Колониальные владения европейских держав в Вест-Индии (1624-1665 гг.)

Пример голландской Бразилии снова заставляет вспомнить о важном вопросе взаимодействия и взаимовлияния различных колонизации в Новом Свете. Все современники единодушно отмечают влияние голландского опыта. полученного в Бразилии, на дальнейшее развитие французских и английских антильских колоний по пути плантационной экономики, основанной на рабском труде . Здесь влияние опыта голландцев было многогранным. Безусловно, хотя именно этот аспект голландского опыта представляется чрезвычайно трудным для оценки, он несомненно доказал в глазах прочих наций чрезвычайную доходность колонии, экономической специализацией которой является, главным образом, плантационная экономика, основанная на преимущественном использовании рабского труда. Вместе с тем, это влияние было и непосредственным. Гак. изгнанные из Бразилии голландцы и бразильские евреи, часть которых переселилась в английские и французские колонии, принесли с собой знания об организации подобного хозяйства, важные технические навыки (например, производства и очистки сахара), а также, возможно, и капиталы для учреждения подобных плантаций. Не стоит забывать и о другой стороне подобной экономической модели - работорговле. Именно с приходом голландцев в работорговлю она вышла на новый уровень своего развития, превратившись в крупную отрасль торговли, а развитие плантационного хозяйства сделало ее необходимым элементом международной экономики того времени. Но, в свою очередь, голландцы по сути не изобрели ничего принципиально нового, а лишь значительно расширили опыт, уже накопленный иберийцами в формировании экономики такого типа.

Что же касается голландской экспансии на самих Антилах, то особенности ее организации и характер действий голландцев в тот период достаточно сильно отличали их от остальных европейских наций, присутствовавших в регионе. Во-первых, в голландской экспансии на Антилах ярко проявлялся дуализм ее движущих сил: с одной стороны, в регионе весьма активно действовала голландская Вест-Индская Компания, а значит опосредованно и само государство. С другой, была велика роль частников, в эту Компанию не входивших, что. безусловно, являлось следствием лидирующих позиций Голландии в мировой морской торговле той эпохи . Второй особенностью был преимущественно торговый характер голландской экспансии на Антилах как со стороны частников, так и со стороны Компании. Именно голландцы долгое время играли важную роль как в товарообороте между европейскими колониями региона с Европой, так и в поставках на Антилы необходимых для развития плантационного хозяйства африканских рабов. Во многом именно поэтому собственно колонизационные действия голландцев на Антилах были во многом ориентированы на занятие островов, удобно расположенных для ведения торговли, и основным направлением их колонизационных действий стала область венесуэльского побережья. Именно здесь в 1634 г. голландская Вест-Индская Компания основала свое крупнейшее и наиболее ценное владение на Антилах - остров Кюрасао, ставший после окончения испано-голландской войны 1621-1648 гг. на несколько десятилетий крупнейшей базой для ведения контрабандной торговли с испанской Америкой. Впрочем, говоря о ранней колонизационной политике Компании на Антилах, достаточно трудно со всей определенностью ответить, насколько Компания придавала ей особую значимость в общем контексте своих действий, ориентированных пока, главным образом, на Бразилию. Вместе с тем, даже безусловное преобладание торговой составляющей в русле экспансии голландцев на Антилах не исключало и определенного сельскохозяйственного освоения ими региона. Так. одной из целей наряду с торговлей с английскими и французскими антильскими колониями, которую преследовали торговые Компании зеландских негоциантов при создании небольших колоний на Тобаго и Сент-Эстатиусе, было и сельскохозяйственное производство колониальных товаров . В то же время и на самом Кюрасао при том, что главную роль в экономической жизни острова, безусловно, играми торговля, условия позволяли вести обычное для региона плантационное хозяйство, которым и занималась определенная часть его жителей. По само по себе сельскохозяйственное производство голландских Антил из-за меньшей их площади значительно уступало их английским и французским соседям.

Таким образом, голландская экспансия на Антилах имела преимущественно торговый характер и опиралась на сохранявшееся в первой половине века военно-морское и торговое преобладание этой страны. Собственно колонизационная составляющая в ее общем русле была незначительной, отсюда и невысокая численность голландского населения в регионе. По оценкам современных авторов, в 1700 г. в антильских владениях Голландии проживало всего около 4 тыс. белых, и эта цифра практически не менялась . Вместе с тем, определенную роль в подобном положении дел играли и особенности самой Голландии. Страна обладала довольно ограниченными людскими ресурсами для колонизации: все ее население составляло в XVII в. около 2 млн. человек. К тому же ее, в отличие от Англии или Франции, не сотрясали внутренние противоречия такой силы, чтобы заставить значительные массы людей искать лучшей доли за морем, а практика принудительной депортации голландцами не применялась.

Таким образом, к 60м гг. XVII в. практически все значительные антильские острова стали, пусть иногда достаточно формально, как это имело место с французским Санто-Доминго, владениями европейских держав. Лишь небольшие островадакие как Доминика и Сент-Винсент, по негласному соглашению европейцев с карибскими индейцами и между собой оставались своеобразной резервацией для аборигенов Антил. Но и они в 60е гг. XVIII в. были захвачены Англией. В целом, несмотря на дальнейшие перекраивания политической карты Антил в ходе войн второй половины XVII в. и на протяжении XVIII в.. значительных изменений в границах колониальных империй Испании. Англии. Франции и Голландии здесь не произошло. Крупные острова, образовывавшие костяк владений той или иной державы, оставались в руках своих прежних владельцев, а мелкие острова, менявшие своих хозяев в ходе или после окончания очередной войны, обычно не имели большого политического или экономического значения.

3 Социально-экономическое развитие Антил в 1620 -1660 гг.

Безусловно, одной из причин, сыгравшей существенную роль для начала колонизации Антильских островов англичанами и французами. стал сохранявшийся в Европе высокий и устойчивый в тот период спекулятивный спрос на американские товары. Именно это во многом определило как выбор характера колонизации, так и саму рентабельность основания заморской колонии. Так. дю Тертр отмечает, что, потерпев неудачу в попытках пограбить испанцев, отец-основатель французского Сент-Кристофера Белан д'Эснамбук во время своей вынужденной стоянки на Сент-Кристофере «осмотрел часть острова...исследовал ее плодородие и восхитился великолепным табаком, который тогда сгоил во Франции 8-10 франков за фунт, и, видя, что этот остров - один из красивейших и удобнейших из всех Антильских островов, он с тех пор стал рассматривать его как-очень выгодное место для того, чтобы обосноваться»" . Не сумев добыть богатства с испанских кораблей, д'Эснамбук решил, как видно, извлечь выгоду из удерживавшегося в Европе спекулятивного спроса на американские товары. И если для французской стороны решение о колонизации антильского острова, как мы видим, было достаточно спонтанно, то англичане Уорнера. как уже отмечалось, изначально прибыли на Сент-Кристофер с намерением основать гам сельскохозяйственную колонию.

На первых порах недостатка в самих колонистах планируемой заморской колонии не было. Согласно тому же дю Тертру, в этом вопросе д'Эснамбук испытал менее всего сложностей: «Господин д'Эснамбук, нагрузив свою бригантину великолепным табаком и всем, что он мог найти здесь (т. е. на Сент-Кристофере) редкого ...прибыл во Францию. Очень хорошо продав свой товар, он прибыл в Париж и столь внушительно выглядел, что всем, с кем он беседовал о превосходных качествах островов, о красоте их климата, о легкости обогащения там за малое время, он внушал сильное желание отправиться в Америку разделить с ним его славу и богатство»201.

Но вместе с тем, вставал вопрос и о создании инструмента колониальной политики французского королевства хотя бы лишь на Антилах. который будет вести колонизацию заморских земель, поддерживать колонии и патронировать их. И здесь д'Эснамбук действовал, как и многие его современники, начинавшие на свой страх и риск колонизационные предприятия. Он обращается к покровительству первых лиц государства, чтобы создать колонизационную Компанию, «... так как ему были необходимы некоторые богатые и знатные персоны, чтобы основать Компанию ... он... описал покойном) ныне г-ну кардиналу Ришелье плодородие всех Антил и большие богатства, которые можно оттуда получить. Этот несравненный министр, который использовал все виды средств увеличить славу Франции как восстановлением коммерции, так и победами... над врагами, выслушан его много раз и с удовольствием... Наконец, весьма точно осведомившись о выгодах, которые Франция сможет извлечь из этих удшіенньїх островов, если установить там торговлю. Иго Высокопреосвященство решил образовать Компанию, которая может понести первоначальные расходы на отправку колонистов и нести расходы, необходимые для набора людей, которые будут отправлены на Септ-Кристофер; он поговорил об этом с геми, кто был наиболее близок к его персоне и с некоторыми другими, наиболее сведущими в Финансах, и все похвалили его рвение, одобрили его решительность: многие даже приняли участие в этой Компании, чтобы способствовать замыслу, который должен был быть столь выгоден Франции»"102.

Таким образом, характер новосозданной Компании, исходя из сведений, сообщаемых источником, оказывается весьма двусмысленным. С одной стороны, подобное положение вещей можно интерпретировать как безусловно значительное участие государства в колониальных делах, ведь Ришелье, чья определяющая роль в создании Компании признается всеми, был первым министром. Но с другой стороны, встает вопрос: чего было больше в этом предприятии - интересов собственно государства или первого министра «со товарищи»0 Тем более что созданное колониальное предприятие и близко не походило на своих голландских собратьев, в создании которых государство, а по большому счету и вся нация сыграли значительную роль. Французская компания Сент-Кристофера была весьма скромным камерным предприятием, чей капитал не превышал 45 тыс. ливров, причем так и не ясно, удалось ли собрать изначально заявленные доли каждого из пайщиков.

Вместе с тем, как следует из акта ассоциации сеньоров Компании и патентов, выданных д'Эснамбуку и дю Россе, первоначально задачи, ставившиеся перед Компанией, были скорее торгового, нежели политического характера. Главам предполагаемой колонии предписывалось всемерно развивать се хозяйство и торговлю с Францией, ни о каком создании заморского плацдарма для подрыва испанских позиций в Новом Свете в этих документах не было и речи" \ Это еше раз ставит под некоторое сомнение преобладание «империализма» в области идей, которыми руководствовался Ришелье в своей колониальной политике. Компания 1626 г., таким образом, отнюдь не предстает однозначно инструментом реализации именно воли государства, и дальнейшие события во многом подтверждают преобладание в характере этого предприятия скорее частных, нежели устойчивых государственных интересов.

К сожалению, с английской стороны отсутствуют столь подробные описания целей, декларировавшихся первыми колонизационными Компаниями, созданными в метрополии для освоения Лнтил, и их действий в регионе. Можно лишь констатировать, что. как уже было сказано, с английской стороны иструментом колонизации Лнтил изначально выступила Компания, сформированная лондонскими негоциантами, имевшая в то же время необходимое высокое покровительство графа Карлайла.

Тем временем во Франции шла своим чередом подготовка к намеченном) колонизационному предприятию: «Д'Эснамбук поехал в Гавр-де-Грас и ... набрал 322 человека, чтоб отвезти на острова. Дю Россе (помощник д'Эснамбука) ... набрав 210 человек ... посадил их на два судна...70 человек на первое и 140 на второе ... этот маленький флот отплыл 24 февраля 1627 г.» °4. Примечательно, что хотя, как отмечалось, в желающих попытать счастья за морем недостатка пока не было, в то же время первые французские колонисты, отправившиеся на Сент-Кристофер. «состояли по большей части из набранных скопом бедных людей, плохо привычных к трудностям морских путешествий»" \ Имущие, судя по всему, настороженно относились к заморским авантюрам. Впрочем, сам по себе состав будущих колонистов не был заранее показателем удачности или неудачности замысла.

Как показали последующие события, ни сам инициатор колонизации Сенг-Кристофера - Белан д'Эснамбук, ни его высокий патрон не представляли и десятой доли трудностей, с которыми пришлось столкнуться при осуществлении этого, казалось бы, столь многообещающего проекта. Самым тяжелым временем для французской колонии стал переезд на остров и последовавшие за ним два-три года. Дю Тертр весьма подробно и красноречиво описывает злоключения, выпавшие на долю колонии в тот период: «45 тысячами ливров, авансированными на тгу отправку, так плохо распорядились, что уже в 200 лье в море начало не хватать продовольствия, в связи с чем пришлось урезать рационы хлеба и воды, и это привело к таким лишениям и болезням, что большинство колонистов умерли еще по дороге... После двух месяцев плавания они прибыли на Сенг-Крисгофер. Из 70 человек на судне дю Россе осталось 16. Эту колонию высадили в чрезвычайном беспорядке и весьма жалком состоянии, и большинство прибывших было полумертвыми и столь слабы, что едва могли держаться на ногах... Два наших капитана разделили оставшихся людей, которых крепкое сложение спасло от смерти...из них умерло больше половины как из одной, так из другой партии»"06.

Трудности усугублялись во многом еще и тем, что Антилы того времени вовсе не походили на привычный нам образ фонического рая или те картины, которые, как думается, д'Эснамбук рисовал в Европе перед своими подчиненными и покровителями. Дю Тертр скромно упоминает, что на острове не было продовольствия, а сам он был покрыт лесом" . Нужно было найти место для основания поселения, а для ведения хозяйства необходимо было расчистить участки в тропическом лесу, где, но свидетельству Лигона, упоминавшего о жизни пионеров на Барбадосе, деревья были столь большие и массивные, что первые колонисты не могли свалить их с малым количеством народа, составлявшим тогда колонию" . И хотя источники не упоминают о каких-то особенно смертоносных заболеваниях в этот период, тем не менее можно предположить, что непривычные для европейцев климат и природа в немалой степени способствовали высокой смертности среди них. Таким образом, первой проблемой, с которой сталкивалась колония, была проблема элементарного физического выживания и первые шаги новооснованной колонии были направлены, главным образом. на продовольственное самообеспечение. Вез преувеличения, это был вопрос жизни или смерти. Ни о каких расхваливавшихся до того в Европе планах налаживания торговли в первые несколько лет практически не могло быть и речи: производство пользовавшихся спросом в Европе товаров отступало на задний план перед проблемой самоснабжения.

Вряд ли можно упрекнуть самого д'Эснамбука в том, что он привез французов на Сент-Кристофер, чтобы их там уморить. Во всяком случае, увидев го положение, в которое впала колония, он развил активную деятельность по ее спасению и укреплению, насколько это возможно было сделать, находясь в 2-3 месяцах пути от Европы только в одну сторону. Через несколько месяцев после высадки колонистов он отправляет во Францию своего помощника дю Россе просить Компанию о поддержке, а около 1628-1629 гг. и сам прибывает в Париж, где «представил кардиналу Ришелье и сеньорам Компании, что если колонии не будет оказана значительная помощь, то все, что они авансировали. будет без сомнения потеряно.

Нельзя сказать, что Ришелье оставил свое детище совсем уж без внимания. Дю Тертр - автор, наиболее подробно описывавший раннюю историю французских колоний на Антилах, насчитывает, по крайней мере, еще три отправки крупных партий колонистов, включавших при отплытии 200 и более человек"10. Но результаты их, за исключением может быть последней, немногим отличались от злополучного плавания 1627 г. Как говорит сам дю Тертр об одном из этих отправленных подкреплений, «часть людей умерла в пути, а остальные сошли с кораблей такими больными и изможденными, что толку от них получили не много» . Отсюда неудивительно, что население французской колонии росло весьма медленными темпами.

Вместе с тем, помимо плохой подготовки Компанией своих непосредственных действий по поддержке Сент-Кристофера с течением времени все яснее проявлялся и другой порок этой злополучной Компании. Патетика времен ее основания, когда она рассматривалась практически делом государства, чем дальше, тем больше сменялась частными интересами ее акционеров. Источники говорят о Компании Сент-Кристофера, скорее, как о предприятии, от которого его учредители с нетерпением ждали экономических дивидендов, причем желательно немедленных и очень разочаровывались, их не наблюдая. Слова Рошфора свидетельствуют об этом весьма красноречиво: «В то время как г-н дЭснамбук...устраивал свою маленькую республику и поддерживал ее в ожилании скорой помощи, сеньоры Компании, подражая природе многих из нашей нации, кто хотел бы жать сразу после посева, со своей стороны постоянно ожидали судов, груженых всем, что есть самого богатого и драгоценного в Америке, чтобы с прибытком возместить их траты на первое отправление судов, и пока пи корабли не придут, они менее всего думати снова потратиться. Г-н губернатор, заметив, что все нисьма.которые он отправлял этим господам по данному предмету, вовсе не получили благожелательных ответов, решился до того, как колония будет доведена до большей крайности, лично съездить к ним...чтоб попросить помощи, от которой зависело обеспечение их первоначальных авансов и выживание французов на тго.м острове».

Особенно критическим для французского Сент-Кристофера стали 1629-1630 гг. Остров подвергся нападению испанцев, и хотя колония не понесла значительных людских потерь, испанцы нанесли большой ущерб ее хозяйству. С другой стороны, росли трения с англичанами - соседями по острову. Примечательны действия д'Эснамбука в этой ситуации. По-видимому, он яснее всех представлял себе положение дел в кругах метрополии, занимавшихся делами Сент-Кристофера, и «...здраво полагая, что Компания не захочет более делать необходимые для сохранения колонии авансы и что она не позаботится, чтобы отправить им другие подкрепления...вместе с жителями решил все покинуть...и вернуться во Францию»" . Таким образом, первые итоги колониальной политики Ришелье оказались довольно плачевны. Метрополия, или вернее говорить Компания, так и не сумев организовать значительное переселение в колонию, не говоря уж о том, чтобы наладить ее более или менее стабильное снабжение, а затем и торговлю с ней, умывала руки, бросая колонию, приносящую ей вместо ожидаемых прибылей одни убытки, на произвол судьбы. Лишь приход голландских кораблей, ставших главным и надежным партнером антильских колоний Франции на протяжении нескольких десятилетий, спас положение.

Па фоне тяжелых, если не сказать мучительных начал французской колонизации Антил английская колонизация этих островов представала по сравнению с ней резким контрастом. Уже первые шаги на новых землях обнаруживали большую разницу между действиями англичан и французов в области колонизации. При внешнем сходстве обеих колонизации: ведь и те и другие имели одинаковые инструменты действия в колониальной сфере. Компании, и те и другие изначально ориентировались, главным образом, на развитие торговли с метрополией колониальными товарами, а не на погоню за золотыми и серебряными миражами, - все источники, в которых присутствует сравнительная характеристика обеих колонизации, единодушно заявляют о гораздо более обстоятельной подготовке и проведении колониальных предприятий у англичан по сравнению с французами. «Капитан Уорнер обнаружил в Англии более расположения к успеху своего предприятия, чем г-н д'Эснамбук нашел его во Франции, он...прибыл на Сент-Кристофер с 400 человек, здоровыми, крепкими, хорошо снабженными всевозможными припасами.... Если две эти колонии были столь различны при своем основании, то же было и в дальнейшем Англичане лучше наших питавшиеся на кораблях в течение путешествия, прибегли кроме того и к этой мудрой предусмотрительности: никогда не высаживать своих людей без того, чтоб не дать им в то же время продовольствия для прожитья, пока посаженные ими пататы* и горох не вызреют полностью. Напротив, наши французы, прибыв на остров все больными и крайне утомленными трудами, голодом и лишениями...и будучи вынуждены...распахивать землю, чтоб как можно скорее посадить маниоку**, пататы и горох, зрелости которых надо было еще дождаться, чтоб получить хоть какое-то облегчение в этих лишениях, умирали от лишений и голода, в то время как англичане изобиловали всем и не испытывали никаких неудобств. Весьма часто постыдная скаредность капитанов кораблей и даже сеньоров Компании или, по крайней мере, их чиновников привела в начале истории колонии Сент-Кристофера к смерти большего числа народа, чем есть сейчас на островах»" . Приведенным выше словам дю Тертра вторит и другой знаток истории Антил того времени - Рошфор: «...следует признать, что англичане имели очень большие преимущества над французами ... "Гак как. кроме того, что эта нация, рожденная во чреве моря, лучше, чем мы, переносит лишения долгих путешествий и что она лучше договаривается, чтоб произвести новые заселения. Компания, учрежденная в Лондоне для руководства колонией Сент-Кристофера. столь щедро содействовала тому, чтоб она со своего рождения была обеспечена людьми и продовольствием, которые необходимы для их жизни, до того как земля их произведет, и она так заботилась о том, чтобы колония получала новые подкрепления и все вещи, в которых она могла нуждаться в своих началах, что та процветала и развивалась на глазах, в то время как наша, лишенная всей этой помощи, лишь прозябала и даже легко исчезла бы, если б не ее преданность своему руководителю...».

Конечно, в свидетельствах французских авторов не обошлось и без некоторой доли преувеличения: ведь трудности, с которыми сталкивались англичане и французы, были одинаковы, и, по словам Лигона, упоминавшего о первых шагах англичан на Барбадосе, пионеры влачили весьма «жалкую жизнь», испытывая большую нужду во многом" . По, безусловно, поддержка, получаемая из метрополии, у англичан была несравнимо большей, чем у французов. Английская колонизация развивалась гораздо быстрее и динамичнее, чем французская, о чем ярко свидетельствуют темпы заселения английских и французских антильских владений. К 1629-1630 гг. французская колония на Сен г-Кристофере насчитывала, по словам дю Тертра, около 360 человек, в то время как англичан здесь было, по его же оценке, уже 5-6 тысяч" . И это не считая колонии на Барбадосе, вероятно, не уступавшей, а возможно, и превосходившей колонию на Сент-Кристофере, и небольшого поселения на Невисе.

В конечном счете, и последующая Компания 1635 г.. ставившая перед собой уже более конкретные цели (в чем, по-видимому, сказался уже некоторый приобретенный опыт), добилась не большего успеха в своих начинаниях по сравнению со своей предшественницей. Планировалось более интенсивно заняться заселением островов (в учредительной хартии Компании говорилось об отправке туда 4 тысяч колонистов, причем лишь добрых католиков), развивагь хозяйство французских Антил и торговлю с ними, и сделать эту торговлю монопольным занятием Компании" '.Но добиться поставленных целей, как особенно ярко это видно относительно последнего пункта, Компания не смогла, а контроль государства над французскими Антильскими колониями и создание там системы государственного управления фактически так и не были пока реализованы.

Можно ли считать что в этой ситуации налицо триумф частной инициативы у англичан по сравнению с действиями государственной власти у французов' На это трудно ответить, учитывая не совсем ясный характер французской колонизации того времени. Выше уже отмечалось, что в литературе принята точка зрения о большем вмешательстве государства в колониальную сферу у французов но сравнению с англичанами. Но насколько государственным делом можно считать, как показывают источники, те чахлые Компании, что создавай Ришелье ""со товарищи"? Являлись ли они для Ришелье настолько государственным делом, что среди прочих государственных дел им было недосуг заняться, или ото было настолько личное дело министра как человека, чья воля главным образом и вдохновляла действия Компании, что постоянные неудачи и отсутствие прибылей заставляли его разочароваться в задуманном предприятии? На мой взгляд, участие и патронаж государственного деятеля, пусть даже и такого ранга как Ришелье, в колонизационных проектах еще не означает автоматически, что эти проекты были государственной политикой. Впрочем, как уже было показано выше, от Компаний на местах мало что зависело и жизнь французских колоний на Антилах пока что определялась, главным образом, действиями частных лиц.

Но при всех трудностях первых шагов колонизации на Антилах не следует забывать изначальной цели организаторов этих колониальных предприятий - ведь по замыслу создателей и тех, кто финансировал заморское поселение, оно в первую очередь должно было приносить экономическую отдачу, снабжать Нвропутем, что позднее будет называться «колониальными товарами», и дальнейшее развитие колонии неизбежно должно было встать на этот путь, как только выжившие более или менее решали «продовольственную проблему». Ведь не для того же они плыли так далеко, чтобы жить в условиях хозяйственной автаркии.

В целом, можно констатировать, что схема хозяйственного развития английских и французских колоний на Антилах принципиально была схожа. Это ориентация на торговлю с Европой тропическими сельскохозяйственными продуктами, выращенными в колонии. Таким образом, после того как более или менее решался вопрос самообеспечения колонии продовольствием, на повестке дня вставші другой: что может колония предложить Старому Свету. Ранняя экономическая история английских и французских Антил предстает как-поступательный переход от производства одной культуры к производству другой, причем примечательно, что подобная схема развития была характерна практически для всех колоний. Именно об этом единодушно говорят все источники. Так. по словам Рошфора: «В первые годы своего основания все иностранные жители Антил занимались единственно культурой табака, которая позволяла жить им весьма хорошо»219. Другие историографы Лнтил расширяют этот список ранних экспортных культур: дю Тертр говорит о табаке, хлопке, аннато* и перце, «ибо ни у кого не было ни сил, ни изобретательности производить здесь сахар, индиго** или имбирь»"0. Почти тот же список экспортных товаров приводит и Ричард Лигон. с той лишь разницей, что упоминает также об экспорте ценных пород дерева и культивировании индиго . Впрочем, дерево оыло, скорее, естественным ресурсом острова, а не выращивалось. Говоря же об индиго, Лигон вряд ли имеет в виду самые первые годы колонизации. Таким образом, ранняя экономика английских и французских владений являет собой картину диверсифицированного сельскохозяйсгвснного производства. Значительную роль в нем пока играют продовольственные культуры для собственого потребления - без самообеспечения продовольствием колониям пока просто не выжить. - но наряду с продовольственными культурами для собственного потребления в нем уже присутствуют и культуры, выращиваемые специально на экспорт. И. безусловно, главной из них и основным экспортным товаром французских и английских антильских колоний первых лет колонизации был табак.

Это определялось целым рядом объективных и субъективных причин. К ним следует отнести и уже упоминавшийся спекулятивный спрос на этот товар, сохранявшийся в Европе в начале XVII в. и определявший прибыльность этого товара, что явилось причиной, подвигнувшей основателей антильских колоний на сельскохозяйственную колонизацию. Но, пожалуй, еще большую роль играли причины объективного свойства. Табак был практически единственной тропической культурой, которую можно было более или менее успешно выращивать в тогдашних социально-экономических условиях новооснованных колоний.

Основу хозяйства колонистов в тот период составляли сравнительно небольшие наделы, о чем говорит хотя бы численность белого населения на английском Сент-Кристофере того времени. Культура табака сама по себе не требует значительных капиталовложений, но в условиях тропиков она была достаточно трудоемким занятием: «Готовят землю, необходимую для него [т. е. табака - А. К.]. Если плантация новая, надо задолго до того срубить лес и сжечь ветки на земле и пни, чтоб убить их рост...Верно, что не нужно пахать землю или глубоко ее вскапывать или перелопачивать, но надо лишь вырвать все сорняки и столь тщательно ее очистить, чтоб там не осталось ни деревца, ни коры, ни листа, ни былинки»"". Высаженную рассаду табака, по словам Рошфора, необходимо постоянно и тщательно пропалывать, иначе великолепно развивающиеся в тропиках сорняки погубят все посевы, оберегать от насекомых-вредителей, а когда табак поднимется, надо тщательно очищать его от лишних листьев и побегов. Затем, когда растение созревает, табачные листья собирают, сушат и особым образом скручивают, чтоб получить форму, пригодную к транспортировке в Европу""'. Таким образом, хотя Антилы и не относятся к области «критического земледелия», ведение на них сельского хозяйства предстает отнюдь не легким занятием, что дает Рошфору повод заметить в окончании своего описания культуры табака: «Те, кто воображает себе, что табак растет без труда и его находят в свертках, прикрепленных к деревьям в Америке и, таким образом, надо лишь потрясти их...или. по крайней мере, убежден, что не нужно ни много приемов, ни трудов, чтобы довести его до совершенства, будут выведены из заб.пждения. если увидят этот рассказ о культуре и приготовлении таоака» . Из приведенного описания видно, что табак хотя и подходит для того, чтобы быть культурой, которую способен возделывать хозяин-одиночка, все же для ведения подобного хозяйства желательны дополнительные рабочие руки, для его расширения же они просто необходимы.

Но в эту схематичную картину хозяйства пока еще преимущественно фермерского типа необходимо внести некоторые уточнения. У англичан, переселение которых в колонии шло весьма успешно и которые, по-видимому, были более зажиточны, практиковалась продажа земель колонистам, у французов же достаточно долго, вплоть до конца XVII в. была в ходу выдача земельных учасіков свободным колонистам в форме концессии с условием распашки этого участка и ввода его в селькохозяйственный оборот. Размеры подобных учасіков были около 600-700М-. Но даже подобные небольшие участки большинству колонистов было не под силу обработать, о чем свидетельствовала практика объединения двух или нескольких колонистов для совместного ведения хозяйства, так называемый «матлотаж»"" . Вместе с тем, обработка земель велась не только руками хозяев-одиночек. Наряду с теми, кто не имел и гроша за душой еще во Франции или в Англии и кому едва под силу было вести единоличное хозяйство, существовали и те, кто имел возможности возделывать и более значительные участки. Гак, дю Тертр упоминает о практике, существовавшей, в частности, на раннем этапе истории французского Сент-Кристофера: при значительном количестве незанятой земли часть колонистов жила тем, что распахивала целину и подготовленные таким образом участки продавала вновь прибывшим, у кого были средства их приобрести""6. Именно этот слой людей и был заинтересован в дополнительных рабочих руках для ведения своего хозяйства. В то же время, даже тот, кто начинал как единоличник, со временем мог, тем более что экономическая конъюнктура пока была благоприятной, подумать и о расширении своего хозяйства. Подобная заинтересованность в дополнительных рабочих руках, по-видимому, была еще выше для английской колонизации, которая, как считается, состояла из более зажиточных в массе своей колонистов. Это и послужило причиной возникновения на Антильских островах таких специфических вест-индских институтов, как черное рабство и кабальные слуги, из которых, безусловно, институт кабальных слуг (indentured servants в английских колониях или engages во французских) был наиболее своеобразной и характерной чертой ранней истории антильских колоний Англии и Франции.

Источники прямо связывают возникновение этого института с экономическими потребностями колоний. Так, Рошфор говорит об этом следующее: «Им [колонистам - А. К.] еще были нужны люди, чтоб поддержать ихпредприятия и коммерцию, которая начала меж ними устанавливаться. Чтоб удовлетворить эту нужду, г-н д'Эсна.мбук [...] не нашел ничего более надежного [...] как позволить главным жителям колонии ездить во Францию, чтоб их гам набрать и привезти сюда за свой счет. Когда этому мудрому совету последовали, за малые годы остров заселился многими храбрыми людьми»"" . Суть этого института была довольно проста: человек, желавший переехать на острова, соблазнившись посулами вербовщика или в поисках лучшей доли, но не имевший для этого средств, обязывался отработать определенное время на того, кто оплатит его проезд [у англичан этот срок исчислялся 5-7 годами, у французов.

Впрочем, формы этого института могли быть весьма различными: Рошфор говорит о том, что кабальный слуга и ею работодатель предварительно заключаю! нотариальный контракт еще во Франции""8; дю Тертр утверждает, что кабальный слуга был обязан служить своему господину без всяких контрактов, а просто по обычаю островов"" ; в то же время, по словам Лигона, кабальные слуги были одним из видов товара, и набранные в Европе кандидаты в кабальные слуги по прибытии корабля на острова просто продавались любому хозяину2"'0. Вместе с тем. существовали и совсем незаконные формы этого института, когда людей просго похищали для последующей продажи на Антилах, о чем упоминает тот же дю Тертр231. Отчасти в подобном русле могут расматриваться и позднейшие печально известные депортации в Вест-Индские колонии побежденных противников, что получило особенно широкое распространение в эпоху Кромвеля."1" и планы по депортации в колонии преступников в качестве раоочеи силы.

Доля кабальных слуг в новооснованных колониях была весьма значительна. Так, дю Тертр говорит о том, что это был практически единственный вид рабочей силы, использовавшийся французскими свободными колонистами на раннем этапе. Хотя точного соотношения числа свободных колонистов и кабальных слуг он не называет, весьма красноречиво о большой доле последних в составе колонии говорят сообщаемые им сведения, что. когда около 1632 г. колония столкнулась с угрозой восстания кабальных слуг, возмущенных тем, что вместо обещанных трех лет их хотят заставить по английскому примеру служить 5 лет, это было особенно опасно из-за того, что их число было больше, чем их господ. Весьма примечательно, что владельцами кабальных слуг, по словам дю Тертра. выступали «многие офицеры и некоторые из самых богатых жителей острова»"1 : именно они могли пока позволить себе пользоваться подобной «наемной» рабочей силой.

Что касается условий жизни и труда кабальных слуг, то все источники по истории Вест-Индии, вне зависимости от национальной принадлежности их авторов заявляют, что это было самое настоящее рабство, с тем лишь отличием, что оно должно было быть ограничено сроком, на который слуга был нанят. Впрочем, для самого слуги это было даже хуже, так как хозяин понимал, что он пользуется услугами своего работника лишь временно. Приведу в этой связи лишь свидетельство Лигона: «Слуги в подчинении у хозяев лишь 5 лет по закону острова. И таким образом, в течение этого времени именно слуги - это те. с кем хуже всего обращаются, так как их заставляют много работать и тем не менее они очень плохо накормлены и размещены [...] им надо идти на работу в 6 часов утра по звону колокола, у них есть суровый надсмотрщик, который заставляет их работать, пока колокол не зазвонит вновь в 11 часов и они не верну гея домой обедать, на обед у них лоблолли*, горох или пататы. В час дня снова звонит колокол, чтоб они вернулись на поля к своей работе до 6 часов, и после они возвращаются домой и едят то же, что и на обед [...] F-сли они жалуются, их бьет надсмотрщик, если они сопротивляются, срок их рабства удваивается. Я видел, как один из этих надсмотрщиков бил палкой но голове одного из этих бедных слуг, так что он был весь в крови, из-за проступка, о котором не стоит даже упоминать, и тем не менее надо это терпеть, чтоб не произошло еще худшего, так как. по правде, я видел, как со слугами в этом краю столь плохо обращаются, что я никогда не вообразил бы себе, что христиане хотели бы так поступать по отношению к другим христианам... »23\

По кабальные слуги были не единственной подневольной рабочей силой на островах, хотя пока, по-видимому, преобладающей. Наряду с ними в сельском хозяйстве уже использовались и негры-рабы. Достаточно трудно точно определить, когда в английских и французских колониях на Антилах начат применяться их труд. Так. уже в хюговоре о разделе Сент-Кристофера между английской и французской колониями (1627 г.) наряду с кабальными слугами упомянуты и раоы

Использование рабского труда негров и работорговля не были для Нового Света чем-то необычным. Они были известны здесь еще до прихода голландцев, англичан и французов. Что касается работорговли, то в этом первоначально безусловная монополия принадлежала португальцам, осуществлявшим планомерное исследование и проникновение в Африку еще со времен Эприке Мореплавателя. Именно они владели правом асьенто, разрешавшим им экспорт рабов в американские колонии Испании. Так. в период с 1581 по 1590 гг. ими было завезено в испанские колонии около 11300 негров, но уже в следующем десятилетии эта цифра поднялась до 40700 невольников"' . Несомненно, подобный рост работорговли был связан с развитием экономики испанской Америки.

Несмотря на определенные ресурсы индейских рабочих рук. по мере экономического развития эти ресурсы уже не могли удовлетворить экономические потребности хозяйства испанской Америки, тем более, что происходило сокращение числа самих аборигенов. Горнорудное производство, плантационное хозяйство, начавшее постепенно складываться в отдельных областях испанских владений в Америке и в портутапьской Бразилии. - вот были основные отрасли экономики, где требовалось все больше рабочих рук, и как следствие, они все более ориентировались на использование рабского труда. Что касается испанских Антил. то несмотря на присутствие здесь некоторого количества рабов, следует признать, что основным направлением работорговли и местом использования рабского труда с наибольшей экономической отдачей были колонии континента и Бразилия. Впрочем, это вполне объяснялось общей ориентацией колониальной политики в сторону континента в ущерб антильским владениям.

Безусловно, трудно однозначно ответить на вопрос, насколько иберийский опыт использования негров-рабов в экономике повлиял на складывающиеся английские и французские ангильские владения, тем не менее остается бесспорным фактом, что наряду с использованием подневольной силы белых в колониях началось и использование рабского труда негров. О ранней истории рабовладения и работорговли во французских и английских антильских колониях источники упоминают достаточно скупо. Так. дю Тертр сообщает, что первую крупную партию рабов французы получили с захваченного испанского работоргового судна, везшего рабов на континент" . Вместе с тем, в литературе отмечены и попытки наладить торговлю с Африкой, имевшие место в самих метрополиях. Одним из компонентов этой торговли, возможно, мыслилась и работорговля наряду с торговлей золотом, слоновой костью и африканскими диковинами. В литературе отмечены Компании по торговле с Сенегалом и Гамбией, основанные при патронаже Ришелье, несколько Компаний по торговле с Африкой с английской стороны" . Но вопросы о том. насколько большую долю в делах этих Компаний занимала собственно работорговля и насколько сформировались связи между национальной торговлей в Африке и национальными колониями на Ангилах. не совсем ясны.

На этом фоне безусловным лидером в собственно работорговле на протяжении всей первой половины XVII в., безусловно, выступали голландцы. Как уже говорилось, именно в этот период происходит всплеск голландской заморской экспансии. Голландская Вест-Индская Компания, обладавшая помимо прочего и монополией на работорговлю, успешно атаковала позиции португальцев не только в Бразилии, но и в Африке, решая проблему рабочих рук для своих владений. И хотя в рамках дальнейшего развития голландской работорговли также не совсем понятно, какую роль в ней играла Компания, а какую частные голландские купцы, тем не менее, можно констатировать, что определенной цели голландцы добились. Благодаря усилиям Компании они получили в Африке крупные опорные пункты для развития африканской торговли вообще и работорговли в частности. Наиболее значительными из них стали остров Горе у побережья Сенегааа и форт Эль-Мина на побережье Гвинеи.

Таким образом, несмотря на трудное начало антильских колоний обеих наций, начинают вырисовываться основные черты раннеколониалыюй экономики и социума. Экономика колоний основывалась на сельском хозяйстве, значительная доля которого была пока направлена на самообеспечение жителей, но определенная его часть уже была ориентирована на производство культур для европейского рынка. Основной производственной единицей являлся мелкий хозяин, ведущий единоличное хозяйство на небольшом наделе, но те. кто мог себе это позволить, уже довольно активно использовали труд белых кабаїьньїх слуг и негров-рабов, которых, впрочем, пока еще было не очень много. Именно от этой базы и отталкивалось дальнейшее социально-экономическое развитие колоний, в результате которого одни из этих изначальных институтов исчезли бесследно, а другие, наоборот, достигли наивысшего расцвела.

"Эпоха табака" в ислории экономики антильских колоний Франции и Англии оказалась недолгой. Уже в конце 30х гг. XVII в. цена на табак пошла вниз из-за целого ряда причин: сказался спад спекулятивного спроса на этот товар, европейский рынок насытился, лак как культура табака распространилась весьма широко даже в самой Европе. Дополнительным обстоятельством, серьезно повлиявшим на падение спроса на собственно антильский табак помимо кризиса перепроизводства, сбившего цены, было его плохое качество. Как отмечали современники, табак со всех Малых Антил был нестоек при хранении и транспортировке и обладал землистым вкусом, а потому за него давали 16 солей за фунт, в то время, как считавшийся наилучшим табак разновидности Верип. культивировавшийся главным образом в испанской Америке, шел по 8-10 франков за фунт240. О глубине кризиса торговли табаком и серьезности положения свидетельствует гот факт, что губернатор де Пуанси. пытаясь либо переориентировать колонистов на производство других культур, либо повысить цену на табак таким образом, даже издал распоряжение о запрете сажать табак на Сенл-Кристофере в течение одного года под угрозой конфискации всех кабальных слуг и рабов, а также штрафа и тюремного заключения'41. Но примечательно, что несмотря на сложившуюся силуацию, принципиального изменения уже избранного характера экономики антильских колоний не произошло. Колонисты смогли найти новые культуры, в которых был заинтересован европейский рынок, и колониальная экономика продолжила свое развитие по уже апробированному нуги производства тропических культур для Старого Света. Как свидетельствует Рошфор, «после того, как огромное изобилие табака, который делали на Сент-Крисгофере и других островах, так сбило цены на него, что больше он себя не окупал. Господь надоумил господина де Пуанси, генерал-губернатора французов, попытать другие средства, чтоб облегчить жизнь жителей и поддержать коммерцию. И его осмотрительность навела его на мысль использовать своих слуг и рабов в культуре сахарного тростника, имбиря и индиго...и vcnex. достигнутый в этом, казался настоящим чудом»

Безусловно, из трех этих культур, последовавших за табаком, важнейшее, если не сказать определяющее значение для судьбы Антил имел сахарный тростник. Именно эта культура фактически сформировала социально-экономический уклад большинства французских и английских Антил и породила тот особый колониальный стиль жизни, столь ярко отличавшийся от привычек и обычаев метрополии. Безусловно, лидером в области «сахарной революции» являлся пока английский Барбадос, и описание этого острова, данное Ричардом Лигоном. наиболее ярко иллюстрирует особенности хозяйства и социума первого десятилетия формирования этой «сахарной колонии».

При том, что даже сами современники спорили о том. являлся сахарный тростник эндемичным растением для Антил или был завезен на острова, ими безусловно признается, что его началали культивировать здесь под большим влиянием опыта португальцев и голландцев. Так, Рошфор сравнивает устройство сахарных плантаций на Мадейре и в Бразилии с их антильскими аналогами" \ дю Тертр свидетельствует о том, что одни из первых сахарных плантаций на французских Антилах были основаны при действенном участии изгнанных из Бразилии голландцев"", а Л и гон прямо говорит о том. что барбадосцы импортировали сам тростник и научились технологическим приемам в голландской Бразилии: «Некоторые наиболее предприимчивые из них, найдя средство привезти растение из Пернамбука в Бразилии провели опыты с ним на Барбадосе, где найдя, что оно здесь весьма хорошо растет, они посадили большее его количество, которое все более и более увеличивалось по мере того, как эта культура возделывалась, так что эта культура настолько распространилась, что это заставило их сделать маленькие сахарные мельницы и поставить опыты, чтоб узнать, каков тот сахар, что производит эта земля. Но так как они [т. е. колонисты - А. К. J еще не знали хорошо секретов этого дела, то сахар, который они производили, стоил немного и в течение 2-3 лет его было мало, до тех пор пока в течение повседневной работы они не осознали своих ошибок и мало-помалу не начали их исправлять, а также благодаря новым сведениям, полученным из Бразилии. Эти сведения они получали иногда через иностранцев, а время от времени от своих людей, которые, желая знать это дело [т. е. приемы культивирования сахарного тростника и производства сахара - А. К.], которое было не только важно для них. но и имело большую важность для блага всего острова, время от времени специально ездили туда, чтоб улучшить свои знания, которые они уже о нем [сахарном тростнике - А. К.J имели»- .

В отличие от производства других тропических культур производство сахара было для того времени очень высокотехнологичным предприятием, требовавшим концентрации большого количества рабочих рук. специального оборудования, а также особых технических знаний. Лигон оставил великолепное и подробнейшее описание организации и работы барбадосской сахарной плантации конца 40х-начала 50х гг. XVII в., времени, когда основное направление экономического развития Барбадоса уже определилось, но пока еще не стало главенствующим. На земельном участке, где раполагалась плантация, находились дом плантатора, все хозяйственные строения, необходимые в производстве сахара, цистерны, винокурня, строение для обработки хлопка, хлева, кузница, хижины негров и кабальных слуг. Рабочую силу плантации составляли 100 негров. 3 раба-индейца, 28 кабатьных слуг, 45 быков для работы, 8 молочных коров. 12 лошадей и 16 ослов. 500 акров земельного участка распределялись следующим образом: 200 были заняты сахарным тростником, 80 отдано под выпас, 120 под лес. 10 под табак. 5 под имбирь, столько же под хлопок, 70 под пищевые культуры для самоснабжения плантации и несколько акров под фруктовые культуры для стола плантатора. Хозяйственные строения, необходимые при производстве сахара. обязательно включати в себя сахарную мельницу, на которой производился размол сахарного тростника и извлечение сахаросодержащего сока; варочную, где стояло в среднем 6-8 котлов, в которых последовательно вываривали сахарный сироп; и рафинажную. где происходило отделение сахара от патоки, а также складские пристройки для хранения готовой продукции . Впрочем, что касается численности рабочей силы, 100 негров-рабов уже тогда были отнюдь не предельным числом: сам Л и гон упоминает о хозяевах, которые заставляют работать более «200 человек...разных наций»" , а чуть позже, в 1654 г. другой автор говорит, что плантаторы Барбадоса владеют 100, 200, 300 негров248. Сахарная плантация, таким образом, по своему характеру должна была являться крупным производством.

Современник начала выхода на первый план в экономике английских Антил «короля-сахара». Лигон не скрывает своего восхищения этой культурой, «которая стала душой коммерции этого острова [т. е. Барбадоса - А. К.]»" . А это было, если судить но его словам, действительно впечатляющее зрелище, как в том. что касается доходов отдельных плантаторов, сумевших заняться производством сахара, так и относительно экономической отдачи от всего острова в целом. Согласно расчетам Лигона, плантация вышеуказанных размеров может приносить своему владельцу в год 8866 фунтов стерлингов или 7516 фунтов сгерлингов чистого дохода. Что касается самого острова, если 2/з его пустить под сахар, то. если брать усредненную цену на очищенный сахар-сырец, он может экспортировать этого товара на 3097800 фунтов стерлингов в год, что при продаже в метрополии превратится в 6195606 фунтов стерлингов"5 . И это не считая дохода от сопутствующих товаров: патоки, спиртного из отходов сахароварения, доход от продажи которого он оценивает в 30 фунтов еженедельно для плантации указанных размеров и т. д. не говоря о прочих экспортных культурах, которые, как мы видим, производились на плантации. Неизбежным следствием повышения экономической отдачи земельных угодий острова, а также из-за небольшой площади острова стало повышение цены земли на Барбадосе и быстрое освоение всех доступных земель на нем. Так, по словам того же Лигона, если прежде земельный участок в 500 акров стоил 300 фунтов стерлингов, то сахарная плантация, оснащенная как было указано выше, и занимавшая аналогичную площадь, оценивалась уже в 14000 фунтов стерлингов"3". Таким образом, теперь завести собственное хозяйство мог далеко не каждый новоприбывший. Но социально-экономические последствия «сахарной революции» этим далеко не исчерпывались.