Революция 1905 года выявила, что в обществе существует широкая оппозиция по отношению к сословной системе. В заявлениях партий появились требования вовлечения крестьянства в политическую жизнь и тем самым установить гражданское равенство. В кризисных условиях дворянство должно было высказать, свое отношение к общественным проблемам, а самое главное определить свое место в изменившемся обществе и определиться как заинтересованная сословно-социальная сила. Дворянство осознавало ослабление сословных связей, отмечая, что общество состоит из «сословных групп», а не подлинных сословий. Но защищая существующий общественный строй и свой социальный статус, дворянство активно пропагандировало сословную систему и ее преимущества.

В таких условиях государство было вынужденно искать новые пути для решения вопроса в отношении сословий. Новые принципы в политике выражались в идеи о классах как основе нового общественного порядка. Планы о создании всесословной администрации и судебных органов, предложенные Витте С.Ю. В 1905-1906 гг., были для уничтожения юридического барьера, который разделял различные сословия. Далее эту политику последовательно продолжал Столыпин П.А. Задуманная реформа местного самоуправления и судебных органов фактически бы покончила с неравноправием крестьян и привилегированным положением дворянства.

Большинство дворянства полагало, что сословная система должна остаться. Поэтому земские и дворянские собрания вели активную борьбу против всесословных реформ Столыпина. Дворянство было не готово идти на такие кардинальные изменения и считало, что реформы уменьшают роль дворянства в местном управлении. Осознавая, что социальная структура и идентификация общества изменились, дворянство предложило «идти путем частичных исправлений» и «постепенного совершенствования существующих учреждений». Консервативные фракции Думы и Государственного Совета, Совет объединенного дворянства противостояли реформам судебной власти и местного управления.

Дворянство, законодательно провозглашенное высшим сословием России, было не однородным. Ряд таких юридических различий, как деление на разряды, к началу ХХ века, утратили свое значение. Основную же роль стали играть другие стратификационные критерии, такие, как род занятий и квалификация, величина земельной собственности.

Правительственная политика в отношении дворянства была противоречива. Расширение государственного аппарата нуждалось в новых кадрах, часть которых по положению почти сливалась с дворянством, что вызывало недовольство и требовало особого юридического оформления и контроля со стороны государства. Но, не смотря на все противоречия, самодержавие стремилось сохранить дворянство, как свою опору.

При незначительных изменениях в системе ведения земледельческого хозяйства специфической чертой становилось быстрое сокращение собственной запашки помещичьих хозяйств и экстенсивный путь развития. Перестраиваясь на капиталистический строй, в помещичьих хозяйствах явственно сохранялись «живые остатки крепостничества».

1.3 Эволюция взаимоотношений самодержавной власти и дворянства

В России в начале ХХ века происходил комплекс модернизационных процессов. Это осложняло взаимоотношения в обществе. Особенно это отразилось на отношениях самодержавной власти и дворянства. Значительную роль сыграла и Русско-Японская война. Поражение обострило социальный кризис в России. Общественные настроения характеризовали недовольство и разочарованность.

Все больше появлялось сторонников реформаторской деятельности, такие настроения разделяло и поместное дворянство. На земских собраниях, а так же на съездах губернских предводителей главным вопросом было принятие адреса Николаю II. Стоит отметить, что данные собрания прерывались в связи с 9 января, что собой символизировало протест, направленный на демонстрацию своего несогласия с правительственной политикой.

Анализ материалов I- IV съездов уполномоченных дворянских обществ позволил выявить характер взаимоотношений дворянства и представителей самодержавной власти. Наиболее часто съезды обсуждали вопрос отношения дворянства к власти, т. е. к правительству, самодержавию, Государственной Думе. Обсуждая данный вопрос, съезды акцентировали свое внимание на необходимости политических преобразований.

Так же активно обсуждалась на губернских съездах проблема формирования и функционирования российской партийно-политической системы, искали пути и методы для выхода из кризисной ситуации.

Первый съезд губернских дворянских обществ обсуждал конфликт между правительством и Государственной Думой. А.А. Киреев предложил нижеследующее: «Ввиду ясно высказанного Государственной думой нежелания принять предложение министерства совместной с ним работы и явно обнаруживающегося желания вызвать конфликт, с Правительством, собрание заявляет, что в начавшемся столкновении Государственной думы с Правительством Его Величества оно становится всецело на сторону последнего».

На II съезде обсуждался вопрос об изменении избирательной системы (14-18 ноября 1906 г.). Кн. Н.Ф. Касаткин-Ростовский отметил, что «с таким предательским, бесчестным законом никакой нормальной Думы не может быть создано». Выборы в Государственную Думу проходили по двухстепенной и куриальной системе. Оппозиционный состав на выборы выдвигали губернии, охваченные крестьянским движением такие как: Воронежская, Самарская, Саратовская, Курская и др. В Тамбовской губернии крестьянами были забаллотированы представители всех «господ». Курский помещик Г.А. Шечков отмечал, что выборы в Государственную Думу в Курской губернии проходили под революционным флагом: «Выбраны сплошь революционеры, а из крестьян некоторые прямо разбойники. Настроение ужасное. Все обезумело».

Баринова Е.П. в своих исследованиях не соглашается с суждениями помещиков, что состав Думы был «разбойничий». Приводит данные о том, что около 30 % депутатов прошли от крестьян и рабочих, а остальная часть состояла из буржуазии, помещиков и цензовой интеллигенции. Стоит отметить, что консервативная часть дворянства всячески препятствовала появлению либерального элемента в Думе. Травле подвергались и либерально настроенные дворяне, к примеру - братья Долгоруковы1. В ходе обсуждения характера выборов в I Государственную Думу разгорелась дискуссия, А.А. Нарышкина промолвила как оправдание что, кн. Долгоруковы - люди «другого направления, нежели большинство дворян», на что князь Владимир Александрович ответил: «Позвольте Вас спросить -- к какому сословию принадлежат князья Долгоруковы?... Они дворяне. А что говорят и что пишут? Если бы дворянство было маломальски объединено, то они были бы давным-давно исключены по приговорам дворянских собраний из состава дворян и не были бы никуда приняты».

Патенов В.А. считает, что кадетскую фракцию I Государственной Думы нельзя назвать монархической или продворянской, даже не смотря на то, что в ее составе было больше половины дворян.

В марте -- апреле 1906 года дворянские и земские собрания обсуждали вопрос о выборщиках в Государственный Совет. На чрезвычайном съезде губернского земского Воронежского собрания выступил А.Г. Хрущов, который высказал свои идеи о необходимости реорганизации Государственного Совета в выборное учреждение от земства. Одним из аргументов было указание на полу-бюрократический характер Госсовета, состав которого предполагалось организовывать так, чтобы половина была выборной, а другая половина дана на откуп назначенным чиновникам. «Горько и обидно за нашу Родину, видеть, как она возлагает все свои упования, всю свою веру на Государственную Думу... Перед Думой ставится преграда в виде Государственного Совета. Это -- плотина, о которую будет разбиваться волна народных интересов и желаний, и которая, несомненно, будет снесена, но такой путь едва ли может считаться желательным» - с печалью говорил А.Г. Хрущов.

Д.Д. Положенцев предложил выказать свое отношение к Государственному Совету Орловскому дворянскому собранию, но был остановлен председателем собрания. Дворянские собрания были консервативней земских собраний, поскольку полагали, что Государственный Совет защитит от «разбойничьей» Думы. Орловские дворяне избрали выборщиками в Госсовет В.А. Шеншина и А.А. Нарышкина, М.А. Стахович отказался баллотироваться, поскольку отличался своими либеральными взглядами. В Курском губернском земском собрании отказались участвовать в выборах: кн. П.Д. Долгоруков, В.Е. Якушин, А.Н. фон Рутцен, они мотивировали отказ тем, что закон о Государственном Совете явился ограничением воли государя и законодательной власти Государственной Думы в пользу бюрократии. Кн. П.Д. Долгоруков считал, что, скорее всего Государственный Совет станет преградой между правительством и народом. Эти опасения полностью подтвердились. Большинство выборщиков были дворянами консервативного направления. Либеральная газета «Курская жизнь» охарактеризовала кн. Н.Ф. Касаткина- Ростовского, избранного от Курского губернского земства в Государственный Совет, как: «...Яркий и невежественный реакционер, болтливый и не слушающийся лидер мракобесия... типичный представитель «дворянского» консерватизма, который все еще пытается вернуть Россию к блаженным временам крепостного права...». Государственный Совет должен был играть основную роль в стабилизации политической ситуации, в России умеряя реформистский пыл Думы и корректируя одобренные ею законопроекты. Но в реальности Госсовет превратился в оплот правых сил, где основную роль играли консервативные силы, парализовавшие законодательную деятельность и деятельность правительства, а так же и Думы.

Надежды поместного дворянства на умиротворение страны Дума не смогла воплотить в жизнь. Депутаты требовали принудительного отчуждения земли в пользу малоземельного крестьянства и упразднения Государственного Совета, а так же амнистии осужденным за политические преступления. Не выполняя свою основную задачу, примирение народа и правительства, Дума становилась не нужной и представляла опасность. Постоянный Совет Объединенного Дворянство неоднократно обращался с рекомендациями о роспуске Думы к председателю Совета Министров П.А. Столыпину. По мнению Р. Мэннинг, «главным подстрекателем преждевременной кончины I Государственной Думы явилось объединенное дворянство, которое тотчас же начало пользоваться преимуществами новой политической ситуации, укрепляя свое влияние в местных земствах и дворянских собраниях». В итоге острота аграрного вопроса и непримиримость оппозиции решили судьбу Думы.

Выборгское воззвание бывших депутатов Думы к народу, с призывом не платить подати и не давать солдат в армию, одним словом рекомендовали оказывать пассивное сопротивление государству. Дворяне, подписавшие Выборгское воззвание были осуждены и исключены дворянскими собраниями из их рядов. Так Курское губернское собрание исключило князя П.Д. Дологорукова из своей среды. Тульское собрание исключило С.А. Муромцева, который был председателем Думы.

В 1907 году в статье «Дворянство и освободительное движение» М. Мандельштам дал свою оценку исключению дворян, которые подписали Выборгское воззвание: «Наше дворянство наложило неизгладимое пятно позора не на исключенных членов сословия, а на самого себя. … Оно считает бесчестным поступком политическую деятельность и политические убеждения». Баринова Е.П. в своих исследованиях отмечает, что губернские кадетские организации расценили рекомендации Выборгского воззвания как непрактичные и опасные. Пример она приводит Воронежскую губернию, где кадетские организации указывали, что «пустить Выборгское воззвание в обращение среди крестьян, которые и без того жгут помещичьи усадьбы, - дело очень "ответственное"».

В сентябре -- ноябре 1906 года были назначены чрезвычайные губернские съезды, по случаю роспуска I Государственной Думы и созыва II Думы, дворянство обсуждало избирательную систему. «С тяжелым чувством обиды дворянство и земство видят, что правительство, игнорируя сословные и общественные организации, занялось подсчетом сравнительной силы русских политических партий» - писал гр. В.Ф. Доррер П.А. Столыпину. Дворянское собрание высказалось за расширение избирательных прав землевладельцев.

На II съезде уполномоченных дворянских обществ, выступал А.А. Нарышкин, который представил съезду заключение Орловского дворянского собрания по вопросу избирательной системы. В заключении содержалось следующее: дворянство говорило, что действующий избирательный закон не отражает народную мысль России, что для представительства народа нужно установить выборы по сословно-бытовым группам. А.И. Зыбин, уполномоченный от Тамбовской губернии, предлагал разделить землевладельцев на две группы и позволить всем избирательным группам право выбора по одному члену из своей среды. Помещики из Саратовской губернии во главе с Н.А. Павловым отстаивали сословную систему выборов, без всяких новшеств. Но большинство делегатов съезда выступили за создание избирательных съездов от крупных землевладельцев, представителей городов, мелких крестьян и землевладельцев.

Обращение дворянства к власти способствовало изменению избирательной системы. Стоит отметить, что активная политическая позиция дворянства привела их к победе на выборах в III Государственную Думу.

Стоит отметить, что объединенное дворянство поддержало курс П.А. Столыпина в трудное время правительства, а так же способствовало реализации аграрной реформы. Программа «обновления России» включала в себя преобразования земского самоуправления, местного управления, а так же суда. Эта программа должна была обеспечить хозяевам земли участие в органах местного самоуправления. Законопроект «об изменении и дополнении действующих узаконений в уездных установлениях» касался поместного дворянства, данный законопроект отменял участие дворянства как сословие в управлении страной. С уездных предводителей дворянства снимали все функции, поскольку теперь административная деятельность передавалась в руки чиновников, а земская деятельность -- передавалась в руки советов и собраний, которые избирались местными жителями без различия состояния. Столыпин стремился выделить крестьянину - средняку большую роль в местном самоуправлении, но объединенное дворянство не могло смериться с потерей своей роли в уезде.

В марте -- апреле состоялся III съезд, на котором реформа была практически отвергнута. Из выступления А.И. Зыбина: «Основания законопроекта совершенно уничтожают значение дворянского сословия на местах» и большинство дворян разделяло его взгляды. Н.Е. Марков обращался к правительству с призывом «никаких реформ в земстве не вводить, ибо время для этого неподходящее», так как «вносить такой проект земской реформы -- это значит, сознательно лучшую часть народа бросать в грязь».

К Столыпину обратился Постоянный совет объединенного дворянства, с просьбой не выносить реформу на обсуждение в Думу, пока не пройдут все земские и дворянские собрание, тем самым дать возможность всем высказаться. Дворянство воспринимало эту реформу враждебно, что по факту сразу предопределило ее провал на местах. Земские и дворянские собрания, состоявшиеся в первой половине 1907 года, отстаивали институт уездных предводительств. Дворянство Орловской, Тамбовской, Курской губернии не поддерживали реформу и занимали сторону уездных предводительств.

Акт 3 июня 1907 года продемонстрировал нежелание идти власть на компромисс с либеральной оппозицией. Консервативное дворянство обеспечило себе место в руководстве государственными делами и приступило к «созидательной работе вершителя народных судеб».

В 1908 году в Государственную Думу правительство внесло законопроект о волостном правлении. С помощью этого законопроекта власть пыталась преобразовать волостное управление на бессословных началах и приблизить земство к народу. Но законопроект не поддержали даже центристские круги III Государственной Думы, которые были либеральных взглядов, поскольку он не отвечал назревшей потребности в децентрализации, уездного земского хозяйства.

На IV съезде Совета Объединенного Дворянства в марте 1908 года помещики не поддержали реформу. На съезде выступали с критикой местной реформы. Подробный доклад составил Ф.Д. Самарин, доклад был одобрен Московским дворянством на чрезвычайном собрании 8-го октября 1907 года. В докладе Самарин говорил, что не проведено местное обследование, вследствие которого комиссия могла бы установить неудовлетворительность состояния местных учреждений. Так же Самарин обращает внимание съезда на то, что правительство опирается на устаревшие данные (т.е. на заключения губернских совещаний 1895 года)2. Самарин подчеркивает, что решение Министерства основывается на гипотезе, что «нельзя будто бы совмещать в одном общественном управлении и в одной организации функции административные и хозяйственные».

С.Ф. Шарапов высказал свое мнение, что «надо поставить на вид правительству, что в силу неизвестных мотивов, вероятно, вследствие только недавней всеобщей растерянности и общей реформационной горячки оно выступило с целой массой законопроектов, ломающих местную жизнь».

В.И. Гурко предложил дворянам выработать главные положения местной реформы и утвердить их на обсуждение дворянским собраниям, а не останавливаться на критике правительственной политике. А так же Гурко видел необходимость признать, что волости нуждаются в реорганизации.

Реформы предлагалось осуществлять частично под контролем самодержавия и с участием дворянского сословия. Выступающее на съезде считали, что реформа не уместна в данном контексте событий, что «ввиду переживаемых нашим Отечеством политических обстоятельств и тяжелого экономического кризиса, ее нельзя не признать особенно несвоевременной и вредной». Так же съезд выражал надежду, что такая местная реформа никогда не воплотится в жизнь.

При обсуждении местных реформ исходным пунктом было сохранение сословности и самодержавия. Дворянство настаивало на том, что такая система не изжила себя и способна адаптироваться под изменения общества.

Дворянство не поддерживало политику правительства и критиковало П.А. Столыпина, что вылилось в конфликт, который проявился на всех уровнях. В своих воспоминаниях А.Н. Наумов рассказывал, что П.А. Столыпин чрезвычайно «ревниво» отнесся к возражениям членов Совета, что«каждое принципиальное возражение» воспринималось как личная обида.

В 1900-1910-х годах дворянство наиболее активно, это можно объяснить попыткой дворянства адаптироваться к новым условиям, попыткой решения назревших вопросов, а так же вопросов связанных со стремительными изменениями, как социальной структуры, так и экономической. Дворянство всеми силами пыталось повлиять на политику власти и тем самым усилить позиции дворянского сословия. В выступлениях на съездах дворянство подвергает жесткой критике правительство, которое, по мнению дворянство, стремится подорвать государственные устои и социальное значение сословия. Постоянный совет объединенного дворянства выражал мнение большинства своего сословия и доводил его до сведения императора. Так же объединенное дворянство оказало большое влияние на свертывание либеральных реформ.

Но создать политическую и экономическую программу, которая бы соответствовала потребностям развития страны, губернские съезды так и не смогли. Заявления помещиков не получили никакой практической реализации. Боязнь политических изменений стало причиной того, что дворянство не смогло выработать четкую конструктивную экономическую программу. В.И. Гурко и Н.А. Павлова с призывом «взять вечевой колокол и разбудить дворянство от того сна, в котором оно находится» не были поддержаны и услышаны.

2. Изменение ценностных приоритетов российского дворянства на рубеже ХIХ-ХХ вв.

2.1 Трансформация семейных ценностей дворянства

Понимание своей социальной роли является ключевым моментом самоидентификации поместного дворянства. Сдвиги идентификации позволяют проследить изменении самосознания. Оно формируется непосредственно в повседневном контакте ребенка с окружающим его миром. Важным способом формирования самосознания были семейные ценности.

Семейные ценности закладывались с самого детства, форсировали восприятие мира. Основу этого составляет патриотизм, религиозность, покровительство крестьянства и все это проявлялось в жертвенности, особому отношению к чести и долгу.

Образ жизни формировался системой воспитания, что в свою очередь было ориентировано на идеал. Идеалом же считалось разумность, благочестие и достоинство. Родители стремились привить своим детям понимание нравственных норм и ценностных основ. Особое отношение уделялось выработке чувства долга. «Уплата долга, исполнение долга вообще приносили отраду глубокого нравственного удовлетворения и какого-то торжества, не только личного, но и семейного», - воспоминания кн. Г.Е. Львова1. Так же к нравственным принципам дворянства относится честь, «честь превыше всего», «береги честь смолоду», «все можно терять, кроме чести...». Понимание чести для российского дворянства было характерно как служение Отечеству и царю, выполнение заповедей христианских. «Жизнь -- царю, а честь -- никому! Этот-то девиз и должен быть руководителем нашего Дворянства». Выполнение своего гражданского и духовного долга в рамках человеческого и божеского всецело возлагалось на дворянство. Но стоит отметить, что «дворянская честь» (pointd'honneur) делала дворянина более уязвимым перед обществом, т.к. вся ответственность ложилась на его плечи.

Из воспоминаний мы видим, что образ родителей описывается как нравственный идеал. Так С.Е. Трубецкой описывал своих родителей « Отец и мать, деды и бабки были для нас в детстве не только источниками и центрами любви и непререкаемого авторитета, они были окружены в наших глазах еще каким-то ореолом, который не знаком новому поколению. Мы, дети, всегда видели, что к нашим родителям, к нашим дедам не только мы сами, но и многие другие люди, в первую очередь многочисленные домочадцы, относятся с почтением. Высокий социальный ранг, материальная независимость, иногда значительное богатство - казалось совершенно естественной и неотъемлемой принадлежностью / обязывающей/ - «noblesseoblige». Наши отцы и деды были в наших детских глазах и патриархами и семейными монархами, а матери и бабки - семейными царицами. Мы прекрасно понимали, что «простые» дети любят своих родителей (мы даже не могли бы представить себе обратного!), но у нас было еще какое-то дополнительное чувство иерархического почтения к нашим родителям и дедам». В своих воспоминаниях С.Д. Урусов писал: «В моих глазах они стоят на такой нравственной высоте, что их характеристика... обратилась бы в непрерывный ряд похвал... Они сделали все от них зависящее, чтобы дать нам образование и твердые правила поведения, как нашей личной, так и в общественной жизни, служа нам в этом отношении живым примером».

Главным достоинством хорошо воспитанного дворянина считались дисциплина и строгая субординация». Мало за что, я так благодарен моим родителям, особенно моей матери, руководившей нашим воспитанием, как за ту дисциплину, отнюдь не жесткую, но систематическую, к которой нас приучили с детства. Эта дисциплина, вошедшая в плоть и кровь, облегчила и облегчает еще мне многое в жизни. Но все же эта необходимая и разумная дисциплина не может не давить иногда на ребенка, особенно с живым характером. Он не может не чувствовать себя, как жеребенок, на которого впервые накидывают оброть, а потом и узду».

Отношения с отцом складывались особым образом. Дети часто жили отдельно от родителей и отчасти потому, что они мешали служебной карьере отца, а так же для привития иерархического почтения. Дети росли в обстановке домашней любви, но воспитанию отец почти не уделял внимания. «Мы боялись не Папа, а «Папа в кабинете», хотя и самого Папа мы все же боялись, несомненно, больше, чем меня, - мои дети... это... был не страх, а какое-то полумистическое чувство...». Анна Васильевна Левицкая (Олсуфьева): «Я помню, что мы его боялись, хотя он никогда нас не наказывал». А.В. Друцкой -- Соколинский писал: «Отца я определенно побаивался... Я боялся быть неугодным отцу тем или иным своим поступком или мнением, боялся его недовольства, неодобрения, а тем более порицания, не говоря уже о гневе».

Домашнее образование и воспитание, дворянские дети получали до 7-10 лет. Родители считали, что воспитание в домашней обстановке благотворно скажется на воспитании. Домашнее обучение учитывало индивидуальные особенности детей. Так же, следует заметить, что такая форма обучения позволяла не только изучать программу гимназического курса, но и больше времени уделять иностранным языкам. Обычно грамоте обучала мать, а для продолжения обучения приглашались гувернеры. Для перехода в следующий класс, обучаясь дома, следовало ежегодно сдавать экзамены при гимназии.

Обучения проходило как в гимназиях, так и в закрытых сословных учреждениях. Социальное положение дворянства обязывало иметь законченное среднее образование. Выбор учебного заведения родители делали, основываясь на своих убеждениях, а так же имущественное положение влияло на выбор. Из воспоминаний Трубецкого «... мои отец и мать, как мне кажется, совершенно правильно решили, что если в детские годы важнее всего воспитательное значение семьи, то позднее мальчиками очень полезно окунуться в школьную «общественную» жизнь... Они считали желательным, чтобы мы столкнулись с гимназическим товарищами из других социальных слоев, чем тот, к которому мы принадлежали по рождению».

Следующим этапом, после окончания гимназии, был университет, институт или училище. Поместное дворянство старалось воспитывать потомство в сословном духе, дабы снизить влияние демократических и либеральных настроений. Дворянству было выгодно сохранять свое первенство, и необходимым шагом к этому было покровительство мелкопоместного дворянства. Так же одним из условий было покровительство разорившегося дворянства.

С началом работы Особого совещания большую активность стали проявлять дворянские общества. Предводители воронежской и владимирской губернии высказались за сословный характер пансион - приютов. Этот вопрос обсуждался и в Москве, дворянство единодушно высказывалось за финансирование государством пансион - приюты. Государственным Советом была установлена стипендия, которая выплачивалась из дворянской кассы. С 1900 года начинают открываться пансион - приюты по всей стране. Н.Е. Марков предполагал, что такие заведения помогут «возродить армию», а следовательно, «кадетский корпус надо открыть обязательно». Дворянство было заинтересованно в количественном показателе и высшем сословно-политическом статусе. Поэтому действия дворянских обществ были направлены на поддержку мелкопоместного дворянства, чтобы не допустить разрыва корпоративных связей. Для достижения этих целей, дворянские общества уделяли большое внимание подрастающему поколению разорившегося дворянства.

Постулат о нравственной высоте дворянства преобразовывался в этическое требование «кому много дано, с того много спроситься». В своих воспоминаниях князь Ф.Ф. Юсупов пишет: «Чем больше дано вам, тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чем выше других, упаси вас Бог показать им это».

Социальное поведение и жизненные ценности были продиктованы фактором долга. «Ни малейшего кичения аристократизмом, в наших семьях, как с отцовской, так и с материнской стороны совершенно не было, - вспоминал С.Е. Трубецкой. - ... С понятием «аристократия» у меня с детства неразрывно связывалось чувство обязанности и ответственности, но никак не мысль о превознесении себя над другими и о привилегиях... Я хорошо запомнил фразу Дедушки Трубецкого, говорившего о ком-то с Папа: «Когда князь делается хоть чуточку хамом, он хуже всякого хама!».

Первенствующее сословие дорожило своей честью, но определяющей идей было служение своему Отечеству. Служение воспринималось как выполнение своего долга «noblesseoblige». Своим долгом дворянство считало выполнение миссии - быть представителем от всех россиян, быть опорой самодержавия. «Служба» определяла место дворянства в обществе. Для выполнения своего общественного долга, дворянству необходима была

опричастность к государственной и общественной жизни. Это передавалось из поколения в поколение, сохраняя свою неразрывную связь времени. Служение становилось источником социальных претензий дворянства, а так же возможность поддержания своего статуса. Трубецкой, будучи ребенком «всегда слышал, что все должны как-то «служить» России». Идея «служения» закладывалась в сознание ребенка. «Во всяком случае, из разговоров между взрослыми я твердо понял, что все большие (конечно, мужчины) должны принимать какое-то участие в общественных делах. Быть «богатым бездельником» и только жить в свое удовольствие казалось чем-то очень стыдным, почти позорным. Понятие «noblesseoblige» молчаливо считалось совершенно обязательным. Из разговоров и критических замечаний взрослых я сделал вывод, - писал С.Е. Трубецкой, - что мы обязаны служить какому-то не личному, а общественному делу, науке, искусству. Все это отнюдь не высказывалось в виде прописных истин, но вытекало как нечто само собой понятное и обязательное».

Стоит отметить, что на протяжении долгого времени дворянство разговаривало только на иностранных языках, точнее по-французски. Так же случалось, что по-французски говорили лучше, чем по-русски. Но уже к началу ХХ века такая тенденция шла на убыль.

Дворянство выделяло свою социальную роль, рамки, и задачи этой миссии прививались с самого детства как сознательно, так и бессознательно. Основой этого была уверенность предопределенного значения каждого сословия. Основной ролью дворянства считалось же «общее благо». Это подкреплялось ощущением собственной исключительности, что коренилось в специфике менталитета. Дворянство считало себя ответственным за «чужие дела», поскольку, по их мнению, они являлись представителями всех россиян, связывали власть и народ, сохраняя при этом патриархальный уклад общества и «видевшем в государстве средоточие национальной жизни, воплощение отечества».

В конце ХIX - начале ХХ века происходили изменения ценностей дворянства. Первенствующее сословие в большинстве своем перестает владеть землей. Традиционный образ жизни сохранял традиции служению государству, но уже в измененном виде. Дворяне полагали, что их предназначение заключается в становлении общественными деятелями. Так наиболее привлекательной службой становилась сословная, в отличие от XIX века, когда в почете была военная служба или государственная.

Из воспоминаний князя И.В. Васильчикова: «Среди моих университетских товарищей и друзей, сыновей помещиков в то время было очень крепко сознание, что землевладение накладывает обязанности и долг землевладельца - принести, возможно, большую пользу местному крестьянскому населению, стараясь поднять его хозяйственный и культурный быт». Из этого мы можем сделать вывод, что социальные роли меняются. Самосознание начинает трансформироваться вместе с социально- экономическими обстоятельствами.

2.2 Падение значения патерналистской миссии дворянства в отношении крестьянства

Основу политического поведения формирует отношение к собственности. Дворянство особым образом относилось к своей собственности, считая ее неотъемлемой частью своего положения в обществе. Крестьянство считало, что «земля - ничья», «земля - божья», «земля - природа». Собственность помещиков, с точки зрения крестьянского православия, это собственность нажитая чужим трудом, поэтому она не считалась неприкосновенной. Среди крестьянства распространенным мнением было, что кто обрабатывает землю, тому она и должна принадлежать. Так Г.Е. Львов писал: «Каждый мужик был в душе глубоко уверен, что рано или поздно, так или иначе помещичья земля перейдет к нему. Он глядел на барскую усадьбу как на занозу в своем теле». На всевозможные протесты дворянства о неприкосновенности частной собственности, крестьянство отвечало несправедливостью общественного устройства - «частновладельческая земля - неприкосновенна, а крестьянская - прикосновенна. За нее прикоснулись гг. дворяне, да они не прикоснулись, а вцепились…». В деревнях распространяли слухи о том, что совсем скоро правительство принудительно изымет землю у помещиков и раздаст ее крестьянам.

В своих воспоминаниях Н.Е. Врангель описывал, что в годы первой русской революции крестьяне обычно не грабили своего помещика, «они поделили сферы влияния, и крестьяне одной деревни грабили соседского помещика «зря, балуясь», не для того, чтобы тебя обидеть, а любя, по- хорошему». Так же, он отмечал, что «помещики обыкновенно защищаться и не пытались», а просто уезжали.

Дворянство старалось сохранить свою собственность, основываясь на традиционных социальных устоях. В воспоминаниях кн. С.М. Волконского описывается, как И.П. Оленин - предводитель дворянства, хвастался своими отношениями с крестьянами: «Я сказал своим махровским, что ежели хоть одна копна у меня с поля пропадет или одна курица из курятника, то в ту же ночь Махрово с четырех концов загорится. И ничего, до сих пор миловал Господь». Дворянство настаивало, чтобы их собственность оградили от крестьян законодательным путем.

Основным методом воспитания уважения у крестьян к частной собственности заключался в принципе «наказаний и взысканий, карать за проступки против чужой собственности, хотя проступки эти были бы и маловажны. Важен принцип нарушения собственности, который и должен быть отмечен в умах нарушителей». На протяжении исследуемого нами периода дворянство не переставало жаловаться на самовольные захваты крестьянами земли, а так же на хищения. Помещики очень остро реагировали на «дерзкие и неосновательные требования крестьян». В воспоминаниях чаще всего отношения дворянства с крестьянством описывают как патриархальные. Так кн. Б.А. Васильчиков вспоминал: «мирные и патриархальные отношения» после событий 1905 года «переродились в силу систематического науськивания крестьян на помещиков со стороны интеллигенции».

Стоит отметить, что дворянство не считало репрессии единственным вариантом разрешения революционной ситуации. Скорее наоборот, дворянство считало необходимым воспитать в крестьянстве чувство собственности. На съезде объединенного дворянства А.И. Зыбин говорил: «…Нравственную же силу права собственности поймет всякий, кто знает, что значит привычка к земле, что значит любовь к своей земле, порожденная годами труда. Поддержание и развитие этой любви должно создать духовную мощь народа…». Этих же взглядов придерживался А.Д. Кашкаров: «Те крестьяне, которые купили уже земли с помощью банка или прямо на свои средства, никогда не допустят ее к продаже, они ценят и любят ее. Когда же покупали землю общиной, то очень часто и выплачивали неаккуратно, и самое отношение к земле было совсем иное».

Были выдвинуты предложения «путем школы, бесед и чтений проводить в крестьянскую среду здравые понятия о нравственности и законах, воспитывая в ней уважение к чужому труду». Такие предложения выдвигали либерально настроенные помещики, которые возлагали большие надежды на воспитание и образование народа. Но на самом деле крестьяне воспринимали такие предложения чисто ситуационно, оставаясь равнодушными к «барской» политике.

Реформа 1861 года изменила экономическое и политическое положение крестьянства, но самосознание помещика и крестьянина не могло измениться так быстро. Г.П. Федотов отмечал, что «Иногда, кажется, что барин и мужик снова начинают понимать друг друга. Но это самообман. Если барин может понять своего раба, то раб ничего не понимает в быту и в миру господ. Да и барское понимание ограничено: видят быт, видят психологию, но того, что за бытом и психологией - тысячелетние традиции, религиозный мир крестьянства - «христианство», - еще не чувствуют».

Крестьянство и дворянство существовали в параллельных мирах, они только иногда могли наблюдать за событиями из жизни друг друга, это вело к непониманию друг друга. Несмотря на то, что они были тесно связанны, мыслили они совсем по-разному. Из воспоминаний Д.И. Шаховского: «Нет ничего такого, что делало бы невозможным и совсем правильным отношения между образованным человеком и крестьянином. И меня крестьяне любят, вероятно, все, хотят, разумеется, и считают большим дураком. И если бы я расспрашивал об их «обстоятельствах»… то с охотою бы они сообщали, потому что у них есть некоторое чувство самодовольства, что их порядками интересуется барин».

Существовало взаимное недоверие между сословиями. Крестьяне считали помещика «баловнем судьбы», «мужик - этот крепко в землю вращен, земля ему и мать, и отец, а барин земле не сроден. Кому что определено - поп крестом, цыган кнутом, мужик горбом, а барин языком».

В воспоминаниях С.М. Волконский дал оценку своим отношениям с крестьянами: « Какое-то я чувствовал всегда с их стороны снисхожденье, они как будто прощали мне мои преимущества. А может, и этого даже не было, а просто в их глазах я был чудак».

Затрудняли взаимоотношения и такие различия как: социально- экономическое неравенство, различие восприятия, разные уровни сознания и осознанности, а так же отсутствие гражданского права. Б.Н. Чичерин отметил, что существовала неудовлетворенность в нравственном плане, как помещика, так и крестьянина своими взаимоотношениями3. Особый отпечаток на взаимоотношения сословий оставляло высокомерное отношение к крестьянству, это было обусловлено укоренившейся уверенностью, что дворянство превосходило в интеллектуальном и моральном плане.

В своих рассуждениях Б.Н. Чичерин отметил: «Дворянская спесь, столь безрассудная и вредная для общественного быта, имеет корень в крепостном праве. Дворянин знает, что он дворянин, то есть человек, по своему рождению предназначенный жить чужой работой, а потому он личный труд считает для себя бесчестием». Сознание своей исключительности оставалось особенностью дворянского менталитета.

Социально политическая концепция предполагала, что социальная роль каждого сословия заранее предопределена, такое мнение было закреплено и на уровне обыденного сознания. Большинство помещиков считало, что дворянство должно исполнять функцию руководящего контроля над крестьянством, поскольку, по их мнению, русский крестьянин не обладал должными качествами (энергичность, свобода личности).

Большое значение в отношениях между крестьянами и помещиками имела сама личность дворянина, его человеческие качества. Как правило, крестьяне приходили к помещику со своими проблемами в приемный день (воскресенье), просили совета. Из воспоминаний О.К. Вороновой: «… Мы часто видели, как группы крестьян приходили для встречи с отцом. Он всегда выходил к ним, веля принести стулья и для гостей. Но усаживались лишь пожилые, а молодежь почтительно стояла за их спинами. Многие вопросы решались на этих советах. Чаще всего речь шла о средствах к существованию». В своих воспоминаниях дворянство рассказывает, что в голодные годы, а так же и в других непредвиденных ситуациях, дворянство оказывало поддержку крестьянству. Оценку помощи крестьянству дал С.М. Волконский: «как палка об одном конце: побуждение - одно, а результат - другое». Так же он отмечал: « И всегда я имел такое ощущение, что это с моей стороны откуп. Откупиться за невозможное, недостойное положение вещей. Бездонность всякой помощи крестьянину тем определяется, что его интересуют только - получить, он не понимает, что значит вложить. Мошенничество для крестьянина условие хозяйства».

Дворянство ощущало ответственность за крестьянство, за государственную политику в отношении крестьянства. Но тут дворянство было неоднородным и разделялось на консервативную часть и либеральную.

Либерально настроенное дворянство предлагало взглянуть на «крестьянина как на человека». Так же, считало, что необходимым для развития сельского хозяйства было «развитие самодеятельности в населении», всевозможному способствованию развития свободы личности. Либералы считали, что крестьянство забито и малокультурно, одним словом признавали отсталость народа.

Консерваторы считали, что «крестьяне относительно благоденствуют, состоят в гораздо лучшем положении, чем многие из нас». Причиной обнищания крестьянства консервативное дворянство считало порчу нравов («заработки уходят на резиновые галоши, шляпы, зонтики и прочее») и что «наш народ мало трудится, он не воспитан в труде».

В конце ХIX - начале ХХ в. дворянство предполагало, что пользуется доверием у крестьянства. Считали, что прикладывают максимум своих усилий для достижения народного блага: «Русские помещики… всецело игнорировали интересы всех остальных, кроме крестьянского, слоев населения».

Но уже после событий 1905 года наступает переоценка ценностей, меняется старая картина мира. Крестьянство стало активно отстаивать свои права. Проявлялось это в оппозиционности помещикам и представителям государства. Данилова Л.В. в своих исследованиях отмечает, что главными идеями в общинной ментальности крестьянства были неприемлемость частной собственности на землю, господство группового сознания. Крестьянское движение было направлено не только против помещиков и властей, но и против нарушения последними «канонов моральной экономики» и «этики пропитания», против их капиталистического перерождения.

Революционная активность крестьянства заставила взглянуть дворянство иначе на ситуацию. Разрушился привычный образ крестьянина, мифы об отсталости и его невежестве, а так же о его «природной» вере в царя и «о добром барине» были развеяны. Дворянство стало воспринимать крестьянство как активно - агрессивную социальную силу. С этого момента «Крестьянство, так долго державшееся под опекой, почти лишенное прав личности и собственности и не сумевшее, поэтому выработать в себе уважение к чужим правам и чужой собственности, пришло к сознанию своей силы, проявляет самоуверенность и стремление самовольно удовлетворить свои желания».

Дворянство было удивленно массовым крестьянским движением, поскольку считали их консервативными и неспособными к революции. Губернатор Воронежской губернии А.А. Андреевский считал аграрное движение «прямым последствием преступной пропаганды агентов земских организаций».

В начале ХХ века поместное дворянство поднимало вопрос только о крестьянской отсталости и необходимости увеличения продуктивности сельского хозяйства, вопрос малоземелья не поднимался. Поместное дворянство было подавлено чувством страха перед будущим - «долго ли еще нам придется жить в мирных и взаимно благожелательных отношениях с окружающим нас народом».

В начале ХХ века обострился конфликт между противоположными ценностными ориентирами крестьянства и дворянства. События 1905-1907 гг. обострили социальную нестабильность, что меняет смысл политической позиции дворянства и крестьянства. Дворянство стало воспринимать крестьянство как реальную угрозу своему существованию и экономическому благополучию.

2.3 Разрушение позитивного образа власти в сознании российского дворянства

В сознании дворянства был образ связи с народом, властью и понимание своей избранности. Взаимоотношения дворянства с властью выстраивались в традиционных рамках крепостничества.

Индикатором степени стабильности было отношение дворянства к императору, а так же олицетворением оппозиционных настроений. Взаимоотношения царя и общества исследовались во многих работах, в которых затрагивалась и сама личность Николая II, но оценки остаются политизированными. В сознании дворянства существовал «монархический миф», смысл которого заключался в совмещении понятий царя, бога и родины. Модернизационные процессы в стране вызвала трансформацию менталитета дворянства, что в свою очередь вызвало изменения политического поведения первенствующего сословия. Внешние негативные события ослабляли чувство монархизма и все больше подталкивали к критике существующего строя. Духовное воздействие «монархического мифа» теряло свое воздействие и все чаще его использовали для прикрытия повседневных действий в ущерб власти. Привычкой стало и заверения в своей верности и преданности государю, все чаще их использовали для традиционного вступления к любому ходатайству или адресу дворянства.

Из воспоминаний З.В. Араповой мы можем сделать вывод, что Николай II не пользовался уважением у столичного дворянства, так в своем дневнике она написала: «На престол вошел сын его, слабый, безвольный, с умом посредственным, с сердцем мягким и добрым, как человек -- средний, а как император совершенно не подготовленный к Царству и не способный»2. Граф А.Н. Игнатьев в своих мемуарах писал, что большинство дворян считало Николая II слабым царем и мечтали о «сильном царе», который сможет укрепить пошатнувшийся монархический строй».

Поместное дворянство сохраняло к особе Государя Императора торжественные штампы прошлого века («простите мне августейший автор», «покорнейший слуга Вашего императорского величества» и т. д.). В 1902 году собрались экстренные губернские земские и дворянские собрания для обсуждения проблемы чествования императора на военных маневрах, на которые Император должен был приехать. После переговоров приняли решение преподнести царю альбом фотографий, которые характеризовали состояние земских учреждений губерний. Дворяне рассматривали посещение императором Курска, как высочайшую честь и милость, благоволению к курскому дворянству.

Самыми желанными наградами для дворянства оставалось царское расположение, личное приглашение ко двору. Самарский губернский предводитель А.Н. Наумов описывал свое состояние перед представлением Николаю II в 1905 году: «Я испытываю необычайно приподнятое настроение: мне предстояла на следующее утро возможность высказать Ему все, что на душе накипело за пережитое смутное время, что я в уме наметил для восстановления государственного спокойствия и порядка... Я решил во чтобы то ни стало сказать Царю горькую правду обо всем, происходившем на местах».

Но постепенно положительные оценки политики Николая II постепенно сменяются негативными оценками. «Николай II -- не лжет, но и правды не говорит», - такую характеристику дал бывший председатель Государственной думы Николай Алексеевич Хомяков. Член I Государственной Думы Н.Н. Львов прозвал государя - «византийцем». Председатель II Государственной Думы А.Ф. Головин, полагал, что Николай II «мало подготовлен к выполнению трудной задачи, выпавшей на его долю, но все же считать его за ничтожество, которое действует не по собственной воле и не по своему разумению, было бы неправильно. Николай -- плохая копия дурных свойств Александра III… приближая к себе и отдаляя от себя тех или иных лиц в известные моменты, Николай II руководствовался вовсе не давлением окружающих близких, а тою общей политической конъюнктурой, которая то заставляет его подчиняться требованиям общества, то дает ему возможность задержать или даже повернуть назад общественное движение».

Своей сословной задачей представители дворянства считали «…не льстить монарху... а сказать ему правду», а не поздравительные и благодарственные адреса.

Революция 1905 года внесла особый вклад в изменение образа царя. Общество начинало осознавать, что у царя нет всемогущей власти, само понятие неприкосновенности государственного строя было подорвано. Губернских предводителей дворянства передали записку царю, в которой обвиняли царя: «Вот вы нас сегодня милостиво принимаете и соглашаетесь с нами, а завтра Вам будет представляться Доррер (курский губернский предводитель дворянства, который отличался своими реакционными взглядами), и вы с ним согласитесь». Царь заверил депутацию «Союза русских людей», возглавляемую Доррером, что все будет по-прежнему. Губернские предводители дворянства ошиблись всего на один день. «Одной рукой подписывая конституцию, другою писал: «Самодержавие мое останется как встарь». Таким поведением он в глазах населения раскрывал пропасть между собой и деятелями им же утвержденного правительства», - такую оценку дал С.М. Волконский.

Н.Е. Врангель считал, что события 1905 года отдалили народ от царя. В своих воспоминаниях он писал: «До этих пор с ним все меньше и меньше считались, теперь его уже начали не уважать. «Не только править не умеет, но и своего народа боится», - говорили во всеуслышание». С.Е. Трубецкой отмечал, что «надо признать, что не революция подорвала в русском народе его монархический дух: дух этот хирел уже раньше и тем самым создал самую возможность революции. Уже десять лет спустя после смерти Императора Александра III дух русского народа был не тот, который я ощутил и пережил тогда ребенком. При этом монархическое чувство хирело не только у тех, кто был задет революционной пропагандой. Я сам, будучи принципиальным монархистом, с огорчением не ощутил в себе монархического чувства при торжественном выходе Государя в Москве, в начале войны 1914 года. В том же признавались мне и другие убежденные монархисты, например Сережа Мансуров. А потом уже в большевицкой тюрьме, А.Д. Самарин и другие».

Николай II не был сторонником либеральных взглядов, не разделял радикальные взгляды, поскольку считал, что при сдвиге влево страна не остановится на либерализме. В.И. Гурко считал, что государь при отстаивании своих интересов основывался исключительно своими мировоззренческими принципами. Это в какой-то степени и объясняет отсутствие какой-либо поддержки в 1917 году. Большая часть дворянства оказалась в открытой оппозиции самодержавной политики, критиковали раболепность и некомпетентность. В поисках причины социального и политического кризиса массовым явлением становится поиск немецких шпионов в правительстве, а так же частые обвинения правительства в бездарности.

Возмущение вызывало всемогущество Распутина, который, по мнению дворянства, обладал большим влиянием на царскую семью. В.В. Шульгин отмечал: «Невольно в самые преданные, самые верноподданные сердца, у которых почитание престола -- шестое чувство... проникает отрава. Вытравляется монархическое чувство... Разве это не оскорбление всех нас, не величайшее пренебрежение ко всей нации, и в особенности к нам, монархистам, - это «приятие» Распутина?... Рушатся столетние связи, которыми держалась Россия».

В начале ХХ века начинают разлагаться все институты власти, что приводит дворянское сословие к внутреннему конфликту. Постепенно дворянство начинает осознавать, что ситуация требует коренных преобразований общества, этому способствовала смена ценностных установок дворянства. Монархическая идея рухнула, так и не найдя защитников, а следом за ней, рухнул дух и сознание. Недовольство складывалось и в самых монархических рядах («На Николая II надеяться нельзя, он не поддается влиянию»). Из высказываний А.Блока: «уже записались в либералы честнейшие из царских слуг». Ни консерваторы, ни те силы, которые надеялись на модернизацию страны, не поддержали Николая II. Главными причинами переориентации дворянства стала неуверенность в будущем и потеря авторитета царской власти.