Этноязыковая картина мира реализуется в тексте русской народной сказки посредством широкого круга языковых средств разного уровня - от лексемы до текста. При анализе понятийного уровня концепта следует опираться прежде всего на лексическое значение слова-имени. Следовательно, лексемы являются одним из важнейших средств вербализации концептов, тем более что ФК имеют специфические особенности.

Слово-имя концепта может отсутствовать в конкретном сказочном тексте, однако сам концепт в нем реализуется. Вот пример такой вербализации концепта "Брат": "Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что". Здесь используются наименования родства - жена и муж, что и позволяет говорить о реализации в данном отрывке концепта "Брат". Более того, использование устойчивой единицы где же это видано, где же это слыхано подчеркивает, что сказанное героем является общепринятым. Фразеологические единицы тоже играют в тексте сказки значительную роль. Они выполняют в сказочных текстах, с одной стороны, традиционную изобразительно-выразительную функцию, с другой - являются немаловажным средством вербализации ФК, поскольку в них закрепляются наиболее устойчивые, древние представления народа о различных предметах и явлениях действительности, а также о морально-нравственных законах и правилах: "Ну, брат, коли тебе товар мой неугоден, так ступай с пустыми руками; нет тебе ни товару, ни денег!" ("Купленная жена").

При этом в сказочных текстах фразеологические единицы приобретают одну важную особенность: поскольку события, совершающиеся в сказке, как правило, необычны, могут использоваться такие приемы их трансформации, как буквализация или актуализация первичной денотативной ситуации. Причем иногда такой прием формирует один из сказочных эпизодов. Так, встречаются сказочные ситуации, в которых произнесенное в гневе слово (как правило, фразеологическая единица коммуникативного характера) понимается буквально, и герой "пожинает плоды" сказанного: Братец купец глянул и говорит: "Ах! Посуда-то моя; пировал я однажды с гостями, спьяну осерчал на жену: "черт возьми!" - говорю и давай кидать со стола что ни попало за порог; с той поры и пропала моя посуда!" И взаправду так было; как помянул этот Братец черта, нечистый тотчас явился у порога, стал забирать к себе золотую да серебряную посуду, а заместо ее черепков накидал ("Неосторожное слово").

Сказки делятся на бытовые, волшебные, сказки о животных. В данной работе мы будем рассматривать бытовые сказки. Русский фольклор изобилует бытовыми сказками. Исследователи отмечали, что в этих сказках воспроизводятся картины обыденной жизни. Бытовизм действительно отличает эти сказки от волшебных, а их отличие от сказок о животных выражается в том, что в бытовых сказках по-другому изображаются обыденные явления. Рассказчики бытовых сказок не прибегают к иносказаниям, свойственным другим видам сказок. Есть и другое, более точное название бытовых сказок - новеллистическая сказка. Это название указывает на близость бытовых сказок к новелле, литературному жанру возникшему в европейских литературах в эпоху средневековья. Фольклорная новеллистическая сказка не возникла из литературной новеллы, а сама создала литературную новеллу, так как исторически ей предшествовала.

Сказки - манифестация народного мировоззрения: знания о мире, мечты о его устройстве, отношение народа к миру, его оценка. Именно поэтому они являются хорошим материалом для концептуального анализа со стороны содержания. Фольклорный концепт БРАТ, вербализованный в текстах русских народных сказок, представляет значительный интерес для исследователя. Понятийное ядро концепта БРАТ составляет значение слова

брат. В "Толковом словаре живого великорусского языка" В.И. Даля читаем: брат - "каждый из сыновей одних родителей, друг другу, а также сестрам своим, или детям тех же родителей" [Даль 1998: 124]. В Словаре русского языка С.И. Ожегова дано следующее определение: "сын в отношении к другим детям одних родителей" [Ожегов 1999: 112].

Таким образом, это всего лишь определение степени родства. Однако в фольклоре концепт БРАТ вербализуется с учетом культурных установок народа, которые отводят особую роль и значение этому члену семьи. Сказки, в которых отражается концепт БРАТ, можно разделить на несколько групп. Первую группу составили сказки о двух братьях: а) о бедном и богатом брате (В одной деревушке жили два мужика, два родные брата: один был бедный, а другой богатый; Богач переехал на житье в город, выстроил себе большой дом и записался в купцы; а у бедного иной раз нет ни куска хлеба, а ребятишки плачут да есть просят…; старший взял бедную, младший - богатую); б) о дружных братьях (Гуляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали).

Вторую группу сказок составляют сказки о трех братьях. В них обычно выражается противостояние двух старших братьев младшему-дурачку, которого считают "неудачным":

В некотором царстве жил-был старик, у него было три сына: двое - умных, третий - дурак. Помер старик, сыновья разделили имение по жеребью: умным досталось много всякого добра, а дураку один бык - и тот худой; Жил мужик, у него было три сына: двое - умных, третий - дурак.

В бытовых сказках устойчиво представление о младшем брате, который вечно лежит на печи. Иван так привержен к печи, что в некоторых сказках печка даже возит на себе дурака по всему государству: Жил-был старик со старухой; у них было три сына: двое - умных, третий - Иванушка-дурачок. Умные - то овец в поле пасли, а дурак ничего не делал, все сидел на печке да мух ловил.

Часто в этих сказках братья объедены общей трагедией или задачей: В то самое время братья Ивана-царевича, Дмитрий и Василий-царевичи, ездя по разным государствам и не найдя жар-птицы, возвращались в свое отечество с порожними руками; В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына.

Третью группу составляют сказки о братьях и сестре (сестрах). Обычно в них братья выручают сестру или становятся ее жертвами и наоборот: В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три дочери и один сын, Иван-царевич. Царь состарился и помер, а корону принял Иван-царевич. Только мать их вдруг унес Кощей Бессмертный.

Таким образом, концепт БРАТ вербализуется в тексте русской народной сказки через использование слов-именований других членов семьи, вступающих во взаимоотношения с ним. При этом ему приписывается особая роль: спасителя, наставника, попечителя, а иногда и подопечного (как правило, по отношению к сестрам) и друга, товарища, а иногда и соперника (как правило, по отношению к братьям). Не исключено, что это связано с наследственными правами, которые касались именно детей мужского пола.

Согласно цели нашей исследовательской работы в данной главе представлен анализ сказок, что позволяет говорить о проявлении национального характера народа в различных ситуациях.

Для данного исследования были отобраны 210 русских сказок,, в которых реализуется то или иное значение концепта "Брат".

В выявленной нами классификации самую многочисленную группу в русском языке составляют сказки, выражающие положительное или отрицательное отношение к Брату. Нами было выявлено 25 примеров сказок, с положительной характеристикой Брата, что составило 11% от общего числа отобранных сказок. С отрицательным же оттенком это составило 7%, или 14 примеров сказок.

В группе сказок, выражающих положительное отношение к Брату, особый акцент сделан на роли Брата, например в сказке Двенадцать месяцев:

Братец Январь, уступи мне на час свое место!

Погладил свою длинную бороду старик и говорит:

Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.

Ладно уж, - проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой. - Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо ее знаем: то у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.

Ну, будь по-вашему, - сказал Январь. Ну, теперь твой черед, братец, - сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю.

Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:

Ветры, бури, ураганы,

Дуйте что есть мочи!

Вихри, вьюги и бураны,

Разыграйтесь к ночи!

В облаках трубите громко,

Вейтесь над землею.

Пусть бежит в полях поземка

Белою змеею!

Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри.

А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:

Теперь твой черед, братец Март. Взял младший брат посох и ударил о землю.

Теперь рассмотрим образ младшего брата в сказках. У отца было три сына: два умных, а младший Иванушка-дурачок. Так, во всяком случае, все думают поначалу. А затем выясняется, что младший брат во всех отношениях превосходит старших - он и умнее, и добрее, и благороднее. С помощью коня Сивки-Бурки он выходит победителем из всех испытаний, разбивает козни своих братьев-завистников, добывает в жены красавицу царевну.

На страницах "Сказок братьев Гримм" он такой же постоянный персонаж, как и в "Народных русских сказках" А.Н. Афанасьева. Только в качестве его верного помощника фигурирует не Сивка-Бурка, а обычно Кот в сапогах. И в европейских сказках несправедливо обиженный младший брат в конце концов всегда торжествует над старшими. Даже когда старшие братья из зависти убивают его или оставляют в подземном царстве, героя в награду за добродетель выручает волшебный помощник. Когда старшие братья приписывают себе подвиги младшего и хотят жениться на предназначавшейся ему в награду дочери короля, младший в последний момент является на свадьбу и разоблачает негодяев.

В мадагаскарских сказках роль Иванушки выполняет Фаралахи. Ему приходится особенно трудно. Он не только самый младший брат в семье, он еще болен - наполовину парализован. Братья незаслуженно обижают, его, издеваются, прогоняют, лишают родительского наследства. Но Фаралах с помощью духов добывает себе красавицу жену и богатство, наконец мстит обидчикам. Когда бедняки родители посылают своих детей искать пропитание, несчастный калека отстает от братьев, и те бросают его на произвол судьбы. Но братья попадают в плен к чудовищам-людоедам, и Фаралахи с помощью ума и хитрости вызволяет их из беды, становится самым богатым и как любящий сын берет родителей к себе.

В одной из вьетнамских сказок старший брат после смерти отца забирает всю землю себе. Младший с раннего утра, как только начинают кричать дикие петухи в джунглях, до поздней ночи трудится у него в качестве работника. Волшебная птица, прилетевшая на дерево, которое росло у дома младшего брата, переносит его на остров, где он находит множество драгоценностей. Старший брат завидует, уговаривает младшего поменяться жилищем и в конце-концов тоже оказывается на острове. Но он набирает так много драгоценностей, что на обратном пути падает с ними в море и тонет. Сказки - дело нешуточное. В них плохо быть жадным и хорошо быть добрым.

Китайцы рассказывают детям другую сказку. Старший брат предложил раздел имущества, себе взял корову, а младшему оставил овода. Дядин петух проглотил овода, и дядя должен был отдать петуха племяннику. Соседская собака съела петуха, и сосед отдал ее как компенсацию за убытки. А собака вдруг заговорила человеческим голосом и предложила младшему брату пахать на ней. Тот так и сделал, но старший брат выпросил собаку себе. Работать на старшего брата собака отказалась и за это была убита. На могиле ее младший брат посадил гранатовое дерево, на дереве выросли чудесные плоды, один упал на землю и превратился в великолепный дом. Добрый младший брат захотел раздать плоды беднякам, злой старший похитил их. Но из плодов выскочили овод, петух и собака и набросились на старшего, брата. Снова порок наказан, а добродетель торжествует.

Можно упомянуть множество других подобных сказок о младших сыновьях. И все же ошибется тот, кто заключит из этого, что победоносный младший брат свойствен сказкам всех народов. Есть и такие, в которых победа достается старшему брату или же старшинство братьев вообще не имеет значения для сюжета.

Например, в сказке американских индейцев салишей старшего брата обижают младшие. Старший брат - прекрасный охотник, он убивает койотов, медведей, гигантского лося, но младшие отбирают у него всю добычу. В конце концов завистливых младших братьев превращают в камни. В других индейских сказках старшинство братьев даже не указывается или же в качестве героя попеременно выступают то старший брат, то младший.

Одни народы отдают в сказках предпочтение младшему брату, другие - старшему, для третьих - их возраст не имеет существенного значения.

Какие же жизненные реалии "взрастили" эти сказки о взаимоотношениях сыновей?

Брат мой - враг мой.

В средние века в Европе, когда умирал влиятельный и знатный феодал, его замок, имение и богатства, когда таковые имелись, переходили исключительно к старшему сыну. Остальным приходилось туго. Чтобы как-то свести концы с концами, надо было принимать духовный сан или идти на службу в армию. Обычно младших сыновей к такой карьере готовили с детства, в то время как старший воспитывался как будущий продолжатель рода. Рассказы о незавидной участи младших отпрысков знатных родом, о недобрых чувствах, которые они питали по отношению к старшему брату, в художественной литературе встречались достаточно часто.

В Англии до сих пор титул лорда и его поместье всегда переходят по наследству к старшему сыну. Родитель тут по своей воле распоряжаться не вправе. Это и есть майорат - право преимущественного или исключительного наследования старшим сыном. В прошлом, а кое-где и теперь, он был распространен у самых различных народов.

В библии Иаков специально выкупает у Исава за чечевичную похлебку право первородства, а право это давало весьма осязаемые преимущества. В благословении Исаака сыну, которого он считал старшим, говорилось в частности: "будь господином над братьями твоими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей". Исав вскоре очень пожалел о своем опрометчивом поступке.

На Мадагаскаре в указе царя Андрианампунимерина (1731-1810 гг.) говорилось: "Когда вы будете делить свое добро, дайте большую долю старшему из детей, так как он раньше младших стал принимать участие в приобретении вашего имущества и разделял ваши трудности при этом". У бантуязычных народов Африки первенец почитался как священное и неприкосновенное лицо и имел преимущества перед остальными детьми.

В Полинезии верили, что в старшего сына вселялся бог. Там принцип старшинства проводился со столь железной последовательностью, что нередко потомки одного и того же предка через несколько поколений оказывались на различных общественных полюсах. Одни принадлежали к благородному сословию вождей, другие - к сословию зависимых от них и обложенных повинностями общинников.

И все же старшим сыном было выгодно быть не всегда и не везде. В той же самой средневековой Англии, в некоторых графствах, в крестьянской среде иногда держались иных правил. Большая часть имущества переходила к самому младшему сыну. Этот порядок наследования называется миноратом.

В западных областях Германии, отмечал один из этнографов, еще в начале прошлого века "никто из старших детей не претендовал на обязательную законную долю, и все они подчинялись обычаю перехода наследства к младшему члену семьи даже в том случае, если им ничего не доставалось, нисколько не помышляя о том, чтобы предъявить свои неотъемлемые, основанные на законе права на участие в наследстве; даже когда крестьянин умирал, не оставив обычного завещания, дети соглашались на переход всего имущества безраздельно к младшему сыну".

У живущих в Бирме чинов семейное имущество нередко также переходило к младшему сыну, а у сибирских долган принято было как можно скорее женить и отделить старших братьев, чтобы младший мог получить наследство. В недавнем прошлом минорат был широко распространен у кочевников - монголов, казахов, башкир и многих других.

Итак, все зависело от того, чтобы "суметь" родиться вовремя. Но одного этого было еще недостаточно, потому что у многих народов оба правила наследования подчас сосуществовали друг с другом. При этом в наследовании социального статуса и ранга мог соблюдаться майоратный принцип, а в наследовании имущества - миноратный. Или майорат мог соблюдаться в одних слоях общества, а минорат в других. В прошлом веке один из ученых писал, что в Германии привилегия первородства встречается главным образом у князей и королей, а привилегия последнего рождения больше у крестьян.

Но иногда встречались еще более запутанные ситуации. Недавно я был на научной конференции в Элисте. Калмыцкие коллеги, зная, что я специально интересуюсь миноратом у кочевников, показали мне любопытную архивную выписку из дела начала XIX века. Речь в ней шла о тяжбе за аймак умершего зайсанга, который тот завещал младшему сыну. (Несколько упрощая, можно сказать, что зайсанг - это мелкий калмыцкий феодал, а аймак в данном случае - подчиненные ему рядовые кочевники.) Старшие братья опротестовали дело, ссылаясь на право первородства. Русские власти создали специальную комиссию, опросили стариков и выяснили. что в прошлом у калмыков встречался и миноратный и майоратный принципы наследования. Так что каждый из братьев и их покойный отец были по-своему правы. Трудно в подобной ситуации судить по справедливости.

В чем же все-таки дело? Откуда бралась столь запутанная картина?

Хорошо известно, что старое какое-то время сосуществует с новым. Это в жизни. А в обычае, праве, законе, которые являются отражением жизни и никогда за ней полностью не поспевают, тем более. Поэтому нет ничего удивительного в том, что минорат у различных народов какое-то время мог существовать бок о бок с майоратом. К тому же с ними иногда были переплетены интересы различных классов и слоев общества.

Важнее поэтому выяснить, какие причины вообще вызывали к жизни и минорат и майорат, откуда взялось предпочтение одних детей перед другими. Следы ведут в семью.

Что делать с взрослыми детьми? Следует ли им жить отдельно от родителей или вместе с ними? Проблема эта родилась не сегодня и не вчера. До сих пор каждое общество пыталось решить ее по-своему. И решение это было связано в первую очередь не с нехваткой жилплощади и не с тем, что теща или свекровь готовы уйти на пенсию, чтобы сидеть с внуком, а с экономической и социальной сторонами жизни.

В одних обществах взрослых и женатых сыновей стремились выделить из семьи с тем, чтобы они построили отдельное жилище и завели самостоятельное хозяйство. Но родители старели и начинали нуждаться в помощнике. Им чаще других становился младший сын, потому что он подрастал как раз к тому времени, когда отец с матерью начинали чувствовать приближение старости. Младший сын не отделялся от родителей, а оставался с ними до их смерти. Он должен был заботиться о стариках и незамужних сестрах, поддерживать семейные обряды. В XIX веке в Тамбовской губернии отец, умирая, всегда благословлял "младшего на корне сидеть", который и получал отцовский дом, а иногда и большую часть имущества.

В семьях другого типа - их этнографы называют "большими", или "расширенными", - и отец, и его женатые сыновья, и нередко даже внуки жили вместе и вели общее хозяйство. И несмотря на то, что такие семьи насчитывали подчас сто, а то и более человек, ссор в них было значительно меньше, чем в иной современной. Правда, в них ни одна сноха не осмеливалась перечить свекрови или свекру.

А когда отец умирал, место главы семьи обычно занимал старший брат. Ведь он был и старше других, и опытнее, и в хозяйстве уже успел много поработать. Отсюда было уже недалеко до майората. Рано или поздно - нередко это бывало после смерти главы семьи - большие семьи разделялись. И тогда старший брат или братья, пользуясь своим возрастом и положением, захватывали себе большую долю имущества, обижая и обездоливая младших.

И недаром так много места в сказках занимают рассказы о несправедливостях старших братьев, о том, как лишают они младшего законной доли наследства. Только в сказках Иванушки в конечном счете всегда побеждают.

Забота о младшем брате лежит в основе практически во всех русских сказках, например сказка Аленушка и братец Иванушка:

Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.

Сестрица Аленушка, я пить хочу! -

Подожди, братец, дойдем до колодца. -

Шли-шли - солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.

Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца! -

Не пей, братец, теленочком станешь! -

Братец послушался, пошли дальше.

Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы.

Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца! -

Не пей, братец, жеребеночком станешь! -

Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше.

Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы.

Иванушка говорит:

Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца! -

Не пей, братец, козленочком станешь! -

Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.

Напился и стал козленочком.

Зовет Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козленочек.

И все же из рассказа об Иванушке, по-моему, напрашивается весьма оптимистический вывод о том, как неистребимо в людях чувство справедливости. Пусть нередко оно попиралось и подавлялось, пусть не было для него возможности проявиться в жизни, но оно все же находило себе выход. Хотя бы в сказках. Потому что сказки - это тоже часть жизни. Очень мудрая ее часть.

2.2 Концепт "брат" в художественном осмыслении