Актуальность темы. Великая французская революция вдохновляла целые поколения мыслителей, художников, писателей, вот уже два с лишним столетия она привлекает пристальное внимание историков. Однако множество перипетий до сих пор в тени, в ее истории остается много неразрешенных вопросов. Один из них - вопрос о церкви, обществе и государстве в годы Великой французской революции.

В духовной жизни человечества трудно найти фактор, который на протяжении веков играл более значимую роль, чем религия. С древнейших времен и до наших дней, развиваясь и трансформируясь, религия неразрывно была связана с окружающим миром. Она была решающим импульсом во многих исторических движениях. Влияние религии распространяется и на грандиозные социальные потрясения, и на духовные стороны человеческой жизни. Подлинными вехами в истории человечества стали принятие Азией буддизма, проповедь Евангелия в античном мире, принятие Русью христианства. И даже сама борьба против религии является косвенным, но все же признанием ее значения.

Современное нам общество переживает период, когда религия вновь начинает играть весьма важное место, как во всем мире, так и в нашей стране в частности. Религия становится социальным, идеологическим, политическим и культурным институтом, который активно воздействует как на внутреннюю, так и внешнюю жизнь человека. Подавляющее большинство событий как локального, так и международного масштаба происходят под воздействием религии, либо под ее прикрытием. Наша страна не является исключением. После долгих лет насаждения атеистического мировоззрения, когда при малейшем подозрении веры в Бога люди подвергались репрессиям, в России вновь начинают восстанавливать храмы, появляется множество религиозных организаций, которые активно стали включаться в общественную жизнь. Все чаще происходят встречи между представителями светской и духовной власти, их взаимодействие. В настоящее время формируется новое мировоззрение, которое во многом опирается на христианские заповеди. Такие явления в истории человечества происходят не впервые, и для того, чтобы дать объяснение всему многообразию событий современной жизни, найти верное решение мы должны, прежде всего, оглянуться в прошлое, именно в нем мы можем найти ответ на волнующие нас вопросы, оно поможет понять нам настоящее, а возможно и прогнозировать будущее.

Степень изученности. Отечественная литература. Великая французская революция с самого начала вызвала живейший интерес в передовых слоях русского общества. Целые поколения, направления русской общественной мысли росли и формировались, подвергая внимательному анализу опыт великой революции. Однако, при всем этом живейшем интересе, ее изучение в дореформенной царской России было практически невозможно. Только после 60-х годов XIX в. профессор Московского университета В.И. Герье первый начал заниматься историей революции. В своей работе "Идея народовластия и французская революция 1789 г." [62] Герье не просто дает хронологическое изложение событий, а сосредотачивает внимание на отдельных проблемах. Так, например, он пытается показать, какое влияние оказала революция на судьбы Европы. Особую ценность для исследования имеет эта работа, так как в ней приводится большое количество наказов 1789 г. и их глубокий анализ.

Следующим историком, который изучал французскую революцию, был Н.И. Кареев. В "Истории Западной Европы" [73] он пытается рассмотреть и провести глубокий анализ всех внутренних, внешних причин, которые вызвали революцию. Для этого он раскрывает такие важные вопросы, как состояние страны в религиозном, национальном, политическом и социальных отношениях.

В 1914 г. в свет выходит книга Е.В. Тарле "Крестьяне и рабочие во Франции в эпоху великой революции" [106]. В ней ученый не останавливается на политических событиях революции, а рассказывает о судьбах французских крестьян и рабочих, как в последние годы старого режима, так и в период переворота, старается осветить проблемы, которые ранее оставались в тени. В результате он приходит к выводу, что французская буржуазная революция не повлияла на самосознание рабочих и крестьян и "в XIX век они вошли социально устойчивыми, консервативными и фанатичными силами".

После Великой Октябрьской революции для советской исторической науки французская революция была одной из главных тем во всеобщей истории. Однако в конце 20-х - 30-е годы в исследованиях главный упор был сделан на экономическую, аграрную историю, историю классовой борьбы, в результате чего остались в стороне проблемы идеологии, религии. Тем не менее, и советские издания очень важны, так как в них, несмотря на некоторую односторонность, дается глубокий анализ событий тех времен.

20-е-30-е годы. Из всех работ этого периода особо хотелось бы выделить литературный сборник "La Revolution Francaice Bourgeoise du XVIII siecle (1789 - 1794)" [110], так как в нем содержится богатый документальный и научный материал. Например, в нем напечатаны многие статьи из газеты "Revolutions de Paris", выходившей в то время, они дают нам ярчайшие описания хроники революционных событий. Приводятся описания современников, отрывки из произведений западных историков, таких как И. Тэн, Ф.А. Олар, Лефевр и многих других.

40-е-50-е годы были ознаменованы выходом в свет книги А.З. Манфреда "Великая французская буржуазная революция XVIII в." [85], и фундаментальной работы советских историков "Французская буржуазная революция 1789 - 1794". [111] В них последовательно излагаются события, которые происходили в период революции. Для своего времени это были величайшие работы, однако при нынешних условиях они имеют ряд недостатков, так как в них излагаются лишь факты, не подтвержденные документальным материалом. Особое внимание уделяется классовой борьбе, в результате чего все события рассматриваются с точки зрения свержения одного класса другим. Но несмотря на односторонность, эти работы помогают восстановить, понять общую картину событий.

60-е - 70-е годы. С наступлением периода "оттепели" ученые получают возможность заниматься исследовательской работой во Франции. В результате начинает расширяться источниковедческая база. Так, например, появляются работы А.В. Адо "Крестьянские движения." [51], Я.М. Захера "Движение "бешеных" [68], В.Г. Ревуненкова "Парижские санкюлоты." [102], где приводится богатый документальный материал. В них главным образом рассматриваются причины, толкавшие массы в революционные события, требования, степень их влияния на революцию. Однако уже из этого материала можно легко проследить отношение революционных масс к церкви, духовенству, религии.

Расширяется в это время и круг проблем. Так появляется книга М.Я. Домнича "Великая французская буржуазная революция и католическая церковь" [64]. Автор подробно рассматривает политику Учредительного, Законодательного собрания и Конвента по отношению к церкви, используя богатый документальный материал. Но опять же в центре внимания стоит классовая борьба, принижается роль религии.

В 80-е годы в нашей стране наметились сдвиги. Появляется ряд интересных работ, посвященных дворянству [95], буржуазии [58], рабочим [76]. Новым поколением историков начинает осваиваться проблема массового сознания революционной эпохи, начинает изучаться вопрос о роли религии. Так, например, Л.А. Пименова в работе "Дворянство накануне Великой французской революции" [95] пишет, что областные центры становятся очагами распространения французского Просвещения, сельское же дворянство в своих взглядах было ближе к поколению своих отцов, чем к современному ему городскому дворянству. А.В. Адо "Крестьяне и Великая французская революция" [50] считает причиной изменения отношения крестьян к официальной религии и церкви социальное и экономическое развитие крестьян. В работе "Буржуазия и Великая французская революция" [58] отражены исследования молодых ученых, посвященных генезису общественного сознания буржуазии накануне революции.

В это время появляются статьи, посвященные отдельно религиозному вопросу во французской революции. Так, например А.Ю. Борисов [56] подробно рассматривает политику правительства в области религии, особенно подробно он останавливается на якобинцах, политике дехристианизации и приходит к выводу, что она была проведена под нажимом сверху. Карп С.Я. [74] подробно рассматривает религиозную политику жирондистов и выделяет в их правление определенные периоды усиления либо ослабления антиклерикальной деятельности.

1990 - 2000-е годы. Появляется большое количество статей [79, 97], монографий [65], посвященных деятелям революции. В них даются глубокие психологические портреты, описания личной жизни, духовное состояние исторических личностей, подробно останавливаются на периоде формирования взглядов и убеждений, но самое главное, рассматривается конфессиональная политика деятелей, дается ее оценка, анализ.

Из работ последнего времени хотелось бы отметить работы Блуменау С.Ф. Так в одной из своих статьей он правомерно утверждает, что "недовольство на почве религии быстро переходило в отрицание новой политической системы" [c.27] в годы французской революции.

Зарубежная литература. В зарубежной историографии так же не раз происходило глубокое обновление и документальной базы и методов исследования этой темы, отдельных сюжетов.

В начале XIX века темой французской буржуазной революции стали заниматься Ф. Минье, А. Тьер, которые увидели в ней классовую борьбу между буржуазией и дворянством.

Изучением революционных событий занимался английский ученый Т. Карлейль [75]. Он принадлежит к радикальному направлению, поэтому его работа отличается крайним субъективизмом и вся французская революция представлена в черно-белом цвете. Так, например, историк выступает с резкой критикой нового восходящего класса, а новый общественный строй считает подобным стаду. Тем не менее, данная работа очень ценна, так как автор очень ярким, красочным языком описывает события революционных лет и использует богатый документальный материал.

В 70-х годах XIX века в нашей стране выходит работа Л. Блана "История Великой французской революции" [53], принадлежавшего к либерально-демократическому направлению. В своей работе ученый не признавал классового характера борющихся партий и считал, что партий друг от друга отделяет только философская противоположность доктрин, в частности, жирондисты были последователями Вольтера, а якобинцы Руссо. Л. Блан придавал большое значение религии в жизни общества во время французской буржуазной революции и считал ее причиной многих конфликтов в стране.

90-е годы XIX века. На мой взгляд, этот период был самым важным в изучении революционных событий конца XVIII века. В это время выходят работы либерального историка Ф.А. Олара, где особое внимание уделяется не только организации политического строя, но и проблеме идеологии, религиозной политике. Его работы содержат громадное количество ценных фактов, документальных материалов, которые помогают в наиболее полном объеме воссоздать революционные годы. Так же, как и Л. Блан, Олар считает, что буржуазные круги были деистами, но одни на манер Вольтера, другие на манер Ж.-Ж. Руссо. Он считал, что религия и церковь в конце революции не занимали больше того места в общественной жизни, какое им принадлежало ранее. Тем не менее, огромное большинство французов сохраняли чрезвычайно искреннюю, живую и глубокую привязанность к ней.

В начале XX века Ж. Жорес в своих работах по французской буржуазной революции [66 - 68] рассматривал вопрос значения религии, и говорил, что дух времени выражался в колебании между варварством и косностью, вульгарным свободомыслием и суеверием. Считал, что в 1789 - 1790 гг. население еще не было готово, что бы государство порвало всякую связь с религией, то есть признавал ее большое влияние в обществе.

В послевоенное время усилилось и стало преобладающим внимание к социально-экономическим вопросам, глубинным течениям общественной жизни, в результате чего спадает интерес к проблемам идеологии, религии. Тем не менее, они не остаются в стороне, так А. Матьез в своем труде "Французская революция" [88] отдельные главы посвятил и религиозным вопросам, он глубоко рассмотрел раскол среди духовенства, вандейские события, дехристианизацию и пришел к выводу, что многие религиозные реформы изначально было обречены на неудачу.

В 80 - 90-е годы XX века на Западе так же начинают отходить от изучения социально-экономической проблематики, так как данный подход не мог вскрыть все глубинные процессы, происходившие во Франции. Теперь помимо названных проблем начинают изучаться и умонастроения, духовная жизнь людей, культура. Инициаторами здесь выступили Ф. Лебрен и М. Вовель. Последний доказывал, что перемены в менталитете французов начались еще с середины XVIII века, а проявились в непопулярности монашества и упадке орденов. Дехристианизацию он связывал с длительной десакрализацией умов еще при Старом порядке.

В последнее время вышли работы Бачко Б., Ленотра Ж., Кошена О. и других, в которых прямо, или косвенно рассматриваются проблемы взаимоотношений государства, общества и церкви в годы революции [].

Из литературы на иностранном языке для дипломной работы мы использовали труды Годфри Курта и Джеймса М. Андерсона. Так в монографии Г. Курта "Церковь на поворотных моментах истории" ("The church at the Turning Points of History") информативной оказалась глава "Церковь и революция" ("The Church and the Revolution"). В работе Андерсона "Повседневная жизнь Французской революции" ("Daily life during the French revolution") также целая глава посвящена религии. Автор отмечает, что продажа церковных имуществ "нанесла католической церкви наиболее сильный удар, после которого церковь никогда полностью не восстановилась" [p.153].

Таким образом, обзор отечественной и зарубежной историографии позволяет нам сделать вывод, что литературы по изучаемой нами проблеме довольно много. Но специальной комплексной монографии о взаимоотношениях церкви, общества и государства в годы французской революции мы не обнаружили.

Новизна и практическая значимость: Таким образом, мы видим, что к концу XX века стала нарастать неудовлетворенность состоянием изучения французской революции, особенно это касается темы религии, возникает объективная необходимость к ее обновлению, пересмотру целого ряда устоявшихся подходов, укоренившихся оценочных стереотипов. В своей работе мы попытаемся комплексно рассмотреть отношение к религии и церкви во Франции в эпоху буржуазной революции XVIII века со стороны общества и государства, дать свою точку зрения на происходившие процессы в годы революции. Практическая значимость заключается в том, что материалы дипломной работы могут быть использованы для проведения уроков и факультативных занятий в средней школе.

Цель работы - на основе изученных источников и литературы проанализировать взаимоотношения государства, общества и церкви в эпоху Французской буржуазной революции XVIII века.

Задачи:

Великая французская революция конца XVIII в. принадлежит к числу наиболее крупных событий не только в истории этой страны, но и во всемирной истории. Эта революция была буржуазной, то есть направленной против феодально-абсолютистского строя, которая завершилась не компромиссом между буржуазией и дворянством, а полным разрушением старого феодального общества и сложившегося на его основе абсолютистского государства. В этой борьбе католическая церковь оказалась "по ту сторону баррикад". Она защищала феодальный режим и свои сословные привилегии, которые были поистине колоссальны.

Католическая церковь была господствующей во Франции. Среди прочих феодальных институтов она занимала особое место, ее функции тесно переплетались с функциями государства. И частная жизнь, и общественная деятельность каждого француза находилась под бдительным надзором духовенства.

Католическая церковь представляла собой важную политическую силу на службе у феодалов и придавала феодальному строю ореол божественной святости. Да она и сама составляла органическую часть этого класса, занимала положение крупнейшего феодального сеньора. Вся ее внутренняя структура, система строжайшей централизации управления, беспрекословное подчинение папе и епископату - все это явилось точной копией феодального строя. [100, с.5]

Духовенство было освобождено от налогов, оно лишь "дарило" государству один раз в десять лет ничтожную для него сумму в 10 млн. ливров.

французская революция церковь атеизм

Церковь присвоила себе функции суда: существовали специальные церковные трибуналы, которые имели право не только судить служителей культа, но и граждан, нарушающих клятвы, свершающих святотатства и так далее.

В руках церкви было просвещение. Специальные монашеские ордена ведали церковно-приходскими и высшими школами. Образование велось в духе богословия. Монашеским корпорациям милосердия принадлежали все богадельни, больницы, сиротские дома, которые церковники использовали для собственного обогащения.

Экономическое могущество духовенства базировалось на земельной собственности. Высшая церковная знать была крупнейшим феодалом Франции и жестоко эксплуатировала огромное число крестьян. Только на церковных землях местами сохранилось позорное крепостное право. Так, например, капитул Сен-Клу (департамента Орн) владел 15 тысячами душ крепостных, освобожденных только после падения Бастилии. [96, с.8]

Церковь держала в строжайшей тайне размеры своих богатств и решительно сопротивлялась инвентаризации имуществ. Большинство историков сходятся на том, что земельные владения церкви составляли от 1/4 до 1/5 всей площади Франции, а в отдельных провинциях, например в Эльзасе, ей принадлежало до 2/3 земли. Стоимость всего церковного имущества, включая здания и предприятия, оценивалась в 2 млрд. ливров. Сверх того в храмах и монастырях было огромное количество драгоценностей, икон и предметов украшения. Ежегодные доходы духовенства составляли 80-100 млн. ливров с собственной земли, 120 млн. - с крестьянской (их духовенство получало с десятины - налог в размере 1/10 урожая, который церковь взимала с каждого крестьянского хозяйства). Многие миллионы собирали церковники в виде платы за совершаемые обряды. Огромные богатства накопили многочисленные конгрегации и монашеские ордена. Так доминиканцы Тулузы получали ежегодно 208 тыс. ливров чистого дохода. Им принадлежали монастыри, земельные участки, а в колониях - негры-рабы.

Каким образом церковь во Франции превратилась в крупного земельного собственника? Современники оставили нам красочные описания методов наживы, которыми пользовались церковники. По словам безвестного автора одной из брошюр, выходивших в те годы, "они осаждали богача, чтобы участвовать в разделе добычи; они неотвязно преследовали бедняка, чтобы запродать ему надежду и утешение". Под предлогом борьбы с ересью конфисковывали земли в пользу церкви, крупнейшие доходы приносило ростовщичество. Церковь жадно обогащалась, используя все средства: угрозы, анафемы, захваты, "дарения", вырванные у верующих при смерти, завещания, сфабрикованные после смерти завещателя", изготовление чудотворных икон и мощей, "суеверие, в котором намеренно держали народ" [67, с.123].

Всеми богатствами церкви распоряжалось духовенство, которое составляло вместе с дворянством менее одного процента всех жителей Франции. Но именно они образовывали привилегированные сословия и принадлежали к господствующему классу феодально-абсолютистской Франции.

Аристократическая верхушка (архиепископы, епископы, настоятели монастырей - всего несколько сот привилегированных из 130 тыс. членов духовного сословия) бесконтрольно распоряжалась во всех церковных учреждениях. До революции в стране было 19 архиепископств, 121 епископство, 35 266 приходов, 5211 церквей, 30 ООО молельных домов, 80 мужских и 270 женских аббатств, 2500 мужских и 1500 женских монастырей. Должности епископов занимали только лица дворянского звания. Самые родовитые фамилии (Роганы, Ларошфуко, Монморанси и др.) добивались этого титула, одного из доходнейших в королевстве. Так, епископство Руана давало 100, Камбре и Парижа по 200, Страсбурга - 400 тыс. ливров в год. Кроме того, епископы пользовались доходами монастырей.

Представители церковной знати были богатейшими людьми Франции. Некоторые из них, например кардинал Роган, в роскоши и богатстве не уступали королю. Высшее духовенство, поколениями воспитанное в правиле жить за счет труда другого, развращенное и изнеженное праздностью, не знающее никаких забот, давно утратило всякую способность к производительному труду и превратилось в паразитическую общественную группу. Архиепископы и епископы вели чисто светский образ жизни. Они строили себе элегантные особняки, давали балы, имели содержанок.

Таким образом, французская революция в какой-то степени действительно была направлена против церкви, поскольку та являлась "наивысшим обобщением и санкцией существующего феодального строя". [60, с. 10] Политически бесправная, но предприимчивая буржуазия не могла рассчитывать на успех своего дела без нанесения удара церкви. К тому же она зарилась на церковную земельную собственность. До революции часто раздавались голоса в пользу передачи государству церковных имуществ. Недовольна была буржуазия и церковной политикой нетерпимости, которую в союзе с монархией проводили князья церкви. Известно, какой ущерб капиталистическому развитию Франции нанесло преследование протестантов, самой деятельной части нарождающейся буржуазии, принужденной массами эмигрировать. Церковная политика натравливания друг на друга людей различного вероисповедания препятствовала созданию единой нации. Наконец, богословское образование тормозило развитие естественных наук. Все это объясняет, почему передовая французская буржуазия была в XVIII в. враждебно настроена в отношении католической церкви и религии вообще.

Бесстыдная роскошь "отцов церкви" вызвала нарекания и гнев народных масс. Против них выступали даже религиозные люди. О нравственном облике прелатов написано много. Монастыри превратились в очаги разврата и пьянства, епископы приобрели скандальную славу нарушением обета безбрачия, дуэлями, охотами, увеселениями даже в дни поста. Это были "отвратительные души, в которых сама гнусность сочеталась с холодной и безжалостной жестокостью". [111, с. 48]

Идеи Просвещения не могли не оказать влияния на мировоззрение дворянства. Общий тип и уровень образования, принадлежность к изысканной культуре XVIII в. характеризовали блестящие великосветские общества городов Франции. Их салоны и масонские ложи стали очагами распространения французского просвещения. В XVIII в. больше внимания стало уделяться знаниям интеллектуального характера, что расширяло круг интересов и само мировоззрение дворянского сословия. В результате происходит изменение отношения и к религии, среди дворянства так же стали распространяться вольнодумство и атеизм. [11, с. 7] Дворяне стали осознавать нелепость многих утверждений, однако, именно в этом классе церковь находит сильную поддержку, так как без религии невозможно было его благополучие. Еще одной причиной поддержки религии и церкви было то, что именно из числа дворян формировалось высшее духовенство. В 1789 г. из 130 епископов 126 определенно происходили из дворянских семей, причем около 90% - из родовитых семей, насчитывавших свыше четырех поколений дворянства.

Но, следует заметить, что идеи Просвещения были распространены преимущественно в крупных центрах, в то время как сельское дворянство, как отмечает Пименова [95, с. 98], его культура и нравы в общих чертах оставались архаичными. Проникновение Просвещения в эту среду было поверхностным и эпизодическим. Сохранился духовный авторитет католицизма. Разумеется, были и в деревне сеньоры, разделявшие духовные искания своего времени, но они являлись скорее исключением. Основная же часть дворянства была ближе к поколению своих отцов, чем к современному городскому дворянству.

Яркое представление об отношении к религии дают наказы Генеральным штатам 1789 г. Если в наказах XVI в. и XVII в. видное место занимали статьи, посвященные религии, которые выражали приверженность католической религии и заботу о ее безраздельном господстве, то в наказах 1789 г. статьи, посвященные религии занимали значительно меньшее место, либо вообще отсутствовали. Как правило, речь шла о церкви как о социальном институте и о положении духовенства.

Статьи в защиту католицизма как господствующей религии в стране имелись в 13 наказах 1789 г. Еще 13 наказов призывали восстановить должное уважение к религии для улучшения нравов. Вот отрывки из наиболее прокатолических наказов 1789 г. Наказ Булонне: "Жители Булонне заявляют, что они желают жить и умереть в католической, апостольской, римской вере, которая будет сохраняться во всем королевстве; но так как не все подданные короля имеют счастье принадлежать к этой вере, жители Булонне разрешают своим депутатам одобрить как гражданскую, так и религиозную терпимость, но лишь в такой мере, чтобы она не нанесла ущерба не догмам, ни культу, которые мы имеем счастье исповедовать". Наказ Дижона: дворяне требуют провозгласить "право нации определить национальную религию, единственно располагающую возможностью публичного отправления культа. Таковой должна быть христианская религия католической, апостольской, римской веры" [95, с. 153]. Ни в одном из наказов не было оскорбительных отзывов о протестантах, тем более требований преследовать их. Отсутствовали и требования наказаний за богохульство.

Появляются наказы, которые смело вторгались в область церковной догматики и культа. Под влиянием популярных идей просветителей 18 из них предлагали сократить число праздников или перенести их на воскресенья. В ущерб идейному влиянию католической церкви шло требование гражданского равноправия некатоликов на всей территории страны.

Об изменившемся отношении крестьян к духовенству свидетельствуют те же наказы Генеральным штатам 1789 г. В них эти ненужные народу представители духовенства определялись как владельцы огромных богатств и лучших земель, как лица недостаточно занятые и не обремененные никакими духовными обязанностями, которых крестьяне не знают и от которых не получают никакой помощи [91, с. 48].

Рассматривая наказы Генеральным штатам, можно отметить общие требования всех сословий. Был предложен ряд довольно радикальных реформ по ограничению экономического и социального могущества католической церкви. Ставился вопрос о задолженности духовенства государству, наказы решительно требовали от духовенства выплаты всей суммы долга и предлагали начать с этой целью продажу церковных имуществ. Предлагали уменьшить, организовать выкуп либо вообще уничтожить церковную десятину. Принять за правило обязательное проживание епископа в своей епархии, а аббата - в своем монастыре, следует сократить число монастырей и монашеских орденов, ликвидировав те, которые пришли в упадок, и использовать изъятые таким образом у церкви имущества для организации школ, больниц, приютов. В принципе мы видим, что эти требования не новы, их предлагали в своих программах еще деятели Реформации, они содержались в наказах XVII в., но если раньше это были чисто религиозные реформы, то сейчас они носили чисто политический и экономический характер.

Я хотела бы согласиться с мнением Шартье, что накануне революции существовало как бы две Франции: страна перемен и страна традиций. [99, с. 229] Первая оказалась восприимчивой к новым ценностям. Уходит в прошлое религиозный фанатизм, отношение к "религиозным меньшинствам" [76, с. 53] теперь более спокойное. Наказы 1789 г. отразили тот уровень массового сознания, когда уже произошла его дифференциация и политическое сознание отделилось от религиозного. В наказах депутатам Генеральным штатам, где речь, по замыслу составителей должна была идти о социально-политическом устройстве и переустройстве Франции, рассуждения о сугубо религиозных вопросах в глазах человека XVIII в. выглядели уже неуместными. "Богово" и "кесарево" четко разделялись. Религия стала восприниматься как частное дело, не принадлежащее государственной регламентации. Другого подхода заслужила церковь. Это социальный институт и в качестве такового она рассматривалась в наказах. Причем рассматривалась сквозь призму общегосударственных, а не внутрицерковных задач. Отчетливо в наказах прозвучало стремление поставить церковь на службу государству.

От такой Франции сильно отличалась традиционная. Здесь господствовали народная культура. Религиозные праздники и посты были важными вехами деревенского быта. Страх греха и ада крепко засел в умах многих селян.

Разногласия проявились не только между верующими и духовенством, но даже и в среде последних. Так как духовенство не было однородно в своем составе, низшие его представители (приблизительно 100 тыс. человек) - приходские священники, кюре находились в ином экономическом и политическом положении. Эта часть духовенства (как и простые монахи) вышедшие большей частью из крестьянской или буржуазной среды, жила более чем скромно: по статуту 1786 г. годовой оклад кюре составлял 700-750 ливров, его викария (помощника) - 350 ливров. Одним из источников существования кюре были требы, то есть плата, взимаемая с прихожан за совершаемые обряды. В съездах духовенства кюре не участвовали, привилегиями первого сословия жизни, и, наконец, по связям были ближе к своим сельским прихожанам - крестьянам, чем к представителям высшей иерархии первого сословия.

Кюре соприкасались с крестьянством, задавленным поборами, поэтому часть сельского духовенства возмущались отжившими феодальными порядками. Как отмечает Матьез [88, с.36] рабочие и крестьяне, в силу своей неграмотности и ограниченности в то время были способны только к кратковременным вспышкам возмущения, когда становился гнет слишком тяжел, но они еще не видели средств изменить общественный строй. И именно приходские священники, которые читали произведения своего века, которые знали о скандальном образе жизни, какой вели их начальники в своих роскошных дворцах, и которые с трудом жили на свое жалованье, вместо того, чтобы проповедовать, как прежде, своей пастве покорность, внушали прихожанам долю того возмущения и горечи, каким преисполнена их душа. Из их среды вышли известные защитники бедняков, деятели революции: смелый революционный мыслитель, безбожник и материалист Жан Мелье (1664-1729), деятель революционной эпохи Пьер Доливье (род. 1746) и вождь группы так называемых "бешеных" Жак Ру (1752-1794). Основная же масса низшего духовенства не поднималась выше своих кастовых интересов.

Таким образом, католицизм вызвал против себя массовое антицерковное движение, так как противопоставил себя большинству нации, он себя разоблачил как антинародная, враждебная интересам нации сила.

1.2 Взгляды французских просветителей на религию и церковь