Размещено на http://www.allbest.ru/

Становление многопартийности в современной России

Содержание

• 1. Власть и общественно-политические движения на рубеже 80-х - 90-х гг.
• 2. Образование российских политических партий: содержание и особенности процесса
• 3. Региональный партогенез
• 4. Партийная система современной России: процесс трансформации российской многопартийности в системе политико-властных отношений
• 5. Становление региональной партийной системы в Ростовской области (1994 - нач. 2000-х гг.)
• Литература

1. Власть и общественно-политические движения на рубеже 80-х - 90-х гг.

Во второй половине 80-х годов на фоне разложения государственно-бюрократического социализма появились ростки нового. Живая и конкретная действительность не укладывалась в предложенные "прорабами перестройки" официальные рамки перемен. Она оказалась глубже и сложнее. В политической ткани общества возникли новые образования - самодеятельные общественные объединения, движения, а позднее и партии.

Почему и в связи с чем в недрах жесткой однопартийной системы произошли столь существенные перемены? Каковы были их истоки и последствия?

Изменения в значительной мере были обусловлены объективными причинами. Деградирующая, но все еще сильная тоталитарно-авторитарная система обнаружила неспособность разрешать многочисленные внутренние противоречия, накопившиеся в обществе. Однако наличие кризиса не могло автоматически привести к образованию массовых общественных движений. Как известно, в брежневские времена в условиях нарастания кризисных тенденций возникло диссидентское движение, объединенное гуманистическими и демократическими принципами, но так и не ставшее массовым политическим движением.

После 1985 года, несмотря на сопротивление партийно-государственной бюрократии, многое изменилось.

Если прежде официальная пропаганда утверждала в сознании людей представление о незыблемости однопартийной политической системы, о марксизме-ленинизме как единственно верном учении, ставшим монопольно господствующей идеологией, в условиях переживаемых страной перемен, благодаря развитию гласности, начался сложный процесс переоценки традиционных ценностей в массовом сознании. Раньше тотальный контроль подавлял инакомыслие, любую оппозицию, теперь стал утверждаться идейный плюрализм, что создавало благоприятную почву для плюрализма политического.

Вместе с тем нарастало разочарование и неудовлетворенность традиционными (формальными) политическими институтами: КПСС, ВЛКСМ, профсоюзами с их иерархичностью, заорганизованностью, заформализованностью. Начался поиск новых путей, не связанных с официальными структурами.

Это было новым явлением в политической жизни страны. Современные социологи дают такое определение общественно-политическим движениям - это массовые самодеятельные политические организации, созданные для оказания давления на органы власти и выражение политических требований заинтересованных групп населения [1].

К общественно-политическим движениям относятся как организации непосредственного, прямого влияния на политические решения (например, лоббистские организации, профсоюзы), так и массовые, имеющие стихийную, спонтанную природу. Различна степень этих движений. Сильнее политизированы экологические, антивоенные, национальные, обычно трансформирующиеся в активные политические силы; практически вне политики действуют духовные движения, коллекционеров и т.д.

В ходе революции "сверху" лидер М.С. Горбачев постоянно призывал к участию в ней широких народных масс. По существу, верховная власть инициировала возникновение оппозиционных движений, ставших качественно новыми элементами советской политической системы, заложившими основы будущей многопартийности.

Во второй половине 80-х гг. начинается бурный рост массового движения "снизу". Сотнями возникают нетрадиционные, неформальные группы, кружки, фонды, комитеты общественного управления и другие самодеятельные объединения и организации. Они стимулировали общественную активность в самых разных сферах жизни и творчества: в экологии и культуре, науке и технике. Нередко неформальные организации возникали на основе профессионального интереса: охрана памятников, психологическая помощь и т.д. Постепенно происходила политизация сознания их участников. Движения все более ощутимо заявляли о себе в политической жизни. В 1986 году их насчитывалось около 30 тысяч. Характерно, что неформальные движения не регистрировались государством; властные структуры не вмешивались в их деятельность; а М.С. Горбачев был уверен в своей способности направить активность "низов" в нужное русло, контролировать их.

Социальная база отечественных общественно-политических движений отличалась неоднородностью. В первую очередь ее составляла интеллигенция, вернее та ее часть, которая поддержала призыв М.С. Горбачева к развитию гласности и демократизации, Эта социальная группа включала в себя преимущественно городскую интеллигенцию, так называемых "шестидесятников", веривших в "социализм с человеческим лицом" и возможность реформирования существовавшей системы. Они занимали определенные посты, были связаны с университетскими кафедрами, прессой, телевидением, радио. В критике тоталитаризма они шли дальше М.С. Горбачева. Используя свое положение в обществе, действовали изнутри системы. Но в целом она стимулировала процесс радикализации общественного сознания.

Активно проявила себя и молодежь. В отличие от старшего поколения она создавала неформальные объединения и действовала "вне системы". Молодежные неформальные организации обращались непосредственно к массам, призывали к участию в митингах, демонстрациях, актах гражданского неповиновения и т.д. Их усилия были направлены на организацию внешнего давления на власть.

Массовые общественно-политические движения возникали и в центре, и в регионах.

Осенью 1986 года в Москве при "Комсомольской правде" возник Клуб социальных инициатив (КСИ), его лидерами были Б. Кагарлицкий, осужденный в 1982-83 гг. за "инакомыслие", М. Малютин, Пельман и другие. Его участники видели смысл перемен в раскрепощении социальной активности людей, в возможности свободного проявления и использования ими инициативы [2]. В 1986-1987 гг. в стране действовали самые разные неформальные объединения: общественно-политический клуб "Судьба человека", группы "Демократия и гуманизм", "Гражданское достоинство", "Народное действие", "Мемориал" - в Москве; клуб "Перестройка", Дельта", "Земля и вселенная", "Мемориал" - в Ленинграде. Дискуссионный клуб "Современник", молодежное объединение "Талака", историко-просветительское общество "Мортиролог" - в Белоруссии; "Клуб социально-активных граждан" - в Риге, "Клуб социально-активных людей" - в Вильнюсе и Каунасе [3] и т.д.

С конца 1986 года в Москве и Ленинграде, в некоторых регионах были созданы координационно-информационные центры неформальных движений, проводились дискуссии, "круглые столы", конференции, семинары, распространялись бюллетени с информацией об их работе. В августе 1987 года возникли Всесоюзный социально политический клуб (ВСПК) и Федерация социально-общественных клубов (ФСОК). Их объединяла идея самоорганизации масс "снизу" для поддержки политики перестройки "сверху". Их идеология - разные варианты демократического социализма, хотя заметными были и антикоммунистические настроения. Довольно широко были представлены патриотические группы "Патриот", "Родина", "Отчизна", "Отечество", "Молодая Россия", "Русь" и т.д.

На этом этапе группы "неформалов" объединяло то, что Горбачев называл "социалистическим плюрализмом". В 1988 г. М.С. Горбачев констатировал: "сомкнулась инициатива верхов и широкое массовое движение снизу" [4]. Каждое общественно-политическое движение стремилось стать активной и весомой политической силой, чтобы реализовать далеко не всегда совпадавшие интересы разных социальных групп. В этих устремлениях "неформалы" были поддержаны значительной частью прессы. В конфликтах с партийными структурами, хозяйственными управленцами демократическая пресса всегда оказывалась на стороне "неформалов", подчеркивая важность включения масс в общественную жизнь, в политический процесс. А партийная бюрократия, интуитивно чувствуя опасность для себя, исходящую о неформальны движений, пока вела с ними борьбу традиционными методами запретов, пресечений, обвинений в экстремизме и т.д.

Весной 1988 года деятельность общественно-политических движений активизировалось в связи с подготовкой и выборами делегатов на XIX Всесоюзную партийную конференцию, впервые поставившую вопрос о реформировании политической системы. К этому времени все более обнаруживался разрыв между словами о перестройке, реформировании общества и ухудшением состояния дел в стране. Сопротивление преобразованиям со стороны консервативной части партийно-государственного аппарата, произвол, коррупция в центре и на местах породили волну митингов, манифестаций, на которых ораторы публично излагали свои взгляды, давали оценки происходящим в стране процессам, Решения XIX партийной конференции дали мощный импульс общественно-политическим и гражданским инициативам. Предпринятая властью попытка реформирования политической системы позволила оппозиционным движениям легализоваться.

Движение "неформалов" вышло на новый уровень в развитии демократических инициатив: возникают "Народные фронты". Это одна из форм самодеятельных общественных движений, действовавших в рамках Конституции СССР, провозглашавших в программных документах цель "содействовать курсу партии на перестройку". Высшая партийная власть опекала Народные фронты, поддерживала "миф" об их содействии перестройке, но побаивалась применять антидемократические методы борьбы, ограничивалась попытками ведения диалога, убеждением, призывами "обуздать" плюрализм мнений и т.д.

Летом 1988 года на базе 46 клубов и групп был образован Московский народный фронт демократического направления. В его Координационный совет вошли Л. Бабушкин, Б. Кагарлицкий, М. Малютин, М. Шнейдер и другие. Они видели в народном фронте форму самоорганизации масс "снизу" в процессе борьбы за глубокую и радикальную перестройку. Их цель была ликвидация командно-бюрократической системы, создание "общества демократического самоуправляющегося социализма." [5].

Разделяя общие идеалы, провозглашенные в период демократизации, МНФ дистанциировал себя от правящей партии, поскольку КПСС ответственна за пережитые страной и народом страшные трагедии. Кроме того, по мнению лидеров МНФ, любая партия ставит своей целью борьбу за захват и удержание власти, а народный фронт - за влияние на власть.

Новые политические лидеры сознательно расширяли базу своих движений путем создания "дочерних" группировок и слияния их в "свободные" ассоциации, координируемые из центра. Активисты Московского Народного фронта поддерживали связь центра с регионами, периодически появляясь в Воркуте, Кузбассе, Чите и т.д., что характеризует процесс возникновения массовых общественных движений одновременно как стихийный и сознательный.

В ходе образования новых политических сил происходило их размежевание. В сентябре 1989 года был создан Объединенный Фронт трудящихся России (ОФТ). Хотя МНФ и ОФТ провозглашали своими целями демократизацию, социализм и перестройку, но они предлагали разные конечные цели, тактику, методы борьбы и т.д. МНФ оформился как социал-демократическая организация, выступавшая против однопартийности, стремившаяся к реорганизации КПСС и превращению ее в партию парламентского типа. ОФТ отстаивала советский тип демократии с сохранением авангардной роли КПСС. МНФ стремился ликвидировать прежние структуры, а ОФТ - усовершенствовать существовавшую общественную систему.

Народные фронты сложились в Ленинграде, Горьком, Свердловске, Челябинске, Новосибирске, Иркутске, Ростове-на-Дону, Ставрополе и других крупных городах России. Они боролись за демократию, социальную справедливость, экологическую безопасность. Народные фронты в регионах устанавливали информационные связи, координировали отдельные действия. Однако единого российского народного фронта создать не удалось.

Процесс объединения был осложнен тем, что региональные народные фронты находились в стадии становления, были раздроблены и малочисленны. Информационные связи только-только стали налаживаться, а организационные еще не стали устойчивыми и полнокровными. Кроме того, имелись и более глубокие причины: относительно аморфное социально-политическое состояние общества со слабой артикуляцией политических интересов, с отсутствием зрелых институтов демократии, ее инфраструктуры; отсутствие независимых от государства экономических структур, на которые можно было oпeреться, экономическая дезинтеграция Недемократический традиции, мифологизированное сознание большей части общества, еще не преодолевшего "стереотипов", рожденных в условиях диктата КПСС - это наследие тоталитарного прошлого, которое практически невозможно было преодолеть в короткое время, послужило серьезным препятствием на пути к объединению в единый общероссийский демократический народный фронт.

Активно возвестили о себе во второй половине 80-х гг. национальные движения в союзных республиках в форме народных фронтов. Внешние поводы для их образования были разные: в Прибалтике - борьба за признание незаконным пакта Молотова-Риббентропа 1939 года, в Армении и Азербайджане - проблема Нагорного Карабаха; в Молдавии - замена славянской графики на латинскую и т.д. Внутренние причины были общими: углубляющийся системный кризис, медлительность и непоследовательность в проведении реформ, с помощью которых стремились усовершенствовать государственный социализм и т.д. Лидеры национальных движений основную цель усматривали в борьбе за суверенитет против диктата центральной союзной власти. Национальная идея выступила в этот период в качестве консолидирующего фактора.

Но народные фронты союзных республик, оппозиционно настроенные по отношению к центру и стремившиеся уйти от его власти, стали бороться за чистоту национального состава своих государств. В итоге была допущена дискриминация некоренного населения, особенно русского. Реакцией на такие действия стало образование интерфронтов, выступавших за единство и равные права всех граждан независимо от их национальности и места проживания.

Характерно, что в бывших союзных республиках народные фронты оказались более массовыми, сплоченными и централизованными, чем в России. В течение всего 1989 года интенсивно возрастала их роль в политической жизни страны, особенно регионов. Народные фронты и интерфронты стремились к участию в работе властных структур или воздействию на КПСС в качестве оппозиционных сил. Шел процесс их быстрой политизации и превращения некоторых из них в политические организации: "Саюдис" в Литве, "Рух" на Украине и др. При их непосредственном участии менялись цели национальных движений" от достижения национального суверенитета к полной государственной независимости и выходу из СССР. Часть "неформальных" образований стремилась к созданию политических организаций социал-демократической направленности. Легальное социал-демократическое движение, содержавшее в себе элементы оппозиционности, начало формироваться в социал-демократических фракциях Всесоюзного социал-политического клуба (ВСПС, май 1987) и Федерации социалистических общественных клубов (ФСОК, август 1987) и из довольно значительного числа самостоятельных региональных групп социал-демократической ориентации.

В апреле 1988 года Межклубная партийная группа (МПГ г. Москва) объединила коммунистов-"неформалов", выступавших за коренное реформирование КПСС и ее преобразование в партию социал-демократического типа. Это событие придало новый импульс социал-демократическому движению, органически вписавшемуся в общедемократическое движение, в котором были представлены различные модели демократического социализма (от шведской до социализма "с человеческим лицом" [6]. Тем временем в высшей партийной власти шел процесс размежевания. Леворадикальное крыло А.Н. Яковлева поддерживало антикоммунистически настроенные "народные фронты", поскольку он и его сторонники все более убеждались в необходимости отказа от компромисса с советской политической системой.

Отношение консервативного крыла КПСС во главе с Е.К. Лигачевым к "народным фронтам" в центре и на региональном уровне было иным. Они видели опасность для советской системы, идущие от этих общественных объединений. Но из-за отсутствия единства в верхних эшелонах власти консерваторы оказались неспособными к решительной борьбе с перешедшими на антикоммунистические позиции движениями. Управляемость "неформальными движениями" со стороны власти была утрачена. В условиях нарастания кризисных явлений в 1988 году доминирующим становится протестное движение граждан, оно все более приобретает оттенок политического радикализма [7]. К 1989 гг. сформировалось еще одно действительно массовое движение, которое, по мнению ряда авторов, можно определить как "новое рабочее движение" [8] в отличие от аналогичного движения России начала XX века. На лето 1989 г. и 1990 г. пришелся пик массовых забастовок шахтеров Донбасса, Кузбасса, Воркуты, Караганды; были созданы стачечные комитеты. Позже забастовали труженики других отраслей крупнейших промышленных регионов страны, поддержавшие призывы рабочих организаций и выдвинутые ими требования.

"Новое рабочее движение" прошло в своем развитии ряд этапов. В 1987-1988 гг. небольшие группы рабочих-активистов вели организационную и пропагандистскую работу; устанавливали связи между наиболее активными регионами: Москвой, Ярославлем, Ленинградом, Свердловском, Литвой, Латвией и т.д. К этому времени относится образование рабочих клубов и союзов, которые представляли собой новые формы самодеятельной активности рабочих. Эти объединения не отличались большой численностью, как правило, не превышавшей 40-50 человек. Инициативная группа, состоявшая из 5-7 человек, выступала "генераторами идей и действий". Рабочие группы и объединения стремились уделять основное внимание социальной и экономической защите своих членов. По существу это была профсоюзная работа, но не в рамках официальных профсоюзов [9]. В 1989 году были созданы стачечные рабочие комитеты и их региональные объединения, на основе которых формировались чисто политические объединения, опиравшиеся на авторитет и исполнительный аппарат стачкомов. Этот этап завершился созданием в 1990 году в г. Новокузнецке на I съезде независимых рабочих движений и организаций Конфедерации труда. Все стачкомы и союзы трудящихся формально заявили о своем вступлении в нее.

В течение 1990 г. в рабочем движении проявилась тенденция "тредюнионизации", то есть развития в профсоюзном русле. Началось создание независимых профсоюзов. В октябре 1990 г. на шахтерском съезде в г. Донецке был образован Независимый профсоюз горняков (НПГ). Произошла профсоюзная переорганизация Конфедерации труда и большинства стачкомов, хотя большинство рабочих организаций продолжали оставаться политически ориентированными.

В рабочем движении были представлены разные политические взгляды, но преобладающими стали две противоположные позиции. Первая состояла в ориентации на марксизм и единого коллективного собственника с одновременной приверженностью демократическим свободам, организацией рабочих советов с широкими экономическими и политическими правами, установлением новой "диктатуры пролетариата", но без повторения того, что уже было в нашей истории. Это марксистская рабочая партия - партия диктатуры пролетариата. Лидерами ее в тот момент были Н. Лезгин, Ю. Леонов.

Вторая выразилась в стремлении к радикализации демократических реформ, недоверии к прежним номенклатурным структурам, отрицании монопольного положения КПСС в системе власти. Данную позицию заняли Совет рабочих комитетов Кузбасса, Донецкий городской рабочий комитет, демократическое рабочее движение Варгашора и другие. Лидеры этих крупных рабочих организаций проявили себя прагматиками, способными к объективному анализу политической обстановки, оказавшимися более терпимыми к разнообразию форм собственности, чем представители МРП-ПДП.

Летом 1990 года по стране прокатилась волна шахтерских забастовок, во время которых трудящиеся г. Воркуты выдвинули требования "вывода с предприятий парткомов КПСС; национализации имущества КПСС" и т.д., а в резолюции 1 съезда шахтеров СССР об отношении к КПСС прозвучал призыв лишить КПСС привилегированного положения на наших предприятиях и в учреждениях." [10] и т.д. Новое рабочее движение стало важным фактором политического процесса в стране. Оно было вызвано к жизни объективными обстоятельствами. В первую очередь, это был протест против "заповедей" системы, действовавшей в 60-70-е годы, которые отстаивали приоритет интересов государства, а не работников. Кроме того, отсутствовал механизм выявления и урегулирования конфликтов между государством (работодателем) и работником.

В отечественном рабочем движении выделяются некоторые особенности: инициативу проявили представители базовых отраслей производства, особенно добывающих, а не самые квалифицированные и образованные работники, хотя врачи и учителя позже поддержали почин шахтеров. Рабочие использовали стачки, забастовки, силовые "нецивилизованные" способы разрешения противоречий, чтобы сформировать систему цивилизованных трудовых отношений.

Стачки нанесли очевидный ущерб экономике, они взрывали стабильность в обществе. В новой социально-политической ситуации это было стихийное противостояние, борьба с системой. Общественно-политические движения второй половины 80-х гг. продемонстрировали способность социально-активной части трудящихся оперативно реагировать на "болевые точки", возникавшие в обществе, они предваряли действия властей и принуждали их к принятию выдвигаемых требований. Особенностью массовых движений был их критический настрой по отношению к существовавшей системе власти. Это обусловливало одновременно их силу и слабость. С одной стороны, негативная интеграция помогала мобилизовать критически настроенные широкие слои населения и соединить их усилия для достижения поставленных целей. Но с другой стороны, они были неустойчивыми, быстро утрачивали инициативу, поскольку пока не выработали позитивной программы.

В 1989 году в СССР насчитывалось около 60 тысяч самодеятельных общественных организаций, периодические издания которых (на I ноября 1989 г.) включали 540 - 550 единиц ежегодно, под их влиянием находилось не менее 20 млн. человек взрослого населения страны.

В общей сложности в стране к концу 80-х гг. действовали социальные движения следующих направлений: за национальное возрождение, интернациональные в поддержку перестройки, региональные национальные фронты, демократические движения антисоциалистического типа, антисоциалистические организации антидемократического характера, движения рабочих клубов, движение за создание независимых профсоюзов, кооперативное движение и движение предпринимателей, движение мелких собственников, движение за создание партии зеленых, движение за создание социал-демократических партий, анархо-синдикалистское движение, группы и движения христианско-демократического направления, конституционно-демократические группы и организации; историко-просветительские движения и т.д. [11].

В республиках: Армении, Азербайджане, Эстонии, Литве, Латвии, отчасти Грузии и Молдавии население почти полностью участвовало в формальных и неформальных движениях. В Туркмении, Киргизии, Таджикистане неформальные организации и движения только зарождались. Большее распространение они получили в городах, незначительное влияние оказывали на сельские районы.

В 1989 году начался новый этап в развитии оппозиционных "неформальных" движений. Они стали объединяться вокруг Межрегиональной депутатской группы. Были предприняты две попытки образовать Межрегиональную ассоциацию демократических организаций - МАДО в сентябре 1989 г. в Ленинграде, ноябре 1989 г. в Челябинске. В эту ассоциацию пожелали войти Народные фронты Ленинграда, Москвы, Ярославля, Челябинска и других городов, а также представители национально-демократических движений Украины, Белоруссии, Молдовы, таких регионов, как Балтия, Кавказ, Средняя Азия.

На второй конференции Межрегиональная депутатская группа взяла курс на консолидацию политически ориентированных формальных и неформальных социальных движений в стране. Практически завершился процесс организационного оформления оппозиции, открыто противостоявшей КПСС и ее политике.

Демократическая оппозиция в борьбе с правящим режимом мобилизовывала массы на протесты, митинги, использовала конфронтационные методы. В феврале 1990 г. прошло более 2 тысяч митингов, в которых участвовали 7,5 млн. Властные структуры уже были готовы использовать жесткие методы наведения порядка, но не смогли помешать демократической оппозиции войти во власть в отдельных республиках. И тогда вновь избранная власть выступила в качестве оппозиции центральной власти, которая уже не была едина. Опираясь на заинтересованные в качественных изменениях социальные слои, "оппозиция-власть" поменяла смысл и вектор реформ.

Под давлением демократических общественных движений были внесены изменения в статью 6-ю Конституции СССР, отменившие монополию КПСС на власть и закрепившие принцип политического плюрализма в Конституции. Эти идеи получили дальнейшее развитие в "Законе Союза Советских социалистических республик об общественных объединениях", принятом 16 октября 1990 года [12].

В конце 80-х годов КПСС находилась в центре политического спектра страны, она была реальной политической силой, объединяла в своих рядах 17-18 млн. человек, из них в России 11-13 млн. человек. Однако в 1989 г. начался процесс внутреннего размежевания, который усилился с января 1990 года. Фактически партия погружалась в состояние глубокого кризиса: шел массовый отток рядовых ее членов, особенно рабочих и молодежи, недовольных результатами непоследовательной политики "перестройки"; почти прекратили свою деятельность первичные партийные организации; произошло размежевание по платформам и группировкам, которые отличались по идейным, политическим и нравственным установкам. Социологические исследования, проведенные в 1990 г., свидетельствовали о том, что партия разделилась на две асимметрические части, противостоявшие друг другу, но в основном совпадавшие с контурами аппарата (партийно-государственной номенклатуры) и партийной массы. По мнению исследователя А. Возьмителя [13], главное противоречие, отражавшее сущность кризиса партии, заключалось в разрыве и противостоянии между аппаратом - "носителем и хранителем авторитарно-бюрократических тенденций" и тяготевшей к демократии партийной массой, разбуженной апрелем 1985 года. По сути это было противоречие между двумя взаимоисключающими моделями партий: с одной стороны, тоталитарной, жестко централизованной, заидеологизированной, подавлявшей свободу личности и инициативу снизу; с другой - демократической, основанной на суверенности каждого своего члена, толерантности, прямом включении партийной массы в формирование и реализацию се политики.

Причины кризиса в партии, как и в обществе, были общими. Они крылись в самоисчерпании системы с присущими ей неэффективными, экстенсивными методами хозяйствования, репрессивностью, подавлением инакомыслия. Во второй половине 80-х гг. начался объективно необходимый ее слом, взамен стали создаваться новые структуры и механизмы.

Слом тоталитарно-авторитарной системы повлек за собой кардинальные изменения в самой партии. В 1990 г. в связи с подготовкой к XXVIII съезду активизировался процесс размежевания по идейным платформам. В конечном итоге на рубеже 80-90-х годов в стране сложилась такая обстановка, в которой реформаторы все более утрачивали контроль над ситуацией.

Таким образом, в специфических условиях кризиса в результате разрушения политических структур советского общества его социально активная часть раскололась на различные слои и группы, выразителями интересов которых стали различные социальные и общественно-политические движения.

Власть и общественно-политические движения перестроечного времени взаимодействовали, в их отношениях выделяются два этапа: 1985-1988; 1988-август 1991 гг.

На первом этапе внешне монолитная, но внутренне противоречивая власть инициировала в ходе революции "сверху" массовое движение "снизу" и осуществляла над ним патронаж. Для общественно-политических движений было характерно конвенциональное политическое поведение, соответствовавшее доминирующему типу политической культуры; преобладали традиционные формы участия в политическом процессе: обсуждения, воззвания, собрания, целью которых было стремление заставить власть услышать народ.

На втором этапе в соответствии с закономерностями революции "сверху", власть раскололась, прежние методы контроля и управления утратили силу. В новых кризисных условиях у общественно-политических движений стал преобладать неконвенциональный тип политического поведения, ориентированный на инновационную политическую культуру. Протест против правящего режима выражался сначала в "мягких" формах давления на руководство страны с целью активизации реформаторского курса, позже - в "жестких" насильственных формах. Общественно-политические движения демократического направления дистанцировались от КПСС, под знаменем антикоммунизма и антисоветизма стали легальной оппозицией власти. В августе 1991 года выступив в качестве движущей силы общедемократической революции, оппозиция стала властью.

Консервативные движения не смогли оказать реального противодействия своим противникам и утратили историческую инициативу.

В целом деятельность общественно-политических движений и объединений явилась основой подготовки социальной базы для перехода к многопартийной системе.

Общественно-политические движения конца 80-х - нач. 90-х гг. явились действенным средством политической активизации населения. Массовые движения и новые политические партии оказали влияние на изменение приоритетов развития: от перестройки с коммунистической перспективой до отказа от социалистического выбора. Существенные изменения произошли в общественном сознании, начался активный процесс его радикализации, освоения либерально-демократических ценностей.

Общественно-политические движения содействовали возникновению новых институтов - независимых профсоюзов, молодежных объединений и т.д., стали школой гражданского самоуправления, положив начало становлению гражданского общества.

многопартийность политическая партия россия

2. Образование российских политических партий: содержание и особенности процесса

Политические партии в современной общественно-политической жизни призваны играть значимую роль. Как свидетельствует мировой опыт, их основное назначение: борьба за завоевание и осуществление власти. При этом, являясь структурами гражданского общества партии призваны отстаивать интересы различных социальных слоев общества посредством демократических процедур.

В западно-европейской исторической и политической науках утвердился тезис, что без наличия сильных политических партий невозможна демократическая природа власти. Выделяются основные конституирующие партию элементы: во-первых, идеологическое кредо - всякая партия суть носитель идеологии; во-вторых, партия - это относительно продолжительное по времени объединение людей, организация, выступающая в разных измерениях - национальном, региональном; в-третьих, цель партии - завоевание и осуществление власти; в-четвертых, каждая партия стремится обеспечить себе поддержку народа [14]. Несмотря на принципиальные отличия процессов развитие многопартийности в российском и европейском обществах данные характеристики могут быть учтены при выявлении качественных параметров формирования многопартийности в России 90-х годов и определения основных этапов этого процесса.

Его первый этап пришелся на конец 80-х - 1993 г. и совпал с серьезным поворотом в судьбе российского общества. Среди неформальных общественных движений, возникших в большом количестве в период перестройки, к концу 80-х годов укрепился ряд протопартийных формирований [15]. Именно в это время идеи многопартийности, плюрализации всех сторон политической жизни российского общества стали особенно актуальны и привлекательны, хотя и рассматривались на данном этапе большинством политиков и обществоведов достаточно отвлеченно.

Однако, несмотря на пессимистические прогнозы, в 1989-1990 гг. на базе общественных самодеятельных групп стали активно создаваться партии и партийные движения. Этому во многом способствовали выборы в Верховный Совет СССР (лето 1998 г.), которые, проведя первоначально аморфную оппозиционную массу через горнило избирательных кампаний, дифференцировали ее, создав, тем самым, благоприятные условия для складывания в стране многопартийности.

"Первенцем" многопартийности стал "Демократический Союз" (ДС), первый съезд которого состоялся 7-9 мая 1988 года. В программном документе Союза - "Временном варианте программы ДС" - было зафиксировано, что это политическая партия, оппозиционная тоталитарному государственному строю СССР, ставит своей целью ненасильственное его изменение и построение правового государства на началах гуманизма, демократии и плюрализма [16]. ДС была разработана четкая программа действий, направленная, по словам одного из его лидеров В. Новодворской, на усиление конфронтации в обществе посредством проведения кампании гражданского неповиновения с тем, чтобы народ отверг существующую государственную власть. В соответствии с данной программой члены ДС (к 1989 г. их число достигло около 2 тыс.) и организовали свою конкретно-практическую деятельность. Так, осенью 1988 г. была проведена серия несанкционированных митингов в Москве на Пушкинской площади и в Ленинграде на площади у Казанского собора, завершившихся серьезными инцидентами с органами правопорядка. В ответ на организованные акции гражданского неповиновения, которые многими в стране были расценены как скандалы ради скандалов, последовали аресты и обыски. Итак, действия первой политической партии, сформировавшейся в качестве активной оппозиционной силы существующему порядку, были восприняты обществом скорее в русле фрондирующей оппозиционности, нежели серьезной политической силы, исходящей из реальной ситуации и претендующей на поддержку широких масс населения.

Другой активной оппозиционной силой в обществе с момента образования стала Демократическая партия России (ДРП). На учредительной конференции этой партии (май 1990 г.) и на I съезде (декабрь 1990 г.) подчеркивалась антикоммунистическая направленность, а значит радикальная оппозиционность ее деятельности [17]. Еще в процессе выработки программных документов ДРП пережила ряд расколов: первый привел к отпочкованию Свободной демократической партии, второй - к образованию фракции Свободных демократов, с последующим ее выходом из ДРП [18]. Оба размежевания произошли в процессе выработки идеологических и организационных принципов деятельности партийных образований. В принятых, в конечном итоге, программных документах подчеркивалось, что ДПР создана для активного противодействия попыткам "реставрации прежних порядков". Вместе с тем, прогнозируя социальные преобразования в обществе, партия ориентировала своих членов на обеспечение ненасильственного процесса модернизации России.

В период становления ДПР оппоненты, прежде всего, из рядов КПСС, а также демократического движения, упрекали ее в яром радикализме, при этом в расчет брали не столько конкретно-практическую деятельность партии, которая строилась на "принципах конструктивной оппозиции", сколько критиковали публичные выступления соперников Н. Травкина - Г. Каспарова и одного из будущих организаторов движения "Демократическая Россия" А. Мурашова. Их радикализм, расходившийся с официальной линией партии, стал возможен, в первую очередь, из-за различий в понимании сущности партийно-политического представительства. Так у Н. Травкина и его сторонников сущность и методы деятельности партии определялись их представлениями о ДПР как о политической партии классического типа со всеми присущими ей признаками: единой организационной структурой и дисциплиной, уставными и программными документами, сетью пропагандистов и т.д. Его оппонентов привлекли в качестве образца так называемые постклассические или движенческие общественно-политические организации, внутренние отношения в которых имели ярко выраженный вариативный и нелинейный характер. Позже эти представления были реализованы бывшими соратниками Н. Травкина в рамках либерально-демократической организации "Демократическая Россия".

В целом, в конце 80-х - начале 90-х гг. процесс формирования российской многопартийности был определен двумя тенденциями: с одной стороны - создавались политические партии, исходя из эталонной модели КПСС - широкомасштабного социально-политического института, обладавшего разветвленной системой воспроизводства управленческих функций и жесткой организационной структурой. С другой стороны - оппозиция оформлялась в "движенческие" общественно-политические организации, имеющие большие возможности для волеизъявления своих членов, большую свободу действий и общения, как, например, происходило при оформлении конституционно-демократического движения, которое в стране было возрождено в октябре 1989 г. На базе слияния неформальной Московской группы "Гражданское достоинство" с демократической фракцией Московского народного фронта был создан Союз конституционных демократов (СКД), провозгласивших себя политической организацией граждан, "объединенных стремлением продолжать и развивать лучшие демократические традиции отечественного либерализма". В принятой политической декларации СКД определял свою роль в современной политической жизни как оппозиции существующей власти, готовой к конструктивному сотрудничеству с КПСС и со всеми политическими силами, признающими самоценность человеческой личности" [19]. По заявлению одного из лидеров партии В. Золотарева: СКД поддерживали не только интеллигенты, но и рабочие, которые составляли в числе ее сторонников более 30%. Однако кадеты, стремившиеся опираться на достаточно широкую социальную базу, как и другие молодые партии, не избежали внутрипартийных разногласий. В мае 1990 г. в Москве организационно-партийной группой конституционных демократов был проведен референдум среди общественно-политических объединений, придерживающихся принципов конституционной демократии. В референдуме приняли участие группы и организации ряда союзных и автономных республик, краев и областей РСФСР. По его итогам было принято решение о возобновлении деятельности Конституционно-демократической партии (Партии Народной свободы), запрещенной 28 ноября 1917 г. Эта, отпочковавшаяся от СКД, партия (председатель М. Астафьев) свою стратегическую цель видела в эволюционном обновлении общества конституционным путем, причем обязательным являлся отказ не только от насилия, но и от дезинформации". Одновременно была создана Партия конституционных демократов (ПКД - сопредседатели В. Золотарев, М. Глобачев, И. Суржиков). Эта партия не претендовала на "прямое историческое правопреемство", считая таковое спекуляцией, и ставила перед собой задачу стать не подражателями, а продолжателями" дореволюционного конституционного движения.

Формальное размежевание было вызвано "упорным нежеланием Исполкома СКД отличать конституционно-демократические идеи от широчайшего либерализма" [20], т.е. стремлением отколовшихся групп кадетов конкретизировать свои программные цели и установки на фоне всеобщего увлечения популистско-либеральными лозунгами. Вновь созданные партии разошлись во взглядах на национально-государственное устройство России, конкретные модели рыночной экономики, место и роль государства в либерализации общественно-политических и социально-экономических отношений и т.д.

Подобная тенденция образования российских политических партий посредством раскола организаций бывших единомышленников и соратников была характерна для многих вновь образованных политических партий в конце 80-х - начале 90-х гг. Она была вызвана как объективными причинами: размытостью социальной базы создаваемых партий, стремлением четче определить свои программные и организационные принципы деятельности, так и субъективными мотивами: имели место попытки новоявленных лидеров удовлетворить невостребованные политические амбиции.

В целом, в условиях России личностный фактор в процессе становления плюралистической политической системы сыграл огромную роль. Было создано множество партий и движений, общественно-политическое лицо которых определял тот или иной лидер. Так, широкую популярность в России получили партии Н. Травкина, С. Шахрая, Е. Гайдара, В. Жириновского и др.

Партия В. Жириновского была создана, как оппозиционная официальным властям, в конце 1989 г. Ее лидер баллотировался на первых выборах во время избрания президента России и получил поддержку более 6% россиян. Тогда, в мае - июне 1991 г., как и на декабрьских 1993 г. выборах в Государственную Думу, ЛДПР достигла значительного успеха, который все средства массовой информации связывали с так называемым "феноменом Жириновского". Одни объясняли победу "особым магнетизмом этой выдающейся личности", другие обвиняли Жириновского в сотрудничестве с КГБ, в пропаганде идей коммуно-фашизма и т.д. Действительно, с одной стороны, на политическом небосклоне России появилась неординарная личность: два высших образования, знание четырех иностранных языков, обладание ораторским искусством и образным мышлением, организаторские способности. С другой стороны, перед россиянами предстал лидер, практически сразу заработавший имидж "несерьезного, а потому опасного скандалиста". Этому, помимо политической конъюнктуры, во многом способствовали его чересчур темпераментные, а для серьезного политика и безответственные выступления, которые позволяли интерпретировать, к примеру, его позицию русского националиста, свойственную многим политическим лидерам, как проявление "русофильства". Его же, сторонника сильной государственной власти, обвиняли в "великорусском имперстве" и т.д. Эти и многие другие "клише" были основаны на безудержном популизме политического поведения Жириновского.

Как и многие другие российские партии, ЛДПР все свою деятельность строила в расчете на так называемый средний класс. Однако, в конце 80-х - первой половине 90-х гг., в самом начале формирования это новой социальной базы, она представляла собой аморфную массу индивидов с оборванными этнокультурными и социальными связями. Эту маргинализацию социальной структуры и учитывал Жириновский, делая ставку на "свой" маргинализированный электорат. Об этом он сам без колебания признался в беседе с известным профессором А. Яновым [20]. Раньше других Жириновский почувствовал, что большинство дезориентированных россиян ждет от новых политиков не разрушения российской государственности в угоду монетаристским рецептам модернизации страны, а ее укрепления для обеспечения безопасности и социальной защищенности большинства населения. Сформулировав соответствующие лозунги, направленные на сохранение и приумножение традиций российской государственности в ходе либерального реформирования России, Жириновский смог сплотить вокруг себя не только соратников по партии, одержав победу над другими претендентами на руководящую роль в ЛДПР, но и объединить под лозунгами партии простых избирателей. Его либеральное мировоззрение, по мнению идеологов партии, скорее охранительного, нежели оппозиционного толка [21], основано на национализме в сочетании с идеями укрепления власти и законности." я нисколько не оправдываю то, что было до восемьдесят пятого года, - заявил Жириновский в июле 1991 года, - но все хорошее надо было сохранить, а плохое - постепенно отсекать… Нельзя лечить больного, одновременно убивая его" [22]. По отношению к КПСС Либерально-демократическая партия, отвергая коммунистические идеи, высказывала готовность вести четкую конкурентную борьбу в свободных выборах на многопартийной основе, а "…если обстоятельства так сложатся, то быть и ее партнером в любой коалиции или соглашении".

Среди оппозиционных по отношению к КПСС партий, ставших на более бескомпромиссные антикоммунистические позиции, особое место заняли политические организации, провозгласившие возврат к "христианским идеалам, пронесенным через века нашими предками". Первой такой организацией стал Христианско-демократический союз России (ХДСР), возникший на базе христианско-демократической фракции Демократического союза и двух редакций: "Бюллетеня гражданской общественности" и бюллетеня "Воскресенье" в августе 1989 г. Создавая свое политическое объединение по типу "партия - движение", демохристиане попытались объединить под своими лозунгами не только верующих всех христианских конфессий: православных, католиков, протестантов, но и "не имущих дара Веры", т.е. атеистов, признающих христианские заповеди; не только активных и бескомпромиссных антикоммунистов, но и людей, которые были готовы идти на конструктивный диалог с КПСС [23]. Их программные лозунги формулировались на базе основных христианских ценностей, а, следовательно, имели много общего с основными демократическими принципами кадетов, социал-демократов и других партий, что не могли не признавать и сами лидеры демохристиан. Одновременно ими предпринимались настойчивые теоретические поиски собственно христианских позиций для политической деятельности, которые, в свою очередь, приводили к многочисленным размежеваниям и расколам. Так, к осени 90-го года в христианском демократическом движении можно было наблюдать следующие организационно оформленные политические объединения: ХДС России (лидер А. Огородников), ХДП - группа (А. Чуева), Московский (В.А. Рота) и Ленинградский ХДС, Российское христианское демократическое движение (РХДД - В. Аксючиц) и другие аналогичные группы по регионам страны. Такая фрагментация политического движения демохристиан не была исключением из общих тенденций развития российской многопартийности.

В конце 1989-1990 гг., помимо уже перечисленных партийных объединений, были созданы Демократическая партия (ноябрь 1989 г.), Крестьянская партия России (сентябрь 1990 г.), Республиканская партия Российской Федерации (ноябрь 1990 г.), Партия свободного труда (декабрь 1990 г.) и ряд других оппозиционных по отношению к КПСС политических партий. Всех их объединяло, во-первых, стремление создать в России общество, основанное на отечественных и западных либеральных традициях, т.е. общество с развитой системой частного предпринимательства, многопартийной политической системой, признающее приоритеты прав личности по отношению к правам социальных групп или государства в целом. Во-вторых, большинство либеральных партий свою основную социальную базу видели в так называемом среднем сословии или третьем классе. В начале 90-х гг. этот социальный слой находился в стадии формирования за счет представителей иных социальных страт, с которыми в силу различных причин им приходилось расставаться (маргинализироваться). Этот факт во многом объясняет надежды либералов на чудеса рыночной экономики, которые они связывали не с длительным процессом становления рыночных структур на протяжении жизни нескольких поколений, а с немедленным вхождением в рыночную цивилизацию. При этом еще до того, как вопросы методов создания рыночной экономики были поставлены в практическую плоскость, у либералов уже наметились, существенные различия в их определении. Условно (в конце 80-х гг. - начале 90-х гг.) либеральные партии и движения можно было разделить на классических либералов западного толка, либерал-аппаратчиков и либерал-популистов [24].

Либерал-популисты (ЛДПР, ДС, НДПР и др.) призывали к "мирной революции снизу", включая в отдельных случаях в свой арсенал борьбы - акты гражданского неповиновения, забастовки, создание параллельных структур власти. Они убеждали своих сторонников, что только решительный демонтаж старой общественной системы и энергичное создание нового демократического общества способно создать достойные для человека условия жизни и решить назревшие проблемы развития страны.

Классические либералы западного толка (РПРФ, ПЭС, ПСТ и др.) также делали ставку на либерально-демократические ценности. Но ориентируясь, в основном, на городскую научно-техническую и производственную интеллигенцию, высококвалифицированных рабочих, они рассчитывали создать рыночную экономику путем немедленного превращения всех граждан России в полноправных собственников посредством перераспределения госсобственности.

Либерал-аппаратчики (РДДР, РДПП, "Обновление" и др.) предполагали действовать в духе либеральной парадигмы начала XX в. "революции сверху". Представители этого направления функционировали преимущественно во властных структурах. По их мнению, система рыночной экономики могла быть воссоздана только по плану, благодаря государственной политике.

Другой общей линией в программных установках либералов был антикоммунизм, который, определяя их мировоззренческо-философские позиции, воплощался в антитоталитарных лозунгах, в том числе по отношению к правящей КПСС (от требования "отстранить КПСС от власти" до запрещения и суда над нею).

В целом, давление новоявленных политических объединений на сторонников и противников КПСС служило своеобразным критерием в размежевании политических сил в обществе вплоть до августа 1991 г. Типологизация и самоидентификация политических партий и движений, а соответственно обоснование процессов их дифференциации или консолидации по этому критерию было простым и достаточно эффективным. Так, на противоположном от либерального ("обновленческого") полюса находились партии и движения социалистического лагеря, ("охранители") левого или левоцентристского толка. Эти политические объединения, создаваемые сторонниками "социалистического выбора и коммунистической перспективы", а также людьми, разочаровавшимися в его советской версии, также представляли собой весьма пеструю картину: от сталинских и неосталинских объединений и ассоциаций (группа "Единство", "Объединенный фронт трудящихся", инициативное движение коммунистов России) до партий социалистически-обновленческой ориентации (левые социал-демократы, социалисты, группа "Марксизм XXI века" и др.).

История возникновения левых партий, также как и либеральных, была тесно связана с оформлением оппозиционных сил, в первую очередь в самой КПСС. Так, образованию партий крайне левого толка непосредственно предшествовали процессы идейного, а затем и организационного размежевания членов КПСС. Сначала в КПСС появились внеуставные организации, так называемые партийные клубы, в рамках которых происходила конкретизация политико-идеалогических позиций многих членов правящей партии. Затем в ходе предсьездовской партийной дискуссии эти клубы выдвинули собственные платформы к XXVIII съезду КПСС, что способствовало дальнейшей дифференциации различных политических направлений. И, наконец, на базе консервативно-сталинского крыла в КПСС организационно оформились две партийные структуры, объявившие себя самостоятельными, но в составе КПСС. Это были Маркстистская рабочая партия - партия диктатуры пролетариата (МРП - ПДП, март 1990 г., Москва) и Российская коммунистическая партия (РКП, апрель 1990 г. Ленинград). Первая - видела в КПСС идеологического противника ввиду ее усиливавшейся социал-демократизации, высказывая в то же время готовность к сотрудничеству с теми ее членами, которые стояли на "позициях рабочего класса" и осуждали проходившие в стране кампании гражданского неповиновения, забастовки и прочие формы деструктивного протеста.