“His circumstances, he assured me, and I had no difficulty in believing it, were exceedingly bad” [Austen 2014:187] - пишет мистер Дарси. В данном примере прием переоценки выражен с помощью слова exceedingly.

«Как он сообщал, -- и этому нетрудно было поверить, -- он находился в самых стесненных обстоятельствах» [Остен 2011:195] - переводит И.С. Маршак. Переводчик при передаче переоценки ситуации использует прием конкретизации, при этом равенство коммуникативного эффекта достигнуто.

«Обстоятельства его, заверил он меня - и я без труда в сие верю, - весьма дурны» [Остен 2017:196] - переводит А.Б. Грызунова. При передаче приема переоценки ситуации переводчица использует генерализацию, тем самым не достигая равного исходному тексту коммуникативного эффекта. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «Его обстоятельства, как он заверял, и мне нетрудно было этому поверить, были чрезвычайно дурны».

“I assure you, I feel it exceedingly” [Austen 2014:196] - говорит леди Кэтрин. В этом примере средством выражения приема переоценки ситуации является слово exceedingly.

«Поверьте, их отъезд глубоко разбередил мою душу» [Остен 2011:205] - переводит И.С. Маршак. Переводчик передает переоценку ситуации с помощью приема модуляции, используя причину вместо следствия. Благодаря выражению «разбередить душу», характерному для русского языка, в сочетании со словом «глубоко» коммуникативный эффект предложения достигнут.

«Уверяю вас, я совершенно удручена» [Остен 2017:207] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует прием модуляции, заменяя следствие причиной. Слово exceedingly передано эквивалентом «совершенно», что помогает достичь коммуникативный эффект исходного предложения. Мы можем предложить следующий вариант перевода: «Уверяю вас, я особенно сильно переживаю из-за их отъезда».

“Though I shall always say that he used my daughter extremely ill…” [Austen 2014:211] - говорит миссис Беннет. В данном случае прием переоценки ситуации выражен с помощью слова extremely.

«Хоть я всегда буду говорить, что он низко обошелся с моей дочерью» [Остен 2011:221] - переводит И.С. Маршак, опуская прием переоценки ситуации, тем самым не достигая равного исходному предложению коммуникативного эффекта.

«Хотя я завсегда скажу, что он с дочкой моей обошелся жуть как дурно…» [Остен 2017:223] - переводит А.Б. Грызунова, используя прием конкретизации при передаче переоценки ситуации. Тем самым коммуникативный эффект исходного предложения переводчице удается достичь. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «Хотя я всегда буду считать, что он ужасно подло обошелся с моей дочерью».

“…or rather he has not Wickham's countenance, for his features are perfectly good” [Austen 2014:236] - говорит миссис Гардинер. В этом примере прием переоценки выражается словом perfectly.

«Вернее, у него не такая привлекательная внешность, хотя он совсем недурен» [Остен 2011:248] - переводит И.С. Маршак, используя антонимический перевод при передаче приема недооценки. Как следствие, коммуникативный эффект исходного предложения не передан.

«…точнее, у него нет такой наружности, ибо черты его весьма хороши» [Остен 2017:250] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица использует эквивалент при передаче приема переоценки ситуации, однако его значение недостаточно для передачи равного коммуникативного эффекта. Мы предлагаем такой вариант перевода: «Вернее, у него не такая внешность, как у Уикхема, но его черты совершенно безупречны».

“How excessively like her brother Miss Morland is!” [Austen 2007:5] - говорит мисс Торп. В данном случае прием переоценки ситуации выражен словом excessively.

«Как похожа мисс Морланд на своего брата!» [Остин 2016:6] - переводит И.С. Маршак, опускающий прием переоценки ситуации. Тем самым, коммуникативный эффект исходного предложения не сохраняется.

«Как замеча тельно похожа юная госпожа Морлэнд на своего брата!» [Остен 2017:7] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица использует прием генерализации, при этом не сохраняя коммуникативный эффект приема переоценки ситуации при переводе. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «Как сильно мисс Морланд похожа на своего брата!»

“I love her exceedingly, and am delighted to find that you like her too” [Austen 2007:35] - говорит Кэтрин. В этом примере прием переоценки ситуации выражен с помощью наречия-усилителя exceedingly.

«Я люблю ее всей душой и счастлива, что тебе она тоже нравится» [Остин 2016:41] - переводит И.С. Маршак. Переводчик использует описательный перевод, передавая прием переоценки ситуации характерным русскому языку словосочетанием «всей душой». Коммуникативный эффект при этом сохраняется.

«Я люблю ее несказанно и счастлива, что тебе она тоже нравится» [Остен 2017:43] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица использует эквивалент, не очень хорошо подходящий лексически слову «люблю». Однако коммуникативный эффект исходного предложения при переводе сохранен. Мы же согласимся с переводом И.С. Маршака, так как считаем его более удачным по причине использования выражения, более привычного для носителя русского языка.

“I did not quite like, at breakfast, to hear you talk so much about the French bread at Northanger” [Austen 2007:173] - говорит миссис Морланд. В данном примере прием переоценки ситуации выражен с помощью слова quite.

«Мне не очень понравилось, что за завтраком ты так расхваливала французские булки, которые пекутся в аббатстве» [Остин 2016:265] - переводит И.С. Маршак, используя эквивалент. Тем самым, коммуникативный эффект передан.

«Мне пришлось не слишком по нраву, что за завтраком ты столько говорила о фигурном хлебе в Нортэнгере» [Остен 2017:267] - переводит А.Б. Грызунова, также используя эквивалент. Коммуникативный эффект у переводчицы также получается сохранить. Однако, мы согласимся с переводом И.С. Маршака, исходя из оценки всего предложения.

3.2 Анализ передачи приема недооценки ситуации при переводе романов Джейн Остин «Гордость и предубеждение» и «Нортенгерское аббатство» (на материале переводов И.С. Маршака и А.Б. Грызуновой)

Следующий прием, который мы рассмотрим - недооценка - прием, использующийся чаще всего, чтобы не обидеть собеседника или сгладить конфликтную ситуацию.

“…and received no inconsiderable pleasure from the sight” [Austen 2014:24] - говорит сэр Уильям Лукас. В этом примере прием недооценки ситуации выражен словосочетанием no inconsiderable.

«…и получил при этом немалое удовольствие» [Остен 2011:28] - переводит И.С. Маршак, опуская отрицательную частицу «не». Слово inconsiderable передано эквивалентом, и это позволяет автору перевода достичь коммуникативного эффекта исходного предложения.

«…и зрелище сие мне доставило немалое удовольствие» [Остен 2017:29] - А.Б. Грызунова передает прием недооценки ситуации точно так же, как и И.С. Маршак, таким образом достигая коммуникативного эффекта исходного предложения. Мы можем предложить следующий вариант перевода: «…и получил немалое удовольствие от зрелища».

“The word is applied to many a woman who deserves it no otherwise than by netting a purse, or covering a screen” [Austen 2014:36] - говорит мистер Дарси. В данном примере мы видим прием недооценки ситуации, выраженный словосочетанием no otherwise, который используется с целью смягчения смысла сказанного.

«Образованной называют всякую барышню, которая заслуживает этого тем, что вяжет кошельки или раскрашивает экраны» [Остен 2011:43] - переводит И.С. Маршак. Переводчик опускает интересующий нас прием из-за использования антонимического перевода. Однако, данный перевод ближе к нашему пониманию эквивалентного и удачного перевода, в сравнении с переводом А.Б. Грызуновой, несмотря на неполное достижение коммуникативного эффекта.

«Словом сим определяются многие женщины, кои заслужили его лишь вязаньем кошельков и выделываньем ширм, не более» - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица использует антонимический перевод и сохраняет прием благодаря словосочетанию «не более», поэтому мы можем сказать, что коммуникативный эффект сохранен. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «Образованными называют многих девушек, которые заслужили это не иначе, как вязанием кошельков и раскрашиванием ширм».

“…and you may assure yourself that no ungenerous reproach shall ever pass my lips when we are married” [Austen 2014:101] - говорит мистер Коллинз. В данном примере прием недооценки ситуации выражается с помощью словосочетания no ungenerous.

«…и вы можете быть уверены, что ни один неблаговидный упрек вовеки не сорвется с моих уст» [Остен 2011:112] - переводит И.С. Маршак. Переводчик сохраняет прием недооценки ситуации, перенося в русский язык вариант двойное отрицание с помощью эквивалента. Это позволяет автору перевода сохранить коммуникативный эффект исходного предложения.

«…и вы можете быть уверены, что ни единый мелочный упрек не сорвется с моих уст после того, как мы поженимся» [Остен 2017:114] - переводит А.Б. Грызунова. В данном случае переводчица использует антонимический перевод и из-за этого не сохраняет коммуникативный эффект исходного предложения. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «…и вы можете быть уверены, что ни один неблаговидный упрек не сорвется с моих уст, когда мы поженимся».

“Do not make yourself uneasy, my dear cousin, about your apparel” [Austen 2014:150] - говорит мистер Коллинз. В данном примере прием недооценки ситуации выражен словосочетанием do not make uneasy.

«Вы можете не тревожиться, дорогая кузина, по поводу вашего костюма» [Остен 2011:163] - переводит И.С. Маршак, используя описательный перевод, тем самым не достигая нужного коммуникативного эффекта.

«Не поставьте себя в неловкое положенье своим нарядом, дражайшая моя племянница» [Остен 2017:167] - переводит А.Б. Грызунова, сохраняя прием недооценки ситуации с помощью эквивалента. Таким образом, коммуникативный эффект исходного предложения сохранен. Мы считаем, что в данном случае сохранение приема недооценки звучит немного нелепо, поэтому предлагаем следующий вариант перевода, несмотря на то, что коммуникативный эффект сохранен не будет: «Не беспокойтесь по поводу своего наряда, дорогая кузина».

“It gives me the greatest pleasure to hear that you have passed your time not disagreeably” [Austen 2014:200] - говорит мистер Коллинз.

«Я с величайшим удовольствием услышал, что вы провели здесь время не без приятности» [Остен 2011:215] - переводит И.С. Маршак. Переводчик использует антонимический перевод, но несмотря на это коммуникативный эффект исходного предложения сохранен, так как в предложении рядом стоят отрицательная частица «не» и предлог «без», имеющий отрицательное значение «не хватает».

«Я весьма рад слышать, что ваше времяпрепровожденье не оказалось тягостным» [Остен 2017:218] - переводит А.Б. Грызунова, использующая эквивалент для передачи приема недооценки ситуации. При переводе на русский язык слово disagreeably потеряло отрицательную приставку и превратилось в «тягостным», поэтому двойное отрицание не сохранилось, как и коммуникативный эффект исходного предложения.

“If it be so, if I have been misled by such error, to inflict pain on her, your resentment has not been unreasonable” [Austen 2014:183] - пишет мистер Дарси. В данном примере прием недооценки ситуации выражен словосочетанием not unreasonable.

«Вследствие моего ошибочного вывода я нанес Вашей сестре душевную рану, и Ваше негодование представляется вполне обоснова нным» [Остен 2011:195] - переводит И.С. Маршак. При передаче приема недооценки ситуации переводчик использует антонимический перевод, что не позволяет сохранить коммуникативный эффект исходного предложения.

«Если так, если сия ошибка ввела меня в заблужденье, Ваш гнев не лишен был резонов» [Остен 2017:197] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица использует замену части речи при передаче приема недооценки ситуации, благодаря чему теряется второе отрицание, и коммуникативный эффект не сохраняется. Мы предлагаем такой вариант перевода: «Если это так, если такая ошибка ввела меня в заблуждение, и я стал причиной Ваших страданий, то Ваше негодование не было необоснованным». Наш вариант может казаться нелепым, но в нем сохранен прием недооценки ситуации и сохранен коммуникативный эффект.

“About the Court, such instances of elegant breeding are not uncommon” [Austen 2014:149] - говорит сэр Уильям. В данном случае прием недооценки ситуации выражается с помощью словосочетания not uncommon.

«И должен сказать, подобные примеры обходительности при дворе вовсе не считаются редкостью» [Остен 2011:157] - переводит И.С. Маршак. Переводчик использует антонимический перевод при передаче приема недооценки, тем самым теряя второе отрицание. Благодаря этому коммуникативный эффект не сохранен.

«При дворе вполне обычны подобные примеры изысканного воспитанья» [Остен 2017:159] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует антонимический перевод, но не сохраняет ни одного отрицания, тем самым не достигая равного исходному предложению коммуникативного эффекта. Мы считаем, что перевод И.С. Маршака более удачен, и предлагаем следующий вариант перевода: «При дворе такие случаи превосходного воспитания не являются редкостью».

“That is, I can read poetry and plays, and things of that sort, and do not dislike travels” [Austen 2007:97] - говорит Кэтрин Морланд. В данном примере прием недооценки ситуации выражен с помощью двойного отрицания в словосочетании do not dislike.

«То есть я могу читать стихи, пьесы и тому подобное и неплохо отношусь к описаниям путешествий» [Остин 2016:105] - переводит И.С. Маршак. При передаче приема недооценки ситуации переводчик использует антонимический перевод, теряя второе отрицание. Таким образом, коммуникативный эффект приема недооценки не сохраняется.

«Ну, я могу читать стихи и пьесы и прочие подобные книжки; мне довольно приятны путевые заметки» [Остен 2017:1012] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует прием антонимического перевода и не сохраняет тем самым коммуникативный эффект исходного предложения. Мы предлагаем следующий вариант перевода данного предложения: «То есть я могу читать стихи, пьесы и произведения такого рода, описания путешествий мне тоже не чужды».

“But I say, Miss Morland, I shall come and pay my respects at Fullerton before it is long, if not disagreeable” [Austen 2007:112] - говорит мистер Торп. В этом случае прием недооценки ситуации выражается двойным отрицанием в словосочетании not disagreeable.

«Я хочу сказать, мисс Морланд, что собираюсь в скором времени навестить Фуллертон, засвидетельствовать там, если вы ничего не имеете против, мое почтение» [Остин 2016:123] - переводит И.С. Маршак, используя прием модуляции. Переводчик заменяет причину следствием, сохраняя при этом двойное отрицание. Таким образом, коммуникативный эффект сохраняется.

«Но, госпожа Морлэнд, я вскорости приеду навестить Фуллертон, если сие вам приятно» [Остен 2017:127] - переводит А.Б. Грызунова, используя антонимический перевод, тем самым не сохраняет коммуникативный эффект исходного предложения. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «Я хочу сказать, мисс Морланд, что в скором времени собираюсь навестить Фуллертон и засвидетельствовать там мое почтение, если вы ничего не имеете против».

3.3 Анализ передачи характерных для речи представителей высших классов конструкций при переводе романов Джейн Остин

«Гордость и предубеждение» и «Нортенгерское аббатство» (на материале переводов И.С. Маршака и А.Б. Грызуновой)

Следующими мы рассмотрим речевые конструкции, характерные для представителей высших слоев населения Англии XVIII-XIX веков.

“You have no compassion on my poor nerves” [Austen 2014:5] - говорит миссис Беннет своему мужу. Конструкция to have compassion on one's nerves является типичной для представителей высшего класса Англии XVIII-XIX веков.

«Конечно, вам нет никакого дела до моих истерзанных нервов» [Остен 2011:5] - переводит И.С. Маршак, используя описательный перевод. Переводчик применяет типично русское словосочетание «нет дела», тем самым сохраняя коммуникативный эффект исходного предложения.

«Вы во все не питаете сочувстви я к расшатанным моим нервам» [Остен 2017:5] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица в отличие от И.С. Маршака передает эту конструкцию более дословно, используя слово «сочувствие». Также А.Б. Грызунова применяет добавление, используя слово «питаете», таким образом коммуникативный эффект сохранен. На наш взгляд, более удачным будет такой перевод: «В вас совсем нет сочувствия к моим бедным нервам».

“…and I am in no humour at present to give consequence to young ladies who are slighted by other man” [Austen 2014:11] - говорит мистер Дарси. Конструкции, употребленные в данном предложении также характерны речи английской аристократии.

«А у меня сейчас нет охоты утешать молодых леди, которыми пренебрегли другие кавалеры» [Остен 2011:12] - так переводит И.С. Маршак. При передаче конструкции to be in no humor переводчик использует прием модуляции, заменяя причину следствием. При передаче конструкции to give consequence автор перевода использует прием конкретизации. Мы считаем, что коммуникативный эффект исходного предложения в данном случае сохранен.

«…я же нынче не в настроеньи удостаивать вниманья дам, коими пренебрегли остальные» [Остен 2017:12] - переводит А.Б. Грызунова, передающая конструкцию to be in no humor при помощи эквивалента. Конструкцию to give consequence переводчица передает с помощью генерализации, однако это не мешает достичь равного исходному предложению коммуникативного эффекта. Мы, в свою очередь, предлагаем следующий вариант перевода: «…к тому же я сейчас не расположен уделять внимание молодым дамам, которыми не интересуются другие мужчины».

“Well, he certainly is very agreeable, and I give you leave to like him” [Austen 2014:14] - говорит Элизабет. Конструкция to give somebody leave to do something типична для речи высших классов того времени.

«Впрочем, он в самом деле довольно милый молодой человек, и пусть уж он тебе нравится» [Остен 2011:16] - переводит И.С. Маршак. Переводчик использует прием модуляции при переводе. Значение этой конструкции «разрешать кому-то что-то делать». Обычно мы сначала разрешаем, и как следствие, говорим «пусть». Мы считаем, что коммуникативный эффект данного перевода равен коммуникативному эффекту исходного предложения.

«Итак, он очень мил, и я дозволяю тебе питать к нему симпатию» [Остен 2017:16] - переводит А.Б. Грызунова, описательный перевод. В данном переводе значение передано более точно, чем И.С. Маршака, благодаря замене части речи, но в этом случае появляются трудности со второй частью этой фразы. Поэтому нельзя сказать точно, чем выбран наиболее удачный перевод, хотя коммуникативный эффект и сохранен. Если оценивать всю фразу целиком, то мы скорее согласимся с переводом И.С. Маршака. Мы можем допустить такой вариант перевода: «Он однозначно очень приятный молодой человек, и я разрешаю тебе влюбляться в него».

“…it would be a comfort to know that it was all in pursuit of Mr Bingley, and under your orders” [Austen 2014:30] - говорит мистер Бингли своей жене. Мы снова видим конструкцию, характерную для речи высших классов Англии.

«…каким утешением будет сознава ть, что произошло это в погоне за мистером Бингли, осуществленной по вашим указаниям» [Остен 2011:35]

- переводит И.С. Маршак. Переводчик передает интересующую нас конструкцию с помощью эквивалента. Интересующая нас конструкция переведена наиболее удачно, сохранены все части речи, можно сказать, что конструкция переведена буквально. Мы считаем, что коммуникативный эффект исходного предложения пре переводе сохранен.

«…весьма утешительно будет знать, что сие свершилось ради господина Бингли и по вашему повеленью» [Остен 2017:38] - переводит А.Б. Грызунова, использующая замену части речи при переводе интересующей нас конструкции. Она заменила часть речи слова comfort с существительного на наречие. Мы считаем, что при переводе данного предложения коммуникативный эффект сохранен. Если оценивать перевод всего отрывка, то мы скорее согласимся с вариантом перевода И.С. Маршака, так как он наиболее точен.

“I could hardly keep my countenance” [Austen 2014:33] - говорит Кэролайн Бингли. Конструкция to keep one's countenance типична для речи высшего класса. Буквально она означает «сохранять самообладание».

«Я едва сдержалась от смеха» [Остен 2011:39] - переводит И.С. Маршак, применяя прием конкретизации. В контексте значение

«сдерживаться от смеха» кажется очевидным, поэтому коммуникативный эффект исходного предложения сохранен.

«Я еле сдерживалась» [Остен 2017:43] - переводит А.Б. Грызунова, наоборот, используя прием генерализации. Мы не считаем это решение удачным, так как читатель может не понять, от чего сдерживалась героиня, положительную или отрицательную коннотацию имеет это слово. Вследствие чего мы можем сказать, что коммуникативный эффект исходного предложения в данном случае не сохранен. Мы предлагаем такой вариант перевода: «Я едва сохраняла самообладание».

“But I am very far from agreeing with you in your estimation of ladies in general” [Austen 2014:37] - говорит мистер Дарси. Конструкция to be far from agreeing является характерной для речи английской аристократии XVIII-XIX веков.

«Но я далек от того, чтобы согласиться с вашим мнением о женском образовании» [Остен 2011:45] - переводит И.С. Маршак. Переводчик использует замену части речи, что позволяет наиболее точно передать смысл сказанного, а значит, и сохранить коммуникативный эффект исходного предложения.

«Но я отнюдь не готов согласиться с вашей оценкою дам вообще» [Остен 2017:47] - переводит А.Б. Грызунова. В данном переводе при передаче интересующей нас конструкции переводчица использует прием модуляции, при этом коммуникативный эффект исходного предложения сохранен. Мы бы предложили следующий вариант перевода: «Но я далек от того, чтобы согласиться с вашей оценкой дам в общем».

“I dare say you believed it; but I am by no means convinced that you would be gone with such celerity” [Austen 2014:46] - говорит мистер Дарси. Словосочетание by no means присуще речи высших классов и встречается в данном произведении довольно часто.

«Не сомневаюсь, вы в это верили. Но я-то вовсе не убежден, что вы бы уехали с такой стремительностью» [Остен 2011:54] - переводит И.С. Маршак, используя прием опущения. Автор перевода опускает слово means, подразумевающее некий инструмент, с помощью которого действие выполнено или нет. В данном случае коммуникативный эффект при переводе не сохранен.

«Да, вы в это верили; но я никоим образом не убежден, что вы отбыли бы с подобной стремительностью» [Остен 2017:56] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица, напротив, использует эквивалент «образом» для передачи интересующей нас конструкции, тем самым сохраняет коммуникативный эффект исходного предложения. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «Конечно, вы в это верили; но я никоим образом не убежден, что вы бы уехали с такой стремительностью».

“…I have been so fortunate as to be distinguished be the patronage of the Right Honorable Lady Catherine de Bourgh…” [Austen 2014:59] - пишет мистер Коллинз. В данном примере мы видим еще одну типичную для речи аристократии конструкцию.

«…я оказался тем счастливым смертным, который удостоился прихода в поместье ее светлости леди Кэтрин де Бёр…» [Остен 2011:68] - переводит И.С. Маршак. Переводчик использует приемы добавления и конкретизации, поэтому мы можем назвать перевод не совсем буквальным, но при этом эквивалентным и сохраняющим коммуникативный эффект исходного предложения.

“Let me recommend you, however, as a friend, not to give implicit confidence to all his assertions…” [Austen 2014:89] - говорит мисс Бингли. Конструкция to give implicit confidence является типичной для речи аристократии.

«Я бы все же хотела дружески вас предостеречь, чтобы вы не очень доверяли его высказываниям…» [Остен 2011:101] - переводит И.С. Маршак, используя замену части речи. Также переводчик опускает слово implicit, таким образом не сохраняя коммуникативный эффект исходного предложения.

«Дозвольте мне, впрочем, на правах друга посоветовать вам не верить всем его утвержденьям безоговорочно» [Остен 2017:104] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует замену части речи, но при этом ничего не опускает, тем самым сохраняя коммуникативный эффект. Мы предлагаем следующий вариант перевода:

«Позвольте мне по-дружески посоветовать вам не верить всем его высказываниям безоговорочно».

“…from the hope we dare to entertain of her being hereafter our sister” [Austen 2014:112] - пишет мисс Бингли. Конструкция to dare to entertain является типичной для речи представителей высших классов.

«…благодаря лелеемой нами надежде, что она станет со временем нашей сестрой» [Остен 2011:124] - переводит И.С. Маршак, используя приемы опущения и замены части речи. Переводчик опускает слово dare, тем самым не сохраняя коммуникативный эффект исходного предложения.

«…поскольку мы смеем надеяться, что в будущем она станет нам невесткою» [Остен 2017:128] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует приемы опущения и замены части речи. Что интересно, А.Б. Грызунова, в отличие от И.С. Маршака, опускает второе слово в этом словосочетании - entertain. Однако, благодаря замене части речи слова hope с существительного на глагол, сохраняется коммуникативный эффект исходного текста. Мы предлагаем такой вариант перевода: «…поскольку мы смеем надеяться, что в скором времени она станет нашей сестрой».

“And this is all the reply which I am to have the honour of expecting!” [Austen 2014:177] - спрашивает мистер Дарси. В данном примере мы видим очередную конструкцию, характерную для речи аристократии.

«И этим исчерпывается ответ, который я имею честь от вас получить?» [Остен 2011:191] - переводит И.С. Маршак. В данном случае при передаче интересующей нас конструкции переводчик использовал эквивалент - «имею честь», и модуляцию - «получить» является следствием слова expecting. Благодаря дословной передаче основной части конструкции, коммуникативный эффект предложения сохранен.

«И лишь на такой ответ я имею честь рассчитывать!» [Остен 2017:194] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует эквивалент, но сочетает его с заменой части речи. Так же, как и в переводе И.С. Маршака, коммуникативный эффект исходного предложения сохранен, однако мы предпочтем вариант перевода, предложенный И.С. Маршаком.

“I might, perhaps, wish to be informed why, with so little endeavour at civility, I am thus rejected” [Austen 2014:177] - говорит мистер Дарси. Пассивные конструкции вообще типичны для английского языка, но для речи аристократии особенно. Главное отличие использования пассивных конструкций в речи аристократии заключается в том, что они употребляются в случаях, очевидно не требующих этого.

«Пожалуй, я мог бы знать причину, по которой вы не попытались облечь свой отказ по меньшей мере в учтивую форму?» [Остен 2011:191] - переводит И.С. Маршак. При передаче пассивных конструкций в этом примере автор перевода в первом случае использует эквивалент, но меняет залог на активный, а во втором использует замену части речи с глагола на существительное. Таким образом, коммуникативный эффект исходного предложения не сохранен.

«Пожалуй, я бы предпочел быть извещен, отчего мне отказывают, столь мало попытавшись явить тактичность» [Остен 2017:194] - переводит А.Б. Грызунова, используя эквиваленты в обоих случаях применения пассивных конструкций. Благодаря тому, что пассивные конструкции не типичны для русского языка, коммуникативный эффект сохраняется. Однако, в данном случае мы бы согласились с переводом И.С. Маршака, так как оценивая все предложение, мы видим, что третья его часть, в которой использовано непривычное для носителей русского языка выражение, мешает восприятию читателем предложения, а значит и мешает полному достижению коммуникативного эффекта исходного предложения.

“…but are you now at leisure to satisfy me in these particulars?” [Austen 2007:8] - спрашивает мистер Тилни. Конструкция to be at leisure to do something является типичной для речи представителей высших классов. Дословно эта конструкция означает «иметь свободное время, чтобы что-то сделать».

«Но не найдете ли вы возможным дать мне соответствующие разъяснения, хотя бы с опозданием?» [Остин 2016:10] - переводит И.С. Маршак. При передаче, интересующей нас конструкции переводчик использует прием модуляции, заменяя причину следствием. Благодаря типично русскому выражению «найти возможным», коммуникативный эффект сохранен.

«…но можете ль вы ныне удовлетворить мое любопытство относительно сих подробностей?» [Остен 2017:362] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует прием модуляции. Однако, в данном случае выражение «можете ль» не передает коммуникативный потенциал исходного предложения. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «…есть ли у вас сейчас время удовлетворить мое любопытство?»

“…it is a long time since I had the pleasure of seeing you…” [Austen 2007:26] - говорит миссис Торп. Конструкция to have the pleasure of doing something типична для речи представителей высших классов.

«…упомянув о том, как много времени утекло с их последней встречи…» [Остин 2016:31] - переводит И.С. Маршак, преобразуя прямую речь в косвенную. Таким образом, переводчик опускает интересующую нас конструкцию и не сохраняет коммуникативный эффект исходного текста.

«…много времени миновало с тех пор, как я имела удовольствие лицезреть вас…» [Остен 2017:393] - переводит А.Б. Грызунова.

Переводчица передает интересующую нас конструкцию с помощью эквивалента, что позволяет ей сохранить коммуникативный эффект исходного предложения в полной мере.

“What could induce you to come into this set, when you knew I was in the other?” [Austen 2007:53] - спрашивает Изабелла. Конструкция to induce somebody to do something характерна для речи представителей высших слоев населения Англии XVIII-XIX веков.

«И вы могли танцевать в этой партии, зная, что я танцую в другой?» [Остин 2016:61] - переводит И.С. Маршак, используя прием модуляции при передаче интересующей нас конструкции. Переводчик заменяет причину следствием, при этом не сохраняя коммуникативный эффект исходного предложения.

«Для чего ты танцуешь здесь, если знаешь, что я там?» [Остен 2017:422] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица также использует прием модуляции и не сохраняет коммуникативный эффект. Мы можем предложить следующий вариант перевода: «Что могло побудить тебя танцевать в этой зале, если ты знаешь, что я танцую в другой?»

“Do you find Bath as agreeable as when I had the honour of making the inquiry before?” [Austen 2007:78] - спрашивает мистер Тилни. Конструкция to have the honour of doing something характерна речи аристократии.

«Находите ли вы Бат столь же приятным городом, каким он вам показался, когда я впервые имел честь с вами беседовать?» [Остин 2016:91] - переводит И.С. Маршак.

«Полагаете ли вы Бат столь же приятным, сколь сие было, когда я имел честь осведомиться об этом в прошлый раз?» [Остен 2017:452] - переводит А.Б. Грызунова.

Оба переводчика используют эквивалент при передаче интересующей нас конструкции, тем самым сохраняют коммуникативный эффект исходного предложения. Однако мы согласимся с переводом И.С. Маршака, так как он ближе и понятнее современному читателю.

художественный перевод литература язык

3.4 Анализ передачи социально маркированной лексики при переводе романов Джейн Остин «Гордость и предубеждение» и «Нортенгерское аббатство» (на материале переводов И.С. Маршака и А.Б. Грызуновой)

Как мы уже говорили, в произведениях Джейн Остин присутствуют социально маркированные слова. Ниже мы рассмотрим их передачу при переводе.

“Only think what an establishment it would be for one of them [daughters]” [Austen 2014:4] - говорит миссис Беннет своему мужу. В этом примере нас интересует слово establishment.

«Вы только представьте себе, как хорошо одна из них будет устроена» [Остен 2011:5] - переводит эту фразу И.С. Маршак, используя замену части речи. Переводчик максимально адаптирует предложение к русскому языку и культуре - мы говорим «представьте себе», «девушка хорошо устроена» (то есть удачно вышла замуж).

«Только подумайте, сколь замечательна станет для одной из них такая партия» [Остен 2017:5] - так переводит А.Б. Грызунова. Если брать за основу значение слова establishment как «положение в обществе, устроенность», то в данном случае А.Б. Грызунова использует прием модуляции и употребляет слово «партия», то есть называет причину такой хорошей устроенности дочерей героини.

В данном предложении слово establishment обозначает союз, замужество девушки высшего класса. Семья, вокруг которой разворачиваются события данного произведения, не богата, поэтому союз с богатым молодым человеком для них выгоден и не считается мезальянсом. По этой причине оба переводчика сохраняют позитивную коннотацию, используя слова устройство, партия, и передают коммуникативный эффект исходного предложения. Мы можем предложить свой вариант перевода этого предложения: «Только представьте, насколько удачной будет такая партия для одной из них».

“I never in my life saw anything more elegant than their dresses” [Austen 2014:13] - говорит миссис Беннет. В речи представителей высших классов слово elegant имело значение «превосходный, первоклассный», хотя в рассматриваемых нами переводах оба автора использовали слово «элегантный». Вероятнее всего, они сочли, что слово «элегантный» более подходит к платьям, нарядам и туалетам, нежели первоклассный. Вот примеры переводов: «Я в жизни не видывала более элегантных нарядов!» [Остен 2011:14] - переводит И.С. Маршак.

«В жизни я не видала ничего элегантнее их туалетов» [Остен 2017:14] - переводит А.Б. Грызунова.

Мы делаем вывод, что коммуникативный эффект в данных переводах не сохранен, несмотря на использование эквивалентов при переводе. Мы предлагаем такой вариант перевода: «Никогда в жизни не видела я что-либо более превосходное, чем их платья».

“About the Court, such instances of elegant breeding are not uncommon” [Austen 2014:149] - говорит сэр Уильям. В данном примере мы видим то же слово elegant, оно носит такое же значение. Но в этот раз переводчики несколько иначе его передают.

«И должен сказать, подобные примеры обходительности при дворе вовсе не считаются редкостью» [Остен 2011:156] - переводит И.С. Маршак, используя прием модуляции. Обходительность является следствием превосходного воспитания. Так как интересующее нас слово elegant оказалось замененным, коммуникативный эффект при переводе не сохранился.

«При дворе вполне обычны подобные примеры изысканного воспитанья» [Остен 2017:157] - переводит А.Б. Грызунова, используя эквивалент. Как и в предыдущем примере, значение этого эквивалента не соответствует заложенному автором в исходное слово значение, поэтому коммуникативный эффект не сохранен. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «При дворе такие случаи превосходного воспитания не являются редкостью».

“I had once some thoughts of fixing in town myself…” [Austen 2014:24] - говорит сэр Уильям Лукас. В речи представителей высшего класса Англии XVIII-XIX веков слово town означало «Лондон».

«Одно время я тоже подумывал о том, чтобы переселиться в Лондон…» [Остен 2011:28] - переводит И.С. Маршак. Переводчик передает значение слова town точно так, как его понимали представители аристократии, используя замену, объясняющую значение слова. Коммуникативный эффект предложения при этом сохраняется.

«Одно время я и сам подумывал обосноваться в городе…» [Остен 2017:29] - А.Б. Грызунова переводит буквально, используя эквивалент, и из- за этого не все читатели могут понять, о каком городе идет речь. Поэтому коммуникативный эффект в данном случае не сохранен. Мы предлагаем следующий вариант перевода: «Одно время я и сам подумывал обосноваться в Лондоне…»

“That is all very proper and civil, I am sure” [Austen 2014:63] - говорит миссис Беннет. Как мы уже говорили во второй главе нашего исследования, слово civil употреблялось относительно представителей не высших классов. Хотя в данном случае героиня употребляет это слово относительно

представительницы высшего класса, леди Кэтрин де Бёр, что является непонятным. Возможно, героиня произносящая данную реплику использовала это слово ввиду того, что сама принадлежит не к самому высшему обществу и просто не знает о таком разделении слов, употребляемых относительно представителей разных социальных классов. Скорее всего, Джейн Остин сделала это намеренно, чтобы показать, что несмотря на стремление не принадлежащих к аристократии людей казаться ее представителями, они никогда ими не станут. Для читателей современников Джейн Остин такой вывод был бы очевидным, однако для современного читателя такие тонкости остаются незаметными.

«Все это необыкновенно похвально с ее стороны и, разумеется, крайне любез но» [Остен 2011:69] - переводит И.С. Маршак. Переводчик использует эквивалент и добавление наречия-усилителя «крайне», благодаря которому коммуникативный эффект исходного предложения мы можем считать переданным.

«Что ж, сие весьма добродетельно и любезно» [Остен 2017:71] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица же использует эквивалент без каких-либо дополнительных приемов, и этого недостаточно для сохранения коммуникативного эффекта исходного предложения. Мы согласимся с вариантом перевода И.С. Маршака.

“…and a good deal is to be imputed to his wish of forwarding the match with Miss de Bourgh, which I am certain he has very much at heart” [Austen 2014:218] - говорит мистер Уикхем. В этом примере мы встречаем слово match, которое, наряду с connexion и alliance, употреблялось в отношении представителей не высшего социального класса. Однако в данном случае герой употребляет его как раз в отношении представителя аристократии. Конечно, Джейн Остин намеренно использует это слово, чтобы показать неприязнь говорящего к герою, о котором идет речь.

«А теперь еще не малую роль должно сыграть его намерение жениться на мисс де Бёр, которое, я уверен, он твердо решил осуществить» [Остен 2011:236] - переводит И.С. Маршак, используя замену части речи. Коннотация слова «жениться» нейтральная, поэтому мы можем сказать, что коммуникативный эффект при переводе не сохранен.

«…сие во многом следует приписать его желанью ускорить союз с юной госпожою де Бёрг, к коему, я убежден, он самозабвенно стремится» [Остен 2017:241] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица использует эквивалент, носящий положительную коннотацию, что не соответствует коммуникативному потенциалу исходного предложения. Мы можем предложить следующий вариант перевода: «…многое следует приписать его желанию ускорить брак с мисс де Бёр, о котором, я уверен, он думает постоянно».

“I beg, Catherine, you will always wrap yourself up very warm about the throat, when you come from the rooms at night” [Austen 2007:3] - говорит миссис Морланд своей дочери. В данном примере нас интересует слово rooms. Для представителей высших классов это слово имело значение «помещение, в котором проводятся балы», а для представителей низших классов «помещение, сдаваемое в аренду».

«Пожалуйста, Кэтрин, непременно получше кутай горло, когда станешь выходить из зал ввечеру» [Остен 2017:365] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица же использует эквивалент, непонятный для современного читателя. Хотя современники Джейн Остин точно бы поняли, о каких залах идет речь. Мы считаем, что коммуникативный эффект исходного предложения не сохранен. Мы можем предложить следующий перевод: «Кэтрин, я прошу тебя получше закутывать шею, когда будешь выходить из зал после бала».

3.5 Анализ передачи французских слов и выражений при переводероманов Джейн Остин «Гордость и предубеждение» и «Нортенгерское аббатство» (на материале переводов И.С. Маршака и А.Б. Грызуновой)

Еще одной особенностью речи высшего класса Англии XVIII-XIX веков является употребление французских слов и выражений. Рассмотрим передачу этой особенности.

“…for a whole day's tкte-а-tкte between two women can never end without a quarrel” [Austen 2014:28] - пишет Кэролайн Бингли. Нам видится совершенно естественной передача французских слов с помощью нулевого перевода. Оба переводчика именно так и передают французское tкte-а-tкte, тем самым сохраняя коммуникативный эффект:

«…так как пребывание двух женщин tкte-а -tкte в течение целого дня никогда не обходится без ссоры» [Остен 2011:31] - переводит И.С. Маршак.

«…ибо tкte-а -tкte двух дам на целый день не может завершиться иначе, нежели ссорою» [Остен 2017:32] - переводит А.Б. Грызунова.

Если рассматривать перевод всего отрывка предложения целиком, то мы склонны согласиться с переводом И.С. Маршака. Однако, предлагаем свой вариант перевода: «…так как tкte-а-tкte двух женщин в течение целого дня не может обойтись без ссоры».

“I might, perhaps, wish to be informed why, with so little endeavour at civility, I am thus rejected” [Austen 2014:177] - говорит мистер Дарси. В данном случае передача слова endeavour путем нулевого перевода невозможна, так как коммуникативный эффект не будет сохранен, ввиду потери самого французского языка в речи.

«Пожалуй, я мог бы знать причину, по которой вы не попытались облечь свой отказ по меньшей мере в учтивую форму?» [Остен 2011:184] - переводит И.С. Маршак, используя замену части речи с существительного на глагол. Таким образом, коммуникативный эффект исходного предложения не сохранен.

«Пожалуй, я бы предпочел быть извещен, отчего мне отказывают, столь мало попытавшись явить тактичность» [Остен 2017:186] - переводит А.Б. Грызунова, также используя замену части речи с существительного на деепричастие. Коммуникативный эффект тем самым не сохраняется. В данном случае мы бы согласились с переводом И.С. Маршака, так как его вариант в целом более привычен носителям русского языка.

“…and then I would chaperon you about to all the balls” [Austen 2014:204] - говорит Лидия. Еще одно французское слово, означающее «сопровождать молодых девушек на балу». Данное слово невозможно передать с помощью нулевого перевода, так как коммуникативный эффект в таком случае сохранен не будет, однако он не будет сохранен и при использовании любого другого приема, так как сам французский язык не будет использован. Оба переводчика используют эквивалент при переводе и не сохраняют коммуникативный эффект.

«Я бы тогда стала вывозить вас на балы!» [Остен 2011:223] - переводит И.С. Маршак.

«…я бы тогда присматрива ла за вами на балах» [Остен 2017:226] - переводит А.Б. Грызунова.

Мы считаем, что вариант переводчика удачнее варианта переводчицы, так как в понимании современного читателя «присматривать» на балу за девушками не значит «вывозить» их на балы, хотя для современников Джейн Остин данные понятия являлись бы синонимами.

“Adieu” [Austen 2014:253] - пишет Джейн. Конечно французское adieu можно перевести только с помощью нулевого перевода, что и делают оба переводчика, сохраняя коммуникативный эффект.

“I shall make but a poor figure in your journal tomorrow” [Austen 2007:37] - говорит мистер Тилни. Слово journal пришло в английский язык из французского. И снова мы видим, что передача его с помощью нулевого перевода невозможна, поэтому коммуникативный эффект, который оказывает на читателя именно это слово, сохранен не будет. Однако, мы можем посмотреть, сохранен ли при переводе коммуникативный эффект всего предложения.

«Завтра вы отзоветесь обо мне в вашем дневнике не слишком лестно» [Остин 2016:42] - переводит И.С. Маршак. При переводе предложения переводчик использует прием модуляции, заменяя следствие причиной. Однако коммуникативный эффект исходного предложения достигнут.

«Завтра в вашем дневнике я предстану унылой фигурою» [Остен 2017:403] - переводит А.Б. Грызунова. Переводчица передает все составляющие предложения эквивалентно, тем самым сохраняя коммуникативный эффект исходного предложения. Однако мы согласимся скорее с переводом И.С. Маршака, так как он более привычен для носителей русского языка.

“…only with coquelicot ribbons instead of green…” [Austen 2007:46] - говорит говорит Изабелла. Французское слово coquelicot означает «ярко- красный, цвета мака», так как второе его значение «мак-самосейка». При переводе французский вариант, конечно, невозможно сохранить путем нулевого перевода, что не позволит сохранить его коммуникативный эффект. Однако мы можем оценить степень перенесения данного слова в культуру носителей русского языка и, таким образом, выяснить, сохранен ли коммуникативный эффект.

Выводы по третьей главе. Проанализировав 56 случаев передачи социокультурных особенностей в речи аристократии Англии XVIII-XIX вв., мы выявили 121 прием, который был использован переводчиками. Мы можем сделать вывод, что в большинстве случаев передачи социокультурно маркированной лексики в речи аристократии переводчики использовали эквивалент (33,9%), на втором месте по частоте использования приемы модуляции (11,6%) и замены части речи (11,6%), на третьем месте - опущение (10,7%) и на четвертом - антонимический перевод (9,9%). Также были использованы такие приемы, как генерализация (5,8%), описательный перевод (4,9%), конкретизация (4,2%), нулевой перевод (3,3%), добавление (2,5%), замена, объясняющая значение (1,7%). В большинстве случаев, а точнее в 59,5%, в процессе социокультурной адаптации текста при переводе равный коммуникативный эффект был достигнут.

Ввиду того, что мы рассматривали передачу социокультурных особенностей речи высших классов Англии XVIII-XIX веков на основе работ двух переводчиков, мы должны отметить, что у И.С. Маршака получилось сохранить коммуникативный эффект исходного текста в большем количестве случаев, чем у А.Б. Грызуновой. Прием переоценки ситуации наиболее удачно был передан с помощью эквивалентного перевода, также, как и прием недооценки ситуации и характерные для речи представителей высших классов конструкции. Социально маркированная лексика удачнее всего была передана с помощью замены, объясняющей значение, а французские слова и выражения посредством нулевого перевода.



Заключение

Данное исследование посвящено проблеме социокультурной адаптации текста при переводе. Центральным явлением в вопросе социокультурной адаптации является социокультурно маркированная лексика, отражающая национальные особенности культуры и принадлежность носителей языка оригинала к определенной социальной группе. При передаче такой лексики переводчики должны обращать внимание в первую очередь на прагматический потенциал текста оригинала и стараться передать его в полной мере. Это всегда вызывает трудности у переводчиков, стремящихся к достижению эквивалентности и адекватности своего перевода.

В своих произведениях Джейн Остин ярко и точно отразила жизнь высших классов Англии XVIII-XIX века, в том числе речь их представителей. Она наполнена социокультурно маркированными лексическими единицами, характеризующими речь представителей именно высшего класса, так называемой аристократии. К сожалению, в существующих переводах на русский язык, эта характерная особенность произведений Джейн Остин передана не полностью. Поэтому предметом исследования нашей работы мы выбрали речь аристократии и адаптацию присутствующей в ней социокультурно маркированной лексики.

В ходе теоретического и практического исследования нами изучен вопрос социокультурной адаптации текста при переводе на материале романов Джейн Остин, а точнее речи высшего класса Англии XVIII-XIX века, отраженной в них. Результаты нашего исследования можно свести к следующим основным положениям:

1. Социолингвистика изучает много проблем, одной из которых является культурный и социальный компонент в речи людей, для передачи которого при переводе используются различные способы.

2. Самой главной проблемой переводчика при передаче прагматики текста при переводе является отсутствие у рецептора перевода необходимых фоновых знаний. Для преодоления этой трудности переводчик прибегает к эксплицированию подразумеваемой в тексте оригинала информации путем использования различных переводческих трансформаций.

3. Художественная литература изобилует преимущественно реалиями. Реалия является сложным явлением, для передачи которого автору перевода требуется проделать огромную работу, состоящую из распознания реалии в тексте, ее осмысления, анализа всех трудностей, которые могут возникнуть, и определения наиболее подходящего способа передачи реалий. Только после этого переводчик может назвать свой перевод адекватным и эквивалентным.

4. Джейн Остин обладает своим неповторимым стилем, который позволил читателям окунуться в атмосферу ее романов. Благодаря социокультурно маркированной лексике, характеризующей речь аристократии, она ярко и точно изобразила мир и жизнь высшего класса Англии в конце XVIII - начале XIX века.

5. В большинстве случаев передачи социокультурно маркированной лексики в речи аристократии переводчики использовали эквивалент (33,9%), на втором месте по частоте использования приемы модуляции (11,6%) и замены части речи (11,6%), на третьем месте - опущение (10,7%) и на четвертом - антонимический перевод (9,9%). Также были использованы такие приемы, как генерализация (5,8%), описательный перевод (4,9%), конкретизация (4,2%), нулевой перевод (3,3%), добавление (2,5%), замена, объясняющая значение (1,7%).

6. В большинстве случаев, а точнее в 59,5%, в процессе социокультурной адаптации текста при переводе равный коммуникативный эффект был достигнут.

Основой для практической части нашего исследования стали переводы произведений Джейн Остин, выполненные И.С. Маршаком и А.Б. Грызуновой. Исходя из того, что мы проанализировали все случаи передачи социокультурно маркированной лексики в переводах двух авторов, сравнивая их, мы можем сделать вывод, что перевод И.С. Маршака на наш взгляд, более точен и адекватен. Мы делаем такой вывод, так как И.С. Маршак при переводе в большинстве проанализированных нами случаев достигал равный тексту оригинала коммуникативный эффект. А.Б. Грызунова, с другой стороны, пыталась наиболее точно воссоздать стиль Джейн Остин, при этом не всегда достигая равного коммуникативного эффекта.

Наше исследование создает основу для будущих переводов произведений, относящихся к периоду XVIII-XIX веков, так как в нем проанализировано большое количество случаев перевода ярких примеров особенностей речи аристократии. В теоретической части мы указываем, на что переводчики должны обращать внимание при передаче речи высшего класса, а в практической части приводим примеры использования конкретных приемов. Мы считаем, что это поможет переводчикам, таким как А.Б. Грызунова, решившим выполнить новый перевод уже переведенных ранее произведений, в создании наиболее эквивалентного и адекватного с точки зрения передачи социокультурных особенностей перевода.