Типы и функции новообразований в прозе Т.Н. Толстой

Слово дама может обладать отрицательной коннотацией, если в ее значении актуализируются те признаки, которые оцениваются языковым коллективом как отрицательные. В примерах «прочие гости, особенно художественные дамы, сладострастно по углам обсуждали создавшийся треугольник, выходя из себя, как тесто из квашни» (Л. Улицкая. Медея и ее дети), «Для всех подчиненных дам он был «несчастный» - брошенный женой, пропадающий на работе отец-одиночка» (Т. Устинова. Близкие люди») лексема дамы употреблено в ироничном ключе. Основанием служит представление субъекта, для которого обсуждение любовных интриг и чужой личной жизни дамами высокого социального положения является занятием недостойным. Сплетничество вызывает неодобрение со стороны языкового коллектива. И лексема получает отрицательную коннотацию, которая усиливается и за счет сочетания с прилагательным «художественные» и «подчиненные».

«Потом была представлена шарада, где фигурировал призрак, который не столько бродил, сколько ползал по Европе, шестиногой корове, составленной из трех самых толстых дам, покрытых холщовой занавеской» (Л. Улицкая. Сонечка).

В контексте слово дама сочетается с прилагательным толстая, и это привносит отрицательную коннотацию, так как чрезмерная полнота не считается привлекательной.

«-Нет-нет, обижаете, молодая женщина с большим чемоданом в окружении мужчин - мое сердце не выдержит такого зрелища, так что, сударыня, хотите вы того или нет. А я вас немного провожу» (Татьяна Полякова «Последнее слово за мной»).

Существительные, содержащие квалифицирующие признаки при наименовании мы разделили на следующие группы:

1. Существительные, характеризующие лицо женского пола по аспектам «внешность» и «внешний вид».

2. Существительные, характеризующие лицо женского пола по аспектам «внутренние качества» и «поведение».

3. Существительные, номинирующие лицо женского пола по возрастному периоду.

4. Существительные, номинирующие лицо женского пола по родственным отношениям.

5. существительные, характеризующие женщину как сексуального партнера.

3.2 Оценочные наименования, характеризующие внешность

Данная группа существительных, функционирующих в языке «модной» литературы, включает такие лексемы, как красавица, красотка, сирена, принцесса, блондинка, рыжуха. Существительные, отражающие в своей семантике характеристику внешности и внешнего вида, могут нести как положительную, так и отрицательную оценку.

Эти оценочные существительные со значением лиц женского пола группируются на основании таких признаков, как «красота лица, фигуры», «привлекательность», «красивая одежда» и т.д.

Для квалификации женщины красивой, приятной и привлекательной внешности часто употребляется, как мы выявили в ходе нашей работы, слово красавица.

Данная лексема не имеет ограничений в сфере употребления. Слово «красавица» употребляется для положительной характеристики объекта и выражения положительного отношения к нему. Так как представления о женской красоте индивидуальны, то слово красавица в текстах приобретает множество дополнительных сем, акцентирующих различные особенности. Рассмотрим следующие примеры:

«Но горечь старения совсем не отравил Сонечке жизнь, как это случается с гордыми красавицами» (Л. Улицкая. Сонечка). Здесь акцентируется внимание на внутреннем качестве красивой женщины. Считается, что красивые люди обычно бывают гордыми. Лексема несет в себе легкое пренебрежение.

«Хотя она не была красавицей усредненного канона и была лишена общепринятой миловидности…» (Л. Улицкая. Сонечка).

«А Бронька-то красавица», - вдруг догадалась Ирина» (Л. Улицкая. Бронька).

«-Слава богу, что визитки были там. Не то пришлось бы мне рыскать по всем гостиницам в поисках красавицы Натальи…» (Татьяна Полякова «Последнее слово за мной»).

Лексема красавица описывает внешность женщины и имеет положительную оценочность.

«Все волшебство близости с этой прелестной покорной восточной красавицей выветривалось куда-то. и, даже когда он изредка звал ее в кабинет деда, давно им заселенный, он не мог освободиться от глубокого темного страха пред невидимым движением таинственных и непостижимых частиц…» (Л. Улицкая. Дочь Бухары). Прилагательное прелестная в сочетании со словом красавица передает чувство восхищения внешностью девушки. Слово восточный помогает ярче представить внешность, описываемую в контексте (девушка с черными волосами, загорелой кожей и узким разрезом глаз, что соответствует стереотипному представлению о красоте восточной внешности).

«Красавица с туманно-черными глазами скромно выглядывала из-за его спины» (Л. Улицкая. Дочь Бухары).

Прилагательное туманно-черный также указывает на восточный тип внешности.

Подобно прилагательным, слово в речи может усиливать степень качества и тем самым интенсифицировать оценку. Усиление степени качества может наблюдаться при сочетании со словами, указывающими на «истинность» признака и соответствие национальному эталону:

«_Да, - с гордостью отозвалась Анна Марковна, - настоящая русская красавица» (Л. Улицкая. Бедные родственники).

Однако слово «красавица» может нести и некую отрицательную окраску, легкую иронию говорящего: «Так в кино пятидесятых поджимали губы актрисы, играющие оскорбленных красавиц. Такой у них был прием» (Т. Устинова. Близкие люди).

Слово красотка употребляется для обозначения хорошенькой, миловидной женщины. Слово употребляется в разговорной речи или просторечии и имеет несколько фамильярный оттенок:

«-Ну и нормально. Две недели бесплатно позанимаешься! Знаешь, какая красотка будешь? Поехали!» (О. Робски. Жизнь заново).

«…Она не была готова вместо золушки-замарашки увидеть нарядную красотку» (Д.рубина).

«Как это справедливо, что рядом с ним будет эта молодая красотка, нежная и тонкая, и равная ему по всей исключительности и незаурядности…» (Л. Улицкая. Сонечка).

Для характеристики женщины молодой, привлекательной, но несколько вульгарной и откровенно сексуальной употребляется слово краля.

«Давешняя краля по имени Александра Волошина неслышно зашла следом за девушкой…Краля ретировалась так же незаметно, как и появилась…» (Т. Устинова. Близкие люди).

«Чтобы он не сказал: «Она такая толстая, потому что все время ест. Она посмотрела на себя в зеркало в прихожей. Ничего не толстая. Еще пару месяцев в спортзале, и к лету будет настоящей красоткой, принцессой» (О. Робски. Жизнь заново). Во всех этих примерах лексема красотка употреблена для обозначения женщины приятной внешности. Слово имеет положительную эмоционально-эстетическую оценку. Слово принцесса также служит для обозначения внешнего вида женщины, выражает признак высшей степени, превосходящей всех во внешнем виде, особо выделяющейся своей красотой.

«Такая северная девочка, не очень счастливая с виду, - размышлял он, - Петербуженка. Есть такой тип античных блондинок, с прозрачностью в пальцах, с голубыми венками, с тонкими лодыжками и запястьями…» (Л. Улицкая. Медея и ее дети).

В данном контексте словосочетания северная девочка и античная блондинка также акцентируют внимание на внешнем виде женщины. Античная красота выступает эталоном красоты для говорящего.

«А из терема навстречу Оленька, белая лебедушка…» (Т. Толстая. Кысь). Сочетание «белая лебедушка» характерно для народной поэтики. Оно обозначает девушку, молодую женщину, обладающую красивой внешностью, способной произвести сильное положительное эмоционально-эстетическое воздействие. Лексема обладает положительной оценкой и имеет несколько приподнятый характер.

«Ты ли это? Как ты похорошела-то! Когда же это?…Розан лесной!… Сирена!» (Т. Толстая. Кысь).

Слово сирена обычно используется для характеристики очень привлекательной, соблазнительной женщины, обольщающей своей внешностью, но в то же время отличающейся отрицательными нравственными качествами.

Специфика данного слова в том, что это лексико-семантический дериват, образованный на основе метафорического переноса. Обычно слово подобного типа характеризуется двойственностью оценочного знака: положительная эстетическая и отрицательная нравственная оценка варьируется в зависимости от актуализируемого аспекта. Традиционно это грозное существо, встреча с которым губительна. Это существа, совмещающие в своем облике черты птицы и красивой женщины.

Мотивационной основой для образования данной единицы послужил метафорический перенос от названия существовавшей в древнегреческой мифологии полуженщины-полуптицы с волшебным голосом, которым она завлекала моряков в гибельные места. В основе образования лежит признак сходства по свойству «красивая, обольстительная женщина, но бездушная». В данном случае слово реализует положительную сему. Так как акцентирует внимание именно на внешней красоте.

«Сейчас ему не хотелось спать, и он прикидывал, не отложить ли эту рыжуху на завтра» (Л. Улицкая. Медея и ее дети). «Пожалуйста, подробности: ноги хорошие, фигура хорошая. Кожа хорошая, нос. Глаза - все хорошее. Шатенка. Почему не блондинка? Потому что не всем в жизни счастье» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

Женщина получает оценку по цвету волос, имеет пренебрежительный, грубоватый оттенок и более характерно для разговорной речи. Передает негативное отношение субъекта к предмету речи.

«Не было у них никакого внешнего сходства, у Джульетки и у Гули. Джульетка была нечистопородной гладкошерстной таксой, а Гуля - породистая, тонконогая и совершенно борзая старуха с ноздрями, как фигурные скобки, и высоко поднятыми, тонкими, кругло нарисованными бровями» (Л. Улицкая. Гуля).

Использование имен прилагательных, которые обычно используются для описания внешности животных, а не женщин, придает резко отрицательную оценочность. Это снижает тон повествования и придает оттенок пренебрежения, даже в некотором смысле презрения к предмету речи со стороны говорящего.

«Прелестная Алиса улыбнулась. Да что в ней такого прелестного? Черные волосы блестят как смазанные, нос крючком, усики. Платье простое. Вязаное. Цвета соленого огурца» (Т. Толстая, Факир).

«Читала председатель месткома Мосельцова - педиатр, пышноволосая яркая блондинка» (Д. Рубина, Любка).

«Шульгин посмотрел на продавщицу - симпатичная! - и протянул ей букет.

- Прекрасной даме в честь ее небесных глаз!» (Т. Толстая, Окошко).

«Похожа была докторша на воспитанную девочку из ученой семьи. Некрасивая, веснушчатая. Нос не то чтобы очень велик, но какого вперед выскакивает: «Я, я, сначала - я!». И все лицо скроено так, будто тянется к человеку с огромным вниманием. Губы мягкие, пухлые, глаза перед всеми виноватые. На кармашке белейшего халата уютно вышито синей шелковой ниткой: «И.М.З.». Ах ты, докторша…» (Д. Рубина, Любка). Повтор слова «докторша» указывает на легкое пренебрежение и иронию.

3.3 Оценочные наименования, характеризующие внутренние качества

В произведениях «модной» литературы обнаружены такие лексемы, как жлобина, ведьма, курица, свинья, святая, праведница, стерва. Параметры внешнего и внутреннего мира женщины постоянно соотносимы, поэтому оценка внешности сопровождается оценкой умственных способностей и душевных качеств.

В языковом обществе существует определенный стереотип женщины-эталона, и несоответствие ей вызывают отрицательную оценку. Так в коллективном сознании эталонными качествами женщины считаются щедрость и доброта. Женщина, не обладающая этими качествами, вызывает неодобрение. Для обозначения подобного лица женского пола употребляется лексема жлобина:

«Таня назвала ее занудой, он ее - жлобиной» (Л. Улицкая. Сонечка). Слово несет в себе отрицательную оценку. Лексема обозначает жадного, скупого человека и имеет оттенок пренебрежения, усиливается за счет суффикса- их(а).

«Мать спросила вслед:

- Мадам в претензии?

- Оставь меня в покое! - огрызнулся он.

- Бедняжка! Никак не может дождаться моей смерти!…! (Д. Рубина, Собака). В данном примере слова «мадам» и «бедняжка» несут явно саркастический характер.

«…Верка была в институте безалаберной и дурашливой девчонкой». (Д. Рубина, Собака). Если слово «девочка» является нейтральным и не несет никакой оценки, а лишь указывает на юный возраст представительницы женского пола, то в данном примере с прилагательными «безалаберная» и «дурашливая» приобретает совсем другой оттенок: так говорят о девушке беззаботной и легкомысленной.

Крайне негативное значение всегда имела лексема стерва, указывающая на несносных и вздорный характер женщины: «…он ожидал увидеть высоченную костлявую стерву средних лет с жалким пучком желтых волос и лошадиными зубами2 (Т. Устинова. Близкие люди).

- Мне надо старую дуру. А не это…что это! (Т. Толстая, Окошко).

«-Па-адла, - выпевая гласные, сообщила она как-то вечером изумленной матери.

- Правда, золотой мой, - энергично отозвалась Любка, - падла Кондакова.

- Го-овно, - добавила малышка…» (Д. Рубина, Любка).

«-Это что? - спросила мрачная Оксана с Кирочкой на руках. (Т. Толстая, Окошко).

- Отвяжись, проклятая!» (Т. Толстая, Окошко).

«- Совсем меня с кухни потеснила! - пожаловалась она Ирине Михайловне, с длинным шумным хлебком втягивая чай. - Целый день жарит - парит, ресторанное меню готовит…Грубая. Бандитка!» (Д. Рубина, Любка). «Она позвонит Леночке?! Сука, дрянь!» (Т. Устинова. Близкие люди).

«…дамы - старые грымзы. Все в бирюзе. А шеи - как у индюков…» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

Данные примеры несут явно отрицательное отношение к женщине и не просто отрицательное, а крайне негативное и пренебрежительное.

Обозначение человека словами, образованными на основе метафорического переноса от названий животных, растений, артефактов очень распространено. Это позволяет ярче передает эмоционально-экспрессивную оценку.

«И Галя - ну что она такого сделала? - просто тихонько прокралась в туалет и носовым платком мыла сапоги и застирывала позорный подол. И тут подвалила какая-то жаба, не из персонала, а тоже любитель прекрасного. Вся как лиловое желе. Застрясла камеями: да как вы смэ-э-ете! В большом тэа-тре!» (Т. Толстая, Факир). Здесь лексема жаба несет ярко выраженную отрицательную характеристику героини, что усиливается сравнением «как лиловое желе».

«…а Галя, змеей влезая в колготки, инструктировала дочь: каша в кастрюле, дверь никому не открывать, уроки- и спать» (Т. Толстая, Факир). Слово «змея» изначально имеет отрицательную основу в характеристике женщины, и в данным примером это подтверждается.

«Галя скулила и поджимала ноги. Попрыгивая на обочине. А за ее спиной, во дворе, догорало последнее окно, розы погружались в дремоту…» (Т. Толстая, Факир). Здесь нет прямого названия женщины, но лексема «скулила» указывает на сравнение героини с собакой, жалкой и бездомной. Автор соболезнует героине, ему жалко ее. Хотя слово «собака» часто имеет и негативную окраску при обозначении человека.

«Мы с сестрой полные противоположности: она святая, а я трижды свинья» (Л. Улицкая. Медея и ее дети). Характеристика человека словами, образованными на основе метафорического переноса - очень часто встречающийся прием. В данном примере лексема свинья употреблена как характеристика человека, для обозначения того, кто поступает низко и подло. Она выступает в качестве контекстуального антонима слова святая (в данном случае лексема характеризует качества, соответствующие эталонным качествам женщины, которые положительно оцениваются в языковом обществе) и несет в себе отрицательную оценку.

«Иван Андреевич считает обеих сестер праведницами» (Л. Улицкая. Медея и ее дети).

«…Моя подруга, всю жизнь ищущая гадалок и прорицателей, однажды добыла какую-то уникальную провидицу- в самой глубинке беловежской пущи» (Д. Рубина, Дед и Лайма).

Лексема праведницы близко по значению слову святая и имеет положительную коннотацию.

Интересно сравнение женщины с мадонной. У каждого времени своя мадонна. Своя она и у каждого художника и писателя. Ведь слово мадонна означает «моя женщина». С этим значением соединился образ материнства как неотъемлемый от представления о прекрасной женщине, исполняющей главную жизненную миссию. Художники эпохи Возрождения изображали в своих картинах не просто женщину, а мадонну в образе святой. Это же значение содержится и в предложении «Оторвала кусок юбки и так и зашла в деревню - полуголая мадонна с полуголым младенцем» (Д. Рубина, Дед и Лайма).

…Надо же - щеки впалые, плечи костистые, живот к спине примерз, а ноги - даже странно - что там твоя Психея! (Д. Рубина, Любка). Данный пример построен на антитезе, чтобы на контрасте показать некрасивость данной женщины. Ведь Психея была третьей дочерью древнегреческого царя. Слава о её красоте прошла по всей земле и многие приезжали полюбоваться Психеей. Между тем, Психея чувствовала себя очень несчастной оттого, что все любовались ею, как бездушной красотой, и никто не искал её руки.

«Семь пар железных сапог истоптала Нина по паспортным столам и отделениям милиции, семь железных посохов изломала о Лизаветину спину, семь кило пряников изгрызла в ненавистной дворницкой - надо было играть свадьбу» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур. Рассказы. - М.: Эксмо, 2010. - 640 с.)

Часто женщин сравнивают с различными животными.

«Надо было видеть эту картину, мать прыгала у дверей ванной, как квохчущая курица» (Д. Рубина). Сравнение женщины с курицей передает отрицательную оценочность.

Негативная семантика привносится посредством глагола, выражающим беспокойное состояние, беспомощность.

«Зинаида рада была бы убежать, да ноги не держали - подогнулись, и она осела на самой дороге, как огромная растрепанная курица, укрывая голову белыми пухлыми руками» (Л. Улицкая. Народ избранный). «Кондакова была невеста среднепожилого возраста. С крупными глазками цвета молочного тумана, в выщипанными, как куриная гузка, надбровьями, на которых она, слюнявя коричневый карандаш, каждое утро рисовала две острые, короткие, вразлет бровки» (Д. Рубина, Любка). В данных примерах внешность женщины характеризуется путем сравнения с домашней птицей. Вид растрепанной курицы и сравнение с куриной гузкой не выглядит привлекательным, и, соответственно, лексемы несут отрицательную оценку.

«И Маша смотрела на Нику, как в детстве, снизу вверх, с ожиданием. Ника, скрывая раздражение на Бутонова, который ее за что-то решил наказать, и на свою курицу племянницу, которая нашла, в кого влюбиться, идиотка, пожала плечами» (Л. Улицкая. Медея и ее дети).

Курицей обычно называют женщину с низким интеллектом. Лексема служит для передачи пренебрежительного, презрительного отношения к предмету речи со стороны говорящего.

«Дипломированный врач Ирина Михайловна долго ползала вокруг мамы, как медвежонок вокруг убитой медведицы, оглашая воем квартиру, пытаясь делать искусственное дыхание, не понимая, почему у мамы нет пульса и вообще ничего нет». (Д. Рубина, Любка). Лексема «медвежонок» указывает на трепетное отношение автора к своей героине, подчеркивая ее беззащитность и ранимость.

«…а она обвилась вокруг него, нежаркая, душой зыбкая и недоступная, со слабенькими женскими проблемками…» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

«…и Зоя жужжала пчелой: поторапливайся, дружок! Поторапливайся, дрянь такая!» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

«Красивое имя-Зоя, правда? Будто пчелы прожужжали» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

«Я завизжала, как поросенок, хотя давно уже была свиньей» (О. Робски. Mini Pig). Слово свинья образовано на основе метафорического переноса и характеризует возраст.

В данном примере зооним употреблен с оттенком иронии, даже самоиронии. Ироничная характеристика женщины по возрасту строится на противопоставлении «детеныш - взрослое животное». Немолодой возраст женщины определяется словом свинья, проявляющим отрицательный семантический признак.

Кроме сравнения с животными, для обозначения лиц женского пола могут употребляться и имена прецедентные: «Паша все принюхивалась и ворчала: «Ну, Бухара, ведьма азиатская» (Л. Улицкая. Дочь Бухары). Лексема ведьма обычно употребляется для обозначения безобразной женщины, девушки. Оно образовано от слова, обозначающего сказочное существо в русской культуре по признаку внешнего сходства и свойства. В данном же случае оно употребляется как бранное название женщины, выражая негативное отношение говорящего к ней.

3.4 Оценочные наименования, характеризующие возраст

В языке «модной» литературы функционируют следующие слова, характеризующие женщину по возрасту: девочка, девушка, барышня, девица, старуха. Одним из параметров, позволяющих создать концептуальный образ женщины в картине мира, является внешность, а также характеристика склада характера.

Лексема девочка является нейтральной. Не несет в себе какой-либо оценки, оно лишь указывает на юный возраст лица женского пола.

«Она понимала, что девочка тоскует, что ей плохо, но ей и в голову не могло прийти. Что больше всего мучит Машу ужасное обвинение сумасшедшей старухи» (Л. Улицкая. Медея и ее дети»).

«В палатке с ним возились двое: дюжий парень в оранжевом анораке и совсем юная девчушка с ломким, как у подростка, старательным голоском» (Д. Рубина, Собака).

«За конем ходила вчерашняя девушка, протягивала сахар на ладони и упрашивала старательным голоском…» (Д. Рубина, Собака).

«Девчонка опять прыснула, а он подумал - ну и втюрился ты, «анорак», в эту Ирку, на пупе вертишься, чтоб она лишний раз фыркнула» (Д. Рубина, Собака).

«Выяснилось, что Любка, в сущности, совсем молоденькая девушка» (Д. Рубина, Любка).

«Утром, до обхода, медсестра Лена - перезревшая девушка со свисающими мешочком щеками, логтями, коленками, всегда бдительно-испуганная…»

(Д. Рубина, Любка). Прилагательное «перезревшая» дополняет значение лексемы девушка, привнося в нее значение некого сожаления и сострадания.

«…и кавалер-девица Ольга Христофоровна, хотевшая как лучше, но сбитая влет хотевшими как еще лучше коллегами…» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

А вот лексема старуха, кроме того, что указывает на возраст, еще и отрицательно окрашена. В основном, это создается в представленном примере за счет сочетания лексемы с местоимением какая-то. «Юра чудом нашел какую-то старуху. Сидела одна в трехкомнатной квартире в бельэтаже на Патриарших прудах, капризничала…еще усилие. Старуха юлит, сопротивляется, под страшным нажимом подписывает документы. И в тот момент, когда где-то там, в заоблачных сферах, розовый ангел воздушным пером уже заполнял ордера, - трах! Она передумала. Вот так - взяла и передумала. И отстаньте все от нее» (Т. Толстая, Факир).

«- Ишь ты, ишь ты, Аня Самолина, балуешь ты меня, - бормотала скомканная полупарализованная старуха» (Л. Улицкая. Бедные родственники). В данном примере слово также отрицательно окрашено.

О негативной оценке свидетельствуют и имена прилагательные, сочетающиеся с лексемой старуха.

«В первый раз Александра Эрнестовна прошла мимо меня ранним утром, вся залитая розовым московским солнцем. Чулки спущены. Ноги - подворотней. Черный костюмчик засален и протерт. Зато шляпа!. Четыре времена года - бульденежи, ландыши, черешня, барбарис - свились на светлом соломенном блюде, пришпиленном к остаткам волос вот такущей булавкой! Черешни немного оторвались и деревянно постукивают. Ей девяносто лет, подумала я….Александра Эрнестовна улыбается утру, улыбается мне. Черное одеяние, светлая шляпа. Побрякивающая мертвыми фруктами, скрываются за углом» (Т. Толстая, Милая Шура).

«Думали - ну, Анна Петровна и Анна Петровна! Старушечка там какая-то!» (Т. Толстая. Кысь). Суффикс - ечк придает слову уничижительный оттенок, говорящий относится к предмету речи с долей пренебрежения.

«Толстая усатая старуха Софья Иосифовна живет в Лихоборах, в третьем этаже хрущевской пятиэтажки». (Л. Улицкая. Сонечка). «Женечка стояла и смотрела на фотографию незнакомой старухи в аккуратном гробу, лежавшей как наглядный упрек Женечкиной недальновидности….» (Толстая Т.Н. Кысь. Зверотур).

В данных примерах внешность характеризуется негативно, как несоответствующая эталону, принятом в языковом обществе.

Традиционно слово барышня обозначает юную девушку из высшего сословия. В современном языке данная лексема употребляется с ироничным оттенком, часто с положительной оценкой:

«Ася была живая, веселая и славная барышня, но никто, кроме Анны Марковны, не помнил ее такой» (Л. Улицкая. Бедные родственники). На добродушное отношение к предмету речи указывают и прилагательные, характеризующие юную девушку с положительной стороны.

«В ранней юности, по четырнадцатому году, словно повинуясь древней программе рода, тысячелетиями выдававшего замуж девиц, в этом нежном возрасте она влюбилась в своего одноклассника» (Л. Улицкая. Сонечка). Слово девица, синонимичное слово девушка, характеризует возраст и не отличается особой экспрессией.

3.5 Оценочные наименования, характеризующие родственные отношения

Для характеристики родственных отношений в «модной» литературе употребляются лексемы жена, дочь, сестра, бабушка, матушка, дочка и другие. Обычно они не несут в себе эмоционально-оценочной значимости, но могут получить ее в сочетании с разными прилагательными, благодаря словообразовательным суффиксам, или же когда слово употребляется не в своем прямом значении, а в метафорическом.

Например, в предложениях «Вот когда матушка с тятенькой еще живы были, хозяйство, конечно, крепче стояло» (Т. Толстая. Кысь), «Матушка, та тоже помирать не собиралась, да огнецы, проклятые, подвели» (Т. Толстая. Кысь). Лексема матушка передает добродушно-ласковое отношение. Этот оттенок привносит суффикс - ушк.

«А в этот раз даже не смог забежать к Ирине перед поездкой- с матерью случился очередной сердечный приступ, и после вызова «скорой» он просидел весь вечер дома - неловко было оставлять мать одну. (Д. Рубина, Собака).

…что вот мать все точила его, просила прописать свою внучатую племянницу Галю, а он тянул. Тянул, непонятно почему, и, пожалуйста, дотянул» (Д. Рубина, Собака). Лексема мать в данном случае несет некий отрицательный оттенок, указывая на непростые отношения героя со своей родной матерью.

Моя бабка прекрасно пела украинские песни. Но главное, умела подражать голосам многих людей. (Д. Рубина, Дед и Лайма).

Ее дочь, моя мама, тоже всю жизнь выступает. Вообще-то она педагог, тридцать три года преподавала историю государств… (Д. Рубина, Дед и Лайма).

Моя неунывающая сестра заявила… (Д. Рубина, Дед и Лайма).

- Это альт? - подозрительно вглядываясь в инструмент, спрашивала очередная мамаша-бабушка ученика… (Д. Рубина, Дед и Лайма).

- Нет. Это контрабас, - спокойно-презрительно отвечала моя недипломатичная сестрица. … (Д. Рубина, Дед и Лайма).

- Вы просто придурки! - сказала моя энергичная сестра. (Д. Рубина, Альт перелетный).

И моя сестра Вера занялась покупкой музыкального инструмента. Что было вполне логично даже с профессиональной точки зрения: ведь моя сестра скрипачка. (Д. Рубина, Дед и Лайма).

«Это последнее предшкольное лето их дочка Маша проводила на даче генеральши-бабушки, Веры Ивановны» (Л. Улицкая. Медея и ее дети). Лексемы дочка и бабушка также несут в себе экспрессии, не только лишь обозначают лицо женского пола по признаку «родство».

Слово бабка имеет разговорный оттенок:

«Ни бабка, ни мать никогда ничего из дома не выбрасывали» (Л. Улицкая. Медея и ее дети). Лексема отличается пренебрежительной оценкой за счет использующегося суффикса - к.

Для характеристики не совсем родственных, но близких отношений употребляется лексема полуродственница, которая также имеет оттенок пренебрежения и выражает отрицательное отношение к предмету речи.

«Вера Александровна, полуродственница, полутень, папиросная бумага памяти и самое убедительное из имеющихся у Гули доказательств реальности ее собственной жизни…» (Л. Улицкая. Гуля).

«Прошло два месяца. Благодаря Ясиной кошачьей приспосабливаемости и врожденной деликатности она не только заняла угловую комнату, но сверх того определилась в семье в статусе полуродственницы» (Л. Улицкая. Сонечка).

3.6 Оценочные наименования, характеризующие женщину как сексуального партнера

К данной группе существительных, функционирующих в языке «модной» литературы, относятся такие лексемы, как ш…а, б…ь, мразь, проститутка. Культурно-национальные установки в восприятии женщины как сексуального партнера могут обретать личностное, а не традиционное для группового самосознания, содержание. Поэтому следует отметить, что разработка этой темы характерна преимущественно для «мужского языка», а в «женском языке» такие выражения могут употребляться как цитации того же «мужского языка».

Традиционные установки культуры пустили глубокие корни в менталитет: вольное (имеется в виду не только сексуальное) поведение женщины продолжает восприниматься как нарушающее нравственно-этические каноны (которые являются не столь жесткими для мужчин). Об этом свидетельствуют актуальные и для современного мира лексемы ш…а, б…ь, мразь, проститутка.

Данные слова характеризуют женщину вольного поведения, что не соответствует установке обыденного сознания на то, что достойное поведение является украшением женщины, а ее нарушение вызывает осуждение. В семантике этих слов проступает не только негативное, а даже презренное отношение к женщине. Вольное сексуальное поведение женщины - это нарушение нравственного канона, согласно которому ей отводится участь сначала честной, порядочной девушки, а затем верной жены-хозяйки.

Вышеперечисленные слова обладают крайне отрицательной оценочностью. Часто женщины употребляют данный сленг для описания женщины - соперницы.

«Ш…а, ты Бронька, ш…а» (Л. Улицкая. Бронька). Лексема сигнализирует о восприятии женщины субъектом-мужчиной только как человека, способного доставлять чувственное наслаждение, удовольствие. Лексема передает презрительное отношение к предмету речи.

«Мразь, - думал я, - дрянная ш…а, выбирающая, где лучше, все эти годы она спала с ним, а я воспитывал их сына» (Д. Рубина. Итак, продолжаем».). В данном случае женщина также характеризуется как существо низшее, достойное презрения. Интенсификация отрицательной семы происходит за счет прилагательного дрянной.

«Нет, я не вурдалак, - засмеялась она. - Я б…ь обыкновенная» (Л. Улицкая. Медея и ее дети).

«Нет уж, говорю, не собираюсь кормить ваш местный фольклор новой историей о русских проститутках» (Д.рубина. Вывеска).

«Б…й валютных на коротком поводке держал, они ему информацию поставляли, а он их за это не тягал за тунеядство и за нетрудовые доходы» (А. Маринина Мужские игры).

Данные наименования женщины сигнализируют о снижении стиля речи женщины и также имеют крайне негативную оценку.

«Он подумал вдруг, что Ирина сейчас в усталой горечи, в досаде и - бедная - не знает, что все кончено, что он погиб, его уже, в сущности, нет» (Д. Рубина, Собака).

«-Слыхали - на кухне? Старая курва сама себе доклад делает…»

(Д. Рубина, Любка).

«-Да не бойтесь, не забью суку» (Д. Рубина, Любка)

«Все ж таки не фабричка, а ручная работа, мать его так!…» (Д. Рубина, Дед и Лайма).

Заключение

Концепт «женщина» универсален в силу его употребления практически во всех языках, но в то же время он обладает разнообразными культурными коннотациями, имеет у носителей той или иной лингвокультурной общности определенную этическую и эстетическую ценность.

В рамках лингвокультурологии оценочные наименования женщин рассматриваются как феномен гендерной культуры, способствующий формированию национального концепта «женщина».

Оценочный компонент может занимать различное положение в структуре значения слова, входить в число основных или второстепенных, эксплицитных или скрытых значимых элементов, может быть актуализирован в речи, а может остаться нереализованным в зависимости от цели употребления языкового знака.

Представляется оправданным различать два плана оценочности: языковой и речевой. В типологическом плане на языковом уровне можно выделить следующие виды оценочности:

1) знаковую / семиотическую;

2) когнитивную / содержательную;

3) референтивную / формальную.

Знаковая оценочность свойственна всем лексическим единицам, реально функционирующим в языке в виде языковых знаков и, как правило, определяется их системными характеристиками. Аксиологическая информация, имеющая категориальный характер, т.е. относящаяся непосредственно к осмыслению объекта номинации, определяется как когнитивная оценочность языкового знака. Референтивная оценочность носит вторичный, некатегориальный характер, т.е. относится не к осмыслению объекта номинации, а лишь к способу его представления и, соответственно, соотносится с планом выражения.

Существительные, оценочные оттенки значения которых «отстоялись», фиксируются словарями, приспосабливаются к выполнению предикатной функции. Оценочные смыслы в данной позиции показываются с помощью различных средств: артиклей, градуирующих определений. Восклицательной интонации, словообразующих средств. Один из активных способов-сочетание с тем или иным определением. Валентная оценочность (языковая структура A+N, где A - качественное прилагательное в функции определения к N- имени существительному, называющему лицо женского пола) позволяет актуализировать оценочную коннотацию, существующую в потенции языкового знака, опираясь на знания номинативного и идеологического порядка. Их анализ позволяет описать отраженные в лексемах культурно значимые аксиологические смыслы социоментальные представления о женщине и женственности, ср.: толковая баба (оценка «хорошо»), но не толковая дама; художественная дама (оценка «хорошо»), но не художественная баба.

Исследование показало, что наименования лиц женского пола в русском языке образуют сложные системы, включающие как идентифицирующие, так и оценочно-квалификативные имена.

Идентифицирующие наименования, как правило, покрывают участки семантического пространства, где в качестве аспекта номинации выступают характеристики, онтологически присущие лицу: «пол», «возраст», «цвет волос, лица, глаз, бровей».

Оценочно квалификативные наименования, в основной массе, состоят из слов, значения которых содержат такие признаки, которые представляют актуальность при формировании эталонных представлений о женщине.

Эталонные представления, объединенные в концепте «женщина», включают ряд аспектов: «внешность», «умственные способности», «поведение», «свойство личности», «взаимоотношения между полами», «сексуальность», «отношение к женщине со стороны социума». Также в эталоне находят отражение представления о морально нравственных качествах. Женское начало олицетворяется с мягкостью, нежностью, лаской. Анализ оценочно квалификационных наименований позволил установить характеристики, участвующие в создании гендера в языке «модной» литературы.

В ходе анализа извлеченного материала мы разделили существительные, обозначающие лиц женского пола, на шесть групп:

- оценочные наименования, объединенные общим наименованием «женщина»;

- оценочные наименования, характеризующие внешность;

- оценочные наименования, характеризующие внутренние качества;

- оценочные наименования, характеризующие возраст;

- оценочные наименования, характеризующие родственные отношения;

- оценочные наименования, характеризующие женщину как сексуального партнера.

В первую группу вошли существительные женщина, баба, дама, тетя.

Исходные лексемы женщина, баба, дама, тетя обладают сложной семантической структурой при функционировании. Они высоко частотны и имеют большую значимость, являясь ключевыми словами культурного концепта «женщина» в «модной» литературе, приобретают статус знаков культуры. Нейтральная (а иногда - положительная оценка) закрепляется за словом женщина, тогда как отрицательную реализует семантика слова баба. Но баба в речи может реализовывать значение «русская женщина». Так слово имеет положительное оценочное значение, если речь идет о признаках, свойственных внутренним качествам русских женщин или об особенностях русской женщины вообще (статность, представительность, крепкое телосложение, физическая сила и здоровье). Слово дама получает негативную оценку, если в тексте подчеркиваются такие качества, как «холодность», «высокомерие», «безразличие», «вальяжность», «полнота»; имеет положительную - при наличии признаков «образованность», «эффектность», «воспитанность». «яркость внешности», «представительность», «хорошие манеры». Слова тетка, тетя проявляют отрицательную коннотацию.

Компонентный анализ лексических единиц с положительно-оценочным значением позволил установить, что признаками, определяющими эталон женской внешности в «модной» литературе, являются: «красивая, привлекательная внешность» (красавица, красотка, принцесса, блондинка, рыжуха); «обольстительность» (сирена, розана).

Вторая и третья группы (характеристика женщины по внешним и внутренним качествам) тесно взаимосвязаны между собой. В сознании русского языкового коллектива для красоты важно присутствие не только внешней привлекательности, но и обладание внутренними качествами, которые ценятся в данном языковом коллективе.

Для «модной» литературы свойственно ослабление признака «красота» с интенсификацией психологических оценок или усиление эстетического признака в сочетании с отрицательной этической и интеллектуальной оценкой.

При восприятии женской красоты в «модной» литературе внешняя красота взаимосвязана с нравственным обликом объекта оценки. Так, например, слова красавица, красотка, принцесса, барышня указывают на высокую степень проявления признака «красота» и говорят о положительных нравственных качествах. Слова розан, сирена употребляются для характеристики очень привлекательной, соблазнительной женщины, обольщающей своей внешностью, но в то же время отличающейся отрицательными нравственными качествами.

Признак «привлечение внимания» в «модной» литературе реализуется преимущественно в дифференциальных признаках «внешность, внешний вид» (красавица, красотка, рыжуха и т.п.) и «внутренние качества субъекта действия» (жлобиха, свинья, святая, праведница и т.д.).

Слова, которые указывают на высокую степень проявления признака «красота» (красавица, принцесса и т.п.) говорят о положительной оценке. Слова, объединенные по признаку «обольстительность» (розан, сирена), характеризуются двойственной оценкой: положительной эстетической (внешность) и отрицательной нравственной (внутренние личностные качества).

В целом, в «модной» литературе отмечено почти одинаковое количество слов как «красота, привлекательность», так и «некрасивость. Отсутствие привлекательности».

Кроме того, в «модной» литературе можно встретить оценочные наименования женщины, имеющие различные характеристики. Так, например, наиболее часто встречается группа, характеризующая женщин по возрасту. Это такие слова как девочка, девушка, барышня, девица, старуха. Нейтральное по характеру оценки слово может получить ту или иную коннотацию в сочетании с именем прилагательным. Для характеристики женщины по возрастным признакам, как мы выявили в ходе анализа, используются и зоонимы, которые, в основном, обладают отрицательной оценкой.

В языке «модной» литературы были выявлены следующие слова, характеризующие женщину по родственным отношениям: жена, дочь, сестра, бабушка, матушка, дочка. Эти слова, в основном, обладают нейтральной оценочностью, но в случае сочетания их с определенными именами прилагательными или глаголами, они начинают обладать положительной или отрицательной оценкой.

Кроме того, о положительной или отрицательной коннотации могут сигнализировать и словообразовательные аффиксы (- к, - их, - ушк -).

Шестая группа, выделенная нами, в основном состоит из слов, обладающих отрицательной семантикой: ш…а. б…ь, мразь, проститутка.

Таким образом, в языке «модной» литературы существует довольно большое количество слов, характеризующих лицо женского пола по разным параметрам.

Библиография

1. Абубикирова Н.И. Что такое «гендер»? // Общественные науки и современность. - 1996. - №6.-С. 123-125.

2. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований. - М., 1980.-С. 156-249.

3. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики. 1982. - М., 1984.-С. 5-23.

4. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. - М., 1988.

5. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. - М., 1990. - С. 7-32.

6. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1999.

7. Богуславский В.М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка.-М., 1994.

8. Бондаренко Л.Ю. Роль женщины: от прошлого к настоящему. // Общественные науки и современность. - 1996. - №6.-С. 163-170.

9. Вейнингер Отто и его «Пол и характер».

shkolazhizni.ru/archive/0/n-44220/э

Размещено на Allbest.ru