Крах самодержавия из слов зарубежных дипломатов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования

Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины

Исторический факультет

Кафедра восточных славян и специальных исторических дисциплин

Курсовая работа

Крах самодержавия из слов зарубежных дипломатов

Исполнитель: студент группы И-32

Лещинский А.М.

Руководитель: ст. преподаватель

Савинская М.П.

Гомель 2012



СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. Историография и источники

2. Зарубежные дипломаты о внутреннем положении в России (1915 - середина 1916 гг.)

3. Иностранные дипломаты о назревании революционной ситуации в России (конец 1916 - начало 1917 гг.)

Заключение

Список использованных источников и литературы



ВВЕДЕНИЕ

Начало XX века не самое легкое время в истории Российской империи. Государство в этот период пережило поражение в русско-японской войне, революцию 1905-1907 г., Балканские войны и начавшуюся первую мировую войну, что впоследствии послужило одной из причин для Февральской революции.

Все эти события подорвали авторитет власти, как в российском обществе, так и на международной арене.

Изучением этой темы занимались многие исследователи, однако, не смотря на это, данная тема является малоизученной. Не существует работ, которые бы в полной мере отражали все стороны краха самодержавия.

Представители иностранной дипломатии - английский дипломат Дж. Бьюкенен и французский дипломат М. Палеолог - видели назревание недовольства в народных массах и армии, нестабильность в верхах политической элиты, попавшего под влияние «темных сил» Николая II. Они прекрасно понимали, что должна произойти развязка. Этой развязкой могла быть только революция.

В советской историографии нет специальных исследований, посвященных анализу воспоминаний зарубежных дипломатов, находившихся в России в период первой мировой войны. В работах по истории России, изданных в 1970-1980-е годы встречаются отдельные фрагменты из их воспоминаний.

В 1990-х начале 2000-х гг. после переиздания воспоминаний иностранных дипломатов (Дж. Бьюкенен и М. Палеолог) у исследователей появилась возможность более глубоко изучить как они оценивали положение в России в годы первой мировой войны и Февральской революции 1917 г.

Цель курсовой работы показать, как зарубежные дипломаты описывают в своих воспоминаниях крах самодержавия России

При написании курсовой работы ставились следующие задачи: во-первых, проанализировать советскую и современную российскую историографию по проблеме и охарактеризовать источниковую базу; во-вторых показать как зарубежные дипломаты оценивали внутреннее положение в России в 1915 - середине 1916 гг.; в-третьих проследить как в воспоминаниях иностранных дипломатов описывалось назревание политического кризиса в России в конце 1916 - начале 1917 ггПри исследовании данной темы применялись методы:

- критического анализа

- комплексный

- историко-генетический

- историко-сравнительный

- общеисторический

Нужно отметить, что исследователи-историки должны больше внимания уделять теме краха самодержавия из слов зарубежных дипломатов, так как она еще не достаточно изучена и подлежит дальнейшей разработке и изучению.



1. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ

Проблема краха самодержавия в России в 1917 году, является предметом изучения на протяжении многих десятков лет.

Краткий очерк краха самодержавия в период первой мировой войны и Февральской революции содержится в работе Ю.А. Щетинова [26]. В ней рассматриваются основные направления как внутренней, так и внешней политики царизма и его военно-политические цели. Особый упор автор сделал на отношения царизма к войне и сепаратному миру. Однако далеко не все положения и оценки автора можно признать обоснованными, особенно по одному из узловых вопросов темы - о намерениях царизма относительно продолжения войны на заключительной фазе существования самодержавия.

В обобщающей работе под редакцией А.Н. Боханова, М.М. Горинова и В.П. Дмитренко [17] описывается проблема первой мировой войны, которая обострила недовольство в обществе, что в последствии стало одной из причин краха самодержавия. Недостаток этой работы в том, что здесь содержится мало фактов.

В книге Ш.М. Мунчаева и В.М. Устинова [22] освещаются события первой мировой войны, февральской революции, кризиса самодержавия подтверждающиеся фактами и воспоминаниями участников тех событий.

Немало важной информации содержится в обобщающих работах по истории России XX века А.Ф. Киселева и Э.М. Щагина [23], в которой описывается настроение среди населения и армии. Так же авторы очень подробно рассматривают создание и деятельность Временного правительства, его состав и основные направления внутренней и внешней политики, которые они принимали за время своего существования.

Один из самых драматических периодов в истории России описывается в работах В.А. Федорова [15, 16], О.А. Яновского [18], В.В. Кожинова [21] где отображаются действия русской армии на фронтах, их настроение, влияние Распутина на императрицу и императора, что в свою очередь отразилось на проводимую царем политику. Недостаток этих работ заключается в том, что все изображается очень кратко и в некоторых местах не очень ясно.

В советское время издавалось не мало работ, которые не ставили перед собой задачу рассмотреть эту тему более глубоко.

Подробные сведения о событиях Февральской революции содержатся в монографии В.С. Дякина [13], который подробно указал на предпосылки и причины Февральской революции, а также главные последствия, к которым она привела.

Касвинов М.К. [19] в своей работе дает подробную характеристику многих видных политических деятелей, показывает их влияние на внутреннюю политику и описывает ту обстановку, которая сложилась накануне Февральской революции.

На значительном фактическом материале видный историк Е.Д. Чернышевский в своей работе [25], основанной на многих фактах приводит мнения и высказывания современников таких: П.Ф. Булгаков, А.М. Дурнов и другие.

Аврех А.Я. [9] в своем труде исследовал общественно-политическую обстановку в России, опираясь на воспоминания очевидцев, архивные материалы, периодическую печать, автор раскрыл основные аспекты предреволюционной ситуации.

В своем труде В.С. Васюков [12] рассмотрел основные курсы внешней и внутренней политики, борьбу среди партий и классов по вопросам внешней политики. В труде рассказываются основные отношения России с ее союзниками главным образом Англией и Францией по вопросам ведения войны.

С 90-х годов XX века эта тема становиться все более изучаемой.

Ряд важных аспектов темы рассматривается в монографии историка, философа Г.М. Каткова [20]. В ней анализируются особенности предреволюционной политической обстановки в России, прослеживается хронология событий первой мировой войны, характеризуются революционные партии, которые действовали в стране в то время. Описывается также состояние русской армии и политической жизни общества. Свои обобщения автор подкрепляет выдержками из исторических источников.

В работе П.М. Быкова [11] дается краткая характеристика событий, которые развиваются во время Февральской революции и показана дальнейшая судьба Романовых.

Балязин В.Н. [10] в своей работе описывает семейную жизнь Романовых и взаимоотношения семьи. Автор дает характеристику членам императорской семьи и дает им собственную оценку.

В работе В.С. Галина [24] показано, как события первой мировой войны способствовали обострению политического кризиса в Росси, что впоследствии привело к Февральской революции.

Непосредственно являясь участником первой мировой войны, Зайончковский [14] объективно сумел показать настроение солдат и офицеров в армии во время Февральской революции. Проходящие сражения на всех фронтах, их итоги и последствия, что свидетельствует о богатом фактологическом материале.

При написании курсовой работы основными источниками послужили мемуары и воспоминания зарубежных дипломатов Дж. Бьюкенена [1, 2] и М. Палеолога [5, 6].

Дж. Бьюкенен во время первой мировой войны был посланником Англии в России. В своих воспоминаниях он проливает свет на англо-русские отношения, связанные с первой мировой войной и февральской революцией. Автор описывает свой взгляд на важнейшие события, происходившие в России с 1914-1917 годы. Он показывает, как происходил постепенный упадок великой империи. Автор достаточно подробно описывает роль императрицы и деятельность Распутина в политической жизни страны.

Одновременно с Дж. Бьюкененом в России находился посол Франции М. Палеолог, который в последствии опубликовал свои дневники, последовательно день за днем описывал свои встречи с политическими деятелями и другими представителями высшего общества Петрограда. Он подробно анализировал назначения и смещения министров, давая им характеристики, высказывал собственное мнение по поводу события, которые творились в стране.

Но при работе с данными источниками приходиться учитывать, что Дж. Бьюкенен и М. Палеолог были дипломатами и защищали интересы своих стран.

Кроме того, в качестве источников были использованы воспоминания лидера конституционно-демократической партии Милюкова П.Н. [7,8]. Помимо этого П.Н. Милюков был крупным историком, политиком и общественным деятелем. В своих воспоминаниях он анализирует Февральскую революцию 1917 года. Также он показывает все стороны показывает деятельность Временного правительства, борьбу различных политических сил Автор дает объективные портреты А.Ф. Керенского, В.М. Чернышевского, Г.Е. Львова, Л.Г. Корнилова и т. д.

Источником по изученной проблеме могут служить также воспоминания фрейлины и подруги императрицы Александры Федоровны А.А. Вырубовой [3]. В своих воспоминаниях она в основном описывает события связанные с личностью Распутина и его гибель. А также А.А. Вырубова поясняет, при каких обстоятельствах и по чьей инициативе назначались министры Российского правительства.

В основном во всех источниках рассказывается о событиях нескольких лет российской истории, о том что, привело страну к сокрушению ее устоев и торжеству непрочной демократии.

Таким образом, изучаемая тема достаточно подробно освещается в литературе. Имеются как объективные, так и субъективные суждения. Но, несмотря на это, остается еще много неясных моментов, которые подлежат исследованию.

2. ЗАРУБЕЖНЫЕ ДИПЛОМАТЫ О ВНУТРЕНЕМ ПОЛОЖЕНИИ В РОССИИ (1915 - СЕРЕДИНА 1916)

В начале 20 в. Россия переживала очень тяжёлое время: поражение в русско-японской войне, революцию 1905 - 1907гг., незавершённые реформы и ряд других факторов, которые способствовали падению авторитета власти и распространение недовольства в обществе.

Но самым тяжёлым временем для Российской империи стала первая мировая война, которая у многих вызывала опасения и страх. Цели войны были доступны лишь пониманию ограниченного круга лиц, и призывы защитить братьев-славян, отстоять престиж империи, завоевать Черноморские проливы и водрузить крест на соборе Святой Софии в Константинополе (Стамбуле) не могли вызвать большой поддержки со стороны народа. Большинство даже не представляло, где находится Австро-Венгрия или Германия, почему с ними надо воевать. Русскому крестьянину были неведомы никакие Дарданеллы, и он не мог понять, почему надо за них идти на войну и смерть. Но случилось то, чего избежать в тех условиях было невозможно [17, с. 125].

1 августа 1914 г. Россия вместе с державами Антанты (Англией, Францией, позднее - США и Японией) вступила в первую мировую войну против Четверного блока (Германии, Австро-Венгрии, Италии; вскоре к блоку присоединилась Турция, а в 1915 г. - Болгария; в том же году Италия вышла из блока). Не касаясь всего комплекса причин, подвигнувших царское правительство на столь ответственный шаг, указать можно лишь на одну; явное желание за счет победы на внешнем фронте побороть разъедавшую империю внутреннюю смуту [26, с. 34-35].

Война изменила облик России. Все стало работать на победу. Печать заговорила о единстве нации перед лицом германской угрозы. Для Николая II, Александры Федоровны и их детей служить России было обязанностью, ради которой они отказались от многих приятных привычек семейного времяпрепровождения. За победу они молились, к ней были направлены все их помыслы [17, с. 127-128].

В первые месяцы войны всех объединил общий патриотический порыв. В стране проходили спонтанные манифестации - многотысячные толпы в разных городах России несли русские национальные знамена, портреты Николая II, цесаревича Алексея, великого князя Николая Николаевича, иконы. Звучали колокола, служились молебны, а русский национальный гимн «Боже, Царя храни!» непрерывно исполнялся и на улицах, и во всех собраниях [15, с. 128].

Государственная дума без колебаний утвердила кредиты и приняла законопроекты, связанные с ведением войны.

В своих воспоминаниях 1 августа 1914г. М. Палеолог описывает те требования, которые выдвинула Государственная Дума в первые дни войны: положить конец произволу и неспособности управление; обличить тех, кто подлежит ответственности, как бы они ни были высоко поставлены; потребовать определенных решений, организовать совместную работу правительства с народными представителями, чтобы обратить на службу армии все производственные силы страны; наконец, поддерживать и оживлять в душе народа непоколебимое решение - довести войну до полной победы. [5, с. 194].

Царь всегда уделял особое внимание военным проблемам, а после 19 июля (1 августа) интерес к ним стал все поглощающим, и положение на основных фронтах - Северо-Западном (против Германии) и Юго-Западном (против Австро-Венгрии), к концу года открылся еще и Кавказский фронт (против Турции) - было все время в поле его зрения. Военная кампания началась блестящим прорывом русских войск в Восточной Пруссии, но наступление через две недели закончилось разгромом [17, с. 128].

Не удачи на фронтах пробудили недовольство среди солдат и показали истинное лицо имперской армии. И это ухудшило военное положение России. Германское командование, кардинально изменив свои стратегические планы: главной задачей теперь признавался разгром России [14, с. 98].

13 августа в одном из разговоров с бывшим гвардейским офицером об армии французский посол в России М. Палеолог услышав от своего собеседника и записал дневнике следующую характеристику русской армии: «Она все еще великолепна по своему героизму, самоотвержению; но она больше не верит в победу, она знает заранее, что принесена в жертву, как стадо, которое ведут на бойню. Когда-нибудь, и, может быть, скоро, наступит полный упадок духа, пассивная покорность судьбе; она будет бесконечно отступать, не будет больше бороться, не будет сопротивляться. Этот день будет днём торжества нашей немецкой партии. Мы будем принуждены заключить мир... и какой мир» [5, с.196].

Германия бросила против России значительные военные силы, оснащенные мощной артиллерией. С конца апреля 1915г. события на фронтах развивались не в пользу России, хотя в сражениях были задействованы лучшие войска - гвардейские части. Весной и летом 1915 г. русская армия участвовала в ряде кровопролитных сражений, однако немецкие и австро-венгерские войска, прорвав фронт, начали наступление, планомерно наращивая его на протяжении лета. Ожесточенно сражавшаяся русская армия вынуждена была отступать. В ходе этих боев стали очевидными ее слабые стороны: техническая отсталость, плохая организация, а нередко и неудовлетворительное командование. К тому же к этому времени возникли сложности со снабжением боеприпасами. Роковым образом сказалось и отсутствие сколько-нибудь серьезной поддержки союзников, практически прекративших в то время активные действия на Западном фронте [17, с. 129].

В разговоре с Палеологом 21 августа генерал Беляев, являвшийся начальником главного управления генерального штаба отмечал: «Мы производим не более 24.000 снарядов в день. Это ничтожно для такого растянутого фронта… Но недостаток в винтовках меня беспокоит гораздо больше. Представьте себе, что во многих пехотных полках, принимавших участие в последних боях, треть людей, по крайней мере, не имела винтовок. Эти несчастные терпеливо ждали под градом шрапнелей гибели своих товарищей впереди себя, чтобы пойти и подобрать их оружие. Что в таких условиях не случилось паники - это просто чудо. Правда, что у нашего мужика такая сила терпения и покорности … Ужас оттого не меньше... Далее Беляев сообщил М. Палеологу, что один из командующих армиями писал ему следующее: «В начале войны, когда у нас были снаряды к амуниция, мы побеждали. Когда уже начал ощущаться недостаток в снарядах и оружии, мы еще сражались блестяще. Теперь с онемевшей артиллерией и пехотой, наша армия тонет в собственной крови»... Разговор с Палеологом М. Беляев закончил словами «Сколько времени ещё наши солдаты смогут выдерживать подобное испытание» [5, с.190].

Натиск «проклятых тевтонов» привел русскую армию к утрате обширных территорий: Западной Украины, Польши, части Литвы и Белоруссии. Пришлось срочно эвакуировать и Ставку Главнокомандующего из Барановичей. Она была перенесена в августе 1915 года в г. Могилев. Правда, полностью разгромить Россию и вывести ее из войны Четверному блоку так и не удалось. События лета 1915 г. походили на огромную военную катастрофу, и командование было на какое-то время просто деморализовано. Потери армии были велики, в ее рядах все ощутимее проявлялось раздражение против царской власти, явно неспособной обеспечить победу [24, с.129].

Общественные деятели всех политических направлений требовали назвать конкретного виновника, и он был назван - военный министр В.А. Сухомлинов. Занимая эту должность с 1909 г. он неоднократно публично заверял, что русская армия готова ко всем возможным испытаниям. Министр был отрешен от должности 13 июня 1915 года. М. Палеолог записал в своём дневнике 5 августа, что 345-ю голосами из 375 голосовавших, Государственная Дума предложила правительству предать суду генерала Сухомлинова и всех должностных лиц, виновных в нерадении или в измене [5, с. 194]. Однако отставка непопулярного министра никого не удовлетворила.

Особенно активизировались либеральные деятели кадетского толка, которые в первые месяцы войны, скрепя сердце, умерили свои нападки на власть, так как ситуация заставляла консолидировать усилия. Поражения армии в конце весны - начале лета 1915 г. вывели их из состояния оцепенения и предоставили прекрасную возможность «подать себя» в традиционной роли спасителей России. Так П.Н. Милюковым (лидер кадетов) была четко сформулирована основная для русской буржуазии цель войны - захват Константинополя и черноморских проливов [26, с. 36].

Выражали свое беспокойство и недовольство все слои общества. Следовало предпринять действия, способные мобилизовать страну для отпора врагу, и довести войну до победного конца. М. Палеолог отмечал что, об этом много думал царь. 10 июня 1915 г. он выехал в Ставку, где провел серию совещаний с генералитетом и министрами и пришел к заключению о необходимости обновления высшей администрации. Были отправлены в отставку несколько влиятельных министров, известных своей правой ориентацией, - министр юстиции И.Г. Щегловитов, министр внутренних дел Н.А. Маклаков и обер-прокурор Святейшего Синода В.К. Саблер. Все эти меры носили паллиативный характер и ничего принципиально изменить не могли.

М. Палеолог записал 19 июля: В связи с неудачей на фронте обер-прокурор св. синода Саблер был уволен, орудие пацифистской и германофильской партии, клеврета Распутина. Вместо Саблера В. К. обер-прокурором Святейшего Синода был назначен его заместитель А.Д. Самарин. По мнению Палеолога М., Самарин занимал высокое общественное положение (московский губернатор, предводитель дворянства), его отличали широкий и твёрдый ум, великодушный патриотизм. Этот выбор, считал М. Палеолог, прекрасен [5, с. 189].

Последовательная отставка Н.А. Маклакова, В.А. Сухомлинова, В.К. Саблера, И.Г. Щегловитова не оставила среди членов правительства ни одного, кто бы не явился сторонником союза и решительного продолжения войны. С другой стороны отмечают, что В.К. Саблер и Т.Г. Щегловитов были главнейшей поддержкой Распутина. По поводу отставки этих министров М. Палеолог со слов графини Н. записал в своём дневнике:

«Государь воспользовался своим пребыванием в ставке для принятия этих важных решений. Он ни с кем не посоветовался даже с императрицей... Когда известие об этом пришло в Царское Село, она была потрясена; она отказывалась даже верить... Г-жа Вырубова в отчаянии... Распутин заявляет, что всё это предвещает большие несчастья» [5, с. 189].

Общественные деятели, приветствуя некоторые назначения, находили их недостаточными и выступали за создание ответственного перед Думой правительства. В августе в Думе и Государственном совете сложился прогрессивный блок кадетов, прогрессистов, октябристов и небольших центристских групп. Фактически руководителем этого парламентского объединения стал П.Н. Милюков. Блок потребовал отставки И.Л. Горемыкина и создания «министерства доверия», то есть такого правительства, которое пошло бы на сотрудничество с Думой. Предпринимая попытки договориться с властью, думское большинство одновременно начало подготовку к созданию «теневого кабинета» [8, с. 34].

Лето 1915 г. - время многих окончательных решений Николая II, время бесповоротного избрания им своей судьбы. Страну все явственней охватывала волна общественного недовольства. Критические оценки и суждения о положении дел в стране делались как бы общепринятыми: их уже высказывали не только представители думской фронды, но и простые подданные. Эти разговоры и настроения подогревали не только военные неудачи, слухи о «засилье темных сил», но и усугублявшиеся экономические трудности - нехватка сырья и энергии, свертывание ряда отраслей производства, инфляция, рост дороговизны, расстройство транспорта. Император надеялся на поддержку со стороны общественных деятелей, но не получил ее [17, с. 131].

Придворная камарилья, во главе с Распутиным, крепко держала власть в своих руках и не допускала каких-либо новых уступок. Безвольный и умственно ограниченный Николай II находился всецело под ее влиянием, будучи простою пешкой, в руках своей жены, которая, в свою очередь, как известно, находилась под исключительным влиянием Распутина. В России фактически установилось самодержавие Распутина. О его всесилии можно судить хотя бы по тому факту, что за последние 2--3 года до свержения самодержавия не было, кажется, ни одной смены министров, которая произведена была бы без его ведома и согласия [24, с 135].

Влияние Распутина на политику начали замечать все из государственного аппарата. Этим были многие не довольны. По воспоминаниям Дж. Бьюкенена: Коковцев, один среди тех, кто напрасно пытался открыть царю глаза на настоящий характер Распутина, в результате чего и получил отставку; а князь Орлов, много лет занимавший пост начальника военной канцелярии царя, по той же причине был внезапно сослан в штаб великого князя Николая на Кавказ [1, с. 173].

Этот захват власти Распутиным сопровождался невиданным разложением аппарата самодержавия, сделав его ареной похождений всяческих авантюристов и шантажистов. Даже такой оголтелый монархист, как Пуришкевич, и тот должен был признаться, что «правительство наше -- все сплошь калейдоскоп бездарности, эгоизма, погони за карьеризмом, лиц, помнящих только о своих интересах, живущих одним лишь сегодняшним днем» [7, с. 17].

По описанию французского дипломата из всех губерний доносился один и тот же возглас: «Россия в опасности. Правительство и верховная власть ответственны за военный разгром. Спасение страны требует непосредственного участия и непрестанного контроля народного представительства. Более чем когда-либо, русский народ решительно стоит за продолжение войны до победы».

Почти во всех группах депутатов слышатся энергичные раздраженные, полные возмущения возгласы против фаворитизма и взяточничества, против игры немецких влияний при дворе и в высшей администрации, против Сухомлинова, против Распутина, против императрицы. В противовес этому, депутаты крайней правой, члены «черного блока», выражают сожаление по поводу уступок, сделанных государем либеральной партии, и решительно высказываются за реакцию до крайних пределов [5, с. 192-193].

В одном из разговоров с императором Дж. Бьюкенен сказал ему: «Ваше величество! Положение армии действительно очень печальное. Я не могу обещать, что мы сможем дать необходимое количество оружия. Тем более, что в рядах русских войск, дравшихся беззащитными против врага, росло сильное недовольство». Бьюкенен Дж. также сказал, что помимо вопроса о снабжении есть еще вопрос и о доставке; если Россия хочет получать из-за границы необходимые ей военные материалы, она должна принять усиленные меры для достройки Мурманской железной дороги, которая должна соединить столицу с единственным незамерзающим портом - Александровском. Царь согласился, что руководство постройкой этой линии нужно поручить энергичному и знающему чиновнику, но не одобрил кандидата, которого Бьюкенен осмелился предложить на этот пост. Однако вскоре он назначил нового министра путей сообщения г. Трепова, принадлежавшего к крайней правой партии, но выказавшего себя отличным администратором. Благодаря его усилиям дорога была закончена в 1916 году [1, с. 175].

Николай II не сомневался, что серьезные реформы, начатые 10 лет назад, надо продолжать и углублять. Но в тоже время он понимал, что проводить их во время войны - безумие. Это подтверждает А. Вырубова, которая записала в своем дневнике слова царя: «Пока немцы на русской земле, я никаких реформ проводить не буду» [3, с. 222]. Император видел, что война обострила старые проблемы и постоянно рождала новые, кроме того, срок ее окончания постоянно отодвигался, а с лета 1915 г. стал вообще неразличим. Он постоянно думал о том, что же предпринять, чтобы переломить ход событий и добиться победоносного мира. Николай II пришел к решению возглавить руководство армией. 23 августа 1915 г. был опубликован приказ по армии и флоту, в котором говорилось: «Сего числа я принял на себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий. С твердой верою в милость Божию и с неколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш священный долг защиты Родины до конца и не посрамим земли русской»[18, с. 178].

Принял 5 сентября верховное командование армией, Николай II назначил начальником главного штаба М.В. Алексеева, хотя министры всеми мерами отговаривали его от такого, по их мнению, опасного шага. Союзные правительства воздержались от выражения своего желания оставить по-прежнему верховным главнокомандующим великого князя Николая [1. с. 167]. В то же время Бьюкенен Дж. при разговоре с царицей сказал, что его величеству придется нести ответственность за новые неудачи, могущие постигнуть русскую армию, и что вообще совмещать обязанности самодержца великой империи и верховного главнокомандующего - задача непосильная для одного человека. Царица тут же возразила, что царю надо было с самого начала взять командование, а теперь, когда армия терпит столько неудач, его место - среди своих войск. «Я не терплю, - продолжала она, - министров, которые пытаются отговорить его от исполнения своего долга. Положение требует твердости. Царь, к сожалению, слаб, но я сильна, и буду такой и впредь». По мнению Дж. Бьюкенена среди причин, которые побуждали императрицу уговаривать царя взять на себя верховное командование - это престиж великого князя как верховного главнокомандующего, заслонявшего престиж государя [2, С. 169].

По мнению М. Палеолога, мотивы по которым Николая II принял решение о верховнокомандовнии армией, были следующие: «Во-первых, потому что великий князь Николай Николаевич не смог выполнить свою задачу. Он энергичен и пользуется доверием в войсках, но у него нет ни знаний, ни кругозора, необходимого для руководства операциями такого размаха. Как стратег, генерал Алексеев во много раз его превосходит.

Государь хотел показать, что для него настал час осуществить царственную прерогативу - предводительствовать армией. Никто отныне не сможет сомневаться в его воле - продолжать войну до последних жертв.

Во-вторых, император боялся, что великий князь стремится создать себе в войсках и даже в народе вредную популярность, с заднею мыслью - быть вознесенным на престол мятежным движением. Восторженные крики, приветствовавшие много раз имя великого князя во время недавних волнений в Москве, доставили его врагам очень сильный довод. Император, однако же, не решился предпринять такое важное решение, как смену главнокомандующего, во время самой критической фазы всеобщего отступления. Тогда императрица и Распутин повторили ему с самой настойчивой энергией: «Когда престол и отечество в опасности, место самодержавного царя во главе его войск. Предоставить это место другому - значит нарушить волю Божью» [5, с. 202-203].

После того как царь стал верховным главнокомандующим, он все время проводил в Могилёве и не мог постоянно встречаться со своими министрами, так как был занят военными вопросами и не мог обращать усиленное внимание на все усложнявшиеся внутренние положения. В результате царица фактически управляла Россией, особенно с тех пор, как в феврале 1916 года председателем совета министров был назначен Штюрмер [1. с. 168].

К решению Николая II принять на себя верховное командование армией в обществе отнеслись по-разному. М. Палеолог вспоминал, что: - когда генерал Поливанов, военный министр, отвез великому князю Николаю Николаевичу письмо, которым император освободил его от командования. Прочтя высочайшее послание, великий князь перекрестился и произнес: «Слава Богу, государь освобождает меня от бремени, которым я был измучен». Потом он заговорил о других вещах, словно происшедшее его не касалось [5, с. 205].

Сазонов, министр иностранных дел, был в отчаянии от решения, принятого государем. Он говорил: «Вы помните, что в начале войны он уже хотел стать во главе своей армии, и что все его министры умоляли этого не делать. Наши испытания еще далеко не кончились. Нужны месяцы и месяцы, чтобы переформировать нашу армию, чтобы дать ей средства сражаться. Что произойдет за это время? До каких пор принуждены мы будем отступать? Не страшно ли думать, что отныне государь будет лично ответствен за все несчастья, которые нам угрожают? А если неумелость кого-нибудь из наших генералов повлечет за собою поражение, это будет поражение не только военное, но и вместе с тем поражение политическое и династическое [5, с. 201-202].

В начале 1916 г. на посту премьера И.Л. Горемыкина сменил Б.В. Штюрмер. Описал в своих мемуарах Дж. Бьюкенен он занимал до этого должности церемониймейстера при русском дворе и ярославского губернатора. Обладая умом лишь второго сорта, не имея никакого опыта в государственных делах, преследуя исключительно свои личные интересы, отличаясь льстивостью и крайней амбициозностью, он был обязан своим новым назначением тому обстоятельству, что был другом Распутина и пользовался поддержкой окружавшей императрицу камарильи [1, с. 182].

Во многом схожую характеристику давала Б.В. Штюрмеру и фрейлина императрицы А. Вырубова. Она писала в своих мемуарах: «Штюрмер, назначенный премьером, был рекомендован государю еще после убийства Плеве (народный социалист). Он много лет прослужил при дворе, так что государь хорошо его знал, считал его за порядочного, хотя и недалекого человека, который не изменит своего убеждения. Государь назначил его за неимением под руками кого-либо другого, будучи занят исключительно войной» [5, с. 220].

На сессии Государственной думы 9 февраля 1916 г. в Таврическом дворце в первый и последний раз перед депутатами с кратким обращением выступил император. Он призвал думцев к совместной работе на благо отечества, эти слова были встречены громом аплодисментов. Царь был удовлетворен и записал в дневнике: «удачный и оригинальный день». Овации в Думе отгремели, и все осталось по-старому: Николай II - в Ставке, в кругу военно-политических проблем, Александра Федоровна - в Царском Селе со своими страхами, сомнениями и «дорогим Григорием», а общественные деятели в своих гостиных и салонах продолжали распалять собственное воображение разговорами о «темных силах» и грядущих потрясениях, утверждая, что положение может спасти лишь «министерство общественного доверия» [20, с. 150].

Но был еще один, молчавший до поры, грозный и могучий мир, о котором все знали, от имени которого управляли и выступали. Эстрана с многомиллионным населением, Россия деревень, фабрик и заводов, в недрах которой черпались силы для ведения войны. Миллионы солдат, главным образом бывших крестьян, что отрывало их от основных занятий, дающих пропитание семьям призванных царем на ратную службу тружеников, были брошены на фронт и разметаны на огромных пространствах от Балтийского моря до Закавказья. Только Брусиловское наступление повлекло за собой большие потери, которые на одном Юго-западном фронте к 13 июля 1916г. определялись в 497 тыс. бойцов. Введение дальнейших операций и подготовка к компании 1917г. потребовали дополнительные призывы новобранцев и ратников, всего около 2 млн. человек 215 тыс. лошадей [13, с. 563]. К концу 1916 г. общее число мобилизованных достигло почти 16 млн. Оторванные от привычного уклада жизни, загнанные в сырые окопы и холодные землянки, они мучились и погибали за цели, которые были от них весьма далеки. Драматические и ничем не оправданные потери русской армии (2 млн. убитых несколько миллионов раненых, искалеченных, пленных) угнетающе действовали на разные, особенно средние и низшие, слоя населения [30, с. 37].

По описанию М. Палеолога, военные неудачи, естественно, вызывали возбуждение на заводах Петрограда, где случаи забастовок и неповиновения повторялись ежедневно. Глава партии «трудовиков» в Государственной Думе, адвокат Керенский, - записал в своих воспоминаниях М. Палеолог вторник, 24 августа - уже будто бы приготовил обширную программу революционных действий, основанную на сотрудничестве рабочих и солдат, он будто бы, сказал буквально: «Если армия не будет за нас, ею будут пользоваться против Нас». Поэтому он устраивает смешанные комитеты из солдат и рабочих, которые в день восстания смогли бы принять руководство движением [5, с. 200].

Постепенно эти слои населения превращались в огромную асоциальную массу, где зрели страшные «зерна гнева», давшие такие разрушительные всходы. В стране катастрофически не хватало топлива и металла, заводы все чаще срывали военные заказы. Железнодорожный транспорт не справлялся с резко возросшим объемом перевозок, с эвакуацией населения, доставкой промышленного сырья, энергоносителей и продовольствия. В крупных городах - прежде всего в Петрограде и Москве - начались перебои с хлебом, мясом, молоком, сахаром и другими товарами первой необходимости. На улицах у лавок появились длинные очереди [24, с. 53].

При встрече с Николаем II Бьюкенен Дж. Предупреждал царя: «что в настоящее время между ним и его народом выросла стена, и что если Россия все еще едина как нация, то она едина в оппозиции его нынешней политике. Народ, который столь блестящим образом объединился вокруг своего государя в начале войны, увидел, как сотни и тысячи жизней были принесены в жертву вследствие недостатка винтовок и военного снабжения; как вследствие неспособности администрации разразился жестокий продовольственный кризис» [1, с. 217].

Ухудшение и без того тяжелого положения народных масс подталкивало их к все более энергичным формам протеста. В 1916 г. в два с лишним раза по сравнению с 1915 г. выросло число участников забастовок. В деревне постоянные реквизиции хлеба, скота, лошадей отзывались массовыми крестьянскими волнениями. Во многом цели и задачи германской войны оставались неясными для солдат, крестьян и рабочих, чем искусно пользовалась революционная пропаганда. Население все более становилось подверженным воздействию различных слухов, панике, импульсивным и непредсказуемым поступкам [30, с. 38].

Бьюкенен Дж. вспоминал, что в последний период существования монархии власть предоставила массу поводов для ярких и эффектных выступлений против себя. Чуть ли не каждый министр вел «свою линию», интригуя против других, а некоторые искали популярности в либеральной среде, согласовывали там свою деятельность, хотя клятвенно обязались служить государю [2, с. 211].

Проходившая в правительстве «министерская чехарда» пошатнула авторитет власти не только в народе, не только в государствующих классах, но самом государственном аппарате. Министры не чувствовали себя таковыми, понимая, что они калифы на час [9, с. 162]

В газете «Новое время» с большой тревогой отмечалась пагубность «министерской чехарды». Средний срок пребывания на посту министра юстиции - 4,5 месяца, внутренних дел - 3 месяца. «Беспрерывная смена министров - это конечно, только внешний симптом внутренней болезни государственного организма. Все больше и больше разверзается пропасть между народом и бюрократической властью. Страна направляется по курсу без компаса и карты» [9, с. 169].

Под влиянием этого среди представителей буржуазии, а также в некоторых военных кругах, вначале тайно, а потом все более открыто, начала обсуждаться мысль о разрешении вопроса о власти путем дворцового переворота. «Мысль эта,-- по свидетельству Курлова»-- встретила сочувствие среди некоторых членов царствующего дома» [8, с 19-20].

Таким образом, после вступления России в первую мировую войну, недовольство в армии все больше стало набирать свой размах. Миллионы солдат, главным образом, бывшие крестьяне, призывались царем на ратную службу. Оторванные от привычного уклада жизни, загнанные в сырые окопы и холодные землянки, они мучились и погибали за цели, которые от них были весьма далеко. Постепенно эти слои населения превращались в огромную асоциальную массу, где зрели страшные «зерна гнева». Как сказал английский дипломат Дж. Бьюкенен Николаю II: «Между ним и его народом выросла стена».

Что касается правительства, то оно больше не могло действовать по-старому. Постоянная смена министров, так называемая «министерская чехарда» пошатнула авторитет власти, как в низах, так и в верхах. Министры не были уверены в том, что на министерском посту они продержаться более чем несколько месяцев.

Став верховным главнокомандующим, император практически постоянно находился в Могилеве. Занимаясь военными делами, он не мог влиять на усложняющееся внутреннее положение. И пользуясь этим, царица и придворная камарилья фактически стали управлять страной.

По воспоминанию Дж. Бьюкенена, в последний период существования монархии, власть приготовила массу ярких и эффективных поводов против себя. Так в 1916 году в два с лишним раза по сравнению с 1915 годом. Выросло число забастовок.

война февральский кризис самодержавие

3 ИНОСТРАННЫЕ ДИПЛОМАТЫ О НАЗРЕВАНИИ РЕВОЛЮЦИОННОЙ СИТУАЦИИ В РОССИИ (КОНЕЦ 1916 - НАЧАЛО 1917)

Происходившие в стране события показывали твердое намерение царского правительства вести прежнюю политику, не считаясь ни с буржуазной оппозицией, в лице Прогрессивного блока, ни с оппозиционным настроением в своей собственной среде.

Вследствие чего 1 ноября 1916 г. «штурм власти» предпринял прогрессивный блок. П.Н. Милюков выступил в Думе с речью, в которой обвинил правительство в глупости и измене. Этот публичный выход, поддержанный даже более правыми депутатами - оппозиционерами, в том числе В.В. Шульгиным, был косвенно направлен против императрицы [19, с. 35].

7 ноября императрицей и ее окружением было решено отправить в отпуск якобы по болезни Штюрмера. К этому решению пришел и сам Николай II, писавший Александре Федоровне: «Об этом я слышу со всех сторон, никто ему не верит, и все сердятся, что мы за него стоим». 9 ноября Николай II отправил в отставку Штюрмера и назначил на его место министра путей и сообщений А.Ф. Трепова, вызвав этим недовольство императрицы [13, с. 246].

В своем дневнике 24 ноября 1916 г. М. Палеолог записал: «Отставка Штюрмера официально объявлена сегодня утром. Трепов заменяет его на посту председателя совета министров; новый министр иностранных дел еще не назначен. С точки зрения военной, которая должна преобладать над всякими другими соображениями, назначение Трепова доставляет мне большое облегчение. Во-первых, Заслуга Трепова в том, что он не терпит Германии. Его пребывание во главе правительства, значит, гарантирует нам, что Союз будет лояльно соблюдаться и что германские интриги не будут больше так свободно развиваться. Кроме того, он - человек энергичный, умный и методичный; его влияние на различные ведомства может быть только превосходным» [6, с. 167].

На заседании Думы 19 ноября А.Ф. Трепов выступил со своей декларацией, но перед тем как выступить французский дипломат М. Палеолог вспоминает, когда А.Ф. Трепов поднимается на трибуну, чтоб прочитать декларацию правительства, все вокруг кричали: «Долой министров! Долой Протопопова!» [6, с. 172]. Где депутаты трудовой группы и меньшевики продемонстрировали не желание с ним сотрудничать. Блок на этом заседании сосредоточил свой упор на Протопопова и «темные силы», заявляя, что пока в правительстве есть Протопопов, совместная работа с ним не возможна [13, с. 251].

Тем временем по указанию В.И. Ленина для руководства борьбой с самодержавием было восстановлено русское бюро ЦК РСДРП(б). Бюро ЦК и ПК большевиков приступило к обсуждению тактики дальнейших действий, ставя своей непосредственной задачей подготовку революции. Представители ЦК были направлены в крупнейшие промышленные центры для оказания помощи партийным организациям в борьбе за массы. При подготовке к революции гвоздевцы заговорили о необходимости сотрудничества с буржуазией, поскольку якобы пролетариат не может одними своими силами добиться свержения самодержавия. На что большевики ответили, рабочие не могут следовать за лозунгами Думы.

Видя все это обеспокоенный Протопопов требовал закрытия Думы 19 декабря. На которой обсуждалось действие власти. Милюков говорил: «Кучка слепцов и безумцев пытается остановить течение такого могучего потока, который мы в дружных совместных усилиях со страной хотим ввести в законное русло. Я еще раз повторяю - это еще можно сделать. Но время не ждет. Атмосфера насыщена электричеством. В воздухе чувствуется приближение грозы. Никто не знает где и когда грянет удар» [13, с. 265].

И вот удар прозвучал. В ночь с 16 на 17 декабря 1916 г. во дворце Юсуповых на Мойке в Петрограде был убит Григорий Распутин, и эта весть вызвала одобрение во многих кругах. Некоторым показалось, что черные дни миновали, что теперь наконец-то все пойдет наилучшим образом, но это была лишь краткосрочная иллюзия. Смерть Г. Распутина была жестоким ударом для императрицы. Все надежды, которые она на нем сосредоточила, рухнули, и она стала опасаться каждую минуту осуществления сделанного им предсказания о гибели династии в том случае, если его не будет. По ее приказанию великий князь Дмитрий и князь Феликс были подвергнуты аресту, хотя свобода от ареста была признанной прерогативой всех членов императорской семьи. Император немедленно возвратился из ставки и сказал великому князю Павлу, который просил разрешения для своего сына на переезд в его дворец, в Царское, что «императрица не может разрешить этого в настоящее время». Несколько дней спустя великий князь Дмитрий был отправлен в Персию, а князю Феликсу Юсупову было предписано выехать в свои подмосковные имения [1, с. 211].

Народ, узнав третьего дня о смерти Распутина, торжествовал. Люди обнимались на улице, шли ставить свечи в Казанский собор, но для мужиков Распутин стал мучеником. Он был из народа; он доводил до царя голос народа; он защищал народ против придворных: и вот придворные убили его. Вот что повторяют во всех избах. Так вспоминает те события М. Палеолог [6, с. 225].

Убийство Распутина усилило крайние реакционные тенденции. Еще до убийства Распутина судьба А.Ф. Трепова была решена. 14 декабря Николай II писал: «Противно иметь дело с человеком, которого не любишь и не доверяешь. Я подразумеваю дать ему отставку, когда он закроет Думу. Пусть вся ответственность и затруднение падут на его плечи, а не на плечи его приемника [13, с. 265].

В последних числах декабря А.Ф. Трепов попытался укрепить свои позиции. Предпринял новую попытку добиться соглашения с блоком, но потерпел неудачу. 27 декабря Трепов и Игнатьев ушли в отставку. По мнению французского дипломата, дело союзников теряет в Трепове свою самую сильную гарантию. И я боюсь, что и царская монархия тоже теряет в этом лояльном и суровом слуге свою последнюю поддержку, свою последнюю защиту [6, с. 205].

Новым премьером стал Н.Д. Голицын - ставленник императрицы.

По мнению Дж. Бьюкенена Голицин был честным и благонамеренным, но, не имея никакого административного опыта и никаких точек соприкосновения с Думой, он не обладал необходимой энергией или силой характера для того, чтобы овладеть положением, которое с каждым днем становилось все более и более угрожающим. Революция носилась в воздухе, и единственный спорный вопрос заключался в том, придет ли она сверху или снизу. Дворцовый переворот обсуждался открыто, и за обедом в посольстве один из моих русских друзей, занимавший высокое положение в правительстве, сообщил мне, что вопрос заключается лишь в том, будут убиты и император и императрица или только последняя; с другой стороны, народное восстание, вызванное всеобщим недостатком продовольствия, могло вспыхнуть ежеминутно [1, с. 213].

Министры отклонялись от работы в своих ведомствах, уходя в отпуск или сказываясь больными, поскольку им становилось неясно, что именно они должны делать. Высшие чиновники министерств юстиций и просвещения считали своих министров временными людьми и избегали разработки крупных вопросов. В министерствах финансов, иностранных дел и торговли ждали падения министров, а в МВД не знали, кому представлять доклад, так как и Протопопов, и его товарищи отказывались их принимать. Вслед за «министерской чехардой» создалась «губернаторская чехарда». При этом губернаторы плохо осведомляли правительство о положении дел на местах, не желая сообщать о неблагополучии, им же ставившегося в вину [19, с. 203].

В обществе широко распространилось убеждение, что следующим шагом, который предстоит в ближайшем будущем, будет дворцовый переворот при содействии офицеров и войска. Мало-помалу сложилось представление и о том, в чью пользу будет произведен этот переворот. Наследником Николая II называли его сына Алексея, а регентом на время его малолетства - в. к. Михаила Александровича. Из сообщения М.И. Терещенко после самоубийства ген. Крымова стало известно, что этот сподвижник Корнилова был самоотверженным патриотом, который в начале 1917 г. обсуждал в тесном кружке подробности предстоящего переворота. В феврале уже намечалось его осуществление.

Путь выхода из кризиса, по мнению князя Гавриила, Озерова и Путилова это - собрать всех членов императорской фамилии, лидеров партий Государственного Совета и Думы, а также представителей дворянства и армии, и торжественно объявить императора ослабевшим, не справляющимся со своей задачей, неспособным дольше царствовать и возвестить воцарение наследника под регентством одного из великих князей [6, с. 191].

Однако, перевороту не суждено было совершиться так, как он ожидался довольно широкими кругами. Раньше, чем осуществился план кружка, в котором участвовал генерал Крымов, переворот произошел не сверху, а снизу, не планомерно, а стихийно [8, с.37].

Весь январь 1917 г. в Петрограде был отмечен непрерывными стачками, имевшими в основном политический характер. Столица стала ареной политической борьбы против войны и самодержавия [22, с. 250].

Подготовка к революционной вспышке весьма деятельно велась - особенно в рабочей среде и в казармах Петроградского гарнизона. Застрельщиками должны были выступить рабочие. Внешним поводом для выступления рабочих на улицу был намечен день предполагавшегося открытия Государственной Думы, 14 февраля. Подойдя к Государственной Думе, рабочие должны были выставить определенные требования, в том числе и требование ответственного министерства. Но в назначенный первоначально день выступление рабочих не состоялось. Однако оно оказалось отложенным ненадолго [8, с. 39].

Отмечая международный женский день 23 февраля (8 марта по нов. ст.), тысячи работниц предприятий Выборгской стороны на митингах призывали трудящихся города объявить забастовку в знак протеста против непрекращающихся перебоев в снабжении хлебом и против дороговизны. К забастовке присоединились в этот день рабочие заводов и фабрик Петроградской стороны и Васильевского острова, причем не только женщины, но и мужчины. В организованных в связи с этим демонстрациях принимали кое-где участие представители социалистических партий и групп - эсеров, эсдеков и анархистов. Стихийные выступления в ряде мест приводили к нарушению общественного порядка. Для разгона демонстраций были вызваны полиция и казаки, со стороны которых оружие не применялось, а со стороны митингующих имели место случаи разоружения полицейских, агитация среди солдат [25, с. 146].

23 февраля 1917г. М. Палеолог записал в своем дневнике: «весь день Петроград волновался. По главным улицам проходили народные шествия. В нескольких местах толпа кричала: «хлеба и мира». В других местах она запевала «Рабочую Марсельезу». Произошло несколько стычек на Невском проспекте» [6, с. 235].

К вечеру 23 февраля рабочие, сумев преодолеть кордоны заграждения, устремились в центр города на Невский и Литейный проспекты. В эти часы в Таврическом дворце шло заседание Думы, собравшейся на очередную сессию еще 14 февраля. Депутаты бурно обсуждали складывающуюся в столице ситуацию, остро критиковали правительство, требовали от него решительных мер по улучшению снабжения населения продовольствием, предлагали привлечь к этому делу самих рабочих. К исходу суток 23 февраля центр Петрограда был очищен от демонстрантов. По требованию А. Протопопова командующий Петроградским военным округом генерал С. Хабалов обнародовал воззвание к жителям города, где говорилось, что хлеба в столице достаточно и оснований для беспокойства нет [22, с.184-185].

В ответ на это заявление уже 24-го февраля мирные митинги уступили место первым вооруженным столкновениям с полицией, сопровождавшимся и первыми жертвами [8, с. 39].

Видя все это, М. Палеолог вспоминает, что волнения в промышленных районах приняли сегодня утром резкую форму. Много булочных было разгромлено на Выборгской стороне и на Васильевском острове. В нескольких местах казаки атаковали толпу и убили несколько рабочих.