Реакция цензурного ведомства на деятельность журнала "Спутник чиновника"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реакция цензурного ведомства на деятельность журнала "Спутник чиновника"



1.Личность А. И. Мирецкого и его биография

Если журнал «Кружок» оценивался цензурным ведомством как не представляющий «ничего предосудительного» или «резко тенденциозного», то «Спутник чиновника» зарекомендовал себя совершенно противоположным образом. В августе 1912 года, спустя год после выхода первого номера, С.С. Татищев писал киевскому губернатору А.С. Гирсу, что «издание это усвоило себе, особенно за последнее время, крайне тенденциозное направление, мрачными красками рисуя тяжелое служебное положение чиновников в значительной мере обусловленное будто бы несправедливым отношением к ним лиц начальствующих».

Татищев поручил киевскому губернатору узнать, «на какие именно средства ведется издание упомянутого журнала и кто состоит его сотрудниками». В ответном письме Гирс подробно пересказывает биографию редактора журнала, сообщая, что помощнику делопроизводителя канцелярии киевского губернского комитета губернскому секретарю Алексею Ивановичу Мирецкому 27 лет, происходит он из мещан г. Сквиры, окончил курс Сквирского двухклассного училища (начальные училища Министерства народного просвещения с четырехлетним или пятилетним сроком обучения) поступил на государственную службу канцелярским служителем 3 разряда Киевской Казенной палаты в 1902 году, а через три года был назначен на занимаемую должность секретаря. «Орденов и знаков отличия не имеет, женат, детей не имеет».

Говоря о личности Мирецкого, губернатор сообщает, что начальник отмечает хорошее знание Мирецким делопроизводства и «предшествующей практики по казусным вопросам» и причисляет его к «ценным работникам». До издания журнала Мирецкий был «довольно усерден и исправен по службе. Занявшись же журналистикой, он стал относиться к служебному делу с меньшим вниманием и усердием и поэтому успешность его службы значительно понизилась». В числе личностных качеств Мирецкого его начальник отмечает «большое самомнение и отсутствие всякого понимания житейского и служебного такта». Возможно, этот отзыв предвзят, так как при таком наборе качеств Мирецкому сложно было бы долго оставаться во главе журнала, а также занимать должность старшины местного общественного собрания, где он также «читал рефераты». В числе его общественных инициатив упоминается также должность почетного члена Екатерининского Попечительства сельских детских приютов Тульской губернии.

Мирецкому принадлежит авторство «двух сборников правил по довольствию войск» - «Руководства Общественным Управлением по квартирному довольствию войск» с дополнением к нему и «Руководства по поставке дров на варку пищи и хлебопечение нижним чинам и на лагерные офицерские кухни в Киевском военном округе», а также брошюры «Неравномерность обложения», касающуюся вопроса о земских сборов Киевской губернии.

Губернатор пишет, что Мирецкий был заподозрен в вымогательстве «через посредство председателя мещанской управы» у владельцев инспектируемых им казарм взятки в размере двух тысяч рублей под угрозой доклада о будто бы полученных ими из казны 27 000 рублей за квартирование войск. Заявление об этом, к которому были приложены записки председателя мещанской управы, было подано в 1906 году самими владельцами казарм. В объяснительной записке Мирецкий «свидание с жалобщиками и переговоры с ними объясняет частью правдоподобно, местами же очень неполно и с большими натяжками. По главному обстоятельству он дал объяснение в том смысле, что не он вымогал у казармовладельцев взятку, а они предлагали ему получить с них известную сумму денег за то, чтобы не было на них начета излишне полученных ими квартирных окладов, причем описывает продолжительные переговоры, объясняя, что не прерывал их тотчас же по их возникновении и даже хорошо не запомнил их потому, что у него кружилась голова от выпитого коньяку». Вскоре после этого инцидента Мирецким было подрано прошение об увольнении его от службы в казенной палате, которое, правда, по неизвестным причинам не получило продвижения.

По свидетельству одного из членов Киевского губернского распорядительного комитета, при рассмотрении дела выяснилось, что владельцы казарм действительно получили лишние квартирные оклады, и на их сумму после дела с Мирецким «был сделан на них начет, который они впоследствии и пополнили». Но через пять лет с материалами дела ознакомился некий действительный статский советник Стрекалов, который «при первой же возможности дал понять Мирецкому о желательности оставления им службы». Кроме того, губернатор сообщает Гирсу, что это был не единственный конфликт Мирецкого с коллегами: в своем журнале «Спутник чиновника» он «неоднократно задевал своих сослуживцев и начальство». В качестве примера приводится статьи «Секретарь Его Превосходительства» и «Наследство г. Ласточкина».

За последнюю статью на журнал было наложено первое административное взыскание. Статья описывает плачевное положение чиновников киевской казенной палаты, управляющий которой был переведен в Петербург, но оставил своим коллегам «в наследство» долги по кредитам на ее содержание. По этой причине служащие в течение долгого времени не получали положенной им по выслуге лет медицинской помощи, наградных и пособий. За эту статью Мирецкий был подвергнут не только штрафу размером в 100 рублей, но и получил выговор от начальства, так как он сам служил в киевской казенной палате. Управляющий в конце 1911 года внес статью, в которой «были допущены инсинуации по адресу бывшего управляющего действительного статского советника А.В. Ласточкина и ложные сведения о его деятельности», на обсуждение общества присутствия казенной палаты. Оно, в свою очередь, признало ее и «остальные выходки Мирецкого» «возмутительными и свидетельствующими о <его> невысоком нравственном уровне. Это суждение общего присутствия было передано Мирецкому через его непосредственного начальника члена губернского распорядительного комитета с указанием на неудобство после этого пребывания его в казенной палате и с предложением ускорить свой переход в другое учреждение», но Мирецкий не покинул своего места службы, как сообщал ранее своему начальству, так как должность в городской управе, на которую он рассчитывал, не освободилась.

К этому времени Мирецкий уже начал издавать «Спутник чиновника» (первый номер вышел в июне 1911 года). Главными задачами журнала были объединение чиновничества, защита его интересов и улучшение условий жизни и деятельности государственных служащих. Подробному выяснению этих задач посвящен целый ряд руководящих статей, беллетристических рассказов, заметок и сообщений. «Рисуя яркими красками, по видимому иногда слишком сгущенными, тяжелое материальное положение чиновничества и его бесправное, беззащитное и приниженное состояние, благодаря произволу начальников и высших властей», журнал призывал чиновников всех ведомств «сплотиться и общими силами добиваться с одной стороны улучшения условий своей жизни и деятельности, а с другой - поднятия своего правового положения в обществе и государстве».

2.Санкции цензурного ведомства против редакции журнала «Спутник чиновника»

В письме С.С. Татищеву представитель киевского управления по делам печати сообщает, что в журнале содержатся многочисленные указания на формирующееся в западной Европе «движение среди чиновников, которые заботятся о развитии и укреплении своих классовых интересов». Что важно, представители комитета видели в публикациях журнала тенденцию к описанию «переживаемой ныне Россией эпохи переделки государственного строя и общественных отношений» как «благоприятного момента» для заявлений чиновничества о себе, «о своих насущных нуждах».

В августе 1912 года Мирецкий был подвергнут аресту на три месяца за опубликованные в номере 22 статьи «К товарищам», «Могу казнить и миловать» и «По Дарвину». Статья «К товарищам» призывает чиновников на ближайших думских выборах голосовать за тех, «кто будет бороться за развитие во всех видах и формах общественной самодеятельности и будет стараться пробудить в русских людях энергию и общее стремление, направленное на то, чтобы Россия свободно и широко пошла по культурному пути сознающих свое достоинство граждан». Автор статьи обращается к читателям с просьбой выбирать тех, кто способствовал бы объединению чиновников в профессиональные союзы и не препятствовал бы «свободной самодеятельности».

Публикация, озаглавленная «Могу казнить и миловать», критикует традицию амнистии по поводу важных событий в личной жизни высокопоставленного чиновничества: «У начальника дочь родилась -- амнистия; начальник переводится -- отпущение всех прегрешений; супруга начальника изволила благополучно курс лечения закончить и к счастливому супругу явиться, -- сложение всех штрафов». При этом такой порядок, по которому лица, «виновные в неисполнении законных требований властей и др. проступках» освобождались от ответственности, был узаконен Уложением о наказаниях уголовных и представительных от 1885 года.

В статье «По Дарвину» автор В. Волгин представляет сатиру на постановление, согласно которому служащие почтово-телеграфного ведомства имели право заключать браки лишь с чиновниками своего ведомства и строго по разрешению начальника конторы. Этот порядок подвергался резкой критике со стороны редакции и не один раз обсуждался на страницах журнала не только в авторских публикациях, но и в письмах читателей.

16 августа Мирецкий был арестован в помещении редакции, а затем направлен в Киевскую губернскую тюрьму, где находился 2 месяца и 10 дней. 19 августа в Киевскую казенную палату Мирецким было подано прошение об увольнении, которое было удовлетворено начальством.

Мирецкий был освобожден 25 октября и с этого момента «посвятил себя исключительно делу издания журнала». За двухмесячный перерыв в своей деятельности журнал получил пожертвования от читателей общей суммой в 142 а рубля 47 копеек. Причем от киевских чиновников поступила самая большая сумма -- 48 рублей, что свидетельствует о том, что идеи журнала поддерживались государственными служащими города.

Статьи, обращенные против чиновников, занимающих руководящие посты, публиковались в журнале и до этого и, по свидетельству жены Мирецкого, «печатались раньше в Киеве без всякого взыскания». Очевидно, что поводом к аресту стала публикация о думских выборах, а «наказание вызвано предвыборными соображениями». Данный материал трудно назвать политической прокламацией, но призыв голосовать за кандидатов, которые стали бы продвигать идею образования союзов государственных служащих, способствуя тем самым развитию общественности, вызвал недовольство властей.

Предметом для следующего конфликта стала статья «Еще о порядках в Варшавской казенной палате». Публикация критикует управляющего палатой за то, что он совершенно не знаком со своими подчиненными и «за 15 лет своего управления учреждением соблаговолил пройтись по помещению не более 5 раз, да и то в исключительных случаях: после ремонта здания и в прошлом году -- при посещении палаты Министром». Секретарь не допускает к посещению управляющего тех, кто хочет говорить с ним лично, причем секретарь управляющего обладает исключительной властью: с ним вынуждены считаться даже начальники отделений.

Все это стало причиной того, что управляющий подал заявление на имя прокурора Варшавского окружного суда о привлечении к ответственности по 1039 статье Устава о наказаниях, согласно которой редактор может доказывать правильность своих слов только документами. На положение дел в этом ведомстве редакция неоднократно обращала внимание и ранее, но только этот материал вызвал недовольство властей, причем только через два с лишним месяца после публикации. Результатом судебной тяжбы для редакции стал штраф в 40 рублей, но управляющему Варшавской казенной палаты Манжосу было предложено перейти на службу в другое учреждение Министерства Финансов. В дальнейшем публикации о положении дел в Варшавской казенной палате продолжали появляться на страницах «Спутника чиновника».

В начале 1913 года журнал попал во внимание киевского губернатора. За статьи «Сцилла и Харибда» и «Патриции и Плебеи», подписанные псевдонимом «Ф.», Мирецкий был подвергнут штрафу в 100 рублей. В первом материале обсуждается проблема «бесправия чиновника в профессиональном отношении»: если материальное положение чиновников, как свидетельствует автор статьи, улучшается, то его правовое положение полностью лишает его возможности к проявлению собственной профессиональной инициативы. Автор сравнивает положение чиновников, «слуг престола и отечества», с положением «рабов, которых бьют за господские грехи», говоря о слишком значительном неравенстве подчиненных и «начальников, которые при всяких ревизиях за неправильные служебные действия несут меньшее наказание».

Произвол начальства и бесправие рядовых чиновников («все, что дано нам законом в руки для ограждения себя, настолько слабо, что на практике совершенно не достигает цели») называются главными препятствиями к эффективной работе административного аппарата, в то время как чиновничество в общей массе стремится к совершенствованию своего труда, «особенно молодежь, не зараженная рутинерством, еще не обезличенная гнетущей субординацией, жаждет усовершенствования деятельности учреждений, устранения существующих злоупотреблений властью и казнокрадства». Эти явления формируют негативное мнение о государственных служащих, которое справедливо для деятельности высших чинов, а средние классы «с нетерпением ждут того момента, когда дадут возможность сбросить с себя иго заслуженного старым чиновничеством нелестного общественного мнения».

Более того, по утверждению автора статьи, чиновники относятся к своим обязанностям как к общественному долгу: «государство вправе требовать от чиновников более совершенной и продуктивной работы. Да и вообще деятельность чиновника, обслуживающего государственные и общественные интересы, должна быть по возможности совершенной», но «беспрекословное повиновение даже явно нелепым или незаконным приказаниям начальства» мешает преодолению неповоротливости неэффективности государственной машины.

«Патриции и плебеи», программная статья следующего номера, поднимает ту же самую проблему: «забарикадированность нашего сословия от общества способствовала процветанию в нашей среде полного произвола старших». Автор статьи выделяет группу «бюрократов», подразумевая под ними начальствующих лиц, чье «положение можно охарактеризовать поговоркой «в своем отечестве чего ж стесняться?». Профессиональная компетентность руководящих лиц ставится автором материала под сомнение, в то время как кадры с достаточным знанием своего дела относятся «к плебеям нашего сословия, рядовым чиновникам». Автор называет это явление «бюрократизм чиновничества», подразумевая под ним преобладание «цензовой образованности, принадлежности к высшему обществу, богатства» над «соответствием служебных качеств поручаемому делу».

Разрыв между чиновничеством средней руки и его руководством усиливается разницей в доходах. Автор цитирует опубликованную в журнале ранее статью «К статистике русского чиновничества» Н. Рубакина, утверждающего, что чины II и III классов владеют колоссальными земельными наделами, а также «домами, дачами, фабриками, заводами», а «правящая бюрократия есть ничто иное, как земляная аристократия, - факт, вскрывающий настоящий классовый характер российского чиновничества». «Земляная аристократия» относится к подчиненным как к своей собственности: «всякий профессионал вынужден уступать дорогу привыкшим говорить «мои чиновники» также, как привыкли они в качестве хозяев говорить «моя фабрика, мои мастерские, мои рабочие». Причем такое положение государственных служащих утверждено законодательством: «они - начальники и могут в любой момент вышвырнуть тяглового работника по «третьему пункту»

В июне 1913 года директор киевского департамента полиции пишет С.С. Татищеву, что «несмотря на принятые против его редактора А.И. Мирецкого со стороны киевского губернатора репрессивные меры, продолжает издаваться с тем же вредным направлением». Причем «на крайне нежелательный характер этого журнала, призывающего чиновников к противоправительственной борьбе» стали поступать жалобы уже от «иногородних административных и розыскных органов, внимание коих привлекло появление в районе их местностей «Спутника Чиновника».

Несмотря на отсутствие в журнале какой-либо политической направленности, на что указывают рассмотренные выше публикации, его деятельность в цензурном ведомстве все еще трактовалась как «вредное направление, пропагандирующее в среде состоящих на правительственной службе лиц идеи, противные государственному порядку». Какие это именно идеи, в переписке между представителями комитетов по делам печати, не уточняется, но киевскому ведомству поручается «особо тщательное наблюдение за вышеназванным журналом».

В это же время директор департамента полиции выдвинул в секретном письме С.С. Татищеву предложение о закрытии журнала «в виду крайне вредного влияния названного органа». В ответ на это С.С. Татищев, выражая свое согласие с этой позицией, пишет начальнику главного управления по делам печати С.П. Белецкому, что «журнал ведется настолько умело, что до настоящего времени не представилось возможности привлечь редактора к ответственности в судебном порядке», поэтому остановить его работу на законных основаниях не представляется возможным. Вместе с этим Татищев считает «целесообразным соответствующее воздействие департамента полиции на круг лиц, входящих в состав редакции названного журнала».

Внимание департамента полиции привлекла статья «Очередные вопросы», опубликованная в одном из июльских номеров журнала. Ее автор, Волынский поднимает в публикации тему «развития широкого объединения рядовых государственных служащих» через различные чиновничьи организации. Согласно мнению Волынского, среди чиновников существует два мнения относительно того, как должно происходить формирование профессионального сообщества государственных служащих. Одни полагают, что уже существующие организации, «хилые и малокровные», направленные на решение «действительных» проблем (под ними, вероятно, подразумеваются сообщества, в программу которых не входит идея объединения в глобальном смысле и которые ориентированы исключительно на решение трудностей, связанных с условиями службы), является завершающей формой профессионального сообщества. Другие же, наоборот, считают, что такие сообщества имеют потенциал к дальнейшему развитию «в ширь и глубь даже при нынешних неблагоприятных условиях».

Автор, опасаясь «дробления сил в самом начале развития самодеятельности», утверждает, что необходимо относиться к чиновничьим сообществам как к «средству, направленному к достижению конченой цели всякого профессионального движения - раскрепощению трудящихся». Последняя цитата и стала поводом к письму директора департамента полиции к С.С. Татищеву, в котором он говорит о «тенденциозном направлении издания».

Правда, никаких санкций это письмо не вызвало, и в следующий раз Мирецкий подвергся штрафу в размере 500 рублей за статьи «Внимание», «Как увольняются», «Пособия», «Мертвые души», «В тисках произвола» «и многие другие».

В статье «Внимание» обсуждается возможность влияния государственных служащих на процесс законотворчества через журнал «Спутник чиновника» благодаря обсуждению законопроектов, касающихся экономического и правового положения чиновников, которое должно проходить с опорой на «яркие факты» из жизни государственных служащих: «думские прения по нашим законопроектам должны не только базироваться на основательном знакомстве с нашей средой, на точном знании наших истинных нужд, но должны быть также обогащены и сильными, говорящими за себя фактами». В этом случае законопроекты действительно будут соответствовать интересам чиновничества, но «фундаментальная переработка таких законопроектов встречает противников с двух сторон: и представителей ведомств, и членов Думы (преимущественно - правых групп)».

Если этот материал стал поводом недовольства властей по причине того, что установление контакта с правительством в обход местных властей доказывает возможность автономии чиновничьих организаций, то следующие материалы вызвали нарекания из-за резкой критики начальства со ссылками на конкретные имена, приставляя собой те самые «яркие факты», которых требует от читателей автор статьи «Внимание».

Статья «Как увольняются» посвящена проблеме положения нештатных писцов и письмоводителей: «прием, увольнение, размеры содержания, количество рабочих часов - все это предоставлено исключительно усмотрению и произволу нанимателей, далеко не всегда достаточно заботливых и внимательных к своим сотрудникам». В одном из следующих номеров опубликован отклик на этот материал, автор которого сообщает как один из канцелярских чиновников долгое время подвергался нападкам со стороны начальства, а в конце концов, будучи очень неуступчивым, был несправедливо уволен. Этот случай наглядно показывает, как «неограниченная власть начальников мелких учреждений сделалась истинным бичем для служащих».

Материал, озаглавленный «Пособия», представляет собой несколько зарисовок из жизни почтово-телеграфного ведомства. Его автор, подписавшийся псевдонимом Свой, сводит их к идее о том, что чем выше чин, тем выше получаемые пособия, а если ты хочешь повысить сумму выплата, то ради прибавки необходимо «низкополконничать и на задних лапках ходить перед начальством».

Почтовому ведомство посвящена и статья «Мертвые души», описывающая аферу одного из чиновников, который, вписывая фамилии несуществующих людей в прошениях на пособия, получал деньги за «мертвые души». Автора поражает тот факт, что каждый раз эти прошения проходили через трех чиновников из руководства, но никто из них ничего не заподозрил. Уже в следующем номере высказывается предположение, что происходящее в почтовом ведомстве происходит при попустительстве начальника г. Севастьянова, обвиняющего редакцией в халатности. Следующая статья «В тисках произвола» продолжает линию обвинения Севастьянова, на этот раз обращая внимание на судьбу чиновника, прослужившего в ведомстве 40 лет, но которого уволили без объяснения причины и выплаты пособия: «жить дальше без службы невозможно, если в течение двух месяцев не найду занятий на 30-40 рублей, то придется положить себя на рельсы чтобы колеса паровоза привезли г. Севстьянову куски моего организма». Тут же сообщается история почтальона, который был переведен из одного места службы в другое с сокращением жалования с 27 рублей до 20 рублей, так как он «забыл упомянуть в своем прошение чтобы перевели с тем же званием и с тем же окладом».

Последим взысканием киевских властей с журнала стал штраф размером в 500 рублей за статью «Герои», поднимающей проблему низкого оклада народных учителей. Автор обращает внимание на то, что профессия учителя требует «моральной смелости, чтобы идти туда, где каждый день является новой пыткой для вашего «Я», в то время как оклад в 30 рублей не соответствует высокому значению деятельности «героев народно-государственной драмы».

3.Чиновник - общественный деятель А.И. Мирецкий

журнал цензурный ведомство статья

«Последние тяжелые события в жизни нашего товарищеского журнала поселили среди товарищей тревогу о дальнейшей судьбе журнала, о возможности его существования», - сообщалось в одном из первых номеров журнала за 1914 год. Частые аресты редактора и полемика с местными властями заставили Мирецкого перенести издание в столицу, где к тому же было «поставлено на очередь решение многих вопросов, касающихся близко нужд и запросов государственных служащих». Поэтому, как сообщалось в одном из номеров, перенос «нашего товарищеского журнала» в Петербург необходим «в целях более полного обслуживания интересов чиновников». Под «решением многих вопросов» подразумевались обсуждения нужд чиновничества в Государственной думе: пересмотр Устава о службе женщин в почтово-телеграфных учреждениях и Устава о пенсиях и единовременных пособиях, рассмотрение законопроекта об уголовной и гражданской ответственности должностных лиц и пр.

Уже в начале марта 1914 года Мирецким было получено разрешение на выпуск журнала, причем в его программу был добавлен раздел «приложения в пределах программы», а к первой рубрике, обозначавшейся ранее в официальных бумагах как «статьи по вопросам общественным, литературным, профессиональным и научным», добавился раздел о статьях политического характера.

В Санкт-Петербурге Мирецкий, согласно сведениям адрес-календаря за 1915 год, получил должность губернского секретаря. Несмотря на то, что, вероятно, возвращение на службу было продиктовано материальными трудностями, а главной сферой деятельности для самого Мирецкого был журнал (судя по тому, что в 1912 году он оставил службу и занимался исключительно изданием «Спутник чиновника»), его нельзя назвать профессиональным литератором по нескольким причинам.

Во-первых, его издательская работа для Мирецкого не была самоцелью, а скорее продолжением его общественной деятельности. По мнению редакции, которое неоднократно высказывалось в журнале, чиновничеству был необходим печатный орган, являвшийся на тот момент единственным средством публичного диалога между государственными служащими. И, так как главной идеей Мирецкого было объединение чиновничества, он организовал журнал, необходимый в целях консолидации государственных служащих.

Во-вторых, труд Мирецкого, как и других авторов, не оплачивался, а деньги, получаемые за счет рекламных объявлений, продажи «Спутника чиновника» и пожертвований читателей, покрывали расходы, связанные с изданием журнала и погашением постоянно налагаемых штрафов. То, что издание не был коммерческим предприятием, подтверждается также его содержанием. Хотя частично оно повторяет структуру толстого журнала с его литературным отделом, новостными статьями и материалами на социально-политическую тематику, большая часть публикуемых статей была посвящена способам решения проблем читательской аудитории, на которую ориентировался «Спутник чиновника» - государственных служащих низшего и среднего рангов. Возможно, если бы целью Мирецкого было профессиональное издательское дело, он ориентировался бы на более широкую аудиторию и не ограничивал бы ряд освещаемых в журнале тем. Также логичным было бы привлечение к сотрудничеству профессиональных литераторов, что могло значительно улучшить качество публикуемых статей.

Наконец, то, что Мирецкий посредством журнала организует сотрудничество с Думой, планирует Всероссийский съезд чиновничества и устраивает публичную лекцию, доказывает, что журнальная форма использовалась им для реализации более широкой программы, чем просто создание журнала, посвященного проблемам государственных служащих. В том случае, если бы Мирецкий позиционировал себя в первую очередь как издателя, то скорее всего он сосредоточился бы на расширении журнала и привлечении новых читателей. Однако, можно увидеть, что за четыре года существования «Спутника чиновника» его программа, во-первых, не изменилась, во-вторых, более радикализировалась, что вывело деятельность сотрудников за рамки журнала.

Мирецкий представляет собой фигуру чиновника-общественного деятеля, о котором много говорилось в журнале: «со специальной подготовкой и соответствующими знаниями, видящего в исполнении своих обязанностей на государственной службе одновременно и служение обществу, в смысле удовлетворения общественных нужд и потребностей», «продает государству свой труд и свои знания», при этом все более и более приближаясь к статусу «гражданина». Он - ответственный государственный служащий, специалист своего дела, о чем упоминает его начальник, характеризуя профессиональные качества Мирецкого, выпустившего к тому же два издания, посвященных проблемам делопроизводства. Для Мирецкого большое значение наряду с гражданским имеет профессиональный долг, о чем часто говорится в публикуемых им статьях. Поэтому для него совмещение служебных обязанностей с обязанностями редактора чиновничьего журнала не является конфликтной ситуацией - одна деятельность представляет собой логичное продолжение другой, так как качественное выполнение своих обязанностей на посту государственного служащего предполагает, по мнению Мирецкого, стремление к повышению эффективности своей работы. А для этого, согласно концепции журнала, необходимо улучшить экономическое и правовое положение государственных служащих, к чему на протяжении своей редакторской деятельности стремился издатель «Спутника чиновника».



Литература

1. В творческой лаборатории журналиста; Университетская книга - Москва, 2010. - 192 c.

2. Журналистика социальной сферы; РГСУ - Москва, 2008. - 194 c.

3. Учебные материалы по специальному аспекту "Журналистика". Выпуск 2. Компетентностный подход; МГИМО (У) МИД России - Москва, 2007. - 100 c.

4. Ахмадулин Е. В. Основы теории журналистики; Феникс - Москва, 2009. - 352 c.

5. Березин В. М. Фотожурналистика; Издательство Российского Университета дружбы народов - Москва, 2009. - 160 c.

6. Березкина О. П. Социально-психологическое воздействие СМИ; Академия - Москва, 2009. - 240 c.

7. Васильева Т. В., Осинский В. Г., Петров Г. Н. Курс радиотелевизионной журналистики; Специальная литература - Москва, 2004. - 320 c.

8. Головлева Е. Л. Массовые коммуникации и медиапланирование; Академический Проект, Деловая книга - Москва, 2009. - 352 c.

9. Горчева А. Ю. Корпоративная журналистика; Вест-Консалтинг - Москва, 2008. - 220 c.

10. Грабельников А. А. Система средств массовой информации. Библиографический справочник; Издательство Российского Университета дружбы народов - Москва, 2009. - 708 c.

11. Есин Б. И., Кузнецов И. В. Три века московской журналистики. Учебное пособие; Флинта, Наука - Москва, 2005. - 248 c.

12. Землянова Л. М. Гуманитарная миссия современной глобализирующейся коммуникативистики; Издательство МГУ - Москва, 2010. - 272 c.

13. Константинов Андрей Журналистское расследование; АСТ, Астрель-СПб - Москва, 2010. - 736 c.

14. Корконосенко С. Г. Введение в журналистику; КноРус - Москва, 2011. - 272 c.

15. Кузнецов И. В. История отечественной журналистики (1917-2000); Флинта, Наука - Москва, 2002. - 640 c.

16. Кузьмичев И. С., Гушанская Е. М. Редакционно-издательский процесс; ИПЦ СПГУТД - Москва, 2006. - 232 c.

17. Лазутина Г. В. Основы творческой деятельности журналиста; Аспект Пресс - , 2010. - 240 c.

18. Лазутина Г. В. Профессиональная этика журналиста; Аспект Пресс - , 2011. - 224 c.

19. Лазутина Г. В., Распопова С. С. Жанры журналистского творчества; Аспект Пресс - , 2011. - 320 c.

20. Литвиненко Анна Газеты Германии в ХХI веке. От кризиса к модернизации; КМК - Москва, 2011. - 176 c.

21. Мельник Г. С., Ким М. Н. Методы журналистики; Издательство Михайлова В. А. - Москва, 2008. - 272 c.

22. Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики; Издательство МГУ - Москва, 2005. - 368 c.

23. Прутцков Г. В. История зарубежной журналистики. 1929-2011; Аспект Пресс - , 2011. - 432 c.

24. Рихтер А. Г. Правовые основы журналистики; Издательство МГУ - Москва, 2002. - 352 c.

25. Рысин Ю. С. Социально-информационные опасности телерадиовещания и информационных технологий; Гелеос АРВ - Москва, 2007. - 272 c.

26. Ситников В. П. Техника и технология СМИ. Печать, радио, телевидение; Филологическое общество "Слово", АСТ, ВКТ - Москва, 2011. - 416 c.

27. Тертычный А. А. Методы профессиональной деятельности журналиста; ВК - Москва, 2011. - 552 c.

28. Цвик В. Л. Телевизионная журналистика; Юнити-Дана - Москва, 2009. - 496 c.

29. Черникова Елена Грамматика журналистского мастерства; Университетская книга, Школа издательского и медиа бизнеса - Москва, 2011. - 240 c.

30. Чернышов А. В. Медиамузыка на телевидении; Издательство МГУ - Москва, 2009. - 112

Размещено на Allbest.ru