Термины составляют сущностно-понятийное ядро лексики, обслуживающей и оформляющей любой профессиональный дискурс, в том числе и язык науки. Это наиболее информативная часть лексики языка науки. Они делают лексический состав языка науки принципиально отличным от лексики общелитературного языка по нескольким направлениям: семантически (термины именуют только специальные понятия, каждый из них уникален по своему содержанию); функционально (термины обладают не только номинативной, но и дефинитивной функцией); по сфере распространения (термины при известной "доступности" некоторых из них широкому кругу носителей литературного языка и при условии, что многие термины вышли из недр литературного языка, - принадлежность только языка науки, его лексической системы. Термины в своей прямой функции служат средством только профессионального общения); по источникам, способам и средствам создания (термины, основываясь в целом на общелитературных источниках, способах и средствах их создания, имеют и свои специализированные ресурсы, которые не находят применения в других разновидностях общелитературного языка); по семиотическому составу единиц наименования (в терминологии, кроме общеязыковых словесных знаков, широко используются символы, выходящие за рамки вербальных средств выражения) (Табанакова 1982, 18).

Термин, как и все остальные языковые универсалии, трудно поддается дефинированию. Из-за сложности и дискуссионности такой задачи в лингвистике существует немало самых разных попыток определения терминов. В статье, опубликованной в 1970 г., Б.Н. Головин приводит семь определений этого понятия и подвергает их критике за логические промахи и несоответствие устанавливаемых определениями свойств и признаков термина его реальному, языковому и речевому облику. Он пишет: "Термин - это отдельное слово или образованное на базе имени существительного подчинительное словосочетание, обозначающее профессиональное понятие и предназначенное для удовлетворения специфических нужд общения в сфере определенной профессии" (Головин 1970,4). Это определение довольное емкое, однако, некоторые моменты могут вызвать возражения. Сомнительным, например, является тот факт, что все термины образуются только на базе существительного; такой базой могут служить, как отмечает В.П. Даниленко, и прилагательные, глаголы (шахматная терминология), и даже наречия (музыкальная терминология) (Даниленко 1977,8). Несколько неясно также, что такое "специальные терминологические нужды общения", слабо отражены функции термина в парадигматическом плане, не указаны некоторые отличительные особенности терминов в сопоставлении с общеупотребительными словами.

В книге, вышедшей в 1977 г., В.П. Даниленко приводит уже 19 определений термина и подчеркивает, что это неполный перечень, который может быть продолжен. Это обилие разнообразных определений объясняется не только тем фактом, что к моменту их формулирования не сложилась научная дисциплина, предметом которой является термин, - терминоведение, но и тем, что термин представляет собой объект целого ряда наук, и каждая наука стремится выделить в термине признаки, существенные с ее точки зрения (Даниленко 1977,8).

Все встречающиеся в литературе лингвистические определения термина четко делятся на две группы. В первой группе говорится (или подразумевается), что термины - это особые слова в лексическом составе естественного языка. В определениях второй группы повторяется или развивается мысль, высказанная Г.О. Винокуром в 30-е гг. ХХ в., о том, что "термины - не особые слова, а только слова в особой функции". "В роли термина может выступать всякое слово, как бы оно не было тривиально" (Винокур 1939,3). Мнение о том, что термины - особые слова, является одним из краеугольных камней школы Д.С. Лотте, который разработал требования к термину.Д.С. Лотте считал, что термин, в отличие от обычного слова, всегда выражает строго фиксированное понятие, что термин должен быть краток, лишен многозначности, синонимии, омонимии (Лотте 1961, 13). В дальнейшем последователи Д.С. Лотте развили эти положения, расширили число требований до пятнадцати и закрепили их в нормативно-методических документах. Все отступления от требований к термину, наблюдаемые в реально существующих терминах, считаются "недостатками терминологии", и предлагаются меры борьбы с ними (Кияк 1989,11).

"Требования к термину" начали подвергаться критике уже с середины 60-х гг. В большинстве этих работ доказательство невыполнимости "требований к термину" увязано с опровержением мысли о том, что термины - это особые слова, и с признанием того, что термин - это слово или словосочетание в особой функции. Таким образом, положение о том, что термин - это особое слово, может считаться отклоненным современной наукой.

Однако при функциональном лингвистическом подходе к термину, предложенном Г.О. Винокуром, возникает сложная проблема: является ли термин словом или только функцией слова? Или иначе: составляют ли термины отдельный пласт в лексической системе языка? Ведь если "термином может стать любое слово, как бы оно ни было тривиально", то вряд ли целесообразно говорить о признаках термина как лексической единицы и вряд ли можно очертить круг лексических единиц, относящихся только к терминам, и на этой базе создавать словари терминов и т.д. Авторы, придерживающиеся точки зрения на термин как на функцию, обычно обходят молчанием этот вопрос либо просто цитируют в положительном смысле Г.О. Винокура, а затем рассматривают интересующие их термины не как особую функцию, а как особую лексическую единицу. Проблема, тем не менее, требует разрешения, но, решение здесь не является однозначным. Действительно, анализ языкового материала свидетельствует о том, что подавляющее большинство лексических единиц, которые мы признаем терминами, стало таковыми, будучи вовлеченными в терминологии или терминосистемы из сферы неспециальной лексики. Прежде чем стать терминами, такие единицы, как нос (корабля), грудь (забоя), орбита (Луны; лат. orbita "след от колеса, колея"), метафора (metaphora "перенесение, перемещение"), были неспециальными лексемами соответствующего языка. Даже самые "научные" слова состоят из морфем, которые первоначально были общеупотребительными (суффикс медицинских терминов - ит - от греч. - itis "относящийся к чему-либо"; морфема - фикация, издавна входящая в названия технических процессов, - от общеупотребительного латинского глагола facere "делать"). (Головин 1987,5).

То есть можно говорить о том, что в большинстве случаев термины по своей формальной структуре не отличаются от всех остальных лексических единиц соответствующего естественного языка (корневые слова с суффиксами и префиксами, словосочетания атрибутивного или комплетивного типа). И поэтому одна и та же лексическая единица может существовать в языке и как термин, и как нетермин: нос (человека) - нос (корабля), пассаж (переход) - пассаж (в музыке), ниша (в стене) - ниша (экологическая) и др. Тот факт, что термином может стать любое слово, дает возможность определить понятие терминологизации - перехода лексической единицы из состояния нетермина в состояние термина. В равной мере имеет место и процесс детерминологизации, когда лексическая единица, используемая в функции термина в составе терминосистемы, перестает быть таковой. Этот процесс может происходить в тех случаях, когда некоторая теория признается неверной, и термины, обозначающие ее понятия, выходят из научного употребления. В других случаях термин остается термином, но лексическая единица получает вторичное, метафорическое значение и начинает использоваться в неспециальной сфере (спутник кинозрителя). При этом некоторые термины, потерявшие свое место в терминосистемах, могут сохраняться как лексические единицы в неспециальных сферах (эфир, флюид: передача выходит в эфир; флюиды радости). Мы можем зафиксировать языковую единицу в процессе терминологизации или детерминологизации; это позволяет сказать, что между терминами и нетерминами находится значительное число единиц. Правда, выявить их собственно лингвистическими методами очень трудно. Однако эти трудности приводят к появлению группы логико-лингвистических методов изучения терминов, которые породили ряд различных точек зрения на соотношение понятия и лексического значения термина. Обзор этих точек зрения представлен следующим образом:

1) термин имеет лексическое значение, но оно не сводится к обозначаемому им понятию;

2) термин имеет лексическое значение, которое и есть понятие;

3) значение термина и есть понятие, лексического значения он не имеет;

4) термины обозначают углубленные научные понятия, в то время как обычные слова обозначают лишь наивные, обыденные понятия (Лейчик 2006,12).

Представляется, что разногласия между сторонниками этих точек зрения могут быть сняты, если признать правомерным понятие терминологизации нетермина и проанализировать в содержательной структуре термина то, что он получил от исходной лексической единицы с ее лексическим, неспециальным значением и что он приобрел, получив специальное значение, став термином, войдя в терминосистему и сделавшись обозначением специального понятия.

Таким образом, если попытаться свести воедино все, что сказано относительно лингвистических аспектов термина, то окажется, что, с этой точки зрения, нужно определять не термин, а лексическую единицу, обладающую признаками термина. Такой лексической единицей может оказаться любая единица, выполняющая номинативную функцию, причем спецификой номинации в этом случае является обозначение специального понятия в системе понятий. При этом безразлично, выполняет ли данная лексическая единица другие функции или нет (выступает ли она также в функции нетермина), то есть для лингвистики термин - только функциональная единица.

Но если перейти к определению термина с точки зрения терминоведения, то положение изменится коренным образом. Именно потому, что термин дан нам в виде лексической единицы, единицы языка, мы имеем полное право утверждать, что термин вырастает на лексической единице определенного естественного языка или что, иначе говоря, лексическая единица этого языка является естественноязыковым субстратом термина. При этом нужно добавить, что слово "субстрат" используется здесь в своем общенаучном значении, что соответствует мотивации исходного латинского слова: substratum - "основа, подстилка, подкладка". В то же время перечисленные выше признаки термина, которые позволяют ему обозначать (выражать) специальные понятия, образуют его логический суперстрат. Между ними располагаются содержательные и формальные признаки термина, которые и образуют его терминологическую сущность. Иначе говоря, термин представляет собой сложную трехслойную лексическую единицу того или иного языка для специальных целей, и ее содержательные, формальные и функциональные признаки могут изучаться совместно или раздельно.

При таком понимании языковых аспектов термина могут быть решены многие методологические вопросы терминоведения. Прежде всего, решается традиционный вопрос, который формулируется то, как вопрос о языковой природе термина, то как вопрос о сущности термина, то как вопрос о специфике термина. Но все эти работы, оставаясь в рамках лингвистического подхода, не смогли выявить те особые, существенные признаки термина, которые отличают его от всех других лексических единиц, объединяемых обычно под несколько неопределенным названием "нетермины". Следует говорить не о языковой природе, а о естественноязыковом субстрате термина, поскольку свои специфические, стало быть, наиболее существенные признаки термин приобретает, становясь термином и как бы противопоставляясь своему естественноязыковому субстрату.

Однако анализ семантических и фонетико-грамматических признаков термина и характера его связей с другими смежными лексическими единицами позволяет считать, что термины, рассматриваемые как таковые, независимо от использования данных лексических единиц в неспециальной функции, образуют класс лексики упомянутых выше функциональных разновидностей современных развитых языков, а именно языков для специальных целей (далее - ЯСЦ). Термины, наряду с номенклатурными знаками, некоторыми группами собственных имен и др., образуют лексические классы ЯСЦ, а совокупности терминов отражают способ группирования в системах обозначений понятий некоторой теории, реализуемой на базе данного ЯСЦ. Отсюда следует, что с учетом сказанного о видах понятий, обозначаемых терминами, определение термина, относящееся к терминоведению, может быть сформулировано следующим образом: термин - лексическая единица определенного языка для специальных целей, обозначающая общее - конкретное или абстрактное - понятие теории определенной специальной области знаний или деятельности. В предлагаемом определении подчеркиваются следующие важнейшие моменты:

1) термины обладают всеми семантическими и формальными признаками слов и словосочетаний естественного языка;

2) термины фигурируют как таковые именно в лексике ЯСЦ, а не в лексике того или иного естественного языка в целом;

3) в лексике ЯСЦ термины служат в качестве средства обозначения специальных общих понятий - результата когниции в специальных сферах знаний и (или) деятельности;

4) термины представляют собой элементы терминосистем, отражающих (моделирующих) теории, которыми описываются специальные сферы - объекты ЯСЦ (Лейчик 2006,12).

Итак, терминоведческое определение термина исходит из того, что термин является особым объектом, отличным от слов и словосочетаний как объекта лингвистики. И хотя терминоведение рассматривает в подавляющем большинстве случаев те же лексические единицы, что и лингвистика, у этих единиц выявляются другие признаки. К ним предъявляются другие нормативные требования, чем к лексическим единицам с точки зрения лингвистики. И только в этом смысле можно говорить о том, что термины - это особые слова.

1.2 Специфика термина как лексических единицы профессиональных подъязыков