Если мы будет говорить, о наиболее частом типе использования интертекста то результаты будут следующие:

1) Аллюзия без атрибуции - 7

2) Аллюзия с атрубцией - 1

3) Вариация на тему претекста - 4

4) Цитата с атрибуцией - 2

5) Цитата без атрибуции - 1

Исходя из того, что в числе наших примеров, лидирующие места по классификационной принадлежности занимают аллюзии без атрибуции их 7, и вариации на тему претекста, можно предположить, что автор предполагает, что тот интертекст, который он использует, прецедентен для той аудитории, которой данный текст адресован. Но следует взглянуть, какие источники заимствования берут журналисты для интертекста: 4 из аллюзий без атрибуции отсылают нас к крылатым выражениям Пушкина, которые пришли к нам из его писем, наврятли аудитория, которая не может дешифровать фразу «Ну, пиарщики, ну сукины сыны» сможет узнать одно из многочисленных писем Александра Сергеевича, отсюда вывод, что журналистам остается, надеется только, на то, что читатель признает интертекст в том случае, если фраза прецедентна на уровне массового сознания. Допустим интертекст из следующего текста: Если мы взглянем, пристально, мы поймем все сами. Отношение между нами и финансовым кризисом очень простые, они выражаются в словах высказанных классиком: "Безответная любовь не унижает человека, а возвышает его". Все финансисты влюблены в кризис, и он действительно возвышает их, вы посмотрите на их бюджеты - может быть воспринят читателем, очень неоднозначно. При работе над нашим исследованием мы пришли к выводам, что слово классик, для нашей аудитории приобретает характер «архетипа». Практически не имеет важности кто именно скрывается за перифразом классик, главное, что он включен в плеяду титанов русской литературы. Так что в случае с Пушкиным справедлив будет вывод, о том, что его тексты прецеденты по сколько, по стольку они вошли в копилку афористической мудрости, которая воспринимается молодежной аудиторией, на уровне «архетипа» классика мировой литературы.

Далее следует перейти ко второму типу интертекста, наиболее встречаемого в текстах газеты «Коммерсантъ» - это вариация на тему претекста и языковая игра. Вообще данный вид интертекста предполагает хорошую прецедентность текста, готовность аудитории к участию в языковой игре и способность к восприятию людической функции интертекста. Допустим ярким удачным примером, является интертекст на знаменитое стихотворение Пушкина «Дар напрасный, дар случайный» - «Дар напрасный, дар случайный, Декларация, зачем ты мне дана» В данном случае мы имеем дело в первой части заголовка с аллюзией без атрибуции, а во второй части с языковой игрой. Стихотворение является включенным в школьную программу, и достаточно узнаваемым за счет своей неоднозначности. Журналист проводит очень интересное сравнение, активизируя референтивную функцию интертекста, заставляя читателя соотнести два таких понятия как «жизнь» и «декларация», это определенная игра с высокими и низкими регистрами. Ирония заключается в том, что интертекст позволяет актуализировать сатирическое отношение журналиста в важности декларации, практически на таком же уровне, как явление самой жизни человека.

Подводя итоги мы можем отметить, что Пушкинский интертекст, является огромным кладезем разнообразных аллюзий и цитат, которые с легкость адаптируются под современные реалии. Журналисты в основном пользуются заимствованием из произведений, включенных в школьную программу и афористических выражений, которые благодаря своей мудрости, стали обезличены, и включены в составляющую такого архетипа как «классик мировой литературы». Основные функции Пушкинского интертекста это вовлечение читателя в языковую игру, и подтверждения своего высказывания с помощью отсылки к мудрости классика русской литературы. Прецедентность Пушкинского интертекста в рамках молодежной аудитории крайне низка всего 40% определили источник заимствования и автора. Странно, что один из величайших авторов русской классической литературы имеет такой низкий прецедентный процент.

2.1.2 Интертекст И. Ильфа и Е. Петрова (См. Приложение Б)

По результатам опроса 40% опрошенных правильно определили интертекстуальное включение в тексте: «Похороны дело непростое. Особенно если это касается человека, чья жизнь всегда была объектом исследования всех средств массовой информации. Вот и сейчас, подойду к церкви Христа Спасителя, очень хотелось крикнуть "Снимите шляпы, обнажите головы. Сейчас состоится вынос тела». Данная цитата без атрибуции была безошибочно определена как в отношении источника, так и автора. Единственное, что большинство отмечало источником «Золотой теленок» а автором Остапа Бендера. Этому есть вполне конкретное объяснение - в шести примерах аллюзий или вариации на тему претекста, атрибуция выражена не ссылкой на автора, а на героя, которому принадлежит данная фраза - Остапу Бендеру. Любимый всеми герой, укрепился в сознании массового молодежного читателя, гораздо сильней, чем непосредственные авторы - И. Ильф и Е. Петров. В основном эксплуатируются наиболее известные и эффектные фразы героя 12 стульев и золотого теленка такие как: «Командовать парадом буду я», «на блюдечке с голубой каемочкой» и «не делайте из беды культа». Понятно, что данные фразы могут быть приятным дополнением к журналистскому тексту с ярко выраженным инъективным или саркастическим началом. Все примеры, которые нами были найдены, имеют ярко экспрессивно-иронический характер: Идеальный инспектор налоговой службы обязан быть немного Остапом Бендером, чтобы ему все приносили "на блюдечке с голубой каемочкой". Остап Бендер является отличным персонажем, имеющий очень позитивный образ среди молодого читателя и с помощью него можно устанавливать крепкие ассоциативные связи между своим текстом и его цитатами.

Молодой читатель здесь оказывается под манипулятивным воздействием лидера мнений, которым выступает Остап Бендер, его ирония, и необычные взгляды на события, заставляют читателя ставить в одной линейку - автора журналистского текста и Остапа Бендер. Имеет место подмена акцентов: «Наши СМИ скоро будет делать с людьми то, о чем пророчествовал ещё Остап Бендер - "Людей, которые не читают газет, надо морально убивать на месте". В данном примере, автор статьи рассказывает об ужасающем и тотальном манипулятивном контроле средств массовой информации, и, не смотря на это, сам использует мнение авторитетного персонажа, немного не в том контексте, в котором оно даётся в произведении. Он сам «морально» убивает мнение читателя, заставляет его подменить контекст своей статьи - фразой Остапа Бендера.

Если мы будет говорить, о наиболее частом типе использования интертекста то результаты будут следующие:

1) Вариация на тему претекста - 8

2) Аллюзия без атрибуции -5

3) Аллюзия с неполной атрибуцией (отсылкой к персонажу) - 4

Остальные виды имеют по 2-3 примера.

Вариация на тему претекста, в данном случае является лидером. На наш взгляд именно данный тип интертекстуальной связи позволяет не только адаптировать оптимизировать смысловую нагрузку изначальной цитаты, но и с помощью игрового компонента привлечь большее количество аудитории. Стоит подробней рассмотреть те примеры, которые мы нашли в результате нашего исследования. Ярким примером данного типа является журналистский заголовок: «Раз вы живете в Российской стране, то и сны у вас должны быть российские». Интересная ирония возникает при дешифровки данного интертекста, изначальная цитата выглядела с изменением страны на Советский союз, и собственно сны были тоже советские. Автор, используя прецедентный для многих текст в контексте иронического соотнесения положений дел в Советской России и в современной. Демократическая иллюзия представлена автором на уровне незримого тоталитарного контроля, который незаметно заставляет людей, видеть все через определенную призму, не давая развиваться собственному мнению. Интертекст в данном случае отличный канал для подтверждения некоторых из наших тезисов:

1) Данный интертекст заимствован из произведения включенного в школьную программу и следовательно нацелен на адресата, для которого прецедентен текст не претендующий на особую элитарность и высочайший культурный уровень, о котором заявлялось в газете.

2) С помощью игрового компонента, у человека при дешифровке данного текста, появляется дополнительная мотивация для прочтения текста, так как заголовок позиционирует очень неоднозначную и радикальную для СМИ тему.

3) Заимствование актуализирует референтивную функцию, давая возможность вспомнить подтекст произведения «Золотой Теленок» и перенести его реалии на сегодняшний день, что дополнительно иронизирует заголовочный комплекс и последующий текст

Данные функции характерны и для остальных 7 вариантов.

Аллюзии без атрибуции так же достаточно часто используются в публикациях газеты «Коммерсантъ». Большинство аллюзий, имеют за собой достаточно банальные прецедентные тексты, как допустим «Автомобиль не росокшь, а средство вождения», допустим как: «Автомобиль давно уже не средство передвижения, а самая настоящая роскошь!» или «В нашей прекрасной стране, даже банальное средство передвижения, обязательная необходимость, стала роскошью, привилегией». Безусловно здесь присутствует и вариация на тему претекста, но в публицистическом жанре, выделить типы интертекста в абсолютном эквиваленте бывает достаточно трудно, так что приходится выделять то, что по нашему мнению является более доминантным.

Подводя итоги, можно сказать, что основной специфической чертой использование интертекста И. Ильфа и Е. Петрова является подмена собственно автора, более знаменитой фигурой цитируемых романов - Остапом Бендером. Отсюда вытекает более тесная эмоционально-ассоциативная связь на уровне восприятия подтекста журналистского текста. Авторы использую только крылатые и общеизвестные афоризмы, не рискуя задействовать более сложные виды интертекста.

2.1.3 Федор Михайлович Достоевский (См. Приложение В)

4) Вариация на тему претекста - 1

Нашим первым примером является аллюзия с атрибуцией из романа «Бесы»: «Когда мы говорим о боге, сразу вспоминается, почему Достоевский, даже не знаю, кто ещё из русских классиков так точно отметил, что живого бога следует искать не на пустом месте, а в человеческой любви. Ведь все просто "All you need is love"». Интересное соседство Достоевского и группы The Beatles. В данном случае соседство двух совершенно разных по источникам интертекстов, но одинаковых по общей смысловой нагрузки создаёт интереснейший тандем западной рок-культуры и классической русской литературы. Интересен момент, что вообще, журналист вспоминает о боге, и сразу на уровне ассоциации у него вспоминается именно Достоевский. Его интертекст возможен как раз в публикациях где затрагивается темы духовности, любви, жизни и смерти - темы над которыми автор не иронизирует, да, безусловно, здесь реализуется функция контекстной подмены своего текста чужим, но в совершенно других целях. Автор подчеркивает квазиинтернациональность и безграничное значение любви в дискурсе совершенно разных явлений - Достовскеого и рок-группы The Beatles. Людическая функция неразрывно связана здесь с фатической и референтивной. Игра становится связующим элементом между пространством времени и смыслового контекста. Данный союз интертекстуальных элементов подчеркивает и реализует самый первый тезис нашей практической работы. Именно такие примеры, подчеркивают ориентированность журналиста на мыслящую и эрудированную аудиторию.

Следующий пример, это аллюзия, без атрибуции взятая из романа «Преступление и наказание»: «После событий 11 сентября стало понятно, что правительство контролирует не только социальные ходы, но и души людей. Сильным мира всего пора призадуматься, и нести ответственность перед всеми людьми и за всех людей.» Данная фраза опять же акцентирует сильные моменты творчества Достоевского. Журналист использует метод, статусного цитирования наиболее сильной фразы, для создания «высокого жанра» своего материала. Используя в качестве вывода неатрибутированую аллюзию, автор надеется видимо, что данный текст является абсолютно точно узнаваемым, но, увы, горизонты ожидания опять не сошлись. Никто из опрошенных нами не ответил на вопрос, кто является автором интертекста и из какого произведения взят. «Преступление и наказание» является произведением, включенным в школьную программу, но из-за своего контекста и сложности поднимаемых проблем, достаточно сложно для предикации даже крылатых выражений. Опять же, как только, автор немного поднимает планку и использует на самую популярную цитату или аллюзию, читатель пасует и не может дешифровать данный текст. Данный отрывок был включен в анкету, и никто не определил автора и источник аллюзии.

Проблема 11 сентября действительно потрясла человечество, так же как и романы Достоевского, так что фраза смотрится достаточно уместно. Поэтическая функция работает в данном случае на образ журналиста, как на человека, который воспринимает реальность сквозь призму справедливости, сострадания и вечных человеческих ценностей, что, безусловно, играет ему на пользу. Жаль, что непосредственно интертекст здесь является только средством, а не целью.

Следующий текст это цитаты с атрибуцией, заимствованной из повести «Бедные люди»: «Скоро наступит кризис не только в умах и сердцах, но и на уровне финансового краха. Биржа "горит", финансисты разводят руками никто не знает, что творится. Трейдера с ума посоходили. А я вам скажу, что делать, обращаться к классикам, Федора Михайлович правильно сказал, что "Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования". Вот и государство должно хоть немного не посочувствовать». Контекст данного предложения наоборот, в отличие от первого играет на низком регистре. Гениальная фраза Достоевского сведена к «трагедии» происходящей на финансовом поле. Ненавистные Достоевскому материальные ценности, здесь вступают в диссонанс с позицией журналиста, который считает, что совершенно адекватно использовать здесь цитату Достоевского, подчеркивая атрибуцию. Здесь в самом низком из возможных вариантов реализуется второй тезис, заявленный нами в начале нашей работе - используя, авторитет авторов классической русской литературы, журналисты пытаются на ассоциативном уровне, создать связь между своей позицией, и позицией классика, используя в качестве канала - интертекстуальные включения. В контексте данного примера стоит рассмотреть такие понятия как этичная сторона современная журналистики. Стоит ли использовать такие фразы ради корыстного создания имиджа. На наш взгляд, нельзя сводить Достоевского к таким вещам, игра в низком регистре невозможно, ирония неуместна. Весь ниже сказанный анализ характерен и для следующей вариации на тему претекста «Братьев Карамазовых»: «Перефразируя слова бессмертного классика, следует отметить, что главное в бизнесе - это не профит, а то что им управляет: государство, рынок, олигархи, инновационные технологии». Полностью извращая первоначальный текст, журналист пытается адаптировать «высокую» цитату под низкий контекст. Данная тенденция на наш взгляд является достаточно опасной и пугающей.

Последняя цитата с атрибуцией, пришедшая в текст из романа «Братья Карамазовы»: «Литература штука сложная, делая новые обзоры, постоянно натыкаюсь на совершенно не аргументированные цитаты на обложках, люди пишут вроде знакомые и пишут хвалебные вещи, а при личной встречи оказывается, что они этого даже не читали, просто приплатили, ну как всегда Достоевский подсказывает правильный вывод "нельзя любить то, чего не знаешь"». Реализуется опять игра сведение высокого к низкому, отождествление любви и принципа «не читал, но осуждаю». Единственный случай, когда интертекста Достоевского используется в рамках культурной сферы, а именно в литературной рецензии. Автор, безусловно, подтягивает за уши своё мнение в сторону авторитета Достоевского, пытаясь создать определенное мнение о своём тексте. Здесь интертекст играет больше поэтическую функцию, он облагораживает негативные нападки современного рецензиста в сторону его недобросовестных коллег. Мы имеем дело, с проблемой, когда авторы прикрывают свою спину, интертекстуальными включениями великого автора.

Подводя итоги, можно сказать, что основной спецификой интертекста Достоевского является, сведение его цитат к «низким» контекстам, попытка манипулирования с помощью подмены акцентов и конвертации ценностей. Данная тенденция в отношении такого автора, пугает и настораживает.

2.2 Информационный портал Lenta.ru

Lenta.ru это информационно-новостной портал, круглосуточная новостная служба в Интернете, непрерывный поток сведений обо всех значительных событиях в России и за рубежом. Изначально, проект задумывался, просто как перечень фактический новостей с отсутствием аналитического материала. Пользователем предлагалось самим выразить свою оценку события, добавив своё мнение в комментарии. Там же люди могли дискутировать, делится между собой мнением. Участие журналиста портала сводилось только к обработке полученных данных из информационных агентств. Но если 9 лет назад, подобный проект был единственным на пространстве Рунета, то несколько лет спустя, информационный портал был практически на каждом авторитетном сайте почтовой службы и поисковой системе. Для повышение конкурентно способности, управление портала Lenta.ru был принят курс на репозиционирования портала с информационно-новостного на информационно-аналитический. В статье появился аналитический материал, штат журналистов пополнился громкими именами - Владимира Соловьева и Виктора Шендеровича. В обсуждении на уровне комментариев, теперь не только читатель, но и непосредственный автор отвечал на заданные ему вопросы или принимал участие в дискуссии. Интерес молодежной аудитории заметно возрос, по данным агентства «Медиалогия» практически на 25,5%. В рамках нашего исследования мы проанализировали интертекстуальные включения, которые мы нашли на информационном портале Lenta.ru и провели анкетирования, с использованием той же анкеты, что и в случае с газетой «Коммерсантъ». Изменились только примеры интертекста, на те, которые мы встретили на информационном портале. Пушкинский интертекст, так же как и интертекст Ильфа и Петрова опять же заметно доминируют над заимствованиями из Достоевского.

Далее мы рассмотрим специфику интертекстуальных включений каждого автора по отдельности.

2.2.1 Пушкинский интертекст (Приложение Д)

Из них наиболее цитируемым оказалось, наиболее популярное произведение Александра Сергеевича Пушкина - «Евгений Онегин» - 5 случаев интертекста. Но по сравнению с газетой, в текстах публикаций Lenta.ru «начинают фигурировать и такие поэмы как «Цыгане», неоконченный роман «Гости съезжались на дачу» - единственный пример Пушкинского произведения не включенный в обязательную школьную программу, и два стихотворения, которые проходятся, и изучается так, же в рамках школьной программы. Трагедия «Моцарт и Сальери» так же встречается среди заимствований - 2 примера интертекста. Примеры из писем и статей Пушкина так же представлены в минимальном количестве - 3 случая заимствования. Интересно, что специфика интернет журналистики, а в особенности портала Lenta.ru предполагает каверзность формулировок, с помощью которых осуществляется непосредственный выход на эмоциональный фон читателя. Классический интертекст используется в нестандартном контексте, который на уровне резонанса заставляет читателя, безусловно, негативно реагировать. Вот допустим цитата, из-за которой разгорелись нешуточные дебаты и с момента публикации статьи, всего за 20 часа, было написано почти 200 комментариев: «Все умиляло то, что апологеты метросексуального движения своим главным аргументов всегда выдвигают слова "солнца" русской поэзии "Быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей!"». Интертекстуальное заимствование принадлежит не непосредственно журналисту, а как раз тем людям, которые защищают метеросексуальное движение от нападок недоброжелателей. Увы, читатель, не вчитываясь в текст, начинает отрицательно отзывается именно о журналисте, забывая адресата фразы. Любопытно сравнение представителей данного меньшинства и молодежной аудитории, которым был представлен данный текст в анкете на прецедентность классического интертекста - увы только 18% справились с данным заданием. Если продолжать тенденцию использования интертекстуальных включений не автором, но героем публицистического материала, то любопытны следующие примеры:

«Острословы, зубоскалы» - именно так называл Владимир Вольфович, представителей интеллектуального клуба "новый свет", и отметил, что ещё Пушкин говорил, что "злословие без доказательства оставляет почти вечные следы"»;

«Вручение награды "Тэффи" всегда праздник для любого деятеля культуры, и поесть на халяву и искусством новым зарядится, а может ещё и золотого теленка к себе домой притащить. Как справедливо заметил Никита Сергеевич вторя гениальному классику «Истинное воображение требует гениального знания».

Появляется новая вариация функции использования, авторитета авторов классической русской литературы, теперь уже не журналисты, а действующие лица публикации пытаются на ассоциативном уровне, создать связь между своей позицией, и позицией классика, используя в качестве канала - интертекстуальные включения. Первая цитата, с атрибуцией использованная Владимиром Вольфовичам для поругания членов интеллектуального клуба, очень парадоксальна. В тексте самой статьи, становится ясно, что как раз ругань Жириновского остается без доказательной и фраза, которую он адресовал адресантам интеллектуального клуба, в контексте журналисткой публикации выступила против него самого. С помощью расстановки правильных акцентов, журналист может создать абсолютно противоположную объективной ситуации альтернативную реальность, в которой слова, адресованные в негативном плане группе людей, обращаются бедой для самого адресата. Интертекстуальное включение тут тоже играет, обратную своей функциональности роль - вместо укрепления авторитета, она действует как инвективно-ироническая конструкция.

Второй случай неатрибутированой цитаты подтверждает тенденцию обратного смысла интертекстуального включения. Первая смысловая часть, ярко и иронично подчеркивает низменность побуждений актерского бомонда при посещении церемонии вручения «Тэффи». Использование интертекстуального включения «золотой теленок», отсылает нас сразу к двум источникам - библейскому канону и «Золотому Теленку» Ильфа и Петрова. Срабатывает референтивная функция. Необходимо так же заметить, что специфика актуализации внимания здесь идет вроде бы по двум источникам, но сливается в конце концов в едином негативном образе - идолопоклонничество, низкой материализации духовных ценностей. Собственно Пушкинский интертекст, здесь исходит от действующего лица публикации - Никиты Сергеевича Михалкова. В данном случае, журналист, как и в примере с Владимиром Вольфовичем подводит контекст под цитату. С одной стороны это не очень этично, но с другой это отличное усиления экспрессивности текста, умелая акцентуация на ироническом подтексте.

Имеет место так же игра в низком регистре - своеобразный вид интертекстуальной игры, когда цитаты теряет свой высокий смысл, за счет контекстуального смещения акцентов, иногда с использованием деформации исходной цитаты: «Кризису все брокеры покорны»; «Мой друг, отчизне посвятим кармана обильные порывы».

С помощью снижения «регистра», журналист добивается создания такого вида интертекста как «вариации на тему претекста» или «языковая игра». Это позволяет подчеркнуть иронический компонент фразы, задействовать поэтическую функцию, что естественно украсить заголовок. Опять мы видим, что юмор в контексте интертекстуальности, носит изобличительный и саркастический характер, обыгрывание экономических махинация, подталкивает читателя на полемику с автором, два данный примера, тоже послужили началом для сильных дебатов. Именно с помощью интертекста, автор добивается соотнесения двух регистров «высокого» изначальное цитаты и «низкого» уже адаптированной цитаты под контекст. Данный резонанс усиливает эмоциональный компонент статьи и выводит публикацию на экспрессивный уровень, который используется как канал для актуализации фатической функции всего текста. Интертекст как катализатор.

Следующий нестандартный контекст Пушкинского интертекста отмечается в двух следующих примерах:

«Никогда фраза не был так актуальна, как на сегодняшнем фуршете, во истину "Не откладывай до ужина того, что можешь съесть за обедом"!»;

«Фуршет по случаю инаугурации дело не простое, чиновники Минфина, сегодня стали яркой иллюстрацией, коварной иронии нашего "солнца" русской поэзии. Проспали все. Действительно, "не ужинать - святой закон, кому всего дороже сон".»

Ирония становится неотъемлемой частью Пушкинского интертекста в контексте информационного портала «Lenta.ru». Два примера объединяет иронизирование над пагубными страстями людей, под эгидой фуршета. В первом случая контекст неразрывно связан с цитатой, сарказм действует в одном смысловом пространстве с интертекстуальным заимствованием. В другом же случае, фуршет уже не является целью иронии, в данном случае сарказм направлен в сторону лени нашего бюрократического аппарата.

Из 17 найденных нами примеров - 11 это аллюзии без атрибуции. Жаль, что данные аллюзии опять же заимствованы из произведений, включенных в школьную программу. Результаты опроса неутешительные, молодежная аудитория не готов к аллюзиям даже в рамках ранее изучаемых произведений. Языковая игра представлена 2 примерами, цитаты с атрибуцией-3 примерами.

Подводя итоги, можно сказать, что спецификой Пушкинского интертекста в рамках информационного портала «Lenta.ru» является использование заимствований для понижения «регистра» восприятия, и для создания эффекта «обратного восприятия». Это используется для диалогизирования своей статьи, создания полемического контекста, с помощью которого читателя вынуждают оставлять комментарии. Чем больше комментариев, тем больше популярность статьи, а вследствие и портала.

2.2.2 Интертекст И. Ильфа и Е. Петрова (Приложение Е)

2) Аллюзия без атрибуции - 2

3) Вариция на тему претекста -3

4) Цитата без атрибуции - 1

Для анализа прецедентности среди молодежной аудитории нами был выбрана вариация на тему претекста, источником которой послужила знаменитая фраза «Грицацуева - знойная женщина, мечта поэта». Заголовок после оптимизации под потребности статьи стал выглядеть так: «Кризис, знойное явление - мечта финансиста». Опять, как и в остальных случаях определения прецедентности, показатель узнаваемости не поднялся выше 20%. Жаль, что произведение не только включенное в школьную программу, но и многократно экранизированное и прочно вошедшее в массовой сознание как один из великолепнейших образцов социальной сатиры, имеет столь низкую прецедентность у молодой аудитории.

Если в газете «Коммерсантъ» атрибуция выражались сквозь образ популярного героя Остапа Бендера, то в рамках информационного портала Lenta.ru решили обойтись вообще без каких, либо отсылок к источнику. Из 19 примером всего 2 имеют атрибуцию, а именно отсылку к И. Ильфу и Е. Петрову. Остальные 17 остаются без атрибуции, отсюда вывод, что автор надеется, что хотя бы такие известные фраза как «Лед тронулся» и прямой интертекст названия произведения «Золотой теленок» прецедентны для аудитории. Далее мы рассмотрим наиболее любопытные парные интертекстуальные примеры.

Первая наша пара, это аллюзия без атрибуции на уровне непосредственно самого текста и заголовка: «У нас сегодня все херувимы, но вот Уголовный кодекс чтить, что, то разучились»; «Херувим. Или как я научился чтить Уголовный Кодекс». Данная аллюзия, удачно смотрится в контексте уголовно-судебной хроники с явным ироническим подтекстом. В первом случае, цитата содержится непосредственно в самом тексте, и аллюзия здесь преображается в вариацию на тему претекста, контекст изначальной цитаты преломляется сквозь потребности журналиста и становится ещё более иронично окрашенным, нежели чем источник. Второй случай это уже заголовок. Здесь мы можем наблюдать уже синтаксическую трансформацию текста. Херувим - здесь обозначение личности журналиста, который в результате своего репортажа научился чтить уголовный кодекс, это своеобразная синтаксическая игра, которая даёт автору, больше возможностей для расстановки акцентов.

Следующая интертекстуальная пара это «Лед нашей прекрасной родины тронется только при экстремальных обстоятельствах»; «И. Ильф и Е. Петров, как никто другой предсказали будущее нашей страны: мы сделали из еды культ, и лёд совершенно не собирается трогаться». Скорей всего именно наиболее прецедентная по нашему мнению фраза «Лед тронулся», добавляет этим текстам не только выразительную и референтивную функции, но и повышает степень дешифровки, а вследствие повышает процент вовлечения аудитории в интертекстуальную игру. Остановимся на каждом из примеров подробней. В первом случае коннотация интертекста слега меняется по сравнению с источником. В данном контексте смысловой резонанс подчеркивается для усиления эмоционального подтекста, который указывает, что лишь экстремальные обстоятельства способный хоть как то изменить ситуацию в России. Словосочетания «прекрасная родина», опять же, используется с ироническим намеком, и в совокупности с интертекстуальным включением образует социально ориентированный саркастический комплекс. Второй пример соединяет в себе два наиболее популярных интертекстуальных включения в виде аллюзии с атрибуцией. Писатели сатирики в данном случае выступают как пророки, футурологи. C помощью референтивной функции проводится аналогия с событиями знаменитой диалоги и сравнивается с событиями Росси наших дней. Привычная ирония, характерная, как и для источника, так и для журналисткой вариации не особо понятна, так как данное сравнение широко отображено в социально-саркастическом журналистском дискурсе и смотрится достаточно блекло. Интертекстуальными заимствованиями нужно пользоваться достаточно осторожно, особенно с теми, которые были ярко выраженные в публикациях. Интереса, оригинальности и приглашения читателя к полемике мы не увидели. Специфика портала все таки предполагает несколько другие средства.

И последняя интертекстуальная пара выраженная аллюзиями без атрибуций: «Экологическая ситуация пугает. Все сейчас только и делают, что активно борются, но что б один, то хоть начал подметать!» «Наше дело бороться, ваше подметать!». Интересное интертекстуальное заимствование, найденное нами в одной статье посвященной экологическому лицемерию. Первый пример, это окончательный вывод, к которому приходит автор после достаточно сильной аналитики. C помощью интертекста, автору удаются не только вовлечь читателя в атмосферу неоднозначности нашей экологической ситуации и тех людей, который якобы стараются ей разрешить, но ещё и дать основу для удачной дискуссии в комментариях своей статьи. Второй пример это заголовок, своеобразный базис для «интертекстуального эха». Данный текст, иронизирует над фразой, которая была сказана на международном экологическом форуме, где незадачливый чиновник, произнес фразу «Что наше дело это подметать, а ваше дело бороться». С точки зрения полноты выраженности функций, то здесь конечно имеет место две из них:

1) Вовлечение читателя в диалог по средством иронии и диалогизации текста

2) Пробуждение ассоциации, при естественно дешифровки интертекста

Данный функции, находясь в тесной зависимости, дают отличный результат: почти 600 комментариев за один день.

Анализ наиболее встречаемых типов интертекстуальных включений показывает, что в данном тексте содержится:

1) 14 цитат без атрибуции

2) 2 Аллюзии с атрибуцией

3) 3 вариации на тему претекста

Подводя итоги можно сказать, что интертекст Ильфа и Петрова в рамках информационного портала «Lenta.ru» использует наиболее популярные прецедентные выражения, который прочно укрепились в массовом сознании. Достаточно серые и неуместные интертекстуальные включения, смотрятся, как отчайная попытка привнести в свой текст немного оригинальности и показать, что языковая игра, для журналистов Lenta.ru хотя бы знакомое понятие. Журналисты не пытаются ассоциировать свой текст с чужим и тем самым поднять свой авторитет, они просто бегло вставляют сравнения, выраженные интертекстуальными включениями.

2.2.3 Интертекст Достоевского (Приложение Ж)

Ситуация с интертекстуальными заимствованиями из произведений Фёдора Михайловича Достоевского на уровне количественного показателя по сравнению с газетой «Коммерсантъ» только ухудшилась, нами было обнаружено всего 4 примера заимствования. Зато качественные показатели немного возросли, наиболее популярным источником являются уже не проходимые в рамках школьной программы произведения «Братья Карамазовы» и «Преступление и наказание», хотя случаи заимствования из них тоже есть, по одному на каждое произведение, а из менее известных «Дневников писателя», в которых как раз афористические выражения встречаются практически так же часто, как и в переписках Пушкина с современниками. Так как примеров мало, и классифицировать и типологизировать их неудаётся, мы остановимся на каждом примере в отдельности.

Если мы будет говорить, о наиболее частом типе использования интертекста то результаты будут следующие:

1) Аллюзия с атрибуцией - 1

2) Аллюзия без атрибуции - 3

Первый пример это аллюзия с атрибуцией из романа «Братья Карамазовы»: «То, что Кирилл стал патриархом ещё можно как то пережить, а вот потерю русской православной церкви осмысленной кооперации с богом, в его намерении относительно человечество пережить наверно сам Фёдор Михайлович бы не смог»

Интересный вид аллюзии, которая адаптировано, преломляется сквозь основную журналистику мысль, чужой текст становится частью текста журналистского, и в конце идет загадочная атрибуция на Фёдора Михайловича, в принципе мы можем предположить, что за этим отчеством может, скрывается ещё какой нибудь известный человек, но именно прецедентность интертекста позволяет нам увидеть явную атрибуцию. Данный текст отлично сочетает в себе различные функции интертекста, с одной стороны, он ненавязчиво конвертирует цитату Достоевского в цитату автора, но не на уровне плагиата, а с позиции прецедентен ли текст или нет. Тем самым повышается авторитет автора и незаметно аудитория вовлекается во вторую функцию - игровую. С помощью дешифрации интертекста, читатель может открыть ту самую интертекстуальную загадку, которая отделяет «присвоение» от «заимствования».

Следующий пример это аллюзия без атрибуции в форме заголовка «Чтобы умно поступать, одних денег - мало». В данном случае на наш взгляд, интертекст обыгран неверно. Как известно парадокс возникает при восприятии недостаточно ума при совершении умного дела. Здесь же в первой части, значение «умно» сохранено, но вот второй компонент заменяется на слово «деньги» и следовательно показывает, что ум в настоящий момент заменяется деньгами, но и их не достаточно, что бы поступать умно. Ответа на вечный парадокс журналист не даёт, и обыгрывает это достаточно своеобразно. С одной стороны при прецедентности активизируется, нужна здесь референтивная функция, но как показывает анкетирование, только 10% справились с данным текстом, так что горизонты ожидания опять не совпали. Вся ирония и весь смысл данного заголовка активизируется только при дешифрации данного интертекста. Контекст совершенно уместен, так как Достоевский достаточно негативно относился к людям, которые обладая большими денежными накоплениями, считали себя вершителями умов и правосудия. В отличие от газеты «Коммерсантъ», «регистр» смысла остается на высоком уровне.

Следующее заимствование выражено аллюзией без атрибуции и источником является «Дневник писателя»: «Юмор всегда был неотъемлемой и спасительной чертой русского менталитета. Глядя на график биржевой стабильности, единственное, что остаётся это только смеется. А если смеетесь, значит, хороший человек». В данном случае интертекст Достоевского заметен в последний части предложения и имеет довольно противоречивый контекст. С одной стороны с помощью данного выражения показан автор журналистского материала, который глядя на график биржевой стабильности, смеется, а если он смеется то - хороший человек. Логика интертекстуальной подмены здесь особо остро заметна. По сравнению с первоначальным контекстом фразы, данная оптимизация заметно проигрывает. Опять же снижается «регистр» с высокого общечеловеческого подтекста на финасово-биржевой. Исходя из отсутствия атрибуции можно предположить, что сам автор, возможно, не подозревал, что использует интертекстуальное включение, так как фраза достаточно ходовая и крепко держится в массовом сознании. Получается некоторая игра смыслов: если для человека текст прецедентен, то срабатывает игровая и референтивная функция, и вторая как раз, скорей всего вызовет недоумение насчет использования данного интертекста в контексте данного материала, если текст не опознан, получается неплохой ироничный вывод, и функция поднятия авторитета журналиста за счет образцовой фразы классика срабатывает на бессознательном уровне.

Последняя фраза это цитата без атрибуции, так же взятая из «Дневник Писателя»: «Господи, да когда люди поймут, что классика русской литературы единственное что нужно читать, посмотреть на нашу политику и воскликнуть словами классика - нет счастья в бездействии!». Автор не скрывает своего обращения к классической русской литературе, но скрывает непосредственного автора, возможно для того что бы не случилась игра смыслов и образов. Игра регистров здесь резонирует на несколько иных планах, нежели чем в предыдущих примерах. Автор специально противопоставляет светлый образ классики, бездеятельному образу современной политики, и аргументирует его словами величайшего автора русской литературы и тем самым поднимает не только авторитет своей публикации, но и имидж классической русской литературы, которая по результатам анкетирования, недостаточно изучается нашей аудиторией.

Подводя итоги, нужно отметить, что по сравнению с публикациями газеты «Коммерсантъ» интертекстуальное заимствование из произведений Фёдора Михайловича Достоевского, отличается уместностью, правильным использованием акцентов и умелой манипуляцией функциональным подтекстом интертекста.

интертекст типология элемент заимствование

Заключение

В результате нашей практической части мы выполнили все поставленные нами задачи: изучили генезис интертекста и выявили существующие типологии, обосновали понятие «классический интертекст» и проанализировали тексты газеты «Коммернсатъ» и публикации Lenta.ru, так же мы выявили прецедентность интертекстуальных заимствований из русской классической литературы. Наша гипотеза не подтвердилась: Пушкин не стал самым цитируемым автором, первое место получили Ильф и Петров. Данный факт можно объяснить тем, что в связи с социально-политической направленностью средств массовой информации, которые мы анализировали, по контексту больше подходили иронические цитаты из Ильфа и Петрова.

В качестве итога нашей практической работы, мы представляем некоторые выводы, в которых раскрываются основные функции «классического интертекста» и обнажаются существенные проблемы, связанные с использованием интертекстуальных элементов у журналистском материале.

1) Создать образ качественной прессы с соответствующим читателем. Эрудированность и наличие большой прецедентной базы характерные черты читателя качественной прессы, в отличие от массового издания, интертекстуальные включения, как правило, выходят за рамки школьной программы. При анализе интертекста газеты «Комерсантъ» было определено, что наиболее цитируемыми художественными произведениями являются только те, что входят в школьную программу, что наталкивает на мысль о некоем резонансе целей и задач, которые ставит перед собой редакция газеты, с реальными фактами. Современный читатель ещё не совсем готов к интеллектуальной публицистической игре, интертекстуальные включения которой богаты большим обилием неатрибутированых аллюзий, языковой игрой, вариациями на тему претекста. Безусловно, они присутствуют, но разница состоит в том, что прецедентная база читателя на сегодняшний день готова только для дешифровки элементарных художественных произведений. Факты из биографий, литературные анекдоты и курьёзные случаи из жизни великих авторов - все эти моменты не являются включенными в интертекст публикаций газеты «Коммерсантъ». Отсюда вывод, что задача, которую ставят перед собой газета «Коммерсантъ» и Lenta.ru используя, классические интертекстуальных включения, не совсем оправдывается. Попытка ребрендинга в сторону интеллектуального издания по факту наличия в нем интертекстуальной игры, для человека с хорошей эрудированностью и готовностью к языковой игре реализована на очень низком уровне.

2) Используя, авторитет авторов классической русской литературы, журналисты пытаются на ассоциативном уровне создать связь между своей позицией и позицией классика, используя в качестве канала - интертекстуальные включения. Для журналистов газеты «Коммерсантъ» и Lenta.ru свойственно использовать интертекстуальные включения для создания авторитетной базы. Часто встречаются случаи, когда, подводя итоги после аналитического материала, автор в качестве вывода приводит цитату классического автора. Странно, что в большинстве своём прямая атрибуция отсутствует и автор заменяется штамповым перифразом - классик, бессмертный классик, «солнце русской поэзии» в случае с Пушкиным. Это свидетельствует о том, что «горизонт ожидания» автора направлен на то, что данное интертекстуальные включение абсолютно точно является прецедентным и нет смысла указывать источник, так как он является узнаваемым. Проведя анкетирование, мы пришли к выводу, что горизонты автора и читателя даже на уровне художественных произведений, включенных в школьную программу, несколько расходятся.

Из 120 опрошенных, только 40% определили авторов интертекстуальных включений, остальные 60% либо путали авторов, либо вообще не узнавали источник. Великие прозаики и поэты на Руси всегда были немного большим, чем просто писатели и поэты, из-за этого используя интертекстуальные включения классиком русской литературы, автор действительно добивается поставленной цели, так как великие классики являются непререкаемым авторитетом для большинства людей. По результатам опроса, 64% согласны с тем, что цитата классика обычно укрепляет в них мнение по поводу позитивного контекста журналистского материала. Является ли это средством манипуляции сознанием читателя, это уже другой вопрос. На наш взгляд, действие «Спирали молчания» в данном случае очень опасно. Большинство людей не пойдет против слов столпов русской литературы, так как авторитет для них играет огромную роль и противопоставлять своё мнения словам классика на их взгляд кощунственно. Так что мы имеем дело с навязыванием своего мнения через использование манипулятивной практики «немого большинства», несмотря на то, что читателями газеты «Коммерсантъ» и Lenta.ru , по мнению аналитиков и составителей целевой аудитории газеты и портала, являются люди с высшим образованием. Тогда зачем необходимо журналистам подкреплять свои слова цитатами классиков? Встречается также деформация изначального текста, и превращение его в неатрибутированую аллюзию, которую автор использует, возможно, надеясь на прецедентность данного текста, но, как показало наше исследование, более 56% читателей считают, что это собственные слова автора.

3) С помощью игрового компонента интертекстуальных включений создать атмосферу диалогичности и наличия обратной связи между автором и читателем.

Известно, что при дешифрировании интертекстуального включения читатель испытывает не только влияние людической функции интертекста, но и удовольствие от того, что данный текст для него прецедентен и что он, отгадав головоломку, вышел победителем из соревнований «автор-читатель». С помощью интертекстуальных включений, автор создаёт дополнительный «горизонт интереса» и мотивирует читателя, на полное прочтение его материалов.

Когда горизонты ожидания совпадают, читатель оценивает автора как человека находящегося на одном интеллектуальном уровне с ним, и естественно испытывает к нему совершенно другие чувства и с большим интересом прочитывает дальнейший материал. Аппелятивная функция здесь сливается с фатической, не только устанавливает контакт с аудиторией, но и выделяет определенного адресата, того на кого был ориентирован текст. Безусловно, текст с интертекстуальным включением, с людическим и аппелятивным компонентом будет воспринять с большим интересом, нежели тот, в котором присутствует интертекстуальные включение, которое не дешифровано читателем, но интуитивно полагая, что в тексте действительно присутствует интертекст, но не имея достаточной прецедентной базы, читатель либо перестанет читать данный текст, либо просто забудет о интертексте как таковом.

4) Классический интертекст в журналистских публикациях направлен на активацию референтивной функции интертекста.

Не секрет, что многие исторические, социальные, политически или культурные события имеют свойство повторятся. Проходит определенный период времени, и нотки, отголоски ранее совершенных деяний дают о себе знать. Журналист используя интертекст в референтивном контексте, пытается актуализировать не просто напоминание о том, что на похожу тему писал так же классический автор, а для введения в рассмотрение всего, что хранится в памяти о концепции предшествующего текста, форме ее выражения, стилистике, аргументации, эмоциях при его восприятии и т.д. За счет этого интертекстуальные ссылки могут, помимо прочего, стилистически "возвышать" или, наоборот, снижать содержащий их текст. По результатам опроса, более 80%, согласны с тем, что с помощью интертекстуальных включений, проводится ассоциативная связь с событиями связанными с данным автором, единственным «но», в данном случае является то, что, что бы активизирован подобную функцию интертекста, необходимо иметь широкую прецедентную базу, которая позволит не только определить источник интертекста, но и напомнит, какие смысловые темы и идеи были подняты в данном источнике, и необходимо так же соотнести с темой журналистского текста. Увы, респонденты в данном случае, были пойманы на не простом парадоксе, который заключается в том, что желание людей не сходится с их амбициями. 60% безусловно согласны с тем, что такое явление характерно, но только 40% из них способно реализовать данную функцию на практике.

5) Интертекстуальное включение источником, которого является классическое произведение, иногда используется в сугубо поэтических целях. Перефразируя слова Александра Сергеевича Пушкина, можно сказать, что это «интертекст ради интертекста». Данный тезис неразрывно связан с первым положением нашей практической части. Иной раз, кажется, что просто редактор обозначил план, при котором должно использоваться, допустим, 20 интертекстуальных включений. Автор попадает в незавидное положении, где ему приходится использовать интертекст, без всякой его надобности, просто для того, что украсить свой текст. При ответе на вопрос «Необходимо ли интертекстуальное включение в данном предложении» 80% отметили, что можно бы было обойтись и без него.