Уголовная ссылка в Нарымском крае

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уголовная ссылка в Нарымском крае

Содержание

Введение

1. Сибирская ссылка в 19 веке

1.1 Виды ссылки

1.2 Статистика сибирской ссылки

1.3 Борьба сибирской интеллигенции за отмену ссылки

2. Нарымский край в 19 веке

2.1 Статус Нарыма

3. Ссылка в Нарымском крае

Заключение

Литература

Введение

Глобальные изменения во всех сферах жизни современного общества заставляют по-новому взглянуть на многие явления и процессы, являющиеся неотъемлемыми компонентами и важнейшими составляющими мирового исторического процесса. На многие вещи наука и общество стали смотреть под другими углами, изменившаяся ментальность по-новому показала роль и место многих явлений, поменяв местами приоритеты.

В последние годы в российской и сибирской историографии заметно усилился интерес к теме города, причем города именно малого, что проявилось не только в изменении подходов и методов к изучению городов, но и в выборе новых тем, таких как деятельность городского самоуправления, история городских сословий (купечества, мещанства), социокультурный облик города и т.д. Все время нарастает практическая необходимость использования исторического опыта развития регионов и странны в целом как в условиях рыночных отношений, так и при советской власти. Нарым в этом плане, просто находка.

Западная Сибирь как регион весьма интересен для исторической науки в качестве объекта исследования. Огромные пространства территории, которые затрудняли и замедляли установлению торговых и экономических связей между селами, городами, губерниями. Суровый климат, который непосредственно влиял на хозяйственную деятельность региона, так как часто приводил к значительным потерям урожая, а также сильно ограничивал доставку грузов, да и просто затруднял ежедневную деятельность.

Нужно отметить и позитивные факторы, влияющие на развитие региона. Широкие возможности для разного рода хозяйственной деятельности позволяли, осваивающим сибирскую территорию людям обогащаться и развивать ее. Так, еще в XVIII в. М.В. Ломоносов говорил: “Богатство России будет прирастать Сибирью…”. Громадная территория, широкий спектр возможностей, давали шанс активному, деловому человеку проявить себя, показать черты своего характера.

Таким образом, актуальность дипломной работы заключается, с одной стороны, в необходимости осмысления и роли ссыльных в жизни Нарымского региона в XIX - первой половины XX вв., а с другой стороны, в решении ряда насущных вопросов и проблем социальной истории, где нельзя обойтись без изучения исторического опыта прошлого.

В данной научной работе была сделана попытка комплексного, системного изучения обозначенной темы на основе разных источников и исторических документов, литературы дореволюционного периода, особенно XIX-XX вв., трудов ученых советского и современного периодов и выработки собственного мнения.

Целью данного исследования является всестороннее изучение ссылки в г. Нарым в Западной Сибири на протяжении XIX - первой половины XX вв., ее закономерностей и основных тенденций развития как города, и участие в этом механизме такого фактора как ссылка.

Исходя из поставленной цели нашей работы, можно выделить главные задачи:

· описать роль ссылки в системе наказаний российского права 19 века

· рассказать о состоянии Нарымского края

· сделать выводы о роли ссылки и ее влиянии на край.

Хронологические рамки исследования это XIX в,. т. е. время основного потока ссыльных в Сибирь, начиная от дворянского бунта 1825 года, после которого и стало возможно изучение Нарыма именно как центра ссылки , а не административного центра, и 1917 год, когда Нарымская царская ссылка ликвидируется советской властью. Правда немного позже Нарымский край вновь становится центром переселения, на этот раз не в пример более массового, но этот эпизод истории Сибири не будет включен в данную работу, т.к. он изучен в достаточной степени, и оценки по этой проблеме уже даны и весьма однозначные.

Территориальные рамки исследования Нарымский край, площадь, занимаемая им, была огромной, она составляла около 200.000 квадратных верст. Эта обширная территория глухая тайга, бесконечно топкие болота, масса рек и озер, нестерпимый гнус летом и лютые морозы зимой доходившие до -50?, на десятки и сотни верст разбросаны друг от друга небольшие населенные пункты - таким был Нарымский край до революции. Хазиахметов Э. Большевики в Нарымской ссылки. Новосибирск, 1967. 184.С.

Методологической основой работы стал принцип историзма, принцип системности и сравнительно-исторический подход. Под историзмом в данной работе понимается такой подход, который предусматривает исследование всех явлений, событий и закономерностей изучаемого периода конкретно, с позиций всестороннего анализа той эпохи, в которой они происходили.

Написание любой научной работы не обходится без использования источников и исторических документов, так как именно источники позволяют наиболее объективно и полно судить о тенденциях и закономерностях и основных событиях изучаемого времени и вопроса. Кроме того, их использование позволяет научно обосновывать собственные умозаключения.

Поэтому при написании дипломной работы были использованы материалы ТОКМ, такие как статистические сведения о состоянии промышленности, промыслов и экономическом состоянии Томской губернии за 1889, 1897, 1911, 1912 гг..

Кроме того, в научном труде, использован ряд научных работ дореволюционных исследователей, таких как: Нарымского пристава - краеведа А.Ф. Плотникова, историка В.П. Зиновьева, позволяют нам сделать ряд выводов и умозаключений по поднятой проблеме, так как они четко и ясно отражают картину социально-экономического развития Нарымского края. Но наряду с указанными документами и статистическими сведениями, в работе также использована литература досоветского периода. В основном это труды о нарымской политической ссылке - Э. Хазиахметова, Л.В. Мезенцевой.

В данной работе я в равной степени пользовался архивными документами и прочими источниками и литературой т.к. вклад современной историографии в изучение темы достаточен. В основном изучена нарымская ссылка по архивным документам. Этими работами не исчерпывается дореволюционная историческая литература по истории изучения Нарымского края, были и другие авторы, оставившие след в изучении поднятой нами проблемы. Слабая разработка темы в дореволюционной историографии объясняется недостаточным количеством профессиональных историков и научных центров в Сибири, а также недостаточным интересом досоветского общества к проблемам социально-экономического развития региона. Из современных историков выделяются в изучаемый период, такие как Я.А. Яковлева, В.В. Шишков, М.П. Черновая.

Творческое наследие Н. М. Ядринцева многогранно: талантливый писатель и публицист, историк и этнограф, видный общественный деятель, он внес заметный вклад и в изучение истории сибирской уголовной и политической ссылки второй половины XIX в. Именно Ядринцеву принадлежит первенство в подлинно научном изучении историографии этого явления.

В работе "Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении" он первым устанавливает нижнюю временную границу историографии темы, доказав, что исследование данного вопроса в литературе началось с 1862 г., со времени появления "Записок из мертвого дома" Ф. М. Достоевского и кончая "Сибирью и каторгой" С. В. Максимова.

Здесь же Н.М.Ядринцев убедительно обосновывает и периодизацию историографии. Анализ разноплановой литературы приводит его к выводу о существовании в ней двух качественных и временных периодов. Первый исследователь начинаете 1860-1870-х гг. и характеризует его как "время отсутствия самостоятельных работ" о ссылке, так как отечественные криминалисты руководствовались "мнениями западных ученых, вроде Гольцен-дорфа". Для этого периода свойственно некое "успокоение" общественного мнения по поводу сибирской ссылки, когда публицисты и исследователи "уверовали" в ее "гуманность". Между тем, считает Ядринцев, соединение столь противоречивых задач ссылки, "в сущности, наделе вытеснявших друг друга", невозможно и должно было зародить в обществе некоторые сомнения по поводу ее эффективности, а значит, и целесообразности. Однако, этого не произошло и "вокруг ссылки" группировались лишь ее защитники, что хорошо видно и по современной литературе.

Ситуация, по мнению автора, начала меняться только, при начале тюремно-ссыльной реформы. По всей видимости, именно с ней, а также с активного обсуждения предстоящей реформы в обществе, и связывает Н. М. Ядринцев начало второго периода историографии уголовной и политической тюрьмы, каторги и ссылки в Сибирь. Вероятнее всего, это конец 80-х - начало 90-х гг. XIX в.

Прежде всего, Н. М. Ядрин-цев отмечает преимущественно локальный характер разработки темы. По его мнению, лишь "сибирские газеты" продолжали на своих страницах активно освещать проблемы уголовной и политической ссылки в Сибирь, что и составляло большинство отечественных публикаций.

Второй характерной особенностью историографии этого периода Н. М. Ядринцев считает изменение общественного мнения в отношении "полезности" ссылки. Общество встало на позиции противников, как штрафной колонизации, так и сибирской ссылки в целом. Показателем этого, по мнению Ядринцева, и следует считать появление в историографии работ "многих этнографов", "писателей и беллетристов".

Характерным признаком данного периода историографии Н. М. Ядринцев считал появление здесь и "ученой литературы". В течение последних лет, утверждал автор, разработкой проблемы сибирской ссылки занялись отечественные "различные юридические авторитеты и профессора". Из общего массива научных публикаций он выделяет несколько. Это труды И. Я. Фойницко-го и Н. Д. Сергеевского,

По мнению Н. М. Ядринцева, современный ему период историографии каторги и ссылки имеет и еще одну характерную особенность. Она заключается в том, что зарубежные исследователи тюремной и ссыльной системы на основе многолетнего изучения практического опыта изменили свое отношение к ней и пришли к единодушному выводу о бесперспективности дальнейшего её развития.

Критическое отношение к современной историографии каторги и ссылки, в том числе и к собственным сочинениям, выглядит у Н. М. Ядринцева вполне обоснованным. По всей видимости, главным критерием эффективности всей литературы по этой теме была для ученого отмена вообще всех видов ссылки в Сибирь. А так как этого не последовало, то признать состояние историографии темы удовлетворительным он не мог.

К концу XIX в. вопрос о сибирской ссылке стал одним из самых “жгучих”, решение которого затрагивало интересы всех классов и слоев российского общества. Быстро меняющаяся социальная и политическая обстановка в стране - отмена крепостного права, рост городского пролетариата, возникновение и деятельность радикальных революционных партий -- все это требовало или модернизации системы сибирской ссылки, или ее отмены.

Между тем, в отечественном правоведении, второй половины XIX- начала ХХ в., отрасли, специально изучающей историю каторги и ссылки как самостоятельного направления, не существовало. Это привело к тому, что настоящая тема развивалась в контексте изучения проблем российского тюрьмоведения, выполняя в нем свои, ограниченные общими рамками, задачи. Отсюда - малочисленность собственных специальных исследований и повышенное внимание к достижениям в этой области зарубежных криминалистов.

С 80-х годов XIX в. ситуация в исследовании данной темы начинает меняться, однако изучением ссылки занимается лишь несколько отечественных правоведов - С. К. Гогель, В. В. Есипов, М. М. Исаев, Л. И. Петражицкий, С. В. Познышев, Н. Н. Полянский, Н. С. Таганцев, Е. Н. Тарновский, Н. С. Тимашев, И. С. Урысон, И. Я. Фойницкий. Анализу их взглядов на проблемы уголовной и политической ссылки, и посвятим настоящую статью.

Дискуссии в российском обществе об отмене и пользе сибирской ссылки не могли не затронуть и науку: отечественные правоведы также разделились на два лагеря - сторонников модернизации ссылки и противников ее дальнейшего существования. Наиболее последовательным сторонником сибирской ссылки выступал профессор императорского училища правоведения и Санкт-Петербургского университета, сенатор, член Государственного совета Н. С. Таганцев.

С 1871 г. Н. С. Таганцев активно участвовал в работе комиссии Э. В. Фриша, созданной по Высочайшему повелению для разработки новой системы карательных мер и правил их использования, а с 1881 г. являлся членом комитета, назначенного “для начертания проспекта нового уголовного Уложения”. Он - автор Общей и трех разделов Особенной части Уложения, в том числе, раздела “Посягательства государственные и против порядка управления”.

В своих блестящих лекциях профессор не только доказывал необходимость существования института ссылки в Сибирь стратегическими интересами государства, но и считал ее глубоко позитивным явлением в отечественном законодательстве и практике исполнения наказания.

Анализируя литературу по данной теме и отмечая заслуги Ф. М. Достоевского, а также С. В. Максимова в деле привлечения широкой общественности к проблемам сибирской каторги и ссылки, Н. С. Таганцев в то же время вскрывает и некоторые из причин их длительного существования.

Прежде всего, считает профессор, практически весь XIX век, вплоть до 90-х гг., карательная сторона каторжных работ и ссылки в Сибирь “стояла на втором плане. Государство, собственно, не наказывало, а снабжало только рабочими руками преступников разные ведомства, при этом на первом плане стояли не интересы юстиции, а интересы ведомств” Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть особенная. В 2-х т. Т. 2. М., 1994.С. 112.

К сторонникам развития и модернизации института ссылки следует отнести и профессора Варшавского университета В. В. Есипов. В своем “Очерке русского уголовного права” в начале специальной главы, которая так и называется “Ссылка”, автор дает определение этого вида охранительной и карательной политики: “Ссылкой называется удаление преступника из одной местности государства в другую, с обязательным пребыванием в этой последней” Есипов В. В. Очерк русского уголовного права. Часть общая: Преступления и преступники. Наказание и наказуемые. Изд-е 3-е. М., 1904. С. 432.

По мысли автора, эта цель несостоятельна. Он считает, что ссылка такого рода только перемещает преступников из одной местности государства в другую. Между тем лица, опасные в одной местности, сохраняют это свойство и в другой. Помимо неэффективности, ссылка, по Есипову, как карательная мера вызывает и ряд затруднений: во-первых, это выбор места, во-вторых, передвижение туда преступников, в-третьих - организация труда и в-четвертых - водворение на поселение.

Перечислив все эти минусы, автор делает вывод: ссылка оказывается наказанием неудобным для государства и общества, как в экономическом, так и в нравственном отношении. В экономическом смысле она неудобна тем, что ее правильное устройство обходится слишком дорого, в нравственном - ведет к весьма заметному понижению нравственности в местах, которые для нее избираются Евангулов Г. Новое уголовное Уложение// Право. 1903. № 16-23..

Цикл статей одного из сторонников ссылки Н. Н. Полянского также посвящен новому 1903 г. Уголовному Уложению. Написанные в разное время и по различным поводам (лекция, выступление перед членами группы международного Союза криминалистов), они собраны автором в один сборник, озаглавленный “Русское уголовное законодательство о стачках и другие статьи по уголовному праву” Полянский Н. Н. Русское уголовное законодательство о стачках и другие статьи по уголовному праву. М., 1912..

Отношение автора к новому закону в целом отрицательное. Объясняя это, Полянский указывает: “Новое Уголовное Уложение обсуждалось при участии даровитейших знатоков уголовного права в России и на Западе (Лист, Гарсон и другие), оно вынашивалось так долго, что нельзя было не надеяться увидеть в нем зрелый плод научно-юридической мысли. Надежда эта не нашла себе полного осуществления” Полянский Н. Н. Русское уголовное законодательство о стачках и другие статьи по уголовному праву. М., 1912..

К противникам ссылки, в том числе и в Сибирь, принадлежали И. Я. Фойницкий, Л. И. Петражицкий, С. К. Гогель, Д. А. Дриль и некоторые другие российские правоведы. Коротко рассмотрим их точку зрения на ссылку вообще и ее целесообразность.

Сторонник, по всей видимости, историко-сравнительного метода в исследовании проблем отечественного правоведения, сенатор, профессор Санкт-Петербургского университета И. Я. Фойницкий совершенно справедливо полагал о существовании целого ряда независимых аналогий в развитии пенитенциарных систем различных европейских государств: в Испании, Италии, Англии, Германии, Франции ссылка имела одни и те же задачи, методы осуществления и цели. Западное правоведение, по мысли Фойницкого, веками накапливало опыт организации борьбы с государственной преступностью. Следовательно, считал автор, анализ состояния ссылки необходимо начать с ответа на вопрос: испытывало ли российское тюрьмоведение влияние различных западных школ, или развивалось автономно? “Изложение истории русской ссылки страдало бы существенными пробелами, -- пишет И. Я. Фойницкий, -- если бы из него был выброшен умственный капитал, выработанный народами, широко применявшими ссылку” Фойницкий И. Я. Ссылка на запад в ее историческом развитии и современном состоянии. СПб., 1881. С. 270.

Придя к выводу об автономном, своеобразном развитии как русской ссылки, так и отечественного тюрьмоведения, И. Я. Фойницкий далее подробно рассматривает практику применения ссылки в нескольких странах -- Древнем Риме, Англии и Франции, дает анализ видов ссылки, проводит интересные экскурсы в историю и осуществляет параллельные сравнения различных систем. При этом автор убедительно доказывает неэкономичность и неэффективность ссылки. Содержание этого института сегодня могут позволить себе только очень богатые государства, в число которых Россия не входит. Следовательно, отечественная ссылка раззорительна, неэффективна, подлежит немедленной отмене и замене тюремным заключением.

Приват-доцент Императорского Санкт-Петербургского университета С. К. Гогель посвятил в своей работе проблемам института ссылки целую главу -- “О замене ссылки в Сибирь другим наказанием”. Работа была написана еще до отмены уголовной ссылки и впервые опубликована в “Журнале Министерства Юстиции” в ноябре 1899 г.

По мысли Гогеля, ссылка в том виде, в котором она существует, -- и уголовная, и государственных преступников -- должна быть, безусловно, отменена. Но прежде чем ее отменить, естественно, нужно выработать долгосрочную программу наказания и исправления преступников. В этой связи, пишет автор, простая замена ссылки арестантскими отделениями, как это предлагается, станет еще большим беспорядком.

Для доказательства своего вывода С. К. Гогель заимствует часть фактического материала из коллективной монографии “Сибирь и ссылка…” А. П. Саломона. При этом, пользуясь общей статистикой, Гогель делает иные выводы, считая, что цифры в монографии доказывают и некоторую известную эффективность поселенческой ссылки. По мысли Гогеля, современная сибирская ссылка в состоянии охватить различными формами содержания около 2200 ссыльных по суду и присужденных к ссылке на житье в год. К ним, по всей вероятности, Гогель причисляет и государственных преступников Гогель С. К. Вопросы уголовного права, процесса и тюрьмоведения: Собрание исследований. СПб., 1906. С. 100.

Гогель считает, что в России тюрем достаточно и постройка новых не является жесткой необходимостью: в 1894 г. в стране было 883 тюрьмы при населенности в 100 миллионов, в 1897 г. -- 889. Не устраивать новые, а перестраивать старые, расширяя и улучшая их, -- предлагает автор. Гогель С. К. Вопросы уголовного права, процесса и тюрьмоведения: Собрание исследований. СПб., 1906. С. 100. - с. 105

Как видим, С. К. Гогель доказывает не только необходимость отмены ссылки в Сибирь, но и предлагает программу реорганизации всей пенитенциарной системы. В ней для Сибири отведена совершенно ординарная роль: наказывать и исправлять только местных преступников, как государственных, так и уголовных.

Вопросы влияния ссылки на население Сибири рассматривает и профессор Томского Императорского университета И. А. Малиновский. Хотя его работа исследует, в основном, уголовную ссылку, однако по определенным позициям можно понять отношение автора и к ссылке политических преступников.

По мысли Малиновского, в XVIII в. ссылка идеально выполняла свою роль. Она была, прежде всего, карательной мерой, приносящей несомненную пользу государству, обеспечивала общественную безопасность, служила исправительным целям. Со второй половины XIX в., когда ситуация в Сибири резко изменилась и регион в социально-экономическом развитии мало в чем уступает центру, сибирскую ссылку необходимо отменить. “Сибирь, -- считает автор, -- нуждается не в тюрьмах пересыльных или каторжных, рассадниках порока и преступлений, она нуждается в рассадниках света и знания -- школах” Малиновский И. А. Сссылка в Сибирь: Публичные лекции, читанные в Томске в ноябре 1899 г. Томск, 1900. С. 85..

Таким образом, в российском тюрьмоведении второй половины XIX -- начала ХХ в., отрасли, изучающей историю каторги и ссылки как самостоятельного направления, не существовало. Это привело к тому, что настоящая тема развивалась в контексте изучения проблем пенитенциарной системы в целом, выполняя в ней свои, ограниченные общими рамками, задачи.

На примере института ссылки российские правоведы иллюстрировали изъяны уголовного законодательства, демонстрировали недостатки деятельности Главного тюремного управления, старались показать преимущества тюремного заключения перед административной или судебной ссылкой. Основное место в работах профессиональных юристов заняли темы общие -- несостоятельность ссылки и ее отмена, несовершенство законодательной базы, регулирующей вопросы каторги и ссылки, а также ее дальнейшая судьба. При этом было признано, что к концу XIX -- началу ХХ в. в институте каторги и ссылки в Сибирь накопился целый ряд правовых, социальных и экономических проблем, делавших его малоэффективной мерой охраны государства.

В трудах отечественных правоведов содержалась, по большей части, конструктивная критика системы каторги и ссылки, в том числе, политической. В литературе неоднократно отмечалось:

- несовершенство правовой базы института каторги и ссылки, расплывчатость отдельных положений Устава о ссыльных и Уголовного Уложения, как причина излишне широкого применения каторги в Сибирь и “перенаселение” ссыльным элементом края;

- отсутствие постоянного контроля и стратегического управления сибирской каторгой из центра;

- малоэффективность полицейского надзора в местах поселения;

- необходимость отмены практики правопоражения ссыльных, как противоречащей принципам перевоспитания, а не наказания ссылкой;

- в качестве альтернативы политической и уголовной ссылки, выдвигался проект ее замены тюремным заключением с обязательным применением труда и принципа индивидуализации наказания.

Высокий интерес к истории сибирской ссылки и каторги со стороны профессиональных исследователей мы встречаем сразу после революции 1917 года. Однако, приходится признать, что на сегодняшний день не издано ни одной работы, непредвзято оценивающей значение сибирской ссылки и каторги в истории революционного движения в России, и уж тем более не дается анализа настроений, бытовавших в среде ссыльнопоселенцев и политкаторжан.

В подавляющем большинстве случаев упор делается на деятельность большевистской фракции российской социал-демократии в партийном строительстве в политической ссылке, организации выступлений ссыльных большевиков и так далее. Хотя и из этих работ мы можем почерпнуть массу справочного материала, помогающего сформировать комплексное представление о сибирской ссылке, выделить её основные этапы.

В первые десятилетия после 1917 года активно публиковались воспоминания бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Большую работу по сбору соответсвующих материалов провело Всесоюзное общество бывших политкаторжан ссыльно-поселенцев.

В современной историографии дается весьма положительная оценка его деятельности. Пожалуй, главным изданием этого общества можно считать историко-революционный журнал-альманах ”Каторга и ссылка”, издававшийся с 1921 по 1935 год и главным образом публиковавший воспоминания бывших ссыльных и политкаторжан. За все время издания вышло более 160 номеров журнала. Следует отметить, что теме сибирской ссылки 1900 -1917 гг. в альманахе отводилось ведущее место. К тому же, со стороны редакции, по крайней мере, вплоть до 1930-х годов, практически не применялось идеологической коррекции мемуаров.

В выпусках 1930-х годов на смену мемуарам бывших ссыльных приходят статьи, написанные профессиональными историками, что несколько снижает источниковедческую ценность альманаха. Исследователи ведут активную работу с источниками: воспоминаниями самих ссыльных и политкаторжан, архивами царской охранки. Активно анализируется переписка ссыльных с Европейской частью России и эмиграцией. Идет оценка роли политических партий в политической ссылке. Ведутся работы по изучению статистических данных, устанавливается точное число сосланных в Сибирь по политическим статьям из европейской части страны и осужденных внутри самой Сибири. Делаются попытки провести точный подсчет числа политических. В дальнейшем на исследовательских публикациях “Каторги и ссылки” 1930-х годов строились последующие работы исследователей ссылки в Сибирь.

Сибирская уголовная ссылка, в отличие от политической, исследовалась вовсе недостаточно, ей уделялось не так много внимания, тем более ссылке в конкретные населенные пункты Сибири, такие как Нарым.

1. Сибирская ссылка в 19 веке

Ссылка в Сибирь занимала особое место в истории России. Возникнув в XVI в. как удаление отдельных противников государства и государя, со временем она приняла постоянный, массовый характер. Современного исследователя не могут не поражать масштабы этого наказания: только за XIX в. в Сибирь было сослано около одного миллиона человек.

10 сентября 1679 года - негромкая, почти забытая дата выхода одного из первых российских законодательных актов, регулирующих формирование сибирской ссылки. А началась она едва ли не с момента присоединения Сибири к России, вскоре после похода Ермака.

В 1593 году после расследования "углицкого дела" ссылкой были наказаны углицкий колокол (ему отсекли ухо и сделали надпись: "сей колокол, в который били в набат при убиении царевича Дмитрия... прислан в Сибирь в ссылку во град Тобольск..."), а также жители Углича из числа окружения малолетнего царевича. Их поименовали государственными преступниками и сослали в город Пелым. Угличане стали первыми ссыльно-поселенцами, положив начало трехсотвековой истории принудительного заселения восточных земель.

Законодательный же акт XVII века, коим "повелено ссылать в Сибирь преступников вместо отсечения им рук и ног", показывает, что одним из методов колонизации огромного сибирского края, его земледельческого освоения стала ссылка. Кстати, Россия не исключение на этом пути. Европейские страны широко использовали труд осужденных для развития мореходства и освоения колоний.

Исследователи отмечают, что сибирская ссылка, вошедшая в систему российского судебного законодательства, постепенно вытесняет другие формы наказания, порой смягчая их. Указом от 20 октября 1653 года за воровство и разбой смертную казнь заменили наказанием кнутом с отсечением перста левой руки - невредимая правая рука позволяла осужденному работать, ведь его вместе с женой и детьми ссылали в Сибирь. В 1679 году увечья вообще отменены - Сибири нужны полноценные работники.

По прибытии на место ссыльные приписывались к крестьянскому сословию и именовались ссыльными крестьянами. На произвол судьбы их не бросали: давали землю и на первых порах казна ощутимо помогала: "... а твоего государева жалования дано им в помог на десятинную пашню, на лошадиную закупку и на всякий деревенский завод, на четь десятины по два рубля с полтиною, а всего дано им на две десятины двадцать рублей денег". Щедрость эта проявлялась при условии обработки "государевой пашни", ее еще называли десятинной, поскольку одну десятую часть урожая земледелец обязан был передавать в государеву казню. В 1670 году и в нашем краю, под Верхотомским острогом, была создана "десятинная пашня", где поселили 30 ссыльных. На мужскую душу выделили по 15 десятин земли и выдали по 60 четвертей семенной ржи.

Сибирской ссылкой наказывались не только за уголовные преступления, ею же карали и бунтарей. В Кузнецкой крепости охрану южных границ России в XVII веке несли московские стрельцы, сосланные после восстаний 1648, 1682 годов, а в XVIII веке кузнецкие полки формировались из посадских, крестьян, вывезенных после волнений из Польши. Служилым вменялось в обязанность не только нести воинскую службу, но и заниматься хлебопашеством.

К 1662 году, по данным историка П. А. Словцова, в Сибири, считая и местные народности, проживало 70 тысяч душ мужского пола, из них 7400 были ссыльными.

В XVIII веке сибирская ссылка ужесточается - появляется каторга. Местом ее определен Нерчинский край: на казенных рудниках и заводах даровая рабочая сила была куда как кстати. Каторжане наряду с приписными рекрутами работали и на казенных Колывано-Воскресенских заводах - Томском, Гавриловском - первых промышленных предприятиях Кузбасса.

В 1753-1754 гг. указами Елизаветы Петровны в России была отменена смертная казнь, эквивалентом ее стала ссылка в Сибирь. А после указа 1760 года, разрешающего помещикам ссылать непокорных крестьян, население края значительно приросло: за два последующих десятилетия в Сибири оказалось до 80 тысяч жителей Центральной России. "Преступления" многих из них состояли в "дерзком выражении лица" или "нерасторопности в выполнении приказаний" - и за это помещик мог отправить своего крепостного в Сибирь.

В XIX веке сибирская ссылка получила законодательное оформление в "Учреждении для управления Сибирской губернией", регламентировано и продвижение высылаемых - в 1822 году принят "Устав об этапах" и этапных командах. Вдоль тракта устроена 61 этапная тюрьма, где ссыльные могли получить питание и одежду. В большой части этапников поддерживали подаяния населения Сибири.

Колонизационное значение ссылки сохранялось до отмены крепостного права. К середине XIX века удельный вес ссыльных в населении Сибири составлял 9 процентов, а в Томском округе, например, в 1820 году он достигал 24 процентов.

После 1861 года началась "вольная колонизация" Сибири, и роль ссылки в земледельческом освоении края сошла на нет: землю и материальную помощь получали "вольные колонизаторы", поселенцы же могли только наняться в работники, а кому это не удавалось, вновь становился на путь преступлений. Но это в основном касалось общеуголовной ссылки.

Политические ссыльные - декабристы, разночинцы, социал-демократы - в материальном отношении не бедствовали (выдавалось государственное воспомоществование, разрешалась помощь семей) и пользовались относительной свободой. Как ни кощунственно звучит, но политическая ссылка была благом для Сибири. Трудно переоценить вклад политссыльных в области образования, просвещения местного населения, изучения края.

Уголовная же ссылка к концу XIX века стала тормозом в развитии Сибири - мало того, что ресурсы края расходовались на содержание осужденных, деклассированные личности, отбыв срок наказания, оседали здесь же. Сибирские генерал-губернаторы постоянно хлопотали о приостановке ссылки, но только Временное правительство в апреле 1917 года издало декрет о полной ликвидации каторги и ссылки.

Советская же власть вновь возродила институт ссылки, придав ему жестокие карательные формы.

За все время своего существования, на протяжении более чем двух с половиной столетий, сибирская ссылка реформировалась не один раз.

Так, например, высочайшим указом от 15 июля 1729 года были оформлены колонизационные цели ссылки, а указами от 13 декабря 1760 и 17 января 1765 года был существенно расширен спектр лиц, которые могли быть сосланы. Неспособность государства обеспечить сносные условия существования большого числа сибирских ссыльных, а также существенные затруднения при препровождении ссыльных в Сибирь, в 1773 году вынудили на время отказаться от этой практики. Однако, в 1799 году принимается проект заселения ссыльными всего "полуденного края Сибири".

Чрезмерное число ссыльных и их негативное влияние на Сибирь вновь остро поставило проблему реформирования ссылочной системы. В 1802 году была сокращена, а в 1811-1812 гг. и вовсе отменена административная ссылка по воле помещиков, а также сельских и мещанских обществ. Тем не менее, постепенно ссылка вернулась к прежним правилам. К 30 годам XVIII столетия ежегодное количество ссылаемых в Сибирь составляло до 10 тысяч человек. Органы власти по прежнему не могли ни обеспечить приемлемых условий существования ссыльных, ни привязать ссыльных к земле, ни предотвратить бродяжничество и рост уголовных преступлений.

В 1835 году Николай I выступил с предложением рассмотреть вопрос о полной отмене ссылки в Сибирь, но пятилетнее обсуждение этой проблемы ни к чему не привело. В 1840 г. Государственный совет высказался за полное сохранение ссылочной системы, указав, правда, на необходимость навести в ней порядок. Реформы 60-х годов XIX века также внесли свой вклад в перечень реформ, пережитых сибирской ссылкой. Так, была окончательно ликвидирована практика ссылки крестьян в Сибирь по воле помещиков, в 1865 году была существенно ограничена административная ссылка по приговорам сельских и мещанских обществ. Позднейшее законодательство вновь отменило эти ограничения, и различные административные органы, имевшие право отправлять в ссылку без судебного разбирательства, а также суды, продолжали высылать в Сибирь большие группы ссыльных.

Работавшая в 1871-1872 гг. Комиссия для пересмотра второй главы "Уложения о наказаниях" предложила исключить ссылку из числа репрессий за общеуголовные преступления но не получила поддержки Государственного совета. В 1877-1878 годах этот вопрос обсуждался в Комиссии по подготовке тюремной реформы, где было вынесено предложения оставить ссылку только для "политических" и "религиозных" преступников. Несмотря на отмену ссылки "на житьё", самая многочисленная судебная ссылка "на поселение" была оставлена. Ревизия сибирской каторги и ссылки в 1880-1881 гг. заставила Министерство внутренних дел наконец обратиться к этой проблеме всерьёз. 26 февраля 1888 г. в Государственный совет был подан проект закона, предполагавший прекращение общеуголовной судебной ссылки в Сибирь, но его исполнение было признано неосуществимым.

Законопроекты 1840, 1865, 1877 и 1888 гг. об ограничении общеуголовной и административной ссылки в Сибирь вновь и вновь показывали перманентный кризис ссылочной системы.

Во второй половине 90-х годов очевидная пагубность переполнения Сибири уголовниками вновь вынудила власти продолжить обсуждение проблемы реформирования сибирской ссылки. В 1894 - 1899 годах Сибирь для обследования состояния каторги и ссылки регулярно посещали правительственные чиновники: начальники Главного тюремного управления М.М. Галкин-Вранский и А. П. Соломон, а также министр юстиции Н. В. Муравьев. Под председательством последнего в 1899 г. была создана специальная Комиссия, которой предстояло разработать законопроект об отмене ссылки.

1.1 Виды ссылки

Уже в XVII в. оформилось несколько видов ссылки. Массовой была ссылка провинившихся казаков, стрельцов, военнопленных в службу для пополнения служилого населения Сибири. Крестьян посадских, гулящих людей ссылали, как правило, на поселение в посад или в пашню. Само правительство в 1698 г. констатировало, что "такими многими ссыльными людьми сибирские городы и слободы и деревни везде полнятся". В XVIIIв. ссылка на поселения становится ведущей. Указами 1760-х годов помещики получили право ссылать своих крепостных за "непристойные и предерзновенные поступки". Однако разрешалось ссылать только здоровых мужчин не старше 45 лет, пригодных к хлебопашеству, а семейных -- с семьями. Как бы то ни было, эта была ссылка без суда, и подвергшиеся ей не являлись настоящими преступниками, а само наказание представляло собой административную высылку.

Еще одним видом ссылки была ссылка в заключение, когда преступников не только ссылали в Сибирь, но и заточали их здесь в острог или монастырь. Ссылка в заключение применялась в основном к опальным представителям власти, изменникам, противникам официальной церкви и религиозным вольнодумщикам. Всех их предписывалось держать в темницах скованными, за крепким караулом, "чтоб к ним никто не приходил и злого ученья у них не принимал". В начале XVIII в. появился новый вид ссылки -- ссылка на каторгу, т.е. на принудительные работы. Каторжан в основном направляли на горные заводы и рудники, где использовали как даровую рабочую силу. Со второй половины XVIIIв. основным местом каторги стали горнозаводские предприятия Нерчинского горного округа, принадлежащие кабинету ея императорского величества. Кроме закоренелых уголовников в каторжные работы стали направлять "секретных арестантов" за разного рода политические преступления. Указом от 13 сентября 1797 г. предписывалось "... произносителей дерзких слов против императорского величества, равно возмутителей народа и пристанодержателей отсылать в Нерчинск на работу". В округе находилось до 3-4 тыс. каторжан, среди которых на особом положении содержались "секретные арестанты", о которых составлялись для иркутского губернатора именные ведомости.

Сроки ссылки в рассматриваемый период никак не оговаривались. Фактически она была пожизненной. Только каторга, как особо тяжелый вид ссылки, с течением времени получает ограничение во времени. С 1822 г. ее максимальный срок определяется в 20 лет. Но и отбывшие ее не получали свободу, а переводились на пожизненное поселение в то место, которое определяли местные власти. Не имея средств к существованию, без какой бы то ни было поддержки властей, очень немногие их них могли встать на ноги и влиться в состав старожильческого крестьянского населения Сибири. Большинство же было вынуждено наниматься в работники к хозяевам-старожилам, уходить на различные промыслы и отхожие заработки, а с середины XIX в. -- на золотые прииски.

Определить численность людей, сосланных на протяжении XVIII -- первой четверти XIX вв., практически невозможно, так как общей статистики ссыльных не велось. Партии ссыльных препровождались без всякого порядка. Начальство не знало, кто, за что был отправлен и куда направляется. До 1822 г. практически не было специальных местных учреждений управления ссыльными. Они полностью зависели от произвола местных властей. Лишение прав состояния и бессрочная ссылка распространялись и на детей ссыльных. Россия не имела четкого правового определения ссылки и каторги. Одновременно действовали десятки указов и манифестов о ссылке, нередко противоречащих друг другу. Между тем количество ссыльных в Сибири постоянно возрастало. Только в 1800-1825 гг. в нее поступило более 80 тыс. ссыльнопоселенцев. Местные власти просто не справлялись с таким потоком. Те немногочисленные суммы, которые отпускались на устройство ссыльных в новых местах, просто разворовывались чиновниками. Так плачевно закончилась попытка правительства ускорить заселение Сибири в конце XVIII в.

Тяжелое положение каторжан и отсутствие порядка в их препровождении и устройстве приводили к массовым побегам. Вместе с неустроенными поселенцами они промышляли любой работой, просили милостыню, а более решительные сбивались в разбойничьи шайки и грабили на большой дороге. Побеги с заводов в конце XVIIIв. приняли массовый характер. Только на Тельминской казенной мануфактуре в начале XIX в. в бегах числилось до 1034 человек.

В отличие от властей местное население сочувственно относилось к ссыльным, по мере своих возможностей помогало им. Когда колодники проходили мимо какой-нибудь деревни, ее жители выходили к дороге и передавали им продукты, одежду, деньги. Нередко были случаи помощи сибиряков беглым каторжникам и их укрывательство. "Сибирь принимала всех без разбора, -- писал декабрист Н.В. Батеньков, -- когда ссыльный вступал в ее границы, его не спрашивали, за что и почему он подвергся каре законов". Другой современник, А.П. Степанов, замечал о сибирских крестьянах: "Главные добродетели их -- гостеприимство и сострадание, они и ссыльных называют не иначе, как несчастными, и готовы помогать бедным, бесприютным".

Состояние сибирской ссылки, слабый надзор за препровождением и размещением ссыльных, многочисленные злоупотребления не могли не волновать правительство. М.М. Сперанский, проводя общую ревизию сибирского края, обратил на состояние ссылки и каторги особое внимание. Объехав основные места поселения, осмотрев тюрьмы и горное производство Нерчинской каторги, он принял решение о систематизации законодательства и подготовки новых нормативных актов, регулирующих положение ссыльных и самой ссылки. Их подготовка была поручена Г.С. Батенькову.

Уставы 1822 г. явились первыми кодексами сибирской ссылки. Они не только объединили все существующие акты по вопросам ссылки, но и выделили в особый институт полицейского права законодательство о ссылке в Сибирь, детально регламентируя деятельность губернской администрации по данному предмету. Устав определял, что ссылка в Сибирь могла быть двоякой: в каторжные работы и на поселение. Причем обе они определялись только решением судебных инстанций. Таким образом, отменялась административная ссылка. Впервые создавались специальные органы управления ссылкой -- Приказ о ссыльных в Тобольске и экспедиции о ссыльных в губернских городах. Нормы устава регулировали порядок отправления, устанавливали необходимую для этого документацию и определяли правовое положение ссыльных на каторге и поселении. Была ликвидирована величайшая несправедливость в отношении детей осужденных. Сперанский считал этот шаг едва ли не главной своей заслугой. Дети каторжников и ссыльных получили право вступать в свободные сельские и городские сословия, тогда как до этого они зачислялись "в состояние отцов", то есть ссыльных и каторжан с момента рождения.

"Устав об этапах" предусматривал создание по всему маршруту движения ссыльных особых этапов -- пунктов отдыха, регламентировал порядок отправления и движения ссылочных партий, состав и функции этапной стражи, обязывал местные власти обеспечивать ссыльных "нормальными" условиями жизни на каторге и поселении, вводил строгий учет ссыльных. Вдоль Сибирского тракта была устроена 61 этапная тюрьма, где ссыльных обеспечивали питанием и одеждой. Партии должны были состоять из 60 человек летом и 100 зимой и охраняться этапными командирами корпуса внутренней стражи.

Реформа сибирской ссылки явилась составной частью широкого плана государственных преобразований в Сибири. Была создана система административных мер, вводящая в хаос временных положений о ссылке строгий порядок. Но изменить правовую сущность ссылки как меры уголовной репрессии, направленной в основном против угнетаемых слоев населения России, эти документы не смогли. Уже первые годы применения уставов 1822 г. о ссылке показали, что надежды Сперанского и Батенькова на решение всех сложных вопросов ссылки и каторги чисто административными средствами оказались тщетны. Продолжались злоупотребления местных властей. Отпускаемые на строительство этапов и устройство ссыльных на местах средства расхищались. Многие нормы уставов оказались преждевременны или просто ненужными для правительства, а ряд вопросов не был определен и потребовал дополнительных постановлений. Органы управления ссылкой не справлялись со своими обязанностями. Административная ссылка продолжала существовать и законодательно была быстро восстановлена.

Ссылка уголовных и политических преступников в Сибирь рассматривалась правительством не только и не сколько как способ наказания и исправления их, а прежде всего как средство заселения окраины - “штрафная” колонизация при ограничении свободного переселения. В середине XIX в. в системе уголовного законодательства царской России существовали следующие разновидности ссылки: после отбытия срока каторжных работ, на поселение (жительство), административная и на водворение. Приговоренные к ссылке, как правило, распределялись через Тюменский приказ о ссыльных, в зависимости от тяжести проступков (чем серьезнее правонарушение, тем дальше на восток) по губерниям и областям Сибири. В губернских и областных центрах местные экспедиции о ссыльных определяли место водворения правонарушителя в конкретной волости одного из округов. В волостном правлении осужденному назначалось место жительства в одном из селений с правом получения земельного надела и правом заниматься сельскохозяйственным трудом или промыслами с причислением к местному обществу.

1.2 Статистика сибирской ссылки

В XIX в. поток ссыльных в Сибирь стал увеличиваться. С 1823 по 1865 г. сюда на поселение поступило около 356 тыс. чел. Удельный вес ссыльных и ссыльнопоселенцев в составе русского населения региона вырос с 4,1 % в 1795 г. до 10,5 % в 1833 г. Согласно данным девятой ревизии (1850 г.), за Уралом насчитывалось 104,3 тыс. ссыльнопоселенцев. По данным Главного тюремного управления Российской империи на 1 января 1898 г. в регионе сосредоточивалось 310 тыс. ссыльных всех категорий Марголис А.Д. Система сибирской ссылки и закон от 12 июня 1900 г. // Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири (XVIII - начало XX в.) - Новосибирск, 1978 - С. 126 - 140 и др.. В основном это были этапированные по приговорам сельских обществ - за порочное поведение. Такое решение было принято, например, 4 января 1899 г. сельским сходом Михайловского общества Ижевско-Нагорной волости Сарапульского уезда Вятской губернии. В нем говорилось: “Мы, нижеподписавшиеся старшие домохозяева от состоящих в нем 78 человек, в числе 68 человек, бывшие сего числа на сельском сходе в присутствии сельского старосты Ивана Бузанова, от которого выслушали предложение о том, что однообщественник наш сельский обыватель Александр Васильев Никифоров ничем не занимается другим, кроме краж и праздношатательства, вследствие чего и предлагает противу этого принять какие-либо меры... Не надеясь на его исправление, так как он нами неоднократно замечался в кражах, мы, бывшие на сходе, единогласно постановили: сельского обывателя нашего общества Александра Васильева Никифорова, 28 лет, отдать в распоряжение правительства, приняв на себя по его удалению издержки, для чего надлежащую сумму внести в уездное казначейство”. Никифоров был выслан на поселение в Зырянскую волость Мариинского уезда Томской губернии (Государственный архив Кемеровской области. Ф. ОДФ-38. Оп. 1. Д. 16. Л. 9).

По замыслу правительства ссыльные должны были стать важным источником пополнения сельского населения региона. Однако они, как правило, не стремились сельскохозяйственному труду. Так, по данным на начало 1882 г. в Каинском округе Томской губернии в 28 притрактовых селениях числилось 765 ссыльнопоселенцев, но фактически имелось 430 чел., в отлучке по письменным разрешениям (билетам) значилось 95, а в бегах - 240 чел., из постоянно живущих самостоятельно вели хозяйство 61 чел., в услужении (по найму) находился 281, без определенного занятия - 88 чел. Всего же в конце XIX в. из 300 тыс. ссыльных не менее 100 тыс. чел. были “безвестно отсутствующими” Марголис А.Д. Система сибирской ссылки и закон от 12 июня 1900 г. // Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири (XVIII - начало XX в.) - Новосибирск, 1978 - С. 126 - 140 и др..

Основную часть ссыльных составляли бродяги, наносившие существенный ущерб местным жителям. Они занимались грабежом, конокрадством, изготовлением фальшивых денег. У подавляющего большинства ссыльных отсутствовала мотивация к занятию не только земледелием, но и честным трудом вообще. “Крестьянин считал поселенца варнаком, - писал местный публицист Н.М. Ядринцев, - человеком, способным на всякое преступление и надувательство, тунеядцем, сидячим на мужицкой шее. Сибирские крестьяне создали пословицу: “поселенец, что младенец, на что взглянет, то и стянет”.

Труд ссыльных широко применялся в Сибири в промышленном производстве. Колодники работали на казенных винокуренных и металлургических заводах, соляных промыслах, суконных мануфактурах. Им разрешалось трудиться по найму, переходить от одного хозяина к другому, менять место жительства. Во второй четверти XIX в. многие ссыльнопоселенцы по вольному найму трудилось на золотых приисках. По данным губернаторских отчетов, в 1851 г. на частных золотопромышленных предприятиях Томской и Енисейской губерний было занято 33 тыс. рабочих, в том числе 28 тыс. ссыльнопоселенцев. Каторжане и ссыльные привлекались к строительству и ремонту дорог (трактов). В 1820-е гг. из ссыльнопоселенцев власти попытались сформировать постоянные военнорабочие команды для устройства путей сообщения. В 1825 г. числилось по штату 1 150 таких строителей.

Распространение феодального предпринимательства на новые отрасли промышленного производства не означало его перспективности и прибыльности. Экономическая целесообразность применения принудительного труда исчезала с расширением рынка рабочей силы и его удешевления. Принудительный труд, несмотря на кажущуюся дешевизну, был дорог в силу своей малоэффективности (по производительности уступал вольнонаемному в 2 - 3 раза). Кроме того, он требовал больших расходов на содержание тюремной инфраструктуры. Сначала от услуг каторжан отказалось судостроение, затем были распущены военнорабочие команды, сократилось использование каторжного труда в солеварении. В конце 1820-х - начале 1830-х гг. буквально рухнуло основанное на каторжных порядках казенное винокурение. В целом, к середине XIX в. экономика региона перешла к преимущественно капиталистическим методам развития и свела к минимуму использование принудительного труда.

1.3 Борьба сибирской интеллигенции за отмену ссылки

Ссылка на поселение и на каторгу в Сибирь на протяжении XVII - XIX вв. достигли огромных масштабов, став не только основой российской системы наказаний, но и частью жизни сибирского общества. Ссылка являлась фактором, влияющим на численность, состав основных социальных групп, формы хозяйственной деятельности и самоорганизации местного общества. Общественное мнение в Сибири не могло оставаться в стороне от обсуждения той роли, которую играет ссылка в жизни сибирского общества. Интеллигенция стремилась дать оценку этому виду наказания и социальному явлению.