Лингвокультурологические характеристики русского и английского комплиментов

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность настоящего исследования обусловлена антропоцентрической и коммуникативной направленностью современной

лингвистики. Проблема успешной реализации языковой коммуникации решается во многом с помощью комплиментарных высказываний. Комплимент как один из атрибутов речевого поведения привлекает внимание многих исследователей. В настоящее время изучению комплимента посвящены исследования из разных областей гуманитарного знания: прагматика, лингводидактика, лингвистика, культурология, теория текста, риторика, социология (Н.Н. Германова, О.С. Иссерс, В.И Карасик, В.В. Леонтьев, И.С. Морозова, Е.С. Петелина и другие).

Комплимент является неотъемлемой частью речевого этикета. Как форма речевого этикета комплимент используется в различных речевых

ситуациях: во время встречи, прощания, поздравления и т.д. Подобные

формы речевого общения национально обусловлены, обладают гендерными особенностями и вписываются в актуальные проблемы современной лингвистики.

Объектом исследования выступают лингвокультурологические особенности комплиментарного высказывания в русской и английской лингвокультурах в сопоставительном аспекте.

Предметом настоящего исследования явились контексты со стереотипными высказываниями комплиментов в русской и английской лингвокультурах.

Цель исследования - определить лингвокультурологически характеристики русского и английского комплиментов.

В соответствии с поставленной целью исследования в работе ставятся

следующие задачи:

1) изучить основные понятие социолингвистики;

2) рассмотреть акты речевого выражения в современной лингвистике, выявить основные формы и виды комплимента;

3) определить место комплимента в речевом этикете и речевом

поведении, адресатов и адресантов комплимента и их интенции в русской и английской лингвокультурах;

Материалом для настоящей работы послужили художественные произведения русских и английских писателей XIX века: И.А. Гончарова,

И.С. Тургенева А.П. Чехова, Дж. Остин, О. Уайльда. Выбор материала

обусловлен тем фактом, что именно период конца XIX века характеризуется

широким использованием комплимента как формы речевого этикета. Общий

объем проанализированного материала составляет 1600 страниц, из них

объем комплиментарных высказываний 330 единиц для английского

материала, 166 единиц - для русского.

Методологической базой исследования послужили работы в области:

- теории речевых актов (Н.Д. Арутюнова, Г.П. Грайс, Д. Дэвидсон, Дж.

Остин, Е.В. Падучева, Дж. Серль, В.Н. Телия и др.),

- лингвокультурологии и межкультурной коммуникации (Л.Г. Веденина,Е.М. Вольф, И.М. Кобозева, В.А. Маслова, Е.В. Падучева, В.Н. Телия, С.Г.Тер-Минасова, Н.И. Формановская и др.),

- гендерной лингвистики (Е.И. Горошко, А.В. Кирилина, В.В. Леонтьев,

Е. Митрохина, И.С. Морозова).

В соответствии с целью, задачами и спецификой материала исследования в работе использовались следующие методы:

- общенаучные (наблюдение, классификация, описание, моделирование);

- лингвистические (метод компонентного анализа, сравнительно- сопоставительный и описательный методы, метод словарных дефиниций, дефиниционно-сопоставительный метод, количественный метод, контекстуальный и стилистический методы).

Теоретическая значимость состоит в том, что результаты исследования вносят вклад в теорию речевых актов в аспекте комплиментарных высказываний, речевого этикета и гендерного речевого поведения.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования фактического материала и выводов аспирантами, студентами, другими исследователями в разных областях знания по проблемам речевой коммуникации, в области общего языкознания, в курсах лингвокультурологии, лингвострановедения, межкультурной коммуникации английского и русского языков.

Научная новизна работы заключается в том, что:

1) впервые предпринята попытка лингвокультурологического анализа

комплиментарного высказывания на примере русского и английского

лингвокультурного пространства определенного исторического периода;

2) определен и проведен сопоставительный анализ гендерных характеристик и национальной специфики комплиментарных высказываний;

3) выявлены основные формы комплиментов по содержанию, по синтаксическому выражению, по прямой или косвенной направленности

комплимента на объект.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Комплимент - это разновидность речевого акта, который обладает рядом характеристик: комплимент может быть выражен вербально и невербально, он обладает иллокутивной силой и перлокутивным воздействием на собеседника. Комплимент часто рассматривается в ряду таких понятий, как «похвала» и «лесть». Различия этих понятий довольно тонкие. Они состоят в том, что комплимент, в отличие от похвалы и лести,

предполагает положительное воздействие на адресата и является более

широким понятием, чем похвала и лесть.

2. По своему содержанию комплимент представлен следующими

разновидностями: комплимент-похвала, комплимент-лесть, комплимент- ирония, комплимент-насмешка, комплимент-благодарность, комплимент- поздравление, комплимент-приветствие, комплимент-прощание, комплимент-сочувствие, комплимент-просьба, комплимент-извинение. По синтаксическому выражению комплимент имеет формы: комплимент- обращение, комплимент-сравнение, комплимент-вопрос, комплимент- восклицание. В зависимости от направленности комплимента, выделяются прямой комплимент, косвенный комплимент, взаимонаправленный комплимент, комплимент самому себе.

3. Комплимент является частью речевого этикета и обладает национальной и гендерной спецификой. Основным адресантом комплиментарного высказывания в русской лингвокультуре является мужчина, а в английской - женщина. Тематическая направленность комплимента в русской и английской лингвокультурах имеет сходные черты:

внутренние и внешние качества адресата, отношение адресанта к адресату, вещи, хобби, близкие люди адресата. Однако русские комплименты более обобщенны, а английские комплименты более разнообразны и детализированы в перечисленных группах.

4. Комплимент обладает интенциями. Такие интенции, как выразить симпатию по отношению к адресату, поздравить адресата, выразить восхищение адресатом, получить желаемое, присутствуют в обоих лингвокультурах. Однако для русской лингвокультуры характерны интенции, которые отсутствуют в английской лингвокультуре. Основными из них являются следующие: вызвать жалость со стороны адресата, успокоить адресата.

5. Комплимент выражается вербальными и невербальными средствами.

Вербальные средства выражения комплимента имеют много общего в обеих лингвокультурах: эмотивные прилагательные, существительные, глаголы, имя адресата, междометия, вокативы, интенсификаторы, наречия- интенсификаторы, кванторные слова.

Основные различия состоят в том, что в русской лингвокультуре доминируют уменьшительно-ласкательные суффиксы (детка, дитюся), используется большое количество вокативов (крошка моя, ангел). Для английской лингвокультуры характерно употребление противоположных по значению единиц (ужасно красивый). Невербальные средства общения (жесты, смех, слезы) более употребительны для русской лингвокультуры, чем для английской.

Глава 1. Изучение раздела языкознания - социолингвистики

§1. Основные понятия социолингвистики

Социолингвистика - это отрасль языкознания, изучающая язык в связи с социальными условиями его существования. Под социальными условиями имеется в виду комплекс внешних обстоятельств, в которых реально функционирует и развивается язык: общество людей, использующих данный язык, социальная структура этого общества, различия между носителями языка в возрасте, социальном статусе, уровне культуры и образования, месте проживания, а также различия в их речевом поведении в зависимости от ситуации общения. Чтобы понять специфику социолингвистического подхода к языку и отличие этой научной дисциплины от «чистой» лингвистики, необходимо рассмотреть истоки социолингвистики, определить ее статус среди других лингвистических дисциплин, ее объект, основные понятия, которыми она пользуется, наиболее типичные проблемы, которые входят в круг ее компетенции, методы исследования и сформировавшиеся к концу xx в. направления социолингвистики.

Термин «социолингвистика» впервые употребил в 1952 американский социолог Герман Карри. Однако это не означает, что и наука о социальной обусловленности языка зародилась в начале 1950-х годов. Корни социолингвистики глубже, и искать их нужно не в американской научной почве, а в европейской и, в частности, русской.

Лингвистические исследования, учитывающие обусловленность языковых явлений явлениями социальными, с большей или меньшей интенсивностью велись еще в начале нынешнего века во Франции, России, Чехии. Иные, чем в США, научные традиции обусловили то положение, при котором изучение связей языка с общественными институтами, с эволюцией общества никогда принципиально не отделялось в этих странах от «чистой» лингвистики. «Так как язык возможен только в человеческом обществе, - писал И.А.Бодуэн де Куртенэ, - то, кроме психической стороны, мы должны отмечать в нем всегда сторону социальную. Основанием языковедения должна служить не только индивидуальная психология, но и социология». Социолингвистика - видно, что она возникла на стыке двух других наук - социологии и лингвистики. Междисциплинарный характер социолингвистики признается многими учеными. Однако само по себе это признание не отвечает на вопрос: чего больше в этой науке - социологии или лингвистики? Кто занимается ею - профессиональные социологи или профессиональные языковеды (вспомним, что первым ученым, употребившим термин «социолингвистика», был социолог)?

Современная социолингвистика - это отрасль языкознания. Пока эта наука только формировалась, становилась на ноги, можно было спорить о ее статусе. Но к концу 20 в., когда в социолингвистике не только определились объект, цели и задачи исследований, но и получены ощутимые результаты, стала совершенно очевидна «языковедческая» природа этой науки. Иное дело, что социолингвисты заимствовали многие методы у социологов, например, методы массовых обследований, анкетирования, устных опросов и интервью. Но, заимствуя у социологов эти методы, социолингвисты используют их применительно к задачам изучения языка, а кроме того, на их основе вырабатываются собственные методические приемы работы с языковыми фактами и с носителями языка.

Один из основоположников современной социолингвистики американский исследователь Уильям Лабов определяет социолингвистику как науку, которая изучает «язык в его социальном контексте». Если расшифровать это лапидарное определение, то надо сказать, что внимание социолингвистов обращено не на собственно язык, не на его внутреннее устройство, а на то, как пользуются языком люди, составляющие то или иное общество. При этом учитываются все факторы, могущие влиять на использование языка, - от различных характеристик самих говорящих (их возраста, пола, уровня образования и культуры, вида профессии и т.п.) до особенностей конкретного речевого акта.

Социолингвистика оперирует некоторым набором специфических для нее понятий: языковое сообщество, языковая ситуация, социально-коммуникативная система, языковая социализация, коммуникативная компетенция, языковой код, переключение кодов, билингвизм (двуязычие), диглоссия, языковая политика и ряд других. Кроме того, некоторые понятия заимствованы из других отраслей языкознания: языковая норма, речевое общение, речевое поведение, речевой акт, языковой контакт, смешение языков, язык-посредник и др., а также из социологии, социальной психологии: социальная структура общества, социальный статус, социальная роль, социальный фактор и некоторые другие.

Рассмотрим некоторые из этих понятий, наиболее специфичные для социолингвистики и важные для понимания существа этой научной дисциплины.

Языковое сообщество - это совокупность людей, объединенных общими социальными, экономическими, политическими и культурными связями и осуществляющих в повседневной жизни непосредственные и опосредствованные контакты друг с другом и с разного рода социальными институтами при помощи одного языка или разных языков, распространенных в этой совокупности.

Границы распространения языков очень часто не совпадают с политическими границами. Самый очевидный пример - современная Африка, где на одном и том же языке могут говорить жители разных государств (таков, например, суахили, распространенный в Танзании, Кении, Уганде, частично в Заире и Мозамбике), а внутри одного государства сосуществуют несколько языков (в Нигерии, например, их более 200!).

Каждое языковое сообщество пользуется определенными средствами общения - языками, их диалектами, жаргонами, стилистическими разновидностями языка. Любое такое средство общения можно назвать кодом. В самом общем смысле код - это средство коммуникации: естественный язык (русский, английский, сомали и т.п.), искусственный язык типа эсперанто или типа современных машинных языков, азбука Морзе, морская флажковая сигнализация и т.п. В лингвистике кодом принято называть языковые образования: язык, территориальный или социальный диалект, городское койне и под.

Наряду с термином «код» употребляется термин «субкод». Он обозначает разновидность, подсистему некоего общего кода, коммуникативное средство меньшего объема, более узкой сферы использования и меньшего набора функций, чем код. Например, такие разновидности современного русского национального языка, как литературный язык, территориальный диалект, городское просторечие, социальный жаргон, - это субкоды, или подсистемы единого кода (русского национального языка).

Социально-коммуникативная система - это совокупность кодов и субкодов, используемых в данном языковом сообществе и находящихся друг с другом в отношениях функциональной дополнительности. «Функциональная дополнительность» означает, что каждый из кодов и субкодов, образующих социально-коммуникативную систему, имеет свои функции, не пересекаясь с функциями других кодов и субкодов (тем самым все они как бы дополняют друг друга по функциям).

Например, каждый стиль литературного языка - научный, официально-деловой, публицистический, религиозно-проповеднический - имеет свои специфические функции, не свойственные другим стилям, а вместе они функционально дополняют друг друга, образуя систему, способную обслуживать все коммуникативные потребности данного общества (которое можно условно назвать обществом носителей литературного языка; кроме них есть еще, например, носители диалектов, просторечия) и все сферы общения.

В многоязычном обществе социально-коммуникативную систему образуют разные языки, и коммуникативные функции распределяются между ними (при этом каждый из языков может, естественно, подразделяться на субкоды - диалекты, жаргоны, стили).

Компоненты социально-коммуникативной системы, обслуживающей то или иное языковое сообщество, находятся друг с другом в определенных отношениях. На каждом этапе существования языкового сообщества эти отношения более или менее стабильны. Однако это не означает, что они не могут меняться. Изменение политической обстановки в стране, смена государственного строя, экономические преобразования, новые ориентиры в социальной и национальной политике и т.п., - все это может так или иначе влиять на состояние социально-коммуникативной системы, на ее состав и на функции ее компонентов - кодов и субкодов.

Функциональные отношения между компонентами социально-коммуникативной системы на том или ином этапе существования данного языкового сообщества и формируют языковую ситуацию, характерную для этого сообщества.

Понятие «языковая ситуация» применяется обычно к большим языковым сообществам - странам, регионам, республикам. Для этого понятия важен фактор времени: по существу, языковая ситуация - это состояние социально-коммуникативной системы в определенный период ее функционирования.

Например, на Украине, где социально-коммуникативная система включает в качестве главных компонентов украинский и русский языки (помимо них есть и другие: белорусский, болгарский, венгерский, чешский и некоторые другие), до распада СССР наблюдалось относительное динамичное равновесие между этими языками.

Коды (языки) и субкоды (диалекты, стили), составляющие социально-коммуникативную систему, функционально распределены. Это значит, что один и тот же контингент говорящих, которые составляют данное языковое общество, владея общим набором коммуникативных средств, использует их в зависимости от условий общения. Например, если вести речь о субкодах литературного языка, то в научной деятельности носители литературного языка используют средства научного стиля речи, в сфере делопроизводства, юриспруденции, административной переписки и т.п. они же обязаны прибегать к средствам официально-делового стиля, в сфере религиозного культа - к словам и конструкциям стиля религиозно-проповеднического и т.д.

Иначе говоря, в зависимости от сферы общения говорящий переключается с одних языковых средств на другие.

Похожая картина наблюдается и в тех обществах, где используется не один, а два языка (или несколько). Билингвы, т.е. люди, владеющие двумя (или несколькими) языками, обычно «распределяют» их использование в зависимости от условий общения: в официальной обстановке, при общении с властью используется преимущественно один язык, а в обиходе, в семье, при контактах с соседями - другой (другие). И в этом случае можно говорить о переключении с одного кода на другой, только в качестве кодов фигурируют не стили одного языка, как в первом примере, а разные языки.

Социолект - этот термин возник в лингвистике сравнительно недавно - во второй половине 20 в. Он образован из двух частей - части социо-, указывающей на отношение к обществу, и второго компонента слова «диалект»; это, по существу, стяжение в одно слово словосочетания «социальный диалект». Социолектом называют совокупность языковых особенностей, присущих какой-либо социальной группе - профессиональной, сословной, возрастной и т.п. - в пределах той или иной подсистемы национального языка. Примерами социолектов могут служить особенности речи солдат (солдатский жаргон), школьников (школьный жаргон), уголовный жаргон, арго хиппи, студенческий сленг (о терминах «жаргон», «арго», «сленг» см. ниже), профессиональный «язык» тех, кто работает на компьютерах, разнообразные торговые арго (например, «челноков», торговцев наркотиками) и др.

Термин «социолект» удобен для обозначения разнообразных и несхожих друг с другом языковых образований, обладающих, однако, общим объединяющим их признаком: эти образования обслуживают коммуникативные потребности социально ограниченных групп людей.

Социолекты не представляют собой целостных систем коммуникации. Это именно особенности речи - в виде слов, словосочетаний, синтаксических конструкций, особенностей ударения и т.п.; основа же социолектов - словарная и грамматическая - обычно мало чем отличается от характерной для данного национального языка.

Диглоссъя и двуязычие - термины, обозначающие разного рода подсистемы национального языка, свидетельствуют о том, что естественные языки принципиально неоднородны: они существуют во многих своих разновидностях, формирование и функционирование которых обусловлено определенной социальной дифференцированностью общества и разнообразием его коммуникативных потребностей.

Некоторые из этих разновидностей имеют своих носителей, т.е. совокупности говорящих, которые владеют только данной подсистемой национального языка (территориальным диалектом, просторечием). Другие разновидности служат не единственным, а дополнительным средством общения: например, студент пользуется студенческим жаргоном главным образом в «своей» среде, в общении с себе подобными, а в остальных ситуациях прибегает к средствам литературного языка. То же верно в отношении профессиональных жаргонов: программисты и операторы ЭВМ используют компьютерный жаргон в непринужденном общении на профессиональные темы, а выходя за пределы своей профессиональной среды, они употребляют слова и конструкции общелитературного языка.

Подобное владение разными подсистемами одного национального языка и использование их в зависимости от ситуации или сферы общения называется внутриязыковой диглоссией (от греч. 'дву-' и 'язык'; буквально - 'двуязычие').

Помимо этого термин «диглоссия» может обозначать и владение разными языками и попеременное их использование в зависимости от ситуации общения; в этом случае термин употребляется без определения «внутриязыковая».

Понятие диглоссии ввел в научный оборот американский исследователь Ч.Фергюсон в 1959. До этого в лингвистике использовался (и продолжает использоваться сейчас) термин «двуязычие» - как русский перевод интернационального термина «билингвизм». А для ситуаций, в которых возможно функционирование нескольких языков, принят термин «многоязычие» (англ. multilingualism, франц. plurilinguisme).

Сфера использования языка - еще один термин, распространенный в социолингвистике. Под этим термином понимается область внеязыковой действительности, характеризующаяся относительной однородностью коммуникативных потребностей, для удовлетворения которых говорящие осуществляют определенный отбор языковых средств и правил их сочетания друг с другом.

В результате подобного отбора языковых средств и правил их сочетания формируется более или менее устойчивая (для данного языкового сообщества) традиция, соотносящая определенную сферу человеческой деятельности с определенным языковым кодом (субкодом) - самостоятельным языком или подсистемой национального языка. Так, в средневековой Европе латынь была коммуникативным средством, использовавшимся при богослужении, а также в науке, другие же сферы деятельности обслуживались соответствующими национальными языками и их подсистемами. В России роль культового коммуникативного средства долгое время принадлежала церковнославянскому языку.

§2. Теория речевых актов и её место в современной лингвистике

В начале ХХ века вопросы, связанные с формированием речи, т.е. воспроизведением языковых единиц в процессе коммуникации, исследовались главным образом при сопоставлении речи с языком как с потенциальной системой знаков, предназначенных для хранения и передачи информации.

Во второй половине XX века получило свое развитие деятельностное представление о языке; язык стал рассматриваться как определенного рода взаимодействие между говорящим и слушателями. Субъект речевой деятельности стал пониматься как носитель ряда конкретных характеристик - психологических и социальных. Такой подход к рассмотрению языка и речи заложен в основу теории речевых актов.

В 60-70-х годах XX века ученые-представители Оксфордской школы (Дж. Остин, Дж. Серль, Г.П. Грайс) обратились к изучению обыденного человеческого языка в естественных условиях его функционирования. По мнению этих ученых, главная цель естественного языка - установление общения между людьми. Таким образом, в центр лингвистических исследований выдвинулся человек со своими целями, которые он преследует в коммуникации, а также условия коммуникативной ситуации, способствующие успешному достижению целей общения. Объективный мир в концепции Оксфордской школы предстает, прежде всего, как фактор, создающий коммуникативную ситуацию и определяющий цели и задачи говорящего. Доминировавшая в лингвистике с начала ХХ века структуралистическая парадигма постепенно была вытеснена антропоцентрическими, этноцентрическими и коммуникативными концепциями, главный объект изучения которых - речь в ее отношении к человеку. Так возникло новое направление в языкознании - прагматическая лингвистика, прагмалингвистика или прагматика (от греч. pragma - «дело», род. пад. - pragmatos). В сферу интересов языковедов вошли данные, которые раньше относились к компетенции иных наук - страноведческая, энциклопедическая, социологическая, психологическая информация. Разумеется, прежние достижения как формальной, так и содержательной лингвистики не потеряли своей значимости - напротив, они вошли в концепцию более широкого подхода к языку.

Исследовательские рамки коммуникативной активности значительно расширились и, кроме языковых средств выражения, включают целый спектр экстралингвистических факторов: языковую компетенцию участников речевого акта, их взаимодействие в процессе коммуникации, обстановку, в которой эта коммуникация осуществляется, целевые установки адресанта и адресата речи, речевой этикет, индивидуальные особенности употребления языковых средств и т.д. Поэтому в настоящее время не существует четких границ, определяющих предмет собственно прагматических исследований. К прагматике относится весь комплекс вопросов, связанных с личностями отправителя и получателя речи в процессе производства речи и при ее декларировании, с отношениями между участниками коммуникации, с ситуацией, в которой осуществляется общение, с использованием стилистических и эмоциональных средств языка. Таким образом, в широком смысле понятие прагматики включает в себя и социолингвистику, и психолингвистику, и другие области языкознания, связанные с функционированием языка в обществе, т.е. прагматика понимается как лингвистика речи. Прагматика отвечает на вопрос «Что вы хотите сказать, употребив слово?». Соответственно, одним из ключевых направлений этой науки является теория речевых актов, в основе которой лежит принцип приоритета речи над языком.

Доминирование речи над языком прослеживается уже в работах лингвистов, которые, хотя и разграничивают понятия языка и речи, но еще не противопоставляют их четко друг другу (оппозиция «язык - речь» была впервые сформулирована Ф. Соссюром). И хотя понятия «язык» и «речь» продолжают использоваться ими как синонимы, приоритет первого над вторым уже очевиден. Так, в философии Л. Витгенштейна, идеями которого были во многом определены воззрения ученых Оксфордской школы, речь - это, прежде всего, компонент человеческой деятельности, а язык - орудие, инструмент, направленный на выполнение определенной функции, задачи. Таким образом, существенной чертой любого языкового общения, по Л. Витгенштейну, является то, что оно включает в себя языковой акт. Как отмечено английским философом Дж. Остином, «сказать что-либо значит совершить некоторый поступок». Аналогично Дж. Серль утверждает, что «основной единицей языкового общения является не символ, не слово, не предложение и даже не конкретный экземпляр символа, слова или предложения, а производство этого конкретного экземпляра в ходе совершения речевого акта».

На возникновение теории речевых актов как науки сильное влияние оказала прагматическая теория Ч. Пирса. Философия же Л. Витгенштейна, последователя идей Ч. Пирса, легла в основу формирования целостной и развитой теории речевого акта. Язык Л. Витгенштейном уподобляется игре, а высказывание - ход в этой игре, который может удовлетворять определенным конвенциональным правилам и связывать «слово» и «дело». При этом Л. Витгенштейн ввел термин «языковая игра» с целью сделать более отчетливым тот факт, что общение является частью человеческой активности, или одной из форм его жизни.

Проблематика речевого акта и речеобразования рассматривается в лингвистических концепциях В. Гумбольдта, Ш. Балли, С. Карцерского, М. Бахтина и др. Из советских ученых стоит упомянуть имена Г. Почепцова, Ю. Апресяна, Н. Арутюновой, Е. Падучевой и других, внесших существенный вклад в развитие теории речевых актов.

Заслуга Дж. Остина, основателя теории речевых актов, и его последователей - в том, что процесс говорения был рассмотрен не как сочетание общепринятых символов, построенное по определенным фонетическим, семантическим и синтаксическим правилам и отражающее положение дел в окружающей действительности, а как продукт индивидуального словотворчества, обусловленный личностными качествами говорящего и стоящими перед ним целями и задачами, т.е. поставлен в прямую зависимость от его производителя - субъекта речи. Личности отправителя и получателя речи связали воедино все многочисленные разрозненные аспекты высказывания, которые стали ориентироваться не на передачу фактической информации, а на ее интерпретацию. Прагматика формировалась как независимое направление лингвистических исследований, отвечающее за субъективный фактор процесса формирования и функционирования языковых единиц в речи.

Одним из направлений лингвопрагматики и теории речевых актов является изучение постулатов общения, т.е. принципов или правил нормальной человеческой коммуникации. Достоинством теорий ученых о правилах (максимах) коммуникации является то, что в них выявлены новые, ранее не исследуемые способы логической организации коммуникативного общения, участвующие в формировании значения высказываний и оказывающие влияние на ситуацию общения в целом. Новые концепции объединили многочисленные компоненты (лингвистические, психологические, социологические, этические и др.), образующие коммуникативный дискурс и определяющие в конечном итоге не только правила и тактические принципы ведения разговора, но и его смысл.

На современном этапе развития языка, когда в распоряжении его носителей находится огромный запас языковых средств и опыт в их употреблении, на первое место выходят вопросы, связанные не столько с тем, как отразить то или иное мыслительное содержание, сколько с тем, как отразить его наилучшим образом, т.е. решить коммуникативные задачи в самые короткие сроки и с максимальным эффектом воздействия на адресата речи. Прагматика и теория речевых актов являются областью исследования на стыке лингвистики, психологии и социологии, которая анализирует общие принципы коммуникативной деятельности индивидуума и отвечает за конкретное формирование логической основы диалога-общения.

Речевой акт - это минимальная единица речевой деятельности, выделяемая и изучаемая в теории речевых актов - учении, являющемся, как было отмечено ранее, важнейшей составной частью лингвистической прагматики. Н.Д. Арутюновой речевой акт определяется как минимальная основная единица речевого общения, в которой реализуется одна коммуникативная цель говорящего и оказывается воздействие на адресата.

Поскольку речевой акт - это вид действия, то при его анализе используются, по существу, те же категории, которые необходимы для характеристики и оценки любого действия: субъект, цель, способ, инструмент, средство, результат, условия, успешность и т.п. Субъект речевого акта - говорящий - производит высказывание, как правило, рассчитанное на восприятие его адресатом - слушающим. Высказывание выступает одновременно и как продукт речевого акта, и как инструмент достижения определенной цели. В зависимости от обстоятельств или от условий, в которых совершается речевой акт, он может либо достичь поставленной цели и таким образом оказаться успешным, либо не достичь ее. Принципы и правила, на которых строится нормальная человеческая коммуникация, были сформулированы Г.П. Грайсом; одно из них гласит, что «высказывание должно быть по существу» (правило отношения или релевантности). Это правило требует от коммуникантов, чтобы их высказывания имели отношение к теме, ситуации. Иными словами, чтобы быть успешным, речевой акт должен быть как минимум уместным. В противном случае говорящего ждет коммуникативная неудача, или коммуникативный провал.

Так, если мать говорит сыну: «Садись за уроки!», она тем самым совершает речевой акт, цель которого - побудить адресата совершить действие, обозначенное в используемом для достижения этой цели высказывании. Если уроки еще не сделаны, если сын в состоянии их делать, и если это не является обязанностью, которую он обычно выполняет без всяких напоминаний, то данный речевой акт признается уместным, и в этом, коммуникативном, смысле - успешным. При несоблюдении хотя бы одного из перечисленных условий (уроки уже сделаны, или сын лежит в постели с высокой температурой, или сам, как обычно, собирался садиться за уроки), уместность речевого акта матери может быть поставлена под сомнение, и из-за этого речевой акт может потерпеть коммуникативную неудачу. Но даже при соблюдении всех условий, обеспечивающих уместность речевого акта, результат, к которому он приведет, может соответствовать или не соответствовать поставленной говорящим цели. Так, в нашем примере результатом речевого акта матери может быть как согласие сына выполнить указанное действие, так и отказ выполнять его. Отказ при этом может быть как мотивированным (например, желанием досмотреть любимую телепередачу или тем, что уроков не задано), так и немотивированным (выражающимся посредством нейтральных или аффективных отрицательных конструкций: «Нет», «Ни за что!», «Не буду!» и т.п.). В таком режиме несогласия речевое общение развивается в случаях несовпадения в восприятии ситуации, различия в интенциях и коммуникативных установках обоих коммуникантов (в данном случае - матери и сына).

Итак, речевой акт - явление достаточно сложное. Теория речевых актов выделяет три уровня, или аспекта, анализа речевого акта. Во-первых, речевой акт можно рассматривать как собственно говорение чего-либо. Рассматриваемый в этом аспекте речевой акт выступает как локутивный акт (от латинского locution - «говорение»). Локутивный акт, в свою очередь, представляет собой сложную структуру, поскольку включает в себя и произнесение звуков (акт фонации), и употребление слов, и связывание их по правилам грамматики, и обозначение с помощью слов тех или иных объектов (акт референции), и приписывание этим объектам тех или иных свойств и отношений (акт предикации). Лингвистика на протяжении длительного времени была сосредоточена на изучении именно локутивного аспекта речевого акта. Рассматривая высказывания безотносительно к той коммуникативной ситуации, в которой они были употреблены, фонетика описывала их звуковую сторону, лексикология - их словарный состав, семантика же давала предложению интерпретацию, сводя ее к объективному, т.е. лишенному истинностной оценки (или не являющемуся ни истинным, ни ложным), содержанию выражаемого предложением суждения, иначе говоря, к выражаемому с помощью предложения пропозициональному содержанию, или пропозиции. В отличие от логики, теория речевых актов не стремится видеть в высказываниях истинности или ложности; высказывание рассматривается ею в качестве акта общения и исследуется с точки зрения искренности говорящего и успешности его речевых действий.

Человек, как правило, говорит не ради самого процесса говорения - не для того, чтобы насладиться звуками собственного голоса, не для того, чтобы составить из слов предложение, и даже не просто для того, чтобы упомянуть в предложении какие-то объекты и приписать им те или иные свойства, отражая тем самым некоторое положение дел в мире. В процессе говорения (по-латински - in locutio) человек одновременно совершает еще и некоторое действие, имеющее какую-то внеязыковую цель: он спрашивает или отвечает, информирует, уверяет или предупреждает, назначает кого-то кем-то, критикует кого-то за что-то и т.д. Речевой акт, рассматриваемый с точки зрения его внеязыковой цели, выступает как иллокутивный акт. Интегральная, т.е. обобщенная и целостная характеристика высказывания как средства осуществления иллокутивного акта называется иллокутивной функцией, или иллокутивной силой высказывания.

Наконец, посредством говорения (по-латински - per locutio) человек достигает определенных результатов, производя те или иные изменения в окружающей его действительности, в частности и прежде всего - в сознании своего собеседника, причем полученный результат речевого действия может соответствовать или не соответствовать той внеречевой цели, для достижения которой он был предназначен говорящим. Речевой акт, рассматриваемый в аспекте его реальных последствий, выступает как перлокутивный акт. Так, в вышеприведенном примере высказывание матери могло, например, отвлечь сына от компьютерной игры и по этой причине вызвать у него недовольство или же удивить его (если мать уже проверила выученные им уроки, но по рассеянности успела об этом забыть) или как-то иначе воздействовать на его психику. Перлокутивный акт и соответствующее ему понятие перлокутивного эффекта - это тот аспект речевой деятельности, которым издавна занималась риторика, изучая оптимальные способы воздействия речи на мысли и чувства аудитории.

Таким образом, главным новшеством охарактеризованной выше трехуровневой схемы анализа речевого действия, предложенной английским философом и логиком Дж. Остином, является понятие иллокутивного акта и соответствующее ему семантическое понятие иллокутивной функции (силы), поскольку они отражают такие аспекты акта речи и содержания высказывания, которые не получили адекватного описания ни в традиционной лингвистике, ни в классической риторике. Естественно, что именно этому аспекту речевого акта в теории речевых актов уделяется основное внимание.

Дж. Остин, заложивший основы теории речевых актов в своих оксфордских лекциях второй половины 1950-х годов, не дал понятию иллокутивного акта точного определения. Он лишь привел характерные примеры таких актов, как вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т.п., отметив, что в каждом языке существует своя номенклатура таких действий. В дальнейшем в теории речевых актов были выявлены отличительные признаки иллокутивного акта: от локутивного акта он отличается по признаку интенциональности, т.е. связанности с определенной целью, намерением, а перлокутивному акту он противопоставляется по признаку конвенциональности, т.е. по наличию определенных правил, действие в соответствии с которыми автоматически обеспечивает говорящему успешное осуществление данного иллокутивного акта. Часть таких правил - это правила языка: в языках мира существуют специальные средства, прямо или косвенно указывающие на иллокутивную функцию речевого акта.

Прежде всего, существует особый класс предложений, прямо эксплицирующий иллокутивную функцию высказывания, которое производится с их помощью. Это так называемые перформативные предложения. Основу лексико-семантической структуры этих предложений составляет так называемый иллокутивный глагол, т.е. глагол, относящийся к подклассу глаголов говорения и содержащий в своем лексическом значении компоненты, указывающие на цель говорения и те или иные условия осуществления речевого действия, например «просить», «поздравлять», «уверять», «обещать» и т.д. Однако наличие иллокутивного глагола не является достаточным условием для того, чтобы предложение было перформативным. Для этого необходимо также, чтобы иллокутивный глагол был употреблен не для описания некоторой ситуации, а для того, чтобы прояснить, какой речевой акт совершает говорящий, употребляя данное предложение. Иными словами, иллокутивный глагол должен быть употреблен перформативно (а не описательно).

Итак, основным признаком иллокутивного акта является его цель. При этом имеется в виду не всякая цель, для достижения которой мы совершаем речевое действие, а только та, которая в соответствии с нашим замыслом должна быть распознана адресатом. Только такая открытая для распознавания цель называется иллокутивной, и она, в принципе, может и не совпадать с подлинной целью говорящего.

Иллокутивные акты различаются между собой не только по своей цели, но и по ряду других признаков. Наиболее известная универсальная классификация иллокутивных актов построена американским логиком и философом Дж. Серлем. Базу этой классификации составляет группа признаков, которые сам автор называет «направлениями различий между иллокутивными актами». Наиболее существенными из них являются:

- цель (например, для сообщения - отразить положение дел в мире, для приказа - побудить адресата к действию, для обещания - принять на себя обязательство, для поздравления - выразить определенную эмоцию говорящего);

- направление соответствия между высказыванием и действительностью (например, в случае сообщения высказывание приводится в соответствие с действительностью, в случае приказа - напротив, действительность должна быть приведена в соответствие с высказыванием);

- внутреннее состояние говорящего (например, при утверждении - наличие у него соответствующего мнения, при обещании - намерения, при просьбе - желания, при благодарении - чувства благодарности);

- особенности пропозиционального содержания речевого акта (например, у предсказания содержание пропозиции относится к будущему времени, а у донесения - к настоящему или прошедшему; у обещания субъектом пропозиции является говорящий, а у просьбы - слушающий);

- связь речевого акта с внеязыковыми установлениями или институтами (например, речевой акт назначения кого-либо своим заместителем, обычно оформляемый в виде документа, предполагает существование некоторой организации, в рамках которой говорящий должен быть наделен соответствующими полномочиями, частью которых он с помощью данного речевого акта наделяет другого члена данной организации).

С учетом данных параметров, все множество иллокутивных актов было разделено Дж. Серлем на пять основных классов:

1. Репрезентативы, ориентированные от действительности к высказыванию, имеют целью отразить положение дел в мире, предполагают наличие у говорящего соответствующего мнения, и их пропозициональное содержание ничем не ограничено. Примерами репрезентативов являются обещание, осуждение, прогнозирование, квалификация, признание.

2. Директивы, с ориентацией от высказывания к действительности, имеют целью побудить адресата делать/не делать что-либо, предполагают наличие у говорящего соответствующего желания, а их пропозициональное содержание всегда состоит в том, что адресат совершит/не совершит некоторое действие в будущем. К этому классу относятся просьбы, запреты, советы, инструкции, призывы и другие виды побудительных речевых актов.

3. Комиссивы, ориентированные, как и директивы, от высказывания к действительности, используются говорящим с целью связать себя обязательством делать/не делать что-либо, предполагают наличие у него соответствующего намерения, и их пропозиция всегда имеет своим субъектом именно говорящего. Примеры комиссивов: обещание, клятва, гарантирование.

4. Экспрессивы имеют своей целью выразить определенное психологическое состояние говорящего (чувство благодарности, сожаления, радости и т.п.) в качестве реакции на положение дел, определяемое в рамках пропозиции. Направление соответствия между высказыванием и действительностью для них не существенно, поскольку положение дел, служащее поводом для экспрессива (то, с чем мы поздравляем, за что благодарим или просим прощения и т.п.), составляет не основное содержание, а предпосылку такого речевого акта - его пресуппозицию.

К классу экспрессивов в большей степени относятся и речевые акты похвалы/комплимента, являющиеся основным объектом нашего исследования.

5. Класс деклараций отличается от остальных четырех по параметру связи с внеязыковыми институтами и вытекающей из этого факта спецификой соответствия между высказыванием и действительностью: объявляя (декларируя) некоторое положение дел существующим, речевой акт декларации тем самым и делает его существующим в реальном мире. Примерами деклараций являются назначение на пост, объявление войны или перемирия, отлучение от церкви, посвящение в рыцари, прием в партию, присвоение звания человеку или имени учреждению и т.п.

Данная классификация, как и большинство других классификаций языковых явлений, не дает деления множества на пересекающиеся классы. Существуют речевые акты, обладающие признаками, характерными для разных иллокутивных классов, и образующие, так сказать, «смешанные» типы. Например, приглашение является одновременно и директивом, поскольку говорящий побуждает адресата прийти в определенное место, и комиссивом, поскольку тем самым говорящий связывает себя обязательством либо лично, либо через посредство других лиц обеспечить приглашаемому должный прием. Жалоба является одновременно и репрезентативом, поскольку отражает некоторое положение дел в действительности, и экспрессивом, поскольку выражает недовольство говорящего этим положением, и директивом, так как цель жалобы - не просто проинформировать адресата, а побудить его к принятию соответствующих мер.

В рамках пяти вышеназванных иллокутивных классов речевые акты различаются по ряду дополнительных параметров:

- соотношение речевого акта с предшествующим текстом (например, как ответ, так и утверждение являются репрезентативами, но ответ, в отличие от утверждения, предполагает предшествующий ему вопрос);

- соотношение социальных статусов коммуникантов (например, приказ и требование - директивы, но при приказе статус говорящего должен быть выше статуса слушающего, а при требовании это не обязательно, и поэтому мы можем потребовать от нашего начальника, чтобы он был с нами вежлив, но не можем ему этого приказать);

- способ связи речевого акта с интересами говорящего и слушающего (например, поздравление и соболезнование - экспрессивы, отличающиеся друг от друга не только выражаемым чувством радости и печали соответственно, но и тем, что событие, с которым поздравляют, рассматривается как благо для слушающего, а событие, по поводу которого соболезнуют - как постигшее горе);

- степень интенсивности представления иллокутивной цели (так, просьба и мольба, равно являющиеся директивами, отличаются друг от друга, прежде всего, по этому параметру)

Размышляя над тем, что может отличать один иллокутивный акт от другого, мы приходим к выводу, что иллокутивная функция высказывания теоретически может быть представлена как комбинация конкретных значений признаков, подобных вышеуказанным, а сами эти значения коррелируют с условиями успешности речевого акта с данной иллокутивной функцией. Многообразие различительных признаков иллокутивных актов находит отражение в делении условий успешности речевых актов на четыре типа:

1) условия пропозиционального содержания;

2) подготовительные, или предварительные условия;

3) условия искренности;

4) существенное условие, или условие назначения.

Условия первого типа представляют собой ограничения на пропозициональное содержание используемого высказывания. Подготовительные условия отражают объективные и субъективные предпосылки, совместимые с выдвижением данной иллокутивной цели, т.е. обстоятельства речевого акта, при отсутствии которых он потерпит коммуникативную неудачу. Условия искренности отражают внутреннее (психологическое) состояние, которое может быть приписано говорящему, исходя из предположения об искренности и серьезности данного речевого акта. В отличие от подготовительных условий, нарушение говорящим условий искренности обычно происходит незаметно для адресата и поэтому непосредственно не влечет за собой коммуникативного провала, хотя поддельность, фальшивость данного речевого акта может быть разоблачена в дальнейшем. Существенное условие соответствует иллокутивной цели - цели, которую говорящий стремится донести до сознания слушающего при помощи своего высказывания

Непрерывная связь между иллокутивной функцией речевого акта и условиями его успешности позволяет адресату речевого акта правильно распознать его иллокутивную функцию даже тогда, когда какой-то из ее существенных признаков не имеет специальных формальных показателей в языковой структуре используемого высказывания: недостающая информация извлекается из обстоятельств коммуникативной ситуации. Так, о том, что высказывание «Составьте план работы на следующий квартал» относится к типу побудительных (директивов), говорит грамматическая форма повелительного наклонения глагола, но ничто в языковой форме данного высказывания, включая и интонацию, не говорит нам, приказ это или просьба. Но если мы при этом знаем, что говорящий - начальник, а слушающий - его подчиненный, мы поймем, что это приказ, поскольку контроль говорящего над адресатом (и именно в той сфере деятельности, к которой относится пропозициональное содержание высказывания) входит в число условий успешности приказа, но противоречит условию успешности для просьб.

На той же связи между иллокутивной функцией высказывания и условиями его успешности базируется и понимание косвенных речевых актов - речевых действий, осуществляемых с помощью высказываний, которые имеют в своей структуре явный показатель одной иллокутивной функции, но при этом в норме их иллокутивная функция является другой. Примерами косвенных речевых актов являются вежливые просьбы, «замаскированные» под вопросительные предложения («Вы не могли бы оставить мне эту книгу еще на неделю?), или утверждения, имеющие опять-таки вид вопросов (так называемые риторические вопросы).

Высказывалось мнение, что косвенные речевые акты следует рассматривать как проявление языковой полисемии, т.е., например, считать, что в русском языке вопросительная конструкция с отрицанием является формальным показателем не только иллокутивной функции вопроса, но и иллокутивной функции вежливой просьбы. Дж. Серль, оспаривая эту точку зрения в своей статье «Косвенные речевые акты», раскрыл механизм косвенного выражения намерения говорящего. Прибегая по той или иной причине (например, из вежливости или для более глубокого воздействия на адресата) к косвенному способу выражения своей иллокутивной цели, говорящий рассчитывает не только на языковые знания собеседника (и тем самым на знания формальных показателей иллокутивной функции), но и на его способность к умозаключению на основе разнообразных неязыковых знаний: знаний условий успешности речевых актов, принципов общения типа максим кооперативного диалога П. Грайса и, наконец, знаний о мире, часто называемых также «энциклопедическими», хотя эти два термина могут и различаться. Так, вопросительное предложение «Вы не могли бы оставить мне эту книгу еще на неделю?», вообще говоря, может быть использовано по своему прямому назначению, т.е. иллокутивной функцией вопроса (например, при абстрактном обсуждении пределов возможностей, которыми располагает библиотекарь), но в типовой коммуникативной ситуации, исключающей не относящиеся к делу абстрактные разглагольствования, этот вопрос адресат поймет как просьбу, зная, что возможность для него осуществить действие - необходимое условие успешности речевого акта просьбы, и что, задавая такой вопрос, говорящий фактически выражает именно соответствующую просьбу.

Адекватное взаимопонимание коммуникантов обеспечивается тем, что в акте речи реализуется имеющийся в языке ряд закономерных соотношений между интенциями и способами их выражений. «Соответствие иллокуций и определенных типов синтаксических структур имеет конвенциональный характер». «Здесь необходимо отметить, что, если инвентарь иллокутивных актов рассматривать как общечеловеческую коммуникативную универсалию, то употребление иллокутивных актов подвержено национальной специфике, и что печать национальной специфики лежит на способах исполнения речевых актов». Именно поэтому одни и те же иллокуции в разных языках реализуются по-разному, чем и обусловлен выбор нами сопоставления и сравнения разных коммуникативных культур в качестве одного из методов исследования речевых актов похвалы/комплимента.