернского магистрата и двух от верхней расправы под руководством губернатора. Эти чиновники в силу наличия других занятий слабо представляли (а часто и не желали вникать) в чем состоит суть дела общественного презрения. Свою службу в этих приказах они рассматривали как занятие вынужденное и второстепенное. Эффективности приказов не способствовало и то, что согласно статье 393 «Учреждения о губерниях» приказы заседали с 8 января до страстной недели, то есть неполные три месяца. Сказывался как недостаток государственных средств, так и второстепенность вопроса в глазах власти.

На низкую эффективность системы приказов указывали еще дореволюционные исследователи благотворительности. Андреевский так объяснял неудовлетворительные результаты их работы: «В самом зародыше приказ носил начала формализма и бездействия». Андреевский И.Е.Указ. соч. Т. 1. С. 377. Безличное,

Бюрократически-формальное отношение чиновников к такому делу как благотворительность было увековечено Н. В. Гоголем в комедии ревизор, а имя Артемия Филипповича Земляники, попечителя богоугодных заведений, стало нарицательным для обозначения работников государственного призрения: «...чем ближе к натуре, тем лучше, - лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет». Гоголь Н. В. Ревизор / Электронная библиотека lib.ru // [Электронный ресурс] http://az.lib.ru/g/gogolx n w/text 0070.shtml (дата обращения: 11.06.2016).

Недостатки организации приказов, а так же нехватка средств заставили власть в конце XVIII привлечь к решению проблемы помощи нуждающимся частных лиц. Возникла идея соединения действий государства, сословных и общественных групп, частной благотворительности под патронажем власти. Эти элементы и составляли систему общественного призрения до начала советского периода. Утверждалась она постепенно, первые шаги в этом направлении были сделаны уже при царствовании внука Екатерины II, Александре I. При нем начали действовать целый ряд благотворительных организаций, получивших общее правовое оформление и название «учреждений на особых основаниях управляемых». На их появление и дальнейшее развитие во все время существования сильное воздействие оказывал передовой европейский опыт. Для Европы XIX века, как было сказано выше, патернализм со стороны государства был нормальным явлением, а общественность могла действовать только в сферах и в формах дозволенных монаршей властью.

Созданные на новых принципах, благотворительные учреждения XIX в. представляли собой отдельную от Приказов общественного призрения организацию. Их специфичность обусловливалась комплексностью их правового статуса: учреждения не подчинялись никакому министерству, являлись полугосударственными-полуобщественными независимыми благотворительными ведомствами. Старейшей благотворительной организацией подобного вида было особое благотворительное придворное ведомство, созданное Марией Федоровной, супругой Павла I в 1797 г, куда вошли учрежденные Екатериной II Воспитательные дома для детей сирот.. Указом Николая I от 25 октября 1828 г. данные заведения получили название «Ведомство учреждений Императрицы Марии» (ВУИМ), которые согласно духу николаевского времени вошли в состав основанного 26 октября 1828 г. IV Отделения Собственной его императорского величества канцелярии. В октябре 1854 г. данная структура вновь была переименована в «Ведомство учреждений Императрицы Марии, состоящих под покровительством их императорских величеств». Максимов Е.Д.Особые благотворительные ведомства и учреждения. С. 14-15.

Организации ВУИМ управлялись и контролировались лицами из числа выбранных деятелей и существовали за счет личных средств императрицы, государственных субсидий и частных пожертвований. Помощь оказывалась в виде нуждающимся пропитания, проживания, обучения, денежного пособия. После Марии Федоровны ведомство возглавляли последовательно жены действующих императоров: Александра Федоровна (при Николае I), Мария Александровна (при Александре II). При Александре III и Николае II ВУИМ управлялся Марией Федоровной, что отчасти объясняет желание Николая создать дополнительное ведомство для супруги, Александры Федоровны.

В 1802 г. в Санкт-Петербурге было образовано другое полуобщественное ведомство, Императорское человеколюбивое общество (ИЧО). Первоначально оно именовалось Филантропическим и было переименовано в 1816 году. Тогда же Общество получило стройную организацию и статус центрального установления по призрению бедных. ПСЗ I. Т. XXVII. № 20266; Т. XXXIII. № 26357.Ежегодно казной субсидировалось 100 тыс. рублей, которые вместе взносами почетных членов и членов-благотворителей составляли бюджет Общества.

ИЧО действовало на всей территории Российской империи, как в городской, так и сельской местности. Это был конгломерат различных попечительных комитетов, филантропических обществ, заведений, которые занимались воспитанием и обучением детей-сирот и бедных родителей; призрением старых, увечных, неизлечимых и разного рода нетрудоспособных; оказанием медицинской помощи и предоставляя временное помещение, пищу и денежными пособиями. Максимов Е.Д. Особые благотворительные ведомства и учреждения. С. 48-52. Учреждения ИЧО должны были предоставлять в совет ежегодный отчет о своей деятельности и направлять ежемесячные финансовые ведомости. По мнению исследователя благотворительности Г. Уляновой, для Общества была характерна высокая централизация и регламентация деятельности, что ослабляло общественное начало и отрицательно сказывалось на организации дела в целом.Ульянова Г.Н. Система благотворительности в Российской империи с конца XIX в. и до начала Первой мировой войны: обзор статистических данных //Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. 2004/2005 г. СПб., 2005. С. 49-57.Современники относили к ИЧО и ВУИМ скорее как государственным предприятиям, находя их дух слишком казенным и бюрократическим.

К правлению императора Александра относилось и образование ряда частных благотворительных заведений, как в столицах, так и в провинции. В 1803 г. граф Н.П. Шереметев основал в Москве Странноприимный дом на 100 человек и при нем больницу на 50 коек. В 1806 г. орловский помещик Лутовинов организовал в Мценском уезде Орловской губернии больницу для бедных с аптекой и лабораторией. Максимов Е.Д. Очерки частной благотворительности в России // Трудовая помощь. 1897. № 1. С. 63. Император поначалу относился к подобным начинаниям благосклонно, однако во второй половине его царствования происходит ужесточение контроля как над всей общественной жизнью в целом, так и над общественной и частной благотворительностью в частности. Указ 1816 г. «О непринятии от порочных людей пожертвования и о не награждении их за оные» требовал от благотворителя предоставления справки от полиции, удостоверяющей в том, что он не состоял под судом и следствием. ПСЗ I. ^XXXIII (1816). №26061. Другой мерой, ограничивающей создание частных благотворительных заведений, являлось требование в наличии достаточного количества средств для открытия и содержания подобного учреждения. Несовершенное законодательство и чрезмерное регулирование со стороны императорской власти также мешали активации общественным начинаниям в области филантропии: благотворительные общества хотя и состояли в ведении Министерства внутренних дел, но учреждались только с высочайшего соизволения императора. Таким образом, преуспеть в данном начинании могли только обеспеченные люди, а пристальное внимание императора само по себе увеличивало ответственность, которую не каждый состоятельный, благочестивый человек готов был взять.

Младший брат Александра I, Николай I, еще больше ужесточил политику в отношении добровольческих обществ и, хотя ряд исследователей считают, что гражданская инициатива продолжила развитие, период правления Николая можно признать самым тяжелым временем за весь XIX век для частной благотворительности. Очередное ужесточение в отношении добровольных ассоциаций связано с всеобщей революционной атмосферой в Европе в 1848 и февральской революцией во Франции в частности. Но не события из-за границы обеспокоили подозрительного правителя, отчеты третьего отделения Собственного Его Императорского Величия канцелярии говорили о возбуждении в обществе во второй половине 1840-х годов, замечается критика в адрес правительства. А. Линденмайер указывает на наложенный Николаем I в марте 1848 г. запрет на создание благотворительных обществ, который был отменен только после смерти императора, в 1859 г. Перспективу имели лишь государственные учреждения. В такой обстановке Николай I запрещает даже благотворительность, разрешив помощь нуждающимся только «личными подаяниями, либо через посредничество Приказов общественного призрения». Линденмейер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху Великих реформ // Великие реформы в России. 1856-1874. М., 1992. С. 286. Добровольные ассоциации он делает частью государственной системы призрения, заставляя подчиняться частную инициативу бюрократическому духу Императорского человеколюбивого общества или Ведомств императрицы Марии Федоровны.

Тем не менее в 1830-е годы в столицах была образована новая разновидность благотворительных учреждений - Комитеты для разбора и призрения просящих милостыни («комитеты о нищих»). Эти учреждения были результатом пересадки передовой европейской мысли в области презрения на русскую почву. Комитеты, как и другие получастные ведомства, совмещали в себе добровольные и частные начала, что и стало определяющим в характере учреждений. В комитетах работали представители различных сословий (состояний): дворяне, купцы, духовные лица, известные своей филантропической деятельностью. Капиталы ведомства формировались из субсидий Императорского человеколюбивого общества, частных пожертвований, кружечных сборов, а также от адрес- конторы (органа, аккумулировавшего сведения о проживающих в городах беглых крестьянах, лиц по фальшивым паспортам) и городской думы. В ведении комитетов о нищих находились работные дома Петербурга и Москвы.Ульянова Г.Н. Благотворительность и общественное призрение в России XIX - начала ХХ вв. Институциональное развитие в контексте формирования гражданского общества // Труды Института российской истории РАН. 1997-1998 гг. Вып.2. М., 2000. С. 176-177. Государственный элемент оказался сильнее частного и также как в Человеколюбивом обществе и Ведомстве императрицы Марии Федоровны в комитетах преобладал бюрократический дух, заглушавший живую инициативу и горячую преданность делу. А слабое материальное положение и также отсутствие контактов с городским управлением дополняли картину несостоятельности нового ведомства.

Статистические данные могут служить наглядной иллюстрацией насколько эпоха Николая Павловича являлась сдерживающим фактором для отечественной филантропии: Так, если до 1862 г. в Российской империи действовало до 100 благотворительных обществ, то уже в первый месяц 1862 г. появилось 9 новых, в последующие десятилетия численность их динамично возрастала, составив к 1901 г. 6268 добровольческих филантропических ассоциаций в городах и сельской местности. Ульянова Г. Благотворительность в Российской империи. XIX - начало XX века. М. 2005.С. 182-183.

Эпоха Великих реформ принесла изменения и в законодательство о благотворительной деятельности. Во-первых, в 1862 г. старый порядок открытия благотворительных обществ только с «с Высочайшего соизволения» был изменен. Теперь эти функции возлагались на МВД. ПСЗ II. TXXXVII (1862). №37852. Это свидетельствовало о том, что к общественной инициативе власть стала относиться более спокойно. Земство внесло заметные улучшения и изменения в систему приказов общественного призрения. Расходы на помощь нуждающимся постоянно увеличивались, так с 1871 по 1890 г. они возросли почти в 5 раз, с 485 тыс. руб. до 2 млн. 287 тыс. руб. Если в 1860-х гг. в 55 губерниях насчитывалось 784 благотворительных заведения, то по данным на 1891 г. их число только в 44 губерниях возросло до 4,5 тыс.

Во-вторых, с 1864 начало действовать «Высочайшее утвержденное положение о губернских и уездных земских учреждениях», в этих губерниях закрылись Приказы общественного призрения, а их обязанности перешли к земским учреждениям. ПСЗ II. TXXXIX (1864). №40457. В-третьих, после принятия Городового положения 1870 г. общественное призрение в городах было возложено на муниципальные органы. Оно провозгласило, что обязанность городов содержать и не допускать до прошения милостыни своих нищих, которые были не в состоянии работать. Однако, эти требования носили декларативный характер, в частности устройство и содержание благотворительных учреждений не включались в число обязанностей.

Еще одним важным изменением в законодательстве о филантропии явился акт 10 июня 1897 г., стал «Примерный устав обществ пособия бедным». Устав опубликован: Вестник благотворительности. 1897. № 9.

Циркуляр хозяйственного департамента МВД губернаторам 16 июня 1897 г. за №5/398 // Вестник благотворительности. 1897. № 9. С.3. Он давал право «без предварительного сношения с министром внутренних дел, разрешать своей властью: а) учреждение благотворительных обществ пособия бедным, если они принимают примерный устав...б) заменять действующие уставы обществ, по ходатайству последних примерным уставом» было предоставлено губернаторам.²

Вершиной совместной работы государственного призрения и частной инициативы стала учрежденное в 1894 г. в Москве городское попечительство бедных.

Проект, который Герье предоставил городской думе 1891, основывался на опыте немецкого города Эльберфельда, считавшимся одним из самых удачных в деле борьбы с нищенством. Их подход зиждился на трех фундаментальных принципах: децентрализация, основанная на делении города на районы, индивидуальная помощь и дружеские посещения добровольцев. Каждый из 364 районов этого города был под присмотром волонтеров-посетителей. Они должны были выяснить социальные условия каждого конкретного случая, определить необходимую помощь и ее количество. Что не менее важно, каждый волонтер становился кем-то вроде куратора над нуждающимся, оказывая на него ободряющее и нравственное воздействие. В идеале доброволец имел не больше четырех подопечных. Принципы попечительства отвечали передовым воззрениям на дело научной филантропии. Характером своей деятельности они были схожи во всем, кроме децентрализованности, на Общество посещения бедных, существовавшего в Санкт-Петербурге за 50 лет до создания городского попечительства.

Согласно уставу, составленному Герье, каждый мог поучаствовать в качестве волонтера. Не все были согласны с таким решением, настаивая на том, что членство должно быть платным, одно победило мнение, что попечительства должны привлекать как можно больше сторонников, особенно той же среды, что и сами призреваемые бедняки. Поэтому сумма минимальной годовой оплаты не была фиксированной. Косвенно это так же должно было отучить людей подавать милостыню и служило своеобразной страховкой для бедняка в будущем.

Городские попечительства состояли из лиц, желавших содействовать делу помощи бедным ежегодными денежными взносами или личным трудом, которые выражался в сборе пожертвований, посещении нуждающихся, уходе за больными и др. Руководство участковых попечительства избирался городской думой. Решения о предоставление помощи в том или ином виде, выносились на районных собраниях волонтеров. Волонтеры-посетители могли присутствовать на собрании, только если их позвал один из членов собрания. Голосовать они могли только по тем делам своих подопечных - эта уступка, появившаяся не сразу, делала труд добровольцев более значимым. Акцент в предоставлении помощи ставился на дальнейшую самоподдержку нуждающегося.

По мнению автора проекта и профессора истории В.И. Герье, московские попечительства были «первым в России опытом организованной добровольной общественной деятельности в области благотворительности и борьбы с нуждой, -- и опытом удавшимся». Они являлись показателем того, «до какой степени благотворно и существенно, чтобы общественные силы принимали в этой сфере непосредственное и деятельное участие», выражали острую «потребность серьезного и осмысленного отношения к великой проблеме нужды и способам борьбы с нею». Очевидным достоинством попечительств Герье считал то, что «они привлекают к делу призрения лиц, для которых благотворительность не есть служба или карьера, а личное и специальное призвание». Дерюжинский В.Ф. полицейское право. спб., 1908. С. 515-516.

Помощь бедным благодаря деятельности московских попечительств вышло на качественно новый уровень и стало в большой степени общественным делом, привлекавшим к себе представителей всех городских слоев. Членами и сотрудниками числились около 2 тыс. человек. МВД, считая опыт более чем успешным, издало в марте 1899 г. циркуляр, рекомендовавший открывать попечительства и в других городах. Что и было сделано в Харькове, Саратове, Пензе, Туле, Ставрополе и др. В Санкт- Петербурге система участковых попечительств о бедных заработала только в 1907 г. Последней попыткой пересмотреть отношение ответственности государства к своим гражданам была предпринята комиссией, возглавляемой К. К. Гротом.

Грот был сторонником совместной работы государства и общественности. Он считал, что первоочередными задачами были: «1) Определение прав на призрение, во-первых, по местностям (закон об оседлости), на каких общественных союзах должна лежать обязанность призрения; во-вторых, по личности, - кто имеет право на призрение - по возрасту, семейному состоянию, телесным или душевным недостаткам, болезни и т.д.; 2) Определение источников средств на дело призрения, как общегосударственных, так и местных; 3) Устройство центральных и местных органов, заведывающих делом призрения; 4) Определение способов призрения и учреждений для оного - рабочих домов, больниц, богаделен, приютов и пр.»

Комиссия признала, что кроме нетрудоспособных, право на призрение должны иметь лица, способные к труду, но так, что не поощрять тунеядства.

По их мнению: «то, что расходуется на призрение, окупается экономиею в расходах на тюрьмы».

Комиссия не смогла выполнить, возложенную на нее миссию, так как часть ее членов считали, что государство обязано взять заботу о призрении своих граждан, тогда как другая часть во главе с профессором Герье с этим не соглашался. Он доказывал, что этот принцип верен «лишь на почве социализма, который передавая государству и государственному управлению всю землю, весь капитал и все производительные силы народа, превращая всякого гражданина в работника на государство, вправе требовать, чтоб государство всем давало работу и призревало всех, не имущих работы или неспособных к ней». Сперанский С. Труды правительственной комиссии. С.8-85.

Ульянова Г.Н. Законодательство о благотворительности в России (конец XVIII- начало ХХ вв.) // Отечественная история. 2005. №6. С. 17-32. Герье опасался, что из принципа гарантирующего общегосударственное призрение, будет следовать и право на труд.