Княжеская семья в раннесредневековых государствах Центральной Европы в период IX-XII в.

Впрочем, при сыновьях Вратислава принцип престолонаследия, при котором престол занимает старший в роде, еще сохраняется, но сын Вратислава, Бржетислав II, добился того, чтобы передать престол своему брату Борживоюв обход законного наследника, старшего в роде, сына Конрата Ольдржиха, после чего в стране долгое время не прекращались династические распри.

Таким образом, мы можем сделать из вышеизложенного некоторые выводы.

Княжеские дети, как мальчики, так и девочки, были достаточно высокообразованны для того времени, а после принятия христианства во главу угла начало ставится религиозное воспитание, примером можно привести и чешского князя Вацлава, и польскую княжну Гертруду.

Первым важнейшим обрядом, проводимым над княжескими детьми, было крещение, со временем оно, по-видимому, начало обставляться весьма торжественно и отмечаться особым празднеством, причем касалось это не только мальчиков-наследников, но и девочек.

В жизни мальчиков большое значение имел также постриг, на котором мальчику давалось взрослое имя, и его причисляли к воинскому объединению. Языческий обряд не был отменен и после принятия христианства, хотя способ проведения его несколько изменился и включал теперь еще и благословение у алтаря. Впоследствии эту церемонию сменило посвящение юноши в рыцари.

Взрослеющие девочки, судя по всему, оставались на попечении матери, пока не достигали брачного возраста, либо отправлялись в монастырь, где получали духовное образование и принимали сан. Духовное образование могли получать и мальчики. Можно предположить, что существовала практика подготовки неугодных и младших сыновей польских князей к принятию монашеского сана, однако подобные попытки избежать усобиц заканчивались ничем. Кроме того, причиной духовного образования могло стать желание ввести в число руководителей церкви представителей княжеской семьи.

Для княжичей первостепенным являлось военное обучение и подготовка к управлению государством, для чего сыновья отдавались в руки воспитателей - мужчин. Отличительной чертой кормильца-пестуна малолетнего княжича, выделяющей его из круга других, придворных правителей, следует признать его принадлежность с самого начала к узкой правящей группе, к ее верхушке, что предоставляло ему полномочия регента. Принимая вместе с малолетним князем в управление отдаленные земли, опекуны брали в руки верховное командование войсками, судопроизводство, надзор над княжеским двором. Заменяя княжичам юридически, а порой и фактически отцов, с младенчества и до вполне зрелого возраста кормильцы были первыми советчиками и руководителями своих питомцев, направляя их действия, передавая опыт в управлении. Возможна была и другая система воспитания, когда князь отсылал сына на воспитание к иностранному правителю, но подобный метод применялся нечасто.

Власть князя имела династический характер. В Польше это был принцип первородства, когда власть переходила к старшему сыну умершего князя, в Чехии же существовала другая система наследования, при которой престол получал старший по возрасту в княжеском роду. Однако сам принцип наследования трона в рамках правящего рода оказывался недостаточным, поскольку у большинства князей было по нескольку сыновей. В Польше принцип первородства и передачи власти только одному из сыновей последовательно не проводился, часто нарушаясь и самим князем, стремившимся выделить любимого сына. В Чехии лествичная система наследования соблюдалась дольше и нарушил ее только князь Бржетислав II, назначив наследником своего младшего брата Боржиовя, в обход старшего в роду - своего двоюродного брата Ольдржиха. Тем не менее, династические конфликты известны еще с дохристианских времен и продолжаются практически в течение всего изучаемого нами периода. В Польше Статут Болеслава Кривоустого окончательно закрепил феодальную раздробленность более чем на 200 лет, Чехии начало феодальной раздробленности положил закон Бржетислава I, который передал престол старшему сыну, а младших наделил уделами в Моравии.



Заключение

Выбранный нами период с IX до XII вв. н.э. - наиболее сложный для изучения период в истории государств Восточной Европы. Многие вопросы начальной истории княжеских родов нельзя, да и вряд ли в будущем можно прояснить однозначно. Причины кроются в сегодняшнем состоянии источниковой базы: в краткости известий, когда источник зачастую остается своеобразной "вещью в себе", не раскрывающей нам до конца своих "тайн". Хронисты во многом опирались на народные предания и легенды, поэтому степень достоверности излагаемого материала, датировка многих древнейших событий, равно как и определение точных дат рождения и смерти, правления первых князей, может быть принята с известной долей условности.

Существует целый комплекс источников по раннеславянской истории VI-VIII веков, однако там мы практически не находим упоминаний о семье правителей славянских государств, за исключением двенадцати жен правителя Само. Только с IX века, с созданием сильных централизованных государств Центральной Европы, княжеская семья становится одним из "символов власти", внутрисемейные отношения начинают оказывать влияние на политическую жизнь государства и на его социокультурное развитие.

В первых поколениях каждого из изучаемых нами родов можно отметить около 30 представителей (а вместе с женщинами - примерно 60), что свидетельствует о довольно большом составе, не уступавшем династиям ряда других европейских государств. О значении польского и чешского княжеских родов в тот период свидетельствуют их матримониальные связи с Русью, Германией, Венгрией. Они "вплетали" династии Пястовичей и Пржемысловичей в широкий международный контекст, а сами государства Центральной Европы становились зоной активных межэтнических и межкультурных взаимодействий.

Первыми князьями источники называют легендарных Леха и Чеха, основателей первых княжеских династий, о которых нам ничего неизвестно. Сведения о дохристианском периоде истории государств Центральной Европы вообще крайне скудны, в том числе и вопросы семейно-брачных отношений. По-видимому, в Польше и Чехии, как и в большинстве языческих государств, господствовала полигамия - правитель мог иметь любое число жен и наложниц, из которых старшая жена имела, по-видимому, некоторое преимущество перед остальными.

С принятием христианства чешские и польские правители официально отказываются от прежних традиций - полигамный брак сменяет моногамная семья, брачный союз заключается по христианскому обряду. Однако, языческие традиции с принятием христианства не отмирают окончательно, желавшие этого князья продолжали следовать обычаям полигамного брака. Это ярче всего проявляется на примере семейно-брачных отношений в чешском княжеском доме, где князья Болеслав II и его сын Ольдржих имели несколько жен, но заметно и в Польше, где Болеслав I и Владислав Герман помимо законных жен имели наложниц.

При заключении браков приоритетными были политические мотивы, которые порою господствовали даже над соблюдением церковных норм и законов. На раннем этапе польской и чешской истории браки были межплеменными и имели своей целью собирание разрозненных племен под властью одного правителя. Так, Борживой женится на дочери князя пшовал Людмиле, его сын берет в супруги женщину из племени лютичей - Драгомиру. Постепенно, с укреплением государства и выходом его на международную арену, брак становится междинастическим, служит для скрепления политических союзов между государствами и повышения престижа династии. Первым династическим браком в Польской истории был брак князя Мешко I и Дубравки, который скрепил польско-чешский союз и ознаменовал принятие Польшей христианства. Уже этот брак был заключен с нарушением церковных норм, поскольку христианская княжна была выдана замуж за язычника. Впоследствии мы нередко сталкиваемся с подобными же нарушениями традиций: похищение невест из монастыря, заключение брака между троюродными братом и сестрой, по церковным законом считающегося кровосмесительными. Изменение политической обстановки, судя по всему, являлось достаточным основанием для развода и высылки неугодной жены на родину, чтобы иметь возможность заключить более выгодный брак.

Положение женщин в княжеской семье не поддается однозначной трактивке. Подчеркивается значение княгини, в первую очередь, как матери наследников престола, рождение сыновей для нее было приоритетной и. пожалуй, единственной обязанностью и повышало ее статус. Официально княгине, по-видимому, надлежало не вмешиваться в государственные дела. К наследованию престола женщины не допускались. Впрочем, в языческий период мы встречаем сведения о женщинах, единолично управляющих государством, таковы легендарная чешская княгиня Либуше и польская Ванда, однако подобные случаи - скорее исключение, чем правило. Как правило, степень участия женщин в управлении страной зависела от личности и характера князя. Князь, допускавший активное вмешательство женщины в государственные дела, осуждался как слабохарактерный. Уже в христианский период вмешательство княгинь в государственные дела ограничивалось чаще всего вопросами духовной сферы: склонение князя к благочестию, принесение даров церквям, заступничество за осужденных и т.п.

Часто княгини становились политически активны уже после смерти супруга. Официально они, по-видимому, получали некоторые земли в качестве "вдовьей доли", чтобы дожить свой век в почете, однако двор по собственной воле покидали редко. Многие из них пытались оказывать влияние на сыновей, что порою могло приводить к конфликтам и удалению от двора. Изгнанная женщина нередко возвращалась на родину, по-видимому, сохраняя свои права на наследственную часть отцовских владений.

Фигура правителя являлась тем стержнем, вокруг которого формировался двор, что предполагает публичность его повседневной жизни. Все важнейшие события частной жизни князя: выбор жены, свадьба, рождение наследников и смерть, являлись делами государственного значения, потому особо отмечались многочисленными церемониями. Придворный церемониал являлся идеальной формой самопоказа правителя. И, хотя окончательное оформление церемониала относится к более позднему времени, в рассматриваемый нами исторический период также можно проследить зарождение важных его элементов.

Выбор невесты и бракосочетание являлись первыми и важнейшими из подобных церемоний - брак был гарантом рождения наследников и способствовал укреплению власти правителя на международной арене. Чаще всего невеста пребывала в земли жениха уже непосредственно для заключения брачного союза, хотя известны примеры, когда девушка жтла на положении невесты длительный срок, пока не устранялись все препятствия к заключению брака, коими могли быть различия в вере или слишком юный возраст будущей супруги. Желание непременно содержать у себя обещанную невесту, вероятно, возникало тогда, когда существовали серьезные опасения, что выгодный брак может расстроиться, чего жених никак не мог допустить.

Невеста обязана была почтить дом мужа, привезя богатое приданое, в числе которого упоминаются чаще всего драгоценные изделия, одежды, кони, предметы роскоши. Богатое приданое было призвано зримо продемонстрировать высокое положение и достоинства невесты и лишний раз подчеркнуть могущество княжеской семьи, укрепляемое путем выгодного брака.

Рождение наследника и его крещение стали особым образом отмечаться после укрепления единства государства и утверждения христианства.

Погребальный ритуал не был еще в достаточной степени разработан и заключался в церемонии отпевания и государственном трауре.

Богатые пиры, игры, рыцарские турниры, сопровождавшие придворные церемонии, были одним из элементов, создающий "образ власти". Они являлись не только возможностью лишний раз продемонстрировать свое богатство и силу, но и способствовали консолидации двора, были местом решения важнейших политических вопросов.

Вопросы воспитания мальчиков и девочек в княжеской семье, разумеется, решались по-разному, хотя уровень образования и тех и других был высок. Образование было, прежде всего, религиозным и, чаще всего, происходило под руководством матери и осуществлялось приближенными к ней духовными лицами. Порою мы сталкиваемся с примерами жесткого религиозного воспитания: княжеские дети отправлялись в монастырь, где должны были посвятить свою жизнь Богу. Можно предположить, что практика религиозного воспитания для неугодных и младших сыновей и подготовка их к принятию монашеского сана была попыткой избежать усобиц в государстве, правда не всегда удачной. Еще одной, более значимой причиной могло являться желание дать своему наследнику высокий духовный сан, объединив, таким образом, светскую и церковную власть в руках одной династии.

Однако, главным для большинства княжеских сыновей являлось все-таки военное обучение и подготовка к управлению государством, которые начинались после проведения церемонии пострига, и осуществлялись кормильцем-воспитателем. Отличительной чертой кормильца-пестуна малолетнего княжича, выделяющей его из круга других придворных правителя, следует признать его принадлежность с самого начала к узкой правящей элите, что предоставляло ему полномочия регента. В качестве педагогов выступали прежде всего комесы, наиболее выдающиеся представители знати, сосредоточившие в руках государственные должности и управление городами. Принимая вместе с малолетним князем в управление отдаленные земли, опекуны брали в руки верховное командование войсками, судопроизводство, надзор над княжеским двором. Заменяя княжичам юридически, а порой и фактически отцов, с младенчества и до вполне зрелого возраста кормильцы были первыми советчиками и руководителями своих питомцев, направляя их действия, передавая опыт в управлении, под час принимая на себя ответственность за их поступки.

Личности княжеских дочерей мало интересовали авторов хроник, если только они не заключали значимых династических браков или не отличались на церковном поприще. Они воспитывались исключительно матерями или, возможно, при монастырях, пока не выдавались замуж или не принимали духовный сан. Однако, даже на основе имеющихся у нас скудных данных можно сделать вывод о высоком культурном уровне и образованности княжеских дочерей, не ниже, а иногда, возможно, и выше, чем у их братьев.

Власть князя имела династический характер. В Польше действовал принцип первородства, когда власть переходила к старшему сыну умершего князя, в Чехии же существовала лествичная система наследования, при которой престол получал старший по возрасту в княжеском роду. Сам принцип наследования трона не обеспечивал стабильности, поскольку у большинства князей было по нескольку сыновей. Он мог нарушаться волею самого князя, стремившегося выделить любимого сына. Законность или незаконность рождения наследника не играла, по-видимому, особой роли, князь мог как объявить наследником незаконнорожденного, так и назначить на престол угодного ему, даже в обход законного наследника престола. Династические конфликты известны еще с дохристианских времен и продолжаются практически в течение всего изучаемого нами периода.



Список использованных источников и литературы

Источники:

1. Ioannis Dlugossii Annales seu cronicae incliti regni Poloniae/ перевод Дьяконова И.И., 2010

2. Thietmar von Merseburg. Chronik. Ausgewaehlte Quellen zur deutschen Gechichte des Mittelalters./ перевод Дьяконова Н.Н., 2004

3. "Великая хроника" о Польше. Руси и их соседях XI-XIII вв., М.: Изд-во моск. ун-та, 1987, 261 с.

4. Галл Аноним. Хроника деяний князей или правителей польских. М, АН СССР, 1961, 89 с.

5. Житие святого Вацлава. Минейская редакция/ Рогов А.И. Сказания о начале Чешского государства в древнерусской письменности. М. Наука. 1970 С. 54-59

6. Козьма Пражский. Чешская хроника. М. 1962, 219 с.

7. Лаврентьевская летопись / Полное собрание русских летописей. Т 1. М.: Языки русской культуры, 1997, 496 с.

8. Легенда Никольского/ Рогов А.И. Сказания о начале Чешского государства в древнерусской письменности. М. Наука. 1970 С. 59-76

9. Проложное житие Вячеслава/ Рогов А.И. Сказания о начале Чешского государства в древнерусской письменности. М. Наука. 1970 С. 80-82

10. Проложное житие Святой Людмилы/ Рогов А.И. Сказания о начале Чешского государства в древнерусской письменности. М. Наука. 1970 С. 76-79

11. Татищев В.Н. История российская. Т 1., Т2. М.: АСТ: Ермак, 2005, 649 с.

12. Убиение Вячеслава, князя Чешского / Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. - СПб.: Наука, 1999. - Т. 2: XI-XII века. С. 180-191

Литература:

1. Бойцов М.А. Скромное обаяние власти // Одиссей. Человек в истории. 1995. М.: Наука, 1995. С. 37 - 66.

2. Гуревич А.Я. От пира к лену // Одиссей. Человек в истории. 1995. М.: Наука, 1995. С. 9-12

3. Двор монарха в средневековой Европе. Явление. Модель. Среда. СПб.: Алетейя, 2001, 352 с.

4. Древняя Русь в свете зарубежных источников / под ред. Мельниковой Е.А. М.: Логос, 1999, 606 с.

5. Искусство власти / под ред. Дмитриева О.В. СПб.: Алетейя, 2007, 512 с.

6. Клеванский А.Х. Краткая история Чехословакии. С древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1988, 576 с.

7. Королевский двор в политической культуре средневековой Европы. Теория. Символика. Церемониал. М.: Наука, 2004, 540 с.

8. Королюк В.Д. Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв. М.: Наука, 1964, 280 с.

9. Лощакова О.В. Княжеский двор в Центральной и Юго-Восточной Европе: период раннего Средневековья: текст лекций. Ярославль: ЯрГУ, 2010, 75 с.

10. Любавский М.К. История западных славян. М.: Парад, 2004, 608 с.

11. Матвеев Г.Ф. Ненашева З.С. История южных и западных славян. Т.1. М.: Изд-во МГУ, 1998, 231 с.

12. Парамонова М.Ю. Педагогические идеалы в культуре раннесредневековой знати: образ правителя - святого Вацлава в агиографии X века // Европейская педагогика от античности до нового времени. Ч.1. М.: Наука, 1993. С. 204-206

13. Пичета В.И. История Чехии. М.: Госполитиздат, 1947, 260 с.

14. Полякова, Светлана Геннадьевна Княгини древней Руси Х - первой половины XIII вв. (социальный статус и роль в государственной политике): дис. канд. ист. Наук. Брянск, 2006. 294 с.

15. Пчелов Е.В. Генеалогия древнерусских князей IX - начало XI вв. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001. 262 с.

16. Пчелов Е.В. Рюриковичи. История династии. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. 479 с.

17. Пушкарева Н.Л. Женщины древней Руси. М.: Мысль, 1989. 287 с.

18. Рогов А.И., Флоря Б.Н. Образование государства и формирование общественно-политической идеологии в славянских странах // Раннефеодальные государства и народности (Южные и западные славяне. VI-XII вв.) М.: Наука, 1991. С. 207-216

19. Рогов А.И. Сказания о начале Чешского государства в древнерусской письменности. М.: Наука. 1970, 128 с.

20. Седов В.В. Славяне в раннем средневековье. М.: Наука, 1995, 279 с.

21. Семья и род / Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона. Т 29. СПб.: Издательское дело, 1900 С. 469-501

22. Славянский сборник / под ред. Железновой. М.: ОГИЗ, 1947, 365 с.

23. Тушина Е.А. Общение за тсолом: острапезничество и застолье в течение веков // Одиссей. Человек в истории. М., 1999. С. 304 - 309

24. Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер История Польши. М.: Весь мир, 2004, 544 с.

25. Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т.1. От Петра Великого до смерти Николая I. М.: ОГИ, 2002

26. Флоря Б.Н. Эволюция социальных и общественно-политических структур и возникновение государства // Раннефеодальные государства и народности (Южные и западные славяне. VI-XII вв.) М.: Наука, 1991. С. 190-206

27. Христианство в странах Восточной, Юго-Восточной и Центральнйо Европы на пороге второго тысячелетия / под ред. Флоря Б.Н. М.: Языки славянской культуры, 2002, 480 с.

28. Широкорад А.Б. Дипломатия и войны русских князей. От Рюрика до Ивана Грозного. М.: Вече, 2006. 352 с.

29. Щавелёв А.С. Славянские легенды о первых князьях. Сравнительно-историческое исследование моделей власти у славян. М.: Северный паломник, 2007, 272 с.

30. Щавелева H. И. Древняя Русь в Польской истории Яна Длугоша.: М. Памятники исторической мысли, 2004, 494 с.

31. Щавелева H. И. О княжеских воспитателях в Древней Польше // Древнейшие государства на территории СССР. М. 1986, С. 123-131

32. Щавелева Н. И. Польки -- жены русских князей (XI -- середина XIII в.) // Древнейшие государства на территории СССР. М, 1989, С. 50-58

33. Элиас Н. Придворное общество. Исследования по социологии короля и придворной аристократии, с Введением: Социология и история / пер. с нем. А.П. Кухутенкова, К.А. Левинсона, А.М. Перлова и др. М.: Языки славянской культуры, 2002, 368 с.

Интернет-ресурсы:

1. Бойцов М.А. Потестарная имагология Средневековья как область междисциплинарных исследований. http://www.hist.msu.ru/Labs/UkrBel/ bojcov.htm

2. Карпов А.Ю Гертруда. http://www.portal-slovo.ru/history/39954.php

3. Котляр Н.Ф. Церемониал, этикет и развлечения княжеского двора Романовичей. http://www.drevnyaya.ru/vyp/stat/s2_28_2.pdf

4. Назаренко А. В. "Зело неподобно правоверным". Межконфессиональные браки на Руси в XI--XII вв. http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=1735

5. Парамонова М.Ю. Генеалогия святого: мотивы религиозной легитимации правящей династии в ранней святовацлавской агиографии. http://krotov.info/history/10/1/para1996.html



Приложение I

Герб Пястов.



Приложение II

Герб Пржемысловичей (до 1157)



Приложение III

Генеалогическое древо Пястов



Приложение IV

Размещено на Allbest.ru