Теория речевых актов и ее место в современной лингвистике

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1 ТЕОРИЯ РЕЧЕВЫХ АКТОВ И ЕЕ МЕСТО В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ

1.1 Становление теории речевых актов как науки

1.2 Речевой акт, его сущность, структура и типология

1.3 Речевая ситуация и параметры речевого общения

2 РУССКИЙ И АНГЛИЙСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР КАК ОСНОВА КОММУНИКАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ ДВУХ ЭТНОСОВ

2.1 Национальная специфика культуры и речевое общение

2.2 Влияние особенностей национального характера русской и английской языковой личности на их коммуникативное поведение

3 РЕЧЕВЫЕ АКТЫ ПОХВАЛЫ/КОМПЛИМЕНТА В РУССКОЙ И АНГЛИЙСКОЙ КОММУНИКАТИВНЫХ КУЛЬТУРАХ

3.1 Этимология слова «комплимент» и история изучения комплимента

3.2 Речевые акты похвалы/комплимента с позиции теории речевых актов

3.3 Классификация комплиментов

3.3.1 Критерии классификации комплиментов

3.3.2 Классификация по объектам комплиментов

3.3.3 Классификация по адресатам и адресантам комплиментов

3.3.4 Классификация комплиментов по способу их реализации

3.4 Соотношение эмоциональности и эмотивности в русских и английских речевых актах похвалы/комплимента

3.5 Особенности языкового оформления речевых актов похвалы/комплимента в русской и английской коммуникативных культурах

3.6 Отношение к комплименту и реакция на комплимент в русской и английской коммуникативных культурах

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОГО ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

ВВЕДЕНИЕ

В основе любой коммуникации, т.е. в основе речевого общения как такового, лежит «обоюдный код» (“shared code”), обоюдное знание реалий, знание предмета коммуникации между участниками общения - говорящим/пишущим и слушающим/читающим. В языковых явлениях отражаются факты общественной жизни данного говорящего коллектива. Языковая картина мира отражает реальность через культурную картину мира. Поэтому изучение иностранного языка как средства общения неразрывно связано с изучением общественной и культурной жизни стран и народов, говорящих на этом языке.

Таким образом, современная лингвистика активно разрабатывает направление, в котором язык рассматривается как культурный код нации, а не просто как орудие коммуникации и познания. Современными учеными язык позиционируется как путь, по которому мы проникаем в современную ментальность нации. Известно, что человек с детства усваивает язык и вместе с ним культуру своего народа. Все тонкости культуры народа отражаются в его языке, который специфичен и уникален, так как по-разному фиксирует в себе мир и человека в нем. В этой связи совершенно очевидной является значимость и актуальность межкультурной коммуникации как науки и межкультурной компетенции, которой она учит.

Когда речь идет о коммуникации, особенно межкультурной, провести границу между социологическими и психологическими аспектами общения бывает очень трудно. И те, и другие имеют дело с возникающими в процессе коммуникации или передающимися посредством ее сложными категориями - ценностями, мотивами, установками, стереотипами и предрассудками. И все эти категории непосредственным образом влияют на коммуникативное поведение той или иной языковой личности [1, С. 1].

Этими прагматическими аспектами речевого общения занимается так называемая кросс-культурная прагматика, инструментом которой является сопоставительный анализ отдельных принципов, характеризующих коммуникативную деятельность, и соответствующих культурных сценариев. Среди наиболее важных и при этом противоречивых в культурном отношении прагматических принципов необходимо отметить «Принцип вежливости» П. Браун и С. Левинсона и многочисленные работы, посвященные речевым актам, так или иначе построенным на этом принципе - к таковым относятся и речевые акты похвалы/комплимента. Кросс-культурные различия проявляются, в частности, в том, какой тип вежливости - основанный на солидарности или на поддержании дистанции - характерен для данной культуры [2, С. 1].

От традиционных, собственно лингвистических сопоставительных исследований категорий вежливости, форм референции и обращения, анализа речевых актов кросс-культурная прагматика отличается прежде всего функциональной направленностью. То, какая коммуникативная стратегия будет выбрана, в какой именно культурный сценарий будет воплощено то или иное высказывание, зависит от культурных особенностей соответствующей коммуникативной общности [1, С. 1].

Таким образом, межкультурная коммуникация имеет ярко выраженную прикладную ориентацию. Это не только наука, но и набор навыков, которыми можно и нужно владеть. И в первую очередь эти навыки необходимы тем, чья профессиональная деятельность связана с взаимодействием с разными культурами, когда ошибки и коммуникативные неудачи приводят к провалам в переговорах, к неэффективной работе коллектива, к социальной напряженности. Это подтверждает актуальность настоящей дипломной работы, посвященной изучению особенностей речевых актов похвалы/комплимента в современных русской и английской коммуникативных культурах.

Предметом нашего исследования является прагматическая сторона речевых актов похвалы/комплимента в русском и английском речевом общении. Подход к похвале и комплименту как к речевым актам, нацеленным на достижение коммуникантом определенной цели и на рассмотрение в этом ключе используемых в них языковых средств - главная особенность данной темы, привлекающая внимание современных языковедов, которых перестала удовлетворять простая интерпретация языка лишь как средства, орудия и инструмента общения. Эта проблема отражена в лингвофилософских концепциях В. Гумбольдта и Ш. Балли, в теории языка и речи А. Гардинера и Э. Бенвениста, в теории высказывания М. Бахтина, в психологической теории деятельности Л. Выготского, в логико-философской теории речевых актов Д. Остина, Дж. Серля, П. Стросона, З. Вендлера и других, в прагматических теориях значения Г. Грайса, а также в теориях речевого акта Л. Линского [3, С. 95].

Таким образом, объектом настоящего исследования являются русские и английские речевые акты похвалы/комплимента.

Похвала и комплимент являются неотъемлемым компонентом современной коммуникации, средством гармонизации как межличностного, так и межкультурного взаимодействия. Комплиментом интересуются различные области научного знания: психология, социология, лингвистика. Уделяет ему должное внимание и риторика - наука о средствах и способах убеждения. В современных исследованиях по риторике комплимент включается в систему жанров эпидейктической речи.

Цель настоящего исследования - выявить специфику речевых актов похвалы/комплимента в русской и английской коммуникативных культурах, определить особенности их прагматических параметров.

Для достижения цели настоящей дипломной работы мы ставим перед собой следующие задачи:

1) рассмотреть особенности национального характера русской и английской языковой личности и определить взаимосвязь национального характера и коммуникативного поведения;

2) изучить суть понятий «похвала» и «комплимент»;

3) произвести классификацию речевых актов похвалы/комплимента и выявить особенности их использования в двух рассматриваемых коммуникативных культурах;

4) выявить специфику языкового оформления речевых актов похвалы/комплимента в русском и английском речевом поведении, а также экстралингвистические особенности этих речевых актов в данных коммуникативных культурах;

5) изучить отношение к похвале и комплиментам и реакцию на них в русском и английском коммуникативном поведении.

Совершенно очевидно, что при обсуждении межкультурных коммуникативных сходств и различий неизбежна высокая степень обобщения, поскольку индивидуальные особенности конкретного коммуниканта или конкретной коммуникативной ситуации могут не укладываться в культурный стереотип. Это неминуемо отражается на методах нашего исследования, в которых для получения достоверных результатов мы опираемся на большой корпус данных и статистический анализ. Итак, в ходе исследования нами использовались следующие методы:

1) описательный метод - поскольку мы описывали прагматические параметры, влияющие на осуществление речевых актов похвалы/ комплимента, лингвистические и экстралингвистические факторы их реализации;

2) метод наблюдения и анализа (включая приемы контекстуального, дискурсивного, компонентного анализа, а также прием функциональных группировок) - поскольку нами проводилась работа по вычленению речевых актов похвалы/комплимента из речевого общения в повседневных жизненных ситуациях, их извлечение из произведений художественной литературы и публицистических текстов, из телевизионных передач и кинофильмов, с дальнейшим проведением анализа лингвистических и экстралингвистических аспектов использования этих высказываний;

3) сравнительно-сопоставительный метод - поскольку мы изучали особенности речевых актов похвалы/комплимента в сопоставлении двух коммуникативных культур, выявляли общие закономерности и различия.

В качестве источников фактического материала мы использовали главным образом русские и английские художественные произведения и публицистические тексты. Кроме того, материалом для исследования послужили высказывания в повседневных ситуациях реального речевого общения, а также речевые акты героев телепередач и кинофильмов. В целом в работе проанализировано 128 русских и 146 английских высказываний.

Преимущественное использование художественных текстов в качестве исследовательского материала обосновано тем, что «литературный текст имитирует определенный тип коммуникации» [4, С. 425], и литературное произведение несет в себе большое количество сохраненных контекстов. Кроме того, изучение речевых актов похвалы/комплимента на материале текстов художественных произведений является вполне обоснованным и целесообразным, так как авторы художественных произведений воспроизводят устную речь, интуитивно открывая и усиливая при этом в речи своих персонажей, как правило, именно те особенности, которые присущи в равной степени и живой речи.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников.

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цели и задачи исследования, и обосновывается теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе - «Теория речевых актов и ее место в современной лингвистике» - описывается процесс становления теории речевых актов как науки; рассматривается сущность, структура и типология речевого акта; изучаются речевые ситуации и параметры речевого общения.

Во второй главе - «Русский и английский национальный характер как основа коммуникативного поведения двух этносов» - рассматривается отражение национальной специфики культуры в речевом поведении этноса, выявляются основные черты русского и английского национального характера как факторы, непосредственно влияющие на русское и английское коммуникативное поведение.

В третьей главе - «Речевые акты похвалы/комплимента в русской и английской коммуникативных культурах» - изучается этимология слова «комплимент», определяется суть понятий «комплимент» и «похвала»; приводится классификация комплиментов по объектам, по адресатам и адресантам комплиментов; по способам их реализации; изучаются русские и английские речевые акты с точки зрения их экспрессивности, эмоциональности и искренности; выявляется специфика языкового оформления русских и английских речевых актов; анализируются отношение русской и английской языковой личности к комплиментам и их реакция на комплимент.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются выводы.

Практическая значимость настоящего исследования состоит в том, что его материалы могут быть использованы преподавателями в проведении занятий по теории коммуникации, прагматике и теории речевых актов, межкультурной коммуникации, а также в процессе обучения общению на английском языке в целях минимизации языковой и культурной интерференции в ходе коммуникации.

Теоретическая значимость данной работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в дальнейшее развитие лингвистики, межкультурной коммуникации, кросс-культурной прагматики, а также способствует развитию у билингвов межкультурной компетенции и, соответственно, эффективного общения.

Основные положения работы апробированы на XXXIV научно-практической конференции Малой академии Республики Казахстан «Интеграция образования и науки - шаг в будущее».

ГЛАВА 1 ТЕОРИЯ РЕЧЕВЫХ АКТОВ И ЕЕ МЕСТО В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ

В начале ХХ века вопросы, связанные с формированием речи, т.е. воспроизведением языковых единиц в процессе коммуникации, исследовались главным образом при сопоставлении речи с языком как с потенциальной системой знаков, предназначенных для хранения и передачи информации.

Во второй половине XX века получило свое развитие деятельностное представление о языке; язык стал рассматриваться как определенного рода взаимодействие между говорящим и слушателями. Субъект речевой деятельности стал пониматься как носитель ряда конкретных характеристик - психологических и социальных. Такой подход к рассмотрению языка и речи заложен в основу теории речевых актов.

1.1 Становление теории речевых актов как науки

В 60-70-х годах XX века ученые-представители Оксфордской школы (Дж. Остин, Дж. Серль, Г.П. Грайс) обратились к изучению обыденного человеческого языка в естественных условиях его функционирования [3, С. 65]. По мнению этих ученых, главная цель естественного языка - установление общения между людьми. Таким образом, в центр лингвистических исследований выдвинулся человек со своими целями, которые он преследует в коммуникации, а также условия коммуникативной ситуации, способствующие успешному достижению целей общения. Объективный мир в концепции Оксфордской школы предстает, прежде всего, как фактор, создающий коммуникативную ситуацию и определяющий цели и задачи говорящего. Доминировавшая в лингвистике с начала ХХ века структуралистическая парадигма постепенно была вытеснена антропоцентрическими, этноцентрическими и коммуникативными концепциями, главный объект изучения которых - речь в ее отношении к человеку. Так возникло новое направление в языкознании - прагматическая лингвистика, прагмалингвистика или прагматика (от греч. pragma - «дело», род. пад. - pragmatos). В сферу интересов языковедов вошли данные, которые раньше относились к компетенции иных наук - страноведческая, энциклопедическая, социологическая, психологическая информация. Разумеется, прежние достижения как формальной, так и содержательной лингвистики не потеряли своей значимости - напротив, они вошли в концепцию более широкого подхода к языку.

Исследовательские рамки коммуникативной активности значительно расширились и, кроме языковых средств выражения, включают целый спектр экстралингвистических факторов: языковую компетенцию участников речевого акта, их взаимодействие в процессе коммуникации, обстановку, в которой эта коммуникация осуществляется, целевые установки адресанта и адресата речи, речевой этикет, индивидуальные особенности употребления языковых средств и т.д. Поэтому в настоящее время не существует четких границ, определяющих предмет собственно прагматических исследований. К прагматике относится весь комплекс вопросов, связанных с личностями отправителя и получателя речи в процессе производства речи и при ее декларировании, с отношениями между участниками коммуникации, с ситуацией, в которой осуществляется общение, с использованием стилистических и эмоциональных средств языка. Таким образом, в широком смысле понятие прагматики включает в себя и социолингвистику, и психолингвистику, и другие области языкознания, связанные с функционированием языка в обществе, т.е. прагматика понимается как лингвистика речи. Прагматика отвечает на вопрос «Что вы хотите сказать, употребив слово?». Соответственно, одним из ключевых направлений этой науки является теория речевых актов, в основе которой лежит принцип приоритета речи над языком [3, С. 96-97].

Доминирование речи над языком прослеживается уже в работах лингвистов, которые, хотя и разграничивают понятия языка и речи, но еще не противопоставляют их четко друг другу (оппозиция «язык - речь» была впервые сформулирована Ф. Соссюром). И хотя понятия «язык» и «речь» продолжают использоваться ими как синонимы, приоритет первого над вторым уже очевиден. Так, в философии Л. Витгенштейна, идеями которого были во многом определены воззрения ученых Оксфордской школы, речь - это, прежде всего, компонент человеческой деятельности, а язык - орудие, инструмент, направленный на выполнение определенной функции, задачи. Таким образом, существенной чертой любого языкового общения, по Л. Витгенштейну, является то, что оно включает в себя языковой акт [3, С. 97]. Как отмечено английским философом Дж. Остином, «сказать что-либо значит совершить некоторый поступок» [5, С. 27]. Аналогично Дж. Серль утверждает, что «основной единицей языкового общения является не символ, не слово, не предложение и даже не конкретный экземпляр символа, слова или предложения, а производство этого конкретного экземпляра в ходе совершения речевого акта» [6, С. 151].

На возникновение теории речевых актов как науки сильное влияние оказала прагматическая теория Ч. Пирса. Философия же Л. Витгенштейна, последователя идей Ч. Пирса, легла в основу формирования целостной и развитой теории речевого акта. Язык Л. Витгенштейном уподобляется игре, а высказывание - ход в этой игре, который может удовлетворять определенным конвенциональным правилам и связывать «слово» и «дело». При этом Л. Витгенштейн ввел термин «языковая игра» с целью сделать более отчетливым тот факт, что общение является частью человеческой активности, или одной из форм его жизни [7, С. 22].

Проблематика речевого акта и речеобразования рассматривается в лингвистических концепциях В. Гумбольдта, Ш. Балли, С. Карцерского, М. Бахтина и др. [3, С. 97]. Из советских ученых стоит упомянуть имена Г. Почепцова [8, С. 15], Ю. Апресяна [9, С. 208], Н. Арутюновой, Е. Падучевой [10, С. 3] и других, внесших существенный вклад в развитие теории речевых актов.

Заслуга Дж. Остина, основателя теории речевых актов, и его последователей - в том, что процесс говорения был рассмотрен не как сочетание общепринятых символов, построенное по определенным фонетическим, семантическим и синтаксическим правилам и отражающее положение дел в окружающей действительности, а как продукт индивидуального словотворчества, обусловленный личностными качествами говорящего и стоящими перед ним целями и задачами, т.е. поставлен в прямую зависимость от его производителя - субъекта речи. Личности отправителя и получателя речи связали воедино все многочисленные разрозненные аспекты высказывания, которые стали ориентироваться не на передачу фактической информации, а на ее интерпретацию. Прагматика формировалась как независимое направление лингвистических исследований, отвечающее за субъективный фактор процесса формирования и функционирования языковых единиц в речи [11, С. 43].

Одним из направлений лингвопрагматики и теории речевых актов является изучение постулатов общения, т.е. принципов или правил нормальной человеческой коммуникации. Достоинством теорий ученых о правилах (максимах) коммуникации является то, что в них выявлены новые, ранее не исследуемые способы логической организации коммуникативного общения, участвующие в формировании значения высказываний и оказывающие влияние на ситуацию общения в целом. Новые концепции объединили многочисленные компоненты (лингвистические, психологические, социологические, этические и др.), образующие коммуникативный дискурс и определяющие в конечном итоге не только правила и тактические принципы ведения разговора, но и его смысл.

На современном этапе развития языка, когда в распоряжении его носителей находится огромный запас языковых средств и опыт в их употреблении, на первое место выходят вопросы, связанные не столько с тем, как отразить то или иное мыслительное содержание, сколько с тем, как отразить его наилучшим образом, т.е. решить коммуникативные задачи в самые короткие сроки и с максимальным эффектом воздействия на адресата речи. Прагматика и теория речевых актов являются областью исследования на стыке лингвистики, психологии и социологии, которая анализирует общие принципы коммуникативной деятельности индивидуума и отвечает за конкретное формирование логической основы диалога-общения.

1.2 Речевой акт, его сущность, структура и типология

Речевой акт - это минимальная единица речевой деятельности, выделяемая и изучаемая в теории речевых актов - учении, являющемся, как было отмечено ранее, важнейшей составной частью лингвистической прагматики [1, С. 1]. Н.Д. Арутюновой речевой акт определяется как минимальная основная единица речевого общения, в которой реализуется одна коммуникативная цель говорящего и оказывается воздействие на адресата [3, С. 98].

Поскольку речевой акт - это вид действия, то при его анализе используются, по существу, те же категории, которые необходимы для характеристики и оценки любого действия: субъект, цель, способ, инструмент, средство, результат, условия, успешность и т.п. Субъект речевого акта - говорящий - производит высказывание, как правило, рассчитанное на восприятие его адресатом - слушающим. Высказывание выступает одновременно и как продукт речевого акта, и как инструмент достижения определенной цели. В зависимости от обстоятельств или от условий, в которых совершается речевой акт, он может либо достичь поставленной цели и таким образом оказаться успешным, либо не достичь ее. Принципы и правила, на которых строится нормальная человеческая коммуникация, были сформулированы Г.П. Грайсом [12, С. 217-237]; одно из них гласит, что «высказывание должно быть по существу» (правило отношения или релевантности). Это правило требует от коммуникантов, чтобы их высказывания имели отношение к теме, ситуации. Иными словами, чтобы быть успешным, речевой акт должен быть как минимум уместным. В противном случае говорящего ждет коммуникативная неудача, или коммуникативный провал.

Так, если мать говорит сыну: «Садись за уроки!», она тем самым совершает речевой акт, цель которого - побудить адресата совершить действие, обозначенное в используемом для достижения этой цели высказывании. Если уроки еще не сделаны, если сын в состоянии их делать, и если это не является обязанностью, которую он обычно выполняет без всяких напоминаний, то данный речевой акт признается уместным, и в этом, коммуникативном, смысле - успешным. При несоблюдении хотя бы одного из перечисленных условий (уроки уже сделаны, или сын лежит в постели с высокой температурой, или сам, как обычно, собирался садиться за уроки), уместность речевого акта матери может быть поставлена под сомнение, и из-за этого речевой акт может потерпеть коммуникативную неудачу. Но даже при соблюдении всех условий, обеспечивающих уместность речевого акта, результат, к которому он приведет, может соответствовать или не соответствовать поставленной говорящим цели. Так, в нашем примере результатом речевого акта матери может быть как согласие сына выполнить указанное действие, так и отказ выполнять его. Отказ при этом может быть как мотивированным (например, желанием досмотреть любимую телепередачу или тем, что уроков не задано), так и немотивированным (выражающимся посредством нейтральных или аффективных отрицательных конструкций: «Нет», «Ни за что!», «Не буду!» и т.п.). В таком режиме несогласия речевое общение развивается в случаях несовпадения в восприятии ситуации, различия в интенциях и коммуникативных установках обоих коммуникантов (в данном случае - матери и сына) [1, С. 3].

Итак, речевой акт - явление достаточно сложное. Теория речевых актов выделяет три уровня, или аспекта, анализа речевого акта. Во-первых, речевой акт можно рассматривать как собственно говорение чего-либо. Рассматриваемый в этом аспекте речевой акт выступает как локутивный акт (от латинского locution - «говорение»). Локутивный акт, в свою очередь, представляет собой сложную структуру, поскольку включает в себя и произнесение звуков (акт фонации), и употребление слов, и связывание их по правилам грамматики, и обозначение с помощью слов тех или иных объектов (акт референции), и приписывание этим объектам тех или иных свойств и отношений (акт предикации). Лингвистика на протяжении длительного времени была сосредоточена на изучении именно локутивного аспекта речевого акта. Рассматривая высказывания безотносительно к той коммуникативной ситуации, в которой они были употреблены, фонетика описывала их звуковую сторону, лексикология - их словарный состав, семантика же давала предложению интерпретацию, сводя ее к объективному, т.е. лишенному истинностной оценки (или не являющемуся ни истинным, ни ложным), содержанию выражаемого предложением суждения, иначе говоря, к выражаемому с помощью предложения пропозициональному содержанию, или пропозиции. В отличие от логики, теория речевых актов не стремится видеть в высказываниях истинности или ложности; высказывание рассматривается ею в качестве акта общения и исследуется с точки зрения искренности говорящего и успешности его речевых действий [1, С. 3].

Человек, как правило, говорит не ради самого процесса говорения - не для того, чтобы насладиться звуками собственного голоса, не для того, чтобы составить из слов предложение, и даже не просто для того, чтобы упомянуть в предложении какие-то объекты и приписать им те или иные свойства, отражая тем самым некоторое положение дел в мире. В процессе говорения (по-латински - in locutio) человек одновременно совершает еще и некоторое действие, имеющее какую-то внеязыковую цель: он спрашивает или отвечает, информирует, уверяет или предупреждает, назначает кого-то кем-то, критикует кого-то за что-то и т.д. Речевой акт, рассматриваемый с точки зрения его внеязыковой цели, выступает как иллокутивный акт. Интегральная, т.е. обобщенная и целостная характеристика высказывания как средства осуществления иллокутивного акта называется иллокутивной функцией, или иллокутивной силой высказывания [5, С. 27].

Наконец, посредством говорения (по-латински - per locutio) человек достигает определенных результатов, производя те или иные изменения в окружающей его действительности, в частности и прежде всего - в сознании своего собеседника, причем полученный результат речевого действия может соответствовать или не соответствовать той внеречевой цели, для достижения которой он был предназначен говорящим. Речевой акт, рассматриваемый в аспекте его реальных последствий, выступает как перлокутивный акт. Так, в вышеприведенном примере высказывание матери могло, например, отвлечь сына от компьютерной игры и по этой причине вызвать у него недовольство или же удивить его (если мать уже проверила выученные им уроки, но по рассеянности успела об этом забыть) или как-то иначе воздействовать на его психику. Перлокутивный акт и соответствующее ему понятие перлокутивного эффекта - это тот аспект речевой деятельности, которым издавна занималась риторика, изучая оптимальные способы воздействия речи на мысли и чувства аудитории [1, С. 3].

Таким образом, главным новшеством охарактеризованной выше трехуровневой схемы анализа речевого действия, предложенной английским философом и логиком Дж. Остином, является понятие иллокутивного акта и соответствующее ему семантическое понятие иллокутивной функции (силы), поскольку они отражают такие аспекты акта речи и содержания высказывания, которые не получили адекватного описания ни в традиционной лингвистике, ни в классической риторике. Естественно, что именно этому аспекту речевого акта в теории речевых актов уделяется основное внимание.

Дж. Остин, заложивший основы теории речевых актов в своих оксфордских лекциях второй половины 1950-х годов, не дал понятию иллокутивного акта точного определения. Он лишь привел характерные примеры таких актов, как вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т.п., отметив, что в каждом языке существует своя номенклатура таких действий. В дальнейшем в теории речевых актов были выявлены отличительные признаки иллокутивного акта: от локутивного акта он отличается по признаку интенциональности, т.е. связанности с определенной целью, намерением, а перлокутивному акту он противопоставляется по признаку конвенциональности, т.е. по наличию определенных правил, действие в соответствии с которыми автоматически обеспечивает говорящему успешное осуществление данного иллокутивного акта. Часть таких правил - это правила языка: в языках мира существуют специальные средства, прямо или косвенно указывающие на иллокутивную функцию речевого акта [1, С. 4].

Прежде всего, существует особый класс предложений, прямо эксплицирующий иллокутивную функцию высказывания, которое производится с их помощью. Это так называемые перформативные предложения. Основу лексико-семантической структуры этих предложений составляет так называемый иллокутивный глагол, т.е. глагол, относящийся к подклассу глаголов говорения и содержащий в своем лексическом значении компоненты, указывающие на цель говорения и те или иные условия осуществления речевого действия, например «просить», «поздравлять», «уверять», «обещать» и т.д. [1, С. 4]. Однако наличие иллокутивного глагола не является достаточным условием для того, чтобы предложение было перформативным. Для этого необходимо также, чтобы иллокутивный глагол был употреблен не для описания некоторой ситуации, а для того, чтобы прояснить, какой речевой акт совершает говорящий, употребляя данное предложение. Иными словами, иллокутивный глагол должен быть употреблен перформативно (а не описательно).

Итак, основным признаком иллокутивного акта является его цель. При этом имеется в виду не всякая цель, для достижения которой мы совершаем речевое действие, а только та, которая в соответствии с нашим замыслом должна быть распознана адресатом. Только такая открытая для распознавания цель называется иллокутивной, и она, в принципе, может и не совпадать с подлинной целью говорящего.

Иллокутивные акты различаются между собой не только по своей цели, но и по ряду других признаков. Наиболее известная универсальная классификация иллокутивных актов построена американским логиком и философом Дж. Серлем [13, С. 34]. Базу этой классификации составляет группа признаков, которые сам автор называет «направлениями различий между иллокутивными актами». Наиболее существенными из них являются:

- цель (например, для сообщения - отразить положение дел в мире, для приказа - побудить адресата к действию, для обещания - принять на себя обязательство, для поздравления - выразить определенную эмоцию говорящего);

- направление соответствия между высказыванием и действительностью (например, в случае сообщения высказывание приводится в соответствие с действительностью, в случае приказа - напротив, действительность должна быть приведена в соответствие с высказыванием);

- внутреннее состояние говорящего (например, при утверждении - наличие у него соответствующего мнения, при обещании - намерения, при просьбе - желания, при благодарении - чувства благодарности);

- особенности пропозиционального содержания речевого акта (например, у предсказания содержание пропозиции относится к будущему времени, а у донесения - к настоящему или прошедшему; у обещания субъектом пропозиции является говорящий, а у просьбы - слушающий);

- связь речевого акта с внеязыковыми установлениями или институтами (например, речевой акт назначения кого-либо своим заместителем, обычно оформляемый в виде документа, предполагает существование некоторой организации, в рамках которой говорящий должен быть наделен соответствующими полномочиями, частью которых он с помощью данного речевого акта наделяет другого члена данной организации) [13, С. 34].

С учетом данных параметров, все множество иллокутивных актов было разделено Дж. Серлем на пять основных классов:

1. Репрезентативы, ориентированные от действительности к высказыванию, имеют целью отразить положение дел в мире, предполагают наличие у говорящего соответствующего мнения, и их пропозициональное содержание ничем не ограничено. Примерами репрезентативов являются обещание, осуждение, прогнозирование, квалификация, признание.

2. Директивы, с ориентацией от высказывания к действительности, имеют целью побудить адресата делать/не делать что-либо, предполагают наличие у говорящего соответствующего желания, а их пропозициональное содержание всегда состоит в том, что адресат совершит/не совершит некоторое действие в будущем. К этому классу относятся просьбы, запреты, советы, инструкции, призывы и другие виды побудительных речевых актов.

3. Комиссивы, ориентированные, как и директивы, от высказывания к действительности, используются говорящим с целью связать себя обязательством делать/не делать что-либо, предполагают наличие у него соответствующего намерения, и их пропозиция всегда имеет своим субъектом именно говорящего. Примеры комиссивов: обещание, клятва, гарантирование.

4. Экспрессивы имеют своей целью выразить определенное психологическое состояние говорящего (чувство благодарности, сожаления, радости и т.п.) в качестве реакции на положение дел, определяемое в рамках пропозиции. Направление соответствия между высказыванием и действительностью для них не существенно, поскольку положение дел, служащее поводом для экспрессива (то, с чем мы поздравляем, за что благодарим или просим прощения и т.п.), составляет не основное содержание, а предпосылку такого речевого акта - его пресуппозицию.

К классу экспрессивов в большей степени относятся и речевые акты похвалы/комплимента, являющиеся основным объектом нашего исследования.

5. Класс деклараций отличается от остальных четырех по параметру связи с внеязыковыми институтами и вытекающей из этого факта спецификой соответствия между высказыванием и действительностью: объявляя (декларируя) некоторое положение дел существующим, речевой акт декларации тем самым и делает его существующим в реальном мире. Примерами деклараций являются назначение на пост, объявление войны или перемирия, отлучение от церкви, посвящение в рыцари, прием в партию, присвоение звания человеку или имени учреждению и т.п. [13, С. 35].

Данная классификация, как и большинство других классификаций языковых явлений, не дает деления множества на пересекающиеся классы. Существуют речевые акты, обладающие признаками, характерными для разных иллокутивных классов, и образующие, так сказать, «смешанные» типы. Например, приглашение является одновременно и директивом, поскольку говорящий побуждает адресата прийти в определенное место, и комиссивом, поскольку тем самым говорящий связывает себя обязательством либо лично, либо через посредство других лиц обеспечить приглашаемому должный прием. Жалоба является одновременно и репрезентативом, поскольку отражает некоторое положение дел в действительности, и экспрессивом, поскольку выражает недовольство говорящего этим положением, и директивом, так как цель жалобы - не просто проинформировать адресата, а побудить его к принятию соответствующих мер [1, С. 4-5].

В рамках пяти вышеназванных иллокутивных классов речевые акты различаются по ряду дополнительных параметров:

- соотношение речевого акта с предшествующим текстом (например, как ответ, так и утверждение являются репрезентативами, но ответ, в отличие от утверждения, предполагает предшествующий ему вопрос);

- соотношение социальных статусов коммуникантов (например, приказ и требование - директивы, но при приказе статус говорящего должен быть выше статуса слушающего, а при требовании это не обязательно, и поэтому мы можем потребовать от нашего начальника, чтобы он был с нами вежлив, но не можем ему этого приказать);

- способ связи речевого акта с интересами говорящего и слушающего (например, поздравление и соболезнование - экспрессивы, отличающиеся друг от друга не только выражаемым чувством радости и печали соответственно, но и тем, что событие, с которым поздравляют, рассматривается как благо для слушающего, а событие, по поводу которого соболезнуют - как постигшее горе);

- степень интенсивности представления иллокутивной цели (так, просьба и мольба, равно являющиеся директивами, отличаются друг от друга, прежде всего, по этому параметру) [1, С. 5-6].

Размышляя над тем, что может отличать один иллокутивный акт от другого, мы приходим к выводу, что иллокутивная функция высказывания теоретически может быть представлена как комбинация конкретных значений признаков, подобных вышеуказанным, а сами эти значения коррелируют с условиями успешности речевого акта с данной иллокутивной функцией. Многообразие различительных признаков иллокутивных актов находит отражение в делении условий успешности речевых актов на четыре типа:

1) условия пропозиционального содержания;

2) подготовительные, или предварительные условия;

3) условия искренности;

4) существенное условие, или условие назначения.

Условия первого типа представляют собой ограничения на пропозициональное содержание используемого высказывания. Подготовительные условия отражают объективные и субъективные предпосылки, совместимые с выдвижением данной иллокутивной цели, т.е. обстоятельства речевого акта, при отсутствии которых он потерпит коммуникативную неудачу. Условия искренности отражают внутреннее (психологическое) состояние, которое может быть приписано говорящему, исходя из предположения об искренности и серьезности данного речевого акта. В отличие от подготовительных условий, нарушение говорящим условий искренности обычно происходит незаметно для адресата и поэтому непосредственно не влечет за собой коммуникативного провала, хотя поддельность, фальшивость данного речевого акта может быть разоблачена в дальнейшем. Существенное условие соответствует иллокутивной цели - цели, которую говорящий стремится донести до сознания слушающего при помощи своего высказывания. [1, С. 6].

Непрерывная связь между иллокутивной функцией речевого акта и условиями его успешности позволяет адресату речевого акта правильно распознать его иллокутивную функцию даже тогда, когда какой-то из ее существенных признаков не имеет специальных формальных показателей в языковой структуре используемого высказывания: недостающая информация извлекается из обстоятельств коммуникативной ситуации. Так, о том, что высказывание «Составьте план работы на следующий квартал» относится к типу побудительных (директивов), говорит грамматическая форма повелительного наклонения глагола, но ничто в языковой форме данного высказывания, включая и интонацию, не говорит нам, приказ это или просьба. Но если мы при этом знаем, что говорящий - начальник, а слушающий - его подчиненный, мы поймем, что это приказ, поскольку контроль говорящего над адресатом (и именно в той сфере деятельности, к которой относится пропозициональное содержание высказывания) входит в число условий успешности приказа, но противоречит условию успешности для просьб.

На той же связи между иллокутивной функцией высказывания и условиями его успешности базируется и понимание косвенных речевых актов - речевых действий, осуществляемых с помощью высказываний, которые имеют в своей структуре явный показатель одной иллокутивной функции, но при этом в норме их иллокутивная функция является другой. Примерами косвенных речевых актов являются вежливые просьбы, «замаскированные» под вопросительные предложения («Вы не могли бы оставить мне эту книгу еще на неделю?), или утверждения, имеющие опять-таки вид вопросов (так называемые риторические вопросы) [1, С. 6].

Высказывалось мнение, что косвенные речевые акты следует рассматривать как проявление языковой полисемии, т.е., например, считать, что в русском языке вопросительная конструкция с отрицанием является формальным показателем не только иллокутивной функции вопроса, но и иллокутивной функции вежливой просьбы. Дж. Серль, оспаривая эту точку зрения в своей статье «Косвенные речевые акты», раскрыл механизм косвенного выражения намерения говорящего [14, С. 197]. Прибегая по той или иной причине (например, из вежливости или для более глубокого воздействия на адресата) к косвенному способу выражения своей иллокутивной цели, говорящий рассчитывает не только на языковые знания собеседника (и тем самым на знания формальных показателей иллокутивной функции), но и на его способность к умозаключению на основе разнообразных неязыковых знаний: знаний условий успешности речевых актов, принципов общения типа максим кооперативного диалога П. Грайса и, наконец, знаний о мире, часто называемых также «энциклопедическими», хотя эти два термина могут и различаться. Так, вопросительное предложение «Вы не могли бы оставить мне эту книгу еще на неделю?», вообще говоря, может быть использовано по своему прямому назначению, т.е. иллокутивной функцией вопроса (например, при абстрактном обсуждении пределов возможностей, которыми располагает библиотекарь), но в типовой коммуникативной ситуации, исключающей не относящиеся к делу абстрактные разглагольствования, этот вопрос адресат поймет как просьбу, зная, что возможность для него осуществить действие - необходимое условие успешности речевого акта просьбы, и что, задавая такой вопрос, говорящий фактически выражает именно соответствующую просьбу.

Адекватное взаимопонимание коммуникантов обеспечивается тем, что в акте речи реализуется имеющийся в языке ряд закономерных соотношений между интенциями и способами их выражений. «Соответствие иллокуций и определенных типов синтаксических структур имеет конвенциональный характер» [15, С. 108]. «Здесь необходимо отметить, что, если инвентарь иллокутивных актов рассматривать как общечеловеческую коммуникативную универсалию, то употребление иллокутивных актов подвержено национальной специфике, и что печать национальной специфики лежит на способах исполнения речевых актов» [16, С. 301]. Именно поэтому одни и те же иллокуции в разных языках реализуются по-разному, чем и обусловлен выбор нами сопоставления и сравнения разных коммуникативных культур в качестве одного из методов исследования речевых актов похвалы/комплимента.

1.3 Речевая ситуация и параметры речевого общения

Прагматическая лингвистика в широком понимании как теория общения предполагает изучение параметров общения. В данном контексте прагмалинвистика тесно смыкается с социолингвистикой. Немецкими исследователями Г. Генне и Г. Ребоком прагматические характеристики речи выделены в десяти параметрах коммуникации:

1) виды речи: естественная речь (спонтанная либо подготовленная) и «неестественная» речь (фиктивная, или «вымышленная», либо инсценированная);

2) ситуационные (пространственно-временные) характеристики речи: контактная речь (беседа лицом к лицу) и дистантная речь (беседа по телефону);

3) количественные характеристики партнеров речи: межличностное общение в диаде и в группе (малой и большой группе);

4) степень открытости: приватное, относительно открытое и полностью открытое для других общение;

5) социальные отношения между партнерами общения: симметричные и ассиметричные (неравенство обусловлено либо антропологическими, либо социокультурными, либо предметно-ситуативными факторами);

6) жанровые характеристики речи: директив, нарратив, дискурсив;

7) степень знакомства партнеров: близость, дружеское знакомство, поверхностное знакомство, отсутствие знакомства;

8) степень подготовленности партнеров к беседе: неподготовленная, незначительно подготовленная, специально подготовленная беседа;

9) степень определенности темы беседы: отсутствие определенной темы, общее направление темы, специализация темы;

10) отношение между общением и условиями общения, в большей или меньшей мере обусловленное обстоятельствами общения [17, С. 2-3].

Схема Г. Генне и Г. Ребока уточняется в других исследованиях, в частности, Г. Кремером выделяются такие параметры, как число речевых ходов, меняющих тему беседы (большее или меньшее), способ изменения темы (намеренное либо естественное, исходящее из содержания беседы изменение темы), соотношение между участниками общения (совпадение или несовпадение коммуникативной роли участника и говорящего) [17, С. 3].

Й. Краус в своей работе «К общим проблемам в социолингвистике» отмечает, что параметры коммуникации отражены в трех типах стилеобразующих факторов - объективных, субъективных и внешних [17, С. 3]. Объективные стилеобразующие факторы связаны с компонентами речевой ситуации и проявляются в следующих показателях стиля:

1) речевая функция как цель общения (художественный стиль - эстетическая функция, разговорный стиль - фатическая функция, официально-деловой стиль - информативная и волюнтативная и т.д.);

2) форма речи (устная или письменная речь, чтение вслух или про себя и т.д.);

3) степень спонтанности и подготовленности речи;

4) показатели приватности или официального общения;

5) число и взаиморасположение участников общения, действительных и потенциальных;

6) непрерывность и прерывность речевого акта (диалог или монолог, возможность смены коммуникативных ролей между участниками общения);

7) прямой контакт или опосредованное общение (например, с использованием телефона, микрофона и т.д.) [17, С. 4].

Субъективные стилеобразующие факторы отражают персональные характеристики коммуникантов и проявляются в следующих показателях стиля:

1) социальный статус, роль, пол и возраст коммуникантов;

2) их жизненный опыт, образование;

3) их психологические характеристики, темперамент, способности, языковые и коммуникативные умения, вежливость;

4) авторские интенции и реализация этих интенций в интерпретации адресата;

5) отношение участников общения к теме разговора (серьезное, юмористическое, ироничное, презрительное и т.д.);

6) восприятие коммуникантами мира сквозь призму идеологии (реальный или ожидаемый мир) [17, С. 4].

Внешние стилеобразующие факторы включают, с одной стороны, культурный уровень общества, традицию жанровых форм, социальный, идеологический и культурный аспекты общения и, с другой стороны, технические возможности общения (частное письмо, массовая коммуникация, телевизионная передача). Ценность приведенной модели Й. Крауса заключается, на наш взгляд, в оригинальной трактовке стандартного социолингвистического понимания ситуации (участники общения + обстоятельства).

К.А. Долинин вышеназванные признаки объединил в четыре группы - таким образом можно охарактеризовать как содержание и структуру любого сообщения, так и основные параметры коммуникативной ситуации, определяющие его свойства:

1) признаки, связанные с адресантом;

2) признаки, связанные с адресатом и характером восприятия сообщения;

3) признаки, связанные с каналом связи и внешними условиями общения;

4) признаки, связанные с самим сообщением [17, С. 7].

Прагматика общения в значительной мере определяется спецификой жанра: существуют жанровые каноны, допускающие ту или иную степень вариативности, но выход за рамки таких канонов сводит общение на нет. Как писал М.М. Бахтин, «некоторые люди, великолепно владеющие языком, чувствуют себя беспомощными в некоторых сферах общения именно потому, что не владеют практически жанровыми формами данных сфер. Часто человек, великолепно владеющий речью в различных сферах культурного общения, умеющий прочитать доклад, вести научный спор, великолепно выступающий по общественным вопросам, молчит или очень неуклюже выступает в светской беседе… Все дело в неумении владеть репертуаром жанров светской беседы, в отсутствии достаточного запаса тех представлений о целом высказывания, которые помогают быстро и непринужденно отливать свою речь в определенные композиционно-стилистические формы» [18, С. 131]. Владение речевым жанром есть одна из статусных характеристик личности, поскольку речевой жанр представляет собой (с точки зрения социолингвистики) ситуативный стандарт. Попадая в стандартные условия общения, люди вырабатывают оптимальные для этих условий способы общения. В речевом жанре неизбежно отражается статус участников общения. В этом смысле жанр зависит от людей, вовлеченных в ситуацию общения. Но вместе с тем участники общения непременно включаются в выработанные обществом каноны общения применительно к определенным ситуациям, и в этом смысле люди оказываются зависимыми от жанра. Таким образом, речевой жанр содержит, как минимум, два различных признака социального статуса человека: признак исходного статуса человека (пол, возраст, образование, доминирующая либо подчиненная позиция и т.д.) и признак жанровой компетенции, несомненно, связанный с исходным статусным признаком, но в то же время имеющий свою специфику [17, С. 22].

Разные формы общественного поведения человека социологи и социопсихологи называют его социальными (или функциональными) ролями, тем самым расширяя обыденное понимание этого слова.

Социальная роль - это «нормативно одобренный обществом образ поведения, ожидаемый от каждого, занимающего данную социальную позицию» [19, С. 1]; социальная позиция, или статус - формально установленное или молчаливо признаваемое место индивида в иерархии социальной группы [17, С. 22]. Термином «социальный статус» обозначается соотносительная (по оси «выше - ниже») позиция в социальной системе, определяемая по ряду признаков, специфичных для данной системы.

Существенным компонентом социальной роли является ожидание: то, чего ожидают окружающие от поведения индивида, они вправе требовать от него, он же обязан в своем поведении соответствовать этим ожиданиям. Например, приходя в гости, вы обязаны поздороваться первым и имеете право на внимание к вам со стороны хозяев. Таким образом, роли - это своеобразные шаблоны взаимных прав и обязанностей [19, С. 1].

Роли могут быть обусловлены как постоянными или долговременными характеристиками человека - его полом, возрастом, положением в семье и социальным положением, профессией (таковы, например, роли мужа, отца, начальника, сослуживца и др.) - так и переменными, которые определяются свойствами ситуации - таковы, например, роли пассажира, покупателя, пациента и др.

Исполнение одних и тех же ситуативных ролей (пациента, покупателя и т.п.), скажем, столяром и преподавателем математики, студентом и домохозяйкой различно: хотя конкретная ситуация (например, купля-продажа) предъявляет к ее участникам определенные требования, ролевое поведение каждого из участников бывает обусловлено их постоянными или долговременными социальными характеристиками, их профессиональным или служебным статусом.