Особенности формирования лингвистической терминологии

стадия - анализ лингвистических феноменов, их сопоставление и создание первых терминов;

стадия - формирование базовой терминологии, формирование метаязыка лингвистики;

стадия - расцвет лингвистических теорий, совершенствование метаязыка лингвистики;

5) стадия - создание теоретической базы для формирования единого метаязыка;

6) стадия - завершение формирования метаязыка лингвистики (Иванов 2005: 49-50), что свидетельствует о системном и эволютивном характере формирования, становления и развития лингвистической терминологии. В первой стадии, нам представляется, что термином могло стать любое сдово, так как шел процесс отбора и сохранения любой языковой единицы, передающей в какой-то степени адекватно содержание языкового факта. В этот период были заимствованы термины из латыни и древнегреческого языка. Во второй стадии сопоставляются языковые факты, выявляются общие и частные их признаки, по результатам формируются термины, активно используется метафорический способ образования терминов, то есть перенос значений общеупотребительных слов (латинских, греческих) для наименования специальных понятий. В третьей стадии продолжается дальнейшее развитие науки о языки и, естественно, развитие самой терминологии. В последних стадиях формальная и содержательная стороны языка рассматриваются в комплексе с учетом множества факторов, поэтому терминология активно пополняется новыми языковыми единицами.

В процессе образования лингвистической терминосистемы вырабатывались и основные требования к ней, которые можно рассматривать как сущностные ее признаки. Исследователи по-разному подходят к характеристикам термина и выделяют от 2-3 признаков до 15-16 признаков, в частности А.В. Иванов приводит 16 обязательных характеристик: 1) системность, 2) формализованность структуры, 3) искусственность 4) однозначность элементов структуры, 5) ограниченная функциональная направленность 6) эталонность, 7) абстрактность, 8) универсальность и достаточность, 9) открытость 10) детерминированность, 11) вариативность, 12) преемственность, 13) социальная ориентированность, 14) национальная ориентированность, 15) психологичность, 16) фиксированность средствами графики (Иванов 53-54).

В результате кропотливой работы как отдельных ученых, так и коллективов ученых был сформирован основной корпус терминологии современной лингвистики, установлены базовые понятия новых направлений, значительная часть терминов либо заимствовалась из метаязыка других наук, либо создавалась произвольно. Свидетельством этому, согласно лексикографическим источникам, является наличие в современном языкознании определенного количества синонимичных терминов, в частности, сосуществования иноязычных терминов наряду с исконно русскими, например, аспирация - придыхание, ассонанс - созвучие, аффриката - сложный согласный, вокализм - огласовка, аббревиация - сокращение, аккомодация -приспособление, амплификация - расширение, анастрофа - обратная перестановка, апокопа - усечение, ареал - область распространения, артикуляция - произношение, аспирированный - придыхательных (звук), диляция - уподобление, диссимиляция- расподобление, фонический -звуковой, ономатопея - звукоподражание, лабиализация - огубление и т.д.

Л.В. Попова, анализируя термины функциональной грамматики, приводит эквиваленты тема (theme) и рема (rheme) у Н.А. Слюсаревой и у В. Матезиуса; абсолютные синонимы: парадигматическая среда - системно-языковая среда (Бондарко), регистры - коммуникативные типы речи (Золотова), синтаксема -синтаксическая форма слова (Золотова), репродуктивный -- изобразительный регистр (Золотова), категории слова (word categories) -- части речи (parts of speech), индикатив (indicative mood //active mood) (Mathesius); варианты: волюнтивный регистр -- волюнтив (Золотова) (Попова 2004: 57). По мнению Г.А. Ивановой, «достаточно большая степень синонимии в лингвистической терминологии обусловлена общественным характером лингвистического знания, который проявляется в динамичности лингвистической терминологии, в существовании многочисленных интерпретаций одного и того же термина, в социальном характере функций, выполняемых лингвистическими терминами» (Иванова 2006: 51).

Что касается синонимии в терминологии, то, как отмечает А.И. Моисеев: «...реальные термины оказываются и многозначными, синонимичными. Нельзя также преувеличивать системность реальных терминологий и, с другой стороны, преуменьшать системный характер нетерминологических сфер лексики и фразеологии.... Все прочие признаки, обычно приписываемые терминам и терминологии в целом...- не более как их тенденция или их желательные качества...» (Моисеев 1970: 127). В.П. Даниленко считает, что «синонимия особенно характерна для начальных этапов формирования терминологических систем, когда еще не прошел естественный (и искусственный) отбор лучшего термина и сосуществуют многие варианты. Так, становление терминологических систем в период формирования языка науки происходило путем преодоления развитой синонимизации в обозначении одного и того же понятия (Даниленко 1977: 74). С этим высказыванием можно не согласиться, так как, как отмечает Л.В. Попова, «источниками семантической эквивалентности (синонимии) могут быть следующие: 1) метадиалекты различных научных школ и идиолекты отдельных исследователей; 2) варьирование формы термина; 3) использование в номинации различных аспектов одного объекта; 4) существование официального и разговорного терминов, современного и устаревшего терминов, полного и краткого вариантов» (Попова 2004: 57).

Кроме того, в лингвистической терминологии отмечается варьирование произносительных норм: дЕфис - дЭфс, парономАзия - парономазИя, первообразный - первообрАзный, огУбленный - огублУнный, отымЕнный -отыменнОй, дИскурс - дискУрс, Эвфемизм - Евфемизм, дуБлеты - дуПлеты.

Интересно длительное время использование экзотических терминов типа пиджин-инглиш, лигва франка, pluralia tantum.

Некоторые термины по-разному трактуются разными авторами, например, в словарях синонимы определяются как: «равенство значения между двумя словами» (Марузо 1960: 267); «те члены тематической группы, которые: а) принадлежат к одной и той же части речи и б) настолько близки по значению, что их правильное употребление в речи требует точного знания различающих их семантических оттенков и стилистических свойств» (Ахманова 1966), «слова, близкие или тождественные по своему значению, выражающее одно и то же понятие, но различающиеся или оттенками значения, или стилистической окраской, или и тем. Синонимы, как правило, принадлежат к одной и той части речи и выступают как взаимозаменямые элементы высказывания» (Розенталь 1976: 384); «слова одной и той же части речи, полностью или частично совпадающие значения» (ЛЭС 1990; 447).

Недостатком всех приведенных определений, на наш взгляд, является то, что при толковании понятия синонимы за основу берутся не конкретные значения лексем, а сами лексемы.

Нет устоявшегося определения и других понятий, приведем дефиниции словосочетания: «Словосочетанием в речи я называю то целое по значению, которое образуется сочетанием одного полного слова (не частицы) с другим полным словом, будет ли это выражение целого психологического суждения, или выражение его части» (Фортунатов 1557: 451).

«Словосочетание есть два слова или ряд слов, объединенных в речи и в мысли» (Пешковский 1956: 35).

Приведенные примеры демонстрируют, с одной стороны, независимость, научных направлений, школ, а с другой - эволютивные процессы, отражающие концептуальные векторы фундаментальной науки.

Соссюр писал: «Кто хочет обнаружить истинную природу языка, должен прежде всего обратить внимание на то, что в нем общего с иными системами того же порядка; а многие лингвистические факторы, кажущиеся на первый взгляд весьма существенными (например, функционирование органов речи), следует рассматривать лишь во вторую очередь, поскольку они служат только для выделения языка из совокупности семиологических систем» (Соссюр 1977: 55-56).

2.2 Формирование и становление лингвистической терминологии посредствам описательных грамматик

На начальном этапе формирования лингвистической терминологии основной тенденцией было отражение метаязыка грамматики, так как шел процесс описания грамматических явлений с помощью определенных понятий, который доминировал в языкознании до XIX века в языкознании, то есть до утверждения исторического подхода к языковым фактам, когда ученые начали искать причины эволюции языка в эволюции природы (А.Шлейхер), другие - в этнических особенностях (А.А. Потебня и др.), игнорируя при этом особенности языка как системы и описательный подход к ней.

В связи с этим в становлении современной лингвистической терминологии важное значение имели описательные грамматики, сравнительно-историческое языкознание, структурная лингвистика, лингвистика текста, когнитивная лингвистика.

Эволюция различных отечественных концепций, теорий, воззрений ученых прошлого и настоящего соотносит успехи языкознания с развитием общества в целом. А.В. Иванов считает, что «первый значительный пласт лингвистической терминологии возник в VJ-V вв. до н.э. (Платон). Второй терминологический пласт образуют термины IV-Ш вв. до н.э. (Аристотель). Третий терминологический пласт (II в. до н.э. - II в. н.э.) обязан своим появлением Плутарху, представителям Стой (Секст Эмпирик, Диоген Лаэртский) и Александрийской филологической школы. В более позднюю эпоху - вплоть до XV в. н.э.- значительного обогащения лингвотерминологии не происходит. Последующее развитие специальной лексики языкознания приходится на средние века» (Иванов 2005:69). В этом процессе можно выделить два этапа. На первом этапе превалировала тенденция к пониманию основных характеристик языковых фактов, их описанию и дефинированию, к уточнению основных структурных элементов грамматики, на втором этапе наблюдается влияние западноевропейских языков, различных лингвистических школ, сложившихся в этих языках, то есть заимствование наработанных и апробированных методов, принципов. В целом две эти тенденции сопровождались не только фиксацией результатов научных поисков ученых, наполнением метаязыка лингвистики, но и систематизацией разобщенных подъязыков различных уровней. В первом этапе выделяются следующие периоды: 1) 2-ая половина XVIII в., зарождение лингвистики как науки и метаязыка лингвистики; 2) формирование лингвистики как научной отрасли знания и лингвистической терминологии как системы.

Основные этапы формирования лингвистической терминологии отражают формирование основных направлений самой науки, в частности, таких, как: сравнительно-историческое языкознание (Ф. Бопп, Я. Гримм, А. X. Востоков), логическое (сер. XIX в.), психологическое, младограмматическое (2-я пол. XIX в.), социологическое (кон. XIX - нач. XX вв.), структурная лингвистика (1-я пол. XX в.).

Первые грамматики, как известно, появились в Александрии, в частности такие, как «Синтаксис» Аполлония Дискола (II век) и грамматика «Искусство грамматики» Дионисия Фракийского, все последующие грамматики как римские, так и греческие создавались на их основе.

Терминологический состав русской лингвистической науки начал складываться в XVIII веке и характеризуется прочными связями с античной и западноевропейской грамматической школами.

Первые грамматики русского языка носили подражательный характер, но тем менее лингвистические изыскания М.В. Ломоносова и др. ученых при всех их недостатках стали базой для становления и дальнейшего развития терминосистемы русской лингвистки.

«Россійская грамматика» Ломоносова (1755, опубликована в 1757) как первая научная грамматика сыграла огромную роль в становлении не только языкознания, но терминологического его аппарата.

В «Предисловии о пользе книг церковнославянских в российском языке» (1758) ученым были очерчены три проблемы: проблема сосуществования в составе литературного языка церковнославянских «обветшалых» слов и русских народных просторечных элементов; проблема разграничения литературных стилей (теория трех стилей); проблема классификации литературных жанров.

Анализ терминов, использованных М.В. Ломоносовым для отражения соответствующих грамматических категорий и понятий, показывает, что ученый достаточно квалифицированно употреблял термины для обозначения ключевых понятий языка, его характеристик, сфер употребления, хотя необходимо подчеркнуть, что часть терминов, согласно исследованию Арискиной (Арискина 214), была введена до него, но М.В. Ломоносов значительно расширил ее.

О.Л. Арискина пишет, что в «Грамматике» М. Смотрицкого 1648 г. встречаются «следующие однословные термины; предлог, окончание, различие, начертание -- морфемные; этимология, производный, первообразный, положительная, начинательный, учащательный, властный, речение, глагольный, языческий, притяжательный, отечественный, вид, уничижительный; начертавается (образуется), утолительный, степень, притяжется (образуется), происходит, производиться, происхождение - словообразовательные; двухсловные морфемные термины: простое начертание, сложное начертание, пресложное начертание, целое окончание, усеченное окончание, единое окончание, троего окончание, сочинительные предлоги, сложные предлоги; словообразовательные двухсловные: рассудительный глас, превосходительный глас, положительный глас, нижайщая степень, высочайщая степень, отыменное имя, совершенное имя, составление причастодетия. М. Смотрицкий вводит в морфемную терминологию трехсловные термины: сложное начертание союза, пресложное начертание союза, простое начертание союза» (Арискина 92). Как видим из приведенной цитаты, образование сложных и составных терминов восходит к XVII в., носило активный характер и в последующем стало основой для заимствования другими учеными как самих терминов, так и словообразовательных моделей, по которым создавались термины, хотя многие из них в современной лингвистической терминологии не используются. Таким образом, при образовании первой терминологии основным способом был словообразовательный, а не заимствование.

Интересные данные приводит И.Ю. Бережанская, анализируя историю появления русских консубстанциональных лингвистических терминов [2005: 56]:

Век	Количество	лексемы
IX	1	«язык»
XI	16	«вид», «закон», «имя»
XII	3	«гнездо», «дерево»
XIII	4	«знак», «основа»
XIV	2	«единица», «изменение»
XV	5	«ветвь», «граница», «примета»
XVI	И	«база», «взрыв», «заместитель»
XVII	13	«значение», «корпус», «тон»
XVIII	13	«аппликация», «план», «стиль»
XIX	5	«вариант», «группа», «пауза»
XX	1	«код»

М.В. Ломоносовым впервые были введены понятия «сродственные» и «несродственные» языки, классификация славянских языков на юго-восточную и северо-западную группы.

Русские наречия М.В. Ломоносов делит на 1)московское, 2)северное или приморское, 3) украинское или малороссийское, выделяет три «штиля»: «высокий», «средний» и «низкий».

Таким образом, впервые были обозначены такие понятия, как язык, говор, наречие, то есть диалект. Ученый определил, что основное назначение языка -это прикладная направленность, то есть функция общения, коммуникации.

Корпус лингвистической терминологии, использованной впервые М.В. Ломоносовым, составляет около 230 единиц. Как известно, ученый был противником заимствования научной терминологии из других языков, поэтому он создавал их на исконно русской основе (и это касается не только языковедческой терминологии).

Общелингвистические термины. Они представлены в основном в первом наставлении «О человеческом слове вообще», в которой ученый рассматривает общие вопросы грамматики «вообще» и русской грамматики в частности. Это такие термины, как: язык, речь, азбука, буква, звук.

Орфографические термины: «В правописании, - пишет ученый, -наблюдать надлежит 1) чтобы оно служило к удобному чтению каждому знающему российской грамоте, 2) чтобы не отходило далече от главных российских диалектов, которые суть три: Московский, Северный, Украинской, 3) чтобы не удалялось много от чистаго выговору, 4)чтобы не закрылись со всеми следы произвождения и сложения речений (Ломоносов 1755: 51-52).

Фонетические термины: долгота, гласные, согласные, гласные и согласные звуки, склады (слоги), правописание, склонение.

По М.В. Ломоносову, в российской азбуке тридцать букв, которые делятся на «самогласные» (а,е, и,о,у,ы, Ъ,ю, я), «согласные» (б, в, г, д, ж, з, к, л, м, н, п, р, с, т, ф, х, ц, ч, щ) и «безгласные» (ъ,ь). Ученый впервые вводит и такие термины, как твердые, мягкие, плавные согласные, «тонкие» (или «острые») гласные: я, Ъ, и, ю, ю, «дебелые», (или «тупые»): а, е, ы, о, у; среди согласных выделены губные: б, в, м, п, ф, зубные: ж, з, с, ш, язычные: д, л, н, р, т, ц, ч, поднебные: г (в слове глаз), к, гортанные: г (во благо), х; «твердые» согласные (п, ф, с, ш, р, т, ц, ч, к, х), «мягкие» согласные (б, в, м, ж, з, д, л, н, г , г ) (Ломоносов 1755: 11-19).

Как видно из приведенной классификации, М.В. Ломоносов дал деление согласных по глухости/звонкости, твердости/мягкости.

Здесь важно отметить, что многие фонетические термины соотнесены с анатомией человека, и такие понятия, как язык, небо, губа, гортань использованы в метаязыковом моделировании фонетической системы языка, перечисленные соматизмы заимствованы в качестве лингвистических терминов, очевидно, M.B. Ломоносовым из естествознания ввиду генетической связи процессов артикуляции с соответствующими органами.

Сегодня можно констатировать, что и языкознание влияет на метаязык других научных направлений, в частности, на такое, как зоосемиотика, которая изучает «коммуникативные процессы в животном мире»... (Эко 1998: 33).

Морфологические термины. Впервые, как констатирует О.Л. Арискина, «вопрос о морфемной структуре не только знаменательных частей речи, но и служебных» был поставлен М.Смотрицким в «Грамматіке Славенскія правильное синтагма» (Арискина 2004: 38). Им были предложены термины: предлоги сочинительные и сложные, союзы простые, сложные, пресложные, вид глагола, первообразный вид, производный вид. Очевидно, Грамматика М. Смотрицкого оказала определенное влияние на лингвистические воззрения М.В. Ломоносова.

М.В. Ломоносов ввел следующие термины: «знаменательные [т.е. «знаменующие», обозначающие что-то] части слова»: имя «для названия вещей», местоимение «для сокращения именований», глагол «для названия деяний», причастие «для сокращения, соединения имени и глаголав одно речение», наречие «для краткаго изображения обстоятельств», предлог «для показания принадлежности обстоятельств к вещам или деяниям», союз «для изображения взаимности наших понятий», междуметие «для краткаго изъявления движения» (Ломоносов 1755: 26).

Части речи делятся, по мнению ученого, на главные (имя, глагол) и вспомогательные, или служебные (шесть остальных), а также на «склоняемые» (т.е. изменяемые: имя, местоимение, глагол, причастие) и «несклоняемые» (остальные). М.В. Ломоносов вводит понятия род, склонение, число, падеж, в частности обозначает четыре рода: мужеский, женский, средний и общий; пять склонений: четыре существительных и одно прилагательных», степени сравнения прилагательных: положительный (богатый), рассудительный (веселое), превосходный (пребогатый, самой скверной (слово степень использовано в муж. роде.- Е. 3.); три наклонения: изъявительное (пишу), повелительное (пиши) и «неокончательное» (писать). По М.В. Ломоносову, специальных глагольных форм желательного и сослагательного наклонений в русском языке нет («вместо оных употребляют изъявительное с приложением союзов»). М. В. Ломоносов выделяет десять временных форм: настоящее (трясу), шесть прошедших: неопределенное (трясъ), однократное (тряхнулъ), совершенное (написалъ), давнопрошедшее первое (тряхивалъ), давнопрошедшее второе (бывало трясъ), давнопрошедшее третье (бывало трясывалъ), три будущих; неопределенное (буду трясти), однократное (тряхну), совершенное (напишу).

М. В. Ломоносову принадлежат и термины, связанные с обозначением залога, в частности, он выделяет шесть залогов глагола: действительный (мою), страдательный (есть прославляемъ), возвратный (моюсь), взаимный (знаюсь), средний (сплю), общий (боюсь), два спряжения - первое и второе.

Интересно и то, что ученым были обозначены понятия личные и безличные, правильные и неправильные глаголы (даю, хочу); полные, неполные («полный глагол имеет все наклонения, времена, лица и числа <...>; неполный глагол чего-нибудь из оных лишен, как: очутился, довелось») и «изобилующие» («имеют два разных окончания в одном знаменовании: колеблю и колебаю»); вспомогательные или служебные части слова: местоимения, наречия, предлоги, союзы.

Необходимо подчеркнуть, что структурно-семантические параметры большинства частей речи за прошедший со времени выхода труда М.В. Ломоносова период не претерпели особых изменений, за исключением некоторых частей речи. Например, исследователи выделяют 18 разрядов предлогов, в зависимости от смысловых отношений, выражаемых ими: 1) пространственные (локальные и адитивиые; в свою очередь локальные подразделяются на суперессивные, иннессивные, а адитивиые - иллативные, дестинативные, инхоативные, финитивные (финальные), 2) темпоральные (временные); 3) аллативные (объектные); 4) аблативные отношения обозначают отделение, удаление чего-либо: разговор вышел из круга обыкновенных понятий, ее поведение выходило за рамки приличия; 5) абессивные; 6) мотивировочные (каузальные, целевые, конъюнктивные); 7) модальные (модусные); 8) делиберативные; 9) квантитативные (количественные); 10) транслативные; 11) посессивные; 12) медиативные 13) эквативные; 14) компаративные; 15) генетивные; 16) лимитативные; 17) дистрибутивные; выражающие отношения заместительства; 19) комитативные (Равченко2001).

Словообразовательные термины. Для обозначения словообразовательного процесса М.В. Ломоносовым использованы термины: «произвождение», или «наращение складов»: гора -» горница; «сложение»: рука + мою -> рукомойникъ). В пятой- шестой главах наставления третьего М.В. Ломоносов рассматривает вопрос об образовании «притяжательных, отечественных и отеческих имени и женских от мужских» (Ломоносов 1755: 94), «увеличительных и умалительных» имен, в частности, об образовании имен существительных на -ище, -ина, -ик, -ец, -ок, -чик, -ушка, -ишко, -енцо и т.д. (Ломоносов 1755: 98-99). В связи с этим использованы термины произвождение, умалительные, увеличительные.

Слова, образованные путем сложения (т.е. слова, состоящие из не менее двух корневых морфем), М.В. Ломоносов относит к сложным образованиям (типа рукомойник), к ним же он причисляет также все производные слова, образованные с помощью предлогов (под предлогом подразумеваются приставки). В последующем, как известно, эта мысль была развита другими отечественными лингвистами (Ф.И. Буслаев, И.И. Срезневский, А.А. Потебня, Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов), в частности, А. X. Востоков писал: «Слова, не соединенные с приставками, например, зерно, зримый, зрение - называются простыми; соединенные лее, например, обозрю, необозримый, лицезрение называются сложными словами» (Востоков 1831: 17).

В основе определения М.В. Ломоносова лежит подход с точки зрения генетического создания сложного слова, а А.Х. Востокова - морфологический. Впервые основосложение и словосложение были рассмотрены как тождественные понятия Ф.Ф. Фортунатовым: «Грамматически сложным словом называется такое полное слово .,., которое заключает в себе сложную основу ... Сложная основа есть такая основа ..., которая заключает в себе форму основосложения, иначе называемую формою словосложения» (Фортунатов 1956: 82).

Необходимо подчеркнуть, что первые словообразовательные термины были предложены в «Грамматике славянского языка (Вильно, 1586), в которой речь идет о начертаниях слова. Среди начертаний выделяются сложные и простые начертания, и, по мнению О.Л. Арискиной, «как ни мизерны эти сведения, они имеют большую историческую и лингвистическую значимость, так как показывают уровень знания о данных явлениях языковой системы XV1 в., методику научного изложения» (Арискина 2004: 19). Эти термины были использованы и в последующих грамматиках.

Исследования показывают, что в XVI - начале XVIII вв. в русском языке формируются отдельные термины морфологии и словообразования и вводятся следующие специальные обозначения терминологического порядка: часть речи, значащая часть слова, предлог, окончание, начертание (Арискина 2004: 39), а как автономный раздел грамматики словообразование оформилось в трудах А.А. Шахматова.

Синтаксические термины: сочинение частей слова. Ученый рассматривает грамматические связи внутри словосочетания: согласование и управление, хотя не вводит термин словосочетание. Как известно, он был впервые употреблен А.Х.Востоковым в его работе «Русская грамматика» (Востоков 1831:13).

Как отмечает А.А. Немыка, «русская синтаксическая терминология как макросистема включает в свой состав микросистемы, соотносимые с различными уровнями ее интегрированное™», в частности такие, как «Предложение», «Части речи», «Период» (Немыка 1999: 10). В принципе они были обозначены М.В. Ломоносовым. Синтаксическая терминосистема достаточна сложна, отличается внутренним разнообразием. Если говорить о ее эволюции, то есть закономерном усложнении, то каждая миркосистема в современном русском языке может быть рассмотрена с различных позиций, например, с логической, логико-грамматической, формально-грамматической, исторической, функционально-стилистической, коммуникативной, прагматической, когнитивной, эмоционально-экспрессивной,что «характеризует множественность корреляций и динамику развития макросистемы» (Немыка 1999: 13), хотя синтаксис считается наиболее консервативным уровнем.

Стилистические термины: красноречие, рассудительное его употребление.

М.В. Ломоносов продемонстрировал неоднородность грамматической структуры русского языка, показал грамматические различия слов. Все рассмотренные М.В. Ломоносовым уровни впоследствии были выделены в особые разделы лингвистики: это фонетика, лексикология, морфология, синтаксис, стилистика, риторика, таким образом, ученый дал композицию русской грамматики, ввел термины, отражающие системно-структурные особенности языка как разноуровневого образования. Анализируя заслуги М.В.Ломоносова, Н.С. Поспелов справедливо отмечал в 1954 году: «Мысли же Ломоносова об обобщающей функции местоимений, наречий и междометий получали в последующей традиции одностороннее, а иногда даже и неправильное, идеалистическое истолкование и в своем существе до сих пор еще не раскрыты» (Поспелов 1954: 9).

Описывая грамматические факты, М.В. Ломоносов использовал как традиционные термины латинской, греческой грамматик, а также грамматик, подготовленных его предшественниками, но создавал на исконно русской основе из общеупотребительной лексики новые термины, причем относился к этому процессу достаточно скрупулезно, поэтому, можно считать, что основа терминосистемы русского языка сложилась именно благодаря М.В. Ломоносову. Анализ его грамматики показывает, что ученый к терминологии относился далеко не формально, а потому сделал грамматику максимально содержательной для того времени, тем самым обеспечив возможность дальнейшей научной разработки языковых фактов русского языка. Однако на протяжении более двухсот лет она интенсивно пополнялась по мере дальнейшего развития лингвистики и сегодня носит иной характер. Термины, введенные ученым, получили широкое признание и в последующем в лингвистической науке нашли практическое применение.

3. Современное группирование лингвистических терминов

3.1 Интерпретация лингвистических терминов

Соответственно лингвистическая терминология может быть интерпретирована как совокупность лингвистических терминов, с одной стороны, и как наука, изучающая данную совокупность, с другой стороны, что соответствует традиционной формуле полисемии, «изучаемый объект - наука».

В Лингвистическом энциклопедическом словаре понятие лингвистическая терминология трактуется следующим образом: «Терминология лингвистическая (от термин и греч. logos - слово, учение) - совокупность слов и словосочетаний, употребляющихся в языкознании для выражения специальных понятий и для называния типичных объектов данной научной области» (ЛЭС 2002:509).

Идентичным образом названный термин трактуется в энциклопедии «Русский язык»: «Терминология лингвистическая - совокупность терминов науки о языке. Т.л. - неотъемлемая и основная часть метаязыка - лингвистики, т.е. специального языка, при помощи которого описываются свойства естественного языка, выступающего как язык - объект. Главной особенностью лингвистики является совпадение (консубстанциональность) метаязыка и языка - объекта» (Русский язык. Энциклопедия. Караулов и др. 2003:560).

Лингвистическую терминологию О.С. Ахманова рассматривает как систему общеязыковедческих понятий и категорий: «Терминология лингвистическая, как и терминология любой научной области, - это не просто список терминов, а семиологическая система, т.е. выражение определенной системы понятий, в свою очередь отражающей определенное научное мировозрение.

Терминология лингвистическая как семиологическая система складывается на протяжении всей истории языкознания и отражает не только смену воззрений на язык, не только разницу лингвистического словоупотребления в различных школах и направлениях языкознания, но и различные национальные языковедческие традиции» (ЛЭС 2002:509).

Н.В. Васильева рассматривает лингвистическую терминологию как «систему систем»: «Терминология лингвистическая отражает концептуальный аппарат различных национальных научных традиций, лингвистических направлений и школ, а также языковых теорий отдельных авторов».

Поэтому терминология лингвистическая существует не как единая семиологическая система, а как «система систем» (Русский язык. Энциклопедия. Караулов и др. 2003:560).

А.Н. Баранов рассматривает лингвистическую терминологию как особую терминосистему: «В лингвистике в качестве знаков первой семиотической системы выступает естественный язык, в качестве второй - метаязык лингвистической теории. Сфера лингвистической терминологии образована в основной своей части элементами метаязыка» (Баранов 2003:94).

Наряду с понятием терминосистема, одним из перспективных понятий, позволяющих наиболее детально проанализировать совокупность лингвистических терминов, является понятие терминополя.

«Поле - это своеобразная область существования термина, внутри которой он обладает всеми характеризующими его признаками, область, искусственно очерченная и специально охраняемая от посторонних проникновений. Принадлежность к определенному полю является самым существенным признаком, отличающим термины-слова от обычных слов. Поле для термина-понятия - это та система понятий, к которой он принадлежит, а для термина-слова - та совокупность других терминовслов, с которыми он сочетается в рамках данной науки, на базе которых формируется сам и на которые оказывают влияние своей языковой формой. Но первое и главное для поля-экстралингвистическая направленность, в соответствии с которой организуются языковые средства выражения» (Суперанская и др. 2003:110-111).

Термины особо организуются в каждом поле и в микрополях, входящих в него: они лимитированы спецификой поля, его идиоматичностью. Если мы берем термин словообразование, то вполне естественно, что с помощью такого типа отношений, как соположенность, выстраивается терминологическое поле, вбирающее в себя совокупность слов, относящихся к одной предметно-понятийной области: словопроизводство, суффикс, приставка, словообразовательный тип и др. Соположенность может быть парадигматической, и тогда возникают тематические ряды', совокупности слов, объединенных отношениями взаимосвязи, противопоставленности и обусловленности: словообразовательная пара, словообразовательный тип, словообразовательное гнездо, словообразовательная парадигма (это комплексные единицы системы словообразования). При иерархической соположенности возникают гиперо-гипонимические группировки, представляющие собой совокупность слов в терминологическом поле, объединенных отношениями подчинения и включения: суффикс - уменьшительно-ласкательный суффикс, основа - производящая основа и т.п..

Об идиоматичности терминологического поля неоднократно писал А.А. Реформатский. В одной из известных работ он отмечал, что термин - всегда член какой-либо терминологии, в пределах которой отличается однозначностью. Терминологическое поле заменяет ему контекст. Например: приставка, корень, суффикс, основа, окончание. В своем терминологическом микрополе (в данном случае имеется в виду фрагмент микрополя) термины основа, корень, окончание обретают точность и однозначность. За пределами своего микрополя они теряют характеристики терминов, приобретая абсолютно иные значения.

Может ли термин «жить» вне контекста? Только в том случае, если известно, членами какой терминологии они являются. Однозначность термины получают не через условия контекста, а через принадлежность к данной терминологии (Реформатский 1968).

Употребление термина в контексте - это область его употребления, принадлежность термина к полю - это область его существования как термина.

Идея о том, что в терминологическом поле все жестко регламентировано, заставляет задуматься о том, каковы границы терминологического поля: представляет ли оно собой закрытую систему или его границы подвижны, размыты?

Цитируя Г. Гиппера, Н.Г. Комлев пишет о том, что «при попытке дать более строгую классификацию всей лексики по семантическим полям, при попытке доказать, что значимость слова определима только при наличии слов - значений всего поля... оказалось совершенно невозможным установить, где проходят точные границы поля и охвачены ли все принадлежащие полю слова. Во-вторых, нужно рассматривать поле - как и весь язык - в постоянном движении и развитии.

Ведь постоянно могут возникать одни слова и отмирать другие. Но если содержание отдельного слова автоматически меняется вместе с изменениями общего поля, то его никогда нельзя точно фиксировать.

Наконец, каждый член языкового коллектива имеет в своем распоряжении разной величины фрагмент своего родного языка - никто не может утверждать, что он располагает им полностью, - так что он практически не может располагать полностью и содержанием» (Комлев 2003:120).

Если абстрагироваться от всех проблем, которые неизбежно возникают при исследовании языка и терминологии в том числе, то всетаки придется признать в качестве одной из основных единиц анализа терминологическое поле, так как оно отражает одну из глобальных лингвистических концепций - концепцию системности языковых структур.

Существуют различные классификации лингвистических терминов, построенные по различным основаниям.

Так, Н.В. Васильева в качестве примера приводит несколько классификаций:

- по степени абстрактности: а) универсальные термины, обозначающие общие категории (предложение, подлежащее, сказуемое); б) уникальные термины, обозначающие явления, специфические для какоголибо языка или группы языков;

- по принадлежности к той или иной терминосистеме; а) традиционные термины, используемые в той или иной терминологической системе, отражающие концептуальный аппарат различных национальных научных традиций, лингвистических направлений и школ; б) индивидуальные термины, принадлежащие к определенной авторской концепции и не выходящие за ее пределы;

- по внутренней форме: а) мотивированные, в которых составляющие их морфемы соотносятся с морфемами данного языка: переднеязычный, заднеязычный; б) немотивированные термины, появившиеся в результате заимствований и калькирования;

- по генетическому признаку: а) исконно русские термины (языкознание, ударение); б) заимствование: узус; в) созданные на основе греко-латинских элементов, мифоним, этноним;

- по составу: а) однословные (монолексемные) термины; б) терминысловосочетания (полилексемные).

Выделяется также сложение терминов, в процессе которого сочетаются два и более самостоятельных терминов: компонентный анализ лексического значения слова.

А.Н. Баранов, описывая классификационные группы терминов, указывает на то, что «миры лингвистической терминологии определяются не исторически ограниченными школами и направлениями и не отдельными этапами развития лингвистики в целом, а, по крайней мере, следующими тремя моментами: а) научной областью, являющейся источником заимствования терминологии; б) комплексом эвристик, навязываемых исследователю областью заимствования; в) сферой описываемых языковых феноменов» (Баранов 2003:96).

Характеризуя источники заимствования лингвистической терминологии, он вводит в свою схему следующие дисциплины: социологию, герменевтику, когнитивную психологию, теорию и практику программирования, семиотику, теорию коммуникации, культорологию, учение об искусственном интеллекте, логику, психологию, когнитологию, философию. Отказавшись от традиционных классификационных групп, А.Н. Баранов опирается на тезаурусную организацию словаря лингвистической терминологии, описывая таксоны, полученные в автоматическом режиме из многоязычной базы данных по лингвистической терминологии, созданной в отделе экспериментальной лексикографии Института русского языка РАН. Таксоны в его книге воспроизводятся частично. Так, трехъязычный немецко-русско-английский таксон «Термины семиотики» включает следующий перечень терминов на русском языке: план выражения, означающее; форма; означаемое, план содержания, десигнатор, прагматика, семантика, семиозис, синтактика, знак.

Т.В. Жеребило (2003) группирует термины на основе разработанного ею функционально-стилистического инварианта системы языка и его модификаций: информационных моделей функциональных стилей, коммуникативных качеств речи, стилистически дифференцированных текстов и т.п.

В предлагаемой классификации лингвистических терминов выделяются три основные группы:

- общенаучные термины, употребляемые в лингвистических текстах;

- термины, пришедшие в лингвистику из смежных дисциплин;

- специальные термины, применяемые в лингвистике как науке.

Общенаучные термины - одна из наиболее частотных групп в учебном и научном общении. К ним прежде всего относятся такие терминолексемы, как: анализ, дифференциация, единство, единица, мышление, основание, познание, понятие, различие, разновидность, система, смысл, сознание, структура, сущность, средство, среда, сфера, точность, уровень, условие, фактор, форма, характер, элемент и др.

В устной и письменной формах учебного и научного стиля они употребляются в текстах, характеризующих общую теорию языка, его систему и функционирование данной системы, фонетические, словообразовательные, морфологические, синтаксические, лексические, лингвостилистические ресурсы языка, методы его исследования.

Термин анализ употребляется в составе терминологических словосочетаний: лингвистический анализ, стилистический анализ, комплексный анализ и др.

В словаре О.С. Ахмановой приводятся такие разновидности лингвистического анализа, как: ассоциативный анализ, грамматический анализ, двоичный анализ, качественный анализ, количественный анализ, компонентный анализ, морфемный анализ, объективный анализ, спектральный анализ речи, ритмический анализ, синтаксический анализ, субъективный анализ, анализ текста, трансформационный анализ, квантитативный анализ, метод целостного анализа.

Этот достаточно обширный перечень можно продолжить, введя в него следующие терминологические словосочетания: метафорический анализ, когнитивный анализ, прагматический анализ.

Термины-словосочетания со стержневым словом анализ наиболее частотны у Ю.С. Степанова в работах, характеризующих методы и приемы лингвистического исследования:

1) «Тем самым точно ограничивается сфера дистрибутивного анализа: от дифференциальных признаков до предложения исключительно, т.е. между ними» (Степанов 2003:52).

2) «Лингвистика божественной истины» принимает, что язык имеет некоторую структуру, ожидающую, когда лингвист, производящий анализ, ее обнарулсит; при этом возможные неясности в отношении фактов свидетельствуют либо о недостаточности наблюдений, либо о несовершенстве процедуры, либо о том и другом вместе...» (Хэмп 1964:103).

Термин дифференциация так же, как и полилексема анализ, общенаучный, употребляющийся в разных отраслях знаний, включающий в свою структуру несколько лексико-семантических вариантов.

Одно из основных его значений, приводящееся в различных словарях, сводится к следующей формулировке:

Дифференциация (от лат. differentia - разность, различие) - разделение целого на многообразные формы, ступени (НСИСВ 2002:295).

В том же самом словаре приводится под цифрой четыре значение лексемы дифференциация, как лингвистического термина: 4) «одно из свойств языкового развития, в силу которого диалекты языка стремятся обособиться от других диалектов и стать самостоятельными языками: противоп - интеграция» (НСИСВ 2002:295).

Между тем в специальных словарях значение терминолексемы дифференциация представлено шире:

Дифференциация:

1. Расподобление смежных звуков в целях различения омонимов; ср. диссимиляция.

2. Семантическое и стилистическое расслоение лексики и значений отдельных слов... Дифференциация значений. Дифференциация семантическая. Дифференциация стилистическая.

3. Одно из свойств языковой эволюции, в силу которого диалекты языка стремятся обособиться от других диалектов и сделаться самостоятельными языками; противоп. интеграция (в 1 знач.).

Дифференциация языков (языковая дифференциация) (Ахманова 2004:139).

Как видим, здесь зафиксировано три основных значения термина дифференциация. Однако, если мы возьмем терминологическое поле лингвистики, то увидим, что значение термина дифференциация (и в частности, стилистическая дифференциация) гораздо шире, чем то, которое представлено в лингвистическом словаре.

Приведем ряд примеров из работ М.Н. Кожиной, В.В. Виноградова:

«Они и представляют функциональные стили - научный, деловой, публицистический и другие, а стили речи базируются на этих языковых стилях, становящихся основой для дифференциации многообразных речевых проявлений (стилей): жанровых, соотносительных с устной и письменной формами речи» (Кожина 1983:59).

«К тому же, помимо указанных основных функциональных стилей, в языке имеются «периферийные» «переходные» явления, что приводит к весьма сложной и разветвленной функционально-стилевой дифференциации» (Кожина 1983:163).

«Впрочем внутренняя дифференциация языковых стилей может и не опираться на различия функций языка (общение, сообщение, воздействие) или на выделение тех или иных разновидностей коммуникативной функций» (Виноградов 1972:7).

Значение термина стилистическая дифференциация в данных контекстах модифицировалась: авторы пишут о функционально-стилевой дифференциации языка-речи, дифференциации стилей, о дифференциации языковых стилей.

Между тем появление новых значений терминологического словосочетания стилистическая дифференциация не нашло пока отражения в лексикографических изданиях: не представлено значение терминолексемы дифференциация и производного от него терминологического словосочетания, стилистическая дифференциация в «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» (Кожина 2003), в книге «Учебный словарь: русский язык, культура речи, стилистика, риторика» (Матвеева 2003).

Вторая группа выделенных терминолексем - это термины, пришедшие в лингвистику из смежных дисциплин: из литературоведения, психологии, когнитологии и др.

Частотны в лингвистических исследованиях термины литературоведческого характера: анафора, гипербола, градация, метафора, образ, эпитет.

Например: Среди средств поэтического синтаксиса можно назвать градацию, связанную с нарастанием выразительности; периоду как особое смысловое и ритмо-мелодическое построение предложения, и некоторые другие; анафору - прием, единоначатие у ряда следующих друг за другом предложений; антитезу - соединение слов с противоположным значением в стилистических условиях; эпифору - одинаковую концовку; повторение слов и их полный параллелизм (Кожина 2003:162).

Именно такой процесс часто наблюдается в газетной речи, когда недавняя новая метафора становится надоедливым шаблоном, утратившим всю свою былую образность (маяки производства) или «терминологизируется» (голубой экран, черное золото) (Кожина 2003:110).

Научной речи более свойственно сравнение, чем метафора, поскольку оно -- одна из форм логического понятийного мышления и способов его выражения (там же).

Она должна отвечать закономерностям языка. Следует помнить и о том, что метафора (как и другие образные свойства) имеет свойство быстро «стираться» от частого употребления и превращаться в стандарт (там же).

Стилистическим средством этого рода являются метафоры широкого употребления, так сказать, с заранее готовой образностью, но не утратившие новизны (их образность ясно ощущается говорящими): золотая осень, металл в голосе, теплота встреч, дуб (о человеке) (Кожина 2003:109).

При этом метафора не должна быть надуманной неестественной (когда сопоставляются признаки или понятия, не сочетающиеся в жизни, в природе); вспомним, что метафора представляет собой скрытое сравнение (Кожина 2003:110).

Немало метафор и в области научной и специальной терминологии (шаг маятника, клапан сердца, корона солнца), однако вследствие терминологичности, а, следовательно, однозначной номинативности эти слова утрачивают образность (Кожина 2003:111).

Из психолингвистики, возникшей на стыке психологии и лингвистики, в теорию языка вошли термины речевая деятельность, речевое действие, общение и т.п. Они так же, как и общенаучные термины, попадая в лингвистический текст, приобретают значения, позволяющие им войти в терминологическое поле лингвистики, а также, например, в микрополя «язык, речь, речевая деятельность», «речевые стили», «развитие речи», «теория речевых актов», «теория коммуникации», «речевая компетенция обучаемых».

Наиболее популярен термин речевая деятельность:

Однако пока, что к сожалению, методика преподавания русского языка в средней школе не обеспечивает полностью коммуникативный принцип в работе по развитию речи, не реализует все фазы речевой деятельности (Кожина 2003:106).

...Стилистика делает возможность организации обучения родному языку как речевой деятельности или, что-то же самое, как средству общения (Кожина 2003:105).

В речевом континууме, как и в языковом сознании, речевой деятельности, таким образом, имеются не только типичные реализации функционального стиля... (Кожина 2003:68).

Таким образом, в сущности, исследователь здесь идет не от общего, не от языка, не собственно социального и лингвистического аспекта речевой деятельности, но от индивидуального, от говорящего индивида (Кожина 2003:77).

С другой стороны, язык -- это и реальная система, существующая в речевой деятельности носителей языка и в их сознании в виде «следов», «образов», знаков и в виде языковых навыков (Кожина 2003:62).

... каково взаимоотношение абстрактной системы языка и речевой деятельности, в том числе владение языковыми навыками (Кожина 2003:32).

Следует учесть, что «наиболее непосредственно языковые навыки проявляются именно в процессах речевой деятельности и, хотя они существуют в сознании носителей их осознание осуществляется лишь в связи с психологической подготовкой к речевому акту или восприятию (Кожина 2003:3).

Из когнитологии пришли термины, образовавшие одну из подсистем лингвистической терминологии: когнитивизм, когнитивная грамматика, когнитивная деятельность, когнитивная лингвистика, когнитивная модель, скрипт, схема, сценарий, фрейм.

Появились новые отрасли лингвистических наук со своим специфическим понятийно-терминологическим аппаратом: эпистемология текста, этика и социология текста.

И, конечно же, наибольшее количество словоупотреблений в учебном и научном общении приходится на специальные термины, употребляемые в лингвистике как науке. Это общеизвестные традиционные термины: существительное, глагол, прилагательное, числительное, причастие, деепричастие, местоимение, междометие, частица, предлог, союз, модальная часть речи, звукоподражание; предложение, словосочетание, слово; фонетика, морфология, словообразование, лексика, синтаксис и др.

Они употребляются всеми: учащимися школ, студентами вузов, аспирантами и соискателями, преподавателями, исследователями языка. Фактически это тот обязательный минимум, которым пользуются все, хотя и в разной степени.

Приведем ряд контекстов употребления данных терминолексем.

Для разговорной речи весьма характерны глагольные междометия в функции мгновенного прошедшего (Кожина 2003:148).

В области морфологии к стилистическим средствам относятся явления морфологической синонимии и многочисленные случаи переносного употребления грамматических форм, а также форм определенной функционально-стилистической окраски (Кожина 2003:108).

Особенной экспрессией и, следовательно, стилистической значимостью обладает в русском языке инверсия именного сказуемого: Сухостойное было лето (М. Шолохов) (Кожина 2003:156).

Употребление глаголов и личных местоимений обнаруживает ту же закономерность; для научной речи характерно преобладание наиболее отвлеченно-обобщенных по своему значению форм 3-го лица и местоимений он, она, оно, а процент форм 1-го лица ед. числа незначителен (Кожина 2003:169).

Очень часто в научной речи глаголы используются в неопределенно-личном значении, близко к обобщенно-личному; деятелем может мыслиться каждый, или же он совершенно неконкретен и даже вообще не может предполагаться (исходя из значения глагола) (Кожина 2003:170).

Помимо известного так называемого авторского мы, употребляющегося «для скромности» и ради объективности изложения, местоимение мы вместе с личной формой глагола очень часто выражает значение разной степени и характера отвлеченности, обобщенности (Кожина 2003:169).

Например, глаголы многократного и однократного действия являются яркой приметой разговорной речи (бывал, лавливал, саданул), но не свойственны книжной, в частности научной и деловой (Кожина 2003:145).

Не случайно, например, именно в научной речи многие глаголы состояния, употребляемые в настоящем времени, обозначают не динамичное состояние в момент речи, как это свойственно, например, разговорно-бытовой речи, а качество.

Многие оттенки глагола и способы их выражения имеют ограниченные сферы употребления.

К числу стилистических ресурсов синтаксиса, издавна по традиции выделяемых, относятся средства поэтического синтаксиса (Кожина 2003:162).

С одной стороны, четкость падежной парадигматики существительного: человек - человека - человеку и т.д., с другой - «парадигматику» различных стилистических окрасок слова, когда в одних рядах нейтральной окраски противоположная окраска проявляется только с повышением стиля (надежда, чаяние, упование; лоб, чело) (Кожина 2003:141).