Стратегии передачи языковых средств оценки в переводе

Слово «силовик» в понимании русскоговорящего - нейтральное слово обозначающее какого-либо представителя силовых структур России - полиции, армии, специальных подразделений. Но, заимствованное слово в английском языке «silovik» употреблено в публицистическом тексте англоязычных СМИ с целью негативной оценки и используется для обозначения представителей спецорганов России. Однако воздействие данной единицы в силу лакунарности для англоязычной культуры вряд ли велико.

Таким образом, эксплицитные языковые средства выражения оценки используются в англоязычной западной прессе достаточно частотно и с точки зрения обычных норм оценочности избыточно. Как показал индуктивный анализ на основе отдельных выбранных методом сплошной выборки фрагментов текстов публицистических статей оценочные лексические средства публицистической статьи составляют 9% полнозначных слов текста, из них лексические средства эксплицитной оценки составляют 32%, средства имплицитной оценки 46%, средства, сочетающие эксплицитную и имплицитную оценку 22%.

Мощным механизмом формирования оценки является контекст. Оценка закладывается не в конвенциональное значение слова в качестве оценочной семы, а предполагает ее контекстуальную реализацию. Разные установки печатных органов диктуют употребление одних и тех же по значению слов с разными, иногда противоположными оценочными значениями и контекстами.

Антонимичные контексты сопровождают, например, слова «коммунист» и «демократ». Данные слова, ранее входившие в одно концептуальное поле, в настоящее время составляют семантическую оппозицию. Оценка данных номинаций дается ?ксплицитно - выводится из контекста, в котором данное слово употребляется и может быть, как положительной, так и отрицательной - и не связана с собственными признаками самих обозначаемых с данными словами понятий: «Коммунист - член коммунистичской партии», «Демократ - член демократической партии/сторонник демократии». [Сухомлинова, 2010]

Дополнительный оценочный смысл в тексте передают «чужие слова» - прямые и непрямые иноязычные заимствования. Так, для создания оценочных номинаций используются окказиональные образования, построенные на контаминации разных слов.

«Even as his ambassador to the UN offered “clear and strong condemnation” of “Russia's aggressive actions” in Ukraine, the president's bromance with Mr Putin was still smouldering» [The Economist, February 22nd 2017].

Контаминат bromance - крепкая мужская дружба (bro+mance brother+romance) при поддержке метафоры smouldering - тлеть дымиться глубоко ироничен, содержит массу неблагоприятных социокультурных ассоциаций и явно негативные оценочные коннотации. В результате использования данного приема стирается прежняя внутренняя форма слов и создается новая прозрачная внешняя форма, которая ярко выражает определенную оценку.

Таким образом, необразные оценочные средства обладают значительным воздействующим потенциалом, их употребление задано прагматическими задачами, а языковые технологии, как правило, используют несложные, но оправданные эффекты избыточности и социальной стереотипизации.

2.3 Образные языковые средства выражения оценки в информационно- аналитической публицистической статье

Для лексики публицистического стиля характерно использование образных средств. Именно образность и связанная с ней имплицитная оценка оказывают мощное влияние на сознание человека и позволяют формировать общественное мнение в заданном прагматическом ключе. К наиболее частотным способам имплицитного выражения оценки относятся метафоры, метонимии, эпитеты, сравнения, аллюзии, эвфемизмы, иронию.

Наиболее частотным образным средством выражения оценки в публицистических текстах является метафора. Прагматический потенциал оценочных метафор состоит в создании яркого, зримого образа, суггестивно влияющего на воображение, сознание и эмоции читателя в заданном оценочном направлении. К самым частым политическим метафорам относят следующие: stooge, court, behind the Scenes и т. д.

Оригинал	Перевод
Behind the Scenes in Putinґs Court: The Private Habits of a Letter-Day Dictator» [http://www.newsweek.com/2014/08/01/be hind-scenes-putins-court-private-habits- latter-day-dictator-260640.html]	Закулисье путинского двора: личные привычки диктатора наших дней [http://inosmi.ru/russia/20140725/2218 91821.html]

Behind the Scenes - закулисье - метафора, которая вводит образ театрального действия, при этом привносит оттенок обобщенной отрицательной иронической оценки при помощи новообразования: за кулисами - обычное литературное словосочетание превращается в обобщение благодаря суффиксу - ье (ср. владенье, полесье) и имеет несколько архаичный характер. Это рефлекс английской языковой единицы Scenes - употребление во множественное числе необычно, точно также создает эффекты высокопарности, архаичности, создает негативные оценочные коннотации, свойственные иронии.

Метонимия преимущественно используется в целях компрессии информации и яркой «упаковки» готовых смыслов. Она не создает новых смыслов, но выражает старые и состоит в переносе имени с одного класса объектов или единого объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности или вовлеченности в одну ситуацию.

Оригинал	Перевод
This is where the political assistants suggest he gets much of Russia's thinking donе. [Newsweek, August 8th 2014].	Его политические помощники считают, что именно в это время он размышляет о России.

Словосочетанием «Russiaґs thinking» автор подчеркивает, что большая часть решений связанных с управлением государством и проблемами страны - это продукт мыслей одного человека. По сравнении с метонимией, ирония встречается в публицистических текстах очень часто. Ярким примером оценочной иронии является и предложение:

Cловосочетание doing such a good work понимается иронически и автор хочет обратить внимание, на то что есть более важные дела, чем писать о данных событиях, и проводить их расследование. В переводе применяется библеизм благое дело, что значительно повышает регистр высказывания.

Другой пример иронии также содержит оценочные коннотации.

Оригинал	Перевод
The same day, President Vladimir Putin's	В тот же	день пресс-секретарь
spokesman announced that the president	президента	Владимира Путина
was taking the investigation under his	объявил, что	президент проводит
“personal control”	расследование	под его «личным
[The Washington Post, March 3rd 2015].	контролем».

Словосочетание personal control, прописанное в кавычках, и несет оценку недоверия. Реципиент улавливает тон автора и понимает иронию в данном употреблении и соответствующую иронии негативную оценку.

Эвфемизм - замена слов или выражений, которые неудобно или нежелательно употребить в данном случае, более нейтральными синонимами. Такие замены являются действенным публицистическим приемом, позволяющим нейтрализовать негативные оценки или создать положительный образ той или другой ситуации.

«Its economy has been in recession for two years and is smaller than that of Italy»/ «Ее экономика два года находится в состоянии рецессии, и в меньшей степени чем в Италии» [Time, February 16th 2017]

Эфемизмом является слово recession, которое употребляется вместо слова кризис. Используя эвфемизм, автор смягчает употребление нежелательной конструкции, хотя смысл высказывания, несущего в себе негативную оценку, при этом не меняется.

Выражение оценки часто сопряжено с представлением базовых, а иногда и архитипичных концептов русской культуры. В русской культуре образ медведя существует в течении всей истории, начиная с древних времен, когда он существовал у многих народов, не только у русского. На гербах многих городов до сих изображения именно этого сильного животного. В России медведь воспринимается как могучее, сильное животное, в сказках он хитер, часто ворчлив и добродушен, любит мед. В детской сказке «Маша и Медведь», именно он - медведь - является защитником и спасителем Маши. Вместе с тем медведя боятся, так как он силен настолько, что человеку вряд ли справиться с ним в случае нападения. Поэтому и сам образ медведя при приоритете положительных и нейтральных оценок, и сопряженный образ медведь-шатун несвободны от отрицательных оценочных коннотаций.

Русский медведь-мишка стал и символом России на ХХII Олимпийских играх в Москве. Он стал спортивным символом и талисманом. Олимпийский Мишка - воплощение силы, справедливости и миролюбия. В начале XXI века, правящая партия "Единая Россия" тоже выбрала медведя своим политическим символом. В настоящее время, данный символ широко использован в российской и зарубежной политической сфере, что еще более закрепляет устойчивый стереотип о сильной, независимой, как медведь, России.

Хотя данный образ может быть интерпретирован и иначе. Сложившийся на протяжении истории данный стереотип и представление о России на основе данного стереотипа в западной культуре претерпело существенные изменения, особенно оценочного плана.

В заголовках представленных статей bear является зооморфной метафорой и представляют образ России и ее статус в рамках международных отношений с оценочными коннотациями опасности. Слово «медведь» и соответствующий образ в данном случае имеют негативную коннотацию и создают агрессивный образ России. В западной прессе существует и визуальная версия данного образа в виде карикатур (ПРИЛОЖЕНИЯ 1-3), которые имеют референцию к событиям на Украине, противостоянию России и Запада, в спортивном, шахматном противоборстве основных политических акторов, российского и американского президентов, России и ООН.

Концепт агрессии представлен в западных СМИ и необразными средствами, словом aggression - агрессия, которое конвенционально закрепляет негативное оценочное значение:

«Mr Putin has sought to offset vulnerability at home with aggression abroad»

[Тhe Economist, October 22nd 2016]

«Even as his ambassador to the UN offered “clear and strong condemnation” of “Russia's aggressive actions” in Ukraine, the president's bromance with Mr Putin was still smouldering.» [The Economist, February 22nd 2017]

«Russian aggression has spurred NATO to rearm and adopt a more aggressive posture toward Moscow.» [The Daily Signal. February 17th 2017]

«The United States needs to be prepared as well for the sort of “gray area” aggression carried out by Russian-backed irregular forces in eastern Ukraine.» [Time, February 17th 2017]

Следующий концепт, моделируемы западными СМИ в рамках негативной оценочной парадигмы - имидж России как недемократического государства на основе оценочных слов empire, autocracy, authoritarian state, dictatorship.

Мишенью для негативных оценок черного PR в этом случае становится президент России, и неслучайно, так как президент Путин - исключительно популярный политический деятель, известный во многих странах мира, ставший

«Человеком года» в 2016 году по версии журнала Forbes четыре раза подряд. Информационная атака ставит прагматически заданную цель нивелировать столь высокое и мощное влияние личности российского президента довольно примитивными и избитыми средствами, используя ресурсы эксплицитной и имплицитной языковой оценки.

«Behind the Scenes in Putinґs Court: The Private Habbits of a Letter-Day

Dictator» [The Independent, July 25th 2014]

«Russia's Road to Terror and Dictatorship under Yeltsin and Putin» [American Thinker, December 10th 2016]

«During the Democratic National Convention last July, Vice President Joe Biden referred to Putin as a dictator while speaking against Trump.» [Teen Vogue, January 6th 2017]

В настоящее время критике подвергаются взаимоотношения президента Путина с американским президентом Дональдом Трампом. Именно мужеская дружба, или в англоязычных газетах, так называемая «bromance», становится в последнее время главной темой западных изданий.

«Trumpґs Putin Bromance Is Making Americans Pro-Russian» [Newsweek, January 27th 2017]

«Even as his ambassador to the UN offered “clear and strong condemnation” of “Russia's aggressive actions” in Ukraine, the president's bromance with Mr Putin was still smouldering.» [Тhe Economist, February 17th 2017]

Данная тема также не обошлась без карикатурных изображений (ПРИЛОЖЕНИЕ 4-5). Последняя из представленных карикатур - визуальный образ концепта нового неологизма Trumputin - Трампутин, который появился в статьях западной прессы сразу после выборов, в качестве обозначения целого поля неопределенных политических вопросов : какую политику начнет вести «новоиспеченный» представитель демократии; как сложатся отношения Россия и США, как это повлияет на отношения Россия- Запад и многое другое.

Интересным приемом является оценка через третье авторитетное лицо. Президента Путина был на протяжении политической карьеры сравнивали с многими мировыми лидерами:

с Петром Великим:

«Он глубоко обижен на Запад и реагирует в манере, которая была бы понятна

Петру Великому» [Комсомольская Правда, 7 ноября 2014],

со Сталиным:

Taken altogether, the message to the Russian people is clear: Just as Stalin did, Putin will take whatever steps he deems necessary to defend the country./В совокупности этих факторов подаваемый российскому народу сигнал понятен: подобно Сталину, Путин будет делать все необходимое для защиты страны.» [Foreign Policy, January 25th 2016],

с Брежневым:

« In December 1979 Leonid Brezhnev, then leader of the Soviet Union, ordered his military forces to invade Afghanistan. Fast forward nearly 25 years since the end of the Soviet-Afghan war and the Russian Federation, under the leadership of President Vladimir Putin, finds its military once again `invited' to intervene in the Middle East.» [https://globalpublicpolicywatch.org/2015/12/15/the-bear-trap-comparing-russian- and-soviet-intervention-in-the-middle-east/],

с Башаром Ал-Ассадом:

«There is clear and abundant evidence the Assad regime and the Russian government are committing crimes that include, but are not limited to, deliberate attacks on civilians, collective punishment, starvation as a tool of war, torture, murder, inhumane treatment of prisoners and the use of chemical weapons on the battlefield.» [Тhe Washinton Post, October 9th, 2016].

В итоге можно сказать, что в западных СМИ, ведут жесткий черный PR против России на основе различных форм и режимов выражения негативной оценки. Перевод данного типа текстов также должен ставить и реализовать задачи прагматического плана - представить перевод в режиме

политкорректности, нивелировать заведомо ложные негативные оценки, оказать противодействие информационным атаками черного PR.

Выводы по Главе II

Наибольшей интенциональной близостью к реализации прагматических задач оценки в газетно-публицистической коммуникации обладают тексты информационно-аналитических статей, к которым представляется возможным применить термин «пресса мнений». Оценка в информационно-публицистической статье может быть выражена по- разному и в плане формы языкового знака и в плане выраженного им оценочного значения, имплицитногого и или эксплицитного.

Адресант извлекает из высказываний и текстов много дополнительной оценочной информации, в дополнение к конвенциональному значению языковых средств. Именно дання дополнительная информация больше всего влияет на мнение, так как она остается в подсознании и далее формирует понимание и осознание реципиентом действительности.

Эксплицитное значение составляет лишь часть совокупного значения текстов и взаимодействует с другой их частью - имплицитным значением. Наиболее частотным способом выражения оценки в информационно- публицистических статьях западных СМИ о России являются эксплицитные необразные языковые средства, среди которых значимыми являются оценочные слова. Выражаемые оценки избыточны, стереотипны и в полной мере активизируют эффекты интенсификации и схематизации.

Образные оценочные средства - метафоры, метонимии, эпитеты, сравнения, аллюзии, эвфемизмы, ирония - реализуют более сложные стратегии выражения оценки. Имплицитная оценка, выраженная при помощи

образных средств сложнее подвергается инференции. Однако она обладает

в отличие от оценки, выраженной необразными языковыми средствами, свойством нетривиальности, отказа от стереотипности, рациональности и апелляцией к субъективному образному восприятию. Тем самым она воздействует на реципиента в большей степени, и надолго закрепляется в памяти.

Результаты наших исследований показывают, что лексические средства публицистической статьи составляют 9% полнозначных слов текста, из них лексические средства эксплицитной оценки составляют 32%, средства имплицитной оценки 46% и языковые средства выражения эксплицитной и имплицитной оценки 22%.

ГЛАВА 3. СТРАТЕГИИ ПЕРЕДАЧИ ЯЗЫКОВЫХ СРЕДСТВ ОЦЕНКИ В ПЕРЕВОДЕ

3.1 Понятие стратегии перевода в современной теории и практике перевода

Рассматривая вопрос о стратегиях передачи языковых средств оценки, необходимо рассмотреть понятие стратегии перевода. Именно данный термин относится к числу наиболее многозначных, используемых в переводе. В его основе лежит понятие стратегии, которое было заимствованно в теории и практике перевода из психологии. А психология, в свою очередь, заимствовала данный термин из военного дела.

В.В. Сдобников отмечает, что возможно понятие «стартегия» было заимствовано переводоведами из английского языка, где оно используется в разных сферах, иногда даже в бытовой. Он утверждает, что в бытовом английском языке существительное «strategy» относится к категории лексических единиц с размытой семантикой и означает «a plan, metod, or series of maneuvers or stratagems for obtaining a specific goal or result, sill in managing any affair» [Витренко, 2008:11].

Главное для переводоведения в определении термина стратегия является «искусство планирования, руководства, основанного на правильных и далеко идущих прогнозах» и «содержащий общие, основные установки, важные для подготовки и осуществления чего-либо» [Сдобников, 2011]. Очевидно, что суть понятия «стратегия» заключается в планировании деятельности, и самое планирование предполагает учет условий осуществления этой деятельности.

Деятельность переводчика всегда нацелена на обеспечение определенного коммуникативного эффекта. Именно осознанная цель перевода и является основой для осуществления действий, обеспечивающих достижение этой цели.

Следует обратить внимание и на то, что всякая осознаваемая субъектом, контролируемая им деятельность осуществляется с определенной целью. Какая- либо человеческая деятельность всегда имеет ту или иную направленность в зависимости от конечных целей. Именно правильное определение цели и коммуникативной направленности является важной частью всей переводческой деятельности, а также главной составляющей переводческой стратегии.

Механизм разработки стратегии включает в себя следующие основные составляющие: уяснение специфики ситуации, формирование ее образа и планирование поведения субъекта в определенной ситуации. Итак, на основе вышеизложенного, можно сделать вывод, что стратегия осуществления переводческой деятельности или «стратегия перевода» состоит из следующих этапов.

Этап ориентации в ситуации - это намеренное условие успешного

осуществления деятельности. Переводчик, как субъект переводческой деятельности, ответственный за формирование стратегии перевода, осуществляет ориентирование в коммуникативной ситуации. А. А. Леонтьев отмечает три аспекта ориентировки: ориентировка в пространственных условиях общения, ориентировка во временных условиях общения и ориентировка в узко понимаемой социальной ситуации общения [Леонтьев, 1997].

Сдобников описывает данный этап несколько шире. По его мнению, переводчик как субъект переводческой деятельности и один из участников двуязычного общения должен принимать во внимание параметры коммуникативной ситуации: личность и роль инициатора перевода, цель осуществления перевода, характер отношений между коммуникантами, условия осуществления деятельности, форма контакта и расположение коммуникантов [Сдобников, 2011].

Переводчик также должен определить не только характер отношений между коммуникантами, но и вторичные параметры ситуации форма контакта (непосредственный/опосредованный), (письменный/устный) и расположение коммуникантов (контактное/дистанционное).

Этап формулирования цели является наиболее ответственным для

переводчика, так как он является единственным лицом, которое реально осознает цель перевода. Остальные коммуниканты осознают только собственные цели в рамках данной коммуникативной ситуации. Формулирование цели перевода осуществляется уже на этапе ориентирования в коммуникативной ситуации. Переводчик формулирует цель перевода для себя и про себя и она служит ему руководством к последующим действиям [Сдобников, 2011].

Этап прогнозирования предполагает, что ориентируясь в коммуникативной ситуации, переводчик составляет прогноз возможных событий в ее рамках. Важность такого прогноза велика, поскольку он позволяет переводчику предвидеть и настроиться на изменения ситуации и в дальнейшем среагировать на них наиболее рациональным способом. Переводчик на основе данного прогноза способен предполагать наиболее и наименее вероятное развитие событий. Механизм вероятностного прогнозирования особенно важен в ситуации устного перевода.

Прогнозирование в рамках выработки стратегии перевода касается осознания возможных реакций со стороны коммуникантов на оказываемое на них воздействие. При этом важно то, что переводчик не просто предугадывает возможный психологический эффект на этапе стратегического планирования. Переводческая деятельность нацелена именно на обеспечение определенного коммуникативного эффекта на этапе осуществления перевода и после его осуществление [Сдобников, 2011].

Этап планирования в рамках выработки стратегии перевода является

заключительным этапом переводческой деятельности. Исходя из специфики коммуникативной ситуации переводчик планирует осуществление того или иного режима перевода. В данный этап входит не только планирование самой технологии осуществления перевода, но также стратегическое планирование характера поведения переводчика, необходимого для достижения определенной цели. Понятие «поведение переводчика» подразумевает прежде всего особенности деятельности переводчика на этапе осуществления перевода, проявляющиеся в совершении определенных действий [Сдобнкиков, 2011].

Так, в частности, стратегия перевода в англоязычном политическом дискурсе определена как общий план, в котором фигурирует конечная цель, а также определен перечень задач, последовательное решение которых должно вести к достижению этой цели [Калинин, 2009].

В другом определении, стратегия перевода понимается в более узком смысле как «система взаимодействий когнитивно-эмоциональных факторов понимания и переводческой установки, направленное на решение практических задач по созданию художественного подобия оригиналу на другом языке» [Казакова, 2002].

М. Ледерер [Lederer, 1981] выделяет в стратегии перевода восемь операций, которые он наблюдает в работе переводчика-синхрониста:

восприятие устной речи;

понимание услышанного;

интегрирование понятных единиц смысла в предыдущие значения, извлеченные из текста оригинала;

формирование высказывания на ПЯ на базе когнитивной памяти;

восстановление элементов высказывания на основе ИЯ с использованием прямых соответствий;

восстановление элементов высказывания на основе вербальной памяти;

слуховой контроль переводчика за собственной речью;

осознание окружающей обстановки.

Из перечисленных восьми операций в письменном переводе в виде определенных модификаций присутствуют все, кроме седьмой [Lederer, 1981].

О. Кафискина в статье «Стратегии перевода как термин переводоведения» обращает внимание на определение стратегии в переводе, которое дается Г. Хенигом и П. Куссмаульем. Они рассматривают понятие «стратегии перевода» с практической точки зрения: «Чтобы достичь этой цели, нам необходима стратегия перевода, которая покажет оптимальный путь решения переводческих проблем. Как и любая стратегия, переводческая стратегия должна опираться на факты» [Кафискина, 2017].

О. Кафискина утверждает, что с точки зрения теоретических позиций

одним из первых осмыслил стратегию перевода X. Крингс. По его мнению

«переводческая стратегия» - это потенциально осознанные планы переводчика, которые в рамках конкретной переводческой задачи, направленные на решение конкретной переводческой проблемы. В работе выделены два типа стратегий переводческой деятельности:

микростратегию - способы решения ряда переводческих задач, и

макростратегию - способы решения одной задачи [Кафискина, 2017].

В.Н. Комиссаров в своей книге «Теория перевода» отмечает, что

«конкретная стратегия переводчика и технические приемы, применяемые им в процессе перевода, во многом зависят от соотношения иностранного языка и языка перевода и характера решаемой переводческой задачи. В основе переводческой стратегии лежит ряд принципиальных установок, из которых сознательно или бессознательно исходит переводчик. Они кажутся самоочевидными, хотя по-разному реализуются в конкретных условиях переводческого акта» [Комиссаров, 1990: 179].

Стратегия - это «своеобразное переводческое мышление, которое лежит в основе действий переводчика». [Комиссаров, 1999: 356]. Выделено пять основных групп принципов осуществления процесса перевода, которые составляют основу «переводческой стратегии», которые включают совокупность лингвистических и экстралингвистических факторов:

некоторые исходные установки;

выбор общего направления действий, которым переводчик будет руководствоваться, принимая конкретные решения;

выбор характера и последовательности действий в процессе перевода.

Прежде всего, Комиссаров предполагает, что процессу перевода непосредственно предшествует осмысление текста оригинала..., и что в процессе перевода понимание оригинала всегда предшествует его переводу, не только в качестве двух последовательных этапов, но и как обязательное условие осуществления переводческого процесса. [Комиссаров, 1990]

Второй принцип определен В.Н. Комиссаровым как требование

«переводить смысл, а не букву». Здесь, намечается известная дихотомия в отношении стратегии перевода, а именно сопоставление перевода буквального и вольного. В.Н. Комиссаров отмечает, что слепо копировать форму оригинала недопустимо, однако, это правило не распространяется на необходимость воспроизведения структур исходного текста. Правильная интерпретация значения языковых единиц в контексте, по мнению Комиссарова, является залогом качественного перевода. [Комиссаров: 1990]

Третий принцип переводческой стратегии говорит о том, что переводчик, должен стремиться как можно более полно передать содержание оригинала. В полотне оригинального текста, переводчик должен уметь выделять наиболее важные, релевантные для перевода элементы смысла и быть готов к переводческим потерям и соответствующим приемам компенсации.

Четвертый принцип сводится к тому, что значение целого важнее значения отдельных частей, т. з. переводчик может и должен пожертвовать отдельными деталями для правильной передачи целого, причем никакие изменения, вносимые переводчиком, не должны снижать точность перевода, а наоборот, должны способствовать передачи смысла сообщения в целом.

Пятый принцип стратегии перевода состоит в том, что текст перевода должен полностью соответствовать нормам. Переводчик должен всеми силами избегать так называемого «переводящего языка», появляющегося в переводах под давлением иноязычных форм [Комиссаров, 1990].

Новейшей попыткой определить термин «стратегия перевода» является работа О. Кафискиной «Стратегии перевода как термин переводоведения» [Кафискина, 2017]. Автор в своей работе рассматривает и сравнивает многие подходы к стратегии перевода и на их основе дает следующие выводы:

«Стратегия перевода» - некий общий термин, гипероним, который в силу своей неоднозначности имеет ядро и периферию (включающую некоторые неотъемлемые компоненты содержания понятия «стратегия перевода»).

Неотъемлемым компонентом содержания понятия «стратегия переводя» является планирование (сопряженное с понятием последовательности, алгоритма, целенаправленного когнитивного поведения переводчика) действий перед началом работы над текстом.

Этапность -- также является обязательным компонентом содержания

понятия стратегия перевода. В рамках выбранной стратегии перевода действия переводчика будут соотносится со следующими этапами: а) предпереводческого анализа текста

б) непосредственно процесса перевода (то есть аналитического вариативного поиска варианта перевода согласно критериям репрезентативности)

в) оценки качества перевода (самооценки качества перевода согласно критериям репрезентативности перевода и оценки качества критиками перевода). Немаловажным компонентом стратегии перевода также является набор методик, техник и приемов перевода, необходимых для достижения репрезентативности перевода. Ядром содержания понятия термина «стратегия перевода» является целенаправленное когнитивное поведение переводчика, направленное на решение определенной коммуникативной задачи текста перевода [Кафискина, 2017].

На основе вышеизложенных выводов, О. Кафискина определяет стратегию перевода как «сложное многокомпонентным понятие, в центре которого целенаправленное когнитивное поведение переводчика, направленное на решение коммуникативной задачи перевода, а также в содержание понятия стратегия перевода, по ее мнению, входят такие неотъемлемые компоненты как определенный набор методов, техник и приемов перевода, необходимых для достижения репрезентативности перевода. [Кафискина:2017]

3.2 Стратегии передачи оценочных средств в переводе информационно- аналитической публицистической статьи

Одной из наиболее часто описываемых стратегий перевода публицистических текстов является стратегия политкорректности [см. работы С.Г. Тер-Минасовой, М.Ю. Палажченко, В.В. Панина, Е.В. Шляхтиной, Т.Д. Шуверовой]. Термин политическая корректность (от англ. politically correct -- «соответствующий установленным правилам») -- практика прямого или опосредованного запрета на употребление слов и выражений, считающихся оскорбительными для определённых социальных групп, выделяемых по признаку расы, пола, возраста, вероисповедания, сексуальной ориентации [https://ru.wikipedia.org/wiki].

Стратегия политкорректности предполагает такой переводческий выбор, который учитывает ожидания реципиента, являющегося членом определенного общества или гражданином определенной страны, определенную для данного социума систему ценностей. В большинстве случаев политкорректность как стратегия перевода предполагает использование замен при передаче языковых единиц, содержащих негативные оценки, или имплицирующих данные оценки на основе языковых механизмов импликации. При этом как правило, возникает три варианта результирующего оценочного эффекта:

полное нивелирование оценки в результате применения приема опущения языковых единиц, содержащих или имплицирующих отрицательные оценочные значения;

нейтрализация оценки при замене единиц, содержащих или имплицирующих отрицательные оценочные значения единицами, нейтральными в плане выражения оценки;

амелиорация оценки - замена языковых единиц, содержащих или имплицирующих отрицательные оценочные значения единицами, содержащими или имплицирующими положительные оценочные коннотации;

соответствие оценочного значения языковых единиц текст перевода оценочным значениям языковых единиц текста оригинала.

Наиболее сложными в переводе представляются языковые единицы, имплицирующие негативные оценки. Как правило, это стилистические приемы, которые в публицистическом тексте выполняют и функции привлечения внимания, проявляют авторскую идеостилистику, являются элементами общей композиционной организации текста. Опущение данных единиц ведет к утрате языкового своеобразия публицистического текста.

В лингвистике в широком смысле импликация означает процесс намеренного выбора слов, в которых адресат кроме основного смысла обнаружит еще и скрытый смысл. Данный прием при создании публицистических текстов позволяет автору закодировать в тексте подтекст. При переводе прием импликации, как правило, требует осуществления противоположного действия, то есть экспликации. Экспликация является термином противоположным импликации и означает раскрытие и уточнение понятий и утверждений естественного и научного языка с помощью средств символической логики.

Экспликация означает выбор и использование слов с эксплицитным, то есть кодифированным значением. В переводе прием экспликации означает замену переводчиком слова или словосочетания с имплицитным значением на слово с эксплицитным значением. Ярким примером в этом плане является снятие метафоричности при переводе.



Оригинал	Перевод
Russia lays down the smokescreen of the	Россия устанавливает дымовую
clash of civilizations to cover its project	завесу столкновения цивилизаций,
of empire-building.	чтобы скрыть свои планы по
[http://thehill.com/blogs/congress-	созданию империи.
blog/foreign-policy/320353-russia-has-	[inosmi.ru/politic/20170222/23877033
weaponized-ideas-of-samuel-	9.html]

Метафора smokescreen of the clash of civilizations - сложное построение, основание метафоры - военный концепт дымовая завеса, следовательно, импликации связаны с военной агрессией. Таким образом, метафора представляет сложную имплицитно выраженную негативную оценку военных действий России. В переводе дано полное соответствие оценочных значений, так что негативные коннотации сохранены.

Далее в этом построении - социально-политическая аллюзия clash of civilizations. Это аллюзия к резонансной книге Сэмуэля Хантингтона «Сlash of Сivilizations» также содержит негативные коннотации, касающиеся глобальных цивилизационных конфликтов, в переводе также сохранены негативные оценочные коннотации.

Словосочетание its project of empire-building имеет иронических характер и она в переводе утрачена. Слово empire несет негативную имплицитную оценку

- лучшим вариантом перевода данного словосочетания является прожекты по восстановлению империи.



Метафора weaponized в переводе заменена на клише, при этом утрачена образность данной метафоры и вместе с тем практически нейтрализована оценка.

В данном предложении словосочетание rebuild empire, которое упоминается во многих статьях связанных с Россией, а также еmpire-building представляют избитую метафору, которая имеет негативную имплицитную оценку в западной культуре. С точки зрения российской культуры империя - это великое прошлое. Таким образом, несмотря на то, что в переводе не осуществлено преобразований, и перевод по сути осуществлен на основе соответствия, тем не менее в силу различий в социокультурных стереотипов и социальных оценок осуществлена амелиорация оценки.

В переводе используется замена слово rebuild на слово возродить, которое не является самым точным эквивалентом, но в данном случае в переводе делается акцент на повышение регистра, что связано с требованием стилистической сочетаемости со словом империя.

Словосочетание power vacuum является метафорой и в данном контексте характеризует ситуацию в Сирии, Данное словосочетание само по себе нейтральное, в переводе - полное соответствие нейтральной оценки.

В данном предложений автор использует слово gambit, которое является спортивной, а именно шахматной метафорой. Слово обозначает «движение в начале игры, в котором игрок жертвует второстепенными фигурами, чтобы получить выгодное положение», что в данном случае обозначает действия России. В переводе использовано полное соответствие.

Метафора backfiring построена на актуализации военного концепта, и обозначает ответный огонь. Автор данной метафорой хочет показать, что российские действия относительно Украины имеют много негативных следствий, как, например, изменение отношений с НАТО и др. В переводе сделана семантическая замена по принципу семантического развития. Слово срикошетил также является метафорой военного характера, при этом данный глагол носит разговорный характер и означает действие, когда пуля отскакивает при стрельбе. Таким образом, семантическая замена при переводе равноценна по оценочному значению, то есть возникает эффект соответствия оценок.

Метафора backfired одна из целой группы «военных» метафор, актуализирует концепт «ответный огонь». Данная метафора имеет негативную имплицитную оценку и означает, что следствия военных действий в последние годы являются негативными и способствуют ухудшению внешнеполитических отношений. В переводе автор использует семантическую замену избитой метафорой бьет. Данное слово не является эквивалентом - оно означает удар, но не ответный, значит, теряется достаточно важная сема. Так как данное предложение является заголовком, лучшим вариантом является использование истинной метафоры и поэтому рекомендуем использовать словосочетание возвращается бумерангом или взрывает в этом случае в переводе возникает соответствие оценочных значений.

Другим вариантом является снятие метафоричности - в данном случае при помощи синонимической замены - перевод имеет негативные последствия или обернулась против, при этом оценочные значения также сохранены, но оценка является сугубо рациональной, так как образ утрачен.

В данном предложении слово fueling является метафорой и означает

«подпитывать, обеспечивать топливом». Метафора в сочетании со словом fears имеет негативную имплицитную оценку. В переводе снята метафоричность, совсем утрачен имплицитный смысл и в целом изменен смысл данного высказывания. В данном случае использован прием экспликации, так как образное наименование заменено необразным, изменен характер оценки, изменена субъектная структура предложения, благодаря этому и приему парцелляции возникает оттяжка действия и неопределенность относительно субъекта действия. Соответственно, оценка непрямо направлена на референта - Россия-Москва. Негативная оценка становится косвенной и частично нивелируется. Слово fueling в переводе обозначает «разжигать, сжигать». Перевод Россия заинтересована в разжигании страхов новой войны. - наиболее точный, но при этом негативные оценки доминируют.

Словосочетание tit for tat является фразеологической единицей и в переводе эквивалентно русским выражениям «око за око» или «глаз за глаз», разговорного регистра. Данное словосочетание выражает отрицательную оценку, так как, по сути, означает месть, при этом очевидна «картинка» физической расправы. Слово traditional здесь носит оксюморонный характер, что усиливает негативную оценку благодаря эффектам иронии. В данном предложении очевидно снижение регистра до разговорного, причем батос также создает поле негативной оценки.

В данном предложении автор использует астрологическую метафору Russiaґs orbit, которая привносит оттенок иронии и усиливает поле отрицательной оценки, которое создано в этом высказывании конвенциональным значением слова destabilise. В данном контексте метафора-ирония несет негативную имплицитную оценку. В переводе сохранена метафоричность и передан смысл полным эквивалентом.

Метафора windfall from the commodity boom, сама по себе нейтральная, означает некую неожиданную прибыль. В данном контексте вместе с фразеологизмом fell flat она несет негативную имплицитную оценку и означает неудачную попытку повысить экономический уровень России не в результате целенаправленного планирования, а за счет неожиданной прибыли от продаж товаров.

В данном предложении сталкиваемся с компьютерной метафорой. Данное слово является нейтральным, но в данном контексте оно несет отрицательную оценку, так как предполагается, что отношения с Россией в настоящее время негативные и требуют коррекции, то есть перезагрузки.

В данном предложении эпитет в качестве основания актуализирует признак физические свойства вещества. Слово само по себе нейтральное, но в данном контексте автор хочет показать, что политическая система России является слабой. Поэтому данное слово приобретает негативную оценку. Самым подходящим в данном случае является соответствие слово хрупкая, которое имеет те же отрицательные коннотации.

Словосочетание information warriors - производное от клише information war является нестереотипным в отличие от клише, так как по сути осуществляет декомпозицию устойчивого словосочетания. Слово warriors, метафора, связанно с военной тематикой и имеет негативную имплицитную оценку. Данное словосочетание является возобновленной метафорой и переведено полными эквивалентами.

Следующие словосочетания recipe for propaganda, to mix truth with lies and misinterpretations и resulting cocktail образуют развернутую текстовую метафору, основание которой - приготовление напитков. Сами по себе слова recipe, mix и cocktail не несут никакой оценки и являются нейтральными. В соединении со словами propaganda, lies и misinterpretations приобретают негативную оценку и отображают некое намерение России манипулировать с информацией. В переводе полностью передана метафоричность на основе соответствий.

В данном предложении слово swallow является метафорой, актуализирующей признак физиологические процессы и в прямом смысле

означает именно захват Россией других государств. Данная метафора несет отрицательную оценку и в переводе она утрачена. Переводчик в данном случае использовал прием экспликации и глагол swallow перевел словом захватят, которое входит в состав слов военного регистра. Данный перевод является интересным в том плане что в отличие от предыдущих примеров, автор в переводе использовал слово, которое не снижает, а наоборот усиливает негативную оценку.

Number-one geopolitical foe является избитой политической метафорой и несет эксплицитную негативную оценку, так как слово foe само по себе отрицательное. Отрицательную оценку усиливает единица number-one. При переводе слова foe автор использует слово «враг» вместо общеупотребительного слова «неприятель», что в данном случае еще больше усиливает негативную оценку.

Референт данного словосочетания - генеральный директор российского международного информационного агентства «Россия сегодня» Дмитрий Киселев. Данное именование иронично, его словообразовательная модель по аналогии с такими сложными словами как commander-in-chief явно несет в себе элементы отрицательной оценки. В переводе синонимическая замена снижает уровень экспрессивности и оценочности, приглушая иронию почти до минимума.

Эквивалентом метафоры bluster в переводе является словосочетание «пустые угрозы». Оно несет отрицательную оценку, так как означает, что слова ничего не стоят и что им не надо доверять. В данном случае существует более чем одна возможность переводческого выбора. Первой является снятие метафоричности и тогда самым подходящим эквивалентом будет словосочетание «пустые угрозы» или «пустые слова». В случае сохранения метафоричности подходящим является слово шум, рев - неприятные явления, на которые не следует обращать внимание.

Слово buying связанно с финансовой отраслью и само по себе нейтральное. В данном контексте приобретает негативную оценку и означает, что президент Путин не смог бы выиграть выборы в 2012 году, не используя нелегальные тактики для убеждения общества и политических партий. Самым соответствующим по смыслу и оценке является соответствие «Подкуп сторонников».

При переводе словосочетания could resist, применен прием семантической замены на клише «остался в игре», которое, по сути, нейтрально и не изменяет общего оценочного поля.

Глагол whip up является языковой метафорой, означающей нагнетать, подстегивать. Для перевода самым близким по семантике является глагол подстегнуть, подстегивать, который в словосочетании обретает негативную коннотацию слова nationalism. Другой возможностью является применение приема замена данного образного именования на другое образное и соответствующими эквивалентами являются глаголы «разжигать» или

«прихлёстывать».

Языковая метафора shrinking означает физический процесс сокращения, что применительно к экономике не теряет своего свойства физиологичности а потому и необычно, отрицательное оценочное значение сопровождается и усиливается благодаря этим элементам контекста.

Словосочетание worlds apart является гиперболой и используется для усиления эмфазы при описании сравниваемых объектов, которые в малой степени похожие друг на друга. В данном случае автор осуществил перевод с помощью фразеологического сравнения как небо и земля, которое является фразеологизмом - эквивалентом в русском языке, также как метафора экспрессивно, образно и оценочно.

Данный лозунг использован в рассмотренных статьях довольно часто, и не только относительно президента Путина, но в первую очередь относительно Дональдом Трампом. Наиболее часто данная фраза использовалась в его предвыборных выступлениях, а именно в связи намерением президента Трампа сделать Америку вновь великой страной. В прессе мелькали измененные -«нарушенные» цитаты: «Trump will make Russia great again» [http://www.latimes.com/opinion/readersreact/la-ol-le-trump-russia-putin-20170211- story.html]

«Make Russia great again: If Trump lifts sanctions, Putin could establish his country as an equal to U.S.» [http://news.nationalpost.com/news/world/make-russia-great- again-if-trump-lifts-sanctions-putin-could-finally-establish-his-country-as-an-equal- to-u-s]

«Who will make Russia “great again”?» [https://www.opendemocracy.net/od- russia/anna-arutunyan/who-ll-make-russia-great-again]

Данные декомпозиции известного высказывания ироничны, даже более того саркастичны и вследствие этого глубоко оценочны. Самым эквивалентным в плане выражения оценки, в данном случае, является перевод сделать Россию вновь великой, который является полным соответствием известного высказывания. Однако в силу различия культурных контекстов российский реципиент не воспринимает иронии и сарказма - есть реверсный эффект прямого эксплицитного восприятия, восполняющего ожидания.

Анализ необразных средств выражения оценки показывает, что чаще всего встречаются следующие языковые единицы выражения оценки.

Russia's recent incursion into	the	недавнего	вторжения	России	на
Ukraine		Украину

В данном случае переводчики имеют несколько возможностей перевода. Первым является подбор соответствия словам incursion, intervention, аnnexing соответствующими в русском языке: вторжение, нападение, аннексировать. Второй возможностью является применение приема замены в режиме политкорректности. В данном случае в переводе используются эквиваленты с более низким уровнем экспрессивности и соответственно оценочности: вмешательство, присоединение.

В 2016 году в прессе начали появляться статьи, обвиняющие Россию во вмешательстве в американские выборы.

Очевидно, что все слова несут негативную коннотацию и в данном случае невозможно применить прием замены в режиме политкорректности, так как данные слова имеют только один полный эквивалент.

В квалификация России как авторитарной страны в проанализированных статях задействованы различные единицы, имеющие ярко выраженную оценочную семантику:

Все указанные примеры демонстрируют, что переводчики при переводе использовали соответствия, не применяя замены в режиме политкорректности. Все примеры несут негативную эксплицитную оценку.

Следующий пример, описывающий деятельность России за рубежом является ярким примером замены в режиме политкорректности:

Слово escalating в точном переводе означает «возрастать, обострять» и несет более негативную оценку, так как наиболее частотным употреблением и практически клише является словосочетание escalate conflicts. В данном случае переводчик использовал слово активизировать, которое имеет нейтральную коннотацию, чем устранил отрицательную оценку.

Режим политкорректности при переводе требует дальнейшей разработки переводческих технологий. В условиях информационной войны и жесткого черного PR против России неэффективно простое опущение языковой единицы, имеющей конвенционально закрепленную или имплицирующую негативные оценки. Более эффективными представляются режимы нейтрализации, амелиорации, нивелирования оценочных смыслов за счет смещения референций, удачного соположения контекстов и языковых замен, манипулирования имплицитными и имплицитными значениями языковых единиц, то есть совершенствования семантических, стилистических и прагматических механизмов создания конгруэнтности оценок контексту принимающей культуры.

Выводы по главе III

Перевод всегда определен целью и ориентирован на создание определенного коммуникативного эффекта. Именно осознанная цель перевода и является основой для осуществления действий, обеспечивающих достижение этой цели. Цель создания гармоничного, конгруэнтного культурному контексту текста перевода определяет и стратегии перевода публицистических текстов. В качестве такой стратегии практически в любой стране выступает стратегия политкорректности, которая в режиме протекционизма, направленного на защиту, поддержание и сохранение базовых национальных ценностей разрабатывает и применяет языковые технологии создания конгруэнтности оценок контексту принимающей культуры.

Режим политкорректности при переводе требует дальнейшей разработки переводческих технологий. В условиях информационной войны и жесткого черного PR против России неэффективно простое опущение языковой единицы, имеющей конвенционально закрепленную или имплицирующую негативные оценки. Более эффективными представляются режимы нейтрализации, амелиорации, нивелирования оценочных смыслов за счет смещения референций, удачного соположения контекстов и языковых замен, манипулирования имплицитными и имплицитными значениями языковых единиц, то есть совершенствования семантических, стилистических и прагматических механизмов создания конгруэнтности оценок контексту принимающей культуры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наибольшей интенциональной близостью к реализации прагматических задач оценки в газетно-публицистической коммуникации обладают тексты информационно-аналитических статей, к которым представляется возможным применить термин «пресса мнений». Оценка в информационно- публицистической статье может быть выражена по-разному и в плане формы языкового знака и в плане выраженного им оценочного значения, имплицитногого и или эксплицитного.

Реципиент извлекает из высказываний и текстов много дополнительной оценочной информации в дополнение к конвенциональному значению языковых средств. Эксплицитное значение составляет лишь часть совокупного значения текстов и взаимодействует с другой их частью - имплицитным значением. Наиболее частотным способом выражения оценки в информационно- публицистических статьях западных СМИ о России являются эксплицитные необразные языковые средства, среди которых значимыми являются оценочные слова. Выражаемые оценки избыточны, стереотипны и в полной мере активизируют эффекты интенсификации и схематизации.