Размещено на http://www.allbest.ru/

Синтаксис текста и гендерные характеристики автора



Содержание

Введение

Теоретическая часть

Глава 1. Психологические теории гендера. Ролевые стереотипы

1.1 Психологические теории гендера

1.2 Гендерные стереотипы

Мужская роль - стандарты маскулинности

Женская роль - стандарты феминности

1.3 Маскулинность и феминность - базовые различения

Глава 2. Речевое поведение и пол

2.1 "Женская" и "мужская" стратегии речевого поведения

2.2 Различия в составе высказываний мужчин и женщин

2.3 Развитие речи в контексте развития гендерной идентичности

Глава 3. Речевая деятельность

3.1 Относительная индивидуальность речи

Синтаксис

3.2 Синтаксис письменной и устной монологической речи

Практическая часть

Глава 4. Построение исследования

4.1 Обоснование выбора опросника С. Бем

4.2 Обоснование процедуры «Обсуждение художественного

фильма»

4.3 Формирование выборки

4.4 Процедура исследования

4.5 Базовые допущения

Глава 5. Анализ полученных данных

Анализ письменных текстов

Связь гендера и пола

Анализ устных текстов

Итоги

Заключение

Литература

Приложение 1. Опросник С. Бем «Вопросник личностных свойств»

Приложение 2. Примеры устных и письменных текстов испытуемых



Введение

За последние 50 лет во многих областях науки возник интерес к изучению языка, его возможностям и ограничениям. Существуют варианты анализа текста в лингвистике, истории, юриспруденции. Специфика же психологического анализа состоит в выяснении того, какие аспекты психики человека отражаются в речи. Многие авторы отмечают, что личность проявляется в речи (см. работы С.Л. Рубинштейна, А.А. Леонтьева, Н.Н. Жинкина и др.).

Гендерные исследования - новое направление российской гуманитарной науки. Термин «гендер» возник сравнительно недавно с целью разграничения пола биологического и пола социокультурного. В российской лингвистике наблюдается процесс формирования самостоятельной научной дисциплины - лингвистической гендерологии [16]. Это целый ряд работ о соотношении пола и речевого поведения. В них описываются отдельные феномены коммуникативных процессов у женщин и мужчин, например, особенности поведения в диалоге. В этих исследованиях категории гендера и пола отождествляются, что является некритическим заимствованием понятия гендера из психологии, где гендер определяется как социальный пол, противопоставляется анатомическому и не детерминируется последним.

Проблема: Итак, лингвисты изучают речь, привлекая знания о гендере из психологии, подразумевают пол и исследуют пол. А выводы делают о речевых характеристиках «гендера», раскрывая содержание понятия гендер путём анализа структур языка. Конечно, можно рассматривать речь как поло детерминированную, так и гендеро детерминированную / в значении детерминации социального пола. Однако в психологии различают половые детерминанты и гендерные. И опираясь на Л.С. Выготского можно с уверенностью говорить только о гендерной детерминации языка и усомневать наличие половой.

В настоящий момент авторам не известно прецедента изучения связи речи и гендера / социального пола / ни в психологии, ни в лингвистике. Мы полагаем, что назрела необходимость построения такого исследования с целью прояснения вопроса о гендерной / а не половой! / специфичности речи. Цель исследования: определить существует ли связь между синтаксическими характеристиками речи и гендерными характеристиками человека.

Мы ставим перед собой следующие задачи:

1. Выяснить, каковы базовые различения маскулинности и феминности.

2. Провести анализ существующей литературы с целью выявления синтаксических стереотипов речи и их возможной связи с гендерными характеристиками.

3. Подобрать инструментальные средства (методику) для выявления гендерных характеристик и обосновать выбор.

4. Разработать процедуру выявления синтаксических стереотипов в письменной и устной речи.

5. Выяснить, возможно ли по синтаксическим конструкциям письменных и/или устных текстов выявлять маскулинные и/или феминные черты автора.

Сформулируем гипотезу в общем виде:

Мы предполагаем, что есть связь между гендерными характеристиками человека и некоторыми синтаксическими конструкциями его текстов, будь то мужчина или женщина.

Конкретизируем общую гипотезу, сформулировав несколько рабочих гипотез:

1. Существует зависимость между выраженностью гендерно специфичных черт у человека и частоты употребления им различных частей речи в письменных и/или устных текстах.

Мы предполагаем, что:

а) чем выраженее маскулинные черты автора, тем выше процентное содержание глаголов от общего числа слов в его текстах;

б) чем выраженее маскулинные черты автора, тем выше процентное содержание глаголов совершенного вида от общего числа глаголов в его текстах,

в) чем выраженее феминные черты автора, тем ниже процентное содержание местоимений от общего числа слов в его текстах;

г) чем выраженее феминные черты автора, тем выше процентное содержание прилагательных от общего числа слов в его текстах;

д) чем выраженее маскулинные черты автора, тем выше процентное содержание предлогов от общего числа слов в его текстах.

2. Большая выраженность маскулинных черт автора соответствует меньшей длине предложений и\или высказываний в его текстах.

3. В соответствии с гендерными характеристиками человека существуют предрасположенность в выборе форм соединения малых предложений.

Мы предполагаем, что:

а) чем выраженее маскулинные черты автора, тем выше доля формы связи «дополнение» между малыми предложениями от общего числа малых предложений в его текстах;

б) чем выраженее маскулинные черты автора, тем выше доля причинно-следственных связей малых предложений от общего числа малых предложений в его текстах;

в) чем выраженее феминные черты автора, тем выше доля уточняющей формы связи между малыми предложениями от общего числа малых предложений в его текстах;

г) чем выраженее маскулинные черты автора, тем выше доля противительной формы связи между малыми предложениями от общего числа малых предложений в его текстах.

4. Существует связь между гендерными характеристиками и следующими речевыми показателями:

а) чем выраженее маскулинные черты автора, тем чаще в его текстах встречаются слова метатекстового характера;

б) чем выраженее феминные черты автора, тем чаще в его текстах встречаются вводные слова;

в) чем выраженее феминные черты автора, тем чаще в его текстах встречаются слова, выражающие его отношение к рассказываемому или описываемому;

г) чем выраженее феминные черты автора, тем чаще в его текстах встречаются слова, поясняющие само выражения, использованные автором;

д) чем выраженее маскулинные черты автора, тем чаще в его текстах встречаются предложения в сокращённой свёрнутой форме;

е) чем выраженее феминные черты автора, тем чаще в его текстах используются соединительные союзы для связи малых предложений.

5. Как устные, так и письменные развёрнутые тексты способны отражать гендерные характеристики автора.

Объект исследования: тексты устной и письменной речи мужчин и женщин. Предмет исследования: проявление гендерных характеристик человека в ряде синтаксических конструкций его письменной и устной речи.

Заметим, что в наши задачи не входит необходимость характеризовать связь, мы стараемся подтвердить наличие как таковой ясно выраженной связи, не определяя при этом причин таковой связи, будь то влияния гендерных характеристик человека на синтаксические конструкции его речи или синтаксических конструкций на гендерные характеристики.

При проверке гипотез в соответствии с задачами работы нами были использованы следующие методики: опросник Сандры Бем «Вопросник личностных свойств» и процедура «Обсуждение художественного фильма», специально разработанная для исследования. Методы: опрос, контент-анализ устных и письменных текстов, корреляционный анализ.

В исследовании принимали участие 14 человек (7 мужчин, 7 женщин) в возрасте от 19 до 26 лет, имеющие оконченное или неоконченное высшее образование. В качестве материала для анализа речи мы использовали сочинения и монологические тексты испытуемых.

Дипломная работа состоит из двух основных частей. Теоретическая часть работы включает в себя рассмотрение таких понятий и объектов как гендер, речевая деятельность, синтаксис, феноменологические описания связи пола и речи. Практическая часть работы посвящена обоснованию инструментальных средств, анализу проведённого исследования по проверке гипотезы и описанию полученных данных.

При полном или частичном подтверждении гипотезы результаты исследования возможно использовать для

а) постановки гипотез на дальнейшие исследования,

б) как дополнительное средство диагностики речевого материала.

Глава 1. Психологические теории гендера. Ролевые стереотипы

Слова «мужчина» и «женщина» ассоциируются со множеством разнообразных признаков, как то: различные репродуктивные функции, особенности телосложения, характера, рода занятия, социального статуса и многого другого. Противопоставление реальных мужчин и реальных женщин и противопоставление представлений о «настоящих мужчинах» и «настоящих женщинах» столь всеобъемлющи, что часто путают пол и гендер. В английском языке - в отличие от немецкого, французского и русского языков, в которых понятие «пол» не дифференцировано - различают биологический пол «sex» и пол как социально-культурную категорию - «gender». Согласно категории «гендер» женственность и мужественность рассматриваются как общественный продукт, не как нечто врождённое или приобретённое анатомией, биологией и сексуальностью.

Исследовано, что гендерные характеристики формируются в соответствии с этносом, вероисповеданием, регионом и т.д. [6; с. 20]. Общества передают и формируют гендерные характеристики испокон веков, традиционно выделяя мужские и женские области деятельности, определяя нормы поведения мужчин и женщин, поддерживая стереотипы их описания. Эти противопоставления мужских и женских областей деятельности, норм поведения для мужчин и для женщин, стереотипов описания внедряются во все даже в якобы нейтральные в отношении пола общественные сферы. И в процессе онтогенеза каждый человек, накапливая личный опыт, приобретает соответствующий социально-культурный пол - гендер.

Сопоставив данные многих кросс-культурных исследований, Шон Берн пришла к следующим выводам: Существует четыре основных аспекта разделения мужчин и женщин, в которых схожи многие культуры:

1) разделение труда по половому признаку (гендерные роли),

2) убеждения или стереотипы, связанные с различиями между женщинами и мужчинами (гендерные стереотипы),

3) дифференциальная социализация девочек и мальчиков (разные подходы в воспитании),

4) меньшая власть и более низкий статус женщин [6, с. 240-241].

Между этими аспектами гендера в культуре выделяют различную причинно-следственную связь. Так согласно теории E. Eagly (1987) большинство гендерных различий являются продуктами только социальных ролей, определяющих норму поведения мужчин и женщин. И уже в пределе эти социальные роли, оформленные как традиционное разделение областей деятельности, приводят к образованию социальных и гендерных стереотипов [6, с. 104-105]. То есть представления о характеристиках «настоящих мужчин» и «настоящих женщин» формируются из-за разделения областей деятельности. Именно поэтому Tavris (1992) предупреждает, что не следует путать различия в том, чем реальные мужчины и женщины занимаются, с различиями в их базовых психологических способностях. Ведь люди, чтобы избежать социального неодобрения, стремятся соответствовать ожиданиям общества в отношении их гендера, соответствовать представлениям о «настоящих мужчинах» и «настоящих женщинах». [6, с. 118].

1.1 Психологические теории гендера

В течение долгого времени господствовали биологические интерпретации различий между мужчинами и женщинами. Так ещё в XIX веке Чарльз Дарвин убедил весь мир в том, что мужская агрессивность и интеллектуальность имеют в основе физиологический субстрат. Тем самым он предоставил трон идеологии мужского доминирования и превосходства на долгие десятилетия. Однако работы Маргарет Мид [20] опровергли мнение о неизменности и биологической предопределённости мужских и женских качеств. В этих работах М. Мид на примере племен из Новой Гвинеи наглядно показала, что существуют значительные отличия в представлениях о норме мужских и женских качеств в различных культурах. Наиболее ярким примером этого является существование как патриархатных так и матриархатных обществ, в которых роли мужчин и женщин, стереотипы отношения к мужчинам и женщинам просто противоположны.

Именно поэтому делаются попытки определить понятия маскулинности и феминности. Хотя категории феминности и маскулинности до сих пор однозначного определения не имеют, они могут быть рассмотрены, по мнению О. Л. Кустовой, как минимум в трёх разных значениях:

1. как дескриптивные, описательные категории, обозначающие совокупность поведенческих и психических черт, свойств и особенностей, объективно присущих мужчинам, в отличии от женщин и женщинам, в отличии от мужчин.

2. как аскриптивные категории, обозначающие один из элементов символической культуры общества, совокупность социальных представлений, установок и верований о том, чем являются мужчина и женщина, какие качества им приписывают.

3. как прескриптивные категории - системы предписаний, имеющих в виду не среднестатистических мужчин и женщин, а идеальных, «настоящих», некий нормативный эталон [24, с. 230]. И именно этот аспект категорий «маскулинность» и «феминность» будет интересовать нас в работе.

О противопоставлении маскулинности и феминности:

Долгое время определялось как аксиома, что маскулинность и феминность противопоставлены и взаимоисключают друг друга: вплоть до 60-х гг. ХХ века западные психологи создавали специальные шкалы для измерения маскулинности-феминности (например, тест Термана-Майлз, шкала маскулинности-феминности MMPI, шкала маскулинности Гилфорда), исходя из этого предположения.



Размещено на http://www.allbest.ru/

Схема 1

При противопоставлении маскулинности и феминности человек получает только одно определение своих черт: либо уровень феминности, либо маскулинности.

Однако дальнейшие исследования показали, что человек, маскулинный по одним критериям, может быть феминным по другим. И вот в конце XX в. возникает понимание маскулинности и феминности как сконструированных категорий различия, так сказать, разных версий социального существования. Что подтверждается большинством исследователей в настоящее время, считающих, что маскулинность и феминность представляют собой лишь измерения гендера. Тогда как представления о том, как и из чего конструируются "настоящие мужчины» и «настоящие женщины" определяются исследователями как конструкты маскулинности и феминности.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Схема 2

Определение маскулинности и феминности в виде универсальных дополнительных характеристик ведёт к тому, что каждый человек получает два показателя личных гендерных черт: первый - уровень маскулинности и второй - уровень феминности.

Как универсальные взаимодополнительные характеристики маскулинность и феминность представлены в работах Парсонса и Бэйлса. Авторы поставили перед собой задачу определить понятия маскулинности и феминности безотносительно к давлеющей противопоставленности «мужчин» и «женщин». Задача была ими разрешена посредством отождествления маскулинности с инструментальностью, а феминности с экспрессивностью. Это позволило им, например, интерпретировать феминность как ориентацию на выполнение эмоциональных функций, направленных на поддержание равновесия в семье и воспитание детей. А инструментальность как ориентацию на выполнение предметной деятельности. Инструментальность, по Парсонсу и Бэйлсу, связана с преодолением физических трудностей, основывающихся на функциях руководства и поддержания дисциплины, совладания с внешней средой. Тем самым авторы очертили границы применения гендерных стереотипов: мужчинам _ дела и свершения, женщинам _ эмоциональная реактивность и забота о других [6].

Исходя из схожих предположений с 70-х гг. ХХ века разрабатываются некоторые новые методики, рассматривающие маскулинность и феминность как независимые качества: например, опросник С. Бем «Вопросник личностных свойств», и опросник Д. Спенс и Р. Хельмриха [15, с. 376], опросник Holl-Halberstat (1980). Появляется даже мнение, что современному человеку желательно вобрать в себя лучшее из обеих половых ролей, «стать андрогинным», по определению S. Bem (1974).

Итак, конечно же, в чём-то различия между реальными мужчинами и женщинами всё же имеют под собой биологическую основу [15], и в чём-то Дарвин был таки прав. Однако факты указывают на то, что природа и культура дополняют друг друга в сложном процессе создания этих половых различий. Так воспитание способно как смягчать, так и усиливать ранние, биологически заложенные половые различия. К таким выводам пришла наука в конце ХХ века (Geary и др. [6]).

1.2 Гендерные стереотипы

В процессе развития каждому человеку приходится осознавать принадлежность к мужскому или женскому полу. Связанные с этим осознанием личные и культурные аспекты Столлер определяет понятием «гендерной идентичности». Основной причиной формирования гендерной идентичности является тот факт, что в любой культуре человека постоянно оценивают как "настоящего мужчину"/"настоящую женщину". Более того «степень "настоящести" субъекта "как мужчины" или "как женщины" служит показателем реализованности/успешности (или ущербности)» человека [8]. Окружение в каждой конкретной культуре способствует тем самым тому, чтобы каждый человек становился и был реализацией представлений данной культуры о «настоящих мужчинах» и «настоящих женщинах», принятых в данной культуре.

Однако при современном развитии общества, усложнении социальных функций женщин и мужчин, вариативности в способах их реализации появляются концепции, утверждающие необходимость развития в человеке как «женских» так и «мужских» черт. Примером может служить концепция андрогинии S. Bem (Сандры Бем), положений которой мы придерживаемся. Она утверждает, что в каждом человеке будь то мужчина или женщина сочетаются традиционно женские и мужские черты (андрогиния), и андрогиния есть значимая психологическая характеристики человека. Ведь именно сочетание традиционно приписываемых мужчинам и приписываемых женщинам черт позволяет человеку варьировать поведение в зависимости от ситуации; помогает формированию устойчивости к стрессам, способствует достижению успехов в различных сферах жизнедеятельности [24, с. 267].

Положения концепции Сандры Бем находят эмпирическое подтверждение уже во многих исследованиях. Так в исследовании Т.А. Араканцевой и Е.М. Дубовской (1999) было установлено, что образ идеального мужчины включает традиционно маскулинные качества, тогда как образ идеальной женщины сочетает в себе и феминные и маскулинные качества, то есть является по своей сути андрогинным. В зарубежных исследованиях (Г. Коои /1977; S. Street /1995) также были получены данные о насыщении образа женщины характеристиками традиционно приписываемыми мужчинам. Эти данные отражают расширение полоролевого репертуара женщин и говорят о проявляющейся в последнее время полоролевой демократизации [24, с. 458-459].

И действительно, раскрытые Парсонсом и Бэйлсом основания маскулинности и феминности, определённые ими как инструментальностью - по отношению к маскулинности - и экспрессивностью - по отношению к феминности - есть ничто иное, как указание сфер, в которых принято приписывать/требовать успешности для «роли настоящей женщины»/ «роли настоящего мужчины» (см. гл. 1.2). В современных же условиях эти сферы уже не являются полоспецифичными, и разумно предполагать, что в дальнейшем полоролевой демократизации приведёт к ещё большему смещению ролевой нормы «настоящих мужчин» и «настоящих женщин» к андрогинным характеристикам.

О том, что именно традиционно подразумевается в большинстве культур под эталонами «настоящего мужчины» и «настоящей женщины», каковы требования по отношению к реальным мужчинам и женщинам далее.

Мужская роль - стандарты маскулинности

Томпсон и Плек определили мужскую роль как набор социальных норм, содержащих «предписания и запреты относительно того, что мужчинам надо чувствовать и делать». В 1986 г. они определили, что структура мужских ролевых норм складывается на основе трёх норм-первопричин. Первая связана с ожиданиями, что мужчины завоёвывают статус и уважение других (норма статуса). Вторая - норма твердости, отражает ожидания от мужчин умственной, эмоциональной и физической твёрдости. Третья - это ожидания того, что мужчина должен избегать стереотипно женских занятий и видов деятельности (норма антиженственности) [6, с. 167].

Мужские ценности: автономность и соревновательность, сила воли и достижение победы любой ценой, ощущение сплочённости в команде, достижение определённого статуса в обществе, что становится причиной уважения. Спорт для мужчин выступает культурной формой агрессивного мужского самоутверждения [2], а также проявлением мужской солидарности в плане доминирования над женщинами [1].

Обязательства мужчин: зарабатывание для обеспечения семьи, революции и сопротивление. Аронсон в своей книге «Общественное животное» отмечает, что от мужчин ждут того, чтобы они становились инициаторами и даже агрессорами [3].

Ickes и Barnes (1978) объяснили, что маскулинность связывают со стремлением к контролю - причём такому, в котором на первом месте стоит способность влиять на осознанное выражение или сокрытие своих чувств [6, с. 101], это же отмечает и Аронсон [3]. Шон Берн в книге «Гендерная психология» приводит данные о давлении мужской роли, требующей от мужчин сокрытия своих чувств настолько, что у многих американских мужчин развивается заболевание, заключающееся в нечувствительности. «Маскулинность как тотальный продукт сложной экономики гендерных отношений патриархатного общества имеет такую цену, заплатить которую в принципе невозможно… Особый статус, которым… наделяются атрибуты маскулинности, такие, например, как "мужское слово", "мужской поступок" и "мужская позиция", манифестирует: для того, чтобы соответствовать этим характеристикам, необходимо предпринять некоторое усилие. Они «не даются от рождения, их необходимо завоевать как добычу, как желанную награду за стремление соответствовать канонам маскулинной модели» [28, с. 217].



Женская роль - стандарты феминности

На сегодняшний день во многих даже современных культурах, _ отмечает Кейт Миллет, _ феминная гендерная роль "удерживает женщину на уровне биологического опыта", так как включает домашний труд и уход за детьми, тогда как маскулинная - остальные человеческие возможности, интересы и амбиции [22]. По M. Adams вечными женскими вопросами являются зависимое положение в браке, ограниченный выбор возможностей (из-за образования и энергии), и потому потребность ощущать себя полезной и нужной [11, с. 139].

Так что же приписывает культура чувствовать и делать женщинам? Из многих источников следует, что реальные женщины сердечные и экспрессивные, женщинам свойственна повышенная тревожность, низкая самооценка, низкий социальный статус. Так в исследованиях Мартина Хорнера обнаружено, что реальные женщины боятся успеха [6, с. 326]. Добившимся же успехам женщинам, грубо говоря, «не верят», так как успех женщин приписывается их стараниям (терпеливому труду) или удаче, тогда как успех же мужчин приписывается, как правило, их способностям.

Зададим себе вопрос: Насколько обосновано положение о том, что женщинам свойственно подчиняться? Eagly и Wood в 1982 г. провели несколько экспериментов для прояснения этого вопроса и выяснили, что женщины не являются более подчиняющимися и уступчивыми от природы, но вести себя подобным образом их обязывает собственный низкий статус. Также Unger и Crawford в 1992 году отмечают, что различия в подчиняющемся поведении между мужчинами и женщинами - часто не более чем результат различий в статусе между ними [6, с. 114].

Маргарет Мид писала: «мужчины могут стряпать, ткать. Одевать кукол или охотиться на колибри, но если такие занятия считаются мужскими, то всё общество, и мужчины, и женщины, признают их важными. Если то же самое делают женщины, такие занятия объявляются менее существенными» [24, с. 301]. Так как гендерные роли усваиваются посредством социализации, именно вот эта незначимость деятельностей, которыми занимается женщина, и есть наиболее важная характеристика для формирования соответствующего феминного типа характера.

Многие авторы пишут, женщин представляют нежными, чувственными, эмоциональными и общительными. Особенно выделяют обычно, что феминность ассоциируются с межличностной коммуникацией, стремлением к объединению и активным выражением своих чувств, а маскулинность - с активностью и даже агрессивностью [1], [6]. Эти представления о том, какими должны быть «настоящие мужчины» и «настоящие женщины» общеприняты во многих культурах. Однако Tavris в 1992 г. описано следующее явление: независимо от пола люди, не наделённые властью, обладают тонкой чувствительностью к невербальным сигналам. Следовательно, определение такой чувствительности у «подчинённых» обосновано тем, что, чтобы выжить, им необходимо уметь воспринимать знаки поведения власть имущих и должным образом на них реагировать. Другими словами, скорее всего, восприимчивость женщин к чувствам других - это не более чем адаптивная реакция на их слабое подчинённое положение ставшее традиционным во многих культурах [6]. А это значит, что восприимчивость женщин к чувствам других не детерминировано половой принадлежностью, а есть следствие социокультурных причин.

Итак, стоит различать гендерные роли, которые фиксируют сферы традиционно мужских и традиционно женских деятельностей, нормы поведения для мужчин и женщин, стереотипы их восприятия и гендерно маркированнные черты личности.

1.3 Маскулинность и феминность - базовые различения

Подведём итог первой главы, описав совокупность маскулинных и феминных черт. Различим маскулинность и феминность на уровне гендерно маркированных свойств личности, на уровне субъективной реальности:

Области базовых различений	Маскулинные черты	Феминные черты
Эмоциональность	Сдержанность эмоций	Эмоциональность, подверженность смене настроения
Формы активности	Напористость, активность Сильная личность,	Уступчивость, пассивность
Уверенность и собственное пространство	Вера в себя, есть собственная позиция, склонность отстаивать свои интересы, независимость, полагание только на себя	Застенчивость, преданность другому человеку, склонность к подчинению
Способы достижение целей	Сила, агрессивность, открытые формы достижения целей	Косвенные формы влияния: теплота, сердечность, нежность, мягкость

Сферы базовых различений	Маскулинные черты	Феминные черты
Риск и соревновательность	Склонность к риску, мужественность, индивидуализм, дух соревнования	Стремление к устойчивости и предсказуемости, принятие коллективных форм, уступчивость
Отношение к власти	Способность и склонность к лидерству, властность, амбициозность и честолюбие	Жертвенность, способность подчиняться; внимание к людям, а не целям
Отношение к информации	Аналитичность, логичность	Нелогичность, интуитивность
Отношение к неудаче другого	Понимание и содействие советом, делом	Забота, сочувствие, сострадание, способность утешить, жалость



Глава 2. Речевое поведение и пол Глава посвящена анализу направления лингвистических исследований связи речи и пола в контексте гендерной / в отличии от половой / детерминации речи

Ещё в XIX в. лингвистами были замечены различия в вербальном поведении мужчины и женщины. В настоящий момент И.И. Халеева /Московский Государственный Лингвистический Университет/ выделяет следующие направления в изучении концептов «маскулинность», «фемининность» лингвистами:

1. Изучение лексики, фразеологии, грамматической системы языка в контексте выявление половой асимметрии.

2. Сопоставительные исследования двух и более языков. Описательные работы, без попыток влияния на языковую политику.

3. Исследование письменного и устного речевого поведения мужчин и женщин (изучение целей, стратегий и т. п.).

4. Изучение мужского и женского стилей письма, в контексте влияния психофизиологических и социальных факторов.

5. Изучение детской речи / языковой социализации ребёнка [10].

Эмпирические данные, выявленные в этих исследованиях, говорят о том, что в ситуациях общения мужчины и женщины не только ведут себя по-разному, но и говорят используя различные выразительные средства языка. Далее, в главах 2.1. и 2.2., будут приведены данные об эмпирически замеченной связи пола человека и характеристик его речи. Однако же в свете идей описанных нами в главе 1 легко понять, что все эти данные будут говорить скорее о влиянии гендерных черт автора (выраженности феминности или маскулинности) на его речь. Ведь само собой разумеется, что женщинам в подавляющем большинстве свойственно идентифицировать себя с феминными чертами, а мужчинам с маскулинными и вести себя в соответствии со своей гендерной идентификацией.

2.1 "Женская" и "мужская" стратегии речевого поведения

Эмпирически замеченные связи

«Женская» стратегия коммуникативного поведения явно или неявно предполагает беседу, построенную на взаимопонимании, даже когда ситуация предполагает формализованные коммуникативные акты, например, по типу "начальник - подчиненный". Предпочтение отдаётся частным беседам, где возможно получить обратную связь и активную реакцию. [15, с. 187]. «Мужская» стратегия предполагает беседу-информацию, где приём информации подобен механической передачи вещи или предмета. Такая стратегия распространяется даже на сферу интимно-личностной коммуникации. Обратная связь интерпретируется мужчинами как реакция на понятность сообщения. Это объясняет более комфортное по сравнению с женщинами самочувствие мужчин в публичных выступлениях.

В речи мужчин вопросительных, повелительных и отрицательных предложений больше, чем в речи женщин (особенно эти различия видны в использовании повелительных предложений). Речь мужчины, как правило, является действием, женская же речь обычно имеет целью описание, что, например, проявляется в автобиографичности женского письма [4].

Следует подчеркнуть и то, что на выражение мыслей одного содержания женщина тратит больше слов, чем мужчина. Так на просьбу точного, ясного и однозначного ответа женщина не может ответить: она будет стараться бесконечно дополнить свой ответ, бесконечно двигаться в уточнениях, возвращаясь вновь и вновь к началу мысли [11].

По Иригарэ женский язык не может иметь женского метаязыка, он не может иметь рефлексии языка. [11, с. 151]. В рассуждениях R. Barthes находим идеи о том, что женским текстам свойственны многозначность, амбивалентная и множественная позиция, неприсваиваемость.

Карен Хорни (1993) отмечает, что существуют различия в том, куда направлен творческий импульс мужчины и женщины. Женский способ существования реализуется через внимание к глубоким переживаниям и инсайтам. Мужской способ существования характеризуется направленностью творческого импульса вовне, на поиск возможностей преобразования внешнего мира через взаимодействие с ним и утверждение себя в нём. Таким образом, самореализация женщины в отличие от мужчины происходит не через поступки, а через процесс самоосознания [15, с. 173]. На уровне языковой деятельности это отражается таким образом, что целью процедуры женского чтения как «пересмотра» становится не общезначимая, а собственная уникальная женская история. Французский философ Мишель Фуко определял такую особенность «женского дискурса» как «дискурс признания» [2].

2.2 Различия в составе высказываний мужчин и женщин

Эмпирически замеченные связи

Поскольку речь женщин обычно эмоциональнее речи мужчин, то на лексическом уровне это проявляется в большем употреблении аффектированной и эмоционально окрашенной лексики, т. е. междометий, метафор, сравнений и эпитетов. Также в лексиконе женщины больше, слов описывающих чувства, эмоции, психофизиологические состояния [4].

Особенно заметны различия в лексике словарного запаса. Мужчины восприимчивее к новому в языке. В их речи больше неологизмов и терминологической лексики. Речь женщины более нейтральна, статична, в её лексике чаще можно найти устаревшие слова и обороты, архаизмы и диалектные слова. Причиной такого речевого поведения женщин Жак Деррида определяет то, что женщинам присущи мима и миметические отношения [2].

Изучалась частота употребления отдельных частей речи. Было установлено, что в речи женщины больше сложных прилагательных, превосходных степеней качественных прилагательных, наречий и союзов. По словам Фельман, женская текстовая репрезентация «всегда более декоративная, чем мужская» [11, с. 148].

Женщины в своей речи чаще используют конкретные существительные, а мужчины - абстрактные. Относительное число существительных, приходящихся на одно высказывание, в речи мужчины значительно выше. Отмечено, что мужчины больше пользуются глаголами активного залога, а женщины пассивного. Объясняют это тем, что мужчин воспитывают через деятельности по активному изменению, преобразованию действительности, в нашей культуре принято поощрять мужскую творческую активность» [4].

Для женщин характерно стремление к употреблению языковых правил и норм, тогда как речь мужчины более небрежна и раскрепощенна. Так женщина в своей речи старается избегать элементов «панибратского» обращения: кличек, прозвищ, унизительных обращений-номинаций. Женщины больше, чем мужчины, используют в своей речи литературные формы и образцы речи. Женщина ориентируется на общепризнанные нормы социального и речевого поведения, демонстрируя тем самым «открытый» социальный престиж, в то время как мужчина тяготеет к так называемому «скрытому» престижу: к уклонению от норм и правил в общении.

Однако целый ряд исследователей кросс-культурных различий говорят о том, что стратегии косвенной агрессии, например, в речи, в целом чаще встречаются у женщин, чем у мужчин, что, конечно же, не может являться нормой «открытого» престижа. Bjorkvist и его коллеги по этому поводу предположили, что женщинам, из-за того, что они более слабы физически, нет смысла применять физическую агрессию, и именно поэтому они прибегают к вербальной или косвенной агрессии [6, с. 110].

На степень проявления различий в речевом поведении влияют такие факторы, как уровень образования, социальное окружение, профессиональная деятельность. Так с повышением уровня образования стираются различия в вербальном поведении мужчин и женщин. Характерно, что у представителей средних слоёв наблюдается самая высокая степень различий в речи мужчины и женщины, а также самая высокая ориентация женщины на «конкретные» и «престижные» формы языковых выражений [4].

2.3 Развитие речи в контексте развития гендерной идентичности

Согласно J. Money (1980) проявление половой идентичности и осознание своей принадлежности к какому-то полу происходит параллельно с овладением родным языком [15, с. 98]. Языковая способность и навыки, связанные с языком, не могут развиваться в изоляции от общества. Процесс овладения родным языком - от появления изолированных слов, а затем изолированных самостоятельных фраз до сложных высказываний и развёрнутых текстов, - читаем у С.Л. Рубинштейна, - «совершается в процессе жизненно мотивированной деятельности общения», как «овладение …подлинно живой речью» [25, 397]. Речь ребёнка изначально формируется посредством общения со взрослыми, лишь в развитии приобретая формы опосредованного языком общения, достигая уровня индивидуальной речи.

С самого рождения ребёнка его окружение ведёт себя по отношению к нему как с мальчиком или как с девочкой. Конечно, на до-языковой стадии, когда у ребёнка появляются первоначальные формы голосовых реакций (до 1 года), на стадиях «однословного предложения», а затем и «двусловного предложения» (Brown R. W., 1973), когда его речь основывается на интонационных компонентах, она «ситуативна», окружение ещё не может общаться с ребёнком соответственно всем стереотипам половых различий. Однако замечено, что интерпретация взрослым речи ребёнка на этом этапе, происходит различным способом для мальчиков и девочек [19], [24].

«Двусловные предложения» (до 1,5 лет), как первая ступень в развитии синтаксиса детской речи, знаменуют появление выраженного словесно предиката, а также появление умений ребёнка программировать высказывание. Этот период в развитии речи совпадает с началом выраженного общения с ребёнком как с мальчиком или девочкой. Так американскими учёными было проведено исследование, в ходе которого выяснилось, что общение с детьми уже на первых этапах жизни нормируется полом ребёнка. С ребёнком, начиная с возраста 0,8-1,5 года, мальчиком, мамы гораздо меньше общаются, чем с детьми-девочками [6]. Как правило, ребёнка начинают окружать игрушки либо только «для мальчиков», либо только «для девочек».

В этих условиях гендерномаркированного общения ребёнок учится новым лексическим единицам, которые приобретают со временем грамматическую оформленность. На этом этапе развития детской речи её особенностями являются: своеобразный синтаксис, детерминизм формы языковых знаков, большее число (по сравнению с речью взрослых) звукоподражаний и изобразительных слов, употребление нерегулярных форм по регулярным моделям, окказиональное словообразование, случайности обобщения при номинации. Ребёнок учится речи в условиях оценивания взрослыми его языковых открытий, одобряя или не одобряя их, способствуя тем самым закреплению угодных форм речи.

К пяти годам детская речь практически не отличается от взрослой ни по грамматическим признакам, ни по лексическому наполнению, ни по структуре предложения. Однако полное и завершённое развитие речи наступает гораздо позже, когда человек узнаёт совокупный общественный опыт, фиксированный и кристаллизованный в значениях, стоящих за каждым словом (см., например, Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики). Это происходит всегда в контексте некоторой предметной деятельности или деятельности общения - в контексте другой деятельности. Как правило, деятельности эти гендерно маркированы, определены как мужские или женские (см. 1.1, 1.3.) и поэтому, даже играя в игрушки, ребёнок узнаёт опыт предыдущих поколений через призму гендерных стереотипов.

Debora Tannen, например, утверждает, что причины гендерных различий в речевом поведении кроются в том, как девочки и мальчики учатся использовать язык. Девочки, как правило, играют в закрытых помещениях, в небольших группах или один на один. Мальчики, напротив, играют на улице, в больших группах; как правило, они отдают предпочтение соревновательным играм, мальчиков сближает совместная деятельность. В этих различных условиях формируется «женская» и «мужская» субкультуры с двумя различными стилями общения [31]. Таким образом «присваиваются» и «вращиваются» гендерно специфичные формы речи. В процессе интериоризации, согласно культурно-исторической теории, структура психических функций опосредствуется интериоризованными формами речи и, следовательно, представленными в них гендерными стереотипами. Что становится для человека в последствии базой для его гендерной идентичности с одной стороны и основной моделью речевого поведения с другой.

В пять лет ребёнок уже владеет простейшими грамматическими формами речи, и хотя в этом возрасте дети достаточно развёрнуто отвечают на поставленные вопросы, Лурия отмечает, что прочная «замкнутая смысловая система» высказывания ещё не сформирована, и речь ребёнка ещё не может подчиняться стойкой программе или замыслу, соответствующему намерению самого ребёнка [19, с. 255]. Но уже к школьному возрасту как мотив, так и программа высказывания постепенно приобретают прочный характер, и высказывания ребёнка начинают превращаться в замкнутую систему сложных, ограниченных определёнными задачами, повествований. К этому моменту овладение операционными компонентами развёрнутой речи (морфологическими, лексическими и синтаксическими формами) достигает той стадии, когда можно говорить о достижении ребёнком уровня подлинно речевой деятельности. Когда он уже может подчинять свои высказывания определённой задаче, создавая постоянно контролируемые и стойкие «замкнутые смысловые системы».

Родной язык, с которым встречается ребёнок в своём развитии, находится в тесной внутренней связи с процессом личностной и интеллектуальной саморегуляции. С.Л. Рубинштейн писал: «овладение … речевыми формами ведёт к развитию… Речевые формы… являются отложившимся в форме речи выражением общественного сознания, сложившегося в результате общественной практики. … Через посредство языка общественное познание формирует мышление ребёнка и определяет, таким образом, структуру его сознания» [25, с. 403]. Опираясь на Sapir и Whorf, гипотезу языковой относительности, можно говорить о том, что половая маркированность речи окружающих ребёнка людей, дискурсы окружения, разделённые по половому признаку, могут влиять на формы мышления и, следовательно, гендерную идентичность. Читаем у Whorf: «Формы мышления человека контролируются неуловимыми законами модели, которой он пользуется бессознательно. Эти модели являются неосознанными сложными систематизациями его собственного языка» [9, с. 260].

Ребёнок развивается и со временем ему приходится излагать всё более и более отвлечённое содержание. Содержание, не являющееся для его слушателей предметом общего с ним переживания, «у него появляется потребность… в новых речевых средствах, в новых формах построения высказываний [25, с. 408-409]. В действительности это не означает появление у ребёнка какой-то новой универсальной структуры речи, независимой от её содержания. Просто ему становится необходимым строить более развёрнутые высказывания, приходится употреблять новые выразительные средства родного языка. Так обучение письму и требования на оформление ребёнком письменных текстов выводит ребёнка на новый речевой уровень. На этом этапе ребёнку приходится научаться отображать «в речи все существенные связи предметного содержания так, чтобы смысловое содержание речи образовало контекст, понятный для другого» [25, с. 413]. Этот этап в развитии речи происходит параллельно с оформлением гендерной идентичности, периодом полового созревания и всё большего присвоения одной из гендерных ролей / мужской или женской.

Собственно освоением письменной речи и увенчивается процесс освоения синтаксического аспекта речи, а далее развитие речи идёт, как правило, лишь в форме наполнения личного словаря новыми лексическими единицами: словами и речевыми оборотами. В целом же к этому моменту речь уже должна сформироваться в базовых своих характеристиках сообразно становящейся личности человека, и далее изменяться лишь под влиянием профессиональной деятельности, в которую выберет человек.



Глава 3. Речевая деятельность

В настоящее время надёжной основой общего направления исследования речи в отечественной психолингвистике, социолингвистике и др. служит теория речевой деятельности А.А. Леонтьева. В нашем исследовании мы будем опираться на его трактовку речи. Речь рассматривается А.А. Леонтьевым как речевая деятельность, выступающая или в виде целостного акта деятельности - если она имеет специфическую мотивацию, не реализуемую другими видами деятельности - или в виде речевых действий, включённых в неречевую деятельность, когда речь «включается как составная часть в деятельность более высокого порядка» [18, с. 25.].

По отношению к языку и речи речевая деятельность интерпретируется как более общее понятие: «…язык рассматривается как средство, а речь как способ формирования и формулирования мысли посредством языка в процессе речевой деятельности индивида» [29, с. 142]. Предметом речевой деятельности определяются мысли, формулируемые посредством языка в речи.

Речевая деятельность представлена нам в виде речевого поведения (говорение или письмо). Речевое поведение есть неотъемлемая часть человеческого поведения, сложная система речевых действий и поступков. Форма социального бытия человека (или его функционирования в социуме). В речевом поведении проявляется манера и характер реализации человеком речевой деятельности.

Единицей речевого поведения служит речевой поступок, имеющий «означаемое» - то, что хотел человек выразить (вольно или невольно) своим действием, характер воздействия на партнёра и «означающее» - внешняя исполнительная часть речевой деятельности [12].

И.А. Зимняя отмечает, что в психологическое содержание речевой деятельности входит её продукт, то есть, то в чём она воплощается. Продуктом деятельностей говорения или письма является речевое высказывание, текст. Согласно И.А. Зимней, текст представляет собой объективацию предмета (мысли), средства (языка) и способа (речи) речевой деятельности, а также психологических особенностей субъекта этой деятельности. И.А. Зимняя трактует структурное содержание текста как многоуровневое образование, выделяя следующие уровни.

1. Мотивационный уровень и уровень коммуникативного намерения, отражающие мотив субъекта и характер его воздействия на партнёра общения.

2. Предметы, явления и процессы реальной действительности, описываемые в тексте.

3. Уровень смыслового содержания, смысловых (предикативных) связей как субъективного отражения в тексте связей и отношений предметов и явлений объективной действительности.

4. План языкового оформления речевого высказывания, то есть совокупность языковых, лексических и грамматических средств.

5. План речевого оформления текста - своеобразие способов формирования и формулирования мысли, отражающих этносоциокультурный фактор, форму и условия общения и индивидуальные особенности говорящего [29, с. 142].

Нас будут интересовать три последних уровня. Соответственно, можно говорить о «произносительном поведении», «грамматическом поведении» и т. д. отдельно взятого конкретного человека. Ведь одно и тоже содержание может быть описано разными способами. Так, например, фразы «Мы с Петром школьные друзья»; «Мы с Петром друзья со школьной скамьи» сформированы и сформулированы разным способом, то есть это разная речь, выражающая одну и ту же мысль.

В языке существует множество способов описать реальную ситуацию. Каждый из этих способов выделяет какой-то определённый набор аспектов ситуации, определяя тем самым неописание других. Именно на этом недоопределении реальной ситуации при её описании мы остановимся. По мнению Н.И. Жинкина, в каждом тексте существует главный предмет описания, воспринятый из действительности. Его описание в тексте отличается от непосредственного восприятия тем, что в восприятии разнообразные признаки предмета даны слитно, а при описании должны быть выделены, а затем объединены по грамматическим правилам связи слов в предложениях. Главный предмет описания даётся с помощью системы предикатов Предикат - конструктивный член высказывания. То, что утверждается или отрицается. Предикат - не всякая информация о предмете, а указание на признак, его состояние и отношение к другим предметам., которые последовательно раскрывают состав признаков этого предмета. Поскольку признаки предмета не рядоположены, а образуют по их существенности иерархию, для каждого человека свою, то и предикаты выстраиваются в определённом порядке, характеризуя главные и дополнительные признаки. Один признак может описываться в нескольких предложениях или даже во всём тексте. И, наоборот, в одном предложении можно характеризовать несколько признаков. Таким образом, получается, что можно анализировать текст на основе того, как человек видит и воспринимает описываемый объект через анализ языковых данных, которые он при этом использует. Этот анализ произносительного или грамматического поведения человека, по мнению Жинкина, следует признать психологическим по его сути [12]. Исходя из положений изложенных в теории Н.И. Жинкина, можно производить психологический анализ речи по таким «формальным» показателям как количество слов, отношение слова одной части речи к общему количеству слов в тексте и т.д. Ведь человек производя некоторый текст, использует языковые средства, строит предложения по правилам языка (тем конструкциям, которые для него свойственны), но какие он для этого выбирает конструкции и средства - особенность каждого конкретного человека. В данном исследовании нас интересует, насколько соотносятся конструкции и средства речевого поведения с гендерными характеристиками автора. Для этого мы используем анализ речевых поступков: отдельных моментов синтаксиса, правил формальной и смысловой организации речевых единиц (словосочетаний, предложений, высказываний). И именно формальные характеристики, конструкции «означающего» речевого поведения мы будем сопоставлять с гендерными характеристиками.