Проблема северо-западной границы Индии в британской политике в конце XIX - начале XX века

По договору совместная британско-афганская комиссия по установлению границ, начала работать в 1894 г., касаясь приблизительно 800 миль границыSykesP. AHistory of Afghanistan. Vol. 2. P. 144..Появившаяся новая граница установила Афганистан как буферную зону между британскими и российскими интересами в данном регионе.

Идея буферной границы между Британской империей и потенциальным противником (под ним понималась в Индии только Российская империя) была в планах британского правительства еще в середине 19 века.

Так экспансия Российской империи в 1860-х годах к северным границам Афганистана после завоевания ханств в Средней Азии, завоёванных в короткое время, встревожило британское правительство, и оно решили создать зависимый, подконтрольный Афганистан, который должен служить буферным государством между британцами и русскими.

По словам Дэвида Дикса, британцы защищали афганскую территорию, не для выгоды материального сотрудничества, не потому, что они могли защитить афганскую территорию, а потому что они были полны решимости избежать общей сухопутной границы с более мощным государствомDilksD.Curzon in India.Vol.1, Achievement. New York: Taplinger Pub. Co,1970. P. 166..

В начале 1869 года Уильяму Гладстону, британскому премьер-министру, царское правительство предложило создание нейтральной зоны в Средней Азии между территориальными владениями Британской империи и Российской. Эту зону должны были контролировать обе империи и должны были препятствовать тому, чтобы их территории имели общую границу. Британская и Российская империи не пришли к соглашению, имеющему отношение к правовому статусу афганских границ. После 1880 г. военная инициатива склонялась в пользу Российской империи в Центральной Азии, после захвата в феврале 1884 г. оазиса Мерва русскими войсками, считавшимся стратегической точкой. С захватом Мерва было закончено покорение Средней Азии, новости об этом событии были восприняты с большой тревогой в Кабуле, Калькутте и Лондоне.

После инцидента с Мервом британцы поняли важность разграничения границ, особенно границ Афганистана из опасения, что Российская империя могла начать претендовать на афганские территории. Ввиду беспокойства британского правительства, оно предложило разграничить северо-западную границу Афганистана, российское правительство дало согласие в мае 1884 на это предложение.

Переговоры были неудачные из-за событияв оазисе Пенде, случившиесяв марте 1885 г. Проблема оазиса чуть не развязала вооруженный конфликт, но к счастью для обеих сторон кризис был улажен мирным путём. После кризиса в Пенде Российское правительство приняло британское предложение о создании приграничной комиссии, которая должна была разграничить границу между Российской империей и Афганистаном. Созданная комиссия закончила свою работу в июне 1888, и окончательная граница между Афганистаном и Российской империей была установлена.

Этот опыт в разграничение границ между двумя государствами был очень важен для британцев, но афганская граница с британской Индией была все еще не определена и не разграничена. Были спорные области, на которые Афганистан и Британская Индия имели свои претензии.

Непосредственно перед комиссией Мортимера Дюранда в течение практически 1890-х была тенденция вдоль границы, создавать военные посты в долинах, Вазиристана и в Точи, чтобы добиться большего контакта с независимыми племенами.

Так на спорной индо-афганской границе граница эмир Абдур-Рахман старался сделать свое присутствие значимым, пытаясь утвердить свою власть у различных племен вдоль границы.

Так генерал лорд Роберт говорил, что “Эмир, как известно, является враждебным, и пытался пробудить племена на Северо-Западе границы против нас”Misra, J.P. The Administration of India under Lord Lansdowne 1888-1894.NewDelhi: Sterling Publishers. 1975. P. 47..

Эмир имел виды на Читрал, Бажур,Джандур, и другие племенные территории на севере Пешавара, и на северо-западной границе Кашмира. Он с большими усилиями хотел принять опеку и контроль над этими территориями. Правительство Британской Индии, тем не менее, никоим образом не признал требования со стороны афганского правителя к данным областям.

В предыдущее десятилетие эмир Абдур-Рахман наблюдал с неодобрением и раздражением любую склонность со стороны британцев продвинуться к границам Афганистана. Он предпринял мощные и энергичные попытки расширить его влияние и власть над племенами на границе. Он послал эмиссаров, пригласил племена посетить Кабул и предоставлял им денежные пособия. В 1882 он предъявлял права на Читрал, требование, которое было отклонено британцамиMisra, J.P. The Administration of India under Lord Lansdowne 1888-1894.NewDelhi: Sterling Publishers. 1975. P. 49..Неудовлетворенный противодействием Британской империи в приграничном регионе эмир в октябре 1888 г. написал письмо вице-королю Индии, прося его послать миссию в Кабул, чтобы уладить проблемы с индо-афганской границей. Однако миссия не поехала в Афганистан. В 1890 г. эмир Абдур Рахман написал другое письмо, на этот раз госсекретарю Индии, виконту Кроссу, после прибытия письма виконту Кроссу, лорд Лансдаун немедленно подготовил миссию, которую пошлют в Кабул под командой генерала Робертса (ранее генерал Робертс, был активным участником второй англо-афганской войны). Эмир был озабочен, что миссия при генерале Робертсе, который боролся против афганцев во Второй англо-афганской войне в 1878-80, могла оказаться с точки зрения нахождения компромиссов очень затруднительной. Из-за этой проблемы эмир попытался отложить прибытие данной миссии, но индо-британскому правительству, однако, не нравился такой подход эмира и вызвал у вице-короля Индии серьезное возмущение Arka Biswas. Durand Line: History, Legality and Future. New Delhi,2013. P. 7..

В последствие, что бы разрядить ситуацию, эмир Афганистана сделал прямые шаги, чтобы смягчить ситуацию. Эти шаги включили написание письма вице-королю и тогдашнему министру иностранных дел в Индии, сэру Мортимеру Дуранду, прося, чтобы они определили новую карту границ, которая определила бы окончательно границу между Афганистаном и британской Индией.

Всё-таки эмир задержал не угодную ему миссию генерала Роберта, однако его ждало разочарование, когда от вице-кроля Индии дошла новая карта с будущими границами Афганистана, которая исключила территории Вазиристана, Новый Чамэн, Була Хель, Мохманд, Асмар и ЧитралArka Biswas. Durand Line: History, Legality and Future. New Delhi, 2013. P .8..

В этих обстоятельствах, когда не был найден компромисс по урегулированию Северо-Западной границы Индии из Пешавара 19 сентября во главе с Мортимером Дюрандом отправлена миссия, которая достигла Кабула 2 октября 1893.Миссиябыла хорошо принята и переговоры велись в мирной и дружественной атмосфереMisra, J.P. The Administration of India Under Lord Lansdowne 1888-1894. New Delhi: Sterling Publishers. 1975. P. 50. . Окончательное соглашение заключили 12 ноября 1893 ,с этого дня официально появилась линия Дюранда.

Так в соглашении от 12 ноября 1893, афганцы согласились оставить свои требования всех земель к северу от Амур-Дарьи, согласились на неизменную границу с британской Индией. Британское правительство также согласилось внести некоторую территориальную корректировку. Афганистан сохранил бы Асмар, и в ответ они отказались от вмешательства в дела Читрала. Аналогично, британская власть в Индии признала часть земли в Вазиристане (т.е. Бирмал) Афганским, и в ответ Афганистан отказался от его права на весь ВазиристанFraser-Tytler W. K..Afghanistan: A Study of Political Developments in Central and Southern Asia.: Oxford University Press, 1967. P. 188..

Они также согласились, что никакая сторона не должна была вмешиваться в дела племен, находившихся с другой стороны Линии Дюранда, поскольку недавно разграниченная граница должна была стать известной. Эмиру обещали продолженные поставки оружия и боеприпасов, в то время как его ежегодная субсидия была увеличена с 12 до 18 тысяч рупийMisra, J.P. The Administration of India Under Lord Lansdowne 1888-1894. P. 61..

После переговоров по разграничению северо-западной границы Британской Индии 13 Ноябрь 1893, спустя один день после подписания соглашения, эмир Абдур-Рахман сделал по этому случаю торжественный прием, куда прибыли многочисленные афганские племенные прислали своих вождей. Эмир представил вождям племен текст соглашения, объяснив условия. Он также поблагодарил сэра Мортимера Дюранда и других членов миссии за их понимание в проблеме.

Но стоит отметить, что после того, как договор был подписан и началась реализация на практике новой северо-западной границы Индии, выявилось множество проблем, так как разделенные по сути на два государства пуштуские племена не признавали договор.

Так соглашений о линии Дюранда для некоторых племен были неприемлемы и нарушали их кочевой образ жизниCoen T.C. The Indian Political Service: A Study in IndirectRule. London: Chatto & Windus, 1971. P.160.. Большая часть приграничных племен игнорировали линию Дюранда.

С другой стороны, эмир Афганистана продолжал рассматривать племена вдоль границы, как подданных Афганского государства,которым были выданы различные дары и заплачены субсидии племенным вождям.

С установлением границ границы между британской Индией и Афганским эмиратом возникла проблема политической ассимиляции племен. Граница оставалась пористой, и практически существовала только на бумаге, такой расклад на приграничной зоне вынудил британцев установить жесткий контроль, и репрессивный режим на границе Ibid. P. 164..

Таким образом, ни эмир Афганистана, ни британцы не были в состоянии установить мир в пограничном регионе, который активно сопротивлялся новым порядкам.

Другой проблемой, которая возникла, была топографическая установка новой границы. В соответствии с соглашением, Афганистан и Британская империя создавала совместные разграничительные комиссии на местах. Но когда физическое разграничение границ началось в 1895 г., Амир Абдур-Рахман настаивал, что должен был получить весь Махменд,а не разделенный, и таких прецедентов было много.

В 1896, в письме вице-королю Индии, эмир Абдур-Рахман возражал несоответствиям в карте, приложенной с Линией Дюранда. С этим вице королю Индии пришлось согласиться и пойти на некоторые незначительные уступкиAdamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965. P. 57.. Но вице-король Индии решительно попросил эмира начать организацию границ без всяких препятствий, а в противном случае пригрозил применить меры. Эмир все-таки позволил подготовку афганско-британской комиссии, чтобы разграничить линию Дюранда, он не обеспечил безопасность британским комиссарам от пограничных племен.

Первые же попытки англичан продвинуться к рубежам, установленным между их владениями в Индии и Афганистаном по «линии Дюранда», вызвали вооруженный отпор со стороны многих афганских племен. Вспыхнули восстания, в которых в той или иной мере принимали участие крупнейшие афганские племена пограничной полосы. Англичане настаивали, чтобы для успокоения населения пограничных областей эмир Абдур-Рахман разослал описание условленной линии границы. Эмир согласился с этим и оповестил пограничные племена о соглашении с Дюрандом. В то же время в пограничных районах, которые должны были отойти к английским владениям, продолжали действовать тайные агенты эмира Абдур-Рахмана. Антианглийскую агитацию под мусульманскими лозунгами вели местные муллы, которые за помощью и указаниями обращались, как и прежде, в Кабул. Но теперь эмир поддерживал связь со сторонниками антианглийской борьбы лишь через своих пограничных чиновников и тайных агентов, которые должны были отвечать на запросы и передавать советы и указания афганского эмира не от имени правительства, а только от своего имениИстория Афганистана с древнейших времён до наших дней / Отв. ред. Ю. В. Ганковский. -- М.: Мысль, 1982. С. 184.. В частности, многие британские военные ссылались на то, что усилиями и махинациями эмир катализировал известное восстание на северо-западной границе Индии в 1897г.AdamecL. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965. P. 54.. Так в инструкциях руководителям афганских комиссий по разграничению, Абдур-Рахман формулировал свои взаимоотношения с пуштунским народом, этническая территория которого была разделена англо-афганским соглашением надвое, рассматривая соглашение с М. Дюрандом как временную уступку Британской Индии Ромодин В.А. Афганистан во второй половине XIX - начале XX в. Официальная история и историография. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1990. С. 113..

Таким образом, комиссия по разграничению была только в тех местах, где комиссары могли достигнуть мест разграничения. Многие участки границы, так и не были точно установлены. Впоследствии эта неопределенность порождала хаос на этой территории, а также торг и манипуляции политиков с обеих сторон. Так вице-король Индии Д.Керзон в одной из речей, так охарактеризовал противоречивое соглашение - «Пограничные вопросы, а также проблемы военной обороны, кульминацией, которой являлось Кабульское соглашение 1893 года, может быть не счастьем, а может быть успехом, основанным на отношениях с нашим важным союзником - эмиром Афганистана.»Speeches by Lord Curzon of Kedleston. Office of the Superintendent of Government Printing, India,Calcutta. 1906. P. 414..В дальнейшем он попытался дополнить этот договор новым соглашением в марте 1905 г, связанного с вступлением в должность нового правителя Афганистана эмира Хабибуллы-хана. Даже при том, что, в письме Дейну, министру иностранных дел Индия и главе индийской миссии, посланной в Афганистан, эмир Хабибулла-хан повторил свое обязательства относительно пограничных племен что “он не пошел бы вне принципов его отца”Adamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. P. 53.. Однако проблемы с «Линией Дуранда» не могла быть решена и при новом вице-короле и эмире, так в новом соглашении эмир Хабибулла-хан требовал реализацию своих прав на Бохаю Даг и части территории Мохмеда, ранее обещанной эмиру Абдур Рахману в концессию в обмен на быстрое разграничение границ, но эти области Британская империя позже захватила под свой контроль. Эмир Хабибалла-хан также требовал прав и на другие проблемные участки северо-западной границы. В конечном счете, эти претензии не были удовлетворены и таким образом проблемы относительно линии Дюранда не были решены.

Соглашение о Линии Дуранда 1893 г. сделало фактическое и юридическое обоснование северо-западной границы Британской Индии. Линия Дуранда разделила пуштунские племена, и сделал эту зону очагом хаоса, постоянной эскалацией конфликта, который не прекращается и поныне. Линия Дюранда дала британской администрации контроль над ранее независимым поясом племен, что позже станет Северо-Западной Пограничной областью.

Для Британской империи граница региона была важной стратегической зоной, буферной зоной и оборонительным рубежом против иностранной агрессии и к теоретическому вторжению в Индию, поэтому, британская администрация понимала значимость этого региона. Образование новой границы сопровождалось недовольством не только Афганистана, но так же и под агрессию приграничных племен, прежде всего пуштунов, которые пришли под контроль британцев. Новая граница не стала «твердой стеной» для Британской Индии, а стала больше яблоком раздора между Британской империей и Афганистаном, но и в последующих событиях в истории этого региона.

1.3 «Афганский вопрос» в политике вице-короля Индии Джорджа Керзона в 1899-1905 гг.

В январе 1899 г. значимый пост вице-короля Индии занял политический и военный деятель Джордж Керзон. С его именем связано развертывание прямого военно-политического давления на Афганистан. В отличие от своих предшественников Джордж Керзон был блестящим знатоком Востока.С Азией он познакомился летом 1888 года, когда отправился в Среднюю Азию, чтобы лично посмотреть, как там действуют русские войска, и попробовать понять их намерения относительно Британской Индии. Отказавшись от светской жизни Лондона, ДжорджКерзон отправился для начала на Кавказ, а затем в Среднею Азию.Именно там началась по-настоящему личная разведка Центральной Азии - региона, который сыграл в его жизни большую роль.Джордж Керзон отправился на восток через пустыни по новой железной дороге, эксплуатация которой его так интересовала. Его конечной целью был город Ташкент, главный центр всех военных операций в Средней Азии, также маршрут пролегал через крупные города Геок-Тепе Ашхабад, Мерв, Бухару и Самарканд.

По приезду в британскую столицу Джордж Керзон признавал, что российское правление принесло мусульманским народам Средней Азии немалые выгоды, а новая железная дорога способствовала ускорению экономического развития региона. Но отмечал, что наличие Транскаспийской железной дороги изменило стратегическое равновесие в регионе в пользу Российской империи. Прежде продвигавшиеся к Индии российские армии сталкивались с почти неразрешимой задачей перемещения крупных военных контингентов, артиллерии и другого тяжелого оборудования на колоссальные расстояния и по кошмарной местности. Когда строительство заключительного 200-мильного отрезка железной дороги, связывающего Самарканд и Ташкент, завершилось, это позволило бы Санкт-Петербургу быстро сконцентрировать на персидских или афганских границах стотысячную армию. Войска могли быть переброшены из столь отдаленных мест, как Кавказ и Сибирь. Керзон был убежден, что истинное значение железной дороги в Британии серьезно недооценивалиХопкиркП. БольшаяИграпротивРоссии: Азиатскийсиндром: РиполКлассик; М., 2004. С. 520..

Это путешествие помогло Д.Керзону получить представление о регионе и о стратегическом положении Российской империи в Центральной Азии, увидеть стратегическую роль железных дорого в военных целях, опыт путешествия в последствии ляжет в его политическую доктрину,когда он через одиннадцать лет станет вице-королем Индии.

Именно поэтому уже в феврале 1899 г. Джордж Керзон предложил афганскому эмиру Абдур-Рахману согласиться на установление железнодорожного сообщения от Пешавара до Хайберского ущелья и строительство телеграфной линии. Вице-король объяснял эмиру, что англо-индийскому правительству иначе будет трудно в случае необходимости отправить военную помощь эмиру. Эта инициатива Дж. Керзона привела к серьезному обострению англо-афганских отношений. Эмир Абдур-Рахман справедливо полагал предложения главы колониальной администрации колонии, как угрозу независимости своего эмирата. Политическая напряженность, возникшая между индо-британским правительством и эмиром, сохранялась в течение нескольких лет.

Очень скоро позиция англо-индийского правительства во главе с вице-королем Д.Керзоном приобрела более конкретные действия. Масштабность замыслов вице-короля и его правительства в отношении афганских территорий отражает служебная документы, направленные в середине 1901 г. Дж. Керзону главой разведывательного управления англо-индийской армии. В этом документе содержались предложения добиться от эмира уступок по значительному перечню направлений двусторонних отношений. В их числе: а) развитие военной инфраструктуры по обе стороны индо-афганской границы; б) предоставление полной информации о состоянии афганской армии; в) установление британского контроля над военными поставками в Афганистан; г) улучшение системы транспортных коммуникаций от индо-афганской границы в направлении на Кабул и Кандагар; д) отказ афганского эмира от поддержки пограничных племен; е) допуск британских военнослужащих в районы, непосредственно прилегающие к российско-афганской границе; ж) разработка совместных боевых операций на случай вторжения русских войск в АфганистанAdamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965. P.29.. Таким образом вице -король Индии Д.Керзон желал полностью изменить условия англо-афганских соглашений подписанных в 1880 г. и 1893 гг.

Кончина эмира Абдур-Рахмана осенью 1901 г. положила начало совершенно новому этапу в англо-афганских отношениях. Дж. Керзон, по словам его современника и биографа Л. Рональдшея, оценил складывавшуюся ситуацию как вполне подходящую «для успешного разрешения политических противоречий между двумя странами». Он рассчитывал, что наследник эмира Абдур-Рахмана - молодой правитель Хабибулла-хан, примет инициативы британской стороныRonaldshay L. The Life of Lord Curzon. Vol. 2, L.: Ernest Benn, 1928-1929. P. 196..

Дальновидность и предприимчивость, яркие черты Дж. Керзона, которые проявлялись по отношению к договорам, которые были заключены его предшественниками на протяжении продолжительного правления эмира Афганистана Абдур-Рахмана. Так Дж. Керзон рассчитывал под тем предлогом, что соглашения с эмиром Абдур-Рахманом имели якобы персональный характер и были заключены лично с ним как эмиром Афганистана, и, следовательно, новый эмир Афганистана Хабибулла-хан как преемник должен пойти на подписание новых договоров. В нем-то и предполагалось отразить все новые позиции британской политике, которые произошли Д. Керзоне в отношении афганского государства.

В октябре 1901 г был сделан осторожный намек на изменение действующих соглашений, когда столицу Афганистана посетила делегация индийских мусульман, передавшая эмиру поздравления от вице-короля по случаю восшествия на престол. Хабибулле-хану было предложено нанести официальный визит в Калькутту, столицу британских колониальных владений в Индии. Вслед за этим Дж. Керзон обратился к эмиру с личным посланием. Вице-король заверял нового эмиру Афганистана в своем искреннем желании крепить тесные дружеские связи между Британской Индией и Афганистаном. Но в то же время в письме был сделан намек, что «в скором будущем ряд вопросов, касающихся отношений между двумя правительствами…следует детально обсудить»Tripathi D. P. Indo-Afghan Relation. 1882-1907. New Delhi: Kumar Bros., 1973. P. 136..

Хабибулла-хан в своем встречном письме к вице-королю от 31 октября 1901 г. «отказался от налаживания более тесных отношений, но клятвенно обещал оставаться верным соглашениям, заключенным его отцом, до тех пор, пока англо-индийское правительство также будет твердо придерживаться их условий»Bilgrami A. Afghanistan and British India. 1793-1907. A Study in Foreign Relations. New Delhi: Sterling Publishers, 1972. P. 245.. Можно предположить, что, эмир четко дал понять, что не видит никакой необходимости в подтверждении или пересмотре ранее подписанных договоров между Британской империей и Афганистаном.

Зимой 1902 г. Дж. Керзон направил еще одно письмо эмиру Хабибулле. На этот раз он прямо указал, что договоры,заключенные с его отцом, были персональными и утратили силу с его смертью и вице-король заверял Хабибуллу-хана в том, что «англо-индийское правительство в дружественной обстановке хочет встретиться в Пешаваре и обсудить новые договоренности.»Ibid. P. 137. . Но афганский эмир настаивал, что, соглашения заключались не как персональные, а как государственные и поэтому не требуют возобновления. Кроме того, эмир говорил о своем искреннем убеждении в том, что до тех пор, пока он осуществляет свою внешнею политику при посредничестве британских колониальных властей в Индии, британское правительство должно выплачивать ему в полном объеме денежные субсидии и разрешать свободно закупать оружие и снаряжение. На приглашение вице-короля Дж. Керзона посетить Пешавар эмир ответил, что он в принципе согласен это сделать, но вынужден пока отказаться от поездки в Пешавар, поскольку занят сложными внутриполитическими проблемами. Тем самым предложение вице-короля было дипломатично отклонено.

Действительно, эмир Афганистана представил с положительной стороны для себя трактовку англо-афганского соглашения 1880 г. в части пунктов, по которым Афганистану должна была предоставляться британская военная помощь, произвольно трактуя понятие в договорах. Так на самом деле, в договоре определялось, что британское правительство оказывало помощь Афганскому государству в борьбе против любой неспровоцированной военной агрессии таким способом, который сочло бы наиболее нужным. Хабибулла-хан допускал другое толкование соответствующих пунктов соглашения с тем, чтобы ограничить возможности англо-индийского правительства вмешиваться в дела своих владений.

С учетом интерпретаций афганского правителя обязательств,которые обещала Британская империя, вице-король Д.Керзон счел необходимым решительно пересмотреть политику снабжения Афганистана военными поставками, боясь превращение Афганистана в обширный военный склад, который при худших вариантах отношений с Афганистаном мог быть использован против Британской империи. Инициативу Дж. Керзона поддержал министр иностранных дел Г. Ленсдаун. Он твердо рекомендовал сформулировать основные пункты текста ответного послания в Афганистан так, чтобы дать понять новому эмиру, что ему не гарантировано сохранение всех тех уступок, которые были с самого начала сделаны его отцу, особенно в военной сфере. Такой же позиции был и министр по делам Индии Г. Гамильтон. В телеграмме от 30 мая 1902 г. он указал вице-королю, что «новые соглашения с афганским эмиромтеперь уже стали обязательны» Dilks D. Curzon in India. Vol 1, L.: Hart-Davis, 1969-1970.P. 181..

В итоге в июне 1902 г. Дж. Керзон в Афганистан отправил очередное послание, в котором было указано, что «соглашение 1880 г. является исключительно персональным и потому никак не может быть распространено на наследника эмира Абдур Рахмана; таким образом, ни денежные дотации субсидия в 12 лакхов рупий, ни защита от внешней агрессии не могут быть потребованы Хабибуллой до заключения нового англо-афганского договора».Adamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965. P. 31.Эмир Афганистана был также информирован, что те неограниченные поставки вооружений в Афганистан более не интересовали Великобританию. Одновременно желая, скорее всего, рассеять возможные подозрения Хабибуллы-хана относительно своих дальнейших планов, Дж. Керзон сообщил, что не желает вмешиваться во внутренние афганские дела, и что, приглашая снова посетить Пешавар, он лишь рассчитывал «подписать новое соглашение, которое позволило бы точнее определить взаимные обязательства» Афганистана и ВеликобританииTripathi D. P. Indo-Afghan Relation. 1882-1907. New Delhi: Kumar Bros., 1973. P. 139.. Вице-король указал и те вопросы, которые следует обсудить в ходе личных переговоров и отразить затем в тексте нового договора.

Большую озабоченность вице-короля Д.Керзона была вызвана позиция Российской империи в афганском вопросе и попытки Российской империи наладить прямые контакты с Афганистаном. Для обсуждения этих предложений эмир вновь приглашался Д.Керзоном посетить Пешавар в октябре 1902 г. Но Хабибулла-хан снова медлил с ответом, затянулось молчание, которое было весьма показательно. Эмир, очевидно, понимал все выгоды своей тогдашней ситуации. В 1900-1902 гг. Российская империя предпринимала настойчивые попытки по восстановлению прямых отношений с властями афганских пограничных провинций, предоставили отличную возможность Хабибулле-хану противостоять напору Дж. Керзона. Хотя эмир и не предпринял каких-либо серьезных шагов к налаживанию прямых контактов с российской администрацией Туркестана, но англо-индийское правительство в тот момент было серьезно встревожено самой перспективой политического сближения Афганистана и Российской империи.

Отношения к самой Российской империи у вице-короля было прагматичным и не выходило во взглядах в крайности, как у его политиков предшественников. Вице-король не верил, что неудержимое наступление русских в Центральной Азии было частью некоего грандиозного планаХопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром: Рипол Классик; М., 2004.С. 520.. Д.Керзон так же считал что, первоначальный мотив продвижения Российской империи в направлении Британской Индии существовал и в то время, когда еще отсутствовала всякая перспектива вторжения. Вице-король пришел к выводу, что хотя ни российские государственные деятели, ни генералы не планировали завоевание Индии, «они очень серьезно рассматривают вопрос о проникновении в Индию, причем с конкретной целью, о чем многие из них достаточно искренне признаются». Их реальная цель -- не Калькутта, а Константинополь. «Ради сохранения возможности использования колоний в Азии Британия пойдет на любые уступки в ЕвропеТамже. С. 520..

Еще одним направлением в деятельности молодого эмира вызывало серьезную обеспокоенность вице-короля Д.Керзона. Речь идет о дипломатических контактах Хабибуллы-хана с пуштунскими племенами по обе стороны индо-афганской границы(Линии Дюранда). Эмир Афганистана явно рассчитывал на помощь племен вдоль границы в своем противодействии нараставшему давлению Британской империи. Племена же рассматривали в афганском государстве пока единственную реальную силу, на помощь которой они могли опереться в борьбе с «наступательной политикой» Великобритании. Так со времени вступления на престол эмира Хабибуллы-хана, к нему начали являться депутации от разных племен. Польщенный таким вниманием к себе, эмир встречал, как правило радушно и щедро одаривал подарками. В дальнейшем такие делегации от пограничных племен посещали столицу Афганистана с завидной регулярностью.

Эмир проявлял все больший и больший интерес к полосе пуштунских племен на индо-афганской границе и, как казалось некоторым британским военным и дипломатам, был весьма серьезно настроен в отношении Российской империи. Дж. Керзон в такой ситуации склонен был проявить серьезную решимость и не идти на уступки эмиру с эмиром. Полагая что настало время переломить эту непростую обстановку, он приступил к конкретным шагам,после того как не получил ответа от эмира на июньское письмо. В августе 1902 г. англо-индийское правительство официально приостановило выплату денежной ежегодной субсидии правителю Афганистана и наложило эмбарго на поставки в Афганистан вооружения и боеприпасов. Так афганской стороне решительно дали понять, что получение денежных средств и оружием, являлись прежде всего уступками, сделанные англо-индийским правительством только эмиру Абдур-Рахману и зафиксированные в соглашениях непосредственно с ним, и что на Хабибуллу-хана эти условия не могут, распространяться.

Несмотря на сделанное предупреждение, напряженность в отношениях между двумя странами начало усиливаться. Англо-индийское правительство, считавшее, что эмир не решится на установление непосредственных отношений с Российской империей, было встревожено информацией из Кабула. В сентябре 1902 г. эмиром был созван национальный совет, на котором он зачитал письмо, исходившее, судя по всему, от политического агента Российской империи из Бухары. Хабибулла-хан открыто заявил, что если британские колониальные власти будут и далее препятствовать поставкам оружия из Европы в Афганистан через Индию, то ему придется добиваться решения этой проблемы другим путем. Северный будет избран маршрут для оружейного транзита или южный - в данном случае значения не имеетDilks D. Curzon in India. Vol. 1, L.: Hart-Davis, 1969-1970. P. 185.. Другими словами, молодому эмиру прямо сказали на возможность заключения соглашения с Российской империей хотя бы для поддержания афганских торгово-экономических интересов и повышения качества вооруженных сил Афганистана.

Последовательный и смелый отпор от эмира Хабибуллы-хана британским методам политического давления вызвал серьезное возмущение Дж. Керзона. Он уже склонялся к мысли о начале подготовки военной компании в Афганистан. 27 ноября 1902 г. вице-король направил Г. Гамильтону письмо, в котором прогнозировал «переход афганского правителя на сторону России» и в связи с этим предлагал в качестве упреждающей меры «стремительным броском занять Кабул и Кандагар и отодвинуть границу к рекам Гиришк и Гильменд»Gopal S. British Policy in India. 1858-1905. Cambridge: Cambridge University Press, 1965.P. 243.. Министр по делам Индии разделял мнение о сложившейся ситуации с вице-королем и в ответном письме поддержал идею проведения военной компании.

Однако прозвучали и более сдержанные точки зрения в декабре 1902 г. афганский вопрос подробно обсуждался на заседании британского правительства в Лондоне, и оно высказалось против начала военных действий в Афганистане, так как, по мысли А. Бальфура, нового британского премьер-министра, еще сохранялась возможность наладить дружественные отношения с правителем Афганского государства. В итоге 19 декабря Г. Гамильтон, изменив свою первоначальную позицию, телеграфировал Дж. Керзону, что пока «следует действовать в высшей степени осторожно и не использовать военные акции»Dilks D. Curzon in India. Vol 1, L.: Hart-Davis, 1969-1970. P. 188..

К концу 1902 г. кризис сложившаяся в англо-афганских отношениях, был далеко от разрешения. В декабре 1902 г. после длительного молчания Хабибулла-хан направил вице-королю личное письмо, но его общий тон и содержание свидетельствовали, что эмир не отказался от своих позиций. В частности, он указал, что «поскольку ни у кого не возникло мысли о необходимости возобновлять англо-афганский союз после смерти королевы Виктории, то нет нужды делать это и сейчас, после смерти его отца»Adamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965.P. 31.. О решительном настрое эмира говорит и тот факт, что он потребовал от вице-короля разъяснений связи с задержанием на территории Британской Индии оружия и боеприпасов, закупленных правительством Афганистана. Эмир выразил свое крайнее разочарование действиями англо-индийской колониальной администрации, которая, по его словам, вместо оказания всесторонней и бескорыстной помощи афганскому государству, в трудный для него момент прекращает выплату денежной субсидии его правителюAdamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965.P. 31..

По вопросу предоставления британской военной помощи, о чем так настойчиво говорил вице-король, правитель Афганистана констатировал, что англо-индийское правительство не несет никаких обязательств по отражению агрессии из вне, направленной против Афганского государства. «Если правительству Британской Индии важно, чтобы афганское государство оставалось надежным препятствием на пути русской агрессии, оно должно посылать только оружие и деньги, но не войска», - писал эмир Дж. КерзонуDilks D. Curzon in India. Vol. 1, L.: Hart-Davis, 1969-1970. Vol. 1. P. 169..

Другими словами, Хабибулла-хан открыто показал британской стороне всю слабость занятой ею позиции. Он советовал как можно скорее отказаться от нее, не настаивать на персональном характере соглашений подписанных в1880 г.,1883 г.,1893 г. и не требовать их изменения. Эмир четко дал понять, что Британской империи было бы более выгодным в такой непростой ситуации поскорее признать сложившийся порядок вещей.

Дж. Керзон был всерьез озабочен позицией, которую занял настойчивый эмир, но, тем не менее, проявил стойкую выдержку. Он начал выжидать и был настроен сразу не применять силу, тем более что Хабибулла-хан в самом конце 1902 г. неожиданно принял британское посредничество для урегулирования афгано-персидского приграничного спора. Их территориальные разногласия должна была решить британская миссия во главе с майором А. Г. Мак-Магонам, которой Хабибулла-хан позволил проследовать через афганскую территорию к персидской границе.

Англо-индийское правительство обрадовал тот факт, что именно под британским флагом осуществлялась демаркация линии афганской границы на западе, вновь подтверждал особую роль Британской империи в решении вопросов, касавшихся отношений Афганистана с иностранными государствами.

В середине апреля 1903 г. в письме к Г. Гамильтону Дж. Керзон признал, что эмир «двигается целиком в верном направлении»Gopal S. British Policy in India. 1858-1905. Cambridge: Cambridge University Press, 1965.P. 244.. Желая закрепить наметившиеся успехи своей внешней политики и далее контролировать контакты Афганистана с сопредельными областями, вице-король настоял на участии британских представителей в урегулировании спорной ситуации теперь уже на российско-афганской границе. Дело касалось дела восстановления разрушенных пограничных столбов в районе Термеза и Кушки.

С этой целью осенью 1903 г. в афганский Герат был направлен сотрудник департамента иностранных дел англо-индийского правительства Г. Доббс. И хотя пограничные столбы на участке российско-афганской границы были восстановлены еще до их появления, сотрудник задержался на афганской территории продолжительное время, занимаясь сбором информации военно-политического характера. Кроме того это присутствие на территории Афганистана должно было, с точки зрения вице-короля, положить начало практике направления в эту страну британских офицеров в качестве советников по военным делам. Дж. Керзон усматривал в этом шанс добиться реализации с течением короткого времени хотя бы части своих планов по превращению афганского государства в прочного союзника Британской империи.

Однако его проекты опять затормозились на стадии практической реализации. Губернатор афганской провинции Герата, по прямому указанию эмира, отказался иметь дело с официальными представителями британской стороны и в скором времени Хабибулла-хан потребовал от них покинуть территорию Афганистана, причем возвращаться в Индию предписывалось не через Кабул или Кандагар, а через персидское государство. Афганские власти явно не хотели, чтобы свидетелями событий, происходивших за пределами Герата. В итоге летом 1904 г. оба выехали из Афганистана. «Ситуация, - писал Дж. Керзон Г. Гамильтону, комментируя произошедшие события, - наглядно демонстрирует всю абсурдность сложившейся системы, при которой мы ровным счетом ничего не знаем о том, что делается в столице субсидируемого правителя и так называемого союзника в 150 милях от нашей собственной территории»Dilks D. Curzon in India. Vol. 1, L.: Hart-Davis, 1969-1970. P. 67..

Таким образом, к середине 1904 г., несмотря на приложенные силы, столь желаемого Дж. Керзоном развития англо-афганские отношения так и не получили. Эмир Афганистана, как и прежде, не соглашался приехать в Индию для ведения переговоров и придерживался уже известной оценки соглашений 1880 г. и 1893 г. Все попытки британской стороны хоть как-то повлиять на него оказались безуспешными. Британская империя сделала вывод, что новый афганский правитель начал тактику затягивания времени, чтобы вынудить империю оставить соглашения без изменений. Однако Дж. Керзон по-прежнему заверял правительство, что сможет достичь требуемого результата. Он снова и снова обращался к эмиру, заверяя того, что британские власти не хотят строить свою колониальную политику в отношении Афганистана более жестко, чем при его отце, эмире Абдур-Рахмане, и в который раз приглашал лично встретиться и всесторонне обсудить развитие двусторонних отношений.

Эмир в свою очередь заверял вице-короля в том, что готов к налаживанию дружеских отношений с англо-индийским правительством и не нацелен идти на сближение с Российской империей, но при этом вступал в решительную полемику с Дж. Керзоном относительно условий британского контроля над внешней политикой Афганистана, а также по поводу продолжавшихся контактов Кабула с пуштунскими племенамиAdamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965. P. 37..

События лета и осени 1904 г. наглядно продемонстрировали, что угрозы со стороны эмира не были пустым звуком. Контакты Кабула с пуштунскими пограничными племенами вновь активизировались. В своей столице Хабибулла-хан принял делегацию некоторых из племен из нескольких сот человек. Всем посланцам были вручены значительные денежные суммы, а в личном обращении к пуштунским делегатам эмир просил и впредь сохранять верность ему как «главе ислама» Непосредственным результатом этих встреч можно считать серию нападений племен на английские гарнизоны вдоль границы линии Дюранда.

В 1904 г. англо-индийское правительство реализовывало политику подготовленную вице-королем Керзоном в отношении Афганистана. Помимо сохранения контроля за внешней политикой Афганистана, англо-индийское правительство рассчитывало добиться от эмира дополнительных уступок. Они касались, прежде всего, улучшения стратегических транспортных коммуникаций на индо-афганской границе в случае роста военной угрозы со стороны Российской империи, допуска британских офицеров в важные города Афганистана, предоставления Британской империи права ввести свои войска на территорию Афганистана с началом русской агрессии и контроля над расходованием денежных средств, передаваемых эмируBilgrami A. Afghanistan and British India. 1793-1907. A Study in Foreign Relations. New Delhi: Sterling Publishers, 1972. P. 253..

Благодаря удачно выбранному политическому курсу Хабибулла-хан уже в сентябре 1904 г. объявил, что согласен обсудить с высокопоставленным представителем вице-короля все спорные вопросыAdamec L. W. Afghanistan. 1900-1923. A Diplomatic History. Los Angeles: University of California Press, 1965. P. 40.. Эмир пошел на такой шаг поскольку, очевидно, не хотел допускал возможности разрыва с Британской империей.

К тому времени и отношение Дж. Керзона относительно перспектив и характера дальнейшего развития отношений Англии и Афганистана в большой степени стали более теплее. Так, в проекте инструкции руководителю дипломатической миссии, направляемой в Афганистан, он призывал говорить с эмиром «открыто и без критицизма», «вопрос о железных дорогах…не поднимать», «не настаивать на оказании нежелательной поддержки Афганистану» в случае начала военных действий против России, возобновить выплату денежной субсидииDilksD. CurzoninIndia. Vol. 1, L.: Hart-Davis, 1969-1970. P. 153.. Самое главное, Дж. Керзон допускал возможность возобновления соглашения 1880 г. в форме персональной договоренности с Хабибуллой-ханом. Таким образом, руководитель англо-индийской колониальной администрации фактически признавал отказ от своих планов пересмотра отношений с Афганистаном.

Несмотря на возраставшее сопротивление эмира, внешнеполитический курс англо-индийского правительства во главе с вице-королем Д. Керзоном в отношении Афганистана в целом оставался неизменным. Несмотря на попытки эмира манипулировать договорами, шантажом о сотрудничестве с Российской империей. Большой заслугой при выборе правильного курса в политике с Афганистаном принадлежит лично вице-королю Индии Д.Керзону, все таки он стабилизировал обстановку на северо-западной границе,не только реорганизацией ее в отдельную провинцию, но и дипломатическими методами избежал резких кризисов с Афганистаном. Британская империя значительно усилила свое военно-политическое влияние в Афганистане во время управление Индией вице-короля Д.Керзона.

Глава II. «Афганский вопрос» в англо-русской политике в конце XIX- начале XX века

2.1 Столкновение интересов Российской и Британской империй в годы правления эмира Абдур-Рахмана ( 1880-1901 гг.)

Во второй половине XIX века обострилось соперничество между двумя империями: Российской и Британской, это соперничество вошло в историографию, как «Большая игра». Начиная с этого периода геополитические факторы, начинают доминировать в военно-политических доктринах ведущих государств того времени. Так с новой геополитической политикой, Британская империя опасалась возможной утраты Индии и усиления Российской империи на мировой арене и в связи с вероятным её продвижением к Индийскому океану через территорию Персии или Афганистана путём захвата новых территорий. Страх Великобритании перед русским вторжением начал усиливаться с середины XIX века, когда военно-политического присутствие Российской империи в Центральной Азии значительно усилилось. Завоевание Российской империей Средней Азии вызвало острую реакцию Британской империи и вынудило ее перейти к активным действиям на северо-западной границе Индии.

В середине XIX в. в британских правящих кругах сформировались две концепции, которые на протяжении длительного времени сменяли друг друга, на политику в Центральной Азии и на северо-западную границу Индии в частности. Этими двумя концепциями были: «политика закрытых границ», основой которой служила политика оборонительная доктрина и «наступательной политики».

Сторонники концепции «политика закрытых границ» считали, что Российская империя не стремится вторгнуться в Британскую Индию, так как не имеет ни желания, ни необходимых для этого военного потенциала и ресурсов. Исходя из этого, они считали, что не стоит проводить экспансию за пределы полуострова Индостан, а влияние Британской империи в Центральной Азии нужно укреплять за счет торговых связей и дипломатии. Наиболее яркими представителями концепции «политика закрытых границ» были её основатель, вице-король Британской Индии Дж. Лоуренс, премьер-министр В. Гладстон, известные историки и публицисты Ф. Трeнч, Г. Д. Кeмпбeлл (герцог Аргайл), В.М. Торнбeрн, Я. А. Мак-Гахaн, Г. Ханна. Они заложили научную базу и разработали основные подходы данного концепции к британской политике в Центральной Азии. Многочисленные менее известные авторы второй половины XIX в. - Ю. Скайлeр, П.Ф. Уолкeр, М. Моррис, А.Г. Форбc, Э. Белл, А. Aббот, Ф. Фишер и другие - развивали идеи этой концепции, способствуя её распространению и углублению в правительственных кругах и в общественном мнении. 

Их оппоненты, сторонники «наступательного курса», заявляли о том, что все действия Российской империи в Центральной Азии были устремлены на то, чтобы создать проблемы Британской Индии. Но стоит отметить, что даже самые яркие русофобы не считали, что Российская империя желала завоевать Индию, однако они понимали, что Российская империя могла использовать свое давление на эту колонию для решения важных вопросов в европейской политике, прежде всего в отношении проливов и Стамбула (Константинополя), которые играли одну из важных ролей для обеспечения безопасности британских морских коммуникаций из Средиземного моря в Индию. Проникновение Российской империи в страны Центральной Азии расценивалось ими как подготовка планов, гарантирующих успех индийского похода: захват военного плацдарма, содержание армии за счет местных ресурсов, пополнение армии из местного насиления, обеспечение фронта действий с опорой на договоры, заключаемые с главами азиатских государств и т.п.

Поэтому для отражения «русской угрозы» Британская империя должна была применять в Центральной Азии,как можно больше средств, вплоть до прямого военного конфликта . К сторонникам «наступательной политики» можно отнести Г. Роулинсона, Ч. Мак-Грегора, Г. Хэмли, Дж. Маллесона, Д. Булджера, Ф. Бернаби, Ч. Марвина, а также менее известных теоретиков второй половины XIX в., например Г. Белью, Ф. Робинсона, В. Бейкера и др.

В целом, как отмечала в своих исследованиях О.И.Жигалина, представители этих двух направлений средне-восточной политики Англии стремились не только укрепить английские позиции в Индии, но и расширить влияние Британии на территории, примыкающие на северо-западе к индийской границе. Если правые, то есть консерваторы, выступали за проведение открытой аннексии, то либералы призывали к установлению в той или иной форме политической зависимости средневосточных стран от Англии, не прибегая при этом к военной силеЖигалина О.И. Великобритания на Среднем Востоке,XIX-начало XX в. Анализ внешнеполитических концепций. М. 1990. С. 71..

Так большую роль в определении курса либеральной партии относительно Индии в русско-английском соперничества в Центральной Азии сыграл видный политический деятель, министр по делам Индии и крупный ученый Джордж Дуглас Кемпбелл (герцог Аргайл) (1823-1900).Он придерживался мнения, что расширение колониальной экспансии Британской империи относительно приграничных афганских территорий и покорение местных племен влекло за собой тяжелые политические последствия. Он был склонен считать, что Российская и Британская империи в этом регионе выполняет единую цивилизаторскую миссию. А продвижение русских войск в Среднею Азию он рассматривал, как историческую неизбежность. Он писал в одной из работ «что мы англичане, не можем претендовать,на какое либо право или желание остановить Россию в ее стремлении завоевать необитаемые пустыни и разбойные племена Средней Азии»Argyll G. The Afghan Question from 1841 to 1878. Vol. 2, L., 1879. P. 282.. Аргайл был убежден,что не стоило опасаться вторжения Российской империи в Индию. Он отмечал, что подозрительность и страх перед Российской империей становятся манией среди английских деятелей, а это диктовало «политику хронической подозрительности» в отношении этой империи. В то же он признавал, что продвижение Российский империи к границам Афганистана ослабляло английские позиции в этом регионе. Он считал, необходимым помешать России «интриговать» с некоторыми местными индийскими правителями или «досаждать государствам и населению с которыми соприкасаются английские владения»Argyll G. The Afghan Question from 1841 to 1878.Vol. 2, L., 1879.P. 217-218..

В то же время герцог Аргайл полностью не исключал возможность войны с Российской империей и считал, что если бы обострение англо-русских противоречий привело к войне, то удобнее было бы вести борьбу с помощью армии, направленной из Британской Индии, на афганскую территорию. «Такая политика будет достаточно понятна и заманчива, - писал он, - но это дорогостоящая и рискованная политика. Я выдвигаю ее лишь как исключительную, к которой можно обратиться в самый последний момент. Сам я полностью за экономию, мир и спокойствие и за удержание Индии до тех пор, пока мы не будем в состоянии ею владеть без применения далеко идущих проектов за индийскими границами»Ibid. P. 82..

Другим крупный представителем, который повлиял на политику в регионе и на отношение на северо-западную границу Индии был генерал-майор сэр Чарльз Макгрегор (1840--1887), он обладал уникальными познаниями для того, чтобы исследовать российскую угрозу в отношении Индии во всех ее аспектах. Как генерал-квартирмейстер индийской армии, он был руководителем разведывательного департамента. Мало того, что он был ветераном многочисленных кампаний на границе, так же он много путешествовал по Афганистану н северо-восточной Персии.

До назначения Чарльза Макгрегора, сбор военной информации велся от случая к случаю и мало походил на более опытную и хорошо организованную и эффективную российскую систему. Чарльз Макгрегор организовал новый разведывательный отдел, основанный в городе Симле. Этот отдел был намного ближе к сфере российской деятельности, чем Калькутта. Главной работой отдела был сбор и оценка информации о дислокации и численности российских войск в Центральной Азин и их потенциальной угрозе Индии в случае войны. Они же занимались организацией переводом на английский соответствующих русских книг, статей и других материалов. Политические сведения по-прежнему собирали офицеры-пограничники, которые отправляло на задание министерство иностранных дел индийского правительства, где они числились на службе. За сбор топографических данных, которые имели важное военное значение, отвечала служба Индии, расположенная в городке Дехра Дан. Эта организация, которая начала привлекать местных агентов для сбора географической информации. Так же масштабной задачей была организация была картографических исследования, как в пределах северо - западной границы, так и вне границ ИндииХопкирк П. Большая Игра против России: Азизтсхий синдром»: Рипол Классик; М., 2004. С. 209..