Такой подход к определению приоритетных сфер своей стратегии является отражением роста потенциала Китая, что позволяет ему переходить к признанию конфликта интересов с акторами региона, выступая с жесткой позицией и критикой своих стратегических оппонентов. Данный элемент является абсолютно нетипичным для КНР, что вносит важный вклад в процесс эволюции баланса сил в регионе.

Это подкрепляется тем, что в начале 2017 года Китай выпустил очередную Белую книгу, которая полностью посвящена проблемам безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона и роли Китая в этих процессах China's Policies on Asia-Pacific Security Cooperation [electronic resource] // The State Council Information Office of the People's Republic of China. 01.2017. URL: http://english.gov.cn/archive/white_paper/2017/01/11/content_281475539078636.htm (date of access 03.03.2017). В ней в очередной раз фиксируются существующие проблемы с нарушением территориального суверенитета КНР. Но основным нововведением является описание полноценного видения Китаем структуры безопасности АТР. Данное видение выражается концепцией “общей устойчивой безопасности” (“Concept of Common, Comprehensive, Cooperative and Sustainable Security”) Ibid. В ней представляется комплексное развитие структуры безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона путем налаживания особого диалога между всеми акторами переговорного процесса, при обязательном учете мнений и интересов каждой стороны. Главная задача - не допустить ущемления интересов каких-либо акторов другими. Поэтому основной принцип создания новой структуры - укрепление безопасности всего региона через укрепление безопасности каждого отдельного актора. Это может быть достигнуто только при вовлечении всех акторов в выработку общего подхода к решению возникающих проблем, которые могут угрожать им по отдельности. В данном проекте Китай не стремится создать для себя особую роль, а, наоборот, подчеркивает тенденцию к глобализации мирового сообщества, что приводит к необходимости разносторонних взглядов на проблемы и равного учета всех точек зрения и условий, в которых находятся акторы АТР.

Таким образом, роль Китая в архитектуре комплекса безопасности и балансе сил в регионе вырастает, что приводит к важному выводу о существенном изменении баланса сил в отношениях между Китаем и США.

Что касается роли международных институтов в стратегии Китая, то Пекин видит потенциальную выгоду от таких площадок для сотрудничества, так как может выступать на них с лидирующих позиций. Это касается, прежде всего, ряда экономических площадок (ШОС, АТЭС), а также и ряда площадок по решению вопросов региональной безопасности (АСЕАН, АРФ, ЕАС) China's Policies on Asia-Pacific Security Cooperation [electronic resource] // The State Council Information Office of the People's Republic of China. 01.2017. URL: http://english.gov.cn/archive/white_paper/2017/01/11/content_281475539078636.htm (date of access 03.03.2017). Однако особых надежд на данные структуры Китай в своих официальных документах не возлагает. За исключением АСЕАН, который Пекин рассматривает как основную площадку для реализации проекта развития комплексной структуры безопасности АТР. Вероятно, данный институт выбран не случайно, так как в его рамках влияние США ограниченно больше всего. Таким образом, Китай стремится укрепить свою связь с акторами региона, повышая свой статус региональной “сверхдержавы” как неотъемлемого участника переговорного процесса Cordesman Anthony H, Colley Steven (2015). Chinese Strategy and Military Modernization in 2015: A Comparative Analysis. A Report of the CSIS Burke Chair in Strategy. CSIS. Washington D.C. p.45-85.

Подводя итог анализу формальных стратегий КНР в отношении АТР, стоит обратить внимание на следующее:

Во-первых, Китай позиционирует себя в качестве надежного партнера и опоры для акторов АТР, что характерно для Пекина еще с 1990-х годов. В первую очередь, это подкрепляется оправданием роста военного потенциала как гаранта стабильности и развития региона через концепцию “активной обороны” Saunders Phillip (2010). Assessing Chinese Military Transparency. Institute for National Strategic Studies China Strategic Perspectives, No. 1. National Defense University Press, Washington, D.C. p.33-45, которая должна стать не столько внутренней задачей Пекина, но и общей целью региона в рамках архитектуры безопасности. Основой же такой архитектуры Китай называет свою новую концепцию “общей устойчивой обороны” China's Policies on Asia-Pacific Security Cooperation [electronic resource] // The State Council Information Office of the People's Republic of China. 01.2017. URL: http://english.gov.cn/archive/white_paper/2017/01/11/content_281475539078636.htm (date of access 03.03.2017), которая должна сплотить страны региона и сформировать единый курс развития в сфере безопасности. Тем не менее, создавая такой проект для АТР, Китай подчеркивает, что он обладает ресурсами и потенциалом для реализации такой стратегии, что укрепляет позиции Пекина в структуре баланса сил в регионе. По этой причине, выпуск Белой книги (2017) окончательно формирует целостный образ Китая как региональной сверхдержавы, что является отличительной чертой стратегии Пекина в XXI веке и играет важную роль в ходе эволюции баланса сил в АТР. Это характеризует Пекин как актора, приверженность которого к оборонительному реализму, целью которого является “выживание”, а не “господство”, постепенно изменяется в пользу борьбы за региональное “господство”.

Во-вторых, потенциал Китая становится гораздо более значительным, нежели при переходном этапе на рубеже XX - XXI вв Carter, A. (2016). The Rebalance and Asia-Pacific Security. Foreign Affairs (official website). URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2016-10-17/rebalance-and-asia-pacific-security (date of access 01.04.2017). Стоит отметить, что, продолжая придерживаться идеи об “ответственной сверхдержаве”, Пекин позволяет себе занимать принципиальные позиции по ряду территориальных споров и росту представительства Вашингтона в регионе. Существенна для КНР и проблема территориального суверенитета с той точки зрения, что на нее влияют ряд акторов в регионе (главным образом Япония и, как следствие, США), что может стать серьезной проблемой для архитектуры безопасности в АТР Wright, Thomas (2017). "Outlaw of the Sea." [electronic resource] Foreign Affairs (official website): URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/oceans/2012-08-07/outlaw-sea (date of access 08.05.2017). Формально, это делает неустойчивым положение Китая в рамках оборонительного реализма, открывая пространство для перехода к наступательному.

Таким образом, КНР на данный момент являетсярегиональной “сверхдержавой” с растущим потенциалом, позволяющим подвергать критике как действия “гегемона”, так и акторов, способных дестабилизировать ситуацию в комплексе безопасности Cordesman Anthony H, Colley Steven (2015). Chinese Strategy and Military Modernization in 2015: A Comparative Analysis. A Report of the CSIS Burke Chair in Strategy. CSIS. Washington D.C. p.45-85.

Что касается соотношения подходов США и Китая к структуре безопасности комплекса и балансу сил в регионе в целом, то можно сделать вывод, что оба актора испытывают обеспокоенность ростом влияния друг друга Czici Van. (2012) Why is international environment has become more severe for China [electronic resource] // Sina. URL: http://news.sina.com.cn/pl/2012-06-13/071624583486.shtml (date of access 30.04.2017) . Пользуясь терминологией неореализма, стоит конкретизировать, что мировой гегемон - США - испытывает серьезную обеспокоенность расширением потенциала “восходящей державы” - Китая, который может угрожать господству Вашингтона и, как следствие, лишить его доминирования в регионе по причине изменения структуры баланса сил, что принуждает США к необходимости активизировать политику сдерживания стратегического оппонента SanYan Chen (2011). The context of US strategy "Turning to Asia" [electronic resource] // Layowan. URL: http://news.xinhuanet.com/mil/ 2011-12/05/c_122379211_2.htm (date of access 30.04.2017) . Такая ситуация являлась весьма распространённой в мировой истории. Этот феномен носит название “ловушка Фукидида”.

2.4 “Ловушка Фукидида”. Описание концепта. “Ловушка Фукидида” в АТР в XXI веке

Понятие “ловушка Фукидида” ввел в науку о международных отношениях американский политолог, профессор Гарвардского университета Аллисон Грэм. Однако данная идея возникла намного ранее и была описана древнегреческим философом Фукидидом в трактате “История Пелопонесской войны”. Сам Фукидид описал понятием “ловушка” ситуацию, в которой оказались противоборствующие стороны, Делосский и Пелопонесский союзы, накануне войны. Афины, которые стояли во главе Делосского союза, представляли собой быстро развивающееся государство, которое могло представлять серьезную силу и угрозу господствующей на тот момент Спарте. По мнению Фукидида, именно страх Спарты перед восходящими Афинами послужил поводом для роста напряженности и побудил к началу Пелопоннесской войны. Таким образом, как заключает Аллисон Грэм, “ловушка Фукидида” означает ситуацию, при которой одно государство, которое находится в ранге господствующей державы, видит прямую угрозу в растущем потенциале другого актора, который может представлять угрозу для установившегося режима властных отношений: “Это был подъем Афин и страха, что вселялся в Спарту, что сделало войну неизбежной” Allison, G. (2017). Destined For War. Scribe Publications, p.12-98..

В ходе изучения данного кейса, Аллисон Грэм углубился в дальнейшее исследование аналогичных случаев в мировой истории, что стало поводом для написания полноценного исследования по изучению феномена “hegemonic challenge” (вызов гегемону) Ibid. Всего в ходе исследования разнообразных конфликтов и войн в ходе мировой истории Аллисон выделил 16 конфликтов, которые представляли собой столкновение интересов между “главной восходящей державой” и “царствующим гегемоном” (Приложение №2). Примечательно, что 12 из 16 таких конфликтов привели к началу открытой войны, однако 4 конфликта к вооруженному противостоянию не привели и разрешились в дипломатическом ключе.

Ключевой техникой в рамках применения “ловушки Фукидида” является определение структуры баланса сил на предмет его изменения в конкретном регионе, то есть поиск “hegemonic challenge”. В дальнейшем необходимо изучить причины этих изменений баланса сил, а также зафиксировать “господствующего” и “восходящего” акторов.

Таким образом, ситуация, описанная метафорой “ловушка Фукидида”, представляет собой изменение в структуре баланса сил в рамках региона, в котором на первый план выходит конфликт интересов между “восходящей” державой и установившим свою власть “гегемоном”. Гегемон, находясь в ситуации, угрожающей его влиянию, начинает опасаться соперника, что определяет характер его действий. “Ловушка Фукидида” не всегда оборачивается вооруженным столкновением, но рост напряженности в отношениях между акторами в данной ситуации является обязательной составляющей, что является связующим звеном между данной концепцией и “дилеммой безопасности”, необходимой для данного исследования.

Похожая ситуация наблюдается в рамках Азиатско-Тихоокеанского комплекса безопасности Allison, G. The Thucydides Trap: Are the U.S. and China Headed for War? [electronic resource]. The Atlantics (official website) URL: https://www.theatlantic.com/international/archive/2015/09/united-states-china-war-thucydides-trap/406756/ (date of access 01.02.2017). Эволюция баланса сил в АТР в начале XXI века сложилась таким образом, что привела к формированию ситуации “вызова гегемону”, где “восходящей державой” является “региональная сверхдержава” Китай, а в рамках “гегемона” выступают США. Это становится фундаментом борьбы за изменение структуры баланса сил и архитектуры безопасности региона.

Далее, целесообразным представляется более детально изучить отношения США и Китая, как “гегемона” и “восходящей державы” на предмет фиксирования уровня напряженности между акторами по средствам реализации их нынешних внешнеполитических стратегий внутри комплекса безопасности. Необходимо также изучить наличие дилеммы безопасности между акторами и степень ее напряжённости по причине особенностей стратегий акторов, направленных на расширение собственного влияния и сдерживания друг друга. Последующие части исследования будут сосредоточены на изучении такого особого случая проявления так называемых “точек напряженности”, процессы в которых могут стать причинами существенного изменения баланса сил.

Глава 3. «Дилемма безопасности» в АТР. Структурные изменения в балансе сил. Анализ «точек напряженности»

В данной главе будут рассмотрены “точки напряженности”, существующие на данный момент в Азиатско-Тихоокеанском комплексе безопасности через призму теории комплексов региональной безопасности. Именно в отношении этих “точек” будет построен анализ стратегий США и Китая, что является важным элементом, влияющим на структуру баланса сил в регионе. Данный анализ представляет собой углубление в ситуацию “вызова гегемону”, который позволит охарактеризовать действия обеих сторон по отношению к друг другу. Это даст возможность закрепить основные тенденции в эволюции, а также определить дилеммы безопасности и уровень ее интенсивности, что даст представление о нынешней ситуации в архитектуре безопасности комплекса.

3.1 “Точки напряженности” в Азиатско-Тихоокеанском комплексе безопасности

В первую очередь, изучение такой особой структуры баланса сил, как “дилемма безопасности”, в рамках комплекса безопасности предполагает наличие конкретных сценариев (“точек напряженности”), которые формируются через процесс секьюритизации.

Прежде всего, секьюритизация - это вербальный процесс, который формирует восприятие того или иного фактора в качестве существенной угрозы в рамках структуры безопасности Buzan, Barry. Wжver, Ole. (2003) Regions and Powers: The Structure of International Security. Cambridge, Cambridge University Press. 491p.. Фактически, целью секьюритизации может быть любое событие, способное внести изменение в архитектуру безопасности. Особенностью секьюритизации в рамках комплекса безопасности является наличие локальных проблем, которые угрожают нарушить устоявшийся баланс сил. Это требует включенности в процесс значительной части акторов региона, для того, чтобы проблема обозначалась не одним актором, а как можно большим числом членов комплекса безопасности.

Тем не менее, важным моментом в ходе использования ТРКБ в ходе анализа процессов секьюритизации, является включенность внерегиональных сверхдержав в процесс, что будет играть важную роль в ходе принятия мер по разрешению угрозы, а также степень развития процесса регулирования через переговорные площадки региона. Это является особенностью конструирования процесса секьюритизации, так как учитывает контекст ситуации. Таким образом, призыв к разрешению конфликта может принимать разные точки зрения на подход к стабилизации ситуации. Это может лишь усугубить конфликтность ситуации.

Именно такая ситуация складывается в рамках Азиатско-Тихоокеанского комплекса безопасности. Наличие двух точек зрения, конкурирующих между собой в доминировании над комплексным пространством, создают условия, в которых решение конфликта через призыв к действию по разрешению конфликта осложняется и выступает не средством достижения стабильности, а инструментом дальнейшей борьбы между акторами за гегемонию в процессе изменений в структуре баланса сил.

Основываясь на анализе ретроспективы баланса сил АТР, а также формальной составляющей реализации внешнеполитический стратегий США и Китая в рамках доктрин, можно выделить области “точек напряженности”, вокруг которых конструируются угрозы для структуры безопасности с позиций Пекина и Вашингтона:

· Конфликт интересов в Южно-Китайском море;

В данном регионе существуют следующие “точки напряженности”: архипелаг Спратли - предмет территориального спора между Китаем, Вьетнамом, Китайской Республикой (Тайвань), Малайзией, Филиппинами, Брунеем; Парасельские острова - предмет спора между КНР и Вьетнамом.

· Конфликт интересов в Восточно-Китайском море;

Здесь наблюдается проблемная область, которую Китай часто относит к внутриполитической, однако существенно подверженной влиянию из вне. Это Тайваньская проблема. Кроме того, в Восточно-Китайском море существует территориальный спор между Японией и Китаем - архипелаг Сенкаку (острова Дяокитай).

· Корейская проблема;

В основе процесса секьюритизации лежит угроза северокорейской ядерной программы, а также идеологическое противостояние между КНДР и Южной Кореей, обострение которой может привести к масштабной войне на полуострове.

Тем не менее, в Азиатско-Тихоокеанском комплексе безопасности существуют такие процессы, которые не подвержены разделению в процессе борьбы за гегемонию и превосходство, а, наоборот, имеют тенденцию к кооперации и выработке общего решения по разрешению возникших угроз. К там “точкам” относятся транснациональные и нетрадиционные угрозы безопасности, связанные с международным и кибер терроризмом, проблемам пиратства и экологическим проблемам. В данном аспекте главенствующую роль занимают не сколько акторы, которые участвуют в конструировании образа данной проблемы, сколько межрегиональные образования, которые стремятся поддерживать данные проблемы с точки зрения их актуальности и вырабатывать комплексные решения через диалог между всеми акторами комплекса безопасности. Однако в рамках данного исследования данные элементы не вписываются в обозначенную нами проблему “вызова гегемону”, что отражает наличие изменений в балансе сил АТР.

Именно по этой причине дальнейшее исследование по изучению баланса сил в АТР будет основано на анализе ситуации вокруг Корейской проблемы и проблеме территориальных споров. Изучение подходов США и Китая к обозначенным “точкам напряженности” позволит сделать содержательные выводы относительно целей акторов в рамках влияния на структуру безопасности региона и, как следствие, расстановку баланса сил в современный этап развития Азиатско-Тихоокеанского региона. Это должно стать эффектным завершением всего анализа эволюции баланса сил в данном комплексе безопасности.

В качестве основного инструмента анализа динамики реализации стратегий США и Китая в отношении “точек напряженности” Азиатско-Тихоокеанского комплекса безопасности будет использован метод event-analysis. Анализ проводится на основе кодировки WIES, а интервальные параметры заданы в соответствии со шкалой Гольдштейна Ахременко А.С. Политический анализ и прогнозирование. Учебное пособие. М.: Издательство Московского университета, 2016 г., С. 237 - 253..

Полученные результаты предполагают удобство в рамках проблемно ориентированной визуализации и интерпретации динамики событий. В качестве ресурса для формирования основной базы данных использовалась релевантная “повестка дня” в отношении рассматриваемых кейсов, транслируемая через СМИ. В целях избегания субъективности и искажения реальных процессов, каждый элемент из полученной базы данных подкреплялся минимум 2 источниками (чаще всего русскоязычный и иностранный). Кроме того, использовались и научные работы, затрагивающие смежные исследовательские сферы в плане анализа событий. Далее, к каждому отобранному событию применялся соответствующий интервальный параметр, исходя из шкалы Гольдштейна, после чего происходила визуализация в виде графика.

Основываясь на полученных статистических и графических данных, такие количественные показатели проходят проверку собственной валидности происходящим политическим процессам в комплексе безопасности с точки зрения стратегической и политической реальности. Необходимо добавить, что приоритетным критерием в ходе отбора и анализа событий вокруг каждого изучаемого кейса было воздействие актора на изменение структуры баланса сил в рамках региональной архитектуры, что является основополагающим используемой в исследовании неореалистской парадигмы.

Кроме того, в визуализационной части анализа были созданы и более простые графики, которые необходимы лишь для отражения динамики событий как таковой.

3.1.1 Южно-Китайское море

Для более конкретного понимания динамики развития данной “точки напряженности” в контексте эволюции баланса сил Азиатско-Тихоокеанского комплекса безопасности стоит кратко обозначить генезис данного конфликта. Причина современного состояния территориального спора берет свое начало от капитуляции Японии во Второй Мировой войне и распределении оккупированных территорий после смены власти в Китае и процессе деколонизации государств Юго-Восточной Азии.

Контроль над Парасельским архипелагом, а также над значительной частью остовов Спартли Китай получил по результатам региональных конфликтов в 1974 и 1988 годах с Вьетнамом. После этого в регионах проводились символические мероприятия по утверждению статуса архипелагов как части Китая. Однако Вьетнам продолжает настаивать на признании данного архипелага своей территорией, о чем свидетельствует закон, принятый в 2012 году и получивший название «Закон о море» Vietnam - The new law of the sea comes into force [electronic resource] // Sudestasiatico (official website) URL: http://www.sudestasiatico.com/vietnam-new-law-of-the-sea-comes-into-force/ (date of access 07.05.2017) , по которому Парасельские острова и архипелаг Спартли входят в состав Вьетнама. В связи с этим дипломатические отношения Вьетнама и КНР резко ухудшились, чем воспользовались США. В 2011 году США выступили в качестве гаранта безопасности Вьетнама. Министр обороны США Л. Панетта посетил бывшую советскую военную базу Камрань, где США хотели бы разместить свои военно-морские силы. Помимо этого, в стороне не остались и Филиппины, которые также имеют претензии на Парасельский архипелаг Joint Press Briefing with Secretary Panetta and Vietnamese Minister of Defense Gen. Phung Quang Thanh from Hanoi, Vietnam [electronic resource] // U.S. Department of Defense. URL: http://www.defense.gov/transcripts/transcript.aspx?transcriptid=5052 (date of access 12.05.2017) . Филиппины объявили об угрозе собственной безопасности на фоне агрессивной политики Китая на Парасельских островах и, пользуясь поддержкой США, полученной согласно договору «О взаимной обороне», заключенному в 2011 году, запросили у них около финансовую помощь для создания наблюдательного пункта за ситуацией в Южно-Китайском море, а также военную технику для обеспечения безопасности границ Floyd Whaley (2012). Philippines Role May Expand as U.S. Adjusts Asia Strategy // The New-York Times. URL: http://www.nytimes.com/2012/04/30/world/asia/philippines-role-may-grow-as-us-adjusts-asia-strategy.html (date of access 12.05.2017) .

Всего на принадлежность островов к своей территории на данный момент претендуют сразу несколько государств АТР: Китай, Китайская Республика, Вьетнам, Филиппины, Бруней. Тем не менее, ключевыми акторами, которые принимают непосредственное участие в данном конфликте, являются Китай и Вьетнам и Филиппины, действия которых транслируются указаниями из Вашингтона (Филиппины до 2016). Это вовлекает США в процесс разрешения данной проблемной зоны.

США занимают активную позицию, так как данный архипелаг является важным стратегическим пунктом, позволяющим усилить представительство интересов в регионе и расширить влияние в рамках комплекса безопасности, изменив баланс сил в свою пользу. Вашингтон использует стратегию, при которой формальной приоритетной целью является защита и поддержка интересов своих союзников. Фактической же целью является необходимость оказывать постоянное давление на КНР и сдерживать ее “агрессивное развитие” путем наращивания военного представительства США в регионе на территории стран-союзников Clinton H. America's Pacific Century [electronic resource] // Foreign Policy. URL: http://www.foreignpolicy.com/articles/2011/10/11/americas_pacific_century?page=full (date of access 29.04.2017).

Китай, в свою очередь, не признает претензии других государств на обладание архипелагом и считает данную территорию исторически своей. Стратегия КНР является жесткой и непреклонной, что провоцирует другие стороны конфликта, в результате чего данная спорная территория является одной из самых “напряженных точек” в современном мировом порядке.

Помимо этого, архипелаг Спартли играет важнейшую географическую роль, которая заключается в непосредственном прохождении через острова торгового пути, соединяющего Тихий и Индийский океаны вблизи к Азии через Малаккский пролив Кашин В. Почему опять кипит Южно-Китайское море [электронный ресурс] // Московский центр Карнеги. 29.10.2015. URL: http://carnegie.ru/commentary/?fa=61801 (дата обращения 02.05.2017).

График ниже иллюстрирует динамику развития ситуации в отношении спорного архипелага через применение шкалы Гольдштейна. Временные промежутки включают себя набор событий, произошедший в отношении данного кейса за 3 месяца, начиная со второй половины 2010 года - после публикации Стратегии национальной безопасности (2010).

Отрицательные значения свидетельствуют о высоком уровне напряженности между акторами и использование, главным образом, средств демонстрации силы, а также невозможность достичь компромисса по причине кардинального несогласия с другой стороной.

Рис. 1. Динамика событий в Южно-Китайском море, 2010-2016гг.

азиатский тихоокеанский баланс неореализм

Ситуация вокруг спорных территорий в Южно-Китайском море характеризуется переменчивым напряжением и спадом. В 2011 году конфликт обострился из-за резкого ухудшения отношений между Китаем и Вьетнамом и Филиппинами. Причиной этого стали провокационные действия (официально - маневры во временя учений) военно-морских сил Китая в районе спорных островов архипелага Спартли Gonzales, R. (2014). The Spratly Islands Dispute: International Law, Conflicting Claims, and Alternative Frameworks For Dispute Resolution. University of Nevada, LV. 98 p. . США, выражая поддержку Вьетнаму и Филиппинам, направили в регион свои боевые корабли для патрулирования и своих собственных совместных учений с рядом государств АТР, что дополнялось заключением перечня стратегических соглашений. Наиболее показательным стал новый договор между США и Австралией в отношении военного сотрудничества ноябре 2011, согласно которому США наделяются возможностью размешать свой военный контингент на базах Австралии в относительной близости к Южно-Китайскому морю Obama and Asian Leaders Confront China's Premier [electronic resource] // The New York Times. 11.19.2011. URL: http://www.nytimes.com/2011/11/20/world/asia/wen-jiabaochinese-leader-shows-flexibility-after-meeting-obama.html?pagewanted=all (date of access 29.04.2017).

В мае 2012 года конфликт вновь обострился. Причиной послужило обновление договора о военной помощи США Маниле, главным образом за счет того, что Пекин продолжал вести провокационную, по мнению Вашингтона, деятельность по нахождению вблизи спорных островов Спартли военных кораблей КНР Китай и Америка напоролись на риф [электронный ресурс] // "Коммерсантъ" (официальный сайт). URL: https://www.kommersant.ru/doc/1934581 (дата обращения 23.03.2017). Ответом Пекина на соглашение стало размещение на контролируемых им островах архипелага военного гарнизона и создание стратегических укреплений Китай застолбил спорные острова [электронный ресурс] // "Коммерсантъ" (официальный сайт). URL: https://www.kommersant.ru/doc/1987458 (дата обращения 23.03.2017).

В 2013 году наблюдается спад действий акторов в Южно-Китайском море, что объясняется переключением внимания акторов на другой “театр конфликта интересов” в АТР, а также сменой лидера в Китае, где на место Ху Цзиньтао пришел Си Цзиньпин China's New President Nods to Public Concerns, but Defends Power at Top [electronic resourse] // "The New-York Times" (official website), 2013. URL: http://www.nytimes.com/2013/03/15/world/asia/chinas-new-leader-xi-jinping-takes-full-power.html (date of access 23.03.2017). Тем не менее, США продолжают развивать свою тактику сдерживания Пекина через заключение заключение договоров о поставках вооружения Сингапуру и Вьетнаму The US-Singapore Strategic Partnership: Bilateral Relations Move Up a Weight Class [electronic resource]. Council of american ambassadors (official website). URL: https://www.americanambassadors.org/publications/ambassadors-review/spring-2012/the-us-singapore-strategic-partnership-bilateral-relations-move-up-a-weight-class (date of access 23.03.2017).

Новый этап противостояния берет начало мае 2014 года, когда Китай проводит активное освоение нефтяных месторождений на шельфе спорных Парасельских островов, что приводит к серьезным антикитайским демонстрациям в Ханое, а Вашингтон, в свою очередь, обрушивается резкой критикой в адрес подхода нового лидера КНР. США также выступили с позиции поддержки своих союзников в регионе, в результате чего был заключен целый ряд стратегических договоров по военному сотрудничеству с Малайзией (2014), Таиландом (2014), Филиппинами (2014), Индонезией (2015), следуя принципу “hub&spokes” для оказания давления на Пекин Turner, O. (2016). China, India and the US Rebalance to the Asia Pacific: The Geopolitics of Rising Identities. Geopolitics, 21(4), p.922-944.. Ситуация во взаимоотношениях Си Цзиньпина и Вашингтона еще больше ухудшилась после его первого визита в США в сентябре 2015. По результатам переговоров стороны признали, что не смогли прийти к удовлетворительным результатам, а уже через несколько дней американский эсминец входит в акваторию архипелага Спартли, контролируемой КНР Друг без друга. Лидеры США и Китая не смогли найти общую идеологию [электронный ресурс] // "Коммерсантъ" (официальный сайт). URL: https://www.kommersant.ru/doc/2821754 (дата обращения 23.03.2017) .

На момент конца 2015 - начала 2016 года наблюдается весьма устойчивая тенденция к застою конфликта интересов и систематическом повторении идентичных негативных сценариев, которые ухудшают состояние ситуации. Вашингтон усиливает разведывательные действия и активизирует патрульные маневры, а Пекин регулярно отвечает критикой таких действий, наращиваем военного потенциала в районе спорных территорий и угрозами введения бесполетной зоны. Повлиять на ситуацию не смог и визит государственного секретаря США Джона Керри в Пекин летом 2016 года.

К концу 2016 года ситуация вновь обострилась за счет целого ряда обстоятельств. Во-первых, важным здесь является процесс в Гаагском суде, согласно итогам которого Китай не может претендовать на данную территорию, а архипелаг Спартли должен перейти под контроль Филиппин. Пекин решение Гаагского суда не признал, что выразилось в активной политике усилению присутствия на островах через направление в акваторию части флота и переброски вооружения Beijing rejects tribunal's ruling in South China Sea case [electronic resource] // "TheGuardian" (official website). URL: https://www.theguardian.com/world/2016/jul/12/philippines-wins-south-china-sea-case-against-china (date of access 23.03.2017). Во-вторых, рост такого военного присутствия КНР привел к активизации деятельности китайских военных в рамках акватории, результатом чего стало обнаружение американского подводного беспилотного аппарата Китай захватил подводный беспилотник США в Южно-Китайском море [электронный ресурс] // "РКБ Новости" (официальный сайт). URL: http://www.rbc.ru/politics/16/12/2016/58541fa99a79479675fb1f5a (дата обращения 23.03.2017). Это вызывало бурную реакцию со стороны мирового сообщества, дополнительный импульс которой придала предвыборная гонка в США.

Еще одним неприятным событием для Вашингтона стало ухудшение отношений с Филиппинами, после вступления в должность нового президента - Родриго Дутерте, который отличался резкой критикой в адрес Б. Обамы. Ранее Филиппины представляли собой ключевого союзника США в АТР США ошеломлены заявлениями президента Филиппин Родриго Дутерте [электронный ресурс] // BBC. Русская служба (официальный сайт). URL: http://www.bbc.com/russian/news-37723893 (дата обращения 23.03.2017). Теперь возможности Вашингтона влиять на данную “точку напряженности” сократились.

Таким образом, на момент смены лидера в США в начале 2017 года ситуация вокруг спорных территорий в Южно-Китайском море является запущенной и не имеющей налаженных контактов для разрядки обстановки и разрешению спора через дипломатические механизмы. Приоритетными инструментами сторон остается использование вооруженных сил для оказания давления на противника и попыток оказать влияние на расклад баланса сил в регионе и изменить его структуру безопасности.

Это свидетельствует о наличии дилеммы безопасности в рамках данной “точки напряженности”, которую можно охарактеризовать (в соответствии матрицей Джервиса) как “интенсивную”, где, на данный момент, основным способом отстаивания своих интересов играет военный потенциал, но вероятность реализации которого не велика. Не отличим и характер действий акторов. С одной стороны, Китай выступает с позиции обороны, так как не выступает агрессором по отношению к другому государству. Это объясняется провозглашением островов как части территориального суверенитета КНР. С другой стороны, решение Гаагского суда опровергают данный подход, что уже делает Китай агрессором, которого США должны сдерживать по причине угрозы своим союзникам. Для США верна аналогичная ситуация Simon, S. (2015). The US Rebalance and Southeast Asia: A Work in Progress. Asian Survey, Vol.55, p.572-595. Bower E. Glaser B. Cha. V. (2016) Asia-Pacific Rebalance 2025. Capabilities, Presence and Partnerships. Center for Strategic and International Studies (CSIS). p.117-124: либо это вмешательство во внутренние проблемы КНР, либо защита партнеров.

Если взглянуть на общую картину действий США и Китая по вопросу спорных островов в Южно-Китайском море, то стоит сделать вывод о кризисе, который находится на пике противостояния акторов, напряженность между которыми является самой высокой с начала XXI века. В рамках эволюции баланса сил данная ситуация стала возможной, несомненно, по причине расширения сферы влияния Китая в регионе и укреплению его потенциала для отстаивания своих интересов.

Стоит также добавить, что ситуация вокруг данной “точки напряженности” имеет сильную зависимость от соседней “точки” в Восточно-Китайском море. Для более целостной картины понимания происходящих процессов и содержательных выводов необходимо учитывать данные конфликты интересов совместно.

3.1.2 Восточно-Китайское море

Генезисом данного территориального спора вновь является поражение Японии во Второй Мировой войне. Дело в том, что судьба архипелага не была зафиксирована в рамках проведения Каирской и Потсдамской конференций, а также в Сан-Францисстском мироном договоре, что создает неоднозначную трактовку судьбы территориальной принадлежности островов после освобождения от японской оккупации. С одной стороны приводятся аргументы сторон об исторической принадлежности территорий, с другой - по разному трактуются послевоенные итоги о принадлежности архипелага. Chan, S. (2008). China, the US and power-transition theory. London: Routledge, p.117-153.

Как уже было сказано, ситуацию в Восточно-Китайском море по поводу территориального спора за архипелаг Сенкаку следует соотносить с ситуацией в Южно-Китайском море. Это два напряженных спора за стратегически важные участки морских путей, на которых также расположены солидные запасы природных ресурсов. Стратегии США и Китай в отношении архипелага Сенкаку предельно схожи с ситуацией вокруг островов Спартли: Китай заявляет об исключительности прав на обладание спорными территориями и задействует активные военные стратегические ресурсы для контроля над островами (например, занимается постройкой искусственных островов и размещением на них военных баз). Все это позволяет Китаю расширять влияние в регионе и дает преимущества в борьба за гегемонию в АТР.

Что касается США, то здесь вовлеченность Вашингтона носит особенный характер, так как Япония является ключевым стратегическим и экономическим партнером США и непосредственным участником территориального спора. На территории Японии находятся военно-морские базы США, контингент которых постоянно наращивается, усиливая позиции Токио и Вашингтона соответственно Bower E. Glaser B. Cha. V. (2016) Asia-Pacific Rebalance 2025. Capabilities, Presence and Partnerships. Center for Strategic and International Studies (CSIS). p.9-60. Допустить ослабление Японии и существование угроз у границ своего союзника со стороны Китая США не могут ни при каких обстоятельствах. Это приводит к необходимости политики “сдерживания Китая” как через Японию, так и самостоятельно.

Рис. 2. Динамика событий в Восточно-Китайском море, 2009-2016 гг.

Обращаясь к графику, отметим, что между Китаем и Японией конфликт за контроль над островами начал активизироваться еще в 2009 году. США до определенного момента (а именно стратегического “разворота в АТР”) не вовлекались в конфликт самостоятельно, но координировали действия Японии. После “разворота в АТР”, т.е. начиная с 2010 года, как и в случае с Южно-Китайским морем, США включились в активную поддержку Японии в борьбе за архипелаг Сенкаку. Между Вашингтоном и Токио был обновлен мирный договор, расширено военное сотрудничество и проведены совместные учения Bower E. Glaser B. Cha. V. (2016) Asia-Pacific Rebalance 2025. Capabilities, Presence and Partnerships. Center for Strategic and International Studies (CSIS). p.51-60.

Тем не менее, в отличии от предыдущего кейса, данный конфликт имеет тенденцию активизироваться и затихать в конкретные моменты времени. То есть ситуация вокруг спорных территорий обостряется переменно. Пустые промежутки на графике означают практическое полное отсутствие событий, носящих возможный потенциал для изменения баланса сил и влияющих на развитие ситуации как таковой.

Первый существенные кризис в отношениях между участниками спора за архипелаг Сенкаку произошел в сентябре 2010 года, Китай и Япония оказались на гране разрыва дипломатических отношений по причине задержания японской береговой охраной китайского невоенного судна В отношениях Китая и Японии объявлен траулер. Пекин и Токио снова поссорились [электронный ресурс] // "Коммерсантъ" (официальный сайт). URL: https://www.kommersant.ru/doc/1507668 (24.03.2017). Вскоре, в качестве ответного действия, в ноябре Китай проводит серию военных ученый в районе спорных территорий, чем вынуждает Японию начать переброску сил самообороны к своим юго-западным границам, в район префектуры Окинава Япония направляет солдат к спорным островам [электронный ресурс] // "РКБ Новости" (официальный сайт). URL: http://www.rbc.ru/politics/21/11/2010/5703e08c9a79473c0df1724d (дата обращения 24.03.2017). Такая тенденция “негативной” стабильности продолжалась значительную часть 2011 года, пока шла фаза обострения конфликта в Южно-Китайском море.

К 2012 году уже конфликт в Восточно-Китайском море достиг максимальной точки кризиса. Стороны конфликта наращивали военный потенциал вокруг спорных территорий, что в итоге приводило к столкновениям с применением предупредительного огня летом 2012, а также официальным протестам дипломатических миссий и отзыве посла Японии из Пекина в июле 2012. Это также совпало со сменой правительства Японии в 2011 году (чем объясняется временное снижение реальной активности Японии в тот момент), однако новое правительство включилось в продолжение борьбы. Интересы США, в данном случае, заключались в защите военной базы, которая находится в непосредственной близости от спорного архипелага в префектуре Окинава. Китай расширил свои территориальные претензии к Японии, целью которых были территории, непосредственно прилегающие к военной базе США.

После обострения конфликта в сентябре 2012 года были проведены переговоры между Китаем и Японией, однако они были провалены, что привело к сохранению напряженности и на период 2013 года Ситуация накаляется: Япония и Китай не договорились о спорных островах [электронный ресурс] // "РКБ Новости" (официальный сайт). URL: http://www.rbc.ru/spb_sz/25/09/2012/55929ced9a794719538c513e (дата обращения 24.03.2017). Начало деятельности нового лидера КНР с Японией фактически началось со взаимных официальных протестов в марте 2013 года. Пекин заявил, что в случае провокационных действий со стороны Вашингтона и Токио китайские силы в регионе будут нарастатьСпорную часть суши окружили со всех сторон США ввязываются в территориальный конфликт Китая и Японии [электронный ресурс] // "Коммерсантъ" (официальный сайт). URL: https://www.kommersant.ru/doc/2351885 (24.03.2017).

Вашингтон, в свою очередь, подвергал критике действия Китая в районе архипелага, но основную деятельность вел через перемещения отдельных сил военно-морского флота (в частности авианосной группы) в районе островов Сенкаку, а также через двусторонние переговоры с Японией, а именно, начало первого раунда переговоров по новому плану военного сотрудничества акторов Steve Herman. Japan Protests Chinese Ship's Alleged Use of Radar to Guide Missiles [electronic resource] // Voice of America 02.05.2013. URL: http://www.voanews.com/content/chinese-warship-locked-prefiring-radar-on-japanese-navy-tokyo/1597325.html (date of access 23.03.2017) . В июле 2013 года Вашингтон встает на сторону Японии во время очередной провокации со стороны Пекина по патрулированию акватории, в результате чего американские бомбардировщики совершают полеты над зоной, объявленной Пекином воздушным пространством КНР. Кроме того, в декабре 2013 в ходе визита вице-президента США Д. Байдена был озвучен проект по созданию альтернативной бесполетной зоны в ответ на действия Китая Вице-президент США Джо Байден, совершающий турне по Азии, посетил Японию. [электронный ресурс] // "Коммерсантъ" (официальный сайт). URL: http://www.kommersant.ru/doc/2359244 (24.03.2017).

В 2014 году вновь ключевым театром разворота стратегий США и Китая становится Южно-Китайское море, ввиду активизации противостояния за архипелаг Спартли, и проблема Сенкаку снова ушла на второй план.

США продолжали поддерживать Японию преимущественно на уровне официальных заявлений, а Китай был вынужден разделить внимание между двумя конфликтами, что ослабило позиции Пекина в Восточно-Китайском море. Япония тем временем укрепила свой военный потенциал на спорных островах. В 2015 году внимание Японии также было переключено на спор с Россией о принадлежности Курильских островов, что заморозило конфликт в Восточно-Китайском море, не создав никаких условий для его разрешения. Примерно такая же неопределенность сохранилась и на 2016 год.

Ситуация начала обостряться к лету 2016, когда КНР провели масштабные учения вблизи спорного архипелага. Ответом на эту провокацию стали аналогичные учения Японии, США и Южной Кореи в октябре Китай начал крупномасштабные военные учения в Восточно-Китайском море [электронный ресурс] // "Коммерсантъ" (официальный сайт). URL: https://www.kommersant.ru/doc/3053103 (24.03.2017) Авианосец ВМС США "Рональд Рейган" в октябре примет участие в южнокорейских учениях [электронный ресурс] // ИА “Интерфакс” (официальный сайт) URL: http://www.interfax.ru/world/527667 (дата обращения 24.03.2017).

На момент конца 2016 года, Вашингтон продолжал политику “сдерживания Китая”, путем совместных учений с силами Японии, а Пекин усиливал системы защиты воздушного пространства. Как и в случае с архипелагом Спартли, спор вокруг островов Сенкаку не нашел точек соприкосновения у вовлеченных акторов. Все попытки переговоров провалились, поэтому ситуация может сдвинуться с “мертвой точки” только после прихода нового лидера США в 2017 году.

Обобщая данные в отношении двух вышерассмотренных кейсов, необходимо сформулировать их в виде промежуточных выводов. Ситуация конфликта по вопросу принадлежности спорных островов в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях является крайне напряженной, и акторы не намерены уступать стратегически выгодные территории своим конкурентам в борьбе за господство в регионе. Акторы наращивают военные потенциалы и силовые методы преобладают над дипломатическими, которые чаще оборачивались неудачей.

Ключевое отличие между США и Китаем как главными акторами в борьбе за господство в АТР заключается в том, что Пекин действует через наращивание собственных сил в районе спорных территорий, Вашингтон же, не обладающий возможностью претендовать на спорные территории, но нацеленный на сдерживание Китая, оказывает поддержку своим союзникам и партнерам, которые претендуют на право владения спорными архипелагами. Это подкрепляется значительным числом двусторонних соглашений с рядом акторов региона. США продолжают отдавать предпочтение такому формату сотрудничества и способу расширения своего влияния (“hub&spokes”). За рассмотренный временной промежуток США смогли нарастить свое представительство в регионе. Согласно The Index of U.S. Military Strength 2017, помимо расширения сотрудничества с Японией, Вашингтон, в ходе двустороннего сотрудничества с акторами региона, нарастил силы на базах Таиланда, Австралии, Сингапура и Австралии The Index of U.S. Military Strength 2017. Assessing America's Ability to Provide for the Common Defense [electronic resource] // The Index of U.S. Military Strength (official website), URL: http://index.heritage.org/military/2017/ (date of access 01.05.2017) . Такое соотношение становится весомым факторов, влияющим на структуру баланса сил.

Это также приводит к необходимости Пекина усиливать и свою собственную армию, главным образом повышая оборонный бюджет страны. За рассмотренный интервал Китай дважды существенно увеличивал военные расходы в 2013 и 2015 годах более чем на 10% Cordesman Anthony H, Colley Steven (2015). Chinese Strategy and Military Modernization in 2015: A Comparative Analysis. A Report of the CSIS Burke Chair in Strategy. CSIS. Washington D.C. p.74.

Кроме того, важным фактом остается то, что в процессе регулирования возникающих разногласий между участниками конфликта стороны использовали исключительно двусторонний формат взаимодействия, практически полностью оставляя вне рамок региональные площадки по кооперации. Это также говорит и о том, что ключевые акторы конфликта не создают сетей для взаимодействия между остальными членами комплекса безопасности, что дополнительно свидетельствует об особом статусе США и Китая в регионе, позволяющий им действовать независимо от остальных.

Продолжая вопрос статуса, стоит выделить и тот факт, что политика Китая в отношении данных спорных территорий является весьма жесткой и линейной, что является нетипичным феноменом во внешней политики Китая по отношению к рассматриваемым “точкам” за последние 25 лет. Это говорит, прежде всего, о серьезных изменениях в балансе сил.

Именно Китай в данных кейсах, отстаивая свою позицию на свою территориальную целостность, совершает первый шаг, что приводит к возникновению последовательной реакции со стороны США и их союзников - то есть проявление спирали “действие-противодействие” Глейзера, что усложняет процесс разрешения конфликта, еще больше усугубляя ее, снижая сам уровень безопасности в комплексе безопасности.

Это также означает, что Пекин, обладая растущим потенциалом, действует в рамках логики “ловушки Фукидида”, “бросая вызов гегемону”, который вынужден реагировать и проводить свою собственную политику по сдерживанию “возвышающейся державы”. Это является ключевым моментом эволюции баланса сил в регионе. А столкновение противоположных (полярных) взглядов на разрешение конфликтной ситуации между акторами может свидетельствовать о наличии локальной “дилеммы безопасности”, так как на момент окончания ивент-анализа было установлено, что конфликты находятся в стадии “мертвой точки”, не имеющих реальных предпосылок сдвижению в сторону разрядки напряженности.

Несмотря также на установленные колебания уровня напряженности вокруг спорных территорий, с точки зрения уровня данной локальной дилеммы безопасности ситуация характеризуется как “интенсивная”. Для данной категории характерен рост военного потенциала, и наличие существенных расхождений в плане решения проблемы, которое не имеет предпосылок к сближению в дипломатическом формате. Ряд провалившихся переговоров между лидерами США и Китая дополняют данный тезис. Кроме того, политика данных акторов не отличима от наступательной/оборонительной из-за особенности территориальных споров как таковых.

Фиксируя данные “точки напряженности” и причины борьбы за контроль над ними, на данный момент можно отметить, что рост потенциала Китая, в первую очередь в военной сфере, позволяет участвовать в территориальных спорах для расширения своего влияния в регионе со стратегической точки зрения, препятствуя распространению власти “гегемона” в комплексе безопасности. Данные проблемные зоны являются определяющими в ходе изменения структуры баланса сил, как противостояние акторов в контексте “вызова гегемону”.

Это является следствием возвышения статуса Китая в регионе и возможности получения большего влияния на формирование архитектуры безопасности комплекса, чего опасается Вашингтон. Это приводит данные ситуации к единому образу “Ловушки Фукидида”, где Китай выполняет роль “возвышающейся державы”, а США, соответственно, “гегемона”.

3.1.3 Корейская проблема

Еще одной “точкой напряженности” в структуре безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона является “корейская проблема” (К.П.), а именно крайне агрессивное поведение КНДР по отношению к своему географическому соседу - Южной Корее, а также постоянные угрозы применения ядерного оружия против США и их союзников в регионе.