Советско-афганская война. Исторический аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Республики Казахстан

Костанайский социально-технический университет

имени академика Зулхарнай Алдамжар

Педагогический факультет

Кафедра "История, педагогика и психология"

Специальность 050102 - "Педагогика и методика начального обучения"

Допускается к защите

зав.кафедрой "История, педагогика

и психология"

Смирнова Л.Н.

Дипломная работа

Советско-афганская война. Исторический аспект

Дипломник:

Сиривля Наталья Владимировна

Руководитель дипломной работы:

преподаватель Павлов А.В.

Костанай, 2009

Содержание

Введение

1. Исторические предпосылки возникновения афганского военно-политического конфликта

1.1 Теоретические аспекты дипломатических отношений накануне военной компании в Афганистане

1.2 Ввод советских войск на территорию Афганистана

1.3 Теоретические вопросы провалов в ходе военных действий

2. Военная стратегическая тактика во время военных компаний

2.1 Военная тактика движения моджахедов

2.2 Виды советских войск в Афганистане

2.3 Вывод советских войск и разрешение проблемы советско-афганской войны

Заключение

Список использованных источников

Приложения

Введение

Актуальность дипломной работы. Становление и развитие независимого государства Казахстан предопределило разработку актуальных проблем отечественной истории, к числу которых относятся и вопросы проблемы советско-афганской войны. Война в Афганистане началась 25 декабря в 1979 году, с вступлением советских войск на территорию Афганистана и продлилась 10 долгих лет.

Актуальность работы обусловлена необходимостью переосмысления роли советских войск в разрешении советско-афганской военной компании свободного от идеологических установок и попыток искажения.

Историография дипломной работы. Тема дипломной работы нашла отражение в трудах посвященных изучению государства Афганистан, в статьях, монографиях, мемуарах военных генералов и полководцев, людей руководивших военными действиями.

В ходе написания дипломной работы были использованы труды И.М. Даницына, А.В. Игнатова, К. Рашидова, Г.П. Устинова. В их исследованиях были описаны этапы хода военных действий, периоды, военные операции, изучен весь период советско-афганской войны начиная с декабря 1979 по февраль 1989 года, рассмотрен контингент советского войска по видам вооруженных сил.

Особого внимания заслуживают труды другой группы источников по данной проблематике. В монографии А.В.Филиппова "Трудный путь в будущее" изучено развитие государства Афганистан до ввода советских войск на территории Афганистана, были рассмотрены внутренняя политика, национальные традиции и обычаи, производство и занятие населения, деятельность народно-демократической партии Афганистана.

В исследованиях В.В. Марбанова "ЦРУ, НТС и афганская контрреволюция" и В.Н. Спальникова "Афганистан: борьба и созидание" изучены повод, причины и ход военных действий, военно-политическое положение накануне советско-афганской войны.

Особый интерес вызывают статьи генерала оперативной службы Министерство Обороны СССР В.И. Варенникова "Война в Афганистане" и полковника А.А. Ляховского "Кабульский резидент: новое время", военного журналиста В.М. Забродина "Тайны Афганской войны" непосредственно участвовавших в военных действиях.

О статистических данных: количестве участвовавших в советско-афганской войне, пострадавших, о роде войск информация предоставлена в трудах Г.Ф. Кривошеева.

Целью дипломной работы является изучение истории советско-афганской войны в свете современной историографии, участия казахстанцев в военных действиях. На этом примере предполагается дать научно-обоснованное представление о ходе военных операций советскими войсками на территории Афганистана. Этим определяются задачи дипломной работы:

· изучить причины ввода советских войск на территорию Афганистана;

· проанализировать причины начала советско-афганской войны;

· всесторонне рассмотреть формы и методы военных действий на территории Афганистана;

· исследовать степень развития государства Афганистан по экономическим, политическим и социальным критериям;

· определить количество участвовавших и пострадавших во время военных кампаний, количество человек награжденных орденами и медалями;

· проанализировать исторические предпосылки возникновения афганского военно-политического конфликта;

· изучить теоретические аспекты дипломатических отношений накануне военной компании в Афганистане;

· рассмотреть тактику военных действий;

Объектом изучения дипломной работы является советско-афганская война.

Предметом исследования являются причины и повод начала афганской компании, военные действия, периоды и этапы советско-афганской войны.

Методологическую и теоретическую основу дипломной работы составляют общепринятые научные принципы исследования исторических процессов и конкретных событий - историзма, научности и объективизма, системного подхода. При этом сочетались методы обстоятельного описания и сравнительно - исторического обобщения.

Хронологические рамки исследования охватывают 1970-1980 годы.

Территориальные рамки исследования охватывают современные территории Афганистана и Пакистана.

Научная новизна дипломной работы определяется тем, что она представляет собой комплексное исследование исторического аспекта советско-афганской войны. В дипломной работе были использованы монографии историков, военных маршалов и генералов, воспоминания людей участвовавших в военных действиях.

Практическая значимость работы состоит в том, что тема дипломной работы представляет определенный интерес для исследователей, практических работников и студентов. Исследование может быть использовано в качестве учебно-методического и практического пособия для студентов по вопросам истории, политологии и истории международных отношений.

Структура дипломной работы: структура дипломной работы включает в себя введение, 2 главы, объединяющие 6 подразделов, заключение, список использованных источников и приложения.

1. Исторические предпосылки возникновения афганского военно-политического конфликта

1.1 Теоретические аспекты дипломатических отношений накануне военной компании в Афганистане

Афганская война - самая продолжительная война в двадцатом веке. В этом военно-политическом конфликте просматриваются несколько этапов и периодов.

Предвоенный этап 1964-1978 годы. Бурные общественно-политические процессы в стране, и в первую очередь стремительный рост популярности социалистических идей в Афганистане.

Этап 1978-1992 годы. Война внутренних и внешних сил против правительства НДПА.

Период 1978-й и 1979 годы. Мятежи исламистов против НДПА. Ситуация осложняется ожесточенной внутрипартийной борьбой среди афганских коммунистов.

Период с 1979 по 1989 годы. Военные действия советской армии в Афганистане.

Период с 1989 по 1992 годы. После ухода советской армии безуспешные попытки моджахедов свергнуть правительство Наджибуллы.

Этап 1992-1994 годы. Передача власти моджахедам. Война между афганскими военно-политическими группировками. Хаос в стране.

Этап 1994-2001 годы. Военное и политическое движение талибов. Война с Северным афганским альянсом.

Период с 1994 по 1996 годы. Триумфиальное шествие талибол и их огромная популярность в Афганистане.

Период 1996 по 1998 годы. Осаме бин Ладену предоставлено убежище в Афганистане. Начало отхода Талибан от первоначальной дружбы с США.

Период с 1998 по сентябрь 2001 года. Первый американский ракетный удар по Афганистану по районам лагерей Бен Ладена. Рост влияния арабской военно-политической организации "Аль-Каида" в Афганистане.

Этап с 11 сентября 2001 до конца ноября 2001 года. Самый великий террористический удар по США. В ответ новая война в Афганистане. Поражение Талибан.

Неопределенный этап с декабря 2001 года. Война закончилась. Но, в Афганистане, пока, ситуация ни войны ни мира [1, с. 6-7].

Семидесятые годы двадцатого столетия в Афганистане были временем бурных общественно-политических процессов.

В 1973 году, афганский монарх Захир Шах был свергнут своим двоюродным братом Мохаммадом Даудом. Дауд провозгласил Афганистан республикой, а себя - президентом и взял курс на прозападное устройство общества. Но, правление Дауда было недолгим.

В апреле 1978 года против него в Кабуле произошло выступление в частях афганской армии и среди населения. Эти события, получившие название Апрельской революции, были организованы Народно-демократической партией Афганистана (НДПА) во главе с ее лидером Нур Мохаммадом Тараки и военным руководителем НДПА Хафизуллой Амином.

Придя к власти, НДПА провозгласила новое государство - Демократическую Республику Афганистан (ДРА) - и взяла курс на переустройство общества по образцу российского социалистического государства. Однако и эта общественная модель в Афганистане не прижилась.

Оба афганских реформатора - Дауд и Тараки, - наступили на одни и те же грабли. Их социальные преобразования, будучи противоположные между собой, имели одну ошибку - они не учитывали очень сильный фактор традиционного религиозного сознания народа.

Однако Дауд был хитрее. Ломая традиционный афганский общественный уклад, и на практике внедряя принципы западной политической системы, он в то же время не провозглашал это официальной политикой. Другое дело - прямолинейная политика Тараки по внедрению марксизма.

Марксистская модель социализма, основанная на диктатуре пролетариата, ликвидации частной собственности и отрицании бога, реализованная коммунистической партией в России, была в принципе не пригодна для крестьянского и очень религиозного Афганистана. Поэтому, с апреля 1978 года противоборство в афганском обществе усилилось.

Недовольством людей воспользовались исламские фундаменталисты, которые тоже хотели реформ в стране, но по-своему. При этом, они ненавидели НДПА, - и как своего идеологического, политического противника, и как очень серьезного реального конкурента в борьбе за власть в Афганистане [2, с. 158-160].

История возникновения исламских партий в Афганистане разнообразна. Например, Масуд и Хикматйар симпатизировали известной международной организации "Братья мусульмане". Потом, как идейные последователи этой организации, создали свои партии в Афганистане и стали действовать.

Уже с шестидесятых годах сторонники одной из афганских исламских фундаменталистских партий, лидером которой являлся Бурхунутдин Раббани, совершили в Кабуле вооруженное нападение на уличных демонстрантов сторонников НДПА. Это было началом взаимной конфронтации фундаменталистов и НДПА. Непримиримое противоборство этих двух политических сил в Афганистане нарастало и переросло с апреля 1978 года в ожесточенную четырнадцатилетнюю вооруженную борьбу между ними - до апреля 1992 года. Интересно, что исламская революция 1992 года произошла также в апреле месяце.

Началом вооруженного партизанского движения моджахедов в Афганистане можно назвать 1975 год, - во времена правления Дауда. Небольшая группа исламистов попытались организовать в Панджшерском ущелье мятежное движение. Афганские власти заподозрили в этом происки пакистанской разведки. Поскольку в Афганистане в то время были сильны антипакистанские настроения, то призывы к мятежу у большинства людей в Панджшере, как и везде по стране, не нашли понимания. Еще, думается, очень важное обстоятельство - тогда не было значительной финансовой поддержки мятежников из-за рубежа [3, с. 103-105].

Однако, с 1978 года, - после прихода к власти НДПА, - США, Саудовская Аравия и некоторые другие страны стали усиленно финансировать исламских фундаменталистов для мятежных действий а Афганистане против коммунистического правительства. В Пакистане развернули лагеря военной подготовки боевиков для действий на территории Афганистана.

В 1978 году на политическую арену в регионе вышла новая общественная сила - исламское движение. Осенью того года в Иране разгорелись народные выступления против проамериканского режима шаха Пехвели. Среди общественно-политических группировок, выступавших против шахского режима, были и исламисты - сторонники установления исламского правления.

События в Иране усилили противоборство в прикаспийском и Центральноазиатском регионе между США и СССР.

В ноябре обстановка накалилась на столько, что глава советского государства Брежнев выступил с грозным предупреждением Соединенным Штатам, - на случай их силового вмешательства в иранские события. Был отдан приказ некоторым советским воинским частям: приготовиться к возможному вводу в Иран на основании межгосударственного договора 1929 года.

Предостережение подействовало: американцы не посмели оказать военную помощь шаху.

В феврале 1979 года народные выступления в Иране переросли в исламскую революцию, и таким образом получилось, что СССР защитил ее...

Вообще говоря, исламское движение в регионе возникло еще раньше, - в конце сороковых годов, - и было связано с национально-освободительной борьбой мусульман Азии против британского колониального господства.

Возникли различные политические партии - исламские, прозападные и промосковские. Появление последних было вызвано тем, что СССР в то время был мощной сверзхдержавой. Поэтому, значительная часть мусульман в странах, добившихся независимости, надеялось на помощь Советского Союза против колонизаторов англо-саксов - британцев и американцев.

Просовестские партии появились в Иране, Афганистане, Пакистане. Самой радикальной из них была НДПА, - партия откровенно прокоммунистического толка, - созданная в 1965 году и пришедшая к власти в Афганистане в 1978 году - за десять месяцев до исламской революции в Иране.

Возник невольный парадокс - антизападное исламское правление Аятоллы Хомейни в Иране и антизападное, но исключительно промосковское, правление Тараки в Афганистане были между собой несовместимы. Уже вскоре иранские события, прямо или косвенно, повлияли на положение в Афганистане.

50-20 марта 1979 года в Герате вспыхнуло сильное антиправительственное выступление в 17-й дивизии афганской армии и среди населения [4, с. 56-57].

В числе организаторов мятежа был и капитан бывшей королевской армии Афганистана Исмаил Хан. В дальнейшем, в годы афганской войны он станет одним из самых знаменитых лидеров афганских моджахедов, - больше известный как Туран Исмаил, что дословно переводится "капитан Исмаил".

События в Герате встревожили руководство СССР, тем более что во время мятежа погибли 2 советских гражданина. СССР отреагировали военной мобилизацией в приграничных районах Узбекистана и Туркмении. Так, Советская армия должна была войти в Афганистан еще в марте 1979 года.

И все-таки, тогда было решено войска не вводить. Почему? Причин несколько. И очевидно, одна из них - стремление политического руководства СССР наладить стратегические союзнические отношения с Ираном для совместного противостояния США в регионе и на мировой арене.

Гератский мятеж был подавлен собственными силами правительства Тараки - верными ему войсками. Но, выступления против марксистской модели социализма в Афганистане не прекратились.

Наиболее сильные мятежи происходили в самой афганской армии и представляли для правительства Тараки в то время главную опасность. Движение моджахедов в 1979 году только начиналось, и было слабо вооруженным. Население страны находилось в состоянии душевного метания. То оно выражало поддержку мятежным провинциальным офицерам армии, то оно в провинциях примыкало к моджахедам, которые в своих взглядах на устройство афганского общества были значительно радикальнее оппозиционных армейских офицеров, то оно занимало нейтральную позицию, а то и, - наоборот, - поддерживало экономическую программу Тараки, в частности его земельную программу.

Земельная программа была сильным мотивом, привлекавшим крестьян на сторону правящей НДПА. Однако очень слабым местом политики Тараки было то обстоятельство, что традиционно религиозный афганский народ стал обвинять НДПА в приверженности к безбожному марксизму, что в конечном счете предрешило судьбу этой партии.

США умело воспользовались в своих интересах недовольством афганцев. ЦРУ поставило цель свергнуть промосковское правительство Тараки, для чего решило максимально дестабилизировать обстановку в Афганистане, действуя по принципу "чем хуже, тем лучше". Тот, кто сегодня считает, что Соединенные Штаты действовали в Афганистане во имя демократии - или лукавит, вводя в заблуждение других, или наивный человек, обманывающий сам себя. Американская политика являлась демократической внутри своей страны, а внешняя же политика по отношению к Ирану и Афганистану, - как показала практика тех лет, - исходила из экономических интересов, а принципы демократии отходили здесь на второй план, или вовсе забывались [5, с. 88-90].

У Пакистана были более простые мотивы по отношению к Афганистану, - добиться там дружественного ему правительства и, тем самым, снять перманентную напряженность на границе. Свежи были в памяти перестрелки и вооруженные столкновения шестидесятых годов между афганскими и пакистанскими военными на границе. Поэтому, для пакистанцев не имело принципиального значения, - будет ли это правительство моджахедов или коалиционное правительство, поскольку сам Пакистан был многопартийным светским государством. Главное для пакистанского правительства, - чтобы, как минимум, было спокойно на границе, как максимум - добиться признания линии Дюранда.

Американское ЦРУ при содействии пакистанской разведки ICI организовало центры военной подготовки моджахедов для действий на территории Афганистана против правительства Тараки. Не зря говорится: "Ни что так не объединяет как наличие общего противника!". Поэтому, - временно, - интересы афганского движения моджахедов, государственные интересы Пакистана и экономические интересы США совпали.

Впрочем, по мнению исследователей, заслуга ЦРУ в возникновении массового мятежного движения в Афганистане сильно преувеличена советскими и афганскими коммунистами для оправдания своих политических неудач, и преувеличена самими же американцами для своего возвеличивания и самовосхваления. Главной причиной массового характера выступлений было широкое недовольство в народе.

В апреле произошел мятеж в Джелалабадской дивизии (провинции Нангархар). Заговорщики уничтожили охрану командира дивизии, а его самого закололи штыками. Выступление было подавлено танковым батальоном верных Тараки войск.

9 мая в Афганистане вспыхнули антиправительственные акции уже в нескольких приграничных с Пакистаном провинциях Кунар, Нангархар, Пактия, а также в соседних с ними провинциях Кабул, Газни, и даже в приграничной с СССР провинции Балх. Выступления во всех перечисленных провинциях были подавлены правительственными войсками.

В мае месяце Советский Союз поставил афганской армии большое количество боеприпасов (патроны к автоматам и пулеметам, артиллерийские и танковые снаряды), а также передал дополнительное количество боевой техники, в том числе танки [6, с. 147-149].

7 июля в Афганистан на военный аэродром Баграм был переброшен один советский десантный батальон (без боевых машин) для усиления афганской охраны аэродрома, а также на случай вооруженного мятежа в Кабуле для защиты советских дипломатов и просто граждан СССР, работавших в различных организациях и предприятиях.

20 июля мятежники попытались захватить провинциальный центр Пактии - город Гардез, но безуспешно. В боях погибли 2 советских военных советника, служивших в афганской правительственной армии.

5 августа, верные Тараки военные силы, своевременно и решительно пересекли попытку выступления в 26-м парашютно-десантном полку и батальоне "коммандос", дислоцированных в Кабуле. Этот случай явился "из ряда вон выходящим", поскольку афганские парашютисты и спецназ считались политически ненадежными, так как прошли подготовку в Рязанском училище воздушно-десантных войск Советской Армии.

11 августа в провинции Пактика произошло восстание 12-й пехотной дивизии, для подавления которого правительство Тараки применило большие военные силы. В результате мятежники понесли большие потери и вынуждены были - кто сдаться, а кто дезертировать.

Напряженную обстановку в Афганистане осложняла междоусобица в правящей политической партии. Руководители Советского Союза предпринимали шаги для прекращения противоборства ведущих деятелей НДПА. Для этого 14 сентября 1979 года Главнокомандующий Сухопутных войск СССР генерал армии И.Павловский и посол СССР А.Пузанов встретились в Кабуле с главой Демократической Республики Афганистан руководителем НДПА Нур Мохаммадом Тараки.

На встречу был приглашен также и Хафизулла Амин, который в правительстве Тараки курировал военные вопросы, имел большое влияние в армии и стремился стать первым человеком в государстве. Когда Амин поднимался по лестнице, на него было совершено покушение, но неудачно - только тяжело ранили его личного охранника. Было ли покушение действительно организовано Тараки или Амин инсценировал покушение не известно. То и другое было одинаково возможным.

Амин обратился за поддержкой к некоторым армейским частям. Его поддержал начальник Генерального штаба афганской армии Мохаммад Якуби.

Внутриполитическая борьба закончилась победой Амина [7, с. 11-13].

16 сентября, после пленума Центрального Комитета партии, официально объявили, что Генеральным секретарем ЦК НДПА, председателем Революционного Совета демократической Республики Афганистан избран Хафизулла Амин. Были смещены со своих постов министр внутренних дел Ватанджар, начальник службы безопасности Сарвари, Министр по делам границ Маздурияр, Министр связи Гулябзой. Среди отстраненных и арестованных в армейской среде были командир 8-й пехотной дивизии, начальник штаба знаменитой революционной 15-й танковой бригады и ряд других военных чинов. Тараки взяли под домашний арест.

10 октября Афганское информационное агентство передало официальное сообщение о том, что Н.М. Тараки умер 9 октября "после непродолжительной, но тяжелой болезни". На самом же деле, его убили. Официально считается, что Тараки задушили по личному приказу Амина 8 октября в 22.30 на тайной квартире. Тело его скрытно вывезли и похоронили в Газни. По другой информации (от врача), Тараки умер от пулевой раны в сентябре месяце, - через три дня после перестрелки. В любом случае, по сути дела произошел военный переворот. Более того, на фоне усиления мятежного движения против НДПА, произошло убийство его лидера, - главы государства, - его же соратниками по партии. Это вызвало чрезвычайно сильное беспокойство и недовольство в Москве [8, с. 203-205].

Ситуация осложнялась тем, что Хафизулла Амин имел большое влияние и авторитет в афганской армии, однако и врагов у него там было предостаточно, поэтому политическое и военное руководство СССР первое время после переворота надеялось на восстание в самой афганской армии. Оно началось вскоре, - 16 октября, - в 7-й пехотной дивизии в Кабуле. Руководители восстания планировали физическое устранение Амина. На подавление этого выступления Амин бросил большие военные силы под личным руководством начальника Генерального штаба Якуби: 8-ю пехотную дивизию, 37-й полк "коммандос", учебный полк, танки, авиацию, которые общими усилиями смогли подавить выступление дивизии и, тем самым, предотвратили разрастание восстания в армии. Однако, офицеров, командовавших вооруженным выступлением, арестовать не удалось, - они скрылись.

Нового главу Афганистана руководство СССР фактически не признало, однако открыто об этом не говорило, так как советский КГБ подозревал его в работе на ЦРУ США. (Был или не был Амин американским агентом - остается неизвестным до сих пор).

В ноябре 1979 года Главнокомандующий Сухопутных войск СССР генерал Игорь Павловский опять прилетел в Кабул, - теперь уже для встречи с новым афганским руководителем и для выяснения на месте обстановки в стране. Вернувшись в Москву, Павловский сделал доклад Министру обороны СССР маршалу Дмитрию Устинову. В заключении доклада Главнокомандующий сказал о личном послании Хафизуллы Амина главе советского государства Леониду Брежневу и предложил принять его в Москве кем-нибудь из членов Политбюро ЦК КПСС (Политическое бюро Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза), чтобы дать возможность Амину объясниться. Министр обороны отреагировал холодно и не поддержал это предложение.

Хафизулла Амин пытается доказать свою верность. 7 декабря под его руководством в Кабуле на всеафганском собрании, - Джирге, - была создана Национальная организация защиты революции, как было тогда сказано, с целью разъяснения народу задач Апрельской революции, принципов внутренней и внешней политики ДРА [9, с. 106-107].

Однако КГБ уже разрабатывал особо секретную операцию по физическому устранению Амина и свержению его правительства. Убийство Нур Мохаммада Тараки, неудавшаяся попытка ответного устранения Амина собственными афганскими силами, очень серьезные подозрения в отношении нового афганского руководителя, - все это в целом, - предопределило безотлагательное проведение специальной военно-политической операции советских войск в Афганистане. Для успешного проведения Кабульской военной операции было решено задействовать две дивизии и одну бригаду, а именно: одну воздушно-десантную дивизию, одну мотострелковую дивизию, одну десантно-штурмовую бригаду. Дополнительно планировался ввод одной мотострелковой дивизии в западные и южные провинции Афганистана - в города Герат, Шинданд, и далее на юго-восток в Кандагар. Изучался также вопрос о последующем увеличении количества советских войск в Афганистане, - в зависимости от развития ситуации.

1.2 Ввод советских войск на территорию Афганистана

История делается конкретными людьми. Считается, что решение о массовом вводе войск в Афганистан было принято руководителем СССР Леонидом Брежневым персонально. Однако, так ли это? Ведь этот государственный деятель был известен до этого тем, что активно проводил в жизнь политику мирного сосуществования и добился значительного прогресса в деле разрядки мировой военной напряженности. Больше оснований говорить, что главным инициатором убийства Хафизуллы Амина и массового ввода войск в Афганистан был Председатель КГБ Юрий Андропов (Приложение 1). Конечно, это не снимает с Брежнева его вины, как главы государства, поддавшегося на принятие трагического решения, но все-таки более точно расставляет персональную вину каждого.

Как и почему было принято решение о вводе войск? Не ответив на этот конкретный вопрос, мы не сможем двинуться дальше в описании самой войны.

Теперь спустя годы, известно, что решение о вводе войск приняли четыре человека;

- принималось это решение колейно, за спиной народа и партии, даже не все высшие руководители страны знали о нем;

- события в Афганистане стали апогеем брежневской доктрины, связанной с военизацией советской внешней политики в условиях паритета, с явно ошибочным взглядом на страны третьего мира как на потенциально социалистические.

Есть много созвучного нашим оценкам и нашему пониманию в долгожданных словах министра иностранных дел Э.А. Шеварнадзе, произнесенных 23 октября 1989 года на сессии Верховного Совета СССР: "… мы противопоставили себя мировому сообществу, нарушили нормы поведения, пошли против общечеловеческих интересов… Поучительно то, что в этом случае были допущены и грубейшие нарушения нашего собственного законодательства, внутрипартийных и гражданских норм и этики" [10, с. 58-60].

Теперь мы все это знаем, усвоили. Ну, а тогда, в семьдесят девятом, что стало той гирькой, которая, брошенная на чашу весов, перевесила их в пользу вторжения?

Как же все-таки родилось роковое решение о вводе войск? Кто из членов нашего высшего руководства сумел настоять на нем? Что при этом говорилось, кем и какие аргументы приводились? Доподлинно узнать это уже невозможно, ибо главных действующих лиц нет в живых, а те, кто был с ними рядом (именно рядом, а не вместе), способны лишь с той или иной долей вероятности строить предположение.

Точно известен "узкий круг":

Генеральный секретарь Брежнев.

Председатель КГБ Андропов.

Министр иностранных дел Громыко.

Министр обороны Устинов.

Внутри "большой четверки", во всяком случае, вначале, не было единого мнения по афганскому вопросу. Не от одного человека мы слышали, что более умеренную позицию занимали Брежнев и Громыко. Два других члена Политбюро придерживались жесткого курса, причем самым решительным образом был, как утверждают, настроен Андропов. Судя по всему, именно он активно склонялся к военному вторжению, именно его аргументы в пользу военной акции звучали чаще всего, его голос был самым твердым. Устинов же во всем соглашался с ним.

Однако это всего лишь частное мнение нескольких людей, которым по роду службы полагалось знать все [11, с. 204-207].

Нам удалось познакомиться со свидетельствами человека, в течении многих лет находившемся весьма близко к первым лицам в партии и государстве. Профессиональный дипломат Андрей Михайлович Александров-Агентов с 1961 года являлся помощникам Л.И. Брежнева по вопросам международной политики. После кончины Леонида Ильича пришедший ему на смену Андропов, как водится, поменял "команду" референтов и помощников, сделав исключение только для Александрова-Агентова. Удивительно, что и следующий лидер - К.У. Черненко, окружив себя "своими", международные вопросы оставил за Андреем Михайловичем. И даже с приходом М.С. Горбачева, когда аппарат ЦК был подвергнут значительной перетряске, в судьбе старого политика не изменилось ровным счетом ничего - до тех пор, пока он сам не попросил отпустить его на отдых.

Если этот человек когда-нибудь соберется обнародовать свои воспоминания, то, разумеется, эпизоды, связанные с войной в Афганистане, займут там достойное место. Думается, далеко не все из того, что он видел и знает, рассказал нам бывший помощник четырех генеральных секретарей. Услышанное от него лишь слегка высветило темные страницы недавней истории. И тем не менее оно достойно быть узнанным:

- Во-первых, я хочу сказать, что вся эта ситуация с Афганистаном, проблема оказания помощи его революционному руководству, по моему глубокому убеждению, возникла для нас абсолютно неожиданно. Как снег на голову. Я помню, Леонид Ильич в беседе с кем-то из иностранных гостей сетовал на то, что он и другие руководители страны узнали об Апрельской революции из сообщений корреспондентов. И это действительно было так. Мы никак не влияли на то, что там готовилось и произошло.

Наши отношения с королевским, а затем даудовским Афганистаном были отличными. Хорошо помню поездку Брежнева туда в 1961 году - это, кстати, был едва ли не первый его зарубежный визит в ранге Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Я его сопровождал как референт по международным делам. Поездка проходила в обстановке чрезвычайно дружеской, доверительной. Король весьма радушно принимал советского гостя, у них было много бесед.

Брежнев участвовал в нескольких волнующих событиях, в частности, в закладке строительства Политехнического института в Кабуле.

Король Мухаммад Захир-шах неоднократно приезжал к нам на отдых в Крым. К нему в СССР всегда относились с большим уважением.

Состоявшийся в 1974 году бескровный переворот, в результате которого М. Дауд сверг своего дядю, ликвидировал монархию и сам возглавил Афганистан, тоже стал для нас полной неожиданностью. Но Дауд, до этого занимавший пост премьер-министра, был хорошо нам известен, на отношениях между двумя странами переворот практически не отразился.

Я это говорю к тому, что и тогда, в последствии у наших руководителей по поводу Афганистана не было какого-то недовольства и уж тем более зловещих намерений.

Потом произошла та "самостийная" революция. По моему мнению, это был типичный военный переворот с участием сравнительно небольшой группы левацки настроенных офицеров, которые, придя к власти, выдвинули лозунги социалистического развития и немедленно обратились к Советскому Союзу с изъявлениями горячей дружбы. По существу и сам ход событий, и наш давно выработанный рефлекс помощи любым так называемым революционным силам - все это вовлекло нас в процесс активной поддержки послеапрельского Афганистана.

С приходом к власти Амина ситуация стала приобретать драматическую окраску. Наши товарищи, насколько я знаю, с тревогой наблюдали за тем, что происходит в соседней стране. Кровавые расправы, попытки уничтожить все, связанное с прежним социальным строем, одним махом перескочить в социализм…

С осложнением внутренней ситуации в стране Амин впал в состояние паники. Он бомбардировал нас просьбами о вводе войск, эти просьбы к концу 79-го приняли буквально истерический характер. Они сопровождались придуманными им вариантами оправдания военной помощи в глазах мирового сообщества: охраной хозяйственных объектов, сооружаемых при содействии Советского Союза, обучением афганской армии обращению с советским оружием и т.д.

Должен сказать, что на это члены Политбюро все время реагировали негативно. Не высказывалось ни малейшего желания что-то подобное предпринимать. В этом контексте совершенно несостоятельным выглядит прозвучавшее позже с Запада обвинения в том, что Советский Союз якобы стремился через Афганистан выйти к теплым морям, что Афганистан был лишь частью его политических амбиций. Чисто пропагандистские конструкции…

Чем смелее вели себя моджахеды, чем больше подрывалась социальная база режима, тем сильнее на нас нажимал Амин. "Судьба революции на волоске, вы обязаны помочь…"

Знаю также, что до самого последнего момента лично у Брежнева реакция на эти просьбы оставалась отрицательной. Он не хотел вооруженного вмешательства - и исходя из своего понимания обстановки, и потому, что по натуре не был сторонником крутых мер.

Тут я, правда, начинаю вторгаться в область домыслов, хотя известно, что активнейшее участие в обсуждении этой темы в тот момент принимали руководители Министерства обороны, иностранных дел и Комитета госбезопасности. Насколько я знаю, Громыко не был активным сторонником вмешательства. Делайте выводы…

Похоже инициатива исходила от Андропова. Возможно здесь сыграло роль то, что когда-то Андропов, будучи послом в Венгрии, удачно подавил с помощью танков массовые народные выступления или, как принято было говорить, мятеж. На венгерский опыт наложился еще и опыт 68-го года, когда быстрая и решительная военная акция против Чехословакии прошла бескровно и тоже, с точки зрения советского руководства, обеспечила успех. Тогда все штабы НАТО оказались захваченными врасплох, то есть с военной точки зрения операция была проведена блестяще.

К тому же Андропов получал из Кабула информацию о происках ЦРУ, "американской угрозе" и тому подобное. Его люди активно поставляли такую информацию. А время было горячее, сверхдержавы вступали в период взаимного недоверия.

И заметьте, когда речь шла о посылке в Афганистан войск, никто из нашего руководства, в чем я на сто процентов убежден, не мыслил себе это в виде длительной военной компании. Расчет - наивный, как теперь выясняется, - был таким: введем войска, и сам этот факт заставит присмиреть противников нового режима. Тем более что все сопровождалось и политической акцией - заменой Амина Кармалем, который с самого начала пришел со значительно более умеренными лозунгами.

Но я забежал вперед. Итак, Амин продолжал настойчиво просить военной помощи. Одновременно приходили известия из Чехословакии от Барака Кармаля - он писал, что Амин пытается его ликвидировать, что "парчам" осуждает аминовский террор.

В одно прекрасное утро я звоню Андропову: "Юрий Владимирович, как будем реагировать на последние просьбы афганского руководства? Что ответим Амину?" А он мне: "Какому Амину? Там Кармаль со вчерашней ночи, в Кабуле наши войска…" Мне стало неловко - оказался таким чудаком, который ничего не знает. "Ладно, - говорю,- спасибо, понял вас" [12, с. 187-192].

(Среди таких "чудаков", повторяем, оказалась большая часть партийных и государственных руководителей, только из передач западных "голосов" узнавших о вторжении в Афганистан).

Надежды, что армии удастся просто стать гарнизонами, не оправдались, войска оказались втянутыми в затяжные военные действия. Это весьма огорчало наше высшее руководство. Тон внутренних комментариев, которые я слышал, был очень раздраженным, Брежнев ворчал на военных: "Не могли все сделать, как положено". Досадовал: "Вот, черт побери, влипли в историю"…

Хочу также заметить, что все эти факты надо рассматривать вкупе с другими. Брежнев как раз в эти годы практически вышел из строя. 80-й, 81-й и тем более 82-й - это пик его болезни. Значительную часть времени он находился или в больнице, или дома, а на работе был не в состоянии обсуждать острые проблемы. Его рабочий день продолжался не более 3-4 часов.

Генсек безусловно доверял и Громыко, и Устинову, и Андропову. Все они были близки ему, все вошли в специальную комиссию при Политбюро по Афганистану. Собиралась комиссия, если мне память не изменяет, дважды в неделю, она была уполномочена принимать оперативные решения, а какие-то более крупные, принципиальные вопросы выносила на Политбюро. Обстановка была такая, что практически всегда рекомендации этой комиссии ложились в основу принимаемых решений.

… Таково мнение помощника четырех генсеков. Примем, как говорится его к сведению [13, с. 132-133].

И еще одно важное свидетельство. Оно принадлежит сыну тогдашнего министра иностранных дел, члену-корреспонденту АН СССР Анатолию Громыко и обозревателю "Литературной газеты" Игорю Беляеву. В их беседе содержится вывод: Брежнев воспринял расправу над Тараки как личное оскорбление, что сильно повлияло затем на его отношение к вводу войск. Своему ближайшему окружению он говорил, что ему нанесена пощечина, за которую он должен ответить.

А.А. Громыко, по словам его сына, в разговорах с ним утверждал: "Брежнев был просто потрясен убийством Тараки, который незадолго до этого был его гостем, и считал, что группировка Амина может пойти на сговор с США" (Приложение 2). Министр говорил:

"В 1979 году ни в Политбюро, ни в ЦК КПСС, ни в руководстве союзных республик не было ни одного человека, который возразил бы против удовлетворения просьбы афганской стороны в решении по оказанию военной помощи дружественному Афганистану. Во всяком случае, мне такие мнения были тогда неизвестны. Сейчас иногда говорят, что такие решения принимались за закрытыми дверями несколькими высокими руководителями страны. Да, так оно на самом деле и было. Это были члены Политбюро. Но затем эти решения Политбюро были единогласно одобрены Пленумом ЦК КПСС. Можно сегодня с этим решением не согласиться, но политическую основу нашей помощи Афганистану ставить под сомнение оснований нет. Мое предложение вынести это решение для одобрение Верховным Советом СССР принято Брежневым не было…"

В конце этой обширной публикации обозреватель "Л.Г.", размышляя над тем, почему Брежнев изменил своим первоначальным планам отказаться от ввода войск, приходит к такому заключению: "Не был ли крутой поворот в настроении Брежнева результатом его болезни?... Тяжелобольной глава государства принял государственное решение на волне сильного эмоционального стресса… Вождизм, помноженный на все пороки управления нашим государством, существовавший в годы застоя, сделал свое дело" [14, с. 346-348].

Вывод, что называется, не лишенный здравого смысла.

А почему вторжение было назначено на 27 декабря?

По мнению И.Беляева, это было связано с тем, что 28 декабря намечалось провести важные афгано-пакистанские переговоры с участием министра иностранных дел Пакистана. Однако документального подтверждения этого факта мы не обнаружили.

Кроме того, мир отмечал рождественские праздники; кое-кому, возможно, казалось, что реакция на нашу акцию в такие дни будет менее болезненной. Но это просто авторская версия.

Б.Н. Пономарев: Да, Громыко впоследствии признавал, что решение о вводе войск было принято кулуарно. Вы спрашиваете: как же обошли при этом меня, руководившего международной деятельностью ЦК? Ну, по части международных вопросов там был министр иностранных дел, которому Брежнев доверял всецело. Со мной никто по этому поводу не советовался. О принятом мне никто не сообщил - ни официально, ни полуофициально.

Я вам скажу: там Андропов играл большую роль. Его люди нашли в Чехословакии Бабрака Кармаля, подготовили его на роль нового лидера. Брежнев очень доверял Андропову.

А я узнал обо всем постфактум. Я не занимался оперативными делами, больше - крупными вопросами теории.

И еще. Нельзя судить тогдашних руководителей мерками сегодняшнего дня. Не надо все и всех чернить. Следует анализировать отдельные события только в общем контексте времени, иначе вы неизбежно удалитесь от истины. Наше руководство - это я вам говорю со всей ответственностью - было всерьез обеспокоено возможностью появления на юге еще одного недружественного нам режима. Боялись новых ракет, нацеленных на нас. Ввели войска для предотвращения агрессии. Я вас уверяю: это не пропагандистский штамп, а отражение реальных настроений руководства.

И ведь были уверены: войска встанут гарнизонами, в боевых действиях участвовать не будут… [15, с. 21-22]

Судя по утверждениям некоторых лиц, окончательное решение о вводе войск было принято кремлевской четверкой поздно вечером 12 декабря. При этом не подписывались какие-либо документы. Не поступил в Министерство обороны Указ Президиума Верховного Совета СССР или другое какое-нибудь правительственное распоряжение, определяющее цели и задачи войск. Все указания политического руководства доводились Д.Ф.Устиновым до своих коллег только устно.

Не обнаружены такие документы и по сей день. Остается предположить, что их попросту не существовало или же они хранятся в архиве ЦК. Когда занимавшийся их розыском генерал-лейтенант В.А. Богданов доложил об этом министру обороны Д.Т. Язову, тот не поверил. Но факт остается фактом: даже в "досье" Совета Обороны ничего не найдено, кроме... Кроме обращения Устинова с просьбой решить вопрос об оплате ратного труда ограниченного контингента советских войск (ОКСВ), вступившего в Афганистан. И все...

13 декабря вышел армейский приказ о создании Туркестанского фронта. Три дивизии стали готовиться к боевым действиям.

24 декабря 1979 года Министр обороны СССР маршал Устинов и начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Огарков подписали директиву на ввод советских войск в Афганистан.

В полдень 25 декабря мотострелковая дивизия из Термеза по, собранному к тому времени, понтонной переправки через реку Аму-Дарья двинулась вглубь афганской территории. 25 декабря, вечером, самолетами началась переброска воздушно-десантной дивизии на афганский военный аэродром Баграм.

Об этих перемещениях советских войск Хафизулла Амин и его брат Абдулла, который в то время был губернатором на севере страны, знали и относились к этому спокойно. Более того, сам Амин созванивался с Министром иностранных дел СССР Громыко, чтобы подготовить скоординированные заявления двух стран для оправдания ввода советских войск в Афганистан перед мировым сообществом. Однако официальные правительственные сообщения Афганистана и Советского Союза прозвучали 28 декабря, - после устранения Хафизуллы Амина (Приложение 3).

После взятия дворца Амина события развивались стремительно. Утром 28 декабря в город вступили части советской Витебской воздушно-десантной дивизии, чтобы сторонники Амина не смогли поднять выступление в афганской армии. Из-за несогласованности советского военного командования, в первую очередь разведок КГБ и ГРУ, утром 28 декабря десантники из Витебской дивизии по незнанию атаковали Отряд Особого назначения на подступах к дворцу Амина. Днем, для установления полного и окончательного контроля, в столицу вошли передовые части советской мотострелковой дивизии [16, с. 156-160].

В тот же день новое правительство Демократической Республики Афганистан во главе с Бабраком Кармалем официально обратилось за военной помощью к СССР. События 27 декабря были названы "Вторым этапом Апрельской революции", Хафизулла Амин объявлен агентом американского империализма - врагом народа. И сразу же прозвучало официальное заявление советского руководства об удовлетворении просьбы афганцев.

29 декабря в Афганистан вошло два полка еще одной мотострелковой дивизии, - из Кушки в направлении на Герат и Шинданд в западную часть страны.

В 1980 году численность военной группировки в Афганистане продолжала увеличиваться. Советские воинские части расположились во многих афганских провинциях. Хотя, такое количество войск уже не являлось ограниченным контингентом, термин "Ограниченный контингент" руководство СССР сохранило из политических соображений.

Присутствие многочисленного иностранного войска было воспринято афганским народом как оккупация страны. Афганское исламское движение многократно усилилось за счет перехода на их сторону массового патриотического движения народа против присутствия в стране советской армии.

Это сразу плохо отразилось на боеспособности правительственной армии Афганистана. Она, и ранее не отличалась преданностью делу Апрельской революции, а в декабре 1979 и январе 1980 года стала совсем вялой и еще более ненадежной для правящей НДПА. Так, например, артиллерийский полк в полном составе ушел из Кабула и перешел на сторону вооруженной оппозиции. Среди военнослужащих полка были и члены НДПА…[17, с. 26-30]

Подавляющее большинство жителей столицы смотрели на пришедших советских солдат осуждающе, с обидой и недоумением. В феврале 1980 года в Кабуле прошли массовые демонстрации, в которых приняли участие, - по некоторым оценкам, - до половины всех жителей столицы. По существу, это был политический провал "Второго этапа Апрельской революции".

Различным было отношение к военной акции и у тех, кто в ней принял участие. Отдельные военачальники выражали сомнение в ее оправданности. Были и офицеры, не скрывавшие резко негативного отношения к вводу войск. Но выполнять приказ им все равно пришлось.

Большинство же, если судить по внешней реакции, отнеслось к этому спокойно. Им казалось (и тогда не без основания), что это может предотвратить в Афганистане междоусобицы, гражданскую войну. Помимо всего прочего, срабатывал стереотип: ввели же войска в 68-м в Чехословакию, и - ничего, обошлось. Так будет и здесь.

Приведем выдержку из книги Марка Урбана "Война в Афганистане": "Уверенность Советов в том, что местный призыв сохранит в тайне подготовку к боевым действиям, развеялся. Американские разведисточники обнаружили необычные перемещения в южной части СССР сразу же после их начала... В Вашингтоне представитель госдепартамента США сообщил о "возросшей активности некоторых советских частей к северу от афгано-советской границы". Сообщалось также, что десантно-штурмовая дивизия приведена в состояние повышенной боевой готовности. Представитель печати предупредил Советы против "любого вмешательства" во внутренние дела Афганистана.

По опыту оперативного планирования во время второй мировой войны Генеральный штаб назначил своего представителя для осуществления контроля за всеми ресурсами, которые будут использованы в предстоящих операциях. Им стал первый заместитель министра обороны маршал Сергей Соколов".

Далее Урбан пишет: "Армия в составе четырех мотострелковых (данные не верны: всего были две мотострелковые дивизии) и полутора десантно-штурмовых дивизий была малочисленной и имела ограниченные задачи. Для сравнения: войска, направленные в 68-м году в Чехословакию, состояли из двадцати дивизий общей численностью 250 тысяч человек. Хорошая разведывательная работа больших групп штабных офицеров и небольшие первоначальные силы подтверждают вывод о том, что советские войска имели ограниченные цели: захватить господство над главными городами и связывающими их дорогами..." [18, с. 14-16]

Время приближалось. Работники политуправления Туркестанского военного округа начали создавать в подразделениях агитационно-пропагандистские группы. Входившие в них солдаты и офицеры должны были вести разъяснительную работу среди афганского населения, касавшуюся целей и задач советских войск, оказавшихся на чужой территории. Была подготовлена "Памятка советскому воину-интернациолисту". Приведем некоторые ее фрагменты.

"Советский воин! Находясь на территории дружественного Афганистана, помни, что ты являешься представителем армии, которая протянула руку помощи народам этой страны в их борьбе против империализма и внутренней реакции. ...Помни, что по тому, как ты будешь вести себя в этой стране, афганский народ будет судить о всей Советской Армии, о нашей великой советской Родине. Находясь в ДРА, соблюдай привычные для советского человека нормы, порядки, законы, нравы и обычаи страны пребывания, проявляй терпимость к нравам и обычаям афганцев.

По своему характеру афганцы доверчивы, восприимчивы к информации, тонко чувствуют добро и зло. На почтительное отношение они отвечают еще более глубоким уважением. И особенно они ценят почтение к детям, женщинам, старикам... Всегда проявляй доброжелательность, гуманность, справедливость и благородство по отношению к трудящимся ДРА.

Строго выполняй все предписания и советы врачей. Не употребляй воду из арыков, каналов и других водоемов - они могут быть рассадниками инфекционных заболеваний. Не приобретай разного рода вещи и ценности у афганцев за советские деньги. Не выменивай ничего и не продавай. Это категорически запрещено. Не посещай без служебной необходимости предприятия, магазины, базары, не пользуйся частным транспортом.

Необходимо помнить, что отдельные проступки и нарушения порядка наносят ущерб авторитету Советского государства, позорят честь и достоинство советского воина".

Согласно этой "Памятке", "настоящую необъявленную войну" развязал империализм, и именно он несет ответственность за жестокость и кровь [19, с. 6-9].

1.3 Теоретические вопросы провалов в ходе военных действий

К середине января 1980 года ввод 40-й армии в основном был завершен. На территории Афганистана полностью сосредоточились три дивизии (две мотострелковые и одна воздушно-десантная), десантно-штурмовая бригада, два отдельных полка.

Затем эта группировка была усилена еще одной мотострелковой дивизией и двумя отдельными полками. Общая численность советских войск в ДРА достигла 81,8 тысячи человек, из них 79,8 тысячи военнослужащих, в том числе в сухопутных войсках и ВВС - 61,8 тысячи.

Еще раньше встал вопрос о том, какое "имя" присвоить советским войскам в Афганистане. Они продолжали оставаться в составе Туркестанского военного округа, вследствие чего не могли быть Группой войск. Именовать же их 40-й армией было не совсем точно - кроме собственно армии, в Афганистане находились воздушно-десантная дивизия и отдельный парашютно-десантный полк ВДВ, несколько полков боевой авиации ВВС, полки боевых и транспортных вертолетов, части тыла Центра.

Как свидетельствуют военные историки, тогдашнее "политическое руководство страны хотело, чтобы название отражало количественную ограниченность наших войск и их временность пребывания в Афганистане. По предположению Д.Ф.Устинова в конце концов было утверждено название "Ограниченный контингент советских войск в Афганистане" (сокращенно - ОКСВ). От указания на временность пребывания в Афганистане было решено отказаться, чтобы не усложнять аббревиатуру.