Реконструкция картины советской "левой оппозиции" в отражении одного из наиболее важных информационных неподцензурных изданий в СССРлевых"

В 50 выпуске, Леонид Плющ упоминается в «Хронике…» в связи с делом Юрия Орлова, и в частности, здесь отмечено, что А.В. Снежневский вызывается в суд по просьбе Орлова в связи с эпизодом, связанным с Плющом. Никакого описания идеологической принадлежности Плюща здесь не имеется, а скорее, исключительно описание судебного дела и наказания инакомыслящих, в том числе, через карательную психиатрию.Суд над ОРЛОВЫМ [Электронный ресурс] // Хроника текущих событий. 1978. №50. URL: http://hts.memo.ru (дата обращения: 16.04.2017).Впоследствии, связь дела Орлова с эпизодом, связанным с Леонидом Плющом раскрывается. Отмечается та официальная позиция, которая отрицает существование карательной психиатрии, как таковой, ибо Снежневский как официальное лицо заявлял, что условия в лагере и условия в спецбольнице якобы несопоставимы: «Говоря об обвинениях, связанных с делом ПЛЮЩА, ОРЛОВ вспоминает о своем визите (вместе с женой ПЛЮЩА) к проф. СНЕЖНЕВСКОМУ (Хр.36). Последний сказал им: «Неужели вы думаете, что в лагере ПЛЮЩУ было бы лучше, чем в больнице?" Именно поэтому ОРЛОВ просил вызвать СНЕЖНЕВСКОГО свидетелем. ОРЛОВ напоминает, что по делу ПЛЮЩА, давно уже законченному, подвергались преследованиям КОВАЛЕВ и ТВЕРДОХЛЕБОВ. Потом так же будут судить тех, кто будет утверждать, что процесс ОРЛОВА - политический, а не уголовный». Там же.Далее, описываются обстоятельства надзора над Плющом в Днепропетровской спецбольнице и отмечаются противоречия в медицинских показаниях и диагнозах как проявления определённого произвола, что подтверждает существование именно карательной психиатрии, направленной на подавление воли политических заключённых: «Свидетельницы В.П.БЛОХИНА и Л.А.ЛЮБАРСКАЯ (Хр.38), врачи-психиатры, осуществлявшие надзор за Леонидом ПЛЮЩОМ в Днепропетровской СПБ, дают показания об обстоятельствах и мотивах этого надзора, противоречащие одно другому и предыдущим заключениям о здоровье Плюща БЛОХИНУ, назвавшую болезнь ПЛЮЩА "вялотекущей шизофренией в параноидальной форме", ОРЛОВ спрашивает, согласна ли она с мнением проф. СНЕЖНЕВСКОГО, что "вялотекущая шизофрения никогда не переходит в параноидальную форму". Ответа не было. После допроса этихдвух свидетельниц ОРЛОВ с трудом добивается разрешения дать дополнительные показания и рассказывает о своей беседе соСНЕЖНЕВСКИМ, в ходе которой тотсказал, что "случай Плюща сложный и надо посоветоваться в Институте Сербского"... После этого разговора ПЛЮЩУ была проведена экспертиза, через месяц - еще одна. Диагнозы разошлись». Там же.

В 51 выпуске, были опубликованы письма, связанные с делом Орлова, и в которых Леонид Плющ был снова упомянут. В частности, в приложении к протоколу от М. Ланда вновь упомянуты противоречия в показаниях врачей, издевательские условия свиданий с Плющом, и также, в кассационной жалобе английского адвоката Макдональда было отмечено, что показания Плюща не были рассмотрены судом. К суду над Юрием ОРЛОВЫМ / Письма и заявления. [Электронный ресурс] // Хроника текущих событий. 1978. №51. URL: http://hts.memo.ru (дата обращения: 16.04.2017).

Существует множество статей и воспоминаний, в которых рассказывается о действии карательной психиатрии по отношению к Плющу в первой половине 1970-х годов, так как его случай вызывал международную огласку и чаще выделяется правозащитный аспект, нежели идеологический, однако, в рамках данной работы, уместнее выделить идеологический и социально-политический аспекты. Какие убеждения имел Леонид Плющ в 1970-х годах? Какой деятельностью занимался? Как отмечал сам Плющ в одном из интервью, будучи ранее математиком, он впоследствии сосредоточился на деятельности в рамках самиздата и сам стал «гуманитарием». «После того, как меня в 1968 году выбросили с работы и никуда не принимали, готовя осуждение за тунеядство, я волей-неволей стал профессиональным "революционером". Нас закалял КГБ... Я весь отдался самиздату. И размышлениям над фундаментальными проблемами нашей жизни - политическими, философскими, религиозными, национальными... И сам не заметил, как изменился у меня спектр интересов, сам тип мышления. Математик превратился в гуманитария - литератора, психолога, философа. Это изменение началось еще до ареста 1972 года, и закрепилось в эмиграции, которая дала возможность узнать действительную историю и культуру Украины, тщательно искажаемую и скрываемую в СССР». Плющ Л.И. // интервью сост. Белькирова Г. // Крым и крымские татары. [Электронный ресурс]. URL: http://kirimtatar.com/index.php?option=com_content&task=view&id=559 (дата обращения: 17.04.2017).Будучи на то время независимым марксистом, он активно сотрудничал с правозащитными организациями, которые не являлись марксистскими и солидаризировался с требованием соблюдения советским государством провозглашённых им же законов и прав человека, что является одним из основополагающих требований диссидентского движения, в котором особо выделен правовой аспект. Следует подчеркнуть, что это происходило до подписания Хельсинкского соглашения. «Уже первая легалистическая общесоюзная организация Инициативная группа защиты прав человека в СССР, включала Мустафу Джемилева. Из Украины вошли мы с Генрихом Алтуняном, "марксисты", как и Костерин, и Григоренко, как и многие крымские татары. И, как и многие из них, постепенно изживающие марксистско-ленинские иллюзии. Эти иллюзии сыграли даже некоторую позитивную роль для становления правозащитной идеологии. Власть упорно, грубо разрушала их, способствуя превращению иллюзий интернационализма и социалистической демократии в требование: "Соблюдайте свои собственные законы". В свою очередь несоблюдение их властями раскрывало всю лживую сущность социалистической демократии и вынуждало обращаться к западной, то есть "буржуазной". Постепенно мы все осознали нашу основную задачу - разоблачение советского бесправия и развитие правового сознания в СССР: "имеем право - осуществляем его явочным порядком". Так от права на слово и печать перешли к праву на демонстрации, а затем и организации». Там же.

Леонид Плющ был арестован 15 января 1972 года в Киеве и на тот момент он уже являлся членом Инициативной группы по защите прав человека в СССР. Согласно открытому письму данной организации, философией марксизма Плющ интересовался еще будучи студентом-математиком и приобретал всё более оппозиционные взгляды, по мере того, как изучал окружающую действительность и до конца держался за свои собственные .убеждения: «На путь ведущий к психиатрической лечебнице, Леонид Плющ вступил ещё девятнадцатилетним студентом-математиком, когда со всей страстью и со всей добросовестностью, свойственной его натуре будущего учёного, начал тщательно изучать философию, в первую очередь, работы классиков марксизма. Результаты такого изучения нетрудно предугадать: расхождение между теорией социализма и практикой социалистической государственности. Марксист Плющ, не являясь политиком ни по складу натуры, ни по характеру деятельности, воспринял как личную трагедию. А дальше он поступил по извечной логике российского интеллигента, который, будь он толстовцем, народником или марксистом, шел всегда до конца, принося в жертву и себя, и покой близких». Открытое письмо инициативной группы по правам человека в СССР / Документы по делу Леонида Плюща. // Франкфурт-на-Майне, 1974. С. 5-6.В этом письме в качестве приложений также даётся биографическая справка, краткое содержание двух официальных психиатрических экспертиз и их заключения. В дальнейших открытых письмах, опубликованных в том же сборнике документов, связанных с делом Плюща его всё так же неоднократно характеризуют как марксиста, который занимался постоянными интеллектуальными поисками и обладавшего исключительной интеллектуальной честностью. Помимо этого, в данном сборнике опубликованы многочисленные документы, связанные как с первым протестным письмом в редакцию «Комсомольской правды» в защиту Синявского и Гинзбурга, так и открытые письма Инициативной группы по защите прав человека, в которых нельзя найти каких-либо специфически марксистских воззрений.

Будучи студентом в 1960-х годах, как отмечает сам Плющ в книге «На карнавале истории», ему понравились многогранность и отсутствие поверхностности и примитивизма в рамках стиля изложения Ленина и Маркса, в отличие от Мао и Сталина, а также, форма изложения мысли, благодаря которому читателю становятся понятными сложные идеи. Также, из данного пассажа становится понятно, что Леонид Плющ был ознакомлен с «Философско-экономическими рукописями 1844 года», которая вдохновила западных неомарксистов на изучение гуманистической составляющей марксовой мысли. «Настойчивое повторение одной и той же мысли является способом всестороннего ее рассмотрения и диалектического развития. (…) Ленину удавалось таким способом доносить до массового читателя очень сложные идеи. У Сталина и еще более у Мао Цзэдуна этот метод изложения сменился простейшими силлогизмами, которые за счет бесчисленных повторов вдалбливаются в головы людей, как формулы гипнотизера. Ленин, а еще более Маркс, показывают, какая глубокая связь существует между мыслью и формой ее изложения. Когда я впоследствии познакомился с «Философско-экономическими рукописями 1844 г.» Маркса, то был поражен художественной глубиной формул Маркса. Красота стиля Маркса принципиально отлична от притчевого стиля Христа и Ницше. У Маркса -- диалектический стиль, в котором тонкая игра слов, подвижность слова, его многозначность отражает диалектическую подвижность мысли, ее многогранность, что в свою очередь отражает диалектику природы и общества».ПлющЛ.И. Киев / Накарнавалеистории. // Лондон, OverseasPublicationsInterchange, 1979. [Электронный ресурс]. URL: http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=12074 (дата обращения: 18.04.2017).В то же время, он отмечает как официальная советская идеология опускала нестандартные интерпретации марксовой мысли, как в случае с ролью религии. «Но ведь опиум является также и обезболивающим средством. И в самом деле Маркс, развивая свою мысль, говорит о том, что религия есть «сердце бессердечного мира». Последняя мысль не находит никакого развития в советской официальной идеологии». Там же.Несмотря на то, что вышеперечисленные воззрения датируются шестидесятыми годами, тем не менее, критическое осмысление марксистского наследия с его стороны оставалось основополагающей частью его социально-политических убеждений и в семидесятых годах, и поэтому, уместно указывать на данные замечания.

Что касается подпольной деятельности Плюща до момента ареста, то есть до 1972 года, то он отмечает непопулярность независимой марксистской мысли в советской оппозиционной среде; подчеркивает некоторые сложности с продвижением марксистского направления в советском самиздате начала 1970-х на примере неизвестного автора работы «Трансформация большевизма», а значит, возникали большие проблемы даже с поиском подходящей подпольной литературы нужного толка. Об этих проблемах, Плющ пишет довольно подробно. Конечно, он отмечает, что непопулярность марксистской обусловлена воздействием официальной пропаганды среди интеллигенции, однако, неприятие вызвано скорее всего огромнейшей корреляцией между идеологией и реальностью. В реальности люди сталкивались с консерватизмом элиты, огромнейшим давлением государства и бюрократии на любого гражданина, и также, постепенной стандартизацией идеологии, которая казалась думающему меньшинству всё менее и менее убедительной, а потому, абсурдной. Терминология, используемая властями, казалась невыносимой, и по сему, идеология начинает восприниматься как совокупность машинально выполняемых обрядов, которые выполняются просто для того, чтобы спасти своё положение, обеспечить карьерный рост и выжить: «У москвичей удалось достать анонимную «Трансформацию большевизма» -- типичный для оппозиционных марксистов анализ трагедии революции, т.е. критика советского строя с позиции теоретических и программных работ партии большевиков. Однако было и новое -- попытка проанализировать причины деградации революции. (…) Пренебрежение многих москвичей к марксистской терминологии и цитатам приводило к тому, что статьи марксистского толка не получали широкого распространения в самиздате. Это причина того, что ни «Трансформация большевизма», ни книга Ивана Дзюбы «Интернационализм или русификация?», ни моя первая работа (И. Лоза «Письма к другу»), ни многие другие марксистские статьи не пошли широко по Москве, а значит, и по РСФСР, т.к. Москва связывает оторванные друг от друга группы. Я, например, тщетно искал программную работу, поволжских марксистов «Закат капитала». И это понятно -- ко всей этом фразеологии выработалась идиосинкразия. И не антимарксисты в этом повинны... (…)В драме таких марксистов повинны специфически советские условия: нежелание антимарксистов слушать марксистскую оппозицию и некоторый догматизм, инертность мышления марксистов. И то, и другое -- психологическое последствие официальной пропаганды». Плющ Л.И. Среди отщепенцев / На карнавале истории. // Лондон, OverseasPublicationsInterchange, 1979. [Электронный ресурс]. URL: http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=12075 (дата обращения: 18.04.2017).В первой половине семидесятых годов, незадолго до своего ареста, помимо участия в создании Инициативной группы по защите прав человека в СССР, он часто был задействован в спорах и полемике. В частности, он придерживался той точки зрения, что СССР экономически являлся государственно-капиталистическим государством, что отмечалось в том числе и западными неомарксистами, которые пришли независимо к тем же выводам несколько десятилетиями ранее, изучая наследие Маркса и сопоставляя теоретические воззрения с возникшими после 19 века социально-экономическими условиями. При этом, представляет интерес характеристика советского общества как «идеократии», т.е. власти идеи, причём термин, как отмечает Плющ, связан с понятием «теократии», что, в принципе, не лишено оснований, так как официальная трактовка марксизма, навязанная властями, являлась, по сути, догматической и донельзя примитизированной: «В Харькове я действительно встретил замечательных людей, - вспоминал он, - мы провели несколько дней в постоянных спорах. Особенно длительными были дискуссии с Аркадием Левиным. Оказалось, что общая характеристика строя у нас совпадала: государственный капитализм экономически, идеократия -- власть идеи (т.е. аналог теократии, которая подразумевает практическую власть особого социального слоя -- жречество, бюрократию). Термин «идеократия» мы ввели независимо друг от друга и независимо от Н. Бердяева («Истоки и смысл русского коммунизма»). То же произошло с термином «государственный капитализм». Только здесь харьковчане исходили из анализа Ленина, я же -- из молодого Маркса и Ленина». Там же.Сам же Плющ отмечал, что на момент первой половины 1970-х, работ Маркузе или Фромма у него не было в наличии, что подтверждает тот факт, что к сходным выводам, как и у этих авторов, Плющ пришёл независимо, и к тому же, в жестких условиях ограничений свободы распространения литературы. «К сожалению, работ западных структуралистов не было (кроме одной статьи Леви-Стросса в «Вопросах философии»), как не было работ К. Юнга, Э. Фромма, Г. Маркузе. Пришлось по крохам выуживать цитаты, искривленное изложение их работ в «критической» литературе. На Западе представить не могут этой пытки -- глотать сотни «критических» «марксистских» статей ради нескольких достоверных цитат, из которых приходится извлекать истинный смысл (а ведь вне контекста они могут восприниматься искаженно!)». Там же.По сути, он отделял себя и от правящей идеологии, и от идеологии либералов-правозащитников, и от идеологии социал-демократов. «Либеральных марксистов» Плющ марксистами не считал по определённым причинам. «У русских демократов и у восточноукраинских патриотов общее -- абстрактность сознания, мистифицированность политической направленности. Эта абстрактность особенно видна у «либеральных марксистов» (т.е. немарксистов), например, у Роя Медведева. Медведев с его «классовым» подходом столь же далек от рабочих и крестьян, как и его оппоненты -- демократы и русские националисты. Его «объективизм» -- нежелание мыслить до конца, нежелание уйти в «марксистскую» ересь, отойти от устарелых догм, и потому у него субъективное восприятие страны и истории, не научно-объективный анализ, а неосознанный страх перед потерей «основ» под ногами, перед будущей кровью народного бунта». Там же.В дальнейшем, в своих воспоминаниях, автор пишет о том, как доставал необходимую подпольную литературу в разных городах, о своих поездках по Советской Украине, и как решались дела с арестом других политзаключённых.

§ 2. «Ленинградцы»: молодежные левые группы как феномен 1970-х гг.

В первый раз, «Ленинградская группа», одним из руководителей которой был Андрей Резников, упомянута в «Хронике текущих событий» в 40 выпуске от 20 мая 1976 года в разделе кратких сообщений. Сначалав сообщении описывается тот прецедент, за который члены этой группы были арестованы и допрошены, и без каких-либо сомнений, их можно охарактеризовать как левых, поскольку ими высказываются революционные лозунги и одобряется коммунизм в их толковании.Пример «ленинградцев» является одним из немногих в своё время, когда молодёжь старшего школьного или раннего студенческого возраста пыталась публично заявить о своих намерениях, что было в позднесоветских условиях довольно опасным. «24 февраля, в день открытия 25 съезд КПСС, с галереи Гостиного двора на Невский проспект трое молодых людей сбросили около 100 листовок. Листовки написаны от руки, печатными буквами, текст кончается словами: «Да здравствует новая революция! Да здравствует коммунизм!". Краткие сообщения [Электронный ресурс] // Хроника текущих событий. 1976. №40. URL: http://hts.memo.ru (дата обращения: 19.04.2017). С другой стороны, арест и наказание на первых порах не было настолько же суровым, насколько у других политзаключённых, поскольку Резников провёл в тюрьме КГБ всего лишь месяц, и был вскоре отпущен. Скорее возраст являлся, в данном случае, фактором смягчения приговора. «4 марта был арестован один из участников этой акции, 17-летний студент 1 курса мат-меха ЛГУ Андрей РЕЗНИКОВ, выпускник 121-й (математической) школы. Ему было предъявлено обвинение по ст.191-1 УК РСФСР. РЕЗНИКОВ находился под следствием во внутренней тюрьме Ленинградского КГБ ("Большой дом») около месяца, после чего выпущен под ответственность родителей. Дело его передано в комиссию по делам несовершеннолетних при Ленгорисполкоме. Формально он из университета не исключен, но к занятиям не допускается». Там же. Следует обратить внимание на молодой возраст допрашиваемых в рамках этого дела. Среди всех упомянутых оппозиционных левых в «Хронике» их можно считать самыми молодыми фигурантами каких-либо судебных дел, связанных с политическими обвинениями: самые молодые из задержанных в Ленинграде в 1976 году учились в 9 классе.Все они были исключены из своих учебных заведений. Также следует заметить, что в данном сообщении имена двоих других основных участников инцидента, среди которых фигурировал, к примеру, Цурков, не были названы в «Хронике»: «Двое других участников события 24 февраля (десятиклассники или прошлогодние выпускники) вызываются на допросы. Допрашиваются выпускники 121-ой школы, среди них студент 1 курса истфака ЛГУ СТРОГОВ. Подвергнут 10-часовому допросу старшеклассник (15 лет) из 317 школы. Многие из допрошенных - участники городского туристического клуба, в котором состоял и РЕЗНИКОВ. Почти все допрошенные исключены из ВЛКСМ и из школы». Там же.

Далее, «ленинградцы» были упомянуты в отдельном разделе в 51 выпуске «Хроники текущих событий». Здесь достаточно подробно описываются не только детали судебного процесса, но и приводится манифест подсудимых с их требованиями и основными идейными позициями. В начале кратко приводится в сокращённом виде та же информация об аресте, что и в 40 выпуске. «Ленинградцы» считали себя марксистами и считали установившийся тогда социально-экономический строй - государственным монополистическим капитализмом, как и некоторые другие оппозиционные марксисты, о которых уже упоминалось в этой работе. «5. Пользуясь марксистским анализом действительности группа пришла к выводу, что строй, существующий в СССР, является государственно-монополистическим капитализмом». Аресты, обыски, допросы. [Электронный ресурс] // Хроника текущих событий. 1978. №51. URL: http://hts.memo.ru (дата обращения: 19.04.2017).При этом, что характерно, они считали восхождение большевиков и установление данного строя на первых порах прогрессивным, что в принципе, соответствует некоторым детерминистским позициям марксизма касаемо соотношения базиса надстройке и соответствия надстройки «объективным предпосылкам», и в частности, производительным силам. С другой стороны, они не указывают, что в первые десятилетия советской власти существовал социализм, а это значит, что, по их мнению, скорее всего, СССР никогда не был социалистическим, и поэтому, к примеру, о «деформированном рабочем государстве», и вообще, постулировании того, что социализм в рамках советского строя существовал, но впоследствии, деградировал, не может идти и речи. Скорее всего, о советском проекте можно говорить, как, в данном случае, об модернизационном проекте: «…6. Установление в России этого строя после революции 1917г. было закономерно и неизбежно.... 7. Установление этого строя было тогда прогрессивно…». Там же. Характеристика современного «ленинградцам» советского общества, в целом, не расходится с общепринятыми интерпретациями понятия «застой», ведь в большой части общественности ощущалась апатия и усталость от переизбытка идеологического давления со стороны советского государства и тотальным противоречием между заявленными постулатами и реальностью: «8. Анализ современного состояния советского общества привел группу к выводу, что советский строй уже выполнил свою историческую функцию и к настоящему моменту изжил себя. Следствием и главным симптомом этого является поразивший наше общество кризис, выражающийся в потере массами веры в официальную «религию», в росте их гражданской апатии, в идейном и нравственном тупике, в росте моральных уродств... Наш строй вступил в нисходящую полосу своего развития. Чтобы человечество сделало следующий шаг по пути прогресса, необходимо заменить его более передовым строем - социализмом...». Там же.«Ленинградскую группу» можно рассматривать как «новых левых», поскольку именно «новые левые» на Западе хотели отойти от классической марксистской модели классового антагонизма между пролетариатом и буржуазией, и заявляли то, что в современных тогда условиях, именно интеллигенция (и частично, студенчество) должны укрепится и стать ведущим революционным классом со своим классовым самосознанием. То, как они понимали термин «класс» не соответствовало классическому марксистскому определению класса, связанному с отношением людей к средствам производства, т.е. отношения собственника и наёмного работника. Это произошло ввиду того, что на Западе, улучшался уровень жизни рабочих, укреплялась рабочая аристократия, и соответственно, пролетариат, зачастую, поддерживал правящие политические партии и не имели революционные взгляды, поэтому, ввиду лоялистской позиции пролетариата на Западе, революционная инициатива должна перейти именно к интеллигенции и студенчеству. Также, наиболее вероятным путём к социализму, они считали мирный реформистский путь, хотя ортодоксальный марксизм делал бы ставку на революционную составляющую и накопление существующих в обществе и экономике противоречий, которое неизбежно бы произошло на пути к новому обществу в рамках диалектической логики общественного развития.С их реформистской позицией, многие ортодоксальные марксисты усмотрели бы также бернштейнианство, т.е. одобрение этической части марксизма, но не революционной, а также, улучшение условий в рамках существующих институтов власти и экономики. «11. Интеллигенция является самым передовым классом конца ХХ в. 13. Революционный процесс перехода к социализму может протекать в мирных формах, если правящий класс, реально оценив положение, пойдет на уступки и своевременно демократизует существующую систему. Такое оттеснение от власти бюрократии сможет происходить средствами обычной политической борьбы в рамках правовой конституционной системы». Там же.В конце концов, они считали, что интеллигенция с соответствующими воззрениями должна укрепится на политической арене, при этом, непоследовательно «ленинградцами» предлагается и революционная партия авангардного типа, и мирный переход к социалистическому строю. «16. Интеллигенция тогда сможет сыграть свою авангардную роль и повести за собой массы, тогда сможет породить сильную и организованную оппозицию, когда она сама окончательно сформируется в класс, осознает свои кровные интересы, сформулирует свою идеологию, выдвинет свою программу и создаст свою собственную политическую партию, боевую, сплоченную, авангардного типа. 17. Для всего этого интеллигенции надо преодолеть три свои слабости: идейно-теоретическую, организационную и моральную. Для этого, в свою очередь, надо организовать в критически мыслящих кругах широкий обмен информацией и идеями, обсуждение всех злободневных вопросов, полемику по ним». Там же.

Далее, в статье заявляется о том, что в 1978 году, «ленинградцы» выпустили три номера журнала «Перспективы», которая в этом выпуске «Хроники…» зовётся «Перспектива». Впоследствии, в конце года, были проведены обыски фактически у всех основных членов «Ленинградской группы», и соответственно, дальнейший выпуск журнала был под вопросом. Что характерно, среди изъятых в результате обыска вещей были обнаружены выпуски «Хроники.», что говорит о значении данного издания для любого политического подпольщика в 1970-х годах, невзирая на идеологические разногласия. «12 октября были проведены обыски у лидеров группы -студента 2-го курса пединститута Аркадия ЦУРКОВА, Андрея РЕЗНИКОВА и его восемнадцатилетней жены Ирины ФЕДОРОВОЙ. Изъяли "Архипелаг ГУЛаг», «Хронику текущих событий», «Из-под глыб», «Перспективу". Тогда же провели обыск у девятнадцатилетней Ирины ЛОПОТУХИНОЙ. У нее изъяли пишущую машинку, фотооборудование и закладку третьего номера журнала"Перспектива"». Там же.в той же статье упоминается арест Александра Скобова и отмечено, что в своей квартире он организовывал «коммуну», в рамках которой проводились дискуссии и обменивался самиздат. Неясно, проведено ли, в данном случае, различие между «коммуной» и тематическим кружком или кружок намеренно имел «коммунальное» позиционирование. Данный вопрос будет пояснён позднее в этой работе. «16 октября арестовали студента 4 курса исторического факультета ЛГУ Александра СКОБОВА, члена редакции журнала "Перспектива», организатора «коммуны» (в квартиру, которую снимал СКОБОВ, приходило много молодежи, обменивались самиздатом, вели дискуссии; здесь бывали гости из других городов; «коммуна» просуществовала полтора года; в сентябре 1978 года милиция разогнала ее). По словам прокурора, против него возбуждено дело по ст.70 УК РСФСР». Там же.По данным статьи в «Хронике.», вскоре после ареста Скобова, коллеги по группе выступили с протестом и охарактеризовали себя именно как «левая оппозиция» относительно существовавшей власти, и также, был арестован ещё один член «Ленинградской группы» - Аркадий Цурков, проводились допросы. «А.РЕЗНИКОВ, И.ФЕДОРОВА, А.ЦУРКОВ, И.ЛОПОТУХИНА и Лев КУЧАЙ подписали обращение с призывом выступить в защиту СКОБОВА. В этом обращении они называют себя «группой левой оппозиции". 25 октября провели обыск у студента 3 курса филологического ф-та ЛГУ Алексея ЧИСТЯКОВА. 31 октября арестовали Аркадия ЦУРКОВА. Его также обвиняют по ст.70 УК РСФСР. Многочисленные допросы (вызывали уже человек 30-40) ведутся по делу N70. Следователи КГБ БЛИНОВ, КАРМАЦКИЙ, КУЗНЕЦОВ, ЛЕПЕТУНИН, ЦЫГАНКОВ отказываются объяснить суть дела, называя ее следственной тайной. В ответ РЕЗНИКОВ и ФЕДОРОВА отказались от дачи показаний». Там же.

Самая подробная статья, посвященная делу «Ленинградской группы» была опубликована в 53 выпуске «Хроники текущих событий» 1979 года выпуска. Она является одной из самых больших статей, посвящённым подпольным социалистам в СССР, которые когда-либо публиковались в период с 1970 по 1979 годы. Как правило, объём статей и сообщений, в которых упомянуты подпольные левые в статьях «Хроники…» относительно мал, но в случае «ленинградцев», их дело получило широкий резонанс в диссидентской среде. Причём, нет какой-либо информации о том, что кто-либо из «ленинградцев» сотрудничал с «Хроникой…» или принимал участие в распространении бюллетеня (как, в частности, Леонид Плющ, который чётко идентифицировал себя как марксист), по сему, сам факт достаточно обширного описания дела «ленинградцев» в «Хронике..» является довольно примечательным.В статье упор сделан прежде всего на судебный произвол по отношению к «ленинградцам» и описанию их судебных дел, а про идеологию написано очень мало. В начале статьи даётся информация, которая была приведена о них в ранее выпущенных номерах бюллетеня: о первом аресте Резникова, Цуркова и Скобова, который был связан с распространением листовок с призывами к новой революции в 1976 году; об отчислениях из учебных заведений Цуркова и Скобова; об организации “коммуны” Скобовым и повторные аресты “ленинградцев” в 1977-78 гг. В основном, статья посвящена делу Цуркова, которое рассматривалось Ленинградским городским судом. Обвинения заключались в распространении антисоветской литературы и попытки создания антигосударственной политической организации, причём в рамках нескольких советских городов. Суды над ЦУРКОВЫМ И СКОБОВЫМ / Судебные процессы [Электронный ресурс] // Хроника текущих событий. 1979. №53. URL: http://hts.memo.ru (дата обращения: 20.04.2017).Фигурантам данного дела всячески заставляли дать показания, однако Алексей Хавин и Ирина Лопатухина отказались дать показания, а Лопатухиной, в свою очередь, сотрудники органов внутренних дел, угрожали избиением. В протоколе суда, однако, было указано, что показания Хавин подтвердил. Там же.Следует отметить, что некоторые участники дела, свидетели не пытались скрывать свои политические взгляды перед судом, высказывались о своём согласии с идеологией журнала «Перспективы», что являлось, в данном случае, довольно рискованным шагом. Это отличает их от тех политических осуждённых, которые под давлением раскаивались и жалели о содеянном. «Всем свидетелям задавали вопрос: "Как вы относитесь к слышанным вами высказываниям ЦУРКОВА (или - к виденной у него литературе)? Являются ли они клеветническими?" ЛОПАТУХИНА отказалась отвечать на этот вопрос. ХАВИН сказал, что не считает их клеветническими (см. также "Дело Хавина" в разделе "Разные сообщения"). Доставленный из воинской части ФОМЕНКОВ (имеются показания, что ЦУРКОВ привозил ему в часть "Перспективу») заявил, что целиком согласен с направлением журнала; он попытался пространно обосновать свою позицию, но его прервали и при помощи приехавшего с ним офицера удалили из зала. Остальные свидетели подтвердили "клеветнический характер" высказываний ЦУРКОВА и материалов журнала». Там же.Сам же подсудимый признал своё участие в издании, при этом, не признал того, что журнал имел «клеветнический характер». Более того, следует подчеркнуть, что он себя характеризовал в суде не как марксист-ленинист, а как просто марксист. С его стороны, позиция была довольно честной, поскольку правящие круги, в данном случае, считают «клеветой» любую информацию, которую невыгодно распространять в крупных масштабах, а Цурков же, скорее всего, считал себя тем человеком, который пытается разоблачить злоупотребления властью и, в целом, пролить свет на то, чьи на самом деле интересы государство активно защищает, и не боится на это указывать публично даже в суде. «Сам ЦУРКОВ признал свое участие в издании "Перспективы" и авторство инкриминируемых ему статей; он взял на себя также авторство всех статей, авторы которых не были установлены на предварительном следствии. Но виновным он себя не признал,сказав, что журнал не носил клеветнического характера. Из инкриминируемых ему высказываний он отверг те, в которых говорилось о вооруженной борьбе с советской властью. Свои взгляды ЦУРКОВ квалифицировал на суде как марксистские."Марксистско-ленинские?" - переспросили его. "Нет,марксистские."». Там же.В последнем слове, он настаивал на том, что будет продолжать борьбу и от своих взглядов публично не отрекался, а, напротив, продолжал активно их провозглашать. «В последнем слове ЦУРКОВ еще раз сказал, что не признает себя виновным; он заявил, что после освобождения будет продолжать борьбу. (…) в ответ на приветствия собравшихся у здания суда друзей он прокричал: "Да здравствует демократическое движение!"». Там же. В итоге, Цурков был приговорён с учётом требований адвоката. «Прокурор потребовал для ЦУРКОВА 6 лет лагерей и 3 года ссылки. Адвокат просил, учитывая возраст подсудимого и состояние здоровья его (сильная близорукость, тромбофлебит, холецистит) и его матери (она -инвалид 2 группы), снисхождения. (…) Приговор: 5 лет лагерей строгого режима и 2 года ссылки». Там же.

Органы правопорядка могли закрывать глаза на случаи насилия и беспредела по отношению к оппозиционерам и открыто нарушать принципы беспристрастности суда. В частности, в статье был упомянут случай с нападением на Андрея Резникова и на его жену - Ирину Фёдорову. В итоге, к 10 суткам ареста приговорили не обидчиков, а пострадавших, скорее всего, потому что органы правопорядка делали всё возможное, чтобы воспрепятствовать деятельности оппозиционеров. «В ночь с 30 на 31 марта, когда Андрей РЕЗНИКОВ и его беременная жена Ирина ФЕДОРОВА шли по улице, на них напали 8 человек. Андрея избили. Его жену повалили на землю. 31 марта судья Куйбышевского районного народного суда г. Ленинграда КОТОВИЧ дала РЕЗНИКОВУ 10 суток ареста». Там же.Среди проявлений судебного произвола также стоит выделить наличие специальной массовки, и невозможность приглашения кого-либо из друзей, хотя в случае с делом Цуркова, кто-то всё же смог пробиться в зал заседаний. Некоторых пробившихся в зал суда арестовывали и при этом, выдвигали заведомо ложные обвинения, как и в случае с избиением Резникова и его жены, хотя насилие применялось как раз в сторону жертв. «В зал, где судили ЦУРКОВА, постарались не пустить никого из друзей подсудимого. Зал был заранее заполнен "спецпубликой". Без помех пропустили лишь мать ЦУРКОВА. На первое заседание удалось пройти И.ФЕДОРОВОЙ. Свидетелей пытались удалять из зала сразу же после их допроса. Они, ссылаясь на ст.283 УПК РСФСР, отказывались, но им удавалось пробыть в зале только до ближайшего перерыва - после перерыва их уже не впускали. Когда ЛОПАТУХИНА после перерыва попыталась снова войти в зал, ее повалили на землю, повредив при этом руку, и стали звать милицию: "Чего она тут разлеглась?!" (…) Утром4 апреля в суд пришли москвич Лев КУЧАЙ и Виктор ПАВЛЕНКОВ. Их вытолкали из здания суда, ударив при этом Качаяв живот. ПАВЛЕНКОВ и КУЧАЙ ушли от суда и пошли по Невскому. Тут к ним снова подошел милиционер и попросил документы. Их затолкали в машину и отвезли в 5 отделение милиции. Там им предложили подписать протокол о том, что они «выражались нецензурно и приставали к гражданам", при этом милиционеры все время матерились. ПАВЛЕНКОВА и КУЧАЯ поместили в камеру. 5апреля судья Куйбышевского районного народного суда г.Ленинграда Л.П.САМАРИНА дала им по 15 суток ареста, выразив сожаление, что не может дать больше». Там же.

В статье также упоминается, что Цурков сумел официально оформить брак с Лопатухиной даже в следственном изоляторе, однако, на встречу им отвели всего лишь 5 минут. «23 мая в Следственном изоляторе Ленинградского УКГБ состоялась регистрация брака А.ЦУРКОВА и И.ЛОПАТУХИНОЙ. После регистрации новобрачным дали пятиминутное свидание в присутствии представителей тюремной администрации. Через несколько дней в Ленинградское УКГБ вызвали "для беседы" И.ФЕДОРОВУ. В ходе "беседы" она спросила сотрудника КГБ, почему ЦУРКОВУ и ЛОПАТУХИНОЙ дали всего 5 минут свидания. Тот ответил, что большего они не заслужили, поскольку ЛОПАТУХИНА - тоже преступница». Там же.

Тем временем, возникло еще одно дело «ленинградцев» - дело Хавина. Его задержали прямо возле здания суда, в котором судили Скобова. «непосредственно после того, как он давал показания в качестве свидетеля». Там же.Основное обвинение заключались не только в авторстве статей журнала «Перспективы», но также, и в хранении наркотиков, однако в ходе обысков в квартире Скобова и Резникова, они не были обнаружены. Тем не менее, впоследствии, следователи нашли пакет, но как считают подсудимые, он был подкинут. «ХАВИНА обвинили в хранении наркотиков. При аресте его обыскали, но никаких наркотиков не нашли. Затем у него отобрали одежду на повторный обыск и в его отсутствие нашли в ней зашитые пакеты с наркотиками. 20 апреля был проведен обыск на квартире РЕЗНИКОВА, где последнее время жил ХАВИН, - наркотиков не нашли.23 апреля на квартиру РЕЗНИКОВА пришли еще раз с обыском. На этот раз следователи сразу отодвинули шкаф и извлекли из-за него пакет с наркотиками. РЕЗНИКОВ уверен, что этот пакет подкинут; он направил жалобу прокурору Ленинграда. На том же обыске изъяты записи о суде над ЦУРКОВЫМ. В первые же дни по делу ХАВИНА было допрошено несколько десятков человек, среди них - известные милиции наркоманы». Там же. В статье была приведена выдержка из открытого письма общественности А.Резникова и И.Фёдорова в связи с арестом Хавина. Что характерно, они продолжали настаивать на своих убеждениях и даже готовы понести ответственность за них, но не готовы, при этом, к явно инспирированному обвинению в хранении наркотиков. «Мы вынуждены просить защиты у общественного мнения - в нашей стране (надеемся,что таковое здесь имеется) и за рубежом, у всех честных людей. Помогите нам защититься от ложных обвинений! Если от нас хотят отделаться, пусть судят за то, что мы действительно сделали, если осмелятся поставить нам это в вину! Спасите наших друзей, спасити Алешу Хавина, сидящего в "Крестах» по несправедливому, инспирированному обвинению!». Там же.В итоге, Хавина арестовали на 6 лет, и, как и в случае с браком Лопатухиной и Цурковым, его успели зарегистрировать. «Незадолго до ареста Алексей подал в ЗАГС заявление на регистрацию брака с Ириной ВЕРЕЩАКА. Регистрация была назначена на 25 мая. В июле ХАВИНА осудили на 6 лет усиленного режима. Его брак зарегистрирован». Там же.

Сообщения о репрессиях советских властей против «Молодежной оппозиции в Ленинграде» имели место также и в других подпольных изданиях. В частности, в одном из анонимных сообщений 1979 года выпуска, даётся справка об их деятельности и описываются судебные тяжбы. Данный формат статей является практически идентичным с сообщениями в «Хронике текущих событий», однако, в отличие от статьи в «Хронике..», больший упор сделан на описание судебного дела, нежели идеологии, и об их идеологических постулатах сказано несколько меньше, и зачастую, местами, описание даже более подробное, чем в «Хронике». Отмечается, что данная группа никогда не получала внешнего финансирования или же поддержки, и вела абсолютно независимую от других активистов деятельность. Крайне интересным является тот факт, что по сути, у них были в распоряжении чрезвычайно ограниченные, скудные источники информации. а по сему, даже в этих условиях, они сумели сохранить критическое отношение к существовавшему тогда строю. «Единственными источниками информации для них были советская пресса, да собственные глаза и уши». АС №3636 // Материалы самиздата. 1979 год. Выпуск 23. Архив истории инакомыслия в СССР Международного Мемориала. Ф.158

В статье упомянуто о первом аресте 17-летнего Андрея Резникова, который произошёл 4 марта 1976 года вскоре после попытки распространения информации, о судебном следствии, а также о наказании таких участников группы, как Аркадий Цурков, Александр Фоменков и Александр Скобов. В статье отдельно говорится о некоторой корректировке программной политики «ленинградцев» с момента появления журнала «Единство»/ «Перспективы» в 1978 году. «К этому времени часть группы перешла на позиции «свободных объединений»: предполагалось создание «домашнего университета», проведение диспутов на политические, социальные, правовые, моральные темы, организация «коммуны», осуществляющей на практике взгляды участников диспутов». Там же. С. 2.При этом, их деятельность сопровождалась трудностями, поскольку у таких членов группы как Резников или Цурков проводились обыски, а также, с ними в КГБ проводились допросы.

Таким же образом, как и в "Хронике..." говорится об аресте Скобова и Цуркова осенью 1978 года и также упомянуты следователи; написано про результат Судебно-психиатрической экспертизы по делу Скобова. Что же касается суда над А.С. Цурковым с 3 по 6 апреля 1979 года, то хроника процесса, так или иначе, была расписана как в анонимном сообщении, так и в "Хронике...", тем не менее, следует отметить, что если в статье "Хроник текущих событий" про суд над Цурковым упоминается очень сжато о событиях, которые произошли незадолго до суда, то в анонимном сообщении, в частности, было сообщено про судебный произвол в отношении одного несчастного случая, который произошёл с Резниковым. "За несколько дней до суда, когда Андрей РЕЗНИКОВ и его беременная, на 8 месяце, жена Ирина шли ночью по улице, на них напали 8 дружинников и повалили на тротуар; Андрея избили, а на следующий день, 31 Марта, народный судья Куйбышевского района г.Ленинград КОТОВИЧ приговорила его к 10 суткам ареста за мелкое хулиганство». Там же. С. 3.Что касается описания периода судебных заседаний по делу Цуркова, то в двух статьях имеются некоторые различия. Если в статье «Хроники..» говорится о наличии И. Фёдоровой в первый день суда, то в анонимном сообщении, писалось, что в этот день, при наличии «спецсвидетелей», Ирине Резниковой удалось попасть в зал заседаний, и более того, отмечена её реплика в суде, в отличие от статьи «Хроники…». «Она рассказала, что ЦУРКОВ вёл себя на суде мужественно, не скрывал своих демократических убеждений, признал сам факт участия в журнале, но виновным себя не признал, отвергал обвинение в призывах к насилию». Там же.Как и в статье «Хроники текущих событий», в анонимном сообщении упоминается о дальнейшем применении насилия к свидетелям после того, как они отказались от навязанных судебных показаний.«…После чего обоих, вопреки уголовно-процессуальному кодексу, удалили из зала, а ЛОПОТУХИНУ, пытавшуюся снова попасть туда, повалили и избили». Там же.Дальнейшее же сходство двух статей заключается в упоминании показаний И. Мальского, Лопотухина, Андрея Хавина, свидетеля Тимченко; требований адвоката Цуркова; последнего слова подсудимого, приговора по делу Цуркова; также, задержании , ареста,краткосрочного заключения, и в целом, полицейского произвола в отношении приехавших на суд Льва Кучая и Виктора Павленкова в течение первой половины апреля 1979 года; заочного суда над Скобовым. …». Там же. С. 3-4. В «Хронике текущих событий» о деле Хавина в том же выпуске написано отдельно в разделе «Разные сообщения», а в анонимном сообщении, оно упомянуто вместе с остальными делами «ленинградцев». В то же время, здесь не имеется выдержки из открытого письма Резникова и Фёдорова общественности.

Какую дополнительную информацию о«молодёжной оппозиции» в конце 1970-х годах можно извлечь из интервью и воспоминаний активистов и их коллег? В частности, в интервью одному из известнейших специалистов по левому подполью Дмитрию Рублеву А.И.Резников отмечает, что на момент семидесятых годов, у него и его коллег не было каких-либо связей с диссидентским движением, и более того, они даже не знали о нём. Рублёв Д. И. Новые левые в СССР. / интервью с А.И. Резниковым [Электронный ресурс]/ Альтернативы. 2012. №2. URL: http://www.intelros.ru/readroom/alternativi/a2-2012/15622-novye-levye-v-sssr.html (дата обращения: 01.05.2017).Тем не менее, следует отметить, что в одном из выпусков «Хроники текущих событий» с упоминанием «ленинградцев», указывается, что в результате одного из обысков был обнаружен один из выпусков «Хроники..», правда, не было уточнено у кого именно из членов группы это было обнаружено. Скорее всего, Резников подразумевает тот период, когда они только начинали свою деятельность, то есть, ориентировочно 1976 год. Он считает, что тогда придерживался левых взглядов по причине того, что для многих юношей существует определённый контраст между беззаботной жизнью в семье и суровыми реалиями самостоятельной жизни, где человека не любят так же, как в семье, и это являлось основной характеристикой «новых левых» по его мнению. Там же. Как указывает сам Резников, вопреки распространённой информации (в том числе и в «Хронике текущих событий») о том, что бросали листовки с галереи Гостиного двора в Ленинграде, они, по факту, бросали их в подземный переход. «Да, мы разбросали примерно сотню листовок, но не с галереи, а бросали сверху в подземный переход через Невский проспект. Их содержание напоминало то, что потом рефреном вошло в «Перестройку»: «так дальше жить нельзя» и т. п. Заканчивалась листовка словами: «Да здравствует свобода, демократия, коммунизм!». Это дословно. Кроме меня в ней участвовали Саша Фоменков и Саша Кузьмин. Он был младше Фоменкова по возрасту. Его тоже задерживали. Мы с Фоменковым одновременно эти листовки бросали с двух сторон перехода, а Саша был внизу и смотрел, как все это происходит, как реагирует народ».Там же. Они скептически относились к рыночным отношениям, как таковым, что было типично для многих марксистов, в том числе и к таким мерам как к хозрасчёту (переходу предприятий на самоокупаемость и самофинансирование), даже если на самом деле, это могло улучшить экономические условия в соответствующий момент времени. Там же.Можно предположить, что для них тогда отсутствие товарно-денежных отношений не являлось неким далёким идеалом, а они скорее считали, что отмена денег будет возможной в ближайшую перспективу, а для этого всего лишь необходимо решить проблему с сознательностью интеллигенции как революционного класса, по его мнению. В то же время, они не могли конкретизировать те предпосылки или хотя бы социально-экономические признаки коммунистического общества, рассчитывая на самоорганизацию масс, хотя бы потому что они не делали глубокого анализа социально-экономической обстановки в их молодом возрасте. «Мы считали, что люди как-то организуются сами. Формы, в которых это произойдет, мы не могли назвать, но полагали, что, будучи лишенными бюрократического пресса, люди сами найдут этот путь». Там же.Резников подтверждает, что в рамках их группы существовала молодёжная коммуна, и она являлась нечто большим, чем просто кружок по интересам. В ней в действительности действовали принципы совместного проживания, а также, в ней принимали участие в том числе и хиппи: «Это были полдома, где жили постоянно 5-7 человек, а во время разных хипповских тусовок останавливались до 20 человек, которые потом постепенно «рассасывались». У меня тогда оказалось почему-то больше денег, чем у других, и я одно время обязался обеспечивать их всех хлебом и ливерной колбасой. Но не потянул финансовую нагрузку. Сжирали очень много. В большой комнате на первом этаже были нары, на втором - несколько комнат с обычной обстановкой. Мы постоянно что-то обсуждали. В коммуне останавливались всякие волосатые люди, кто автостопом ездил. Их тогда не называли «хиппи», говорили - «волосатые». Наркотики у них бывали. (…) …я хочу сказать, что далеко не все там были в составе «Левой оппозиции». Просто была неформальная молодежь». Там же.Резников также подтверждает информацию о том, что в 1970-х годах у них не было в наличии какой-либо неофициальной литературы по левой теории, кроме разрешенной литературы, и даже в таких условиях, им удалось сформировать свою радикальную позицию, меж тем как максимум, что большинство левых диссидентов могли достать, это, к примеру, восточноевропейскую литературу таких теоретиков как Джилас, и могли даже знать о существовании теорий Маркузе и Фромма: «Идеи Маркса и Ленина мы проходили в школе и, естественно, как-то использовали эти знания. Бакунина и Кропоткина читали постольку, поскольку это было опубликовано... Западных авторов мы не читали. (…) …мы не владели языками и уже потому в оригиналах не могли читать заграничную литературу. В тех же библиотеках в оригинале, на иностранных языках, какие-то вещи были доступны, а русские издания лежали в спецхранах». Там же.«Левая оппозиция», в основном, не была в полной мере реформистской, поскольку допускала как насильственный вариант перехода власти к народу, так и мирный, в зависимости от ситуации: «…Мне казались логичными с этой точки зрения идеи Ленина, что революция это всегда некое прерывание власти... Насколько я помню, он говорил, что революция может быть связана с вооруженной борьбой, если свергаемые сильно сопротивляются. Тогда возникает необходимость вооруженной борьбы. Но такая необходимость может и не возникнуть. Мы считали, что революция еще не подразумевает вооруженную борьбу, но допускает». Там же.Судя по позициям программных документов их группы, они считали, что в их эпоху, ситуации, когда власть захватывается насильственно, не возникает, поэтому можно рассматривать преимущественно мирный переход власти к интеллигенции как прогрессивному классу, и ждать уступок со стороны правящего класса. Несмотря на то, что они считали Ленина авторитетом на момент семидесятых, они не поддерживали ключевую ленинскую концепцию «демократического централизма», т.е. концепцию «партийного авангарда» и узкой группы «профессиональных революционеров», которые фактически господствуют над всеми остальными членами партии. Вместо этого, они предлагали федерацию децентрализованных структур, что сближает их, по сути, с либертарными марксистами или же анархо-синдикалистами. Там же.Резников вспоминает, что позиция его группы заключалась в том, что в СССР диктатура пролетариата и социализм уже существовали, но социализм, по сути, предполагает существование правящего класса - бюрократии. «Наша основная идея сводилась к следующему: в СССР существовал социализм, как строй... Социализм пережил себя, как когда-то капитализм, и должен быть свергнут. В отличие от официальной концепции, где указывалось, что социализм сам по себе мирно перерастет в коммунизм, мы полагали, что в этой формации существует свой собственный правящий класс - бюрократия. Мы считали, что его необходимо свергнуть». Там же.Тем не менее, в одном из своих программных документов, цитаты из которого были приведены ранее в этой работе, они указывают на то, что в СССР господствовал государственный капитализм, который на первых порах был прогрессивным. Скорее всего, они исходили из позднего ленинского определения социализма как формы государственного капитализма, направленного на интересы рабочих и крестьян. «Социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперёд от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращённая на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией». Ленин В.И. Грозящая катастрофа и как с ней бороться. ПСС, изд. 5, т. 34, с. 192.Для них практически единственным источником о левых идеологиях, которые отходят от «партийной линии» КПСС являлись официальные полемические работы с критикой этих идеологий, в частности, «мелкобуржуазных», как в случае с левыми идеологиями. Рублёв Д. И. Новые левые в СССР. / интервью с А.И. Резниковым [Электронный ресурс]/ Альтернативы. 2012. №2. URL: http://www.intelros.ru/readroom/alternativi/a2-2012/15622-novye-levye-v-sssr.html (дата обращения: 01.05.2017).Ещё одним источником информации для Резникова и его коллег являлись «вражеские голоса», однако они начали слушать иностранные радиостанции только после 1979 года. «Да, «голоса» мы слушали, и в первую очередь не «РС», а «Голос Америки» и BBC. Но уже после 1979 года. В то время это стало уже неотъемлемой частью жизни оппозиционного интеллигента. Передавали друг другу способы борьбы с глушилками. В 1975-1976 годах практически не слушали». Там же.В рамках «Левой оппозиции», Цурков поддерживал маоизм и искренне верил в идеологическую направленность маоистской политики против бюрократизации элиты, но Резников относился к этому скептически: «Меня смущали издержки культурной революции, всякие хунвейбины. Не могу сказать, чтобы мне это сильно нравилось. У меня было сложное отношение. Во всяком случае, одна из цитат «Великого кормчего» ходила между нами, что «только плывя против течения бурной реки, можно воспитать подлинно революционный характер». В виде одной цитаты это у нас присутствовало». Там же.«Левая оппозиция» не была особо вдохновлена «Пражской весной» как некоторые более опытные оппозиционные марксисты, и, в частности, Леонид Плющ. «Я не сказал бы, что мы сильно вдохновлялись идеями этих движений. Вообще, мы об этих идеях не знали. Скорее, мы воспринимали подавление этих движений Советским Союзом, как позор, как момент, очень тяжелый для нас психологически. Но нельзя сказать, что мы как-то вдохновлялись идеями Дубчека. Этого не было. Знали, что мы их задавили, и от этого было очень стыдно и неприятно». Там же.Как вспоминает сам Резников, в конце 1970-х годов, «Левая оппозиция» распалась, и, по сути, он являлся единственным активистом в данном неформальном движении, а впоследствии, сфокусировался именно на правозащитной деятельности, отойдя от своих революционных взглядов. «Во-первых, вокруг меня все сели, наша группа перестала существовать, и я остался один. Во-вторых, у меня значительно расширился кругозор, поскольку в связи с арестами участников нашей группы на меня вышли люди из демократического диссидентского движения. Моя деятельность после 1979 года стала трансформироваться в правозащитную, исследовательскую деятельность. Я стал изучать историю оппозиционных движений в советское время. Я продолжал считать себя левым, но был ассимилирован в демократическое правозащитное движение. (…) В этой ситуации, когда и наркотики и Олимпиада, я решил бежать. У меня были знакомые геологи, поехал на Алтай. Там можно было устроиться на работу прямо на месте. На Алтае я прожил два года и там постепенно отошел от левых убеждений». Там же.Следует отметить, что отход левых от своих убеждений не являлся редкостью. В частности, упомянутый в этой работе Леонид Плющ уже в начале 1980-х отошёл от марксистских позиций, и начал идентифицировать себя исключительно как правозащитник и сторонник украинского национального движения.