Цензура и механизм ее осуществления в БССР (1922-1964 гг.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

«ПОЛОЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Историко-филологический факультет

Кафедра истории и туризма

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

«цензура и механизм ее осуществления в бсср (1922-1964 гг.)»



РЕФЕРАТ

Дипломная работа:54с., 40 источников.

ЦЕНЗУРА, ГЛАВЛИТБЕЛ, КАДРЫ, ТЕАТР, КИНО, ЛИТЕРАТУРА.

Объектом данного исследования является история советской цензуры в 1920 - 1960-е гг.

Цель работы: проанализировать на основе использованных источников и историографии механизм осуществления цензуры в БССР в 1922-1964 гг.

Элементами научной новизны (практической значимости) полученных результатов является использование архивных материалов, приказов, отчетов, циркуляров Главлита БССР, находящихся в Минском национальном архиве Республики Беларусь, а также Государственном зональном архиве г. Полоцка.

Сферами возможного практического использования является использование в написании научных работ по истории БССР в 20-60 - е гг. XX в.

Студент-дипломник подтверждает, что приведенный в дипломной работе материал объективно соответствует объекту исследования, все заимствованные с литературных и других источников теоретические и методологические положения и концепции сопровождаются ссылками на их авторов.



СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. СТРУКТУРА ГЛАВЛИТБЕЛА И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ГОСУДАРСТВЕННЫМИ И ПАРТИЙНЫМИ СТРУКТУРАМИ В 1922 - 1964 ГГ.

2. КАДРОВЫЙ СОСТАВ ГЛАВЛИТА БССР 1922 - 1964 ГГ.

3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЦЕНЗОРСКОГО КОНТРОЛЯ В БССР (1922 - 1941 ГГ.) .

3.1 Литература и СМИ

3.2 Зрелищные искусства

4. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЦЕНЗОРСКОГО КОНТРОЛЯ В БССР (1945 - 1964 ГГ.) .

4.1 Литература и СМИ

4.2 Зрелищные искусства

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ



ВВЕДЕНИЕ

Цензура - это система государственного надзора за содержанием и распространением информации, печатной продукции, музыкальных и сценических произведений, произведений изобразительного искусства, кино и фото произведений, передач радио и телевидения с целью ограничения либо недопущения распространения идей и сведений, признаваемых властями нежелательными.

Актуальность темы исследования состоит в понимании феномена цензуры, которое осложняется высокой степенью политизации проблемы, эмоциональностью оценок. Вместе с этим крайне важно осознать суть этого явления и по большому счету не для того, чтобы в будущем не допустить его появления, а для того, чтобы иметь возможность использовать этот социальный институт на благо общества. И в этом утверждении нет противоречия, поскольку пресса конструирует образы социального мира и, так или иначе, внедряет их в сознание своей аудитории. В этой связи, в основном за рубежом, осуществляются исследования, в которых выражается озабоченность влиянием СМИ на общество.

Принимая во внимание степень изученности темы и общий вектор исторических изысканий в рассматриваемой предметной области, сформулирована следующая цель и задачи исследования.

Цель работы: проанализировать на основе использованных источников и историографии механизм осуществления цензуры в БССР в 1922-1964 гг.

Задачи:

1. Рассмотреть структуру и взаимодействие с партийными органами органов Главлита в БССР в 1922 - 1964 гг.

2. Рассмотреть процесс формирования кадрового состава Главлитбела в 1922-1964 гг.

3. Изучить проявления цензурного контроля в БССР в 1922-1941 гг.

4. Определить основные направления цензурного контроля в 1945-1964 гг.

Выбор хронологических рамок объясняется тем, что в 1922 г. было организовано Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит БССР). Выбор верхней хронологической границы 1964 г. - конец периода «хрущевской оттепели», усиление контроля власти над обществом.

Объектом данного исследования является история советской цензуры в 1920-1960-е гг. соответственнов качестве предмета исследования выступают организация работы, кадровый состав, основные направления деятельности советской цензуры. Изучение деятельности Главлита в системе советских учреждений стало возможно после «архивной революции» 1990-х гг. Только тогда исследователям стали доступны документы, позволяющие раскрыть его внутреннюю историю, сферу компетенций, функции, кадровый состав и эволюцию.

Данной темой занимались такие белорусские исследователи, как А. Гужеловский подробно описал время создания, деятельность, структуру и функции Главлита в БССР. Е.В. Сумко рассматривала процесс формирования и особенности развития цензорских органов в БССР на протяжении 1922-1941. Показано их место и роль в системе государственно-идеологического контроля.

Если рассматривать российскую историографию, то данной тематикой занимался А.В. Блюм. В 1994 г. он предпринял попытку реконструировать процесс создания Главлита, его местных органов, а также дать анализ практикам деятельности цензоров в период НЭПа.

В середине 1990-х гг. происходит переход от осмысления общих проблем истории советской цензуры к специальным темам. Научный интерес у большинства ведущих исследователей-цензуроведов вызывали объекты цензурного контроля: СМИ, издательское дело, радиовещание. Так, Т.М. Горяева занималась разработкой темы «цензура и радиовещание».

В 2000 г. история советской цензуры пополнилась несколькими фундаментальными трудами. А.В. Блюм расширил хронологические рамки исследования до 1953 г. Не отступая от ранее выдвинутых тезисов о тотальной цензуре, автор сосредоточил внимание на таких вопросах, как эволюция структуры Главлита, технологии цензурного контроля, охрана государственных и военных тайн. Отдельная глава была посвящена кадровому составу Главлита и местных цензурных органов. А.В. Блюм одним из первых исследователей смог назвать точное количество работников всего цензурного аппарата (на 1939 г.). Прежние взгляды и оценки были им подвергнуты ревизии, Главлит стал рассматриваться с позиций, близких к институциональному подходу.

Источниковедческая база исследования представлена неопубликованных документов. Весь комплекс используемых архивных документов, находящихся в Минском национальном архиве Республики Беларуси условно можно разделить на несколько групп: внутриведомственная периодика, распорядительная и отчетная, в том числе статистическая документация, текущая переписка, личные дела и анкеты.

Следующую группу источников составляют отчеты, среди которых можно выделить текущие, периодические и плановые (например, годовые). Особенностью отчетной документации является наличие большого количества статистических сведений. Следующая группа: законодательные акты и положения нормативно- правовые акты органов государственного управления о Главлите, документы ведомственного делопроизводства Главлита, которые публиковались и продолжают публиковаться в тематических сборниках документов.

Следующую группу источников составляют отчеты, среди которых можно выделить текущие, периодические и плановые (например, годовые). Особенностью отчетной документации является наличие большого количества статистических сведений.

Самая большая группа источников представлена распорядительной документацией. Сюда относятся резолюции, приказы, инструкции, циркуляры, распоряжения центрального аппарата Главлита, местных органов - обллитов. Эти материалы находятся в Зональном государственном архиве г. Полоцка.

На конкретном историческом материале были исследованы проявления политической цензуры в различных областях духовной жизни Главлита. Значительное внимание в работе уделено анализу количественного и профессионального кадрового состава работников органов Главлита. Этот вопрос долгое время оставался неизученным в силу его сложности и противоречивости имеющихся в исторической науке взглядов и оценок.

В работе рассматривается процесс создания в советском государстве Главлита как органа цензуры, включенного в систему политического контроля. Под политическим контролем понимается система регулярного сбора и анализа информации различными ветвями государственного аппарата о настроениях в советском обществе, отношении различных его слоев к действиям властей, о поведении и намерениях антисоветских групп и организаций. Органы Главлита с 1922 г. осуществляли политический контроль над публичной деятельностью редакций СМИ, типографий и издательств и т.д.

В исследовании использовались традиционно применяющиеся в исторической науке принципы и методы. Применение принципа историзма позволило выяснить предпосылки и тенденции формирования Главлита, рассмотреть этапы развития органов Главлита в БССР, соотнести их деятельность с другими государственными структурами. Под научной объективностью понимается видение предмета исследования, каким он существовал в реальности, вне зависимости от субъективных наслоений, содержащихся в источниках, в оценочных суждениях историков и общественных деятелей. В исследовании применялись общие исторические методы: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и метод периодизации.

1. СТРУКТУРА ГЛАВЛИТБЕЛА И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ГОСУДАРСТВЕННЫМИ И ПАРТИЙНЫМИ СТРУКТУРАМИ В 1922 - 1964 ГГ.

6 июня 1922 г. при Наркомате образования было создано Главное управление по делам литературы и издательства - Главлит РСФСР. Несмотря на то, что официальное положение «Положение об Главном управлении по делам литературы и издательства» было утверждено СНК БССР только 5 января 1923 г. создание Главлита БССР (Главлитбела) началось после создания Главлита РСФСР [13, с. 13].

21 октября 1922 г. президиум Центрального Бюро (ЦБ) КП(б)Б назначил председателем Главлитбела Радиона Константиновича Шукевича-Третьякова.

Вопросы цензуры во всех советских республиках должны были решаться централизованно - по решениям правительства РСФСР и руководства ЦК ВКП(б). Отмечалось, что Главлитбел создается при Народном комиссариате образования (НКО), а председатель назначается коллегией НКО [13, с. 14].

Главлитбел фактически с самого начала своей деятельности подчинялся ЦБ, а затем ЦК КПБ(б), а не НКО. Формальное подчинение Главлитбела НКО объяснялось следующим практическим расчетом: на время создания Главлита вся издательская деятельность контролировалась НКО, поэтому Главлиту оставалось только взять на себя цензурные функции в этой уже отлаженной системе.

Первыми своими задачами в ноябре 1922 г. Главлитбел определил составление списков разрешенных и запрещенных книг с тех, что были выданы до создания Главлита БССР, а также перерегистрацию всех издательств.

В дальнейшем функциями Главлитбела являлись предварительный просмотр всех предназначенных к публикации и распространения произведений, включая фотографии, рисунки, карты; выдача разрешений на издание произведений; составление списков, запрещенной к продаже литературы; разработка инструкций и правил выдачи и распространения литературы, обязательной для всех учреждений.

В состав коллегии Главлитбела входили: председатель, заместитель председателя (председатель Главного репертуарного комитета), представители отдела пропаганды и агитации (с 1925 г. - отдела печати) ЦК КП(б)Б, ГПУ, Военного ведомства [13, с. 14].

С октября 1925 г. опубликовывать информацию о жизни за границей можно было после визы Наркомата иностранных дел, были запрещены публикации «радиоперехватов». Единственным источником сведений про заграницу должно было стать Российское телеграфное агенство (позднее ТАСС). Таким образом, Главлитбел в деле цензуры сотрудничал с другими советскими учреждениями [13, с. 16].

Главное управление по делам литературы и издательств имело структуру, соответствующую другим государственным учреждениям того времени. Так, во всех областных, окружных и районных центрах действовали местные «литы со своим» штатом. Они несли ответственность перед Главлитом и предоставляли два раза в месяц отчеты. Областные «литы» в свою очередь организовывали губернские органы на местах (гублиты). В помощь Главному управлению, гублитам была создана специальная группа уездных инспекторов, которые осуществляли контроль над органами печати, книжным рынках в уездах и подвергали предварительному просмотру печатный материал. Инспектор имел право временно приостановить выпуск изданий, за исключением партийных (окончательное решение о запрете принадлежало гублиту).

Главлит Беларуси, в отличие от аналогичных учреждений других советских республик, сначала имел слабо разветвленную структуру. Это было обусловлено тем, что до 1924 г. БССР включало только 6 уездов бывшей Минской губернии и Главлитбел функционировал в пределах данной территории. Контролем над издательским делом на белорусских территориях, которые входили в состав РСФСР, занималось областное управление по делам литературы и издательств Западной области РСФСР. Только после укрупнения Беларуси в 1924 и 1926 гг. Витебский и Гомельский гублиты были ликвидированы, а все дела по осуществлению политического и идеологического контроля на этой территории перешли непосредственно к уполномоченному Главлиту Беларуси [40, с. 68].

Для надзора за зрелищами и театральными постановками предусматривалось создание при НКО специального органа - Центральной репертуарной комиссии (ЦРК). Переписка ЦРК с органами ГПУ и НКО свидетельствует, что изначально комиссия была создана при Главполитобразовании, а не Главлите, как это было в РСФСР. Однако председатель Главлитбела Р. Шукевич-Третьяков на заседании коллегии в ноябре 1923 г. поставил вопрос о взаимоотношениях Главлита и Главного репертуарного комитета (Главреперткома), а уже в марте 1923 г. ЦРК ликвидировалась и передала все свои дела созданному при Главлитбеле Центральному репертуарному комитету, председателем которого был назначен заместитель председателяГлавлитбела Раков [13, с. 18].

Главлитбел мел почти неограниченные полномочия в деле цензуры издательской деятельности, а Главрепертком как его подотдел - в деле контроля за всеми видами публичных зрелищ - театр, эстрада, кино, радио, фотография. Причем по некоторым положениям контроль Главреперткома был жестче, чем цензура Главлитбела в литературе. Чтобы получить разрешение на постановку пьесы, чтение лекции, выполнение эстрадного или циркового номера, демонстрацию кинолент, диафильмов, фотографий, на рассмотрение в Главрепертком необходимо было предоставить несколько экземпляров сценария, текстов кино или фотокопий. Причем за просмотр материалов и выдачу разрешений этот комитет, как и Главлитбел, брал деньги.

Расценки от 5.03.1923 г. были следующие: за право заниматься художественной фотографией - 1 руб. золотом; за постановку пьесы - 1 руб. (с театров и клубов НКО - 50 коп.); за просмотр кинофильмов в зависимости от жанра: художественные ленты - 1 руб., комедии - 50 коп. (комедии больше 300 м. длиной - 1 руб.), детективы - 1 руб. 50 коп., фарсы - 3 руб.

Главрепертком осуществлял театральную цензуру в соответствии со списками запрещенных пьес, которые присылались с РСФСР и Украины. Белорусских пьес в театрах БССР было немного - дореволюционные «устарели» а пьесы современных белорусских авторов чаще всего не соответствовали требованиям цензуры, которая рассматривала театральный репертуар как одну с форм пропаганды. Утвержденный в 1923 г. список № 1 пьес, разрешенных к постановке в белорусских театрах, насчитывал больше сотни пьес классического европейского и русского репертуара и ни одной белорусской [13, с. 18].

Главрепертком следил и за всеми видами публичных мероприятий. В циркуляре от 29.11.1924 г. Главлитбел по согласованию с отделом пропаганды и агитации ЦК КП(б)Б категорически запретил проведение в БССР костюмированных и танцевальных балов, с какой целью они бы не проводились [13, с. 19].

И Главлитбел, и Главрепертком тесно сотрудничали с ГПУ и милицией. На ГПУ и милицию были возложены обязанности по борьбе с распространением запрещенной литературы, наказанию организаторов запрещенных публичных мероприятий. Для первых месяцев существования Главлитбела и Главреперткома были характерны многочисленные обращения в ГПУ с просьбами привлечь к ответственности заведующих клубов, которые без разрешения Главреперткома организовывали танцы, приватные вечеринки, постановки или не пускали представителей этого комитета в театр. В дальнейшем вмешательство ГПУ и милиции сделало свое дело. Это сотрудничество имело двусторонний характер. ГПУ фактически являлось исполнительным органом цензуры, а органы цензуры обеспечивали ГПУ материалами на людей, которые подозревались в контрреволюционной или националистической деятельности.

Таким образом, на протяжении 1920-х гг. в Беларуси сформировалась система политической цензуры, которая состояла с органов идеологического управления - отдела агитации и пропаганды (позднее отдел печати) ЦК КП(б)Б, органов непосредственного цензурного контроля - Главлитбела и Главреперткома и карательных органов - ГПУ и милиции.

В марте 1929 г. секретариат утвердил новое положение об Главном комитете по контролю за репертуаром. Оставаясь в структуре Главлитбела и НКО, Главрепертком работал уже на правах отдельного отдела со своей отдельной коллегией и Советом, что должно было усилить контроль над публичными мероприятиями. Белгоскино предлагало даже создать отдельный цензурный орган по делам кино, но это предложение было отклонено.

Подводя итоги деятельности Главлитбела в 1920-е гг. нужно отметить, что его деятельность была двойственная. С одной стороны, Главлитбел являлся ничем иным, как местным представительством Главлита РСФСР, поскольку все циркуляры из Москвы были обязательными для исполнения. С другой стороны, Главлитбел в своей деятельности руководствовался распоряжениями и указаниями ЦК КП(б)Б, который был его непосредственно идеологическим руководителем. Это создавало двойное давление, поскольку Главлитбел боролся как с проявлениями общедемократического характера, так и с проявлениями белорусской национальной культуры [13, с. 19].

Что касается послевоенных изменений, то Главное управление по делам литературы и издательств при СНК БССР (Главлитбел) приступило к работе на частично освобожденной территории республики уже в июле 1943 г. Первым начальником Главлитбела и единственным цензором стала Феня (Фаина) Исааковна Дадиомова. В январе 1944 г. после перемещения ЦК КП(б)Б и СНК БССР из Подмосковья в Новобелицу, пригород Гомеля, штат работников Главлита увеличили до четырех человек. В марте 1944 г. штат Главлитбела состоял уже из начальника, его заместителя и семи политредакторов, главного бухгалтера, начальника специальной (секретной) части и машинистки-делопроизводителя, а также четырех начальников и четырех политредакторов в областных отделениях (облитах) [38, с. 30].

Главлит был задуман как исполнительный орган, и все свои действия согласовывал с Советом Министров и ЦК Компартии Белоруссии. Областные управления цензуры отвечали перед областными комитетами партии, а районные - перед бюро райкома партии. Не реже трех раз в месяц проводились коллегии областных и городских управлений Главлита с приглашением представителя сектора печати из обкома КПБ и ответственного лица из министерства государственной безопасности [38, с. 46].

В каждом подразделении Главлита существовали первичные партийные организации. По меткому наблюдению А.Я. Яшина, это были те самые «рычаги», которые позволяли контролировать все стороны жизни общества. Инструкторы партийных комитетов давали текущие указания, обязательные кисполнению, не выполнить которые было невозможно [38, с. 47].

Печатные издания изобиловали наработанными штампами и выражениями, которые были хорошо понятны исполнителям. Все подчинялось главной цели: обеспечить контроль над жизнью и настроениями граждан, заставить их поверить в правильность принятых решений и добиваться их исполнения [38, с. 50].

Постепенно деятельность цензуры возобновилась во всех районах республики. В течение июля, августа и сентября 1944 г. были укомплектованы Гомельский, Могилевский, Полесский и Витебский областные и районные отделения Главлита (райлиты). К концу 1944 г. начальники облитов были назначены в 10 из 12 областей БССР, а еще через полгода - повсеместно. Для сотрудников цензуры были изготовлены печати, анкеты и другие материалы, необходимые для делопроизводства, общей и секретной переписки [38, с. 31]

Главлит организовывал выезд на места своих доверенных лиц, проводил инструктивные совещания, рассылал письма и указания. Особое внимание уделялось пограничным областям (Брестская, Барановичская, Гродненская), районам, где были дислоцированы воинские части и находились крупные промышленные предприятия. Результаты проверки облитов обобщались и оформлялись в виде приказов, которые рассылали всем заинтересованным инстанциям.

Особые отношения существовали у Главлита и Белорусского телеграфного агентства (БелТА), дочернего отделения ТАСС. Сообщения или опровержения, сделанные в печати от имени этих телеграфных агентств, неподлежали прямой цензуре. Если вкралась ошибка, опечатка, техническая погрешность или неудачное выражение, представители Главлита не имели права ее поправить немедленно. В таких случаях необходимо было прежде связаться с БелТА, откуда запрашивали ТАСС. Если сомнения признавались обоснованными, то по всем редакциям рассылали исправленную версию, и только так можно было внести изменения, поправить [38, с. 35].

Таким образом, в 1920-е годы структура Главлита в БССР только начинает организовываться, поэтому существовали вполне закономерные проблемы в организационной части. Конечно, структурные проблемы влияли на функционирование советской цензуры, но, помимо этого, на нее оказывал влияние и тот факт, что на всем протяжении 1920-х гг. сфера деятельности и задачи цензуры только выяснялись. На протяжении 1920-х гг. в Беларуси сформировалась система политической цензуры, которая состояла с органов идеологического управления - отдела агитации и пропаганды (позднее отдел печати) ЦК КП(б)Б, органов непосредственного цензурного контроля - Главлитбела и Главреперткома и карательных органов - ГПУ и милиции.

Главлитбел на протяжении своего существования сотрудничал с Главреперткомом, Народным комиссариатом образования, Белорусским телеграфным агентством, ГПУ, милицией, ЦК КП(б)Б. Все свои действия Главлитбел согласовывал с Советом Министров и ЦК Компартии Белоруссии. Областные управления цензуры отвечали перед областными комитетами партии, а районные - перед бюро райкома партии. Взаимопонимание органов цензуры и партийных комитетов было полным. Подменяя друг друга, они преследовали одну цель, использовали одни приемы, методы и даже терминологию.



2. КАДРОВЫЙ СОСТАВ ГЛАВЛИТА В БССР В 1922 - 1964 ГГ.

Уже с 1922 г. началось создание низовых цензурных органов. На заседании коллегии Главлитбела 21 ноября 1922 г. были утверждены инструкции уездным представителям цензурного ведомства. К сожалению, сведений об их работе не сохранилось. После первого укрупнения БССР и введения в 1924 г. в республике нового административно-территориального деления, организационная структура Главлитбела приобрела следующий вид: центральный аппарат в Минске - окружные отделы (окрлиты) - районные уполномоченные. Если кандидатуры на должность председателя Главлитбела обсуждались в высшем партийном руководстве республики, то руководители низовых литов назначались соответствующими партийными комитетами по представлению Главлитбела и после согласования с органами ГПУ.

В октябре 1927 г. Наркомпрос разработал новое положение о Главлите, согласно которому в его коллегию входило пять человек (заведующий Главлитбела, которым стал И. Д. Гурский, секретарь, а также представители отдела печати ЦК КП(б)Б, ГПУ и Белорусского военного округа), а количество политредакторов возросло за счет новых направлений - естествознания, философии, педагогики, правоведения, военного дела, партийной, антирелигиозной и детской литературы, а также литературы на иностранных языках. Постановлением секретариата ЦК КП(б)Б от 11 ноября 1929 г. в штате Главлитбела были введены две новые единицы инструкторов по делам печати, а также увеличена оплата труда политредакторов, кандидатуры которых теперь утверждались в секретариате ЦК [5].

В 1930-е гг. цензурой руководили бывшие политработники, комсомольские работники, военные, которые имели пролетарско-крестьянское происхождение (преимущественно крестьяне, которые прошли обкатку в городской среде) и неоконченное среднее или среднее образование.

Кандидатуры начальников Главлитбела (как и наиболее важные вопросы работы ведомства) обсуждались на заседаниях бюро ЦК КП(б)Б.

Начиная с ноября 1931г., после постановления Политбюро ВКП(б) «О немедленном усилении аппарата Главлита», ЦК КП(б)Б стал утверждать также кандидатуры рядовых сотрудников центрального аппарата Главлитбела [5].

В условиях массовых репрессий против интеллигенции БССР по делу «Белорусского национального центра»,43 партийное и советское руководство республики сделало ряд шагов, направленных на организационное и кадровое усиление Главлитбела. 26 ноября 1933 г. постановление об улучшении работы Главлита принимает ЦК КП(б)Б. Сразу же за ним 4 и 23 декабря 1933 г. появляются два постановления СНК БССР, посвященные организации предварительной цензуры и последующего контроля по охране гостайн в печати. Наконец 3 апреля 1934 г. ЦК КП(б)Б и СНК БССР приняли совместное постановление «Об усилении охраны государственных тайн в печати БССР», где в констатирующей части со- общалось о недоукомплектованности аппарата Главлита и ОВЦ БССР, отсутствии цензуры изданий на языках нацменьшинств, слабом привлечении к политконтролю научно-партийного актива.

В январе 1935 г. ЦК КП(б)Б и СНК БССР приняли совместное постановление «Об усилении военной цензуры в печати БССР», в котором речь также преимущественно шла об укреплении кадрового потенциала цензурного ведомства [5].

К началу 1937 г. усилиями партийных и советских органов организационная структура Главлита - ОВЦ БССР укрепилась. Штат центрального аппарата расширился с 13 до 37 человек, содержание которых обходилось бюджету республики в 139 тыс. рублей в год (назначенный в январе того же года начальник Главлита БССР И.Л Ахрамович получал 700 руб. в месяц, что соответствовало месячному заработку рабочего-стахановца или лейтенанта Красной Армии).

Сохранившиеся архивные материалы позволяют составить общее представление о кадровом составе белорусского «министерства правды» накануне войны. Помимо центрального аппарата в Минске, который со- стоял из 42 человек, в областях БССР в 1940 г. действовало 117 штатных цензоров. Слабая подготовка цензоров, особенно на низовом уровне (т. н. «райуполномоченных») приносила много неприятностей руководству. Вербовались они из среды местных партийцев, из тех, кто был под рукой, и утверждались на своих должностях райкомами партии. Как правило, это были молодые малообразованные люди, имевшие непорочное прошлое - в силу своего возраста они не успели принять участие в национально-государственном строительстве 1920-х гг.[5].

За успехи в работе работники органы цензуры могли быть поощрены. Так, например, в связи с праздником 22-ой годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции была объявлена благодарность лучшим работникам цензуры республики:

1.Рябинину Леониду Федоровичу - начальнику Бобруйского Обллита.

2.Пенкину Ивану Семеновичу - начальнику Полоцкого Обллита.

3.Рожковой Конкордии Васильевне - начальнику Брестского Обллита.

4.Смирнову Александру Алексеевичу - начальнику Гродненского Обллита.

5.Блях Ревеке Гирнивне - начальнику Барановичского Обллита и т.д. [9, л. 91].

Начальникам окружных городских райлитов приказывалось производить систематическую проверку библиотек под углом правильности производимого изъятия литературы и состояния инвентарных списков и каталогов [19, л. 2].

Главное управление по делам литературы и издательств при СНК БССР (Главлитбел) приступило к работе на частично освобожденной территории республики уже в июле 1943 г. Первым начальником Главлитбела и единственным цензором стала Феня (Фаина) Исааковна Дадиомова. В январе 1944 г. после перемещения ЦК КП(б)Б и СНК БССР из Подмосковья в Новобелицу, пригород Гомеля, штат работни ков Главлита увеличили до четырех человек. В марте 1944 г. штат Главлитбела состоял уже из начальника, его заместителя и семи политредакторов, главного бухгалтера, начальника специальной (секретной) части и машинистки-делопроизводителя, а также четырех начальников и четырех политредакторов в областных отделениях (обллитах). Доклад Ф.И. Дадиомовой о работе Главлита БССР с кадрами, 1944 г. [22, л. 7].

Постепенно деятельность цензуры возобновилась во всех районах республики. В течение июля, августа и сентября 1944 г. были укомплектованы Гомельский, Могилевский, Полесский и Витебский областные и районные отделения Могилевский, Полесский и Витебский областные и районные отделения Главлита (райлиты). К концу 1944 г. начальники обллитов были назначены в 10 из 12 областей БССР, а еще через полгода - повсеместно. Для сотрудников цензуры были изготовлены печати, анкеты и другие материалы, необходимые для делопроизводства общей и секретной переписки [38, с. 31].

Контроль над печатными изданиями включал в себя два основных этапа - предварительную (или разрешительную) и последующую (или административную) цензуру. Первый предполагал работу с рукописью; при этом вся ответственность за соответствие требованиям перекладывалась с автора, редактора и издателя на цензора. Именно он решал, заслуживает ли произведение публикации, насколько оно лояльно и отвечает интересам государства. Второй этап представлял собой проверку уже опубликованного издания перед его массовым тиражированием и распространением [38, с. 42].

Нарушение подписки о неразглашении становилось основанием для судебного преследования. Назначение и перемещение по служебной лестнице начальника секретной части Главлита согласовывалось с министерством государственной безопасности. Лица, оставившие работу в Главлите, снимались с учета в МГБ (О порядке допуска к работе с секретными документами сотрудников цензуры с разрешения МГБ СССР [25, л. 30].

В 1950 г. Главлит БССР принял порядок, по которому вычитку газет и книг строго регламентировали. В республиканских газетах первые три полосы следовало проверять полностью, а четвертую - выборочно. Каждую пятую областную и все районные газеты читать полностью, а остальные только внимательно просматривать, однако при этом выборочно отдельные статьи и заметки нужно было прочитывать полностью. Книги, брошюры и журналы проверять выборочно, но об этом делать специальные пометки [24, л. 112].

Работники каждого Обллита должны были каждый квартал предоставлять отчет по проделанной работе в Главлит БССР. В котором содержалась следующая информация: по проверке книжных фондов библиотек общественного пользования и книготорговой сети за 4 квартал 1953 г. работниками цензуры проверялись библиотеки из 1091 - 549 объектов было проверено органами цензуры, 1057 - было изъято из фондов библиотек книжных магазинов и не допущено к продаже экземпляров книг и изопродукции; из фондов книжных магазинов более 3000 было изъято из фондов магазинов. Работниками цензуры также производилась проверка букинистических магазинов [8, л. 5].

Расписаны были и обязанности в самом аппарате Главлита БССР. Начальник республиканского цензурного ведомства отвечал за общие вопросы, секретную часть, отдел предварительной цензуры, бухгалтерию. Его первый заместитель курировал вопросы, связанные с замещением должностей, отдел последующего контроля и музеи, а второй заместитель занимался кадрами, контролем над библиотеками и Минским облитом [26, л. 116].

Карьерная лестница в системе Главлита была ограничена: литературный сотрудник (цензор) - политредактор - старший цензор - руководитель группы - заместитель начальника отдела - начальник отдела - член коллегии Главлита. Как правило, цензор не мог подняться по должности выше начальника отдела (общий контроль, консультации по содержанию «Перечня Главлита», рассмотрение возникающих вопросов, проверка оформления изъятий из текстов и пр.) [38, с. 56].

Также, для распределения служебных обязанностей, существовал список номенклатурных должностей руководящих работников цензуры, подлежащих назначению и освобождению приказами Главлита при СМ БССР. Центральный аппарат Главлита состоял из заместителя начальника Главлита при СМ БССР, начальника отделов, начальника спецчасти, цензоров, бухгалтерии, заведующего хозяйством, шофера и административно-технического персонала. Простой цензор на 1954 г. мог получать от 350 до 800 рублей в месяц [28, л. 6].

Областные управления по делам литературы и издательств (Обллиты) при Облисполкомах состояли из начальников Обллитов, цензоров, начальников спецчасти, бухгалтерии [23, л. 10].

Структурное подразделение Главлита в 1955 г. состояло из: отдела предварительного контроля за искусством, музеями, выставками, отдела последующего контроля, отдела контроля за библиотеками, бухгалтерии и спецчасти [29, л. 2-3].

В 1958 г. в целях более оперативного руководства работой аппарата Главлита было произведено распределение обязанностей между начальником и его заместителем:

1.За начальником Главлита закрепляется отдел предварительного контроля, спецчасть, бухгалтерия, кадры, контроль репертуара театров, Главпочтампт.

2.За заместителем - отдел последующего контроля (проверка книжных фондов, музеев, выставок, типографий, канцелярий, кинохроника, хозяйственные вопросы) [32, л. 18].

В послевоенный период центральный аппарат Главлита состоял из следующих должностей: начальника и его заместителя, начальника спецчасти, управляющего делами, бухгалтерии, кассира, секретаря-машиниста, уборщика-курьера, шофера [21, л. 1].

Вскоре после освобождения Белоруссии сотрудники цензуры приняли участие в республиканском совещании редакторов областных и районных газет. Собравшимся был прочитан курс лекций по вопросам охраны государственной и военной тайны в печати, правилам проверки книжных фондов библиотек[23, л. 3].

Наиболее пристальное внимание обучению и повышению профессионального уровня цензоров уделяли в Минске, поскольку там были сосредоточены большинство редакций газет и журналов, типография им. И.В. Сталина, Комитет по радиовещанию, Управление по делам искусств при Совете Министров БССР. Тематика лекций на политзанятиях была призвана закрепить сталинскую интерпретацию советской истории. Наиболее типичными темами были «Марксизм и вопросы языкознания», «Материализм и эмпириокритицизм», «Десять лет ХVIII конференции ВКП(б)», «От социализма к коммунизму», «Классики марксизма-ленинизма о литературе», «О выполнении послевоенной сталинской пятилетки», «О новостройках коммунизма», «О генеральном плане строительства г. Минска», «О Сталинской Конституции победившего социализма», «О событиях в Корее» и др. Однако, несмотря на все усилия, образовательный уровень цензоров оставался недостаточно высоким. В 1954 г. из 45 штатных цензоров Главлита и обллитов высшее образование имели всего 16 человек [34, л. 22].

Самой востребованной в системе Главлита оставалась группа районных уполномоченных. Найти около 200 работников, которые отвечали бы предъявляемым требованиям, профессионально и в срок справлялись с возложенными на них обязанностями, в послевоенные годы представляло трудную задачу. С одной стороны, специалисты с высшим гуманитарным образованием находили себе применение в сфере просвещения, образования и культуры, с другой - государство не могло привлечь их в цензуру высокой оплатой труда. К концу 1944 г. в 8 областях из 12 подобрали всего 75 районных уполномоченных. Предстояло заполнить вакансии Брестского, Могилевского и Минского обллитов (однако заместители у них пока отсутствовали) [22, л. 4-5].

К осени 1945 г. штаты райлитов были сформированы уже на две трети (122 из 168 мест) [23, л. 20].Другой проблемой укомплектования штата районной цензуры оставалась текучесть кадров. Причиной чаще всего становилось то, что свою должность оставляли уполномоченные-совместители, которых переводили по основному месту работы. С 1944 по 1946 г. состав райлитов в республике почти полностью обновлялся три-четыре раза в год (!), а в 1948 г. из 175 цензоров сменились 44 %. Чаще всего это происходило в Молодечненской, Бобруйской, Полесской и Гродненской областях. Смена районных уполномоченных происходила так скоро, что начальники областных управлений цензуры не всегда успевали достаточно познакомиться со своими доверенными лицами и оценить их деловые качества. Плохая общая связь приводила к тому, что в обллитах не всегда знали, когда тот или иной район «вдруг» оставался без цензора. В 1947 г. в Минском обллите две недели не имели представления, что в Пуховичском районе уполномоченный цензуры уволился, и нового кандидата на эту должность даже не искали. Аналогичные ситуации возникали в Брестском и Гродненском областных управлениях Главлита. (Возникала абсурдная ситуация, когда в обллитах узнавали об отсутствии их представителя в районе из Главлита БССР [17, л. 55]. В результате новички приступали к работе без инструктажа, опыта работы, что приводило к сбоям в контроле над печатью. Проверяющие сетовали, что на страницы газет проникают «безыдейные, бессодержательные и неграмотные» материалы, рассказы, стихи, фельетоны.

Летом 1955 г. произошло то, что давно ожидалось. Должность районных уполномоченных, работавших по совместительству, была признана лишней и упразднена. Перемены в обществе, наступившие после смерти Сталина, позволили отказаться от мелочной опеки печатных изданий. Контроль над районными и многотиражными газетами возложили на самих редакторов газет, которым разослали новый «Перечень Главлита», а «Обязательные правила цензуры» были отменены. Все секретные документы районных уполномоченных подлежали уничтожению на месте по акту. Цензорские штампы, печати и сейф предписывалось выслать в адрес Главлита СССР. (О сокращении должности районных цензоров, работающих по совместительству: Указание Главлита БССР от 14 сент. 1955 г. [35, л. 74]. Последующее развитие показало, что эти меры оказались оправданными. Принципиально ничего не изменилось, контроль над печатным словом партия и государство не выпустили из рук, но бюрократическая цепочка стала короче.

В первые годы после войны национальная принадлежность сотрудников цензуры не играла определяющей роли. Ценились идеологическая преданность и способность правильно понимать задачи партии и правительства. Цензорам надлежало иметь безупречное прошлое, без компрометирующих связей, и быть верными идеалам партии Ленина-Сталина.

Национальный состав центрального аппарата Главлита БССР и начальников его областных управлений за 1946-1956 гг. насчитывал в 1946 г. - из 53 человек: 20 - белорусы, 11 - русские, 19 - евреи; 1950 г. - из 53 человек: 22 - белорусы, 16 - русские, 15 - евреи; 1952 г. - из 66 человек: 31 - белорусы, 21 - русские, 13 - евреи; 1954 г. - из 56 человек: 29 - белорусы, 19 - русские, 8 - евреи; 1956 г. - из 61 человек: 33 - белорусы, 17 - русские, 11 - евреи.

Массовые антиеврейские чистки 1949-1953 гг. носили универсальный характер. Они захватили управленческие звенья всех сфер общества, включая науку, культуру, искусство, образование, здравоохранение. Евреев увольняли за ошибки в работе, по «собственному желанию» или сокращению штатов. При этом настоящая причина такого шага не упоминалась. Вся кампания санкционировалась сверху путем устных указаний через секретарей партийных организаций министерств и ведомств [38, с. 72-73].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что кадровый состав Главлита БССР (1922-1964 гг.) был достаточно разнообразным по национальному признаку. В 1920-е годы структура только организовывалась, поэтому в обеспечении кадрами. Конечно, кадровые проблемы влияли на функционирование советской цензуры, но, помимо этого, на нее оказывал влияние и тот факт, что на всем протяжении 1920-х гг. сфера деятельности и задачи цензуры только выяснялись.

Для 1930-х гг. актуальным оставался вопрос качественных и количественных характеристик кадрового состава. Наряду с этим для сотрудников цезуры в 1930-е гг. крайне актуальной оставалась проблема отсутствия у них авторитета, уважения к ним со стороны работников редакций. С конца 1940-х гг. по 1964 г. больше внимания уделяется повышению культурно-образовательного уровня сотрудников органов цензуры. Для этого власти стремятся поднять социальный престиж работника цензуры.

3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ЦЕНЗОРСКОГО КОНТРОЛЯ В БССР 1922 - 1941 ГГ.

3.1 Литература и СМИ

В апреле 1922г., в соответствии с постановлением Наркомпроса Белоруссии от 30 декабря 1921 г., все дела и материальные ценности Белцентропечати были переданы Госиздату. Распространение печати переходит полностью в ведение последнего. Это мероприятие оказало огромное влияние на состояние всего издательского дела в республике. С этого момента все издательские и полиграфические предприятия переводятся на хозрасчет[3, с. 47].

Уже в первые годы восстановительного периода деятельность КП (б) Б была направлена на перестройку газетно-издательского дела с особенностями и задачами нэпа. За это время вся печать республики была переведена на хозрасчет, заложены основы издания белорусской советской книги, национальной прессы, положено начало издания белорусской художественной литературы, крестьянской, молодежной печати, создана партийно-политическая и научная литература, укреплен партийный контроль за всеми видами изданий (создание подотдела печати, перестройка издательств, Главлит)[3, с. 57].

К тридцатым годам сложилась разветвленная система контроля за всеми без исключения источниками информации. Основные производители печатной продукции -- книжные издательства -- находились, естественно, в зоне повышенного внимания. Как известно, обещающим и обнадеживающим стало дозволение в годы НЭПа «частно-издательского сектора» в книжном деле. После 1921г. Возникли сотни кооперативных и частных издательств, сыгравших в свое время значительную культурную роль. Также известно, что по приказу сверху, начиная уже с 1926 г., началась целенаправленная кампания по удушению их мерами как политического, так и экономического характера.

По мнению библиотечно-педагогической цензуры Главполитпросвета, в массовых библиотеках не нужны Гомер, Данте, Гете, не нужны собрания сочинений классиков: достаточно представить их небольшими, «тщательно подобранными» и снабженными «марксистскими предисловиями» сборниками «избранного» [1, с. 85-86].

Из философского отдела удалялись книги Декарта, Канта, Шопенгауэра, Спенсера, неговоря уже о Ницше. Из литературного--многие произведения классической литературы, все книги писателей-эмигрантов. Нина Берберова вспоминает о реакции Горького на появление политпросветовских списков: «Когда он узнал, что Н. Крупская составила список книг, которые следовало изъять из библиотек, в которых и Библия, и Коран, и Данте, и Шопенгауэр и еще около ста авторов, он решил выйти из советского подданства и написать об этом в лондонское “Таймс” [1, с. 86].

В большинстве библиотек книги уничтожались, в некоторых переводились в специальные закрытые фонды. В списки для изъятия вошли полные собрания сочинений Лескова, Л.Андреева, Бунина и других крупнейших писателей. Библиотекари оправдывались: «Такая была установка-- лучше переочиститься, чем недоочиститься». Производилась такая «очистка» малообразованными чиновниками под наблюдением цензоров. В состав «тройки», созданной в каждом губернском городе, входили по одному представителю от Главполитпросвета, Главлита и ОГПУ. Какой-нибудь Полиграф Полиграфович Шариков смело и с одинаковым успехом мог быть «брошен партией» как на должность «заведующего подотделом очистки города от бродячих животных (котовипр.»), так и на очистку библиотек от «старорежимной контрреволюционной литературы» [1, с. 87].

Отдельно стоял вопрос цензуры религиозной литературы. Согласно с издательской политикой советской власти выпуск сокращался к печати религиозных календарей, справочников. В них разрешалось печатать только перечень тех праздников, которые были предусмотрены советским табелем, причем наименования праздников должны были сокращаться. Например, не Рождество Господа нашего Иисуса Христа, а просто Рождество и т.д. Цензурному редактированию подлежала и художественная литература, в которой встречалась религиозная терминология. Этот процесс усилился в 1930-е гг. после того, как государство начало производить политику тотального атеизма [39, с. 98].

Главлит предъявлял претензии не только к содержанию авторского текста, но также к его стилистическим особенностям, что привело к полному обезличиванию результатов литературной работы. Это наиболее ярко проявилось в стилистике газетных материалов 1930-х гг. Некоторым книгам пришлось пройти через чистилище цензуры дважды и более раз. С появлением новых идеологических задач к их авторам возникали новые и новые претензии. Так, например, было с переизданиями в1920-е гг. учебника «Белорусский язык. Правописание » Иосифа Лесика, который в 1930-е гг. был вообще запрещен к печати [6, с. 7].

Главлитбел запрещал издание и распространение произведений, которые содержали в себе агитацию против советской власти, выдавали военную тайну возбуждали националистический и религиозный фанатизм или те, которые имели порнографический характер. От политической цензуры освобождалась партийная коммунистическая печать. Борьба с распространением произведений, ни разрешенных Главлитбелом поручалось

Государственному политическому управлению (ГПУ). Отдельная статья постановления СНК БССР «О Главлите» предусматривала создание Центральной репертуарной комиссии при Народном комиссариате просвещения, переименованной в 1927 г. в Главный комитет по контролю за репертуаром (Главрепертком). В качестве его главной цели определялся контроль за театральными и зрелищными мероприятиями. Этими объектами ограничивалась деятельность цензурных органов БССР в течение первых лет их существования [6, с. 9].

Школьные учебники вызвали особую озабоченность цензуры. Перед поступлением в Главлитбел рукописи учебников должны были быть одобрены научно-методическим комитетом нарком-Просвещения и отделом печати ЦК. Понимая свою ответственность за формирование, а лучше сказать - деформацию национального и исторического сознания детей, чиновники Главлитбела старались избежать даже самого мелкого недосмотра во время читки рукописей учебников [6, с. 15].

В 1925 г. Главлитбел запретил к печати четвертое издание учебника «Краткий курс географии Беларуси» А. Смолича, который впервые увидел свет в Вильно в 1919. По этому запрету П. Л. Орешник подготовил специальное донесение в ЦК. В нем мы находим подробный перечень политических ошибок автора, а также предложение, которое было бы невозможным уже через несколько лет - обсудить на коллегии Главлитбела вопрос о трактовке государственных границ Беларуси в печати. В феврале 1926 г. Главлитбел запретил пользование в учебных заведениях БССР учебником М. В. Азбукина «География Европы», издан в Белорусский государственном издательстве (БДВ) в 1924 г. В 1929 г. с рукописи «Белорусского правописания» Е. Лесика после его обсуждения на коллегии Главлитбела исчезло следующее: «В родном крае как в раю», «В старину на Беларуси были церковные братства», «Занимать, Беларусь молодая мая своё почётное место среди славянами», «Не ищи ты счастья доли в чужом далеком поле», «До Великой Российской Революции в Беларуси была партия Белорусской Социалистической громады», «Как ты бедна, как ты темна, родная страна», «Святополк-Мирский», «Белорусские бояре (со временем они стали называться шляхта) сталкивались с польскими магнатами, им нравились привилегии и права польских дворян», «Климент Смолятич (жил в XVIIв.) определялся как общественный деятель, политик и философ», «Родную песню тихо поет сын Беларуси - мужик» [6, с. 15].

Одним из главных направлений деятельности Главлитбела была борьба, направленная против художественной литературы. В отношении литературных произведений в БССР действовала предварительная и последующая (конфискационная) цензура. Нередки были случаи, когда издание произведения запрещалось на этапе авторской корректуры. Иногда цензоры самостоятельно дописывали необходимое с их точки зрения. Или снимали с произведений посвящения. Существовали мягкие формы цензурных запретов - ограничение тиражей и переизданий.

Послерасформированияв1930г.Главполитпроса библиотечные чистки целиком перешли в сферу ответственности Главлитбела. Волны библиотечных чисток 1930-х гг. были в значительной степени обусловлены политическими репрессиями против представителей белорусской интеллигенции, упоминание имен которых на страницах книг, журналов или газет означало их уничтожение или передачу в спецхран. Масштабы чисток, особенно в 1935-1937 гг. угрожали полностью опустошить массовые библиотеки, а научные - превратить в гигантские спецхраны. Наиболее интенсивно из библиотек БССР изымались книги по белорусской истории, искусству, филологии, географии, экономике, которые несли в общество либерально-демократические идеи в контексте задач национального строительства. Обращает на себя также внимание включение в списки на изъятие всех без исключения белорусских терминологических словарей, а также учебников белорусского языка и литературы. Особую ненависть организаторов библиотечных чисток вызывала молодая белорусская литература. Жертвами чисток стали многочисленные белорусские библиографические справочники и документальные сборники, в которых упоминались работы репрессированных авторов. Цензоры стремились уничтожить все свидетельства про бундовское и сионистское движение в Беларуси. Под подозрением также находилась литература, адресованная белорусскому крестьянству, среди которого были традиционно сильны частнособственнические настроения [5].

К этому времени уже была отработана процедура изъятия из библиотек и уничтожения «вредных» книг. Они утилизировались с помощью резальных типографских машин, после чего резаную бумагу сдавали в утиль. В райцентрах, где резальных машин не было, книги сжигались. Мрачными памятниками борьбы с инакомыслием являются уцелевшие инвентарные книги Государственной библиотеки БССР имени Ленина за 1937 г., где запрещенные книги старательно зачеркнуты черной тушью. После подобных масштабных чисток, библиотечное дело БССР находилось в состоянии тяжелого кризиса [5].

Согласно списку литературы подлежащей изъятию из библиотек общественного пользования, учебных заведений и книготорговой сети требовалось изъять следующие книги: Огурский - “Революционное движение в Беларуси”, 1925; И. Обдиролович “Извечным путем”, 1921;Азбукин М., Смолич А. - “Школьная карта Беларуси”, 1925;М. Белькевич - “Зайчик-грайчик”, 1930; И. Остапенко - “Стране - стихи”, 1931,“На восход солнца”, 1931; Ф. Богушевич - “Дудка белорусская”; Д. Бедуля - “Жиды в Белоруссии”; Я. Борщевский - “Чернокнижник и земля, что вылупились из птичьего яйца”;Ядвигин П. - “Березка”; Тарашкевич - “Белорусская грамматика для школ”; Н. Янчук - “Очерки по истории белорусской литературы”, 1922; Я. Колас в литературной критике, 1926; Я. Купала в литературной критике, 1928 г. [18, л. 42-48].